Евгений Малинин. Доза
Лорд Дорт проснулся сразу, словно вынырнул на поверхность из темной морской глубины, но не торопился открывать глаза. Он любил эти короткие зыбкие мгновения пробуждения и… боялся их. Боялся обнаружить… неожиданное. Но в этот раз все вроде бы было привычно. Привычно тихо, едва слышное мышиное шуршание не нарушало тишину, а скорее подчеркивало ее. Привычно темно, он не открытыми глазами, а обостренным внутренним чутьем ощущал эту полную темноту. Привычно… одиноко, все то же внутреннее чутьё подсказывало ему, что в пределах пятидесяти — семидесяти метров от его укрытия нет ни одного живого существа… За исключением, конечно, мыши, но мышь сейчас была не в счет… Пока не в счет!..
Дорт медленно открыл глаза. Полная, абсолютная, идеальная темнота окружала его, и он с удовольствием сделал первый вдох. Окружающий воздух был затхл, немного пылен и в то же время отдавал легким ароматом лаванды — идеальным экологически чистым средством против моли, которое лорд предпочитал всем этим современным химикалиям.
Он сделал второй вдох и понял, что пора выбираться наружу. Он вдруг чувствовал Голод… сильный Голод… а пробудившийся инстинкт подсказывал, каким образом можно его утолить. Дорт осторожно провел языком по внутренней стороне десен… Да, он был вполне готов… к охоте!
Автоматическим движением длинных проворных пальцев, оканчивающихся идеальной формы и железной крепости ногтями, он раскрыл все четыре внутренние защелки своего роскошного, обитого изнутри белым штофом гроба и откинул крышку. В склепе тоже царила темнота, хотя и гораздо более рассеянная, чем внутри гроба. Дорт еще раз удовлетворенно вздохнул — его убежище действительно было идеальным! Кто бы мог подумать, что в этом старом, давно заброшенном бомбоубежище, оборудованном под когда-то элитным многоэтажным домом, можно организовать такой роскошный склеп?!
Лорд Дорт сел в гробу и еще раз провел своим трепещущим, чувствительным языком по набухшим деснам.
«Покажите мне тонюсенькую синюю жилку на человеческой шее… или хотя бы просто белую кожу этой шеи, и мои клыки мгновенно выпрыгнут из своих гнезд!» — удовлетворенно, даже с некоторым оттенком злорадства подумал он, перебрасывая ноги через край гроба и спрыгивая на чисто промытый бетонный пол.
Утвердившись на чуть подрагивающих ногах, он быстро, внешне небрежно провел ладонями по своей груди, по бокам и бедрам. Его темно-серый костюм, светло-серый жилет, кипельно белая рубашка с широким отложным воротником и черным, немного приспущенным гастуком-бантом были в идеальном состоянии.
«Вот что значит лежать совершенно неподвижно!.. — с глубоким удовлетворением подумал Дорт. — Только так достигается образ истинного джентльмена!»
Тут ему неожиданно припомнился его старый знакомый из клана Малкавиан со смешным именем Кулла, в. своем вечно помятом пиджаке, не совпадавшим по цвету с брюками, в несвежей рубашке, неряшливо застегнутой на пару болтающихся пуговиц, и в никогда не чищенных ботинках… Именно Кулла предсказал Дорту, что тот будет «жить»… долго и мучительно!.. Только самого Куллы что-то давненько не видно на улицах города, может быть, он уже и… «отмучился».
Дорт улыбнулся своими тонкими губами и сделал вид, что поправляет идеально лежащий бант, а затем, спохватившись, тревожно пошевелил пальцами ног. Его тщательно начищенные черные длинноносые туфли также были в полном порядке.
«Ну, кто сможет догадаться, что я проспал целый месяц?!» — подумал он, но тут его мысли приняли совершенно другой оборот.
Месяц!.. Еще один спокойный месяц позади!.. Теперь нужно выбраться наружу и… достать дозу! Одну дозу, чтобы обеспечить себе еще один столь же спокойный месяц! Одну дозу — двадцать пять капель человеческой крови! Конечно, можно обойтись парой-тройкой глотков свиной или коровьей крови, но тогда сон его будет беспокоен, одежда после сна будет в полном беспорядке, да и вообще вряд ли такая замена позволит ему проспать целый месяц. Тридцать суток!..
«Как бы тебе не пришлось довольствоваться мышкой!..» — прозвучал его внутренний обозлённо-ироничный голос, и лорд Дорт невольно вздрогнул, вспомнив свой годичной давности опыт. Тогда, загнанный и обложенный со всех сторон охотниками за вампирами, он, не помня себя от Голода, съел мышь! Съел целиком!!
Нет, он найдет человеческую кровь!! Он найдет полноценную ДОЗУ, а не какой-нибудь суррогат!!!
Лорд Дорт оглядел мрак своего подземелья, сегодня по всем законам конспирации надо было выходить на поверхность лазом номер три, а из всех шести имевшихся в склепе выходов третий был самым неприятным. Дорт не боялся высоты, но карабкаться по пожарной лестнице в его прекрасно сшитом костюме было даже хуже, чем тащиться почти километр по канализационному коллектору, как это предусматривалось, например, выходом номер пять! Однако конспирация есть конспирация, лорд направился к дальнему углу своего просторного склепа и откинул заслонку на раструбе входного вентиляционного короба.
Короб, сделанный из качественного оцинкованного железа, имел такое сечение, что лорд, почти не сгибаясь, смог добраться до заборного вентилятора и сквозь защитную сетку, в которой предусмотрительно был сделан длинный замаскированный разрез, выбрался на крышу здания.
Над ним широко раскинулось синевато-бурое ночное небо огромного мегаполиса. По нескольким пробившимся сквозь смог звездам Дорт определил, что полночь еще не наступила, так что времени для удовлетворения своих нужд у него было вполне достаточно!.. Он присел на скате крыше, еще не потерявшем дневного тепла, и вгляделся в ночное небо, в темные крыши и мечущийся между ними суетливый свет ночной городской жизни. Где-то там, на ночных неспящих улицах, бредет сейчас его будущая жертва. Она, конечно же, молода, красива, нежна… Ее здоровое сердце и эластичные сосуды до краев наполнены свежей рубиново-красной кровью… Ее глаза расширятся в ответ на его Зов и загорятся страстью! Той самой страстью, которая заставляет жертву стонать в истоме, когда Поцелуй вампира пронзает жилу на ее шее, а его холодные, чувственно-жадные, опытные губы начинают отсасывать жизнетворную жидкость… Кровь!..
Он сам чуть было не застонал от вставшей перед его глазами картины и тут же почувствовал острый удар Голода! Удар, потрясший весь его организм. Месяц без пищи — это было все-таки слишком тяжело! Но ничего, скоро он найдет себе дозу, и тогда Голод перестанет его терзать!
И тут же Дорт вспомнил, что сейчас под расстилавшимися перед ним темными крышами была совсем не середина благословенного двадцатого века, когда он сам получил Высвобождение, превратившее его в… undead… в вампира. Тогда доза действительно не была проблемой… вернее, тогда вообще не было такого понятия — «ДОЗА». Но теперь!.. Теперь на улицах города его поджидал конец двадцать третьего века с его проклятым всеми вампирами «Эффектом виконта Борза»!!
«Если бы этот Борз, этот старый недоумок из клана Вентру, не влюбился как полный дебил в свою секретаршу-человека и не открыл ей тайну Молока Сатаны, мы до сего дня правили бы Миром и повелевали всеми этими людишками!! — с привычно бессильным остервенением подумал лорд. — А теперь, чтобы получить какую-то ничтожную дозу, какие-то двадцать пять капель, я, старейшина клана Тореадоров, поэт и эстет, должен изощряться, словно нищий наркоман! Да какое там — наркоман, наркоману, даже самому нищему, гораздо проще добыть свою дозу! Он по крайней мере не рискует оказаться в одной из лабораторий исследования нетрадиционных методов питания!! О, эти лаборатории, сколько пойманных вампиров окончили свои дни в этих застенках, сколько их, бессмертных, не выдержавших пыток овощной или фруктовой диетой!!»
Дорт судорожно вздохнул и, едва слышно погромыхивая железом крыши, осторожно направился к пожарной лестнице. Конечно, ему ничего не стоило просто слететь в темный провал колодца двора, но он слишком хорошо помнил, как четыре месяца назад визжала местная дворничиха, притащившая к мусорным бакам огромный полиэтиленовый мешок е отбросами и увидевшая его в элегантном развевающемся черном плаще и шляпе «боливар» на уровне третьего этажа. Мало того что эта бешеная баба своим визгом подняла на ноги всю округу, она еще гналась за ним два квартала, швыряя в него бытовой мусор из своего мешка. Хорошо еще, что он отлично знает все окрестные проходные дворы!..
Лорд машинально потер давно заживший рубец на левом запястье, оставленный в тот самый несчастливый вечер зазубренной крышкой консервной банки. Затем, нагнувшись над обрезом крыши, он внимательно вгляделся в непроглядную для простых смертных темень полуночного двора. Двор был пуст. В темных стенах четырех окружавших его домов светилось всего три бессонных окна, а еще одно окно, темное, было открыто, и оттуда доносились отрывисто-ритмичные хриплые стоны… Серый асфальт мостовой был подозрительно тщательно выметен, возможно, ту скандальную дворничиху уже выпустили из психлечебницы…
«Да, спускаться надо по лестнице… — еще раз подумал Дорт. — В крайнем случае можно будет закосить под обыкновенного чердачника».
Он развернулся, крепко ухватился за выступающие над обрезом крыши перила и поставил правую ногу на верхнюю перекладину лестницы. Потом, немного подумав, переменил ногу, чтобы начать спуск со счастливой левой ноги.
Спуск прошел вполне благополучно, так что по прошествии трех минут старейшина клана Тореадоров уже стоял на дворовом асфальте, прижавшись спиной к стене дома и тщательно осматривая двор. Все было по-прежнему тихо. Лорд бесшумной тенью скользнул вдоль стены и растворился во мраке выездной арки.
Улочка, на которую вышел лорд Дорт, была узкой и короткой, каждый камень на ней был хорошо ему знаком. Повернув направо, лорд через несколько шагов оказался на довольно широкой и хорошо освещенной улице, совсем недалеко от центра ночной жизни города. Еще раз придирчиво осмотрев себя, Дорт удостоверился, что выглядит вполне респектабельно, после чего спокойной, слегка расслабленной походкой ночного прожигателя жизни двинулся к ближайшему, хорошо ему знакомому кафе. Его хозяйка давно знала Дорта и считала его, по-видимому, разъездным коммивояжером, нечасто бывающим в городе, и тайным сыроедом, а потому всегда предупреждала о новых выдумках полиции надзора за питанием. Кроме того, ему надо было снова почувствовать человеческую жизнь, войти в ее ритм, он все-таки довольно долго отсутствовал… А может быть, ему сразу же повезет!!
План его был прост и потому давал надежду на успех. Именно в таких небольших, уютных кафе частенько попадались молоденькие девушки, жаждавшие ночных, увлекательно-страстных и подозрительно-пикантных приключений. Они уже переросли скамейки, кустики и полянки городского парка, но еще стеснялись появляться в шумно известных, явно «порочных» ночных заведениях. Именно в таких уютно-безопасных местах привыкали они к позднему электрическому свету, к неестественным, нарисованным чертам своих и чужих лиц, к ночному жаргону, не имевшему ничего общего с нормальной, дневной речью, к… ночной разгульной жизни! Именно такая, еще неопытная и потому отчаянно тянущаяся к ночным приключениям девушка была самой лакомой добычей для undead из клана Тореадоров — поэта, эстета, ценителя женской красоты, мужского достоинства и… чистой человеческой крови!
Лорд прошел между вынесенными на тротуар пустыми в этот час столиками с опрокинутыми на них стульями и толкнул подсвеченную изнутри стеклянную дверь. Колокольчик над его головой мелодично звякнул, словно призывая всех сидевших в небольшом зальчике повернуться к входной двери.
Дорт внимательно оглядел зал… Зал внимательно оглядел Дорта… И тот, и другой нашли друг друга ничем не примечательными и мгновенно потеряли интерес друг к другу. Хотя…
Десяток посетителей кафе вернулись к своим высоким бокалам с воткнутыми в них соломинками, а Дорт, стараясь не выказывать интереса к высокой белокурой девушке, сидевшей за столиком в дальнем углу в полном одиночестве, прошел к стойке и негромко обратился к стоявшей за ней молодой женщине:
— Добрый вечер, Клара, рад тебя видеть… Как дела?.. Женщина подняла на лорда разноцветные глаза и ответила низким, чуть хрипловатым голосом:
— Дела в ресторане у Брина, а у нас… сплошной отдых! И ты присядь, отдохни, давненько тебя не было в наших краях… Чего тебе нацедить?!
Дорт внутренне усмехнулся: «Нацедить!.. Хорошее словечко — надо запомнить!..» — а вслух довольно громко произнес:
— Нет, мне еще в пару мест заглянуть придется, голова свежая понадобится…
Клара молча кивнула, быстро оглядела маленький зал и одними губами прошептала:
— После часа ко мне не приходи, полиция надзора за питанием в это время у меня засаду оставляет…
Лорд сверкнул глазом и громко, так чтобы его слышали за ближними столиками, произнес:
— …А вот дай-ка ты мне, хозяйка, двойной дуба-дубс на длинной палочке!.. Что-то меня на сладкое потянуло!
Всем людишкам было хорошо известно, что вампиры не переносят сладкого, и таким образом незнакомый человек всегда мог хоть отчасти отвести от себя нехорошие подозрения. Глупцы, им было невдомек, что настоящий undead может стерпеть и не такую гадость!
Получив свою конфету, он с треском сорвал с нее обертку, сунул липкий шарик в рот и повернулся в сторону заинтересовавшей его девушки. Но рядом с белокурой красавицей уже сидел какой-то здоровенный, обритый наголо парень с узким, похожим на топор лицом, и что-то настойчиво, хотя и очень тихо, ей втолковывал. Девушка слушала своего соседа невнимательно, она длинными, тонкими пальцами теребила браслет голограммной связи на тонком запястье левой руки и задумчиво смотрела на лорда. И все-таки, несмотря на этот взгляд, Дорт не рискнул подойти к ней в присутствии другого человека, его могли запомнить. Но ждать, пока ее сосед уйдет, лорд тоже не мог, а потому он подавил разочарование и с независимым видом направился к выходу.
Когда дверь за ним с переливчатым звоном закрылась, отрезая теплый свет зала кафе от холодного безжизненно-белого мерцания уличных фонарей, лорд смачно выплюнул сладость прямо себе под ноги, на чисто вымытые камни тротуара, и с чувством глубокого отвращения наступил на нее ногой. Раздавшийся хруст показался ему странно знакомым и породил некую смутную, весьма неприятную ассоциацию.
И в тот же момент его снова скрутил сильнейший спазм Голода! Судорожно вздохнув, Дорт напряг все свои силы и… справился с приступом. Голод отступил и затаился, но… О! Он прекрасно помнил, каким беспощадным может быть этот Голод!
Впрочем, долго предаваться воспоминаниям ему не пришлось, метрах в двадцати впереди него из-за угла, с боковой улицы, на тротуар выступила дородная женщина в ярком шелковом платье.
На секунду приостановившись, она повернулась к Дорту спиной и неторопливо двинулась в сторону площади Согласия туда, где огни ночного города горели наиболее ярко.
Лорд, прищурившись, внимательно посмотрел ей вслед. Женщина шла, чуть покачивая широкими бедрами, помахивая свободно опущенными вниз кистями рук и нетвердо ставя ноги в узких туфлях, так что тонюсенькие каблучки-шпильки выбивали весьма сбивчивую дробь. В правой руке у нее зажат длинный алый шарф, волочащийся одним концом по камням тротуара. Дама была явно в подпитии и направлялась, похоже, в очередное «знакомое» местечко для продолжения веселья.
Лорд послал короткий, едва уловимый Зов, проверяя ее «самочувствие», и тут же ощутил, как напряглась переброшенная им ментальная нить. Женщина приняла Зов и ответила на него!
«Годится!..» — полыхнуло в мозгу Дорта, и он, внутренне подтянувшись, легким шагом устремился следом за потенциальной жертвой. Звать ее еще раз он не стал, она была совсем рядом, и в данном случае личный контакт был гораздо эффективнее.
В десять шагов нагнав даму, лорд Дорт склонился к ее ушку и, едва не потеряв над собой контроль от близости вожделенной дозы, галантно проговорил своим бархатным баритоном:
— Сударыня, вы не боитесь гулять по улицам этого вертепа в одиночестве? Такой роскошной женщине нельзя выходить из дома без мужского сопровождения!
Женщина остановилась и, вскинув голову, искоса посмотрела на Дорта. Судя по ее замаслившимся глазам, заговоривший с ней мужчина пришелся ей по вкусу. Она неловко повернулась на каблуках, пошатнувшись, ухватилась за рукав его пиджака, ее губы растянулись в некоей двусмысленной улыбке, после чего она визгливо воскликнула:
— Это почему же ты, красавчик, считаешь, что меня нельзя одну пускать на улицу?! Я ведь уже вышла из того возраста, когда за девушкой нужен… э-э-э… присмотр!
— Сударыня, — мягко улыбнулся Дорт в ответ, — за вами еще долго нужен будет присмотр… такую обворожительную женщину могут запросто… похитить!..
— Так, может быть, сегодня ты за мной присмотришь?! — хихикнула женщина и еще крепче вцепилась в рукав пиджака, одновременно прижавшись к его плечу полной грудью.
«Помнет костюм, зараза!..» — раздраженно подумал Дорт, но дама не почувствовала его раздражения. Считая, что после такого многообещающего полуобъятия можно высказать и свои желания, она с интимным придыханием проговорила:
— Заодно поднесешь мне стаканчик-другой… В такой душной ночи жажда просто замучила!..
Взгляд, последовавший за этим «обоснованным требованием», ясно показывал, что она ожидает ответа. Но само это требование было для Дорта весьма кстати, оно позволяло спокойно выяснить, годилась ли его новая знакомая ему в качестве «дичи». Он тонко улыбнулся и, приобняв свою находку за талию, проворковал:
— Конечно, стаканчик чего-нибудь жгучего пополам с Молоком Сатаны очень хорошо утоляет ночную жажду и… стимулирует…
Ему не дали lоговорить, что же такое стимулирует Молоко Сатаны. Раскрашенное женское лицо скривилось в недовольной гримасе, и дама довольно визгливо воскликнула:
— Ну, вот уж нет!!! Никакого молока, путь даже и от Сатаны! Не хватало мне еще завтра головной болью мучится! Я предпочитаю чистый джин, запомни это, красавчик!.. Дженни Розовые Глазки предпочитает чистый, незамутненный джин!!
Орган, заменявший лорду Дорту душу, запел от восторга — его жертва не употребляла Молока Сатаны!
О, это Молоко Сатаны! Люди; принимавшие его, мучились в течение следующего дня страшной головной болью, которую ничем нельзя было унять, но зато они получали иммунитет против Поцелуя вампира! Даже Зов действовал на них очень слабо! А вот вампир, попробовавший крови, содержащей хотя бы каплю Молока Сатаны, кончался в жутких муках, как будто на него попадал прямой солнечный свет!
Но теперь Дорту можно было не беспокоиться — кровь его знакомой была чиста!
— И где же, дорогая, я буду… присматривать за тобой?.. — жадно, желая показаться распаленным, зашептал Дорт. — Можно, конечно, отправиться к Брину или в «Золотой каштан», но там так шумно и… многолюдно! Мне кажется, ты предпочитаешь более… э-э-э… интимные заведения!
— Озорник!.. — Дама, не выпуская пиджачного рукава, игриво ткнула лорда кулачком в бок. — Давай сначала заглянем в «Каштан», тем более что это совсем рядом, а уж потом поищем чего-нибудь… хи-хи-хи… интимного!..
Лорд неспешным шагом, обнимая женщину за талию, двинулся в сторону недалекого перекрестка, сиявшего разноцветными рекламными всполохами. Женщина, повисшая на его рукаве и обретшая поэтому некоторую опору, шагала рядом вполне уверенно. Перестук ее каблучков сделался тверже, отчетливее, приобрел некий музыкальный ритм.
Свернув на перекрестке направо, они почти сразу же уперлись в вертящиеся двери одного из наиболее известных ночных заведений города — элитный клуб «Золотой каштан». Впрочем, Дорт совсем не собирался вести свою даму в ресторанный зал клуба, тем более что вход туда был строго по членским билетам. Сунув некрупную купюру в потную руку швейцара, он с двусмысленной улыбкой на губах подмигнул ему и заговорщицки прошептал:
— Мы в бар на пару рюмок…
Швейцар понимающе улыбнулся и кивнул:
— Направо…
Лорд провел свою спутницу направо по вестибюлю в довольно большой, сильно затемненный бар и усадил на табурет около роскошной стойки. Присев рядом с ней, он стуком ногтя о столешницу привлек внимание одного из барменов, а когда тот очутился рядом, бархатным баритоном приказал:
— Два джина, и не вздумайте портить напиток какими-нибудь добавками!
Быстро повернувшись к даме, он переспросил:
— Я не ошибся, дорогая, чистый джин?!
— Не ошибся, красавчик, — ответила та, оглядывая зал рассеянным взглядом. — Чистый джин — это то, что надо!
Спустя мгновение перед ними стояли высокие стаканы с плескавшейся в них прозрачной, чуть желтоватой жидкостью, распространяющей запах можжевельника. Дама немедленно приникла губами к краю стакана и сделала несколько жадных глотков. Лорд едва тронул губами жгучий напиток и, увидев, что женщина, оторвавшись от стакана, снова принялась оглядывать зал, негромко спросил:
— И кого же это прекрасная Дженни разыскивает своими розовыми глазками?.. — а про себя подумал: «И почему это — розовые глазки?.. Она вроде бы не похожа на кролика!»
— А ты, красавчик, любопытен!.. — чуть хрипловато и в то же время довольно визгливо ответила Дженни. — Разве не может быть у… молодой женщины каких-нибудь старых знакомых?..
— Нет, конечно!.. — немедленно ответил Дорт. — Ты находишься в таком возрасте, когда твой знакомые могут быть только молодыми!.. Ну, сколько тебе лет? Семнадцать?.. Девятнадцать?..
Дженни уставилась на Дорта округлившимися глазами, а затем, словно что-то сообразив, скромно их потупила и прошептала:
— Ах, мне уже двадцать два…
«Как же, двадцать два!.. — язвительно подумал Дорт. — Сказала бы — сорок два!», — а вслух удивился:
— Двадцать два?! Не может быть!.. Я, признаться, думал, что ты еще не окончила колледж!..
Дженни кокетливо улыбнулась и махнула рукой.
«Колледж она явно не окончила, — решил Дорт про себя. — Возможно, она и не знает, что это такое!»
Именно в этот момент на его плечо легла тяжелая рука, а за его спиной раздался хрипловатый бас:
— Дженни, старушка, где ты подобрала этого лощеного франта?!
Лорд повел плечом, но сбросить чужую ладонь не сумел, она лежала наподобие могильной плиты, прижимая его к сиденью табурета.
— Стокер, сволочь! — восторженно взвизгнула Дженни, едва не расплескав остатки своего джина. — Я думала, ты все еще томишься в лапах у закона!..
— Ну да!.. — самодовольно ответил Стокер, снимая наконец свою длань с плеча Дорта и обходя его. — Мой адвокат давным-давно внес залог, да и проступок мой невелик…
— Невелик! — снова взвизгнула женщина. — А мне сказали, что ты накачал молодого Симпа Молоком Сатаны по самый воротник!! Стокер, он в самом деле… того… помер!! Тот, кто мне это рассказал, утверждает, что у малыша Симпа МС даже через поры выступило!..
Стокер оказался очень крупным мужчиной с грубо вылепленным лицом, здоровенным, не единожды ломанным носом, вывернутыми губами и маленькими, прижатыми к голове ушами. На секунду отведя пристальный взгляд от лица лорда, он быстро наклонился и звонко чмокнул Дженни в шею под левое ушко. У Дорта при виде этого поцелуя возникла долгая сосущая спазма в области солнечного сплетения, и ему пришлось незаметно сделать пару глубоких вдохов, чтобы сдержать новый спазм Голода. Стокер же, выпрямившись и снова уставившись на Дорта, усмехнулся:
— Ну и сдох!.. Подумаешь!.. Не надо было ему прикидываться вампиром, а то даже клыки себе вживил! Пришлось его как следует проверить! А раз он помер, значит, и в самом деле был вампиром!.. Что же касается его… пор, будто бы через них что-то там у него выступило, так покойник всегда… сильно потел!
— Сток, ты не прав, — раздался позади Дорта еще один незнакомый голос. — Симп сдох на следующий день после нашей гулянки, а если бы он был вампиром, он сдох бы сразу после… э-э-э… первой дозы!
Лорд Дорт быстро обернулся и увидел, что за его спиной стоит еще один мужчина. Лицо его было бледно, глаза прятались за темными очками, выглядевшими довольно странно в это время суток, а губы подергивались, даже когда он молчал. Судя по медлительности выговора и старательности произношения, говоривший был либо иностранцем, либо в сильном подпитии. Тем не менее говорил он спокойно, слегка наставительно, и, видимо, именно эта наставительность мгновенно привела Стокера в ярость. Его и без того не бледная физиономия налилась багровым румянцем, короткие волосатые пальцы сжались в кулаки, и он прохрипел с нескрываемой угрозой:
— Раз молокосос сдох от МС, значит, он был вампиром!.. Во всяком случае, мой адвокат берется это доказать!.. А если кто сомневается в этом медицинском факте, тот сам будет пить «дрянь», пока она у него не выступит… откуда-нибудь.
Все это Стокер произнес, буквально пожирая Дорта глазами, потом вдруг выхватил у него из пальцев полный стакан и сделал из него жадный глоток. Пристально всмотревшись в содержимое стакана, он уже спокойнее, с некоей скрытой насмешкой, обратился к Дорту:
— Что это такое ты пьешь… прыщик?! И тут же повернулся к Дженни:
— Ты где этого прыщика подхватила, подруга?!
— Какой он тебе прыщик?! — немедленно оскорбилась та. — Он красавчик!
И она ободряюще-покровительственно улыбнулась Дорту.
— Да нет, он прыщик, — не унимался Стокер, снова уставившись на Дорта, — смотри, такой же бледный и такой же… натянутый!.. Хм… Так что ты пьешь, прыщик?!
— Чистый джин, фурункул, — с холодной наглостью в голосе ответил лорд. — Или ты совсем уже не чувствуешь вкуса?!
Мужчина, стоявший позади него, расхохотался, повторяя сквозь смех:
— Фурункул… Фурункул… Ну и здорово он тебя приложил, Сток!..
— Это почему же… фурункул?.. — раздельно произнося слоги, поинтересовался Стокер.
— Такой же красный и так же дурно пахнешь!.. — спокойно пояснил Дорт.
С минуту двое мужчин, один нарочито элегантный, а второй нарочито расхлябанный, молча рассматривали друг друга, а затем Стокер повернулся к стойке и заорал:
— Эй, Макс, четыре джина… Три с капелькой «дряни»!.. — и снова повернувшись к Дорту, угрожающе добавил: — Сейчас мы посмотрим, прыщик, с чего это ты такой бледный?!
На стойке мгновенно появились четыре новых бокала, в одном из которых торчала соломинка, показывая, что этот напиток без примесей. Два стакана сразу же перекочевали в руки Стокера и его товарища, стакан с соломинкой взяла Дженни, а вот Дорт не торопился поднимать оставшийся стакан.
— Ну, чего мы ждем?.. — поторопил его. Стокер, отхлебнув глоток своего напитка. — Или прыщик боится головной боли?..
Дорт смерил красномордого Стокера холодным взглядом и ответил:
— Во-первых, у меня есть что пить, хотя прикасаться губами к стеклу после тебя довольно противно… А во-вторых, в отличие от некоторых я не привык угощаться за чужой счет!..
Говорил он спокойно и неторопливо, а вот мысли в его голове бежали стремительно. Положение, в котором он оказался, было крайне неприятным — он, конечно, мог отказаться от «дармовой» выпивки, но отказ пригубить коктейль с Молоком Сатаны выглядел весьма подозрительно, так что можно было ожидать скорого появления наряда полиции надзора за питанием! А уж если он попадет в руки этим ребятам!..
У них глотком джина с «дрянью» не отделаешься, они заставят ехать в лабораторию!!
Едва он вспомнил о лаборатории, как его с головой накрыло темным ужасом. Огромным усилием воли лорд подавил рвущийся наружу панический вопль и заставил себя размышлять. Размышлять быстро и точно.
«Надо во что бы то ни стало отделаться от этих настойчивых приятелей! Отделаться так, чтобы это выглядело естественным и… неожиданным. Тогда они не сразу сообразят, кого пытались напоить «дрянью»! — Его взгляд скользнул по лицу Дженни, чуть прикрытому поднятым стаканом. — Жаль, конечно, что из рук уплывает такая добыча, но…»
Все это вихрем пронеслось в голове лорда, и почти сразу же пришло решение. Если на окружающих клуб улицах не появилось ничего нового, ему, пожалуй, удастся обоснованно смыться и даже…
Он ленивым жестом привлек к себе внимание бармена. Когда тот нарисовался у его табурета, Дорт медленно Протянул:
— Плесни-ка мне в стакан, милейший, каплю МС, но смотри, чтобы капля не была слишком большой!..
Распоряжение клиента было мгновенно исполнено, и лорд поднял свой стакан:
— За правильное питание, господа! — произнес он традиционный тост, и «господа» доведенным до автоматизма движением поднесли свои стаканы к губам и выпили. Дорт тоже приложился к краю стакана, но вместо того, чтобы отхлебнуть из него, он неожиданно выронил посуду из задрожавших пальцев и со стоном схватился за живот…
— Что это с тобой, красавчик?!! — участливо поинтересовалась Дженни.
Дорт посмотрел на нее умоляющими глазами, и женщина мгновенно «сообразила»:
— Ему же плохо!!! — всполошилась она. — Да сделайте что-нибудь, а то он прямо здесь копыта отбросит!!!
— Глянь-ка, а прыщик-то вот-вот готов прорваться!.. — удовлетворенно рявкнул Стокер. — И даже без «дряни»!
— Видимо, дряни в нем и так порядочно!.. — скаламбурил его приятель и довольно «гыкнул».
Однако Дорт, не обращая внимания на это неприкрытое хамство, покачал головой и как бы через силу проговорил:
— Ничего страшного, Дженни, просто желудочная колика… Потом он перевел взгляд на Стокера и несколько другим
тоном добавил:
— Ну, кто-нибудь из вас поможет мне дойти до туалета?!
— Френк, помоги прыщику… — брезгливо приказал Стокер, а когда согнувшийся пополам Дорт, опираясь на руку бледнолицего Френка, поплелся в сторону туалета, добавил: — Да посмотри, чтобы он не смылся через сливное отверстие унитаза!!!
Лорд Дорт, конечно же, не собирался смываться из бара через сливное отверстие унитаза, хотя, возможно, у него это и получилось бы. Но, как он отлично помнил, из этого бара имелся гораздо более удобный и… благопристойный выход!
Едва Дорт со своим провожатым оказался в недлинном коридоре, ведущим к туалетам, как он без сил опустился на ковер и прошептал посиневшими губами:
— Я сам как-нибудь доползу до туалета, а ты отправляйся к бармену, пусть он вызывает карету «скорой помощи»… — И, уловив некоторое сомнение Френка, едва слышно добавил: — г- И поторопись!..
Френк раздраженно махнул рукой и отправился назад, а Дорт, проследив за ним взглядом, встал с пола, аккуратно, отряхнул костюм и толкнул дверь с надписью «Для служебного персонала. Посторонним не входить».
За дверью оказался небольшой коридор, в который выходило три обитые искусственной кожей двери. Дорт без стука толкнул одну из них, имевшую табличку «Управляющий», и вошел спокойным, уверенным шагом.
В небольшом кабинете за письменным столом сидел высокий, полный мужчина, одетый в темный деловой костюм. Его лысая гладкая голова матово отсвечивала в свете потолочного светильника, напоминая бильярдный шар, в толстых пальцах левой руки была зажата черная тонкая сигара, а пальцы правой неторопливо перебирали лежащие на столе документы. Услышав шорох открываемой двери, управляющий спокойно посмотрел на вошедшего, но его правая рука молниеносно метнулась к краю стола, и в следующее мгновение в ней появился пистолет, черное дуло которого нацелилось посетителю в живот.
— Слушаю вас… — произнес толстяк весьма добродушным тоном, который так не вязался с темным зрачком нацеленного ствола.
Дорт небрежным движением отогнул лацкан пиджака и блеснул в глаза управляющему серебром пришпиленного там маленького половника. Значок агента полиции по надзору за питанием произвел должное впечатление — пистолет исчез, а сам управляющий посерьезнел и встал из-за стола.
— В вашем баре только что появилась весьма странная пара, — негромко, но внушительно проговорил Дорт. — Они называют себя… э-этэ… Стокер и Френк и усиленно потчуют всех подряд Молоком Сатаны.
Управляющий озабоченно наморщил лоб и пробормотал:
— Как вы сказали?.. Стокер и Френк?.. Я не припомню таких посетителей… По-видимому, новички!..
— Самое интересное, что эти… «новички» сами очень аккуратно избегают этого напитка! — холодно продолжил Дорт.
Глаза управляющего понимающе округлились.
— Боятся «дряни»?! Но у наших постоянных посетителей дрянь считается… высшим шиком! Вы обратили внимание на транспарант в баре?..
В голосе управляющего сквозило уже неприкрытое чинопочитание.
Дорт заметил этот пошлый… транспарант — «Молоко Сатаны — залог вашего здоровья!», но не стал поддакивать управляющему, вместо этого он еще более сурово произнес:
— Значит, теперь для посетителей вашего бара высшим шиком стало что-то другое. — Дорт чуть приподнял бровь. — А много ли надо, чтобы получить Высвобождение?! Одного вампира вполне достаточно… Так что вызывайте патруль, а я прослежу, чтобы они до приезда полиции не скрылись! Ведь эта дверь ведет к черному ходу?..
Он кивком указал на маленькую дверку, расположенную прямо за креслом управляющего и замаскированную под облицовочную панель. На лице управляющего отразилось уважительное удивление, и он утвердительно кивнул, но сейчас же поинтересовался:
— А как же вы собираетесь следить за… этими типами, если… э-э-э?..
Его глаза выразительно указали на открывающуюся панель.
Дорт усмехнулся одними губами:
— А вы думаете, они попытаются скрыться через парадный вход?..
На лице управляющего Отразилось понимание, и Дорт деловым тоном добавил:
— Боюсь, эти двое заметят мое исчезновение из зала и всполошатся. Скорее всего они попробуют смыться через окно туалета, а чтобы обеспечить свободу действий, организуют какую-нибудь суматоху… Что-то вроде вызова «скорой помощи» или маленькой потасовки. До приезда патруля блокируйте главный вход и туалет, а если они все-таки прорвутся, я их встречу на улице. И пусть ваши люди будут осторожны!
— Они все принимают перед дежурством дозу дря… МС, — доложил управляющий.
Дорт одобрительно кивнул, затем прошел за кресло управляющего, отодвинул знакомую панель и шагнул в темноту потайного коридора. Прежде чем поставить панель на место, он высунулся наружу и повторил:
— И все-таки пусть ваши люди будут осторожны, мы боимся возникновения вторичных мутаций…
Фраза получилась не слишком понятной, но как раз это понравилось Дорту.
Спустя несколько секунд он оказался на темной узкой улочке, проходившей позади здания, в котором располагался клуб. У лорда было большое желание затаиться где-нибудь поблизости и посмотреть, что получится из его шутки, но, несмотря на свой артистический, рискованный характер, он понимал, насколько это опасно, а разумная осторожность не раз спасала ему жизнь!
Глубоко вздохнув, Дорт неслышно двинулся по темной улице в сторону городского парка — еще одного места, где можно было найти подходящую жертву. На его присыпанных гравием дорожках, под кронами деревьев и особенно в многочисленных укромных местечках, затененных кустарником, любила оттягиваться городская молодежь. Спящий наркотическим сном тинейджер его вполне устроил бы!
Вряд ли кому-то пришло бы в голову прогуливаться по этой темной узенькой улочке, а потому лорд Дорт шагал быстро и сосредоточенно, как допоздна задержавшийся на работе менеджер средней руки. Улочка должна была вывести его к заднему фасаду музея современного искусства, а оттуда до городского парка было совсем недалеко. Правда, он давно уже не бывал в этой части города, но…
Но тут впереди совершенно неожиданно выросла высокая кирпичная стена, перегораживавшая улицу. Дорт медленно приблизился к препятствию и с удивлением обнаружил, что улочка превратилась в тупик, и он стоит у стены жилого дома. Он даже слегка растерялся, когда понял, что, наверное, у задней двери клуба свернул не в ту сторону. Возвращаться к клубу ему очень не хотелось, однако другого выхода у него, похоже, не было.
И тут он вспомнил, что метрах в двадцати позади остался темный, узкий переулок, ответвлявшийся от этой улочки вправо. Вернувшись, Дорт нашел этот переулок и осторожно двинулся по нему.
Вряд ли этот проход среди домов старой застройки можно было назвать переулком, скорее щель между стенами, получившаяся в результате недосмотра городского архитектурного управления.
Лорд Дорт шагал в полной темноте сначала по асфальту, затем по засохшей комковатыми наростами глине и наконец по чахлой от нехватки солнца травке. Проход был настолько узок, что порой можно было коснуться ограничивающих его стен, просто разведя руки в стороны. Несколько раз Дорту пришлось поворачивать то в одну, то в другую сторону, так что в конце концов он совершенно потерял направление. Уже собравшись повернуть назад и попытаться проскочить мимо здания клуба, Дорт вдруг почувствовал, что вышел на открытое пространство. Внимательно оглядевшись, он увидел, что оказался в небольшом дворике, окруженном со всех сторон стенами домов. С трех сторон в этот дворик выходили двери подъездов, и лорд мгновенно почувствовал, что один из этих подъездов — проходной!
Не раздумывая, он двинулся вправо и, осторожно потянув за железную скобу, заменявшую дверную ручку, приоткрыл заскрипевшую дверь. В образовавшуюся щель немедленно проблеснуло равномерно вспыхивающим светом — видимо, противоположная, парадная, дверь подъезда была стеклянной и пропускала всполохи световой рекламы с улицы. Лорд бесшумно проскользнул в подъезд и через мгновение был уже у парадной двери.
Все оказалось как он и предполагал — парадное крыльцо дома выходило на довольно широкую улицу, и напротив двери помигивала древняя красно-оранжевого неона реклама небольшой лавки.
Сквозь стекло парадной двери лорд внимательно осмотрел улицу — она была пуста. Он медленно приоткрыл дверь и неторопливо вышел из дома. Теперь надо было разобраться, куда привел его спасительный переулок. Дойдя до угла дома, лорд поднял глаза и прочитал на подсвеченной табличке «ул. 2-я Дорожная».
Он не знал такой улицы!
Нерешительно потоптавшись на месте, лорд хмыкнул и… пошагал дальше.
Через несколько десятков метров улица слилась с небольшим переулком, но не стала от этого шире, чуть дальше она резко повернула направо и тут же пересеклась с более просторной улицей. Лорд остановился и посмотрел в оба конца этой улицы. Справа, довольно далеко от того места, где стоял Дорт, она, похоже, выходила на какую-то площадь. Он немного подумал и направился в сторону этой площади. Спустя пятнадцать минут лорд вышел на площадь и… замер на месте!
Он сразу узнал ее! Узнал, несмотря на то, что прошло больше двухсот лет и площадь, конечно же, изменилась.
Площадь Семи Цветов!!! Площадь, которую вампиры Камариллы назвали площадью Семи Кланов!!!
Лорд Дорт прислонился к стене здания и прикрыл глаза. Страшные видения немедленно встали из глубин его бессмертной памяти! Произошло это больше двухсот лет назад, но лорд Дорт помнил все происшедшее тогда так, словно оно случилось только вчера…
С незапамятных времен семь из тринадцати кланов вампиров, объединившихся в Камариллу, боролись за свое главенство в мире Undead. Именно Камарилла установила Шесть Традиций Каина — главные законы великого Маскарада, и следила за неукоснительным их исполнением! Именно она возвела власть князей кланов в Абсолют и обеспечивала их Силой!
Но шесть кланов не присоединились к Камарилле, и если четыре из них — Ассамиты, Последователи Сета, Джованни и Равнос — старалась не задевать интересов Камариллы и не появляться на ее территориях, то секта Саббат, объединившая два клана — Лазомбра и Цимисце, — вела с Камариллой беспощадную борьбу!.. Борьбу не на жизнь, а на смерть! Смерть, такую же вечную, какой была жизнь вампиров!!
Цимисце — эти извращенные схоласты и темные колдуны изобрели способ искажать, калечить плоть и кости своих противников. Эта их способность стала страшной опасностью для кланов Камариллы, и тогда Совет Князей решил нанести своим противникам столь же коварный удар. Клану Треммеров, владевших секретом вампиризма, было поручено разработать средство нанесения такого удара.
И тогда Треммеры открыли формулу Молока Сатаны!!!
Все выглядело простым до гениальности — это средство даже не надо было напрямую вводить вампиру, достаточно было найти смертного, кормившего кого-то из Лазомбра или Цимисце, и дать ему каплю МС. Его хозяин, попробовавший отравленной крови, умирал практически мгновенно, словно бы сгорая в прямых лучах солнечного света! Через день-два кровь смертного очищалась, и его можно было снова использовать! Естественно, о самочувствии смертного, его удобствах или неудобствах никто не думал!
Это открытие было доложено Совету Князей, и как о нем узнал один из старейшин клана Венгру, древний, впавший в маразм виконт Борз, так и осталось тайной! Но именно этот полуторатысячелетний старец разболтал секрет МС своей миленькой и весьма недалекой секретарше, пытаясь добиться ее, как он сказал на допросе с пристрастием, «добровольной любви».
К сожалению, у этой девицы оказался весьма умный, дальновидный и образованный братец. Она поделилась с ним секретом Борза, и он мгновенно сообразил, насколько ценным и дорогим может стать МС. Будучи к тому же дипломированным химиком, он смог самостоятельно синтезировать Молоко Сатаны и начать его массовое производство.
МС не понадобилось даже сколько-нибудь серьезной рекламной кампании, чтобы почти мгновенно завоевать мир, — все смертные с поистине дьявольским азартом принялись выявлять вампиров, потчуя друг друга «дрянью». Именно так в просторечии стали называть Молоко Сатаны. А когда несколько десятков вампиров, которых принудили выпить коктейль с МС, сгорели на глазах толпы в бездымном пламени Превращения, охота за вампирами приобрела просто маниакальный характер!!
Камарилла поняла, что для Undead приходит день Геенны!
И тогда Совет Князей принял решение сорвать с вампиров покров великого Маскарада и действовать по законам смертных. В один прекрасный день во всех крупных, мелких и сколько-нибудь значащих странах было объявлено о создании МППМ — Мировой Партии Пищевых Меньшинств! В состав их руководящих органов вошли настолько известные в обществе люди, что «народные массы» приняли как должное то влияние, которое сразу же обрела эта партия. Однако спустя совсем немногое время некоторые малотиражные желтые газетки запустили в общество слух, что заправляют в МППМ… вампиры! Как ни высмеивали крупные газеты, телевидение и радио эти «гнусные инсинуации», общество потребовало гласной проверки членов МППМ Молоком Сатаны!!! МППМ ответило на это беззаконное, нарушающее права человека требование серией демонстраций, проводившихся в основном в ночное время… ну-у-у… чтобы не мешать работе городских служб! Одна из этих демонстраций — демонстрация на площади Семи Цветов — стала исторической… переломной.
В этой демонстрации светлой весенней ночью принимал участие и молодой, тогда еще совсем не лорд, Дорт.
Старейшина клана Тореадоров вздохнул — молодость, молодость…
Общий лозунг демонстрации был «Мы с тобой одной крови — ты и я!», но Дорт нес свой собственный транспарант. На помятом крыле, оторванном от огромного старого лимузина и прикрепленном к длинной палке, он алой краской собственноручно начертал: «Одна автокатастрофа выпивает крови больше всех вампиров мира! Запретите автомобили!»
На площадь вышло более двух тысяч демонстрантов, и как только начался митинг, со всех пяти улиц, подходивших к площади, на них набросились толпы молодчиков из ультраядовитой группировки «Секондхэнд». Наряженные в яркие, пестрые лохмотья, с распущенными чуть ли не до пояса волосами, с криками «Земля только для людей!» и «Бей вампиров!!» они принялись избивать демонстрантов железными прутьями. И если бы только избивать!! Девчонки-секондхэндки, визжа, словно обезумившие фурии, брызгали на собравшихся Молоком Сатаны из специально приготовленных спринцовок!!! Площадь мгновенно превратилась в ад… или в рай… ведь гибли на ней вампиры! Гибли десятками… сотнями!
Дорт со своим плакатом стоял в самой середине площади, поблизости от трибуны и потому не сразу понял, что произошло. Это уже потом, из телевизионных передач, он узнал все жуткие подробности ночного избиения undead. В тот момент он сначала только слегка удивился, потому что первый выступающий — член политбюро МППМ лорд Окош из клана Носферату — замолчал, и его чудовищное лицо перекосила жуткая судорога. А потом до середины площади донеслись вопли избиваемых и вопли избивающих!
Но что могли сделать вампиры, даже обладая своей сверхчеловеческой силой, против МС?! Они начали разбегаться!!
Впрочем, скрыться удалось немногим!.. Дорту повезло… Когда вал бесчинствующих секонхэндов докатился до трибуны, большинство спринцовок было уже опустошено. В него пустили пару хлипких, коротких струек, но он успел прикрыться своим металлическим транспарантом, а затем, используя тот же транспарант в качестве оружия, проложил себе дорогу к парадному одного из домов, вихрем взбежал на чердак и ушел по крышам! В то время он был невообразимо молод — всего-то восемьдесят лет — и неимоверно силен!
Сколько вампиров полегло в ту ночь на площади Семи… Кланов не знал никто. Полиция была не в состоянии подсчитать количество жертв, поскольку тела вампиров под действием МС сгорали без следа, а Камарилла молчала…
После этой ночи ситуация в мире изменилась самым кардинальным образом. Если прежде охота за вампирами, хотя и была предельно жестокой, большинству людей представлялась все-таки этакой забавой, то теперь Undead занялись самым серьезным образом. Иначе и быть не могло — по всем мировым телевизионным каналам прошла демонстрация случившегося на площади! Но показывали не жуткую гибель вампиров, не их сгорающие в бездымном пламени тела, не толстые железные прутья, рвущие плоть и дробящие кости мирных демонстрантов!!! Показывали единственный эпизод, снятый каким-то любителем из окна своей квартиры… Прямо под стеной дома, на тротуаре, четверо обезумевших от побоев и страха вампиров напали на тонконогую девчонку-секондхэндку в желтой кофте и ярко-зеленой юбке, со сморщенной спринцовкой в руке. Они повалили ее на асфальт и впились в ее тело активизированными клыками… Впились куда попало, не раздумывая, не отыскивая кровеносных сосудов. Девчонка истошно визжала, и под этот визг дергавшиеся тела вампиров вспыхивали одно за другим — их жертва приняла перед нападением на демонстрантов порцию МС!
И каждая такая передача сопровождалась восторженным комментарием: «В настоящее время жизнь Памеллы Гибсон находится в безопасности! Молоко Сатаны спасло ее, и не только ее. Оно спасло ее бессмертную душу!» Камарилла еще пыталась бороться — были предприняты попытки объединиться с вегетарианцами, сыроедами, стойкими поклонниками различных специальных видов питания, типа диет Модиньяка и профессора Елизарова, но они оказались безуспешными. Вегетарианцы отказались вступить в МППМ на. том основании, что вампиры питаются животной пищей, сыроеды объявили себя организацией аполитичной, а модиньякцы и елизаровцы бросились под защиту медицины!
ООН рассмотрело вопрос «правильного, истинно человеческого питания» и приняло резолюцию, осуждающую вампиризм. А перед этим в аппарате ООН была проведена принудительная проверка на принадлежность к Undead, в результате чего Генеральный секретарь и несколько председателей комитетов и комиссий ушли в отставку (читай — погибли!). Следом за этим Всемирная организация здравоохранения единогласно приняла «Кодекс правильного питания» и разработала рекомендации по обеспечению этого самого правильного питания!
А затем пришла очередь Закона!!!
Практически во всех странах мира были приняты государственные законы о правильном питании, созданы специальные полицейские силы для контроля за соблюдением этих законов, как грибы после дождя росли исследовательские центры, институты и спецлаборатории по исследованию правильного питания и различных отклонений от него!
Горькое удовлетворение принесло кланам Камариллы то, что и вегетарианство, и сыроедение, и всевозможные диеты были объявлены «антизаконными, противоречащими принципам правильного питания»! Теперь человек мог использовать диету только в качестве лекарства, исключительно по назначению консилиума врачей, но и в этом случае общественное мнение смотрело на него как на зараженного весьма опасной болезнью вроде гепатита С или СПИДа!
Эра Undead кончилась! Один за другим погибали Князья, первородные, старшие кланов, погибали потому что привыкли к слепоте людишек, к их покорности Зову, к их… беззащитности. Но слепые прозрели, беспечные стали осторожными до мнительности, беззащитные обзавелись смертельным оружием!!! А вот Ансиллы — вампиры, которым к моменту краха было от ста до трехсот лет, смогли приспособиться к новому, страшному для них миру! Они, прислужники старших и первородных, грязь под ногами Князей, они не забыли, как надо скрываться среди людей, как добыть пищу даже в самых стесненных условиях, не имея собственного людского «стада», не смея позвать во всю мощь. Они умели издавать короткий, точно направленный Зов, от которого не отравленный «дрянью» человек никогда не мог уклониться, они умели выслеживать «дичь» среди толпы и «увести» ее из этой толпы… Они умели многое, в том числе и управлять «новорожденными» — вампирами, которым еще не исполнилось века!
Камарилла тоже приспосабливалась, выдвигая в первородные, старшие и даже Князья наиболее гибких, изощренных в борьбе, живучих и беспощадных Ансилл, Именно таким образом лорд Дорт, которому еще не исполнилось и трехсот, стал старейшиной, первородным! И Камарилла еще жила и даже поддерживала какое-то подобие властной структуры, а вот ее извечный соперник Саббат был уничтожен сразу же и полностью! Слишком прямолинейны, кровожадны и жестоки были эти деградировавшие последователи дарвинистского учения, поставившие на вершину «пищевой» цепи самих себя. Они слишком полагались на свою власть над тьмой и всем, что связано с ней, они просчитались!!!
Неподвижная, слившаяся с ночной темнотой фигура лорда, казалось, превратилась в изваяние — памятник всем павшим на площади Семи Кланов вампирам. Но прошло несколько минут, и Дорт встряхнулся, отгоняя призраки собственной памяти, и снова подумал о «хлебе насущном» — времени оставалось немного, а необходимую «дозу» он все еще не раздобыл! Едва слышно вздохнув, старейшина клана Тореадоров отделился от стены и быстро пересек пустую, темную площадь. До городского парка было совсем недалеко, и он хорошо знал предстоящий путь. Скоро он был у кованой ограды парка и, оглядевшись, бесшумной тенью перелетел через ее заостренные прутья.
Под кронами невысоких деревьев, в зарослях замерших под лунным сиянием кустов ночная тьма доходила до своего совершенства, поглощая последние кванты света, и только, на открытых полянках луна стирала черноту ночи, выбеливая все вокруг своим мертвенным серебром.
Лорд двигался в этой кромешной тьме, словно в родной стихии, его прозрачные, без блеска глаза отлично видели все, что происходило вокруг… Вон в тех кустах, на помятой, истоптанной, укатанной траве, кувыркались пятеро юных индивидов — две девчонки и трое парней. Парни были неумело агрессивны, а девчонки неумеренно смешливы, так что все могло кончиться потасовкой. Чуть дальше, в тени трех раскидистых рябин, компания из шести подростков, переругиваясь и неумело торопясь, пробовала какую-то синтетическую отраву. Лорд Дорт приостановился и принялся наблюдать за ними. Молоко Сатаны в смеси с наркотиками, как всем было известно, вызывало паралич дыхательных путей, а значит, кровь молодых экспериментаторов должна была оставаться чистой от «дряни»! Спустя несколько минут от компании отделилась одинокая тень и неверными шагами направилась точно в сторону лорда.
Старейшина Тореадоров насторожился, но Зов посылать не стал. Одиночка, чуть покачиваясь и петляя на нетвердых ногах, медленно приближался и вдруг… исчез в недалеких кустиках, на другой стороне освещенной луной прогалины! Однако Дорта это исчезновение совсем не обмануло. Стремительно и бесшумно он переместился по опушке этой осеребренной прогалины к черным кустам, раздвинул темные ветви и… Увидел!!!
Скрытый ото всего мира, в густой ночной тени на мелкой, чахлой траве, закрыв глаза и откинув одну руку за голову, лежал юноша… почти мальчик, наряженный в ярко-красную открытую блузу, оставлявшую шею и верхнюю часть груди обнаженными, и в короткие шорты странного серебристого цвета.
«Секондхэнд!» — мелькнула в голове лорда ненужная мстительная мыслишка, не задержавшая, впрочем, его внимания, да и разглядывать наряд своей жертвы у Дорта не было ни желания, пи времени. Сквозь раздвинутые руками вампира кусты просочился серебристый лунный свет, и в его спокойном сиянии ясно выделялась детская еще шея с едва заметной голубоватой жилкой, пульсирующей чуть выше ключицы! Лорд беззвучно застонал, его набухшие десны мгновенно расширились, и идеальной формы и остроты клыки, увеличившись втрое, выдвинулись в рабочее положение.
Тореадор изящным движением опустился на одно колено и склонился над своей жертвой. Несколько секунд, несмотря на сильнейшие спазмы Голода, он любовался изяществом своей жертвы; а затем тонкими; длинными, матово-бледными пальцами он осторожно провел по бархатистой коже чистой шеи, и ему показалось, что обреченная жилка затрепетала под этим прикосновением. Лорд снова застонал в экстазе и склонился еще ниже, готовясь подарить жертве Поцелуй вампира!..
И в этот момент что-то тяжелое и в то же время гибкое с протяжным свистом обрушилось ему на спину.
Неожиданность и сила удара были таковы, что Дорт не успел увернуться. Он упал ничком рядом с неподвижным юношей, но тут же попытался откатиться в сторону и вскочить на ноги. Это ему почти удалось, но следующий удар, уже с другой стороны основа опрокинул его на землю. А затем раздался голос, визгливый, наглый голос не совсем трезвого подростка:
— Ну, я же вам говорил; что вампиры на синтет-травку ловятся лучше, чем на «дрянь»! «Дрянью» в него еще попасть надо, а синтет-травка сама их притягивает!! Вот, пожалуйста, обещанный вампир, можем повеселиться!
Дорт наконец-то сумел подняться на ноги и быстро оглядеться. Его окружали шестеро подростков, среди которых был и тот, что секунду назад лежал без движения. Теперь-то Дорт ясно видел, что этот малец был одурманен совсем не настолько, чтобы свалиться без памяти, — если бы не Голод, мальчишке никогда не удалось бы одурачить его, но теперь!.. Теперь надо было что-то делать… Но что?! В руках троих из окруживших его тинейджеров были тонкие и довольно длинные железные прутья с посеребренными наконечниками, и с этим оружием он справился бы легко и быстро. Однако две молоденькие секондхэндочки сжимали в своих ладошках пресловутые спринцовки, и лорд прекрасно знал, чем они наполнены. Именно между этими девчонками был самый большой разрыв в окружавшей его цепочке.
— Ну что, сначала потыкаем его серебром или сразу… подожжем?.. — не совсем твердым языком осведомился один из молодых людей, обращаясь, по всей видимости, к предводителю группы, высокому пареньку с прыщеватой вялой физиономией. Девчонки со спринцовками, заинтересованные вопросом, тоже перевели глаза на прыщавого вожака… Ив этот момент лорд Дорт высоко подпрыгнул, сделал в воздухе открытое сальто и, пролетев между «спринценосками», приземлился уже по другую сторону кустов.
Секунду спустя он мчался по темному пространству парка, слыша за собой тяжелый топот и пыхтение беспощадной шайки секондхэндов. К его удивлению, юнцы не только не растерялись после его изумительного, по красоте и силе прыжка, но и достаточно быстро организовали погоню! И все-таки ночное зрение вампира, сила и ловкость его тела, пусть и изнуренного долгим Голодом, не оставляли преследователям никакой надежды на успех!
Он ушел от погони!.. Он ушел ото всех — и от одурманенных наркотиками подростков, и от присоединившихся к ним трех куражистых алкашей, и ох двух ночных парковых сторожей, внезапно начавших свистеть в свои дежурные свистки, надеясь на подмогу полиции. Он влет перемахнул через ограду парка и растворился в темных ночных провалах улиц задолго до того, как преследователи в свою очередь добежали до ограды.
Пробежав вдоль припарковой слабо освещенной улицы, лорд свернул на первом же перекрестке и оказался на одной из деловых улиц города, поражавшей в этот ночной час ярким, как говорили прежде, «неоновым» освещением и полным отсутствием людей. Только изредка, сквозь стеклянные двери и витринные стекла первых этажей, в нижних холлах офисных зданий маячили смутные фигуры охранников. Но Дорт не решился ткнуться в одно из этих зданий, хотя слышал, что такие попытки кое-кому удавались — просто сейчас у него не было на это сил.
А Голод мучил его все сильней! Теперь уже спазмы практически не прекращались, они гнали его вперед, в надежде на неожиданную удачу. Он пересек ярко освещенную деловую улицу и свернул в первый же попавшийся переулок, в темноту, в тишину спящего города. До рассвета оставалось часа два, а вожделенной дозы все не было!..
Чисто интуитивно он двинулся в сторону своего укрытия, к своему склепу… к своему гробу, рассчитывая встретить по дороге подходящую жертву… Любую жертву, пусть не молодую, не с горячей юношеской кровью, лишь бы без МС в жилах и без… спринцовки в руках. Теперь уж он не будет очаровывать и соблазнять, ждать подходящего момента и наслаждаться этим моментом. Теперь он все поставит на неожиданность нападения и силу!!
Он миновал пару кварталов, и навстречу ему не попалось ни единого человека. Освещенные двери кафе Дорт проходил не задумываясь, опасаясь, что если он войдет в зал, то не удержится и набросится на первого попавшегося посетителя. Он слишком хорошо знал, чем это кончится, и даже его жуткий Голод не мог пока победить его осторожность!
Проходя следующий перекресток, лорд заметил, что невдалеке, метрах в тридцати от него, по тротуару медленно бредет какая-то неопределенная фигура, чуть пришаркивая подошвами обуви по чистому асфальту. Дорт свернул, двинулся следом, медленно приближаясь к шаркающей впереди фигуре, и немного погодя издал короткий, но очень сильный Зов. Фигура мгновенно остановилась и начала медленно оборачиваться.
Клыки лорда выскочили из своих гнезд, и он уже был готов прыжком опрокинуть свою жертву, когда прямо в его лицо глянули два водянисто-голубых глаза, горевших полубезумным огнем, и вверх взметнулись две старческие, но еще крепкие руки, сжимавшие большой деревянный крест с посеребренными концами и серебряной фигуркой Распятого.
Дорт откинул голову, словно распятие ударило его по лицу, а оно и в самом деле ударило! Вернее, даже не само распятие, а та исступленная, фанатичная Вера, которая прорвалась в крике странного старика:
— Изыди, исчадие Тьмы, именем Спасителя нашего повелеваю тебе!! Сгинь!!!
И снова взметнулся темный крест с посеребренными концами и серебряной фигуркой… И снова по лицу Дорта хлестнуло жестким ментальным ударом исступленной Веры!!!
Вампир повернулся и бросился прочь, в темноту городских переулков, к спасительному убежищу! А вслед ему неслись полубезумные крики:
— Беги!!! Беги, смердящий сын Греха!!! Так и твой господин побежит при имени Сына Господня, поднявшего свой светлый меч против Тьмы и ее блевотины!!!
Несколько минут лорд Дорт не совсем отчетливо соображал, куда несут его ноги. Когда же он пришел в себя и смог оглядеть узкий; грязный переулок, в который завел его Голод, ему стало понятно, что его убежище, его склеп совсем рядом, но прежде чем идти туда, надо было хоть как-то утолить Голод! И еще он увидел, что ночь… на исходе!!! Звезды гасли в чуть посветлевшем небе, и если бы дома не загораживали горизонт, то на востоке уже была бы видна светлая полоска зари!
Лорд зарычал, но в этом рычании не было ярости, страсти или величия… В нем было одно бесконечное отчаяние!!!
И тут позади него послышалось быстрое, какое-то вспугнутое шуршание. Лорд мгновенно обернулся!
Совсем рядом, буквально в нескольких шагах от него, располагались четыре грязных мусорных контейнера. Контейнеры эти, похоже, уже давно не вывозились, а кроме того, один из них лежал на боку, так что мусорная куча, образовавшаяся вокруг этой мини-свалки, была порядочная. И именно из этой кучи доносилось шуршание, привлекшее внимание вампира… Нет!!! Привлекшее внимание Голода!
Лорд пригнулся и медленно направился к мусорной куче, не сводя с нее пристального взгляда. Спустя мгновение он увидел, что за лежащим контейнером притаилась здоровенная жирная крыса. Она даже закрыла глаза, то ли притворяясь дохлой, то ли не желая видеть приближения своей гибели. Лорд вздрогнул, словно вспомнив нечто уже испытанное, а затем снова зарычал. И в этом рыке прозвучало звериное желание крови! Любой Крови!!!
Лорд продолжал медленно приближаться к мусорной куче, но теперь он уже не подходил… он крался! Его пальцы скрючились, готовые схватить этот крошечный комок ЖИВОЙ Плоти, его клыки уже выдвинулись в атакующее положение, его глаза уже не видели, на кого именно он охотится. Они видели живое, наполненное кровью мясо! Они помнили уже посветлевшее небо!! Они прозревали близкий рассвет!!!
Крыса обреченно замерла, словно понимая, что уйти ей уже не удастся. Она открыла глаза, и теперь эти две живые бусины были маяками для всех инстинктов undead. Когда до жертвы осталось не более двух шагов, вампир прыгнул!
Лорд Дорт, старейшина клана Тореадоров, клана художников, мыслителей, эстетов, уже не думал об изысканности своего костюма, изяществе жеста и слова, сладострастном стоне, своей молодой и прекрасной жертвы. В его воспаленном мозгу, во всем его существе царило только: одно желание, одна навязчивая мысль, одна страсть доза! Любая!.. Пусть не совсем полная, пусть крошечная!.. Но способная заглушить Голод хотя бы на два-три дня!.. И сейчас, немедленно!!!
Поэтому у крысы не было ни малейшего шанса. Она метнулась в сторону от растопыренных пальцев вампира, метнулась стремительно, непредсказуемо!.. Но рука Дорта метнулась еще стремительнее и с абсолютной точностью.
Зверек взвизгнул и… умолк! Клики вампира проткнули трепещущую тушку насквозь, и его рот наполнился горячей кровью… И пусть эта кровь имела противный, чуть гнилостный привкус, пусть в ней недоставало необходимых Undead веществ, пусть ее было катастрофически мало, но это была Кровь!
И Голод, терзавший Дорта, отступил… Отступил настолько, что лорд пришел в себя и с отвращением выплюнул кусок грязной шерсти, который сжимали его клыки!
А вслед за этим плевком он услышал чуть испуганный и в то же время твердый голос:
— Господи!.. Что вы делаете?!
Лорд Дорт, не разгибаясь, повернул голову, так что его глаза глянули из-под оттопыренного правого локтя, и увидел, что позади него стоит высокая белокурая девушка в голубом, отделанном кружевами платье и округлившимися глазами разглядывает его скрюченную фигуру. Та самая девушка, которую он видел в кафе у Клары! И снова Голод требовательно толкнул его изнутри, толкнул не резко, но настойчиво. Лорд быстро обежал глазами переулок — тот был пуст и еще темен, — а затем медленно распрямился и повернулся к девушке. На мгновение к нему вернулся весь лоск Тореадора, и с истинным изяществом он поинтересовался;
— Откуда в таком… замызганном месте появилась столь прекрасная… фея?!
Однако он забыл о только что съеденной крысе, а следы этой трапезы явственно виднелись на его физиономии. И по мгновенно расширившимся глазам девушки, по ее невольно поднятой к горлу руке и шагу, сделанному ею назад, вампир понял, что он разоблачен. Глухо рыкнув, Дорт шагнул вперед — он не мог упустить этот подарок судьбы.
Но вопреки его ожиданиям она не бросилась бежать. Отступив еще на шаг и прошептав побелевшими губами: «Вампир!..», она быстро опустила правую руку в небольшую сумочку, висевшую у нее на запястье, и в следующий момент в ее кулачке блеснула маленькая бутылочка.
Если бы не съеденная только что крыса, Дорт, обезумевший от Голода, не обратил бы внимания на отблеск стекла в руке девчонки, и все было бы очень быстро кончено. Но теперь этот отблеск остановил его, он понял, что именно содержит маленький стеклянный сосуд.
Они замерли друг против друга, словно оба не знали, на что решиться. Несколько секунд спустя Дорт обеспокоено вскинул глаза вверх и понял, что рассвет неумолимо приближается — небо над городом начало светлеть. Он улыбнулся окровавленными губами и галантно, стараясь справиться с внезапно пришедшей хрипотой, проговорил:
— Я был бы рад познакомиться ближе со столь прекрасной женщиной, но… увы… мне необходимо срочно удалиться…
Он чуть склонил голову, одновременно окидывая стройную фигурку девушки жадным взглядом, и вдруг она спросила:
— Вампир!.. Это правда, что вы живете… вечно?!
Лорд Дорт удивленно поднял бровь — вопрос был, мягко говоря, странен. Тем не менее он с достоинством ответил:
— Раз уж мы вступили в разговор, позвольте представиться — лорд Дорт, старейшина клана Тореадоров… Что же касается вашего вопроса, сударыня, то на него я могу ответить утвердительно. Мы действительно живем вечно, хотя нас всегда подстерегало множество опасностей… А теперь количество этих опасностей… значительно возросло!..
Девушка непроизвольно бросила быстрый взгляд на свой сжитый кулачок.
— Именно это я имею в виду… — подтвердил Дорт с легкой улыбкой.
Голод снова толкнул его изнутри, снова дал почувствовать, насколько мал был глоток крысиной крови.
— К тому же теперь нам довольно трудно раздобыть себе… пищу… — неожиданно для самого себя добавил лорд.
Девушка немного удивленно взглянула ему в глаза и спросила:
— Так вы… голодны?..
— И очень! — ответил Дорт. — Иначе я ни за что не позволил бы себе испугать такую прелестную леди!..
— А среди вас есть… женщины?.. — неожиданно поинтересовалась девушка.
— Есть… — улыбнувшись, проговорил Дорт и вдруг, удивившись, спросил: — Не хочешь ли ты… красавица, получить… Высвобождение?!!
Девушка вздрогнула и медленно покачала головой:
— Высвобождение… это же когда… теряешь всю кровь?..
— И обретаешь вечное… существование!.. мягко, вкрадчиво добавил Дорт. — А кроме того, кое-что еще!..
Он снова взглянул вверх и со вздохом закончил:
— Однако мне действительно надо торопиться…. — Он улыбнулся, словно извиняясь за свою бестактность. — Солнце, знаете ли, нам противопоказано!..
— Но вы… э-э-э… голодны, торопливо проговорила девушка. — Может быть, я… могу вам помочь?..
Лорд вскинул голову и изумленно спросил:
— Вы добровольно примете… Поцелуй вампира?!! Девушка смутилась:
— Н-нет… Я не хочу, чтобы вы меня… укусили… Пока не хочу… Но может быть, я могла бы… иным способом дать вам своей крови?.. Мне, право, хочется вам помочь! И… много ли крови вам надо, чтобы… э-э-э… насытиться?
Лорд Дорт был очень удивлен и… тронут. Он вздохнул и мягко проговорив:
— Дорогое дитя, если вы смогли бы накапать мне двадцать пять капель своей драгоценной крови, я не только полностью удовлетворил бы свой Голод, но и смог бы месяц не показываться на улицах этого города.
— Двадцать пять капель?.. — тихо переспросила девушка. Лорд только молча кивнул в ответ.
Несколько секунд она размышляла, а затем решительно принялась рыться в своей сумочке. Мгновение спустя у нее в руках вместо бутылочки с МС появились небольшой блестящий наперсток и маленькие маникюрные ножницы. Она решительно, не раздумывая, ткнула острым концом ножниц в большой палец левой руки и тут же подставила наперсток. В крошечную никелированную емкость начали падать крупные багряные капли крови.
Человеческой крови! Молодой человеческой крови!!
Лорд с едва сдерживаемым исступлением следил, как наперсток наполняется живительной жидкостью, и когда девушка, зажав ранку, протянула ему почти полный наперсток, он шагнул вперед и дрожащими руками принял этот подарок судьбы… это спасение, пришедшее столь неожиданно и столь вовремя!
Опустошив наперсток и вылизав его до блеска, лорд протянул его девушке, а когда та приняла его, склонился перед ней в низком, изысканном поклоне.
— Благородная леди, — проговорил старейшина Тореадоров, не распрямляясь. — Я буду вечно благодарен вам за оказанную услугу. Если я могу чем-то быть вам полезным, вы сможете найти меня в кафе у Клары!.. Он выпрямился и закончил:
— А теперь… прощайте!
Повернувшись, он быстрым шагом направился в сторону своего убежища. А девушка осталась стоять на асфальте переулка с чуть побледневшим лицом и зажимая ранку на указательном пальце левой руки.
Лорд Дорт, полностью удовлетворенный, убивший свой Голод полноценной дозой, бодро шагал по подсвеченному отблеском утренней зари городу и думал о том, что эта встреча может стать весьма важной, возможно, поворотной в жизни Undead. Ведь вполне возможно, что среди людей имеются еще многие, втайне сочувствующие вампирам, а может быть, И мечтающие пройти Высвобождение!.. Надо их искать!!
Девушка стояла неподвижно, глядя вслед удаляющемуся вампиру, а когда тот скрылся за углом, открыла свою сумочку, достала оттуда коагулянтный гель и аккуратно выпустила прозрачную каплю на все еще кровоточащую ранку. Через мгновение ранка закрылась и затянулась так, что даже малейшего следа от нее не осталась. Убрав ножницы, гель и наперсток в сумочку и закрыв ее, она посмотрела на свой наручный браслет и после короткого раздумья быстро перебрала его звенья. Спустя долгую минуту воздух в метре от нее сгустился и преобразовался в некое подобие голографического объема, внутри которого виднелся спящий мужчина.
— Надо же!.. — удивилась девушка. — Его даже вызов разбудить не может!.. — И, немного подождав, позвала: — Профессор!..
Голографическая фигура не пошевелилась.
— Профессор, проснитесь!.. — снова негромко позвала девушка, и на этот раз мужчина вздрогнул, открыл глаза и поднял голову.
Увидев девушку, он недовольно свел брови:
— Мария, ну что за нужда будить меня на рассвете?! Разве случилось что-то настолько срочное, что ты не можешь подождать до… э-э-э… утра?!
— Профессор, я выполнила ваше условие и хотела узнать, когда мы можем подписать контракт о моей работе в вашей лаборатории?..
— Но, милочка, — еще сильнее свел брови профессор. — Я не ставил вам никаких условий! Я сказал, что предложенная вами тема, может быть, и интересна для исследования, но у нас нет объекта исследования. Лаборатория не может под вашу тему выделить… э-э-э… вампира, а посему…
Девушка не дала профессору закончить:
— Я сама имею вампира!..
Ее собеседник замолчал, недоумевающе глядя ей в лицо, и только секунду спустя до него дошел смысл сказанного. Сон и недовольство мгновенно слетели с его лица.
— У тебя имеется вампир?.. И откуда же ты его взяла?..
— Я его сама нашла и сама дала ему испить своей крови, наполненной маячковыми изотопами… — Тут она победно улыбнулась. — Поставила ему «маячок». Так что мы можем в любой момент поехать и забрать… «объект исследований». Само собой разумеется, вампир будет принадлежать лаборатории только на условии приоритета моей темы!.. Так когда мне можно подъехать, чтобы заключить контракт?!
— Ну что ж… — задумчиво проговорил пришедший в себя профессор. — Сегодня мы заберем твоего вампира… посмотрим, в каком он состоянии… после этого подумаем о твоем контракте и…
— Мы заберем моего вампира только тогда, когда мой контракт будет оформлен и подписан по всем правилам! — жестко перебила его девушка. — Вы думаете, я выслеживала вампира, организовала его травлю и портила маячковыми изотопами свою собственную кровь для того, чтобы ваша лаборатория могла процветать? Если вы готовы подписать контракт на моих условиях — у вас будет свеженький, здоровенький вампир и не какой-нибудь там презренный Кайфит или провинциальный Джованни. У вас будет старейшина Тореадоров. Если же вы собираетесь «думать», то я обращусь к профессору Джеральду!
Профессор с минуту разглядывал девушку прищуренными глазами, а потом спокойным деловым тоном проговорил:
— Подъезжай вместе со своим юристом к девяти часам в мой офис. Мы подпишем контракт и поедем за твоим… Тореадором. Надеюсь, ты хотя бы приблизительно знаешь, где располагается его склеп!..
— Точно знаю, профессор… Точно в пределах одного километра, так что ваши приборы отыщут его без труда!
— Ну что ж, тогда до встречи! — буркнул профессор, и голограмма пропала.
Девушка удовлетворенно вздохнула и подняла лицо к розовеющему небу.
«Правильно, что я пошла работать в эту психиатрическую клинику… И хорошо, что четыре месяца назад эта дворничиха попала в мои руки!.. Ха!.. А все думали, что у нее просто белая горячка!..»
И она довольно улыбнулась!
Если бы в тот момент рядом с «ней находился какой-нибудь прохожий, ему показалось бы, что у длинноногой белокурой красавицы, под ее не накрашенными, но тем не менее ярко-красными губами слишком выпукло… угрожающе… выступают верхние клыки!.. Но это был бы простой обман зрения. Девушка была самым обычным человеком.
Честно!..
Самым обычным… Человеком!!!
