8
Подмосковье. Загородная дача президента России
— …Полная секретность! Ни одного слова на сторону! Никто не должен знать ни об аппарате, ни о другом мире! Нельзя давать Америке такой козырь!
Президент замолчал, глядя на сидящих в креслах визитеров. И с нажимом повторил:
— Нельзя! Что с разработкой дублирующего аппарата?
Председатель КГБ встал, поправляя пиджак.
— Институт Гудкова работает круглосуточно. Но результата пока нет. Не могут воспроизвести несколько узлов.
— А найденная у этого француза документация? — Президент был в курсе всех дел и знал о каждом шаге расследования.
— Мало что дала, господин президент, — отчеканил председатель. — Основной пакет документов он, видимо, уничтожил. Или спрятал в тайнике, о котором мы ничего не знаем. У нас только черновые записи, некоторые простейшие схемы.
— Плохо! — поморщился президент. — Плохо, что ничего нет. Плохо, что этот Дзанетти ушел… Не уберегли.
— А даже если бы уберегли, — вставил замечание премьер-министр, единственный человек, который имел право перебивать первое лицо страны, — что бы это дало? На сотрудничество он не шел. Силой из него ничего не выбить. Зондирование мозга не провести. Он предусмотрел все.
— Нашли бы способ! — возразил президент. — Надавили бы на нужную струнку… ладно!
Он оборвал себя и посмотрел на начальника ГРУ.
— Кто еще знает обо всем?
— Жан Батиста Мерро и Виктор Налиманов. Это одни из самых богатых…
— Знаю. Этих «самых-самых» знаю.
Президент сел в большое кресло, постучал пальцами по подлокотнику.
— У нас никаких гарантий, что они будут молчать. Наоборот, они вполне могут рассказать об этом американцам либо англичанам. Сейчас или потом… А то и вовсе слить информацию в прессу, дабы отвести от себя угрозу. Какие мысли по этому поводу?
Присутствующие переглянулись. Никаких особых мыслей ни у кого не было. Первым высказался премьер-министр:
— Устранять их рискованно и неправильно. Поднимется такой вой! А все свалят на нас, раз мы затеяли расследование.
— Об убийстве никто и не говорит, — недовольно покривил губы президент. — Надо искать иной способ.
— Тогда только договориться, — подал голос начальник ГРУ. — Заключить сделку, обговорить условия…
— Припугнуть! — довольно резко бросил глава госбезопасности. — Жестко и конкретно! И намекнуть, что за болтовню они поплатятся своими миллиардами и жизнями. И показать, что мы достанем их и на краю света.
Президент одобрительно кивнул.
— Это лучше! Это может сработать! Преподать наглядный урок, показать, на что мы готовы ради сохранения тайны. Намекнуть на компромат, которого у нас полно. Пообещать смерть социальную, политическую, финансовую. А уж потом физическую. Да, это сработает!
Он вновь встал, сделал несколько шагов вдоль стола. Насмешливо нахмурил брови.
— Пусть они ощутят на себе, что значит — вражда огромного государства! — Президент сделал паузу, посмотрел на глав обоих спецслужб. — Разработайте план. Надеюсь, у вас есть исполнители необходимого уровня? Чтобы сработали без осечки и показательно?
Оба руководителя вскочили.
— Так точно!
— Нам нужен быстрый и гарантированный результат. Действуйте!
Индийский океан. Сейшелы. Частные владения Жана Мерро
Это была вторая ночь, когда Мерро засыпал довольно быстро и без снотворного. Скрученные в узел нервы понемногу отпускало, страх уходил, и к финансовому магнату возвращалось обычное спокойствие. После недели суеты и бестолковых дерганий, после ежеминутного ожидания разоблачения эти последние дни были настоящим отдыхом.
Мерро впервые спал с открытыми окнами, и свежий океанский ветерок колыхал легкие шторы, принося солоноватый привкус моря. Он спал один, как привык в последние годы. Любовница, привезенная два дня назад, отдыхала в своей комнате. Мерро вообще любил спать один. И просыпаться тоже…
Но в этот раз его блаженный покой был нарушен. Мерро очнулся от того, что чья-то жесткая рука легла ему на лицо. Жан мотнул головой, дернулся, но ощутил давление на шею.
— Тихо, парень! — приглушенно пророкотал над ухом басок. — Лежи спокойно и не дергайся.
Что-то холодное коснулось шеи. Холодное и острое. Мерро скосил взгляд и в слабом свете ночного светильника разглядел клинок кинжала.
— Лежи! — повторил голос.
Мерро повиновался. Лег, чувствуя, как бешено стучит сердце, как холодеют руки и ноги. И как резко пересыхает во рту. 'Мочевой пузырь вдруг дал о себе знать острой резью.
Перед глазами возникла затянутая в черное фигура. Широкие плечи, крупная голова, скрытая под облегающим капюшоном. И немигающие глаза.
— Ш-ш-то вам надо?
— Слушай меня, Жан. Внимательно слушай, — также негромко говорил ночной гость. — И не вздумай пороть горячку, звать охрану, кричать «караул», драться… понял меня?
Мерро понял. Очень хорошо понял. Понял, что его все же достали. Несмотря на многочисленную, до зубов вооруженную охрану, на новейшую сигнализацию, мощный радар и прочие технические системы безопасности, которые якобы гарантировали неприступность жилья. И теперь наступает час расплаты. Вот только с кем и за что?
— Не ломай голову, Жан, — словно угадав его мысли, сказал гость. — Я тебе и так все растолкую. Ты влез в очень дурную компанию. И сунул нос туда, где его отрубят в два счета. Ты пошел против одной очень могучей страны, которая охраняет свои интересы и сурово наказывает за попытку нарушить их. Понимаешь?
Резь в мочевом пузыре стала невыносимой. Остроты неприятным ощущениям добавлял клинок, щекочущий кожу на шее. Мерро боялся, что вот-вот холодная сталь пронзит слабый покров и войдет в сонную артерию.
«Русские, — понял он. — Только они могут действовать так нагло и… уверенно. Американцы бы зашли с другой стороны! Послали дипломата, а не головореза. Да и незачем американцам лезть ко мне. Так что это точно русские!..»
— Понимаешь?
Клинок чуть сильнее надавил на шею, и Мерро почувствовал, как расслабилась гладкая мышца. Тонкая горячая струйка потекла меж ног. Странно, но Мерро не испытывал стыда или смущения. Какая это мелочь по сравнению с тем, что его сейчас убьют.
— П-понима-аю…
Гость на мгновение запнулся — видимо, учуял запах мочи. Но потом невозмутимо продолжил:
— Ты раз и навсегда забудешь о своем турне в иные места. О Боллере и его агрегате. Ты никогда никому не скажешь об этом даже на смертном одре. Ты никогда не будешь искать известных тебе людей и не пойдешь с ними на контакт. Это понятно?
— Понятно, — с гигантским облегчением ответил Мерро.
Мочевой пузырь больше не давил на живот. Но главное, главное! Он понял, что ему оставят жизнь. Ему диктуют условия, на которых он будет жить!
— Я п-понял! — чуть громче повторил он.
— Тс-с-с! — шепнул гость. — Тихо. Если ты выполнишь эти условия, тебе подарят жизнь. Если нарушишь…
Мерро энергично замотал головой, показывая, что никогда никаким образом не нарушит… Но гость спокойно продолжал:
— Если нарушишь — сольют весь компромат, который на тебя собран. А он велик, поверь мне. Ты потеряешь все деньги, все состояние. От тебя все отвернутся. А после этого тебя утопят живьем. Вместе с твоей дерьмовой подлодкой! Ты понял меня, Жан?!
— Понял!
— Молодец! Надеюсь, ты также понял, что никто тебя не защитит. Ни твоя охрана, ни какая спецслужба. Мы достанем тебя так же легко, как сделали это сейчас. Ясно?
— Д-да! Я все понял!
— Молодец! А теперь ложись спать, Жан. Смотри красивые сны. И смени белье. Это, кажется, пришло в негодность.
В голосе гостя послышалась насмешка. Мерро увидел веселые глаза визитера, и это было последнее, что он вообще увидел. Гость сделал неуловимое движение, и Мерро ухнул в черную пропасть забытья…
Он проснулся через час, вскочил, дико глядя по сторонам. Врубил свет, с омерзением посмотрел на желтоватую лужу на белоснежной простыне. Сбросил мокрые трусы и накинул на плечи шелковый халат.
Вышел из комнаты и вызвал прислугу. Прибежала пожилая женщина — дородная мулатка. Мерро окинул ее пристальным взглядом и процедил:
— Уберите в спальне. Если вы хоть слово скажете о том, что видели, я пущу вас по миру, разорю до нитки!
Служанка поклонилась и быстро исчезла за дверью, спросонья толком не поняв, почему хозяин так зол.
А Мерро поднялся на третий этаж в другую спальню. Благо их на вилле было с десяток.
…Утром он вызвал начальника охраны и спросил, не обнаружили ли ночью его люди попытки вторжения.
— Нет, господин Мерро, — уверенно ответил тот. — Все спокойно. Никаких вторжений. Аппаратура молчит, а мои люди не смыкали глаз. У вас нет повода для волнения.
Мерро сердито пожевал губами и отослал охранника.
«Русские! — с запоздавшей злостью подумал он. — Проклятые скифы! Нет повода для волнения! Как они прошли мимо охраны? Меня ведь заверяли, что работают самые лучшие профессионалы! Видимо, врали. Лучшие служат у русских. Наверное, прошли морем, на катере или подлодке. Высадились на берег. А дальше… как-то проскочили внутрь! Элита! Как их там — спецназ, „морские котики“? Или это у американцев? А как таких парней называют у русских?»
Мерро подавил вспышку гнева и попробовал мыслить трезво. Ночной гость четко дал понять, где проходит граница интересов России. И любая попытка переступить эту границу будет караться очень жестко.
«О клонах он даже не вспоминал. Значит, это их мало интересует. Ну и черт с ним, с другим миром! Проживу и здесь, — утешал он себя. — Интересно, что они придумают для Налиманова? Тоже ночной визит? Или что-то другое?»
Была у него мысль позвонить сообщнику, предупредить. Но потом он передумал. Неизвестно, как расценят это русские. Вдруг решат, что он нарушил условия?
«Нет уж! Пусть Витенька сам расхлебывает, как русские говорят, эту кашу! Пусть тоже ощутит клинок у шеи и… обделается, как я! А с меня игр в параллельные миры хватит. Своя шея дороже…»
И Мерро громко выругался. Чувство дикого страха понемногу покидало его…
Испания, Мадрид. Частная вечеринка
В отличие от Мерро Виктор Налиманов и не думал прятаться за плечами многочисленной охраны или в недоступном бункере. Наоборот, он стал чаще бывать на светских раутах, вечеринках, аукционах. Большой любитель красивых женщин красивых машин, красивой жизни, Виктор окружал себя самыми яркими людьми и роскошью. А еще он не привык отступать, пасовать, прощать обиды и удары.
Когда разразился скандал с «Фантазией» и на страницах газет запестрели броские заголовки, он не рвал на себе волосы. Налиманов четко и спокойно отследил весь ход событий, внимательно просмотрел материалы газет и интернет-изданий и понял — если русские и знают об аппарате Боллера, то никогда никому об этом не скажут.
А когда Налиманов не смог выйти на связь ни с Боллером, ни с Мерро, он понял — российские спецслужбы раскопали историю с параллельным миром. И что скоро выйдут на него. Боллер скажет или кто-то другой, не суть важно.
Виктор уже десять лет жил в Испании, имел испанское гражданство и не опасался, что русские затеют дипломатическую игру с возвращением подозреваемого. И потом — подозреваемого в чем?
Нет, они будут действовать иначе. Это Виктор понял сразу и принял необходимые меры. После чего стал демонстративно появляться в разных местах, облегчая работу русским спецслужбам. Ему даже стало интересно, как они выйдут на него.
Через знакомых бизнесменов? Нет, зачем информировать посторонних. Через Мерро? Но тот как крот зарылся на своем острове и не высовывает нос. Через какую-нибудь красотку? Вполне вероятно.
Налиманов славился романами со знаменитыми женщинами. Не одна голливудская красавица побывала в его постели. Не одна модель ублажала его. В отличие о своих «коллег» по заговору Виктор не просил вырастить клон какой-нибудь упрямой актрисы или певицы.
Правда, одна особа отвергла его ухаживания — Анна Тирра. Но сделала это так ловко и смешно, что Виктор не рассердился. И не стал повторять ходы коллег. Клон Анны его не интересовал.
Вариант с красоткой подошел бы лучше всего. Хотя русские Могли сделать проще — выслать парламентером дипломата.
И он почти угадал. Сегодня на вечеринку явилась супруга русского посла в Испании Ольга Кочетова. Сия молодая тридцатилетняя особа, в прошлом модель, а сейчас президент общества испано-российской дружбы, не раз блистала на самых разных мероприятиях и дипломатических встречах.
Втайне Налиманов мечтал заполучить ее себе, но никогда, не позволял даже намекать на возможность подобного романа. О чем даже слегка сожалел.
— Господин Виктор, — сказала она после ритуала приветствия и обмена любезностями. — С вами очень хочет познакомиться помощник моего мужа, новый секретарь посольства господин Шевкунов. У него есть интересное предложение относительно вашей идеи создания фонда помощи талантливым детям-сиротам.
— Конечно, — помог ей Налиманов. — Это замечательная идея! Я бы сказал — даже очень замечательная. Где господину Шевкунову удобнее встретиться со мной?
Госпожа Кочетова явно не ожидала столь быстрого согласия. Видимо, ее проинструктировали, что бизнесмен будет увиливать от встречи. И может быть, даже попросили быть с ним повежливей, поприветливей.
«Я с тобой еще поиграю, киса, — пообещал себе Виктор, глядя в глаза этой красотки с дипломатическим паспортом. — Потом. И может быть, осуществлю давнюю мечту. А пока — дело!»
— Если встреча произойдет завтра в офисе нашего общества? — предложила Ольга. — Это будет символично.
— Да, конечно! — ослепительно улыбаясь, ответил Виктор. — Я восхищен вами, госпожа Кочетова! И бесконечно признателен. Но когда же и вы назначите мне такую встречу!
Он все же сумел вызвать у нее легкий румянец на щеках. И это подняло ему настроение…
Новым секретарем посольства оказался молодой мужчина представительной наружности. Дорогой, прекрасно сшитый костюм, рубашка последней коллекции Армани, туфли от Гуччи, галстук, запонки — все фирменное, стильное, со вкусом подобранное. И прическа сделана у модного модельера. Манеры и жесты отточенные.
Вот только фигура и глаза у этого дипломата не «секретарские». Видимо, в прошлом новоявленный дипломат имел богатый боевой опыт и окунал руки по локоть в кровь. Взгляд опытного убивца и тело, тренированное явно не для спорта.
Налиманов вежливо поприветствовал секретаря, предложил присесть и спросил:
— Итак, у вас есть какая-то идея относительно фонда, господин Шевкунов?
Разговор, конечно, шел на русском.
Дипломат доброжелательно улыбнулся, скосил взгляд в сторону, лишний раз проверяя, нет ли в помещении никого, и спокойно ответил:
— Да, господин Налиманов. Идея относительно создания такого фонда действительно есть. Но с вашего позволения сначала я бы хотел поговорить о другом.
Виктор мысленно поставил Шевкунову «четверку». Марку выдержал, вежливый тон сохранил, вот только зря сразу перешел к делу. Так не принято в этом обществе. А может, он спешит?
— Я слушаю вас, — кивнул Налиманов и подумал: «Удиви меня, мальчик».
И «мальчик» удивил. Таким же доброжелательным голосом он поведал о сложившейся ситуации. Следствие в «Фантазии», аресты, обыски, данные о некой группе людей, решивших создать в другом мире колонию. О незаконности подобных шагов и о очень, очень серьезном отношении России к этому вопросу. Настолько серьезном, что Россия пойдет на любые шаги, дабы сохранить тайну сего «вопроса» и не допустить распространения информации.
Звучала плохо замаскированная угроза расправы в отношении секретоносителя Налиманова, если тот вдруг решит придать огласке произошедшее. Здесь было все — и потеря бизнеса, и потеря репутации, и даже устранение болтливого бизнесмена.
Странно, но из уст этого парня угрозы воспринимались вполне серьезно, зримо. Видимо, их неплохо учат, этих волкодавов внешней разведки. А может, он не оттуда? В России много тайных контор, как и в любой стране мира.
Виктор молча дослушал Шевкунова, вежливо кивнул и спросил:
— Это все?
Теперь настала пора удивляться дипломату. Ибо впечатляющая речь не произвела ожидаемого эффекта. Бизнесмен сохранял спокойствие и даже хорошее настроение. Шевкунов «держал» невозмутимое выражение лица, но внутренне был напряжен. Чего ждать от миллиардера, явно готового к такому повороту событий?
— А теперь позвольте, молодой человек, я скажу пару слов. А вы послушайте. Как и я — молча. Идет?
— Я весь внимание…
И Виктор выложил свои козыри.
— Действия «некой группы» не нарушают законов ни одной страны мира. Путешествия по параллельным мирам не запрещены никем. Равно как и конструирование специальной аппаратуры. Поведение России в данном вопросе является насквозь незаконным и неправомерным. Угрозы в мой адрес незаконны тем более. Ничего конкретного власти России предъявить мне не могут. Но! Зная, что такое государственные интересы и намерения огромной страны, я понимаю, что понятия «законность», «правомерность», «легитимность» отступают даже не на второй, а на десятый план. И что власти России пойдут на любые преступления, дабы заткнуть мне рот. Посему!..
Виктор сделал паузу, наблюдая за реакцией собеседника. Тот сидел неподвижно, с невозмутимым выражением лица. Только глаза выдавали бушующие в его душе страсти.
— Посему я предпринял некоторые шаги, дабы защитить себя от произвола со стороны России. Файлы с моими показаниями размещены в интернете и немедленно будут открыты для всеобщего доступа, если со мной что-то произойдет. Съемные носители с этой же информацией хранятся в десятке банков мира. Также сделана аудиозапись. Она будет передана заинтересованным лицам. Мои активы защищены. Разрушить мою финансовую империю вам не под силу без риска засветить дело. Моя жизнь…
Налиманов развел руками и улыбнулся.
— Ну, это такая мелочь, что даже упоминать стыдно. Тем не менее она также застрахована от внезапного происшествия. Я знаю политическую обстановку. И отлично понимаю, что имею прекрасного защитника в лице Соединенных Штатов Америки. И всего НАТО.
На губах Шевкунова промелькнула едва заметная улыбка. Так скалится волк, глядя на свою жертву. Налиманов отметил это, наклонил корпус вперед и понизил голос.
— Я отлично понимаю мотивы русских властей. И в принципе с ними согласен. Могу заверить, в мои планы не входит издание записок «Как я гулял по параллельному миру». И вообще я не склонен рассказывать об этом кому-либо. Но не потому что боюсь вас, господин Шевкунов, а потому что сам не хочу. Это понятно?
— Вполне, — светски ответил дипломат. — Я рад, что вы все понимаете. И понимаете, что Россия вынуждена защищать свои интересы. Любыми способами.
— О да! С этим я не спорю. Защищайте, берегите, сохраняйте. Я вам не враг. Но и вы не становитесь моими врагами. Победить в этом противостоянии я, конечно, не смогу. Но испортить вам игру мне по силам.
— Что ж, — позволил себе улыбку Шевкунов. — Думаю, мы поняли друг друга!
За этим могло последовать что угодно. От удара спрятанным ножом в грудь до предложения выпить. Но русский вновь удивил Налиманова.
— Если с этим вопросом покончено, может, перейдем к главной теме? К фонду. У меня действительно есть некоторые идеи относительно него.
Налиманов рассмеялся. Нет, этот русский парень ему определенно по душе. Самообладание, самоконтроль, чувство юмора.
— А не выпить ли нам, господин Шевкунов? В честь заключения договора?
— С удовольствием…
— Налиманов оказался крепким орешком, — рассказывал председатель КГБ Раскотину. — На испуг его взять не удалось, это не Мерро. Угрозы его не смутили. Он создал «подушку безопасности». И разговаривал с нами на равных.
— То есть наше предположение оправдалось?
— На все сто. Как и идея послать нашего разведчика. Тот нашел общий язык с Налимановым. И, похоже, сумел подружиться с ним. Так что вместо врага мы заполучили потенциального друга.
— Поздравляю, — сказал Раскотин. — Эта часть дела сделана успешно. Гудков бы не подкачал, собрал бы «станок».
— А это зависит не от нас! — вздохнул председатель. — К сожалению. Как ваш парень там, интересно?! Жив ли?
— Насколько я его помню, он из разных переделок выходил. Может, выйдет и из этой.
— Дай-то бог! — произнес председатель, не веривший ни в богов, ни в демонов, ни в судьбу. — Дай-то бог…
Дипломатическим и нелегальным резидентурам КГБ и ГРУ
«Привлеките все силы для нахождения и вербовки людей из числа близкого окружения указанных в списке лиц. Выясните, кто из этого же окружения может давать информацию о данном лице на сторону. Особенно в виде аудио— и видеозаписей, данных медицинских осмотров. Организуйте наблюдение за такими людьми.
Подобную информацию могут собирать и специальные службы государств, где проживают указанные лица. Контактировать с ними без предварительного согласия с центром запрещено.
Список интересующих лиц прилагается».
