4 часа до перехода
Борт «С-40», близ побережья Южной Африки
Последние часы после того, как сменила напарника, Лайла провела за штурвалом, постоянно корректируя курс и высоту полета. Занятие не тяжелое, но монотонное и поэтому выматывающее. Когда Лито заглянул в кабину, Лайла встретила его с радостью.
– Не устала? – спросил Лито.
– Честно – устала.
– Если хочешь, пойди съешь что-нибудь. Богомол распотрошил бортовые запасы армейского пайка. На вкус отвратительно, зато калорийно. А нам с тобой необходимо восполнить резервы, слишком много потратили энергии за последние дни.
– Мне, как женщине, диета не повредит, – улыбнулась Лайла.
– А как моей напарнице голодать тебе противопоказано, считай это авторитетным мнением. Честно говоря, я тебя подпитать, если потребуется, уже не смогу. Выдохся.
– Ничего, осталось совсем недолго.
– Судя по карте – да. Ты еще не чувствуешь? – с надеждой спросил Лито.
– Пока нет, – виновато качнула головой Лайла.
– Ничего. Он должен быть здесь. Просто мы еще далеко. Ну, давай уступай место.
Лито занял кресло, еще теплое, и взялся за штурвал. Лайла не торопилась уходить, стоя за его спиной.
– Что-то хочешь сказать? – повернулся к ней Лито.
– Нет… То есть да…
– Ого! Ну тогда говори. Извини, я отвернусь, нужно следить за приборами. Но слушаю тебя внимательно.
– Лито… Мы давно работаем вместе, так? И на Земле вдвоем с самого начала.
– Все верно.
– И я всегда считала, что ты – лучший оперативник, что с тебя нужно брать пример. Я училась у тебя, Лито.
– Польщен. Серьезно.
– Ты многому меня научил. Ты показал, как одинаково свободно выполнять поставленную задачу в городах, лесах и пустынях, как работать с удовольствием. В конце концов ты научил меня любить людей.
– А вот это уже лишнее. Профессионализм заключается в отсутствии эмоций. Если ты их полюбишь, то никогда не сможешь делать свою работу эффективно. Что и произошло.
– Из-за этого я чувствую себя виноватой.
– Не стоит.
– Нет, дай мне договорить. Я чувствую себя виноватой в том, что из-за меня ты нарушил приказ и сменил приоритеты. Но все равно, мне кажется, нет, я даже уверена, что поступаю правильно.
– Давай-ка разложим проблему на составляющие. Налицо конфликт. Ты осознаешь, что твои эмоции наложили отпечаток на всю операцию, возможно, даже винишь себя в гибели людей. А больше всего ты коришь себя за то, что якобы из-за тебя я поставил под угрозу свое будущее. Но в душе все равно считаешь себя правой и повторила бы все, доведись начать сначала. Я прав?
– Да.
– И тебя этот конфликт мучает?
– Немного.
– Один человек – человек – научил меня отличному рецепту, как поступать в подобных случаях. Хочешь, расскажу? Нужно поднять руку вверх, а потом резко опустить, думая в этот момент о своей проблеме.
– Чепуха какая-то… – пожала плечами Лайла.
– А ты попробуй. Нет, действительно, попробуй.
Лайла смущенно усмехнулась, но подняла руку, зацепив приборы, расположенные на потолке кабины, помедлила, а потом резко рубанула ладонью воздух.
Постояла немного и вдруг улыбнулась, сначала несмело, а потом широко и с удовольствием.
– Что, помогает? – Лито тоже заулыбался.
– Кажется, да.
– Вот. Ты сделала, что должна была, я сделал, что считал правильным. Все довольны. Так и думай впредь.
– Спасибо тебе. Понимаю, как тебе тяжело, девчонки на тебя дуются, ребята смотрят косо… Но я всегда с тобой, Лито.
– Я знаю. И ценю это, как никто другой. Так, ты уже поела? Нет? Так какого?… Мне скоро понадобится вся твоя чувствительность. Марш в салон. И в конце концов, уберите труп от входа в кабину, он мне уже надоел.
– О, железный Лито нервничает? – язвительно сказала Лайла и вышла из кабины.
В салоне самолета ничего не изменилось. Люди мучались, не зная, чем себя занять во время длительного полета. Кроме скуки давил груз совсем свежих воспоминаний, а в придачу к нему – размышления о том, что рассказал Лито. Володя о чем-то спорил с Алексом, сквозь гул прорывались словечки «скорость света», «гравитация», «межзвездная связь».
Лайла подсела, по своему обыкновению, к Игорю.
– Говорят, вы нашли что-то, что можно съесть и не сразу умереть в страшных муках?
– Как ты сказала? Не пугай меня, а то пожалею, что так налегал на прессованные брикеты.
– Лито говорит, ужасная гадость эти армейские пайки?
– Я бы так не сказал. Тебе, наверное, не довелось послужить в советской армии. Там и не такое едали. Ничего, остались живы и почти что здоровы. – Игорь развернул пакет, достал брикет сублимированной пищи и протянул его девушке. – Попробуй.
Лайла осторожно откусила кусочек, прожевала и одобрительно кивнула, брикет оказался совсем неплох на вкус.
– Запей. – Игорь протянул ей бутылку минералки. – Неплохо устроились вояки, все свое вожу с собой.
– Что ты хочешь – специфика. Условия работы накладывают свой отпечаток. Ну, ты как вообще? Тебя не шокирует, что я – инопланетянка?
– Как тебе сказать… Не шокирует, но очень интересует и… – Игорь замялся.
– И? Ну, давай не тяни, высказывай. Боишься, что у меня хвост вырастет?
– Нет, меня это, как бы тебе сказать… – Игорь с трудом выдавил из себя слово. – Возбуждает.
– Что? – Лайла чуть не подавилась. – Да вы, молодой человек, что себе позволяете?
Только глаза у нее озорно поблескивали, когда она изображала возмущение.
– Ну что ты взвилась? Сама спросила, я ответил.
– Не смущайся, могу себе представить, как тебе теперь интересно. Что, пытаешься вспомнить, есть ли отличия?
– Лайла! Мне и так стыдно, не издевайся! – Игорь почти покраснел.
– Я не издеваюсь. Отличия, конечно, есть, если в следующий раз будешь повнимательнее, то и сам их заметишь. Только смотреть нужно будет с очень близкого расстояния. – Девушка хихикнула. – Но небольшая разница в строении внутренних и… гм… других органов не помешает нам быть вместе, если у тебя осталось такое желание. Осталось?
– Знаешь, Лайла, вот с чем мое желание не связано, так это с твоим происхождением или особенностями организма. Еще меньше оно зависит от того, есть ли в природе чудо-маяк, будет или нет вторжение и так далее. Мне нужна ты. Хотя, не скрою, мне льстит, что моя любимая будет уникальной.
– Никто и не заметит, если ты не расскажешь, – ласково посмотрела на него Лайла.
– А как же Лито?
– А что Лито?
– У тебя с ним… Вы… – Игорь опять начал заикаться.
– Вот в чем дело, оказывается? Будь уверен – мы только напарники. Ничего нет, и никогда не было. Уяснил?
– Меня волнует еще один вопрос, – пробормотал Игорь.
– Сколько их у тебя в запасе? Ну не тяни. Какой?
– Если у нас ничего не получится, если маяка нет или он не сработает, если вторжение начнется, что будет с тобой и Лито? Ведь у вас есть способ вернуться домой? И как тогда быть… нам? О чем мы говорим, о каких совместных планах, если тебе придется покинуть Землю, а мне придется остаться?
– Эх, Игорек. – Лайла протянула руку и взъерошила ему волосы. – Как же ты до сих пор не понял… Нет у нас никаких способов. Нет, и не было. Как только мы повернули в сторону от точки перехода, ваша судьба стала и нашей тоже.
– Но Лито сказал… Это же его слова – насчет отсутствия морали или что-то в этом роде?
– Да, сказал. Извини, мне нужно помочь ему в кабине. Потом поговорим, хорошо? – И Лайла легким шагом покинула салон.
А Игорь смотрел ей вслед и размышлял о том, что не всегда можно повесить однозначный ярлык на человека или не-человека, что бы тот ни говорил и ни делал. Мотивы любых поступков могут быть глубже, чем кажется на первый или даже на второй взгляд.
И еще он думал о том, что ему наплевать на все умные мысли, пока Лайла рядом. Мечта всей жизни, самая настоящая инопланетная девушка – вот она. Игорь улыбнулся своим мыслям, его настроение поползло вверх, и уже ничто не смогло бы его расстроить.
Лайла пристегнулась в кресле второго пилота и вопросительно глянула на Лито.
– Надеюсь, с душеспасительными разговорами мы закончили? – спросил тот, усмехаясь.
– Надеюсь, что так. Только что мы объяснились с Игорем.
– Могу только порадоваться, что не присутствовал при вашей беседе. Терпеть не могу объяснять то, что и так очевидно.
– Иногда приходится, – вздохнула Лайла. – Долго нам еще?
– Если я не ошибся в расчетах, до Кейптауна еще минут сорок лету. Честно говоря, не испытываю особого желания вырисовывать круги вокруг города. Хотелось бы заранее определиться с тем, где находится маяк, если он вообще существует.
– Я попробую, – сказала Лайла и затихла, прикрыв глаза.
Лито наблюдал за ней, примерно представляя, что она видит. Сгустки энергии рядом и за спиной, в салоне. Те – другого оттенка. Немного дальше два сгустка более «темных» и «холодных» – тела Бека и солдата. Жизненная энергия будет теплиться в них еще несколько дней, пока совсем не иссякнет. Если «посмотреть» вниз, то там постоянно движется целый океан энергии, состоящий из мелких и крупных сгустков. Среди живой энергии попадаются источники искусственного происхождения, а если немножко перенастроить восприятие, то станут видны электрические кабели, пронизывающие фюзеляж самолета.
– Нет, прости, Лито, даже на пределе я ничего не вижу и не чувствую, – открыла глаза Лайла. – Не хватает сил.
– Что ж, попробуй привлечь ребят. – Лито слегка повернул голову в сторону салона, где расположились люди.
– А получится? Они ведь даже не инициированы.
Лито пожал плечами:
– Во всяком случае, попытайся.
Лайла встала, выглянула из кабины и позвала Игоря, Алекса и Богомола. Трое переглянулись, но подошли к двери и по одному с трудом протиснулись в кабину.
– Что-то случилось? – спросил Богомол.
– Нам нужна ваша помощь, – сказала Лайла, поправляя волосы. – Мы уже достаточно близко от континента, я хочу попытаться почувствовать присутствие маяка.
– Как это – почувствовать? – полюбопытствовал Алекс.
– Долго объяснять. Это просто – если знаешь, что делать. Вы пока не знаете. Беда в том, что мне не хватает сил, чтобы охватить восприятием большую площадь. Я хочу попросить вас меня поддержать, поработать усилителями.
– Не очень понимаю, как мы сможем тебе помочь, – сказал Богомол.
– Вы трое настроены наиболее благожелательно ко мне и к Лито, – улыбнулась Лайла. – Было бы замечательно, если бы вы смогли вливать в меня свою энергию напрямую, но вы этого не умеете. Поэтому все, что от вас потребуется, – это желание. Просто закройте глаза и вызовите в себе страстное желание мне помочь. Сможете?
– Конечно, – быстро сказал Игорь.
Богомол посмотрел на него и ответил более уклончиво:
– Мы постараемся, Лайла.
– Я сейчас сяду в кресло, а вы встаньте все вместе за спинкой кресла и положите правые руки мне на плечи – это Алекс и Богомол, а Игорь – прямо на голову. И постарайтесь в этот момент считать меня своим близким другом, которому необходима срочная помощь. Готовы? Начинаем.
Лайла села обратно в кресло, мужчины столпились за ее спиной, с трудом разместившись вполоборота, вытянули руки и прикоснулись к девушке. Она закрыла глаза и сосредоточилась. Все четверо замерли в молчании.
Секунды тянулись медленно, как густая патока, вскоре на лбу Лайлы выступили капельки пота. Было очевидно, что она напрягает последние силы.
Лито не выдержал и направил в сознание Лайлы всю энергию, что у него еще оставались. Девушка покачнулась, будто под действием порыва ветра, и открыла глаза.
– Есть!
Все задышали, Богомол, Алекс и Игорь вдруг почувствовали усталость и желание присесть, а глаза Лито моментально ввалились, словно он пробежал марафонскую дистанцию и ни разу не глотнул воды.
– Есть, – повторила Лайла. – Это слева, примерно восемьдесят градусов. Поворачивай. Есть, есть ребята! Маяк существует!
Она буквально вспорхнула из кресла и повисла на шее у Игоря, чуть не повалив всю троицу, топтавшуюся в узком пространстве пилотской кабины.
– Что это было, милая? Что ты сделала?
– Я тебя всему научу, обязательно. И тебя, Богомол, и тебя, Алекс. Вы мне очень помогли. – На фоне уставших людей и почти истощенного Лито девушка просто светилась от переполнявшей ее энергии. – Хотите, верну вам немножко сил?
– Нет! – жестко вмешался Лито. – Никаких возвратов! Ты нам еще потребуешься, свежая и бодрая. Пока что мы знаем только примерное направление. Но до места еще нужно добраться. Ясно?
– Да, я понимаю. – Лайла усилием воли погасила переполнявший ее оптимизм.
Она легонько чмокнула Игоря в щеку и буквально вытолкала из кабины, а сама попыталась сесть обратно в кресло перед штурвалом, но ее остановил напарник.
– Не нужно, я пока справлюсь. Лучше скажи всем, чтобы пристегнулись и собрали разбросанные вещи и оружие. Посадка будет жесткой и небезопасной. Возможно, придется покидать самолет в спешке. Подготовьтесь.
Лайла вышла, а Лито сосредоточился на управлении тяжелой машиной. Он немного боялся признаться даже сам себе, что боится убирать тягу двигателей и начинать снижение. «Клиппер» плохо слушался рулей даже на крейсерской скорости, а когда скорость набегающего потока воздуха упадет, то давление в системе еще больше понизится, обороты турбинки упадут, и самолет превратится в летающего резинового утенка. Но делать было нечего, и Лито положил руку на рукоятку управления тягой. Помедлил и потянул ее на себя до положения, рекомендованного в качестве посадочного режима.
Шум в салоне самолета изменился, гул двигателей немного стих, стало хорошо слышно поскрипывание всей конструкции. Лито нервно подвигал штурвалом, проверяя реакцию самолета. Пока что чувствительность управления оставалась прежней, самолет опускал и поднимал нос с небольшим запозданием.
Чтобы отвлечься, Лито надел наушники с микрофоном и включил систему внутреннего вещания.
– Дамы и господа! Наш самолет начинает снижение где-то поблизости от побережья Африки. Температура воздуха в месте посадки… А черт ее знает какая. Пожалуйста, пристегните ремни и уберите лишние предметы. Скорее всего посадка будет жесткой, потому что первый пилот не имеет ни малейшего понятия, куда сажать наш авиалайнер. Спасибо за внимание. И, черт побери, принесите кто-нибудь пилоту воды!
Через минуту дверь открылась и в кабину заглянула Оксана.
– Я… Я минералку принесла. Вот! – Она протянула Лито пластиковую бутылку.
– Спасибо. – Он взял у девушки воду и с наслаждением сделал несколько глотков.
– Мне хотелось попросить прощения, – вдруг выпалила Оксана. – Когда я в тебя целилась, я не имела в виду…
– Да ну? – лукаво подмигнул ей Лито. – Ты в следующий раз объясняй, что это у тебя такая манера делать комплименты, хорошо? Я чуть в штаны не наложил.
– В общем, мне Игорь сказал… Ну, про тебя. Про вас с Лайлой. Извини, мы не знали.
– Солнце мое, никто в целом мире не сможет заставить меня сделать то, что я не хочу. Так что расслабься и прибереги свои извинения до лучших времен. И вообще, у меня такое ощущение, что у вас началась реакция после тяжелого дня. Короче, выметайся отсюда и скажи остальным, чтобы завязывали со своими излияниями. Вы сговорились, что ли?
– А… Нет. Я поняла, Лито. Мы больше не будем тебя дергать. И мешать не станем. Но только не заставляй нас стрелять в людей. – Оксана немного побледнела, видимо вспомнив убитого солдата.
– Нет проблем, я ведь уже это сказал. Все, не мешай. Возвращайся в салон и пристегнись как следует.
Оксана вышла, в дверях столкнувшись с Лайлой. Лито неодобрительно покосился на напарницу.
– Что ты им наговорила? Просто паломничество какое-то… Нашли себе апостола.
– Мне же нужно как-то управлять группой? Кажется, именно я отвечаю за их психологическое состояние? Ну так и не мешай мне. С ними же с каждым нужен отдельный подход. – Лайла недовольно насупилась, потом вспомнила, что предстоит сложная посадка. – Ты уже начал снижение?
– Только что. Подсказывай мне направление, буду пытаться хоть как-то выдержать траекторию. Не хочу приложиться с разбега обо что-нибудь твердое.
Альтиметр вращал стрелками, показывая, что высота полета неуклонно уменьшается. Самолет вошел в облачность, а когда пробил ее, то в первый момент Лито показалось, что мир опрокинулся. Теперь сверху были белесые холмики, а снизу густая синева океана, так похожая на чистое небо.
Лито уже не выпускал штурвала из рук, пытаясь предугадывать поведение самолета, который вел себя все более неустойчиво, постоянно норовил завалиться на крыло. Нужно было ловить момент сваливания задолго до того, как появлялись первые признаки крена. Лито боролся с управлением и потихоньку проигрывал битву. Лайла сидела с закрытыми глазами, вообще не выходя из состояния транса и только монотонно бормотала указания для напарника, куда поворачивать штурвал. У них был один-единственный шанс для захода на посадку. Вся неприятность ситуации заключалась в том, что Лито понимал – они двигаются вдоль побережья материка. А что, если маяк находится не на суше? Что, если произошедшие миллионы лет назад сдвиги земной тверди скрыли маяк под километровой толщей воды? Счастье, что никто из группы пока что не подумал о такой возможности.
Снижение продолжалось. Полтора километра. Тысяча метров. Восемьсот. Лито шевелил губами, машинально повторяя про себя показания приборов.
«Клиппер» начала сотрясать мелкая дрожь, когда поток воздуха срывался с плоскостей самолета.
– Лайла! Где маяк? – напряженным голосом спросил Лито. – Понимаю, что вопрос риторический, но мне нужно знать, где он. Еще пара минут, и мы рухнем в море. Все, наш резиновый утенок больше не может летать. Магия кончилась!
– Не знаю, Лито. Близко уже. Ты сам ничего не чувствуешь? – Лайла чуть не плакала от напряжения.
– Некогда мне чувствовать! Мне видеть нужно!
– Ну еще немножко!
Лито вынужденно поднимал нос самолета повыше, чтобы компенсировать потерю подъемной силы. К сожалению, в таком положении турбинка, качавшая гидравлическую жидкость, теряла напор воздуха и рули самолета почти не двигались.
– Лито! Мы рядом, совсем рядом! – вдруг закричала Лайла, открыла глаза и сразу увидела конечную цель их полета. – Остров! Остров!
Лито оторвал взгляд от приборов и взглянул сквозь лобовое стекло. Чуть левее по курсу неровной кляксой белел небольшой клочок суши.
– Что, здесь? Ты уверена? – спросил Лито на всякий случай, уже и сам ощущая тягучий, мощный зов маяка.
Лайла смогла только кивнуть.
Лито, не раздумывая, передвинул рукоятку управления тягой вперед до упора. Двигатели взвыли, и самолет начал набирать скорость. Дрожь прекратилась.
– Ты что делаешь? – недоуменно воскликнула Лайла.
– Мы почти промахнулись. Нужно развернуться.
Остров промелькнул под левым крылом самолета и пропал из виду. Лито отсчитывал минуты, прикидывая, сколько им придется пролететь, чтобы потом спокойно сделать разворот. Выждав промежуток времени, который показался ему достаточным, Лито убавил тягу и повернул штурвал.
Самолет тяжело накренился и начал описывать широкую дугу вправо. Не дав ему слишком уйти в сторону, Лито переложил рули в противоположном направлении. «Клиппер» задумчиво и медленно перевалился на другой бок, с трудом изобразил новую кривую. Лито пристально смотрел в левое боковое окно, и как только белое пятнышко появилось в зоне видимости, вернул штурвал в нейтральное положение. Помедлив, самолет потихоньку начал выравниваться, а Лито, предугадывая запоздалый отклик, опять переложил штурвал вправо, немного выждал и повернул обратно, одновременно убирая тягу до минимума. Снова вернулась тряска.
Почти угадал. Нос самолета все же ушел правее, чем требовалось. Лито пытался как-то еще сманеврировать, но было поздно – «Клиппер» снова завалился на хвост и начал падать. Назвать посадкой такое снижение язык не поворачивался. От вибрации двоилось в глазах, почти ничего не было видно.
Лито изо всех сил отжал штурвал от себя и вывернул его влево, чтобы хоть как-то направить самолет в бухту, на мелководье.
– Помогай, Лайла, помогай мне! – зло кричал он, придя в бешенство от упрямства «Клиппера».
Девушка взялась за свой штурвал и старалась удерживать его как могла, пытаясь заставить гидросистему прокачать как можно больше жидкости и повернуть рули на возможно больший угол.
Остров надвигался с казавшейся огромной скоростью, хотя на самом деле они делали примерно сто пятьдесят километров в час. Но вода приближалась быстрее, чем суша.
Огромный самолет, выглядевший еще больше на фоне берега с покачивающейся на волнах яхтой, снижался с сильным креном на левое крыло, немного боком, сильно задрав нос. Сначала он коснулся хвостом верхушек волн, потом зарылся в воду глубже, мгновенно потерял скорость и свалился на крыло. Металл порвался где-то в районе крепления двигателя. Консоль крыла вместе с ревущим и плюющимся огнем турбореактивным монстром отлетела в сторону, подталкиваемая тысячетонной тягой раскаленных газов.
Самолет плашмя ударился о воду, вздымая тучи брызг, вздрогнул, как будто хотел от нее срикошетировать, но передумал и начал скользить словно глиссер, тут же потеряв и второе крыло. На этот раз оно не только отлетело в сторону, но еще и взорвалось, превратившись в огненный шар.
Длинный и ставший сразу каким-то куцым без крыльев фюзеляж скользил по воде, аккуратно и точно направляясь прямо в центр небольшой бухты. Он быстро замедлялся, и когда нос чиркнул по прибрежному песку на мелководье, скорость упала достаточно, чтобы позволить ему выброситься на берег, подобно киту, не причиняя себе слишком больших увечий. Водяные брызги на мгновение сменились песчаными, а потом все замерло, превратившись в эпическую инсталляцию неведомого художника. Если бы на оставшейся немного в стороне пристани и на пришвартованной к ней яхте нашлись зрители, они были бы шокированы неподвижностью и тишиной, которые сменили ураган необузданного движения и оглушительного грохота.
Но берег, как и яхта, выглядел пустынным, и никто не вышел поприветствовать незваных гостей.
