Глава семнадцатая
Аррэльгусы

— Ваша планета, – разглагольствовал Звездный, приноравливаясь к шагу эльмита, – просто какое-то тридевятое царство, тридесятое государство. Тут тебе и Змеи Горынычи, и добрые волшебники, и похищенные красавицы – даже шапка-невидимка есть. А вот как насчет домовых, гномов, эльфов и прочих персонажей? Тоже имеются?

– Я не знаком с вашими названиями, – отозвался Одинокий, в очередной раз спасая плащ от колючих ветвей. – Объясни.

– Домовые – это сказочные маленькие существа, хранители домашнего очага. Гномы – хозяева подземных сокровищ, а эльфы – крохотные добрые человечки, живущие в лесных и полевых цветах. Бывают еще саламандры – духи огня, ундины – водяные, сильфы – духи воздушной стихии. Лешие хозяйничают в лесу, кикиморы на болотах, русалки живут в море... В Ирландии обитают духи, главное занятие которых – шить башмаки на одну ногу или ухаживать за доверчивыми барышнями. Есть добрые духи, а есть и злые – только и знают, что пакостить. Каждый народ на заре веков заводит свою собственную мифологию и рассказывает побасенки – устное народное творчество, так сказать.

– Я понял тебя. Могу поведать, что похожие создания есть и у нас. Морбуэли, например. Это худые существа, похожие на эльмитов, но с неимоверно сильными руками. Они кочуют в горах и отыскивают драгоценные камни. Подчиняются только магам, а с остальными не желают даже встречаться. Кстати, именно морбуэль помог Светлому Магу отыскать рудник злат-камня. Возле небольших селений живут витинголы: они ростом всего с локоть и покрыты желтой короткой шерсткой. Самая любимая их игра – таскать у людей мелкие предметы: башмаки, пояса, украшения... Потом они привязывают украденное к своим усам – у них невероятно длинные усы – и оставляют на дороге. Когда хозяин хочет подобрать вещь, витингол дергает усом, начинает бегать, и очень доволен, если человек долго и безуспешно ловит свое имущество. А уж если удалось схватить шутника, приходится аккуратно распутывать усы, а то витингол может рассердиться и выжить из дома невежливого. Но вообще-то они веселые и безобидные существа и часто выходят поиграть с человеческими детьми. А в реках обитают эльвиану – ты их видел.

– О да, очаровательное знакомство, – согласился Звездный, – на всю жизнь светлые воспоминания.

– Далеко отсюда, у горячих озер, – продолжал эльмит, – растет плачущая трава. На ней нельзя спать – она отбирает у человека память. На солнце из нее выступает сок, потому траву и называют плачущей. А еще по ночам из леса прилетают сольвисы. Они похожи на огромных птиц, только вместо пуха и перьев покрыты чешуей, и глаза у них красные, громадные. Они крадут грудных детей и оставляют сиреневое яйцо, из которого вылупляется маленький сольвис. Дело в том, что от человеческой пищи они вырастают намного разумнее, чем обычно. Если мать похищенного ребенка хорошо ухаживает за подкидышем, то сольвис возвращает дитя и забирает окрепшего птенца. У ребенка же навсегда остаются две-три чешуйки на груди, вот такие. – Одинокий оттянул ворот кольчуги. На смуглой коже переливались всеми оттенками сиреневого три ромбовидные пластинки.

– Выходит, и тебя крали? – изумленно захлопал ресницами Звездный. – Значит, они на самом деле... А я-то...

– Тихо! – Эльмит предостерегающе поднял руку. – Ты ничего не слышишь, брат мой?

Звездный прислушался.

– Шелест какой-то, – сказал он неуверенно. – И жалобный свист. Что бы это могло быть?

– Я слышу то же самое. Наверно, где-то поблизости змеелюди, аррэльгусы. Они никогда не причиняют вреда эльмитам.

Миновав густой колючий кустарник, рыцари вышли на прогалину. Она была заполонена необыкновенными существами, похожими одновременно на пресмыкающихся и людей. Мощные мускулистые тела извивались на влажной земле; человеческими были только головы да шесть крохотных пальчиков (по три с каждой стороны) на уровне... груди, надо полагать. Голые затылки глянцево сияли, блеклые глаза не мигали, прижатые полупрозрачные уши непрерывно шевелились. Блестящим карминным потоком змеелюди выписывали на поляне огромную восьмерку; в центре каждой петли лежал мертвый аррэльгус. Изломанные, избитые, покрытые ранами и запекшейся бурой кровью тела вызвали у рыцарей жалость и негодование. Смерть существ явно была насильственной.

– Прощаются с погибшими? – предположил Звездный.

Одинокий ответить не успел: погребальный свист оборвался и десятки голов повернулись к ним.

– Мы не станем мешать, – успокоил аррэльгусов эльмит. – Сочувствуем вашему горю. Но ответьте: их убили?

Лоснящиеся головы закивали в ответ.

– Кто виновник их смерти? – еле сдерживая гнев, продолжал рыцарь.

Яркие хвосты, изогнувшись, указали на восток.

– Неужели дружинники Мрачного ярла?

Змеелюди утвердительно наклонили головы.

– Можем ли мы оказать вам помощь? – допытывался эльмит.

Аррэльгусы отвернулись, и туловища их вновь зашелестели по поляне. Вот «восьмерка» распалась на два кольца, и в центре каждого змеелюди принялись копать могилы. Происходило это очень своеобразно: сначала аррэльгус проделывал неглубокий туннель и скрывался в нем целиком, затем следовал резкий рывок, пласт почвы взлетал вверх и образовывалась канавка, после чего следующий аррэльгус повторял все сначала. С каждым разом могила углублялась примерно на толщину змеиного туловища.

– Много они так не нароют, – шепнул Звездный. – Не стоит ли помочь?

– Не знаю. Попробуй.

– Позвольте мне, – осторожно сказал землянин и вытащил нож. – Так будет быстрее.

Змеелюди отползли от ямы. Звездный, встав на колени, начал копать. Разрыхленную лезвием землю он выгребал ладонями и ссыпал рядом. Выкопав глубокую могилу, рыцарь хотел было повторить операцию возле второго тела, но увидел, что там уже орудует мечом эльмит.

Готовые могилы змеелюди засыпали до половины листвой и цветами, с силой встряхивая деревья. Рыцари помогли опустить в них погибших, и аррэльгусы ударами хвостов во мгновение ока забросали ямы землей.

– Продолжим путь, брат мой, – сказал эльмит, но не успел сделать и шага, как был окружен змеелюдьми.

– Чего вы хотите? – остановился он.

Один из аррэльгусов коснулся пальчиком груди эльмита и вопросительно посмотрел ему в глаза.

– Я из страны эльмитов, – ответил Одинокий, – а брат мой прибыл издалека.

Змеечеловек поочередно дотронулся до путников, а затем указал на горизонт.

– Да, мы идем к Мрачному, чтобы восстановить справедливость. Он держит в заточении дочь нашего народа, и долг рыцарей – вывести ее из темницы.

Аррэльгусы, сплетясь в огромный клубок, возбужденно засвистели на разные голоса – словно оркестр духовых народных инструментов настраивал сопилки и флейты, играя каждый свой мотив и перебивая друг друга. Наконец совещание окончилось, и один из аррэльгусов молниеносно скользнул в кустарник. Не успели рыцари сосчитать до пяти, как он возвратился, держа тонкими пальчиками сплетенный из травы шнурок с подвешенной к нему продолговатой безделушкой. Поднявшись на хвосте, змеечеловек хотел дотянуться до лица Романа, но не сумел – и тогда поднес предмет к губам эльмита.

– Как ты думаешь, эту штуковину надо съесть или облобызать? – совершенно серьезным тоном спросил Звездный.

Одинокий, сообразив, что от него требуется, дунул – и над поляной разнесся свист, почти неотличимый от того, которым общались между собой аррэльгусы.

– Благодарим вас, друзья, – сказал эльмит, принимая подарок. – Если понадобится, мы призовем вас на помощь.

– А я обойдусь без свистка, – рассмеялся землянин. – Можете запомнить мой боевой клич, ибо я заядлый голубятник.

Он свистнул так оглушительно, что у эльмита заложило уши, а змеелюди шарахнулись кто куда. Правда, они тут же вернулись.

Одинокий достал свой тингури и заиграл что-то протяжное. Аррэльгусы слушали, словно околдованные, и скоро головы и туловища в едином ритме раскачивались в такт наигрышу. Продолжая выводить мелодию, рыцарь зашагал прочь; Звездный присоединился к нему, посылая змеелюдям на прощание воздушные поцелуи.

– Спой что-нибудь, душа моя, – попросил землянин, когда поляна осталась далеко позади. – Хочешь – старинную балладу, хочешь – свой новый шлягер. Надо думать, ты уже сочинил романс о наших похождениях?

Эльмит на мгновение задумался, потом тряхнул белокурыми волосами и запел.

Звездному представилось, что рядом с ним идет один из беловолосых скандинавских скальдов и поет он не о какой-то неизвестной королевне, а о Финдабайр, дочери короля Айлиля...

Эльмит меж тем продолжал, и баллада его повествовала о молодом пастухе, который пел немудреные серенады под окнами королевны; о том, как девушка дала пастуху слово выйти за него замуж; как об этом узнал Король Горы и, чтобы не допустить неравного союза, обратился к чародею, повелителю туч. Чародей вызвал страшный ливень; небольшая речушка, на берегу которой встречались влюбленные, разбушевалась и вышла из берегов, затопив узкую горную долину...

– Грустная история, – сказал растроганный песней Звездный. – Знаешь, у нас на Земле есть похожие легенды. Видимо, барышни всего Большого Космоса ведут себя одинаково легкомысленно, влюбляясь наперекор выбору родителей, и суровые папочки-короли тоже не редкость... Тш-ш! Слышишь? – перебил он сам себя.

– Давно слышу, – безразличным тоном отозвался эльмит. – Это аррэльгусы. Думаю, они будут сопровождать нас на всем пути. Не зря же нам преподнесли свисток!

– Обрели союзничков, – хмыкнул Звездный. – А нужен ли нам почетный эскорт?

– Они очень сильны и ловки, – пожал плечами Одинокий. – Каждый в случае надобности с легкостью задушит пустынного ящера.

– Ладно, не прогонять же их. Может, и правда пригодятся. Мало ли что в дороге случается...