8

Если так пойдет и дальше, размышлял Светлан, укладываясь после завтрака спать, придется пересмотреть распорядок дня. Похоже, главные события происходят в этом лесу ночью. Вот только не худо бы, по бабкиному примеру, разжиться помелом, не то набью себе шишек. Хотя нет – хватит с меня, налетался. Господи, что ж это за край такой? Неужто это и есть наше прошлое – до той благословенной поры, когда именем Божьим выжгли в народе всякую ересь, уничтожили все богомерзкие учения, вместе с их носителями, наложили запрет даже на память об этом? А потом еще и правители разных мастей постарались, снося головы, слишком высоко торчащие над толпой, – на радость бездарям и холуям. Вот и добились, унифицировали род человеческий. Ну и что теперь нам, серым, делать? А ведь сколько сладкого жара в этих ведьмах, какие лапушки среди них попадаются!.. Кстати, Лаура все же просчиталась в выборе скакуна: на свое счастье, я плохо поддаюсь дрессировке. Надо будет вернуть ей уздечку, подумал он, засыпая. Пусть забавляется…

Спал Светлан менее двух часов, но ему хватило. Умываясь, он вдруг заметил куропатку, присевшую на ветку в неосторожной близости от шалаша. Он уже крался, затаив дыхание, к луку, когда в воздухе прошелестела стрела, и куропатка упала на траву – с чисто срезанной головой… вернее сказать, без нее.

– Недурно, – сказал Светлан. – Кстати, мог бы и показаться.

Из-за деревьев вышел, застенчиво улыбаясь, стройный юноша с огромным луком в руках.

– Я не помешал вам? – спросил юноша негромким приятным голосом. – Мне показалось, что вы хотите стрелять, – но через секунду куропатка бы улетела.

У него было миловидное и нежное, как у девушки, лицо с неожиданно пронзительными, зоркими глазами.

– Ты откуда взялся такой? – спросил Светлан.

– Я странствую, – ответил юноша. – Люди зовут меня Стрелком.

– За что же они тебя так?

Юноша пожал плечами:

– Наверное, потому, что я ни разу в жизни не промахнулся.

– Что ж, садись, Стрелок, – сказал Светлан. – Справим поминки по безвременно усопшей птичке.

Учтиво поклонившись, гость прислонил лук к дереву и опустился на скамейку возле костра.

– Но послушай, паренек, – заговорил Светлан, ощипывая куропатку, – ведь даже самый лучший стрелок иногда промахивается.

– А я – нет, – смущенно улыбнулся Стрелок.

– Но не все же зависит от стреляющего? Ветер, например, может изменить направление. Или летящая птица.

– Я это учитываю.

Светлан удивленно вскинул брови:

– Каким образом?

– Вряд ли я сумею объяснить, – сказал Стрелок. – Это вроде предчувствия, внутреннего зрения. Я могу стрелять в полной темноте, с закрытыми глазами – как угодно.

– Ну, тогда и тебя следует включить в список!

– Простите, какой список?

– Встреченных мною чудес. Видишь ли, я решил их коллекционировать.

Стрелок робко улыбнулся:

– Шутите?

– И не думал. Ты же способен предвидеть будущее.

– Наверное, – снова пожал плечами юноша. – Но только на время полета стрелы.

– И что же ты ищешь, Стрелок? Зачем странствуешь?

Нежные щеки гостя вспыхнули румянцем.

– Подвига ищу, – признался он еле слышно. – Дал обет убить дракона, да разве стрелой это сделаешь?

Светлан мгновенно насторожился. Кажется, пришло время платить за курорт, сказал он себе. Но кто мог ждать от такого одуванчика!..

– Как удачно ты на меня вышел! – с фальшивой радостью в голосе заметил Светлан. – Прямо как в сказке. – Он наклонился к Стрелку и, глядя в его лицо, медленно произнес: – А что бы ты сказал о стреле, которая пробивает кожу дракона, словно кору березы?

– Я бы сказал, что такую стрелу можно включить в ваш список чудес, – ответил юноша. Улыбка его на сей раз получилась бледной. Видно, насмешки надоели ему уже до чертиков.

Молча Светлан положил ощипанную тушку на траву и направился к шалашу. Вернувшись, бросил Стрелку на колени чертеж и снова занялся птицей.

– Что это? – напряженно спросил юноша.

Чертежи клинков и наконечников Светлан обнаружил у себя в рюкзаке не без удивления. Когда-то от нечего делать он заинтересовался историей холодного оружия, причем углубился в этот предмет основательно: составы сплавов, технология закалки и заточки, прочее. Даже просчитал на компьютере оптимальные сечения для мечей и стрел – так сказать, подвел итоги развития оружейного дела в этой области. Но до практики дело не дошло. И вот теперь, когда Светлан и думать забыл об этом своем выверте, кто-то заботливо вложил чертежи ему в рюкзак – вместе с вещами первой необходимости. А сейчас, видите ли, явился востребователь.

– Что это, господин? – повторил Стрелок.

– А ты не знаешь? Парень, я не верю в совпадения!

Если юноша его и услышал, то вряд ли понял.

– Это… на дракона? – в голосе слышались и надежда, и страх обмануться. Может ли это быть игрой?

– Честно сказать, на драконе я эти стрелы не проверял, – ответил Светлан. – Но если и они тебе не помогут, тут уж, как говорится, оставь надежды.

Юноша молчал, понурив голову. Сжимавшие листок пальцы вздрагивали.

– Да что с тобой, дружок? – недоуменно спросил Светлан. – Ты не болен?

Стрелок поднял на него жалкие глаза.

– Мне нечем вам заплатить, – выдавил он из себя. – Сударь, умоляю, поверьте мне в долг! – Тут он сморщил лицо, будто собирался разрыдаться, и отчаянно добавил: – Ну хотите, я стану вашим рабом?

Светлан хмыкнул и покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Вот этого я точно не хочу. И чертежи я тебе продать не могу. Но если у тебя есть знакомой кузнец, мы могли бы вместе нанести ему визит.

– Но и за стрелы мне платить нечем! – возразил юноша, чуть не плача.

– Сочтемся потом – славою, – сказал Светлан. – Так есть у тебя кузнец?

– Есть. – Стрелок вскочил на ноги. – Лучший мастер королевства!.. Мы идем?

– Что, прямо сейчас?

– Богом прошу – сейчас! Это же хуже камня на шее – дать обет и не иметь сил его выполнить.

– А нечего языком зря трепать, – сказал Светлан. – Ладно, после завтрака двинемся.