Вниз спускаться было вдвое труднее. Не потому, что лестница была крутой, и даже не потому, что она безумно устала. Просто старуха улыбалась беззубым ртом, а на глазах ее блестели слезы, заволакивая окружающий мир.

Слезы эти еще долго стояли в глазах, когда уже уселась в кресло и смотрела на море.

– Тетушка Эл, – подошла к ней Маша. – А где дети?

– Какие дети? Твой сын и моя правнучка? – старуха лукаво улыбнулась. – Далеко. Они сейчас постигают самую главную тайну бытия.

– Какую тайну? – не поняла Маша.

– Простую. Как стать мужчиной и женщиной.

Женщина всплеснула руками:

– Бог ты мой! И вы так спокойно об этом говорите? Да им же всего по тринадцать лет! Вот вернутся, я им…

– Успокойся, Машенька, – снова улыбнулась старуха. – Ничего ты им не сделаешь. И незачем суетиться. Это нормально. Знаешь, в том мире, которого нет, у меня был друг. Я его и не знала почти, но он был другом – это точно. Он рано умер. Но, умирая, он сказал одну странную фразу, которая мне теперь не кажется такой уж странной…

Старуха замолчала и снова уставилась на серые волны.

Маша терпеливо ждала, гадая, не забыла ли завершить свой рассказ тетушка Эл. И дождалась.

– Он сказал тогда: «Главное, чтобы продолжалась жизнь». Понимаешь?

И посмотрела на женщину мутно-серыми, как море, глазами.