ДИСПЕТЧЕР

— Третий, Третий! — загремело в динамике, — что за бабушкиным сундуком у меня в секторе? Развернуться не могу. Убери его!

— Это не сундук, это инопланетяне, — буркнул Андрей, снимая ноги с пульта и нажимая на клавишу внутренней связи. — Же-восемь.

— А-пять, — тотчас последовал ответ. Андрей крякнул. Игорь Бессонов был самым молодым стажером на диспетчерском спутнике и одним из самых сильных шахматистов. После Андрея, разумеется.

— Ухи оборву, — пробормотал Андрей и, полуприкрыв глаза, мысленно попытался воплотить желаемое в действительное. Настроение заметно улучшилось. Мельком глянув на экран, он трижды чихнул и начальственным голосом произнес: — Бубновая минус единица! Финишируйте в аварийной зоне. Будьте осторожны — график движения изменен.

Затем вызвал „Следопыта“ и поинтересовался: куда это его несет? Ответ позабавил, Колония на Гамма Ехидны договорилась с жителями Сириуса о поставке пяти тысяч тонн молибдена. Те честно выполнили договор, однако слово „молибден“ у них имеет совсем другое значение, о чем капитан „Следопыта“ узнал лишь на полпути к Гамме. Может быть, Андрей знает, что делать с пятью тысячами тонн меховых колпачков, которые сириусяне надевают на хвост, когда в воздухе слишком много соли? Нет? Ну, тогда пока. Спокойной вахты.

— Вот-вот, — отозвался Андрей, и тут инопланетяне наконец проявили признаки жизни.

— Готовьтесь к смерти, ничтожные!!! — прогрохотал динамик.

Андрей вдавил клавишу внутренней связи:

— Эф-пять!

— А-семь!

— Это конец! — сокрушенно простонал Андрей, оценивая ситуацию на шахматной доске.

— Ты прав, презренный, — отозвался мрачный голос, — мы уничтожим ваш мир!

Андрей поморщился, на секунду отвлекся от созерцания шахмат, чтобы почесать пятку — подобно большинству космонавтов, он не пользовался обувью в невесомости, — и строго произнес в пространство:

— Стажер Бушмелев!

— Я! — хрипло рявкнул в ответ динамик.

— Чего хрипишь? — удивился Андрей.

— Сам дурак! — последовал дерзкий выпад, после чего в динамике загрохотало и вполне нормальным голосом стажер извинился за любимого попугая Марсика.

— Стажер Бушмелев, почему в секторе посторонние? Немедленно очистить… Мешают работе. Хотя нет, доложите классификацию!

Кто-то хихикнул. Секунду спустя голос Антона озадаченно произнес:

— Полных данных нет. На запросы не отвечают… Впервые объявились возле Печальной планеты лет триста назад. Назвались демиургами, врезали по ней антиматерией и исчезли. Жертв и разрушений нет. — И, не удержавшись, с надеждой полюбопытствовал: — А что, командир, будет драка?

— Еще чего! — дернул плечом Андрей.

— С какой стати? — Он повернулся к экрану и, тихо охнув, принялся лихорадочно давить клавиши на панели гиперстабилизатора, испуганно бормоча в микрофон: — „Муми-эльф“, „Муми-эльф“, вызывает диспетчер! „Муми“…

— …На связи, — пискнуло в ответ.

— Я вас дисквалифицирую, — простонал Андрей, — ну что вы там творите?!

— Уже втягиваем, командир, не шуми!

Приборы постепенно успокоились, сигнал тревоги над пультом погас, и только вопли бедного попугая нарушали тишину станции.

„Муми-эльф“ был кораблем цивилизации Ой, имевшей богатое пиратское прошлое. Двигался он под нейтринным парусом, используя космические течения. Чтобы идти не только по ветру, но и галсами, ему, как и всякому паруснику, требовался киль или шверт. В качестве такового использовался гиперпространственный трал. Войдя в зону с невыбранным тралом, „Муми“ вызвал там жуткий переполох, что едва не привело к столкновению двух транспортников…

— Мы, — продолжал назойливо бубнить динамик, — выполняем великую миссию по уничтожению разума…

Андрей вздохнул, делая очередной ход, и посмотрел на экран. Гости транслировали схему некой абстрактной планеты и во что она превратится после их атаки. Зрелище впечатляло.

— …Вы будете единственными, кто останется в живых из вашей цивилизации, если…

— Вот псих, — буркнул Андрей и переключился на насущные дела, коих накопилось множество. Попугай Марсик вступил в диалог с компьютером, в результате чего возник сбой программы. „Муми-эльф“ наконец выбрал гипершверт, и его немедленно снесло в стартовую зону андромедян. График движения был окончательно и бесповоротно сорван. Ко всему, в самом оживленном месте торчала, ощетинившись пушками, громада инопланетного крейсера. Пришельцы требовали сообщить им координаты Земли. Андрей попросил отсрочки. Получил двадцать минут и пошел обедать.

…Экран посветлел, и на нем появилось хмурое небритое лицо Эдика, космогеолога. Эдик поддерживал с Андреем самые дружеские отношения. Впрочем, сейчас у него были неприятности.

— Привет! — весело бросил Андрей. — Плясать будешь?

— Издеваешься? — мрачно поинтересовался Эдик.

— Вовсе нет. Твое хозяйство осталось без горнодобывающей техники?

— Он еще и спрашивает, — возмутился Эдик, — твой же брат диспетчер постарался.

— Обидеться, что ли? — задумчиво произнес Андрей. — Ладно, прощаю. Тем более что диспетчер я, как ты знаешь, ненадолго — обучу стажеров и снова к звездочкам. Вот так. Я тут уговорил одного типа, соответственно дал ему координаты, и все такое. Через сутки-двое он доберется до твоей планетки и разнесет ее на кусочки, впрочем, вполне пригодные для промышленной переработки. Ты только отойди подальше, а то он нервный какой-то. Что? Ну, естественно, не даром. Услуга за услугу.

Экран погас. И тут Андрея осенило.

— Бэ-два, — тихо сказал он в микрофон и с наслаждением представил, как Игорь Бессонов, второй на станции шахматист, бьется головой о стену.