Глава четвертая

Уютный кабинет — публичный офис директора Токадо, расположенный на сотом этаже небоскреба здания МЕБЛИПа, освещался лишь мягким светом настольной лампы. Густая зелень плафона приглушала его, оставляя освещенным лишь искусно инкрустированную перламутром столешницу роскошного антикварного стола да четверку расположившихся вокруг него людей. Облицованные мореным дубом темные стены тонули в полумраке, что зрительно увеличивало размеры помещения, однако не лишало его уюта. Сидящие в мягких кожаных креслах люди молчали, разглядывая друг друга. Это выглядело странным, ибо двоим из присутствующих явно не терпелось поделиться накопившимися впечатлениями, в то время как второй паре с трудом удавалось сдержать желание услышать их рассказ.

Меньше месяца прошло с тех пор, как в чуть урезанном составе трое из четверых присутствующих беседовали в другом кабинете, хотя и в том же здании. Тогда Аксель в основном молчал и слушал, потому что обсуждались возникшие на пути освоения Яна трудности, порожденные невесть чем вызванными смертями среди персонала базы. Сейчас все изменилось. Теперь ему придется говорить, ибо от него ждут ответов на месяц назад поставленные вопросы, за разрешение которых с ним щедро, авансом, расплатились.

— Итак, — на правах хозяина кабинета Токадо решился прервать затянувшееся молчание, — мне не терпится услышать отчет. Надеюсь, мисс Соргрен простит меня за то, что я прошу об этом не ее, а мистера Хука?

При этих словах он улыбнулся красавице, а его узкие, с хитрецой, глаза превратились в щелочки, отчего, впрочем, взгляд японца отнюдь не стал менее выразительным.

— Ну что вы, мистер Токадо! — в ответ Анна ослепительно улыбнулась одновременно всем троим мужчинам. — Я все понимаю.

Мтомба хитро прищурился, но не проронил ни слова.

— Я попрошу вас лишь поправлять мистера Хука, если он что-то упустит из виду, — добавил директор к уже сказанному. На сей раз девушка ограничилась утвердительным кивком, и улыбка мгновенно покинула круглое лицо японца. Он в упор посмотрел на Акселя.

— Итак, чем нас порадуете, Соломон?

Хук не отвел взгляда, но и начинать рассказ не торопился. Во время обратного перелета он составил несколько вариантов отчета, но ни один из них ему самому до конца так и не понравился. Он задумчиво пригладил бороду, в последний раз перебирая в уме все версии и выбирая из них… наименее ему самому неприятную.

— Боюсь, мистер Токадо, мой рассказ не слишком вас порадует, — наконец промолвил Хук.

— Вот как?

— Именно, — подтвердил Сол. — Скорее всего, вы можете не поверить ни единому моему слову.

Аксель сделал паузу, следя за реакцией собеседников. Реакции не последовало.

— Если помните, мне предстояло выяснить, естественными или искусственными причинами была вызвана обрушившаяся на персонал базы лавина смертей.

Токадо согласно кивнул, утопив подбородок в верхней складке жира.

— Так вот, ответ получается несколько странным: причина смертей и естественна и искусственна одновременно.

— Что?! — от удивления круглая голова японца качнулась из стороны в сторону, вызвав волну колебаний в складках жира. — И такой ответ вы называете «несколько странным»?!!

Его лицо пошло багровыми пятнами. Стало ясно, что если директор и готовился услышать нечто способное вызвать его удивление, то услышанное на самом деле превзошло все мыслимые для него пределы абсурдности.

— Подождите, Акуро, — Мтомба поднял руку в предостерегающем жесте, останавливая готовые вырваться из уст японца нелицеприятные слова. — Я предлагаю сначала все-таки выслушать аргументы Соломона. Не думаю, что его теория — какой бы нелепой ни казалась — возникла на пустом месте.

Африканец выразительно посмотрел на директора, и тот кивнул, с явным усилием заставив себя сдерживаться. Впрочем, быть может, не столько здравое зерно в предложении особиста толкнуло его на подвиг сдержанности, сколько присутствие девушки, для чьих ушей явно не предназначались готовые вырваться у Акиро слова.

— Спасибо, дружище, — Сол с благодарностью посмотрел на друга. — Так вот, с самого начала две вещи не давали мне покоя. Две вещи, о которых вы, Токадо, поведали мне в своем кабинете: обстоятельства гибели людей и характеристика Яна. Меня поразил стереоснимок. В студенческие годы я занимался скалолазанием, спортом экстремальным и, мягко говоря, небезопасным. Всякого повидал, но ни один из неудачников, даже падая с внушительной высоты, не получал и десяти процентов травм, что обнаружены у запечатленного на снимке несчастного.

— И к какой версии подтолкнули тебя эти размышления? — теперь говорил Мтомба, а Токадо предпочитал молчать, медленно остывая и поглядывая на бородача, попутно не забывая следить за реакцией Анны на сказанное Солом.

— Я решил, что имеет место злой умысел. Несмотря на всю дикость подобного предположения, я принял за отправную точку вариант, что кто-то изувечил парня, а труп бросил у подножия склона, сымитировав таким образом падение. Да, да, — заметив, как болезненно дернулось лицо девушки, и недоверие во взгляде Оварунги, поспешил добавить Аксель, — согласен! Невозможно представить себе человеческое существо, способное сотворить подобное со своим ближним, но в своих рассуждениях я постарался отвлечься от норм морали.

— Должен признать, Сол — вам это удалось, — сквозь зубы процедил Токадо. Похоже, он достаточно остыл для того, чтобы обрести способность спокойно разговаривать, но удержаться от иронии еще не мог.

— Да, удалось… — задумчиво повторил Хук, пропустив мимо ушей эмоциональную окраску замечания. — Теперь Ян. С помощью Сукомпа я перерыл гору справочной литературы по астрономии и космической геологии, но не обнаружил и намека на возможность существования подобного Яну феномена.

Он задумчиво пожевал губу.

— Космос разнообразен. Есть небесные тела, состоящие из сгустившихся при низких температурах газов, как тот же Нептун… Существуют планеты и земной группы, где можно найти столь желанные редкоземельные элементы, из которых состоит Ян. Не раз были обнаружены железистые или железоникелевые астероиды, но все это, как вы сами понимаете, не идет ни в какое сравнение с этим планетоидом.

— И к какому выводу ты пришел? — поинтересовался Мтомба.

— Помнишь принцип Шерлока Холмса? — вместо ответа спросил Сол, обращаясь к другу. — Если отбросить все невозможные варианты, то оставшийся окажется единственно верным, каким бы невероятным он ни казался. Так вот, я решил исходить из того, что Ян создан искусственно.

— Потрясающе… — Токадо демонстративно развел окорокообразными ручищами. — Инопланетян нам только и не хватало. Быть может, вы, мистер Оварунга, понимаете больше моего?

Африканец неуютно поежился в своем кресле. Как и директору, ему явно не приглянулся принцип Шерлока. По крайней мере в данном контексте. Анна смутилась. Именно она первой подсказала Акселю инопланетную версию и теперь, когда он высказал ее вслух, чувствовала, что должна прийти на помощь возлюбленному, но как — не знала.

Соломон хладнокровно выдержал демонстративное недоверие мужчин, но переубеждать никого не торопился.

— Признаюсь честно, — видя, что пауза затянулась, заговорил Мтомба, — твои объяснения, Аксель, порождают больше вопросов, нежели дают ответов.

— Тут ничего не поделаешь, — пожав могучими плечами, философски заметил Хук. — Кстати, могу вас сразу успокоить — никаких инопланетян на Яне нет и в помине.

— Слава Богу, успокоил, — проворчал из своего кресла японец.

— Что касается самого планетоида, то для того, чтобы поверить в мои слова, необходимо слетать на него.

Соломон опустил руку в карман пиджака, выудил подаренный Нашем шарик и, положив его на стол, катнул по направлению к Токадо.

— Судя по весу и цвету, это осмий, — неожиданно ловко подхватив слиток и взвесив идеально ровный шар в ладони, произнес директор.

— Верно, — кивнул Хук. — Так вот, Ян весь такой — драгоценные валуны и глыбы щедро разбросаны по поверхности. Тело планеты состоит из прослоек золота, платины, палладия, иридия, родия, рутения и так далее. И все металлы, заметьте, с чистотой девяносто девять и девятка после запятой в периоде! Если судить по этому слитку, то до шестого знака. Это не просто обогащенная руда, а образец высокотехнологичного, лабораторного качества металлургического производства! Так вот, смею утверждать: если искусственное происхождение Яна кажется вам невероятным, то естественная его природа во сто крат невероятней!

Токадо нахмурился. Как директор МЕБЛИПа он понимал, что аргументы Акселя, безусловно, заслуживают внимания. И это ему не нравилось.

— А впрочем, — Сол поднял перед собой ладони в примирительном жесте, — не стану вас переубеждать. Позже вы сможете проконсультироваться с геологами, с астрономами и решить для себя правомочность моих выводов. Пока лишь прошу принять за отправную точку утверждение — Ян в его нынешнем виде объект искусственный.

— В нынешнем виде? — ухватился за его слова Акуро и катнул слиток обратно.

— Верно, но об этом после, — подхватив шар, подтвердил собеседник. — Итак, мы договорились пока принять обе мои версии: смерть человека на снимке неестественна и сам Ян, на котором она произошла, имеет неестественное происхождение. С этими предпосылками я прилетел на планетоид и, надо сказать, когда ступил на его поверхность, лишь уверился в правоте по крайней мере второго вывода. Теперь о персонале базы, — после непродолжительной паузы вновь заговорил он. — Скажу сразу: люди вели себя странно. Хотя… тогда я этого не осознавал, а понял лишь позднее.

— Поясни, — попросил Мтомба.

— Начнем с того, — не обращая внимания на его просьбу, принялся объяснять Аксель, — что ядерщик — его имя Ларри Хоуп — с ходу и в истеричных тонах посоветовал мне держаться от него подальше. Экзобиолог Нэш Леон повел себя более сдержанно, но, едва представившись, мигом удалился. Я сразу решил, что побудительные мотивы у него, видимо, те же. Правда, какие именно, я так и не понял, но сознавал, что оба человека взвинчены до крайности. Третий персонаж, Рой Спаркс, остался на месте и тупо поедал пережаренную свинину, практически ни на что не реагируя, словно находился в близком к ступору состоянии. Являя, так сказать, оборотную сторону той же медали.

— Веселая компания, — не преминул заметить африканец.

— Верно, — нехотя согласился Сол, перекатывая шарик между ладонями. — Только Анна и компьютерщик Альфредо Кампо вели себя как принято среди нормальных людей. Тогда я подумал, что причина явной или скрываемой неприязни ко мне остальных обитателей базы кроется в нежелании обсуждать обстоятельства гибели их товарищей. С другой стороны, Альфредо оказывал Анне явные знаки внимания, а она благосклонно, хотя и сдержанно их принимала… Вот я и решил, что этим двоим взаимоотношения позволяют… ну вроде бы легче переносить случившееся.

Анна исподлобья посмотрела на Акселя. Похоже, ей прежде подобное и в голову не приходило. Однако возражать не стала.

— Вырисовывалась вполне правдоподобная картина происходящего, но картинка эта ровным счетом ничего не объясняла. Полагаться же в своих выводах только на слова странной компании мне не хотелось. И тогда я решил подождать. Ждать, как ни дико это звучит, учитывая возможность повтора известных событий. Что еще я мог сделать? Дежурить по ночам в коридорах базы, подстерегая злоумышленника? Но я был новичком и знал обстановку несравненно хуже старожилов. К тому же подобным поведением я мог спровоцировать появление новых жертв. Но ожидание продлилось недолго. В первую же ночь произошло очередное убийство, только мне это ничего не дало. Труп Альфредо Кампо выглядел точно как тот, на снимке. Утром Хоуп обнаружил его у юго-восточного склона котловины.

— Веселенькая история.

— Да уж. Впрочем, я не совсем прав, говоря, что смерть мистера Кампо оказалась напрасной. В картине происходящего добавилось еще тумана. По крайней мере для меня.

— Ну-ка, ну-ка, поподробней! — насторожился Мтомба.

— Помнишь, — обернулся к другу Хук, — я говорил, что приписал нервозность троих из пяти старожилов базы шести предшествовавшим моему прилету смертям? Так вот, на следующее утро, когда все узнали о случившемся, ни у одного из них я не заметил признаков горя. Ни на лицах, ни в поведении. Лишь Анна испытывала нормальные человеческие эмоции. А остальные выглядели необъяснимо возбужденными.

— Странно… — Оварунга задумчиво покачал головой. Токадо вопросительно посмотрел на девушку, и она кивнула, подтверждая, что так все и происходило.

— Странно, — согласился Аксель, — но что ты скажешь, если я добавлю, что и сам мало отличался от остальных? Конечно, Альфред мне — никто, но этот факт не оправдывает моего ухаживания за Анной на следующее утро после смерти мистера Кампо!

— Сол, перестань! — Она недовольно повела плечиком и осуждающе посмотрела на возлюбленного, как бы говоря: это наши с тобой отношения! Им-то зачем знать?

— Прости, дорогая. Я упомянул об этом лишь для того, чтобы подчеркнуть — мне и в голову не пришла мысль об аморальности подобного поведения. Я осознал ее значительно позже, только когда покинул Ян!

— И какой ты сделал из этого вывод?

— Понимаешь, у меня создалось впечатление, что обитатели базы знали о предстоящей трагедии. Само по себе это неудивительно. Все происшедшее за время их пребывания на Яне настраивало на неизбежность продолжения цепочки смертей. Согласитесь, было отчего прийти в уныние. Накануне они испытывали страх, поутру облегчение. Ты понимаешь, к чему я клоню? — он вопросительно посмотрел на Мтомбу.

— Они ждали очередной смерти именно той ночью? — несколько неуверенно произнес тот.

— Именно! — подтвердил Хук.

— Все это чистейшей воды догадки, — поморщился Токадо. — Мисс Соргрен, — он в упор посмотрел на девушку, — вы ожидали смерти кого-либо из ваших товарищей именно в ту ночь?

— Извини, Сол, — она посмотрела сперва на хозяина кабинета, потом на Акселя, и взгляд ее сделался при этом виноватым. — Но я ничего подобного не чувствовала.

— Что и требовалось доказать! — японец демонстративно припечатал ладонь к столу.

— Тот факт, что Анна ничего подобного не ощущала, ровным счетом ничего не доказывает, равно как и не опровергает моих догадок. Зато Ларри Хоуп — тот самый, что обнаружил труп мистера Кампо, — на мой вопрос, как он его нашел, ответил примерно так: когда, проснувшись, понял, что лежу в своей постели, сразу отправился на свежий воздух. И я понял его объяснение следующим образом — он отправился искать очередного покойника.

— Сол, — Токадо недовольно поморщился, — но ведь это опять уровень интуитивных догадок… Ощущений…

— Верно, — согласился Аксель, — но когда подобных ощущений накапливается достаточно много и все они гонят воду на одну мельницу… тогда от них неблагоразумно отмахиваться. Добавлю: в тот же день, после беседы с Нэшем Леоном эти мои догадки переросли в уверенность. Я разговорил его, и он без обиняков заявил, что шесть предшествующих последней смерти трагедий происходили циклически. Три смерти, двухнедельная пауза, еще три смерти. Гибель мистера Кампо положила начало третьему циклу.

Мтомба изумленно присвистнул. Токадо вопросительно посмотрел на девушку, и та кивнула, но потом сочла кивок недостаточно ясным ответом и добавила на словах:

— Признаюсь, я знала об этом давно, но не придавала должного значения. Возможно, виновато не делающее мне чести женское легкомыслие… Да и мужчины по-своему оберегали меня, не считая нужным делиться со мной своими догадками. Сама же я… Понимаете, мне ведь приходилось освидетельствовать трупы… Констатировать смерть. И я старалась забыть об увиденном как можно скорее, а о выявленной Крейцером цикличности и вовсе не думать.

— Мы все понимаем, мисс Соргрен, — мягко проговорил японец, и девушка ответила ему благодарным взглядом. — Одного я не понимаю, — заметил он, обернувшись к Акселю, — почему вы наводите тень на плетень? Слепому ясно, что имеет место злой умысел.

— В том-то и дело, что вывод очевиден и в то же время он не более чем иллюзия, — возразил Хук.

— То есть?

— Представьте, что вам поручено устранить персонал базы. Разумеется, вам известны и последствия — после завершения вашей миссии начнется расследование. Станете ли вы цикличностью и единообразием убийств указывать на то, что имеет место злой умысел? Тем более что вы сами окажетесь среди немногих выживших, а значит, автоматически попадете в категорию подозреваемых! Не проще ли поступить иначе? Один поскользнулся на полированном золоте и ударился виском о платиновый валун. Второй действительно исследовал окрестности и упал с высоты, но погиб естественно, а… не так, как на вашем снимке. Кто-то попал под высокое напряжение, кто-то отравился, облучился наконец! Авария на шахте… Да мало ли что можно придумать?

— Извините, Сол, не получается, — возразил Токадо. — Естественная смерть, она естественная смерть и есть. На базу доставят новый персонал, ужесточат дисциплинарный режим, произведут необходимый ремонт неисправного оборудования, и делу конец. Задание не выполнено. К тому же такие… «естественные смерти» не могут происходить бесконечно.

— Абсолютно с вами согласен, — не стал спорить Хук, — но вы упускаете из виду один важный момент. Наш-то случай ничем не отличается в лучшую для ваших противников сторону. Чего добиваются эти гипотетические злоумышленники? Вас прежде всего беспокоит общественное мнение, не так ли? А это означает, что бесконечной череды смертей не требуется. Ведь цель ваших пресловутых диверсантов не временный срыв добычи металлов, а полное прекращение разработок на Яне! К чему тогда городить огород с этой мистической чертовщиной? Цикличностью, предопределенностью? Куда действенней аргументы, ясные каждому — от них больше прока! И у обвинения больше зацепок: некачественное оборудование, необоснованная экономия на продуктах, на медицине, непродуманность проекта базы, поверхностная геологоразведка, некачественное строительство… Да мало ли что еще можно придумать! Технологическая неподготовленность промышленности к осуществлению такого рода проектов. Вас бы просто в землю втоптали!

— Да, но простые объяснения подразумевают несложные меры по исправлению ситуации, — продолжал стоять на своем директор, — в то время как неизвестная причина не поддается устранению!

— Сильный аргумент, Токадо, — похвалил Аксель, — очень сильный. И все-таки мне есть что возразить. Если противодействие действительно существует, то кто заказчик? Кому невыгодно усиление институтов Лиги?

— Таких немало.

— Верно, но ведь все в конечном итоге упирается в бизнес. Так? — продолжал гнуть свою линию Хук.

— Ну допустим, — не смог не согласиться японец.

— Так вот, экономический фактор пересиливает ваш логический аргумент. Подумайте, Аку-ро, какой бизнесмен ограничится простой диверсией, пусть даже не позволившей противнику вырваться вперед, если есть возможность попутно усилить собственные позиции? Согласитесь, что Ян слишком жирный кусок, чтобы не попытаться наложить на него лапу, не соорудить из поражения конкурента трамплин для собственного взлета. А как это сделать, если месторождение окажется признанным непригодным для разработки? Не проще ли, очернив Лигу, добиться передачи лицензии частному консорциуму? Ни за что не поверю, что кто-то способен отказаться от такого куша.

Сол говорил не только эмоционально, но и убедительно. Это понимала Анна, и это видел Мтомба, да, пожалуй, и сам директор.

— Пожалуй, — после паузы нехотя признал Токадо.

— Тогда слушайте дальше, — несколько спокойнее продолжил Хук. — Я начал искать подтверждения словам Нэша Леона и для начала прошелся по комнатам погибших. Признаюсь, мне повезло. В дневнике начальника базы Крейцера я нашел изложение любопытной и непротиворечивой теории, которую он разработал совместно… по-моему, с астрономом Альдо Альяни. Они считают, что готовилась, а может быть, и до сих пор готовится экспансия в Солнечную систему.

— Так вот, значит…

— Да. По их прикидкам получается, что цивилизации, перенесшей из одной звездной системы в другую пару планет, по силам разжечь Нептун. — Токадо и Мтомба переглянулись, но промолчали. — Вы ведь знаете, что Инь — планета земного типа с запасами воды и воздуха, которые необходимо лишь высвободить. Крейцер считал, что даже человечеству на нынешнем уровне технического развития по силам возбудить в недрах Нептуна тлеющую ядерную реакцию, и еще он предполагал, что Ян — кладовая для будущих колонистов Иня. По его теории Ян прежде представлял собой планету земной группы. В ее недра поместили катализатор, возбудили процесс определенного рода ядерного синтеза, превращающего «то, чего много, в то, чего всегда не хватает». Остальное понятно. Излучение действует одинаково на все вещества, если можно так выразиться, пропорционально увеличивая их атомный вес. И еще Крейцер выдвинул гипотезу, что помимо катализатора в недрах Яна должен существовать своего рода сепаратор, иначе сложно объяснить скученность отдельных элементов в крупные массы и их высокую чистоту при полном отсутствии сплавов.

— Все так и есть? — Вопрос явно предназначался Анне.

— Да, мистер Токадо. Крейцер считал, — продолжила Анна, — что подобного рода сепарация могла происходить только на стадии трансформации вещества при помощи определенного рода коррекции излучения. И еще он говорил, что система, вероятно, работает до сих пор, но, поскольку трансформация давно завершена, энергия излучения не гасится. Возможно, предполагал он, конструкторы предусмотрели своего рода аккумуляторы. Если так, то находится простое объяснение странной периодичности несчастных случаев. Видимо, накопленная в течение двух недель энергия переполняет аккумулятор, после чего происходит ее постадийный выброс в окружающее пространство. Именно излучение и служит причиной происходящего.

— Веселую вы мне тут картину нарисовали, ничего не скажешь, — недовольно проворчал японец. — И что мне с этим… — он запнулся и, посмотрев на Анну, продолжил: — Что мне с этой дрянью делать? Вы понимаете, что если дело обстоит именно так, как вы пытаетесь мне доказать, то на Яне можно поставить крест? Ведь добраться до вашего пресловутого генератора невозможно, потому что находиться он должен в центре планеты!

Директор побарабанил по столешнице толстыми пальцами.

— А что, если… — оживился он, — что, если злоумышленники и рассчитывали на создание именно такого впечатления? Применили какие-то новейшие разработки…

— Не получается, — невозмутимо отрезал Аксель. — Я проверил все оборудование — ничего лишнего. Только то, что значится в комплекте поставки. Другое дело, что теорию действительно необходимо проверить, не говоря о том, что я понятия не имею, о какого рода излучении может идти речь. Ясно одно: оно как-то влияет на психическое состояние людей.

— Как-то влияет! — фыркнул Токадо.

— Именно как-то, — спокойно подтвердил Хук. — В мире еще много непознанного. К примеру, до сих пор так и не разгаданы причины необъяснимой миграции леммингов. И никто не знает, почему киты выбрасываются на берег и спасти их не удается. Все эти события явно одного порядка.

— Оставьте китов и леммингов! Что следует предпринять в нашем случае?

— Не знаю, Токадо. Но есть одна задумка.

— Ну, ну!

— На обратном пути я много размышлял о Яне и вспомнил немаловажную деталь… Ведь при монтаже оборудования и при строительстве никаких несчастных случаев не происходило? Верно?

Он вопросительно посмотрел на Мтомбу.

— Это так, — кивнул тот.

— В чем разница? — задал вопрос Аксель и сам же на него ответил: — А разница в том, что при строительстве и монтаже в котловане отсутствовала атмосфера. Завод по производству кислородно-азотной смеси строители запустили после окончания работ и улетели на Землю, а когда на базу прибыл персонал, тут-то и начались проблемы.

— Но тогда получается… — впервые за время разговора Токадо почувствовал, что положение дел поправимо.

— Что-то получается, — согласился Сол. — Но это предположение, конечно, следует проверить, равно как и теорию Крейцера об излучении пары катализатор — сепаратор.

Он помолчал.

— Надеюсь, теперь вы понимаете, почему в начале разговора я сказал об одновременно присутствующих естественности и искусственности?

— Признаюсь, я напрасно погорячился, — с усмешкой признался толстяк. — Если это все, то, думаю, ситуация не безнадежна.

— Хотел бы я сказать, что — да. Но — нет… Благодушное выражение покинуло лицо японца, да и Мтомба явно не обрадовался.

— Дело в том, — продолжил Аксель, — что Ларри Хоуп и Рой Спаркс оказались киборгами.

— Что-о?! — Токадо даже приподнялся в кресле, но тут же упал обратно и озабоченным взглядом уставился на Хука.

— В экспедицию набирали только людей, — категорично заявил Оварунга.

— На Яне я этого не знал, — произнес Аксель. — И решил, что суть их появления на планетоиде в каком-то эксперименте, о котором меня не поставили в известность.

Токадо отрицательно качнул головой, но Сол как ни в чем не бывало продолжил развивать теорию.

— В какой-то момент мне даже пришла в голову мысль: может, вам было известно об излучении? Для того и послали парочку киборгов, чтобы проверить, не окажутся ли они более устойчивыми к его воздействию.

— Уверяю тебя, что это не так, — возразил африканец.

— Я же сказал: в какой-то момент возникла мысль, — повторил Сол высказанную ранее догадку. — Неизбежно должна была возникнуть, но я тут же отмел ее.

— Послушайте, Соломон, — заговорил японец, на лице которого опять проявились признаки недовольства. — К чему вы полдня рассказываете нам с Мтомбой сказку об инопланетянах? Вы должны были начать с киборгов! Разве это не ясно?!

— Вам, Токадо, ясно, — намеренно спокойно возразил Аксель. — Мне — нет.

— А вы почему молчите, Оварунга?!

Но прежде чем африканец успел открыть рот, Хук жестом попросил обоих помолчать, и в первую очередь директора, с уст которого — как и в начале разговора — готовы были сорваться резкие и нелицеприятные слова.

— Поверьте, Токадо, у меня было достаточно времени для размышлений, и я построил рассказ так, как посчитал нужным. — Он помолчал. — Так вот, Рой Спаркс стал следующей жертвой излучения. Согласитесь, друзья мои, что этот факт несколько меняет окраску событий.

— Да ни черта он не меняет! — запальчиво воскликнул японец. — Вы ведь видели личные дела персонала? Там были снимки этих двоих?

— Несомненно, — подтвердил Сол. — И что из этого факта следует?

— Из этого факта следует очень многое! — продолжил Токадо. — Когда киборгу придают внешность конкретного человека, возникает вопрос: зачем?

— И вновь я должен признать — умысел налицо, — кивнул Сол. — А теперь послушайте меня. Я полностью согласился бы с вами, вернись Спаркс и Хоуп на Землю, а здесь каким-то образом обнаружилось бы, что они не люди. А так… — Он пожал плечами. — Я могу допустить, что хозяева этих двоих замышляли недоброе… Вернее, киборгов направили на Ян с определенной миссией, но делать им, похоже, ничего не пришлось. Более того — они пострадали наравне с другими. Труп Спаркса выглядел не лучше остальных.

— Не забывай, Сол, что Хоуп убил Нэша Леона и пытался убить нас с тобой, — неожиданно вмешалась девушка.

Африканец изумленно присвистнул и ошарашенно уставился на Хука.

— Соломон… — неожиданно спокойно начал Токадо. Похоже, он устал реагировать на припасенные Хуком неприятные факты. — Это правда?

— Безусловно, — согласился тот. — Но даже убийство ничего не добавляет к подтверждению вашей теории.

— То есть как это? — японец и не пытался скрыть удивления. — А по-моему, ситуация достаточно простая.

И он взглянул на африканца.

— Насколько я понимаю, — включился тот в разговор, — эти двое работали в паре. Когда обнаружилось, что один из них не человек, второй начал убивать оставшихся в живых людей, вероятно, пытаясь таким образом скрыть этот факт. Стремясь сделать так, чтобы об этом не узнали на Земле. Я прав? — обратился к Акселю.

— Конечно, прав, — согласился тот. — Больше скажу: я привез останки обоих киборгов. Не сомневаюсь, что ваши спецы разберут их «по винтику», но… — он выразительно окинул взглядом своих оппонентов. — Но они не отыщут ни одного невытравленного заводского номера, а может быть, и фирменных клейм не обнаружится. И что вы станете со всем этим ломом делать?

Токадо и Мтомба переглянулись. Опять ситуация складывается не в их пользу.

Хук продолжил:

— Попробуете обратиться через прессу к общественному мнению? Те же неизвестные, что инициировали вопрос о консервации станции, немедленно обвинят вас в подтасовке фактов. А то еще и выскажут осторожную догадку о том, что происшедшее на Яне — дело рук МЕБЛИПа. Вы понимаете, о чем я? Факты есть, но подтверждений нет. Что остается? Слова против слов. И это в условиях, когда не вы владеете инициативой!

— Допустим, — нехотя согласился Токадо.

— Предположим даже, что вам удалось узнать, кто послал на Ян этих киборгов. Но ведь в этом поступке нет криминала.

— А как же убийство мистера Леона?

— Адвокат скажет на суде, что Рой Спаркс сошел с ума и покончил с собой, как погибшие до него люди, а сбой, происшедший в системе Ларри Хоупа, сделал его не самоубийцей, а убийцей. Разница, безусловно, существует, но оба варианта не криминальны. Вы же не станете судить гиромобиль за то, что у него отказали тормоза, даже если это привело к жертвам? И что вы на это возразите?

— Им придется очень аргументированно обосновать свой маскарад и все остальное.

— Разумеется, обоснуют. Об этом не беспокойтесь, — убежденно заметил Аксель, и Токадо понял, что его собеседник вновь прав. — Вот теперь, пожалуй, все. Хотя нет. Добавлю — на обратном пути на нас напали псы из Братства, но мы ушли. Кстати, и этот факт ничего не доказывает. Теперь действительно все.

— Извини, Сол, но ты помнишь, что у меня назначена встреча?

Анна виновато заглянула возлюбленному в глаза. Мтомба дипломатично отвернулся, целиком сосредоточившись на созерцании красочной рекламы модного ресторана.

— Позволь, я провожу тебя, — Хук обнял девушку и поцеловал ее в щеку. — Не хочется расставаться.

— Это в последний раз, милый, — пообещала она. — Мое пребывание на Яне отбило у меня как охоту заниматься медициной, так и желание путешествовать в космосе. Но я должна получить с моего работодателя деньги.

Она улыбнулась мило и вместе с тем просительно, вернула Акселю поцелуй и махнула рукой, подзывая такси. Машина резко затормозила у тротуара, и Сол первым подскочил к ней, открывая перед девушкой дверь.

— До свидания, мистер Мтомба, — Анна на мгновение задержалась, чтобы попрощаться с другом возлюбленного. — Быть может, еще увидимся.

— Всем сердцем надеюсь на это! — Африканец склонился в галантном поклоне и поцеловал ей руку. — Всего хорошего, мисс Соргрен.

— Я вернусь часа через четыре, — сказал Хук, пропуская ее в машину.

— Предварительно позвони.

Девушка устроилась на заднем сиденье. Дверца за ней захлопнулась. Анна в последний раз взглянула в окно на Сола и на прощание помахала рукой.

Машина резко взяла с места, а Соломон Хук все стоял и смотрел ей вслед.

— Хорошая девушка. — Африканец остановился рядом. — У нас два часа свободного времени. На что их потратим?

— На дегустацию блюд ресторана, рекламу которого ты так внимательно рассматривал. У меня с утра во рту крошки не было.

— Как вас понимать, мисс Соргрен? Мы ведь обо всем договорились!

Тщедушный и лысоватый, с длинным остроконечным носом, он сидел в гостиничном кресле и нервно барабанил узловатыми пальцами по крышке лежавшего у него на коленях кейса. Больше всего мужчина походил на загнанную в угол крысу, и не только внешностью, но и повадками — маленькие черные глазки его лихорадочно бегали, безостановочно обшаривая окружающее пространство, словно он не верил в собственную безопасность, постоянно выискивая скрытую угрозу.

— Вы привезли деньги, мистер Минадо? — игнорируя вопрос гостя, спросила Анна.

Не говоря ни слова, коротышка встал, подошел к столу, рядом с которым сидела девушка, опустил на него кейс и открыл крышку. Внутренний объем оказался доверху набит банкнотами. Девушка взяла одну за другой несколько пачек.

— Можете не проверять, мисс, — ровным тоном, призванным скрыть испытываемую к хозяйке номера неприязнь, произнес мужчина. — Все без обмана.

— И вы всерьез считаете, что, поскольку на словах продекларировали собственную порядочность, я безоговорочно вам поверю? Или просто обязана поверить? — не скрывая иронии, Анна кинула банкноты в кейс и опустила крышку.

— Почему бы нет? — поджав тонкую нижнюю губу, отчего два передних верхних желтоватых зуба легли на нее, ответил мужчина.

«Крыса!» — с неожиданной для самой себя ненавистью констатировала девушка.

— Давайте объяснимся, мистер Минадо, — сдерживая ответную неприязнь, произнесла она. — Вы предложили мне место врача в Янской экспедиции. Все, что от меня требовалось, — в случае смерти одного из ваших киборгов при вскрытии констатировать смерть человеческого существа. При этом вы гарантировали мне строгую законность моих и ваших собственных действий, абсолютную безопасность, а в случае необходимости защиту ваших роботов. Я верно излагаю?

— Я не понимаю, к чему вы клоните, — вместо ответа произнес коротышка.

— Я ни к чему не клоню. Все, что я собираюсь сказать вам, я скажу прямо и откровенно. А вот вы не ответили на мой вопрос. Гарантировали вы мою безопасность?

— Гарантировал, — выдавил из себя признание тщедушный человечек. Он чувствовал, что девчонка ведет с ним какую-то игру, но какую? Этого он не знал. Ясно, на Яне произошло нечто непредвиденное, но что? Еще один вопрос, на который у него не было ответа. Собственно, его и прислали за ответами, ведь никаких условных сообщений ни с Яна, ни от наемников из Братства они так и не получили. Ни одного, кроме последнего, в котором говорилось, что «Неудержимый» в условленном месте и в условленное время из Пояса Астероидов не вышел. И вот, пожалуйста, приземлился! Откуда он взялся и что произошло? Именно это ему и предстоит сейчас выяснить.

— Очень хорошо, — кивнула Анна. — Вы сказали, что, посылая вместо людей киборгов, преследуете самые гуманные цели. Ваши роботы призваны стать помощниками людей в самых сложных ситуациях и в любом случае никому не причинят вреда.

— Безусловно, — кивнул коротышка. — Робот не может причинить вреда человеку. Он так устроен. И все-таки я не понимаю…

— Минуту терпения, — остановила его девушка. — Мы уже подошли к сути вопроса. Так вот: Рой Спаркс погиб, а ваш второй киборг, Ларри Хоуп, и не подумал поставить меня в известность, а просто отнес его тело на импровизированное кладбище, после чего убил… — она окинула Минадо гневным взглядом. — Понимаете вы, сукин сын?! Ваш ублюдок убил Нэша Леона и пытался убить меня и мистера Хука! Я требую объяснений!

— Вы ничего не можете от меня требовать! — желчно процедил Минадо. Наконец-то все встало на свои места! Ясно как день, что события пошли по наихудшему из предусмотренных их стратегами вариантов. Какие тут могут быть комментарии! Следует заткнуть девке рот, пока она никому не проболталась!

— А вот здесь вы заблуждаетесь, — почти ласково произнесла Анна. — Если я сейчас же не получу от вас объяснений и не сочту их приемлемыми, то не далее как завтра все узнают, что случилось на Яне и кто повинен в этом. Как думаете, что после этого произойдет с вашим концерном?

Обыкновенно люди краснеют от гнева или возбуждения и белеют лицом от эмоций противоположного порядка. Лицо Минадо сделалось серым, еще более усилив его сходство с загнанной в угол крысой.

— Ты смеешь мне угрожать? — прошипел он. — Ты просто не понимаешь, девочка, с кем связалась!

Выплеснувшаяся наружу ярость заставила его перейти на «ты», а сам человечек сделался воистину страшен, несмотря на свою жалкую наружность.

— Отчего же? — внешне невозмутимо возразила Анна, на самом деле испытывая ужас от сознания того, что ступила на зыбкую почву, попала в мир, управляемый неведомыми ей силами, где каждое произнесенное слово — шаг в неизвестность… Она пожалела, что не взяла с собой Сола и заранее не рассказала ему, в какую историю влипла. Теперь поздно предаваться сожалениям. Остается взять себя в руки и играть до конца роль уверенной в своих силах, не склонной прощать чужие ошибки стервы. — После всего происшедшего я поняла, что вы человек умный и подлый — очень опасное сочетание. С такими типами следует держать ухо востро.

— Если вы думаете, что ваш отец… — спокойствие девушки подействовало на Минадо. Он снова перешел на «вы».

— Ха-ха-ха! Вы все-таки узнали… Нет, с отцом я еще не виделась. Все гораздо проще. Случись со мной что-то сегодня, и завтра в десятке ведущих газет появятся разоблачительные статьи, с указанием необходимых фактов, имен и весьма неприятных для вас подробностей.

— Статьи! — пренебрежительно фыркнул крысоподобный. Сероватый оттенок его щечек сменился нездоровым румянцем. — Да кто поверит в вашу брехню?!

Вновь обретя под ногами утерянную было почву, Минадо стал грубым. Не то чтобы он не относился с должным уважением к возможностям прессы, но, будучи и сам опытным создателем сенсаций, прекрасно знал, как ломать чужие замыслы. Не тот путь выбрала, милая, здесь у тебя нет шансов. Они позаботились обо всем, еще до начала экспедиции. Но, похоже, девчонка возомнила себя опытной интриганкой… Что ж, послушаем!

— Поверят, мистер Минадо, поверят. Мне кажется, вы слишком легкомысленно отнеслись к моему предупреждению. Припомните — я сказала: если со мной что-то случится, а это, согласитесь, придаст статьям психологическую достоверность. К тому же вы забыли о МЕБЛИПе.

— А что МЕБЛИП? — он старательно изобразил равнодушное удивление, хотя на самом деле упоминание об одном из институтов ненавистной Лиги не могло ему понравиться. Организация разобщена — это факт, и все-таки она продолжает оставаться силой, с которой нельзя не считаться, — это тоже факт. — Неужели, милое дитя, вы решили, — попытался он за насмешкой скрыть испуг, — что мы не предвидели возможности вашего предательства? Ваша репутация будет мгновенно погублена потоком, несомненно, лживых, но психологически совершенно неотразимых обвинений. Статьи ведь умеете писать не только вы… Понимаете, что я имею в виду?

Он окинул собеседницу насмешливым колючим взглядом. Хотите потягаться? Извольте!

Он в шутовском поклоне развел тонкими ручками, не слишком натурально постаравшись изобразить доброго дядюшку, безуспешно пытающегося вразумить взбалмошную племянницу.

— Я назвала вас умным подлецом и по-прежнему придерживаюсь этой оценки, но никакой ум не заменит осведомленности, — усмехнулась Анна. — Вы кое-чего не учитываете, мистер Минадо.

— Да? И что же это, моя девочка?

Холодная ярость вновь овладела им. Ярость, силу которой вряд ли кто мог предположить в столь невзрачной, тщедушной личности. Неужели они что-то упустили, а эта девка обнаружила оплошность? Или это сделал Хук?! По ее словам, ему удалось выжить. Минадо захотелось схватить девчонку за точеные плечи, двинуть о стену и бить до тех пор, пока ее дрянные мысли не потекут по деревянным панелям вместе с мозгами. Он с трудом сдержал себя и даже сумел улыбнуться.

— Трупы Спаркса и Хоупа, — проникновенно произнесла Анна, наблюдая за собеседником, но, к ее удивлению, тот оставался абсолютно спокоен. Более того — он улыбался… Этого девушка не понимала.

— Не беспокойтесь, милая, — ничуть не менее проникновенно ответил он, — стальные обломки дублеров уже заменили на оригиналы.

Вот, значит, как… У Анны похолодело в груди. Наблюдавший за ее реакцией Минадо испытывал нескрываемое удовлетворение. Но самое интересное заключалось в том, что девушка испугалась совсем не того, о чем подумал гость, в то время как он сам вовсе не одержал той победы, в которой уже не сомневался. Просто именно в этот момент Анна поняла, в какую авантюру ввязалась. Все происшедшее эти подонки планировали изначально, и то, что она и Сол до сих пор живы, — просто чудо! А она вместо того, чтобы позволить разбираться в случившемся людям знающим, специалистам своего дела, сунулась в пасть гиены!

— Вы уверены в своих словах? — стараясь подавить невольную дрожь в голосе, поинтересовалась девушка.

— Абсолютно уверен. Замороженные оригиналы только ждут того, чтобы их бережно уложили на место погибших копий, — издевательски произнес он, но счел наслаждение недостаточно глубоким и решил усилить впечатление. — Через час после того, как «Неудержимый» приземлился в порту Космополиса, фотонный экспресс с натуральными останками стартовал к Яну.

— Ха-ха-ха! — Анна не могла сдержать охватившей ее радости. Впрочем, она и не старалась сдержаться, а наоборот, смеялась от души, испытывая ни с чем не сравнимое наслаждение от вида напыщенного коротышки, под действием ее хохота стремительно превращающегося в загнанную крысу. — Я думаю несколько иначе…

И, увидев его вытянувшееся личико, вновь прыснула со смеху.

— Да? — только и нашелся он. Неужели ситуация еще хуже, чем они предполагали? Любой ценой он должен выяснить, что известно противнику.

— Да, — передразнила она. — Я практически не сомневаюсь, что именно в этот момент в одной из тщательно охраняемых лабораторий спецы Лиги ковыряются в останках ваших незадачливых кибернетических киллеров!

— Но как же это? — Минадо откровенно растерялся. Или сделал вид, что растерялся? Во всяком случае Анна охарактеризовала для себя его состояние термином «растерянность». — Ведь…

Он не договорил фразы, вовремя спохватившись, но мгновенная догадка молнией поразила девушку.

— Вы хотите сказать, что в случае неудачи нанятые вами корсары Братства должны были уничтожить «Неудержимого»? — С чувством превосходства она окинула Минадо насмешливым взглядом, а лицо того вновь посерело от страха. — Что? Боитесь? И правильно боитесь! Пираты тоже отправились в мир иной.

Некоторое время в гостиничном номере царила тишина. Анна наслаждалась своим маленьким триумфом, в то время как Минадо осмысливал новые факты. Факты ему не нравились. Мало того что они, похоже, потерпели неудачу, но она грозит перерасти в катастрофу, если все случившееся на Яне станет достоянием гласности, а их причастность к этим событиям сумеют доказать. Зато Анна впервые поняла, почему Аксель не желает расставаться со своей профессией. Чувство победы, что она переживала сейчас, и осознание того факта, что она переиграла подлого, сильного и изначально находившегося в более выгодном положении противника, причем переиграла его в честной — по крайней мере с ее стороны — борьбе, было не сравнить ни с чем. Этого ощущения ей не забыть до конца своих дней!

— А я не испугался, — несколько оправившись от первоначального шока, с апломбом заявил Минадо. — Нет, не испугался, — повторил он. — Пусть дилетанты из Лиги исследуют останки роботов, пусть изучают их. Они сточат себе зубы и ослепнут, всматриваясь в вытравленные клейма и пробуя их на вкус! Ничего они не найдут! Так что вам меня не запугать. Потому что мне нечего бояться.

— Ну что ж, — усмехнулась Анна, — тогда я могу сказать, что вы смелый человек. Вот только… К чему тогда ваше многословие? Помнится, когда действительно не было причин волноваться, вы удовлетворялись значительно более убористыми фразами.

Эта выскочка считает себя победительницей? Он не возражает! Сейчас он покажет ей, как глубоко она заблуждается!

— Чтобы вы не сомневались в моих словах, мисс Соргрен, — насмешливо произнес он, — я скажу вам вот что. Вы не выполнили ни одного из пунктов нашего договора, а потому не заслуживаете даже первоначально условленной суммы, не говоря уже об упомянутых вами в телефонном разговоре грабительских премиальных.

Говоря это, он закрыл замки кейса и сейчас стоял перед Анной, держа его в правой руке и с иронией глядя в глаза девушке. Она ответила ему ничуть не менее издевательским взглядом. Похоже, он все-таки не слишком умен, если, зная, кто она на самом деле, и впрямь считает, что эти деньги имеют для нее хоть какое-то значение!

— Вы твердо уверены в том, что совершаете разумный шаг? — саркастически поинтересовалась она.

— Я никогда не делаю ничего неразумного, — с нахальной самоуверенностью ответил он, направляясь к двери.

— Ну что ж, читайте утренние газеты, — посоветовала хозяйка номера. — Смею вас уверить, вы будете неприятно удивлены.

Именно в этот миг дверь номера распахнулась, и на пороге появились двое: двухметровый гигант-бородач и не уступающий ему ростом, но более узкокостный африканец.

— Ни к чему ждать так долго, — спокойно заметил великан. — Думаю, услышанного нами достаточно для предъявления обвинения?

Он повернулся к африканцу, и тот кивнул, доставая из кармана наручники.

— Прошу, мистер Минадо. Надеюсь, они придутся вам впору.

— Аксель, — растерянно прошептала девушка.

— Ты предала меня, сучка! — злобно прошипел Минадо.

Того, что произошло в следующий момент, не ожидал никто из присутствующих. Щуплый коротышка неожиданно мощно швырнул в Сола кейс, заставив бородача пригнуться, уворачиваясь от импровизированного снаряда. В следующий миг в сухонькой ладошке человечка невесть откуда взялась несоразмерно огромная «Беретта», и три пули почти одновременно ударили в грудь едва успевшего разогнуться Хука, выкинув его в коридор. Похоже, Минадо с первого взгляда определил главного противника и первым делом вывел из строя именно его.

— Нееееет! — закричала Анна, и собравшийся было выстрелить в Мтомбу коротышка мгновенно развернулся и практически в упор послал пулю девушке в грудь.

Она вскрикнула от ужаса, взметнула руки и безвольно повалилась на пол. Отработанным движением хищника человек-крыса стремительно развернулся, но Оварунга успел отпрыгнуть за кресло, и тогда Минадо понесся к двери, стреляя на бегу в кресло, за которым притаился последний противник. Через мгновение он скрылся в дверном проеме, а еще через несколько секунд звук его шагов в коридоре стих.

— Господи…

Мтомба бросился к Анне. По счастью, ни одна из пуль не задела его самого. Зато ранение девушки оказалось опасным, но она была еще жива. Грудь ее судорожно вздымалась — она дышала неглубокими частыми вздохами и находилась без сознания. Африканец сразу понял, что дело плохо, и кинулся к видеофону.

— «Скорую» в отель «Галактика», номер четыреста семнадцать! Немедленно! Женщина примерно двадцати лет с огнестрельным ранением в области сердца! — прокричал он и, не слушая ответа, кинулся к лежавшему в коридоре Акселю.

В просторном проходе уже толпились привлеченные звуком выстрелов постояльцы отеля. Они смотрели на лежащего, но подойти почему-то опасались. С самыми дурными предчувствиями Мтомба склонился над другом. Тот вяло пошевелился и попытался вдохнуть полной грудью, но тут же сморщился от боли.

— Тихо, тихо, дружище, — особист мягким, но непреклонным движением удержал Хука от попытки подняться. — Тебе нельзя двигаться.

И, обернувшись, он крикнул стоявшим вокруг людям:

— Кто-нибудь, вызовите полицию! И если есть поблизости доктор…

Мтомба не договорил, но все и так поняли, что он имеет в виду. Из толпы к нему шагнул пожилой подтянутый мужчина и присел рядом с Акселем.

— Не… меня… — с трудом выговаривая слова, произнес тот. — Что… с Анной…

Врач удивленно посмотрел на Хука, затем на африканца.

— Да, доктор. В комнате девушка с пулевым ранением грудной клетки. Она без сознания и быстро теряет кровь.

— Так что ж вы… — доброволец разогнулся и быстрым шагом направился внутрь номера.

— Аааа… черт… — после очередной попытки вдохнуть простонал Сол, по-прежнему не открывая глаз. Ему явно не хватало воздуха.

— Ты бы помолчал, — попытался урезонить его Мтомба. — Сам-то…

— Ерунда…

Судорожными рывками, в три глотка он все-таки вдохнул полной грудью, после чего медленно, с наслаждением выдохнул.

— Ребра, похоже… сломал мне, мерзавец… — уже более четко произнес он. — И башка… трещит.

— Ты что, бредишь? — не обращая внимания на окружающих, произнес Оварунга и громко позвал: — Доктор! Он начал бредить!

— Я стянул рану, но ей необходима срочная операция, — сообщил вернувшийся к ним врач.

— Пропустите! Пропустите! — послышалось из-за спин столпившихся людей. — Где четыреста семнадцатый номер?!

— Идите сюда! — крикнул врач-доброволец. — Сюда!

Подошли двое санитаров с носилками и женщина-доктор с саквояжем.

— В номере девушка! Ей необходима операция.

Санитары кинулись в номер. Женщина приостановилась и вопросительно взглянула на раненого.

— А что с мужчиной?

Хук понял, что спокойно отлежаться ему не дадут.

— Поднимите меня, — тщательно выговаривая слова и стараясь, чтобы боль не проявилась на лице, попросил он.

Мтомба с добровольным помощником подхватили его и медленно поставили на ноги. Что-то посыпалось на пол, и Аксель вновь заговорил.

— Дружище, собери пули.

Мтомба посмотрел на друга, на валявшиеся у его ног кусочки металла и покачал головой: ну, дела!

— Вам нужен рентген, — настойчиво сказала женщина-врач. — Возможны внутренние травмы.

— Конечно, доктор, — не стал спорить Хук. — Но это потерпит. Идите.

В этот момент из номера вынесли на носилках Анну, и доктор ахнула, мгновенно лишившись своей невозмутимости. Грудь девушки стягивала грубая повязка из пропитанного кровью полотенца, открытые части тела выглядели мертвенно-бледными. Раненая явно потеряла слишком много крови. Доктор быстро пощупала пульс, посмотрела зрачки и завозилась с саквояжем. Ей потребовалось полминуты, чтобы набрать в шприц остро пахнущий медицинский коктейль, и за несколько секунд она впрыснула его в вену.

— Быстро в машину! — крикнула она санитарам, и только проследив за выполнением приказа, позволила себе вновь обернуться к Акселю. — К сожалению, я не могу задержаться и произвести тщательный осмотр — девушке необходима срочная операция.

— Как она? — Сол пытливо смотрел на доктора.

— Плохо. — Она подумала и добавила: — Очень плохо. А теперь простите — я должна бежать.

И она действительно припустила по коридору, быстро догнала санитаров с носилками, и все трое скрылись в лифте.

— А полиция не торопится… — хмыкнул великан. — Идем-ка, дружище, в номер.

Мтомба и доброволец подхватили его с двух сторон, провели в дверь и помогли опуститься в кресло.

— Сукин сын… — прокряхтел Сол, усаживаясь поудобнее.

— Я могу быть вам еще чем-то полезен? — поинтересовался добровольный помощник.

— Доктор, а вы кто по специальности?

— Офтальмолог.

— Тогда ничем, хотя от помощи хирурга я бы не отказался. Но все равно спасибо. Надеюсь, что одну жизнь вам сегодня удалось спасти.

— Я тоже на это надеюсь. Всего вам хорошего, мистер…

— Хук, — представился Аксель. — Соломон Хук.

— Брук Джоунс. Всегда к вашим услугам.

Он склонил седую голову и вышел из номера. Мтомба проводил офтальмолога до порога, еще раз выразил ему свою благодарность и, прикрыв за ним дверь, вернулся к другу.

— Как ты? — участливо поинтересовался африканец.

— Я же сказал: со мной все в порядке, — ответил Сол, что являлось наглой ложью, но ведь он жив!

— Но как тебе это удалось? — Оварунга буквально воспринял его ответ. — Этот парень выпустил в тебя три пули, и все они попали в цель!

— Ты просто не следишь за новинками рынка. Мой костюм из унифицированного уплавола. С пятидесяти метров его не пробить даже пулеметной очередью. К сожалению, инерцию удара он не гасит, а пушка у этого парня была… — при воспоминании о пулях лицо Акселя болезненно сморщилось. — Слушай, Мтомба, ты бы занялся делом, а то скоро копы пожалуют и станет ни до чего.

— И то верно.

Африканец испытал странную смесь удовлетворения с недовольством. Удовлетворения тем, что друг его вне опасности, и недовольства от того, что позволил себе забыть о неотложных делах. Он лихо отстучал на пульте видеофона нужный номер, и через мгновение сидевший слева от аппарата Сол увидел в высветившемся голограф-поле затылок одного из сотрудников Особого отдела.

— Менолли, вызови Грина и Пека и немедленно ко мне. Я нахожусь в гостинице «Галактика», номер четыреста семнадцать.

— Не забудь про звездолет, — подал из своего кресла голос Хук. Слова прозвучали тихо, но вполне отчетливо. Мтомба полуобернулся и кивнул.

— Но перед этим, — проговорил он, обращаясь к человеку на той стороне аппарата, — выясните, какие корабли покинули Землю в течение двух часов после приземления «Неудержимого», в особенности с космодрома Космополиса. Предположительно — это фотонный экспресс. Дальше. Свяжитесь с диспетчерской «Скорой помощи» и выясните, в какую клинику отвезли раненую из гостиницы «Галактика», а главное — что с ней? И последнее. Разошлите нашим оперативным работникам ориентировку на человека по фамилии Минадо, мужчину лет пятидесяти, невысокого и тщедушного с длинным носом и бегающим взглядом…

Он помолчал, и Аксель невольно подумал, что по этим приметам им предстоит искать в Космополисе Пиноккио, а это занятие малоперспективное.

— Мтомба, скажи им, чтобы позвонили в четыреста восемнадцатый номер и от моего имени попросили Мэри-Эн переслать им изображение Минадо.

— Вы слышали?! — крикнул тот явно повеселевшим голосом.

— Так точно, шеф! Все сделаем.

— И еще. Пусть кто-нибудь займется выяснением личности этого Минадо. Мы должны знать, кто нам противостоит. Кстати, что там с останками киборгов?

— Все номера и клейма тщательно вытравлены, сэр. Парни из лаборатории возятся, пробуют различные методы, но пока у них ни черта не получается.

— Ладно, жду вас в «Галактике».

Он нажал клавишу отбоя, и голограф-поле погасло.

— Сволочи… — проворчал Мтомба, опускаясь в кресло. — Похоже, они все предусмотрели.

— Похоже, — согласился Хук. Боль понемногу отступала, хотя любое, самое простое на вид движение доставляло ему если не новый болевой приступ, то как минимум неприятные ощущения. — Но мне кажется, что именно уверенность этого… Минадо в собственной непогрешимости сыграла с ним злую шутку. Согласись, что насчет звездолета он-таки проболтался.

— К сожалению, это единственное, о чем он проболтался. Но ты прав: недостаток информации предпочтительнее, чем полное ее отсутствие.

— Не единственное, — при этих словах африканец с интересом посмотрел на друга. — Они не называли нанимателя, но Анна упомянула о концерне. Согласен, это не слишком много, но все-таки зацепка.

— Может, зацепка, — согласился Оварунга, — а может, и нет. Концерн — не трест. Входящие в него предприятия могут сохранять формальную независимость, а в такой ситуации хозяева концерна вряд ли станут афишировать даже факт его существования.

— Верно, — согласился Сол, — но учти и другое. Можно совершить тайную финансовую сделку. Даже две или три. Не составляет труда и скупка акций интересующих предприятий через подставных лиц, но если заниматься подобной деятельностью достаточно целеустремленно, то рано или поздно найдутся люди, которым об этом станет известно, и поползут слухи. Так что поискать в любом случае стоит.

— Это бесспорно, но проще, я думаю, спросить у Анны.

— Любишь ты прямые и ровные дорожки, — усмехнулся Аксель и тут же болезненно поморщился.

— Что? Болит? — участливо поинтересовался африканец.

— Болит, — вздохнув, признался Хук. — Что касается Анны… думаю, в ближайшие два-три дня она вряд ли сможет отвечать на вопросы, а время не терпит, сам знаешь.

В дверь постучали.

— Не заперто! — крикнул Мтомба.

Дверь открылась, и на пороге появился сержант. За спиной его маячила фигура напарника.

Оварунга поднялся и двинулся навстречу, на ходу извлекая из нагрудного кармана пиджака удостоверение директора службы безопасности Лиги.

Сержант невольно встал навытяжку, хотя и постарался остаться невозмутимым.

— Мой друг живет в соседнем номере. Мы проходили по коридору, когда услышали звук выстрела, и ворвались в номер. Мой друг тут же получил три пули в область грудной клетки…

— Да, — прервал его Аксель. — Я выронил кейс, и меня выбросило в коридор. Если бы не костюм из уплавола, я бы сейчас не разговаривал с вами, — не обращая внимания на удивленный взгляд африканца, закончил он.

Мтомба достал из кармана пластиковый пакет и показал копу.

— Я собрал три пули и три гильзы для экспертизы. Дело в том, что мисс Соргрен, которую ранили, и мистер Хук работали на один из комитетов Лиги. У нас есть все основания подозревать, что покушение совершено в связи с их деятельностью по контракту. В номере должны остаться еще гильзы и пули. Гильзы здесь, на пути от центра комнаты к двери, а пули вон за тем креслом либо в нем самом. — Второй коп сразу же начал исследовать кресло. — Подозреваемый называл себя Минадо. Я не знаю, имя это или фамилия. Это невысокий мужчина — примерно метр шестьдесят пять — на вид пятидесяти лет, остроносый и лысоватый, с бегающим взглядом. — Мтомба подождал, пока полицейский все запишет. — Это все. Больше нам сказать нечего.

— Сержант! Я нашел на полу пять пуль. Еще две, похоже, застряли в кресле. — Напарник подошел к ним, с интересом посмотрел на Хука, после на Мтомбу. — Похоже, «Беретта», — констатировал он, разглядывая пули.

— Так оно и есть, — невесело подтвердил Аксель.

— Сержант, — Оварунга сказал все, что собирался, и теперь решительно закруглял разговор. — Если мы вам больше не нужны, я предпочел бы откланяться — моему другу нужна медицинская помощь. Если возникнут вопросы… — он достал из бумажника визитку и передал ее копу, — мы будем рады оказать вам любую посильную помощь.

— Конечно, сэр. Спасибо за информацию, сэр. Сол кряхтя поднялся — на этот раз сам, — ощупал руками разбитую грудь, сокрушенно покачал головой и направился к выходу. Здесь он попытался нагнуться, но почти сразу отказался от намерения.

— Мтомба, будь другом, забери кейс, — попросил он. — Мне не согнуться.

Африканец подошел и, держа за боковины, поднял чемоданчик.

— Ты просто в рубашке родился, приятель.

— В костюме, дружище, в костюме, — невесело отшутился Аксель.

— Сержант! — Мтомба обернулся к полицейским, с интересом наблюдавшим за ними. — С минуты на минуту сюда прибудут трое сотрудников моего ведомства. Старший — капитан Менолли. Как только появятся, перенаправьте их в четыреста восемнадцатый номер. Это номер мистера Хука.

— Нет проблем, сэр, — мгновенно откликнулся коп. — Хорошо, что вы еще не уезжаете. Вот-вот должны и наши подъехать. Думаю, детектив захочет поговорить с вами лично.

— Да, мы останемся, но не слишком надолго.

С этими словами оба, образно говоря, и откланялись.

— Знаешь, Мтомба, — сказал Сол, усаживаясь в кресло на этот раз своего номера, — только после поездки на Ян я осознал всю степень угрозы, о которой ты говорил.

— Я рад, что ты понял, тем более что понять… поверить, — поправил он себя, — не так-то просто. Лига ведь не ограничивает ни возможностей роста капитала, ни сферы деятельности, и все-таки существующее положение дел кому-то не по вкусу. — Африканец испытующе посмотрел на друга. — Быть может, передумаешь? У меня найдется для тебя прекрасная должность.

— Спасибо, дружище, но нет. Ты же знаешь, я — одиночка. Всегда готов помочь, но постоянно работать под чьим-то началом… — Он покачал головой и широко ухмыльнулся. — Нет. Это не для меня. Даже за деньги…

Мтомба привычно качнул головой. В который раз он заводит этот разговор, а результат всегда один и тот же. Видно, правду говорят: горбатого могила исправит. Волк-одиночка, воин-отшельник, силен, могуч и всегда начеку. Даже сегодня, нарвавшись на три пули, выпущенные почти в упор из оружия, славящегося своей убойной силой, Хук умудрился уцелеть. Можно сказать — случайно. Но африканец хорошо знал, что ничего случайного в этом мире не существует. Сол уцелел, потому что всегда готов к неожиданностям, по крайней мере, к значительной части. Как, например, сегодня.

— Вовремя ты вспомнил о деньгах, — перевел разговор Оварунга. — Признаться, я и думать о них забыл.

— А я — нет. В полиции их приобщили бы к вещдокам, и вряд ли Анна смогла бы их получить обратно. Тем более что в ее контракте наверняка значится гораздо более скромная цифра. А она эти деньги заработала.

— С этим трудно поспорить.

— К тому же есть еще одно обстоятельство.

— Отпечатки?

— Верно, — кивнул Аксель. — Не знаю, как на банкнотах, а за ручку этот Минадо кейс держал. И вроде без перчаток. Так что можешь забрать, но при условии безоговорочного возврата содержимого.

— Договорились.

Раздался стук в дверь и, не дожидаясь ответа, в комнату вошли трое крепко сбитых мужчин.

— Менолли, возьмите этот чемоданчик и проверьте его на отпечатки.

— Да, сэр.

— Проверьте и банкноты. Они могут оказаться фальшивыми, хотя вряд ли. Деньги принадлежат мистеру Хуку, так что вы с ними поаккуратней. Все сделали, что я велел?

— Да, сэр.

— И, наконец, это.

Он достал из кармана пакетик с пулями и гильзами.

— Отдайте в лабораторию. Не думаю, что оружие окажется засвеченным, но чем черт не шутит… Будет приветствоваться любая полезная информация. Новости есть?

— Есть, сэр. Мы звонили в клинику.

Сол невольно напрягся.

— Анна Соргрен скончалась на операционном столе через пять минут после начала операции. Мне очень жаль, сэр…

Ну вот и все. Аксель устало откинулся в кресле и прикрыл глаза веками. Ну вот и все… Все, о чем они вдвоем мечтали, о чем он ей говорил, больше не имеет смысла. Он опять один. Похоже, одиночество — извечный его спутник. На всю оставшуюся жизнь.

Рентген не выявил ничего такого, о чем Хук не мог бы догадаться, опираясь на собственные ощущения. Ему настоятельно рекомендовали постельный режим и полный покой, но он наотрез отказался. Сознание, что придется день-деньской валяться в постели, переваривая последние события, вызывало у Акселя едва ли не панический ужас. Он понимал: мысли об Анне вымотают ему душу, сведя на нет всю пользу прописанного доктором покоя.

Нет уж, он не намерен киснуть! Только работа в состоянии спасти его рассудок от помрачения. А разбитое тело… Боль физическую можно терпеть. Страдания телесные не враг, а друг, если способствуют излечению души. Боль и работа — вот, что сейчас ему требуется.

На следующее после ранения друга утро Мтомба заехал за ним, и они вместе отправились на вторую встречу с Токадо. Теперь уже в рабочем кабинете. Ничто здесь не изменилось за прошедший месяц. Тот же бесконечный спуск на лифте, знакомые процедуры идентификации личности, светлый коридор. Хук вздохнул, входя в холл перед директорским кабинетом, и с облегчением обнаружил вместо Николь другую девушку.

— Господин директор ждет вас, мистер Оварунга, — проворковала она и с плохо скрытым интересом посмотрела на его спутника.

Поймав на себе ее взгляд, Аксель понял, что должен представиться, но не смог найти в себе сил.

— Мой друг, Соломон Хук, — пришел ему на помощь Мтомба. — Мисс Лори Марти, — представил он секретаршу.

— Как поживаете, мисс Марти? — деревянным голосом поинтересовался великан.

— Благодарю, мистер Хук, неплохо. А вы?

— А я по синусоиде. Сейчас пытаюсь выйти на высшую точку.

— Возможно, я могу помочь вам парой-тройкой… — она посмотрела на африканца, с трудом скрывая недовольство его присутствием, — практических советов для… проходящих реабилитацию?

— Всегда рад принять дружескую помощь, — ответил Аксель, гадая, удалось ли ему выказать голосом хотя бы формальный минимум заинтересованности. Мтомба открыл дверь кабинета и жестом пригласил Соломона внутрь. — А сейчас прошу простить меня.

Старательно не обращая внимания на боль, Хук галантно поклонился со всей грацией только что выструганного сынка папы Карло и, с трудом оторвав взгляд от прекрасных голубых глаз Лори, прошел в кабинет.

— Слушай, Сол, — пропуская друга мимо себя, вполголоса поинтересовался Оварунга, — как ты это делаешь?

— Не будь пошляком, — так же негромко ответил Аксель, проходя.

На этот раз Мтомба не расхохотался, просто хмыкнул про себя и затворил дверь.

— Ну и как, Соломон, вы по-прежнему настаиваете на отсутствии злого умысла в нашем деле? — поинтересовался Токадо, дождавшись, пока Хук, кряхтя, не устроится в кресле. Старый жирный хитрый лис… Мог бы вести себя и посдержанней…

— Вы бы предложили гостям выпить, что ли, — «место ответа проворчал он, таким образом освобождаясь от раздражения.

— Что предпочитаете?

— В моем нынешнем состоянии стаканчик доброго виски пришелся бы в самый раз.

— Это с утра-то? — старательно удивился африканец.

— Слепое следование так называемым общепринятым нормам поведения — верный признак ограниченности ума, — назидательно промолвил Сол.

Оварунга хмыкнул, но ничего не ответил, удовлетворенный уже тем, что видит если и не прежнего Акселя, то по крайней мере достаточно достоверное его подобие.

— Мадемуазель Лори, — нажав клавишу коммуникатора, произнес Токадо, — не сочтите за труд принести бутылку виски из моих запасов и три стакана. Надеюсь, вы понимаете, — произнес он, обращаясь к гостям, — что я не могу держать спиртное в кабинете? Это противоречит «общепринятым нормам поведения», — насмешливо глянув на Хука, добавил он, но тот пропустил реплику мимо ушей.

Через минуту мадемуазель Марти вошла, неся на подносе запотевшую литровую бутыль выдержанного «Джек Дэниэлз», минералку и стаканы. Многообещающе улыбнувшись Акселю, она развернулась и вышла. Соломон проводил ее тусклым взглядом усталого хищника и грустно подумал, что истории действительно свойственно повторяться дважды: первый раз в виде комедии, второй раз — фарса.

— Не настаиваю и никогда не настаивал, — отпив из стакана половину содержимого, ответил Сол на несколько минут назад заданный вопрос. — Хорошее виски, — похвалил он, когда огненный напиток разлился в желудке морем пламени.

— Значит, наш вчерашний разговор…

— Постойте! — не дал ему договорить Хук. — Почти все, что я сказал, правда, но не вся правда.

— И все-таки — почти…

— Поймите, Акуро, — вмешался в разговор африканец, — мы не могли в присутствии Анны быть полностью откровенными. И именно потому, что вы абсолютно правы: все происшедшее на Яне — диверсия.

— Умысел злого и беспощадного противника, — подтвердил Аксель.

— Неужели эта милая девушка тоже…

— Нет… — Соломон устало покачал головой. — Ее попросту обманули, и, собственно, в этом и состояла проблема. Несмотря на то, что на Яне мы были вместе, она многого не знала. Я опасался говорить ей всю правду, подозревая, что она не сдержится в разговоре со своим нанимателем и наговорит лишнего.

— К сожалению, она и так не сдержалась, — вставил Мтомба.

— Да, — нехотя согласился Хук, — и я этого себе никогда не прощу.

— Перестань, Аксель, ты ни в чем не виноват.

— Виноват, дружище, и ты это знаешь не хуже меня. Нам следовало попросту подождать, пока этот крысоподобный дегенерат покинет номер, и спокойно взять его. А вместо этого…

Он устало махнул рукой и прикончил остатки виски в стакане. Его собеседники понимающе переглянулась. Кто знал, что этот с виду ни на что не годный заморыш на поверку окажется смертельно опасным противником?

— А когда вы поняли, Соломон, что Анна, пусть неосознанно, работает на злоумышленников? — поспешил Токадо увести разговор подальше от опасной темы.

— Догадка возникла почти сразу, а окончательно… когда она крикнула, чтобы я стрелял по глазам киборга. Я сам этого в пылу драки не сообразил, а для далекой от техники девушки подобная прозорливость выглядит, согласитесь, невероятной.

Он помолчал.

— Мне кажется, несмотря на всю необычность полученного ею предложения — констатировать гибель киборга как смерть человека, — она верила, что это… ну если и не вполне законно, то балансирует на грани законности. А сама необходимость балансирования вызвана коммерческими причинами.

— Ну да, — поддержал друга Мтомба, — нежелание привлекать к эксперименту внимание конкурентов на случай его провала.

— Вот, вот, — кивнул Сол, понемногу увлекаясь разговором и приходя в себя. Да и выпитое, похоже, начинало действовать. — Думаю, начавшаяся среди персонала череда смертей не могла не открыть ей глаза.

— И все-таки она не предостерегла вас, — заметил Токадо.

— Но вы забываете, что я пробыл на Яне всего неделю. А этого времени явно мало, чтобы достаточно близко сойтись с человеком. Да и какая разница, откуда конкретно исходит угроза? Земляне ведь по отношению к тем, кто находился на Яне, — тоже в некотором роде инопланетяне.

— А по-моему — это демагогия.

— Назовем это словесными упражнениями. Впрочем, вы правы, но суть в другом. Анна знала, что опасность реально существует и мне об этом известно. Я срочно вызвал на Ян «Неудержимый». Но ни я, ни кто-то другой не мог предположить столь трагической развязки в день его прилета.

— Так что же приключилось? Отчего все так скверно закончилось?

— Дело в том, что я за время пребывания на базе понаставил датчиков, где только сумел, — начал Аксель несколько издалека. — Ночь перед посадкой звездолета оказалась третьей по счету с момента гибели Альфредо Кампо. Он стал первой жертвой после моего приезда.

— Да, я помню.

— Прекрасно, — равнодушно согласился Аксель. — Мтомба, плесни-ка мне еще виски… Благодарю.

Хук отхлебнул из стакана и задумался, припоминая мысли и ощущения той ночи.

— Скажу сразу, — вновь заговорил он, — что прошедшие три дня я посвятил выявлению злоумышленников и поиску установленной ими аппаратуры.

— Так, значит, вы не верили в теорию об инопланетном характере катастрофы?

— Нет, конечно. Не вполне. То есть Ян — искусственный планетоид. В этом я уверен и поныне, но ведь преобразование его тела могло происходить и биохимическим путем и как-то еще. Мы об этом ровным счетом ничего не знаем. В одном я не сомневался изначально: смерти людей вызваны неким излучением. Иначе чего бы им вдруг сходить с ума?

— В пищу могли подсыпать психотропные препараты, — подсказал Токадо.

— Вряд ли, — скептически поморщился Хук. — Стряпню Спаркса никто не жаловал, кроме него самого. В основном все питались раздельно. Хотя должен признаться, что радиста я заподозрил первым, но вовсе не из-за версии с отравлениями. Дело в том, что все на Яне изначально имели равные шансы остаться в живых или умереть… при условии, что смерти действительно вызваны случайным стечением обстоятельств. Тогда я пошел методом от противного, предположив, что имеет место умысел, и поставил себя на место злоумышленника… Не того, что находится на Яне, а истинного организатора происшедшего там побоища. Людей каких профессий я попытался бы внедрить в состав персонала? Ответ очевиден: диверсанты должны остаться живы и суметь обеспечить функционирование базы до момента эвакуации персонала и предотвратить возможную нежелательную утечку информации. Я пришел к выводу, что необходимо три человека. Первый — врач, ясно для чего.

— Но ведь ты тогда не имел в виду медицинское освидетельствование трупов? — уточнил Мтомба.

— Нет, конечно, но в итоге все равно оказался прав. Еще нужен радист, для контроля входящей и исходящей информации, и, наконец, энергетик, чтобы обеспечивать энергией как рацию, так и систему жизнеобеспечения. Когда я заглянул в список персонала, то понял, что иду по верному пути. Погибли люди, чьи обязанности так или иначе смыкались с добычей металла. Последним из таких специалистов и оказался Нэш Леон. И я подумал, что если выводы мои верны, то наступил черед мистера Леона.

— Ты решил спасти его?

— Конечно, хотя и не слишком представлял, как и от чего. Единственное, что мне оставалось, — следить за происходящим с надеждой вмешаться в критический момент. Так оно и оказалось. Посреди ночи Рой Спаркс вышел из своей комнаты и, прикрепив к стене каюты Леона некую коробочку, вернулся к себе.

— Коробочку? — насторожился Токадо.

— Вот эту.

Сол вытянул из кармана небольшой, с пачку сигарет, приборчик.

— Что это? — поинтересовался директор, беря его в свои руки.

— Я назвал его гипноизлучателем. Что за излучение он генерирует, не знаю, но компьютер-компенсатор с ним успешно справляется. Когда я впервые догадался включить его, ощущение оказалось таким, словно разом испарилась годами копившаяся усталость.

— И на каком расстоянии он действует?

— Очевидно, на небольшом. Я полагаю, он предназначен для избирательного облучения очередной жертвы.

— Последний толчок, — понимающе кивнул Мтомба.

— Верно, — согласился Аксель. — Есть и второй генератор, действующий постоянно. Именно он обеспечивает цикличность несчастных случаев. В фоновом режиме его излучение притупляет мозговую деятельность. Это я испытал на себе, так что знаю, о чем говорю. Периодически интенсивность его излучения увеличивается, и люди ощущают нарастающую нервозность. Думаю, в сочетании с мобильным генератором комплексное облучение побуждает человека искать источник сигнала, который превращается в некое подобие маяка. Не сознавая, что делает, жертва поднимается по склону. Думаю, на определенном расстоянии от генератора интенсивность излучения возрастает настолько, что скелет человека входит в резонанс, кости лопаются и вниз срывается уже труп.

— То есть те ужасные травмы, что запечатлены на стереоснимке, — не следствие падения, а причина его?

— Именно! Но кому это придет в голову?

— Соломон, а вы не нашли второй генератор?

— Нет, но, думаю, не ошибусь, если скажу, что знаю, где его искать. Я долго пытался вычислить генератор логическим путем, а ответ в итоге нашел все в том же дневнике Крейцера. Он тщательно записывал все проводимые за день работы. По сути, его дневник и не дневник вовсе, а скорее вахтенный журнал. Так вот, из его записей следует, что на базе после пуска оборудования пришлось заменить отдельные элементы, оказавшиеся неисправными. В их перечень попал и осветитель, совмещенный с гравитационным атмосферным шлюзом. Это оказалось именно то, что нужно, потому что замки в количестве ста штук крепились вдоль верхней кромки котловины. А когда я прочитал, что тестировал гравитаторы Спаркс, он же обнаружил отказ и произвел замену, мне все стало окончательно ясно. Наутро я все проверил и убедился, что люди падали на участке склона под замененным гравитатором.

— Получается чистейшей воды уголовщина.

— Верно. Тщательно продуманная диверсия. Так, пожалуй, будет вернее. — Аксель допил остатки виски и потянулся за бутылкой.

— Тебе не повредит? — участливо поинтересовался Мтомба.

— Поможет, — успокоил его Хук. — Сейчас я по крайней мере дышать могу свободно.

Прежде чем продолжить рассказ, он сделал приличный глоток и переждал, пока немного утихнет разгоревшийся в груди пожар.

— Так вот, я представляю ситуацию следующим образом. Рой Спаркс — основной исполнитель. Ларри Хоуп — дублер. Анну явно использовали вслепую, доказательство тому тот факт, что когда ее помощь-таки понадобилась, Хоуп решил к оной не прибегать. Возможно, эти двое заподозрили, что она начинает осознавать истинное положение дел. Но, возможно, все проще — в программу киборга не занесли необходимость медицинского освидетельствования трупа.

— Теперь это не важно.

— Разумеется, — кивнул Соломон и, подумав, добавил: — Сейчас не важно, но тогда именно этот факт навел меня на мысль проверить останки Спаркса. Короче, я подумал: раз Хоуп не показал труп Анне, значит, есть что скрывать, и поднялся на кладбище. Именно там и обнаружил, что Спаркс — робот. Думаю, Хоуп по скачку потребляемой энергии — я ведь включил посадочный маяк, и мне пришлось воспользоваться лифтом — понял, что происходит нечто непредвиденное, и выбрался из своего логова в реакторном блоке. Тут-то он и увидел меня на краю котловины. Для человека это было бы нереально, но для робота вполне возможно. Я ни о чем не подозревал, просто наслаждался открывшимся с высоты видом, когда он напал на меня. Мне невероятно повезло, что удалось справиться и с ним, и с самовосстановившимся Спарксом.

Некоторое время все трое молчали. Токадо с Мтомбой осмысливали услышанное, а Сол с удовольствием появившуюся возможность спокойно посидеть, потягивая хорошее виски.

— Одного я не пойму, — задумчиво промолвил Акуро, — как им удалось удалить мотиватор?

— Удалось как-то. — Ответ ничего не объяснял, хотя и оказался бесспорно верен. — Это чисто технический вопрос. Я лично удивляюсь иному: насколько глубоко они все продумали. Судите сами. Гибнет робот, Анна констатирует смерть человека, его выносят на кладбище. Прилетает планетолет и заменяет остатки машины на труп человека. Даже если по возвращении девушка по каким-то причинам проболтается, то просто выставит себя в глупом свете. Но о киборгах узнаю я, и маски тут же сбрасываются. Я ведь не стану дожидаться возвращения на Землю, а прикажу команде «Неудержимого» осмотреть останки, а это неизбежно приведет к провалу всех планов преступников. Не поможет и подмена трупа. Практически у меня не было шансов спастись. Можно сказать, повезло, но они и это предусмотрели! Не догадайся я пошарить в стальных черепах киборгов, и «Неудержимый» со всеми свидетелями и уликами обратился бы в пыль. Однако они пошли еще дальше! Позже выяснилось, что от Яна нас пасли, а когда взрыва не произошло, решили исправить ошибку. Если бы не Мэри-Эн…

— Мэри-Эн? Кто это? — поинтересовался Токадо.

— Мой гонорар, — усмехнулся Аксель, но сразу посерьезнел. — Сукомп сама выбрала себе такое имя. Кстати, теперь вы должны признать, что лишнего я не запросил, — заметил Сол, на что директор лишь молча кивнул. — Характер у нее взбалмошный, как у настоящей женщины, но помощь она оказала неоценимую.

— Похоже, тебе на роду написано жить среди женщин, — усмехнулся Мтомба.

— Похоже, — вполне серьезно отозвался Соломон. — Меня беснокоит другое — дьявольская предусмотрительность наших противников. Ты меня знаешь, — он выразительно посмотрел в глаза Мтомбе, — я никогда труса не праздновал, но сейчас мне страшно. Страшно не эмоциями, а рассудком. В такой предусмотрительности видится что-то нечеловеческое.

— Перестань, Аксель, — попытался успокоить друга африканец, но голос его прозвучал не слишком уверенно. Токадо только молча барабанил пальцами по столу, глядя то на одного, то на другого из собеседников.

— А ты подумай, — вновь заговорил Сол, — на сколько шагов они все предусмотрели и подстраховались. Мы выкрутились просто чудом, а ведь они пошли еще дальше и предвидели даже это.

— Ты о чем?

— Я о клеймах, которые они вытравили на случай, если все их многочисленные уловки не сработают и останки роботов все-таки доставят на Землю!

— Вы опять о внеземном разуме, — недовольно поморщился японец, хотя вслух Аксель и не обмолвился об этом ни словом. Судя по всему, идея эта не просто не нравилась директору — он не верил в нее.

— Не имеет значения, инопланетяне во всем виноваты или мерзавцы местного, так сказать, производства, но я знаю одно. Злоумышленников следует выявить в максимально короткие сроки и уничтожить, — веско произнес Хук, показывая, что спорить попусту не намерен. Его дело предостеречь. — Упустите время, проявите нерешительность, и последствия могут оказаться непоправимыми.

— Пожалуй, — подумав, согласился Токадо, — с такой точкой зрения я готов согласиться. Ян мы не имеем права потерять, кто бы ни стоял за направленными против Лиги провокациями. Это очевидно. Слишком велика для человечества значимость находящегося там сырья.

— Получается так, что дело за тобой, мой друг, — заметил Акселю африканец. — И мне не нравится происходящее. Пора всерьез заняться поисками нашего противника.

— Не поисками, Мтомба, — поправил Хук, — а уничтожением.

— Нет, друг мой. Для начала мы должны их найти. Нам до сих пор даже приблизительно неизвестно, кто нам противостоит.

— Значит, следует поискать, кому выгодно или, скорее, невыгодно, чтобы Лига получила монопольное право на освоение Яна. Здесь следует учитывать все: резкое обесценивание золота и других редких металлов обладателям крупных запасов наверняка придется не по вкусу. Да и ожидаемый в звездолетостроении бум тоже кое-кому не нравится.

— Опять ты за свое, — поморщился Токадо.

— Я просто перечисляю приходящие в голову варианты. А вариантов по большому счету всего два: внутреннее противостояние Лиге, подразумевающее конкурентную борьбу за финансы и власть, и внешнее — призванное запереть человечество в пределах нашей планетной системы. Для этого достаточно лишить нас возможности широкомасштабного производства гиперпространственных приводов.

— Это просто — необходимо перекрыть доступ к золоту, платине… — заметил Мтомба.

— Совершенно верно, — кивнул Аксель. — Как бы вам ни претил второй вариант, Токадо, но, думаю, вы согласитесь, что происходящее прекрасно в него укладывается.

— Соглашусь, — неожиданно улыбнулся японец, — но согласитесь и вы: если я в одиночку или даже вдвоем с Мтомбой поставлю перед советом Лиги вопрос о вмешательстве представителей внеземных цивилизаций, нас просто поднимут на смех. Нужны доказательства, Соломон. Где пленные инопланетяне или хотя бы трофейные образцы их технологии? — Он выразительно посмотрел на Хука. Тот промолчал. — То-то и оно. Без них нам не выбить финансирования, а без денег нечего и думать о масштабном противодействии.

— Рано или поздно доказательства появятся. Главное, не сидеть сложа руки, — заметил Сол и, видя, что ему собираются возражать, поспешил добавить: — как бы там ни было, а реальность угрозы налицо, и фактов, подтверждающих ее существование, в избытке. Добейтесь субсидий на широкомасштабное освоение Яна или даже для начала работ по генерации тлеющей реакции в недрах Нептуна… если, конечно, Крейцер с Альяни не преувеличили возможностей человечества.

— Никто не выделит таких денег.

— Верно, — согласился Хук. — Пойдите на уступки и постарайтесь добиться средств на патрульный флот и на развертывание сети рудодо-бывающих баз на всей поверхности Яна. Убедите членов совета, что если этого не сделать, диверсии не только не прекратятся, а сведут на нет все усилия по освоению столь необходимого человечеству месторождения.

— Он дело говорит, Акуро, — поддержал друга Оварунга. — Но инициатива должна исходить именно от тебя. Я, в свою очередь, поддержу твои предложения на совете Лиги. Тебе тоже, Аксель, придется выступить с докладом. Ты у нас — единственный свидетель.

— Согласен. И еще. Здесь, на Земле, не следует расхолаживаться. — Он обращался к Мтомбе. — Следует заново осмыслить происходящее, поднять архивы. Когда началось противостояние Лиге? Не начали ли приблизительно в то же время происходить странные случаи: необъяснимые аварии на предприятиях, гибель особо ценных специалистов по непонятным причинам, какие-либо феномены? Вплоть до нелепостей, от которых попросту отмахивались ввиду их несообразности или незначительности последствий! Это большая работа, но ее необходимо проделать. При той скрупулезности, с которой действуют наши противники, вряд ли удастся отыскать прямые улики. На виду оставили лишь то, что скрыть оказалось невозможным. Это малое — все, что мы можем надеяться найти. Но именно с таких крох нам предстоит начинать. Больше зацепиться пока не за что.

— А фотонный экспресс? Мы уже выслали вдогонку патрульный фрегат.

— Да, это необходимо было сделать, но, учитывая тщательность, с которой они планируют свои операции, думаю, на борту ничего не обнаружат.

— И все-таки инопланетяне… — поморщился Акуро, он никак не мог свыкнуться с неприглядной для него мыслью.

— Дались вам эти инопланетяне, Токадо! — не выдержал Аксель. — Бога ради, считайте, что действует некий маньяк, одержимый мыслью о мировом господстве!

— Ну хорошо, — ухмыльнувшись, подытожил директор разговор, в примирительном жесте подняв окорокообразную ручищу. — Как бы там ни было, выжидать нет возможности. Очередная сессия послезавтра. Готовьтесь.

Он обменялся крепким рукопожатием с каждым из гостей, и они вышли.

Удалившись, Аксель и Мтомба полдня просидели в летнем ресторанчике, греясь на солнце, смакуя напитки и отдавая должное прекрасно приготовленным блюдам. Друзья в который раз обсуждали перипетии утреннего разговора.

Ближе к вечеру Оварунга начал все чаще поглядывать на часы, пока наконец не заявил решительно:

— Мне пора.

Он допил коктейль и поднялся из-за стола.

— Чем собираешься заняться после выступления?

Особист решил было вновь предложить другу поработать вместе, но в последний момент сдержался и ограничился первоначальным вопросом.

— Не знаю, — Хук лениво катал между ладонями слиток. — Подготовлю доклад, выступлю, залечу ребра… Быть может, Лори поможет мне быстрее прийти в себя… а там — видно будет. Работы на мой век хватит.

При упоминании имени мадемуазель Марти африканец слегка усмехнулся, но ничего не сказал, пожал на прощание руку друга и удалился.

Соломон проводил его взглядом и задумчиво уставился на осмиевый шарик — символ Яна, на котором он побывал и где едва не лишился жизни. Уникально ли подобное положение дел? Наверное, нет. Человек всегда противостоял природе, платя за победы жизнями отдельных людей. Их называли покорителями, пионерами. А потери сухо именовали статистикой. И только если счет велся не на миллионы, тысячи или даже сотни жизней, а определенный человек в одиночку противостоял стихии, статистика превращалась в трагедию, как это случилось с ним, Соломоном, на спутнике Нептуна. Он вдруг почувствовал, что никогда не забудет происшедшего, и кругляш у него в руке на веки превратился в зримое воплощение планетоида, с которым они теперь связаны незримой нитью.

Двое уцелевших.

Человек и планета.

Хук и слиток.

Назад: Глава третья

Дальше: Примечания