Парламентерский бот дзанни
Пронг-33 (Ухта) – Пронг-32 (Тобаска), доминанта Земли
Прыжок просчитывали вшестеро дольше обычного, с минимальными допусками по расстоянию на расположение финишной сферы. Допуски составляли меньше сорока килоун. Подобные «блошиные» прыжки возможно было осуществлять исключительно в пределах одной звездной системы, да и то лишь между ближайшими планетами или их спутниками и, безусловно, только при отсутствии вблизи астероидных поясов.
Маримуца с подчиненными взлетели с поверхности Ухты и закрепились на стационарной орбите, а пока компьютер трудился, ворошил россыпи цифр, внимательно следили за неприятельским флотом. Практически непрерывно бот с земными десантниками сканировался армадой шат-тсуров.
Они уже знали, чья это армада, Маримуцу известили с флагмана, когда бот приземлился на Ухте и лейтенант согласно приказу доложил о выполнении первичной задачи.
– Знаешь, – задумчиво сказал Раджабов, в очередной раз покосившись на табло тазионарного счетчика, – нас определенно пасут. Определенно.
– Вижу, – недовольно буркнул Маримуца. – Но ведь не трогают пока?
– Вот я и не понимаю – почему не трогают? Если они знают, что у нас предстартовое состояние, почему не берут? Почему отпускают?
– А почему сразу не взяли, едва мы финишировали?
– Может, пытаются понять, что удумал предводитель азанни и вообще зачем он здесь? – неубедительно предположил Раджабов.
Маримуца едва удержался от презрительной гримасы:
– Рафик, ты что, недоспал? Какой предводитель? Скелетики давным-давно уже установили, где находится Парящий-над-Пирамидами. Информацию такого рода скрыть невозможно, ибо что это за лидер, который прячется? Кто за таким лидером пойдет? Скелетики просто не поймут, зачем мы здесь, – как не понимаем этого мы. Вот и выжидают. Их интересы явно расположены на Табаске, а мы вертимся вблизи Ухты. И раз мы готовимся смыться, гораздо полезнее будет узнать, куда фальшивый парламентерский бот направился, нежели захватить подставных болванчиков. Нас то бишь.
Раджабов вздохнул, помолчал и виновато сознался:
– Недоспал я, это верно…
Маримуца только рукой досадливо махнул. В видеокубе астрогатора беспрерывно текли столбцы вычислений, и казалось, не будет конца этому десятичному потоку.
– Команда, вы как там? – осведомился Маримуца по селектору.
– Готовы, – лаконично доложился кто-то из Суондредов. Вероятно, Джерард, старший из близнецов, он у братьев-десантников выполнял роль капрала, хотя все Суондреды покуда оставались рядовыми. Лейтенанта и унтера за прошедшие двенадцать суток успели поставить в известность о том, что Джерард старше Клемента, Арнольда и Конрада соответственно на две, пять и семь минут. Бедная их мать отказалась от дородового подращивания и выносила всех четверых, хотя, естественно, в положенный срок пришлось делать полузабытое уже врачами-акушерами кесарево сечение. Этих лбов вынимали из нее, как заряды из обоймы, одного за другим. Ужас какой-то. Дариуш Маримуца даже не подозревал, что в доминанте Земли кое-где еще практикуется такое варварство.
Обыкновенно в штатном режиме на пунктире экипажу довольно трудно заметить прыжки. У некоторых темнеет на миг в глазах. Если после долгого пребывания в горизонтали при повышенном тяготении резко вскочить на ноги, возникает очень похожее ощущение. Мгновенная пустота в груди, словно падаешь с высоты, но все это протекает настолько быстро и почти неуловимо, что спустя секунду начинаешь сомневаться: не почудилось ли?
Но на этот раз парламентерскому боту, а значит, и его пассажирам предстояло финишировать в атмосфере. А это чревато сильной болтанкой, даже если они не вляпаются в область переменного давления. Понятно, что Раджабов стремился навестись куда-нибудь в спокойный и желательно лишенный облачности район Табаски, но с такого расстояния стопроцентной гарантии на успех не могли дать даже близкие к совершенству приборы азанни. Поэтому Маримуца велел команде подготовиться к сюрпризам и обустроить удобные и безопасные кресла, где легко переносилась бы любая болтан-ка, любая свистопляска. Причем не с гравитационной фиксацией тела, а с механической, с тривиальными ремешками, ибо всякие встряски имеют наглость в первую очередь выводить из строя гравигенное и гравизащитное оборудование, а крепкие ремешки, как правило, спокойно выдерживают все, что угодно. «Летали, знаем, – заявил Маримуца подчиненным. – Вторично побывать непристегнутым внутри баскетбольного мяча желания абсолютно не имею и вам не рекомендую. Так что…»
Не пришлось уточнять тот факт, что мяч, в котором Маримуца имел честь оказаться, отнюдь не отлеживался у судейского столика, а, в свою очередь, имел честь быть предметом раздора десятка здоровенных долговязых мужиков. ДжерарД Суондред просто ответил: «Есть, сэр!», и в этой фразе явственно слышалось: «Летали, знаем!»
Переоборудовать под человеческие фигуры несколько креслонасестов азанни оказалось в общем-то не так уж и сложно.
Остаток времени прошел в томительном ожидании: предпримут шат-тсуры какие-либо шаги для захвата наглого парламентерского бота или не предпримут?
Не предприняли.
Раздался мелодичный, похожий на трель неведомой птицы сигнал, и видеокуб астрогатора очистился от цифр. Вместо этого там возникла нежно-зеленая строка на интере: «К пульсации готов».
– Ну, Рафик, – сказал Маримуца, вставая. – Молись!
– Я не умею, – вздохнул Раджабов и покосился на лейтенанта: – Пульт не забудь.
– Уж не забуду, – беззлобно огрызнулся Маримуца. Перед тем как покинуть рубку, он пробежался пальцами по клавиатуре головного компа и велел завести служебный видеокуб в VIP-салон бота, где Суондррды устроили противоперегрузочные кресла.
До VIP-салона они добирались минуты полторы. Бегом.
Братья-десантники уже успели упаковаться в походное положение; каждый был при оружии, каждый облачен в полный комплект. Кроме того, тут же рядом имелся закрепленный тюк, видимо, с припасами и боекомплектом.
Ребятам явно не внове были подобные рискованные мероприятия, когда не знаешь, что сломается раньше: твое тело или космический корабль. Но что не твой дух – совершенно точно.
«Молодцы! – в который уже раз мысленно похвалил Маримуца. – Не экипаж – золото!»
Кресла для лейтенанта и унтера стояли в общем ряду. Рядом покоились аккуратно сложенные комплекты.
Маримуца хмыкнул и принялся натягивать свой. Унар Раджабов в сомнении почесал затылок, потом быстро засеменил в сторону выхода.
– Ты куда, Рафик? – удивился Маримуца.
– В сортир, – бросил тот через плечо. – Чего эм-же наперед загаживать?
Двусмысленной аббревиатурой МЖ обозначались сменные модули жизнеобеспечения к стандартным и специальным – вроде десантного – пустотным комплектам. Естественно, модули имели конечный ресурс, и комплекты нуждались в периодической замене МЖ.
Один из Суондредов отстегнулся, встал, сноровисто сбросил комплект и торопливо направился вслед за унтером.
– Ну да, – деланно вздохнул Маримуца, напяливая толстый пластмассовый жилет и затягивая вакуумные фиксаторы. – Треть команды – засранцы…
Остальные Суондреды всего лишь вежливо улыбнулись его шутке.
Через несколько минут, когда все шестеро, полностью экипированные и пристегнутые, обосновались по креслам как раз напротив заведенного из рубки видеостолба, Маримуца громко и внятно вопросил:
– Внимание, команда! Готовы?
– Готовы! – в один голос рявкнули четверо рядовых и один унтер флота «Евразия», Солнечная система, доминанта Земли.
– Старт! – объявил Маримуца и утопил подпружиненную кнопку на пульте.
Спустя несколько секунд возникло мимолетное ощущение падения с высоты и едва заметно потемнело в глазах. Но потом пришли сомнения – не показалось ли? Все миновало так быстро…
Нет, не показалось.
Парламентерский флот начало трясти, словно он обратился в исполинскую погремушку, которой забавлялся детеныш Гулливера.
Лейтенант Маримуца покрепче сжал челюсти, чтоб ненароком не прикусить язык.
Болтало их минут пять – семь, вряд ли больше. Потом бот стабилизировался, хотя легкие подрагивания все еще ощущались.
– Раджабов, в рубку! – скомандовал Маримуца, отстегиваясь. – Остальные – на местах до особого распоряжения.
– Есть, – коротко отозвался Джерард Суондред. Рафик уже отстегивался.
– Комплект не снимай, – напомнил лейтенант. – Мало ли?
– Угу, – промычал Раджабов.
С пультом в руке Маримуца вернулся в рубку. Унтер спешил следом. Немного мешал пристегнутый к боку офицерский прикладный лазерник, но никто и не обещал будущим офицерам, что служба будет легкой и удобной.
Бот шел в атмосфере в каких-то двух километрах над поверхностью и постепенно снижался. Финишная сфера уже угомонилась, области нелинейности, неизбежные при проломе барьера, практически стабилизировались, только легкие завихрения, похожие на рыхлый инверсионный след, медленно таяли за кормой бота. Внизу угадывался сплошной лес, а далеко на юге расстилалось море или, скорее, океан. А совсем рядом, меньше чем в километре по правому борту, висел необъятный рябой диск планетарного крейсера.
Бот шел курсом на юго-восток.
– Нас засекли и сканируют, – предупредил Раджабов, как обычно в первую очередь приникший взглядом к табло тазионарного счетчика.
– Кто б сомневался, – буркнул Маримуца, наспех настраивая системы объемного наблюдения. – Вот и гости!
Из-под края крейсера вырвалась стайка истребителей и круто пошла вверх, наперехват.
– Зашевелились, гады дыротелые? – прошипел Маримуца, постепенно захлестываемый боевым азартом. – А вот хрен вам! Рафик, управляй камуфляжем! Сейчас мы им покажем, что умеет парламентерский бот Парящего-над-Пирамидами! Это вам не рыбацкие поселения с орбиты жечь, так вас и растак!
Лейтенант перехватил часть управления полетом и круто бросил бот вниз к зарослям. Унтер тем временем активировал мудреную антитазионарную защиту.
В этот самый миг пожаловавший в атмосферу Табаски бот исчез для всех без исключения систем слежения шат-тсуров. А когда он нырнул к самой поверхности, чуть не к верхушкам деревьев, его потеряли из виду и пилоты высланных кораблей. Гость сделался невидим для глаз и приборов.
А Раджабов и Маримуца с благоговейным ужасом наблюдали, как невероятно быстро, буквально на глазах тает еще совсем недавно казавшийся почти безграничным энергозапас бота.
– Тьфу ты! Так мы останемся без энергии уже минут через пятнадцать! – завороженно глядя на индикатор, прошептал Раджабов.
– Погоди, вот сядем, потребление упадет процентов на семьдесят.
– Спасибо, успокоил, – ничуть не повеселел Раджабов. – Ну, тогда не через пятнадцать, а через час.
– Час – это не так уж мало, – философски заметил Маримуца. – Не паникуй, Рафик, все будет тип-топ. Сядем – а там поглядим, кто кого.
«Интересно, как? Как сядем, в смысле? – подумал Раджабов. – Лес ведь внизу. Найти нас по поваленным деревьям будет проще простого».
Бот стремительно несся над лесом; Маримуца лихорадочно шелестел клавиатурой и водил рукой с чип-манипулятором перед видеокубом.
– Есть! – наконец выдохнул он. – Все, Рафик, порядок!
Совершив несколько стремительных маневров, тянущих на полновесные три с половиной G по перегрузкам, бот в последний раз качнулся, снизился и замер. Индикатор расхода энергии сразу же стал вести себя не в пример скромнее. Маримуца торопливо гасил все корабельные системы. Скоро, кроме камуфляжного модуля, на борту не осталось ни единого работающего устройства.
В рубке воцарился полумрак; бот позаботился о том, чтобы часть наружного света проникала внутрь и экипаж не сделался слепым.
– Пойдем скажем Суондредам, чтоб отстегивались.
– А по свя… – начал было Рафик и осекся. – Н-да. Извини, забыл.
Полное молчание. Все приборы и устройства не действуют.
До чего же современный человек зависит от различных технических приспособлений, так облегчающих ему жизнь…
– Слушай, Дариуш… А с воздуха нас не заметят? – беспокойно поинтересовался Раджабов. – Мы ж небось дров наломали – за десять километров видно.
– Не заметят, не бзди. Мы теперь в озере.
Раджабов встал и непонимающе обернулся к Маримуце:
– В смысле?
– В прямом. Бот притворился лесным озером. Кругом вода.
– Не понял.
– Руководство по управлению камуфляжным модулем прочти, – фыркнул лейтенант. – Могучая, доложу тебе, штука. Неудивительно, что стоит дороже планеты…
Маримуца вручную расслоил перепонку VIP-салона и вошел. Перепонка так и осталась незатянутой.
Покачав головой, Раджабов двинулся к салону.
– Все, десантура! Сели. Отстегиваемся.
