Глава 4
Перед грозой
1
— Должен быть способ, — сказал беглец упрямо. — Должен быть!.. Думайте, Крис, думайте.
— Вы сумасшедший, — отозвался хозяин. — Говорю же вам, эта башня неприступна. Двадцать лет я искал лазейку и — безуспешно. Вся беда в том, что в коренной ломке заинтересованы только рабы, а вы не хуже меня знаете их возможности.
— Знаю, — согласился беглец. — Лучше вас.
Который раз он насильно вызвал из памяти то состояние ужаса и безысходного отчаяния, захлестнувшее его, когда это отличное и надежное тело вдруг перестало ему принадлежать, — и содрогнулся.
— Понимаете? — продолжал Крис. — Ну, есть еще одиночки вроде меня или вас, которых возмущает эта чудовищная, бесчеловечная несправедливость, — и все, больше никого!.. Предлагаете устроить переворот? Но любая реальная сила, к которой мы сможем примкнуть, никогда и ни за что не посягнет на основу благополучия Империи — систему рабства. Можно свергнуть императора, можно ограничить в правах и даже вообще лишить привилегий Истинных, можно уравнять и перемешать все слои, но само рабство останется незыблемым, ибо в нем заинтересованы все огры до единого — от императора до последнего десятибуквенного.
— И даже Божественная Ю?
Крис безнадежно махнул рукой:
— Ю — такой же бесправный придаток к вычислителю, как рабы к конвейеру. Ее сознание необратимо искалечено, оказываемые ей почести — подачка толпе, жаждущей поклонения. Все многообразие Вселенной для этой несчастной девочки сводится к вполне абстрактным задачкам, на решение которых она запрограммирована, — больше ей ничего не нужно и не важно, а категорий морали для нее просто не существует. Поверьте, Ю — инструмент и ничего больше.
— Уничтожив который, можно пошатнуть строй?
— Покушение, опять?.. Не будьте наивны! У Хранителей в запасе еще две-три кандидатки в богини, так что если уничтожать, то всех разом. Но и это ни к чему не приведет. Помимо Откровений император опирается на отборные батальоны Истинных, и сейчас это самая грозная сила в стране. Но даже если сбросить Уна и потеснить Истинных, на смену им придут так называемые Лидеры так называемого народа, то есть Низких или, если хотите, Грязи, — солдат, охранников, надсмотрщиков, информаторов, слуг, просто бездельников. И снова начнется дележка пирога, перебьют массу людей, но положение рабов от этого не изменится, разве только станет еще хуже, ибо нет худших хозяев, чем бывшие слуги…
— Разве нет других вариантов? Подумайте, Крис!
— Дорогой мой, эту крепость можно разрушить только извне, но теперь такое уже не под силу никому.
— Ладно, — сказал беглец. — Вы можете устроить мне место при дворе?
— Эк вы замахнулись!.. Правда, по нынешним временам в Дворцовую стражу даже охотней берут лишенных рода, но уж никак не ниже пятибуквенных.
— Большое дело — выбросить из имени букву!..
— Но вы ведь даже фехтовать толком не умеете.
— А вот это пусть вас не заботит.
— В конце концов хорошего учителя фехтования я смог бы вам устроить… Однако при дворе тщательно проверяют родословную, а у вас вовсе не такой запас прочности — зачем же лезть головой в петлю?
— Так сможете или нет?
— Ладно, я подумаю, — уступил Крис. — На крайний случай есть ведь и обходные пути… Только на что это вам?
— А может, я решил сделать карьеру, — ответил беглец. — Больше-то заняться нечем.
2
Подперев бок раненой рукой, Эрик единственным клинком отбивался от яростно наседавшего Биера. Сегодня тот был в ударе, и мечи в его длинных руках мелькали как заведенные. Этот громадный Волк, костистый и широкоплечий, обладал могучими сухими мускулами, пусть и уступавшими по массе Эриковым, но столь же исправно готовыми к взрыву. Вдобавок у него хватило решимости и упорства освоить приемы двумечного боя, непосильного для большинства.
— Ну вот, дружище, теперь вас не страшно выпускать против троих, — заметил Эрик, жестом возвещая окончание схватки. — Еще пара-другая уроков, и даже мне придется вас остерегаться.
— Однако пока два моих меча не стоят одного вашего, — с кривой ухмылкой возразил Биер, вращая клинками уже вхолостую — выносливости у него тоже было в избытке.
— Слишком уж вы стараетесь меня достать, — объяснил Эрик. — Бой — это искусство, мой друг, и когда вы научитесь ценить в нем красоту, то обретете совершенство. Поверьте мастеру: самый короткий путь к цели не всегда самый верный.
— А вы не усложняете, Эрик? Чего мне не хватает, так это вашей гибкости — позднее начало, ничего не поделаешь.
— Конечно, и это, — кивнул Эрик. — А еще обратите внимание на ритм, предельной скорости можно достичь только через него. Поспешность здесь только вредит.
— Дражайший Тигр, а вы на удивление быстро оправились после ранения. — В углу комнаты для тренировок зашевелилась тень, и в круг света опасливо вступил Эст. — Конечно, благодаря Хранителям?
— Вы не поверите, через сутки не осталось даже шрама! — откликнулся Эрик. — Они действительно знаются с Духами, эти бесполые, — не иначе.
— Так, может, и ваши мечи заговорены? — рассмеялся коротышка. — Послушайте, Эрик неужто нет никого, кто фехтовал бы лучше вас?
— Наверняка есть, — ответил юноша, — только мне пока не встречался.
— Говорят, будто и ваш напарник — редкостный рубака, — заметил Биер. — Хорошенькое дело: лучших мечников гноят в Стражах!.. Уж не сама ли Божественная гребет их под себя?
— Ну все, друзья, мое время вышло, — заторопился Эрик. — Наверное, меня уже ждут.
Когда, приняв душ и переодевшись, юноша спустился в холл, его приятели уже прохлаждались там возле столика с напитками. При виде Эриковой экипировки Волк удивленно вскинул брови.
— Вот как, вы собрались за город? — спросил он. — Может, забыли, что творится в округе?
— Да мне тут близко, не беспокойтесь.
— А ведь дело к ночи, — заметил Эст. — Я и сам не прочь поохотиться на Невидимок в Столице, но там, за городом… — Коротышка покачал головой. — Это же их угодья, дружище!
— Я успею, — улыбнулся Тигр и направился к выходу. Уже на улице его нагнал Биер.
— Послушайте, Эрик, я мог бы вас сопроводить, у меня есть время, — предложил он, неловко усмехаясь. — По-моему, вы недооцениваете опасность: Грязь совсем с цепи сорвалась, да и Эст не так уж неправ — ночами за городскими стенами будто чудовищ спускают, от людей остаются одни ошметки… Вы же знаете, я не суеверен, однако это — факты.
— Спасибо, старина, — сердечно отозвался Эрик, — да только на сегодня у меня другая компания.
И он остановился возле крытой двуколки, запряженной четверкой голышей и охраняемой тремя угрюмыми Псами. В глубь кабинки застенчиво угнездилась Бэла, втянув ноги на широкое кресло. Ее гибкое тело сейчас прикрывала темная мантия с неизменным капюшоном, в тени которого пряталось строгое ясноглазое лицо, — будто юная жрица выбралась на прогулку.
Биер понимающе осклабился и заглянул внутрь тележки, облокотясь на передок, — Псы глухо заворчали, предостерегая.
— И всегда вам достается лучшее, — заметил Волк, всматриваясь под капюшон. — Дорогой мой, если у вас здесь разладится, не забудьте про меня, ладно?
— Ну разумеется! — засмеялся Эрик. — Буду рад передать девочку в хорошие руки.
Небрежным взмахом кисти Биер попрощался и ушел, а юноша немедленно забрался в двуколку и с удовольствием принялся целовать тонкие Бэлины пальчики, затянутые в мягкую серую кожу — такая же, насколько Эрик успел разглядеть, покрывала и ее ступни, словно девушка завернулась в нее целиком.
— Ты опоздал, — укорила его Бэла. — Не стыдно?
— Всего на минуту, моя прелесть, — извини.
— Да? Но я мокрая насквозь!.. — И приподняв полог, она продемонстрировала влажный цветок — оказывается, под мантией на ней были только кожаные чулки да коротенькая рубашка. Уронив подол, Бэла потянулась к пульту, и крепыши-голыши тотчас встрепенулись, дружно налегли на постромки. Двуколка резво покатилась посредине улицы, сзади забухали каблуками Псы. Девушка повернулась к Эрику и провела ладонью вниз по его животу.
— Милая, мы же пока в городе! — запротестовал он. — И здесь слишком светло.
— Но не терпеть же столько времени? — серьезно возразила Бэла. — До нашей усадьбы не так уж близко.
И снова раздвинулись створки амбразуры. Вскинув подол, Бэла оседлала его колени, а ствол с охотой проскользнул в горячую упругую норку, будто только этого и ждал с прошлой ночи. Поерзав, девушка погрузила его в себя целиком и улеглась грудью на передок, подперев одной рукой подбородок, а вторую уронив на пульт, словно и в самом деле решила управлять голышами. Смирившись, Эрик пропустил руки под обманчивую мантию и пополз ладонями по беспокойно шевелящимся бедрам. Кожаные чулки Бэлы поднимались к самым ягодицам, но выше все было доступно его ласкам.
— Ну, ты довольна? — спросил Эрик. — Продолжения не будет?
— Почему же? — откликнулась девушка. — Ты работай, работай!..
Зараженный ее дерзостью, Эрик повиновался. Бросая по сторонам невинные взоры, Бэла ритмично покачивалась под его толчками, чуть слышно постанывала. Иногда на ее лице возникала странная гримаска, и тогда прохожие начинали удивленно оглядываться на двуколку. А Эрик тщетно старался себя убедить, что хоть его-то они не замечают в тени кабинки.
— Наверное, ты сумасшедшая, — предположил он. — Зачем этим заниматься на публике?
— Этим можно заниматься когда и где угодно, — сквозь стиснутые зубы ответила Бэла. — Сейчас ты поймешь, только подними занавес…
Послушно юноша задрал подол ей до пояса, и глазам вновь открылся восхитительно тугой задок с нежной и гладкой кожей. Такой ракурс понравился Эрику даже больше, к тому же теперь он любовался своей собственностью, пусть и временной. Но скоро юноше стало не до наблюдений, потому что гибкая талия Бэлы вдруг пришла в движение и на его простой поступательный ход начали накладываться разнообразные и тщательно выверенные колебания. Столь совершенной любовной техники Эрику еще не доводилось встречать — девушка крутила тазом виртуозно, не хуже, чем Эрик мечами, словно тоже обучалась этому с младенчества. Острота ощущений сразу взлетела до опасной черты, но Бэла искусно удержала юношу на самом гребне волны и вместе с этим валом они стали вздыматься все выше, не пересекая, но отодвигая черту, — туда, где наслаждение становилось страданием… или безумием. И теперь Эрику было плевать на зрителей, он не оторвался бы от Бэлы даже под страхом смерти. Наклонившись вперед, Эрик вобрал в ладони ее мягкие груди, притиснул девушку к себе.
По счастью, к этому моменту повозка уже достигла Срединной Стены и вкатилась в тоннель — один из восьми, разделявших Нижний Город на столько же изолированных секторов. Обычно в такое позднее время Низкие уже затихали, торопясь отойти ко сну, но сейчас за полупрозрачными стенами угадывались мелькания быстрых фигур. Это могло бы встревожить, как и любое отступление от привычного, — но только не Эрика в нынешнем его состоянии, ибо он уже готов был рычать и выть от запредельной страсти, буквально раздиравшей его на части. И только перед самой заставой Бэла сжалилась над ним, в несколько секунд доведя обоих до взрыва.
Городские ворота они проехали, напустив на себя строгость и чинно восседая по разным сторонам сиденья, чем наверняка удивили постовых. Но надо же было Эрику перевести дух!..
А за городом их встретил ветер. Сумерки уже сгустились, и набежавшие к вечеру тучи забросали снегом окрестные поля и продолжали сыпать холодный колючий порошок. А ведь лето еще считалось в разгаре. Да что ж это делается с погодой?
— Лучше б мы оседлали «жука», — заметил Эрик, завешивая кабинку прозрачным пологом. — Или у нас есть причины не рассекречиваться?
— Не волнуйся, милый, — ответила Бэла, придвигаясь к нему. — Мои голыши выносливы и закалены, да и нам будет не до холода.
— А скажи, подружка, где обучилась ты этим чудесам? — обнимая ее, спросил Эрик. — Возьмешь меня в ученики?
— И немедленно!..
Теперь Бэла улеглась на передок спиной, скрестив голени у Эрика за поясницей, и тут уж дала себе волю, вскрикивая в полный голос и сотрясаясь в судорогах. Платье сбилось ей на горло, но девушке не было до этого дела, она не стыдилась наготы совершенно, будто оставалась Истинной только по виду. Выходит, нравы падают не только в Столице?
Крохотный их островок тепла и уюта уносился неутомимыми голышами все дальше от городских стен. Какое-то время рабы шлепали по магистрали, исправно прижимаясь к обочине, когда их нагоняли тяжелые машины, затем свернули на неприметное ответвление и побежали вдоль поросшего редколесьем глинистого обрыва. Пока Бэла занималась только собой, искусно подправляя ласки партнера, Эрик мог позволить себе поглядывать по сторонам. После окончания Школы он почти не покидал Столицы и, уж конечно, не съезжал с магистралей на такие укромные, уютные тропы. Впрочем, вокруг уже стемнело настолько, что Эрик не мог увидеть многого, однако, по всему судя, места здесь были глухие. И вполне подходящие для засады.
Двуколка наконец отвернула от обрыва и стала взбираться на холм по длинному пологому склону. И чем выше они поднимались, тем сильнее сотрясались стенки под ветром. А что будет на вершине?
С внезапным стоном Бэла притянула Эрика к себе, так что ему даже стало страшно за ее нежную плоть, и выгнулась в судороге. Повинуясь ее рукам, Эрик опустился коленями на дно тележки и задергался с девушкой в такт, торопливо лаская открытое ему тело, стремительно накатываясь на финиш.
— Сейчас перевалим — и все, — прерывисто выдохнула Бэла. — Ну сильнее, сильнее!..
И тут близкий треск заставил его вскинуть голову. Прямо перед глазами в пологе зияли пять небольших дыр, сквозь которые уже рвался ветер, выдувая из кабинки тепло. Вывернув шею, Эрик обнаружил сзади такую же аккуратную линию отверстий.
— Ну чего ты? — недовольно позвала Бэла. — Нашел время…
— Тихо! — Эрик лег на нее полностью, закрывая телом, нащупал под сиденьем игломет. — Мы теперь мертвы — совсем. Нас уже нет, понимаешь?
Однако свободной рукой он коснулся пульта, подстегивая голышей. Придет время, и Эрик посчитается с убийцами — если найдет; но сейчас он настроен совсем на другое, и таким теплым его еще не заставали. Быстрее же, ребятки, ну быстрее!..
Голыш из задней пары вдруг споткнулся и поник, с каждым шагом теряя силы, — из его лопатки проросло оперенье иглы. Выдернув меч, Эрик пропорол порог и перерубил постромки. Голыш молча повалился под двуколку, пропал из виду. Дьявол, хоть самому впрягайся!
— Ну, давайте! — пробормотал Эрик голышам, почти готовый выпрыгнуть им на подмогу. — Еще чуть…
Из-за валунов возникли две смутные тени и рванулись коляске наперерез. Эрик пустил иглу в первую — та кувыркнулась. Вторая вдруг подпрыгнула и… распалась надвое. В следующий миг коляска содрогнулась, будто под Вздохом, оторвалась от упряжки и покатилась под уклон, постепенно набирая скорость. Балансируя на руках, Эрик удерживал двуколку в неустойчивом равновесии и зачарованно смотрел вперед, на оставшуюся растерянно топтаться связку. Вплотную к ней дрожал в воздухе небольшой снежный смерч — вдруг он надвинулся, и литые тела голышей стали рассыпаться, словно картонные. Духи, да что же это!.. Неужто древнее проклятие огров воплотилось в явь, и этих бедолаг разрывает Ветер?
— Что там? — ужаснулась его лицу Бэла. — Пусти…
— Тихо!
Коляска подпрыгнула, налетев на Псиный труп, и на повороте врезалась в ограждение, ломая хрупкие прутья. Со всей силой Эрик даванул ногами, выбрасывая из кабинки себя и Бэлу. Вдвоем они сорвали остатки полога, еще в воздухе распались и упали на склон плашмя, тормозя всеми конечностями. А коляска уже кувыркалась с обрыва, разлетаясь в щепы о деревья и валуны.
Подбросив себя на ноги, Эрик метнулся к девушке — та отчаянно извивалась, запутавшись в мантии. Нагнувшись, он притиснул Бэлу к земле, потянул за подол.
— Сзади! — вдруг выкрикнула она.
Крутнувшись, Эрик бездумно отбил атаку. Затем серия подхватила его и безотказно довела до заключительного, смертоносного удара, продравшего убийце черные латы. И вовсе это оказался не пластун, как можно было предположить, а вполне нормальный огр, даже Истинный, только со знаком Тайного Воинства на панцире — вот новая радость!.. Но где же тогда его напарник?
Торопясь, Эрик стряхнул труп с клинка и обернулся, с ходу раскручивая новую серию против второго чернолатника. Сейчас ему противостоял двумечник — и умелый, вполне освоивший те же наборы приемов. Но все же не мастер. Наступая, Эрик с каждым ударом взвинчивал темп, и уже на десятом противник чуть запоздал с блоком, умерев недоучкой. Однако кто же его так натаскал?
Молча Эрик снова шагнул к девушке, наконец сумевшей подняться, одним вывертом меча срезал ей мантию под самые ягодицы и толкнул Бэлу к краю уступа. Теперь снег шел густо и крупно, заполняя пространство мокрым пухом, и даже сквозь мощный гул водного потока и подвывание ветра Эрик различал хруст шагов от многих ног, бегущих по дороге, — все ближе. Вдвоем с Бэлой он съехал по склону еще ниже, сколько успел, и вжался в липкую грязь.
Над краем обрыва выросло с полдюжины черных фигур, настороженно застыли. В руках по меньшей мере троих Эрик разглядел иглометы, и это его не обрадовало. Кажется, ребята не желали рисковать.
— Где же вы, юный наш друг? — гулко позвал знакомый голос. — Не пугайтесь, сегодня нам интересней ваша подружка. Поделитесь, а?
Осторожно Эрик потянул из ножен меч. Жаль: хороший клинок, — а все же придется пожертвовать…
Но тут за спинами Воителей выдвинулся из пелены тот же смерч, и они стали разваливаться один за другим, как и голыши немногим раньше, страшно и беззвучно…
Рядом вдруг стала подниматься Бэла — с застывшим, помертвелым лицом, и Эрик очнулся. Рванув ее за руку, развернул и толкнул вниз. Следом прыгнул сам. Громадными скачками они перелетали с уступа на уступ, ловко уворачиваясь от корявых стволов, безошибочные на крутизне, какими могли быть только Истинные. И остановились лишь на самом краю стремительного пенистого потока, черного от глины. Разом оглянулись, задрав головы.
Вдогонку за ними скакал по уступам небольшой шар, позвякивая металлом. Он влетел им прямо под ноги, и машинально Эрик придавил его сапогом. Шар оказался шлемом, закупоренным наглухо. Наклонясь, Эрик вздернул его за низкий гребень и раздвинул забрало. Не удержавшись, крякнул: насмешливо прищуря глаза, на него глядел Керкс. Вот и встретились, подумал Эрик. Лучше б я убил тебя сам.
— Убери это! — взвизгнула Бэла. — Дай…
Выхватив у Эрика жуткий шар, девушка изо всех сил зашвырнула его в реку.
— Действительно, — пробормотал Эрик, — на что мне две головы?
Поглядывая вверх, он стал торопливо избавляться от доспехов, совершенно бесполезных сейчас.
— Только не в воду, — ужаснулась Бэла. — Ненавижу холод!
— А ты надеешься убежать от смерча по берегу? — возразил юноша.
На склоне почудилось знакомое кружение снежинок — уже не колеблясь, Эрик обхватил девушку за плечи и вместе с ней бросился в поток. Дух перехватило от стужи, а Бэла издала протестующий визг, но река уже подхватила и понесла их мимо засыпанных снегом скал. Упорно Эрик выгребал на стремнину, подальше от берега, по которому за ними следовал тоскливый голодный вой. Затем река плавно повернулась вокруг отвесного каменного обрыва, и смерч наконец отстал… Или что это было?
— Заснул? — Бэла дернула юношу за руку. — Усадьбу проскочим!
Сквозь снежную пелену Эрик различил возле воды широкий приплюснутый купол и рванулся к нему, толкая перед собой девушку. Они выбрались из реки, взбежали по скользким ступеням к едва приметному входу, и массивные плиты сомкнулись за их спинами, разом оборвав рев потока и завывания ветра.
Как и было обещано Эрику, дом оказался пуст. Стуча зубами, Бэла протащила юношу через уютные, экономно освещенные комнаты к самому центру, где обнаружился небольшой зал, искусно камуфлированный под грот, только чересчур живописный. Через голову девушка сбросила с себя изорванную мантию и по мелководью прошлепала к грозди полированных валунов, выпиравших из мозаичного пола в самом центре комнаты.
— Ну чего ты? — оглянулась она на Эрика. — Быстрее сюда!
Недоуменно пожав плечами, он поспешил за подружкой следом и пристроился вплотную к ней на теплых камнях. Засмеявшись, Бэла высвободила тонкую руку, коснулась неприметного бугорка — и тотчас пространство вокруг наполнилось гулом и шипеньем, а десятки теплых струй ударили в них отовсюду, накрыв валуны слоем брызг и пены. Непроизвольно Эрик задержал дыхание, но, как оказалось, струи не доставали выше ключиц, зато ниже кожу будто сверлило множество осторожных дрелей, норовя забраться под скудную одежду. Девушка плотно обняла Эрика и затихла, положив подбородок ему на плечо. Дрожь постепенно уходила из ее тела, а вместе с ней, Эрик надеялся, и все ночные страхи. Ибо эти тугие и всепроникающие струи настраивали совсем на иной лад.
Наконец Бэла зашевелилась и, постанывая от наслаждения, стала стаскивать с себя предмет за предметом, словно они ей мешали. Вздрагивающими руками Эрик помог ей избавиться от чулок, нерешительно взялся за рубашку. И оцепенел, потому что девушка вдруг принялась раздевать и его, а возражать ей теперь было бы нечестно. Скоро наготу юноши прикрывала только пена.
Раздвинув колени, девушка потянула Эрика на себя, сомкнула его ладони на широком вороте. Повинуясь ей, он стал разводить руки.
— Да, да, — прошептала Бэла. — Смелее!
Медленно Эрик разорвал на ее груди рубашку, высвобождая трепещущую плоть, и вода смыла обрывки. Девушка осталась совершенно, законченно голой — как младенец, как голыши, как Ю, — теперь и ее защищали от сторонних взглядов только брызги. Разорви меня Ветер! — ошеломленно подумал Эрик. А если сейчас спадет напор? Кто из двоих испугается больше?
— Глупыш, не бойся! — засмеялась Бэла, пропуская его в себя все глубже. — Оставь страхи толпе, и я поведу тебя к вершине, к совершенству… Только так, милый мой, только так. В полном слиянии, в полном доверии — блаженство. Доверься мне.
Теперь Эрик не смог бы отступить, даже если бы захотел. Всем телом он ощущал ее наготу и ее страсть, словно и вправду уже срастался с нею кожей. А спину его и бока продолжали долбить тугие струи, добавляя безумия обнаженным нервам. Задохнувшись, Эрик втиснул девушку в себя и пронизал — почти грубо. Но она лишь теснее обняла гостя и зашептала в самое ухо:
— Милый, мой милый, как ты красив!.. Люби меня — я твоя, каждой своей клеткой, каждым вздохом… Сильнее, сильнее, сделай мне больно!.. Еще сильней!
Вдруг Бэла пронзительно вскрикнула, и тотчас юношу словно пронизал удар молнии, свет померк в его глазах. Подхваченный громадным валом, он возносился с ним все выше, стремительно набирая скорость, пока не столкнулся с другим валом, столь же огромным, — и взрыв подбросил Эрика к самым небесам, расплескав по Вселенной…
Неохотно юноша возвращался в сознание, подгоняемый чьими-то настойчивыми ласками, впрочем на удивление приятными. Открыв пьяные глаза, он увидел пристроившуюся между его бедер Бэлу, непринужденно забавлявшуюся с чужим сокровищем. И теперь нагота девушки показалась Эрику совершенно уместной — иного он и не потерпел бы в такой близи.
— Решила меня уморить? — безнадежно спросил Тигр. — Дай передохнуть, я уже вычерпан тобою до дна!..
— Не скромничай, моя радость! — засмеялась Бэла, ластясь к нему, словно кошка. — Ты оказался даже лучше, чем мы надеялись, а за эти два дня я должна многое тебе передать.
— Значит, все-таки «мы»? — усмехнулся он. — Так я и думал, что ты возникла на моем пути неспроста — да еще с этим занятным значком на капюшоне. И что, вы хотели меня заманить, обезоружить, выставить голышом?.. Ну, вот он я!
— Почему же ты пришел, если догадался?
Эрик усмехнулся снова.
— Есть на этом свете существа, — объяснил он, — очень немногие, от которых я готов принимать даже удары.
— Например, Ю? — вкрадчиво спросила Бэла.
Юноша не ответил. Выжидательно на него поглядывая, девушка склонилась еще ниже и крепкими зубами медленно сдавила его драгоценный жезл у самого основания. Эрик затаил дыхание.
— Ты доверяешь мне даже это? — поинтересовалась она затем.
— Если уж Псы иногда способны подставить беззащитное горло… Послушай, моя милая, эта поездка с самого начала показалась мне рискованной, а тут еще, как выяснилось, за тобой охотятся Воители, — но ты ведь не такая уж безрассудная, верно?
— И что?
— А то, что здесь ты, видимо, не по своей охоте — во всяком случае, не только по ней. Тебя ведь подослали те четверо моих приятелей-староистинных, я угадал?
— Допустим.
— Значит, они уже передумали меня убивать — ведь это можно было устроить гораздо проще? — Эрик чуть развел ладонями, демонстрируя полную свою уязвимость. — Чего же они хотят от меня теперь?
— Разговора, — серьезно ответила Бэла. — Ты готов?
Она снова дотронулась до вершины валуна, и стена напротив обратилась в экран. Тут же на нем возникла знакомая фигура, завешенная тяжелыми латами и с кольцевой стрелкой на шлеме. Растерявшись, юноша напрягся, но Бэла с улыбкой шепнула: «Не пугайся, это только запись», — и он доверчиво обмяк.
Не спеша, панцирник стянул с себя шлем — Эрик увидел суровое и горделивое лицо высокородного Истинного, смутно ему знакомое.
— Мое имя — Тэн, — размеренно и негромко заговорило изображение, и девушка чуть прибавила звук. — Я тоже из рода Мант, как и Бэла. В прошлую встречу мы неверно друг друга поняли, к тому же нам помешали, и теперь я хотел бы внести ясность. — Пару секунд Тэн помолчал, будто собираясь с мыслями. — Итак, мы не заговорщики и не безбожники, как, вероятно, ты мог подумать, и мы так же поклоняемся Ю, как самые ревностные из ее почитателей, — но!.. — Тут он поднял железный палец, призывая к вниманию. — Мы поклоняемся только ей, а не тем Безымянным Духам, которых вы вознесли выше Божественной, превратив ее в заурядного посредника, в покорные уста этих всеведающих и могущественных чудовищ. Свою веру в величие Ю, ныне поруганное, мы и называем Старой Истиной, а себя, соответственно, староистинными. И ни о чем другом так не болят наши души, как о сохранности и благополучии богини, но беда в том, что нас к ней близко не подпускают, а многие ли даже из Стражей любят ее по-настоящему — именно любят и именно ее? Среди них немало приверженцев так называемой Истинной Веры, но если для прославления ее потребуется гибель Ю, хоть один затруднится с выбором?
— Что? — ошеломленно пробормотал Эрик. — Стражу поднять руку на Божественную?
— Почему же нет, если это послужит умножению Порядку и ослаблению Хаоса? — будто услышав его, произнес Тэн. — А вот твой выбор будет совсем иным, верно? Можешь не верить, но твой отец был одним из нас, если не лучшим, за что и принял смерть, однако душа его возродилась в тебе, и поэтому мы хотим, чтобы ты находился при Ю неотлучно и уберег ее от всех грядущих напастей, и провел через все бури, а затем — кто знает? — может, именно тебе удастся разбудить Спящую!.. Береги нашу богиню, Эрик, береги ее как жизнь, как свою душу, — это все, о чем мы тебя просим. А когда получится, мы придем к тебе на помощь. Прощай.
Экран потух. Эрик растерянно молчал, не зная, во что верить. В конце концов, подумал он, а что нового мне поручили? Я бы и так от Ю не отступился.
— Честно сказать, — со вздохом сказала Бэла, — я уже не рада, что ввязалась в это дело… Мы же чудом спаслись!
— А вот я доволен, что мы встретились, — откликнулся Эрик, — хотя заранее готовил себя к худшему. Разве плохо нам было?
— Мой милый, мне будет жаль с тобой расставаться, — огорченно подтвердила девушка. — С тобой, конечно, замечательно, но уж очень опасно… И все же когда-нибудь мы встретимся снова, правда? — И она снова принялась распалять Эрика, методично и искусно.
Много позже, уже совершенно вымотанный, юноша блаженно возлежал в обнимку с Бэлой на широкой постели, благодарно и бережно лаская ее прелестное тело, теперь знакомое ему каждой складкой. Права девочка, размышлял он лениво, лишь немногие способны возвыситься до наготы, и поэтому ее так охотно марают рабством. Но только с ней можно достичь заоблачных вершин, а полуобнаженность пусть волнует бездарей, недостойных Совершенства.
3
Здешние двери Горн уже наловчился открывать без ключей и кодов, с закрытыми глазами. Конечно, являться в Львиный блок без предупреждения было рискованно, но тем занятней: надо же знать своих соперников!..
Неслышно Горн миновал крохотный лабиринт, проследовал знакомым коридором и застыл на пороге — замечательно! Наконец-то он застал парочку врасплох: ощерясь, Лот вдавливал девушку в стену, а та упиралась в его грудь руками, пытаясь высвободиться.
Не раздумывая, Горн шагнул к ним вплотную, рывком развернул Лота к себе и с оттяжкой хлестнул пальцами по лицу. Избранного отшвырнуло на несколько шагов — он ухватился за рукоять меча, будто за опору.
— Если ты, падаль, — внятно произнес Страж, — сунешься к Норе еще раз, я вырву тебе горло! — И он выставил перед собой пальцы, жесткие как дерево.
— Напрасно, Горн, — сказала девушка. — Я бы и сама…
— Молчи уж, — рыкнул он. — «Сама»!..
— Ну ты, животное, — процедил Лот, вытирая с лица кровь, — это не последняя наша встреча, будешь еще мне руки лизать!..
— Ну иди ко мне, — поманил Горн ладонью. — Иди — я добавлю.
Лот круто повернулся и направился к выходу. Страж смотрел ему вслед с сомнением: не догнать ли? Уж очень кулаки чешутся…
Но тут девушка крепко взяла Горна за руку и повлекла в глубь покоев, подальше от соблазна.
— Вечно ты торопишься! — выговаривала она на ходу. — Потребовалось бы — Лот и от меня бы получил положенное… Ну успокойся, не нужен он мне, никто мне теперь не нужен — только ты, мой зверь!
Горн все-таки притормозил девушку, пальцем приподнял скуластое лицо, осторожно слизнул кровь с ее рассеченной губы.
— Все же следовало ему врезать, — с сожалением заметил он. — Гниль, пакостит за моей спиной!..
— Слишком уж ты строг сегодня — ну, улыбнись! — Нора засмеялась. — Разве Лот виноват, что так привязан ко мне?
— Что ты понимаешь, дурочка? — возразил Горн. — Он самоутверждается так, за чужой счет, а это опасно — для всех.
— Да ну его!..
Торопясь, девушка втолкнула Стража в дальнюю комнату, сбросила с себя все и шагнула к свету, чтобы он смог лучше ее разглядеть. И Горн смотрел не отрываясь, ощупью высвобождаясь из доспехов.
— Ну быстрее! — позвала она хрипло. — Чего ты копаешься?
Как только он снял последнее, Нора потянула его на себя, падая спиною в постель.
— Хочу тебя! — жарко зашептала она Горну в ухо. — Милый мой, могучий!.. Хочу, чтобы ты стал Вождем, хочу гордиться тобой, ты — мое счастье, моя жизнь… Люби меня!
Горн пьянел от аромата ее кожи и волос, от ее слов… хотя говорила она глупости. Девушка забилась под ним, отчаянно замотала головой, закричала, и его тоже сразу захлестнуло жаркой волной.
С каждой новой встречей Нора удивляла Горна все больше. Нет, она действительно оказалась тщеславной и жестокой, а временами — непрошибаемо фанатичной, но все это было замешано на таком заряде врожденной чувственности, что у Горна захватывало дух, словно над бездной. Черт знает, что они вытворяли друг с другом, как взаимно действовали — точно гремучая смесь. И куда это их заведет?
Когда у девушки не осталось сил даже на крик, а приступы содроганий уже начали сливаться в один, грозя разнести ее на куски, Горн нехотя умерил ласки, давая обоим передышку. Распластавшись на нем, Львица рыдала взахлеб, но еще втискивалась в любовника из последних сил, будто пыталась в него зарыться. Тихонько покачивая ее на своих глыбах, Страж гладил девушку по голове, по спине, осторожно сдавливал ягодицы, и постепенно она успокаивалась. Дыхание становилось тише и реже, дрожь затихала. Наконец, прерывисто вздохнув, Нора улеглась щекой на его плечо и расслабилась совершенно.
— Эй, — произнес Горн, озираясь, — а ведь здесь я еще не был!..
Комнатушка оказалась крохотной, постель занимала едва ли не ее половину, однако одну из стен украшал вполне приличный пульт с несколькими экранами и даже, кажется, выходом на здешний вычислитель. А в другом свободном углу, за прозрачной занавеской, помещалась совсем уж миниатюрная душевая. Остальной площади комнатки едва хватало на небольшой стол и пару кресел.
— Только сейчас заметил? — утомленно спросила Нора.
— До того ли было? — хмыкнул он. — На тебя только и глазел, как идиот.
Девушка польщенно засмеялась.
— В этой каморке нас не достанут ни Лот с Псами, ни Кон со своими пещерниками, — объяснила она. — Чего мне меньше всего хочется в такие моменты, так это оказаться застигнутой врасплох. Да и жаль было бы прерываться, верно?
— Но это-то тебе к чему? — указал Горн на пульт.
— А по-твоему, я только красивая и порочная дурочка, которую Тор раздает направо и налево?
— А разве нет? — поддразнивая, спросил он.
— Во-первых, мой милый, я сама тебя выбрала, нутром учуяла, какой ты чудовищный зверюга — бесстрашный, неукротимый, ненасытный…
— А во-вторых?
— А во-вторых, чтобы ты знал, я не просто одна из внучек Тора, я — единственный ребенок и наследница Вождя Горных Львов, а ты понимаешь, что это значит? Сам Тор — из Горных, и недаром же Лот устроил на меня охоту!..
— Отец, надо думать, погиб?
— Да, — подтвердила девушка, — и очень рано. А мать… В общем, Тор заменил мне всех.
— И любовника?
— А вот это тебя не касается.
— Ошибаешься, — сказал Горн. — Теперь — касается. Ты моя, ясно? И делить тебя я не намерен ни с кем.
— Ладно, оставим. — Нора легонько куснула его за ухо. — Пока ты не принялся истязать меня снова, давай лучше поговорим о делах — не против?
— О делах? — удивился он. — С тобой?
— Ты не понимаешь… — Девушка нетерпеливо вздохнула. — Фактически я уже возглавляю Горных Львов, а для Тора я — первый помощник, тем более в Столице.
— Что, новые порядки старикану не по уму?
— Горн!..
— Ладно-ладно, — проворчал он. — Стало быть, он подключил тебя и к похищению?.. Вот не было печали!
— Все равно же я многое знаю. А в здешних хитросплетениях ориентируюсь даже лучше.
— Н-да? — с сомнением спросил Страж. — Выходит, Тор совсем на нуле?
— Ну Горн!.. — снова воскликнула она.
— Ладно, чего уж теперь… Давай говорить.
Он вдруг заметил, как их сплетенные тела вкрадчиво и словно бы сами по себе трутся друг о друга, никак не реагируя на разговорные перепады. Вот так бы и в остальном…
— Ну хорошо, — деловито заговорила Нора, — в общих чертах вы с Тором уже договорились, теперь пора обсудить детали, правильно?
— Вот эти? — поинтересовался Горн, слегка шлепнув ее по заду.
— Милый, хватит, а?.. Ну соберись!
— Поехали, — со вздохом сказал он.
— Итак, главная твоя задача: вывести Ю из Храма через один из запасных выходов. Справишься сам или потребуется помощь?
— Внутри? — Горн недоверчиво хмыкнул. — Чтобы ты знала, Храмовый лабиринт не чета вашему, он занимает эту махину чуть ли не целиком — сверху донизу. Есть у вас проводник?
— Если понадобится, найдем… Так помочь?
— Обойдусь. Что дальше?
— Собственно, ничего. Твое дело — привести Ю на Храмовую площадь, желательно одну. Там мы тебя встретим.
— И как же вы проберетесь через Дворцовое Кольцо?
— А на что там, по-твоему, Лот?
— Ага, — медленно сказал Горн, — так здесь замешан и начальник Дворцовой стражи?.. Ну, замечательно!
— Да в чем дело-то?
— Черт побери, вам что здесь, парад, — столько народа задействовано!.. Уж проще было бы напрямую сообщить Уну — ведь Лот у него в любимцах.
— Но послушай, моя радость, — вскинулась Нора, — это во Дворце Лот — начальник стражи, а здесь он — Лев и сын Главы, его первенец!.. И это его прайд.
— А если быть начальником ему нравится больше?
— Прикуси язык, чудовище!.. В нашем роду не было предателей.
— Так будут, — пообещал Горн. — Просто раньше Львам не подворачивались полноценные приманки, — и погорите на этом не вы первые… Кстати, и ваши союзнички мне не по нутру, — добавил он хмуро. — Черт знает, что творится: только подыщешь себе приличного партнера, как следом за ним увязывается целая свора швали!..
— Раз уж ты такой пугливый, — в сердцах бросила Нора, — нечего было вообще в это влезать!
Однако даже не попыталась с него подняться.
— А давай сделаем иначе, — внезапно предложил Страж. — Пусть Лот занимается вашим поручением, сколько душе угодно, а я тем временем поведу Ю окольными путями.
— Это какими же?
— А вот это — мое дело, — сказал Горн. — В конце концов, что вы теряете? Если я попадусь, то вы вроде бы ни при чем, а если Лот все-таки подведет, то дело выгорит и без него. А когда я доставлю богиню в ваш блок, то останется только вывести ее из Столицы… Ну, как?
— Тор не пойдет на это, — возразила девушка. — Он терпеть не может отсебятины.
— Но ты же первая его советница? — Горн тихонько пощекотал ее за бока. — Убеди.
— Да? — ядовито спросила Нора. — Сейчас!
Не выдержав, она прыснула. И почти сразу ее тело стало наполняться сладким трепетом, словно в предвкушении.
— А вообще Тору даже необязательно и говорить. — Постепенно ласки Горна становились настойчивей, и девушка уже тянулась за его ладонями, как очарованная. — Только ты в эту Дворцовую затею лучше не влезай, ладно? Может, я даже попытаюсь устроить все чуть пораньше, так что, уж будь добра, дождись меня здесь.
Теперь он и сам стремительно заражался от нее дрожью, а его голос с каждым словом звучал все более хрипло, напоминая уже ворчание зверя. И снова жутковато взбухали мускулы, распираемые неведомой мощью. Медленно Горн перекатился на живот, подминая девушку под себя, и тотчас она обхватила его всеми конечностями, придавленно застонав. Вот теперь они опять сделались заодно, полностью и без оговорок.
Краем глаза Горн увидел, как тяжелый дверной полог бесшумно пополз в сторону, и тут же густой голос пророкотал:
— Не пугайтесь, дети мои, это я.
Горн круто развернулся и уперся бешеным взглядом Тору в глаза.
— Это я, сынок, — повторил Глава, усмехаясь. — Убери меч.
— Разорви вас Ветер, Тор, — взорвался Горн, — я не привык, чтобы мне мешали еще и в этом!..
— Придется привыкать, мой мальчик, — такие уж у нас порядки.
— А мне плевать! — рявкнул Страж. — Убирайтесь, Тор!
Девушка вдруг отпихнула Горна и поднялась, глядя в сторону. Зарычав, он схватил Нору за руку, рванул к себе. Она упала на колени и осталась так стоять, отворачиваясь по-прежнему. Горну захотелось ее ударить.
— Ладно, хватит! — повысил голос и Тор. — Разговорился…
Горн зло толкнул девушку и, запахнувшись в плащ, перебрался в кресло, угрюмо разглядывая старого Льва.
— Прикройся, дурочка, — негромко велел Глава. — Хотя бы дома соблюдай приличия.
Нора послушно натянула на плечи одеяло.
— За этим вы и явились? — сумрачно спросил Горн. — Поучить нас приличиям?
— И за этим тоже, — ответил Тор. — Хочешь владеть Норой — веди себя пристойно, не то заберу ее в момент! А эти новомодные ухватки, с раздеваниями, прибереги для дворцовых девок — чтобы здесь я больше этого не видел!..
— А кто вас сюда звал, Тор?
— Глава Тор! — прогремел старик. — Запомнишь или повторить?
— А провалитесь вы в Подземелье, Глава Тор, — со скукой произнес Горн и стал одеваться, не обращая больше внимания ни на кого. — С меня довольно!
Свирепо раздувая ноздри, Тор следил за ним налитыми кровью глазами. Похоже, он не привык к подобному обращению, но это уж его проблемы.
— Сядь, — наконец сказал Лев. — Займемся делом.
— Не будет Норы — не будет и дела, — откликнулся Горн. — Она моя, ясно вам? Я убью любого, кто станет между нами, я убью ее!..
— Уймись, бешеный! — прикрикнул Глава. — Ты потеряешь все!
Страж уперся о стол руками и наклонился к Тору. Щека его дергалась, но говорил он даже тише обычного:
— Слушайте меня, старина, я не из той породы, чтобы о меня вытирать ноги. Либо я получу, в чем нуждаюсь, либо порушу все — и плевать на последствия!.. Я не поддаюсь дрессировке — учтите это, Тор, — а играть со мной опасно. И Нору я не отдам никому.
— Сядь! — снова велел Тор, оскалив желтоватые клыки. — Я понял тебя. Если не договоримся, одному придется умереть, — вот и все. Мне это подходит.
Нехотя Горн опустился в то же кресло, раздраженно пнул Нору в округлый зад, туго обтянутый одеялом. Девушка только оскалилась в ответ.
— Мне нужна Ю, — заявил Гор. — И побыстрее — время на исходе.
— Я знаю, — подтвердил Горн. — Скоро быть грозе.
— Что же, ограм не помешает пройти через очищение… Когда ожидаются следующие Откровения?
— Как будто вы не знаете!..
— Послезавтра, да. Ты готов?
— Мы уже все обговорили — с Норой.
— А все-таки?
— Обеспечьте транспорт. Остальное — не ваша забота.
Глава задумчиво пожевал губу.
— Кто-то попытался нас опередить, — произнес он затем. — Если бы не ты…
— Я свое дело знаю и слово держу. Однако играть мы будем только на равных.
— Но запомни, парень: вздумаешь крутить!..
— И вы запомните, Тор, — снова распаляясь, заговорил Горн. — Что бы ни случилось — Нора принадлежит мне. А если вам опять вздумается подарить ее кому-нибудь, заранее с ним попрощайтесь, потому что долго ему не жить.
— Ладно, — грозно молвил Тор, — разговор не окончен.
Он рывком поднялся и вышел из комнатки. С минуту, медленно остывая, Горн сверлил взглядом колышущийся полог, затем перевел его на Нору. Обхватив руками колени, девушка упорно смотрела в сторону. Золотистые ее глаза светились в сумраке, точно у волка.
— Эй, киска! — позвал он.
Нора не отозвалась. Страж опустил тяжелую руку ей на плечо:
— Эй?
— Отстань! — выкрикнула она. — Ненавижу!
Только сейчас Горн заметил, что девушку снова сотрясает дрожь, хотя теперь это мало походило на страсть. Осторожно он повернул ее лицо к себе и понял, отчего так блестели глаза: в них стояли слезы.
Горн поднял девушку на руки, и та вдруг стиснула его шею с такой силой, будто хотела задушить. Дрожь стихала, зато слезы потекли обильней.
— Идиотка, добаловалась, — всхлипнула Нора. — Ребенка мне от него захотелось!..
— Для улучшения породы?
— Умолкни!.. Я хочу только от тебя, понял?
— Не вполне, но ладно, — ответил Горн и понес ее к постели. — А если вашему Главе вздумается помешать мне еще раз, я проломлю ему череп.
Аккуратно он уложил девушку посреди постели и развернул одеяло. Заворчав, склонился над ее прелестями и который раз за сегодня принялся их пробуждать. И опять они откликнулись без промедления.
— Ради Всемогущих Духов, милый, не задирайся с Тором! — смогла еще выговорить юная Львица. — Пойми, против него ты — щенок, несмотря на всю свою силу.
— Да провалился бы он в Подземелье! — пробормотал Горн, возвращаясь в наново разогретое тело. — До него ли теперь?
Со стоном Нора притянула его к себе.
