Путь их лежал к тому месту, где в первый день его появления здесь Арнольд решил почти наверняка уничтожить новичка в машинной мясорубке, для чего пожертвовал и собой, правда, собой ненастоящим. Отвлекаясь, Лука с горестным удивлением думал, что этот город – сытый, блестящий, хотя и замкнутый в клетку иллюзий, – населен людьми, воспринимающими окружающий мир как некий простой, рутинный, банальный проект, созданный лишь для их личного удовольствия, правда, постоянно теряющими изначальную ценность. И лишь ценой больших усилий, фантазии, изобретательности удается выколотить новые удовольствия, если не рутинные, то уже точно мерзкие. Он думал, что Иллюзион явился завершающим этапом, неким конечным витком спирали, завершившим уход человека от животного, но одновременно и вернувшего Homo sapiens назад к живой протоплазме, хотя и на более сложной фазе. Неужели это надо было Хозяину? Но зачем? В чем смысл страданий людей на Земле, откуда они втроем так странно вылетели и в чем смысл гниения душ здешних обитателей?

Вход в машинный зал находился внутри круглого одноэтажного здания, чем-то напоминавшего огромный шатер лесных. Дверь была прикрыта, но не заперта. Они вошли вслед за Матиасом. Лина, узнав, куда они собираются проникнуть, категорически отказалась покидать их. Кроме того, ни она, ни Матиас не помнили о собственной смерти, а им об этом решили не сообщать. Впрочем, скорее всего они знали или подозревали о подобном исходе. А еще вероятнее, подобные приключения, судя по реакции робота-реаниматора, были обычным явлением в этом мире.

В помещении, как и тогда, в первый день, пахло сыростью, металлом и тем вонючим запахом масла, в котором Лука тогда так успешно купался.

Свет здесь был, но очень слабый, зеленоватый. Он исходил не из одного или нескольких конкретных источников, но, казалось, от самих стен – каменных, грязноватых, плохо обработанных. Матиас шел впереди, за ним Лука, следом Лайма, Лок и весело возбужденная Лина.

Внезапно все здесь показалось Луке страшно враждебным. В первое свое посещение, в окружении новых приятных знакомых, он не обращал внимания на обстановку, которая представлялась реквизитом праздничной мистерии, не более. Сейчас же все было по-другому. Он ускорил шаг, почти обогнав Матиаса, желая быстрее пройти коридор и свернуть к железной двери, ведущей в тот механический ад. За дверью, кроме трубы, в которую вчера ныряли участники шоу, должен был быть иной путь – ведь не созданы же были эти механизмы лишь для перемалывания скучающих идиотов?

– Что за жуткое место! – громко прошептала Лайма.

Они свернули к нужной двери, и вдруг Луке показалось, что за следующим, им не нужным поворотом мелькнул призрачный силуэт. Все в этом слабом зеленоватом свете казалось призрачным и жутким. Но, кажется, там кто-то действительно был. Лок положил руку Луке на плечо.

– Там кто-то есть, – сказал он.

Лука подал пример, и они с Локом бросились вперед. Еще один поворот, и снова – уже точно – силуэт человека. Лок опередил и первым настиг незнакомца. Рванув за плечо, он повернул убегавшего и сорвал с его головы капюшон.

Чем-то знакомым и жутким повеяло на мгновение от спокойно смотревшего на них пилигрима. Эдвард сморщил крючковатый нос и дернул головой, убирая со лба прядь светлых волос.

– Привет вам, – сказал он. – Я не мог и подумать, что вы явитесь сюда.

– Почему ты от нас убегал? – закричал Лок, все еще державший робота за плечо.

– Я не знал, что это вы.

– Тогда от кого ты убегал?

– Ни от кого. Нам даны указания не стараться слишком часто попадаться на глаза горожанам.

– Это правда, – подтвердил Матиас.

– Вот почему они так незаметны, – с удивлением заметила Лина. – А я-то тоже замечала, что иногда они просто пропадают с глаз, совершенно не маячат… Хотя иногда их толпами видишь. Не знаю…

– А мне так казалось, вас тут в городе полно на каждом углу, – саркастически заметил Лука, обращаясь к пилигриму.

Эдвард повернул к нему лицо. В призрачном мертвенном свете холодно и остро сверкнул его глаз из-под вновь упавшей на лоб пряди.

– Наверху мы часть пейзажа. А в служебных помещениях мы стараемся не афишировать себя. Не должно возникать слишком явной связи между нами и функционированием всего механизма планеты.

– Значит, это вы являетесь Хозяевами? – наудачу спросил Лука. Он вспомнил, сколько раз в самые неожиданные и важные моменты встречался ему пилигрим, и тут же сам поверил своей догадке. Может, и в самом деле этот таинственный Хозяин всего лишь робот Эдвард? Или все Эдварды вместе взятые?

Все тогда сразу стало бы на свои места: и бесчеловечная жестокость земного мира, и еще большая бесчеловечность и бессмысленность мира этого города, где люди, словно в вольере зоопарка, существуют для контрольной изоляции в каком-то кошмарном эксперименте. Кто, как не механические существа, мог бы выдумать функционирование цивилизации, основанной на плоти и крови ее членов? Дьявольское изобретение Конверторов, для насыщения которых совершались войны, массовые и жуткие убийства, тоже получило бы свое объяснение. Конечно, только роботы, не имеющие представления о морали и совести, могли создать такой экономический и физический базис общества.

Пилигрим, внимательно наблюдавший за лицом Луки, отрицательно покачал головой.

– Нет. Мы слуги. А Хозяин – человек, и он находится среди людей. Мы не знаем где. Мы лишь служим правилам, установленным им, или выполняем его непосредственные приказы, когда он решает появиться.

Эдвард усмехнулся, и эта его усмешка не понравилась Луке. Он злобно схватил пилигрима за отворот плаща и сильно встряхнул.

– Вот что, слуга дьявола, покажешь нам короткий путь к своему хозяину, или мы сейчас разберем тебя по деталям.

Под присмотром Лаймы подошли Матиас и Лина, которая, услышав последние слова Луки, издала радостный смешок. Лок крепче ухватил пилигрима. Тот мотнул головой.

– Во-первых, угроза ничего не даст, потому что у меня отсутствует инстинкт самосохранения. Во-вторых, тебе, Лука, можно обойтись и без угроз. Я согласен проводить вас. Если не к Хозяину, местонахождение которого я, к сожалению, не знаю, то хотя бы к Центру управления. Может быть, в твоих поисках тебе будет полезен планетарный мозг. Все равно я обязан помогать тебе.

– Это почему же? – недоверчиво спросил Лука. – Что это ты так меня выделяешь?

– Это не я тебя выделяю. Тебе же говорил на орбите корабельный мозг, что ты имеешь тот же генетический и морфологический материал, который соответствует коду Создателя. Анализ дал совершенно однозначный результат. Лок и Лайма имеют те же показатели, почему и они были допущены сюда. Однако ты, Лука, обладаешь еще какой-то, совершенно пока не определимой мутацией. А для нашей системы любая мутация может оказаться чрезвычайно полезной. В твоем же случае набор качеств, заключенный в тебе, пока в полной мере не поддается определению. И никто не знает, что делать в подобной ситуации.

– Я эти его качества вполне могу подтвердить, – засмеялась Лина.

Эдвард молчал. Лука еще некоторое время смотрел на робота, пытаясь осмыслить все им сказанное, потом отступил на шаг.

– Зато я, кажется, знаю, – мстительно сказал он. – Ладно, Лок, отпусти его. Пусть покажет дорогу. Разобрать его мы всегда успеем.

– Совершенно точно, – подтвердил пилигрим, и вновь Луке показалось, что он заметил усмешку на тонких губах Эдварда.