Глава 9.

Импульс ударил в бок голубой машины, разворотив его точно сапог – рыхлый сугроб. В стороны брызнули осколки, лицо мне обожгло горячим. Выстрел из излучателя оказался более точным – он просто разрезал голову одному из агентов в сером. – Твои сообщники? – рявкнул голубоглазый, вытаскивая оружие. В голосе его звенела ненависть.

Я ничего не ответил, а вместо этого упал рядом с трупом. Находиться на линии огня мне вовсе не улыбалось, а мои оправдания по поводу того, что это скорее всего парни из Триады, все равно никто не стал бы слушать.

Палили по нам со стороны здания аэропорта. Я мельком успел заметить серый микроавтобус, но вглядываться не стал – нашлись дела поважнее. У парня, который погиб первым, находился кейс с вещами, а также прочая отобранная у меня собственность.

И пока над головой гудели импульсы, а лучи резали металл, я возвращал свое. Агентам неведомого Бюро было не до меня, они изо всех сил пытались выжить, а противоположная сторона пока не подобралась достаточно близко.

В кои-то веки оказалось полезным иметь много врагов!

Ощутив в руке тяжесть пистолета, я почувствовал себя совсем по-другому. Теперь можно было включиться в бой в качестве третьей стороны. Но для начала я оценил обстановку.

Из моих пленителей в живых остались двое. Они прятались по другую сторону машины и высовывались лишь изредка, осознавая что парализаторы против излучателей и пистолетов – оружие слабое. Но я был уверен, что помощь уже вызвана и скоро будет здесь.

Дожидаться ее я не собирался. Перевел пистолет на максимум мощности и выпалил в микроавтобус, от которого продолжалась упоенная пальба. Тот подпрыгнул, металл пошел трещинами, из внутренностей машины выплеснулось пламя. Стрельба тут же прекратилась, гангстеры прыснули в стороны, будто тараканы от карающей тапки. – Ага! Я знал, что ты все же наш человек! – донесся до меня радостный вопль голубоглазого.

Но лучше бы он не вопил, а хорошенько прицелился в меня из парализатора, поскольку следующим выстрелом я разметал остатки "ТДК" по мостовой. Вместе с пылающими обломками взрывной волной унесло уцелевших агентов.

Пришел момент привести в действие самый безотказный механизм, применяемый для экстренного бегства – ноги. Не обращая внимания на происходящее за спиной, я взял резвый старт. К месту происшествия ринулись любопытные, так что бежать пришлось сквозь толпу.

Но это меня даже устраивало – на людной улице легче затеряться.

Первое же кибертакси гостеприимно распахнуло передо мной дверцу. Я задал курс к южной оконечности острова, проверил, нет ли хвоста и принялся приводить себя в порядок.

Стоило признать, что все закончилось очень даже ничего. Мелкие порезы и испачканный костюм – вот и все повреждения, полученные в быстротечной, но безжалостной схватке.

Как все же вовремя напали бойцы Триады! Большое мафиозное им спасибо!

Установив, что организм сохранил функциональную целостность, я перешел к стратегическим задачам. Хорошо, я как колобок из сказки, ушел и от бабушки и от дедушки. Оставалось решить, что делать дальше, чтобы не попасть в лапы к лисе или иному представителю животного мира.

Понятное дело, что мою идентификационную карточку теперь станут отслеживать по всему миру. Любая покупка будет кричать "Вот он! Он тут!" громче, чем летящая по пятам стая сорок. Так что следовало перевести в наличные находящиеся на карточке деньги.

И сделать это быстро, пока мой счет не заблокировали.

К счастью, мы еще не покинули пределов Тайбэя, столицы острова. Я посадил такси около первого попавшегося банка, после чего вошел внутрь и вызвал у финансового терминала нервный срыв, когда попросил пятнадцать тысяч федей наличными.

Терминал долго хрипел, сипел и моргал сенсорами, проверяя состояние моего счета, но из банка я вышел с кучей наличных денег. На счете оставалось еще тысяч пять, но я не надеялся ими когда-нибудь воспользоваться.

Мы продолжили двигаться на юг, а я возобновил размышления. Все способы путешествий, которыми пользуются добропорядочные граждане, для меня оказались закрыты. С "засвеченной" карточкой я не смогу купить билет ни на один из видов транспорта.

Выходит, надо искать такие, на которые нет билетов. Или лететь зайцем.

Такси мчалось на юг мимо заросших лесом склонов величественного хребта Тайваньшань, а я думал, размышлял с такой интенсивностью, что в голове что-то хрустело и потрескивало.

Для начала нужно было стряхнуть с хвоста погоню. Ну тут все было просто – Гаосюн, город на южной оконечности Тайваня, является крупным портом. Наверняка там найдется хозяин быстроходного катера, ничего не возражающий против того, чтобы заработать. А я ему в этом помогу.

От Гаосюна всего пятьсот километров на юг – и я на Филиппинах.

А вот с тем, куда двигаться дальше, чтобы в конечном итоге достичь планеты Линч, я никак не мог определиться. До Смешанного сектора можно добраться лишь через Новую Америку. Туда ходят только рейсовые звездолеты, отправляющиеся с Земли.

Этого этапа путешествия мне не избежать.

Если я вздумаю лететь по документам на имя "Александра Мак-Нила", то меня возьмут еще до посадки или обеспечат "теплый" прием на Новой Америке, с наручниками и обратным билетом вместо оркестра.

Выходит, нужно добыть поддельную идентификационную карточку. Где?

Когда возникает мысль о том, что тебе срочно нужно что-то, не предусмотренное законом, в голову любому землянину тут же приходит Луна. Ее освоение начали еще в те времена, когда интересы человечества ограничивались Солнечной системой, долгое время использовали в качестве места ссылки, а ныне она превратилась в отстойник для преступников всех мастей, чувствующих себя неуютно на Земле…

Но на лунные рейсы тоже нужен билет! Хотя… хотя…

Времени на размышления у меня было предостаточно, и к тому моменту, когда впереди показался Гаосюн, в голове моей созрел авантюрный, почти бессмысленный, стоит признать, план.

К сожалению, другие были еще хуже.

Через Гаосюн двигались медленно, лавируя в потоке машин. Я остановил кибертакси, когда впереди открылось море. А на прощание выстрелил в "мозг" машины – электронному "водиле" незачем помнить, кого он возил сегодня.

Собиравшаяся взлетать машина замерла, а я побрел вдоль берега, осматривая стоящие у причалов суда. Чего тут только не было – прогулочные подводные лодки, катера для поклонников рыбалки, парусные посудины для любителей древней романтики. – Ага, – сказал я, завидев белый, похожий на наконечник стрелы силуэт. – Это мне подойдет… Эй, пацаны!

Если хочешь о чем-то или о ком-то узнать, то лучший информатор – дети. Они вряд ли расскажут взрослым, что их кто-то расспрашивал, зато знают об окружающих куда больше, чем принято думать.

Особенно вот такие портовые голодранцы.

Через десять минут я обеднел на несколько федей, зато обогатился знаниями о том, кому именно принадлежит стоящая у причала "Молния" (название неприятно резануло слух) и где искать капитана.

Вокруг катера серебрился ореол защитного поля. Но наверняка это только первая из линий защиты, призванных уберечь дорогую игрушку от потенциального угонщика.

Но я и не собирался ее угонять.

Я просто взял камень размером с кулак и что есть силы швырнул в белый борт. Камень отскочил и с плеском исчез в волнах, а я поднял следующий. На усыпанном галькой берегу подходящих голышей хватало.

Но после третьего защитное поле "Молнии" мигнуло, из ее внутренностей донесся пронзительный вибрирующий вой. Я выбросил четвертый, оказавшийся лишним камень, отряхнул руки и принялся ждать.

Рухнувший с небес кар затормозил так резко, что галька со скрежетом полетела в стороны. Хлопнула дверца и на меня набросился невысокий мужчина, телосложением похожий на мяч. – Что за дурацкие шутки? – голос его звучал визгливо, почти как заткнувшаяся к этому моменту сигнализация. – Я сдам вас в полицию! – Господин Сяо Тун, я полагаю? – спросил я с улыбкой. – Ну да, – ответил он несколько оторопело. – А вы кто такой? Что вам тут надо? – Я просто захотел совершить небольшую морскую прогулку, – он, как завороженный следил, как в моих руках возникает пачка кредиток. – Вы хоть знаете, кому принадлежит этот катер? – Прекрасно знаю, – кивнул я, – и знаю, что хозяин постоянно живет в Южной Америке…

Сяо Тун, капитан "Молнии", заколебался. Жадность боролась в нем с осторожность и, похоже, побеждала. Не без скромного участия стопки сотенных купюр. – Куда вы хотите отправиться? И когда? – На Лусон. Прямо сейчас. – Вы с ума сошли! – Сяо Тун глянул на опускающееся солнце, бросил взгляд на море. – Как насчет тысячи? – я выразительно помахал деньгами. – Пять часов туда, пять часов назад – к утру вы будете на месте, и никто ничего не заметит! – Это же прорва горючего! – Еще пятьсот на горючее! – я улыбнулся широко и открыто. Экономить деньги не имело смысла. Если я не потрачу их сейчас, уходя от погони, то потом их у меня все равно отберут. – Хорошо, – Сяо Тун сдался. – Только я должен позвонить жене, сказать, чтобы она забрала кар. – Позвоните с борта, – я был неумолим.

Солнце, распухшее и красное, словно искусанное пчелами лицо, едва коснулось боком лазурных волн, когда мы помчались на юг, едва задевая пенные гребни. За кормой уменьшался, таял, растворялся в набегающих сумерках остров Тайвань.

В Маниле, административном центре Филиппинского архипелага, я оказался в девять утра по местному времени, а старт первого орбитального челнока был назначен на полдень.

Единственный транспорт, который доставит тебя в космос без всякой проверки документов, за наличные – орбитальный челнок, неказистая, похожая на древний самолет штуковина.

Для него не нужен космопорт, а задача, которую подобный транспорт честно выполняет много столетий – поднимать на орбитальные станции различные грузы, в том числе и людей.

В последние годы стало модно проводить уик-энд на орбите, так что стартовые площадки для челноков появились почти в каждом крупном городе, а многие орбитальные станции, чахнувшие и хиревшие, превратились в своеобразные туристические центры.

Вокруг Земли вращались десятки аквапарков, казино, развлекательных центров, борделей и даже зоопарков. Там готовы были увеселять кого угодно, от трехлетних малышей до дряхлых старцев, которым невесомость позволяла на некоторое время забыть о болячках.

Так что в очереди на первый рейс я оказался чуть ли не двадцатым. Часы ожидания прошли весело – мне не давало скучать занимающее место передо мной семейство, прибывшее, судя по всему, с какого-то дикого острова. Трое детей, смуглых, как головешки, обследовали окружающий мир с непосредственностью мартышек, а мамаша просто не имела сил их усмирить.

У меня едва не вскрыли кейс, вылили на ногу стакан молочного коктейля и насыпали в карман какой-то пакости. К тому моменту, когда объявили посадку, я подумывал, что отдаться в руки преследователей – не самая плохая идея. – Проходите, проходите, – стюардесса шустро сортировала пассажиров по салону, уставленному длинными рядами кресел. Когда все они оказались заняты, челнок медленно, со скрежетом перешел из горизонтального положения в вертикальное, так, что мы оказались лежащими, а потом стартовал.

Прямо вверх, в небо.

Ощущения были не самые приятные. Компенсаторная система тут стояла дешевая, так что на несколько мгновений меня словно размазало по креслу. Когда я пришел в себя, мы набрали приличную высоту и весело мчались к цели, а несносные дети вновь взялись за свое.

Я искренне понадеялся, что сам отпрысками не обременен. А то ждет где-нибудь госпожа Лесли с кучей пищащего и вопящего потомства. При одной мысли об этом меня бросило в дрожь.

К орбитальной станции, которая выглядела в иллюминатор словно огромный ночной горшок без ручки, мы пристыковались спустя три часа. Триста лет назад станции этой серии вывели в космос как напичканные оружием крепости, чтобы с их помощью прикрыть Землю от нападения из космоса.

Когда опасность миновала, оружие на них демонтировали и почти столетие станции были заброшены, пока не возникла мода на орбитальный туризм. Вместо офицеров сюда пришли бизнесмены, а под толстой коркой брони зазвучали не команды, а смех и радостные возгласы.

Мои спутники с восторженным гулом устремились к шлюзу, предвкушая ждущие за ним развлечения. Я же приехал сюда вовсе не отдыхать. Выбравшись из челнока последним, я огляделся и свернул в неприметный коридор, ведущий в служебную часть станции.

Каждый из вращающихся вокруг Земли развлекательных центров снабжен несколькими спасательными модулями – на тот случай, если произойдет авария или столкновение с крупным метеоритом.

Такой модуль предназначен лишь для того, чтобы отойти подальше от гибнущей станции и ждать помощи. Сесть на нем на Землю не выйдет, а вот на Луну, где сила тяжести в шесть раз меньше, вполне может получиться.

По крайней мере, я собирался попробовать.

Угнать модуль я бы не смог – это не кибертакси и не весельная лодка, забытая у причала. А значит, придется воспользоваться помощью кого-то из членов экипажа.

К сожалению, она вряд ли будет бескорыстной. – Что вы здесь делаете? – выскочивший из-за угла юноша в сером комбинезоне воззрился на меня как старая дева на медузу в собственной кровати. – Сюда запрещено входить посетителям! – Ты кто? – спросил я, придав голосу интонации сытой наглости. – Специалист эксплуатационного отдела Лусио Магран, – представился юноша. – Позвольте, я провожу вас… – Проводи, – проявил я покладистость, – к твоему начальнику. Как там его называют?

За требующейся мне помощью бесполезно обращаться к управляющему станцией. Тот в первую очередь администратор, а мне нужен тот, кто отвечает за функционирование техники болтающегося на орбите "ночного горшка", кто в состоянии разблокировать посадочный модуль. – Главный инженер, – сообщил Лусио Магран, ошеломленный моим напором. – Пойдемте…

Мы некоторое время петляли по одинаковым, как спицы в колесе, коридорам, пока не оказались перед обитой кожей дверью. Светящаяся надпись на ней подтверждала, что внутри на самом деле расположился "Главный инженер станции "Авента". – Спасибо, парень, – я похлопал Лусио по плечу, – можешь идти…

Но он не ушел, а подозрительно смотрел за тем, как я стучусь в дверь и вхожу. Думал, должно быть, что оставь он меня одного, я тут же переменю планы и отправлюсь творить диверсии. – Кто вы такой? – плотный мужчина с совершенно седой шевелюрой посмотрел на меня удивленно. Он сидел за широким пультом, над которым мерцали несколько виртуальных экранов. – Это неважно, – сказал я, извлекая из кармана универсальный ключ к душе почти любого человека – деньги, – но у меня есть для вас выгодное предложение…

Это место было самым слабым во всем плане. Если главный инженер окажется честным и неподкупным, он просто выставит меня за дверь, а то и сдаст полиции за попытку подкупа. В противном случае…

Судя по тому, как загорелись его глаза, случай оказался как раз противным. – Чем могу вам помочь? – Я хочу угнать один из спасательных модулей, – я глядел ему прямо в глаза, не отводя взгляда. – Вы что, самоубийца? – Вздумай я покончить с жизнью, то выбрал бы более легкий способ, – я зашуршал банкнотами. – А что я скажу начальству? Отсутствие модуля не так легко скрыть! – судя по тому, что главный инженер начал задавать уточняющие вопросы, он созрел для сотрудничества.

– Честно сообщите, что его угнал какой-то придурок, – предложил я, – но обнаружится это не раньше, чем через месяц… – Контрольная проверка через три недели, – он покачал головой, – на ней все вскроется. – Этот срок меня тоже устроит, – я вытащил из пачки купюру в тысячу федей, – а вот эта штучка поможет вам найти способ скрыть следы вашего участия в этой афере.

Главный инженер заколебался. Я добавил еще одну банкноту. Он испустил долгий свистящий звук и сдался. – Ладно, я что-нибудь придумаю, – он повернулся к пульту, нажал несколько сенсоров, – пойдемте, я вас провожу. На всякий случай.

Бдительный Лусио Магран все еще торчал в коридоре. Ох, как бы этот парень нас не заложил! – Ты что тут делаешь? – напустился на подчиненного главный инженер. – Или гравитационные установки откалиброваны?

Специалист эксплуатационного отдела вздрогнул и спешно удалился. А мы направились в "верхнюю" часть станции, находящуюся дальше всего от Земли. – Вот он, там, – сказал главный инженер, останавливаясь напротив уходящего вбок короткого, но широкого прохода. – Блокировка снята, а с ручной, я думаю, сами разберетесь. – Спасибо, – я протянул ему деньги, – и помните, что излишняя болтливость может стоить вам потери не только нервов и места работы…

Намек прозвучал более чем понятно. Главный инженер побледнел и отодвинулся на шаг, я улыбнулся ему и направился к шлюзу, ведущему в модуль. Несколько минут понадобилось на то, чтобы разобраться с его устройством, а потом с легким шипением шлюз раскрылся.

Спасательный модуль в невыгодную сторону отличался от шлюпки, позволившей мне не так давно удрать с "Денеба". Бортовой компьютер по возможностям напоминал универсатор, и для того, чтобы рассчитать траекторию к Луне, мне пришлось повозиться. По счастью, особая точность тут не требовалась – почти вся поверхность спутника Земли изрыта городами. В любом случае я брякнусь около какого-нибудь селения. Главное при этом не разбиться в лепешку.

Я включил двигатель и с легким толчком мы стартовали. На обзорном экране я видел как медленно, очень медленно удаляется гладкий и блестящий борт станции. От модуля в нем осталось круглое отверстие, похожее на кратер.

Попробуй я полетать в любом другом месте, меня бы тут же засекли. Но Приземелье настолько загромождено всяким летающим хламом – обломками древних кораблей, спутниками, станциями, что лишняя точка на мониторах сканеров пространства никого не обеспокоит.

Это хорошо. Плохо то, что вероятность столкновения в этом облаке мусора очень велика. Вряд ли модуль сумеет избежать катастрофы самостоятельно. С тоскливым вздохом я подумал, что о сне на ближайшие двое суток придется забыть.

Посадка вышла жесткой. Меня тряхнуло так, что не будь между зубами предохранительной пластинки, они бы клацнули громче затвора. На мгновение у меня потемнело в глазах, а когда я очухался, то даже через заранее надетый скафандр услышал шипение выходящего воздуха.

Да, не летать больше спасательному модулю!

Собственно говоря, я и не надеялся, что он довезет меня до Новой Америки. Выбравшись из кресла, я прихватил герметичный контейнер, содержащий кейс и прочие вещи, и отправился к шлюзу.

К счастью, его не заклинило.

Выбравшись наружу, я огляделся. Во все стороны тянулась равнина, которую даже безжизненной назвал бы только закоренелый оптимист. Она выглядела филиалом ада в нашей Вселенной.

Неправдоподобно резкие границы между освещенными участками и тенью, ослепительное солнце в небе, острые, резкие силуэты скал, которых никогда не касался ветер.

По счастью, я не собирался находиться тут долго. Оглядевшись, побрел в ту сторону, где перед посадкой разглядел купол жизнеобеспечения, похожий на спину зарывшейся в грунт исполинской черепахи.

Луна – колоссальная человеческая помойка, куда с охотой собираются отходы людского рода, не нашедшие места в метрополии, но не получившие разрешения выехать в колонии.

Для поселившихся здесь очень низкие налоги, и Федерация тратит на субсидирование лунных поселений бешеные деньги. Но все это окупается за счет того, что на спутнике Земли спускают пар те, кто создавал бы проблемы в любом другом месте. Закон тут соблюдается не слишком строго и преступники, которым формально никто не запрещает уехать, в очень редких случаях покидают этот своеобразный рай.

Сюда приезжают те, кто отбыл срок в метрополии и те, кому тесно в ограниченном тысячами законов и правил мире Земли. Каждый получает шанс начать жизнь заново, не боясь постоянного надзора полиции и безмолвного, но от этого не менее страшного осуждения окружающих.

Шагал я не очень торопливо, да и трудно спешить при силе тяжести в одну шестую от земной. Прошел не один час, прежде чем из-за близкого на Луне горизонта вынырнули шпили антенн, а за ними – верхушка купола.

Подойдя ближе, я увидел, что по его поверхности ползают ремонтники.

Отыскав шлюз, над которым красовалась надпись "Селение Коперник", я банальным образом вошел, и контролер за пультом не обратил на меня никакого внимания. За день через его шлюз проходили десятки людей и уследить за каждым просто невозможно.

Расставшись со скафандром, я шагнул в пределы селения Коперник. Выглядело оно не очень уютно – низко нависающее решетчатое небо, тесно стоящие одинаковые здания, похожие на серые коробки с окнами, заполняющая узкие улицы между ними пестрая толпа.

Тут были потомственные обитатели Луны, здесь родившиеся и не знающие иной жизни – высокие, хрупкие, с необычайно маленькими глазами. Шныряли субъекты с хищными взглядами крыс, ковыляли мутанты, выброшенный с Земли генетический мусор.

Гвалт царил невероятный, надо всем плыл запах жженого пластика.

Не успел я пройти и десятка шагов, как ощутил в кармане руку. Гибкую и очень ловкую. Меня пытались обокрасть прямо на ходу, но без особого профессионализма.

Федерацию и земной правопорядок на Луне представляют комиссары – по одному в каждом селении, но они вмешиваются лишь в тех случаях, когда происходит что-то серьезное. В обычное время местные жители сами следят за порядком и за исполнением того, что здесь именуется "законом".

Пытаясь обворовать меня, обитатель Коперника не нарушал закона. Как чужак, я не попадал под его защиту. Звать полицию было бесполезно по причине ее отсутствия. Оставалось справляться своими силами.

Поэтому я ухватил гибкую руку и резко выкрутил. Рядом застонали. Повернув голову, я обнаружил, что держу невысокого типа с лицом, покрытым какими-то шелушащимися наростами. Глаза его сверкали злобой, а плешь маслянисто блестела, напоминая изогнутое зеркало. – Ай-яй-яй, как нехорошо, – сказал я укоризненно. – Что-то подсказывает мне, что стоит оторвать тебе руку…

По моему лицу шелушащийся понял, что я не шучу. – Только попробуй, грязный федерал! – прохрипел он, брызжа слюной не хуже бешеного верблюда. – Мои друзья отыщут тебя и оторвут тебе обе! – Возможно, – я равнодушно кивнул, – но только тебе это не поможет. – Хотя… хотя я знаю вариант, при котором рука останется при тебе…

Он попытался вырваться, но я держал крепко. – Ладно, – буркнул незадачливый вор, – чего ты хочешь? – Отойдем вон туда, там потише, – кивнул я в сторону щели между домами, – там все и обсудим…

Мы двинулись сквозь толпу, причем я изображал буксир, а мой "приятель" – упирающуюся баржу. Приходилось подбадривать его пинками. – Ну вот что, – сказал я, когда мы оказались тет-а-тет, – я не держу на тебя обиды, каждый должен жить…

Вор глядел на меня подозрительно. Для него, как и для прочих селенитов, обитатели Земли – гнусные обманщики, хитроумные и злобные казуисты, которых можно только ненавидеть. – Мне нужна информация, – продолжил я, – и я готов у тебя ее купить. – Я своих не продаю! – это прозвучало бы гордо, не будь голос шелушащегося таким противным. – Думаешь, я из полиции? Тогда ты даже тупее, чем выглядишь, – он обидчиво засопел. – Я должен знать, кто в этой занюханной дыре имеет сведения о всех твоих преступных приятелях. У меня для кое-кого из них есть работа… – Какая? – вор мгновенно оживился. – Не твое дело. Ну что, скажешь, или мне искать другого? – Сто федей! – Идет, – мое согласие поразило его до глубины души, он так и замер с открытым ртом, а в глазах появилось что-то вроде уважения, – но если ты меня обманешь, то я тебя разыщу и убью! Понял?

Шелушащийся торопливо кивнул. – Иди в бар "Красный глаз" на Нижнем ярусе, – сказал он, – там спросишь Ушастого Пьера. Он знает больше всех о том, кто чем занимается… Только не вздумай упоминать меня! – Какой разговор, – я отдал сотню, – слушай, а какой отель тут самый приличный? Из тех, где не спрашивают документов… – "Лунные слезы". Это на центральной улице, – он развернулся и удрал с такой скоростью, словно я был вампиром, готовым вцепиться ему в глотку.

Я вздохнул и вернулся на улицу.

– Всего хорошего, сэр. Приезжайте к нам еще, – хозяин "Лунных слез" проводил меня чуть ли не до двери, сияя, как надраенный таз.

На Луне до сих пор сохранялось старомодное обращение "сэр", наследие одного из мертвых ныне языков.

Шелушащийся вор не обманул – "Лунные слезы" оказались гостиницей хоть и небольшой, но очень уютной. Я выспался, принял ванну и побаловал себя отличным обедом, а в качестве завершения – фирменным коктейлем заведения.

Назывался он, как и следовало ожидать, "Лунные слезы".

Я так и не понял, чего в него намешали, но янтарная жидкость легко скользнула по нёбу, оставив на языке кислинку, обожгла горло, словно спирт, а попав в живот, породила настоящую вспышку тепла.

В голове немного шумело до сих пор.

Как и прочие лунные города, Коперник имел несколько уровней. Бар "Красный глаз" располагался на самом нижнем, на своеобразной окраине. Добравшись до эскалатора, я проверил, как выходит из кобуры пистолет – без оружия в эти крысиные норы рискнул бы сунуться только маньяк.

Нижний ярус оказался вырублен в скале. Освещение тут было тусклым, а местами и вовсе отсутствовало. Откуда-то тянуло устойчивым "ароматом" помойки. – Эй, ты! – крикнул я первому попавшемуся аборигену. Тот оглянулся, блеснул огромным глазом посреди лба, и дал деру. – Вот дьявол! – выругался я, глядя, как он исчезает в темном проходе. – Мутанты проклятые!

Второй обитатель трущоб оказался более разговорчивым, может быть, потому, что не мог убежать. Не имея ног, сделать это довольно трудно. – Что вам угодно, сэр? – заблеял он, увидев меня. – Где "Красный глаз"? – Вон по тому тоннелю, потом третий поворот налево, и до первой полости, – я кинул банкноту, он поймал ее с ловкостью бабуина. – Только не ходите туда, сэр! Там очень плохой бар. – Я и сам-то не больно хороший.

Оставив калеку, я двинулся в указанном направлении. Универсатору пришлось вспомнить, что он может быть фонариком, пистолет я вытащил и держал в руке, а сам двигался с удвоенной осторожностью.

В стенах тоннеля время от времени попадались двери, из-за них доносились голоса, плач, смех. Несколько раз мне встречались местные обитатели. Тощие и пугливые, они походили на бледных призраков.

Люди жили тут, из поколения в поколение, не желая иного.

Мысли по поводу того, что человек – одно из самых приспособляемых разумных существ в Галактике, посетили меня в тот момент, когда я выбрался в указанную "полость", на самом деле – большую пещеру.

В этом подземном мире она играла роль площади. Тут по местным меркам было людно – впервые я увидел полдесятка аборигенов одновременно. Тускло светились вывески нескольких магазинов, и красной злобой, точно готовая лопнуть звезда, горел большой шар.

Что находилось за дверью под ним, можно было не спрашивать.

Я толкнул дверь и оказался в пронизанном сладкими запахами полумраке. Плыли клубы разноцветного дыма, через который иногда пробивались яркие вспышки, откуда-то со стороны доносились сладострастные стоны.

Лишь приглядевшись, можно было рассмотреть обстановку – низкие столики, ковры на стенах, занавеси, отделяющие ниши для любителей развлечься в приватной обстановке. Дальше темным утесом высилась стойка, над ней поблескивали ряды бутылок.

Не успел я пройти и пары шагов, как из дыма соткалась обнаженная девица. Подошла вплотную, прижалась всем телом, так, что соски пощекотали мне грудь. – Чего хочет сэр? – спросила она шепотом, поднимая лицо и глядя на меня огромными черными глазами. – Выпивки… нейростимуляции… сладких видений… или меня? – Извини, подруга, – я с некоторым трудом отодвинулся, – я бы рад с тобой поразвлечься, но меня интересуют дела… – Если захочешь – только свистни, – она улыбнулась и отошла, будто растворившись в дыму.

Я пошел дальше, миновал нишу, откуда доносились стоны и шумная возня, прошел мимо столика, над которым клубился лилового цвета дым. Сидящие тут люди с мертвыми глазами жадно вдыхали его, их потрескавшиеся губы кривились, изображая улыбки.

В следующей нише, судя по долетающим изнутри вспышкам, стоял аппарат для нейростимуляции – раздражения центра удовольствия в мозгу. Подобная штучка на Земле запрещена, как и СТЭК, наркотик, дающий лиловый дым.

Но хозяев "Красного глаза" федеральные законы не очень-то волновали.

За стойкой обнаружился морщинистый тип неопределенного возраста, глаза его были красны до такой степени, что наводили на мысль о контактных линзах. На меня он уставился с некоторым удивлением, словно ворона, обнаружившая, что в ее любимой помойке копается лев. – Что угодно, сэр?

Я не стал корчить дурачка и сразу перешел к делу. – Я ищу Ушастого Пьера. – А зачем он вам? – Я хочу купить у него кое-чего.

Ответ, похоже, не устроил бармена. Он мрачно поджал губы и сказал: – Пьер не со всяким будет разговаривать. Он… – Все нормально, – новый голос прозвучал где-то на уровне моего пояса, – этот тип не шпик и у него есть ко мне дело.

Я опустил глаза. Рядом со мной, мерзко улыбаясь, стоял человечек ростом с десятилетнего ребенка. Огромная голова его была абсолютно лысой, а вот ушей не имелось вовсе. Типы, которые придумали ему прозвище, похоже считали, что обладают чувством юмора. – Возьми бутылку вина, – сказал Ушастый Пьер, – оно тут настоящее. И пойдем, посидим, обсудим.

Я глянул в его темные, мерцающие глаза, ощутил под сводами черепа легкую щекотку и понял, что карлик – телепат. Люди, наделенные подобным талантом, встречались не часто, он пробуждался в основном у потомков тех, кто подвергся мутации. – Хорошо, – ответил я и повернулся к бармену.

"Кьянти" обошлось мне вдвое дороже, чем в приличной земной забегаловке, но я не стал возражать. Мы прошли к свободному столику подальше от наркоманов и уселись. – Зачем тут столько дыма? – спросил я, разливая напиток по бокалам. – Наверняка есть проблемы с вентиляцией? – Приходится тратить на нее бешеные деньги, – Пьер усмехнулся, – но зато в этом дыму можно скрыть следы любого вещества… – Скрытность прежде всего, – я отхлебнул и обнаружил, что вино на самом деле настоящее. – Ну так что, мне можно ни о чем тебя не просить? Ты уже прочитал мои мысли? – Я могу считывать лишь общие контуры мыслеобразов, – он высосал бокал в два глотка и сам потянулся за бутылкой. – Детали мне недоступны. Я знаю, что тебе нужна информация, но какого рода – для меня загадка.

Значит этот тип даже не догадался, что у меня серьезные проблемы с памятью. Хотя то, что он может – почти предел для человека. Многие галактические расы сильнее нас в пси, те же киолвуны, не говоря о загадочных волдхо. – Я хочу знать, кто может добыть мне "пробитую" идентификационную карточку. – Тысяча.

Похоже, этот тип врал – он на самом деле мог заглядывать глубже и прекрасно уловил, что деваться мне некуда и что карточка значит для меня очень много.

Торговаться с телепатом? Нет уж, это шоу для беспечных экстремалов! – Хорошо, – сказал я, выкладывая деньги на стол. – Говори.

Его ручонка – короткая пародия на человеческую конечность – задвигалась с чрезвычайным проворством. Глаза блеснули, точно у кота, а деньги исчезли со стола, словно их сдуло ветром. – Тебе нужен Лео Виалли из селения Королев. Найти его ты сможешь в баре "Луиза" на Среднем ярусе. Такой бар там один, так что не спутаешь. – Если ты солгал, телепат, – я чуть наклонился и улыбнулся очень-очень добро, – то я вернусь сюда и вывалю твои кишки на этот стол. Прочитай мои мысли и угадай, соврал я или нет?

Судя по щекотке в башке, Ушастый Пьер вновь полез туда. Ну а то, что он нашел, ему не очень понравилось. Безволосый череп покрылся капельками пота, на сморщенном личике появилось жалобное выражение. – Ага, вижу, что угадал, – я поднялся. – Так что убереги тебя Мировой Разум от нечестности…

Выбравшись из бара, я несколько минут не мог отдышаться. Затхлый воздух Нижнего яруса показался свежим и приятным после сладкой вони, царящей в "Красном глазе".