CONTINUE

… В Метро их ждали.

Это не страшно: бортовые системы беглецов сцеплены в единое целое, управляются руками Мастера. Дождавшись, пока автоматика укутает капсулу Ласкового оптической оболочкой, Мастер Узлов выходит в Тоннель. Система безопасности показывает: чужие капсулы повсюду — неподвижные, затаившиеся. Пути бегства отрезаны. В засаде — сплошь представители гипархатов Энергии, этакая сборная команда, выставленная на решающее состязание. Ага, значит гипархат Входов быстро растерял решимость покарать воинственных наглецов, значит, междоусобица благополучно рассосалась…

Их замечают. Мир пересечённых плоскостей немедленно приходит в движение.

— Удачи вам, коллеги! — широко и весело прощается Свободный Охотник, на всю Всеобщую. — Прошу извинить, что у меня нет желания с вами встретиться!

Действительно ли все пути отрезаны? Ха-ха, вот вам!

Он ныряет в сплетение Тоннелей, утягивая за собой друзей. Два корабля и разведкапсула будто лучом связаны. Раскрываются и захлопываются Узлы ветвления: Узел — прямая — Узел — прямая… Выполнен невероятной красоты Узор, в эффективности которого разберутся будущие исследователи военного искусства. Заброшенный гипархат Энергии даёт возможность порезвиться, поиграть в «догонялки», но соперник попался слишком уж неповоротливый, мало того — недостаточно подготовленный в вопросах картографии, тогда как Свободный Охотник продумал маршрут заранее. Игра закончена.

Скучно, друзья…

Правда, стаи звероидов также патрулируют грани условного Октаэдра, ограничивающего место действия, поэтому во Фрагменты лучше не соваться.

Лучше выбрать Прямой Тоннель — из тех, что не контролируются тварями. Например, вот этот, в котором перемещаются лишь редкие рассеянные точки, ничем не связанные друг с другом. Скользнуть через межфрагментарный Узел, и пол-Галактики позади. Прямой Курьерский — это четыре линии движения, две в одном направлении, две — в противоположном. Гигантского сечения Тоннель, используемый торговцами и послами. В настоящее время — почти пуст. Несколько грузовиков класса «Толстяк», сопровождаемых капсулами охраны, торопятся в пункты назначения. Впрочем, пиратство нехарактерно для Прямых Курьерских, равно как и для Кольцевых.

Наконец-то беглецы в безопасности…

— Ужас, сколько их налетело, — включается дочь гипа. Голос её напряжён. — Видел, да?

— Ты о чем, принцесса? — утомлённо откликается герой, сбрасывая боевую маску.

— О хищниках, посланных моим братцем. Бойцов у него — как пыли в звёздных фильтрах.

— Да, нескончаемый поток тварей всегда смущал умы высокородных стратегов, — соглашается Свободный Охотник. — А разгадка так проста…

«Для хозяина нет загадок, которые бы он не разгадал», — без выражения подтверждает декодер.

В канале связи появился Ласковый. Беглецы расслабились — каждый в своём летательном аппарате.

— Во всяком случае, решающий фактор, действующий в этой войне, наконец разъяснился. Численность Голого Народа, Хозяюшка, на несколько порядков выше численности людей. Судя по всему, они обитают в исключительно хороших условиях и крайне быстро размножаются. Потому что настоящая планета, друзья, это… — Свободный Охотник ищет сравнение. — Это, друзья мои… — и не находит. — Эй, Ласковый, зачем вы двинулись на нас? Не понимаю, как вас Гладкий уговорил?

«Я не знаю, Мастер, меня тогда ещё не было».

— Спокойно, дружок, не рви свою сумку, я же пошутил.

— Интересно, что Гладкому было от нас нужно? — продолжает разговор девочка.

— Случайно перепутал каналы, — предполагает Свободный Охотник. — Вызывал «Метро-Новости», а попал на меня. Не повезло человеку.

— Ну и глупо, я же серьёзно говорю. Кстати, насчёт «Метро-Новостей». Не понимаю, зачем жрецам было обвинять тебя в каком-то там «культе Героя»?

— Ничего себе — каком-то там! Да жрецы не любят эту легенду даже больше, чем все антисистемные теории, вместе взятые!

— Почему?

— Ну, ты представь. Предположим, Единая Система действительно выбирает из всех живущих своего Героя и ведёт его. Другие люди так и остаются только тенями, вспомогательными персонажами, лишь один человек становится настоящим, вокруг него и крутится мир. Что это означает? Это означает, что именно посредством Героя, рождённого Единой Системой, наш мир переходит на новые уровни. Но тогда для великого усовершенствования не требуется никакой Большой Резонанс. Ты понимаешь, что будет, если люди начнут ждать не Большой Резонанс, а появление Героя?

— Перестанут копить записи, — хихикает в своём «Универсале» дочь гипа.

— Если бы только это! Отомрут почти все из нынешних культов, в результате чего технический персонал выйдет из-под контроля высшего руководства. Вот почему уважаемые люди Галактики с подозрением относятся к каждому, кто отвергает Большой Резонанс. Наши с тобой коллеги по Сферосовету знают, на какие из больных точек следует надавить.

— А как на самом деле? — хитро спрашивает она. — Неуловимый и правда верит в Героя?

Девочка шутит, а Свободный Охотник уже нет.

— Не твоё дело, — неожиданно сердится он.

— Прости, — сразу теряется она. — Я ещё хотела спросить. Что за болезнь они тебе придумали?

— Синдром аналоговых спазмов. Когда человек не может смириться с тем, что каждый его шаг записывается, контролируется. Из-за этого — истерики, головные боли, панический страх записей. Простые инженеры, если заболеют, автоматически лишаются должностей, а властителей, бывало, за такое свергали с трона.

— Ясно. Ну и подлецы.

— Совершенно верно, все их «новости» бьют в одну цель. Даже смехотворная гипотеза, будто я подверг себя обряду ожидания Героя и полжизни просидел в «Чёрной дыре», и та может сработать.

— Прости, — повторяет Хозяюшка. — Куда мы теперь летим?

Командир маленького отряда не успевает ответить. Бортовая система оповещает, что в один из заблокированных каналов связи поступил кодированный зов. Сообщение принято и подготовлено к выдаче. Запускать информацию немедленно, спрашивает бортовая система, или повременить?

— С ума все посходили, — ворчит Свободный Охотник. — Кому я опять понадобился?

Возникает неподвижное изображение человека, пробившееся сквозь закрытую для посторонних Всеобщую. Эта же картинка разворачивается и в остальных двух кораблях.

Хозяюшка охает. Ласковый подпрыгивает, коротко визгнув. Свободный Охотник яростно кричит:

— Откуда он узнал код моего личного канала?! Как он вскрыл параметры кодированного зова?!

Не смог сдержаться. Потому что сообщение было послано отнюдь не человеком. Вождь Гладкий — опять он, бывший человек…

«Кодированный зов остался в моей капсуле, хозяин! — возбуждённо шипит Ласковый. — Мы с тобой бросили капсулу, когда убегали из Сорок Седьмого гипархата Пустоты!» Однако поздно искать виноватых. Что нужно этому бородатому негодяю? Как он решается раз за разом отправлять своё изображение заклятому врагу — с бесстыдной открытостью? Наплевал не только на кодекс чести технического аристократа, но и на показную спесь звериного «вождя»? Мечтает продиктовать условия капитуляции? Просто смешно.

Застывшая картинка разблокирована, запись оживает.

И вдруг оказывается, что намерения вожака тварей самые дружелюбные. Оказывается, он побеспокоил нового гипа Узора для того лишь, чтобы спокойно обсудить общие дела — как гип с гипом. Если угодно, как Истинный с Истинным. Он просит гипа Узора выйти с ним на связь, когда тому будет удобно — вот коды каналов, на выбор. Голос бывшего человека полон искренности, а слова неожиданно печальны.

Вожак тварей вспомнил, что он Истинный? Невероятно… Но запись ещё не закончена. Знает ли Неуловимый, что человечество выродилось? — осведомляется Гладкий. Численность людей — около миллиона особей, тогда как на планете Точка в незапамятные времена обитало несколько миллиардов, что вовсе не легенда, как большинство полагает, а абсолютно достоверная информация. Причина нынешнего вырождения очевидна — ограниченность жизненного пространства. Людям негде жить, хотя, казалось бы, огромные, невообразимые пространства им подчинены. Причём, пригодные для жизни объёмы непрерывно уменьшаются. Базы стареют, форспластиковые планеты пожираются биокристаллической напастью — и так далее, и так далее. Представим образ: вдоль иллюзорных ниточек-Тоннелей, израненных многочисленными порезами Входов, гроздьями висят искусственно созданные объекты, и больше нет ничего в необъятном бездушном пространстве. Плоская пластмассовая Галактика. Образ конца мира…

— Неожиданная тема для разговора, — озадаченно произносит Свободный Охотник. — Неужели Гладкого тревожат судьбы Галактики?

— Притворяется, тварь! — Голос Хозяюшки вибрирует. — Полную Карту упустил и теперь придумывает всякие хитрости.

Видно, что девочка сильно волнуется — губы дрожат, руки не находят места. Впрочем, это ведь так понятно..

— Может, ты не будешь с ним связываться? — с надеждой спрашивает она.

А друг Ласковый ничего не говорит. Выбрался из гравитационной сумки и сидит в позе глубокого раздумья, заворожено глядя в фокус информационного купола.

— Все-таки послушаем, чем он нас ещё удивит, — решает Свободный Охотник.

Он открывает Всеобщую и подключается к зафиксированному в бортовой системе каналу.

— Вот и хорошо, — сразу отвечает вождь Гладкий. — Рад, что вы до сих пор живы, дорогие мои мальчики и девочки.

Главный негодяй Галактики приветлив и сдержан. Очевидно, это стоит ему серьёзных усилий. Он встаёт гостям навстречу. Он одет в чёрный комбинезон гипа, и лишь большая косматая голова плохо стыкуется с привычным человеческим обликом.

— У нас нет с тобой общих дел, — с ненавистью извещает его Хозяюшка.

— Не бойтесь, герои, отсюда мне вас не съесть. И ты, сестричка, не бойся — твой титул меня не интересует, дарю его тебе.

Герои не боятся. Случившаяся с вожаком тварей перемена насторожила бы и не столь опытных бойцов, однако они готовы выслушать бывшего человека.

— Давай спокойно, — обращается Гладкий к Свободному Охотнику, теперь — только к нему. — Попробуем не стрелять друг в друга из аннигилятора. Как ты воспринял моё предварительное сообщение?

Молодой воин спокоен — оскорбительно спокоен.

— И без твоей красивой речи известно, — говорит он в ответ, — что Метро давно пора расширять за пределы Галактики. Именно этим Сорок Седьмой гипархат и занимался почти сотню Единиц, вопреки общей лени и апатии. Твой бывший гипархат, вождь тварей. Зачем вы это делали — ясно. Так же как и то, почему держали проект Внегалактического Тоннеля в строжайшей тайне. Не трудись оправдываться, сын обманутого гипа. Вопрос только один — что тебе нужно от меня?

— Где твоё терпение? — укоряет собеседник героя. — Даже если моё предисловие тебя не развлекло, без него было не обойтись. Что касается необходимости расширять Метро, то на самом деле скручивание Тоннелей прекратилось вовсе не потому, что гипархаты Пустоты ленились этим заниматься. Просто в Галактике не осталось вещества, из которого можно строить. Космического газа хватает только на синтез продуктов питания и изделий бытового назначения. Правильно?

— Поразительно точный анализ.

— Разумеется. А знаешь ли ты легенду, что когда-то в Галактике было десять в двадцатой степени мер вещества?

— Чушь, быть такого не может.

— Предположим, чушь. Но так или иначе, вещества в этом мире сильно поубавилось, огромное его количество попросту исчезло. Куда?

— О, теперь понимаю, ты решил найти и наказать виновных. Должен тебя разочаровать, сын гипа. Вещество пошло на строительство Тоннелей, как раз в тех самых огромных количествах. По-моему, это общеизвестно, да и сам ты только что говорил о том же.

Изображение вождя Гладкого укрупняется, словно прыгает к лицу Свободного Охотника.

— Ты предпочитаешь верить в общеизвестное, а не думать самостоятельно?

Молодой человек гадливо отодвигается.

— Я просто изучал физику, вождь. Кстати, как у тебя обстоят дела со знаниями в этой области? Откуда ещё древние строители Метро могли получать энергию, за счёт которой происходили столь значительные изменения структуры Галактики, как не из корпускулярно-волнового преобразования? Вот тебе и разгадка «страшной тайны».

— Ну, хорошо, оставим пока эту тему, — легко соглашается собеседник. — Я уверен, позже ты сам попросишь меня к ней вернуться. Не буду также спрашивать, кем ты был до того, как стал Неуловимым.

— Я? Сыном гипа Узора, кем же ещё.

— А до того?

— Ты надо мной смеёшься, Гладкий?

— Нет, конечно. Поговорим о другом.

— Ты сказал не все, что хотел? Жаль.

На лице негодяя — короткий спазм раздражения.

— То, что я не успел сказать, мой юный враг, тебе должно понравиться. Слушай начало истории: инженеры Сорок Седьмого гипархата в процессе строительства Первого Внегалактического натыкаются на планетную систему естественного происхождения. Что было дальше? Тебе хочется узнать продолжение?

Пауза.

Вереница из трех летательных аппаратов мирно скользит по Курьерскому Тоннелю, не встречая никаких препятствий. Хозяюшка и Ласковый притихли, их как будто нет, они совершенно не присутствуют в разговоре. Дочь гипа с подчёркнутым равнодушием повернулась к Гладкому спиной, а бывший шпион, наоборот, неотступно смотрит в фокус информационного купола. Очевидно, зверёк поражён в самые глубины спинного мозга. Удивление и страх — какого из этих чувств в нем больше? Вся его поза кричит: неужели вождь Гладкий — человек? Неужели вождь Гладкий не стрижётся наголо? В этом открытии — трагедия или фарс?

Пауза затягивается…

— Мне хочется узнать продолжение, — стараясь остаться спокойным, признается Свободный Охотник.

Вождь Гладкий удовлетворён:

— Тогда лови запись, мальчик. Советую полюбопытствовать немедленно, через несколько микро-Единиц запись самоликвидируется.

В канал связи отправлена новая порция информации.

— Что это?

— Несколько страничек древней истории. Странно, но мой отец почему-то постыдился зафиксировать их на кристаллоносителе, который он подарил тебе в крепости.

Гость исчезает. Всеобщая переключается в другой режим работы: пилот «Универсала-Плюс» спешно просматривает переданные ему документы. Руки крутят шар настройки, перебирая Прошлое. Объёмные картинки наслаиваются, стремительно сменяют одна другую, повинуясь нетерпеливым командам…

…Инженеры Сорок Седьмого меняют на одной из обнаруженных планет атмосферу, приближая её к пригодной для человека… проводится эксперимент: в почву высажены растения, перенесённые из ботанических садов, затем на поверхность планеты выпущены все животные, сохранившиеся в зверинцах… трогательное зрелище: сто Единиц назад в Галактике ещё были зверинцы, и были животные… представители вида Felis Aurus из семейства кошачьих побеждают в борьбе за планету, проявив совершенно нетипичную для данного семейства социальность, стремление сбиваться в стаи… Felis Aurus фантастически быстро мутируют, обретая зачатки разумности — и при этом подавляют прочую фауну … мелькают Единицы галактических циклов; обитатели планеты предоставлены сами себе, в силу того, что у гипархата не хватает людей и средств заниматься ими… звероиды строят собственную цивилизацию, в основе которой лежит кастовая иерархия — в точности, как у их двуногих хозяев, — они старательно копируют все, что видят и слышат… на решающем этапе проекта научное руководство осуществляет последний из Координаторов (знаменитый учёный, больше известный под именем Большой Лоб), который, собственно, руководит только скруткой Внегалактического Тоннеля, не отвлекаясь на выпущенных из-под контроля животных… записи из архива службы безопасности дополняют картину: показаны отчаянные, исключительно жестокие условия жизни персонала; меры, принимаемые для сохранения секретности; каждая вольная или невольная попытка организовать утечку информации гасится в зародыше; страшные подробности, способные взорвать рассудок неподготовленного зрителя; кровавый вихрь безумных сцен, завершающий любую подобную историю…

— Как он жил все это время? — надтреснуто спрашивает Хозяюшка, прерывая общее молчание. Она слепо разглядывает рисунок Печати на своём перстне. — Один, что ли? Совсем-совсем без людей, только со звероидами?

Вождь Гладкий вновь возникает в фокусе канала связи.

— Ну почему же «один», — пожимает плечами. — Женщин мне доставляют, когда прикажу.

— Какая гадость! — вскидывается девочка.

— Ты права, сестричка. Женщины — это гадость.

— Хозяюшка, не мешай, — громко просит Свободный Охотник, не в силах сдержать возбуждение. — Вождь Гладкий, действительно ли Большой Лоб на вас работал?

— Не на нас, а на моего отца. Не нужно объединять меня с Сорок Седьмым гипом. Надеюсь, кстати, что сделанный мной подбор документов поможет тебе, Неуловимый, изменить отношение к так называемой трагедии старого гипа.

— Отец был героем! — неожиданно кричит девочка. — И умер, как герой — сражаясь с тварями!

Вождь Гладкий улыбается с молчаливой вежливостью — не отвечая.

— В самом деле, старый гип был уверен, что его любимого сына держат заложником, — мягко добавляет Свободный Охотник. — Однако я не хочу быть судьёй в этой истории. Меня заинтересовало участие Большого Лба в вашем проекте. Ведь он исчез задолго до начала войны, не так ли? Неужели этот человек до сих пор с вами?

— Большой Лоб погиб, — сухо информирует собеседник. — Давным-давно, мне тогда ещё не было и двадцати Единиц. А пригласил его к сотрудничеству мой отец — сразу, как разогнали службу Координации.

— Значит, погиб. Мне говорили об этом… Да будет вакуум ему защитой, да спасётся его прах от утилизации.

— Удивительный был человек, — подтверждает вождь Гладкий. — Жаль его, второго такого в Галактике не было и не будет… — голос врага на мгновение теряет выверенную плавность. Словно горло перехватило, словно предательская пыль попала в загубник боевой полумаски.

— И все-таки, зачем я тебе понадобился? — резко напоминает Свободный Охотник. — Ты так и не ответил. Зачем было тратиться на болтовню с «мальчиком»?

— С мальчиками и девочками! — вспыхивает дочь гипа. — Он так нас назвал!

— Сестричка, милая, разве я не могу просто повидаться с родственницей? Тем более, с новым гипом Узора, с которым мы тоже, очевидно, скоро породнимся. Все просто, высокородные.

— Он хочет заполучить меня в свою стаю, — обращается Свободный Охотник к друзьям. — Он ничем не отличается от остальных назойливых говорунов, уверенных, что Полная Карта сохранилась специально для них.

— Нет, герой, мне нужно только, чтобы ты уяснил кое-что. Ты же до сих пор ничего не понял, несгибаемый гип Узора…

— Наоборот, вождь Гладкий, я все понял и даже готов продолжить твою мысль. Оказывается, власть сама по себе тебя не интересует, верно? Генеральным ты хочешь быть для того, чтобы возобновить процесс расширения Метро. По твоему мнению, Метро очень маленькое. Не оценить по достоинству истинную цель твоей самоотверженной борьбы — с моей стороны просто неприлично… Ну как, я угадал направление главного удара?

Мерцает долгая пауза.

— Блестящее, отточенное ехидство, — откликается враг. — Нет, ты не прав. Вероятно, потому что слишком удачлив.

— Надо же, нечто похожее мне совсем недавно уже говорили. Даже называли «молодым невоспитанным счастливчиком».

— Я бы сказал — счастливый невежа. Может, ты выслушаешь меня до конца, Неуловимый?

— Вот что, Гладкий, — чеканит Свободный Охотник. — Для меня жестокий фанатик, лелеющий великие цели, ничуть не лучше простого бесстыдного властолюбца. Так что мне безразлично, есть у тебя великая цель или отсутствует.

— Фанатик? Ты сказал — фанатик? — Вождь Гладкий потрясённо замолкает.

— А кем ещё тебя назвать?

— И ты, ты смеешь мне это говорить?! — вдруг вскипает собеседник. — Сожги меня Жёлтый Глаз! Ты, который не умеет даже слушать?

— Хочешь остаться просто властолюбцем — пожалуйста. Повторяю, мне не интересно, в какую игру ты играешь, неудавшийся сын гипа.

— Моя единственная цель — открыть тебе правду, герой безмозглый! Ты же ничего, абсолютно ничего не понимаешь в происходящем!

— Что касается везения, — продолжает Свободный Охотник как ни в чем не бывало, — то тебя оно также не обошло вниманием. Удивляюсь, как тебе удавалось столько времени обманывать своего отца? Ведь он искренне считал, что от его поведения зависит жизнь наследника, вот почему был вынужден помогать ненавистным взбунтовавшимся кошкам, вынужден был страдать от бесчестья. Гип Пустоты предал человечество ради спасения своей семьи, а его родной сын оказался негодяем, каких не знала Галактика. Эта трагедия так и просится в Хроники. Сын обманул отца, предал свой род… Двадцать Единиц тебе тогда было. Ты организовал войну, чтобы завладеть миром. Ты очень удачлив, но закончить предательство у тебя не получится, потому что моя удача — противоположного знака.

— Ошибаешься! — кричит вождь Гладкий. — Я приготовил ещё одну запись — ознакомься с ней, и твоя непробиваемая ненависть даст трещину!

Свободный Охотник зло смеётся:

— Будем откровенны, вождь. Главная цель затеянной тобой болтовни — выяснить, что мне известно. А я, как видишь, решил не прятаться! Да, я знаю вашу тайну, твари. Вы опоздали, и теперь никакой Внегалактический Тоннель не поможет вам спастись. Ты, в свою очередь, также решил показать мне, что тебя все это совершенно не пугает. Что ж, расстанемся, сохраняя достоинство.

— Стой! — отчаянно просит Гладкий. — Не будь идиотом!

Свободный Охотник надевает боевую маску.

— Ты почти уничтожил Метро, сын предателя, а теперь рассуждаешь о его расширении. Кто из нас идиот?

Отдана безмолвная команда — и Всеобщая гаснет. Оцепенение побеждено. Бежать!

«Значит, Гладкому не нужно выстригаться? — трясёт переносным декодером Ласковый. — Его титул вечен?» Хозяюшка потерянно бормочет:

— Мой отец не предатель! Не предатель…