Назад: Глава 1 НА ГРАНИЦЕ ТУЧИ ХОДЯТ ХМУРО…

Глава 2
ДАРОМ ТОЛЬКО СМЕРТЬ

…Неровные дорожки от капель дождя легли на стекла бинокля, враз сделав все предметы расплывчатыми, нечеткими, словно в тумане. Я вытащил из кармана платок и тщательно вытер линзы. Немного откинул капюшон и глянул на небо.

Темно-серые тучи висели над самыми макушками деревьев, изливая потоки воды. Судя по всему, дождь перешел в обложной и не скоро перестанет. Значит, наше сидение здесь бесполезно. Панко в такую погоду своих в дорогу не погонит. Побережет технику и людей. Наше сидение здесь теряет смысл. А жаль, столько времени потратили…

Сзади зашуршала трава, едва слышно скрипнул ботинок. Тихий шепот с трудом перекрыл грохот дождя.

— Восемнадцать двадцать. Они должны были пройти час назад…

Я оторвал глаза от окуляров, повернул голову. Влад, закутанный в плащ-палатку, как в кокон, лежал рядом, глядя на дорогу. С козырька капюшона на руку лила струйка воды, но он не обращал на нее внимания, всецело поглощенный наблюдением.

— Дорогу развезло, у брода месиво, не подъехать. Панко об этом знает, не поедет.

— У него вездеходы.

— У него могут быть хоть танки. Но он не поедет. Не рискнет.

— Думаешь, боится погоды?

— Думаю, боится нас.

Голос взводного был совершенно серьезен. Я стряхнул со лба каплю, поправил капюшон и вновь поднял бинокль.

— Ждем сигнала от Радована. Если до того никто не поедет — уходим.

Не ответив, Влад отполз назад.

Миновал еще час. Дождь все лил и лил, тучи плыли по небу, еще больше прижимаясь к земле. Ветер окреп и стал клонить кроны деревьев вниз. Странная погода для середины лета. В прошлом году в это время стояла адская жара. Сейчас тоже жарко, только сыро и ветрено. Сейчас…

…Когда тринадцать месяцев назад я принимал решение пойти в полицию, дабы быть в относительной безопасности и неподалеку от Ворот, то и не предполагал, чем обернется эта идея. Вместо обычного, пусть и несколько опасного сидения в Валдане я получил полную волнений, тревог и каждодневного риска жизнь на грани смерти.

А ко всем прочим прелестям взвалил на себя непосильную ношу — жизни пятидесяти четырех человек роты. Пятьдесят пятым был я сам, ее командир. Я, который не прослужил в армии ни одного дня и успешно косил от службы в стенах радиоакадемии, в добровольном порядке взвалил на себя непосильную ношу.

После четырехмесячной подготовки мы начали действовать. Сперва неподалеку от границы, потом постепенно расширяя сферу влияния. Начали трепать и бить бандитов.

Рота «закрыла» шесть колонн и бандитских групп, прежде чем боевики забили тревогу. Тогда мы на время сменили район и вновь оседлали дороги и трассы. И совершили несколько налетов на перевалочные базы боевиков.

В Зоне заговорили о некой группе, уничтожающей всех подряд. Сначала свалили все на Ролку, Грава и их сообщников. Когда погибла группа из Арзана, свалили все на Эрика. А потом, по мере гибели бандитов, по очереди обвиняли то Виконта, то Ушастика, то ламакейскую разведку. Кто-то пустил слух, что работает спецназ Ругии.

Пресса пошумела, обсуждая новую версию, и забыла о ней. Зато вспомнила о госбезопасности, потом о полиции. Тут же на одном из сайтов Интернета начали принимать ставки на то, кто действует в Зоне. Ломали голову не только в Ламакее, Ругии и Зоне, но и на Западе. А на прошлой неделе по Зоне пошел слух, что это — дело рук оборотней. И теперь нас стали называть «свора оборотней».

Узнав об этом, я развел руками. Оборотнем меня уже называли в Аберене. И вот в другом мире история повторилась. Судьба…

…Через полчаса, когда дождь немного стих и облака чуть поредели, на связь вышел Радован.

— «Ромб», я «Угол-один». Дело закрыто, отходим.

— Понял, «Угол», — ответил я. Глянул на часы. Радован поспел вовремя. — «Угол-два», «Угол-три» — уходим.

Через десять минут, когда с дороги была снята мина и уничтожены следы нашего пребывания, два взвода растворились в лесу. Сегодня мы уходили без результата. Главарь «шерифов» из Нудука Панко так и не поехал на встречу с Виконтом. Теперь его надо ловить либо на подступах к Нудуку, либо неподалеку от Названска. Иных путей доставки грузов у Панко нет.

…Вот так! Новая проблема — бандиты стали избегать дорог на севере Зоны и больше не катаются с ветерком по широким грунтовкам днем и ночью. Почуяв, что здесь пахнет жареным, главари начали проявлять осторожность.

Чтобы устроить засаду, мы теперь уходили в глубь Зоны на пятьдесят — шестьдесят километров. А это уже проблема. Мало прийти на место и закрыть колонну, надо еще спокойно отойти. Другая проблема — боевики стали менять график выездов. То едут раньше, чем хотели, то позже. А в результате мы бесполезно просиживали в засаде час-полтора и несолоно хлебавши топали домой. Надо что-то делать. Но что? И как?

Об этом мы говорили на следующее утро после возвращения. Два выхода вхолостую — повод поломать головы.

— …Облом, — констатировал Радован. — Второй день без толку ходим. Ни Панко, ни Ствола. Информаторы пургу гонят.

— Сейчас обстановка меняется каждый час. Бандиты тоже не дураки, шастать по дорогам севера последнее время для них стало опасно. Только в редких случаях и под большой охраной, — вставил Влад.

— Значит, тактика засад себя исчерпала, — подал голос Ральф. — От Нудука до Арзана теперь мертвая зона. То ли боевики, напуганные постоянными засадами, начали обходить трассы стороной, то ли нашлись советники, подсказали, что надо оставить накатанные дороги. В любом случае надо менять принцип действий. И как можно скорее.

Все трое посмотрели на меня.

— Завтра запрошу Управление на предмет информации, — сказал я. — К ним должна прийти сводка за неделю и от своих источников, и из госбезопасности. А там решим. Но упускать Панко нельзя. Да и со Стволом надо кончать.

— А не поможем ли мы Граву? — задумчиво произнес Ральф. — После гибели Канна в Арзане два хозяина. Уберем одного — Грав возьмет город под себя. У Ствола помощник хлипкий. Соображает хорошо, но банду в руках не удержит. И у Грава будет почти пятьсот человек под ружьем. Даже Эрика и Ролку переплюнет.

— Ничего. И его достанем. Арзан от границы в двадцати километрах. Все равно Грава пора убирать. Слишком близко. Если они с Эриком найдут общий язык — на границе будет ад кромешный. Почти тысяча боевиков!

— И как их бить?

Я пожал плечами.

— Придумаем. Возможно, понадобится помощь армейских подразделений. Но это после. А пока… Если завтра не поступят данные по Панко и Стволу, устроим подвижную засаду.

Раньше я запрещал их организовывать, так как дороги кишели боевиками и мы могли встретить большие силы противника. Теперь же, когда бандиты стали осторожнее и прежние схемы не срабатывали, можно было попробовать.

— Подвижная… — протянул Влад. — Надо подумать.

— Надо, — подтвердил я. — Сегодня и начнем. Вы пока поломайте головы, а мне еще в комиссариат ехать…

— Поломаем, — вздохнул Радован. — Что же еще делать…

Верно. Последние месяцы мы только и делали, что просиживали над картами и сводками, готовя операцию, ползали по Зоне, проводя разведку, и наносили короткие и точные удары, «закрывая» очередную группу боевиков. А в остальное время тренировались и отдыхали. Это стало для нас настолько привычным, что иного мы себе не представляли и о прежних временах вспоминали с долей удивления — неужели было?

…Подвижная засада — изобретение времен Великой Отечественной. Советские партизаны не раз использовали этот прием, когда вели охоту за языком. Позднее, в Афганистане, спецназ взял на вооружение тактическую уловку и громил караваны душманов. Основное отличие от стандартной засады — группа не сидит на месте, а едет по дороге на своем транспорте. И когда навстречу выруливает противник — его бьют. Главная опасность — налететь на слишком большой отряд. Тут важно первыми обнаружить врага и подготовить встречу.

Из Валдана мы вышли затемно, проскочили брод у леса и пошли вдоль трассы, по полю. К шести утра надо было выйти на исходный рубеж — цепочку холмов неподалеку от Мединска. Отсюда хорошо просматривалась развилка дорог. Место довольно оживленное и спокойное. Сюда мы еще не заходили, так что боевики не пуганные. А ездят часто. Пути из Сетижа, Тисты, Нудука, Мединска. По ним боевики доставляют грузы с юга. Ставить здесь засаду хлопотно — место открытое, могут обнаружить. А севернее, у леса, теперь тихо. Бандиты поняли, что туда лучше не лезть.

…Они выскочили на нас из-за крайнего холма гряды, рядом с мостом. За секунду до этого с первого «мустанга» Асмунд подал сигнал — «цель». Трижды пропищал тоновый вызов радиостанции. Мы только миновали ближний к дороге холм, и места, чтобы спрятаться, поблизости не было. Выход один — бить в лоб, с ходу.

Я только и успел скомандовать водителю «ХАРАЗа», чтобы встал у обочины, когда первый бандитский «маног» возник метрах в ста пятидесяти перед нами.

— Их семеро! — проорал в радиостанции голос Ральфа. Оба наши «мустанга» слетели с дороги в поле, беря трассу с двух сторон в клещи. Боевиков внезапная встреча насторожила. «Маног» проскочил метров сорок и встал, за ним вылетел второй джип. А следом крытый «котон». Понимая, что сейчас нас разоблачат и уйдет преимущество внезапности, я скомандовал:

— Огонь!

Установленная в кузове грузовика спарка — НСВ и АГС — ударила по первой машине. Тут же «мустанг» Асмунда врезал из своего пулемета по «котону», а потом и по второму джипу. А машина Ральфа рванула дальше, на перехват.

Боевики такого не ожидали. И среагировать не успели. «Маног» слетел с дороги, пару раз сделал сальто, роняя людей, и влип капотом в кочку. По второй машине прошла очередь пулемета, водитель попробовал вывернуть руль, но тут в передок ударил выстрел РПГ.

Из-за холма донеслись выстрелы пулемета и разрывы гранат. Там в одиночку воевал Ральф.

— Асмунд, давай вперед, помоги им!

Его джип уже спешил к крайнему холму, на ходу поливая из пулемета невидимые нам машины.

— Всеволод, эти три — твои! — крикнул я командиру звена Товаку.

Те уже были на земле, работая по уцелевшим боевикам.

— Мирон — вперед, к холму! — Это водителю.

«ХАРАЗ» взревел и покатил вперед. Я пересел ближе к правому борту, наблюдая за дорогой. За спиной Тихон и Алан спешно устанавливали новую «улитку» на АГС.

В колонне боевиков шли три грузовика и четыре машины охраны. Три первых мы «приняли», а с остальными сцепился Ральф.

Прямо перед нами, метрах в сорока, горел бандитский «мустанг». За ним на обочине стоял «союр». Второй «союр» и четвертая машина охраны не успели миновать мост через Сталаш и теперь спешно уходили к заброшенному хутору на той стороне реки. Преследовать их не имело смысла.

Машина Ральфа стояла на самом берегу и обстреливала убегавших боевиков. До них уже было около полутора километров, и с каждой секундой расстояние росло, но НСВ все изрыгал короткие очереди.

Асмунд тем временем досматривал захваченный «союр».

Я глянул на часы. С начала боя прошло не более трех минут. Внезапное нападение настолько ошеломило бандитов, что они толком и не стреляли. Только с ушедшего джипа пару раз простучали очереди.

— Ральф, хватит патроны переводить. В темпе досматриваем трофеи, минируем и уходим. Потери есть?

— Есть, — почти сразу ответил Ральф. Его джип уже отъехал от берега и шел к нам. — Казимир потерял фонарик. Выпал из разгрузки…

Осмотр захваченного занял пять минут. В «союре» нашли пять килограммов героина и с полсотни одноразовых гранатометов. Остальное место занимали коробки с запчастями к машинам. РПГ и наркотики перегрузили в «ХАРАЗ», остальное заминировали вместе с машиной.

Ральф, лично осматривавший трупы, заявил:

— Люди Хирурга.

— Странный путь они выбрали. В Тисту удобнее идти через Кахов…

Ральф пожал плечами.

— Что в «котоне»?

— Несколько канистр, лекарства, одежда.

— Нужное к нам. Пора сваливать.

Я вновь глянул на часы и уже полез в кабину грузовика, когда запищала радиостанция.

— «Ромб», я «Угол-2». «Закрыли» «шнурок». Идем обратно.

— Отлично, понял тебя. Все чисто?

— Да… — Голос Влада странно звенел. — Все в порядке. Взяли трофеи. И «мясо».

— Хорошо. До встречи.

Владу тоже подфартило. Он оседлал трассу в семи километрах западнее нас. Как раз тот путь, по которому удобнее было идти встреченному нами каравану.

Радован со своим взводом ждал нас неподалеку от крохотного озера, в рощице. Заодно наблюдал за трассой Сетиж — Мединск.

Первым на место встречи пришел Влад, потом мы. Командир второго взвода выглядел довольным и растерянным одновременно. И не успел я задать вопрос, как он выдал:

— Мы завалили Исмаила!

— ?..

Влад кивнул на «мустанг», стоявший неподалеку.

— Труп там. Это он. Точно.

— Ну-ка пошли. — Я первым двинул в ту сторону, сгорая от любопытства. Неужели прихватили главаря «шерифов» из Сетижа?

В кузове джипа, под пулеметной турелью, лежало прикрытое брезентом тело. Видны зеленые кроссовки и пропитанная кровью штанина джинсов.

— Открой, — приказал я.

Торм — заместитель Влада — сдернул брезент. Повернул голову трупа в мою сторону. И резким движением разорвал серую футболку на груди.

Да, это был Исмаил. Я узнал его по фотографиям и по наколке на левой стороне груди — арабская вязь, сура из Корана. Исмаил был родом из Магриба, до того, как возглавить банду, ходил в помощниках у прежнего главаря.

— Они вышли от хутора. Мы только оседлали брод, как смотрим — катят. Пять джипов, никакого груза. МОНку успели поставить на берегу. Как только первая тачка перешла на нашу сторону — подорвали. А потом остальные. — Влад не отрывал взгляда от убитого. — Этот в третьей машине ехал. Успел, гад, спрыгнуть с двумя охранниками. Их Иштван перехватил. А Исмаила завалил Никита. Прямо в лоб.

Я кивнул. Лоб Исмаила и впрямь был украшен небольшим входным отверстием. Тонкая струйка крови стекла на висок, засохла. А затылок разворочен, брезент снизу сильно пропитан кровью. Никита молодец — хороший снайпер.

— Трофеев никаких, пулеметы покорежены, машины разбиты. Мы прихватили пару автоматов, все сфотографировали, Исмаила в машину — и деру.

— Верно. Значит, они с парнями из Тисты шли, а у хутора покатили в разные стороны. Но зачем боевики Латамира лезли на этот берег? Тиста в другой стороне.

Я глянул на Влада, тот пожал плечами.

— Лады. Труп с собой. В путь. Надо успеть до полудня. После обеда армейцы будут готовить трассу под караван. Нечего светить наши милые хари.

Оставив на потом все догадки относительно странного появления людей Латамира здесь, я сосредоточился на главном — на возвращении. Пока мы не в Мегаре — любые рассуждения подождут. Обратный путь из Зоны ничуть не проще пути в нее. Если бы погибшие на обратном пути могли говорить — они бы подтвердили…

…Докладывая на следующий день Доричу о гибели Исмаила, я рассчитывал преподнести ему сюрприз. Но вышло, что настоящий сюрприз преподнес он.

— На, читай. — Он подтолкнул ко мне синюю папку.

Там лежал один лист. Я прочел, глянул на Дорича и прочел снова.

«По достоверным данным, вчера вечером в Нудук был доставлен труп главаря „шерифов“ Панко. Как стало известно, смерть Панко наступила в результате пулевого ранения в спину. Источник сообщил, что группа боевиков, которую возглавлял Панко, шла от Стуруна вместе с другим главарем — Исмаилом. Неподалеку от хутора Калюжный группы разделились и пошли по своим маршрутам.

Обе группы были перехвачены неизвестными и практически полностью уничтожены. Сумевшие уйти боевики из группы Исмаила рассказали, что нападение было совершено неизвестным отрядом, двигавшимся навстречу.

Также в ходе боя был тяжело ранен и позже скончался помощник главаря «дорожников» Латамира из Тисты. Тот ехал по делам в Нудук.

У боевиков отмечено подавленное настроение. Мысль о мести никто не высказывал…»

Я отложил лист и почесал затылок. Выходит, вчера мы перевыполнили план. И едва не упустили Панко. Он, видимо, был в удравшем джипе. Шальная пуля отправила главаря на тот свет.

— Откуда сведения?

Дорич спрятал папку в ящик стола.

— Ребята из Департамента подкинули. У них кто-то сидит в Нудуке, вот и гонит информацию. А ты не знал?

— Откуда? От нас с Ральфом ушли джип и грузовик. Асмунд все стрелял вдогонку. Видать, не зря…

— Молодец! Одним ударом двух главарей. До этого вам завалить главаря не удавалось!

— Не везло.

— Зато сейчас…

Комиссар достал узкую длинную бутылку черного стекла с яркой наклейкой. По традиции, он пил только коньяк.

— Знаю, не употребляешь, но ради такого случая…

Две крохотные рюмки граммов на двадцать каждая негромко тренькнули при легком ударе друг о друга. Я единым махом опрокинул коньяк в рот, почувствовал привкус шоколада и жжение в горле.

— Боевики теперь станут осторожнее.

— Уже. Они и так к границе не подходят. Даже дороги другие выбирают.

— Тебе виднее. — Комиссар протянул руку. — Парней береги…

— Куда больше? И так осторожничаем свыше всякой меры.

— И все же… Лишний раз рисковать не стоит.

Я вопросительно глянул на комиссара, удивляясь столь явно выраженной заботе о нас, но промолчал. Что на него нашло?..

Слова Дорича я вспомнил через день, когда у меня в кабинете раздался звонок.

— Да.

— Артур, это Свен. Радована ранили.

— Что? — Я невольно привстал. — Как ранили? Постой, ты где?

— Сейчас у Бранки. Лейтенанта отвезли в госпиталь. Идет операция…

— Стоп! — По другому телефону я вызвал Влада. — Влад, взвод к выезду! Свен! Слышишь?

— Да.

— Госпиталь под охрану. Чтоб ни одна муха…

— Уже сделано.

Я бросил трубку и побежал вниз, чувствуя, как холод сковывает сердце и перебивает дыхание. Ранили моего друга…

Караджич утром со своим взводом усвистал в Валдан. Хотел оттуда выйти в Зону, проверить дорогу на Мединск и сделать закладку в тайнике. Такие тайники мы оборудовали в Зоне из расчета три тайника на сто квадратных километров. Боеприпасы, продукты, кое-что из снаряжения… Чтобы не ходить по трое-четверо суток с сорока — пятьюдесятью килограммами за плечами и не сдохнуть раньше времени. Имея такие схроны под рукой, мы могли работать в автономном режиме до недели.

После обеда Караджич вышел на связь, доложил, что дорогу проверил, она пуста. Запасы схрона пополнил, оборудовал НП на опушке леса. Я ждал его возвращения в Мегар к ночи. И вот…

Два джипа проскочили десять километров по дороге до Валдана за десять минут. «Мустанг» затормозил у входа в госпиталь. Тавр первым вылез из машины, цепко огляделся.

— Наши здесь.

Рядом с лестницей стоял «мустанг» Свена, на ступеньках сидели бойцы.

— Тавр, вызови Влада. Пусть едут сюда. — Я глянул на часы. — Через двадцать минут жду доклада.

Влад со второй частью взвода выехал чуть позже и должен вот-вот подъехать к нам.

— Встреть его здесь. А я пошел.

Перепрыгивая через три ступеньки, я взлетел по лестнице и рванул дверь на себя. В холле меня ждал Свен.

— Где он?

— В операционной. Почти час…

— Показывай…

Свен пошел впереди, ведя меня на второй этаж и дальше по широкому коридору. Мимо сновали медсестры, врачи в белых халатах и больные в светло-зеленых костюмах. Кого-то везли на каталке, сестра бежала рядом, держа на весу капельницу.

— Посторонитесь, посторонитесь…

Два дюжих санитара волокли каталку к раскрытым дверям операционной.

— А нам куда?

— Дальше. Там вторая операционная. Но туда не пустят.

— Куда его?

— В руку и бок. Осколками… Рука — мелочь, царапина. А бок…

У дверей второй операционной дежурили два бойца из звена Свена. Бритый гигант Ингвар с неизменным пулеметом на ремне и Борис — среднего роста мускулистый парень, самбист, чемпион страны. Увидев меня, они встали.

— Операция идет…

— Как найти какого-нибудь доктора?

— Дежурный врач внизу.

— Борис, сходи вызови.

— Дав вон сестра — дежурит по этажу. Ее попрошу.

— Давай.

Чувствуя, что еще трясет от пережитого, я отошел к окну и попробовал унять дыхание. Положил руку на подоконник и увидел, что пальцы подрагивают. Радован!..

Дежурный врач пришел через пять минут. Окинул нас строгим взглядом, недовольно покосился на пулемет.

— Зачем охрана? Здесь и так полно полиции, никто не пройдет.

— Доктор, скажите, что с ним? Как состояние?

Врач кашлянул, глянул на мои погоны.

— А вы кто?

— Я его командир.

— Понятно… Ваш подчиненный ранен. Осколок рассек брюшные мышцы и засел под левым легким. К счастью, важные органы не задеты. Но раневой канал проходит очень близко от почки. Сейчас вытаскивают осколок…

— А рука?

— Там ничего страшного. Осколок сорвал кожу и расслоил мышцу предплечья. Заживет за неделю. Извините, я должен идти. Думаю, через полчаса операция закончится.

— Благодарю, доктор, — сказал я и, когда доктор отошел, повернулся к Свену. — Как все произошло? Почему допустили?

— Да случайно налетели, — досадливо поморщился Свен. — Уже и в город въехали… а потом Радован решил осмотреть место у реки. Помнишь, где купались?..

— Дальше.

— Он взял звенья Гната и Буена. Пошли на одной машине. «Мустанг-бриз», она побольше… Подъехали к блокпосту, встали метрах в ста. А тут из кустов с другой стороны реки гранатометы шарахнули. Один выстрел в блокпост, один у шлагбаума и один у машины. Радован стоял за бортом, его сразу снесло. И тут же пулеметы заработали. Буен говорит, они сразу оттащили Радована и Гната…

— И Гнат?

— Да его легко, — махнул рукой Свен. — Лоб оцарапало осколком, кожу сорвало. Кровь хлещет, а раны и нет… Перевязали, а здесь прижгли и вкололи укол.

— Дальше.

— Мы ответили, с блокпоста АГС ударили. Тут же вызвали помощь. Боевики поначалу рванули к нам, но мы им хорошо врезали. Буен двинул в обход по оврагу, прижал их к кромке реки. Парни с блокпоста в себя пришли, помогли огнем. Боевики улизнули, но троих оставили на берегу. А одного Буен прихватил.

— Как прихватил? Живым?

— Да. Он на базе ОБР.

— Так чего ты молчал?

— Да я… — растерянно развел руки Свен.

— Э-эх!.. Что надо говорить при докладе?

Свен сокрушенно вздохнул — вылетело из головы.

— А почему так поздно сообщили мне?

— Пока бой, пока раненых отвезли в госпиталь… Я тут же организовал преследование по параллельной дороге, хотел перехватить их на месте сбора, но они махнули сразу в Мединск. А там на окраине машин семь стояло…

Я взглянул на Свена. Молодец, сержант. Сработал четко и вовремя. Получив информацию о нападении, тут же сориентировался, отдал приказ отправить раненых, организовал погоню, чтобы подготовить засаду.

В свое время на занятиях я объяснял бойцам принцип засады «по следам». Когда противника, совершившего налет, можно взять, если быстро провести маневр. Параллельным курсом послать группу вдогонку, с тем чтобы она в удобном месте встретила отходящего противника. По сути — это видоизмененный вариант охвата. Свен молоток — среагировал и оценил обстановку быстро. Не зря он — заместитель Радована.

Скрипнула дверь, из операционной гурьбой вышли врачи. Лица усталые, глаза красные, но вид уверенный, я бы сказал — довольный.

— Вы оперировали? — заступил я дорогу первому.

— Я хирург, — откликнулся второй, длинный сухощавый мужчина лет сорока. — В чем дело? Вы из полиции?

— Да. Мы хотим знать, как прошла операция?

— Нормально прошла. Ваш товарищ в рубашке родился. Пройди осколок выше или ниже — порвал бы легкое или почку. А так — ничего особенного. Даже крови мало потерял. Видимо, быстро первую помощь оказали. Хорошо у вас бойцы подготовлены. А то местные не знают, где пульс щупать…

— Когда он встанет на ноги?

— Ого! Вы хватили! — Врач насмешливо надул щеки. — Ему теперь покой и уход нужен. Недели две пролежит, а потом режим. Покой, отдых, питание…

— Его можно перевозить?

— Зачем? У нас хорошие условия. И не таких выхаживали.

Я не сомневался в этом, достаточно посмотреть на обстановку в госпитале, на персонал, на порядок. Но там, на материке, как ни крути, условия получше. И потом… там Ругия. А здесь — Зона.

— Я отправлю его в Ругию.

— Как хотите, — пожал плечами врач. — Но только завтра.

— А к нему можно?

— Ну нет, — решительно заявил доктор. — Сейчас он спит, потом будет отходить от наркоза. Давайте завтра. А сейчас извините. Мне надо подышать свежим воздухом. Замаялся, знаете…

— Да, конечно. — Я отступил в сторону. — Благодарю, доктор!

— Не стоит, молодой человек.

Когда мы вышли на улицу, я постоял минуту на лестнице, дыша во всю грудь и успокаивая нервы. Потом вспомнил слова Свена и скомандовал:

— Поехали к пленному. Потолкуем…

Владу, уже приехавшему к госпиталю, приказал:

— Ждите нас на выезде из города. Здесь все нормально.

— Как Радован?

— Жив. Завтра перевезем в Мегар. Подготовьте там все.

— Есть.

…После того как мы переехали в Мегар и начали создавать роту, в Валдане собрали новый взвод ОБР. Он был ориентирован на работу в самом городе и выступал в роли группы усиления при нападении боевиков.

Сейчас база пустовала, кроме охраны — никого. Мы сразу проехали во двор. Там в небольшом строении и сидел пленник.

В бою его подранили — левая штанина брюк пропитана кровью, прямо поверх нее наложена повязка. При захвате боевика слегка обработали. На скуле припухлость, нос в крови, бровь рассечена.

Перехватив мой взгляд, Свен чуть виновато пожал плечами.

— Удрать хотел.

Я встал над пленником, разглядывая его и давя в себе неуемную ярость. Хотелось разорвать его пополам, разметать на куски. В госпитале под капельницей лежит Караджич. Эти твари посмели напасть на моих бойцов!

Видимо, на моем лице было такое выражение, что боевик испуганно вжал голову в плечи. Но глаза смотрели зло, с ненавистью.

— Мне нужно кое-что узнать. Скажешь — оставлю жизнь. Нет, — я вытащил нож, — начну отрезать по кусочку, начиная с ноги. А ты будешь жрать. Когда дойду до хрена — все равно заговоришь, но тогда я смогу только тебя добить, чтобы не мучился. Понял?

Боевик нехотя кивнул и сильнее вжал голову в плечи.

— Кто организовал нападение на блокпост?

— Латамир.

— Зачем?

— Он объявил месть за убитого брата.

— За кого?

— За брата. Помощник Латамира — его сводный брат. В Зоне все на ушах — погибли Панко и Исмаил. Такой шухер! Все засели по базам и носу на север не кажут. Думают, что в Зоне работает спецназ армии.

— А Латамир решил отомстить? Храбрец. Почему напали на этот блокпост?

— Он стоит на отшибе. И потом, мы заметили «мустанг» и бойцов в камуфляже. У полиции камуфляж серый, только армейцы и эти… мобильные полицаи таскают обычный. Ну и решили ударить по ним.

Боевик скривил губы, сплюнул кровь и попробовал вытереть подбородок о воротник футболки.

«Решили… Радована туда еще понесло! Значит, Латамир. Молодой, горячий… Захотел заработать авторитет! Сука! Будет тебе авторитет…»

— А теперь — четко и подробно. Где сейчас Латамир, сколько у него людей? И что он будет делать в ближайшем будущем?

Боевик мигнул, неуверенно пробормотал:

— Но я не знаю…

Я наклонился, зажал его волосы в кулаке и вскинул голову.

— Хочешь жить — вспомнишь!

«Мы звереем, господа, — сказал как-то Сергей после очередной нашей „командировки“, когда мы проходили курс релаксации в бане, приводя себя в порядок. — Мы звереем. Это факт…»

Спорить с ним никто не стал — раз говорит, значит, верно. Но и воспринимать подобные слова всерьез мы не могли. И не хотели. Потому что не верили. Потому что считали, что ничего такого с нами не происходит, что наши чувства, мысли остаются неизменными. Что прошлые дела проходят для нас бесследно. Мы были молоды, полны сил и энергии и на всякие «психологические подначки» не обращали внимания.

Сергей наше отношение видел, понимал, что говорить на эту тему не имеет смысла. Но все же закончил:

— Если мы не сумеем вовремя остановиться, прекратить наши походы, то рискуем окончательно спятить на синдроме «постоянной войны».

Волей случая «командировки» закончились сами собой, и мы не успели испытать непередаваемых ощущений этого синдрома. Хотя слова запомнили. Сергей зря никогда ничего не скажет.

Его предупреждение я в полной мере осознал уже здесь. Когда почувствовал, как мой мозг буквально пропитывается ненасытной жаждой крови.

«Убивать! Убивать все, что может угрожать мне. Пусть даже гипотетически. Уничтожать любое сопротивление, кто бы его ни оказывал».

Это было как наваждение. Как помутнение рассудка. Я отлично осознавал, что мысль о тотальном уничтожении изначально неверна, но поделать с собой ничего не мог. Правда, хватало сил держать под контролем свои поступки, но чем дальше, тем больше я понимал — если пустить дело на самотек, можно стать маньяком-убийцей.

Только сейчас я сообразил, почему в древние времена воинам-берсеркам зачастую запрещали жить вместе с остальными. А иногда и изгоняли из селений. Потому что, зацикленный на единственной мысли об уничтожении, он становился опасен для своих же.

Мой путь в обоих мирах усеян трупами. Да, все они так или иначе угрожали моей жизни. Да, посторонних я не трогал. Но все же! Не слишком ли много? Почему мой путь по дороге бытия идет там, где правит свой бал смерть? Ведь если я постоянно вынужден защищать свою жизнь, то, возможно, просто шагаю не той тропой?

Сколько людей проходили свой путь мирно, спокойно, никогда никого не убивая и не калеча! Сколько людей в жизни не видели настоящего оружия, крови, разрушений… А может, именно их путь правильный? Может, он ведет к той единственной цели, ради которой мы и появляемся на белый свет?

Наверное, и мне стоит попробовать что-то изменить в себе, в своем характере, чтобы свернуть с дороги смерти на путь благополучия и мира. Стать нормальным человеком…

Тяжелые мысли бередили мою далеко не безгрешную душу. Нерадостные. Успокаивало только одно. Раз я осознаю свое «неправильное» состояние, раз могу объективно его оценивать, значит, пока не спятил, еще способен контролировать себя.

Вероятно, в скором времени я и попробую предпринять что-то, чтобы изменить ситуацию и выйти из замкнутого круга. Вполне возможно. Но только не сейчас. Не сейчас…

…Противно скрипела дверь полуразрушенного нужника во дворе соседнего дома. Порывы ветра отбрасывали ее назад, били о стену, а потом с размаху швыряли обратно.

Ржавая петля визжала как недорезанная свинья, вызывая дрожь и мурашки на спине.

Часы показывал половину четвертого утра, когда ожила радиостанция.

— Готов-один.

Я поднес к глазам бинокль ночного видения, еще раз оглядев ближние дома и дворы. Никакого движения, ничего подозрительного.

— Готов-два, — прошел второй доклад. И чуть позже: — Готов-три.

Бинокль ходил справа налево и обратно. Машины у домов, сруб колодца, одинокая фигура часового, клюющего носом на ступеньках веранды. И ни единой души на улице. Банда Латамира дрыхла без задних ног. Все сорок два человека.

…Всю неделю после ранения Радована мы пахали, как негры в забое. Влад и Ральф по очереди выходили в Зону на разведку, засекая передвижения боевиков Латамира и выясняя его местоположение. Составили перечень мест, где тот бывал чаще всего. Выяснили численность банды, ее вооружение и технику.

По каналам разведки ГРУ и ДНБ выяснили все вероятные поездки Латамира по Зоне. Получили спутниковые фотоснимки Тисты и перевалочных баз банды — Дорич помог, организовал по своим каналам. Наконец, когда собрали сведения, вышли в тот район и провели доразведку.

Восемь дней Латамир метался по Зоне, словно убегал от преследования. После налета на блокпост он стал популярен, но ушел подальше от границы. Не хотел угодить под ответный удар. Используя момент, заключал сделки, успел попасть на обложку одного магрибского журнала и завербовать с десяток волонтеров в банду. На девятые сутки пошел обратно. Видимо, посчитал, что самое страшное позади. Но в Тисту не спешил, на ночь встал в заброшенном селе, неподалеку от огромного лесного массива «Камилрвский».

Когда я об этом узнал, глубоко вздохнул и потер руки. Латамир сам пришел к нам в лапы! Здесь, вдали от главных сил боевиков, мы его возьмем без шума и суеты.

Сзади тихо зашелестела трава, крупное тело легло рядом. Я не стал поворачивать голову — и так знал, кто это.

— Все готово. Тихо. Можем начинать в любой момент.

— Знаю. Через минуту стартуем.

Свен ладонью стряхнул со лба капли росы, поднял свой бинокль. В свете луны отсюда, с окраины огорода, были видны соседние дома и узкая улочка. Через дорогу, в большом доме с сорванными ставнями и сломанными ступеньками на крыльце, горел свет. Там спал Латамир и там же ходил часовой.

Я еще раз взглянул на часы — три сорок. Дважды нажал тангетку радиостанции и после паузы еще дважды. Сигнал.

— Свен, пошли…

Тот отдал приказ по радиостанции командирам звеньев, и над землей слева и справа от нас приподнялись неясные силуэты. Взводы Ральфа и Свена с двух сторон начали осторожное движение вперед, к домам. Их задача — по возможности тихо проникнуть внутрь и вырезать спящих боевиков. Если тихо не выйдет — бить из огнестрельного оружия. Взвод Влада держал под контролем околицу села с обеих сторон, подготовив засады на путях вероятного появления противника. И еще контролировал единственно возможный путь отхода бандитов из села. Если кто-то и уйдет — налетит на засаду у леса.

Бойцы осторожно поползли вперед, забирая ближе к домам. Впереди пара снайперов с ВСС, за ними штурмовые группы и группы захвата. Поодаль — группы прикрытия.

Поваленный плетень едва не падал на землю, задевая траву. Я перешагнул его, присел за углом сарая, осмотрел улицу и на корточках пошел к дому. Рядом скользили два размытых лоскутным камуфляжем силуэта. Артем и Оттар — снайперы. Луна хоть и освещала землю, но всякая мелочь вроде камешков, веток и сучков не видна. Я едва ли не на ощупь полз по тропинке, опасаясь сломать какой-нибудь сучок. Хорошо хоть сильный ветер скрывал шум. Да и часовой, едва таскавший ноги от крыльца к углу дома, вряд ли обращал внимание на незначительный шорох. Он у себя в Зоне. Чего дрожать?

Дома, в которых отдыхали боевики, мы вычислили давно. Восемь старых хат с проваленными крышами, поросшими мхом стенами, покореженными крыльцами. В самом большом и сохранившемся лучше других спал Латамир под охраной двух бугаев.

Оттар тронул меня за плечо, показал вперед. Я отполз назад, давая место снайперу. Тот лег, выставил свою винтовку, украшенную ночным оптическим прицелом, поймал в прицел часового, замер. До цели метров сто — для ВСС нормально.

Сухо кашлянул выстрел. Я в бинокль видел, как дернулась его голова, а от затылка отлетело что-то бесформенное, разбрызгивая черные капли. Боевик взмахнул руками и рухнул в траву.

Два щелчка тангеткой, и замершие было группы сноровисто преодолели последние метры до ближних домов.

…Под ногами скрипнула ступенька, доска прогнулась, удерживая тяжелый вес. Дверь нараспашку, тонкий луч фонарика пляшет по полу, отыскивая вход в комнату. Вторая дверь, высокий порог спальни, старый диван, на котором лежит крупное тело. В нос бьет запах грязных носков, пота и оружейной смазки. В дальнем углу комнаты на порванных матрацах еще два боевика. Спят полуодетыми, кроссовки скинуты, оружие на стульях и столе.

За спиной едва слышное дыхание — Димид и Арнольд входят в комнату, у одного в руках нож, у второго ПСС. Я ткнул пальцем в занавеску — за ней вторая спальня, там тоже боевики. Парни скользят по стене к занавеске, а на их место встает Богуш.

Дальше просто — тряпку на лицо спящему, ножом в шею, провернуть клинок и вытащить так, чтобы не забрызгать себя кровью. На цыпочках ко второму, повторить операцию.

Этот в агонии бьет рукой по боку товарища. Товарищ недовольно пыхтит, выползая из сна, но глаза еще закрыты. За занавеской слышен тихий звук выстрела — кто-то из боевиков проснулся, и Арнольд пристрелил его.

Все, дело сделано. Мы так же тихо выходим в коридор. Здесь нас ждет Свен. Он скрещивает руки перед собой — дом чист — и показывает на пальцах — два. На кухне спали двое. Да наших пять, итого семь.

— Следующий, — тихо говорю я и первым выхожу на крыльцо.

Второй дом уже зачищен, у входа смутная фигура бойца, смотрит в сторону центра села. Мы почти бегом миновали забор и вышли к другому дому. Перед крыльцом джип, на широком диване у входа спящий красавец с внушительным животом и длинной кучерявой бородой. Он неожиданно быстро просыпается, непонимающе пялит глаза на две фигуры и тянет руку к автомату, висящему на спинке стула.

Щелчок выстрела, боевик запрокидывает голову и падает обратно. По ступенькам уже шуршат подошвы ботинок. Три бойца проскочили мимо нас с Оттаром и исчезли в дверях.

Мигает зеленая лампочка вызова радиостанции. Я жму тангетку.

— Три дома на северной стороне зачищены, — доложил Ральф.

— Как обстановка?

— Тихо. Кое-кто проснулся, но ненадолго.

— Понял. Мы идем к главарю. Прикройте со своей стороны.

Бойцы успели пройти еще один дом, теперь впереди только два. Я подозвал Свена.

— Я с двумя звеньями к Латамиру. Ты — к соседям.

— Хорошо… — Он исчезает за углом амбара.

У крупного особняка с просторной мансардой и огромной верандой стоит джип Латамира. Мы миновали его и подошли к веранде. Дверь внезапно открылась, на пороге возникла гигантская фигура боевика. Судя по всему, это личный телохранитель главаря — Юрген. Он удивленно выпятил глаза и неуверенно спросил:

— Мешик, ты что ли?..

— Я. Выпить есть?

— А? — не понял Юрген.

Пока он соображал, что значит ночной визит, я успел преодолеть три шага до боевика и выбросить вперед руку с ножом. Лезвие вошло в горло почти наполовину. Я тут же нанес второй удар, под сердце, ухватил левой рукой за шею и всадил клинок в печень. Боевик напрягся, вздрогнул всем телом и начал оседать. Пробитое горло сипело, руки судорожно сжали грудь.

Я осторожно опустил труп на пол и пошел дальше. Следом Димид с бойцами.

…Главарь спал в просторной комнате на хорошей кровати. Одежда висела на спинке стула, кобура с пистолетом — на маленьком столике, кепка с сетчатым козырьком-эмблемой рядом.

В противоположном углу комнаты на диване — второй телохранитель. Этот в одежде, автомат под рукой, только разгрузка снята.

Я уже свободно вошел в дверь, встал у изголовья. Включил фонарик. Тонкий, но сильный луч ударил в глаза Латамиру. Тот недовольно сморщил нос, повернул голову в сторону.

Димид прошел к телохранителю, тот спал более чутко, приподнял голову, рука машинально ухватила автомат.

— Кто?..

Пули ударили в грудь, разрывая одежду, бандит захрипел, попробовал сесть, но еще два выстрела отбросили его на спинку.

Я толкнул Латамира в ногу. Тот наконец раскрыл глаза, заслонил их рукой, спасая от яркого света.

— В чем дело? Ты кто?

— Вставай, Латамир. Гость в дом — бог в дом.

Главарь сел, бросил взгляд на телохранителя, тот сполз на пол, пятная кровью доски и материал обивки Дивана.

— Берите его, — кивнул я Димиду. — И на улицу.

— Кто ты такой?

Димид и Богуш схватили Латамира, отвесили ему пару тумаков, чтобы был послушным, связали за спиной руки и подняли. Главарь сдавленно прошипел:

— Вы трупы! Вы знаете, на кого руку подняли? Да вас живыми зароют!

С улицы вдруг ударил автомат. Два одиночных выстрела нарушили тишину. Я напряг слух, ожидая продолжения, но никто не стрелял.

— На улицу, — скомандовал я и достал радиостанцию — «угол-три», это у вас?

— Да, — с небольшой заминкой ответил Ральф.

— Что произошло?

— Да так… потом. Все под контролем. Все отработано.

— «Угол-один», как у тебя?

— Норма, — подал голос Свен. — Зачищены все дома.

— «Угол-два»?

— Тихо. Дороги пусты, — вышел на связь Влад.

Я убрал радиостанцию, потер ладони друг о друга и глубоко вздохнул. Полдела сделано…

На улице стремительно светлело. Силуэты людей стали четче, проступили очертания деревьев на другом конце села.

У ветхой изгороди меня ждали Ральф и Свен.

— Как обстановка?

— Норма. Сорок один труп.

— А что за стрельба? — спросил я Ральфа. Тот досадливо махнул рукой.

— Да один крендель… приспичило ему, засел на толчке. А на выходе налетел на наших. И ствол с собой прихватил… ну Тихон его и подстрелил.

— Подстрелил… — передразнил я лейтенанта. — Прощелкали нужник. Почему не осмотрели?

— Дак развалюха…

— Ладно. — Я глянул на часы. — Пора. Где Латамир?

— На пустырь увели. Ругается…

— Хрен с ним. Все, начинаем действо!

Свен кивнул, достал внушительного вида тесак и подошел к трупу Юргена. Пинком перевернул на живот, сноровисто отделил голову от тела, вытер лезвие о штанину убитого. Зажал в кулаке отлетевшую в сторону голову и повернулся ко мне.

— Заканчивайте тут.

Я пошел к пустырю, на ходу закидывая автомат за спину. Мне нужны свободные руки.

По селу из дома в дом сновали бойцы с обнаженными клинками тесаков и пехотными лопатами в руках. В дверях они появлялись уже с трофеями — отрубленными головами боевиков.

Латамира трясло. То ли не отошел от сна, то ли замерз на свежем воздухе. Или душа ушла в пятки и отплясывала гопака. Он был босиком, ступни исчезли в невысокой упругой траве, усыпанной жемчужинами росы. Глаза бандита зыркали по сторонам. Рядом невозмутимо стояли Димид и Богуш. На пленника почти не смотрели.

Я в сопровождении Ральфа и Свена подошел к главарю. Тот впился в меня пристальным взглядом, полным ненависти. И страха.

— Вы кто? Из какого отряда? Совсем охерели? Ты знаешь кто?..

— Заткнись! Ты свое откомандовал.

Латамир вжал голову в плечи, сплюнул.

— Тебя достанут.

— Кто? Твои дружки? Виконт, Хирург?.. Или Ролку позовешь?

Я глянул назад. К пустырю сходились бойцы. У каждого в руках одна или две отрезанные головы. Латамир тоже глянул по сторонам, глаза вылезли из орбит, челюсть стала отвисать.

Бойцы шли не спеша, бесшумно, легонько помахивая странными трофеями. Головы покачивались взад-вперед, кровь капала на траву, оставляя черные дорожки. Было впечатление, что три десятка Персеев только недавно сразили медузу Горгону и одновременно шли показывать добычу. Жутковатая сцена при полной тишине, в полумраке раннего утра навевала далеко не самые приятные ощущения, особенно у того, кто попал в плен к этим Персеям.

— Что происходит? — выдавил из себя Латамир. — Вы чего хотите?

Я ухватил бандита за шею и притянул к себе.

— Ты, сука, натравил своих псов на блокпост?

— Какой блокпост?

— Тот самый! — Сильный рывок встряхнул бандита, голова мотнулась туда-обратно. — Ты хвастал, что покажешь фараонам, кто хозяин в Зоне?! Что, ссышь?

Латамир резко выдохнул, прошипел:

— Я вас, фараонов, никогда не боялся! И давил всех…

Короткий удар в солнечное сплетение выбил из него дух.

Латамир замолчал, пытаясь вдохнуть. Сдавленно прошипел:

— Тебе конец! Тебя найдут и придавят!

Легкий тычок под подбородок поднял его голову.

— Латамир! Глянь.

Тот посмотрел мне за спину. В тусклом еще свете утра я разглядел, как посерело его лицо.

Метрах в двадцати от нас выросла небольшая пирамида. Из отрубленных голов. Залитые кровью лица, полуоткрытые рты и глаза, серая кожа, неровные обрубки шей.

Главарь не сразу отвел взгляд, судорожно сглотнул, словно его разобрал приступ рвоты, икнул.

— Кто ты? — в который раз прозвучал вопрос.

— Вы называете меня Оборотнем.

Латамир вздрогнул. Наконец его пробрало всерьез. И вся храбрость и напускное бесстрашие пропали. Передо мной стоял испуганный молодой человек с подрагивающими щеками, отвисшими губами и бегающими глазами.

— Что-о ты хочешь?

— Уже ничего. Вы напали на блокпост и ранили двух моих людей. За это и заплатили. Здесь вся твоя банда. Вон, сорок одна голова. Твоя будет сорок второй.

— Ты меня?.. — Он проглотил последнее слово, отшатнулся. — Нет…

— Это говоришь ты? — выдохнул я ему в лицо, чувствуя, как подступает волна ярости. — Ты, ублюдок зонский?! Ты убивал людей сотнями, забавлялся с пленниками и нападал на караваны! Ты хочешь жить?

Голос перешел в иную тональность, стал глуше, ниже и страшнее. Я ревел как тогда, в Аберене, и видел, что Латамир начинает бледнеть. Глаза от ужаса полезли из орбит, тело била крупная дрожь.

С трудом подавив в себе ярость, отпихнул бандита в сторону. Глянул назад. Бойцы подошли ближе и взяли нас в кольцо. Пристально и молча смотрели на Латамира, держа в руках тесаки. И от их ледяного спокойствия и решимости тот окончательно потерял контроль над собой. Что-то негромко зажурчало под ногами. Я недоуменно вскинул брови, но потом сообразил. Бандит намочил трусы.

— Хватит! Пора и тебе ответить за всё.

— Нет! Постой! — Латамир рухнул на колени, подполз ближе. — Я дам выкуп. Все, что у меня есть, — будет ваше! Это миллионы! Не убивайте!..

Я брезгливо отбросил крупное тело, протянул руку назад.

Свен вложил в нее тесак.

— Вы же не имеете права убивать пленных! Так нельзя! Это не по закону!

— Закон? Какой в Зоне закон? И ты не пленник. Ты язык, захваченный в бою. А с ними разговор короткий.

Я сильно ударил его рукояткой тесака по затылку. Бандит рухнул в траву.

— По праву кровной мести!

Ухватив за волосы, оттянул голову назад, с хрустом всадил клинок в шею и сильно резанул по часовой стрелке. Латамир сдавленно захрипел, напрягся всем телом и мгновенно обмяк. Я вытащил тесак, бросил тело на траву и несколькими ударам отделил голову от тела. Швырнул ее на вершину пирамиды. Голова упала между двумя другими, забрызгав их кровью. Широко раскрытые глаза смотрели в небо, на лице застыла гримаса ужаса. Выражение, так не свойственное крутому главарю боевиков.

— Снимайте на видео. — Я обтер тесак и вернул его Свену. — Трофеи собрали?

— Да. Затворы в колодец, стволы заминировали, подходы тоже.

— Отлично. — Я окинул пирамиду взглядом, повернулся к бойцам. — За каждое нападение на нас бандиты будут платить своими головами. Ни одна тварь не уйдет!

Парни внимали молча, лица напряжены, брови нахмурены. В глазах решимость давить эту сволочь, пока есть силы. Ну а сил у нас хватает!

— Все. Пора. Свен, вперед, высылай дозор. Ральф — замыкаешь. Уходим.

…На околице села я обернулся. На фоне светлеющего неба пирамида выглядела небольшим черным пятном. И от этого пятна нельзя было отвести взгляд…

Фотография вышла качественной, четкой, с хорошим цветом и контрастностью. Сразу видно, снимал профессиональный фотограф на отличную пленку. Куча голов, залитая кровью, серая кожа, отвисшие челюсти, полуприкрытые глаза, сваленные, спутанные волосы.

Голова Латамира снята отдельно, крупным планом. Под ней курсивом подпись. «Главарь, как всегда, наверху!» Ниже заголовок статьи: «Банда Латамира попала в засаду и полностью уничтожена. Трупы боевиков обезглавили. Кто это сделал?»

Я пробежал статью по диагонали, хмыкнул, потер пальцы. Газета была свежей, только из типографии, краска не успела высохнуть и липла к коже. Пачку принесли двадцать минут назад. Парни раздербанили ее в мгновение ока и жадно впились в строчки.

Через минуту Свен, довольно улыбаясь, схватил газету и усвистал к Караджичу. Радован лежал в центральном окружном госпитале, выздоравливая быстрыми темпами.

— Неплохо! Быстро сработали, писаки, — подошел ко мне Влад, держа в руках газету. — Полтора дня прошло, а уже фотографии. Теперь жди резонанса.

— Посмотрим, что будет через неделю…

Статья занимала почти всю страницу. В ней довольно живописно и в несколько недоуменной форме было рассказано о жуткой находке в заброшенном селе и обо всех более-менее правдоподобных версиях относительно того, кто все устроил и что теперь будет. Да, резонанс…

Телевидение успело уделить событию достаточно внимания. Не знаю, каким образом на место происшествия попали западные журналисты, но именно они первыми увидели страшную пирамиду и поспешили об этом рассказать. И дать короткий ролик.

Я внимательно выслушал и почитал все, что сообщали о бойне, и с удовлетворением отметил: никто ни сном ни духом. И замечательно! С хорошим настроением поехал в госпиталь.

Радован лежал в отдельной палате. Прекрасно оборудованная, просторная, с большим окном, огромной кроватью и целым набором медицинской техники на специальных столах. На входе в госпиталь охрана, при входе в отделение — тоже. Все как надо, под контролем. Безопасность обеспечена по высшему разряду.

— Ну как? Живой? — спросил я, войдя в палату. Радован махнул рукой, недовольно ответил:

— Надоело. Как дед столетний. Даже вставать запрещают.

— Понятно. Ты только седьмой день как прооперирован. Какая ходьба?

— Да ранение легкое. Операция прошла быстро, осколок ничего не задел. Даже крови почти не потерял.

Я окинул Радована внимательным взглядом. Бледность с лица сошла, в глазах нет лихорадочного блеска, губы не обветрены.

Температура спала, воспалительного процесса не было.

Караджич имел крепкое здоровье и быстро шел на поправку. Врач при разговоре сказал, что лейтенанта едва не приковали наручниками к кровати. Утром хотел удрать.

— Здоровый больно, — сетовал доктор. — Такие обращают внимание на ранения и болезни, только когда голову оторвут.

Я посмеялся и обещал поговорить с нарушителем режима, чтобы не устраивал баталий. Впрочем, Радован и впрямь выглядел почти на все сто.

— Неделю отдохни, потом на домашний пансион. А еще через неделю можно гулять. А еще…

— Через месяц — на службу, — подхватил Радован.

— Ну вот, ты все знаешь. Не пугай врачей. Они молодцы — осколок извлекли быстро и заштопали тебя аккуратно.

— Да я так, — махнул рукой Караджич. — От тоски. Утром Свен забегал, оставил газету. Здорово в прессе зашумели.

— То ли еще будет. Это начало. Пока не все знают. А через два-три дня начнется, только успевай смотреть.

— Как в роте?

— Норма. Тренировки, занятия, подготовка к выходу. Все как обычно.

— Как бы они на нас охоту не устроили… — задумчиво протянул Радован. — Разозлили мы их здорово.

— Кишка у них слаба. И умения не хватает. Некому организовывать охоту. Велик и Хирург после всего не полезут, остальные далеко. Пока мы к ним в гости не придем, будут сидеть.

— Караваны свои стеречь будут лучше. Охрану усилят, внимание…

— Отлично. — Я сел на край постели, забросил ногу за ногу. — Чем больше они бросят сил на охрану караванов, тем меньше народу останется на базах. А мы и туда можем пожаловать. Или еще лучше — пощипать их на трассе и одновременно на базе. Пусть они попрыгают между двух огней.

— А сил хватит? Три взвода — не так много. На засаду, — да, вполне подойдет. Но организовать налет, да еще днем…

Радован потер нос, глядя в потолок. Прикидывал расклад и силы. Я невольно улыбнулся. Обсуждаем дела роты как обычно, на время забыв, где сидим. Работа и привычная обстановка помогают быстрее встать на ноги. Чем меньше Радован будет думать о своем ранении, тем быстрее он отсюда свалит. Проверено…

— Попросим армейцев. В Валдан подогнали несколько «Градов» и «Ураганов». Могут вдарить по базам, а мы войдем после, на очистку. Или поработают «вертушки». Особенно хорошо, если управляемыми ракетами дадут…

— Угу… неплохо. Тогда нам надо выходить в Зону дней на семь-восемь. Пока найдем, разведаем…

— Вот-вот. Я тебе карту пришлю, поработай, посмотри маршруты с учетом наших закладок. Так, чтобы рассчитать весь путь.

Радован внезапно усмехнулся, прищурил глаза.

— Зубы заговариваешь? Дело подкинул и думаешь, я здесь надолго останусь?

— Останешься на столько, на сколько врачи скажут. А лежать без дела нет смысла. Ты хотел быстрее к работе вернуться? Вот и вкалывай. Только с документами повнимательнее.

— Ага. Я буду в них очистки складывать. — Он кивнул сторону холодильника, доверху забитого фруктами, овощами и сладостями. — Никто не заметит.

— Никто не заметит, если будешь в тумбочку убирать. Она у тебя на замке. А холодильник опустошай. Завтра наши подвалят, столько принесут, что весь персонал неделю кормить можно.

— Да сегодня Свен с Буеном забегали. А вчера вы вообще всей ротой пожаловали. Врачи думали — нападение.

— Нормально. Ну все, бывай. Думай над задачей и не кисни. Не долго тебе здесь куковать.

Я пожал ему руку, сунул в холодильник принесенный пакет и пошел к выходу.

— Доричу привет передавай! — в спину мне крикнул Радован.

— Лады. Думаю, он сам скоро приедет. Навестить… Бывай.

…Дорич, как всегда, приехал неожиданно. Он возник на пороге моего кабинета утром, в тот момент, когда я просматривал сводки полиции о задержанных.

— Работаешь? — с ходу спросил он, проходя к столу. — С утра пораньше?..

Я встал, приветствуя начальство.

— Сиди, нечего вскакивать. — Дорич почти упал на стул, бросил на стекло стола кипу газет. — Читал?

— О бое? Да.

— Это ты наши читал. А здесь импортные. Ты английский знаешь, глянь.

Я развернул лежащую сверху. Глаза схватили броский заголовок и цветную фотографию. «Зверское убийство! Головорезы из Ругии расправляются с населением свободных территорий. Безжалостная мясорубка. Кто ответит за убийство?»

— Круто! — присвистнул я, читая текст. — Бедные граждане вольных территорий потеряли головы за свободу.

Статья изобиловала сравнениями, метафорами и восклицаниями. Суть сводилась к одному: некие злые парни из армии Ругии тайно проникли на территорию Зоны и под покровом ночи вырезали мирных граждан, приехавших в деревню отдохнуть. Такое злодеяние на совести властей восточного гиганта (для тугодумов — Ругии), они должны ответить за убийство. Совет Европы не оставит этого без должного внимания.

— Дошло дело до Совета Европы. Даже!.. — Я вскинул голову, саркастически бросил: — Они никак не могут забыть прошлогоднего отказа.

Дорич улыбнулся краешком губ. В том году Объединенная Европа оказала Ругии честь, предложив ей вступить в единый экономический совет стран и стать полноправным членом. Чтобы понять истинный смысл предложения, достаточно взглянуть на карту мира. Вся Западная Европа выглядела жалким клочком земли по сравнению с территориями Ругии, даже одной ее европейской частью. Все эти Голландии, Бельгии, Франции, Италии, Испании получали газ и нефть из Ругии, вся экономика была завязана на импорте природных ресурсов. Принятием самой большой страны мира в Совет эти страны хотели обезопасить себя от внезапных перебоев с поставками.

Ругия после некоторой паузы ответила уклончиво и вежливо. В переводе на обычный язык это звучало проще: «Идите на хрен». В Европе ответ поняли правильно, обрушили критику на соседа по поводу внешней и внутренней политики. Америка их поддержала — всемогущество Ругии ее бесило. С тех пор при каждом удобном случае английские, французские, бельгийские газеты выливали массу помоев.

— Во всех газетах?

— Да. — Дорич похлопал по кипе. — Кровопийцы, живодеры, маньяки…

— Как же, мирных граждан убили. Впрочем, и наших газет хватает. Кое-где старательно не отстают.

— Ну да. Мы, правда, взяли их на заметку, посмотрим, откуда такая непримиримость. Если от пацифистского настроя — одно, а если от внезапного увеличения банковского счета — то дело все интереснее и интереснее.

Дорич сгреб газеты в одну кучу, положил сверху руку.

— Наделал ты шороху. В сенате и Государственном Совете шум стоит. Хотят создать специальную комиссию для расследования дела.

— Ого! А что Авьялин?

— Ничего. Молчит. Пока. А между делом формирует нужное мнение. И выясняет, кто больше всех кричит о расследовании.

— Вы ему сказали, кто… был там?

— Он и сам догадался.

— Да-а… — протянул я. — Пресса буйствует, ищет исполнителей, сенат и совет на ушах, Запад от ора охрип. Думаю, заинтересованные разведки землю носом рыть будут, чтобы выяснить, кто шалит в Зоне. Тем более ЦРУ, ДИБ и ламакейская ГСБ и так головы сломали в попытках отыскать нас.

— Похоже на то. Все кивают на армейский спецназ и на «Волод», те молчат как рыбы.

— Они и сами не знают.

— Да. Но скоро до всех дойдет, что армия и Департамент здесь ни при чем. Тогда внимание переключат на Управление. И смотреть будут на подразделения, расположенные на границе.

— Значит, нашему инкогнито приходит конец?.. — медленно проговорил я. — Плохо. Рано еще всем знать, кто работает в Зоне. Бандиты — вояки так себе, организовать охоту на нас не смогут, но стеречься начнут. Да и их покровители примут меры.

Комиссар похлопал по газетам, задумчиво глядя в окно. Я посмотрел на его лицо, отмечая довольно сильные изменения.

Складка на лбу стала глубже, у носа залегли две борозды. Былая легкость походки и плавность жестов ушла. И взгляд потяжелел, и слова стали медленнее сходить с губ. Новая должность отнимает много сил и нервов. На его плечах все приграничные округа — ответственность больше, чем даже у главы региона. Потому как положение практически военное.

— Как Караджич?

— Пока не сбежал. Хотя наручники врачи уже приготовили.

Дорич усмехнулся, покачал головой.

— Вечером заскочу к нему. Выздоравливает?

— И быстро. Я подкинул ему задачку, пусть поломает голову. По крайней мере в ближайшие дни не сбежит.

— А Лонемер? — спросил он о Гнате.

— Тому только лоб перевязали, и все. Хотели подержать до утра, но он удрал.

— Страховые компенсации выплатили?

— Через день.

Дорич кивнул. Его кредо — боец не должен иметь проблемы с бытом и отвлекаться от службы. В роте полуторная ставка плюс удвоенные надбавки плюс премии и увеличенная страховка. В результате я получаю в месяц чистыми около восьми тысяч рублей, а рядовой боец — почти три. Питание бесплатное, жилье — тоже. С таким заработком мы действительно не думали о быте и домашних проблемах. Все мысли там, в Зоне…

— Мне пора, — сказал комиссар, вставая. — Когда планируете следующий выход?

— Скоро.

— Может, стоит переждать?

— Наоборот, — твердо ответил я. — Нельзя давать им отдыха. Надо давить, пока не пришли в себя.

— Ну-ну. — Дорич протянул мне руку. — Тебе виднее. Берегите себя. Такие орлы нужны живыми.

— А как же…

Я проводил его до дверей и вернулся за стол. Сев в кресло, закинул руки за голову и вперил взгляд в потолок. Для каких таких дел мы нужны ему живыми? Или это просто пожелание?..

Из обобщенного донесения представителя центрального аппарата ЦРУ США о ситуации в Зоне Полного Отчуждения и работе резидентуры ЦРУ в Ламакее

…Не вызывает сомнения тот факт, что все планы создания станции радионаблюдения и радиоконтроля на границе с Ругией не были осуществлены за исключением установки передвижной станции РЛС в районе озера Ис-Так (территория подконтрольна Эрику Брокшину). Также закончилась провалом операция по созданию нового канала доставки грузов из Ламакеи на север Зоны. Грубая работа агентуры по вербовке представителя штаба форпостов привела к ужесточению режима безопасности и раскрытию вновь созданной агентуры не только на форпостах, но и в приграничных районах Ругии.

Работа спецслужб Ламакеи не дала сколько-нибудь значительного результата. Особенно ясно это стало после неудачной попытки дискредитировать сенатора Авьялина. В результате сенатор не только исполнил обет кровной мести, но и заработал дополнительные баллы как политик, что сказалось на результатах выборов в сенат и Государственный Совет.

Необходимо отметить, что не последнюю роль в неудаче резидентуры сыграли спецслужбы Ругии. Они не только расстроили планы относительно организации новой трассы, но и смогли раскрыть все вновь созданные агентурные сети…

…Вместе с тем имеет смысл отметить, что за последние полгода в Зоне возник новый постоянно действующий фактор, резко изменивший расстановку сил среди отрядов боевиков. На сегодняшний момент северный район Зоны практически полностью оставлен боевиками. Их появления там носят характер эпизодический.

Судя по району охвата и тактике работы, можно предположить, что Ругия скрытно направила туда подразделение спецназа или отряд бригады «Волод» с целью очищения территорий от боевиков.

Вполне вероятно, что расчистка земель носит характер предварительной операции, за которой последует вторжение армейских частей.

…В целом можно сказать, что ситуация в Ругии изменилась в худшую сторону, и надо принимать срочные действия, с тем чтобы предотвратить потерю важного в стратегическом плане района…

9.08.96

Из доклада заместителя начальника управления разведки Департамента Исламской Безопасности Магриба

…Мы не только теряем контроль над ситуацией в Зоне, но и можем лишиться всякого влияния на полуострове в целом. Спецслужбы Ругии смогли разоблачить нашу агентуру в приграничных районах и сильно ослабить позиции в Зоне.

Помимо прочего, уничтожение многих влиятельных лидеров боевиков на севере Зоны можно расценивать как активность Ругии и желание очистить приграничные области с целью дальнейшего закрепления на освобожденных территориях. До сих пор не выяснено, какая, собственно, структура действует в Зоне, но аналитический отдел склонен предполагать, что работу ведет спецназ ГРУ министерства вооруженных сил.

Однако окончательно прояснить этот вопрос пока невозможно…

10.08.96.

Сводка за период с 10.07 по 10.08

В данный период активность сканера и анализатора установки контроля не зафиксирована. Общий фон излучения не превышает естественного уровня. В районе станции никаких посторонних объектов не обнаружено. Интерес ни с какой стороны проявлен не был.

Персонал станции работает по обычному графику, охрана — в режиме «максимум». Техническими средствами чужого присутствия не обнаружено.

Начальник станции слежения Уверан

10.08.96

С утра полиция и армейские подразделения в Мегаре стояли на ушах. В небе сновали «вертушки», уходя к границе, проскочила по окраине в том же направлении маневренная группа. Потом пришла информация, что к Валдану вышли два взвода МОП и сводная рота военизированной полиции.

Едва я приехал на базу, меня окликнул дежурный из взвода охраны:

— Господин капитан, только передали — в Зоне караван накрыли.

— Подробности есть?

— Пока нет.

Я кивнул и пошел к себе. Ждали текущие дела. Сначала отправил два взвода на полигон, потом получил по внутренней городской сети полиции сводку обо всех задержанных в приграничье. Быстро пролистав файл, не нашел ни одного знакомого лица и отправил ненужную информацию в корзину.

Через час приехал Свен. Его взвод утром пришел из Зоны, где закладывал новый тайник и вел разведку на дальних подступах к Кахову и Тисте. За три дня они успели оборудовать не только закладку, но и пару пунктов наблюдения за трассами.

В конце доклада Свен как бы мимоходом упомянул о небольшой стычке на обратном пути.

— Два багга перли к Сетижу. Нагло так, словно там места непуганых ворон. Ну мы их и накрыли. Пять трупов, куча металлолома. Трофеи в болото побросали.

— Так. Не вынесла душа поэта, значит? Чего пер на рожон?

Свен виновато потупил глаза, но я в его показное раскаяние не верил. Впрочем, ничего особенного не произошло. Я бы и сам прихватил тех наглецов, если бы обстановка позволила.

Но все же…

— Я тебе какой приказ дал? Сходить тихо. А ты? Пять человек — мелкая добыча, а риск засветить присутствие велик. Там и так сейчас шухер стоит. Вон, говорят, караван армейский забили.

— Да. — Свен поднял голову, с лица сошло показное смирение и скрытая усмешка. — Я слышал. Здорово там накромсали, командир. Подробностей пока не знаю.

— Скоро узнаем. Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка. Всем отдыхать, до завтра свободны. С обеда занятия. Парни где?

— В бане сидят. Оружие почистили, амуницию в порядок привели, — предвосхитил он мой следующий вопрос.

— Ага. Топай.

— Как Радован? Я хотел к нему заскочить. С парнями.

— Доложить спешишь? Завтра выписывают. Будет дома отлеживаться.

— Да? — недоверчиво спросил Свен. — Я думаю, дома его на цепь сажать надо, не то сюда прилетит.

Я махнул рукой, пусть приходит. Домашний режим хуже горькой редьки, сам знаю. Ласкич ушел, я открыл карту Зоны и стал прорабатывать вариант одновременного налета на окраину Тисты, где была перевалочная база Хирурга, и хутор неподалеку от города, там иногда гостили боевики Латамира. Теперь, когда погиб их вожак и его помощник, а нового главаря пока не выбрали, в банде разброд и шатание, никакой дисциплины и порядка. Каждый делает, что хочет. По слухам, Хирург пробовал переманить их к себе, но боевики ответа не дали. У нас появился шанс прихватить по крайней мере половину банды.

Я проработал где-то час. Это так кажется, что сходить на задание — плевое дело. Собрал парней, взял автоматы и вперед, бить врагов. Чтобы не только успешно завалить противника, но и потом спокойно отойти назад, не потеряв никого, нужно учесть много моментов. И пошевелить извилинами, решая, как скрытно выйти в район, где сесть, каким образом провести доразведку, в каком месте устроить засаду, чтобы и одним ударом все решить, и не подставить себя. И главное — как тихо уйти.

Когда-то друзья научили меня одному из принципов спецназа — «прежде чем влезть куда-то, подумай, как будешь вылезать». И я не собирался отступать от него ни сейчас, ни впредь…

…Телефонный звонок оторвал меня от компьютера, когда я в принципе закончил и хотел ехать на полигон. Там наши парни отрабатывали одновременный штурм населенного пункта с двух сторон после артналета. Самая большая сложность — взаимосвязь между штурмовыми группами и распознавание «свой-чужой». Сколько бойцов положили в разные времена именно из-за того, что была полная несогласованность между подразделениями.

— Томилин? Это Плошир.

— Добрый день. Слушаю вас.

— Сколько тебе потребуется времени, чтобы подготовить роту к вылету?

Я даже не сразу сообразил, что сказать. Мы не подчинялись комиссару, и он не мог отдать приказ, тем более на проведение акции. Что с ним?

— В течение полутора часов могут быть готовы два взвода.

— Почему так долго?

Оцепенение, вызванное странным вопросом, прошло. Я кашлянул, прогоняя сухость изо рта, и спросил:

— В чем дело, господин комиссар? Я не собираюсь отдавать никакого приказа. И потом, такой разговор по телефону…

Плошир досадливо крякнул, уже другим тоном произнес:

— Линия защищена по высшей категории. И возможно, будет нужна ваша помощь.

До сегодняшнего дня комиссар не лез к нам. И на базе был только раз. Рота имела прямое подчинение региональному комиссару, и только он мог попросить нас о чем-то.

— Позвоните Доричу. И объясните ему, что произошло. Но и он вряд ли даст добро на наше участие непонятно в чем.

Плошир помолчал. Порядок он знал не хуже меня. Видимо, произошло что-то из ряда вон, чтобы комиссар позвонил мне. Тем не менее выполнять приказ, не исключено, что авантюрный, я не стал бы ни при каких раскладах.

— У Абты боевики расстреляли караван с форпоста, — сказал он наконец. — Такая мясорубка…

Я вполголоса выматерился. Все-таки это правда. Колонну, шедшую от форпоста к Ругии, перехватили боевики. И судя по словам комиссара, там была бойня. Но мы при чем?

— На форпостах четыре маневренные группы, вертолеты. В Девянске авиадивизия. Мы зачем?

В трубке запищали гудки, Плошир бросил трубку. Я несколько секунд сидел неподвижно, оценивая ситуацию, а потом набрал прямой номер Дорича. Что-то мне не по душе странные звонки и невнятные просьбы…

К вечеру информация дошла до самых верхов и попала в выпуск новостей центрального телевидения. Ситуацию преподнесли в самом мрачном виде.

«Полный разгром армейского каравана в Зоне!» «Бандиты отомстили за резню боевиков Латамира!» «Катастрофа у Абты! Самые полные подробности боя!» И все в таком духе…

Я целый день мотался между полигоном, базой и арсеналом, готовя новый выход в Зону, а когда на закате вымотанный до предела забежал в столовую перекусить, меня окликнул дежурный:

— Дорич звонил. Скоро приедет…

Я вздохнул, поковырял вилкой бифштекс и вяло прожевал внушительный кусок отлично прожаренного мяса. Региональный комиссар никогда не приезжает просто так, поболтать. Значит, либо очередное задание, либо что-то новое, что в конечном счете все равно окажется заданием.

— Где взводные?

— Караджич здесь, Кантин и Стармин скоро приедут.

— А Свен?

— Ласкич спит…

— Сообщи всем, чтобы через полчаса были в пределах досягаемости.

Дежурный ушел, а я быстро доел и пошел встречать высокого гостя.

— …Ждали-ждали и вдарили. Откуда только прознали, что караван пошел? А? Ты что молчишь? Кто у нас главный спец по бандитам?

Дорич вперил в меня пристальный взгляд. Я глянул на него, мимолетно подумав, что впервые вижу того выпившим, пожал плечами.

— Не всех подонков выявили. Что у нас, что на форпостах. Кто-то шепнул, кто-то сдал… Трасса там одна, засаду подготовить легко. Стянули побольше сил, покумекали, как подловить, и все…

— И все! Здорово это «все» вышло. — Дорич резко выдохнул, с силой прижал руку к столу. — Половина каравана сгорела!

Он произнес это таким тоном, что я усомнился в его… нетрезвости. Слишком зло и осмысленно звучал его голос.

…Караван вышел с четвертого форпоста в пять утра. Все как обычно — пара «вертушек» в небе, головной, тыловой и боковые дозоры, впереди тяжелый вездеход с катком — ловит мины. Скорость движения — пятнадцать километров в час, по скорости катка.

Двенадцать трейлеров, пять наливняков, два большегрузных грузовика с прицепами. Возвращали технику в Ругию, везли кое-какие материалы… Охрана большая, да еще усиленная из-за последних событий в Зоне.

Против такой силы боевики никогда не выступали — слишком опасно. Военные это знали и при всей дисциплине и осознании ситуации ощущали некоторую неуязвимость.

Абта — маленький хутор, перевалочная база боевиков и военных. Здесь редко бывали стычки — место неудобное. Караван спокойно миновал его и вытянул машины в нитку на трассе, подходя к лесу. И в этот момент из засады ударили боевики. Их было так много и так хорошо организовано нападение, что практически сразу были снесены машины головного дозора и два грузовика, шедшие сзади. Едва отгремели взрывы, по «вертушкам» врезали ПЗРК. Одна вспыхнула ярким огнем, вторая отвалила в сторону, получив ракету в хвост.

Летчики отчаянно боролись, спасая машину, но дотянули только до кургана, а потом прыгнули. Вертолет вошел носом в склон и исчез в огне.

А караван расстреливали с двух сторон. Гранатометы, пулеметы, подствольники, автоматы…

Судя по всему, боевиков было не меньше ста. Они сумели пожечь семь машин и три бронетранспортера охраны, прежде чем армейцы пришли в себя и открыли ответный огонь. Но бой был неравным — боевики работали с закрытых позиций с короткой дистанции — 50–70 метров, используя огромное количество гранатометов и огнеметов.

Караван запросил помощи, и с форпостов рванула сначала одна, а затем и вторая маневренные группы. Но не успели они покинуть двухкилометровую зону у форпоста, как по ним заработали гранатометы и АГСы. А вылетевшей к месту боя четверке Ми-24 навстречу выпустили с земли несколько «стрел». Боевики непривычно долго держали караван, что свидетельствовало в пользу версии о чужих специалистах в рядах вольных бродяг.

И только когда с форпоста вышла усиленная маневренная группа, бандиты отошли, понеся небольшие потери.

Треск и звон от каравана пошел такой, что хоть уши закладывай. Дошло до президента, тот при телевизионщиках на повышенных тонах говорил с силовыми министрами. И опять на полуостров поехали комиссии — ведомственные, вневедомственные, смешанные… Опять после их заседаний пойдут ЦУ: «Принять к исполнению…», «Обратить внимание…», «Провести инструкцию…»

— Что с Плоширом вышло? — спросил вдруг Дорич.

— А? Да так… странный разговор. Он, как получил сообщение о нападении, хотел послать туда мою роту. На помощь. Не знаю, с чего у него взыграло ретивое, может, повыделываться захотел…

Комиссар задумчиво потер подбородок, неотрывно глядя на рюмку.

— Не похоже на него… Далеко не дурак, соображает что к чему…

— Рота ему не подконтрольна, обращение не дозволено. Да еще по телефону, хоть и с защитой. Зачем тогда?

Дорич вздохнул, отодвинул рюмку таким жестом, что я понял — пить он больше не будет. Момент расслабления прошел, теперь работа.

— С караваном шел его младший брат. Командир пехотной роты. Он на пятом форпосте служит. Как донесли — брат ранен, вывезен на большую землю. Видимо, Плошир из-за него голову потерял…

— Да? А может, он хотел прослыть спасителем каравана? Отдал приказ — бравые парни разбили бандитов, местный комиссар — молодец!

Дорич махнул рукой: мол, потом разберем момент. Сейчас его интересовало другое.

— Что ты думаешь обо всем этом?

— Ничего. Нападение — дело рук Ролки и Тра. Может, кто и с запада Зоны помог. Без советников не обошлось — спецы из Ламакеи или иных стран. Очень хорошая разведка, четкое планирование с учетом всех нюансов и вариантов развития ситуации. Место удачное — территория перемирия. Ну и исполнение — на пять. Работали лучшие кадры банд.

— С чего это Ролка решил мстить за Латамира? Вечные враги, а тут на тебе.

Дорич нахмурил брови — странности в поведении боевиков давали богатую пищу для размышления. Но я вопрос пропустил мимо ушей. В голове возник и с оглушительным треском лопнул тугой шар. По вискам и затылку стегануло болью — словно врезали кувалдой. А перед глазами заплясали разноцветные огоньки.

Я сидел с каменным лицом, не особо удивляясь произошедшему. Потому что сообразил — где-то сработали Ворота. Либо Арзан, либо, что более вероятно, — Ущелье. База пресловутых инопланетян. Что у них там — новая акция, начало поиска или что-то еще?..

На миг возникло страстное желание бросить все к чертовой матери и махнуть туда, где в чернильно-безмолвном небытии играют сотни блесток, где ледяной порыв космического ветра вышибает из глаз слезы, а холод сковывает мышцы и перехватывает дыхание.

Острое желание быть дома, в привычной обстановке, вдруг захлестнуло с небывалой силой. До посинения, до чертиков, до скрежета зубов…

Я свел челюсти, сжал кулаки и выдохнул воздух. Распустил сведенные судорогой мышцы, повел плечами.

— Думаю, под влиянием заокеанских и ламакейских спонсоров боевики пока оставили распри, — ровным спокойным голосом ответил Доричу. — Сейчас не время устраивать разборки. Потеря северных территорий Зоны одинаково невыгодна и Ролке, и Виконту, и Хирургу.

Нахлынувшее чувство ушло, оставив осадок недовольства и сожаления. Я украдкой перевел дух и стер со лба выступивший пот.

— Логично… посмотрим, что будет дальше.

— Думаю, на каждую нашу акцию они будут отвечать нападением. Засада и обстрел форпостов. Кто шалит на севере Зоны, они не знают, но догадываются, что армейские части или спецы Департамента.

— Вполне вероятно.

Комиссар встал, разминая ноги, прошел вдоль кабинета, заложив руки за спину. Я следил за ним, пытаясь понять, что это его так заинтересовало положение на форпостах. Это армейская епархия, лезть туда региональному комиссару полиции не с руки. Мудрит Дорич.

— Как по-твоему, что делать с караванами? Как проводить?

— Как положено. Охрана, прикрытие с воздуха, выставление временных постов на дороге, мобильный резерв и группа усиления, поддержка огнем… Есть боевой устав, есть… — Я едва не ляпнул «опыт Афганистана». Здесь девяти лет странной войны не было. — Есть силы и средства.

— По сути, каждая проводка — войсковая операция?!

— А как иначе? Терять людей и технику?..

— Понятно… — Дорич взглянул на часы, хлопнул ладонью по столу. — Все, время. Пора ехать. Работай дальше, историю с Плоширом забудь. Он получит указания никогда ни при каких обстоятельствах не лезть к вам.

— Отлично.

— Что у вас по плану?

— Хотим накрыть две точки сразу. Пора отодвигать боевиков от границы.

— Поделом. А что до караванов… — Комиссар положил ладонь на ручку двери, нажал. — Думаю, сил громить трассы каждый раз у них не хватит…

…Сил хватило. Через день боевики подбили две «вертушки», шедшие от форпостов к Мегару. Одна дотянула до аэродрома в Ностаре, вторая упала в лес. Когда маневренная группа подоспела к месту, от Ми-8 практически ничего не осталось. А трупов летчиков не нашли. Видать, бандиты подоспели первыми…

В тот же вечер по одному из частных магрибских каналов прошло хвастливое заявление боевиков. Бить ругийскую мерзость они будут до тех пор, пока Зону не оставят в покое. И не заплатят за каждого убитого бандита по десять тысяч долларов.

Я услышал странное интервью утром, перед самым выходом. Проверив напоследок амуницию, подхватил со стула автомат, ткнул кнопку на пульте телевизора и мрачно выругался.

— Это мы еще посмотрим…

Из аналитической записки начальника центра стратегического планирования руководству ЦРУ

…За последние полгода в Зоне прослеживается нарастание военного присутствия Ругии. За указанный период в северной части Зоны уничтожены несколько влиятельных командиров отрядов, разбиты и рассеяны девять отрядов. В результате территория от Сетижа до Арзана практически полностью освобождена от повстанцев и больше не может быть использована для проведения операций Управления.

По нашим предположениям, имеет место дальнейшая эскалация вооруженного присутствия Ругии. Прогнозируется зачистка всего северного района, что в свою очередь означает сужение контролируемой нами территории Зоны.

С большой долей вероятности можно утверждать, что уничтожение отрядов повстанцев — первая часть общего плана Ругии по возвращению всего полуострова под контроль Арланды. Таким образом, происходит обеспечение свободного прохода к границе с Ламакеей.

Если ситуация и дальше будет развиваться прежними темпами, через 10–12 месяцев возможна семидесятипроцентная зачистка Зоны и взятие под контроль территории, что в свою очередь означает возможность безопасного подвода сил и средств армии к Ламакее. После чего начало боевых действий против самопровозглашенной республики — дело 3–4 месяцев, максимум — полугода.

При нынешнем состоянии вооруженных сил Ламакеи, практически втрое возросшем потенциале армии Ругии и общем экономическом подъеме весь ход боевых действий займет не больше трех — пяти месяцев…

…Легкий бриз катил мелкие волны на песок, подгоняя их под самый ноги и заливая следы прозрачно-зеленоватой водой. В воздухе пахло морем, легкие с удовольствием вдыхали незамутненный примесями и отходами кислород. Глаза скользили по ровной поверхности воды, уходя к горизонту, где едва различались силуэты кораблей.

По берегу ходили три человека. Не спеша, аккуратно ступая по самой кромке прибоя, смачивая подошвы туфель в морской воде. Двое были одеты в легкие летние наряды — светлые брюки, белые рубашки навыпуск с короткими рукавами. Пуговицы расстегнуты до середины груди, воротники под шеей намокли.

Третий человек только недавно сошел на берег с яхты, на нем были просторные шорты, майка, на ногах шлепанцы. Голову прикрывала широкополая панама. В отличие от своих спутников он имел более темный цвет кожи, черные волосы и черты лица, выдававшие в нем уроженца Ближнего Востока или севера Африки. Безупречный английский и манеры указывали на хорошее образование и высокий уровень интеллекта.

— Они все-таки решились, — нарушил пятиминутное молчание один из собеседников, среднего роста сухощавый господин.

Было ему за пятьдесят, однако сухая стройная фигура, хорошо развитые мускулы и твердая посадка головы показывали большой запас жизненных сил и энергии и выдавали в нем спортсмена.

— Этот вариант наши специалисты прогнозировали еще полтора года назад, когда стало ясно, что на выборах победит новый претендент, — склонил голову второй господин. — Правда, и они ошиблись. На два года.

— Хорошо бы точно знать, чего ждать от восточного соседа. И в какие сроки…

Вопрос был адресован второму собеседнику, но ответил третий, в панаме:

— Мы считаем, что Ругия начнет активные действия против Ламакеи не раньше чем через полтора года. — Мягкий тон не мог скрыть легкой насмешки, что проскальзывала в голосе. — За этот срок армия сумет стянуть достаточно сил для первого и последнего удара.

Возникла небольшая пауза. Каждый думал о своем.

Первый собеседник, представлявший интересы США, занимал должность советника администрации президента по военным вопросам. В прошлом он был офицером, дошел до чина полковника, а потом внезапно пошел в политику. Сюда, на пустынный берег Средиземного моря, он прилетел по личной просьбе президента, чтобы уточнить кое-какие подробности и составить четкую картину тех действий, которые готовы предпринять союзники США.

Второй собеседник состоял на службе правительства Великобритании в довольно высоком чине. Сюда его привел приказ премьер-министра. Цели были те же, что и у заокеанского коллеги.

Третий человек был двоюродным братом верховного правителя Магриба и занимал пост в министерстве иностранных дел. Чин невысокий, но он служил прикрытием истинной деятельности высокопоставленного родственника.

Здесь, на частном пляже, они обсуждали проблемы Зоны и ситуацию, что сложилась там в последнее время. До сих пор их страны были союзниками в политике противостояния Ругии, однако в связи с острым моментом правительства государств хотели иметь более точные данные о настроениях стран коалиции.

Тема довольно скользкая, надо сделать так, чтобы и союзника не обидеть, и информацию получить. На официальном уровне решение проблемы отняло бы массу времени и сил, а так, в неофициальном порядке, влиятельные люди могли разговаривать, не опасаясь последствий неверно истолкованных заявлений и неловких шуток. К тому же эти трое состояли в дружеских личных отношениях…

— Что мы теряем в случае нападения Ругии?

— Территорию. Богатую недрами, удобно расположенную в стратегическом плане… — Англичанин кашлянул, глянул на магрибца. — И возможность следить за восточным гигантом вплотную.

— А также потенциальную военную базу, — добавил американец. — И ракеты, которые могут долететь до Арланды за считанные секунды.

— Вы всегда стремитесь протолкнуть свои ракеты туда, где ступил сапог вашего солдата, — блеснул белозубой улыбкой магрибец. — Не думаю, что Ругия позволила бы вам даже при самом благоприятном развитии ситуации разместить там ваши «томагавки». У них достаточно сил и влияния предотвратить этот ход…

Американец развел руками и добродушно улыбнулся, про себя послав въедливого родственника верховного правителя куда подальше. Эти арабы вечно суют нос не в свои дела. И считают себя равноправными партнерами, забывая, кто именно поднял из руин растерзанный и разбитый Магриб после Первой мировой.

— Выходит, нам никак нельзя позволять Ругии идти на юг, — невозмутимо продолжил мысль англичанин. — Однако одного только нашего нехотения мало. Надо предотвратить вторжение Ругии…

Он ковырнул носком туфли песок, поддев небольшой камешек причудливой полосатой расцветки. Подобрал его и подбросил в руке. Глянул на собеседников. Сделав паузу, он дал им возможность высказать свое мнение. Но те не спешили поддерживать намерение, молча созерцали морские дали. Призыв к масштабным действиям всегда исходит от того, кто готов на деле подтвердить слова и начать действовать даже без поддержки.

— На открытую агрессию идти нельзя, — наконец нарушил молчание американец. — Это создаст в мире нездоровую обстановку и восстановит против нас очень многих. Франция и так воротит нос, предпочитая стоять в тени. Германия давно перешла на сторону Ругии. Европа поделит голоса пополам, Азия — примерно так же. Остальные по большому счету — вне игры.

— Но одними поставками оружия и техники Ругию мы не остановим.

— Можно набрать волонтеров, — вставил магрибец. — Сколько солдат удачи сейчас воюет в Африке, Азии, Латинской Америке!.. Много ветеранов сидят без дела, они еще способны повоевать…

Американец пожал плечами, расстегнул рубашку до пояса. Сегодня немилосердно пекло, и даже невесомая ткань раздражала кожу. Английский представитель вдруг взмахнул рукой и запустил камешек в воду. Тот, пару раз подпрыгнув, исчез в едва заметных волнах.

— Никак не выходит, — посетовал он, — все время тонет.

— Надо брать повыше, — подсказал американец, — и подкрутить при броске.

— Вообще-то Ругия может легко перекрыть пролив, и тогда на поставках из Магриба можно ставить крест.

— Они не пойдут на конфликт с вами, — заметил американец. — Но суть верна. Нельзя допускать прямого вмешательства. Только на политическом уровне.

— Вот если бы принять Ламакею в ООН… — неуверенно предложил англичанин.

— Зарубят, — тут же отреагировал магрибец. — Франция, Китай и Германия будут против. А Ругия поднимет вой.

— Вообще-то в этом что-то есть, — задумчиво проговорил американец. — ООН, ЮНЕСКО, Азиатский блок мирных стран — не подойдут. Ни одна страна не признала Ламакею, с ними просто не будут иметь дело. А вот если…

— Создать нечто новое, — подсказал магрибец, — что не требует одобрения ни ООН, ни Ругии.

— Возможно. — Американец посмотрел на часы. Он хотел выложить свои соображения руководству немедленно. И тогда можно преподнести идею как свою. В случае удачи это даст хорошие козыри лично ему и его друзьям. — Думаю, имеет смысл поработать над идеей более основательно. Но этим займутся те, кто отвечает за политическую рекламу.

— Да, пожалуй. — Магрибец тоже спешил и хотел свернуть разговор. У него возникла еще одна идея, но высказывать ее собеседникам рано. — И надо продумать стратегию игры. Думаю, ее итоги нас всех устроят…

Они еще с минуту обменивались впечатлениями и мнениями, а потом дружно пошли к небольшому домику на самом берегу моря. Там их ждала охрана и вертолеты. На веранде прислуга накрыла богатый стол, но сейчас было не до еды…

Я здесь никогда не был, совершенно незнакомое место. Небольшая комната, голые кирпичные стены, в углу одинокий столик, обшарпанный, без лака и краски. Окон нет, дверь закрыта на засов, под потолком лампочка на коротком проводе. В неярком свете тускло блестит металлический стержень, на котором висит зеленая тряпка…

Странная обстановка, странный вид, странно, что я здесь делаю?..

Специалисты утверждают, что во сне у человека отключена функция удивления. Что бы с ним ни происходило, он принимает это без малейшего изумления. Страх, злость, радость, ненависть, эротические переживания — испытывает, а удивление — нет.

У меня же сквозь обычную гамму чувств проступало самое настоящее удивление. И еще — тревога. Что-то не так было в этой комнате. Что-то опасное для меня, плохое. Я знал, что вижу сон, знал, что он должен чем-то закончиться, но не мог сообразить, какова концовка непонятного действия.

Тревога росла, крепла, переходила в напряжение. Комната представляла для меня источник угрозы. Но какой?.. Не прерывая сна, я попробовал оценить обстановку, когда удар по спине заставил меня вздрогнуть…

И сразу в уши вполз негромкий шелест и шорох. И голос:

— Время, командир. Шесть часов.

Я разлепил глаза. Рядом на коленях стоял Асмунд Ролсин — заместитель Ральфа. На голове капюшон, плечи укрыты плащ-палаткой. Во мраке шалаша я едва различил его лицо, по которому стекали струйки воды. Это он разбудил меня, ударив — на самом деле слегка тронув — за плечо.

Выдрав мозги из забытья, сразу вспомнил, где нахожусь, сел, согнул в локте левую руку. Экранчик часов, подсвеченный слабым светом, показал — восемнадцать ноль-одна. Встряхнул руками, потер лицо, глянул по сторонам. Небольшой шалашик, сложенный из лапника, на полу тоже лапник, поверх — полипропиленовый коврик, рядом плащ-палатка.

— Что на улице?

— Льет, — коротко ответил Асмунд и полез задом наперед к выходу. — Не переставая.

— Где Ральф?

— У дороги. Влад ушел к мосту, — упреждая мой вопрос, добавил он.

Я на ощупь отыскал разгрузку, напялил ее на плечи, накинул плащ-палатку, прихватил автомат и полез наружу. Там властвовало ненастье. Сквозь кроны деревьев проглядывали темно-серые облака, нависшие низко над землей. С неба капал дождь. Точнее — моросил. Сильно, нудно и бесперебойно. Наверху, над деревьями, гулял ветер, но сюда, в тишь леса, он не проникал. Однако противный вой бил по ушам, раздражая своей настырностью.

По капюшону сразу забил дождь, на нос упала капля, слетела вниз, следом рухнула вторая. Дождь шел третьи сутки, постоянно, однотонно, не стихая и не усиливаясь. По-хорошему, следовало еще вчера свалить отсюда, плюнув на всю затею, и выбрать другое время для акции, но упрямство, помноженное на интуитивный расчет, заставило сидеть до упора. До конца расчетного времени.

Поплотнее запахнув плащ, я осторожно двинул к опушке леса, привычно обходя пни, коряги, кустарники и ямы, закрытые поваленным сушняком и заросшие травой.

Впереди деревья поредели, кустарник, наоборот, стал гуще, пошел сплошняком. Дальше, за поваленным молнией дубом, лежали трое — Ральф и два наблюдателя. Миновав кустарник, я встал на колени и последние десять метров прополз на четвереньках. Колени на штанинах сразу почернели от земли. Тройная ткань удерживала влагу, но потяжелела, слабо шурша, елозила по пластмассе наколенников.

Я дополз до Ральфа, лег рядом, достал бинокль. Лейтенант скосил на меня взгляд, едва размыкая губы, доложил:

— Тихо. И пусто. На дороге никого.

— В такую-то погоду… — буркнул я, схватывая взглядом местность. Хорошо знакомую местность.

Мы пришли сюда позавчера, на заранее облюбованное место. Забазировались в километре от окраины леса, взяли под наблюдение населенный пункт на той стороне реки и стали ждать.

По данным агентуры, из населенного пункта в течение суток должен выехать главарь банды «дорожников» в сопровождении группы боевиков и проследовать по дороге на юг. Именно его мы и хотели перехватить. А заодно совершить налет на плантации мака и конопли и перерабатывающую фабрику. Но только после того, как главарь покинет базу. Последнее время мы очень часто устраивали двойное нападение — засаду и налет, уничтожая почти в два раза больше бандитов, чем раньше.

После удачного рейда в район Тисты, когда мы разбили остатки банды Латамира и завалили на дороге Хирурга, новая тактика стала основой действий. Мы экономили время, силы и заставали противника врасплох. Боевики и так не блистали выучкой, а при внезапном нападении и вовсе не успевали толком ответить.

Последний месяц рота старательно чистила территории у границы, уничтожая и сгоняя с насиженного места боевиков. Бандиты, сообразив, что происходит, начали массовое бегство в центр, на юг и на запад — подальше от губительных выходов. Десять дней назад мы накрыли Мединск, очистив его от банды Велика, а теперь пришли в гости к моему давнему знакомому, бывшему хозяину и боссу — Виконту.

— Время вышло. Что делаем? — вновь повернул голову Ральф.

Я опустил бинокль, стряхнул ладонью влагу со лба, подпер кулаком подбородок. Ворочал мозгами. Уходить несолоно хлебавши не охота. В нашей работе разное бывает, иногда выход проходит вхолостую, но упускать Виконта я не хотел. Он — последний крупный главарь на северо-западе. После Кахова можно чистить побережье на западе и идти дальше на восток. Небольшой, но важный кусок Зоны будет освобожден. И все же… Сколько ждать?..

— Влад на связь не выходил?

— Пока нет. Мост он проверил, подходы к плантациям фабрики тоже.

— Да знаю. — Я опустил глаза, раздумывая.

Погода, как назло, подкачала, Виконт засел в поселке и носу не кажет. Вроде и была у него договоренность о встрече с Ушастиком, а ехать по грязной дороге не хочет. Или дело не в дороге? Теперь бандиты в Зоне не чувствуют себя хозяевами. Теперь они стерегутся и вжимают голову в плечи. Пока только на северо-западе. Но всему свое время.

— Сами в поселок не пойдем? Все по домам сидят, пост у леса снимем… — предложил Ральф. — А Влад зайдет от плантаций. Рабы по баракам сидят, охрана у себя.

— Идея неплохая… — протянул я. — Но в поселке мирные жители. Могут оказаться между двух огней.

— Ты же сам говорил — в Зоне нет мирного населения. Бандиты и рабы.

— Точно. Но к кому отнести детей?

Ральф недовольно выдохнул. Три дня под дождем — много даже для тренированных людей. Одежда мокрая — небольшие бездымные костры, разведенные под навесами, не успевают просушивать обмундирование. Под складками натирается кожа, ноги в ботинках преют. Спим хоть и в сухих шалашах, но практически не снимая одежды. В середине сентября погода теплая, но когда идет обложной дождь, ночью температура падает до двенадцати — пятнадцати.

Впрочем, при необходимости мы сможем просидеть здесь и неделю. Был бы толк.

— Значит, так, — решаю я наконец. — До темноты никого не будет — уходим. Организуем схрон — половину боекомплекта туда. Через неделю попробуем еще раз.

Ральф вдруг хмыкнул, поднял залитое дождем лицо. На губах возникла улыбка.

— Когда ты говоришь — сидим еще немного, — боевики всегда появляются в последний момент.

— Да?

— Точно. Уже третий раз. Парни начали спорить — сработает примета в очередной раз или нет.

— Пари, значит, заключают, — потер я лицо. — Ну-ну. Вернемся, я устрою пари. С полной выкладкой на полигоне. Пять заходов на штурм-дорф — отпадет охота.

— Хм!

Ральф потер переносицу. Глаза стали веселыми. Штурм-дорфом бойцы назвали тренировочный комплекс, состоящий из полосы препятствий, учебного макета города, деревни и стрельбища. Сначала надо пройти полосу, потом в составе группы — звена или взвода — зачистить три высотки, завод и частный сектор, а потом отработать по заданию на стрельбище. В полной боевой выкладке, иногда с условным противником, который тоже отрабатывает свое задание. Высокая скорость прохождения здесь не нужна. Нужны грамотные, четкие действия и выполнение всех заданий.

Я лично выдерживал пять проходов, но после этого приходил в себя почти час. И дело не в силе и выносливости. Штурм-дорф в первую очередь тренирует психологическую устойчивость и способность испытывать разнообразные нагрузки без перерыва, одни за другими. Тут и обстрел боевыми патронами, и обкатка БМП, физнагрузка, рукопашный бой, нервотрепка и внезапность при зачистках и стрельба со сбитой дыхалкой, когда грудь ходит ходуном, а автомат в руках пляшет, выписывая коленца…

— Ждем, — повторил я. — Лезть в поселок сейчас нельзя, можем завязнуть в домах. У Виконта человек восемьдесят, а то и больше.

Ральф кивнул, поднес радиостанцию к губам.

— Асмунд, смена наблюдателей.

— Ясно, — ответил заместитель.

— Я к Владу. А ты будь наготове. И сам отдохни, поешь. Сколько здесь лежишь?

— Почти три часа…

— Ну и не хрена себя изводить. Береги силы.

Я хлопнул Ральфа по плечу и пополз назад. Навстречу мне ползли два бойца — смена наблюдателей. По такой погоде пары менялись раз в час. Внимание и острота чувств притуплялись, а подстегивать парней допингами я не хотел. Химия она и есть химия…

Напряжение, державшее во сне, до сих пор не проходило. Наоборот, только нарастало, леденя душу и кровь. Странная картинка из сна как-то действовала на меня, заставляла держать нервы наготове. Вот-вот, вот-вот…

Я изломал голову, соображая, что происходит и не в заработавших Воротах ли дело, когда заработала радиостанция.

…Виконт все же решил выйти из поселка. Чего его понесло на ночь глядя в путь, сказать сложно. Возможно, надеялся, что по ночам неизвестные погубители бандитских душ не работают. А может, просто совпадение. Так или иначе, но от поселка к мосту выехали пять машин. Влад, засевший у моста, дал мне знать, и я поднял роту.

Ральф занял место у моста, Влад со своим взводом пошел берегом реки к плантациям, а Радован страховал нас со стороны трассы и готовил встречу тем, кто сможет миновать засаду. На все про все отводилось десять минут. Потому что в двадцати километрах от Кахова был Сухан, а там Самас и Крот с отрядами по сто человек. Устраивать с ними войну в наши планы не входило…

…Без Глеба и группы Дижа в банде Виконта военного порядка стало меньше. А он сам, видимо, не знал некоторых элементарных вещей. Не знал, что надо высылать дозор, что надо прикрыть мост, и не знал, что как раз на участках с пониженной скоростью передвижения и ставят засады.

Три первые машины миновали деревянный настил моста и поехали по раскисшей грунтовке, а два последних внедорожника только катили по переправе, когда сработали заряды. Мост исчез, отрезав дорогу назад. А через секунду в двух метрах от передового джипа рванула МОНка. И сразу ожил соседний с дорогой овраг. Выпустили дымные хвосты гранатометы, застрекотали пулеметы, защелкали одиночные выстрелы автоматов, на выбор отстреливающие боевиков.

Я наблюдал бой в бинокль, отмечая, кто из боевиков успел залечь у обочины и как дела у нырнувших в воду джипов. По тем работало звено Тихона, но целей было мало. Оглушенные, получившие по головам боевики теряли сознание и тонули мгновенно. Всплыл только один и тут же исчез. Его переполосовала очередь из пулемета.

С минуты на минуту должен дать о себе знать Влад. Его бойцы подбирались к домам охраны. У них приказ — пленных не брать. Если смогут подойти на дистанцию выстрела из гранатомета и огнемета — будут два братских кирпичных склепа.

Очень мощный, хотя и короткий огневой налет вычистил дорогу. Едва прозвучал последний выстрел, как справа километрах в трех разом ухнули несколько взрывов. Потом еще.

— Ральф, группу досмотра — на дорогу. Радован, как обстановка?

— Чисто. Дорога залита дождем, никого нет.

К мосту вышли шесть бойцов. Быстрый досмотр, одиночные звуки выстрелов и спустя минуту доклад:

— Чисто. Два тела теплые.

— Понял. Где Виконт?

— Вроде… здесь, — последовал неуверенный ответ. — Или здесь… Судя по голове…

Ясно: главаря разнесло взрывом. Или РПГ, или граната рванули поблизости от хозяина Кахова. И остался поселок без присмотра…

Я вскочил на ноги и выбежал на дорогу. Ральф поспел раньше меня. Он успел отдать команду снять место боя на видеокамеру и осмотреть относительно уцелевший джип. Меня встретил докладом.

— Двое непонятно как уцелели. Один ранен, второй невредим.

— Давай их сюда. Трофеи есть?

— Шесть автоматов, патроны, несколько гранат, один гранатомет.

— Курочь. Что с машиной.

— Капитальный ремонт ее спасет…

— Тоже на хрен.

Я быстро обошел машины, но найти труп Виконта не смог. То ли его разорвало на куски, то ли обгорел так, что стал неузнаваем… Ладно, теперь это не так важно.

Асмунд подвел двух бандитов. Один зажал рукой бок и шел, прихрамывая. Второй топал нормально, руки держал за спиной. Я бросил на него пристальный взгляд. Коренастая фигура, широкие плечи, длинные волосы, злое лицо. Знакомая рожа…

— Ба-а! Вот кого не ожидал. — Я даже руками развел, чувствуя прилив адреналина. — Мир тесен. Не правда ли, Казимир?!

Бандит смотрел широко раскрытыми глазами, еще не узнавая меня. Я усмехнулся и решил помочь ему.

— Ты так хотел сразиться со мной. На ножах. Сегодня твоя мечта станет явью.

Вот теперь он понял. Теперь узнал, кто стоит перед ним. Есть такое выражение — окаменеть. Так вот, я впервые видел, как это происходил в реальности.

— Вижу, узнал… Мы еще мило побеседуем, но не сейчас. Ральф, их с собой. Влад, что у тебя?

— Охрану сняли, сейчас один домик досмотрим, и все.

— Где люди?

— В трех бараках около сотни людей. Мы туда не пошли.

— Верно, — одобрил я. Освобождать рабов — не наша задача. Будет желание — сами уйдут, бандитов теперь нет. — Не тяни там.

— Скоро уходим.

Я убрал радиостанцию и посмотрел на поселок. В Кахове, несомненно, слышали грохот и на дороге, и у плантаций. Не дураки, сообразили что к чему. Но что сейчас решат — идти на выручку или сидеть на месте?..

Проследив, как группа минирования заканчивает работу, я глянул по сторонам и скомандовал: — Отходим.

…Самое тихое место в Зоне — леса. Самое непредсказуемое место в Зоне — леса. Боевики сюда редко заходят, им хватает городов, поселков, полей. Однако и они бывают в царстве деревьев. Организуют свои схроны, тайники, запасные базы, готовят засады, если условия местности позволяют. Так что есть риск налететь на шальную группу. Поэтому в лес всегда входим осторожно, предварительно проверив все вокруг. А на путях подхода к базе ставим сюрпризы в виде растяжек и небольших черных коробочек ПМН.

— …Кто сейчас у Виконта в помощниках ходит?

— Велимир.

— Сколько людей было до боя?

— Не считал. Семьдесят, может, меньше.

Казимир смотрел в сторону, взгляд прятал. На бледном лице страх и тоска. Плечи поникли, голос вялый, бесцветный. Понимает, чем ему грозит встреча с бывшим рабом, которого он хотел прибить.

Я сидел на небольшом пеньке на окраине крохотной полянки, окруженной высокими деревьями. Казимир стоял напротив, в двух шагах. Руки ему развязали, и он машинально тер запястья.

Короткий допрос ничего не дал. Банда Виконта после потери групп Дижа и Эрика поредела, новых волонтеров мало. Виконт лихорадочно искал пути выхода из положения. Несмотря на помощь приятелей и союзников, его могли сожрать с потрохами. Слишком лакомый кусок он держал в зубах, многие завидовали…

Я выслушал Казимира и его раненого напарника, отметил пару незначительных моментов и глянул на часы.

— Вот что, Казимир. Я дам тебе шанс. Если в бою завалишь меня — топай куда глаза глядят.

Бандит недоуменно посмотрел на меня, и я пояснил:

— У нас правило — взятый в бою пленник должен быть убит. Но если он хочет, может попробовать завоевать свободу. Так мы и сделаем. Один на один. У тебя нож, у меня нож. Места хватит. Убьешь меня — уходи. Тебе терять нечего — и так, и так смерть. Согласен?

Казимир с сомнением посмотрел на меня. Глаза полыхали огнем ненависти, желваки на скулах ходили ходуном. Он готов был задушить меня голым руками, и… боялся. Помнил, кем я был раньше, и знал, что шансы на победу невелики. Но…

За что я уважал боевиков (не всех) — за умение погибнуть достойно. Сволочь он, конечно, конченая, мразь, подонок и убийца. Однако с жизнью расстается смело, с матом и злостью. Опять же не все. Но многие. Неплохой пример для кое-кого в полиции и армии.

— Ну?

— Хер с тобой, найденыш! Давай нож! Пусть даже твои мордовороты потом меня прибьют…

Казимир плюнул, скинул брезентовую ветровку, протянул руку за ножом.

— Дубов! — позвал я бойца. — Дай тезке трофейный нож.

Казимир Дубов, сержант, командир дозорного звена во взводе Ральфа, здоровенный парень, в прошлом мастер спорта по регби, окинул бандита презрительным взглядом, вытащил из-за пояса один из трофейных ножей и кинул тому.

Боевик покачал клинок в руке, вытер лезвие о штанину и посмотрел на меня.

Я кинул взгляд на его подельника. Тот выглядел неважно, несмотря на то, что напичкали лекарствами, едва дошел до леса. Нам он не нужен, взят с оружием в руках, значит, подлежит уничтожению. Но убивать раненого…

— Эй, ты! Бери нож и иди сюда. Будете вдвоем жизнь покупать.

Раненый боевик немного помедлил, но вышел. Поймал нож, брошенный Дубовым, встал рядом с Казимиром. Ростом и комплекцией он уступал приятелю, но был жилист, крепок, и в глазах та же злость и ненависть.

— Ральф, готов?

Взводный кивнул. Полянку окружили бойцы, держа под прицелом боевиков. Вмешиваться они не станут, но если боевики попробуют удрать, пристрелят сразу.

— Все! — Я отложил автомат, скинул разгрузку, вытащил свой нож, старый, аберенский, и встал напротив боевиков. — Готовы? Бой!

Нож — оружие страшное, в ближнем бою поопаснее пистолета. Те, кто умеет им владеть, в рукопашной могут завалить не одного безоружного или вооруженного врага. И работать с ножом надо сверхосторожно. С одного удара далеко не всегда можно завалить противника, но нанести серьезную травму — вполне. А мне ран нельзя получать…

Ножами бандиты толком не владели. Широкие замахи, тычковые удары с вытягиванием руки, провалы от богатырских замахов… и никакого маневра, никакой попытки скрыть нож или замаскировать удар.

Первым погиб напарник Казимира. Я успел полоснуть его по горлу, тут же добавить колющий в солнечное сплетение и оттолкнуть от себя. Бандит был еще жив, но опасности больше не представлял. Он присел на корточки, прижимая руки к горлу и груди. Нож выронил.

Казимир пер напролом. Видимо, сообразил, что живым не уйти, значит, надо попробовать прихватить меня с собой. Не защищаясь, прыгнул вперед, пропустил удар по ноге, потом клинком в грудь и ударил сам, целя в шею.

Я ушел в сторону, отбил удар, полоснул по запястью, перебросил нож в левую руку и с выпадом всадил лезвие в печень. А потом сильно толкнул бандита и на отходе врезал ногой в пах.

Казимир с ревом упал на колени, зажал рану на боку и попробовал встать. Избыток адреналина и раж боя помогли ему. Понимая, что практически убит, он сделал шаг вперед, потом прыгнул.

Отвага и смелость всегда вызывают уважение, пусть их и проявляет твой враг. Зачастую уважение приходит после, в бою только ненависть к еще живому противнику. И желание его добить.

Я позволил ему атаковать, позволил сделать выпад. Нож просвистел в полуметре от меня, удар вышел несильным, неудачным. Последний удар…

Чуть перехватив клинок, я с силой всадил его в левую часть груди — между ребер, точно в сердце. Продолжая движение, резким нажатием расширил рану, разрывая главный орган организма. Последний толчок сердца, последний вздох, судорожное движение крупного тела и потускневшие глаза Казимира.

Он упал в траву с открытыми глазами, с гримасой злости на лице, со сжатыми кулаками. Кровь быстро пропитала разорванную майку на груди, и та стала красной.

Второй боевик лежал неподалеку, лицом вниз. Трава у головы покраснела, стала двухцветной.

— Чисто сработано, — заметил Ральф, подходя ближе. — Но, строго говоря, сегодня была моя очередь.

— Это особый случай. Старый знакомый попался…

— Командир, — позвал Асмунд. — Влад идет.

— Да? Отлично. — Я вытер нож и спрятал его в ножны, вытер руки. — Тогда выходим через двадцать минут.

Я сделал пару глотков из фляги, завинтил пробку и вдруг вспомнил, что от Кахова до Ущелья всего двадцать пять километров. Если дела и дальше так пойдут, скоро мы будем работать совсем близко от него. А значит — мой план потихоньку сбывается. Значит, есть шанс…

Передовица лондонской «Таймс» за 20.09.96

…Развернутая в последнее время травля и уничтожение Ругией мирного населения Зоны под предлогом борьбы с так называемыми вооруженными бандитскими группами приобрела массовый характер. По нашим сведениям, только вчера в ходе очередной вылазки подразделения специального назначения войск Ругии была уничтожена группа мирных жителей из поселка Кахов. Ехавшие на закупку зерновых культур крестьяне попали под обстрел и были уничтожены на дороге неподалеку от поселка.

Таким образом, это третье с начала месяца нападение на населенные пункты Зоны. Правительство Ругии в ответ на все упреки и запросы мировой общественности продолжает утверждать, что уничтожаются бандитские группировки и что это — внутреннее дело страны. Но при этом никаких доказательств преступной деятельности оно не приводит.

Возникает вопрос: насколько правомочно положение Ругии как одного из основателей ООН с правом вето? Не пора ли пересмотреть некоторые казавшиеся совсем недавно незыблемые положения?..

Государственный канал телевидения Бельгии. Аналитическая программа «Европа на пороге XXI века»

…Почему Арланда упорно скрывает факт посылки отряда специального назначения из бригады «Волод»? По нашим сведениям, именно эта элитная часть Департамента Государственной Безопасности действует в Зоне. Почему «Волод» работает тайно, если правительство утверждает, что восстанавливает порядок на своей территории?

Невольно приходит мысль: если на небольшой территории Зоны власти Ругии действуют подобным образом, то что будет в Ламакее, когда в республику войдут войска? Не лучше ли признать молодую республику и помочь ей построить государство, способное защитить себя от любого посягательства?

Некоторые здравомыслящие политики в Европе и Америке давно призывают мировое сообщество к этому, но пока к их голосу никто не прислушивается. Подождем, пока запылают земли в Ламакее и горы трупов усеют улицы городов? Но сможем ли мы тогда называть себя цивилизованными людьми, если позволяем твориться такому?..

Единая сводка новостей межгосударственного европейского телевидения «НЕК»

Зафиксировано девять случаев нападения на мирные караваны граждан Зоны только за последние полтора месяца. Общее число погибших, по разным оценкам, может достигать более ста пятидесяти человек. По неофициальным данным ЮНЕСКО, еще больше человек погибло в начале лета. Ругия на все запросы относительно судеб мирного населения Зоны отвечает однотипно: мирное население не трогают, удары наносят только по бандитским формированиям.

Из совместного выступления представителей министерств иностранных дел США и Англии

…Мы разрабатываем проект создания нового экономического международного блока, куда помимо заинтересованных стран будет включена и республика Ламакея. В этом случае мы планируем действовать без согласия Ругии, так как она не может оказывать влияние на Ламакею в силу сложившихся обстоятельств… Если же обстановка потребует, мы готовы заключить с Ламакеей и оборонительный союз для обеспечения безопасности нового государства…

Как только нас перевели в Мегар, Управление выделило всем квартиры. Мне дали четырехкомнатную в новом пятиэтажном доме. Квартира огромная, но я толком и не обжил ее. Некогда было. За последние месяцы приезжал домой только пять раз.

Когда я вхожу в квартиру, первым делом включаю свет. Одновременно в коридоре, в гостиной, на кухне и в ванной. Несложная автоматика, пара лишних проводов, простейшая схема. При этом во всех комнатах, где есть окна, задергиваются шторы. Тяжелые, темно-коричневые, от потолка до пола. Домой я попадаю, как правило, затемно, так что процедура вполне оправданна.

Еще не переступив порог гостиной, даю негромкую команду «Пуск». Начинает работать телевизор. Еще одна небольшая техническая уловка, тоже примитив, но удобный.

Пока идет процесс раздевания, мытья рук и снимания кобуры с пистолетом, телевизор сам ловит канал новостей. Так что я получаю полный пакет информации за прошедший день. По стране и в мире. Редко когда передают по-настоящему что-то нужное и интересное, но это не важно.

Иногда, когда есть настрой и желание, готовлю нехитрый ужин. Большая, почти двадцатиметровая кухня заставлена всевозможными агрегатами вроде комбайна, микроволновки, гигантского холодильника, тостера, электрочайника, соковыжималки. Некоторые из технических новинок я никогда не включал — руки не доходили. Только холодильник исправно функционировал, храня в своих необъятных недрах запас продовольствия на взвод узников Бухенвальда и воды, достаточный, чтобы утолить жажду десятка верблюдов.

В двух из четырех комнат я практически не бываю: детская — пустая, с голыми стенами, и спальня, наоборот, заставленная мягкой мебелью, двумя огромными шкафами, с большими коврами на стенах и одним очень большим паласом на полу. Кровать три на три, видеодвойка, стереосистема. Идеальное гнездышко для влюбленных.

Спал я в гостиной на диване, а работал в кабинете. Там на специальном компьютерном столе стоял новейший «Пентиум» с большим монитором. Высокая подставка под компакт-диски и дискеты, принтер, сканер, модем, удобная лампа — полный набор для работы. И рядом второй стол. С обычными принадлежностями: писчая бумага, органайзер, готовальня. Отличное жилье, просторное, уютное, светлое… И пустое.

Здесь никогда не бывали женщины. После Дарьи я так и не завел постоянную подругу. А случайные встречи проходили либо на нейтральной территории, либо у знакомой дома. Сюда я никого не хотел пускать. Да и некогда было.

…Зайдя в кабинет, я врубил компьютер и телевизор. Кино, развлекательные и спортивные передачи никогда не смотрел, не до того. Слушал новости, обзорные и аналитические передачи, хотя там часто напускали туману и занимались болтологией.

И сейчас медиа-средства взахлеб говорили о новой инициативе США и Магриба, о выпаде против Ругии, о возможном альянсе с Ламакеей. Не забывали и о Зоне. Новые догадки о тех, кто бьет бандитов, сдобренные жареными подробностями и «достоверными сведениями».

О нас уже знали. Правда, до сих пор считали, что работает «Волод». Полицию не вспоминали, видимо, зная штатные военизированные подразделения, не думали, что Ругия может создать что-то новое. Пока не думали. Еще не все «кроты» обнаружены и уничтожены, так что какая-нибудь продавшаяся мразь могла раскопать информацию об отдельной роте полиции и загнать ее хозяевам.

Меня это волновало мало. Рано или поздно, но о нас скажут. Дорич как-то предупредил. Мол, возникнет необходимость вывести вас из тени. Политические соображения заставят клан Авьялина и Радомилова пустить в ход такой козырь, как отряд, уничтожающий бандитов. Пусть. Лишь бы не спешили, дали поработать тихо.

…Экран показывал карту Зоны. Теперь она была заполнена почти полностью. На каждую банду отдельное досье, на каждого главаря — персональное дело. Я собирал информацию, читал сводки, пополняемые чуть ли не через день, выбирал новую цель и делал наметки плана операции. Чтобы через несколько дней вывести роту на «прогулку» и «закрыть» следующую банду.

И все чаще взгляд притягивал длинный, вытянутый с севера на юг контур Ущелья. Все меньше препятствий оставалось на пути к нему. Все меньше времени на выход к исходному рубежу.

Был великий соблазн направить роту на штурм. Останавливало одно — я не знал ничего об Ущелье и о станции инопланетян. Возможно, они сметут нас как пыль. А рисковать своими парнями я не мог. Собой — пожалуйста, но не ими. А значит, надо ждать. И работать дальше.

…Дежурный по базе вызвал меня к телефону перед самым обедом. Мы недавно приехали с полигона и не успели еще сдать оружие. Не снимая бронежилета и разгрузки, я прошел в кабинет, протянул руку к трубке и вопросительно глянул на дежурного.

— Кто?

— Из Департамента.

— Да, — сказал я в трубку. — Слушаю.

— Томилин? — загремел хриплый тенор. — Это Горден. Привет.

— День добрый.

— Надо встретиться.

— Зачем?

— У нас проблема. Не по телефону.

— Хорошо, подъезжай.

— А ты не можешь?

Я хмыкнул — наглости ему не занимать. Или думает, что при слове «Департамент» я встану на задние лапки?

— Я не могу.

— Хорошо, — после секундной паузы ответил Горден. — Я буду через… десять минут.

Он прибыл через семь. Что-то произошло, раз сам начальник управления госбезопасности спешит к обычному капитану полиции.

— Привет. Извини, что отрываю от дел.

— Садись. Чаю?

— Нет.

Я пожал плечами — нет так нет — и посмотрел на гостя. Пусть выкладывает, что у него за дело.

Начальник управления был довольно молод для такой должности, еще не стукнуло сорок. Высок, строен, скуп в движениях, сдержан. Лицо малоподвижное, приятное. Короткая стрижка, жесткая щеточка усов, уголок верхней губы чуть приподнят, виден шрам.

Ходили слухи, что он раньше служил в «Володе», но после ранения перешел на другую работу. И быстро сделал карьеру.

— Ходить вокруг да около не буду, сразу к делу. В Зоне сейчас работает одна наша группа. Разведка. Час назад они вышли на связь и передали, что обнаружены и ведут бой. Просят помощи.

— Ну и?

Горден вскинул брови.

— Нужна помощь. У меня под рукой никого, а у тебя…

— А что у меня? — удивленно развел руками я.

— А у тебя целая рота. — Он запнулся, понимая, что выдает себя. — Мы в курсе дела.

— Да? Странно. Рота — подразделение секретное. Кроме нескольких человек, о ней никто не знает. А вы, значит, в курсе? Хорошо, я доложу руководству, пусть выяснит, как секретная информация попала к посторонним людям.

Горден поморщился, приняв слова за издевательство. Видимо, не ожидал такой встречи.

— Хорошо, докладывай. Только сейчас помоги.

— Чем?

— Пошли людей.

— Куда? Прямо в лапы боевикам? Ты в своем уме? Где твоя группа?

— У Оркова.

— Даже? — Я высветил карту Зоны. — Ты знаешь, где это?

— Да. — Горден сузил глаза и злобно посмотрел на меня. — Знаю.

— Орков — перевалочная база Грава. Да там всегда полно боевиков. Зачем твои люди туда пошли?

Горден отвел взгляд. Выдавать свои тайны он не хотел, но и смолчать нельзя. Чуть помедлив, ответил: — У них задание выйти на связь с агентом.

— А за каким они устроили бой? Не пудри мозги! Хочешь я тебе скажу, зачем они там? Ты дал приказ убрать кого-то. Может, и Грава.

— Это не твое дело, Томилин! — Начальник управления повысил голос. — Мне нужна помощь, а не твои рассуждения.

— Я не пошлю людей в мясорубку. Лезть в логово боевиков, к тому же растревоженное. Да их побьют на подходе. Так дела не делают. Ты отправил группу без поддержки, без четкого плана действий в случае провала, не обеспечил пути отхода, отвлекающий маневр. А теперь хочешь, чтобы я послал на гибель роту?

— Это твоя работа!

— Губить людей? Ну нет.

— Значит, помощи не будет? — сквозь зубы проговорил Горден. — Струсил?

Я едва не рассмеялся. Этот идиот берет меня на слабо!

— Горден, я своих людей подставлять не буду!

— Там гибнут три парня.

— Из-за твоей безалаберности и самодурства. Ты сунул их в пасть зверю, а теперь хочешь вытащить, положив других?

— Ну, ты… — Он проглотил окончание, встал, не прощаясь, вышел, хлопнув дверью.

Я посмотрел ему вслед, медленно разжимая кулаки. Если бы он что-нибудь сказал в мой адрес, я бы, наверное, врезал ему. И наплевать на положение. Выдохнув воздух, опять открыл файл с картой Зоны и отыскал Орков.

Нет, никаких шансов на успешную операцию. Если люди Гордена засветились, значит, боевики уже достали их. И влезть туда на «вертушках» или машинах — подставить роту под огонь. Даже если мы пройдем к Оркову, никаких гарантий, что нас оттуда выпустят. Тут нужна войсковая операция с привлечением авиации, артиллерии, танков и по крайней мере полка пехоты. Потому что боевиков будет никак не меньше пяти — семи сотен человек. Поблизости Прайда, Стурун, Конск.

Посидев с минуту, я закрыл файл и набрал номер Дорича. Горден теперь мне враг, это понятно. Жаль, такой влиятельный человек мог бы быть полезен, но он потерял голову в погоне за результатом весьма сомнительным. В своем желании отомстить Горден может здорово навредить нам. Надо предупредить начальство, пока не поздно.

…Дорич к происшествию отнесся спокойно. Даже не стал уточнять подробности.

— Ничего. Перетерпит. А нет — пожалеет. Его же начальство первое задаст ему трепку. И за гибель подчиненных, и за раскрытие секретной информации. Он теперь будет сидеть тише воды ниже травы. Так что не бери в голову. Как у вас дела?

— Нормально. По плану.

— Отлично. Продолжай в том же духе. Извини, я спешу. До встречи.

Я положил трубку и пожал плечами. Раз говорят — наплевать, так тому и быть. Раз скомандовали — выполним. Начальству из своего кресла виднее. Наверное…

…Встречный ветер залетал сквозь раскрытое окно машины и остужал взмокшую грудь. Я не спеша катил по ночным улицам города, изредка поглядывая по сторонам. Ярко горели неоновые вывески магазинов, ресторанов и ночных клубов, по аллеям гуляли шумные компании, мимо проносились машины. Улицы буквально утопали в огне фонарей, было светло почти как днем.

Несмотря на довольно бодрую обстановку, настроение было паршивым. Какая-то глухая злость переполняла душу. То ли на Гордена с его непомерными амбициями, то ли на инопланетян, устроивших круговерть с пространством, то ли на Ворота, что никак не хотели работать. Чувствуя внутренний дискомфорт, я решил совершить небольшую прогулку по городу, но настроение никак не приходило в норму. И от этого я злился еще больше.

…В горле пересохло, и язык с противным шуршанием царапал нёбо. Я пошарил в «бардачке», потом в маленьком холодильнике. Ни одной бутылки. Забыл купить утром.

Впереди за светофором сверкала вывеска круглосуточного магазина. «Синий дом», большой супермаркет, торгующий, как сейчас принято, всем подряд — от продуктов до одежды и бытовой техники.

Я припарковал машину на стоянке перед главным входом и вошел в магазин. Несмотря на поздний час, внутри было много народу. Затаривались перед выходными, готовили запасы для выездов за город, на природу.

Последнее время пришла мода на турне к Зоне. Приезжают ближе к границе, выберут живописный с их точки зрения уголок и разводят огни, жарят шашлыки, лезут в воду. Сколько таких беззаботных туристов переловили боевики, сколько попали под обстрелы, а все равно настойчиво лезут на рожон. Мужчины испытывают себя, сдают тест на звание «настоящего мужика». Женщины благосклонно наблюдают за ними, победителю, доказавшему свою крутизну, дарят улыбки, поцелуи и щедрые обещания.

Сколько им ни втолковывали — без толку. Полиция перестала увещевать и просто штрафует за нахождение вблизи режимных объектов. Но любители все равно едут. Новая игра — ускользни от полиции!..

Я прошел вдоль огромных, в человеческий рост, полок и холодильников, уставленных бутылками всевозможных размеров и форм, снабженных разноцветными наклейками. Вытащил две литровые бутылки «швепса» и «кока-колы», прихватил несколько шоколадных батончиков, оплатил в кассе покупки и пошел к выходу.

Назад: Глава 1 НА ГРАНИЦЕ ТУЧИ ХОДЯТ ХМУРО…

Дальше: Глава 3 ЗА И ПРОТИВ

Глава 2 ДАРОМ ТОЛЬКО СМЕРТЬ

Глава 2
ДАРОМ ТОЛЬКО СМЕРТЬ