– Уходи, – повторил он.

Звезды тускнели, небо на востоке начинало светлеть, отгоняя тьму. Они лежали на примятой траве полуобнаженные. Где-то далеко валялись автоматы.

– Не могу.

– Почему?

– Уходи сам.

– Не имею права.

– Почему ты пошел за ним? – Жанна приподнялась на локте и смотрела в лицо французу.

– От скуки, – честно ответил Анри.

– Тогда почему ты не можешь развернуться и уйти?

– Потому что теперь меня держит совсем не то.

– Причина изменилась?

– Причины не меняются. Они остаются всегда теми же, что и были. Просто теперь меня держит совсем другое. Совсем. Я уходил от скуки вместе с попутчиком-беспредельщиком, а теперь иду рядом с другом. И оставить этого друга не могу. Понимаешь?

Она кивнула. Поднялась молча, потрясающе красивая в пробивающемся уже первыми лучами солнце. Принялась одеваться и поправлять так и не снятую до конца одежду.

– Пожалей себя. Уходи.

– Ради чего? – Голос ее прозвучал настолько спокойно и уверенно, что Анри опешил.

– Ради жизни.

– В жизни должен быть смысл. Если в моей жизни и появился какой-то смысл за последние пятнадцать лет, то он здесь и идет сейчас дальше. Так зачем мне поворачивать и бежать от него? Что бы сохранить жизнь? Так ведь жизнь без смысла – существование.

Анри встал, натянул брюки. Одежда была насквозь мокрой от росы. Холодные и промозглые тряпки – расплата за теплую яркую ночь.

– Вот пристрелят тебя вместе с этим смыслом, тогда…

– Тогда лучше сразу умереть, – прервала его Жанна. – Иногда, знаешь ли, бывает лучше умереть вовремя. Это счастье.