Книга: Внешняя угроза
Назад: Часть 1 Давайте начинать
Дальше: 2

1

Приказ прибыть в управление Титов получил вечером, сразу после возвращения с осмотра леса под Понырями. Уставшие, измотанные розыскники намеревались отдохнуть хоть немного, но звонок начальства ставил крест на всех планах. Немного подумав, Титов решил оставить группу на месте и ехать один.
От Понырей до Золотухино всего-то неполных тридцать километров, но преодолеть их было не так просто. Прошлым вечером прошел дождь, и спешившие затемно проскочить открытую местность армейские части, перебрасываемые к передовой, основательно раздолбали грунтовку, превратив ее в вязкий кисель. «Додж 3/4», хоть и имел хорошую проходимость, несколько раз с трудом выскакивал из трясины. Водитель — немолодой уже, но еще крепкий и подвижный ефрейтор Бубнов, — кляня вполголоса начальство, дороги и погоду, объезжал промоины и ямы, наполненные водой, выискивая относительно надежный путь.
На полпути пришлось сделать остановку и съехать с дороги в лес — в небе появились «мессеры». Противник использовал любую возможность, чтобы пошарить по тылам и обнаружить подходящие резервы. Наша авиация не всегда успевала их вовремя засечь и отогнать. Хотя Свобода и прилегающие районы были под особым контролем — там разместили штаб фронта и штабы тыловых служб.
Уже под самым Золотухино машина вновь встала, пропуская длинную колонну пехоты. Глядя на шагавших по обочине увешанных оружием солдат, на еле ползущие орудия полковой и батальонной артиллерии, Титов вдруг подумал, что эту часть немецкие агентуристы, возможно, уже засекли и теперь «проведут» по цепочке до самой передовой. И что в этом есть и его личная вина.
От таких мыслей становилось совсем погано на душе, и настроение падало все ниже и ниже. Титов глянул на часы и про себя прикинул, что к назначенному часу он уже опоздал и теперь его еще ждет разнос и за это.

 

На северную окраину Золотухино они прибыли, когда солнце уже начало падение за горизонт и нижний край гигантского диска коснулся верхушек деревьев. Миновав центр, машина проехала к стоявшему немного на отшибе зданию бывшей школы. Одно крыло школы было разрушено попаданием крупнокалиберного снаряда, а остальная часть уцелела. Ее-то сейчас и занимало управление. А в спортзале располагался взвод охраны.
При подъезде к школе «додж» остановили на посту. Старший КПП, сержант, проверил документы у Титова, сличил пропуск и взял под козырек.
— Поставь машину у гаража, — сказала Титов водителю. — Сам отдыхай, только будь рядом.
— Есть, — неохотно отозвался Бубнов.
До выезда он не успел перекусить и рассчитывал перехватить хоть что-то здесь. Если, конечно, командир не сорвет с места…

 

В коридоре управления царила легкая суета. Сновали офицеры с папками в руках. Дежурный звал кого-то к телефону. Мелькали шифровальщики и связисты. Даже повар в нелепо выглядевшем здесь переднике проскочил перед глазами и исчез за поворотом.
Окна коридора были занавешены плотными шторами, сквозь которые не проникал ни один луч солнца. А свет давали две лампочки, висевшие под самым потолком.
Титов прошел по коридору до следующего поворота, толкнул дверь с табличкой «Директорская» и вошел в приемную. Здесь сидел молодой старлей, адъютант генерала. Увидев майора, он вскочил, поздоровался и кивнул на дверь слева от себя.
— Ждут! Два раза спрашивал…
Майор кивнул, поправил фуражку, проверил воротник и два раза стукнул в дверь. Потом приоткрыл ее и спросил:
— Разрешите?
* * *
В кабинете начальника управления, кроме него самого, были еще два человека. Заместитель генерала полковник Сочнов и начальник розыскного отдела майор Самохин. Они сидели вокруг большого стола, заваленного папками и бумагами. Когда Титов вошел, все синхронно подняли головы и посмотрели на него.
— Проходи, садись, — кивнул майору Вадис, прерывая его доклад. — И слушай внимательно.
Генерал повернулся к Самохину.
— Продолжайте.
— У меня практически все, товарищ генерал. Из перечисленных мной агентурных групп противника больше всего хлопот доставляет группа «Марек». Последнее их донесение, перехваченное вчера, лишний раз показывает, что они ведут разведку вдоль веток Щигры — Курск и Буданово — Золотухино — Поныри. И на дорогах, ведущих к тылам армий Центрального фронта. Судя по всему, основная задача группы — обнаружение подходящих к фронту резервов и определение направления их дальнейшего движения. Другие агентуры отслеживают перемещения уже в глубине армейских тылов.
— Распределили обязанности, — недовольно хмыкнул генерал. — Одни засекают подход сил, вторые ведут их, третьи фиксируют конечные пункты маршрута.
— А начало цепочки идет, видимо, из глубины тыла, — вставил Сочнов.
— Да, отработанная схема.
Вадис поднял голову на Титова. Тот уже понял, почему его вызвали к руководству, и теперь торопливо подбирал объяснения, про себя думая, что никакие оправдания и ссылки на тяжелые обстоятельства не уберегут его от разноса.
Но генерал вопреки ожиданию молчал.
— Таким образом, — заканчивал свою речь Самохин, — на сегодняшний день мы не можем говорить о полном закрытии нашей зоны ответственности. Немцы в преддверии наступления увеличили количество забросок агентурно-диверсионных групп. Кроме того, активизировалась оставленная в наших тылах шпионская сеть. И хотя основную часть мы ловим, но кое-кто довольно успешно действует до сих пор.
Самохин замолчал, отодвинул лежащие перед ним листки и посмотрел на генерала. Тот все еще мерил взглядом Титова. Потом негромко спросил:
— Товарищ майор, вы непосредственно занимаетесь делом «Марека». Объясните, почему агентура до сих пор действует, причем так успешно? Почему не дали результата все меры по их поимке?
Титов встал, подавляя невольный вздох и отводя взгляд в сторону. После трехдневного недосыпа голова соображала туго, и мозги еще не разогнались на полную мощь.
— Товарищ генерал. Мы действительно занимаемся группой «Марек» уже три недели. За это время мы совместно с другими розыскными группами и при поддержке войск по охране тыла обезвредили две вражеские агентуры. И обнаружили сеть законспирированных шпионов, оставленных немцами в тылу. Поэтому раньше не могли уделять «Мареку» больше внимания, чем другим. И только последние пять дней занимаемся лишь ею. За этот срок мы смогли приблизительно вычислить маршрут их передвижений, определить места возможного нахождения схронов и тайников, а также районы, где они могут принимать грузы. У нас есть некоторые предположения относительно дальнейших планов группы. С учетом данных радиоперехватов, с учетом нарастания интенсивности радиообмена мы сделали вывод, что в ближайшие сутки-двое группа «Марек» покинет тылы фронта и направится к передовой, чтобы осуществить переход на ту сторону. Видимо, их срок пребывания в наших тылах подошел концу.
До этого генерал слушал Титова молча, не перебивая. Была у него привычка давать докладчику высказать все, что тот считал нужным. Но сейчас, услышав о вероятном уходе агентов, Вадис не сдержался.
— На основании чего вы сделали этот вывод? И почему именно в ближайшее время?
— Основная цель группы — сбор сведений о прибывающих на фронт резервах и приблизительное определение дальнейшего маршрута. Для этого, кроме наблюдения, агенты использовали и другие приемы получения информации. Захват пленных, контакты с военнослужащими, железнодорожниками и местными жителями, прослушивание телефонных переговоров. Они изрядно наследили и приковали к себе слишком много внимания. Продолжение активной работы ведет к неминуемой поимке. Немецкое командование, желая сберечь ценных работников, должно вывести их из-под удара. Кроме того, «Марек» отвлекает на себя внимание нашей контрразведки и тем самым прикрывает вновь прибывающие группы. Наша активность наверняка обнаружена противником, они понимают, что дни их работы сочтены. Потому и будут выходить к своим. Как альтернатива — уход дальше в наши тылы. Но для этого им необходимо получить новое питание для раций, документы, деньги. Необходимо получить новую задачу. Поэтому в любом случае они появятся в тех местах, где у них оборудованы тайники, или там, где выбраны районы для приема груза. Как я докладывал, мы вычислили эти места. Теперь надо только организовать там засады и… подождать.
— И сколько вы намерены ждать? — спросил Вадис.
— Один-два дня. Гоняться за ними сейчас нет смысла, да и возможности.
— Это еще почему?
— Извините, товарищ генерал, — встал Самохин. — По делу «Марека» работает только одна группа. Мы планировали подключить к розыску группу старшего лейтенанта Гаврилова, но с завтрашнего дня. Гаврилов сейчас заканчивает дело с немецкими агентами, оставленными при отступлении. А отвлекать другие группы мы не можем.
— Ясно. Но медлить нельзя! Москва требует от нас немедленного прекращения утечки информации! Срывается поставка на фронт техники, планы переброски резервов. И только из-за того, что мы не можем поймать нескольких человек! И это в канун стратегической операции!
Генерал встал из-за стола, сделал несколько шагов вдоль комнаты. Мрачно посмотрел в окно.
Повисла тягостная пауза, которую никто не смел прерывать. Сочнов и Самохин смотрели на бумаги, Титов — себе под ноги. Он был уверен в своей правоте, но возражать руководству не мог. Вадис владел ситуацией лучше него. И самые точные, проверенные выкладки исполнителя мало что значили перед стратегической необходимостью.
Генерал же, вышагивая вдоль кабинета, прикидывал, насколько указанный Титовым срок устроит Москву и фронт. Он был в курсе того, что в ближайшие сутки в распоряжение командования фронтом должны поступить новые соединения, а также артиллерийские части из резерва главного командования. Их прибытие вообще идет под грифом высшей секретности. А какая секретность, если в тылах фронта до сих пор успешно работает вражеская агентура?! Вернее — целая сеть.

 

Немцы в преддверии наступления резко активизировали работу разведывательно-диверсионных групп. Только за прошедшие два месяца были обезврежены более семидесяти шпионов и диверсантов, пойманы несколько групп, направленных специально для устранения командующего фронтом. И территориальные органы поймали более двух десятков вражеских шпионов.
Но деятельность противника в предыдущие месяцы не идет ни в какое сравнение с тем, что они готовят сейчас, когда до наступления остаются считанные дни. И тем более важно полностью перекрыть доступ диверсантам и агентам в тылы фронта. Обнаружить и обезвредить всех, кто будет заброшен. Но сперва поймать уже действующих. А розыскники все тянут!..
Генерал подавил раздражение и повернулся к стоящему столбом Титову. Окинул недовольным взглядом высокую мускулистую фигуру. Машинально отметил измятое, плохо очищенное обмундирование, давно забывшие щетку и ваксу сапоги, покоробленные погоны, небритое лицо и уставшие, красные от бессонницы глаза. Нет, этот парень пашет по-черному. Вряд ли спит больше трех-четырех часов в сутки. И вроде винить его не за что. Но агенты-то действуют?! Значит, виноват.

 

Вадис был назначен на должность начальника управления контрразведки фронта только в апреле, еще будучи полковником. Генеральское звание получил в конце мая. Личный состав управления за это время успел узнать хорошо и проверить в работе. И майор Титов всегда был на хорошем счету. Смел, инициативен, с железной хваткой. И что главное — умеет работать головой, мыслить, сопоставлять и делать выводы. Должность старшего оперативно-розыскной группы по большому счету перерос и достоин выдвижения на вышестоящую должность. Вадис не хотел терять такого специалиста, но понимал, что скорее всего Титова заберут на другой фронт начальником розыскного отдела. Правда, тогда в управлении совсем станет туго с опытными розыскниками. За последние месяцы погибли уже три командира групп. И вот две недели назад еще один — капитан Старостин. Ситуация с комплектацией штатов аховая!

 

Позволив себе короткое отступление, Вадис вернулся к делу.
— Доложите свой план организации засад. Более подробно.
— Есть! Только… — Титов скосил взгляд на Самохина. — Этот план мы разрабатывали с начальником розыска! Собственно, это его идея.
— Идея совместная, товарищ генерал, — подал голос тот. — И возникла она вчера, когда группа Титова проверяла район лесхоза за Березовцем. Там, кстати, была обнаружена предполагаемая площадка для приема грузов.
— Хорошо, докладывайте вы, Сергей Александрович, — согласился генерал.
Самохин взял карандаш, чуть пододвинул к себе карту.
— Суть такова. Мы определили четыре места, где «Марек» может хранить рацию или принимать грузы. Это: опушка леса возле лесхоза под Березовцем, заброшенная деревня Осмыски, роща возле мельницы в двенадцати километрах от Первых Понырей и лес неподалеку от Озерово, в районе реки Тускарь. Эти районы мы вычислили с помощью пеленгации, анализа перехваченных радиограмм и характера работы группы. Однако после дополнительного рассмотрения два последних варианта отпали.
— Почему? — спросил Сочнов.
— Мельница находится относительно близко к Понырям, а станция — под усиленным контролем ПВО. Немецкий транспортник может легко попасть в поле зрения нашей авиации. Та же ситуация с Озерово. Оно прямо за Свободой, а штаб фронта взят под особый контроль. Там тоже не пролететь. Вряд ли немцы станут рисковать и направят самолет в особо охраняемые районы.
Вадис кивнул, признавая правоту Самохина. Тот невозмутимо продолжил:
— Вот и выходит, что наиболее реальными местами появления агентуры являются лесхоз и Осмыски. Оба места были проверены, схронов и закладок не обнаружено. Но так как проверка проводилась только силами оперсостава без привлечения саперов и служебных собак, то говорить о высоком качестве «чеса» нельзя.
Самохин сделал паузу, ожидая вопросов, но ни генерал, ни полковник ничего не сказали. И майор после короткой паузы продолжил:
— Мы решили организовать засады в районах вероятного появления «Марека». По предварительным прикидкам для этого потребуется пять групп оперативников, десяток наблюдателей, полтора десятка радистов с рациями, три инструктора со служебными собаками, отделение саперов со штатными средствами и три взвода для оцепления. Это минимальное количество сил, требуемых для операции…
— Пять групп! — возбужденно повторил Вадис. — Пять групп! Мы оголим остальные участки работы. Кроме «Марека», у нас действуют еще как минимум две разведывательно-диверсионные команды.
— Я знаю, товарищ генерал, — твердо ответил Самохин. — Но у нас нет другого выхода. Иначе мы рискуем упустить «Марека».
Вадис покосился на Сочнова, но тот пожал плечами, давая понять, что сомнения Самохина поддерживает.
— Если приоритетная задача — «Марек», мы должны сосредоточить на них все усилия, — вставил полковник через минуту. — Москву не интересует, как мы это сделаем, они требуют результат!
Генерал вздохнул, недовольно дернул головой.
— Кого хотите привлечь?
— Прежде всего Гаврилова. Группы Ярцева и Базулева. А также капитана Тихонова из управления контрразведки тринадцатой армии. Хорошо бы попросить армейских коллег дать оперативников для наблюдения.
Вадис кивнул.
— Попросим.
— Саперы, радисты, транспорт — все это есть у нас. А роту и кинологов с собаками надо просить у Серебрякова.
— Хорошо.
— И еще — десятка два станций для перехвата, пеленгации и возможного глушения рабочих частот.
— Это все?
— Пока все. Думаю, этих сил достаточно, чтобы полностью перекрыть все возможные пути подхода «Марека» и взять их. Живьем, с поличным, с работающей станцией.
— Вашими бы устами… — проворчал Вадис. — Когда планируете начать операцию?
— Утром, в шесть часов выставим наблюдение, а засады организуем с девяти.
— И на какой срок?
— Сегодня двадцать второе июня, — глянул на календарь Самохин. — Завтра и послезавтра… до двадцати двух ноль-ноль двадцать четвертого числа.
— И если после этого срока «Марек» не будет обезврежен?… – угрожающим тоном спросил генерал.
— То поиск будет продолжен, — довольно спокойно ответил Самохин. — Но, видимо, уже не нами…
— Вы верно понимаете, товарищ майор, — тихо произнес Вадис. — Москва не станет слушать оправданий. И наказать могут не только вас, но и нас в первую очередь. Поэтому будьте любезны не ошибиться в своих предположениях.
Самохина Вадис знал еще до своего назначения на Центральный фронт. Отдавал должное его уму и таланту розыскника, видел, насколько умело тот вел дела. И лично ходатайствовал перед управлением о присвоении ему внеочередного звания «подполковник». В любой другой ситуации он бы не стал говорить таких слов. Но только не сейчас, в канун предстоящего сражения.
— Приказ о начале операции будет отдан в течение часа, — после короткой паузы сказал генерал. — Указанные вами силы прибудут в кратчайшие сроки. Начинайте подготовку. И помните — у вас всего двое суток. Успеха!
Генерал пожал руки Самохину и Титову и опустил обоих. А когда за ними закрылась дверь, посмотрел на своего заместителя.
— Виктор Андреевич, прошу вас лично проследить, чтобы оперативники Тихонова и приданные подразделения прибыли сюда как можно быстрее. О предстоящей операции надо известить Серебрякова, территориалов и управление. Последних я беру на себя.
— Есть, товарищ генерал.
— Хорошо. Давайте начинать!

 

От генерала Самохин и Титов вышли вместе. Титов думал, что начальник розыска сразу предложит приступить к разработке плана операции, но тот вдруг сказал:
— Давай-ка сперва перекусим. Сам с утра не завтракал, и ты, знаю, голодный. Отправь своего хитрого Тараса за группой, пусть едут сюда. А мы пока хоть что-то закинем в желудок.
Ефрейтора Бубнова Самохин всегда величал хитрым за его смекалку, изворотливость, умение устроиться в самой вроде бы сложной ситуации. Видимо, тому причиной была прежняя работа Бубнова — снабженец на небольшом заводе в Подмосковье. Как этот хитрец не угодил на спокойную тыловую должность, непонятно. Хотя тылы фронта вполне можно считать теплым местечком.
Впрочем, все это не мешало Бубнову быть смелым, понятливым солдатом, честно исполнять свой долг, а в критической ситуации не терять присутствие духа.
Самохин месяц назад лично подписывал на ефрейтора представление на медаль «За отвагу». За то, что тот один задержал двух немцев-окруженцев, в поисках пропитания забредших на крохотный хутор, где по чистой случайности оказался Бубнов с машиной.
Ефрейтор богатырским ударом отправил одного в нокаут, а второго взял на мушку. Кулак у «снабженца» был пудовым…
— Мы лучше вместе поедем, — возразил Титов.
— Ну, смотри, тебе виднее…

 

Небольшая столовая при управлении располагалась в одном из уцелевших классов. Хозяйствовал здесь старший сержант Ринат Нигматуллин, до войны работавший поваром в Рязани. Он хорошо готовил блюда русской, украинской и родной татарской кухни, а также умело гнал самогонку, что высоко ценилось офицерами. У каждого розыскника была фляга с фирменной «настойкой имени Рината». Незаменимое средство от простуды. После долгих поисков и выездов, когда в сапогах хлюпает вода, а обмундирование промокло до нитки, когда холод пробирает до костей, один-два глотка самогонки придают сил не хуже специальных препаратов, которые розыскники не очень жаловали из-за «лишней химии».
В столовой в этот час было пусто, солдаты из взвода охраны уже позавтракали, а офицеры большей частью ели на рабочих местах. Увидев гостей, Нигматуллин вышел из-за стойки и лично принес большой поднос с тарелками. Его помощник — маленький шустрый солдатик с оттопыренными ушами — нес второй.
— Кушайте, товарищи командиры, — прижимая огромные кулаки к груди, улыбался сержант. — Приятного аппетита!
Скуластое лицо повара выражало искреннюю радость, а черные глаза смотрели весело, даже задорно. К начальнику розыска и Титову Нигматуллин относился с уважением. Впрочем, как и к остальным офицерам.
— Спасибо, Ринат, — кивнул ему Титов. — Попробуем твоего варева!
Подождав, пока тот уйдет, Самохин вполголоса сказал:
— По новым сведениям, немцы начнут через десять дней. Факт, как говорится, не стопроцентный, но близок к истине.
— Десять дней, — повторил Титов. — Это выходит… второго?
— Да. Сам понимаешь, после таких сведений ставка погонит резервы и подкрепления на фронт в два раза быстрее. А значит, возрастает риск засветить подходящие силы перед разведкой противника. Генералу во вчерашнем разговоре с Москвой намекнули на то, что управление не справляется с задачами по обеспечению безопасности фронта. Так что сегодня Вадис выдал каждому по пистону.
— Я заметил, — меланхолично заметил Титов, помешивая ложкой исходящий паром борщ. Запах от тарелки шел такой, что изголодавшийся майор был готов хлебать борщ хоть половником, даже рискуя сжечь глотку. — Все бегают, кричат…
— Это внешняя сторона дела. Еще вчера я рассказывал Сочнову идею операции. Тот в целом ее одобрил, но сказал, что двух суток нам могут не дать. И как альтернативу высказал мысль о сплошном прочесывании выбранных мест с целью обнаружения агентуры или тайников. Мол, надо найти рацию и лишить их связи с центром. Хоть так прервать работу.
— А если у них есть связь с другой группой? Или запасной вариант связи? Мы их спугнем, они уйдут, и что?
Самохин попробовал борщ, довольно хмыкнул, отломил от батона большой кусок и посмотрел на Титова.
— В сложившейся ситуации, возможно, этого и хватит. Прервать им связь, а потом и взять можно.
Титов пожал плечами. И хотел было возразить, но Самохин остановил его.
— Остыло уже, давай жуй. Потом говорить будем. Не здесь.
И решительно опустил ложку в тарелку…

 

— Как сам думаешь, какое из двух мест наиболее перспективное? — спросил Самохин Титова, когда они после обеда пришли в кабинет начальника розыска.
— Лесхоз, — быстро ответит Титов. — Рядом лес, две опушки. Самое удачное место для организации тайника. И уйти после радиосеанса легко. В двух километрах дорога. До ближайшего населенного пункта почти пять километров.
— А Осмыски? — заинтересованно посмотрел Самохин на собеседника.
Тот пожал плечами, чуть склонил голову.
— Тоже вариант. Но пять дней назад они выходили оттуда на связь. И вряд ли снова полезут.
— После Осмысок «Марек» выходил на связь еще раз, у мельницы. Так что это не довод.
Майор немного помолчал, затем тем же тоном продолжил:
— Но я согласен, все же лесхоз перспективнее. Вот там и сядешь. Вместе с Базулевым. А Гаврилов, Ярцев и Тихонов будут ждать «Марек» в Осмысках.
Титов промолчал. Его больше бы устроило, чтобы в паре с ним работал Гаврилов. Все же второй год друг друга знают. А с остальными он познакомился только два месяца назад, когда тех перевели сюда из резерва Главного управления. В принципе оперативники опытные, хваткие. Ярцев полгода назад получил орден Ленина, у Базулева практика аж с довоенной поры! И состав групп подобран хорошо. Сладят!..
Он еще раз глянул на карту, расстеленную на огромном столе, выделил взглядом отметки, какими Самохин фиксировал места выхода агентов на связь, приема грузов, схроны.
— Товарищ майор, — произнес он. — Введен усиленный режим несения службы. На дорогах патрули, маневренные группы, комендатуры бдят. Выставлены дополнительные посты на дорогах, въездах в населенные пункты…
— Ты боишься, что их схватят раньше, чем они дойдут до места? — как всегда угадал мысли собеседника Самохин.
— Что-то вроде этого. Взять их возьмут, но рация, тайники, связь с центром… Радиоигра… Все может пойти насмарку!
Самохин хмыкнул, поднял голову и искоса взглянул на майора.
— Не исключено. Правда, я уверен, что на патрули, комендатуры и маневренные группы агенты не налетят. Разве что случайно. Но это уже зависит не от нас. Ты генерала слышал — взять в кратчайшие сроки! Приказ Москвы! Так что не до жиру.
Начальник розыска взглянул на часы.
— Двадцать три ровно! В шесть начинаем. Собирай группу и вези ее сюда. Выход на место в… пять часов. Ты и Гаврилов пойдете только со своими группами, посмотрите, наметите места для засад и наблюдателей. Остальные подтянутся к шести. Времени на отдых совсем мало. Так что не тяни, езжай.
Титов кивнул и пошел к двери.
— Да, — окликнул его майор. — Будете возвращаться, захватите группу Гаврилова. У них полуторка навернулась, сидят безлошадные.
— Им тоже «додж» нужен.
— Нужен-нужен… Да где его взять-то? Все наперечет. Вон вы разжились трофеем, а другие не смогли. Вас вообще пора раскулачивать. И «додж», и полуторка!
Титов недовольно хмыкнул и быстро вышел из комнаты. Инициатива Самохина его не радовала. С начальства станется перераспределить транспортные средства в пользу «неимущих»…
* * *
«ГАЗ-АА» — или полуторка, как ее называли, — была закреплена за их группой давно. Машина, конечно, не сахар, по сравнению даже с «ЗиС-5» и тем более со «студебеккером» проигрывала. И «додж» в любом случае был лучше нее, и бензина жрал меньше, и проходимость повыше. Но в одном полуторка выигрывала — с точки зрения маскировки. Мало ли чья машина носится по тылам фронта и армий? Их и так вон сколько во все стороны шастает. Другое дело «додж». Машина американская, кто попало на ней не ездит. Либо артиллеристы, либо начальство. И те, и другие привлекают повышенное внимание.
Потому и не отдавал Титов грузовичок, ездил на нем с группой, когда требовалось соблюсти маскировку. Но и отдавать «додж» не хотел — машин лишних не бывает. Самохин, конечно, скорее шутил, но в случае чего мог и впрямь отнять одну машину. И не знаешь, какую отдавать-то…
Всю дорогу до Понырей Титов думал об этом и о других мелочах, не желая забивать голову серьезными мыслями. Вся предварительная работа сделана, поиск, по большому счету, завершен, и теперь дело за малым — встретить немецких агентов и взять их. Где и когда — в принципе известно. Но как? Об этом следовало подумать, и подумать хорошо. Но сейчас, с чугунной головой, с постоянной зевотой и жутким желанием заснуть, мыслить не стоило.
И майор, мельком глянув на часы, решил покемарить хоть немного. Предстоящая ночь и утро вряд ли позволят утолить самую страшную на этот момент жажду — жажду сна.

 

Группа старшего лейтенанта Гаврилова прошедшие сутки работала под Гнилой Плотой и Сомово и уже затемно вернулась в Поныри. Обратную дорогу их машина шла на буксире. Приехав на место, Гаврилов доложил Самохину о результатах поиска и о поломке. Тот приказал ждать Титова.
Разговор вышел коротким. Ничем конкретным похвастать Гаврилов не мог, а высказывать версии и догадки по телефону не хотел.
Трехчасовую паузу оперативники использовали с максимальной пользой — легли спать. И к приезду Титова имели довольно бодрый вид. По крайней мере выражение предельной усталости с лиц сошло.
— Здорово, земеля! — пробасил Гаврилов, подходя к «доджу». — Примешь безлошадных горемык?
Титов кивнул на следовавшую за «доджем» полуторку и в тон старшему лейтенанту ответил:
— Ну если только разок. Что с вашим транспортом?
— А черт его знает! Семеныч говорит, с мотором что-то. Машина старая, раздолбанная как немцы под Москвой! Как бы не пришлось списывать.
Титов недовольно хмыкнул, думая о своем, и сказал:
— Ладно, поехали. Об успехах потом расскажешь.
— Да нет никаких успехов, в том-то и дело! — недовольно скривил губы Гаврилов, и его веселое, по-мальчишечьи веснушчатое лицо стало злым и напряженным. — Бегали-бегали… и почти впустую.
В его голосе сквозила такая досада, что Титов не сдержал легкой усмешки и сочувствующе посмотрел на старшего лейтенанта.

 

Командиром оперативно-розыскной группы Гаврилов стал недавно. Две с небольшим недели назад на железнодорожной станции во время перестрелки с замаскированными под советских военнослужащих немецкими агентами погиб прежний командир группы капитан Старостин. Пуля попала точно в сердце.
Так неожиданно для себя Гаврилов стал командиром группы. В принципе до этой должности он дорос давно, был опытным и смелым оперативником, имевшим за спиной три года работы в органах контрразведки. И сейчас старался изо всех сил показать, что назначение было не случайным, что он оправдает доверие.
В старших лейтенантах ходил последние дни. Новое, слегка запоздалое звание должны были вот-вот присвоить.
Выглядел Гаврилов несколько моложе своих двадцати пяти. Высок, строен, подтянут, прекрасно тренирован. Может, только улыбка, кстати и некстати мелькавшая на губах, придавала его лицу несерьезное выражение. Но сейчас улыбки и след простыл. Губы сжаты, глаза смотрят мрачно, вид недовольный.
— Садись, — повторил Титов, проследил, как трое оперативников побросали пожитки в кузов полуторки, сноровисто залезли сами, и дал команду Бубнову: — Поехали!..

 

Совещание в управлении началось в половине первого ночи. Вел его Самохин. От руководства управления был Сочнов, НКВД представлял заместитель начальника войск по охране тыла полковник Шалимов.
Кроме старших оперативно-розыскных групп, были командиры маневренных групп НКВД, капитан Хлестов от местного отдела НКГБ и инженер-майор Радченко, отвечающий за связь.
После рассмотрения деталей плана операции, распределения обязанностей и постановки задач Самохин поинтересовался, есть ли у кого вопросы.
— Максимальные сроки проведения операции? — подал голос полковник Шалимов.
— Мы несколько скорректировали их в связи с требованиями штаба фронта и Москвы. Начало в шесть часов двадцать третьего июня. Завершение — в восемь утра двадцать четвертого.
— А если за это время «Марек» не будет захвачен?
Самохин вздохнул, обвел взглядом присутствующих. Все люди опытные, понимающие толк в деле. Они как никто другой знали, что может произойти всякое. И что гарантий поимки агентов дать никто не может.
— Если «Марек» не будет захвачен, — ответил вместо Самохина Сочнов, — мы продолжим поиск, но уже с привлечением дополнительных средств и сил. Придется выходить на Москву, чтобы она помогла. Придется объявлять чрезвычайный режим поиска.
Сочнов не стал говорить о том, какие последствия будет иметь неуспех дела для него и руководства «Смерш», но все и так понимали — ответственность за провал понесут все.
— Режим несения службы комендатур, контрольных постов и пунктов остался прежний, — подал голос командир одной из маневренных групп. — Вы не хотите спугнуть их?
— Верно. Пусть дойдут до места более-менее спокойно. Мы также не стали выдвигать в районы возможного нахождения «Марека» наблюдателей и опергруппы. Все это будет сделано в случае неудачи. Однако патрулирование вашими группами продолжается.
Больше вопросов не было. Самохин выждал полминуты и произнес:
— В таком случае приступаем!
Сочнов взглянул на часы — они показывали половину второго — и добавил:
— Да, пора!..
Назад: Часть 1 Давайте начинать
Дальше: 2