22
— Значит, ты утверждаешь, что вместо организации "невидимок" мы имеем дело с одним человеком — предположительно, с хорошим гипнотизером?
Серо-зеленые, неровной окраски глаза Рудольфа холодно смотрели на Клайта. Хотя последнего и называли Очкариком, это относилось вовсе не к его внешности — кличка скорее отражала тот факт, что, в отличие от остальных членов банды, он был ученым-химиком. В свое время Клайт защитил научную работу по наркотическим и психотропным веществам.
— Я ничего не утверждаю, но если выстроить все высказывания этого человека в логический ряд, получается приблизительно такая картина. Он говорил о том, что человека можно заставить сделать все, если правильно задействовать его подсознательные мотивации, и признался, что способен на такое. Впрочем, это вовсе не говорит о том, что Джоунс — одиночка. Почти наверняка у него есть помощники. Кроме того, не исключено, что и его самого используют просто как оружие. Может быть, за всем этим стоит более сильный гипнотизер… В таком случае есть вероятность того, что сам Джоунс действительно непричастен ко всей этой истории и занимался в клубе тем же, что и мы, — выслеживал "невидимок"… Кроме того… женщина, о которой он упоминал… вам что-нибудь говорит ее имя?
— Нет, это совсем другое… Это имя певицы, которая выдала очень эффектный номер перед тем, как мы все оттуда убрались. Признаться, эта Селена — странно, что я не видел ее здесь прежде, — умеет произвести впечатление…
— А! Ну я, в общем, сделал все, что мог. Теперь стоит дождаться, когда он придет в себя и попробовать поговорить начистоту. А мне пора в лабораторию… СКОРО ВЫ СМОЖЕТЕ СНЯТЬ ПРОБУ С ТОВАРА.
— Хорошо, иди, — кивнул Рудольф… Только… Эрнестино, проверь улицу. Я не поручусь, что за нами не увязались фараоны. Не стоит слишком уж мозолить им глаза.
Как ни странно, после объяснений Очкарика Клайта он почти потерял интерес ко всему происходящему. Такое решение казалось ему просто скучным, хотя, с другой стороны… Конечно, доктора можно будет убедить работать на них, можно и самим воспользоваться таким беспроигрышным вариантом, постепенно отделываясь от лишних людей, которые его так раздражали. Можно было даже повосхищаться человеческой фантазией — но она обычно не вызывала у Рудольфа энтузиазма. Чем проще люди — тем легче иметь с ними дело, считал он…
— Эрнестино!
— Что?
— Что ты копаешься? Там все в порядке? — Локо Эрнестино приоткрыл дверь и заглянул в комнату. На его лице был написан испуг. — Что случилось?
— Там тихо, но…
— Что "но"? — взвился Рудольф.
Он сам не мог понять, что его вдруг напугало, но выражение лица Локо ему не понравилось.
— Я не могу найти Хулио и Медосу. Они пропали, — выдавил Локо. — И еще… Мне показалось, что там, в кустах, — волк.
— Идиот! — зашипел Рудольф — и тут же расслабился. Вечно этому Эрнестино лезла в голову всякая чушь. Парень был совершенно невыносимо суеверен, за что его и прозвали Локо. Кроме того, он боялся всего — кроме людей, разумеется, с которыми мог обращаться, как хотел.
— Я пойду проверю, — кивнул Гас.
— И возьми с собой этого идиота! "Волк"!!! Мерещится черт знает что…
Рудольф не договорил. Протяжный волчий вой раздался за окном, затем перешел в угрожающее рычание и смолк.
Лицо Локо позеленело. Вздрогнул и сам Рудольф.
— Это собака… — неуверенно прошептал Очкарик, тоже повернувшись в сторону двери. — Большая собака…
Потом наступило недолгое, но глубокое молчание — все слушали, не повторится ли вновь жуткий звук.
Волк молчал.
— Гас, Эрнестино… Проверьте. Без крайности — не стрелять, — голос Рудольфа прозвучал глухо. Почему этот вой так напугал его? Он искал ответ — и не находил. Или дело было не в самом вое, а в чем-то другом? Может, доктор и на него успел напустить "невидимку"? Хотя нет — страх знают все, страх осязаем, он смеется над человеком и заглядывает ему прямо в глаза, хотя и любит выскакивать из темноты. Но тут же комната, свет… Или "невидимка" спустил страх с невидимой же привязи? Похоже на это… Очень похоже!
Улицу заливал ровный лунный свет. Причудливо торчали по обе стороны дороги силуэты пальм, чуть ближе сплошной темной массой чернели аралии. Загадочно поблескивали на асфальте впечатанные в него мелкие осколки стекол. Только одно окно горело на всю улицу — и то находилось за спиной вышедших из дома людей.
Все молчало кругом, ни одни листок не шевелился, придавленный тревожной ночной жарой. Казалось, картина специально застыла, чтобы помочь замаскировать притаившуюся во тьме засаду.
— Смотри! — дернулся вдруг Локо, хватая Гаса за локоть.
— Что?
— Вот там, у куста… Видишь?
В самом деле — куст двигался. Нет, не куст — его нижняя ветка… даже не ветка — тень под ней. Она ползла, выдвигаясь на лунный участок… И вместе с ней на двоих замерших у порога людей наползал страх. Им приходилось убивать и рисковать своей головой, и все же никогда ни один из них не испытывал такого странного ужаса перед ночью, молчанием и еще неизвестно чем, притаившимся во мраке ночи.
Темное пятно выползало на асфальт — и вдруг на нем вспыхнул синеватый лунный блик. То, что они приняли за тень, было лужицей какой-то жидкости.
— О мадре миа! Это же кровь! — сделал шаг назад Локо Эрнестино.
— Закрой рот… Ты что, никогда мертвяков не видел?.. — Огастес сделал паузу и крикнул во весь голос: — Эй, кто там? Вылезайте!
Кусты молчали, только лужица крови продолжала потихоньку расти.
— О, черт! — сплюнул Гас. — Пошли! Сейчас мы им покажем.
— Постойте… — дернул плечом Локо. — Может, позовем еще кого-нибудь… или… Слушай, у меня есть фонарь!
— Да ну его на фиг! — шагнул вперед Гас. У него тоже тряслись поджилки, но привычка сбивать страх действием давала о себе знать. Хотя… — он запнулся, тревожно вглядываясь в неподвижную массу кустов. Тащи фонарь!
Какой прекрасной показалась Эрнестино залитая электрическим светом комната!
— Что еще стряслось? — недовольно уставился на него шеф.
— Я… я за фонарем! — Эрнестино двигался порывисто, руки и ноги отказывались ему повиноваться сразу, что делало его похожим на сильно разрегулированного робота.
— Давай, только быстро!
Рудольф сжал кулаки. "Почему я боюсь? Зачем я боюсь? Что же там происходит, черт побери?!"
То и дело оглядываясь, словно собираясь запомнить вид этой комнаты навсегда, Эрнестино, прихватив фонарь, поплелся к наружной двери. Его вид окончательно вывел Рудольфа из равновесия — он уже и сам не мог скрыть испуганной гримасы.
— А-а-а-а!!! — раздавшийся из-за двери вопль заставил Большого Рудольфа вскочить с места.
И не только его — на дверь мгновенно уставились пистолетные стволы.
— А-а-а-а! — в приоткрывшуюся дверь влетел Локо с расширенными от ужаса глазами.
— Что?!
— Его… его тоже нет!!! — Эрнестино закрыл лицо руками.
— Кого?
— Гас… Его унес волк!
— Ты видел?
— Нет… Там никого нет.
— Идиот!!! — Рудольф взревел с такой силой, что можно было подумать окна повылетают из рам. — Роббер, врежь ему… и проверь сам.
— Вот что, шеф, — Роббер демонстративно положил руки в карманы, может, не стоит? Я, конечно, не верю ни в каких волков, только… Может, дождемся утра?
— Там кровь… там лужа крови! — простонал Локо. — Волк забрал уже троих…
— Кретины! — от испуга Рудольф потерял способность говорить нормально. Он мог только орать и ругаться. — Я сам сейчас выйду, и тогда берегитесь!!!
Он ринулся в сторону двери, но Роббер перехватил его на полдороге:
— Не стоит, шеф… Зачем? Лучше подождать. Здесь мы, во всяком случае, в безопасности.
— В какой безопасности? — взвился Рудольф. — А там что — не в безопасности? Какая-нибудь парочка устроила спектакль — а вы уже готовы поджать лапки и шлепнуться на брюхо? Идиоты, недоноски! И вы еще хотите, чтобы вас кто-то уважал?!! Слюнтяи, маменькины сынки!!!
— Потише. Надо разобраться, что происходит. Но раз что-то не так, можно поступить проще, — голос Клайта звучал тихо и неуверенно. — Локо, где ты их видел?
— Я? Еще не хватало, чтобы я их видел! Они в кустах.
— Кусты справа, слева?
— Ты что, сам не знаешь? Справа, конечно! — Эрнестино колотило.
— Прекрасно. У нас есть окно и фонарь… Только… Можно выглядывать буду не я? У меня есть и другие дела, с которыми вы вряд ли справитесь.
Химик выглядел сейчас неловким и жалким, но Рудольф немного успокоился. Все же голова у Очкарика работала — а большего от него никто и не требовал. Тут он прав: каждому свое…
— Роббер, в окно-то выглянуть ты можешь?
— В окно? Ладно. Эй, придурок, давай свой фонарь!
Роббер подошел к окну, и его голова исчезла из виду. Все нетерпеливо и испуганно уставились на него.
— Не молчи! Рассказывай, что ты там видишь!
— Сейчас… Возле куста — лужа какой-то жидкости. Не исключено, что это кровь… Ветка… метелки… Так!
— Что?
— Нога… Две ноги. Не могу понять, кто это: голова в кустах, торчат только ноги. Ботинки на светлой подошве, размер большой…
— Это Хулио! — снова дернулся Локо.
— Что еще?
— Сейчас…
Желтый круг фонарика полз по кустам, пока не уткнулся во что-то непонятное. Можно было подумать, что на ветках растянули мокрую тряпку, а сверху развесили связку скользких, мокрых колбас.
Когда фонарь опустился ниже, Роббер вскрикнул и отшатнулся.
— Что случилось?
— Бог мой! Видели бы вы это… — он сполз по стене на пол и начал рассеянно озираться. — Кто-то развешал по кустам кишки! Ноги целы, но выше… Это что-то жуткое. Если бы я хотя бы слышал взрыв…
— Волк! — взвизгнул Локо, начиная креститься.
— Заткнись… Дай сюда! — нервным движением Рудольф вырвал из рук помощника фонарь и рванулся к окну.
Развешанные кишки под растянутой на ветках рубахой (по крупной клетке на ткани Рудольф узнал рубашку Огастеса Ворма) он увидел сразу и не стал долго задерживаться на этом зрелище.
Луч фонарика полз дальше, в сторону более густой тени, смыкающейся с тенью дома, дополз до стены и опустился вниз.
Кровь застыла в жилах Большого Рудольфа, когда в неровном круге света возникло еще одно тело. Оно лежало на земле и странно дергалось, как может дергаться только неживой предмет, который кто-то трясет. Луч света передвинулся еще немного — и в него попала огромная волчья морда с оскаленными зубами.
При виде света зверь на мгновение зажмурился, кусок мяса вывалился у него изо рта. Мгновением позже глаза открылись и вспыхнули. Раздалось негромкое рычание, и волк пошел прямо на Рудольфа, который оцепенел под взглядом горящих звериных глаз.
Первым перемену в хозяине заметил Роббер. Он резко дернул шефа за шиворот и втянул его в комнату. И вовремя — в этот момент волк прыгнул и челюсти клацнули всего в нескольких сантиметрах от лица Рудольфа.
— Что это было? — дрожащим голосом спросил Роббер.
— Окно… — хриплым голосом выдавил из себя Большой Рудольф. Закройте скорее окно… И опустите штору… Нет, жалюзи!
Окно захлопнули мгновенно — и вовремя: как только жалюзи закрылись, в них что-то ударилось со страшной силой.
— Все наверх! — не своим голосом выкрикнул Рудольф. — Эта штука долго не выдержит! Если зверь прыгнет еще раз…
Зверь прыгнул — но Рудольф несколько преувеличивал его силу. Только несколько щепок отлетело от рамы от удара, но этого оказалось достаточно, чтобы все мгновенно взлетели по лестнице.
Лишенную окон комнату удалось найти только одну. Очень быстро Рудольф и Очкарик придвинули к двери письменный стол, в то время как Роббер поспешно набрасывал сверху попавшиеся под руку более или менее увесистые предметы. Об иерархии в этот момент уже никто не вспоминал.
Вскоре звон стекла подтвердил целесообразность предпринятых мер: чудовище, по всей вероятности, ворвалось в комнату.
— Нет! — взвизгнул Локо Эрнестино и принялся шептать себе под нос то ли молитву, то ли заклинание.
— Заткнись, — прохрипел Рудольф. В этот момент он выглядел просто страшным.
— Так что там такое, шеф? — поинтересовался Роббер, которому были чужды любые глубокие эмоции, даже такие, как страх.
— Оно похоже на волка, но… это какой-то демон! — с трудом двигая челюстями, проговорил Рудольф. — В жизни не видел ничего подобного…
— Дьявол! — простонал Локо.
— Тише! — прошипел Роббер и скользящей походкой осторожно направился к двери.
По лестнице кто-то шел — но шаги отнюдь не походили на звериные.
— А-а-а, — негромко завыл Эрнестино, и тут же получил затрещину от Очкарика.
— Я тебя придушу, ублюдок! — шикнул на Локо Рудольф. Он и в самом деле с удовольствием бы проделал это прямо сейчас. Мало ли, что Эрнестино хорош в драке на кастетах и в ближней перестрелке, — никому не нужны люди, способные от испуга наложить себе в штаны.
— Идет, — скрипнул зубами Роббер.
Шаги остановились на их этаже. Похоже, неизвестный стал проверять все двери подряд. Когда он остановился напротив их комнаты, Роббер был уже к этому готов.
Пуля вошла в дверную фанеру, вслед за тем кто-то вскрикнул, и шаги, уже торопливые и неровные, опять зашлепали по лестнице.
— Ушел… — выдохнул Рудольф.
— А я думаю о том докторе… — проговорил вдруг Очкарик. — Между прочим, он остался внизу…
— Ну и пусть его сожрут, — рявкнул Рудольф. — Невелика потеря… Может быть, он их на нас и натравил.
— М-да, — хмыкнул Роббер. — Невидимки и волки-оборотни… Веселый рэкет… Вот только как мы отсюда будем вылезать? Может, позвоним в полицию? — последние слова прозвучали иронически и истерически одновременно.
— Позвонить… А ведь это идея! Дай телефонный справочник! — взялся за аппарат Очкарик.
— Ты что, спятил?
— Да не в полицию, успокойся… На наш дом напало бешеное животное вот и все… Во всяком случае, это объяснит развешанные на кустах кишки. Очкарик даже попробовал улыбнуться, но это у него получилось плохо.
— Звони куда хочешь, — устало зажмурился Рудольф. — Будем надеяться, что к тому времени, когда они приедут, доктора уже не будет!
