И прошла ещё ночь – не столь бурная, как предыдущие, но тоже беспокойная, стоившая Стражам немало нервов. Да и сил тоже. Это богатырям не составляет чрезмерного труда обходиться без сна неделями, а менее выносливые из парней уже валились с ног. И с рассветом им позволили это сделать, тем более что толку от них было чуть.

К счастью, большинство ведьм вернулось сегодня раньше, ибо луна уже повернула на убыль. А последний час и вовсе показался безмятежным, словно беды наконец оставили Город и кончилась полоса невезения.

– Вроде пошёл откат, – бодро предположил Артур.

Конечно, он-то – записной оптимист!..

– Не верю, что всё позади, – сказал Светлан. – Нет у меня такого предчувствия. Даже долгой передышки не жду. Максимум – до следующего полнолуния. Максимум! – подчеркнул он.

– Если бы это говорил другой… – вздохнул король.

Когда кончились ночные хлопоты, настырная Жанна всё же подбила Светлана на совместный сон, и в её расслабляющей ауре ему действительно удалось вздремнуть, хотя недолго.

Оставив девушку досыпать, он на скорую руку сварганил завтрак, который с ним, конечно же, разделил Пёс. Вскоре заявился с инспекцией кот, но убедившись, что всё тут не по его вкусу, разочарованно отступил. Удалясь в прихожую, пушистик горестно мявкнул, что в переводе с кошачьего значило: никто меня не любит, и даже играть со мной не хотят. Насчёт «не любят» он, конечно, врал – всех бы так не любили!.. Просто у ведьм сейчас тихий час.

– Видишь? – заметил Пёс. – Всё-то он, мерзавец, понимает, ежели интерес есть. И объясняться умеет, когда захочет.

– Вот и болтай с ним в своё удовольствие! – откликнулся Светлан. – Чего ж тебя к людям тянет?

– Мы, собаки, не можем без вас, – пояснил зверь. – Потеряли… эту… самобытность. Вашими же стараниями. Теперь вот… «лучшие друзья».

– Уж из тебя друг!.. пока кормишь.

– Куска хлеба пожалел?

– Куска ли?

– Я фигурально.

– Ну конечно… с такой-то фигурой!

– На себя посмотри, – огрызнулся Пёс.

После завтрака Светлан удалился в кабинет, где первым делом просмотрел список доступных абонентов – то есть тех жителей Города, кто, судя по всему, бодрствовал. И впрямь сонное царство! После буйных шабашей полнолуния не только ведьмы, но и большинство их друзей-соседей ещё долго будут восполнять затраченную энергию. Отлетались наши птички… хотя бы ненадолго.

Не спал, правда, король, собрат Светлана по бессоннице. И профессор Робинкрац, конечно, не поддался общему сумасшествию, продолжая жить по своему графику. Вот от него поступило приглашение, приятно контрастирующее с предупреждением «Не беспокоить», оккупировавшим прочие терминалы.

Вообще Светлан старался не дёргать учёного по ерунде, опасаясь помешать его работе, напряжённой даже по меркам Города. Но время от времени тот сам зазывал гостей, чтобы поделиться накопленным, и всегда эти встречи стоили потраченного времени. Конечно, и публика была самая избранная. А в этот раз, когда Светлан, спустившись на пару этажей, вступил в профессорскую квартиру, там оказался один король, беспечно восседающий против распахнутого окна.

– Вот и ты, мой друг! – приветствовал он Светлана. – Полагаю, остальных можно не ждать.

– Увы, ваше величество, увы, – согласился Робинкрац, возникая из кухни и покаянно кивая лысой головой. – Наверно, мне следовало повременить с приглашениями.

Поздороваться со Светланом он, как всегда, забыл. В сравнении с величественным Артуром профессор выглядел щуплым и невзрачным, нелепо выряженным, почти гротескным, однако нравился Светлану не меньше, чем король. Вдобавок, именно Робинкрац стал для него мостиком между наукой и грудой алогичных беззаконий, собственно и составляющих сказку. И сейчас они вместе исследовали свойства и возможности Канала, хотя профессор постоянно отвлекался на местные «чудеса». Осуждать его в этом было трудно – Светлан и сам ещё не пресытился ими.

– Нет уж, Фридрих Карлович, давайте не будем ничего откладывать, – возразил он. – Сейчас это непозволительная роскошь.

– Да? – сказал тот. – Тогда, может, переберёмся на кухню – раз уж нас только трое. Правда, принимать там монаршую особу…

– Пустое, старина! – благодушно молвил Артур, поднимаясь. – В Городе нет титулов.

Как водится, в быту профессор был крайне безалаберным человеком. К счастью, ведьмы не обошли беднягу своей заботой, а одна из них, на диво спокойная и домовитая, даже захотела согревать его постель. Впрочем, профессору было далеко до старости – он только выглядел излишне серьёзным. Сейчас его подружка, конечно, спала, но ещё с вечера навела в квартире марафет и заготовила кормёжки на сутки вперёд.

Легонько отстранив хозяина, наверняка напортачившего бы что-то, Светлан сам принялся сервировать стол для традиционного чаепития. И вскоре все расселись по излюбленным местам, вполне готовые совмещать угощение с разговором. Кстати, к этому времени их стало четверо: не успел Светлан наполнить чашки, как сюда прибрела Жанна, покачиваясь точно сомнамбула, и устроилась на его коленях, опять погрузившись в дремоту. И как умудряется она отыскивать Светлана?

– Ну хорошо, – изрёк Робинкрац, поглядев на ведьму с умилением. – Начнём, пожалуй. Знаете, что больше всего потрясает в нынешнем мире?

– Компьютеры? – предположил Светлан, судивший по себе.

– Почти угадали, – признал профессор. – Но не столько сами приборы, сколько новый мир, который они создают, смыкаясь в чудовищную Сеть…

– Виртуальный, – пробормотал Светлан.

– …и жутковатые существа, кои стали возникать там, заполняя Сеть странным подобием жизни. А ведь высказывались суждения, что по достижении некоего порога сама Сеть может превратиться в сверхорганизм, владеющий невиданной мощью и к тому же разумный. Вам ничего это не напоминает?

– Профессор, вы же не в университете, – проворчал Артур. – Нельзя ли без наводящих вопросов?

– Ведь это модель человеческого общества! – вскричал тот. – Конечно, если допустить, что меж людьми присутствует эфирная связь и что немалое их число подсознательно ощущает остальных.

– Телепатически? – снова подсказал Светлан.

– Вот-вот. А я лично склонен в это верить – иначе откуда бы взялась в людях совесть? И уж такой Сети, как человечество, хватает сложности.

– Сетям, – поправил Светлан, сообразив уже, куда клонит учёный. – Их должно быть не меньше, чем мировых религий. Значит, вот так, по вашей гипотезе, рождаются боги?

– По моей теории Бог один, – мягко возразил профессор. – И существовал задолго до человечества. Но когда он решил вдохнуть жизнь во Вселенную, разделился на мириады сознаний. А они уже которое тысячелетие движутся к осознанию себя, раз за разом возрождаясь в этой реальности.

– Да с чего ему взбрело такое? – удивился Светлан. – Развлечься захотелось?

– Может, со скуки – да. А может, это способ подняться на новую ступень.

– Ничего себе, тропка к совершенству! Это ж через какие страдания?

А король усмехнулся:

– Слышали бы вас, профессор, церковники!.. Боюсь для них ваша теория окажется излишне… э-э… революционной.

Проведя ладонью по волнистым волосам Жанны, Светлан сказал:

– Насколько знаю, Фридрих Карлович, теология не ваш профиль.

– Ну, это скорее философия, – поправил тот, машинально огладив лысину.

– Тем не менее. Вы ведь роетесь в другом котловане – во всяком случае, последний год. Это было вступлением, да?

– Угадали, – кивнул Робинкрац. – Как говорится, присказка.

– А сказка, стало быть… Ну-ну, травите дальше.

Отхлебнув из чашки, профессор продолжил:

– Напрашивается аналогия. Раз в компьютерной Сети завелись существа – по всем признакам, живые, если не считать отсутствия тел, – то почему похожее не может образоваться в организме, намного более сложном: в человечестве? Эдакий сон мирового разума, воплощение его суммарной фантазии… И почему этот огромный мир не мог породить другой, поменьше и попроще, живущий по своим законам? И почему там невозможны создания, во многом подобные здешним, но всё-таки отличные?

– Господи, Фридрих Карлович!.. – не выдержал Светлан. – Может, не стоит препарировать чудо? Уж оставьте людям сказку. Не то окажемся в положении сороконожки, разучившейся ходить.

– В интересном положении, – хихикнула Жанна, приоткрыв один глаз. То ли она слышала что-то сквозь дремоту, то ли среагировала на ключевое слово.

– Ты понимаешь что-нибудь? – спросил Артур, поворачиваясь к Светлану.

– Больше чем хотелось бы, – мрачно ответил тот. – Здесь это зовут виртуальной реальностью.

– А с чем её кушают?

– Уж не с хреном. Если хочешь знать, профессор говорил сейчас о тебе.

– М-да? – удивился король и задумался.

– Выходит, ваш мир – виртуальное образование? – спросил Светлан. – Как и все, кто его населяет. Но не слишком ли вы материальны для виртуалов?

– Было бы сознание, – весело парировал профессор. – Материя нарастёт.

– Погодите-ка… Так вы не более, чем чья-то придумка? Ну, пусть коллективная, обобщённая.

– Я бы не стал упрощать настолько. Видите ли, дорогой мой, какая-то часть нашего мира… о проценте пока не берусь судить… скорее всего выдумана – некогда, многие тысячелетия назад. Но с тех пор на эту… гм… твердь налепилось многое. Что-то опять занесло извне, а что-то развилось из собственных основ, сделавшись уже вполне оригинальным, самобытным. Ну представьте: вывели человека в пробирке, – поначалу дёргает, верно?

– Какая разница? – пожал плечами Светлан.

– Ну да, вы-то уже свыклись!.. Но если у кого-то предубеждение – станет ли он с той же неприязнью относиться к детям и внукам этого пробирочного, рождённым уже обычным способом?

– Не убеждает, – сказал Светлан. – Подумаешь, пробирка!.. Это вам не гомункулус из колбы. Тут всё из натуральных клеток, живое – от живого.

– Но разве плоды воображения рождаются от мертвецов? Да фантазёры – самые живые среди людей.

– Здешним ДНК миллиарды лет!..

– А тамошним – тысячи, – улыбнулся хозяин. – Или даже миллионы – кто знает, когда люди начали фантазировать? Так что разница скорее количественная.

– Выстроить на воображении целый мир!.. Да как возможно такое?

– Ну, не только на нём, конечно. Думаю, оно поставляет лишь общие чертежи, а вся мелочёвка извлекается из Подвала, в который вы заглянули вчера. Там этого добра!..

– Но так можно воссоздать только материальные объекты… образно говоря, вылепить. А вот как вдохнуть души в некоторые из них? Вообще, откуда их взять, если, по вашей концепции, вкупе они составляют Бога, а этот самый Бог, разумеется, велик, но тем не менее конечен.

– А вы представляете, насколько Он велик? – осведомился профессор. – И какой резерв у Него припасён на случай катаклизмов? И сколько душ потребуется для выдуманного мира? Он ведь не такой большой в сравнении с вашим. Да и кто знает: может, души тоже способны плодиться? А способ для этого – как раз фантазирование. Может, талантливо измышленные образы ничуть не уступают реальным субъектам в духовности?

– Ну, если оглянуться окрест, – усмехнулся Светлан, – пожалуй, что и превосходят. Один наш Арист – ещё тот образчик!.. Кстати, а куда отнести тех, коим не досталось полноценного сознания?

– Вот тут мы подошли к другому поразительному изобретению здешних учёных: роботам, – оживлённо заметил профессор. – Эдаким универсальным механизмам, оснащённым подобием рассудка.

– Намекаете и на наши тела, верно? Тогда уж лучше сравнить со скафандрами или вездеходами, созданными для работы во враждебной среде.

– Вы правы: внутри некоторых тел обитают души, освящая их своим сиянием. Это как бы симбиоз, понимаете? Сотрудничество, но, одновременно, противодействие. И нередко, увы, верх берут тела.

– Бунт роботов? – хмыкнул Светлан. – Так вот откуда этот страх!..

Как всегда, слушать Робинкраца было любопытно. Другое дело: стоит ли во всё это верить? Несмотря на почтенный возраст, профессор сохранил юношескую восторженность и вообще был натурой увлекающейся. К слову сказать, из всей учёной братии он прихватил сюда лишь двух студентов, объясняя это тем, что мозги взрослых его коллег успели закостенеть. Впрочем, Робинкрац мог и ревновать их к сокровищнице знаний, открывшейся здесь перед ним, как пещера разбойников перед Али-Бабой.

– Наш родной мир в сравнении с этим кажется таким маленьким, уютным, – вздохнул профессор, словно бы тоже вспомнил об университете. – Здешние просторы подавляют… но и окрыляют тоже.

– А что запоёте, когда глянете на наш шар из космоса? – ввернул Светлан.

– Кстати, о шаре. Конечно, в свете нынешних знаний глупо отрицать здешнюю космологию…

– Н-но?..

– Но я вовсе не уверен, что мои земляки обитают на такой же планете, летящей через пустоту. И что вокруг них бескрайний космос с мириадами звёзд, тоже не поручусь.

– Любезный друг, нельзя ли прояснить хоть что-либо? – промолвил король. – А то, выходит, и живём мы как в тумане, и сами будто его порождения.

– По-твоему, какой из двух миров устроен лучше? – спросил Светлан.

– И думать нечего. При всех изъянах, несчётных и вопиющих, наш сохранил и честь, и благородство. А где они тут?

– У меня преимущество перед вами, – сказал Светлан. – Я видел ваш мир и помню свой. А потому мне легче понять этот. Объёмное зрение, знаете ли, – сразу с двух точек. Мой мир был помешан на власти, у вас бредят славой… Хотя какая ж это слава, если о тебе известно нескольким тысячам и то главным образом понаслышке?

– Есть ещё надежда попасть в легенды, – ухмыльнулся Артур.

– И многим везёт настолько? Здешние ребята практичней. Их не влекут призрачные цели – они устраивают рай здесь и сейчас.

– Бескрылый народ!..

– Возможно. Но лучше уж такой перегиб. Между прочим, чинуша, посещавший нас вчера, родил занятную мысль: в реальной жизни нет места сказочным мотивам. Здешний мир как бы якорь, стабилизирующее начало Вселенной. И как бы нашими шалостями не расшатать основы мироздания.

– А вы заметили, что местная среда противится чародейству? – оживляясь, спросил Робинкрац. – В пределах Города это не бросается в глаза – что понятно при такой концентрации ведьм. Но даже тут на многое ль они способны? Ну левитировать, да. Ну, на погоду влиять… Ну, бытовые пустяки – кто во что горазд… А, скажем, превращения осилит кто-нибудь, кроме королевы?

– Зачем им напрягаться тут? – откликнулся Светлан. – Магия, как и талант, обостряется при дискомфорте. Даже наша с Артуром сила пребывает в дремотном состоянии, и пока нас не раззадорят как следует… Вообще, к чему излишества, когда вокруг благодать? Наши крали и без чудес очаруют почти любого, а такой капитал здесь нарасхват.

– Может, вашим людям недостаёт красоты? – предположил Артур. – Хочется же восторгаться кем-то. Правда, нередко это оборачивается поклонением. – И посетовал, качая головой: – Кумиры, кумиры!..

– Когда-то и я любил любоваться людьми, – произнёс Светлан, усмехаясь. – Пока не понял, что окружён убогими, и не сбежал от них в сказку. Возможно, мне просто не повезло тогда. Зато ныне грех жаловаться.

Внезапно Жанна вскинула голову, словно разбуженная кошмаром. Сна – ни в одном глазу.

– Что? – сразу спросил Светлан, холодея.

– Люси, – бросила ведьма, соскакивая с его колен. – Что-то стряслось.

– Серьёзное?

– Очень. Я не слышу её!..

– Где?

– В лечебнице.

Артур уже был на ногах. Метнув на него взгляд, Светлан сказал:

– Ты – к скайкару. Я пойду низами. Ходу!

Кивнув, король ринулся к двери. Сам Светлан метнулся к открытому окну, пригибаясь для прыжка. Жанна, конечно, побежала к лифту – сейчас её не хватило бы даже на плавное приземление. Впрочем, и Светлан до сих пор сигал с высотников только в мыслях. При других обстоятельствах такой трюк бросил бы его в дрожь. Жаль, мгновенный переброс, как вчера, сейчас бы ему не удался. Но вся сила оставалась при нём.

По плавной дуге, пролетев над асфальтом и детской площадкой, Светлан низошёл на твёрдую землю, заранее напрягаясь. Погрузившись в грунт до щиколоток, кувыркнулся через голову и через безлюдный двор понёсся к трёхэтажке, тоже выглядевшей опустелой. Чтобы не тратить времени на лестницу, с разгона взбежал к третьему этажу по стене. Саданув кулаком в раму, вышиб её вместе с броневыми стёклами, заскочил внутрь.

И тут же на него бросился зверь, не особенно крупный, но такой несуразной мощи, что едва не вынес Светлана обратно в окно. Вместо этого Светлан вмазался спиной в стену, от чего, кажется, содрогнулся весь дом. Успев вцепиться хищнику в горло (конечно, не зубами), он с рычанием вывернулся и дёрнул противника вбок, добавив к его напору собственный рывок. И теперь уже тот врезался в бетон – да так, что по стене разбежались трещины.

Увернувшись от кривых когтей, наверняка острых, как ятаганы, Светлан скользнул зверю за спину. Стиснув всеми конечностями жёсткое тело, по которому валунами перекатывались мышцы, покатился вместе с ним по полу, разнося в щепы мебель и пробуя на прочность перегородки, но заодно ломая позвоночник, упрятанный под железной плотью. Чёрт знает, с чего он решил, будто у врага это слабое место, но, слава богу, не ошибся – через секунды под его руками хрустнуло, и зверь бешено дёрнулся… в последний раз.

Отшвырнув бьющееся тело, Светлан поднялся, озираясь. Собственно, он уже знал, куда смотреть, но совершенно не хотел этого видеть.

Там была Люси, конечно. Мёртвая – насколько это можно сказать о ведьме. Повреждений оказалось немного: зверь только приступил к трапезе, – но горло ей перегрызть успели, а кровь, наверно, выпили всю. Хорошо, если заодно не вынули душу – тогда ещё можно поправить.

Оставив пока Люси (и что он мог тут?), Светлан проскочил в соседнюю комнату, где полагалось находиться Уле. Но её там не обнаружил – ни живой, ни мёртвой, ни даже разорванной на кусочки.

И в этот миг услышал, как с крыши здания стартует скайкар. Здорово!.. Выходит, зверюгу доставили сюда на машине? А теперь на ней же увозят Улю, нашу девочку-судьбу? И кто ж оказался таким ушлым? Ну, на то и король на горе, чтобы воров гонять!..

Наскоро заглянув в соседние комнаты, Светлан вернулся к зверю и его жертве. Первый ещё бился в агонии, хотя конвульсии помалу стихали, над второй уже склонилась Жанна, в отличие от богатыря, добиравшаяся сюда обычными путями. Обойдясь без глупых расспросов, Светлан бросил:

– Нужен тебе?

Молча девушка мотнула головой в сторону.

– Тогда извини.

Ухватив содрогающегося хищника за складчатый загривок, Светлан зашвырнул его в пустую комнату и притворил дверь туда – на всякий случай. Потом взбежал по лестнице на крышу, надеясь обнаружить там резервный скайкар. Машина оказалась на месте, но её пульт явно драл когтями тот самый зверь – всё в клочья. Пришлось опять сигать с дома и мчаться через двор уже к высотнику. А затем всё-таки воспользоваться лифтом – тут вам не три этажа, чтобы бегать по стенам.

Вскочив в машину, Светлан рванул её ввысь и сразу вызвал Артура.

– Следую за чужаком, – сообщил тот. – Вряд ли догоню – у него птичка не хуже.

– Не отпускай далеко, – сказал Светлан, разгоняя скайкар. – Может, на земле наверстаем.

Передав управление бортокомпу, он стал вышвыривать из кабины лишнее, включая кресла. Заодно сбросил и колёса. Ещё бы пилота… переполовинить.

– Кого захватили? – спросил Артур.

– Улю. А Люси загрыз оборотень.

– Понял, – только и сказал король.

Вот теперь он выжмет из своей леталки последнее. В конце концов, не будет же похититель удирать на другую сторону шарика!.. Тем более, это его не спасёт.

Чужак поступил хитрее. Он не стал затевать пересадки, устраивать засады, смешиваться с толпой – видимо, отлично представлял, с кем связался. А петлять по горным ущельям было и вовсе глупо: вдвоём преследователи взяли б его в клещи.

Беглец попросту упал в море. К этому времени облегчённая машина Светлана успела обставить королевский скайкар и подтянулась к похитителю вплотную. Когда тот круто взял вниз, к пологим волнам, катившим под ними, Светлан не задумываясь устремился следом. А когда вражина врезался в воду, он с чертыханьем рухнул рядом, радуясь, что своё кресло всё же приберёг на крайний случай – вместе со страховочными ремнями.

От удара у обоих машин сорвало крылья, но корпуса выдержали, даже не потеряли ни одной из турбин, окружавших кабины. Некоторое время моторы продолжали работать, потом захлебнулись. И однако скайкары потихоньку сближались – на остатках инерции, погружаясь всё ниже.

Как только скорость упала достаточно, Светлан сдвинул дверцу и вырвался наружу, бросаясь вдогонку уже на собственной тяге. А из другой кабины навстречу ему ринулась тварь, похожая на гибрид акулы со спрутом. И они таки встретились, туго сплетясь конечностями, – если таковыми можно считать и щупальца.

У этого оборотня сил тоже оказалось невпроворот. И пока Светлан разбирался с ним, из сизой мглы выдвинулась подлодка, компактная и шустрая. Сблизившись со вторым летуном, она словно бы заглотнула в себя его обломки и так же втихую убралась, не препятствуя драчунам выяснять отношения. И вскоре Светлан перестал слышать Улю, потеряв девочку за слоем воды. Решение простое и эффективное.

Наконец скрутив оборотню зубастую башку, он поднялся к поверхности, волоча за собой трепыхающуюся тушу. Скайкар Артура уже завис над самой водой, устроив под собой небольшую бурю, а сам король тянул руку вниз, чтобы принять отвратительный трофей.

Когда и Светлан забрался в кабину, он спросил:

– Всё было спланировано, да?

– Их поджидали, – подтвердил Светлан. – А зверьё – как отбрасываемые ступени у ракеты… или хвосты у ящерицы. Сознательная жертва в обмен на победу. Кто-то там умеет играть!

Пока летели обратно, тварь издохла. Вряд ли из-за свёрнутой шеи – так легко оборотня не убьёшь. Его попросту выключили, чтобы не болтал. Неведомый противник заметал следы, обрубая последние нити. Наверняка он понимал, что богатырей это не отвернёт, но облегчать им жизнь тоже не собирался. Прощай, Уленька, – дай бог, чтобы не навсегда. За каким же дьяволом ты понадобилась этим уродам?

Когда вернулись, Город бурлил, сверху походя на потревоженный муравейник. (Хорошо, ещё далеко до ночи – а то смахивал бы на раззадоренный рой.) Ведьмы сновали по дворам, крутились на крышах, мелькали в окнах. Злосчастной Люси была оказана вся мыслимая помощь, оставалось лишь уповать – на силу ведьминого дара, не позволявшего так просто соскользнуть в небытие, на могущество средств, применённых для её спасения, на везение, наконец. А первый зверь, конечно, успел окочуриться – вот ему бы ничего не помогло, даже если б пытались.

Разбирательство длилось недолго, а прореха в периметре сыскалась сразу – собственно, её не пытались прятать. Теперь и это напоминало многоходовую комбинацию: сперва Стражей измотали охотой, затем вмазали по слабому звену. Один из дежурных просто-напросто заснул, после чего в прореху втиснулась группа захвата.

На виновника было жалко смотреть, хотя никто парня не корил, даже Бертран. Когда бедняга узнал, что преследователи вернулись ни с чем, лицо его исказилось, он тихонько взвыл от горя и боли.

– Тихо, малыш, уймись! – шикнул Светлан. – Ты ни при чём тут.

– Полагаешь, это работа вампира? – тотчас же спросил Артур.

А Бертран навострил уши.

– Как раз его не хватает для комплекта. Да и кто ещё сумел бы сморить Стража, как бы ни был он умаян? Вообще, всё выглядит странно. Ребят даже не пытались подкупить, запугать – ударили сразу. Кто-то знает вас слишком хорошо. Уж не ваш ли землячок?

– То есть, по-твоему, КГБ здесь не замешано?

– На кой им Уля? Это деляги, а не мистики. Но вот подталкивать их могли.

– Да, ты уже говорил. Значит, вся сумятица предыдущих ночей – попросту завеса?

– Знаете, что такое Дикая Охота? – спросил Светлан. – Это когда звери охотятся на людей. Или вампиры на ведьм. Впрочем, любой охотник по сути своей – дикарь.

– Наверное, ты прав, друг мой, – со вздохом согласился король. – Но даже мне иногда хочется позверствовать. Как говорится, ничто дикарское…

– Речь не о тебе. Давайте лучше выясним, кто был третьим в той тёплой компании.

Камеры слежения допускались в Городе лишь на крыши, и то с большой неохотой. Не то чтобы ведьм стесняло подглядывание (да чем их вообще смутишь?), но Светлан маниакально страшился переступить грань, за которой меры безопасности превращаются в средства надзора, – не хватало самому обернуться Драконом!

И всё же третьего похитителя удалось запечатлеть… точнее, третью. Выглядела она неожиданно: дамочка средних лет, сухонькая, живенькая, выряженная опрятно, но довольно безвкусно. Небольшое её лицо походило на мочёное яблоко, жёлтые завитушки превращали голову в одуванчик.

– Где-то я видел эту тётку, – проворчал Светлан. – Или смахивает на кого? Нет, не помню. – Морщась, он подвёл итоги: – В общем, порезвились. Улю не вернули, Люси не спасли, машину я угробил… вторую, кстати. Стоило ли дёргаться?

– Дёргаться всегда стоит, – сказал Артур. – Пока живы.

– Вот именно, – буркнул Светлан. – «Недолго мучилась старушка…»

На этом дознание прекратили. Наказывать было некого, да и как накажешь того, кто сам винит себя больше других. И беречь парня от глупостей не требовалось – не та порода. Разве только вгонит себя в могилу чрезмерным рвением.

Потом провели летучку… н-да, именно… – эдакий мозговой штурм, нацеленный на исправление создавшейся ситуации. Главным образом обсуждали, как разыскать Улю и что кроется за её похищением. Во избежание кавардака копья ломались в узком кругу, среди вызревших ведьм, достигших настоящего мастерства, и верхушки Стражей, намного лучше дев усвоивших здешнюю конкретику, – конечно, Светлан с Артуром тоже присутствовали. Общий вывод был неутешительным: по всем признакам, противник слишком сведущ в магии, чтобы подставиться сам, так что девочку упрячет надёжно. И от богатырей тут мало что зависит – можно даже сказать, ничего. Стражам предложили срочно осваивать новую профессию – сыщиков. Пока же решили подключить к поиску лучшие сыскные агентства. А для себя ведьмы наметили перечень возможных ухищрений, тоже не обещающих скорого результата. На чём и разошлись.

Трупы обоих оборотней упрятали в холодильник – для последующего обследования: вдруг удастся раскопать хоть что-то? Люси поместили в реанимирующую капсулу, в своей конструкции соединившую новейшие достижения технического прогресса с наработками ведьм-целительниц. Бертран отправился крепить оборону – с учётом изменившихся обстоятельств.

А Светлан вернулся в свои пустые комнаты, по которым можно было слоняться, рыча от тоски и бесполезной ярости, но не пугая при этом других. Примерно на час его благоразумно оставили в покое, видно, успев уже изучить. Несколько раз, правда, звонил Грифон, делая вид, что ничего не случилось, – преувеличенно бодрый, сыплющий остротами. Пока Светлан не объявил, что уже похоронил его («и в землю закопал, и надпись написал»), чем, кажется, изрядно перешугал беднягу. После чего перевёл Грифона в общий список, откуда пробиться было уже не так легко.

Затем, когда Светлан слегка поутих, в квартиру проникла Жанна, одним своим видом смиряя раздражённого богатыря. Впрочем, демонстрацией себя ведьма не ограничилась, а тотчас принялась за приготовление… обеда? Средство испытанное, ну конечно.

Побродив по комнатам ещё пару минут, Светлан обосновался в столовой, с привычным удовольствием наблюдая за девушкой. Прямо-таки совершенный кухонный комбайн: умеет всё, причём по высшему классу. Ни лишнего движения, ни сбоя координации. А уж до чего глазу приятно!.. Вот бы создать робота таких же форм и с тем же набором функций.

Чуть погодя к ним примкнул Артур, тоже заняв место в первых рядах. Дружная троица опять в сборе, не хватает лишь… Кстати, а куда девался Георг? – вдруг вспомнил Светлан. Или его так напугала вчерашняя гроза, что он решил переждать в укромном месте? Или дракошу призвала Анджелла? Что-то неладно в её королевстве…

– Си-ир, у меня перец кончился, – вдруг заявила девушка.

– В смысле? – не понял Светлан.

– В прямом. Чёрный.

– И?

– И мне он нужен сейчас.

– Предлагаешь сбегать за ним?

– Предлагаю доставить сюда горсть, как ты умеешь: не утруждая ноги.

– Не-а, – качнул он головой. – Сейчас не выйдет. После каждого переноса, исключая самые мелкие, я на время теряю способность к этим фокусам. А после того прыжка к Уле набираю форму до сих пор. Хотя, если время поделить на массу, эта величина понемногу падает. – И со смешком прибавил: – Тренинг, тренинг!..

– Учиться тебе надо, – вздохнула Жанна.

– Да сколько можно? – возмутился Светлан. – По прошлой жизни я технарь, ныне – художник. И, должен заметить, в обеих ипостасях достиг определённого мастерства.

– Значит, до чародея остался один шаг.

– Да нафиг чары, когда естества навалом? Если прав наш профессор, я завладел рассудками двух своих тел-роботов, при последнем превращении обойдясь без положенного стирания памяти, – а заодно, видно, суммировал силу. По правде говоря, год назад, даже во время главных своих безумств, я не дотягивал до настоящего богатыря. Зато теперь самого себя боюсь. Или на меня так повлиял Канал? По-моему, и Артур стал много сильней, и все парни. В общем-то неудивительно, если вспомнить, для чего Паук создавал Канал.

– Ведь тебя не тянет обратно, в технари?

– Мне до сих пор снится служба, – признался он. – Такой кошмар!.. Ты хоть знаешь, что это такое: страх опоздать на работу?

– Так чего ж ты боишься сделать следующий шаг, си-ир?

– Ладно, – сказал Светлан, поднимаясь. – Побежал за перцем.

– Сиди, – велела ведьма. – Обойдусь красным.

Пожав плечами, он снова сел.

– Насколько знаю, таким даром не обладает ни одна из ведьм, – заметил Артур. – Телепатия – да, умеют. А всё их прочее и вовсе в стороне.

– Знаешь, что я заметил? – сказал Светлан. – Эти фокусы лучше удаются, когда чувствую себя одиноким. То есть тогда они выходят сами собой – и напрягаться не надо.

– К чему магия, когда и так славно, – напомнил Артур, хмыкая. – И что поделывает ныне Анджелла? Честно сказать, мне тоже её недостаёт.

– Я больше не могу без неё, – пожаловался Светлан. – Наверно, это не видно, но я на пределе. Чёрт!.. Кто мог ждать от меня, да? Внутри такой вакуум!

– Там не вакуум, – пробурчала Жанна. – Наоборот.

– Что?

– Переполнение. Сбрасывать надо.

– Куда?

– Мне что, на себе показать?

Пожалуй, что и покажет – только предложи.

– М-да, растут дети, – молвил Светлан. – И оглянуться не успеваешь, как они тебя – мешком. Пыльным.

– А нечего примешивать физо… физиологию! – огрызнулась ведьма.

– Это я-то примешиваю?

– Между прочим, Анджелла поручила нам заботиться о тебе. И пределов тут не указывала.

– Ну всё понятно, – ухмыльнулся он. – За исключением пустяка. – И повернувшись к Артуру, резко сменил тему: – А тебе не кажется странным, что неприятности тут и там начались в один день? Может, здешняя волна, о коей поминал Гай, идёт как раз оттуда?

– И, по-твоему, она нацелена на нас?

– Если и так, то заодно перевернёт всё в этом мире.

– Но почему местные сами не принимают меры?

– Край непуганых предпринимателей, – сказал Светлан, пожимая плечами. – С одной стороны, хорошо, что росли без страха, с другой – никакого иммунитета. Вот у меня на революционную ситуацию глаз намётан: увижу, даже там, где ничего нет. Если менталитет здешних масс удастся сдвинуть туда, откуда я выпихнул его своими прошлогодними художествами… Боюсь, это шибанёт и по вашим королевствам. Обратная связь, знаешь ли.

– И что, может ударить крепко?

– Цельным натурам, вроде тебя, Бертрана, профессора, бояться нечего. А каково тем, кто склонен к раздвоению?

– Имеешь в виду Анджеллу?

– И себя тоже. Хотя в меньшей степени.

– А ты не преувеличиваешь, мой друг? По-моему, признаков не так много.

– В этих делах лучше перестраховаться, – возразил Светлан. – Когда «грянет буря», бояться станет поздно. Останется лишь привязаться к мачте, чтобы волной не смыло.

Подумав, Артур вывел:

– Раз так, не стоит рассеивать силы. А ситуация, насколько знаю, быстрее обостряется в королевстве. Значит, нам туда дорога!

Светлан усмехнулся: уже и король заговорил строчками из песен.

– Проблема в том, что этот наш ход слишком очевиден. Значит, и контрмеры против него можно подготовить загодя. Если кто-то на стороне изучил нас… либо знал раньше… Не нравится мне этот игрок – шибко ушлый.

– Всё равно иного не остаётся. И начать манёвр следует поскорей. Конечно, предварительно приняв все предосторожности.

– Нормальные герои всегда идут в обход, – резюмировал Светлан.

– Сиры, вам не наскучило спасать миры? – поинтересовалась Жанна, выставляя перед каждым по тарелке с борщом. – Мало вам сегодняшних приключений? Не говоря уже о вчерашних. Конечно, это благородно…

– Приключений много не бывает, – ответствовал король, охотно принимаясь за полюбившийся суп.

– Разве хочешь? – вздохнул Светлан, тоже берясь за ложку. – Э-э, а сметана?

– Разумеется, монсеньор, – уже несу!.. Как же без неё?

– Спасая других, мы спасаем себя, – продолжил он, успокоившись. – Дело не в принципах – гори они!.. И не в благородстве. А в тех эфирных связях меж людьми, которые поминал профессор. Если в тебе они ещё не порвались вовсе… В конечном счёте всё сводится к банальному: к доброте. Можно сопереживать другим, можно плевать на них… а можно и злорадствовать. Что за словцо, а? Вдумайтесь!

– Ах, добрый господин, – сказала девушка, усаживаясь напротив него с третьей тарелкой, – почему бы тебе заодно не пожалеть и меня?

– Кто о чём… – пробормотал Светлан, отводя глаза.

Впрочем, Жанна больше надсмехалась – по обыкновению ведьм. Девушкой она была милой, даже замечательной, но к некоторым вещам относилась слишком… легко.

Но если тебя искушает что-то, вини себя. Другие-то при чём? А если искус не настоящий, так и вовсе винить некого.