4
Час, вытребованный министром тайной канцелярии, тянулся невыносимо долго. И Гризы, и Трикс вынуждены были стоять, переминаясь на затекших ногах под пристальными и недружелюбными взглядами охраны.
Тиане повезло куда больше. Ей принесли мягкий стул, поставили его рядом с троном. На подлокотниках трона закрепили небольшую столешницу (видимо, у Маркеля было в привычке перекусывать на рабочем месте), застелили скатерть, поставили два прибора, бутылку вина и принялись носить блюда. До Трикса донесся соблазнительный запах. Его величество Маркель Веселый и ее светлость Тиана изволили пообедать салатом из жаренных в масле каракатиц со сладким перцем и базиликом, холодным тыквенным супом и запеченными в тесте куропатками. Тиана и Маркель непрерывно беседовали, в какой-то момент Трикс понял, что речь зашла о нем – Тиана о чем-то просила, Маркель внимательно ее выслушал, но покачал головой.
Видимо, до полного разрешения дела надеяться на еду или хотя бы стул не приходилось.
– Почему я тебя не казнил… – прошипел Триксу Сатор, когда убедился, что король на них не смотрит. – О, какой же я дурак…
– Я ведь говорил, папа… – поддержал его Дэрик.
Трикс предпочел ничего не ответить. Сатор еще некоторое время ругался шепотом, потом замолк.
Тиане и Маркелю подали на сладкое мороженое в горячем шоколаде.
Трикс стал от скуки разглядывать охранников, но те все оказались будто на одно лицо. Тогда он стал изучать придворных волшебников. Понятное дело, что здесь не было главы академии магистра Хомра, или великих боевых магов Зера и Мрины, но все-таки это были настоящие волшебники королевского двора.
Один маг Триксу не очень понравился. Был он высоким, лысым и каким-то слишком уж оживленным – то и дело пролистывал свою заклинательную книгу, улыбался при виде найденных там заклинаний и азартно потирал руки. Похоже было, что он очень хочет поколдовать.
Второй маг был постарше, поплотнее, седенький и румяный, выглядел он довольно мирно. Стоял он, опершись обеими руками о посох, положив на ладони голову и с любопытством, без всякой злости рассматривая Трикса.
Ну а третий волшебник оказался совсем молодым, с очень честным простодушным лицом, горящими воодушевлением глазами и доброй улыбкой. Когда Трикс на него посмотрел, молодой волшебник дружелюбно кивнул, как бы говоря: «Узнаю, узнаю собрата по профессии. Не бойся, если мне придется тебя убить, я сделаю это очень быстро и совсем не больно».
Трикс вздохнул и попытался думать о хорошем. К примеру, о том, что если их интрига увенчается успехом, то Маркель может дать ему место волшебника при дворе…
– Ваше величество, – министр тайной канцелярии снова появился будто ниоткуда, – обыски и допросы в резиденции со-герцогов закончены.
– Ну? – добродушно спросил король, явно настроенный обедом и беседой с Тианой на дружелюбный лад.
– Получено очень много различных… – министр на мгновение запнулся, – и несколько противоречивых результатов. Позвольте внести вещественные доказательства, чтобы докладывать предметно?
– Начинайте, – кивнул король. – Эй… стол убрать. А стул для княгини оставьте!
В зал внесли сундук с казной Гризов и куклу, изображающую короля. Их разложили между троном и подозреваемыми так, чтобы они были всем хорошо видны.
– Итак, – начал министр тайной канцелярии, – после того, как нам удалось убедить капитана стражи Сида Канга впустить нас в резиденцию… надо сказать, что это было нелегко, он мастерски владеет мечом и немного – магией…
– Какой верный человек, – заметил король. – Он жив?
– О да, – кивнул министр. – Он жив и уже словоохотлив.
Сатор Гриз что-то прошипел себе под нос.
– Мы провели тщательный досмотр помещения, – продолжал министр. – Первым делом мы обратили внимание на сундук с золотыми монетами, хранившийся в спальне Дэрика Гриза. Сундук был наполовину заполнен золотыми реалами Хрустальных островов…
С этими словами министр открыл крышку сундука.
– Обман! – завопил Сатор Гриз. – Ваше величество, обман и провокация! Золото подменили!
Король нахмурился – и Гриз замолчал.
– Ситуация показалась мне нелепой, – невозмутимо продолжал министр. – Зачем предателю тащить в Столицу золото, которое выдает его с головой? Это золото даже нельзя использовать для подкупа или взяток! Поэтому дежурному волшебнику было поручено произнести над золотом заклинание Отмены. И я совсем не был удивлен, когда реалы превратились в честные талеры вашего величества.
– Вот как… – Теперь взгляд короля переместился на Трикса – и сердце у того ушло в пятки.
– Однако, – продолжал министр, – для полной очистки совести я велел волшебнику провести заклинание Отмены еще раз. И талеры вновь обернулись реалами! Третье же заклинание уже ничего не изменило, перед нами был изначальный облик этих денег…
– Что это значит? – спросил король.
– Это значит, ваше величество, что в сундуке были реалы Хрустальных островов, которым магией придали вид королевских талеров, а потом снова заколдовали и заставили выглядеть как реалы!
– Зачем? – спросил король.
– Этого я понять не могу, – признался министр. – Можно было бы предположить, что Сатору Гризу и впрямь кто-то заплатил деньгами витамантов, для безопасности придав этим деньгам честный облик. Но кто потом наложил на них облик реалов?
– Недоброжелатель? – предположил король.
– Но зачем недоброжелателю делать второй фальшивый облик, когда гораздо проще развеять уже наложенную магию?
– Ваше величество… – убитым голосом произнес Гриз.
– Молчи, – отмахнулся король. – Тебе будет дано слово, обещаю… Так, что дальше?
Министр поднял с пола куклу, изображающую лысого короля.
– Вот такая вот вещь, имеющая карикатурное сходство с вашим величеством…
Король взял из рук министра куклу, оглядел и, похоже, остался доволен.
– А ведь недурно! Здесь нет этого опротивевшего подобострастия наших придворных художников. Видно, что я чуть-чуть располнел, но полон сил и мускулист. Мне не убавляют морщин, из-за чего я чувствую себя стариком, сравнивая свой портрет с отражением в зеркале. Лицо веселое, но в нем чувствуются ум, хитрость и непреклонная воля – это улыбка могучего правителя, а не клоуна из балагана. Мне определенно нравится! Один только вопрос, мой любезный Слюм, неужели слухи о моей лысине просочились за пределы дворца?
– Ваше величество, – ответил министр, – о вашей маленькой проблеме с волосами никто не знает. И я бы нижайше молил ваше величество не упоминать мое имя прилюдно, я ведь министр тайной канцелярии…
– Оставь, Слюм! Здесь только верные люди и гнусные предатели. Первые никому ничего не скажут, а вторые – уж тем более! – И король захохотал. – Так что тут с лысиной?
– Рискну высказать мнение, – начал министр, – что данная кукла создавалась с целью влиять на ваше величество с помощью магии подобия. В данные дырочки заговорщики могли бы вставить украденные пучки ваших волос…
– О, если бы у меня было что красть… – вздохнул король.
– Позвольте взглянуть, сир. – Старенький седой волшебник перехватил посох в правую руку, подошел поближе и внимательно посмотрел на куклу. Покачал головой: – Ваше величество, эту куклу нельзя использовать с целью враждебной магии подобия. Она сделана с любовью и уважением, что сведет злые чары на нет.
– Так что же это такое? – возмутился король. – Все запуталось окончательно!
– Еще нет, – утешил его министр тайной канцелярии. – Слушайте дальше. Данная кукла была обнаружена нами в личном сортире со-герцога Сатора Гриза, в корзине с обрезками ткани, служащей для…
– Ну не при даме же! – возмутился король. – Все и так все поняли! Да, несколько… оскорбительно.
– Данный факт заставил нас исследовать сортир более тщательно, – продолжал министр. – И вот, в глубинах выгребной ямы одним из наших бесстрашных сотрудников были обнаружены еще три куклы. Я не взял на себя смелость нести их ко двору… но могу заверить, что это были грубые, оскорбительные подобия вашего величества, наряженные в клочки ткани, вероятно, отрезанные от батистового платка вашего величества… осмелюсь напомнить…
– Что три дня назад я великодушно подарил бывшему со-герцогу Гризу носовой платок из своего кармана! – проревел король, вставая. – Я помню сам!
Сатор зашатался и упал на колени. Он открывал и раскрывал рот, будто собираясь что-то сказать, но не мог произнести ни звука.
– И последнее, – продолжил министр. – В дорожной одежде Гриза были найдены два перстня.
– Два? – воскликнула Тиана, но никто, к счастью, внимания на это не обратил.
– Первый перстень, – министр извлек его из кармана, – представляет собой удивительно безвкусную мешанину широко известных символов витамантов. Как вы видите, это круглое кольцо, на котором закреплена раскрытая книга, на которой изображена голубка, которая сидит на яйцах…
– Которые? – спросил король.
– Которые лежат.
Король взял кольцо и осмотрел.
– Магии в нем никакой нет, – сказал министр. – Как его использовать – ума не приложу. Разве что выдать за символ витамантов… но поверить в такое может разве что ребенок.
– А что-то в этом есть, – задумчиво сказал король. – Конечно, ценность в качестве опознавательного знака равна нулю, но художественный дар ювелира несомненен. Вы посмотрите на эти зловеще горящие рубиновые глаза! А какие четкие, экономные линии, в то же время создающие полноценный облик злой и глупой птицы! Кстати, это не голубка, это голубь! Не знаю почему, но уверен – самец!
– Несомненно, ваше величество, – терпеливо сказал министр. – С художественной точки зрения я этот предмет не рассматривал. А вот второй перстень…
Он достал из кармана и показал королю еще один перстень – из серебристо-серого металла.
– Простите, что я не даю его вам в руки, – сказал министр. – Но это магический перстень с личным клеймом Эвикейта – горизонтальной восьмеркой, знаком бесконечности. Оттиснутая им печать обладает магическими свойствами, неподдельна и неразрушима. Такие перстни Эвикейт, по слухам, давал своим самым доверенным вассалам. Это первый экземпляр, попавший в наши руки, его свойства еще не изучены, так что я рекомендую вашему величеству не рисковать…
Маркель кивнул. Посмотрел на Трикса и поманил пальцем.
Трикс, с трудом переставляя онемевшие ноги, подошел к королю.
– Присядь у трона, герцог Солье, – ласково сказал король. – Отныне ты получаешь право сидеть в моем присутствии и… – он на миг задумался, – эй, герольд! Что там у нас припасено из уникальных привилегий?
– Напиваться пьяным в присутствии короля, – начал перечислять герольд. – Въезжать в тронный зал верхом. Публично петь песни, не имея ни слуха, ни голоса.
– Первое ему рано, – решил король, – второе не нужно, а третье позволяет себе половина менестрелей… А знаешь что, Трикс? Ты получаешь уникальное право не просто сидеть в моем присутствии, но еще и сидеть спиной ко мне!
Трикс вспомнил, как познакомился с Иеном, и кивнул:
– Благодарю, сир…
– А теперь, Гриз, ты можешь попытаться ответить на обвинения, – произнес король.
Сатор молчал, опустив голову. Трикс не знал, куда деться от стыда. Конечно, Гриз подлый предатель, но ведь сейчас его обвиняют в том, чего он не совершал…
– Тебе нечего сказать? – поинтересовался король.
– Во всем этом только моя вина, – глухо сказал бывший со-герцог Гриз. – Ни моя жена, ни мой сын, ни мои люди не знали о предательстве. Они считали, что это обычный переворот… что я хочу всего лишь свергнуть со-герцога Солье. Я никогда бы не замыслил такого сам… это воин-маг Гавар… он соблазнил меня обещаниями вечной жизни, богатства и власти…
У Трикса отвисла челюсть. А Сатор Гриз продолжал, все быстрее и быстрее, будто слова приносили ему облегчение:
– Войска витамантов должны были прибыть ранней весной. Я должен был разрешить им доступ к кладбищам, чтобы они подняли из земли мертвецов, а также убедить своих вассалов выступить на стороне Эвикейта… витаманты собирались отравить ваше величество и будущего наследника, после чего Тиана, ставшая женой Эвикейта, становилась законной наследницей престола…
– Достаточно, – сказал король. – Вполне достаточно для пяти-шести смертных приговоров.
Сатор Гриз замолчал.
– Я очень сомневаюсь, что твой сын не был в курсе заговора, – сказал Маркель. – Да и твои ближайшие советники…
– Во всем виноват я один, – мрачно сказал Гриз.
– Что ж, мужества тебе не занимать, – кивнул король. И звучным, сильным голосом продолжил: – Я уважаю смелых врагов. Если бы ты не погубил моего верного вассала, добрейшего со-герцога Рата Солье, его супругу и оставшихся верными слуг…
Трикс почувствовал, как на глаза у него навернулись слезы.
Если бы это было действительно так! Если бы хитрый Сатор Гриз ради своих коварных целей не убил бы его родителей, вообще никого не убил, если бы их просто заточили в темницу… Если бы все действительно произошло именно так!
От нахлынувшей тоски и печали у Трикса даже закружилась голова, и голос короля доносился до него будто сквозь вату:
– …со-герцога Рата Солье, его супругу и оставшихся верными слуг…
Трикс рукавом смахнул слезы и снова посмотрел на короля.
– Ваше величество… – негромко сказал министр тайной канцелярии. Король отмахнулся и продолжил:
– …то в своей бесконечной милости я бы сохранил твою ничтожную жизнь. Выслал бы тебя в самаршанские пустыни, чтобы остаток жизни ты жил в нищете, тяжкой работе и тоске по утраченному…
– Ваше величество! – громче сказал министр.
– Но я прощаю лишь то предательство, что совершено по отношению ко мне! – торжественно сказал король. – Простить вероломное убийство своих подданных я не могу!
Сатор Гриз медленно поднял голову. И спросил:
– Это – слово короля, сир?
– Ваше величество, я прошу вас остановиться… – произнес министр тайной канцелярии.
– Да, это слово короля! – торжественно сказал Маркель.
– Тогда мне остается лишь смириться с изгнанием в пустыню, – смиренно сказал Сатор Гриз. На его губах появилась торжествующая улыбка.
– Что это значит? – спросил король. Повернулся к министру тайной канцелярии.
– Я пытался вас остановить, сир, – ответил тот. – Дело в том, что та часть резиденции, что принадлежит герцогу Солье, была превращена в тюрьму. Мы арестовали охрану и…
Министр повернулся к дверям тронного зала и махнул рукой. Охранник открыл двери, что-то произнес, и в тронный зал неуверенно вошли…
– Мама! – завопил Трикс, вскакивая и роняя стул. – Папа!
Он бросился к ним, остановился, посмотрел на короля. Маркель Веселый явно был растерян, но все же кивнул Триксу.
– Сынок! – Со-герцогиня Солье, близоруко щурясь, двинулась ему навстречу – достаточно быстро, чтобы показать всю глубину материнской любви, но и не так спешно, чтобы выглядеть недостойно знатной дамы. – Какой кошмар, на кого ты похож…
– Мама, ты жива! – От волнения Трикс сделал то, чего стеснялся уже года два или три – обнял ее светлость Реми Солье и прижался лицом к ее плечу.
– Как ты вырос, как окреп и возмужал, деточка моя! – воскликнула со-герцогиня. В глубине души Трикс понимал, что мама говорит вовсе не то, что думает, а то, что положено говорить благородной даме в подобной ситуации, но все равно ему было приятно.
– Сын, – коротко сказал Рат Солье и на мгновение положил ему на плечо тяжелую руку. – Однако…
Больше ничего герцог не произнес, но сердце Трикса забилось от гордости. Рат Солье тем временем приблизился к трону и опустился на одно колено.
– Встаньте, герцог, – кивнул Маркель. – Я счастлив, что вы живы.
– Я тоже, ваше величество, – признался герцог. И посмотрел на Гриза.
– А вот тут, к сожалению, я допустил промашку, – признался Маркель. – Я был уверен, что вы погибли, и сказал, что прощаю изменника за преступление против трона. Поскольку вы живы, то негодяй отделается изгнанием.
– Ваша воля – закон, сир, – склонил голову Солье.
– Может быть, хоть кто-нибудь погиб? – поинтересовался с надеждой Маркель. – Долг короля – жестоко покарать преступника даже за смерть самого ничтожного из подданных. Слуги, к примеру? Что-то говорили о слугах…
– Они пребывали в заточении вместе с нами, – признал герцог.
– Так что же, никто не погиб? – спросил Маркель. – Вообще никто?
Рат Солье печально покачал головой.
– Уведите бывшего со-герцога Гриза и его сына, – велел Маркель. – Я решу, что с ними сделать.
– Слово короля! – напомнил Сатор, когда его выводили из зала. – Слово короля нерушимо!
– Да здравствует король! – подхватил Дэрик.
Ему дали подзатыльник, и он замолчал.
Поздним вечером того же самого дня король Маркель Веселый устроил малый торжественный ужин в закрытом кругу. Присутствовали: его величество Маркель Веселый, ее величество королева Глиана, княгиня Тиана Дилон, герцог и герцогиня Солье (традиция со-герцогов теперь явно ушла в прошлое навсегда), их наследник Трикс Солье, вольный маг Радион Щавель, слуга Трикса, рыцарь Весла Иен (его переодели в рыцарский камзол, на котором с достойной похвалы быстротой вышили герб – серебряное весло на голубом фоне) и сводный брат княгини Халанбери (Маркель удостоил его ласковым поглаживанием по голове). Присутствовали также мажордом и герольд, очевидно, для того, чтобы раньше времени не смогли разболтать детали случившегося сегодня происшествия.
Скорее всего где-то тут был и министр тайной канцелярии.
Еще, конечно, были слуги и охранники. Но кто их считает?
Трикс, вымывшийся в королевской бане и переодевшийся в новую одежду, чувствовал себя немного не в своей тарелке. Еще больше этому способствовала сидевшая рядом герцогиня Реми Солье, все время пытавшаяся покормить любимого сына с ложечки и охавшая, когда он тянулся за бокалом с вином. К счастью, вскоре ее увлекла беседа с ее величеством, которая началась с интересного положения, в котором пребывала королева, и плавно перетекла на фасоны платьев, лучшим образом маскирующие это положение.
Тиана сидела по правую руку от короля, что, видимо, было равноценно извинениям от Маркеля – ведь короли никогда не извиняются. На голове у нее поблескивала синими огоньками тоненькая сапфировая диадема – еще один знак королевской милости. Трикс все время пытался встретиться с Тианой взглядом, но та была слишком занята беседой с Маркелем.
Радион Щавель, облаченный в парадную мантию, ковырялся в блюде с салатом. Похоже было, что, несмотря на избавление от темницы и снятие всех обвинений, волшебник был чем-то очень огорчен… только вот чем?
Трикс вздохнул.
– Дамы… господа… – Маркель наконец-то закончил беседовать с Тианой и обвел взглядом собравшихся. – То, что я сейчас скажу, останется в стенах этого дворца. Народу будет сообщено лишь то, что семейство Гризов лишено дворянства и изгнано за коварный заговор против рода Солье.
Рат Солье понимающе кивнул.
– Рассказать о тайных планах витамантов и об истинной глубине предательства Гризов – значит посеять в народе панику и приблизить войну с Хрустальными островами, – пояснил король. – Что ж, причин для изгнания Гризов и без того достаточно. Нет нужды говорить и о том, что брак княгини Тианы с Эвикейтом больше не отвечает интересам королевства. Я полагаю, любезный регент Хасс продолжит свою службу до тех пор, пока княгиня не достигнет совершеннолетия… или не выйдет замуж. – Маркель улыбнулся. – Но вынужденная завеса тайны не помешает мне вознаградить достойных и покарать предателей. Герцогиня?
– Да, сир? – спросила Реми.
– Ходили слухи о том, что вы в традициях наших предках пытались покончить с жизнью, соблюдая канон Высокой Смерти. Это была ложь Гризов?
– О, не совсем… – виновато сказала герцогиня. – Я пробовала, да! Облила себя светильным маслом, но не нашла спичек. Попыталась вонзить в грудь кинжал, но кинжалов не было, был только столовый нож, а он тупой и мягкий, из серебра, он согнулся. А из окна я выпрыгнула, мой сир. Но моя опочивальня на втором этаже, а внизу как раз пруд…
– Понятно, – сказал Маркель. – Что ж, герцогиня, в знак уважения к вашей доблести я отменяю для герцогства королевский налог на светильное масло, серебро и… – Маркель задумался, – и постройку зданий выше двух этажей!
– Такого налога нет, сир, – тихо заметил мажордом.
– Значит, надо ввести, – так же негромко ответил король.
– Благодарю, ваше величество! – воскликнула герцогиня.
– Что касается вас, герцог… – король улыбнулся, – тут все просто. Вы стали единовластным правителем в своих землях. Надеюсь, эта награда за верность вас порадует?
– Благодарю, ваше величество! – отчеканил Рат Солье.
– Но я очень огорчен тем фактом, что вы проглядели заговор. – Король перестал улыбаться. – Я намерен отправить в герцогство королевский гарнизон, обязанности по содержанию которого лягут на вас. И не благодарите!
– Не буду, сир… – растерянно сказал Рат Солье.
– Теперь о вас, магистр Щавель. – Король повернулся к волшебнику. – Я признателен, что вы помогли юному Солье разоблачить заговор и спасти княгиню. Волшебники – люди далекие от мирской суеты, и я не стану оскорблять вас предложением денег…
– О мой король, вы бы ничем меня не оскорбили! – воскликнул Щавель.
– Но я дарую вам титул Доверенного Королевского Волшебника, – сказал Маркель. – Полагаю, что после этого у вас не будет отбоя от клиентов.
Щавель склонил голову. Трикс тщетно пытался встретиться с ним глазами – волшебник на него даже не посмотрел.
Неужели он на что-то обиделся?
– Что касается тебя, молодой рыцарь, – король посмотрел на Иена, – я подтверждаю дарованное тебе дворянство. И выпишу именное направление в рыцарское училище, где тебя научат как следует владеть мечом, скакать на коне… ну и все остальное, что требуется. Конечно, если разрешит твой сюзерен…
Иен посмотрел на Трикса.
Трикс кивнул.
– Благодарю за честь, ваше величество! – сказал Иен. Непонятно было, насколько его обрадовала перспектива учиться, но отказываться он благоразумно не стал.
– Ваш маленький друг, – король посмотрел на Халанбери, – вряд ли нуждается в особой награде. Ведь верное любящее сердце – само по себе сокровище. Ага?
– Ага, – печально сказал Халанбери.
Король улыбнулся:
– Но я все-таки решил не оставлять его без вознаграждения. Даровать ему баронство, учитывая обстоятельства его происхождения, было бы глупо. Деньгами или землями он сам распорядиться не сможет. Но получить соответствующее воспитание ему бы следовало. К сожалению, оставить Халанбери при дворе в Дилоне, открыв всем его происхождение – дать почву интригам. При моем дворе он затеряется в толпе благородных отпрысков всяческих мелких родов. Скажите, герцогиня, а вы не могли бы взять опеку над мальчиком?
Реми Солье удивленно посмотрела на растерявшегося Халанбери. Слегка нахмурилась. Потом посмотрела на сидящего рядом Трикса.
И, похоже, впервые поняла, что ее сын давным-давно вырос.
– Ну конечно, сир! – сказала она. – Бедное дитя явно нуждается в семейном тепле и материнской ласке!
Трикс сочувственно кивнул Халанбери, но не мог не признать, что испытал облегчение. Наконец-то его мама найдет, на кого обратить свою заботу!
– А теперь Трикс Солье, – сказал король. – Юный приспешник, с большими способностями к магии. Как мне кажется, еще и с художественным даром… но вряд ли ты хочешь заниматься изготовлением скульптур и перстней… а?
Трикс смущенно кивнул.
– У тебя благородное происхождение, ты будущий герцог… – король опять усмехнулся, – если, конечно, удачный брак не вознесет тебя еще выше. Еще ты можешь сидеть ко мне спиной… Прямо не знаю, чем тебя и отблагодарить за раскрытие заговора. Может быть, сам предложишь?
– Сир. – Трикс встал. – Мне помогало много добрых людей. Нельзя ли как-то отблагодарить их?
Король кивнул.
– Во-первых, – сказал приободрившийся Трикс, – ваш верный рыцарь, сэр Паклус. Это отважный, опытный, устойчивый к магии воин, у которого сейчас нет постоянной службы. Вот если бы вы повелели ему возглавить ваш гарнизон, который хотите разместить в герцогстве…
– Но для этого он должен быть хотя бы баронетом, – заметил король. – А баронет с четвертью гномьей крови – неслыханное событие!
– Вот именно, – печально сказал Трикс.
Король развел руками:
– И впрямь! Что ж, я предложу баронету Паклусу этот пост.
– К тому же это послужит улучшению отношений с гномами, – заявил министр тайной канцелярии, просовывая голову между Маркелем и Тианой. – Своего рода знак доброй воли, сир.
Король быстро повернулся – но министра рядом уже не было.
– Знак доброй воли? – повторил король. – Хм. В этом что-то есть…
– И во-вторых, ваше величество, – сказал Трикс. – Бродячие актеры, труппа господина Майхеля…
– Я люблю театр, – сказал король. – Пусть выступят при моем дворе. Полагаю, после королевской похвалы вся наша знать будет зазывать их в свои замки.
Трикс благодарно кивнул, подумав, что Маркель Веселый вполне мог бы зваться Маркель Целесообразный, ибо он обладал удивительным умением награждать людей, ничем при этом не жертвуя.
– А в-третьих? – спросил Маркель.
– Все, – пожал плечами Трикс. – В-третьих ничего нет.
– Так не бывает, – поморщился король. – Всегда следуют три просьбы. Это традиция. Три испытания, три задания, три просьбы… Давай излагай.
Трикс секунду подумал:
– Сын вашего рыцаря, умершего на днях в преклонном возрасте, юный Кодар Арадан, мечтает служить вашему высочеству…
– О, наш долгожитель все-таки покинул этот мир? – заинтересовался король. – А я-то уж собирался послать к нему алхимиков и лекарей, пусть изучат чудные свойства той местности… думал, там минеральные источники какие-то или тайные травы, продлевающие жизнь… Хорошо. Хочет служить – будет служить.
– Все, ваше величество, – с облегчением сказал Трикс.
– Но хоть что-то для себя? – поинтересовался король. – Возможно, продолжить обучение в академии волшебства?
– Я лучше у господина Щавеля… – неловко сказал Трикс.
Радион Щавель поднялся и посмотрел на короля:
– Сир…
– Говори, – кивнул король.
– Триксу Солье не требуется обучение в академии, – сказал Щавель. – Я официально заявляю, что сей юноша прошел последнее испытание и стал из приспешников – волшебником.
– А в чем заключаются испытания? – заинтересовался король.
– Если у человека обнаруживаются способности и интерес к магии – он становится прихвостнем, – начал объяснять Щавель. – Если он сумеет использовать волшебство для решения какой-либо задачи, то переходит в ранг подаванов. Когда понимает, что в ряде случаев требуется не применять магию, а подумать и решить задачу умом – человек становится приспешником. А вот последняя ступень – от ученика к волшебнику, она самая трудная. Чтобы стать волшебником, ученик должен…
– Я понял! – воскликнул король. – Превзойти своего учителя! Победить его в поединке – или, как в твоем случае, спасти из беды!
Щавель поморщился и кисло сказал:
– Очень красивая версия, сир, но если бы так действительно было, волшебники вообще не брали бы себе учеников. Кому же понравится, что твой ученик должен тебя прикончить или опозорить? Нет, сир. Приспешник становится волшебником, когда решает сложную проблему, используя одновременно и магию, и дарованный ему от природы ум, применяет их совместно, соразмерно и согласованно. Я считаю, что с этим Трикс великолепно справился.
– Довольно простенько, – недовольно сказал король. – Но вам, волшебникам, виднее… Что ж, Трикс, тогда вот тебе моя награда.
С этими словами король с некоторым усилием снял с руки перстень и протянул Триксу.
– Он волшебный? – спросил Трикс, с благодарностью принимая перстень.
– Нет, конечно. Но в нем крупный изумруд хорошей чистоты и великолепной огранки. Пара сотен честных королевских талеров.
– Я буду носить его на груди, на цепочке, – решил Трикс, покрутив в руке слишком большой для его пальцев перстень.
– Не переживай, – засмеялся король. – Ты еще слишком молод и не понимаешь, что две сотни золотых понадобятся тебе куда раньше, чем заколдованный перстень.
– Да, сир, – признался Трикс.
Король с довольным видом оглядел сидящих за столом. И с неподдельной искренностью сказал:
– Как же я люблю такие моменты! Порок наказан, добродетель торжествует. Мудрый добрый король вознаграждает своих верных слуг, а злодеи стенают в темнице… Скажи, Трикс, а не будет ли справедливо, если они попытаются вероломно из темницы бежать – и падут пронзенные стрелами стражников?
Трикс посмотрел в глаза королю. Вспомнил, как Сид Канг выводил его из дворца – и он ждал коварную стрелу, что устремится в него из темноты…
– Нет, ваше величество. Точнее, да, ваше величество. Это будет справедливо, но это не будет по-доброму. А в мире так много справедливости, что места для доброты почти не осталось.
Король задумчиво смотрел на него. Потом спросил:
– Скажите, герцог, как вы его таким воспитали?
Отец Трикса смешался и неловко пожал плечами:
– Да как-то особо и не воспитывали… шебуршился вокруг потихоньку, кашу ел, сказки слушал, потом полюбил летописи читать…
– Как-то особо и не воспитывали… – задумчиво сказал король. – Что ж, это неплохой метод…
Трикс продолжал смотреть на короля.
– Хорошо. Завтра семейство Гризов довезут до границы с Самаршаном и пинками выгонят из королевства, – сказал Маркель. – Хотя твой пример и показал, что это не лучший способ политической борьбы.
Трикс благодарно кивнул.
– А теперь хватит разговоров, – велел король. – Я боюсь, оленина перестоит, а вино имеет склонность выдыхаться… попробуйте-ка розового, это из моих лучших виноградников…
И королевский ужин перешел в ту стадию, которая уже не сопровождается раздачей наград, зато радует частой сменой блюд и позволяет восхититься мастерством придворных поваров.
Трикс ел с удовольствием, ему давно не приходилось есть так вкусно. Даже дома, на самых роскошных приемах, что устраивали родители, еда была попроще.
Но его тревожило то, что ни Тиана, ни Щавель словно бы не обращали на него никакого внимания. Это было непонятно и заставляло чувствовать себя виноватым без всякой вины.
Но разговаривать через стол было, конечно же, неудобно. И только когда Маркель поднялся и все начали расходиться, Трикс понял, что у него есть несколько мгновений для разговора.
Он подошел к Тиане. Маркель обнимался с его отцом, называя того «Любезнейший мой герцог…», все остальные тоже крутились вокруг короля.
– Тиана, ты на меня за что-то сердишься? – тихо спросил он.
Тиана, которой удивительно шло длинное вечернее платье, удивленно посмотрела на него.
– Ну… ты со мной совсем не разговариваешь… – пробормотал Трикс. – И даже не смотришь…
– Дурачок, – тихо ответила Тиана. – Мы при дворе, а тут совсем другое дело… воспитанная девушка не должна заглядываться на симпатичных юношей…
Щеки у Трикса запылали.
– Приезжайте к нам в Дилон, это мое официальное приглашение, – сказала Тиана. И, быстро оглянувшись, чмокнула Трикса куда-то чуть правее верхней губы.
Трикс остолбенел, а когда вновь обрел способность двигаться, Тиана уже удалялась под руку с ее величеством.
Счастливый и успокоенный, Трикс начал озираться в поисках Щавеля. Конечно, поцелуй от волшебника был бы лишним, а вот пара добрых слов окончательно вернула бы ему хорошее настроение…
Но Щавеля уже не было, только в дальней двери мелькнула его праздничная мантия.
«Я поговорю с ним завтра утром», – подумал Трикс за секунду до того, как герцогиня заключила его в объятия и стала расспрашивать, не простыл ли он, а если нет, то почему его щеки по цвету сравнялись с помидорами.
Но утром Радиона Щавеля в королевском замке уже не оказалось. Доверенный Королевский Волшебник телепортировался из дворца в неизвестном направлении.