20

Нельзя сказать, что Джейкобс вернулся в участок в хорошем настроении. Конечно, он сделал главное — вычислил Джоунса, но все же… Слишком неубедительно прозвучит его доклад. Чтобы человек с его внешностью так быстро раскрыл преступление… точнее, чтобы в это поверили, нужно было иметь более серьезные доказательства. А что было у Джейкобса? Услышанная издали, но ничем не подтвержденная фраза одного из гангстеров? Маловато… Прямо скажем, маловато.

Думать о том, что Джоунс похищен — а догадаться об этом было несложно, — Джейкобсу не хотелось. Это был уже совсем другой вопрос, его лично не затрагивающий, зато порождающий ряд претензий со стороны начальства.

Джейкобс не имел права вмешиваться, пока Рудольф и его компания просто слонялись по заведению. Но в тот момент, когда они окружили беднягу Джоунса, он был просто обязан вмешаться. Хотя, с другой стороны, доктор последовал за ними так покорно, что можно было заподозрить и полюбовное соглашение…

— …Докладывайте, Джейкобс, — рядом с начальником участка уже восседал сам шериф.

— Разборка не состоялась. Люди Рудольфа Грюнштайна во главе в самим Большим Рудольфом пришли в клуб, но вели себя так, что к ним нельзя было предъявить претензий.

— Претензии можно предъявить к кому угодно, и не мне вас учить… буркнул под нос шериф.

— Продолжать?

— Да, будьте добры, — от последних слов так и разило сарказмом.

— Мы не делали этого еще и потому, что собирались в первую очередь установить личность их противников.

— И что, вам это удалось?

— Частично. На моих глазах Грюнштайн встретился с Джоунсом, назвав последнего "мистером Невидимкой".

— С каким Джоунсом? Судя по вашему тону, вы имеете в виду Джоунса Кенди, судимого за…

— Никак нет! Эла Джоунса, психиатра, проходящего в качестве потерпевшего по делу Григса! — злорадно выпалил Джейкобс.

Это был его миг — миг его триумфа. Желание насолить доктору, способному проникнуть внутрь его натуры, превзошло даже честолюбивые стремления изловить "невидимку" и лично доставить его в участок.

— Этого Джоунса? — приподнялись от удивления брови начальника участка.

— Помните показания Григса по поводу "нелюдей", "зомби" и тому подобного? Я полагаю, он имел в виду "невидимок", — высказал Джейкобс свою заветную мысль и замолчал, наслаждаясь произведенным эффектом.

Некоторое время все молчали. Более удачливые коллеги Джейкобса давно прислушивались к его докладу, чтобы высмеять его, но при этих словах у них пропало такое желание. Брови начальника поднялись еще выше, но затем вернулись в исходное положение.

— А что… В этом что-то есть. Картер, принесите мне дело Григса!

— Слушаюсь, сэр!

Глядя на самого молодого сотрудника, сорвавшегося с места выполнять поручение, Джейкобс оскалился. Сегодня он был в выигрыше.

— Ну а дальше? — спустил его с небес на грешную землю шериф. — Чем закончилась их встреча?

Этот элементарный вопрос оказался едва ли не ударом в спину. С этого момента миг торжества остался позади и о нем можно было только вспоминать, сетуя на быстротечность дел мирских.

— Джоунс вышел с ними. Некоторое время мы следовали за ними, но Рудольфу удалось оторваться. Кроме того — не забывайте, меня никто не уполномочивал арестовывать ни одного из… — Джейкобс сбился и замолчал.

Он сам был виноват, что испортил собственный триумф. Если бы он не начал оправдываться, а отнесся к происшедшему свысока, будто все так и было задумано, он остался бы в выигрыше. Но Джейкобс сам выставил на обозрение свою слабину, и теперь, как ему показалось, в его спину иглами уткнулись презрительные взгляды коллег.

— Больше вопросов нет, — сухо отозвался начальник участка. — Садитесь составлять письменный отчет. И в следующий раз будьте порасторопнее.

Когда красавчик Джейкобс возвращался на место, уши его горели от стыда.

"Ну ничего, Джоунс! — скрипнул он зубами. — Мы еще с тобой рассчитаемся!!!"

Что поделать, ненависть в человеке часто бывает сильнее любой логики…