26

«Путеводитель по Галактике» не обошел вниманием эрмский закон о роботах. «Если вы путешествуете со слугами, — написано там, — рекомендуем оставить их на Терминале Эрмы, ибо аренда места в грузовом отсеке Терминала обойдется вам дешевле, чем штраф за незаконную эксплуатацию роботов. Если же вы путешествуете с компьютером, интеллект которого выше, чем у среднестатистического эрмского министра, то, прежде чем сесть в корабль, убедитесь, что пока вы добирались до Терминала, вашего спутника не объявили вне закона».

Заказывая билет до Эрмы, я выбрал рейс, который уходил через три часа после завершения транспортировки. Существовали более ранние рейсы, но я хотел запастись временем, чтобы побеседовать с кем-нибудь из местных. Хорошо бы повстречать юриста, он бы ответил мне на вопрос, возникший у меня по дороге: на каком расстоянии от Эрмы вступает в силу «Закон об ограничении использования антропоморфных роботов»? На Терминале? На корабле? В верхних слоях атмосферы или, быть может, лишь на поверхности? Не повстречаю юриста, размышлял я, займусь локусом эрмских законодателей.

По тому, что заказывали посетители бара, я пытался определить, как долго они собираются здесь сидеть. Мне нужен был человек, который никуда не торопится. Интеллигентный мужчина в белой рубашке и галстуке заказал «длинный» коктейль; я поднялся со своего места, но тут же опустился обратно, поскольку мужчина вытащил трубочку и бросил ее в пепельницу. Первое движение всегда верное:

— Дайте другую, на этой следы помады, — накинулся он на бармена.

— Это такая расцветка, — оправдался бармен, протягивая ему трубочку безупречно-белого цвета.

Снова отрывать задницу было лень, тем более что запищал комлог. Пришло новое письмо от Другича.

На всегалактическом календаре стояло начало 14-ого. С раскрытым «Путеводителем» в руках я потопал на грузовую палубу.

Миновав лестничный пролет и две двери с надписью «Только для персонала», я добрался до пакгауза и там столкнулся с техником, который менял колесо у транспортировочной тележки. На тележке стоял контейнер. Вокруг громоздилось несколько сотен контейнеров со всевозможными маркировками. Среди них я заметил и несколько контейнеров с Земли.

— Чего надо? — осведомился техник, продолжая возиться с домкратом.

— Вот до чего доводят законы, — сказал я с сочувствием, — на любом другом Терминале это сделал бы робот.

Только я это произнес, как приковылял робот с набором гаечных ключей. Техник оставил домкрат и подступил ко мне.

— Какие еще будут советы?

— Никаких. Теперь ваша очередь дать дельный совет. Здесь вот сказано… — я пошелестел страницами «Путеводителя», — что можно арендовать пристанище для робота. Это правда?

— Позвоните в диспетчерскую, там вам все скажут. Здесь вам находиться не положено.

— Откуда можно позвонить?

— Телефоны есть в зале ожидания.

Так далеко уходить я не собирался. На стене у двери, через которую я вошел в пакгауз, висел интерком.

— Разрешите, я с него…

— Валяйте. Один звонок, — ухмыльнулся он, — и не вздумайте звонить по межпланетному.

Местный юмор, догадался я и спросил номер диспетчерской. Ответили мне сразу и, не дослушав, поинтересовались, где сейчас находится мой робот. Я ответил, что он в пути и что скоро появится на Терминале.

— Объем? — снова оборвали меня.

— Надо посчитать… Высота полтора метра, диаметр приблизительно полметра, число «пи» в вашем Секторе равно…

— Объем, которой вы собираетесь арендовать, — собеседник, кажется, начал выходить из себя.

— Полтора куба… — тишина, меня не прерывали, — …метра, — закончил я и прислушался. — Аллё, вы еще там?

— На какой срок?

— Сутки.

— Вы издеваетесь?!

Что я такого сказал?

— Не кладите трубку, — я судорожно размышлял, чем им не угодил срок аренды. Допер секунд через шесть:

— Извините, я не учел время на дорогу. Сутки я пробуду на Эрме, плюс дорога туда — обратно, итого семь суток. Подходит?

— Вам виднее. С вас пятьсот двадцать пять интермарок. Погрузка — разгрузка оплачивается отдельно. Номер места четыре — шесть — двадцать семь. Запомнили?

Я вслух повторил номер. Техник, внимательно слушавший наш разговор, выхватил у меня трубку и заорал, что четвертая линия вся забита, какого черта они там себе думают, он же просил… и т.д., и т.п.

Пока они препирались, я занимался осмотром контейнеров. Обычно на них обозначено имя владельца. Те контейнеры, что я успел осмотреть, не были помечены как собственность «Комстарта». Если их контейнеры еще не пришли, то и в самом деле придется обеднеть на пять сотен. Более дешевого и в то же время законного способа получить доступ на грузовую палубу я не видел.

Или это был обман зрения, или техник действительно вылез из одного из контейнеров.

— Я вас долго буду искать? Что вы тут делаете?

— Ищу четвертую линию. Слушаете, — я подмигнул ему и достал портмоне, — я вижу, четвертая линия вам не по душе. Мне, признаться, она тоже не нравится. Я подозреваю, что моего робота там затолкают, а он не любит тесноты. Давайте вместе поищем для него более достойное место. Мне неловко предлагать вам…

Предлагать полсотни за сущую ерунду было не неловко, а просто тошно. Однако техник так не думал.

— Пойдем, поищем, — пожал он плечами и убрал банкноту в карман. — Нет, ну как вам понравился этот идиот…

Так мы вступили в стадию доверительных отношений.

К концу осмотра я уже знал поименно всех его начальников, их краткие, но смачные характеристики не отличались разнообразием. Претензии к начальству у него были сугубо деловые. Терминал не справляется с потоком грузов, поэтому контейнеры скапливаются в таком количестве. Чтобы увеличить пропускную способность, достаточно пристроить к Терминалу новые стыковочные модули, причем, они должны быть большего диаметра, чем ныне существующие. Начальство не торопится строить новые модули. Контейнеры простаивают, корабли простаивают, техникам урезают отпуска.

— В чем связь? — поинтересовался я, — если все простаивают.

— Вот, вы сказали, роботы… А вы пытались научить робота переставлять контейнеры так, чтобы выгадать побольше свободного места? Тут смекалка нужна, интуиция. Контейнеры приходят разных размеров, попробуй, сообрази быстро, куда какой нужно сдвинуть, чтобы новый занял ровно столько, сколько ему положено по размерам, то есть, чтобы не оставалось пустого пространства. Поэтому на роботов надеяться нельзя. Человек (в его устах это прозвучало действительно гордо) существо незаменимое.

Он подтвердил это заявление делом. Робот, что помогал ему чинить тележку, довольно ловко лавировал на ней между контейнерами, проезжая мимо нас уже раз в третий. Кажется, контейнер на тележке был все тот же самый. Похоже, робот не знал, куда его приткнуть. Техник согнал робота с тележки и, не сделав ни одного лишнего движения, втиснул контейнер в подходящий пустой проем. Моему удивлению не было предела:

— Неужели глазомер у роботов хуже, чем у вас?

— По инструкции расстояние между контейнерами должно быть не меньше десяти сантиметров. У меня получилось, — он прищурился, — как в кино, восемь с половиной. Инструкции сочиняют для роботов, а не для людей.

— Это вы и называете смекалкой?

— И это в том числе.

— Я бы предпочел, чтобы в отношении моего робота все инструкции были соблюдены.

И мы стали искать дальше, чего, собственно, я и добивался. Конечно, я не упустил шанса спросить его, как он относится к закону о роботах.

— Ими только детей пугать. На кой черт пылесосу уметь разговаривать? А эти руки-ноги-голова! Вместо того чтобы приспособить к погрузчику автопилот, который сам по себе в десять раз дешевле робота, ставят за рычаги человекоподобного урода. По-моему, мода на роботов скоро пройдет, как прошла мода на шестиметровые флаеры, которые и энергии жрут до черта и парковать негде.

— Закон действует только на поверхности планеты?

— Нет, не только.

— А вы случайно не знаете, на каком расстоянии от Эрмы закон вступает в силу?

— Там, — техник сделал лицо, как у юриста, — где расстояние становится высотой.

— Неужели в законе так и сказано?

Техник мне попался на редкость начитанный.

— Нет, это сказал один классик. Но если серьезно, то на расстоянии четырехсот пятидесяти тысяч семисот тридцати трех километров.

Иногда я чертовски быстро соображаю:

— Орбита Ло?

— Точно.

Ло — естественный спутник Эрмы, безвоздушный и пустынный, как земная Луна или фаонская Сапфо.

— Означает ли это, что на Ло роботы разрешены?

— Думаю, вряд ли. Я их там никогда не встречал. Да и зачем они на Ло? Роботы вроде домашних животных, они есть там, где есть люди. На Ло людей практически нет, а со всеми работами прекрасно справляются боты.

— С какими работами?

— Урановые рудники, в основном. Их на Ло штук пять или шесть. Научные станции там тоже есть, конечно. Радиотелескоп… Мы пошли на второй круг. — Так он напомнил мне, что вообще-то мы подыскиваем стоянку для моего робота.

— Все верно. На первом круге я приметил одно удобное местечко, теперь мы возвращаемся к нему.

— А где оно, вы запомнили?

— В том то и дело, что нет. Поэтому надо обойти пакгауз по тому же маршруту.

— Ладно, — вздохнул он тяжело, — но этот круг будет последним.

Я не возражал. Мне не нужен был третий круг, чтобы окончательно убедиться в том, что груз для «Комстарта» еще не поступал. Но почему я так уверен, что контейнер будет обязательно промаркирован? Потому что из письма Другича следовало, что покупка роботов была совершена вполне официально, покупал именно «Комстарт», а не какая-нибудь подставная фирма.

— Оставим его здесь, — я указал на свободный пятачок между полуколоннами, поддерживавшими стеллаж, предназначенный для малогабаритных контейнеров.

— И ради этого мы тут бродили! — возмутился техник. — Вы разве не заметили, что там аварийный люк? Его нельзя загораживать.

— Опять инструкция?

— Робот большой? — спросил он несколько спокойнее.

— Узкая модель — специально, чтобы ставить за дверью. Сорок восемь сантиметров в диаметре. Поставим его за люком.

— Крышка не откроется.

— В случае аварии мой робот первым ее откроет. Он у меня трусливый и оттого сообразительный.

— Ладно, приведете робота, там посмотрим. Гарантировать ничего не могу. Сейчас идите в коммерческий отдел и заплатите, сколько они вам сказали. Когда доставят груз, вернетесь ко мне.

— Договорились, — я протянул ему руку. Он собрался ее пожать, но вдруг обнаружил, что в руке я держу сотенную бумажку. Взял ее осторожно, рассмотрел, потом спросил:

— За что?

— Сегодня или, возможно, завтра придет груз для фирмы под названием «Комстарт». Это будет один большой контейнер или несколько маленьких. Я хочу знать о нем всё: время прибытия, номера контейнеров, кто за ними придет, и куда их отгрузят.

Если бы он вернул мне только эту сотню, я бы посчитал, что моя просьба по тем или иным причинам невыполнима. Но он добавил к ней и прежнюю банкноту. Лицо его на секунду сделалось непроницаемым, потом съехало куда-то в сторону; пряча глаза, он забормотал:

— Ну, в общем, вроде всё… старший смены оформит документы… дорогу вы найдете… нет, пожалуй, я вас провожу… нельзя тут вам…

Бедняга явно раздумывал, как бы поскорее выставить меня из помещения.

— Уверяю вас, я не заблужусь, — сказал я так, словно ничего не произошло, и смылся из пакгауза.

Кофейная гуща осталась в кофейном аппарате, карты таро лежали в рюкзаке, применять их было еще рано. Я гадал, что произошло с техником, без приборов. Остановился на двух версиях. Первое: у них пропал какой-то груз, подозрение легло на персонал, прием взяток за информацию о грузах временно прекращен. Второе: до меня кто-то уже интересовался «Комстартом» и посоветовал технику держаться подальше от всего, что связано с этой фирмой. Этим «кем-то» мог быть Гроссман, но у него не хватит обаяния, чтобы так напугать опытного грузчика. Даже на меня он смотрел бесстрашно. Значит, не Гроссман. Вариант второй версии: контрабанда. Самый неприятный вариант.

В бар влетел Гроссман. Прежде чем удивиться, я вернул на дорассмотрение первый вариант второй версии: Гроссман заплатил технику столько, что моя сотня для него — лишь повод, чтобы выслужиться перед кибернетиком, настучав ему, что о «Комстарте» спрашивал некий подозрительный тип, который прямо из пакгауза направился в бар, чтобы выпить чашку кофе. Придя к такому выводу, я, в результате, удивился не внезапному появлению клиента, а его проворству. Вместе с тем, у Гроссмана был такой вид, будто он гнался за мной не с грузовой палубы, а, по меньшей мере, с Фаона.

Я встал из-за стола и помахал ему рукой. Полумрак и то, что он стоял напротив освещенной двери, не позволяли с уверенностью утверждать, что, обнаружив меня, он испытал замешательство. Но зато, когда он быстро подошел ко мне и сказал: «Так и думал, что застану вас здесь», я понял, что искал он кого-то другого.

Сытый по горло всяческими странностями и совпадениями, я спросил прямо:

— С чего вы взяли, что я на Терминале?

Он неопределенно развел руками и сел напротив. Было слышно, как носки его ботинок выстукивают морзянкой «на кой черт вас сюда занесло». Я метнулся к стойке и вернулся со стаканом воды.

— Выпейте, — я пододвинул ему воду, — и расскажите, за кем вы гнались.

— Почему вы решили…

— Разбираться в подобных вещах — моя профессия. Я сыщик, а вы — величайший специалист по квантовым роботам. Вместо того, чтобы доверить погоню мне, вы сами взялись за дело и, в результате, упустили… простите, я так и не понял, кого вы упустили.

— Может, еще не упустил, — он с беспокойством оглянулся на дверь, — откуда мне было знать, что вас сразу освободят. Вам грозило чуть ли не пожизненное.

— Скостили за примерное поведение.

— У вас, и примерное?! — Качая головой, Гроссман включил комлог. — Он есть у меня на записи, я сделал ее в офисе «Комстарта», зовут его Фиш.

Гроссман старался вести запись скрытно, поэтому о ботинках Фиша я получил более полное представление, чем о его лице. Из записи можно было догадаться, что ему от сорока до пятидесяти лет, телосложение — среднее, и нет особых примет вроде отсутствующей руки или ноги.

— Давайте выведем на планшет, — предложил я, — экран у комлога слишком мелкий.

— Планшет остался в чемодане.

— А чемодан где?

— Сдал на хранение.

— Зачем?

— Фиш тоже так поступил.

— Он отложил транспортировку?

— Не знаю. К загрузочным блокам он не ходил. Как только сошел с корабля, сразу сдал багаж в камеру хранения и направился в сторону ресторана. В ресторане я его не нашел, а рядом с рестораном только бар и туалеты. Я подождал у туалетов, потом решил заглянуть сюда. Вы не видели здесь никого похожего?

— Вроде, нет… — я вдруг подумал о том, что за рестораном есть поворот в короткий коридор, а в конце коридора есть дверь на служебную лестницу, ведущую вниз, на грузовую палубу. Я поднимался по ней минут за пятнадцать до того, как Фиш, по словам Гроссмана, появился возле ресторана.

— Времени у нас, — сказал я, — ровно столько, чтобы вы успели рассказать мне, что произошло на Эрме. Кто такой Фиш и зачем вы за ним следили?

— Он работает в «Комстарте». Свою должность он не назвал, но дальше него меня не пустили. Сначала он убеждал меня, что роботами они не торгуют, поскольку роботы на Эрме запрещены. Тогда я напомнил ему о покупке сорока роботов «Роботроникса». Говоря это, я, кажется, выбрал не тот тон. Фиш решил, что в мои планы входит небольшой шантаж, а у меня и в мыслях этого не было. Я записывал его не для шантажа. Я надеялся, что он случайно обмолвится или кто-нибудь другой, с кем он будет разговаривать, скажет что-нибудь о роботах.

— Погодите, — я не поспевал за его рассказом, — о какой записи вы говорите? На той, что вы мне показали, он ничего не говорит.

— Я начал записывать еще в кабинете. Правда, там только звук. Хотите послушать?

— Вы спрашиваете?!

Гроссман отмотал запись. На экране было темно, — видимо, комлог лежал в кармане. Был слышен тихий, почти пискливый голос, принадлежавший, как пояснил Гроссман, Фишу. Несколько пространно Фиш разъяснял кибернетику, почему они не имеют права торговать роботами на Эрме. Когда Гроссман сказал ему о роботах, купленных у «Роботроникса», — а сказал он это излишне резковато, — Фиш только рассмеялся, нисколько, видимо, не опасаясь шантажа. «На эту удочку вы нас не поймаете, — заявил он абсолютно уверенно, — покупая роботов, мы не преступили закон ни на йоту».

Потом он добавил, что в той сделке они были только посредниками и что роботы перепроданы в Сектор Кита. Мне показалось, что произнесено это было не столь уверенно.

— Я не стал просить его назвать покупателя, — комментировал Гроссман, — это было бы неосторожно.

К предложению Гроссмана совместно провести маркетинговое исследование Фиш отнесся прохладно. Он подчеркнул, что сделка была разовой, в скидках и прочих льготах они не нуждаются. На записи послышался еще какой-то голос, кажется, женский. Я вопросительно посмотрел на Гроссмана.

— Секретарша, — пояснил он, нажав «паузу», — доложила ему, что билет до Терминала для него заказан. Фиш здорово разозлился на нее за то, что она докладывала по громкой связи. Я сделал вывод, что его отъезд имеет отношение к тем вопросам, которые я ему задавал. Возможно, у него запланирована встреча с посредником. Поэтому я решил за ним проследить.

— Разумно. Давайте теперь дослушаем.

— Там больше нет ничего интересного.

И действительно: оборвав секретаршу, Фиш начал выставлять Гроссмана из кабинета, тот что-то лепетал про скидки, маркетинг и индивидуальный подход. Нетрудно было догадаться, что «индивидуальный подход» означал взятку. Хлопнула дверь, они оба вышли из кабинета. Две секунды спустя появилось изображение фишевских ботинок, их я уже видел. Гроссман нажал «стоп». Я спросил:

— Он заметил вас во время слежки?

— Кажется, нет. Я был очень осторожен, летел эконом-классом, из каюты не выходил. Он не должен был меня заметить.

— Тем не менее, он знает вас в лицо. Поэтому вам лучше оставаться где-нибудь поблизости от камеры хранения, вы дадите мне знать, если он явится за багажом. Я тем временем поброжу по Терминалу. Надеюсь, я его узнаю.

— Хорошо, — подумав, согласился Гроссман. — На записи этого не видно, но у него небольшой шрам на левой щеке возле подбородка. Ходит вразвалку, и прежде чем пожать кому-нибудь руку, скребет ногтями запястья. — Следовательно, его не однажды арестовывали. В наручниках чешутся запястья, а чесать их очень неудобно.

— В самом деле?

— Шучу. Но по этим признакам уже можно восстановить код его ДНК. Не беспокойтесь, никуда он от нас не денется.

Ничего не ответив, Гроссман встал и пошел к выходу. Я вышел следом и направился к коридору, ведущему к служебной лестнице.

В секции, где размещались службы, управлявшие движением грузов, мне сказали, что господин Фиш проследовал к грузовым стыковочным узлам. Я направился туда. Фиша я узнал без труда: полный комплект конечностей, из которых пара верхних использовалась для взаимного почесывания. Он стоял возле шестого узла и беседовал с типом в рабочем комбинезоне. Над люком горел красный сигнал, это означало, что корабль еще не причалил. Я вернулся к диспетчерам и стал прохаживаться от информационного табло до дверей в коммерческий отдел и обратно. Когда меня спрашивали, что я тут делаю, я отвечал, что собираюсь оплатить арендованные полтора куба «хранения». Где-то с полчаса эта отговорка мне помогала, потом народ стал интересоваться, что мне мешает зайти в коммерческий отдел и произвести оплату. Мне ничего не оставалось, как расстаться с пятью сотнями. Не успел я убрать кредитку обратно в портмоне, как напротив цифры шесть на табло появился номер борта: 9088, название перевозчика: «Транскарго» и маршрут: Терминал Эрмы — Ло. Старт чрез три с половиной часа.

Что делать бытовым роботам на Ло? Пыль подметать? Собирать упавшие метеориты? И вообще, позволяет ли закон им там находиться? Спросить было не у кого. У того типа, который маячил в противоположном конце секции и буквально буравил меня глазами, я не спросил бы и который час. Мужчина был одет в поношенный гражданский костюм, жевал жвачку и держал руки за спиной. Цилиндрическая голова с красным лицом просилась в нишу из-под огнетушителя, которая находилась как раз над его правым плечом. Никто не спрашивал его, что он тут делает. Я поспешил поскорее убраться.

— Я чувствовал, что что-то здесь не так, — сказал Гроссман, получив от меня полный отчет. Среди прочего я сообщил ему, какой груз Фиш собрался перевезти на Ло, и не забыл добавить, что информация обошлась мне в пять сотен.

— Почему так дорого?

— А сколько вам стоила поездка на Эрму?

— Ладно, я не торгуюсь. У вас есть какие-нибудь версии, зачем «Комстарт» завозит роботов на Ло?

— Ни единой. Придется нам туда лететь. Пойду, узнаю, не возьмут ли нас на борт девяносто-восемьдесят восемь…

— Ни в коем случае, — запротестовал Гроссман, — я не хочу сталкиваться с Фишем. Полетим следующим рейсом.

— Вряд ли на Ло летают по расписанию. Неизвестно, сколько дней мы проторчим здесь, прежде чем найдем попутный транспорт.

— Зачем нам попутный? Наймем любого, кто согласится вылететь сейчас же. Окажемся на Ло еще раньше Фиша.

— Ого! Я забыл, с кем имею дело. Раз мы решили не мелочиться, я не стану сдавать билет до Эрмы. Даже зарегистрируюсь, тем более что регистрация начнется всего через двадцать минут. Это будет правильно с точки зрения конспирации.

— Нет уж, сдайте, — потребовал скупердяй Гроссман.

Пилоты, промышляющие частным извозом, толкутся около билетных автоматов. Если бы не они, в кассовом зале было бы совсем пусто, так как пассажиры, как правило, заказывают билеты заранее. В кои веки, я не был ограничен в средствах. Большинство пилотов настаивало на том, чтобы, кроме нас, взять еще пассажиров до Эрмы, а по дороге сделать промежуточную посадку на Ло. Гроссман отказался, и я его поддержал. Наконец, мы нашли, что искали: небольшой скоростной корабль, стартуем через час, полетим только мы — при условии (пилот на этом настаивал), что больше не найдется желающих лететь на Ло.

— Кому она сдалась! — воскликнул Гроссман и дал добро на сделку.

Оставшийся час мы потратили весьма плодотворно. Во-первых, мы нашли локус с эрмскими законами и изучили те из них, что относятся к роботам. Если понимать закон о роботах буквально, то граница использования роботов представляла собой сферу с центром в Эрме и проходящую через орбиту Ло. Нельзя сказать, что все граждане Эрмы поддерживают установленный законом запрет. Судя по последним опросам, население разделилось примерно поровну — разница между количеством тех, кто «за» и тех, кто «против», не превышала погрешности измерения. Одной пятой опрошенных было вообще все равно. Меня осенило:

— Получается, что роботы не запрещены на «той стороне» Ло.

— «Та сторона», — возразил Гроссман, — есть у Луны и у вашей Сапфо. Не факт, что Ло повернута к Эрме всегда одной стороной.

От законов мы перешли к космографии.

— Все-таки, она вертится, — констатировал я, просмотрев локус, посвященный околоэрмскому пространству.

— Что вертится, сомнений не было и нет. Вопрос, с какой скоростью она это делает. Из приведенных цифр следует, что период обращения Ло вокруг своей оси составляет ноль целых девяносто три сотых от периода обращения вокруг Эрмы. Иными словами, меньше чем за семь оборотов вокруг Эрмы Ло поворачивается к эрмцам другой стороной. Поэтому закон о роботах действует на всей территории спутника.

— Но не все время. Роботы могут от него убегать, постоянно оставаясь с внешней стороны орбиты. Как вы думаете, роботам легко бегать без воздуха и при перепаде температуры в триста градусов?

— Без защитной оболочки, невозможно. Как и людям, роботам необходим скафандр. Что-то не припомню, чтобы кто-нибудь когда-нибудь делал скафандры для роботов. Те роботы, что используются на Луне, с самого начала спроектированы для работы в лунных условиях.

— Но их могут перевозить в защищенных транспортерах.

— Только ради того, чтобы избежать конфликта с законом?

— Подождите…

Я не умел думать так быстро, как Гроссман. Другич писал, что «Комстарт» закупает роботов в течение последних восьми месяцев. Разумеется, он имел в виду стандартные, земные месяцы. Семь оборотов вокруг Эрмы составляют приблизительно десять стандартных месяцев. Следовательно, если первую партию роботов разместили ближе к границе «той стороны», то эти роботы, даже при условии, что их никуда не перемещали, до сих пор могут оставаться там на вполне законных основаниях.

— Ну, что? — торопил меня Гроссман.

— Кажется, я знаю, где искать наших роботов.

— И где же?

— Это вы мне сейчас скажете. Посчитайте, какая из крупных баз или станций в мае прошлого года, во-первых, находилась ближе остальных к границе «той стороны» и, во-вторых, до сих пор находится на «той стороне».

— Вы сказали «май», потому что сорок роботов «Роботроникса» были проданы в мае?

— Да. И, кроме того, у меня есть информация, что до того момента «Комстарт» роботов не покупал. А всего они закупили несколько тысяч. Если им нет никакого применения, то, значит, на Ло у «Комстарта» что-то вроде перевалочного пункта, и искать его следует там, где я указал.

Гроссман посмотрел на часы.

— Займусь этим на корабле.

— Успеете до посадки на Ло.

— Конечно, успею.

Забрав багаж из камеры хранения, мы направились к стыковочному узлу 11-Б, где нас уже поджидал корабль с милым названием «Пробка». По дороге нам повстречался давешний техник, он спросил, когда я приведу робота.

— Уже веду, — сказал я.

Техник с сомнением посмотрел на Гроссмана и куда-то скрылся.

— Все нормально, — успокоил я изумленного кибернетика, — это был пароль.

— Ну-ну, — покивал он и велел поторопиться.