8
Ксюхе неожиданно повезло: хлипкий студенческий бюджет удалось немного подлатать. Экзамены экзаменами, надо готовиться, раз уж сама постановила сдать сессию без троек, но отсутствие денег имеет один неприятный побочный эффект — начинаешь только о них и думать.
Шарясь по интернету, в поисках материалов к грядущему экзамену по физиологии человека, Ксюха зашла на сайт Имперского государственного университета. Нужную информацию можно было найти только там или на ойкуменских ресурсах, поскольку в Североморье никаких новых исследований давно уже не вели, ограничиваясь перепечаткой научных статей с Запада и Востока пяти-шестимесячной давности.
Быстро скачав всё, что было нужно, она уже хотела отключиться и спокойно все просмотреть. Но совершенно случайно забрела в раздел «Студенческая жизнь», ткнула в закладку «Частные объявления». Очень хотелось посмотреть, чем же живут далекие коллеги — имперские студенты.
Как оказалось, тем же, что и она: зачетами, экзаменами, сессией, тусовками, концертами и фантастическими планами, как бы все это совместить.
Ксюха полистала странички, зевнула и подумала, что спать — это, конечно, хорошо, но надо еще и подготовиться немножко. И тут ее внимание привлекло одно объявление.
«Срочно ищу технического переводчика на североморский со знанием медицинской терминологии. Необходима помощь в переводе статей. Оплата договорная. Владимир Игоревич». И адрес.
Конечно, Ксюха тут же скинула ему письмо. Написала, что студентка третьего курса Североморского высшего медицинского института готова помочь с переводом, если ее устроит вознаграждение.
Отозвался Владимир Игоревич довольно быстро.
«Здравствуйте, Ксения!
Спасибо за столь оперативный отклик — не успел оставить сообщение и вот уже читаю ответ. Ситуация следующая:
Североморский научный вестник «Neues Wizen» в апрельском и майском номерах за этот год опубликовал подборку статей Ойкуменского центра генетики по использованию стволовых клеток. Материал пересекается с темой моей диссертации, поэтому мне крайне необходимо с ними ознакомится. У нас эти статьи еще не публиковались и вряд ли будут, поскольку у Имперской академии наук и Ойкуменского центра генетики серьезные расхождения в вопросе приоритета по некоторым открытиям. Если бы вы смогли мне помочь, я был бы очень признателен. К сожалению, я несколько стеснен в средствах и потому не могу предложить обычные расценки за перевод, — иначе я бы просто обратился в соответствующую фирму. Но, думаю, мы сможем договориться».
Сумма, предложенная в конце письма, Ксюху устроила. В перерасчете на североморские деньги — что-то около ста пятидесяти кредитов, не ахти как много, конечно, зато можно спокойно дотянуть до стипендии. А в случае хорошей сдачи экзамена по фиче — побаловать себя какой-нибудь новой шмоткой.
Статьи, кстати, оказались не такие уж и сложные — Ксюха справилась с ними за один вечер. Ойкуменские ученые привычно хвалили себя, рассказывали, что уже сделано (совсем немного), что будет сделано, если не урежут финансирование (планы разворачивались один грандиознее другого), и в весьма обтекаемых выражениях предлагали коллегам из других стран обменяться наработками.
Только после того, как перевод статей ушел Владимиру Игоревичу, Ксюха поняла, что его, скорее всего, интересовало именно последнее предложение ойкуменских коллег. Судя по статьям, добились они не слишком многого, имперские ученые наверняка их опережали. Только вот бюджетных средств, как обычно, не хватало — североморское телевидение любило позлорадствовать на подобные темы, — вот яйцеголовые с Востока и искали, кому подороже продаться. Может, никакого Владимира Игоревича и в природе не существует, а за невинным псевдонимом стоит целая лаборатория.
Ну, Ксюху вся эта научная политика мало интересовала. Через сутки одновременно с благодарственным письмом на ее кредитку пришла обещанная сумма. Она даже не успела поволноваться, что ее могут кинуть, не заплатив.
Повезло.
Следующим утром Инна, завидев ее в институте, отчаянно замахала руками:
— Ксюшка, лети сюда! Что-то скажу!
— Что случилось? — обеспокоено спросила Ксюха: подруга вечно влипала в какие-то истории, поэтому девушка заранее приготовилась к самому худшему.
— Ничего не случилось. С чего ты взяла? Просто хотела сообщить: у меня предки в пятницу сваливают в Ойкумену, квартира свободна, я думаю, надо что-нибудь замутить.
— Инка, ты не о том думаешь! В пятницу, в десять — экзамен по фиче!
— Я помню. Только причем здесь экзамен? Сдадим как-нибудь. На трояк-то уж всяко. Тем более — предки уезжают с утра, часам к двенадцати мы уже все закончим, и вечером вполне можно собраться. Или ты снова ботаничить собралась?
— Но я…
— Никаких «но»! Клим придет…
— Ого! Уже?
— Не «уже», а «еще», — отрезала Инка, — не перебивай. Мартин будет с четвертого курса. Ну, тот, который на гитаре играет. Помнишь? Он обещал еще пару друзей привезти. Чтоб была как штык! И еще Кэтти позовем, Марьянку и Кристину… А то, что же я, одна буду их развлекать?!
— Почему одна? С Анжелкой.
Инкина сестра Анжела, вечно буйное существо шестнадцати лет производила на мужчин неизгладимое впечатление. В ее присутствии они почему-то сразу тушевались, замолкали и старались забиться в какой-нибудь темный угол.
— Ага! И что тогда будет? Все парни под диваны попрячутся! Нет уж, лучше я пожертвую ей сотню кредитов на клуб — пусть производит разрушения вне дома.
Ксюха с грустью подумала, что для нее сотня — почти половина месячного бюджета. Но промолчала.
— Ну что, придешь?
— Куда я денусь? Только вот экзамен…
Инна всплеснула руками. Миниатюрная сумочка, в которую кроме стандартного женского набора каким-то чудом умещались еще маленький блокнотик и ручка — в институт подруга больше ничего с собой не брала, угрожающе подпрыгнула, едва не заехав Ксюхе в висок.
— Да наплюй ты на экзамен! Неужели тебя больше ничего не заботит?
Да уж. Ксюха и сама уже не раз думала, что со своей зацикленностью на учебе вполне можно попасть в категорию ботаничек, чего, конечно, совсем не хотелось. Но разве объяснишь, что она просто очень соскучилась по родителям и старается сдать сессию получше, не оставляя хвостов на лето?
— Инка, прекрати возмущаться, всех перепугаешь, — улыбнулась Ксюха. — Я приду, обещаю. Кровь из носа, крест на пузе. А сейчас извини, надо бежать.
И, оставив подругу в некотором изумлении, поспешила в третий корпус. Еще вчера она договорилась с одной четверокурсницей взять на сутки прошлогодние билеты по физиологии человека.
Крытый переход между корпусами тянулся, казалось, бесконечно. Ксюха шла быстро, здороваясь со знакомыми и незнакомыми — времени не было разбираться. На самом выходе она с трудом разминулась с высоким парнем в черном джинсовом костюме. Едва не налетев на него, Ксюха пробормотала невнятные извинения и побежала дальше. Он еще долго смотрел ей вслед, потом развернулся, почему-то пошел обратно в третий корпус следом за Ксюхой. Но наверх подниматься не стал, переговорил о чем-то с охранником и вышел из корпуса.
А она уже переминалась с ноги на ногу у дверей триста сорок третьей аудитории, где четвертый курс сегодня сдавал экзамен. На подоконниках сидело несколько человек, разительно отличавшихся друг от друга. Первые, с мрачными выражениями лиц грызли ногти и нервно озирались по сторонам, — судя по всему, экзамен они еще не сдавали. Зато вторые беззаботно болтали, с жаром размахивали руками, перебивали, что-то доказывая собеседнику.
Ксюха выбрала парня из второй группы, подошла поближе. Она немного знала его, как-то встречала на Инкиных посиделках.
«Как же его зовут? А, Карел!»
— Карел, привет!
Он остановился посредине весьма экспрессивной фразы:
— И тут этот гад сушенный мне говорит, а что вы можете сказать о…
Обернулся. На короткое время Ксюха увидела в его глазах недоумение: а это еще кто такая? Но тут Карел вспомнил ее имя и с облегчением улыбнулся:
— Ксения! Какими судьбами?
— Да вот, случайно. Шла, понимаешь, мимо, заглянула на огонек. Скажи, а где Ивола?
— У-у, Ивола сейчас… — Карел выразительно чиркнул ладонью по горлу и указал на дверь аудитории.
— Сдает?
— Мучается, бедняжка, — подтвердил он с самым серьезным выражением лица. — А что?
— Да так… Не бери в голову. Лучше скажи — у тебя-то что?
— Честно заработанная четверка.
— Поздравляю. Говорят у вашего Зловреда тяжело отхватить больше трояка?
Не успела Ксюха договорить, как дверь с табличкой «343» открылась, выпустив из пыточного застенка Иволу с еще одной девушкой. Обе они выглядели усталыми и измученными.
— Следующие, кто там? Прохановский и Рапкорт! — донесся из-за двери сварливый голос преподавателя.
Вызванные студенты обреченно оглянулись по сторонам, словно в последний раз, как приговоренные к смерти, вздохнули практически в унисон и поплелись в аудиторию.
— Ну, Зловред зажигает сегодня! — сказал Карел. — Двенадцать «пар» уже влепил.
— Мне тоже, — сказала вновь прибывшая девушка.
— Не расстраивайся, пересдашь. Месяц впереди. Иволка, а тебе что?
— Трояк.
— Ну, не так плохо, — Карел со своей четверкой чувствовал себя вправе раздавать покровительственные советы.
Ксюха выглянула из-за его плеча:
— Ивол, привет. А ты на что рассчитывала?
— А-а, — девушка махнула рукой, — разве можно с ним на что-то рассчитывать. Ладно, пусть хоть трояк, слава богу, не пересдача. Я, кстати, принесла, что ты просила; как ни странно — не забыла. Меня с утра такой мандраж взял, только держись!
Она поставила на подоконник сумку и стала в ней копаться. Заинтересованный Карел сопел над ухом, и Ксюха деликатно отодвинула его плечом.
— Вот! — Ивола извлекла на свет немного помятую черную тетрадку. — Там все отмечено, не пропустишь.
— Ой, спасибо! Ты даже не представляешь, как меня выручила.
— Да ладно, пользуйся на здоровье.
Ксюха взяла тетрадку, быстренько пролистала. Названия и номера билетов действительно были отмечены красным цветом, а некоторые даже заложены.
— Бескорыстная помощь молодому поколению? — веселясь, спросил Карел. Сейчас, после тяжелейшего экзамена, ему все вокруг казалось смешным. — Можно посмотреть?
— Чего там смотреть? Экзамен по фиче прошлогодний, — сказала Ивола.
Ксюха расстегнула рюкзак, стала запихивать в него тетрадку, и в этот момент из нее вывалились какие-то бумажки. Часть их рассыпалась по подоконнику, две или три, кружась, опустились на пол.
— Надо же! — удивилась Ивола. — До сих пор лежат!
Карел нагнулся, поднял упавшие листочки.
— Что это? Любовная записка? Кому?
— Ну конечно же не тебе! — Ивола ткнула его кулачком в живот. — Это шпоры, умник!
— Шпоры? — Ксюха развернула одну бумажку. На ней очень мелким шрифтом теснился какой-то текст.
— Угу. Помнится, три ночи над ними корпела. Возьми тоже, пригодится.
Ксюха на мгновение задумалась.
— Нет, не возьму. Большое тебе спасибо, Ивол, но лучше— оставь у себя. Чтоб не было соблазна ими воспользоваться. А то понадеешься на шпоры, ничего не выучишь, а на экзамене так получится, что и достать не сможешь. Лучше уж я сама.
— Верно рассуждаешь, Ксюшка! — восторженно завопил Карел.
Ивола кивнула, соглашаясь, спрятала шпаргалки в кармашек сумки.
— Мы сейчас в «Эпицентр», пойдешь с нами?
— Нет, простите, ребята, не могу. Вы свое сдали, а мне завтра в десять еще предстоит…
— Можешь не продолжать. Экзамен — это святое! — со смехом заключил неугомонный Карел. — Ну, пойдем, что ли?
* * *
Экзамен по физиологии человека группа сдала на удивление легко — без единой «пары» и всего лишь с тремя трояками. Даже Инка получила четверку. Наверное, теплые солнечные деньки, пришедшие в Североморье с началом июня, расслабляли не только студентов. Суровые и требовательные внешне преподаватели тоже хотели побыстрее разделаться с летней сессией, рвануть в отпуск, в Ойкумену или на южные курорты.
Победно потрясая своей четверкой, Инка провозгласила:
— Ну, это надо отметить с удвоенной силой!
Ксюха не спорила — пусть подруга порадуется.
— Эй, Ксюш, я тебя спрашиваю: надо отметить или не надо?
— Конечно. Фейерверками, артиллерийским салютом и танцевальной программой.
Инка засмеялась:
— Ну, первое и второе обещать не могу, а вот ритуальные пляски мы сегодня точно устроим. Ты, кстати, не забыла?
— Нет, я все помню, — рассеяно ответила Ксюха, думая о своем. Сейчас ее больше всего заботила мысль о том, что одеть на Инкину вечеринку. Свободные средства вроде бы появились, да и за хорошую сдачу она хотела сама себя побаловать, а ведь в ее зачетке напротив краткого «ФЧ» сегодня красовалась жирная пятерка. Может, зайти в «Kosmoshauff», поискать что-нибудь…
— Не спи, подруга! Запомни — в половину десятого собираемся у «Голодной собаки» и всей толпой едем ко мне. Ау-у! Слышишь?
— Инка, прекрати! Я прекрасно слышу! В половину десятого.
Ксюха подхватила рюкзак, закинула за плечо.
— Вечером увидимся.
— Не опаздывай, — посоветовала Инна напоследок. — Вечно тебя ждать приходится.
Ксюха ее уже не слушала. Она думала, что надо бы еще заглянуть в галерею на Морской. «Kosmoshauff» — это, конечно, хорошо, но на ее скромные полторы сотни там можно купить разве что заколку для волос. А времени в обрез. Ведь если ничего подходящего найти не удастся, дома придется не только наносить боевую раскраску перед вечеринкой, но и состряпать что-нибудь сногсшибательное из своего небогатого гардероба.
Простучав каблучками по лестнице, Ксюха толкнула тяжелую дверь и выскочила на улицу.
Теплый летний ветер дохнул ей в лицо, взъерошил волосы. Да и солнце тут же напомнила о себе: пришлось снять курточку, завязать на поясе рукава.
Ксюха перешла на другую сторону улицы, нырнула в узкий проулок, носящий гордое название Институтского проезда. Пешком до «Kosmoshauff» a минут десять, не было никакого смысла ждать автобус.
Она не заметила, как от бровки тротуара медленно отъехала темно-синяя «астра» и тронулась следом за ней.
* * *
Бутик «Kosmoshauff» производил впечатление даже снаружи — мраморные ступени с золоченной полоской, зеркальные двери, здоровенная ручка из мореного дуба с начищенным до блеска набалдашником. В витринах красовалось ни на что не похожее совершенно чудо — среднего пола манекен, облеченный в текучее одеяние, больше всего напоминающее греческий хитон. В яростном неоновом свете фирменной вывески на ткани вдобавок посверкивали блестки.
Ксюха от такого великолепия даже заробела. Несмело потянула на себя дверь, на цыпочках проскользнула внутрь.
Демонстрационный зал бутика был оформлен в стиле «техноромантика». В четко распланированном беспорядке тут и там из пола поднимались колонны, увитые светодиодными шнурами и искусственными цветами из металлической проволоки. Художник намеренно сделал бутоны грубоватыми: лепестки топорщились заусенцами, а у завязи цветка отчетливо проступали заклепки. В дальнем углу негромко журчал офисный фонтанчик — вода неспешно лилась из ржавой трубы в мраморную чашу. Чтобы усилить эффект к трубе был приделан обычный водопроводный кран.
Надо признать, выглядело это все весьма концептуально.
Наверное, из-за огромного количества металла, в магазине отсутствовали магнитные турникеты. Вместо них входную дверь могучим плечом подпирал секьюрити самой что ни наесть неандертальской внешности. Под его бдительным взглядом Ксюха почувствовала себя совсем неуютно.
— Чем могу вам помочь?
Из глубин магазина к ней уже бежала девушка в серебристом облегающем комбинезоне, больше всего напоминающим костюм астронавта из фантастических фильмов шестидесятых годов. Макияж соответствовал — фиолетовые тени, сиреневые ногти, губная помада цвета индиго. Бейджик на груди «космической» продавщицы гласил: «Моника, старший консультант».
«Да, — подумала Ксюха, — раньше я сюда не ходила, и сегодня не надо было. Нечего здесь делать».
Но отступать было поздно, да и… несолидно как-то. Раз уж зашла, надо поизображать из себя искушенную покупательницу. Может, по виду она и не выглядит ходячей золотой кредиткой, но ведь по одежке только встречают.
— Понимаете, — сказала она доверительно, — мне нужно что-нибудь не слишком строгое, стильное… Что-нибудь такое свеженькое и приметное, для активной вечеринки в кругу близких друзей. Сможем найти нечто подобное?
— Конечно! — консультант Моника загадочно улыбнулась. — У нас как раз есть то, что вы ищете.
Следуя в кильватере серебристой фигурки, Ксюха прекрасно понимала, что ее игру ни на секунду не приняли за чистую монету. Продавщицы в бутиках, если они не новички, конечно, и не подруги хозяйки, которых просто некуда больше пристроить, неплохие психологи, с первого взгляда вполне могут оценить кредитоспособность клиентки. На дочь имперского олигарха или подругу криминального авторитета Ксюха никак не тянула.
Но… желание клиента — закон. Мало ли. В тихом омуте известно, что водится, а вдруг обычная студентка достанет сейчас толстую пачку кредитов и начнет скупать магазин на корню? А вдруг? Да и потом — любая девчонка мечтает заиметь хотя бы одну вещицу солидного брэнда. Чтобы носить, выставив наружу ярлычок: и я, мол, не лыком шита. А что копить на нее пришлось полгода, так не обязательно об этом кричать направо и налево.
— Вот здесь, — Моника указала рукой на демонстрационный стенд, уступами спускавшийся с двухметровой высоты прямо к ногам Ксюхи. Сверху красовался простой и понятный всему миру лейбл «Ricci». — Большой выбор легкой одежды для активных пати и танцполов.
И Ксюха пошла на приступ. Первый же ценник — «1340 кредитов» — породил в голове звенящую пустоту и головокружение, но она твердо решила не сдаваться. Купить — это, конечно, вряд ли за такие зверские деньги, но хотя бы померить…
Как в старой присказке: «Не съем, так хотя бы понадкусываю».
Минут через двадцать копания в ассортименте, во время которых Ксюха больше боролась с двумя противоречивыми желаниями — немедленно уйти и перемерить все, что вообще есть в магазине, она отобрала несколько легких блузок, два изумительно красивых топика и изящную безрукавку. Моника невозмутимо стояла рядом, сохраняя на лице дежурную улыбку.
— Где можно примерить? — спросила Ксюха, уверенная, что уж теперь-то ее точно пошлют.
— Пожалуйста, — старший консультант откинула в сторону незаметный полог, за которым обнаружилась небольшая кабинка с овальным зеркалом невероятных размеров. Космический костюм Моники от каждого движения брызгал во все стороны серебристыми бликами.
Ксюха проскользнула в комнатку, аккуратно разложила вещи, задернула шторку.
«Ну, начнем!» — с детским восторгом подумала она.
Да, мужчинам, наверное, никогда не удастся понять, почему женщины так много времени проводят в магазинах. У них все функционально: пришел покупать, скажем, ботинки… Алгоритм чрезвычайно прост — быстро выбрал удобные, чтоб нигде не жали, заплатил в кассу, ушел. В крайнем случае — попросил консультанта, чтобы подобрал подходящие по цвету, размеру или цене. Все. Радость выбора, феерически ощущения, когда видишь, что вещь идет, да еще вдобавок отлично сочетается вот с той сумочкой, которая валяется без дела уже три месяца, мужчинам недоступна.
Несчастные.
Ксюха мерила блузки, крутясь перед зеркалом, как вентилятор.
В этой она, конечно, выглядит несколько вызывающе, да и цвет не совсем подходит…
А эта наоборот слишком консервативна, впрочем если не застегивать вот эту пуговичку, эффект будет вполне сногсшибательным.
— Почему это я не могу войти в магазин с собакой!! — возмущенно спросила какая-то невидимая Ксюхе дама. Вслед за вопросом последовал злобный лай и повизгивание. — Это комнатная порода, поймите — ком-нат-на-я! Она живет в квартире, чистая и ухоженная. Это не какой-нибудь дворовый кабыздох, который питается отбросами, это, между прочим, анальбекский терьер! И если вы не пустите мою Ласочку, вы не пустите меня, а я таких обид не прощаю!
Виноватый бас, немедленно забубнивший что-то примирительное, явно принадлежал охраннику, пытавшемуся уладить конфликт.
— Извините, — проговорила Моника из-за ширмы, — я вам пока не нужна?
— Э-э… нет, — ответила Ксюха, подумав: «Да ты мне вообще не нужна. Встала над душой, как статуя Командора».
— Тогда я отойду на минутку, посмотрю, что там происходит. Если понадоблюсь — зовите.
«Иди-иди… и не приходи подольше. Я еще не все померила».
Безрукавка не понравилась. Вроде бы немного полнит.
Ксюха натянула первый топик, расправила складки, оценивающе посмотрела на собственное отражение. Да уж, выглядит что надо — такую красивую грудь еще поискать. Чертовски соблазнительно. Жалко, что в конце примерочной сессии придется отказаться от всего этого великолепия, заявив не моргнув глазом: ничего, мол, не подошло, сидит плохо.
На ценнике значилось «669,99 кредитов». Топик за семь сотенных — это явный перебор.
Следующий топик стоил чуть меньше — шестьсот семьдесят, а выглядел не менее потрясающе. Точнее — не менее потрясающе в нем выглядела Ксюха. Ну почему, почему у нее нет собственного таможенного пункта на ойкуменской границе! Разве нормальная женщина в состоянии расстаться с такой красотой?
Впрочем, нет, в состоянии. Достаточно взглянуть на ценник. И тут, как всегда в самый неподходящий момент задергался телефон. Ксюха вздрогнула, чуть не уронила одежду на пол.
— Ксю-юха-а-а, — пропела трубка голосом Инки. — Ты где?
Вот дурацкий вопрос! Зачем было тогда подсаживать весь мир на сотовую связь, если в итоге самая первая фраза звучит у всех одинаково: «Ты где?» В чем тогда смысл маленьких пластиковых коробочек с дисплеями, именуемых мобильными телефонами именно потому, что связь — мобильна, человек может разговаривать из любого места, где бы он ни находился.
Впрочем, здесь явно замешана склонность к экономии. Мол, где ты, есть ли у тебя рядом обычный телефон? Если есть — перезвони…
— В магазине.
— В каком? Не в винном случайно?
Голос у Инки звучал подозрительно весело. Ксюха сказала с укором:
— Ты что — уже начала отмечать?
— Не, — ответила подруга, — мы тут с Климом сидим, народ собираем. Слушай, у меня к тебе просьба, — можешь прихватить бутылочку «бейлиса»? Я тебе деньги верну. А то уже семь часов, мы не успеем до магазина сбегать.
— Как семь?!! — Ксюха едва не выпустила трубку из рук. — Я тут что, уже третий час торчу?
— Не знаю где, сколько и от чего ты торчишь, — грозно начала Инка, — но если тебе придет в голову опоздать…
— Не волнуйся, уже бегу!
Прикинув, что домой ехать минут сорок, столько же обратно, да полчаса на сборы, Ксюха отчетливо поняла, что времени в обрез.
Она натянула свою футболку, выскочила наружу, быстренько рассовала модные шмотки по местам, в свободные ячейки уступчивого стенда. Рюкзак на спину и — вперед.
В главном зале дым стоял коромыслом. Вальяжная дама в заказном костюмчике за многие тысячи кредитов нещадно гоняла из угла в угол сразу трех серебристых девушек-консультантов. Эксклюзивные вещи мелькали, калейдоскопом, к их переноске привлекли даже охранника. У ног дамы злобно скалилась лохматая собачка размером в полтора кулака.
Ксюха по стеночке прошла мимо, стараясь не попасть под ноги мечущимся продавщицам.
Тряпки на сегодня закончились. На Морскую она сегодня уже никак не успевает, иначе Инка ей сделает харакири без наркоза. Придется пережить без обновки.
Слава богу, автобуса ждать не пришлось, и Ксюха добралась до дома даже раньше, чем рассчитывала.
Влетев в квартиру, она стащила с верхней полки в прихожей чемодан и поволокла его в комнату. Он да еще вешалка в шкафу, едва заполненная на треть, — вот и все гардеробные залежи. Ежеминутно поглядывая на часы, Ксюха вытаскивала на свет ту или иную шмотку, прикидывала подойдет ли.
В общем, минут через двадцать униформа для сегодняшней вечеринки все-таки нашлась — узкие светлые джинсы и обтягивающая водолазка. Мама всегда говорила, что ей идет светлое. Убирать все обратно не было времени.
«Завтра разберусь», — подумала Ксюха.
И помчалась в ванную. Включила воду, потянула через голову футболку и замерла.
Топик, великолепный сиреневый топик из «Kosmoshauff» кокетливо прикрывал грудь, впрочем, скорее подчеркивая, чем маскируя.
Ксюха поняла, что в суматохе скоростного побега из бутика забыла снять последнюю из перемеренных вещей.
Получается, что она ее просто украла. Вынесла, воспользовавшись моментом, когда и консультантки, и охранник отвлеклись на буйную даму с собачкой.
Невесело кивнув своему отражению, Ксюха пробормотала:
— Ловко сработано, дорогая!
Горячая вода из крана все лилась, ванную заполнил пар, осел на зеркале. Через пару минут отражение затянула мутная пелена.
* * *
Денек выдался еще тот. Обычно на свою работу Моника не жаловалась — «Kosmoshauff» платил хорошо, любые издержки компенсировались солидными деньгами. Но сегодня все как-то не заладилось. Сначала позвонила напарница Истра, сказала, что не придет, сославшись на головную боль. Так что Монике пришлось обслуживать сразу два отдела, потом — в два — привезли новинки осенней коллекции, и надо было все должным образом расставить, ничего не перепутать, не помять и не испачкать. А к вечеру приперлась эта противная бабища, жена министра социальных программ, и со свойственной ей въедливостью строила всех до седьмого пота. Удалилась совсем недавно, так, между прочим, ничего и не купив. Впрочем, это тоже в ее характере. Завтра наверняка пришлет водителя, чтобы взял «это, это, вот это и еще это три пары».
Форменный бардак, в общем. Покурить и то удалось всего два раза.
Только Моника хотела попросить девчонок из «кожного», как выражались в магазине, отдела последить за посетителями, чтобы свистнули, если что, как в дверь неожиданно влетела изящная девушка. Она несколько запыхалась, да и прическа от бега растрепались, но старший консультант сразу приметила со вкусом подобранные джинсы, водолазку, так удачно оттенявшую светлые волосы… Лицо показалось Монике смутно знакомым.
Девушка сразу же направилась в ее отдел. Продавщица мигом нацепила приветливую улыбку.
— Извините, — сказала покупательница, — я была у вас два часа назад…
И тут Моника узнала ее — действительно приходила сегодня, покопалась в вещах и ушла. В цене не сошлись. Бывает. Правда, в прошлый раз она была одета попроще.
— Да-да, чем могу вам помочь? Все-таки решили что-то приобрести?
Покупательница неожиданно покраснела, глаза стрельнули куда-то в сторону, но заметным усилием она заставила себя не отводить взгляд.
— Понимаете, я стояла в кабинке, мерила веши, а тут мне позвонила подруга… мы встречаемся сегодня… в общем, я поняла, что ужасно опаздываю, подхватилась и побежала. Вы были заняты… ну и… словом, так получилось… я случайно унесла с собой вот это.
С этими словами девушка достала из сумки сверток, развернула его.
«Сиреневый топик „Ricci“, лето 2005, 670 кредитов», — всплыло в голове у Моники.
— Извините меня, пожалуйста. Я совсем не хотела.
Девушка беспомощно улыбнулась, сунула топик в руки старшему консультанту, повернулась и ушла.
Моника хотела что-то сказать ей вслед, возможно поблагодарить, ведь недостачу вычли бы из ее зарплаты, но не успела. Хлопнула дверь, и в зале вместе с ней остался лишь Марат, охранник. Правда, кто-то еще ходил в отделе кож — отсюда было плохо видно.
Машинально положив топик на место, Моника нащупала в нагрудном кармане сигареты. Страсть как хотелось курить.
— Что за девчонка? — издалека спросил Марат. — Второй раз приходит. Понравилось, что ли?
— Да нет, скорее наоборот.
— В смысле?
— Помнишь мегеру министерскую с собачкой?
— А то! Всем устроила веселую жизнь.
— Ну вот, пока мы с ней носились, эта девчонка вынесла под рубашкой эксклюзивную вещь от «Ricci» ценой почти в семьсот кредитов.
— Да ну!!! — охранник аж подпрыгнул. — Так чего ж ты молчала?! Я б ее живо…
— В том-то и дело, Маратик. Только что она с извинениями принесла все обратно. Честная попалась… Торопилась, говорит, не заметила.
— Ага! Как же! Ваши бабы по три часа вокруг зеркала пляшут и никогда не торопятся. Да ей небось денег не хватило, вот она и стащила, чтоб перед кем-нибудь покрасоваться. Напрокат, так сказать.
Моника с Маратом не замечали, что высокий мужчина в черном, еще совсем недавно увлеченный изучением кожаных сумочек и ремешков, теперь внимательно прислушивается к разговору. Потом он достал телефон, набрал номер и встал рядом с фонтаном из ржавой трубы. Журчанье воды заглушило слова, и о чем он говорил, никто не услышал.
* * *
Ксюха все-таки успела купить «бейлиса», и даже почти не опоздала — подумаешь, пятнадцать минут! Инка, конечно, начала что-то шипеть, но сразу же отстала, услышав причину:
— Твой любимый «бейлис» искала, три магазина оббегала. Если хочешь, чтоб все было вовремя, не давай трудновыполнимых поручений.
— Ладно, не кипятись. На-аро-од!! — зычно провозгласила Инка. — По коня-я-ям!
И первая же бросилась выполнять собственную команду, ухватив Клима за локоть. Компания зашевелилась, потянулась к выходу.
Марьянка с Кристиной уже взяли на копье каких-то незнакомых парней, судя по всему — старшекурсников, друзей гитарного Мартина. Сам он, взвалив на плечо инструмент, шел отдельно, насвистывая смутно знакомую мелодию.
Ксюха прислушалась. Ну точно! «Машина времени». Что-то везет ей на имперский рок в последнее время.
Она пристроилась сзади и начала вполголоса напевать:
— …он на взводе — не подходи, он уходит всегда один… Но зато мой друг лучше всех играет блюз, круче всех вокруг он один играет блюз…
Мартин обернулся.
— Знаешь эту песню?
— А то! — Ксюха подмигнула. — Сыграешь?
— А то! — в тон ей ответил он и улыбнулся. — Не могу отказать даме.
На выходе Мартин галантно пропустил Ксюху вперед, и даже придержал дверь.
— О! — вдруг сказал он. — В первый раз вижу «астру» такого цвета.
— Какую астру?
Он указал рукой куда-то в дальний конец улицы. Ксюха не очень хорошо видела в сумерках, поэтому она успела разглядеть только какую-то темную массу. Через мгновения масса двинулась и исчезла за поворотом.
— «Астра», ойкуменская марка, — объяснил Мартин. — Никогда не видел темно-синих. Машина подается как агрессивный драйвкар для настоящих мачо, потому бывает кроваво-красной, серой, серебристой или черной. Интересно.
— Не слушай его, — сказал Ксюхе один из друзей Мартина, Алан. — Он о тачках может часами распространяться. Любимый бзик.
— Почему — не слушать? Мне интересно.
Вечеринка удалась на славу. Инка с Кристиной блеснули кулинарным талантом, парни принесли с собой хорошего вина, потом танцевали, а совсем поздней ночью, когда особо буйные уже заснули, а самые любвеобильные — уединились, Мартин отыграл настоящий концерт.
Так же как и Ксюха, он больше всего любил имперский рок: «Чайф», «Кино», «Машину времени», «Арию»… Они пели негромко, но на звук пришла Кристина со своим кавалером, откуда-то проявилась Инка (и почти сразу исчезла), и даже Анжелка неожиданно возникшая на пороге комнаты в шесть утра, мирно сидела вместе со всеми, подпевая, когда попадалась знакомая песня. Ей больше нравилось что-нибудь посовременней, но гитара Мартина заворожила и ее. А играл он отлично. Может быть, не совсем чисто, но зато открыто, с душой. Видно было, что он не заучивал аккорды, а подбирал сам к тем песням, которые ему нравились, которые он хотел вспоминать почаще.
Утром он вызвался ее провожать, правда, до дома Ксюха не разрешила — далеко, как он поедет обратно в полусонном и не совсем трезвом состоянии. Так, до остановки. На улице Мартин переключился на любимую тему — автомобили — и рассказал Ксюхе немало интересного. По крайней мере, ждать автобус было не скучно.
И конечно в самом конце он попросил у нее телефончик.
— Хочешь сходить на концерт?
Ксюха вспомнила, как совсем недавно ее уже приглашали на один концерт, и несколько погрустнела. Неужели на тот же?
— Какой? На ойкуменский фолк?
— Нет, в клубе одном будет — бардовский, авторской песни. Тридцатого числа.
— Хочу! Только билеты, наверное, дорогие…
Мартин улыбнулся.
— Мне бесплатно. Я тоже буду играть.
— Здорово! Тогда точно идем!
— Давай ближе к делу созвонимся — числа двадцать восьмого. У вас когда последний экзамен?
— Двадцать шестого.
— Ну вот, и у нас двадцать шестого. Значит, никаких проблем.
Мартин достал свою трубку, пощелкал по клавишам и сказал:
— Диктуй.
* * *
Наверное, именно тот разговор с Мартином больше всего помог Ксюхе. Так она бы и внимания не обратила, пока не стало бы слишком поздно. Но на следующее утро, садясь в автобус, Ксюха приметила в дальнем проулке темно-синий передок с летящей буквой «А». Тогда, у института она толком не успела ничего разглядеть, потому совсем не насторожилась. Но когда та же «астра» мелькнула еще несколько раз, а потом и вовсе простояла два часа под окнами института — Ксюха то и дело выглядывала, проверяя на месте ли, — ей стало немного не по себе.
Ничего противозаконного она никогда не совершала, с североморской полицией и уж тем более — Минбезом — не сталкивалась, богатых родственников за границей не имела. Кому вдруг понадобилось за ней следить? А может это все от экзаменационного переутомления? Надумала себе проблему, а на темно-синей «астре» просто ездит кто-то из профессуры, вот и все. Правда, Мартин бы тогда ее раньше приметил, но с другой стороны — а вдруг машину просто недавно купили?
В общем, Ксюха почти уговорила себя, что все ее страхи беспочвенны.
Но двадцать третьего июня, вернувшись домой, Ксюха обнаружила, что квартира сноровисто и профессионально обыскана. Именно профессионально — посторонний взгляд ничего бы не заметил. Да, наверное, и она сама бы не заметила, если бы не укоренившаяся с детства привычка раскладывать вещи в определенном порядке. Когда Ксюха думала или читала или учила что-нибудь, руки жили своей жизнью: расставляли по размеру чашки на кухонном столе, так же четко, по росту, — ручки и карандаши.
Так что Ксюхе с первого взгляда стало ясно — в доме кто-то побывал.
Но следов почти не оставил — все лежало на своих местах, никакого беспорядка в ящиках и на полках не наблюдалось. Если бы в квартиру проникли воры, то они бы, понятное дело, не церемонились, разбросали бы, порвали и поломали все, до чего бы добрались.
И только в дневнике неизвестный посетитель «засветился» — некоторые страницы были слегка измяты, как будто его листали в дикой спешке, опасаясь прихода хозяйки. Не читали — а именно листали, бегло просматривая записи в надежде найти что-то важное.
«Господи! Кому мог понадобиться мой дневник? Что здесь искали? — подумала Ксюха. — Зачем?»
