Книга: Пропащие Души
Назад: Глава 4. Полный шабаш
Дальше: Глава 6. Иногда они возвращаются

Часть II
Судьбу выбирают

Глава 5. Чёрная метка от правнука

После душа Светлана опять призвали дела – на этот раз в облике Артезии, заведовавшей в Городе внешними связями… гм… включая и деловые. Уж она посещала гулянки ведьм не часто и по утрам обычно была в отличной форме – если не заводила свежего любовника. И кому, как не Артезии, с её чарующими манерами, голосом, ароматами, с её роскошными формами, шелковистой кожей и прекрасным лицом, с её опытом дворцовых интриг и врождённым пониманием пружин, двигающих людьми, вправлять мозги здешним деятелям? Или же, наоборот, затуманивать. Кстати, второе удавалось фрейлине значительно лучше.
– Си-ир, – пропела она с экрана волнующим альтом, – как ни жаль, приходится беспокоить вас. Возникла ма-аленькая проблема.
– От вас, сударыня, – галантно откликнулся Светлан, – я готов принять любые удары… э-э… судьбы. Вы даже кинжалом сумеете приласкать.
– В самом деле? – мурлыкнула Артезия. – Разумеется, я верна своей королеве душой и телом…
И сделав ударение на последнем слове, замолчала. Намёк был прозрачен до бесстыдства. Действительно, тут вопрос вовсе не её верности, и если другая сторона проявит инициативу… Н-да, жизнь в нашем монастыре полна соблазнов. Спасает любовь, как ни банально.
– Кажется, по последнему мужу вы маркиза? – спросил Светлан, наморщив лоб.
– Для вас, сир, всегда и везде – Артезия, – ответила она нежно. – Можно ещё Диззи… если желаете.
Маркиза Диззи, хм… Уж лучше оставить, как есть.
– Так в чём наши сложности, сударыня? – осведомился Светлан чуть официальнее, и фрейлина сразу подобралась, натренированным слухом уловив смену интонаций.
– Как выразился кто-то из ваших классиков: «к нам едет ревизор», – сообщила она. – Точнее сказать, инспектор из департамента по надзору за частными территориями. Прикажете принять по высшему разряду, сир?
«Как – ревизор?» – полагалось бы вскричать. Да что ж это такое: все беды нынче к нам!.. Но название конторы маркиза оттараторила без запинки – молодец.
– Так-таки и едет? – усомнился Светлан.
– Пожалуй, что летит, – уточнила Артезия. – Прибудет спустя четверть часа.
Наконец-то в России решили проблему дорог – научившись обходиться без них. Вот с дураками как быть?
– Зачем же по высшему, – произнёс он со вздохом. – И первый сойдёт. Буду в гостином зале через двадцать минут.
На место Светлан прибыл даже чуть раньше, ради такого случая надев сандалии, а взамен шортов облачившись в брюки. Чинушам и без того хватает раздражителей: уж с ведьмами не поскучаешь – ни днём, ни ночью.
Инспектор оказался тот же, что в прошлые разы, – то ли считался в своём ведомстве спецом по здешним проблемам, то ли самого уже тянуло сюда. Был он долговяз, с постным и тоже длинным лицом, а звался почему-то Гюшестом. Его неизменный сюртук выглядел вызывающе скромным и по нынешней жаре был явным перебором, но, видимо, так инспектор отгораживался от здешних безобразий, не особенно полагаясь на собственную стойкость.
Артезия уже обхаживала гостя, рассевшись в опасной близости. Сегодня её очаровательный лик обрамляли платиновые локоны, роскошную грудь теснила радужная блузка, а отблескивающая юбка больше напоминала набедренную повязку, едва покрывая ягодицы, – в этом мире маркиза наконец получила возможность показать себя во всей красе. Она и прежде смотрелась ошеломительно, а уж теперь… К тому же, на её родине ещё не научились подделывать формы – всё своё, живое, без подвоха.
– И что на сей раз послужило поводом? – спросил Светлан, подсаживаясь к столу. По этикету ему полагалось восседать в кресле, на возвышении, но он хотя бы не стал забрасывать ноги на соседний стул. Будем блюсти приличия… по возможности.
– Жалоба, – ответил Гюшест, рядом с маркизой даже дышать стараясь через раз.
Хорошо, хоть не предрассветные бои!.. Впрочем, настолько быстро департамент не успел бы среагировать – до боёв ещё дойдёт черёд.
– От кого же?
– Некто Арист Грушин, проживает в…
– А-а!..
– Помните его? – тотчас ухватился инспектор.
– Ещё бы. Это приличные люди в глаза не бросаются, а вот ежели дурак, вдобавок злобный… И чем недоволен Арист?
– Окружением.
– Точнее?
– Своими соседями. Ведут себя, как хотят, установленных норм не признают – даже разгуливают по лестницам и двору, простите, голыми.
– Наших правил они не нарушают, – пожал плечами Светлан. – И в общей конвенции на сей счёт запретов нет. Имеются у вас конкретные претензии?
– «Каждый человек имеет право на невторжение в его личную сферу», – процитировал Гюшест. – Дистанция комфорта, понимаете ли.
Звучало это коряво: «невторжение», «личная сфера»!.. Но официозный слог никогда не блистал изяществом. И кто определил эту «дистанцию»?
– Да боже упаси! – произнёс Светлан. – Никто не покушается на его права. Или, вы думаете, его силой принуждают разглядывать голышек?
– Знаете, всё-таки это чересчур. Как говорят, «не вводи в искушение».
– А кто виноват, что при виде женской наготы у отдельных самцов наружу всплывает дерьмо?
– Фи, сир! – сморщила носик Артезия. Впрочем, возражала она не против сути.
– Сударыня, я и так смягчил формулировку. И дерьмо-то их собственное, а не…
– Сир, прошу вас!..
– Ладно, идём дальше.
– Ещё он обвиняет соседей в колдовстве, – сообщил инспектор со вздохом.
– Вы серьёзно?
– Он – наверняка.
– Вот, – хмыкнул Светлан, – уже и бабушкины сказки пошли в ход! Кстати, кто у нас бабушка?
– У нас прабабушка, – сообщила Артезия. – Владеймира Казанова, председатель Координационного Совета Евроазии.
Уж в вопросах генеалогии ей можно было доверять. И в здешних сплетениях маркиза ориентировалась получше большинства аборигенов. Как умещалось это в её красивой голове, не путаясь с чередой любовных романов, оставалось для Светлана загадкой.
– Господи, сколько ж ей теперь? – удивился Светлан. – Я слышу о Казановой едва не с рождения, а она всё не угомонится.
– Девяносто восемь, – сказала Артезия.
– С ума сойти. Это же сколько энергии в дамочке – вот бы на хорошие дела!..
Да уж, эта бабуля рассказывать сказки не станет. Ей бы побольше полномочий, тоже схлопотала бы приставку «железная».
– Моя прабабка – великая женщина, – заявил Гюшест без особенного восторга.
– Прежде всего, она не женщина, – возразил Светлан. – Причём довольно давно. Пожалуй, она даже не человек – так, носитель идеи. К тому ж довольно отвратной, на мой вкус.
– Может, не будем отвлекаться? – предложил Гюшест с едва различимым неудовольствием.
Светлан вгляделся в него пристальней.
– А вы не любите прабабку, – отметил он. – Впрочем, это ваша… гм… сфера. Вернёмся к Грушину. По-вашему, я должен комментировать его второе обвинение?
– Пока хватит первого.
– Повторяю, это его проблемы. Никто не заставляет Ариста созерцать соседок, да и жить на моей земле он вовсе не обязан. Ему предложили за квартиру вдвое, но он, кажется, вообразил, что может диктовать условия. Поглядим, надолго ли его хватит. И знаете, что я сделаю? Буду с каждым днём снижать цену. Как бы через месяц ему не пришлось доплачивать, чтобы съехать!.. Или желаете обговорить это с моим юристом?
– А почему бы вам не заключить гражданский договор и с Грушиным?
– Мне ни к чему уроды. Предпочитаю собирать вокруг себя таких, кто мне симпатичен.
– Если вы и дальше будете расширять свои владения с той же скоростью, – заметил Гюшест, – то через пару-тройку лет захватите весь Город.
– Не думаю, что у меня наберётся подданных его заселить.
– Ведь у вас и нормы совсем другие. Если каждому выделять по этажу…
– Всё равно не хватит. Вы не представляете, насколько я привередлив к людям!
– А всё же, как тут насчёт чудес? – спросил Гюшест со сдержанным любопытством.
Усмехнувшись, Светлан сложил ладони в сферу, одна над другой.
– Знаете, что это? – сказал он. – Приёмная камера. Слыхали про телепортацию?
Осторожно он убрал верхнюю ладонь, обнаружив на второй крохотную чашку с блюдцем, курившуюся ароматным дымком.
– Не желаете кофе? Моя кухарка его отменно готовит.
Помедлив, инспектор кивнул, и Светлан поставил напиток перед ним.
– Печенье, конфеты? – спросил он, снова смыкая ладони краями.
– На ваше усмотрение.
– Извините за порции, – сказал Светлан, добавляя к угощению вазочку с рахат-лукумом. – Объёмные ограничения, знаете ли. Вот если бы мои кисти были как лопаты…
– Эффектный фокус, – признал Гюшест, отхлебнув из чашки. – И кофе вкусный. Как вы это делаете?
– Понимаете, главная сложность: свести зазоры к минимуму… Или вы про кофе? Честно сказать, рецепта я сам не знаю.
Вздохнув, инспектор попробовал сладости.
– Всё шутите? – сказал он. – Весёлое у вас бытие.
– Обитая среди артистов, трудно не освоить хоть что-то, – пояснил Светлан, усмехаясь. – Тут даже атмосфера способствует.
– Это и я чувствую, – подтвердил Гюшест серьёзно.
Светлан поглядел на него с сомнением: легче заподозрить в чувствах калькулятор. Кстати, считать инспектор умел лихо – тоже ведь дар. А все таланты усиливаются в здешней ауре. Правда, обойдётся Гюшест подороже компьютера. Вот разве в сказку его прихватить… Там – да, ему конкуренции не будет.
И в этот момент их стало на одного больше – точнее, на одну: в комнату вступила Жанна. Проснувшись, она обнаружила, что в квартире пусто, и решила, видимо, выяснить это недоразумение. По своему обыкновению девушка разгуливала нагишом, уже и забыв, когда в последний раз одевалась, – эдакая иллюстрация к нынешним претензиям Гюшеста. Конечно, Артезия тоже не отягощена лишней одеждой, но она хотя бы заповедные места не выставила напоказ. В отличие от Жанны.
– Мой господин, – обратилась она к Светлану, – ты куда свалил? Время завтракать!.. Или подавать прямо сюда?
– Это не кухарка, – пояснил тот для Гюшеста. – Скорее подружка моей супруги… заодно и моя. Зовётся Жанной. Удивляет?
С деревянным лицом инспектор кивнул, то ли принимая к сведению имя, то ли подтверждая своё изумление. Но вслух отвечать не стал, наверно, опасаясь, что подведёт голос.
– А-а, у вас посетитель, – молвила Жанна рассеянно. – Привет, дружок!.. Так ты будешь заказывать, сир?
– Лишь бы не овсянка, – сказал Светлан. – Остальное сойдёт.
– Жду через полчаса – успеешь?
– Надеюсь.
– Замётано.
И помахав всем рукой, ведьма удалилась – с той же великолепной непринуждённостью. Примерно через минуту Гюшест восстановил равновесие.
– Это что, как бы проверка? – спросил он, облизнув губы. – Решили испытать мою выдержку?
– Если испытание, то не подстроенное, – ответил Светлан. – Да и к чему нам? Разумнее, знаете ли, не дразнить гусей без крайней нужды. А вы, возможно, заметили, что я человек осторожный.
– Гусь – это я? – поинтересовался инспектор. – Впрочем, не худший вариант. Ведь говорят ещё: «гусь свинье…» И уж тут меня к птицам не отнесут.
– Ну, это вы увлеклись, – хмыкнул Светлан. – Может, хватит зоологии?
– Воистину, – выдохнул Гюшест, промокая вспотевшее лицо аккуратным платочком. – Вот теперь я понимаю, каково тут Грушину.
На сочувственно улыбающуюся Артезию он старался не смотреть, словно опасался, что и она выкинет нечто подобное. Или что сам примется её закрытые части достраивать свежеувиденным.
– Вы бы привыкли, – заверил Светлан. – Максимум за месяц. У вас здоровая психика – в отличие от помянутого Ариста. Кстати сказать, в раннем средневековье между облачением Жанны и мар… Артезии не усмотрели бы большой разницы.
– Ну, если подойти к этой проблеме строго…
– …то потребуется паранджа.
– Нет, всё же границы должны быть. Иначе можно зайти чёрт знает куда!
– Это вас прабабка настращала? А вы не трусьте – зайдите. По крайней мере узнаете, что уже знает чёрт. Не понравится – вернётесь. Или себя робеете?
– Собственно, я прибыл не только из-за жалобы Грушина, – неожиданно сказал Гюшест. – И представляю тут не один департамент. Это даже не главное.
– Так что ж мы столько времени потратили на ерунду? – удивился Светлан. – Ну, говорите!
– Обращаюсь к вам от имени Комитета благонравия, полномочным эмиссаром коего я назначен недавно.
Светлан переглянулся с Артезией – она молча пожала плечами. Что за новообразование? Мало было департамента – Комитет!.. Да ещё рассылающий эмиссаров по частным территориям.
– А каким боком ваш Комитет стыкуется с государственными структурами? – поинтересовался он.
– Это орган поддержки, – с готовностью ответил Гюшест. – Аппарат, вполне лояльный официальным структурам. Хотя пока – общественная организация.
«Пока»? – подумал Светлан, внутренне ощетиниваясь от таких словосочетаний.
– Но в перспективе – достаточно близкой, я надеюсь, – продолжал инспектор, – она естественным образом придёт на смену нынешней системе правления, ибо несёт в себе семена истинного народовластия.
– Народ имеется в виду трудовой? – уточнил Светлан. – А как решать будете: большинством? Уж не затеваете ли вече в общероссийском масштабе?
– Ну, как образ… Пожалуй, – кивнул Гюшест. – Конечно, на значительно более высоком уровне, с привлечением новейших достижений. В конце концов, прийти к согласию не так и трудно. Ведь все мы по большому счёту друзья, даже некоторым образом братья. А труд, что ж… Он всегда ценился среди простого люда. Пора вспомнить о непреходящих, вечных истинах, – возгласил он со скупым пафосом.
– Да неужто? – вскинул брови Светлан. – И конечно, вас, как эмиссара, правление Комитета снабдило полным списком этих самых… «вечных»?
– Насмехаетесь? – укорил гость. – Напрасно, честное слово! Уж вам-то… Если не станете вести себя… сдержанней, рискуете вызвать недовольство очень многих – причём справедливое, согласитесь.
– Ну, про социальную справедливость я наслышан!.. Бандиты вон тоже считают, что надо делиться. А что до «очень многих»… Сколько себя помню, всегда оказывался в меньшинстве – такая планида, ничего не попишешь.
– Боюсь, при том развитии событий… кое вы сами же провоцируете… государство не сможет оградить ваших граждан от разгневанного народа, – со вздохом сказал Гюшест. – Мне искренне жаль, поверьте.
– От озверелой толпы, хотите сказать? – усмехнулся Светлан. – Ну, с этой публикой мы и сами сумеем справиться… даже если её примутся организовывать и вооружать. Вы напрасно считаете нас беззубыми.
– И вас не интересует, зачем Комитет отрядил меня сюда?
– А что спрашивать? Ваша легальная миссия наверняка следует из названия этой богадельни и перекликается с тем, о чём мы уже трепались. Слова, слова… Или у вас есть конкретные предложения?
Хотя Артезия во время беседы больше помалкивала, её присутствие оказывало на гостя почти магическое действие. Говорил-то он слова, с какими его послали в Город, но вовсе не с предписанной убеждённостью. Пожалуй, если бы маркиза одарила его надеждой… Бедняга, он и не верит, что такие женщины для него. Точнее верит, но в обратное.
Сам-то Светлан благоразумно расположился поодаль от красотки, чтобы не травить нервы её эманациями, – к тому ж у него давний иммунитет.
– Пожалуй, меня уже ждут, – сказал он, демонстративно глянув на стенные часы. – Конечно, если желаете разделить нашу трапезу…
– Нет уж, спасибо, – отказался Гюшест, неловко усмехаясь. – Думаю, для первого раза с меня довольно.
– Даст бог, не последний, – радушно пожелал Светлан, в то же время вставая.
Инспектору не оставалось иного, как откланяться, хотя уходил он с явной неохотой. Конечно, в Городе беспокойно, бросает в жар то и дело – но каким тусклым кажется потом остальной мир!..
– Ну а вы согласитесь… э-э… отзавтракать со мной? – справился Светлан у Артезии.
– С наслаждением, сир, – откликнулась та, как и всегда, несколько преувеличивая.
Впрочем, в такие смешанные компании маркиза и впрямь вписывалась, точно по заказу. Как ни странно, она отлично ладила с ведьмами – наверное, оттого, что по натуре была отзывчивой и не завидовала никому, благо сама одарена щедро. Если бы не страсть к интригам, не раз приводившая бедняжку на самый край, и не любовь к нарядам, вовсе не обязательных её красоте, Артезия давно отдалилась бы от двора, вполне довольствуясь здешним обществом. К счастью, теперь, когда первая ведьма страны сделалась королевой, ей удалось совместить одно с другим.
Под руку с фрейлиной Светлан прошествовал к лифту, и тот вознёс их на самый верх. А ещё через десяток секунд они вступили в столовую, где сноровистая Жанна уже всё подготовила к трапезе. И конечно, в углу возлежал косматой грудой Пёс, дожидаясь своей порции. Пока что он сохранял солидность – но не дай бог его обделить!..
– Ну что, си-ир, накладывать наконец? – спросила Жанна, с утра немного сварливая.
– Сделай такое одолжение, – ответил он.
Хмыкнув, девушка сладко зевнула и снова принялась хлопотать. Причём следить за ней было удовольствием, настолько споро и сноровисто у неё выходило, – не говоря о том, как обольстительно выглядела сама.
Дышалось тут, вдали от земли, намного легче, а обстановка была скромней, чем в большой гостиной. Глядя на Жанну, маркиза позволила себе скинуть босоножки с изящных ступней и совсем расстегнуть блузку, явив восхищённым зрителям (собственно, одному Светлану) свои бюстовые роскошества. А полную обнажёнку Артезия берегла для амурных занятий и для шабашей, где иной формы не полагалось. Ну, ещё для пляжей, к коим пристрастилась в последнее время.
Присев на скамью, фрейлина разбросала руки по мягкой спинке, от чего стройный её стан прогнулся, а налитые груди разъехались по сторонам, и произнесла, по привычке оттопыривая губки:
– Мне показалось, сир, вас обеспокоила добавочная миссия инспектора. Его высказывания действительно стоят тревоги?
– Когда принимаются звать всех братьями, я пугаюсь, – признался Светлан, усаживаясь напротив неё. – Это ж во сколько обойдётся такое родство!.. А ещё пуще страшусь великих целей – в своё время наелся до оскомины.
Он в самом деле ощущал себя не от мира сего. Здешнюю среду он скорее знал, а прежнюю – прочувствовал всем нутром.
– А мне Гюшест показался милым. Такой забавный!..
– С ним-то более-менее ясно, – сказал Светлан. – Нормальный чинуша, озабоченный поиском функции, по-своему даже порядочный. Эдакая разновидность Homo, ориентированная на управление. К счастью, он не похож на свою прабабку, всегда готовую схрумкать ближнего. Вот то чудище и впрямь ископаемое – такой запас сил, живучести, злобы!.. В прежнем мире из этого Казана многие нахлебались, да и тут она, похоже, непотопляема. Впрочем, речь сейчас не о ней, а о Комитете благонравия. Чем они собираются насаждать благие нравы: бластерами?
– Но, сир, возможно, там собрались достойные господа…
– В Комитете? – удивился он. – От одного этого слова тянет мертвечиной. Я всё ждал, не назовёт ли Гюшест наш городок лагерем.
– …а возглавляет их истинный рыцарь, сродни нашему Артуру.
– Спросите Артура: хочет он возглавлять кого-то? Опекать – куда ни шло. Защищать, выручать. Но заделаться вожаком!.. И неважно, кто составляет стаю на данный момент, – такие организмы развиваются по собственным законам.
Взяв со стола пультик, Светлан послал вызов Бертрану, и через секунды на экране проступил невозмутимый лик юного Стража.
– Конечно, слышал наш разговор с инспектором, – произнёс Светлан с уверенностью. – Что имеешь сказать про Комитет?
– Сир, эта организация создана недавно, – доложил Бертран. – Число членов пока не очень значительно, но тенденция к росту… и её состав…
– А что полагает на сей счёт наш Гай?
– По его мнению, это серьёзно.
– Если хочешь знать, по моему – тоже. Тем более, у меня давняя аллергия на такие названия. Малыш, надо приглядеться к Комитету пристальней!
– Сделаем, сир.
– Этот визит, понятно, пустяк, пробный шар. Но последствия от него могут быть, как от «чёрной метки». Нас как бы поставили на учёт. Или даже примеряют на роль первой цели. Негры в стране не водятся, а население смешалось настолько, что латыша не отличить от грузина, – как же тут сыщешь евреев, чтобы навешать собак? А ведьмы – пугало знатное, проверено временем. Мало что на голову выше, вдобавок и полом отличаются. А для любителей сладкого это открывает такие возможности!.. Не говоря о том, что про богатства Города уже пошла молва в определённых кругах.
– Сир, я проникся, – кивнул офицер и сгинул со стены.
Некоторое время Светлан разглядывал потухший экран, задумчиво щурясь.
– Гуси-гуси, – пробормотал он, – есть хотите?.. Ещё как!
– Вот именно, – сказала Жанна, выставляя перед ним полную тарелку. – Или тебе, си-ир, без твоей жёнушки даже не до еды? Уж мог бы и со мной прикорнуть часок!..
Она не имела в виду худого – только сон. Впрочем, с этими двумя, Жанной и Артезией, королева сблизилась настолько, что считала их чуть ли не своим продолжением. И, возможно, не стала бы гневаться, если бы у Светлана с кем-то из них произошло нечто, выходящее за рамки дружеских нежностей. Или даже с обеими.
– От Анджеллы никаких вестей? – не удержался он.
На что получил резонный ответ:
– Разве бы я не сообщила? Да что ты волнуешься так!.. Уж пару дней можно прожить порознь?
Через силу Светлан ухмыльнулся:
– Раз пошла гусиная тема, есть ещё оборот: «как с гуся вода». Это к кому отнести?
Из глубин квартиры прибежал пушистый котик, взволнованно подёргивая хвостом, и стал подлизываться к Жанне, страстно кусая за икры, – чем вызывал у девушки возмущённые окрики пополам со смехом. На Пса, громоздившегося в углу, он не обращал внимания. Кот был молодой и домашний, не приученный бояться собак, – другой на его месте обходил бы это страшило за километр. Добившись вожделенной подачки, он сразу обрёл достоинство и попытался было удалиться. Но не успел. Подхватив грузного красавца, Артезия принялась его тискать и чмокать в снежные «носочки». Жмурясь, котяра снисходительно терпел ласки, лишь отодвигал морду подальше от её ароматов. К всеобщему обожанию здешних обитательниц он привык с котёночных дней.
– Бестолочь ты, – сказал ему Светлан. – Но обаятельный!..
– Во жизнь, – позавидовал Пёс. – Всего и забот, что держать себя в аккуратности да про кормёжку не забывать. Хотя бы мышей ловил!..
– А ты видел их тут? Может, он и рад был бы… И потом, ты сам много утруждаешься? Уж умываться чаще и тебе не помешает.
– По пять раз на дню, да? Либо язык сотру, либо шкуру. В ванну-то с собой не возьмёте…
– Тебя там не хватало!
– Ясное дело, с Лаурой и Жанкой веселее будет.
– Тебя это удивляет? Нормальная ориентация.
– Полигамия, что ли? – блеснул Пёс эрудицией.
– Ну, не выдумывай. И близко нет – сам знаешь.
– Действительно, не выгонять же вторую, – осклабился старый циник. – Опять же, в четыре руки быстрее шею намылят. А в два тела – остальное. Куда там гонконговским банщицам!
– Да ты и впрямь зажился на свете – столько всего знаешь…
– Я и по человечьим меркам долгожитель, – вздохнул Пёс. – А по собачьим – прямо Мафусаил. Наши щенки за два года успевают вырасти. А много ума набирают ваши дети к этому сроку?
– Ну, говорить-то уже умеют!..
– А скольких стараний это стоит? К тому ж у вас глотка устроена лучше.
– Некоторые хозяева переживают, что их собачки разговаривать не умеют, – заметил Светлан, посмеиваясь. – А у нас главная забота: как бы этого псину к молчанию приучить.
– Правды не любите – отсюда и забота.
– Ты что, Шарикова цитируешь? Вот же научил читать на свою голову!..
– Так ведь вам, людям, выгодно держать приручённых животин в невежестве – справляться легче. И ещё талдычат при этом: наши друзья, мол, преданные!..
Тут перед Псом поставили миску, и он сразу умолк, занявшись делом. Всё-таки есть способ заткнуть ему пасть!
– «Му-му» не читал ещё? – спросил Светлан. – А ты почитай, почитай. – Он перевёл взгляд на фрейлину, изящно вкушавшую креветочный салат. – Артезия, не будете ли столь любезны…
– Для вас, сир, – что угодно, – ослепительно улыбнулась женщина. Упоминание о совместных ваннах вызвало в ней оживление: глаза разгорелись, дыхание участилось, – видно, разыгралась фантазия. И всколькером, по её мнению, можно туда втиснуться?
– Тогда объясните, ради Христа, что творится сейчас в вашем королевстве. Что в нём так зацепило Анджеллу?
Голоса Светлан, разумеется, не повысил, но прозвучала просьба столь жалобно, что самому сделалось противно. Да что ж это такое с ним? Действительно, всего сутки минули!..
– Всё очень просто, – с готовностью откликнулась фрейлина. – После затишья, обычно следующего за всплеском событий… ну, вы помните: дворцовый переворот, внутренняя война, свержение узурпатора… неизбежно накатывает новая волна алчущих. Проигравшие, если их не истребили, успевают забыть страх, нагнанный победителем, и набраться сил. Вассалы, обделённые предыдущей делёжкой, раздувают свою обиду до небес и подступают к правителю с ворохом претензий, часто совершенно немыслимых. А некоторые, не дожидаясь милостей из столицы, сами начинают откусывать от королевского пирога – сперва потихоньку, потом с дерзостью. И если обстановка благоприятствует… Так устроен свет: все желают власти, ибо она даёт всё, – а кто послабей следует за более сильными. И когда могучим становится тесно, начинается бойня, более или менее кровавая. Да разве тут не так же, сир? – пожала она плечами.
– Конечно, этот мир не идеален, – ответил Светлан. – И наверняка тут тоже полно властолюбцев. Но увлечь за собой миллионы они вряд ли смогут. Идее диктата не овладеть здешними массами… я надеюсь. Не тот менталитет. Хотя последние события имеют странный привкус. Или я ошибался в своих оценках, или… Ладно, – оборвал он себя. – Значит, и у Анджи начались проблемы?
– Пока ничего серьёзного, мой господин, не бери в голову, – сказала Жанна, шлёпаясь рядом с маркизой на лавку и тоже берясь за вилку. – Ничего такого, с чем бы она сама не могла справиться. А ежели появится… си-ир… я тут же тебя обрадую. И не погляжу на её возражения, будь уверен.
– Ну, надеюсь, – со вздохом отступил Светлан. – Другой бы я не поверил.
В эту секунду на экране возник Артур и со стены, как из оконца, с удовольствием оглядел компанию. Сам король выглядел бодро, хотя и в эту ночь, наверно, не сомкнул глаз. Богатырская бессонница, надо думать.
– Вынужден отвлечь вас от трапезы, друзья, – объявил он, учтиво кланяясь дамам. – К нам пожаловали гости.
– Полагаю, не из Комитета? – мрачно вопросил Светлан.
– С телестудии. А возглавляет их… кто бы вы думали?.. Несторов!
Фигура Артура ужалась, освобождая место для Бертрана, за чьими плечами маячил оживлённый Гай, и для картинки, изображавшей ту самую гостиную, которую Светлан с Артезией покинули совсем недавно. Но теперь на этой сцене поджидали партнёров совсем иные актёры… Или не совсем?
Назад: Глава 4. Полный шабаш
Дальше: Глава 6. Иногда они возвращаются