Глава третья

Стартовать, как собирались, в течение часа не удалось. Дэвиду Райдеру пришлось глушить реактор базы и консервировать энергостанцию, но и лишней минуты после этого они на Яне не задержались. К этому времени на «Неудержимый» доставили собранные и тщательно упакованные останки обоих роботов, а тело мертвого Нэша Леона — единственного из всех погибших людей — поместили в отдельную ячейку морозильника, где ему предстояло покоиться до возвращения на Землю.

В последний раз Сол подошел к входному люку, чтобы посмотреть на погрузившуюся во тьму станцию. На базе и прежде не наблюдалось людского столпотворения, а теперь окружающая местность и вовсе выглядела заброшенным котлованом— чем по сути и являлась, — освещенным лишь призрачным светом Нептуна да посадочными прожекторами «Неудержимого». Пустынный пейзаж вызвал у Акселя неприятную ассоциацию с ночным заброшенным кладбищем.

— Пойдем, Соломон, — Мэрфи обнял друга за плечи. — Я помогу тебе добраться до каюты.

— Да что ты меня лапаешь, как девку! — Хук недовольно и вместе с тем болезненно поморщился. Никогда прежде он не «имел счастья» пребывать в столь плачевном физическом состоянии и сейчас пришел ко вполне логичному выводу: оно, это состояние, ему, Хуку, не нравится. — Сам доберусь!

— Ладно, не ершись, — добродушно усмехнулся капитан. — Я ведь ко всему еще и доктор, так что не пытайся меня обмануть, — добавил он, ловко поднырнув под правую руку Сола.

Слева сходную позицию заняла Анна. Правда, поддерживать великана ей удавалось не столь удачно, как коллеге мужского пола, ибо она едва доставала Акселю до плеча. И каждый шаг Сола заставлял девушку пошатываться в такт его движениям.

Хук окинул взглядом друзей и добродушно фыркнул — доктора одолели…

— Ну, помочи, ведите меня, — благосклонно разрешил он.

И они повели Хука, больше мешая друг другу, нежели помогая, в особенности когда разновеликой троице приходилось преодолевать внутренние узости и «неудобности» корабля, периодически попадавшиеся на пути в виде поворотов, автоматических люков, переборок и не слишком просторных лифтовых кабин.

Вскоре Анна поняла, что не столько она поддерживает Акселя, сколько он тащит ее за собой, передислоцировалась и теперь лишь аккуратно поддерживала Сола под локоток, передожив большую часть работы на коллегу. Идти сразу стало легче.

— Брось меня, капитан, не донесешь, — постанывал Хук, преодолевая наиболее трудные участки пути.

— Он еще шутит…

Мэрфи хмыкал, осуждающе качал головой и тянул друга дальше. Анна ничего не говорила, но и она поводов для веселья не находила. Наконец переход закончился, и неуклюжая троица ввалилась в каюту Акселя.

— Давай-ка в душ, — распорядился Джон, — и я займусь твоими болячками.

— Это я займусь его болячками, — возразила Анна столь непреклонным тоном, что капитан мгновенно понял — спорить бесполезно. — Где мои вещи?

— В вашей каюте, мэм. Она рядом, за стеной, — для наглядности Джон указал подбородком на боковую переборку, вдоль которой располагалась койка.

— Это хорошо, — удовлетворенно кивнула девушка, но у порога обернулась. — Не стану вам мешать. Схожу пока за инструментами. Надеюсь, к моему возвращению вы закончите с мытьем, — и скрылась за дверью.

— Чутье подсказывает мне, что нам не стоит мешкать! — усмехнулся Мэрфи.

— Ты прав, дружище, — не стал возражать Сол. — Поторопимся.

Когда Анна вернулась, могучее тело Хука уже покоилось в постели.

— Ну что ж, не стану вам мешать, — с едва уловимой ехидцей в голосе, распознать которую удалось только Акселю, повторил капитан недавние слова Анны и поднялся из кресла. Хук прикрыл глаза, чтобы не видеть его насмешливой рожи. — Если я понадоблюсь вам, доктор…

— Я вас позову, — строго закончила за него фразу девушка.

Едва створки автоматической двери закрылись за капитаном, прекрасная докторша заблокировала механизм запирания и склонилась над Хуком. Он не видел, но сразу понял это, по накатившей освежающей волне аромата молодого девичьего тела, замешанного на тонком букете дорогой косметики. Одним словом, пахло от нее не так, как обычно от докторов… при условии, что их зовут Аннами.

— Сол, — тихонько позвала она, — ты меня слышишь?

Аксель со стоном приоткрыл глаза. Одновременно рука его, словно ведомая собственной волей, потянулась к округлой коленке девушки.

— Я сейчас уйду… — пригрозила докторша тоном, в котором Солу послышалась просьба продолжать действие в избранном направлении, но никак не призыв к прекращению сексуальной агрессии. Пальцы Анны коснулись его ладони и потянули ее вверх по бедру.

— Я буду послушен, как тинэйджер, и даже выпивку клянчить не стану, — поклялся он, продолжая путешествовать рукой по ее ножке.

— Слова, достойные настоящего мужчины, — слегка дрожащим голосом согласилась девушка и коснулась ладонью его груди.

— О-о-о! — голосом умирающего простонал Аксель.

— Тебе больно, милый! — всполошилась она.

— Только когда дышу, — откликнулся он не слишком оригинальной фразой.

— А здесь? — забеспокоилась Анна, коснувшись разбитого плеча.

— У-у-у! — недвусмысленно ответил на ее вопрос пациент.

— А тут? — Она коснулась головы, носившей явные признаки «лобового столкновения» с гранитной стеной.

— А-а-а! — подтвердил ее догадку раненый.

— А здесь? — не унималась доктор.

— М-м-м! — исчерпывающе закончил Хук анализ ее изысканий и коснулся губами губ девушки.

Укрывавшая тело Сола простыня и составлявший всю одежду обворожительного доктора халатик полетели на пол.

— Акселератор… — выдохнула Анна и припала к его могучей груди как раз в тот момент, когда далеко внизу, за многочисленными броневыми переборками грозно зарокотало яростное пламя атомного двигателя «Неудержимого».

— О-у-у! Будь со мной нежной, милая! — невольно воскликнул он. — Будь со мной нежной!

— Ах, прости! Я чувствую себя такой неуклюжей… — призналась красавица, покрывая горячими поцелуями его лицо.

— Что ты, милая! — запротестовал Аксель, ища позу поудобнее и проклиная в душе звездолетные койки, явно не рассчитанные на двоих. — Я просто без ума от тебя!

По счастью, Соломон Хук относился к категории людей, способных полностью сосредоточиваться на интересующем предмете, а потому мысли о Николь в этот момент не коснулись его сознания, и заверение прозвучало вполне искренне. Словно в подтверждение его слов двигатель победно взревел, соединяя стремящиеся друг к другу тела, и Анна с блаженным стоном отдалась охватившему ее неистовому порыву.

Анна открыла глаза и осмотрелась, в первый миг не поняв даже, где находится. В ее расслабленный ум еще не проникали мысли, но хранящий на себе поволоку ночного сна взгляд уже скользнул по покрытому рифленым пластиком потолку каюты, еще вчера показавшейся такой мрачной, живо напомнившей тюремную камеру, как изображали темницы в исторических романах. Однако мрачная ассоциация лишь мимолетно коснулась ее сознания и тут же исчезла. Хорошо-то как! И совсем не тесно, скорее уютно. Странно, что она сразу этого не поняла…

В тот же миг девушка с удивлением осознала, что сегодняшней ночью в ее жизни произошел решительный поворот. Непонятно откуда, только она знала, что отныне судьба ее покатит иной колеей. Более того, даже если она воспротивится происходящему, вернуться к прежней жизни вряд ли сумеет. Ощущение показалось ей радостным и вместе с тем тревожным, а сердечко красавицы застучало сильнее. Мягко включился кондиционер, приятно овевая свежей прохладой ее нагое тело. Обычно она не любила технические «ароматы», но сейчас запах очищенного в недрах атмосферного регенератора воздуха показался ей едва ли не благоуханным. Анна счастливо улыбнулась начинающемуся новому дню, даже не задумываясь над тем, что он принесет ей или Солу, да и вообще не ломая голову над вопросом: обосновано ли ее предчувствие тревожного счастья? Сейчас ей вполне хватало и того, что оно, это ощущение, живет в ней, расцвечивая прежде неприятные моменты бытия карнавальными красками.

Девушка всмотрелась в лицо спящего возлюбленного. Все в нем: контуры мощных мышц могучего тела, черты волевого бородатого лица, — говорило о спокойной уверенности сознающего свою силу человека. Именно спокойной и именно уверенности, ничего общего не имеющими с нахрапистой самоуверенностью определенной категории особей мужского пола. Самцов, как она их называла. Анна брезгливо наморщила носик, но в следующий миг черты ее лица приняли прежнее, умиротворенное выражение. Вот он спит и не подозревает о ее размышлениях. Как же он успел в столь короткий срок стать для нее самым дорогим на свете человеком? Впрочем, спит ли он, хитрец? С другой стороны, должен же и этот великан когда-то уставать. Тем более в его состоянии! В который раз за нынешнее утро красавица блаженно улыбнулась приятным мыслям и, нежно поцеловав Сола, легкая, как утренний ветерок, вспорхнула с постели.

Анна сладко, словно кошка, потянулась упругим телом. Тут ее внимание привлек странный звук, явственно напоминающий человеческий вздох. Женщина растерянно огляделась, но, как и следовало ожидать, никого не увидела. Каюта мало отличалась от аналогичных по назначению помещений станции: стенной шкаф, в комнате — койка, стол и кресло, да совмещенный с душевой кабиной санузел за стеной напротив постели. На столе мышино-серого цвета толстенький диск непонятного назначения. Не отдавая себе отчета в том, что собирается сделать в следующий момент, Анна потянулась к диску.

— Убери от меня свои жадные лапы, извращенка! — скрипучий голос заставил девушку судорожно отдернуть руку. Она удивленно уставилась на диск, над которым в следующий момент появилось голоизображение театральной маски с зияющими на местах рта и глаз дырами. Маска развернулась к Анне, уставилась провалами глаз и укоризненно проскрипела: — Ты ведь могла убить его…

Девушка не нашлась, что возразить, фыркнула и скрылась за дверью душевой. Пустив воду, она встала под тугую струю, и в памяти мгновенно всплыл монолог странного диска. Кажется, она и прежде видела его в каюте Сола, но тогда ей не приходило в голову поинтересоваться назначением говорящего аппарата. Извращенка… Это она-то извращенка! Анна ощутила почти непреодолимое желание немедленно вернуться в комнату и хряпнуть диском о переборку. Это она-то извращенка! Мысль не давала ей покоя. Но в то же время неясное ощущение вины шевельнулось в груди, говоря, что упрек справедлив. Совесть тут же взялась за дело, и всего через минуту ей уже не казались глупым обвинением слова дурацкого аппарата о том, что она могла убить Акселя. Она впервые осознала, что фраза «угрызения совести» отнюдь не пустой звук.

Анна вновь почувствовала непреодолимое желание покинуть душевую, на этот раз затем, чтобы проверить, все ли в порядке с возлюбленным. Она потянулась к крану, но вдруг почувствовала, что горячая сильная рука обняла ее за плечи, а вторая за талию. Сол! Девушка обернулась в кольце его объятий и счастливо улыбнулась. Золото волос влажной волной разметалось по точеным плечам, полностью закрывая спину.

— Бесшумен, как легкий утренний бриз! — радостно прощебетала она, обвивая его шею нежными ручками. — Как чувствует себя мой повелитель?

Он ничего не ответил, лишь с улыбкой прижал девушку к себе, чтобы она почувствовала силу его объятий.

— Какой неугомонный… — мгновенно ощутив приближение неизбежного, прошептала она, непроизвольно краснея. Почувствовав, как кровь прихлынула к лицу, девушка слабо засопротивлялась. Так вот, значит, зачем он так бесшумно подкрадывался! Стоит еще разобраться, кто из них двоих извращенец!

— Ну пусти же! — со стыдом чувствуя, как запылали щеки, прошептала девушка. — Пусти!

Да что же такое происходит?! И почему руки, которыми она отталкивает Сола, подчиняются ей настолько неохотно, что непроизвольно встает вопрос об имитации сопротивления, но не о сопротивлении, как таковом. Не только она сама, но и Сол почувствовал то же самое. Он коснулся губами ее губ и вместо того, чтобы отпустить, сильнее прижал к себе, но, ощутив телом ее судорожный вздох, чуть отодвинулся, чтобы заглянуть в прекрасные зеленовато-синие сейчас глаза. В обращенные к нему глаза, в которых светились лишь любовь и… желание.

— Отпустить? — лукаво поинтересовался Аксель, прекрасно отдавая себе отчет в том, что она никогда этого не потребует… а если и потребует, то он не последует приказу!

— Там, на столе… — Анна, пряча глаза, искоса взглянула на Сола, словно чувствовала перед ним вину.

— Электронный секретарь, — кивнул он. — У него мощный процессор с элементами искусственного интеллекта и хорошая программа самообучения.

— Она застукала нас… — молвила девушка и, уткнувшись великану в грудь, прыснула от смеха, настолько глупым показалось ей сказанное ею же самой.

— М-да, — задумчиво согласился Хук, — ситуация. — И, усмехнувшись, посмотрел на девушку. — Похоже, милая, твоя репутация окончательно загублена, — он говорил, сохраняя серьезное выражение лица, но девушка не могла отделаться от ощущения, что над ней — вполне, впрочем, добродушно — подсмеиваются. Понять поняла, но разозлиться не сумела.

— Противный! — красавица стукнула его кулачком в могучую грудь. — Все насмехаешься над своей маленькой Анной!

— Конечно, нет! — с готовностью возразил Аксель. — Похоже, Мэри-Эн и впрямь поняла, чем мы занимались.

— Мэри-Эн? — удивилась девушка.

— Верно, — подтвердил Аксель. — Она выбрала себе именно это имя. Но ты не беспокойся, мы от нее спрячемся.

— Да? И куда же это, интересно? — поинтересовалась Анна, воскрешая в памяти более чем скромный интерьер каюты и решительно не находя ни одного уединенного закутка. — В стенной шкаф, что ли? Не проще ли ее саму убрать в чемодан? Эту твою Мэри?

— Нельзя, обидится.

— Обидится?… — удивленно протянула девушка.

— Видишь ли, я совершил одну серьезную ошибку, — признался, стараясь говорить серьезно, Хук, — попросил ее выработать в себе черты человеческого характера. Результат ты могла оценить сама.

Анна вспомнила ехидный скрипучий голос Мэри-Эн и даже не стала задаваться вопросом, в каком месте электронного секретаря расположено всю ночь следившее за ними «недоброе око».

— Не хочу на постели, под ее наблюдением! — раскапризничалась девушка.

— Мы скинем постель на пол. Там нас не увидят.

— Не увидят, зато услышат! — все больше возбуждаясь, воскликнула Анна. — И на полу не хочу! Здесь хочу! — решительно заявила она, обхватила его за шею и впилась поцелуем в губы, не ощущая уже ничего — ни продолжающей изливаться с потолка воды, ни того, что оба медленно сползают на пол.

Тем же утром, сразу после ухода заботливого доктора, к Хуку заявился капитан. Усевшись в кресло, он окинул друга оценивающим взглядом.

— Как самочувствие?

Приличия соблюдены — вполне уместный вопрос.

— Скажем так: бывали дни и получше, — признался Сол. — С другой стороны, я ожидал худшего.

— Не понял. Объясни.

Аксель усмехнулся. Все ты понял, дружище. Признайся лучше, что испытываешь вполне естественную тягу к конкретике.

— А чего объяснять? — Он повел правым плечом, словно проверяя разбитый сустав на подвижность. — Досталось мне крепко, но не смертельно. Поверь, хоть я и не медик, но в травмах толк знаю. Сотрясения мозга я не получил, да и ребра, похоже, все-таки целы. Так что можно сказать, внешне все ограничилось впечатляющим количеством внушительных размеров кровоподтеков, а внутренне — болевыми ощущениями. Неприятно, но терпимо.

Джон подумал, что в принципе такое возможно. Он не раз прежде наблюдал «эффектно» выглядящие травмы, подчас весьма болезненные, но не опасные. Как, впрочем, и обратные варианты. Мэрфи испытующе посмотрел на Акселя. Его могучее тело выглядело извлеченным из-под камнепада, и это обстоятельство заставляло относиться к словам Хука критически.

— И все-таки я хотел бы обследовать тебя на сканере. Ощущения ощущениями, но чем черт не шутит… Надеюсь, что все хорошо, но… Каким бы ни оказался результат, лучше узнать о нем как можно раньше.

— Ладно. — Сол кряхтя поднялся и, накинув халат, затянул пояс. — Идем.

Идти пришлось недолго — капитан намеренно поселил их с Анной неподалеку от медицинского отсека. Внутри оказалось достаточно просторно для лазарета планетолета. Сканер, не столь древний, как Хук ожидал увидеть на этой развалине, стоял у стены. Джон сдвинул вверх прозрачную дверцу и сделал приглашающий жест.

— Прошу!

Аксель скинул халат и улегся на застеленное простыней прохладное ложе анализатора. Мэрфи защелкнул замок и, подойдя к пульту, набрал на клавиатуре набор необходимых операций.

— Закрой глаза.

И нажал на пуск. Послышалось легкое гудение, странно расслабляюще подействовавшее на Хука. Он закрыл глаза и услышал новый вопрос:

— Где Анна? Я искал ее по всему кораблю, но так и не нашел.

— Она ночевала у меня, — не стал лгать Сол. — Надеюсь, ты понимаешь, что это между нами?

— Можешь не беспокоиться, — Джон беззвучно ухмыльнулся, но Аксель этого не видел. — Впрочем, я еще вчера почувствовал, что именно так и получится, — не удержался он от ехидного замечания.

— Да? — Хук предпочел не обращать внимания на подшучивание. — А впрочем, она была так напугана, что я просто не мог поступить иначе.

Святая простота! Кого он пытается обмануть?!

— Что верно, то верно, — усмехнулся Мэрфи. — Когда ты разделся, я тоже почувствовал себя напуганным.

— Трепло! — беззлобно парировал Сол. Так и есть: попытка ввести в заблуждение приятеля не удалась. — Скажи лучше, как там мои дела.

— Все нормально. — Гудение прекратилось. — Можешь открыть глаза.

— А зачем? Чтобы увидеть твою нахальную рожу? — риторически поинтересовался Аксель, но глаза все-таки открыл. — Ну, что я говорил? — констатировал он, уставившись на ухмыляющегося капитана, и добавил елейным голоском: — Так что со мной, доктор? Жить буду?

— Будешь, будешь… — Это он-то трепло! — Ты прав. Быть может, и не все в норме, но ничего опасного я не обнаружил. Правда, сотрясение ты тем не менее схлопотал. Слава Богу, слабое. Никаких переломов, внутренних кровоизлияний, чего я — скажу честно — опасался, — закончил он, поднимая дверцу сканера.

Только на третье утро Аксель наконец почувствовал себя человеком, правда мало на что годным. Тело все еще ныло, синяки и ссадины с каким-то садистским удовольствием давали о себе знать при малейшем движении, но боль стала более тупой и не столь изнуряющей. Ночи Сол по-прежнему проводил с Анной, но днем теперь выделял время для работы.

Собственно, работу как таковую он давно закончил, а что именно произошло на Яне, понял еще на станции. Теперь предстояло соединить вместе разрозненные мысли, составить из них гладкий рассказ, рисующий картину происшедшего. От него требовалось лишь известное упорство, так что на подлете к Плутону Аксель успел уложить все факты в стройную теорию.

В разгрузке, ввиду все еще дававшей о себе знать слабости организма, Джон ему участвовать запретил, так что за происходящим Хук следил сквозь стекло иллюминатора. Он, правда, пытался протестовать, вполне резонно заметив, что управление погрузочным роботом не требует обладания высокими физическими кондициями. На это Мэрфи — к глубокому удовлетворению Анны — с обычным своим ехидством заметил, что немощных работников на базе и без него в избытке. Почему он назвал обитателей базы немощными, Хук понял позднее. А капитан, закончив монолог заявлением о том, что покататься на роботе каждому хочется, так что даже здоровым придется вставать в очередь на разгрузку, развернулся и ушел.

Что ж, вполне резонно. В особенности учитывая тот факт, что масса Плутона составляет всего две тысячных земной и роботы-погрузчики необходимы лишь в силу крупногабаритности груза. Масса его — в отличие от веса — никуда не девается, так что любое неловкое движение может привести к тяжелым последствиям. Зато по окончании работ на борту «Неудержимого» устроили вечеринку. На плутонианской базе еще только предстояло установить гравитатор, и персонал, шестеро молодых парней, пришел в восторг от возможности провести вечер без магнитных башмаков. Правда, едва ступив на борт планетолета, ребята несколько подкисли, а их безудержный пыл поумерился — полгода пребывания на базе дали о себе знать физической немощью, накрепко приковав задницы прибывших к креслам кают-компании.

Тем не менее вечер прошел весело, и гости, пусть и не могли сами ухаживать за единственной дамой, с доброй завистью следили за своими более удачливыми товарищами, для которых нормальная тяжесть оставалась нормальной не только на словах.

В тот же вечер «Неудержимый» стартовал и взял курс к родной планете. Аксель с удовольствием подумал о том, что всего через пятнадцать дней окажется дома, сдаст отчет и сможет наконец отдохнуть. Мысли об Анне приятно щекотали самолюбие и одновременно тревожили. Впрочем, думать о ней оказалось особенно некогда — все свободное время занимало непосредственное общение. Зато воспоминания о Николь болью отзывались в сердце, и чем больше Соломон думал о красавице секретарше, тем отчетливей перед ним вставала серьезность поджидающей на Земле проблемы. Проблемы выбора, от которой ему никуда не деться, и которую тем или иным способом придется решать. Говоря же точнее, не проблемы, а проблем, но он гнал тягостные мысли от себя, утешаясь сознанием, что все равно сейчас ничего поделать не в состоянии.

— Это мне?! — Сидевшая в ногах Сола Анна восторженно вертела в руках перстенек с внушительных размеров изумрудом в ажурной золотой оправе. Драгоценный металл удивительно точно соответствовал оттенку волос красавицы, так же как цвет глаз совпадал с цветом камня. — Какой удивительный изумруд… Я впервые вижу камень со столь явно выраженным синим отливом.

— Это от примесей, — пояснил Аксель. — Хром придает кристаллу золотисто-зеленые оттенки, а вот ванадий дает голубизну… В этом камне очень много ванадия.

— Фу-у, Соломон Хук… — девушка окинула возлюбленного ироничным взглядом. — Неужели все мужчины настолько прагматичны, что даже красоту анализируют по химическим формулам? — Она фыркнула и вернулась к созерцанию драгоценной безделушки. — Скажи лучше, когда ты купил его? Как угадал, что перстень придется мне по руке? — спрашивала она, не отрывая восторженного взгляда от понравившейся вещицы.

Анна явно не сомневалась, что перстенек изначально предназначался именно ей, и Аксель не пожелал ее разочаровывать, хотя купил украшение по случаю и без примерки, введенный в заблуждение относительно размера редкой величины камнем. Позже оказалось, что перстень не лезет ему и на мизинец, зато девушке пришелся в точности по руке. Сол расслабленно вздохнул. Он лежал на сброшенной на пол постели и, заложив могучие руки за голову, улыбаясь наблюдал, как Анна рассматривает подарок.

— На Земле я просмотрел личные дела членов экспедиции… — соврал Хук первое, что пришло в голову. Не потому, что мысль показалась ему удачной, но как-то не хотелось признаваться, что дарит оказавшуюся ненужной самому вещь.

— О чем ты говоришь? — рассеянно откликнулась красавица, продолжая любоваться игрой света на изумрудных гранях.

— Ну и увидел там \твою фотографию, — успешно закончил вранье Аксель и тут только почувствовал, что совершил ошибку.

— Так ты… — Анна оторвалась от созерцания подарка и уставилась на Сола, замерев от родившейся в мозгу неприятной догадки. Исполненным изумленного негодования взглядом впилась она в глаза Акселя. Ярость еще только зарождалась в душе девушки, и Анна еще не решила, как реагировать на услышанное. Говоря проще, растерялась. — Так ты все это запланировал… еще на Земле? — продолжала она развивать мысль, и чем дальше продвигалась в своих догадках, тем сильнее пламя праведного гнева разгоралось в ее сердце. — И меня уже тогда… запланировал… затащить к себе в постель?… — Солу показалось, что девушка вот-вот готова расплакаться. — А эта консервная банка еще посмела назвать меня извращенкой?! — Ткнула она пальцем в направлении стола.

Наверное, только спокойствие Акселя и то, что он выдержал ее разъяренный взгляд, позволило мужчине уберечь израненное в бою с механическими киллерами тело от новых травм. Анна ждала ответа, и Хук понимал, что ответ должен оказаться чертовски убедительным. Иначе быть ему биту. И поделом.

— Ты знаешь, дорогая, — негромко начал Сол, вложив в голос всю доступную ему проникновенность, — подчас в жизни случаются вещи, которых никто, — для убедительности Аксель покачал головой, — никто не в силах объяснить. — Он выдержал паузу. Ровно столько, чтобы она уяснила суть сказанного, но не успела обдумать собственного ответа. — Я ничего не планировал, поверь. Просто хотел сказать, что ты мне очень понравилась. Еще на Земле.

— Ты лжешь, Акселератор… — девушка глубоко вздохнула. Холодная логика разума боролась в ней с не требовавшими обоснований велениями сердца. — Ты лжешь, — повторила она, — и я сама не понимаю, почему верю тебе, — и испытующе заглянула ему в глаза. — Так что ты мне скажешь?

— Не стану тебя ни в чем убеждать, — ответил он, ругая себя в душе на чем свет стоит. — Ни в чем, кроме одного: впервые увидев тебя, я уже знал, что мы будем вместе. — Сол не хотел говорить пошлостей, но и не поздравить себя с тем, что ловко вывернулся из неприятной ситуации, не мог.

— Это правда?

Анна почувствовала, как против воли на глаза навернулись слезы. В следующий миг ее захлестнула волна всепоглощающей нежности. Девушка ощутила непреодолимое желание загладить вину, приласкать его, такого могучего, несправедливо обиженного ею, словами выразить переполнявшую душу нежность. Да вот беда: не бывала она прежде в подобных ситуациях с мужчинами и не имела по этой части сколь-нибудь значительного опыта. Однако и отступить уже не могла. Изумруд ослепительно сверкнул на протянутой к великану руке, на мгновение отразившись плотоядным блеском в идентичных по цвету сине-зеленых глаз красавицы. Ее гибкое тело напряглось, и она начала подкрадываться к Акселю, медленно и неслышно, как подкрадывается к жертве изготовившаяся к решительному броску изголодавшаяся пантера. В последний миг хищница замерла, и очи ее вновь яростно полыхнули сверкающим изумрудным огнем.

— Эй! Эй! Я как раз собирался вставать! — запоздало выкрикнул Сол. Запоздало потому, что в следующий миг тело «пантеры» стремительно накрыло его.

Крейсерская скорость «Неудержимого» — всего четыре с половиной тысячи километров в секунду. Вроде бы немного, но при максимальном сближении планет позволяет меньше чем за полторы декады покрыть расстояние от Земли до Плутона. Существуют, конечно, гиперпространственные экспрессы и фотонные лайнеры. Даже последний с учетом разгона и торможения способен проделать этот путь всего за сутки, не говоря уже об импульсном экспрессе, но и те и другие — удовольствие весьма дорогое. Впрочем, Аксель не сетовал. Если общество Анны и заставляло его о чем-то сожалеть, то скорее о быстротечности путешествия, но никак не о его излишней растянутости.

Анна сидела на бедрах великана, обхватив его талию ногами, а шею руками.

— Сол, ведь мы теперь никогда не расстанемся, верно?

После этого вопроса Хук впервые почувствовал себя неуютно в ее обществе. Ему от души хотелось ответить: да! Но он слишком хорошо себя знал: не создан он для семейной жизни. Нет, какое-то время он наверняка сможет наслаждаться ее любовью, в особенности потому, что и сам… если и не любит, то по крайней мере влюблен. В этом он, пожалуй, не сомневался, равно как и в другом: рано или поздно его потянет на приключения, и что тогда? Начнутся слезы и упреки, тем более справедливые, что денег у него уже сейчас с избытком хватит для беззаботной жизни им обоим. Беда в том, что он с ума сойдет от такой жизни!

— Мне очень хочется ответить тебе: да, — тщательно подбирая слова, заговорил Сол.

— Так, значит, — нет? — с болью откликнулась девушка.

— Пожалуйста, не перебивай, — попросил он, — мне и так трудно сосредоточиться… Понимаешь, я просто не смогу обходиться без своей работы.

— Если дело в деньгах, то у меня их достаточно, — с надеждой промолвила Анна.

— У меня тоже, — грустно откликнулся Хук.

— Так в чем же дело, Сол? — Она пытливо вглядывалась в его глаза, пытаясь в них отыскать ответ на свой простой вопрос.

— Дело в моем дурацком характере. — Аксель решил, что в данном конкретном случае правда — лучшая политика. — Года три назад я уже пытался уйти на покой, но не выдержал и трех месяцев праздной жизни.

— Теперь у тебя есть я, — с надеждой произнесла девушка.

— Теперь у меня есть ты, — словно эхо, откликнулся Аксель, — и это пугает меня больше всего.

— Не понимаю…

Анна растерянно покачала головой, и в глазах ее застыли слезы, в любое мгновение готовые влажными дорожками устремиться по искаженному болью лицу.

— Я никогда никого не любил, — признался он, — и не знаю, каково оно на вкус — это чувство. Именно поэтому сейчас я боюсь ошибиться. Если это любовь… Я боюсь причинить тебе боль, Анна.

— А, выставив меня за дверь, ты не причинишь мне боли?! — перешла она в атаку.

— Но я и не собирался… — Хук оторопел. — Я не говорил о разрыве. Я имел в виду другое…

Девушка собралась возражать, но, осознав смысл последней фразы, замерла.

— Тебе придется смириться с моими отлучками.

— И ждать, вернешься ты в очередной раз живым или какой-нибудь полоумный робот свернет тебе голову, как Нэшу, и тебя привезут с безымянного астероида в цинковом гробу?!

— Ну зачем так мрачно?

— А как?! Рассчитывай на лучшее, готовься к худшему! Так вроде говорят?!

Она обхватила его за шею и воткнулась сосками полных грудей в его твердую, как скала, грудь. Аксель обнял ее и, несмотря на отчаянное сопротивление девушки, притянул к себе.

— Не следует смотреть на жизнь столь пессимистично, — повторил он. — То, чему ты была свидетельницей на Яне, — исключение, но не правило. В основном от меня требуется работа ума. Опасные ситуации возникают лишь изредка.

— Ты кого пытаешься обмануть?

— Господь с тобой, Анна…

— Работа ума тебе требуется? — вскипела она. — Решай шахматные этюды! Просто играй в шахматы! Я слышала, что у тебя это здорово получается!

— Мне все равно придется ездить на турниры, — попытался он отшутиться.

— Я смирюсь, — с готовностью заверила его девушка. И тут глаза ее радостно вспыхнули. — Мне даже мириться с твоими отлучками не придется! Я смогу сопровождать тебя в поездках на состязания! — Хук понял, что опять прокололся. Дурацкое шахматное отступление привело Анну к совершенно ненужным выводам. — Я все придумала, Сол! — торжественно провозгласила она, празднуя очередную победу разума над обстоятельствами. — Мы будем работать в паре!

Глаза ее восторженно засверкали, в то время как Аксель едва не застонал от отчаяния.

— Так ты лгал, говоря о безопасности своей работы…

Ее обманывают! Вывод напрашивался сам собой.

— Ты должна усвоить своей прекрасной златовласой головкой, что все в мире относительно!

— О чем это ты?… — Опять Сол ее путает, а она как дура готова верить, но всякий раз он сам и мешает ей это сделать.

Ну как ей объяснишь! То, что у него не вызывает ни малейших сомнений, для нее лишь уловки изворотливого проныры!

— Для канатоходца совершенно безопасно ходить по натянутому тросу, потому что он умеет это делать, но простой человек тут же слетит и свернет себе шею, — попытался Аксель объяснить различие между ними. — В лучшем случае переломает конечности. Теперь ты понимаешь разницу?

— Я поняла, что ты — мерзавец! — яростно выкрикнула девушка. — Скользкий, как комок речного ила!

Сравнение пришло ей на ум не впервые.

— Но, Анна…

Все верно. То, что для него является непреложной истиной, для нее всего лишь увертка.

— Перестань вилять! — воскликнула она, в очередной раз подтвердив его неприятный, но верный вывод. — Что, интересно, ты делаешь такого, чему я не смогла бы научиться?

Она требовательно посмотрела Солу в глаза.

— Ты не понимаешь… — От осознания безнадежности ситуации он поморщился, как от боли.

— Ну так объясни! И не смей гримасничать! Анна хотела объяснений, но явно не желала их понимать.

— Хорошо! Пусть будет по-твоему, — согласился он. — Для начала тебе придется беспрекословно выполнять все мои приказы.

— Я готова, — с радостью сообщила она.

— Да? А ты задумалась над тем, что это значит? Если я скажу тебе: прячься…

— Я спрячусь!

Не понимает… Придется объяснить.

— А если рядом не окажется ничего, кроме, скажем, веника? — вполне резонно поинтересовался он и тут же пояснил мысль: — Это значит, что ты должна встать рядом и притвориться вторым веником! А если нас загонят в тупик, и я прикажу тебе лететь, ты имеешь право только на один вопрос: на какой высоте?!

— Перестань идиотничать!

«Что и требовалось доказать», — с горечью подумал Аксель.

— А ты сам способен сделать хоть что-то из того, о чем только что наговорил?!

— Да, — просто ответил он.

— Ну так лети!

— Не могу, — честно признался Хук. — Поклажа к земле тянет.

В тот же миг он почувствовал, что объятия девушки стали совсем не такими ласковыми, как всего мгновение назад. Ее руки разомкнулись, и девичьи ладони толчком в грудь попытались припечатать его спиной к стене. Но почти сразу Анна поняла, что с неменьшим успехом она могла бы пытаться толкнуть и саму стену. Девушка разъярилась еще сильнее и пихнула его плечом, похоже, не собираясь отступать, но вновь потерпела фиаско, и если бы Сол отпустил ее, непременно повалилась бы на пол.

— Ну, что ты злишься? — как можно миролюбивей поинтересовался мужчина, никак не реагируя на ее жалкие попытки вырваться из кольца обнимающих рук.

Анна ничего не отвечала, лишь сопела, закусив губу, пока не убедилась в бесплодности своих усилий.

— Немедленно отпусти меня! — прорычала красавица, и Хук не стал спорить. Лишь насмешливо посмотрел на возлюбленную.

— Не подскажешь, в чем я провинился? Сам-то я никак не догадаюсь.

Аксель попытался подняться, но она оторвала его руки от пола и прилепила их к своей талии. А ведь только что велела отпустить… Вот она, женская логика.

— Сидеть! — приказала она.

Ага! Потом — к ноге и, наконец, служить… Схема простая, но эффективная, а главное, давно известная.

— Смотреть мне в глаза! — продолжала меж тем девушка. — И не вздумай вилять! Пытаешься от меня отделаться?! У тебя есть кто-то?! — Осенила ее внезапная догадка.

— Господь с тобой, Анна!.. — Сол почувствовал себя неуютно, как боксер, пропустивший мощнейший удар противника, повергший его в состояние грогги.

— Не строй из себя невинное дитя! — наседала она. — Я задала вопрос!

— Конечно, у меня были женщины…

Аксель прекрасно понимал, что лгать в таком вопросе не просто бессмысленно — опасно!

— И до последнего времени? — мгновенно вцепилась в него мертвой хваткой Анна. — В глаза смотри!

Она гневно уставилась на него. Вот так поворот сюжета! А ведь мы смены тематики не заказывали.

— Не стану лгать, и до последнего времени! — отрезал он.

— Так вот оно что… — На глаза девушки вновь навернулись слезы. — И она любит тебя?

— Быть может… — Хук чувствовал себя все более неуютно. Сидеть нагишом, держать в объятиях любимую женщину и обсуждать с ней свои взаимоотношения с ее соперницами! Пошлее ситуации представить невозможно, и поэтому он разозлился. Так или иначе, пора с этим кончать. — Ты хочешь поставить мне в вину чью-то ко мне любовь? Ты это серьезно?

— Вина? Насчет вины не знаю. Откуда мне знать, быть может, ты и сейчас ее любишь?!

— Я хоть раз обманывал тебя? — Пытливо вглядываясь в ее глаза, Сол перешел в контратаку, но не увидел в них ничего, кроме боли и гнева. — Я не замышлял подлости — это все, что тебе следует знать. И закончим на этом, — резко бросил он, — я не стану обсуждать свои взаимоотношения с кем-либо!

— А я стану! — прорычала Анна. — Раз не желаешь говорить, значит, есть что скрывать. А я не такая дура, чтобы не догадаться, что именно! Ты пытаешься отделаться от меня, чтобы вернуться к ней! Почему бы тебе не сказать мне об этом прямо?! Как подобает мужчине! Или чуткость решил проявить?!! — она едва не задохнулась от ярости.

О Господи! Аксель понял, что контратака захлебнулась, его загнали в угол, и он не имеет ни малейшего представления о том, как избежать полнейшего разгрома. Сол не без оснований считал себя изворотливым ловкачом, но только не в ситуациях, где сталкивался с не поддающейся анализу женской логикой. Тем не менее он обязан сейчас что-то предпринять, если, конечно, не желает, чтобы дело закончилось для него совсем скверно.

— Перестань, Анна, — мягко заговорил он и попытался поцеловать девушку, но тут же отпрянул, потому что она решила ответить на его поцелуй укусом. Не женщина, а валькирия! Хук не выдержал и расхохотался, хотя и понимал подсознательно, что делает это напрасно.

— Я задушу тебя, мерзавец! — прошипела красавица, пытаясь вырваться.

— Не верю. Ты не сделаешь этого, — произнес он и, несмотря на сопротивление, нежно прижал девушку к себе. Анна снова попыталась укусить его, и вновь ей это не удалось, а потому еще больше разозлило.

— Еще как сделаю! Вот только руки освобожу! — пригрозила она. — Не сметь смеяться надо мной!

— Я не смеюсь, а любуюсь, — с легкой улыбкой признался Сол. Перехватив левой рукой ее запястья и заведя их за спину девушки, правой он попытался убрать с лица красавицы золотые локоны, но Анна отшатнулась от него как от зачумленного.

— Он любуется! — Она едва не задохнулась от ярости. — Сейчас глаза выцарапаю!

— Что ж я стану без глаз-то делать? — опешил Хук от очередного сюжетного сюрприза.

— Будешь дома сидеть! Мне ты и такой сгодишься! Ненавижу! — выкрикнула она. Если у нее осталось единственное оружие — ее язык, то она сумеет довести до обманщика мысль о том, что не шутит.

— Не верю, — мягко возразил Сол. — Не верю потому, что знаю: меня любят…

— Ну вот еще! — продолжала кипятиться Анна. — Ты — мерзавец! И за это тебя ненавидят! И если немедленно не капитулируешь, то прикончат!

— Нет, — девушка, похоже, приняла его манеру разговора, и Аксель понял, что ее злость идет на убыль. — Этого никогда не случится.

— Кто это тебе сказал? — несколько спокойнее поинтересовалась она.

— Твои прекрасные глаза, — прошептал он.

— Мои глаза?! Что за чушь ты порешь, глупец?! — она окатила Сола яростным взглядом и завырывалась с новой силой. — Мои глаза тебя ненавидят!

Вырваться не удалось, и красавица попыталась отыграться словами, но Аксель видел, что ярость ее уже не столь искренна.

— Твои глаза говорят, что ты любишь меня… — продолжал он развивать достигнутый успех.

— С чего ты взял, мерзкий тип? — прошипела она, но скорее по инерции, чем от избытка злобы.

— Ты обожаешь меня именно за это.

— Что за чушь ты порешь?!

— Держу пари: ты не общалась прежде с мерзавцами.

— Ошибаешься!

— Значит, не нашла среди них достойного себя, — парировал Хук.

— Погоди, сейчас догадаюсь! — не прекращая попыток вырваться, откликнулась она. — Уж не ты ли это? — И смерила Сола не сулившим ничего хорошего взглядом.

— Конечно, милая.

Нет! Это уже слишком! Анна отчаянно рванулась и укусила его за верхнюю губу, куснула еще раз и, сама не понимая, что делает, впилась жалящим поцелуем. Руки ее вырвались из ладони Сола и обвились вокруг его шеи.

— Я задушу тебя! — задыхаясь, пригрозила она. — В своих объятиях…

И накинулась на Акселя со всем пылом перешедшей в желание ярости.

«Неудержимый» неудержимо несся к Земле. Планетолет давно набрал крейсерскую скорость и теперь двигался по инерции, по тщательно рассчитанной Томсоном геодезической кривой. Приближался Большой Парад Планет, а это значило, что на пути к цели они должны последовательно пролететь мимо всех внешних по отношению к орбите Земли планет. Две из них уже пронеслись мимо, подарив обитателям космоплана редкую возможность наблюдать вблизи состоящих из замороженного газа гигантов юпитерианской группы.

Через семь суток «Неудержимый» пересек орбиту Урана, но еще задолго до этого Анна могла с восторгом рассматривать все пять спутников планеты, а в особенности Ариель, Титаник» и Оберона, каждый из которых лишь втрое уступал диаметром Луне. И команда и пассажиры даже смогли увидеть девять его узких колец, практически невидимых с Земли. Сол оказался кладезем информации, без устали выкладывая все новые факты. Именно от него девушка с удивлением узнала, что Уран — единственная из планет Солнечной системы, которая имеет угол наклона плоскости экватора к плоскости орбиты в девяносто восемь градусов!

Казалось, все это должно было мало интересовать молодую красивую женщину, но Анна — неожиданно для себя самой — увлеклась, и Хук порадовался возможности служить ей консультантом, радуясь заодно и тому, что памятная ссора осталась в далеком прошлом. День за днем просиживали они в крохотной обсерватории «Неудержимого». Аксель проводил наблюдения очередного объекта, рылся в памяти и сопровождал происходящее за бортом звездолета небольшой лекцией. Девушка смотрела, слушала, словно маленькая девочка, восторженно хлопала в ладоши и требовала еще и еще.

Они удалились от орбиты Урана на двое суток полета. Еще через двое с небольшим им предстояло пересечь орбиту Сатурна, где имелось гораздо больше объектов для наблюдения. Настало время перенастраивать телескоп, и Соломон в последний раз взглянул на Уран. Ни на один из его спутников, а на центральную планету системы, в телескоп «Неудержимого» выглядящую сильно сплюснутым с полюсов ватным шаром, наподобие Юпитера изборожденным полосами.

— Сол, ты что там увидел?

Аксель вздрогнул и на миг оторвался от окуляра.

— Анна, немедленно вызови сюда Мэрфи, — бросил он через плечо и вновь приник к прибору.

— Да что там такое?

— Вызывай скорее! — рявкнул Хук, на этот раз даже не оторвавшись от наблюдений.

Анна едва не вскипела, но быстро поняла, что у него, видимо, есть веские причины действовать именно так, досадливо закусила губу и отошла к комлингу, а Сол уже не слышал и не видел ничего, кроме передвигающейся на фоне светлого пятна гигантской планеты черной точки. Что это может быть? Вопрос не давал ему покоя. Точка не имела видимого диаметра. Аксель быстро прикинул в уме коэффициент усиления телескопа, приблизительное расстояние, и хотя высоту пролета точки над поверхностью Урана мог оценить лишь интуитивно, все равно понял, что речь идет об объекте с линейными размерами, не превышающими сотни метров. Что это? Астероид? Вполне возможно, даже наиболее вероятно, но почему-то именно такой ответ не нравился Хуку. Не нравилась кажущаяся простота решения.

— Что там, Сол? — повторила вопрос Анна. Он нехотя уступил свое место у телескопа.

Она тут же припала к окуляру.

— Видишь темную точку, пересекающую Уран в плоскости эклиптики?

— Да, и что это? — не отрываясь, спросила девушка.

— Хотел бы я знать… — проворчал он.

За спиной мягко заработал механизм дверей лифта.

— Что тут у вас? — Мэрфи вошел в обсерваторию и вопросительно посмотрел на Хука.

— Взгляни-ка, Джон. — Аксель сделал приглашающий жест, и Анна отошла в сторону.

— На что я должен обратить внимание? — припав к окуляру, в свою очередь поинтересовался капитан.

— На пересекающую диск Урана точку, — пояснил Хук.

— Вижу, — пристраиваясь поудобнее, сообщил капитан. — И что в ней особенного?

— Она мне не нравится, — веско молвил Аксель.

— Вот как…

Не скрывая удивления, Мэрфи оторвался от созерцания и оценивающим взглядом уставился на приятеля. Шутит он, что ли? Столько «мусора» летает в космосе!

— И что же в ней такого особенного, в этой точке?

— Ничего, — нехотя признался Сол и тут же повторил первоначальный довод: — Просто она мне не нравится.

— Ну хорошо… — Джон не счел нужным спорить. В конце концов каждый волен иметь свои симпатии и антипатии, а если желания пассажира — тем более пассажира, ставшего другом, — не перейдут границ разумного… — Что же я должен делать? Ведь ты пригласил меня не просто так?

— Верно, — кивнул Аксель. — Я хочу, чтобы ты приказал непрерывно следить за этой точкой. Надеюсь, это не выходит за пределы возможного?

— В этом нет необходимости. Противометеоритная защита и так круглые сутки ведет наблюдение окружающей сферы пространства.

— И на какую дальность рассчитан луч?

— Десять тысяч километров, — не задумываясь, откликнулся Мэрфи. — Практически это дает не менее десяти секунд на маневр уклонения.

Хук поморщился, словно отведал кислого. Капитан явно не понимал причин его озабоченности.

— Перестань, Аксель, — Джон снисходительно ухмыльнулся. — Уверяю, этого времени более чем достаточно, чтобы избежать столкновения с метеоритом.

— С метеоритом — да.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился собеседник. Ну наконец-то!

— Тебе известно, что в поясе астероидов не все спокойно?

— До него, брат, еще…

— Да, знаю, — не дал ему закончить Сол. — Но я знаю и другое: к внешним планетам системы мало кто ходит. Если кому-то придет в голову, что «Неудержимый» возвращается с грузом редкоземельных металлов…

— Вот черт, — Мэрфи нахмурился, мельком взглянул на Анну и остановил взгляд на Акселе. — Признаюсь, такая возможность мне даже в голову не приходила. Ведь официально мы доставили на Плутон гравитационный генератор. Ну кроме того воду, продукты…

— Все верно, дружище, — перебил его Хук. — Рейс на Плутон, с двойным заходом на Ян. Не забыл? Ты не засек направление движения точки? Как раз со стороны Нептуна, пока еще опережающего Уран в его движении по орбите.

— Вот черт! — снова выругался капитан и озабоченно посмотрел на друга. — Но если бы они хотели догнать нас…

— Все зависит от намеченной ими точки рандеву, — веско произнес Аксель. — Могу сказать больше. Обладай они импульсным двигателем, наверняка поджидали бы нас где-то впереди. И еще добавлю — у них не фотонный привод. Иначе они бы не тащились по геодезической кривой, а поперли бы напрямик.

— Что ж, хоть это хорошо.

— Да, — кивнул Хук, — но, когда мы сблизимся, одной торпеды хватит для того, чтобы лишить нас маневра, и тогда «Неудержимый» спокойно отбуксируют в тихое место и выпотрошат.

— Думаешь, у них есть магнитный захват?

— Я не знаю, что у них есть. Быть может, эта точка и впрямь всего лишь каменный обломок, но пока «Неудержимый» в стороне от оживленных трасс, мне хочется держаться подальше от этого неизвестно чего.

— Я увеличу скорость, — кивнул Джон. — Посудина у меня старая, но ходкая. Я разгонял ее до десяти тысяч, и это далеко не предел.

— Не дурно, — удовлетворенно кивнул Аксель, — но только спешить не стоит. Если мои опасения верны, так мы рискуем ускорить развязку.

— Твои предложения?

— Прежде чем пуститься в бега, я хочу получить возможность отслеживать трассу полета неизвестного объекта. Если сбудутся худшие мои опасения, без этого нам не обойтись. Такое можно устроить?

— Не знаю, — честно признался капитан, — но если кто-то и в силах помочь это сделать, так только Кингсли.

— Идем к нему.

И все трое отправились в центральный пост. Едва они вошли в помещение, молоденький радист с неизменным восторгом воззрился на Анну. Он искренне считал молодую женщину богиней и не скрывал, а скорее всего просто не мог скрыть своего восторженного к ней отношения. Впрочем, Акселя он тоже считал едва ли не богом и отчаянно завидовал великолепной паре.

— Бен, — обратился к нему Мэрфи, — мы можем отследить объект за кормой?

— Да, капитан. Система метеоритного оповещения…

— Нет! — капитан поморщился. Этот вариант они только что обсуждали и не нашли приемлемым. — Представь ситуацию: за нами движется объект. Можем ли мы, не вмешиваясь в работу противометеоритной защиты, неотрывно следить за ним?

— Пожалуй, — на минуту задумавшись, ответил парень, — если использовать локатор системы стыковки.

— Какова дальность обнаружения?

— После перерегулировки планетолет нашего класса он нащупает в трех, максимум в пяти тысячах километров.

— А увеличить дальность никак нельзя?

— Теоретически можно, — радостно сообщил тот, — если увеличить анодное напряжение выходной лампы передатчика киловольт до тридцати. — И мгновенно помрачнел. — Вот только где его взять, это напряжение?

Некоторое время все молчали. Мэрфи с надеждой смотрел на радиста. Бен хоть и почти мальчишка, но дело свое знает. Если уж он не найдет способа, тогда кто?

— Думай, сынок, — молвил капитан. — Все думайте.

— А что, если снять напряжение с контура радиационной защиты? — вмешался Райдер. — Вспышка на солнце закончилась… — Он пожал плечами, как бы говоря, что вряд ли в ближайшие недели последует новая.

— А какое там напряжение? — оживился Бен.

— Пятьдесят тысяч, — мгновенно откликнулся ядерщик.

— Ого! — Парень озабоченно наморщил лоб.

— Что-то не так? — насторожился Мэрфи. Хук пока предпочитал не вмешиваться в разговор. Анна просто молчала, с надеждой глядя на мужчин.

— Я думаю… — откликнулся парень.

— Думай быстрее.

— Изоляцию в последний раз проверяли на ста двадцати киловольтах. Думаю, она выдержит, но выходная лампа в таком режиме протянет не больше ста часов.

— Большего нам и не нужно, — откликнулся капитан.

— Да, — кивнул парень. — Но вот как кинуть напряжение с экранирующего контура на генератор? Потребуется высоковольтный кабель.

— На складе есть сотня метров, — успокоил его Райдер. — Думаю, этого хватит.

— Сколько вам понадобится времени?

— Думаю, часов за пять управимся.

— Начинайте прямо сейчас.

Анна понимала, что в ближайшие часы не услышит ничего, кроме разглагольствований о киловольтах, километрах и прочих кило, мега и так далее величинах. А все эти термины вовсе не то, что хочется слышать молодой красивой женщине. К тому же она никогда не могла понять, как мужчинам удается заменить пищу пусть умными, но бескалорийными разговорами, в то время как она уже некоторое время ощущала настоятельную необходимость плотно поесть. Поэтому доктор премило улыбнулась окружающим и покинула рубку вместе с временно переквалифицировавшимися в монтажников технарями «Неудержимого».

Как и следовало ожидать, за пять часов с переоборудованием не управились — что ни говори, а планетолет не зал стендовых испытаний. Постоянно приходилось решать мелкие, но многочисленные проблемы, связанные с необходимостью разрушения сталепластовых переборок, последующей герметизацией технологических отверстий, электрической изоляцией мест сращения кусков кабеля, затем обязательного тестирования качества стыка и так далее, и тому подобное. Впрочем, Аксель не протестовал, и не потому, что оставался доволен вынужденной медлительностью экипажа. Просто для того, чтобы оценить последствия увеличения сроков ввода локатора дальнего поиска в действие, необходимо знать о планах предполагаемых преследователей. Если же исходить из имеющихся в распоряжении данных траектории движения их корабля, то время работает на экипаж «Неудержимого». По крайней мере пока.

Расчеты Эрика Томсона позволили Соломону сделать и второй немаловажный и весьма вероятный вывод: замеченный им объект — не простой обломок камня, на что он втайне продолжал надеяться. Их траектории должны пересечься в непосредственной близости от Пояса Астероидов. В принципе такое возможно и при взаимодействии с естественными космическими телами… Возможно, но маловероятно. Что ни говори, а космическое пространство — это в первую очередь пустота. Голая протяженность, где любой материальный объект — редкость. «И поскольку у нас есть в запасе время, значит, нам везет», — подумал Хук и тут же одернул себя. Как здорово мы умеем пудрить себе мозги! На самом деле хорошего в создавшейся ситуации мало. И не просто, а мало исчезающе!

Сол попытался оценить их шансы на спасение в тот момент, когда траектории «Неудержимого» и преследователя пересекутся. Ответ зависит в конечном итоге от ответа на еще более простой вопрос: что за посудина пытается их перехватить? В конце двадцать первого века, на заре практического освоения планет Солнечной системы абсурдной казалась сама мысль о космическом пиратстве. Несмотря на относительно небольшие — по современным меркам — скорости первых планетолетов, попытка взять на абордаж мчащийся по баллистической траектории транспорт могла привести только к гибельному для обеих сторон столкновению. Позже, с развитием атомной энергетики, положение в корне изменилось. Появились возможность поэтапного ювелирного маневрирования и магнитные захваты, разработанные, правда, для КОСПа, или Космической Спасательной службы, позволявшие спасателям буксировать потерпевшие крушение суда на базы, но — как это всегда случается — тут же взятые на вооружение злоумышленниками.

Экспансия человечества на планеты Солнечной системы оказалась под угрозой. Чтобы как-то выправить положение, правительству пришлось наделить КОСП полицейскими функциями. Для эффективного их исполнения возникла необходимость разработать образцы вооружения, способного поражать космопланы как на дальних, так и на близких дистанциях. Но, как обычно это и происходит, прошло не слишком много времени, и подобное вооружение появилось и у тех, для борьбы с кем оно предназначалось. И только тогда, опоздав если не на годы, то на месяцы, правительство Лиги ввело законодательные ограничения на частное владение космическими транспортными средствами. Это несколько выправило ситуацию, однако коренным образом изменить положение не смогло.

И хотя разведчики КОСПа проложили относительно безопасные лоции вдали от траекторий известных комет, метеорных полей и прочего космического мусора, разработали хорошо охраняемые маршруты между наиболее посещаемыми портами, однако о полной безопасности не могло идти и речи, ибо никто не в силах объять необъятное. Момент, что называется, оказался упущен. Планетолеты продолжали пропадать, и правительство Лиги ничего не могло с этим поделать. С течением времени наиболее оживленные маршруты сделались совершенно безопасными. Пираты по негласному соглашению на них не совались. В лоциях официально появились не только зоны, где не рекомендуется появляться без вооруженного эскорта, но и места, запрещенные для посещения правительственными судами. В основном они сосредоточивались в различных областях Пояса Астероидов.

Излишне говорить, что навигатор «Неудержимого» проложил маршрут на максимальном удалении от опасных зон, а тот факт, что им не удалось-таки избегнуть нежелательной встречи, не сулил ничего хорошего.

— О чем задумался, Аксель?

Мэрфи опустился в соседнее кресло и посмотрел на друга. Он только что вернулся из реакторного отсека, где Кингсли, Стюарт и Райдер завершали работы по перекоммуникации питания передатчика. Люди провозились почти вдвое дольше запланированного, но ничего фатального за это время не произошло, что вселяло известный оптимизм.

— На борту «Неудержимого» установлено вооружение?

Ответ Хука прозвучал в диссонанс мыслям капитана, хотя и отвечал исчерпывающе на его вопрос. Мэрфи помрачнел.

— Ты никак разрабатываешь план военной кампании? — попытался он пошутить.

— Все зависит от твоего ответа, — заметил Сол. — Если он отрицателен, то мы всего лишь беглецы, а подобный статус в корне меняет тактику. Итак, есть ли на борту оружие?

Аксель посмотрел на Мэрфи, внимательно следя за реакцией.

— Откуда на «Неудержимом» оружие? — вопросом на вопрос ответил капитан. — Мы — всего лишь старая грузопассажирская калоша, — нехотя добавил он. — Какие выводы из этого следуют?

— Весьма неприятные, — ответствовал Хук. Он услышал то, что ожидал услышать, а потому не слишком расстроился. И все-таки надежда умерла, а смерть не то событие, что вызывает у человека радость. — Кто из экипажа жизненно необходим для управления динамическим полетом?

— Я в силу своей должности, Томсон и Кингсли на центральном посту и Райдер в реакторном отсеке. Услуги Стюарта необходимы лишь в аварийной ситуации.

— Значит, его и Анну уложим в противоперегрузочные коконы, — решил Аксель. — Мне найдется место в рубке?

— Отыщем, — кивнул Мэрфи. — Скажи лучше: ты всерьез настроился на гонку?

— Скорость — наш единственный шанс, — лаконично откликнулся Сол. — Наше оружие — скоростной маневр.

— Если ты всерьез обеспокоен создавшейся ситуацией, может нам стоит опуститься на одну из сатурнианских баз? — Джон не считал себя трусом, но из всех возможных способов в решении возникших проблем привык выбирать самый безопасный, а потому и сейчас пытался подыскать именно такой. — Скажем, на Рее или Дионе?

— Я уверен, это ничего не даст, — возразил Хук. Он тоже тяготел к наименее рискованным вариантам и, хотя в данном случае уже выработал его, ничего не имел против того, чтобы выслушать чужое мнение. — Даже на Титане нам не выделят эскорта. Ты ведь прекрасно знаешь, что патрульные суда КОСПа базируются лишь на Луне и Марсе. Мы потеряем время и только, а ведь нас ждут на Земле.

— Мы можем запросить помощь с Земли, — продолжал гнуть свое Мэрфи.

— Перестань. — Аксель недовольно поморщился. — Ты не хуже меня знаешь, что маршруты патрульных судов расписаны на месяцы вперед, и пока бюрократическая машина провернет наш запрос, у меня борода отрастет до пупа. К тому же, как только мы запросим помощь, нас атакуют.

Солу не хотелось прибегать к подобного рода аргументам, но и оставлять Джона витать в облаках он считал непозволительным.

— Разве твои… — капитан помялся, — покровители не смогут ускорить процесс?

— Если бы я знал, как до них добраться… — нехотя проворчал Хук. — Ну что ты так смотришь на меня? Никто — и я в том числе — не предполагал настолько массированного противодействия. На Земле речь шла лишь о череде несчастных случаев, а от меня требовалось выяснить их причину. Правда, по молчаливому согласию, предполагалась возможность диверсии, но в очень ограниченном масштабе. Что-то на уровне уличного хулиганства. — Аксель невесело усмехнулся. — Ну может, чуть серьезнее. Только на Яне я понял, да и то не сразу, всю наивность подобной точки зрения.

— Но, если ты прав, у нас просто нет шансов.

Ну вот, что называется, — приехали! Теперь капитан впал в другую крайность.

— Да почему же нет? — Сол старался говорить спокойно и максимально убедительным тоном. Это удавалось ему довольно легко — он сам не чувствовал даже отголосков паники или отчаяния, похоже, начавших охватывать его друга. Спора нет, ситуация малоприятная, ну так и что с того? Бывало и похуже! Нет, умирать он не собирался. — Шансы есть всегда, и если ты не преувеличил ходкость своего судна, они у нас весьма неплохие.

— Ну, не знаю. — Мэрфи недовольно скривился. Он явно видел картину предстоящего в несколько ином свете и по-своему оценивал надежду на благополучный исход. — Из твоих слов я понял, что в деле задействованы огромные деньги. — Хук молча кивнул, следя за мыслью друга. — Если так, то за нами должны были выслать судно как минимум с фотонным приводом и соответствующим вооружением.

— Как раз нет, — уверенно возразил Аксель. Беда с этими технарями, почти напрочь лишенными абстрактного мышления. — Пойми, Джон, люди, ворочающие большими деньгами, не привыкли ими разбрасываться. Конечно, знай они заранее о грядущих событиях, через подставных лиц приобрели бы эскортный фрегат или что-то подобное, но никто не станет тратить сотни миллионов, не проведя жестких расчетов и не видя на тот момент насущной необходимости. Сейчас же, когда практическая надобность в боевом и ходком судне возникла, у них попросту не хватит на его приобретение времени в силу все той же неповоротливости бюрократической машины. К тому же совпадение по времени покупки частным лицом мощной боевой единицы и пропажи суперважной правительственной экспедиции навело бы комиссию по расследованию на ненужные мысли. Не забывай, что те, кто действует против нас, стараются работать предельно аккуратно.

— Но если дело в мнимом драгоценном грузе «Неудержимого», то желающих на него отыщется немало. Концов не отыскать, а следы замести проще простого… — начал было Мэрфи, но Хук перебил его.

— У меня не выходит из головы другое.

Аксель быстро осмотрелся, лишний раз проверяя, одни ли они.

— Бомбы в башках роботов. Ты не забыл о них? Голову даю на отсечение, что зарядам надлежало сработать на подлете к Урану.

— С чего ты взял? — возразил капитан. — На мой взгляд, логичнее устроить аварию на взлете или посадке. Как ни редки сейчас катастрофы космопланов, а большинство происходит в портах.

— Верно, — не стал спорить Сол. — Но и расследовать такую аварию много проще, — заметил он, — все обломки под рукой, ничто не мешает восстановить картину происшедшего. Другое дело — открытое пространство.

— Тсже верно, — нехотя согласился Мэрфи. Не нравилась ему правота Хука. Все у него получалось гладко и логично, но как-то… безнадежно.

— Главное, разобраться с нами подальше от баз, — продолжал тот, — ведь чем позднее явится на место происшествия комиссия, тем более формальным окажется расследование.

— Я вижу, ты все продумал, — невесело усмехнулся Джон. — Ну и как тебе видится картина происходящего?

Аксель посмотрел на экран визуального контроля, словно надеялся разглядеть на нем точку-преследователя, но не увидел ничего, кроме слабо увеличенной электроникой «Неудержимого» горошины Урана.

— Наши противники привыкли продумывать свои действия до мелочей, — повторил он ранее уже высказанную мысль. — Это я понял еще на Яне, когда увидел, что на случай неудачи у них продуман план отхода, на случай провала отступления предусмотрены очередные меры спасения и так далее. Эти люди страхуют каждый свой шаг. Не знаю, держали ли Спаркс и Хоуп связь с теми, на борту космоплана… Скорее всего — да.

— С чего ты взял?

Аксель равнодушно пожал плечами. На его взгляд, ответ совершенно очевиден.

— Если парни на космоплане не получили от резидента с базы добро на преследование «Неудержимого», чего им тащиться за нами следом? — Аксель выразительно посмотрел на друга. — Нет. Они должны знать, что на Яне действия их марионеток разоблачены, а значит, настало время заметать следы. Они предусмотрели и такой вариант, но взрыва не произошло. Им известно и это, так что вполне естественно предположить: тем или иным способом нам попытаются помешать добраться до порта назначения. На этот раз вариантов у них не слишком много. Рискну предположить, что эту задачу они решили возложить на экипаж какой-нибудь древней, но оснащенной приличным двигателем и вооружением калоши, искать владельца которой в случае неудачи окажется занятием бесперспективным.

— Выглядит логично, — вздохнул Джон. — Все верно, хотя и не слишком приятно.

— Верно, — словно эхо откликнулся Аксель, — а отсюда следует, что никаких фотонных двигателей у них на борту нет. Они просто ни к чему. Там ведь тоже не дураки. Они знают, что такое «Неудержимый», и вполне справедливо рассчитывают незамеченными подойти на дистанцию лазерной, а еще лучше торпедной атаки.

— Почему именно торпедной?

— Вспышку лазера могут засечь с одной из сатурнианских баз. Маловероятно, конечно, но возможно. Ты не забыл, что наши противники — люди аккуратные? К тому же торпеда просто разнесет нас на куски. Дальше все просто.

— Да, дальше все действительно просто, — согласился Мэрфи. — Впрочем, лазером нас не очень-то возьмешь… — думая о своем, проворчал он. — Ты уверен, что у них нет на борту тяжелого вооружения?

— Это было бы слишком… Нет, не думаю, но лучше рассчитывать на худшее.

Конечно, противоречиво, но в условиях вероятностных исходных предусмотрительнее перестраховаться.

— Послушай, Аксель. Чем больше я тебя слушаю, тем больше мне не нравится наше положение, — признался наконец капитан. — Почему бы нам просто не, перевести двигатель «Неудержимого» на форсаж и не рвануть к дому?

— Потому что мы не знаем возможностей наших визави, а время пока играет на нас.

— Так ли это? — усомнился в словах друга Мэрфи.

— Мы ведь еще живы, — с мрачной ухмылкой заметил Сол.

— Ненавижу твой кладбищенский юмор, — фыркнул Джон.

— А что ты желал услышать? — в свою очередь удивился Хук. — Мы не знаем, насколько верны мои догадки. Прежде чем бежать, следует получить возможность последить за преследователем, если, конечно, ты не желаешь увидеть торпеду на экране локатора за минуту до попадания.

— От торпедной атаки нам так и так не уйти, — мрачно ухмыльнулся капитан.

— Не совсем так, — холодно возразил Сол.

— Перестань, Аксель, — Джон недовольно поморщился. Конечно, оптимизм оптимизмом, но всему есть предел. — Ты же прекрасно знаешь, что скорость торпеды едва ли не на порядок превосходит скорость грузопассажирской посудины нашего класса.

— Ты ведь хвастал ее ходкостью, — напомнил Хук. — Вспомни, судно даже называется — «Неудержимый»!

— Не имеет значения, — раздраженно отозвался Мэрфи. Он не принимал шутливого тона друга. Не принимал, потому что не понимал истоков его беззаботности. — Даже на форсаже мы вдвое уступим в скорости.

— Разумеется, — согласился Аксель и сразу добавил, по его мнению, решающий аргумент: — Зато на порядок выиграем в маневренности.

— И что это нам дает? — Джон демонстративно пожал плечами. — Любой маневр лишь сократит время подлета самонаводящейся торпеды.

— В пустоте и на дальней дистанции — да, — согласился Хук и многозначительно посмотрел на капитана, ожидая, когда его простая мысль дойдет до него.

— Друг мой, ты — гений! — после минутного размышления оценил Мэрфи услышанное.

— Я всегда это знал! — усмехнулся Соломон.

В следующий момент дверь за спиной отворилась с характерным шипением, пропуская в рубку усталую, но довольную троицу монтажников.

— Все готово, кэп, — радостно сообщил радист, отирая со лба пот, — хоть сейчас в дело.

Он уселся за свое место у пульта и отработанными манипуляциями принялся готовить аппаратуру к пробному включению.

— Не торопись, Бенни, — остановил радиста Мэрфи. — Сперва следует уложить Анну и Роба в противоперегрузочные капсулы.

— Почему меня?! — мгновенно возмутился механик.

— Потому что на ногах останутся только те, кто жизненно необходим в управлении «Неудержимым». Нам предстоит нешуточная гонка с серьезными перегрузками.

Роб мельком скользнул взглядом по Акселю, но ничего не сказал, и за это Хук его зауважал — не каждый удержался бы на его месте от вполне справедливого замечания по поводу пассажира.

— Я понимаю, — согласился Стюарт, — но знаю так же и то, что способен в случае надобности заменить любого из вас.

— Как и все мы, — заметил Мэрфи.

— Как и все мы, — не стал спорить механик. — Именно об этом я и говорю. Кто поручится, что мне не придется кого-то срочно подменить? И ты сам знаешь, что происходят такие вещи, как правило, в самые неподходящие моменты.

Он окинул присутствующих многозначительным взглядом.

— Джон, — Сол обернулся к капитану, — я думаю, Роб прав.

— Конечно, я прав! — обрадовался тот.

— Согласен, — сдался Мэрфи. — Но как быть с Анной? По-моему, девушка не склонна подчиняться приказам.

Что ж, тут его друг прав. То, что называется дисциплинированностью, напрочь отсутствует в характере красавицы. Аксель неохотно осознал, что в иной ситуации и бездумная военная привычка к подчинению может оказаться достоинством.

— Ее я возьму на себя, — пообещал Хук. — Но не предпринимайте ничего до моего возвращения. Нам нельзя рисковать.

— Я думала, ты совсем забыл обо мне, — деланно-недовольно проворчала Анна при его появлении, но тут же сменила гнев на милость.

— Чем вы там занимаетесь? — вполне мирно поинтересовалась она. — Узнал что-нибудь новое о своей… точке?

— Как раз пытаемся выяснить, — улыбнулся Сол. — Потому я и пришел. Тебе необходимо занять место в противоперегрузочной капсуле, — без лишних предисловий заявил он.

Против ожидания девушка не стала спорить. Они покинули каюту и пошли по коридору, залитому потоками мягкого голубоватого света, свернули за угол и вошли в узкое вытянутое помещение, в котором стояли в два ряда десять массивных, похожих на саркофаги капсул. Крышки оказались открытыми — все противоперегрузочные устройства пустовали. Только тут девушка поняла изначально очевидное — ей придется коротать время в полном одиночестве.

— Ты всерьез думаешь, что я соглашусь мокнуть в этом дурацком гробу?! — мигом вспылила она.

— Ну почему же мокнуть? — как можно мягче возразил Хук. — Это всего лишь водяной матрас с регулируемым давлением и системой автоматического газоснабжения.

— Фу! — Очаровательный носик брезгливо сморщился. — Когда ты так говоришь, мне вспоминается наша анатомичка… Мерзость! — высказала она окончательный диагноз, смерила Акселя возмущенным взглядом и отвернулась, всем своим видом демонстрируя нежелание подчиняться глупым приказам.

— Перестань капризничать, — пользуясь тем, что его не видят, Сол недовольно поморщился. Попытка бесконфликтного разрешения проблемы не удалась, но он не терял надежды. — Ты просто не представляешь, что нас ждет. При двух «жэ» ты практически не сможешь стоять. При трех, даже если ты лежишь на кушетке, дыхание превратится в пытку.

— Да?! — с вызовом спросила она и резко обернулась. — А ты знаешь, что женщины выносливее мужчин?!

— Разумеется, — невозмутимо парировал Аксель. — Но мне известно и другое: мужчины сильнее, и в предстоящих испытаниях от нас в первую очередь потребуется сила. Для наглядности представь, что ты лежишь с пудовой гирей на груди… насколько тебе хватит сил для дыхания? А нас, возможно, ожидает больше трех «жэ».

Анна обернулась, и Хук увидел, как предательски влажно блеснули глаза девушки.

Это подло, Сол, — неожиданно заявила она, вмиг разоружив великана извечным и безотказным женским оружием — слезами.

Ну что тут станешь делать? Сказанное ею — полная чушь, но от осознания этого простого факта легче не становилось.

— Поверь, Анна, я с удовольствием составил бы тебе компанию…

— Это правда? — с трогательной наивностью в голосе спросила девушка.

— Ну конечно, — великодушно подтвердил Хук. Похоже, получилось достаточно убедительно, и он поспешил развить успех. — Какой смысл терпеть неудобства, если есть возможность спокойно переждать? Другое дело, что я не могу себе этого позволить — предстоит драка, и я не собираюсь стоять в стороне. Понимаешь? — Он пытливо заглянул ей в глаза, и Анна молча кивнула. — Они все технари, а я привык иметь дело с подонками…

— Я помню, — через силу улыбнулась девушка.

— Именно поэтому я должен остаться с ними. Мои советы могут пригодиться.

— Ладно… — Помолчав, Анна грустно посмотрела на Сола и вздохнула с обреченностью приговоренной к смерти узницы. — Пакуй!

— Вот и славно! — обрадовался Аксель, словно перышко подхватил девушку на руки и, поцеловав на прощание, уложил в ближайшую к двери капсулу. — Тебе удобно? — заботливо поинтересовался он, набирая на пульте необходимую комбинацию клавиш. Амортизирующая жидкость с легким журчанием побежала по капиллярам ложемента.

— Все хорошо, милый. Спасибо. Она мягко улыбнулась.

— Когда-нибудь я смогу делать все, что можешь ты, — пообещала девушка под мерное жужжание опускающейся пластиковой крышки капсулы.

— Конечно, милая. Ни минуты в этом не сомневаюсь.

— И откуда на борту «Неудержимого» амортизаторы? — спросил Хук, переступив порог рубки. До сих пор этот вопрос просто не приходил ему на ум, и только на обратном пути он впервые задумался: зачем на грузопассажирском космолете противоперегрузочные капсулы?

— Хороший вопрос, — усмехнулся Мэрфи, и все обернулись к нему. Похоже, не только Аксель, но и никто из экипажа прежде не удосужился поинтересоваться назначением капсул. Обслуживание много времени не отнимает. Установлены и ладно. — Тебе повезло, что не застал тех времен, когда ими пользовались. Впрочем, мне тоже, — добавил он, подумав. — Так вот, сказывают, что однажды в светлую голову одного из кабинетных космопроходцев явилось сомнение: целесообразно ли позволять экипажу бездельничать по две-три недели, а если в оба конца, то и все шесть?

— К тому же сколько доброй еды понапрасну изводится! — хмыкнул Аксель, как обычно сразу ухватив суть. Остальные расхохотались.

— Господи, — вздохнул Райдер, — сколько же, оказывается, непроходимой тупости незримо присутствует в нашей жизни.

— К сожалению, века летят, а количество дураков, несмотря на все успехи генной инженерии, не становится меньше, — на свой манер согласился Сол. Они вновь рассмеялись, а Хук, наоборот, посерьезнел. — Предлагаю отдать должное человеческой глупости, нам, быть может, это головотяпство неизвестного «гения» спасет жизни. Бен! — окликнул он радиста. — Давай-ка посмотрим, куда запропастились наши попутчики?

Как обычно, Аксель с легкостью «взял командование на себя», но Мэрфи и не собирался возражать, признавая превосходство друга если и не в знании своего корабля, космонавигации и в прочих космопроходческих премудростях, то в умении быстро и успешно действовать в критических ситуациях — безоговорочно.

Со скоростью виртуоза-пианиста пальцы радиста пробежали по рычажкам и клавишам пульта управления. Мерно замерцал шар голографического панорамного обзора. Чуть впереди и справа застыла титаническая масса Сатурна, окруженного рядом плоских колец. Только приглядевшись, Хук увидел, что она медленно отодвигается назад. Почти сразу позади и справа от «Неудержимого» вспыхнули две яркие точки.

— Мимас и Тетис, — подсказал Эрик Томсон.

— Не до них сейчас, — чуть резковато отозвался Аксель. — Как только получишь достаточно информации для расчета траектории наших друзей, отключай локатор. Не хочу, чтобы наши доброжелатели знали, что мы их видим.

— Уже, — практически мгновенно откликнулся навигатор.

— Бен! Не дай себя обнаружить, — напомнил об отданном приказе Аксель, но одновременно с его напоминанием радист погасил экран. Все, кроме Томсона, посмотрели на Хука, словно ждали от него мгновенного и исчерпывающего анализа положения. — Эрик, что у вас?

Тот несколько раз кивнул, вглядываясь в возникающие на экране компьютера цифры, в свою очередь пробежался по клавишам, и на прежнем месте вспыхнула уже знакомая картина окружающего пространства.

— Эта картинка смоделирована на базе только что проведенной локации. Ситуация близка к расчетной, и это меня пугает. Я ведь исходил из предположения, что точка рандеву назначена ими вблизи Пояса Астероидов, — прокомментировал навигатор возникшее изображение. — Сейчас мы находимся практически на траверзе Сатурна и через час пересечем его орбиту на расстоянии ста пятидесяти тысяч километров от поверхности. Наши преследователи… Вот они, — Томсон указал на крохотную точку, значительно отстающую от них, зато движущуюся по направлению к Солнцу под более острым, чем «Неудержимый», углом. — Они двигаются чуть быстрее и пока отстают ровно на сутки полетного времени.

— Каков наш путь до точки встречи?

Мэрфи показалось, что его друг успел сформулировать свой вопрос задолго до того, как услышал информацию Томсона. Впрочем, он давно научился не удивляться подобной прозорливости Акселя.

— При нашей нынешней скорости через тридцать семь часов мы пересечем орбиту Юпитера, а еще через двадцать восемь достигнем точки встречи вблизи Пояса Астероидов.

— И тогда останется только молиться, — глядя на экран, простонал со своего кресла Кингсли.

— Ну, это мы еще посмотрим! — фыркнул Хук, задумчиво глядя на голограмму.

— Ты что-то придумал? — с надеждой поинтересовался Мэрфи.

— Тут нечего особенно придумывать, — недовольно проворчал Сол. — Эрик, сколько времени мы пробудем для нашего провожатого в зоне невидимости?

— При нынешнем удалении от поверхности Сатурна ровно два часа, — мгновенно откликнулся тот.

— Сколько у нас времени до вхождения в зону невидимости?

Томсон мельком глянул на голограмму, затем на экран навигационного компьютера и что-то быстро прикинул в уме.

— Минут через двадцать пять, тридцать.

— Отлично. Рассчитай новую траекторию разгона с учетом максимального нахождения в «тени», предельно допустимых перегрузок при разгоне и последующей оптимальной траектории движения к Земле. И еще: я слышал, можно использовать для ускорения гравитационное поле планеты…

Аксель вопросительно посмотрел на навигатора, и тот молча кивнул.

— Сделай это. Припасем для них сюрприз.

Томсон сразу же принялся за расчеты. Его руки мелькали над клавиатурой. Цифры на экране монитора выстраивались стройными шеренгами, он вглядывался в них, недовольно качал головой и принимался за новые расчеты. Стрелка часов, казалось, застыла на месте, а навигатор «Неудержимого» все трудился, пребывая в странном состоянии вневременья. Наконец он оторвался от экрана и посмотрел на друзей.

— Вам бы забраться в амортизаторы, — хмуро посоветовал он и тут же вернулся к прерванной работе.

— А ты сам? — автоматически поинтересовался Хук, вставая.

— Справлюсь, — коротко откликнулся Эрик, но через мгновение счел нужным добавить: — Я себя знаю.

Вслед за Солом поднялись и остальные.

— Не забудь о нашем крюке к Яну, — напомнил Джон, — а то садиться будет не на чем.

— Как и посоветовал многоуважаемый мистер Хук, я разгонюсь полем Сатурна, — не оборачиваясь, откликнулся Томсон. — Этот трюк сэкономит нам немало реактивной массы, — успокоил он капитана. — Вы бы шли. До начала маневра осталось десять минут. Ждать не стану.

И они кинулись вон, быстрым шагом преодолевая коридоры и гадая про себя, удастся их хитрый маневр или придумка Акселя и мастерство Томсона ни к чему не приведут.

Занимая на удивление мало места во внушительных размеров капсуле, Анна лежала с закрытыми глазами, когда Соломон тихонько постучал по прозрачному плексигласу крышки. Она тут же впилась в него сияющим взглядом и ослепительно улыбнулась. Он показал ей два пальца и прокричал, что лежать предстоит два часа, не слишком, правда, надеясь, что она услышит. Девушка, однако, прекрасно его поняла, кивнула и вновь улыбнулась.

— Аксель! — укладываясь в соседнюю капсулу, гаркнул Мэрфи. — Осталось три минуты!

Хук не стал медлить. Сделав Анне на прощание ручкой, быстро занял свое место в соседней капсуле и набрал необходимую комбинацию цифр на внутреннем пульте. Вода зажурчала в капиллярах одновременно с легким гулом опускающейся крышки, и в следующий миг Сол почувствовал, как мягко его тело вдавливается в податливое ложе.

Он лежал и думал о том, как там Томсон справляется со своей непростой работой. Сказать по правде, работы как таковой не предвиделось. Программа маневрирования рассчитана и введена в компьютер, который самостоятельно выполнит ее, а по окончании маневра переведет «Неудержимый» в режим инерционного полета. Но как раз это обстоятельство и тревожило Акселя больше всего. Эрик осознавал, что только от него сейчас зависит жизнь товарищей. И еще он знал, что его функции во время маневра сводятся к визуальному контролю происходящего, и именно это могло заставить его переоценить свою выносливость и задать режим полета, который спасет их, а самого Томсона запросто вгонит в гроб. Следовало отправить навигатора со всеми вместе в амортизатор и полностью положиться на бортовой компьютер. Аксель, лежа в капсуле, даже приблизительно не мог оценить степень достоверности своих подозрений. Капсулы компенсаторов оснащались индивидуальными антигравитаторами, а гидравлический ложемент лишь сглаживал скачки градиента и вектора тяги двигателей. Как бы там ни было, оставалось только ждать. Ждать и надеяться на благоразумие Эрика.

Как и все на свете, что имеет начало, закончилась и пытка ожиданием. Люди выбирались из капсул, и Хук оказался снаружи первым. А к тому времени, когда Дэвид Райдер еще вытягивал свое грузное тело из «саркофага», он уже помог освободиться Анне.

— Идем! — он мягко взял девушку за руку. — У меня нехорошее предчувствие.

Мэрфи удивленно посмотрел на друга, но тот стремительно кинулся по коридору, увлекая за собой доктора, а за ними бросились и остальные. Томсона они нашли посреди рубки в луже крови. Анна тут же склонилась к раненому, космолетчики молча столпились вокруг, боясь произнести хотя бы слово и помешать врачу. Она быстро закончила беглый осмотр и обернулась к Акселю.

— Боюсь, что дело плохо. Мистер Томсон потерял сознание от перегрузки и вывалился из кресла.

— Вывалился из кресла? — капитан выглядел ошеломленным. — Но как такое возможно?

— Наверное, от перегрузки у него пошла носом кровь, — терпеливо объяснила Анна. — Видите лужу у кресла? Думаю, он почувствовал себя скверно и попытался перебраться на пол, чтобы принять горизонтальное положение. Поза, в которой мы его нашли, говорит о том, что он потерял сознание либо до падения, либо при падении или в результате падения, что еще хуже. Нужно срочно его обследовать. Помогите мне перенести раненого в мед отсек.

Примерно с той же безапелляционностью, с какой Сол отстранил Мэрфи от управления кораблем, Анна избавила капитана от обязанностей судового врача. Но и в этом случае Мэрфи ничего не имел против. Люди засуетились. Райдер побежал за носилками, Кингсли и Стюарт принялись замывать кровь, когда в пространство рубки неожиданно ворвался незнакомый, сдобренный эфирными разрядами голос.

— Патрульный неопознанному борту в секторе Е32.07 V04.41+. Приказываю погасить скорость, заглушить реактор и остановиться для досмотра.

— Быстро они отреагировали, — буркнул Аксель.

Кингсли со Стюартом ошарашенно переглянулись. Мэрфи шагнул было к пульту, но Хук остановил его.

— Прости, дружище, не сочти меня бесцеремонным, но вам с Анной следует заняться Эриком. Мы все перед ним в долгу. Мне оставь только Бена и кого-нибудь способного управлять «Неудержимым». Я разберусь с этим сукиным сыном, — проворчал он и тут же поморщился, досадуя на собственную несдержанность. — Прости, Анна.

— Все в порядке, — девушка машинально улыбнулась и склонилась к раненому.

— Давай, Соломон! — согласно кивнул капитан, и Аксель занял место у пульта, мгновенно позабыв обо всем.

— Этот… патрульный назвал наши координаты? — спросил он, надевая оголовье и поправляя микрофон.

— Точно так, — кивнул Кингсли.

Аксель удовлетворенно кивнул и пробежал взглядом по пульту управления. Патрульный неопознанному борту… Молодец! Ну что ж, поиграем!

— Не в состоянии выполнить ваш приказ, патрульный, — включив передачу, сообщил Аксель, не сочтя нужным назваться. — У нас острая нехватка реактивной массы, которой едва хватит лишь на посадку на марсианской базе.

Выдав далекому собеседнику информацию для размышления, он отключил передачу и откинулся в кресле.

— Думаете, они нам поверят? — полюбопытствовал молоденький радист.

— Это их проблемы. — Сол равнодушно пожал плечами, показывая, что лично его этот вопрос не занимает. — Скажи лучше, как у нас с этой самой массой на самом деле.

— Чуть больше половины танка, — скользнув взглядом по индикаторам пульта, откликнулся парень и сразу же вернулся к прерванной теме: — А ваша информация не спровоцирует их на нападение? Ведь из нее следует, что мы лишены свободы маневра!

— Наоборот, — откликнулся Хук, — внушит им уверенность в том, что нам некуда деваться. Нет, они не станут нападать раньше ими же назначенного срока, — убежденно добавил он. — Почему, думаешь, они рассчитали встречу у Пояса Астероидов? — спросил и сам же ответил: — Да потому, что лучшей маскировки для обломков «Неудержимого», чем здешние железистые метеоры, во всей системе не сыщешь!

Стюарт уставился на Акселя. Ему самому такой расклад и в голову не приходил. Зато Бен, похоже, либо до конца не осознал нарисованной Соломоном мрачной перспективы, либо не принял ее всерьез.

— И все равно это странно, — не унимался он. — Если принять нашу информацию на веру, то остается непонятным, чем мы ускорялись, а главное — зачем?!

Остальные члены экипажа к этому времени покинули рубку, перенося Томсона в лазарет. Остался только Роб Стюарт, но занял свое место и молча слушал, не проронив ни слова. Лишь смотрел то на одного, то на другого из говоривших.

— Ты правильно мыслишь, Бенни, — согласился Сол и одобрительно улыбнулся парню. — Просто позабыл, что Эрик разогнал нас гравитационным полем Сатурна, а значит, с минимальной потерей реактивной массы.

— Да, — мгновенно откликнулся Бен, — но они-то этого не знают!

— Не беда. Пусть пошевелят мозгами, — лениво откликнулся Хук. — Кстати, судя по паузе, они именно этим сейчас и занимаются.

— Вот они пошевелят мозгами, — в тон ему ответил Кингсли, — и зададутся вопросом: зачем?

— А действительно? — поддержал товарища до сих пор молчавший механик. — Они ведь догадаются, что мы бежим, и бежим от них.

— Конечно, догадаются, — не стал спорить Аксель. — Они ведь не идиоты!

Он окинул испытующим взглядом оставшихся с ним товарищей, но не увидел на их лицах ничего, кроме прежнего непонимания.

— Ох, ребята, до чего же у вас скверно с обычной житейской логикой!

Бен с Робом переглянулись и дружно уставились на Акселя.

— Мы исходим из того, что эти парни давно следят за «Неудержимым». Так? — продолжал тот.

— Так, — с готовностью согласился Кингсли.

— Стало быть, они знают о непредвиденном крюке «Неудержимого» у Нептуна. Так?

— Так, — вновь кивнул парень.

— Тот факт, что они связались с нами, как только мы вышли из тени Сатурна, говорит о том, что они действительно пристально наблюдают за нами и зарегистрированная приборами перемена курса и скорости пришлась им не по вкусу, а это значит — наш «бессмысленный» маневр привел к нужному результату. Они поняли, что перестали сопровождать нас инкогнито и их первоначальные расчеты оказались несостоятельны. Так?

Хотя слова Акселя носили ироничный оттенок, говорил он серьезно.

— Так, — кивнул Бен. Он по-прежнему не понимал, к чему клонит его старший товарищ.

— Игра в шпионов закончилась, — провозгласил Хук, — и наши друзья решили сменить жанр. Возможно, ты заметил, что несколько минут назад началась комедия: игра в незнанку, попытка навешать лапши на уши? Они прикинулись патрулем КОСПа и принялись качать права. Не удивлюсь, если мы заартачимся — а мы обязательно заартачимся, — то они попытаются нас попугать. Но пока мы им подыгрываем. Так?

— Так, да не так! — радостно сообщил Кингсли, наконец-то найдя возможность возразить. — Они наверняка поняли, что мы не верим ни единому их слову! Вы сами об этом сказали!

— Может быть, поняли, а возможно, и нет, — вновь не стал спорить Аксель. — Ты забыл о факторе внезапности. Я, например, при всем своем нахальстве не ожидал от них подобной наглости.

— Но вы все-таки не купились, — заметил Стюарт. Получился комплимент. Сол шутливо склонил голову — спасибо.

— Не купился, — согласился он, — но лишь потому, что по роду своей деятельности общаюсь со всяким отребьем, а в их обществе ушами по щекам хлестать не принято — оторвут. Но ответ-то мой прозвучал искренне и вполне естественно для простодушного космолетчика. Так? — Аксель вновь обернулся к Кингсли.

— Так, — не удержался от улыбки тот. Ну наконец-то!

— Теперь вопрос: что они станут делать? — упреждая готовый сорваться с уст юноши ответ, Хук поднял руку. — Держу пари, ты считаешь, что они сейчас же ринутся за нами вдогонку, пытаясь скомпенсировать результат нашего маневра.

— Да конечно же! — с готовностью воскликнул тот. — Это очевидно!

— Не стану спорить. Я тоже вижу в этом единственный для них выход.

— Ничего не понимаю… Зачем тогда все эти жертвы? — парень вновь помрачнел и выразительно посмотрел на Сола, и хотя он не упомянул имени Томсона, и Роб, и Аксель прекрасно поняли его.

— Да затем, дружок, что уже на орбите Юпитера мы оказались бы в зоне досягаемости его торпед.

— А теперь-то что изменилось?

— А ты взгляни на акселерометр, — посоветовал Хук.

Кингсли обернулся к экрану центрального компьютера и, не сдержавшись, присвистнул.

— Господи… До такой скорости мы никогда не разгонялись…

— Вот черт! — не выдержал Стюарт. — Эрик с ума сошел! Он же мог запороть реактор! — Механик очумелым взглядом уставился на Акселя, словно не навигатор, а пассажир едва не свел их всех на тот свет.

— Вы забыли, дружище, — поправил его Сол, — что он разгонялся не реактором.

— И то верно, — с облегчением вздохнул Роб.

— Теперь считай. — Успокоив его, Хук вновь обратился к Кингсли. — От точки встречи нас отделяло шестьдесят пять часов полета. Так?

— Так, — по устоявшейся традиции согласился Бен. — Теперь подлетное время сократилось до двадцати с небольшим.

— Правильно. Реально даже меньше.

— Меньше? Но каким образом?

— За счет новой траектории. До сих пор мы двигались к точке рандеву по гипотенузе, а они по катету, сильно выигрывая в дистанции. Теперь мы движемся по единой траектории, и эти хитрецы не имеют перед нами преимуществ. Для того чтобы вернуться к первоначальному плану, остаток пути им придется идти с постоянным ускорением, и я сильно сомневаюсь, что у них есть амортизаторы.

— Они мало где остались, — подтвердил Стюарт. — После предстоящего капремонта и у нас их не будет.

— Именно. Теперь представь: двадцать часов, почти сутки при двух-трех «жэ», да и то, если у них хорошие гравитаторы!

— Не сладко! — откликнулся механик с не соответствующим словам выражением удовлетворения на лице. — Признаю, нам удалось усложнить им жизнь, и все-таки в конце пути нас ожидает то, от чего мы бежали.

— Возможно, и нет, — уклончиво заметил Аксель. — Вполне может статься, что у них самих не хватит реактивной массы для двадцати часов форсированной гонки. Тогда они просто отстанут, а мы спокойно пойдем дальше.

— Хорошо бы… — мечтательно откликнулся Кингсли.

— Патрульный неопознанному борту, — вновь зазвучал голос из динамика. — Мы вынуждены повторить приказ: немедленно погасите скорость, заглушите реактор и остановитесь для досмотра.

— Долго же они собирались с мыслями! — ухмыльнулся Соломон и включил передачу. — Патрульный, вы нас плохо слушали. После досмотра нам будет нечем разогнаться.

— Патрульный неопознанному борту: ваш дефицит реактивной массы значения не имеет. Отбуксируем на базу на магнитном захвате.

Как же… Он отбуксирует. Хук пренебрежительно фыркнул и подмигнул Кингсли. Итак, ситуация прояснилась. Они все продумали, а это значит, что наступает переломный момент.

— Неопознанный борт патрульному! — с радостным энтузиазмом молодого идиота прокричал в микрофон Сол. — Сообщите координаты базы. С удовольствием остановимся для дозаправки и досмотра.

— Патрульный неопознанному борту! — На этот раз в голосе явственно послышалась нескрываемая ярость. — Приказываю немедленно заглушить реактор, иначе…

Угроз в свой адрес Аксель не любил и предпочитал их игнорировать.

— Мне не нравится ваш тон, патрульный! — грозно рявкнул он. — Немедленно сообщите фамилию капитана, порт приписки и ваш регистрационный номер! Я испытываю непреодолимое желание сообщить о вас в Комитет Надзора КОСПа!

Прошла минута-другая, но рация молчала. Хук пренебрежительно фыркнул и снял с головы наушники.

— Почему они молчат?

Парень переводил непонимающий взгляд с Акселя на Стюарта и обратно.

— Да потому, что произошла очередная смена жанра, — кинув на стол микрофон, сообщил Сол. — Комедия благополучно скончалась, подарив нам немного времени для бегства, а им довесок к перегрузке. Настала пора трагедии.

— И что теперь? — Радист облизнул пересохшие губы.

— А теперь включай локатор. Посмотрим, что придумали наши хитрецы.

Кингсли торопливо защелкал переключателями, и в голограф-поле центрального компьютера вновь появилась знакомая картинка окрестностей Сатурна. Отдельные элементы успели несколько переместиться по своим орбитам, и только массивный газовый шар центра системы не претерпел изменений.

— Вот они, — Боб указал на точку псевдопатруля.

— Когда окончательно прояснятся элементы их новой траектории?

— Через пару минут, но это, конечно, вероятностный анализ. В любой момент они могут скорректировать курс.

— Я понимаю, — Аксель ненадолго задумался. — А ты можешь смоделировать наше взаиморасположение на всем пути до Пояса Астероидов?

— Конечно, но это займет некоторое время.

— Начинай сейчас же.

Юноша отвернулся и не мешкая приступил к работе. Хук погрузился в размышления, а Роб Стюарт пересел на соседнее с ним кресло.

— И все-таки, Сол, я не понимаю, — честно признался он. — Вы, бесспорно, нарушили их планы, отягчили им дальнейшую жизнь, но в конечном-то итоге — на что вы надеетесь?

— Бен! — вместо ответа окликнул радиста Аксель. — Они начали ускорение?

— Да, — последовал лаконичный ответ, — они начали ускорение по ведущей пока в неизвестную точку геодезической кривой.

— Ну, точку-то предположить несложно, — проворчал Соломон, оборачиваясь к Стюарту. — Понимаете, Роберт… — начал было он, но в этот момент автоматические двери у них за спиной мягко открылись, пропуская в рубку четверку усталых, но довольных товарищей.

— С мистером Томсоном все будет в порядке, — сообщила Анна, с удовольствием опускаясь в кресло. — Но нам пришлось повозиться. У него сильное сотрясение головного мозга, перелом правой руки вблизи плечевого сустава, а ребро проткнуло легкое. Слава Богу, нам удалось довольно быстро справиться с кровотечением.

— Мисс Анна, вы — просто молодец. Не знаю, что бы и делал, не окажись вас на борту, — признался Мэрфи. Будучи врачом лишь по совместительству, он не имел серьезной медицинской подготовки, не говоря о сколько-нибудь значительной практике. Первая помощь, диагностика и не более того — предел его возможностей во второй профессии. Говоря проще, он мог с полным правом называться санитаром, но никак не доктором. — А у вас что происходит?

— Бенни! — Аксель обернулся к радисту. — Как твои расчеты?

— Уже! — С готовностью кивнул тот. — Получается вот такая картинка. — Пальцы парня в последний раз вспорхнули над клавиатурой, и сатурнианская система на голограф-поле сменилась сектором Солнечной системы, охватывающим участок протяженностью от орбиты Сатурна до орбиты Марса. — Зеленая кривая — наша расчетная траектория. Желтая — их гипотетическая. Точки на них — наши планетолеты. Их предполагаемая трасса ведет прямиком в рассчитанную заново Эриком точку. Исходя из этого, до места встречи нам осталось шестнадцать часов полета.

— Это то, что ты ожидал увидеть? — обратился к другу Мэрфи.

— Именно, — подтвердил он. — Жаль, конечно, что мы не знаем класса их судна, но и без этого могу предположить, что шестнадцатичасовая гонка если и не опустошит полностью их топливные танки, то практически сведет к минимуму запас реактивной массы.

— То есть лишит свободы маневра, — удовлетворенно кивнул капитан.

— Верно, — согласился Хук. — Думаю, реально они рассчитывают на единственную, но стопроцентно результативную атаку.

— Как предполагаешь действовать?

— Сейчас, думаю, нам стоит хорошенько выспаться. Часов через десять-двенадцать ситуация окончательно прояснится. Тогда и настанет время принимать решения.

— Все слышали? — Мэрфи окинул взглядом присутствующих. — Смена каждые два часа. Первый Кингсли, остальным спать. Собираемся в рубке через двенадцать часов!

Аксель проводил Анну, принял душ и с наслаждением растянулся на прохладных простынях. Хотелось спать, но мысли роились в голове, мешая расслабиться. Сол не привык жаловаться на судьбу, но сейчас не мог не признать, что впервые его так настойчиво и изощренно пытаются спровадить в царство теней. Ощущение непривычное и неприятное, а оттого против воли занимающее собой сознание.

На первый взгляд самый разумный шаг в создавшемся положении — это радировать на Землю и срочно запросить эскорт, то есть действовать против им же самим всего несколько часов назад данных рекомендаций. И правильно их дал, надо сказать. Сейчас его уверенность в этом еще более окрепла. Последнее время он только тем и занимался, что преодолевал смертельные препятствия, и сейчас не мог отделаться от предчувствия: призыв о помощи вместо оказания таковой лишь навлечет на них новые невзгоды.

Вряд ли неизвестные пока злоумышленники воспользовались в затеянной ими звездной охоте частными официально зарегистрированными судами. Слишком многое в развернувшейся борьбе поставлено на карту, и столь наглое и массированное противостояние МЕБЛИПу, одной из мощнейших правительственных организаций, ни для кого не пройдет безнаказанным, если… если вина преступника будет доказана.

Эти размышления привели Акселя к признанию реальной лишь одной единственной версии происходящего. Если среди Братства Пустынников нашелся капитан, готовый на хладнокровное уничтожение правительственного космоплана со всем экипажем, то могли нанять и двух, и трех исполнителей. Так сказать, для подстраховки.

Судя по тому, с каким упорством, невзирая на грядущие неудобства, преследователи устремились в погоню, деньги этим ребятам обещаны немалые. Огромные, наверное, денежки. Сам он не согласился бы на суточное пребывание в центрифуге даже за многомиллионный гонорар. Но эти парни, видно, исповедовали более трепетное отношение к материальному поощрению.

Надо сказать, сделанный вывод немало порадовал Сола. Принимая во внимание то, что первоначальная точка рандеву выбрана преследователями на подлете к Поясу Астероидов, на внутренней стороне орбиты им на смену скорее всего придут другие. Соломон с самого начала исходил именно из этого предположения. Если он прав, то у злоумышленников есть свой человек в одном из комитетов космофлота. Больше им негде взять зарегистрированную в департаменте полетную карту «Неудержимого». Конечно, существует и определенная вероятность того, что на борту космоплана у преступников есть свой человек, но этого Аксель представить себе совершенно не мог. Весь экипаж — простые, честные ребята. А Джона Мэрфи он знал настолько давно, что сама мысль о его причастности к преступлению выглядела кощунственной. И он не мог представить себе, что прекрасно разбиравшийся в людях капитан мог взять в свою команду способного на подлость человека. Чутье подсказывало Хуку, что разработка этой версии приведет разве что к бессмысленной потере времени на пустопорожние рассуждения.

В определенной степени всем им повезло, что Спаркс допустил оплошность и позволил обнаружить свои действия. Быть может, окажись на его месте человек, Акселю не удалось бы так быстро выяснить технологию несчастных случаев. А так… Программа оказалась свернута. Робот передал на «Неудержимый» радиограмму с просьбой о немедленном возвращении и, видимо, еще одну своим тайным сообщникам. В результате — к Земле те стартовали на несколько суток раньше намеченного графика. Возможно, именно этим объясняется тот факт, что преследователи позволили увидеть себя на фоне Урана. Если так, Солу повезло. А впрочем… Хук пожал плечами. Кому-то из двоих ведь должно было повезти.

Самая страшная опасность — опасность неизвестная. От нее Аксель с божьей помощью избавился. Так или иначе, он добился своего. Маршрут изменен. Точка перехода Пояса Астероидов сместилась далеко в сторону и почти на двое суток вперед по времени. Это значит, что путь к Земле открыт и единственная оставшаяся проблема — необходимость отделаться от хвоста. В рубке он не стал этого говорить. Не потому, что страдал врожденной скрытностью. Просто не желал понапрасну будоражить людей.

Соломон знал, что члены Братства Пустынников жестоко соперничают друг с другом, и возлагал на их скрытую вражду немалые надежды. В том смысле, что, потерпев фиаско, их преследователи вряд ли станут информировать конкурентов обо всех обстоятельствах собственной неудачи. Стало быть, дело за малым — оставить с носом псевдопатруль.

Здесь тоже складывающаяся ситуация им на руку. Пояс Астероидов едва ли не единственное место в Солнечной системе, где с помощью маневрирования можно оторваться от преследователей. В конечном итоге все будет зависеть от навигационной ситуации в точке встречи. Если пространство на этом участке Пояса Астероидов не окажется излишне разреженным, они сумеют уйти от погони. Но окончательно это выяснится несколько позже.

С этой успокаивающей мыслью Аксель заснул. Ему снились армады пиратских торпедоносцев. Их фотонные двигатели гнусно фырчали на холостых оборотах, по временам нетерпеливо испражняясь в пространство столбами ослепительно-белого пламени. Одноглазые капитаны ехидно посмеивались, сжимая узловатыми пальцами штурвалы. Крышки торпедных люков хищно приоткрывались, грозя в любой момент выплюнуть вдогонку беглецу свору смертоносных снарядов. Хук рвался прочь, безбожно расходуя реактивную массу и гадая, успеет ли он укрыться от преследователей за несущимся впереди параллельным курсом, хаотично вращающимся каменным обломком величиной с Англию. Осталось совсем немного… и до цели и в баках… Еще. Он нутром почуял, как пираты рванулись ему вслед. Еще чуть-чуть. С таким трудом добытое преимущество стремительно таяло. Неужели он не успеет? Ну!

— Сол!

Сквозь сон он почувствовал, как нежная ручка Анны трясет его за плечо.

— Соломон, проснись!

— Что? Что такое? — Хук открыл глаза и сел на постели, медленно осознавая, кто он и где находится. Господи! Приснится же такая чушь! Впрочем, почему чушь? Гонка ведь происходит на самом деле, да и бегут они именно от торпедной атаки. — Сколько я спал?

— Двенадцать часов, — с улыбкой ответила девушка. — Все давно собрались и ждут только тебя.

— Люблю поспать. Это моя слабость.

— Да? — Анна сделала удивленное лицо.

— Точно, — уверенно заявил Аксель. — Лучше уж переесть, чем недоспать.

— Интересная мысль! — улыбнулась девушка. Соломон с наслаждением потянулся и тут же засуетился. Он ведь долго не мог заснуть, а проспал двенадцать часов. Многовато… «Что за нелепость!» — одернул он себя. Анна не может знать о его бессоннице. Что-то он стал туго соображать. Похоже, сказывается напряжение последних дней. И все-таки почти полсуток он продрых. А это значит, что до встречи с «патрулем» осталось не более четырех часов. С другой стороны, раз не разбудили раньше, значит, особых причин для беспокойства нет. Но все равно мешкать не стоит.

Аксель поцеловал девушку в щеку и скрылся в душевой. Холодный душ подействовал как всегда безотказно. Быстро приведя себя в порядок, он вернулся, но Анны в каюте не обнаружил. Несмотря на спешку, тщательно оделся и через несколько минут переступил порог рубки.

— Сол, — без предисловий начал Мэрфи, — мы не собирались тебя будить раньше времени — в зоне поражения «Неудержимый» окажется лишь через час с небольшим. Но несколько минут назад обнаружили, что ситуация складывается — хуже не придумаешь.

— Не понял, — Хук опустился в кресло и испытующе посмотрел на капитана. — Объясни.

— Мы обрадовались и успокоились, но, как оказалось, рано радовались и напрасно успокоились. Лишь самоуспокоенностью я могу объяснить тот факт, что только сейчас мне пришло в голову посмотреть лоции.

— Не тяни, — попросил Аксель.

— Эрик выбрал новую точку входа в Пояс Астероидов, и теперь у нас впереди находится не относительно разреженное пространство, как мы рассчитывали, а… Ну, в общем, получается так, что через три часа мы угодим точно в центр метеоритного облака.

Сол медленно окинул присутствующих взглядом. Все они, включая Анну, собрались здесь, и как один с надеждой смотрели на него, словно всерьез верили, что он, подобно Санта-Клаусу, сейчас откроет мешок, достанет оттуда чудо, помашет им в воздухе, и ситуация волшебным образом изменится. Отсутствовал в рубке только Эрик Томсон. Хук знал, что навигатор погружен в глубокий сон и лежит сейчас в анабиотической камере. По странной иронии судьбы именно он, единственный из всех, мог сейчас сделать что-то реальное. Вернее, мог бы…

— Каков прогноз прохождения облака? — Аксель обернулся к Кингсли, негласно взявшему на себя обязанности навигатора космолета.

— Компьютер прогнозирует столкновение «Неудержимого» с достаточно крупным астероидом максимум на сотой минуте в зависимости от сложившейся на момент входа в облако ситуации. Учитывая расчетные данные — столкновение влечет за собой гибель судна…

— Я спрашивал не о прогнозе времени столкновения, а о прогнозе прохождения облака, — недовольно проворчал Аксель.

— Сейчас, — сконфуженно откликнулся парень и погрузился в вычисления.

— Плотность роя переменна, — через минуту заговорил он, — через сто пятьдесят минут мы вступаем в начальную, относительно разреженную область. На этом отрезке вполне эффективной окажется система противометеоритного маневрирования. Время прохождения начального этапа — девяносто минут. Перегрузки не превысят полутора-двух единиц. Далее: плотность основной части роя такова, что для гарантированного ее прохождения требуется непрерывное маневрирование при средней пятикратной перегрузке плюс-минус пятьдесят процентов.

Кто-то из членов экипажа изумленно присвистнул, кто-то досадливо закряхтел, осознавая, что присутствует не на прочтении лоции очередного участка пути, а на оглашении собственного смертного приговора.

— В этом случае при нашей скорости время прохода опасного участка три часа. Дальше плотность роя вновь понижается… процентов на семьдесят, и прогнозируемые перегрузки ограничиваются двукратной величиной. Здесь вновь становится эффективным компьютер «Неудержимого».

Кингсли закончил говорить и умолк. Никто не нарушал тишины. Люди старались даже не смотреть друг на друга, в одиночку переживая мрачные перспективы. Сол тоже молчал, как и остальные, ища пути к спасению и не находя их. Пожалуй, тут не помог бы и Томсон, окажись он в состоянии управлять кораблем. Одно дело пассивно переносить большие перегрузки и совсем другое — мгновенно реагировать на любую перемену в окружающей обстановке, не обращая при этом внимания на то, что тело весит почти тонну и каждый палец превратился в неповоротливую килограммовую гирю.

— Мы можем обойти облако? — первым нарушил тишину Мэрфи.

— Да, капитан, — мгновенно откликнулся парень, — но тогда маневр нужно начинать в ближайшие полчаса. По перегрузкам получится нечто вроде того, что сотворил Эрик у Сатурна.

— И после маневра за нас тотчас возьмутся наши друзья, — проворчал Аксель.

— А что делать?! — воскликнул Джон. — Соваться в облако — верная смерть. А так хоть живы останемся…

— Не останемся, — веско возразил Хук.

— Да? Ты хочешь что-то предложить? Тогда не тяни, выкладывай. Времени у нас в обрез.

— Ты говорил, — Сол вновь обернулся к Кингсли, — что на начальном и конечном этапах с маневрированием справится и навигационный компьютер «Неудержимого».

— Да, мистер Хук, но в центральной части роя количество объектов возрастет настолько, что наш комп не успеет просчитать траектории всех объектов. Нужен человек с его способностью оценивать ситуацию комплексно. В этом случае компьютеру останется лишь корректировать маневр прохождения мимо каждого конкретного объекта. Это ему по силам.

— Реактивной массы для прохода хватит?

— Хватит, но что толку? Будь Томсон на ногах, даже он в условиях предстоящих перегрузок не справился бы с управлением, — высказал парень мысль, уже приходившую и в голову Акселю.

— Ну, значит, и разговаривать не о чем, — отчеканил Мэрфи. — Готовь программу маневра уклонения, — отдал он приказ Бену и перевел взгляд на Хука. — Сперва избавимся от ближайшей угрозы. После решим, что делать дальше.

Кингсли отвернулся к компьютеру и принялся за вычисления. Сол недовольно поморщился. Ситуация ему все больше не нравилась, и в особенности потому, что он понимал: Джон прав. Проблемы следует решать по очереди. Беда в том, что сама по себе упорядоченность решения в данном случае не ведет ни к чему путному. А что ведет? Он посмотрел на склонившегося над компьютером юношу, лихорадочно работавшего над перепрограммированием навигационного компьютера. Все это напрасно. Так, пустое барахтанье не привыкшего сдаваться даже перед лицом неизбежности человека. Им нужна не программа обхода роя, им требуется киберштурман, способный провести «Неудержимого» сквозь метеоритное облако. Аксель задумчиво потер подбородок.

— Готово, капитан! — радостно сообщил радист, разворачиваясь в кресле.

— Вводи программу в компьютер. Немедленно. Все по капсулам, — отдал Мэрфи приказ и напоследок ткнул пальцем в Кингсли: — И ты тоже, как только разберешься с вводом.

— Подожди, Джон, — остановил его Хук. — Я, кажется, нашел выход.

— Нашел или кажется, что нашел? — уточнил кэп.

— Точно смогу ответить через десять минут. Максимум через пятнадцать.

Анна с надеждой и любовью смотрела на него. Как ни странно, но она не сомневалась, что возлюбленный отыщет путь к спасению. Хотя и понимала, что уверенность ее ни на чем не основана, но ничего поделать с собой не могла и в конечном счете оказалась права. Правда, Сол сказал «наверное», но девушка восприняла это слово как «наверняка».

— У нас есть четверть часа? — Мэрфи в упор посмотрел на Кингсли.

— Да, — откликнулся тот, — но это предел. Если опоздаем, придется корректировать данные.

Капитан задумался всего на мгновение.

— Хорошо, Аксель. Что тебе потребуется?

— Ты и Бенни. Вы — Роберт и Дэвид, уложите в капсулу Анну и ложитесь сами. Мы присоединимся к вам, как только разберемся с делами.

На прощание девушка смерила Сола недовольным взглядом, но на этот раз промолчала. Хук подождал, пока двери за ушедшими закроются, и обернулся к Кингсли.

— Скажи, Бен, центральный компьютер «Неудержимого» может работать под управлением?

— Конечно.

— Наверное, я неверно выразился. У него есть устройство сопряжения?

— Сопряжения с чем?

— С суперкомпьютером.

— О чем ты говоришь, Сол? — Мэрфи даже не пытался скрыть удивления. — Да такой компьютер стоит дороже всей моей посудины! — для наглядности он обвел взглядом рубку. — Где ты собираешься его раздобыть?

— У меня есть суперком, — спокойно ответил Аксель, не обращая внимания на изумленный взгляд друга. — С блоком искусственного интеллекта. Но он не оснащен манипуляторами. Потому я и спрашиваю об устройстве сопряжения.

— До общей шины я могу добраться, — задумчиво молвил Кингсли. — Придется, конечно, поработать, но это не слишком сложно… и совсем не долго.

— Уже легче, — кивнул Хук. — Если бы еще нашелся многоканальный оптический преобразователь…

— Мне кажется, в хозяйстве Райдера должны использоваться такие, — заметил капитан.

— Значит, и запасной комплект может отыскаться? — Сол вопросительно посмотрел на него.

— Может, — согласился Джон. — Думаю, будет быстрее, если я спрошу об этом у самого Дэвида, — добавил он и направился к двери.

— Давай-ка, парень, принимайся за дело, — сказал Хук, вставая, — а я схожу за суперкомпьютером.

Войдя к себе в каюту, Аксель опустился в кресло и в упор посмотрел на диск Сукомпа.

— Мэри-Эн, мне нужна твоя помощь.

— Год не показывался, а теперь понадобилась, значит? — отвратительным голосом проскрипела Сукомп и уставилась на опешившего Сола черными провалами глаз маски. — Мери-Ен, — старческим дребезжащим голосом передразнила она, — мене нужона ваша помосчь!

— Ну перестань, ты ведь не такая, — несмотря на серьезность создавшейся ситуации, Хук едва сдерживал готовый прорваться смех.

— Оседлал, значит, беленькую кобылку и про меня забыл?! — продолжала гнуть свое Сукомп.

Пошловатое замечание. Аксель недовольно поморщился, но смолчал, что случалось с ним совсем не часто. Смолчал, потому что — по крайней мере частично — чувствовал справедливость упрека. Мы в ответе за тех, кого приручили… Многое в мире изменилось, но древняя фраза не устарела и доныне.

— Не сердись, Мэри-Эн, — попытался он навести мосты, — у каждого мужчины в жизни бывает период…

— Период весеннего гона? — ехидно поинтересовалась она уже нормальным голосом.

Аксель фыркнул и с осуждением посмотрел в искрящиеся глаза Мэри-Эн, наконец-то сменившей безликую маску на обворожительное девичье лицо. Ну, слава Богу!

— Мэри-Эн, нам всем нужна твоя помощь, — повторил он, на этот раз сделав ударение на «нам всем».

— Что случилось? — она настороженно посмотрела на Сола, похоже, окончательно забыв о капризах.

— За нами гонятся. В ближайший час, быть может, чуть больше возможна торпедная атака. Единственная наша надежда на маневренность «Неудержимого». Проблема в том, что мы приближаемся к метеоритному облаку. С одной стороны, это повышает наши шансы на успешное уклонение от торпедной атаки. Проблема в том, что никто из экипажа не сумеет управлять «Неудержимым» при ожидаемых восьмикратных перегрузках.

— У центрального компьютера есть оптический коммуникатор?

— Ищут, — лаконично откликнулся Хук.

— Неси меня к компьютеру.

Когда Аксель вернулся в рубку, держа в руках миниатюрный диск Сукомпа, Мэрфи уже вернулся и теперь сидел в кресле, нетерпеливо поглядывая то на входную дверь, то на ковырявшегося во внутренностях пульта управления Кингсли.

— Ну наконец-то, — с видимым облегчением произнес он, увидев остановившегося на пороге друга.

— Вот эта крохотуля стоит дороже «Неудержимого»?! — изумился радист, на миг оторвавшись от работы.

— Стоит?! — мгновенно высветившись, возмутилась Мэри-Эн. — Почему этот мальчишка позволяет себе говорить обо мне как о продажной девке?!

— Так ведь это же… — Лицо парня вытянулось от удивления. Мэрфи хмыкнул и со странным выражением посмотрел на Сола.

— Мэри-Эн сама выбрала себе внешность Анны, — поспешил объяснить тот. — До сих пор она просто не видела других женщин.

— Понятно, — кивнул капитан и обернулся к Кингсли. — Ты бы извинился.

— Прошу простить, — оправившись от изумления, произнес юноша. — Я не предполагал…

— Что я так сильно отличаюсь от калькулятора? — насмешливо подсказала Мэри-Эн.

— Ну… — помялся тот, отчаянно краснея. — В общем, да. Извините.

— Если будешь хорошим мальчиком, обещаю все забыть.

Да, язычок. И характер… классический женский. Мэрфи покачал головой, но ошибку Бена предпочел не повторять.

— Ну так есть у вас оптический коммуникатор? — повторила Сукомп вопрос.

— Сейчас! — Кингсли схватил разъем, метровым кабелем соединяющийся с коммуникатором, почти по пояс окунулся в недра компьютера и принялся возиться, чертыхаясь вполголоса.

— Тебе помочь? — осведомился Джон.

— Сам… справлюсь… — прокряхтел тот, вынырнул наружу, схватил отвертку, вновь нырнул в развороченные потроха и принялся затягивать крепления разъема.

— Что-то он долго возится, — ворчливо прокомментировала действия юноши Мэри-Эн.

— Не капризничай, — рассеянно откликнулся на ее замечание Аксель.

Мэрфи вновь промолчал, вторично подтвердив про себя поставленный ранее диагноз. Наконец Кингсли закончил возиться и, отерев пот со лба, окинул присутствующих довольным взглядом победителя.

— Готово, сейчас протестирую.

— Сама протестирую, — недовольно проворчала Мэри-Эн, и Хук невольно подумал, что, несмотря на внешнее примирение, она продолжает сердиться. — Где коммуникатор?

Сол без лишних слов взял диск и перенес на рабочий стол.

— Надо как-то зафиксировать их взаимное положение…

Он вопросительно посмотрел на Бена.

— Две минуты, — бодро откликнулся парень и без промедления взялся за дело.

Аксель принялся ориентировать друг относительно друга оптические каналы Сукомпа и коммуникатора.

— Сол, достаточно. У моего адаптера круговой сектор захвата.

— Готово, — одновременно заговорил Кингсли.

— Выдержит? — поинтересовался Аксель, критически оглядывая сооруженное пареньком ажурное крепление.

— Не сомневайтесь, мистер Хук, — заверил тот.

Оба опустились в кресла и принялись ждать.

— Я вошла в систему, — мгновение спустя сообщила Мэри-Эн и посмотрела на окружающих напряженным взглядом, какой бывает у человека, производящего в уме сложные математические вычисления. — Тестирую центральный компьютер… — прокомментировала она свои действия и секунд через десять выдала диагноз: — Ужасно нерасторопная машина… Устанавливаю связь с периферийными устройствами и специализированными компьютерными системами.

«Неудержимый» едва ощутимо качнуло.

— Управление взяла на себя.

Аксель невольно отметил, как переменилась фразеология Мэри-Эн. А главное, совершенно исчезли из речи человеческие интонации.

— К работе готова.

— Как ощущения?

— Непривычно, — она посмотрела на Сола странным взглядом. — Я словно существую одновременно в двух телах: здесь, на столе, и в бескрайнем космическом пространстве.

— Нравится?

— Красиво… и жутко. Словно падаешь, падаешь, а дна не видно.

Планетолет качнуло, на этот раз более ощутимо.

— Что происходит? — встревожился капитан.

— Мы входим в рой, — лаконично ответила Мэри-Эн и доложила: — Я отключила центральный компьютер и использую его память как базу данных.

У Кингсли от удивления едва не отвисла челюсть.

— Мэри-Эн, — рискнул спросить Мэрфи, — вы уверены, что стоило отключать центральный компьютер?

Он успел сжиться с «Неудержимым» и, хотя понимал, что судно давно устарело, привык доверять многократно испытанной машине, и планетолет никогда не подводил его.

— Комп непозволительно задерживал прохождение к исполнительным механизмам моих команд. Возможно, это и не отразилось бы на полете фатально, но я предпочитаю не рисковать. Вам лучше занять места в капсулах. Плотность метеоров в поле стремительно нарастает.

Словно в подтверждение ее слов Аксель почувствовал, как тело его на мгновение сделалось практически невесомым и тут же вернулось к нормальному состоянию.

— Ты уверена, что ничто не осталось за границей внимания?

— Все отлично, Сол, — заверила Сукомп. — Корабль хорошо слушается моих команд. Преследователи приближаются, но медленно. Если у них на борту нет неизвестного мне вооружения, то в зону взаимодействия они войдут меньше, чем через час. К этому времени плотность поля повысится настолько, что даже целиться станет проблематично. Откровенно говоря, не понимаю, на что они рассчитывают.

— Хорошо. Удачи тебе, Мэри-Эн, — произнес Хук, вставая.

— Удачи всем нам, — произнесла Сукомп вслед уходящим.

Как только двери за людьми закрылись, Мэри-Эн вторично проверила доступ к системам корабля, но все оставалось в норме. Через несколько минут датчики показали, что экипаж «Неудержимого» и оба пассажира покоятся в про-тивоперегрузочных капсулах. Мэри-Эн испытала странное ощущение, словно стальная махина корпуса является ее телом, в чреве которого покоятся семь человеческих существ, за жизни которых она теперь в ответе. Сукомп отключила визуальный контроль за рубкой и сосредоточилась на окружающем корабль пространстве. Рой и впрямь стремительно густел. Насыщенность пространства космическим мусором росла значительно быстрее, чем следовало из хранившихся в памяти центрального компьютера лоций. Она обратилась к судовому хронометру и поняла, что все нормально — «Неудержимый» вошел в наиболее опасный участок поля.

Локатор показал, что спереди стремительно надвигается четверка огромных астероидов, а в следующий миг и оптические датчики зафиксировали их приближение. На самом деле это «Неудержимый» мчался к бесформенным каменным обломкам, но суть дела от перестановки не менялась. Мэри-Эн заложила тщательно рассчитанный вираж, позволивший ей по спирали прорваться мимо первых двух махин и выйти курсом на лобовую атаку с третьим, но тот, вращаясь, сам отступил в сторону, словно пропуская мимо себя дерзкое суденышко. Четвертый промчался чуть левее и скрылся в черной бездне за кормой.

Преследователи успели приблизиться на дистанцию торпедной атаки и теперь висели на хвосте «Неудержимого», выбирая наиболее удобный момент для первого залпа. Как видно, они слишком долго ждали, и первый выстрел обтъяснялся скорее накопившейся злостью, нежели здравым расчетом, потому что вместо планетолета устройство наведения торпеды захватило ближайший к охотнику внушительных размеров железистый обломок. Последовала ослепительная вспышка, и заряд разнес его вдребезги. Густой рой железного хлама устремился на стрелка, и на корабле лихорадочно заработала лазерная пушка, испаряя несущий смерть мусор. Им удалось прорваться сквозь рукотворный рой, получив лишь несколько не слишком приятных вмятин на корпусе. Следующая торпеда, не взорвавшись, отрикошетила от попавшегося на пути обломка и, потеряв цель, поплыла в противоположном направлении. Преследователь продолжил гонку, по возможности не тратя времени на маневр ухода, а просто расстреливая мелочь из лазерной пушки.

Мэри-Эн неотрывно наблюдала за вражеским кораблем, одновременно огибая безостановочно возникающие препятствия, плавно ушла от столкновения с очередным астероидом и едва не столкнулась с прятавшимся за его глыбой чуть меньшим, но от того не менее опасным обломком. Она с ужасом подумала, что окажись на ее месте человек, и столкновение было бы неизбежно, но тут же с радостью осознала, что спасла их… спасла его! Но все-таки почувствовала непреодолимое желание как можно скорее очутиться за тысячи, миллионы километров отсюда! Желание вполне обоснованное — случившееся заставило Сукомп осознать: возможны ситуации, когда даже гигантской скорости ее мышления не хватит для того, чтобы избежать беды.

Справа и слева, словно снег за фонарем несущегося по эстакаде гиромобиля, проносились каменные обломки. Если подобное положение продлится достаточно долго, то рано или поздно их разнесет вдребезги. Преследователь пристроился точно по корме и дал наконец удачный залп, за ним еще один и еще, и еще…

Мэри-Эн заложила крутой вираж и направила «Неудержимый» между двумя несущимися параллельными курсами каменными глыбами. Глыбы беспорядочно вращались, по временам едва не соприкасаясь уродливыми наростами, и даже издалека производили жуткое впечатление. Торпеды и в помине не обладали маневренностью «Неудержимого» и хотя не потеряли цели, но направились за ней по гораздо более пологой кривой. Ближайшая из торпед врезалась в левую глыбу, на миг озарив ее поверхность ослепительной вспышкой термитного заряда. Остальные три каким-то чудом проскользнули меж чудовищных жерновов и вновь устремились за беглецом.

Мэри-Эн нацелила корабль на гигантский обломок размерами с небольшую луну. Торпеды только выходили на боевой курс, а «Неудержимый» уже летел над неровной поверхностью гиганта. Странное впечатление производило это место. Словно душ мелких астероидов непрерывно бил в неровную поверхность монолита, выбивая из него все новые щербины.

С точностью профессионала вела Мэри-Эн планетолет над астероидом. Преследователи приблизились на опасную дистанцию, но не знали, что спасение уже приближалось к беглецу в виде огромной возвышающейся над поверхностью горы. Мэри-Эн максимально снизила корабль, по опыту уже зная, что маневренность торпед окажется недостаточной для уклонения, когда между ними и «Неудержимым» окажется громада наплывающей горы.

Последовали две ослепительные вспышки, которых Сукомп не могла видеть, и обломки двух торпед поплыли во тьму, а каменный гигант как ни в чем не бывало проследовал своим курсом. Мэри-Эн ощутила острый приступ радости, когда увидела, что из-за препятствия вынырнула только одна торпеда. Правда, расстояние до нее неприятно сократилось.

Мэри-Эн увеличила мощность реактора, и разрыв в скоростях потихоньку начал изменяться, но мгновенный анализ показал, что этот путь не ведет к спасению. К тому же температура реактора вплотную приблизилась к опасной черте. Еще немного, и придется отказаться от крутых виражей, с помощью которых она пока уклонялась от преследователей. А ведь на хвосте неотрывно маячил торпедоносец! Мэри-Эн подключила аварийные источники питания и направила всю дополнительную энергию на питание насосов системы охлаждения. Жидкий азот с новой силой устремился по пронизывавшим кожух реактора капиллярам, и почти мгновенно температура начала падать, понемногу приближаясь к начальным отметкам желтой зоны. Так-то лучше.

Тем временем торпеда опасно приблизилась, а главное, чуть позади болтался торпедоносец, непонятно почему не стреляя, хотя позиция для ведения огня у его стрелка — лучше не придумаешь. И это могло означать только одно: торпеды у него кончились. Хоть это хорошо. Мэри-Эн поняла, что наступает самая драматическая часть погони. Вернее, наступит, если в ближайшую минуту она отделается от висящей на хвосте торпеды.

Она вновь, в который уже раз, направила «Неудержимый» резко к поверхности астероида и принялась петлять, чтобы таким образом заставить торпеду преодолевать большее расстояние, но после первого же маневра поняла, что делать этого не следует. Как только между ними и торпедоносцем не оказалось смертоносного препятствия, преследователь дал залп из лазерной пушки. Так вот, значит, почему он до сих пор не стрелял! Боялся попасть в выпущенный им же снаряд!

Похоже, у этих ребят хорошие гравитаторы, раз они не боятся следовать за ней след в след. Мэри-Эн поняла, что должна стать более ловкой и отважной, если всерьез надеется оторваться от погони. Если нет, ее испепелят прежде, чем она сумеет избежать столкновения. Увидев на поверхности астероида узкое ущелье, Мэри-Эн не раздумывая совершила маневр и с математической точностью послала «Неудержимый» в глубокую каменную расщелину.

Торпеда нырнула следом, но этот ход оказался для нее последним. Она не то чтобы задела, буквально вонзилась в стену ущелья. Ослепительная вспышка на мгновение озарила изрытые выбоинами поверхности каменной трещины, а в узкое пространство извилистого хода уже ворвался и сам торпедоносец. На вираже он чиркнул по камню сталью корпуса, но успел дать залп из лазерной пушки по «Неудержимому», прежде чем его начало вращать в сужающемся проходе.

Мэри-Эн не ожидала, что пилоту преследователей удастся выровнять корабль, тем более что компенсировать ускорения удара приходилось одновременно с корректировкой курса в соответствии с причудливыми изгибами расщелины. А он, не оставляя попыток, еще умудрялся непрерывно стрелять по «Неудержимому». Мэри-Эн невольно решила, что торпедоносцем управляет очень неплохой пилот.

Лишь секундой позже она поняла, что беспрерывные залпы говорят не о высоком мастерстве пилота, а о злом отчаянии, о желании, умирая, прихватить с собой на тот свет и виновника несчастья. Так и не выровнявшись, торпедоносец вторично задел за стену, да так, что искры полетели во все стороны, но только третий удар оказался роковым. Корпус, вращаясь, сминался в безобразный ком металла, еще недавно имевший полное право называться совсем неплохим судном.

Мэри-Эн не стала ждать, когда взорвется реактор, рассеивая вокруг груду смертоносных радиоактивных осколков, и направила «Неудержимого» вверх, в казавшуюся ей сейчас прозрачной черноту космоса.

Назад: Глава вторая

Дальше: Глава четвертая