ГЛАВА 20
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
«Однажды утром шаман деревни Пустые Горшки проснулся и увидел, что есть дома нечего. Живот свело от голода. Селяне перестали делать подношения. Они уже давно не звали его изгонять злых духов, зато дружно ходили в церковь странного бога, висящего на кресте. И было им хорошо. Духи позабыли дорогу в деревню, поля родили сорго и маис, коровы телились, и аисты спешили вить гнезда на крышах.
«Так недолго и помереть. Попрошу-ка я помощи у великого духа», – решил шаман и отправился к Пяте Мамбуту. Долго плелся он по степной дороге, спотыкался от усталости, стонал, проклиная злосчастную судьбу. И вот, наконец, дошел. В страхе застыл он на краю Пяты, не решаясь сделать последний шаг. «Чего я боюсь, ведь я верно служу ему столько лет? – уговаривал себя шаман. – Если Дух ослаб, он ничего мне не сделает. Если силен, то поможет своему верному слуге». Перешел черту, встал на колени и взмолился:
– Великий Мамбуту! Услышь меня! Все говорят, что ты умер, что тебя победил чужой бог. Без тебя моя жизнь совсем плоха. Покажи свою силу. Убеди маловеров. И я опять смогу прославлять тебя и приносить . тебе хорошие жертвы. Смилуйся над своим рабом!
Услышал его Великий Дух и снизошел к мольбам. Шаман вдруг увидел перед собой Ноготь Мамбуту, не поверил своим глазам, коснулся его рукой и тотчас обернулся архаром. Замычал шаман и запрыгал по камням, поднимаясь все выше в гору. На вершине он снова стал человеком и увидел под ногами Волос Мамбуту. Побоялся трогать его, подобрал с земли камень и положил на Волос. В тот же миг камень превратился в песчинку и она провалилась сквозь землю. А затем шаман увидел Палец Мамбуту. Палец поманил шамана к себе и дотронулся до его голого тела.
Очнулся шаман в родной деревне, в самом центре площади, а вокруг – толпа любопытных селян. Вскочил он на ноги и, не стесняясь своей наготы, забрался на бочку.
– Я видел! Я знаю! – закричал шаман на всю деревню. – Мамбуту правит миром!
Не поверили ему крестьяне, засмеялись. Дети показывали пальцами на его сморщенное копье и смеялись громче всех. И тут в небе над деревней открылось Око Мамбуту. Селяне в ужасе пали на колени, но не было им прощения. Бочаста восстала против них: собственные дома и фруктовые деревья, заборы из прутьев и домашний скот, земля под ногами и птицы в небе – все разом стали врагами и норовили испачкать, ударить, убить. Люди плакали, рвали на себе волосы, посыпали головы пеплом.
– Веруем! Веруем в тебя! Смилуйся над нами, о величайший из великих! – кричали они.
И Мамбуту смилостивился. Око закрылось, и все стало на свои места: вернулись в деревню злые духи, посевы пожухли и начал падать скот. Зачатые прежде дети рождались больными и умирали в младенчестве. А шаман ходил из дома в дом и творил заклинания, боролся со злосчастьями и порой побеждал их. И не оскудевали его кладовые, и все новые и новые люди шли к нему с просьбой о помощи. Ибо поселилась в Пустых Горшках беда…»
Документ 20 (запись бочайской легенды)
То и дело выла сирена воздушной тревоги. На нее не обращали внимания. Жрецы Истинного Бога давно перестали выходить из катакомб. Все уцелевшее имущество, карты и документы еще в первый день бомбежек перетащили в нижние галереи.
Штабной кабинет Первый Жрец устроил в зале, вырубленном в толще скалы. Неровные стены его были украшены боевыми трофеями: разноцветными знаменами разгромленных имперских частей, постерами бочай-ских видеозвезд и деревянными шаманскими масками. С ноздреватого потолка свисал на тонких белых шнурах десяток матовых ламп. А пол был покрыт шкурами ко-товолков и зеброжирафов.
Дерибас неподвижно сидел за огромным столом, застеленным такой же огромной картой, где хищные черные стрелы вражеских атак разрезали на куски светло-зеленое облако джунглей. Освещение здесь было тускловатое, но воздух свеж и прохладен – за стеной тарахтел дизель.
Кто бы мог подумать, что ублюдок Регент сумеет заручиться поддержкой Лиги? Турау Яксер напрасно ел свой хлеб, и только отсутствие подходящей замены мешало Первому Жрецу вымести этот сор.
– Последние сообщения, Святейший, – докладывал дежурный жрец без имени. Номер его был «23», вид потерянный, а маскировочный комбинезон висел мешком. – Наши манипулы окружены на Желтой реке. Токанага обещает жизнь и свободу всем, кто сдастся. Дезертиров расстреливают, но люди продолжают бежать… Орбиталка расстреляла наплывной мост у Тииалы, и теперь подкрепления переправляются ночью. Треть лодок каждый раз тонет, а новых взять неоткуда. Маршал Кхибене сказал, что восстанавливать мост нет смысла – его тут же опять сожгут… На развилке около Кричащего Камня мы потеряли шестнадцать лазерных установок. Бронетехники больше нет… Зенитная батарея над катакомбами уничтожена термическим ударом со спутника. Начался большой пожар. Огонь движется в сторону Святилища Кованых Ноздрей… Мобилизация дает все меньше новобранцев – крестьяне прячутся. За последние сутки на фронт отправлено меньше тысячи бойцов – в основном мальчишки с охотничьими ружьями. Они… не слишком боеспособны.
«Это еще мягко сказано», – подумал Дерибас и протянул:
– По-онял тебя, брат мой. – Ни одного приятного. известия с того момента, как Лига вступила в войну.
– Населению оглашен полный перечень врагов Истинного Бога и объявлена награда за их голову, – продолжал Двадцать третий жрец.
Это был очень исполнительный и верный Мамбуту бочаец, и Дерибас искренне сожалел, что рано или поздно и этому соратнику придется уйти на встречу с Великим Духом. Уж больно много секретов он знает.
– А что в столице?
– Повальные обыски и аресты. Наши люди ушли в подполье. Стратегические объекты взяты под охрану десантниками Лиги. В боевых действиях они почти не участвуют. На космодроме каждый день садятся десантные баржи с новыми отрядами Карантина. Все гражданские рейсы отменены. Мы больше не можем отправлять посылки.
– Как будто от них есть прок… – пробормотал Первый Жрец. Глянул на ожидающего приказаний дежурного и распорядился: – Яксера ко мне!
Ногти Мамбуту, с таким трудом добываемые на Пяте, обманули ожидания Дерибаса. То ли вдали от Пяты эти маленькие кусочки Истинного Бога теряют свою СИЛУ, то ли Великий Мамбуту испытывает своих верных слуг. Результат один: убийственные превращения, которые происходят с живыми существами на Бочасте, в других человеческих мирах выродились в смехотворные гримасы изменки. Лига Миров не только не уничтожена посылками с Бочасты, но даже стала сильней. Поначалу она была захвачена врасплох, но вскоре вышла из шока и, собравшись с силами, теперь во всеоружии ищет того, кто нанес удар.
Начальник разведки появился лишь через полчаса. Вид у него был усталый, но, как ни странно, довольный. Турау Яксер носил обычную солдатскую форму без знаков различий, вдобавок перемазанную в земле. Войдя в зал, поискал глазами, куда сесть, не обнаружил подходящей мебели и пристроился на краю стола.
Первый Жрец мысленно выругался, но не стал сгонять обнаглевшего помощника – сейчас не время для мелких ссор.
– Не очень-то ты спешишь, – буркнул Дерибас.
– Прошу прощения, Святейший. Я только что из леса.
– Что ты там забыл?
– Ездил к Пяте. Нужно было проверить, не врут ли мои «глаза и уши». Нет, не врут. Атаки с орбиты потревожили Мамбуту, и он пришел в ярость. Сейчас у Пяты…
– Ну хорошо, это потом… Скажи, сколько еще войск перебросит на Бочасту Лига? Будет ли ее пехота прочесывать лес и горы? Если да, нас выкурят отсюда. Или Карантин ограничится ударами с неба и охраной столицы?
– Я хочу договорить о Пяте, Святейший, – упрямо сказал Доверенный Секретарь и Хранитель Ключа.
– Я, кажется, задал вопрос! – Первый Жрец начал закипать.
Яксер нарочито медленно (как показалось Дерибасу) снял круглые очки в простой ученической оправе и стал тщательно протирать запотевшие стекла носовым платком. В этот момент он был похож на невзрачного учителя гимназии, а не на грозного начальника разведки. И лишь приведя очки в порядок, Турау Яксер заговорил:
– Святейший, у нового генсека Лиги новая военная доктрина. Под давлением общественного мнения генсек вынужден руководствоваться ею всерьез, а не понарошку. В основе доктрины – принцип минимального участия международных сил в местных разборках. Пока не доказано, что мы атаковали планеты Лиги, десант не выйдет из столицы.
– Разве такая нелепость, как общественное мнение, все еще существует? – ядовито осведомился Первый Жрец.
– И тем не менее. – Секретарь развел руками. —Общественность была в шоке от потерь экспедиционного корпуса в уюйском инциденте и в ходе операции «Прыжок пантеры». Отсюда давление миров, понесших наибольший урон, далее – предвыборные заверения кандидата и новая доктрина после победы на выборах…
– Не разжевывай! – буркнул Дерибас.
– Мне казалось…
– Дальше!
– Слушаюсь, Святейший. – Яксер легко соскочил со стола, вытянулся и попытался щелкнуть каблуками десантных ботинок.
– Не юродствуй!
«Еще тот соратничек – темная лошадка, – думал Первый Жрец. – И неизвестно, куда вильнет, когда запахнет жареным. Может и вовсе переметнуться, ведь в его сером чемоданчике найдется много интересного для любой разведки… Кстати, почему он не захватил сюда свой непременный чемодан? Или это случайность?»
Загорелась красная лампочка вызова; Дерибас вклю-, чил тусклый экранчик видеофона. На связи был маршал Кхибене, командовавший главными силами Армии Истинного Бога.
– Святейший! – воскликнул седовласый негр, и голос его сорвался. Угольно-черная кожа Кхибене была покрыта серыми пятнами. – Ударные отряды роботов в пяти пунктах форсировали Желтую реку. Я пытался уничтожить их плацдарм на правом берегу – ничего не вышло. Я кинул в бой все свои резервы – мне не сбросить их в воду! Нужна сотня «плевков» и как можно больше огнеметов!
– А что твои «укусы»? Почему не пустишь в дело?! – кричал Дерибас. По экрану гуляла рябь помех, мерзкое шипение неслось из динамиков.
У Первого Жреца не осталось ракетных комплексов со звучным названием «плевок». И он не мог отдать свой последний резерв – огневую манипулу. Ее центурии охраняли три главных святилища Мамбуту.
– Ударь из всех стволов! Сожги! Сотри в пыль! – кричал Дерибас, понимая, что разыгрывает сцену неизвестно для кого. Кхибене и без того делает все возможное, а Яксеру на подобные спектакли начхать.
– «Укусов» больше нет, Святейший, – еле слышно из-за помех ответил маршал.
– К-как?! – Дерибас подавился воздухом. – А живой щит?
– Имперцы сбрасывали с глайдеров пустые дырявые бочки. Вой был такой, что все решили: духи прогневались. Народ разбежался, сметя кордоны. И тогда глайдеры сожгли «укусы» из лазерных пушек. Пойми, Святейший! Восемь воздушных атак подряд!..
– Я понял, – выдавил Первый Жрец, сделал паузу и изрек звенящим голосом: – Если враг захватит Святилище Кованых Ноздрей, Мамбуту покарает тебя за измену. – И отключил связь.
– Ему повезло, – подал голос начальник разведки. – Маршал доживет до победы.
– Что?! – Дерибас вскочил на ноги, с шумом отодвинув стул и смяв край карты. – Что ты сказал?
– Я ведь сразу хотел… о Пяте, – обезоруживающе улыбнулся Яксер. – А ты не захотел спешить…
– Не тяни резину! – рявкнул Первый Жрец. – Не терпится к Мамбуту?!
Свидеться с Истинным Богом Доверенный Секретарь и Хранитель Ключа не торопился.
– Мои люди видели Палец Мамбуту. Он вытянулся до двух километров и уже отправил за Медвежий хребет тысячи деревьев и группу собирателей. В небеса улетели две горы и много речной воды. Одна из гор зацепила военный спутник Карантина, он потерял управление и сгорел в атмосфере. Еще крестьяне видели Волосы Мамбуту – целую прядь. Крестьяне уверяют, что открывалось Око Мамбуту, но я не уверен. Могло почудиться со страха.
По ходу доклада Турау Яксер приободрился. Нахлынувший было страх растаял. В иные времена гонцу за такие вести орден вещали на грудь. Первый Жрец искоса глянул на него, будто сытый кот – на цыпленка.
– Спутник – это хорошо, но мало. Чем еще может нам помочь Мамбуту?
– Тебе виднее, Святейший, – склонил голову начальник разведки. – Я могу судить только о простых смертных. Регент уже распорядился отвести тяжелую технику на сто километров от Пяты. Солдаты отказываются воевать рядом с Пятой. Два батальона на грани бунта. Думаю, Регент побоится бросать их в бой и прикажет отойти. Правда, андроиды продолжают наступать через лес. Часть подорвалась на минных полях, но скоро железяки выйдут на простор…
– Мамбуту умеет управлять искусственными людьми, – помрачнев, произнес Дерибас. – Если захочет, мигом справится с ними. Ну что ж: будем молиться.
Турау подавил улыбку. Сам он не верил ни в бога, ни в черта, и не мог допустить, что Первый Жрец действительно верит в ту белиберду, которую произносит на ежедневных проповедях. Но таковы уж правила игры. Стоит как следует войти в роль, и сам начинаешь путать, где правда, а где ложь.
А потому Доверенный Секретарь и Хранитель Ключа произнес серьезно:
– Я буду молиться вместе с тобой, Святейший.
– Лучше занимайся своим делом, – буркнул Первый Жрец. – Можешь идти.
– Слушаюсь. – Начальник разведки отдал честь и быстро вышел из зала.
Дерибас поглядел на карту. Теперь положение не казалось ему столь безнадежным. Он уже верил, что враг вскоре будет остановлен. Похоже, Мамбуту наконец-то вспомнил о своих верных слугах.
«А если ОН только испытывал нас? – Это была крамольная мысль. – Тогда ОН уже убедился, что без НЕГО мы беспомощны. Слабые слуги – никудышные слуги…» – Первому жрецу было горько.
«Итак, все возвращается на круги своя. Мы опять загнаны в чащу и горы. С чего начался наш великий поход, к тому мы и вернулись месяц спустя. Тысячи верных бойцов погибли, лучшее оружие уничтожено. Вера неизбежно ослабнет. Вождю не прощают поражений, даже временных. Если я что-нибудь не придумаю, „трон“ закачается. Пора решаться. Когда же, если не теперь? Пан или пропал…»
Зал вдруг изрядно тряхнуло. С потолка из стыков бетонных плит посыпалась известковая пыль.
– Что случилось? – Дерибас спросил по селектору Дежурного жреца. Из них получаются или самые ближайшие соратники, или удобрение для полей.
– Это орбиталка, Ваше Святейшество! – дрожащим голосом отвечал Двадцать третий. – Умные тысячекилограммовки кладет – одну за одной. А нам ответить нечем…
– Понял, – сказал Первый Жрец, нажал кнопку и неожиданно засмеялся.
«Пусть потешатся напоследок, – думал он, шаря в ящиках огромного стола. Искал свой любимый пистолет – антикварный дамский браунинг размером с пачку сигарет. – Это агония наступления. Я уцелею и на этот раз!..»
Дерибас нашел пистолетик и сунул в карман комбинезона. Сейчас все одеты по-военному – так удобней. Первый Жрец собирался поговорить со своим давним недругом и опасным конкурентом, и от этого разговора зависело очень многое.
Верховный шаман красно-черного духа Мамбуту по имени Абай Кербаба был схвачен личной охраной Дерибаса сразу после Великой Пляски в священном городище Арваку и тайно вывезен сюда. Затем все исполнители этой операции отправились на свидание с Истинным Богом. Дело того стоило: теперь ни одна живая душа не знает, кто томится в личной темнице Дерибаса. Первый Жрец сам относил пленнику пищу и воду. Вернее, дымящиеся куски нежной телятины и бутылки с «Белой лошадью», ибо толстяк Кербаба больше жизни любил бифштексы с кровью и хорошее виски. У Дерибаса было два ценных пленника – они сидели в соседних камерах. Гробокопатель, добывший Первому Жрецу дары Мамбуту, сейчас спит – Дерибас регулярно давал ему сонное зелье.
Связка стальных ключей была тяжелой. Ключи с грохотом поворачивались в мощных старинных замках. Первый Жрец вошел в комнату и запер за собой дверь. Еще на пороге он почуял тяжелый дух, исходящий от верховного шамана. Дерибас захватил с собой поднос с традициондым обедом: полная тарелка биф" штексов и раскупоренные пол-литра виски. Шамав дремал, развалившись в мягком кожаном кресле.
Это был толстый старик в длинной, некогда белой, а ныне докрытой разноцветными пятнами юбке, с голым лоснящимся торсом и почти женской грудью. На голове его криво сидел посеревший от времени венец из страусиных перьев, которому явно шла не первая сотня лет. На голых ногах с раздутыми ревматическими суставами были чудовищных размеров адидасовские кроссовки без шнурков. Однако во время традиционного обряда в честь Мамбуту шаман выступал босиком.
Грубо обтесанные каменные стены кое-где были прикрыты ярко раскрашенными циновками. Остальные содрал шаман, соорудив себе ложе у дальней стены. У двери стоял табурет с тазом для умывания и плотно укупоренная параша. С низкого потолка свисала голая лампочка на шнуре, которая горела день и ночь. На полу перед Кербабой стояла дочиста вылизанная тарелка и валялась пустая бутылка. Ни кружки, ни стакана – шаман всегда пил из горла. Уже сутки Дерибас не приходил сюда – было не до пленника.
Шаман вдруг приоткрыл левый глаз, бросил на Первого Жреца пронзительный взгляд и снова закрыл глаз.
– Добрый вечер, великий Кербаба. Благодарю твоих могучих предков за рождение столь прекрасного слуги Мамбуту, – церемонно произнес Дерибас, чуть наклонив голову.
– Привет и тебе, шарлатан, – проворчал старик, открывая оба глаза. – Что тебе нужно?
– Извини, достойнейший, что долго не приходил. Идет война, решается судьба Родины, и у меня не было ни одной свободной минуты. – В голосе Дерибаса не звучало ни грана раскаяния.
После бесконечного первого допроса они не вели долгих бесед. Теперь пришло время.
– Посмейся, посмейся над стариком…– благодушно проворчал верховный шаман. – Потом Мамбуту пощекочет твои ребра раскаленным жезлом. Он тоже имеет чувство юмора… Да ты не жуй сопли – скажи, что надо. Быть может, я и смогу тебе помочь. Очень уж есть хочется. – Он мерзко захихикал, шумно втянул носом воздух и облизнулся.
Первый Жрец опустил поднос на пол и прислонился к шершавой стене. Он не знал, чего ожидать от Кер-бабы, и потому не подходил близко. Руку он держал в кармане – там, где был снятый с предохранителя браунинг.
– Сначала я обрисую тебе ситуацию. Это наша последняя попытка вырвать Бочасту из рук Лиги. Сейчас или никогда, – проникновенно заговорил Дерибас. Как будто перед ним был верный соратник, а не гнусный еретик, глумящийся над святым именем Мамбуту. – Прежде чем пойти в наступление, я нанес упреждающий удар по Лиге – отправил в тысячи адресов посылки с Ногтями Мамбуту. Карантинщики назвали это пандемией изменки. Заразились миллионы людей и ксенов, но все вышло не так, как я задумал. Приступы случаются редко и длятся недолго. Мало кто превратился в чудищ, экономика не рухнула, межзвездное сообщение не пострадало, солдаты не перебили друг друга. Лига ввела чрезвычайный налог и гасит им потери…
– Но ты уже не мог отступить, – перебил Первого Жреца Кербаба, – и бросил людей на верную смерть.
Дерибас молча кивнул. Сейчас ему незачем было лгать.
– Поначалу все шло как по маслу. Войска Регента бежали или переходили на мою сторону. Авангард был в двух переходах от столицы, когда Карантин сбросил десант, а с неба ударили ракеты и лазерные пушки. И вот мы прячемся в лесу, а на головы нам сыпется смерть, ежечасно унося сотни жизней.
– Я уже понял, что бункер бомбят…– покивал верховный шаман и стал яростно чесать лоб и виски. – Ты хочешь пойти на Пяту и просить Мамбуту о помощи,-догадался он. – И надеешься, что я дам тебе совет. Так вот он: иди и получи то, чего достоин. – Голос старика креп с каждым словом и наконец загремел, наполняя темницу самолетным гудом. – Если черно-красный дух признает тебя своим слугой – значит, я не прав. Тогда веди за собой бочайцев, громи неверных. Если же он разотрет тебя в пыль – поделом самозванцу. Мамбуту нас рассудит…– Замолчал, выдохшись. Взгляд Кер-бабы неудержимо притягивала бутылка виски. Весь мир сузился до заветного вместилища янтарной жидкости. «Ах ты, гнида! Кусок сала! – разозлился Первый Жрец. – Старая жаба! Откуда только храбрости набрался? Уверен, что Мамбуту защитит. Ну, еще поглядим!..»
– Я хотел спросить: где, как и когда надо прийти на Пяту, чтобы иметь разговор с Мамбуту? – пересилив себя, смиренным тоном заговорил Дерибас. – Я бывал там много раз… – «Не так уж и много, – мысленно поправил себя. – Предпочитаю посылать других – зачем попусту рисковать?» – …но не всегда Великий Дух открывал мне свой лик. Сейчас каждая минута на счету, и промашки быть не должно.
– У Мамбуту нет любимчиков. Нужны хорошие мозги и дьявольское терпение – и тогда Великий Дух даст тебе все. Я знавал чужаков, которые ходили на Пяту как к себе домой, и бочайских шаманов, размазанных по камням. И все потому, что у одних была голова на плечах, а у других – нет. Сам я двадцать лет наблюдал за Пятой, пока не сообразил, чего ждет от людей Мамбуту.
– Сейчас нет времени выяснять, кто из нас святее. Помоги мне – и после победы мы вместе будем править миром. Я уйду покорять галактику, освобождать ее от оков Лиги, а ты останешься полновластным хозяином здесь.
Кербаба даже присвистнул от изумления.
– Твои планы столь велики… – В голосе его звучало не восхищение, а жалость. – Если у тебя и была раньше голова, то теперь ее уж точно нет.
«Ах ты, падаль! Смеешь глумиться надо мной?! – пришел в ярость Первый Жрец. – Вот ты и выбрал свою судьбу». – И все же он сделал последнюю попытку.
– Я дол жен– нацелить мощь Мамбуту на разрушение истинных сил зла. Если Великий Дух занят вселенскими заботами и ему не до нас, грешных, – севшим голосом заговорил Дерибас, – он даже не заметит, что его карающую руку слегка поправили.
От такой наглости у великого шамана отвисла челюсть.
– Не святотатствуй! – овладев собой, воскликнул он. – Не накликай беду на нашу землю!
Первый Жрец воздел руки, закатил глаза и произнес торжественно, нараспев:
– Я приношу эту жертву тебе, о Великий Дух Мам-буту. Если ты примешь ее, значит, ты разрешаешь мне прийти в твои владения.
Размякший в кресле Кербаба оказался на удивление прыток. Он вскочил на ноги и ринулся к двери. Налети эта туша на Первого Жреца, она сбила бы его с ног и погребла под собой. Дерибас опустил руку в карман и выстрелил сквозь штанину комбинезона. Пуля попала великому шаману в необъятный живот. Он споткнулся, хватанул ртом воздух, взревел, как взбешенный бык, и сделал еще шаг. Вторая пуля ударила ему в грудь.
Первый Жрец не спешил разрядить в Кербабу всю обойму, иначе жертва будет неполноценной. Он ждал. А великий шаман стоял, пьяно шатаясь. Идти вперед он не мог, но и падать – не падал. Дерибас повернулся, сунул ключ в замочную скважину. Ключ не хотел поворачиваться. «Останусь здесь, с трупом! Никто не знает, где я!» – пронеслась паническая мысль. Он дернул ключ изо всей силы, замок хрустнул, но не поддался. За спиной раздался сип и тяжелый шаг.
«Идет моя смерть, – понял Первый Жрец. – Мам-буту решил меня наказать». Он выдернул ключ и попытался вставить обратно. Рука предательски дрожала. Ключ не попадал в скважину. Снова сип и еще шаг.
«Смее-ерть!..»
И вдруг ключ повернулся будто бы сам собой. Дверь распахнулась, и Первый Жрец вывалился в коридор, едва не упав. Со всей силы он давил на дверь, пытаясь ее закрыть. Но Кербаба не пускал – он добрался до порога и навалился на дверь всей своей массой.
Дерибас отскочил от двери, выхватил браунинг и выстрелил третий раз – в упор. Пуля попала в ключицу великого шамана. Зашипев от боли, Кербаба уронил руку. Первый Жрец захлопнул дверь. Через секунду он рванул спрятанный в стене тугой рычаг. Раздался скрежет, пол в темнице повернулся, и все, что в ней было, рухнуло в бездонный провал в толще скалы. Мамбуту принял жертву.
Дерибас перевел дыхание, поправил форму и решительным шагом двинулся в зал. Вернувшись к столу. он вызвал дежурного жреца и скомандовал:
– Готовь полевой выезд. Мы все отправляемся на Пяту. Сначала мы будем молиться, а потом я буду говорить с Мамбуту. Идем десятью группами, разными маршрутами. Соединимся на месте. Каждой группой руководит жрец из Десятки. Первая группа выходит сразу по окончании бомбежки. Я пойду в седьмой. Ты – в последней, вместе с Десятым. Сейчас вызови ко мне Десятку. Это все. Выполняй.
– Слушаюсь, Ваше Святейшейство! – воскликнул дежурный. Он был потрясен. Он был счастлив: Первый Жрец знает рецепт спасения.
«Ре-ше-но…» – подумал Дерибас. И сразу груз упал с души – все стало легко и просто. «Пан или пропал… Пан или пропал…» – Он ходил взад-вперед по залу. Наверху продолжали падать бомбы, и на голову то и дело сыпалась чертова пыль.
Орбитальные истребители Карантина отбомбились и вернулись на базу. Десятки солдат и послушников во главе с Седьмым Жрецом тотчас двинулись в путь. Длинная цепочка вытекала из полуразрушенного входа в катакомбы и исчезала в изреженном, посеченном осколками лесу.
Турау Яксер молча выслушал приказ Первого Жреца об эвакуации, быстро собрал самое ценное и, нагрузив своих людей титанитовыми ящиками, убыл в Святилище Лысой Горы. Там он будет ждать возвращения Дерибаса, а если не дождется, наверняка попытается подороже продать свои богатства. Первый Жрец был уверен, что в этих ящиках лежат досье на лидеров Армии Истинного Бога и сановников Бочасты, а также утаено немало Даров Мамбуту.
Четверо дюжих бойцов бежали рысцой, таща носилки со спящим пленником. Платона Рассольникова пока Рано убивать – он еще пригодится Великому Делу.
…Когда голова седьмой колоны показалась из Святилища, к Первому Жрецу подбежал молодой послушник в маскировочном комбинезоне.
– Ваше Святейшество, старшая жена хочет сказать Еам несколько слов. Это очень важно.
– Ну что там еще? – буркнул Первый Жрец. Послушник протянул ему карманную рацию. У Зухры был взволнованный голос:
– Твой младший сын заболел, господин.
– Что с ним?
– Он превращается в свинку. С самого утра. Мы боялись отвлекать тебя, господин.
– А что Патерсон?
Патерсоном звали доктора из благотворительной организации «Врачи без границ», который был взят в плен отрядом Кхибене три года назад. Врач оказался толковым – пришлось оставить его в живых и даже сделать жрецом – под номером 33.
– Он говорит: «Температура нормальная. Болей нет. Самая обычная изменка. Все во власти Мамбуту».
– На что жалуется Рашид?
– Он ничего не говорит – только плачет…– Голос Зухры прервался.
В запарке Первый Жрец совсем забыл о своей семье.
– Я не могу сейчас к вам прийти. Отвезите детей в Святилище Лысой Горы и ждите меня. Пусть Патерсон сидит с Рашидом. Ты меня поняла?
– Да, господин. – Рация смолкла.
«Дурное предзнаменование, – подумал Дерибас. – Но так сказали бы темные крестьяне, видящие в из-менке злых духов. Быть может, все наоборот? Многие жрецы уверены, что отметина Мамбуту – это знак избранности. Истинный Бог коснулся моего сына – значит, он не отвернулся от моей семьи».
* *
Серый Лис прятался под корнями вывороченной из земли манговишни. Он отлично замаскировался, и все же по спине ползли гнусные мурашки. Слишком близко была смерть.
Партизаны шли мимо. Черные, медные, кирпичные лица; рваная форма неизвестных армий, изношенная крестьянская одежонка. Безграничное упорство и бесконечная усталость во взглядах. Они вели под уздцы нагруженных лошаков и мулов, тащили на плечах ящики с оружием, несли носилки с ранеными. Нескончаемая цепочка медленно двигалась по джунглям, будто миллион муравьев переселялся из старого муравейника в новый – на другом конце мира.
В бытность курсантом Кнутсен изучал действия первобытных партизан, а также тактику ягд-команд и других отрядов, боровшихся с лесными братьями. Но сталкиваться с партизанами нос к носу ему приходилось не часто. Одичалые земные колонии, как правило, медленно угасали, не пытаясь сотрясти галактику. Местные же волнения и бунты никого в Лиге не интересовали, и разведке делать на нищих, агонизирующих планетах было нечего.
Бочаста стала исключением. Здесь пересеклись кровные интересы Старой Земли, страстно желающей избавиться от изменки, интересы высших чиновников Карантина, имеющих свои собственные, неизвестные спецагенту планы, интересы местных правителей, вцепившихся в насиженные кресла, и интересы фанатиков из Армии Истинного Бога, претендующих на мировое господство. Поэтому на забурлившую планету слетелись эмиссары самых разных разведок, и здесь можно встретить старых знакомых или кого-то из молодых и борзых.
Вернувшись к Следу Моргенахта, Серый Лис обнаружил разоренный лагерь черного археолога. Он послал на его поиски стаю кибермух и вскоре уже знал, что Платон угодил в плен к служителям Мамбуту, а его артефакты пополнили коллекцию Первого Жреца. Надо будет вскорости наведаться к Дерибасу в гости…
Боевые спутники и орбитальные истребители Лиги сожгли лесные лагеря, а батальоны правительственных робовоинов днем и ночью теснили партизан в долине Желтой реки и озера Банзай. Андроиды не знают страха, их нельзя купить, и потому это самый страшный враг. Если б мог, Регент вовсе не посылал бы на фронт Живых людей. Лучше заложить минеральные ресурсы и золотой запас планеты и получить тысячи беззаветно преданных, одному тебе подчиняющихся убийц, которые оснащены пусть устаревшим, но вполне эффективным оружием.
Итак, фронт трещал по всем швам, и Армия Истинного Бога отступала. Но вместо того, чтобы идти на новую базу в предгорьях Шепитхана, партизаны двинулись в направлении Следа. И это было странно. На голом месте, да еще густо «заминированном» кусочками Моргенахта, их перестреляют как в тире.
«Что-то тут не так, – думал Кнутсен. – Они меньше всего похожи на самоубийц. Придется идти следом и поглядеть. Даст бог, не заметят». Так он и сделал.
