Глава 2
Безымянная звезда класса F5 горела ярким зеленовато-желтым светом точно по курсу «Одиссея», заметно выделяясь среди других звезд. Линкор-ноль космического флота Земного Содружества гасил скорость, продвигаясь вперед с отрицательным ускорением в 7,3 g, что, в соответствии с Уставом Космического флота Земного Содружества, обязывало приписанные к звездолету подразделения Звездного десанта и свободных от вахты членов экипажа находиться в противоперегрузочных ячейках или личных каютах.
Однако именно в этот момент командир корабля, вернее, исполняющий его обязанности, навигатор-три Игорь Вихров пригласил офицеров экипажа звездолета и высшее руководство приписанного к «Одиссею» полулегиона Звездного десанта прибыть в офицерскую кают-компанию экипажа на совещание.
Сам Вихров явился в кают-компанию первым. Медленно обойдя еще пустой зал, он остановился у центрального стола, за которым обычно сидел Старик, и вдруг с необыкновенной отчетливостью вспомнил происходивший именно здесь разбор их разведывательного полета над тогда еще живой Гвендланой. Как мудро, осторожно, без давления и ненужных подсказок вел тот разбор Старик, как точно и по времени, и по сути он задерживал внимание собравшихся на основных деталях в стремительной череде разворачивавшихся перед офицерами «Одиссея» событий. И в тот же момент Игорь понял, насколько он еще молод и неопытен, насколько не способен командовать одним из самых мощных боевых звездолетов Земли. Но… Устав Космофлота диктует однозначно — если командир выбывает из строя по любой из причин, его место занимает следующий по званию навигатор. Так сложился этот полет, что ему, капитану… всего лишь капитану Космофлота пришлось взять на себя командование!!
Игорь вздохнул, обошел стол справа и уселся в командирское кресло… И оно показалось ему необыкновенно жестким… неудобным!
Спустя несколько минут кают-компания начала заполняться народом. С некоторым удивлением Игорь увидел, что подавляющее большинство входивших офицеров одеты в парадные комбинезоны, но почти сразу же понял, что это те, кто совсем недавно, всего две-три недели назад, закончил Превращение, стал потенциальным полным супером. Те, кому удалось это сделать раньше и кто был уже в курсе происшедших на звездолете изменений, явились в обычной, рабочей форме. Только таких было очень мало.
Громких, радостных приветствий, свойственных встречающимся после долгого перерыва людям, почти не было, все входящие быстро осматривали просторное помещение кают-компании с каким-то затаенным недоверием, словно готовые увидеть здесь что-то совершенно невероятное. Затем вновь прибывшие чуть расслаблялись, начинались осторожные, тихие разговоры, состоявшие из ничего не значащих фраз, за которыми скрывалась жгучая жажда новостей…
Вихров сидел в командирском кресле молча, опустив глаза к тонкой стопочке писчего пластика, которую он держал в руках, что совсем не мешало ему осторожно наблюдать за каждым из входящих, за их такими знакомыми и в то же время неуловимо новыми лицами, фигурами, манерами…
«Что, командир, готовишься?! — коснулась его разума ментальная насмешка Володьки Ежова, еще даже и не вошедшего в кают-компанию, а только приближавшегося к ее дверям. — Готовься, готовься! Сейчас тебе зададут наши… зелененькие!!»
«Почему — зелененькие?!» — удивленно ответил Вихров и немедленно получил вторую насмешку:
«Так они только что в себя пришли и обнаружили, что существуют уже в новом качестве! Новенькие они, потому и зелененькие!! Это мы с тобой да Бабичев с Кокошко и Ирвингом… забурели!!»
«Ну что у тебя, Володя, за терминология?! — укоризненно подумал Вихров и мысленно покачал пальцем в сторону входящего в кают-компанию Ежова. — Зелененькие… забурели… Ай-ай-ай!»
«Кстати, Бабичев? Его что, не будет на совещании?!»
Это уже встрял в разговор Виталий Кокошко, первый ассистент главного врача «Одиссея».
«Капитан Бабичев чином не вышел… — с нескрываемым огорчением ответил Вихров. — Как я мог пригласить его на это совещание, если здесь присутствуют…»
И он мысленно указал на бригадного генерала, командира полулегиона Звездного десанта и двух его ассистентов, разряженных в парадные десантные комбинезоны, украшенные орденскими колодками.
«Да… — согласился Кокошко, — …Сергей с его… э-э-э… свободными манерами был бы здесь… вне соответствия».
«Я… что-то я не совсем… Я что-то не понимаю… — неожиданно проклюнулась в мозгу Игоря чья-то чужая, совсем незнакомая мысль. — Я действительно слышу… э-э-э… разговор, или у меня опять… с головой?..»
Вихров, не поднимая головы, быстро обежал внутренним взором все помещение кают-компании, и по растерянному, вернее даже, потерянному лицу главного штурмана «Одиссея» понял, что «услышанный» им вопрос был «произнесен» именно Шохиным.
«С вашей головой, Юрий Владимирович, все в порядке, — поспешил он успокоить штурмана спокойной и ровно звучащей мыслью. — Просто у вас открылась еще одна способность — способность обмениваться мыслями с другими людьми напрямую. Мы уже давно… — тут он внутренне усмехнулся — „давно“, — …используем такую способность, чтобы не кричать на весь корабль».
«На весь корабль?!» — не понял Шохин.
До этого он сидел в дальнем углу кают-компании, но после слов Вихрова встал со своего места и уставился на навигатора-три, который продолжал сидеть за столом, опустив голову.
«Да, — все тем же исключительно спокойным, доброжелательным тоном ответил Вихров. — Я могу таким образом „разговаривать“ с любым человеком, в каком бы помещении корабля он ни располагался!»
«А вы, Юрий Владимирович, как себя чувствуете?.. — вмешался в разговор Кокошко. — Вы не слишком рано покинули свою каюту? Кто вас наблюдает?»
Шохин смешно завертел головой по сторонам, пытаясь сообразить, чей «голос» он слышит на этот раз, и вдруг замер, прикрыл глаза, и Вихров поймал его неуверенную мысль:
«Виталий Сергеевич?.. Кокошко, это вы?!»
«Я, Юрий Владимирович, — подтвердил врач догадку Шохина, — так как ваше самочувствие?»
«Да, нормальное у меня самочувствие. Ирвинг уже с неделю как заявил мне, что с моим организмом все в порядке…»
«Что ж вы ему не сказали, что слышите „голоса“? — перебил его Кокошко. — Он бы вам все объяснил».
«Я… побоялся! — явно смутившись, признался Шохин. — Сами посудите — сказать, что постоянно слышишь чужие голоса, обрывки каких-то разговоров, причем уши тут явно ни при чем!.. Вашему брату только скажи что-нибудь подобное, живо упрячете в… стационар!»
«Ничего, Юрий Владимирович, — успокоил штурмана врач, — скоро вы научитесь отфильтровывать не нужные вам чужие мысли».
В этот момент Игорь понял, что все офицеры, приглашенные на это совещание, все, кто смог и захотел прийти, находятся в кают-компании. Он встал, и едва слышный гул общих разговоров смолк, как смолк и обмен мыслями.
Вихров поднял голову, оглядел кают-компанию и, стараясь держаться спокойно и уверенно, произнес:
— Итак, господа офицеры, предлагаю начать наше совещание!.. Медики линкора гарантировали мне, что все вы готовы приступить к исполнению своих должностных обязанностей, а потому вам необходима полная информация о том, что произошло во время вашего… отсутствия, о состоянии линкора и его ближайших задачах.
Он сделал паузу, словно ждал каких-то возражений, но тишина, воцарившаяся в кают-компании, не была нарушена.
Игорь еще раз обвел взглядом собравшихся офицеров и неожиданно… улыбнулся.
— Думаю, мне необходимо представиться, хотя по личному опыту знаю, что после прохождения Превращения память сохраняется полностью. Итак, зовут меня Вихров Игорь Владимирович, я ношу звание капитана Космофлота Земного Содружества, являюсь навигатором-три и в течение уже почти девяти месяцев командую линкором-ноль «Одиссей»!
Это последнее заявление вызвало в зале нестройный шум то ли возмущения, то ли удивления, в котором потонули отдельные выкрики. Игорь дождался, пока этот шум немного уляжется, и, чуть повысив голос, продолжил:
— Генерал-лейтенант Космического флота Земли, нуль-навигатор Скворцов Егор Сергеевич, командир линкора-ноль «Одиссей», на пятьсот восемьдесят седьмых сутках полета… скончался!
Тут горло Вихрова перехватил спазм, как и тогда, когда он впервые услышал о кончине своего командира. Получилась какая-то рваная… незапланированная пауза, но большинство офицеров поняли эту паузу по-своему… поняли правильно — они встали! Встали все как один и… молча склонили головы!
Прошла минута, все опустились на свои места, и тут Игорь понял, как изменилось состояние зала, насколько все эти, только что вставшие на ноги люди, стали собраннее и… тревожнее!
Выталкивая усилием воли ком из своего горла, навигатор-три продолжил:
— В соответствии с Уставом Космофлота я принял на себя командование линкором, вплоть до выздоровления навигатора-два Свена Юриксена.
«А что с Эдельманом?!!» — неожиданно раздалась в голове Вихрова мысль главного штурмана.
Навигатор-три молча взглянул на Шохина, и тот, чуть смущенно поднявшись со своего места, повторил:
— Я хотел спросить, Игорь Владимирович, что случилось с флаг-навигатором Эдельманом Артуром Исаевичем?.. Ведь именно он должен был в случае необходимости заменить командира.
— Насколько мне известно, — спокойно произнес Игорь, — флаг-навигатор до настоящего времени не прошел Превращение. Его организм уже долгое время находится в стадии Монстра, хотя я вполне допускаю симуляцию со стороны господина Эдельмана. Впрочем, о физическом состоянии экипажа и приписанного к линкору полулегиона Звездного десанта чуть позже подробно расскажет первый ассистент главного врача линкора Виталий Сергеевич Кокошко. Я могу лишь добавить, что приказом командира корабля… — тут он вдруг замолчал и после короткой паузы уточнил: —…приказом генерал-лейтенанта Космофлота Земли, нуль-навигатора Скворцова Егора Сергеевича, господин Эдельман отстранен от исполнения своих служебных обязанностей вплоть до возвращения на Землю. Соответствующая запись в вахтенном журнале, а также текст данного приказа в трех экземплярах находятся в памяти Главного компьютера корабля, личном сейфе командира корабля и сейфе Главного центра управления.
— Ясно… — медленно протянул Шохин и так же медленно вновь опустился на свое место.
— Я думаю, вам, Юрий Владимирович, как и почти всем остальным присутствующим здесь офицерам, далеко не все ясно… — подхватил последнее слово штурмана Вихров. — Поэтому мне хотелось бы поделиться с вами некоторой информацией, ставшей известной мне в ходе выполнения своих служебных обязанностей. Заранее прошу прощения за, возможно, слишком длинную и подробную речь!
Он снова оглядел кают-компанию. Собравшиеся были очень серьезны и внимательны. Игорь вздохнул и начал разговор:
— Как вам всем известно, линкор-ноль «Одиссей» был направлен в систему Кастора для поддержки Двенадцатой эскадры Звездного патруля, подавлявшей мятеж мутантов на Гвендлане. Во время штурма шести исследовательских центров Гвендланы силами Звездного десанта Двенадцатой эскадры я был направлен командиром линкора на планету, точнее, в град-комплекс «F», в составе полуманипулы десантников под командованием капитана Бабичева. Нам удалось обнаружить под град-комплексом нечто вроде… детского сада, в котором воспитывались дети, называвшие себя «потенциальные полные суперы». Одного из них, самого старшего, мы с разрешения руководителя гвендландской колонии доктора Отто Каппа и с согласия самого ребенка подняли на ГК-3 «Счастливый случай». Именно этот ребенок… мальчик… сказал мне, что сам Отто Капп обязательно встретится со мной после… конца Гвендланы.
Он сделал небольшую паузу и внимательно оглядел зал. Все внимательно слушали его. Игорь удовлетворенно кивнул и продолжил:
— Возможно, вы помните, что уже после уничтожения Гвендланы Двенадцатая эскадра в течение нескольких дней оставалась на ее орбите. Это произошло потому что биолокаторы эскадры продолжали фиксировать на поверхности выжженной планеты довольно большой объем активной биомассы. Все попытки уничтожить эту биомассу с орбиты или силами Звездного десанта оказались неудачными, и тогда Старик… — тут Вихров запнулся, сообразив, что впервые произнес прозвище командира «Одиссея» на публике, — …нуль-навигатор, — поправил он сам себя и продолжил: —…вспомнил об обещании профессора Каппа. Я был послан к месту расположения этого сгустка биомассы и…
Он еще раз быстро окинул взглядом кают-компанию — интерес собравшихся к его рассказу явно возрастал.
— И действительно, оказалось, что профессор Отто Капп, один из руководителей восстания, ждал меня. При встрече он рассказал, что Гвендлана никогда не была местом изоляции мутантов. Что на самом деле эта планета из-за своих уникальных геофизических свойств была выбрана в качестве места проведения масштабного эксперимента по созданию… сверхчеловека, или, как они сами называли цель эксперимента — Homo Super. Начат этот эксперимент был около пятисот лет тому назад после получения из системы Идиабы послания неизвестной землянам цивилизации с требованием убираться из Солнечной системы. По мнению тогдашнего руководства Земного Содружества, Homo Super могли иметь решающее значение в борьбе с этой угрозой.
Я не буду пересказывать, какие трудности, лишения, страдания пришлось пережить добровольцам, отправившимся на Гвендлану, я только скажу, что в итоге своей многовековой работы им удалось разработать технологию генной перестройки человеческого организма, в результате которой этот организм приобретал совершенно уникальные свойства.
Однако, как я уже сказал, с момента начала эксперимента прошло больше пятисот лет, а никакого инопланетного вторжения в Солнечную систему не произошло. Теперешнее руководство Земного Содружества посчитало давнюю угрозу либо ничего не значащей, либо просто ошибкой при расшифровке послания, а значит, и сам эксперимент ненужным. Научные исследования на Гвендлане было решено свернуть, а материально-техническое обеспечение планеты сократить до минимума. Другими словами, гвендландцам объявили, что Земля будет содержать их, но никакого практического значения их тяжелая, смертельно опасная работа для Земли не имеет!
Гвендландцы, как вы сами понимаете, с такой оценкой согласиться не могли и потому подняли мятеж!
В этот момент командир полулегиона Звездного десанта поднял руку и, не дожидаясь разрешения, раздраженно заговорил:
— Послушайте, господин… э-э-э… капитан, я не понимаю, зачем вы все это нам рассказываете?! Какое отношение имеет эта… э-э-э… мягко говоря, неправдоподобная история к нам, к «Одиссею»?! Если все то, что вы говорите, произошло на самом деле, пусть ученые и политики в этом разбираются!
С минуту Вихров молча смотрел на командира десантников, а затем снова заговорил спокойно и жестко:
— Господин бригадный генерал, вам хорошо известно, что в Космофлоте Земного Содружества принято обращаться к летному составу не по армейским званиям, а по занимаемой должности. В настоящее время я являюсь командиром линкора-ноль «Одиссей», а значит, и вашим командиров тоже. Впредь прошу вас не перебивать меня, обращаться ко мне — господин навигатор-три или командир, а также при проведении совещаний в моем присутствии говорить только с моего разрешения! Если вы сами не будете соблюдать Устав Космофлота, то, как вы сможете требовать его соблюдения от своих подчиненных?!
Физиономия генерала побагровела, и один из его адъютантов, видимо, по привычке, быстро достал из нагрудного кармана комбинезона небольшую, завернутую в яркую фольгу пилюлю.
Однако остальные офицеры встретили отповедь навигатора-три одобрительным гулом, а Ежов даже попробовал аплодировать, но смутился под взглядом Вихрова.
— Господа офицеры, — поднял руку Игорь, — позвольте мне продолжить, и вы поймете, почему я говорю о событиях, вроде бы нас не касающихся.
Гул мгновенно затих, и навигатор-три продолжил:
— После моей встречи с профессором Каппом, Гвендлана… полностью очистилась от биологической жизни, и Двенадцатая эскадра Звездного патруля смогла… — он едва заметно усмехнулся, — …с победой вернуться к Земле. Мы тоже собирались стартовать к Солнечной системе, но в этот момент Главный корабельный компьютер принял к выполнению программу «Звездный лабиринт». Вначале мы думали, что эта программа была послана «Одиссею» с Земли, такое, как вы знаете, иногда бывало и раньше. Но эта программа была защищена по нулевому уровню допуска, так что даже сам Старик не мог вмешаться в ее исполнение.
Вот тут кают-компания впервые отреагировала очень бурно — по залу пронесся гулкий ропот, прорываемый неразборчивыми гневными выкриками. Впрочем, один из таких выкриков Вихрову удалось расслышать: «Земля не могла выдать нашему компьютеру такую программу!!!», и кричал, как понял Игорь, какой-то лейтенант из службы электронного обеспечения.
Именно этот выкрик Вихров и подхватил:
— Совершенно верно, Земля не могла выдать Железному Феликсу такую программу! Ее ввели в компьютер нашего корабля Homo Super с Гвендланы!!!
Ропот мгновенно стих, все пытались осмыслить сказанное командиром линкора. Только спустя минуту раздался голос того же лейтенанта из службы электронного обеспечения:
— Прошу прощения… господин навигатор-три, каким образом это могли сделать уничтоженные монстры с Гвендланы и… зачем?..
— Homo Super вовсе не монстры, — вздохнул Игорь, неожиданно вспомнив себя самого во время Превращения, — они, правда, и не совсем люди… Они, как ясно из их названия, сверхлюди! Они, в частности, могут принимать абсолютно любой облик… И уничтожить их весьма сложно, нам, во всяком случае… я имею в виду Двенадцатую эскадру и наш линкор, это не удалось — они остались целы и спокойно покинули Гвендлану, достигнув своей цели. — Он невесело улыбнулся. — Остается ответить на два ваших вопроса — каким образом они это сделали и зачем!
Он снова сделал маленькую паузу и оглядел кают-компанию. Люди… впрочем, люди ли слушали его, затаив дыхание, и даже генерал-десантник забыл свою обиду.
— Вы помните, с какой тщательностью Старик следил за тем, чтобы на «Одиссей» не попало ни эрга энергии извне?! С какой тщательностью он ставил преграды проникновению в накопители линкора любого внешнего излучения?! Видимо, он опасался диверсии со стороны гвендландцев именно через этот канал! Помните, каким образом были выведены из строя дежурные ГК-3 и ГК-малые из состава Двенадцатой эскадры — именно с помощью слабого модулированного излучения! Но одного наш командир учесть не смог — я побывал на планете в скафандре высшей защиты, я встретился с профессором Отто Каппом и, естественно, вел запись этой встречи. Вот в эту запись Отто Капп — безусловно, один из самых опытных суперов Гвендланы — и подсадил программу «Звездный лабиринт». Как только запись поступила на расшифровку в компьютерную сеть звездолета, программа активизировалась и, используя почтовые коды Земли, отправилась в Главный компьютер «Одиссея»!
Он сделал крошечную паузу, а затем продолжил:
— А теперь главный вопрос, заданный лейтенантом: зачем?! Дело в том, что Homo Super не свойственно совершать необдуманные поступки, следовать за своими эмоциями и страстями. Они подняли мятеж на Гвендлане вовсе не от отчаяния, не от желания хотя бы таким образом привлечь внимание Земли к своим проблемам. Просто в ходе своих исследований им удалось обнаружить более рациональный путь превращения человека в Homo Super, но для прохождения этого… «пути» им требовался линкор класса «ноль». А для защиты Земли от грядущего вторжения, по их расчетам, необходимо не менее полутора тысяч суперов, то есть полностью укомплектованный линкор-ноль! И Земля направила к Гвендлане требующийся гвендландцам звездолет! Направила, даже не подозревая об истинных целях этих самых гвендландцев!!
Вихров замолчал, давая собравшимся время хоть немного обдумать услышанное.
Спустя несколько секунд сгустившуюся в кают-компании тишину нарушил спокойный, словно бы даже усталый голос главного канонира «Одиссея»:
— А откуда вам, господин навигатор-три, известна эта информация. Если вы получили ее в разговоре с Отто Каппом, то почему не сообщили о ней командиру линкора, а если командир знал о планах гвендландцев, то почему не принял превентивных мер?!
— При встрече со мной профессор Капп, конечно же, не открыл всех своих планов, — усмехнулся Игорь. — Я же говорил, что Homo Super весьма рациональные… существа. Однако перед самым стартом «Одиссея» с орбиты Гвендланы на информационный узел моей каюты была выведена, видимо, часть программы «Звездный лабиринт». Виртуальная ипостась профессора подробно объяснила мне планы гвендландцев, Отто Капп даже сказал, что они — супера Гвендланы — будут ждать нас в Солнечной системе… очень ждать, потому что их самих очень мало!
— Почему вы сразу же не сообщили об этом… виртуальном… разговоре командиру, до старта?! Он, возможно, еще смог бы остановить выполнение программы!
В голосе Климова появилась едва заметная горечь, словно он ошибся в хорошем человеке.
Вихров покачал головой:
— Я пытался это сделать, но опоздал… Вы должны помнить, каким образом я появился в Главном центре управления в момент старта «Одиссея»! — Он взглянул прямо в лицо канониру. — Впрочем, Старик, когда я рассказал ему о втором разговоре с Отто Каппом, не поверил мне. Он считал, что программа получена Железным Феликсом с Земли. Я думаю, что Егор Сергеевич убедился в моей правоте только после того, как мы выполнили гиперпереход из системы Кастора и оказались в этом звездном скоплении.
И снова в кают-компании повисла тишина. И снова ее нарушил Климов:
— Выходит, всех нас эти ваши… супера… используют как подопытных мартышек?..
— Нет, Егор Максимович, — быстро возразил Вихров, — они отправили «Одиссей» по уже проверенному, испытанному ими пути. Нас всех действительно превращают в Homo Super!
— Превращают?.. — переспросил главный канонир, и Вихров почувствовал в вопросе недоумение.
— Да, превращают… — улыбнулся он в ответ. — …Пока еще те, кто прошел Превращение, стали всего лишь потенциальными полными суперами. Так называл наше теперешнее состояние мальчишка, которого мы подняли с Гвендланы. Но программа «Звездный лабиринт» еще не выполнена!
— И что же нам еще предстоит пережить?!! — с болью в голосе воскликнул молодой лейтенант-электронщик.
— Я не знаю, — пожал плечами Вихров, — я такой же потенциальный полный супер, как и вы все!
— А зачем, господин навигатор-три, вы нам все это рассказали? — подал голос главный штурман «Одиссея». — Ведь командир корабля, как я понял, сохранял в тайне эту информацию.
Прежде чем ответить, Игорь несколько секунд молчал. Он вспоминал Старика, его лицо, его глаза в тот момент, когда ему стало ясно, что ожидает команду «Одиссея».
— Командир вынужден был скрывать эту информацию… — медленно, словно бы преодолевая что-то внутри себя, проговорил он наконец, — …скрывать во избежание мятежа на линкоре. Вы же помните, как повели себя некоторые из наших товарищей, когда на «Одиссее» обнаружилась «гвендландская чума»! Но сейчас ситуация изменилась в корне. Сейчас мы все прошли, я надеюсь, самую сложную, самую опасную и тяжелую часть своего пути. Я решил, что вы должны знать всю правду о том, что происходит со всеми нами!
— И что нам теперь делать?.. — после минутной тишины спросил главный штурман. — Я теперь кто — по-прежнему Шохин Юрий Владимирович или уже нечто… иное?!
Вихров пожал плечами:
— Решение этих вопросов — личное дело каждого из нас. Или вы по-прежнему ощущаете себя Шохиным Юрием Владимировичем, получившим, правда, кое-какие новые возможности, или вы чувствуете себя… «нечеловеком», иным… В первом случае вы продолжаете оставаться офицером Космофлота, и ваша главная задача — защищать Земное Содружество всеми вашими силами, а во втором… опять-таки вам самому решать, чем заняться дальше!
Игорь немного подумал и добавил:
— Я и рассказал вам все, что знал о происходящем на «Одиссее», чтобы вы могли принять решение… Чтобы каждый мог принять решение для себя!
— Командир, — неожиданно подал голос лейтенант-электронщик, и Вихров внутренне вздрогнул — его впервые назвал командиром малознакомый офицер, — а кто-то уже принял такое решение?
— Все, кто ходил со мной на Гвендлану и кто контактировал с мальчишкой, которого мы подняли на «Счастливый случай», первыми прошли Превращение. Их было всего двадцать восемь человек, и ни один из них не стал… иным!
И тут со своего места встал Владимир Ежов. Он оглядел кают-компанию, задержал взгляд на спрашивающем лейтенанте и с легкой смешинкой в голосе сказал:
— Я во время Превращения вообще… пропал! Не было меня… Вот это тело вообще исчезло!.. Командир… — он чуть запнулся и уточнил: —…навигатор-три… нашел меня в моей каюте в виде… электромагнитного поля… маленького такого электромагнитного поля и подсказал, каким образом я могу вернуть себе материальную оболочку! И что?! Из-за этого я буду сомневаться, что я остался человеком?!! Нате, потрогайте меня, я — такой же, каким был, мыслю так же, живу тем же, а то, что мои способности немного расширились… — тут он широко улыбнулся, — …так это ничего, был бы человек хороший!!
По залу прокатился ответный смешок, и Ежов сел с довольной улыбкой на курносой физиономии.
— Теперь коротко об «Одиссее»! — погасил веселье в зале Вихров. — Линкор продолжает выполнение программы «Звездный лабиринт». В настоящее время мы приближаемся к третьей звезде, предназначенной для посещения. Время до подхода к F5 — два месяца четырнадцать суток. Все системы линкора работают в штатном режиме, так что мы вполне готовы, как это предписано выполняемой программой, выйти на орбиту вокруг звезды… А там, я думаю, программа поставит перед нами более конкретную задачу. Начиная с завтрашнего дня все офицеры экипажа, полностью прошедшие Превращение, считаются приступившими к своим должностным обязанностям. Дежурство будет осуществляться тремя вахтами полного состава, первая вахта заступает в ноль часов по корабельному времени! Главных специалистов я попрошу определиться с составами вахт, поскольку еще не все члены экипажа могут приступить к своим обязанностям.
Игорь еще раз обвел глазами присутствующих и закончил:
— Если у кого-то возникнут какие-то конкретные, личные вопросы — милости прошу к нашим эскулапам или ко мне.
— Прошу прощения, господин навигатор-три, — неожиданно подал голос доселе молчавший Властимил Ерш, главный связист «Одиссея». — Мы знаем еще не все. Здесь, в этой кают-компании, находятся далеко не все офицеры команды линкора — например, я не вижу нашего главного врача, нет первого ассистента главного механика, нет первого ассистента главного штурмана… Вы можете сказать, что с ними, в каком они состоянии… И вообще, каковы потери «Одиссея» от… «гвендландской чумы»?!
Вихров, собирая это совещание, очень надеялся, что этот вопрос не будет задан, и потому досадливо поморщился, но в этот момент со своего места поднялся Виталий Кокошко и спокойно проговорил:
— Командир, позвольте мне ответить на этот вопрос.
Почти все собравшиеся удивленно оглянулись на первого ассистента главного врача линкора, впервые один из высших офицеров линкора назвал Вихрова командиром, причем сделал это весьма непринужденно.
— Да, пожалуйста… — кивнул Игорь и опустился в свое кресло.
Кокошко в отличие от всех других, говоривших на совещании, вышел к центральному столу. Повернувшись лицом к аудитории, он оглядел кают-компанию и заговорил все тем же невозмутимо спокойным тоном:
— Прежде чем ознакомить вас со статистикой «гвендландской чумы» и обрисовать существующее на линкоре в настоящее время положение, я хотел бы кое-что уточнить. Большинство из присутствующих были явно удивлены, когда услышали, как я назвал навигатора-три Вихрова командиром. Оно и понятно: до сегодняшнего дня это большинство были в основном заняты своим… здоровьем и ему, этому большинству, еще предстоит осмыслить новую кадровую ситуацию на корабле. Я лично присутствовал при последних минутах жизни генерал-лейтенанта Скворцова, был свидетелем того, как командир линкора-ноль «Одиссей» передал командование звездолетом именно Вихрову… Хотя, по правде сказать, больше передавать это командование было некому — в строю на тот момент находились только два навигатора, Вихров и Ежов. С тех пор, вот уже около девяти месяцев, линкором командует Игорь Владимирович. Все, кто эти девять месяцев нес вахту, привыкли называть его командиром, так что в моем обращении к нему нет ничего необычного.
Он еще раз осмотрел кают-компанию, словно хотел убедиться, что все его хорошо поняли.
— Теперь к вопросу главного связиста. К моменту старта «Одиссея» с орбиты Гвендланы на борту находилось тысяча восемьсот шестьдесят два человека. В том числе тысяча пятьсот восемнадцать человек из состава Звездного десанта и триста пятьдесят четыре человека собственно экипаж. Первыми вошли в Превращение, как уже сказал командир линкора, двадцать восемь человек — все те, кто ходил на Гвендлану и общался с мальчиком… посетившим звездолет «Счастливый случай». Двадцать семь человек прошли Превращение полностью, рядовой Коган из манипулы капитана Бабичева «застрял» в фазе Клоуна, и только сейчас появилась надежда, что он все-таки доберется до фазы Идентификации.
Следом за этой группой в Превращение вошли первый ассистент командира корабля флаг-навигатор Артур Эдельман и первый ассистент главного штурмана корабля Ян Озда. Эдельман до настоящего времени находится в фазе Монстра, но, судя по его поведению, это вполне может быть… симуляция. Нашими наблюдениями установлено, что потенциальный полный супер, то есть человек, прошедший Превращение, может по своему произволу менять свою внешность в большей или меньшей степени, все зависит от степени тренировки именно этого качества. Так что Эдельман, вполне возможно, только притворяется Монстром. Ян Озда несколько задержался при прохождении Превращения в фазах Монстра и Клоуна, но сейчас он находится уже в фазе Идентификации, так что с ним, я надеюсь, будет все в порядке.
Во время облета красного гиганта К8 весь экипаж звездолета и весь состав Звездного десанта вошли в Превращение, за исключением, конечно же, уже прошедших его, причем вошли практически одномоментно. Можно сказать, что для «Одиссея» стало неслыханной удачей то, что на его борту оказались двадцать семь потенциальных полных суперов — именно на их плечи легли и заботы о пораженных «гвендландской чумой» товарищах, и задачи поддержания звездолета в рабочем состоянии. Только благодаря своим новым качествам, например способности круглосуточного бодрствования без вреда для здоровья, они справились с этой сверхсложной задачей! Кроме того, срок прохождения Превращения для людей, не подготовленных к нему предварительными контактами с Гвендланой, оказался значительно большим, чем для первой группы, — в среднем он составил восемь — десять месяцев. Особенно длительной оказалась фаза Идентификации. Большинство из здесь присутствующих сегодня впервые покинули свои каюты.
Кокошко на мгновение замолчал, словно сосредотачиваясь на главной части своего сообщения, а затем заговорил медленнее, взвешивая каждое слово:
— Теперь о… потерях. Супера на Гвендлане ввели такую классификацию для проходящих Превращение. Полный супер, или потенциальный полный супер, — человек, прошедший или способный пройти полный цикл мутационного преобразования в Homo Super. Супер со сбоем, он же магистрал, — человек, у которого по непонятным для нас пока причинам происходит сбой в процессе направленных мутационных изменений. На «Одиссее» такой сбой произошел у трехсот пятидесяти восьми человек, причем почти у всех в фазе Монстра… Возможно, даже весьма вероятно, что это закономерность и связана она скорее всего с психологическим шоком — человек приходит в себя после длительного бессознательного состояния и обнаруживает, что его тело изменилось самым кардинальным образом!! Несмотря на удивительную гибкость человеческой психики, не каждый способен поверить в возможность возвращения себе человеческого облика.
Кокошко помолчал, словно давая возможность присутствующим оценить свои слова, а затем продолжил все тем же размеренным тоном:
— И, наконец, периферия — человек, получивший в результате мутаций необратимые изменения организма немагистрального направления. Периферия — это, собственно говоря, уже не люди, это биологические организмы, почти лишенные разума, но обладающие наведенными инстинктами… Как правило, периферия весьма агрессивна.
В этот момент у дальней стены кают-компании вверх поднялась широкая шестипалая ладонь, венчавшая крупную, мускулистую руку. Врач прекратил свои объяснения и вопросительно посмотрел на желающего задать вопрос. Тот встал, и вдруг Игорь понял, что видит перед собой хорошо ему знакомого Сергея Есина, третьего ассистента главного механика линкора, но как сильно тот изменился!! Вместо хрупкого, невысокого и в то же время щеголеватого парня с черной, как смоль, шевелюрой и белым до бледности лицом Вихров видел перед собой двухметрового детину с огромной круглой головой, заросшей короткой ярко-рыжей шерстью. Его голый торс поражал непомерно развитой мускулатурой, которую явно не способен был прикрыть ни один из имевшихся на линкоре комбинезонов! Но не это было главным — у парня отсутствовало привычное человеческое лицо, на совершенно гладкой, кирпичного цвета маске, лишенной носа и губ, выделялись две пары круглых, пронзительно синих глаз без бровей, век и ресниц.
«Как же он будет говорить?!!» — мелькнула в голове у Игоря шальная, несуразная мысль. И тут же он получил ответ:
«Так и буду!.. Ты ж наверняка меня поймешь!»
Два из четырех глаз уставились в лицо навигатору-три, словно бы пытаясь прожечь его взглядом, а вторая пара смотрела на Кокошко… Смотрела со странным, отрешенным безразличием.
«Вы меня понимаете, Виталий Сергеевич?» — мысленно обратился Есин уже к Кокошко.
«Вполне, Сергей Петрович», — так же мысленно ответил врач.
«Тогда объясните, пожалуйста, поподробнее, что такое эта самая… „периферия“. Я-то, по-вашему, к какой категории отношусь?»
«Вы не будете против, если я на вашем примере объясню всем остальным эту самую классификацию?..» — переспросил Кокошко.
«Не буду… — мысленно усмехнулся механик, — …объясняйте… на моем примере!»
— Так вот, господа, — снова заговорил Виталий Сергеевич, дублируя свою речь мысленно, — именно сегодня можно с абсолютной уверенностью назвать точные результаты… эпидемии «гвендландской чумы» на звездолете. Полный цикл мутационных преобразований прошли тысяча триста семьдесят человек, в том числе тысяча шестьдесят восемь десантников и триста два члена экипажа. Триста двадцать шесть десантников и тридцать два члена экипажа стали… или станут магисталами… К примеру, присутствующий здесь Сергей Петрович Есин. — Он жестом указал в сторону стоящего у стены третьего ассистента главного механика. — Сбой Превращения, как я и говорил, произошел в фазе Монстра, и потому Сергей получил такую вот… необычную внешность, хотя все его человеческие, профессиональные и иные качества вполне соответствуют норме, не считая, конечно, того, что он, как и все остальные, прошедшие Превращение, обладает некоторыми уникальными способностями.
Кокошко показал Есину, что тот может сесть, и продолжил:
— Сто двадцать четыре десантника и десять членов экипажа звездолета не выдержали Превращения… Они погибли. Я не буду называть всех поименно, это заняло бы слишком много времени. Полная статистика и сопровождающие ее пояснения содержатся в памяти Главного компьютера корабля, так что те, кто интересуется кем-то конкретно, может обратиться к ней. Периферии на линкоре нет и уже не будет.
Врач оглядел кают-компанию, словно ожидая еще каких-то вопросов, и закончил:
— Смерть каждого члена экипажа и десантника оформлена в соответствии с Уставом Космофлота, а вот другие… Превращения!.. Такой практики в Космическом флоте Земного Содружества не было, так что мы… я имею в виду медицинскую службу линкора… просто составили описание происшедших в человеке внешних изменений и протокольно оформили их… ну… просто для подтверждения личности, что ли…
Он пожал плечами и, вздохнув, закончил:
— Невосполнимыми потерями мы считаем только сто тридцать четыре погибших человека. Я уже говорил, что некоторые из наших товарищей — всего их сто шестьдесят два — еще не закончили цикл Превращения, но, судя по состоянию их организма, уже сейчас можно точно сказать, что, во-первых, они не умрут, а во-вторых, к какому именно классу существ приведет их Превращение. К сожалению, все они скорее всего станут магистралами!..
Кокошко замолчал и внимательно оглядел кают-компанию, словно ожидая новых вопросов, но офицеры молчали. Тогда он так же молча кивнул и вернулся на свое место.
Вихров снова поднялся из-за стола и подвел под разговором черту:
— Как я понял, больше пока что вопросов у вас нет. Тогда позвольте закрыть наше совещание. До ноля часов все свободны, я думаю, у вас есть над чем поразмышлять. В ноль часов заступает первая вахта. Все!
Офицеры нестройно поднялись со своих мест и, тихо переговариваясь, двинулись к выходу из кают-компании. Однако Игорь заметил, что человек десять — двенадцать просто исчезли из зала. Он усмехнулся и покачал головой — все-таки у этих новых… суперов были более комфортные условия, чтобы освоиться со своими необычными способностями!
В этот момент он почувствовал, что его вызывает Бабичев, и немедленно откликнулся:
«Слушаю тебя, Сергей!»
«Напрасно ты так сурово с нашим бригадным! — с привычным юморком проворчал Бабичев. — Он у нас злопамятен и к тому же доводится какой-то дальней родней самому Соутсу!»
«Председателю Высшего Совета Содружества?!» — удивленно переспросил Игорь.
«Ему, ему… — подтвердил капитан. — Теперь жди от него неприятностей!»
«Он что, поднимет против меня своих десантников?!» — с бабичевской насмешкой уточнил Вихров.
«Нет, против устава он не попрет, но когда вернемся на Землю, он тебе все припомнит!» — с необычной серьезностью пояснил Сергей.
«Если вернемся… — уточнил Игорь. — И к тому же в моем теперешнем положении думать о том, что произойдет, когда мы вернемся на Землю, недосуг! Кроме того, если нападения на Солнечную систему не произойдет в ближайшее время, мы вряд ли вообще будем нужны Земле! У меня такое ощущение, что смысл существования и предназначение Homo Super сильно отличаются от смысла существования и предназначения Homo Sapiens…
«Ты еще скажи, что знаешь, в чем заключается смысл существования и предназначение Homo Super!» — оставаясь серьезным, заметил Сергей.
«Не знаю, — согласился Игорь и добавил: — И вряд ли хоть кто-то это знает!»
«А твой профессор?.. Отто Капп?.. — вновь перешел на шутливый тон Бабичев. — Может быть, он мог бы что-то сказать на эту тему, как-никак он в этом качестве чуть ли не пятьсот лет обретается!»
«Когда я с ним встречался, у него на уме было только одно — успеть собрать силы для спасения Земли! — усмехнулся в ответ Вихров. — Так что Капп тоже едва ли думал на такие… философские темы! Ты лучше скажи, как там твои десантники?»
«Без изменений — сплошной детский сад! — В мыслях Сергея явственно сквозило застарелое раздражение. — Два месяца как начали приходить в норму и до сих пор… „резвятся“! Теперь у нас массовое развлечение — прятки. Один прячется… ну как — прячется: либо в поле перейдет, либо в каком-нибудь энергоносителе притаится… А остальные его ищут! А найдут, начинают мешать физическую форму принять! Прим-сержанта Стаева из манипулы капитана Лазарева четыре часа искали, найти не могли, ну и бросили! А он только через шесть часов в казарме появился — говорит, на обшивке линкора сидел…
«Как — на обшивке?!! — изумился Вихров. — Он что, в открытом космосе был?!!»
«Ну!! — усмехнулся Бабичев. — За колпак эмиссионного излучателя зацепился и сидел! Вот такие игры!!»
«Твои ребята тоже играют?» — со скрытой усмешкой спросил Вихров.
«Ну, моим-то некогда… У них дел хватает… да и дисциплину я стараюсь поддерживать!»
«А может быть… — задумчиво подумал Игорь, — …эти игры тоже…»
Он не «досказал» мысль, но Бабичев, почувствовав в ней некое противопоставление своему «дисциплину поддерживаю», требовательно переспросил:
«Что — тоже?!»
«Ну… Тоже тренировка. Знаешь, вроде тех пирамидок!»
«Да, — неожиданно согласился Сергей, — пирамидки нас здорово выручили!»
«Жаль, что мы тогда, в „детском саду“, еще ничего не подсмотрели… — посетовал Вихров. — Вот и думай теперь, то ли ребята в детство впали, то ли они интуитивно серьезным тренингом занимаются?!»
«Да пусть занимаются хоть игрой, хоть тренингом! — проворчал Бабичев. — Главное, большинство из них вполне довольны жизнью и не психуют по поводу „гвендландской чумы“ и своего внешнего вида!»
«Большинство?! — насторожился Игорь. — А что, есть кто-то „недовольный“?..»
«Понимаешь… — нерешительно протянул Сергей, — я еще сам не до конца разобрался, но кажется мне, какая-то буза затевается. Нет, внешне все спокойно… — чуть более торопливо, чем было бы нужно, поправился он, — …но один из моих сержантов, Илович… ну ты должен его помнить, Горан, здоровый такой… Магистрал…»
«Помню», — поторопил его Вихров.
«Так вот, он вчера меня спросил, правда ли, что „гвендландская чума“ разделила нас всех на… светлых и темных?»
«Светлых и темных?.. — переспросил Вихров и тут же задумчиво повторил: — Хм, светлых и темных… мистика какая-то… А может, это что-то вроде новой игры?.. Или тренинга?..»
«По мне, хоть игра, хоть тренинг, лишь бы не какая-нибудь религиозная заморочка!!» — с неожиданным раздражением ответил Сергей.
«Ты что, воинствующий атеист?! — удивился навигатор-три. — Вот уж никак не думал! Говорят, все десантники хоть немного суеверны!..»
«Я не атеист, я не суеверный… Я против того, чтобы в десанте заводилась хоть тень религии!!» — с все возрастающим раздражением заявил Бабичев.
«Почему?..» — чуть встревоженно переспросил Вихров, никогда раньше он просто не задумывался о таких проблемах.
«Потому что любая религия рано или поздно начинает утверждать, что она самая древняя, и потому самая верная, и потому самая лучшая, а ее приверженцы — самые умные и правильные люди во Вселенной. А вот все остальные — глупые, неправильные нечестивцы, которых надо уничтожать!!! Представляешь, если десятка полтора десантников из моей манипулы решат, что они самые умные и правильные, а остальные их товарищи, вместе со мной, грешным, глупые нечестивцы?!! И вообще — религиозный фанатизм — это одна из двух причин возникновения всех неразрешимых конфликтов, кончающихся всеобщей резней!!»
«А вторая причина какова?» — немедленно поинтересовался Игорь.
«Деньги! — тут же ответил Сергей и добавил: — Очень большие деньги!»
«Хорошо, что на нашем звездолете нет больших денег!» — усмехнулся Вихров.
«Да! — язвительно отозвался Бабичев. — А представь себе такую ситуацию: шайка каких-нибудь фанатичных… „светлых“ — темными-то себя вряд ли хоть кто-то назовет, решит во имя своих „светлых“ идей… продать наш звездолет и при этом убедит себя, что „темные“ недостойны участвовать в этом деле или попросту мешают его осуществлению?!! Как тебе такой расклад?!!»
«Фантазия у тебя богатая, вот что я скажу! — отрезал Игорь. — Давай-ка мы не будем придумывать „ситуации“, а попробуем спокойно, без нажима разобраться с вопросом этого, твоего… Иловича!»
«Давай!» — сразу же согласился Сергей и тут же прервал связь.
«Светлые… темные…» — подумал Игорь, но тут же тряхнул головой, отгоняя новые, пока еще неясные проблемы — вполне достаточно было уже накопившихся и вполне ясных. Через шесть с небольшим часов корабельного времени заступит на дежурство первая вахта. Впервые почти что за год Главный центр управления будет полностью укомплектован специалистами… людьми… потенциальными полными суперами!..
Тревога снова уже в который раз поднялась в груди молодого… слишком молодого командира корабля: уже почти год в Главном центре управления находился кто-то один — он или Ежов, а вот теперь там снова будет работать штатный состав! Нет, Вихрова не волновало, справятся ли люди со своими обязанностями после столь долгого перерыва — и по своему опыту, и по действиям уже приступивших к своим обязанностям суперов он знал, что профессиональные навыки после «гвендландской чумы» сохраняются полностью. Навигатор-три с тревогой думал о том, как он сам будет справляться с ролью командира линкора… Справляться теперь, когда заступят на вахтенное дежурство главные специалисты и их ассистенты, когда руководить придется не тремя десятками в общем-то своих друзей, а людьми, в большинстве своем имеющими опыт управления звездолетом гораздо больший, нежели он сам!
Игорь вздохнул и оглядел опустевшую кают-компанию. С какой радостью он сейчас уступил бы должность командира Свену Юриксену, но навигатор-два по-прежнему не выходил из своей каюты, хотя и Кокошко, и главный астробиолог линкора Мэтью Кларенс говорили, что его физическое состояние вполне удовлетворительно. Он еще раз вздохнул и переместился в Главный центр управления.
Центр был пуст. Правда, за навигаторской консолью, у панели управления третьего ассистента командира корабля, сидел Володька Ежов, но Вихров сразу же понял, что это не сам навигатор-четыре, а его биомодуль с весьма ограниченной программой. Скорее всего он был оставлен Ежовым только для того, чтобы немедленно получать информацию, выводимую на дисплей главным компьютером корабля.
Игорь посмотрел на главный обзорный экран — звезда, к которой стремительно приближался «Одиссей», росла, казалось, прямо на глазах, а затем включил командирскую панель управления и запросил у главного компьютера характеристики состояния основных систем линкора. В общем-то они ему были и так известны — с недавнего времени он, что называется, нутром чувствовал «состояние» звездолета, однако ему хотелось передать линкор первой вахте без малейших отклонений от нормы.
Пробежав глазами выведенные на экран данные и лишний раз убедившись, что все системы корабля работают нормально, Игорь снова перевел взгляд на обзорный экран главного центра управления, точнее, на приближающуюся цель их полета. В который раз он задавал себе вопрос: зачем «Одиссей» послан именно к этой звезде, так похожей на Солнце? После старта от Гвендланы линкор поочередно «гостил» у трех звезд, но все три были гигантами, их излучение, в этом Вихров был абсолютно уверен, вызвало в организме находившихся в звездолете людей те самые направленные мутации, которые в итоге привели к появлению сверхлюдей, Homo Super. Однако в составе излучения приближавшейся звезды вряд ли могли быть составляющие, способные радикальным образом воздействовать на генную систему потенциальных полных суперов, да и мощность излучения этой звезды вряд ли превосходила возможности защиты корабля. Кроме того, на своем собственном опыте он убедился в способности своего нового организма, противостоять… нет, даже использовать себе во благо практически любое излучение.
Тут он снова вспомнил мальчишку с Гвендланы — как тот удивил землян своей способностью употреблять в качестве «пищи» излучение Иситуки!
Но это воспоминание было мгновенным, снова перед ним встал вопрос: зачем «Одиссей» идет к небольшой, похожей на Солнце звезде?! Зачем?!!
И тут Вихров уловил неожиданный вызов главного астробиолога линкора Мэтью Ирвинга:
«Игорь Владимирович, не могли бы вы срочно заглянуть ко мне в лабораторию?!!»
Мысль биолога была настолько встревоженной, что навигатор-три немедленно поднялся с кресла и, не выключая свою панель управления, шагнул в сторону первого шлюза…
Второй шаг он сделал уже в сильно затемненном помещении основной биолаборатории, где главный биолог корабля занимался особо сложными случаями Превращения.
Ирвинг не удивился столь скорому появлению Вихрова, как не удивился ему и уже находившийся в лаборатории Кокошко. Чуть повернув голову в сторону подходящего командира, Виталий Сергеевич произнес едва слышным шепотом:
— Не используйте мысленную речь… Только слушайте, обсудим потом!..
Оба специалиста стояли возле странно высокой постели у глухой стены, на белом покрывале неподвижно лежало уродливое туловище одного из не закончивших Превращение Монстров. Однако Вихров даже не стал его рассматривать, он уловил едва «слышную», сумбурную, рвущуюся мысль:
«…может быть, Спаситель прав… может быть, нас специально не лечат?.. Может быть, светлым зачем-то нужно держать нас в темноте?.. Зачем-то… Зачем?!! На что им могут пригодиться полторы сотни уродов?! Спаситель говорит — мы сила… Если мы сила, то почему мы не можем заставить светлых повернуть линкор к Земле… Или хотя бы лечить нас как следует… как они лечили всех остальных!.. Они же вылечили почти всех, так почему же мы-то остаемся уродами?!!»
Последняя фраза была похожа на вопль, и после этого вопля вдруг наступила немота.
Игорь вопросительно взглянул на Ирвинга, но тот только отрицательно покачал головой.
Тишина стояла чуть больше минуты, а затем мысль Монстра снова проклюнулась:
«…главное — вовремя… Главное — все сделать вовремя… Мы все сделаем вовремя, и Спаситель вернет нам человеческий облик… А светлые уйдут… назад на Гвендлану… вместе со своей „гвендландской чумой“…»
«Что сделать вовремя?..» — призрачным эхом отозвалась едва слышная мысль, посланная биологом, и Монстр тут же забормотал словно бы затверженный ответ:
«Вовремя собирать и вовремя бросать… Вовремя отдать и вовремя взять… Вовремя приблизить и вовремя отдалить!.. Вовремя… Вовремя… Вовремя…»
Тут он, сбившись, на мгновение умолк, а потом жалобно закончил:
«Я дальше забыл!..»
«Ничего… — немедленно пришла тихая, успокоительная мысль Ирвинга, — …главное, вовремя вспомнить, кто такой Спаситель…»
«Я помню… — быстро отозвался Монстр. — Спаситель — это человек в обличье Монстра и Монстр в обличье человека… Спаситель знает и может, Спаситель знает, каким я был до „гвендландской чумы“, и может снова вернуть мне мое лицо и тело!..»
И снова Монстр замолк на полуслове, и снова едва слышно прозвучала «подсказка» Ирвинга:
«Может, но…»
«Но мы должны все сделать вовремя… Еще не все хотят все сделать вовремя… Еще не все поняли истину, рекомую Спасителем… Потому что светлые дали им ложный свет… Потому что светлые ложным светом рассеивают истинную тьму…»
«Но Спаситель…»
«Но Спаситель сможет погрузить всех темных, всех лишенных человеческого обличья в истинную тьму, и тогда настанет Время и пробьет Час! Пробьет Час!!»
Монстр снова замолчал, но трое, склонившихся к его постели, вдруг ощутили тяжелую, неизбывную тоску. В руке Кокошко появился инъектор, и его короткое дуло ткнулось в бедро безобразной туши. Темно-серая кожа чуть дернулась, пропуская сквозь себя лекарство, и спустя пару минут скрученная судорогой груда мышц расслабилась, словно из нее выпустили давно копившееся напряжение.
Мэтью Ирвинг выпрямился, посмотрел на Вихрова и, поймав его ответный взгляд, коротко кивнул, приглашая следовать за собой.
Все трое перешли из лаборатории в небольшой кабинет, имевший второй выход в малую биолабораторию. Мэтью Ирвинг присел на край стола и снова взглянул на остановившегося перед ним командира линкора.
— Это рядовой Звездного десанта Алексей Яшин. Я наблюдаю его с того момента, как стало ясно, что в его Превращении произошел сбой. Как всегда в фазе Монстра… Случай весьма странный и сложный — выход из болевого шока у Яшина затянулся на три месяца, хотя боли были гораздо менее интенсивными, чем это бывает обычно, фаза Релаксации прошла также со значительной задержкой, и вот уже шесть месяцев он находится в фазе Монстра. Изменения в строении тела рядового, можно сказать, кардинальные — от человека не осталось практически ничего. Конечности деформировались в очень короткие отростки, полностью лишенные суставов, так что использовать их по назначению невозможно. Скелет заменен частичным внешним панцирем, как у ракообразных, внутренние органы также изменились самым радикальным образом, организм лишен органов слуха, обоняния, осязания, рядовой не может говорить, хотя дыхательная система, правда, сильно измененная, имеется. В то же время его мозг совершенно не затронут Превращением, он мыслит и, видимо очень страдает… Нет, не физически — морально.
Астробиолог замолчал и коротко взглянул на Вихрова, словно давая тому понять, что он переходит к главному.
— Однако, хотя сбой в мутационном процессе очевиден, организм его не умирает, а ищет пути к адаптации. Я был уверен, что Яшин скоро перейдет к фазе Клоуна и станет магистралом, однако недели две назад мощность его мыслеизлучения резко увеличилась, и причину этого явления я пока так и не смог установить. Вначале он излучал только эмоции, в основном тоску и страх, никаких образов и тем более связных мыслей я не улавливал. Но вот уже в течение трех дней он «говорит», причем «разговор» этот, как правило, ведется с кем-то сторонним. Я записал одну из таких «бесед», но, во-первых, не с начала, а во-вторых, только ту часть, которая принадлежит Яшину. Его собеседнику удается очень хорошо экранировать свои мысли!
— Эту «беседу» можно прослушать?! — быстро переспросил Вихров.
— Конечно, — кивнул в ответ Ирвинг, — но вряд ли она что-либо даст вам для понимания… э-э-э… происходящего.
Тут астробиолог бросил быстрый взгляд на молчавшего до сей поры Кокошко, и тот сразу же вступил в разговор:
— По нашим наблюдениям, фаза Монстра — это как раз тот период, во время которого закладываются практически все новые функции перестраивающегося организма, так что появление у Монстра способности к мыслеобмену вещь вполне обычная. Вот только в данном случае эта способность появилась с, можно сказать, огромным запозданием, и, похоже, инициирована она была… извне! Кто-то, неизвестный нам, смог пробудить эту способность в организме, «застрявшем» в фазе Монстра. С одной стороны, такой толчок может сказаться на этом организме весьма положительно, подтолкнув его к дальнейшему Превращению, с другой… Мысли, внушаемые рядовому Яшину его неизвестным «собеседником», очень странны… Из имеющейся записи и из слышанной нами «беседы» можно сделать вывод, что большинство, если не все находящиеся на корабле Монстры, вовлечены в какую-то… я даже не могу подобрать определение… пожалуй — секту! Некий «спаситель» явно организует из них какую-то действенную силу, способную сделать нечто, пока неизвестное, и за помощь ему в этом деле обещает вернуть своим последователям человеческий облик!
— Скажите мне, кто этот «спаситель», и я скажу вам, что должны сделать Монстры! — невесело усмехнулся Ирвинг.
— Может быть, кто-то из врачей или биологов решил провести некий эксперимент?.. На свой, так сказать, страх и риск?! — не слишком уверенно предположил Вихров. — Может получиться неплохая диссертация — «Уровень подверженности индивидуума стороннему внушению при прохождении Превращения в фазе Монстра».
— Не думаю, что кому-то из специалистов «Одиссея» могла прийти в голову мысль написания подобной диссертации, — суховато ответил Ирвинг.
— Если уж писать диссертацию, — подхватил его мысль Кокошко, — то скорее на тему «Общая совместимость Homo Super с существующей человеческой цивилизацией». Нет, Игорь Владимирович, мы явно имеем дело с подготовкой какого-то, вероятнее всего, малоприятного для нас сюрприза… я имею в виду всех находящихся на «Одиссее». Хотя, надо признаться, мне трудно представить себе, чем можно насолить потенциальному полному суперу — большинство из нас уже сейчас вполне могут обойтись без корабля!
И перехватив удивленный взгляд Вихрова, Виталий Сергеевич добавил:
— Да-да, я сам выходил на внешнюю обшивку без скафандра и находился в открытом космосе около часа. Дело это весьма необычное и требует достаточно длительной и кропотливой перестройки организма, однако вполне выполнимое!
Вихров вспомнил о спрятавшемся на обшивке звездолета прим-сержанте Стоеве и пожал плечами:
— У вас, Виталий Сергеевич, уже есть последователи…
Кокошко удивленно поднял бровь:
— Вот как?! Не думал, что такая мысль придет в голову еще кому-то!
— Один из десантников таким образом спрятался от своих товарищей!
— Мы отвлеклись от темы нашего разговора! — привлек их внимание главный астробиолог. — Что командир корабля думает делать в связи с полученной нами информацией?!
Игорь на минуту задумался и затем предложил:
— Я думаю, имеет смысл побеседовать кое с кем из магистралов… Внешний вид у них соответствует фазе Монстра, а значит, повод для недовольства своей судьбой налицо, так что неизвестный «спаситель» вполне мог попробовать наладить контакт и с ними тоже.
— Попробовать, конечно, стоит, но… — Ирвинг скептически пожал плечами, — …у магистралов от Монстра, кроме внешнего вида, ничего. И самое главное — они смирились со своей внешностью, они смирились с невозможностью вернуть себе человеческий облик… вернее, они не верят в такую возможность! И, кроме того, они-то как раз прекрасно понимают, что в столкновении с потенциальным полным супером, буде такое произойдет, они не продержатся и минуты!! У магистралов даже ритм мышления совершенно иной, нежели у Монстра, более ровный, размеренный, прагматичный… И все из-за того, что Монстр живет надеждой, которой у магистрала уже нет!
Помолчав несколько секунд, Вихров покачал головой и упрямо проговорил:
— Этот… «спаситель» вполне мог заронить в каком-нибудь магистрале безумную надежду закончить Превращение и стать супером… или вернуться к состоянию Homo Sapiens. Ведь обещать — не значит выполнить!
Ирвинг снова пожал плечами:
— Я не возражаю против откровенного разговора с магистралом, я просто высказал свои сомнения.
— Только вот кого из магистралов можно разговорить?.. — с сомнением проговорил Кокошко. — Они, по моим наблюдениям, весьма замкнуты и неохотно идут на откровения… Особенно с суперами… Ну, словно бы ощущая себя… неполноценными, что ли.
Командир «Одиссея» задумчиво посмотрел на первого ассистента главного врача линкора и медленно проговорил:
— В манипуле капитана Бабичева есть сержант Илович… магистрал… так вот, он сам подошел к своему командиру и спросил, верно ли, что «гвендландская чума» поделила всех, кто находится на «Одиссее», на светлых и темных… Сам подошел! Значит, есть магистралы, вполне доверяющие суперам!
— Так вы хотите переговорить с этим сержантом?! — быстро поинтересовался Кокошко. Но Вихров в ответ отрицательно покачал головой:
— Нет… У меня на примете другая фигура… Но тут надо как следует подумать и… не торопиться!..
Игорь посмотрел на главного астробиолога и, неожиданно улыбнувшись, перевел разговор на другое:
— Так вы дадите мне послушать запись «беседы» вашего подопечного с… неизвесно кем?!
Ирвинг протянул руку и включил компьютерный модуль, стоявший тут же на рабочем столе. Затем, даже не дожидаясь сообщения о готовности к работе, он пробежал пальцами по клавиатуре, вводя нужную программу. Секунду спустя на экране монитора возникла короткая строчка, прочитав которую астробиолог удовлетворенно хмыкнул и протянул Игорю тонкую, блестящую дужку, на концах которой были закреплены датчики дешифратора. Вихров уложил дужку таким образом, чтобы датчики плотно прижались к вискам, и приготовился слушать. С минуту было «тихо», а затем навигатор начал воспринимать чужую мысль. Сразу стало ясно, что это диалог, вот только «слышно» было лишь одного собеседника.
«…да, я могу встать, но двигаюсь очень медленно».
«…»
«Я вижу достаточно хорошо, чтобы отличить человека от… нелюдя!»
«…»
«Все, кто похож на человека, — нелюди?!! Но… Значит, на линкоре нет больше людей?!!»
«…»
«Все, кто непохож на человека, — люди?!! То есть ты хочешь сказать, что я — человек?!!»
«…»
«Темный… человек?!! Что значит — темный человек?»
«…»
«Просто темный?! Что значит — темный?»
«…»
«Все темные вернутся к человеческому облику?.. Когда?!!»
«…»
«Я понял…»
«…»
«Нет, мне не надо думать… Я готов…»
«…»
«Главное, вовремя! Вовремя собрать и вовремя бросать… Вовремя отдать и вовремя взять… Вовремя приблизить и вовремя отдалить!.. Вовремя дать руку и вовремя не давать руки!.. Вовремя встать и вовремя пойти!.. Вовремя убить и вовремя воскреснуть!..»
«…»
«Я понял. Вернуться к человеческому облику можно только через боль… Через новую боль!.. Я готов! Я готов к новой боли!! Но я стану человеком?!!»
«…»
«Ждать и думать?.. Я буду ждать и думать!.. Ждать и думать! Ждать… вовремя и думать о… Я снова буду человеком!.. Буду человеком… Буду человеком…»
Мысль стала путаться, обрываться, и только этот жалкий рефрен «буду человеком…» продолжал «слышаться» отчетливо.
Игорь снял датчики с висков и задумчиво посмотрел на Ирвинга:
— У меня такое впечатление, что вашему подопечному сложно долго поддерживать мыслеобмен.
— Пожалуй… — согласился астробиолог, — …возможно, поэтому его беседы с неизвестным «спасителем» длятся очень недолго — не более трех-четырех минут.
— И еще, — Вихров продолжал задумчиво смотреть на Ирвинга, — он говорит, что может встать и двигаться, хотя и медленно, а также что он может видеть. Вы же утверждаете, что он не способен к движению и лишен всех органов чувств. Получается, что либо вы ошибаетесь, либо он вводит в заблуждение… «спасителя». Если второе, то хотелось бы знать зачем. А если первое, то…
И командир линкора вопросительно поднял бровь.
Астробиолог хмыкнул и в задумчивости почесал бровь, а Кокошко, посмотрев на Ирвинга, негромко произнес:
— Пожалуй, мы установим за нашим рядовым круглосуточное наблюдение и попробуем еще раз «разговорить» его.
В этот момент на экране монитора модуля связи возникла ярко-красная строчка:
«У второго шлюза главного центра управления находится адъютант бригадного генерала Звездного десанта Эндрю Бейтса полковник Строгов. Он сообщил, что ему необходимо переговорить с командиром линкора навигатором-три Вихровым».
Оба специалиста с интересом посмотрели на Игоря, а тот, улыбнувшись, проговорил:
— Я вынужден вас покинуть, надо узнать, чего хочет от меня господин бригадный генерал.
Уже покидая кабинет, он услышал фразу, сказанную вслух Кокошко:
— Задел Игорь Владимирович генеральское честолюбие, теперь жди генеральских пакостей!
В следующий момент он оказался в Главном центре управления у навигаторской консоли и, наклонившись над ней, быстро набрал запрос главному компьютеру. Ответ поступил немедленно:
«Строгов Алексей Сергеевич — полковник Звездного десанта, сорок восемь стандартных лет, окончил общевойсковой колледж, высшие офицерские курсы Звездного десанта, академию Генерального штаба Звездного десанта, в качестве военного советника принимал участие в трех локальных войнах — Земля Тонуба (Тау Кита), Аврора (Росс 154), Звервакс (359 Вольф), имеет четыре десантные высадки на непригодные для жизни планеты…»
«Интересно, зачем это наш полковник высаживался на непригодные для жизни планеты?!» — удивился Игорь.
«…последние три с половиной года служит в качестве личного адъютанта бригадного генерала Эндрю Бейтса, командира полулегиона Звездного десанта, приписанного к линкору-ноль „Одиссей“. Имеет награды:…».
Однако дальше читать Игорь не стал — полковник и так слишком долго ожидал его перед закрытым шлюзом.
Внимательно рассмотрев изображение полковника годовой давности, он убрал информацию с экрана монитора и отдал приказ Главному компьютеру впустить адъютанта Бейтса в главный центр управления.
Люк шлюза с тихим всхлипом раскрылся, и на пороге появился один из двух офицеров, сопровождавших бригадного генерала на недавно закончившемся совещании.
По тому, с каким острым интересом, хотя и очень быстро полковник оглядел ГЦУ, Игорь понял, что тот впервые попал сюда, поэтому самым доброжелательным тоном он произнес:
— Прошу вас, господин полковник, проходите. Можете присесть на любое свободное кресло, и прошу вас извинить меня за то, что вам пришлось меня ждать — ваш вызов застал меня у астробиологов.
На этот раз удивленно-любопытствующий взгляд полковника уперся в самого навигатора, но от вопросов адъютант командира Звездного десанта воздержался. Вместо этого он придал своему лицу строгий, официальный вид и громко проговорил:
— Мне поручено передать вам, господин… э-э-э… исполняющий обязанности командира корабля, что бригадный генерал Эндрю Бейтс желает переговорить с вами по вопросам использования приписанного к линкору «Одиссей» полулегиона Звездного десанта. Где и когда вы сможете принять командира полулегиона?!
Вихров, не сводя с полковника внимательных глаз, медленно опустился в командирское кресло и долго молчал, а затем неожиданно спросил:
— Алексей Сергеевич, вы ведь прошли… Превращение?..
Полковник вдруг как-то странно напрягся, его глаза остекленели, и он словно бы через силу выдавил из себя:
— Я… болел, но теперь по заключению медиков я совершенно здоров и вполне способен выполнять свои должностные обязанности!..
— И долго вы… «болели»?! — с недоброй усмешкой переспросил Игорь.
— Девять месяцев и двенадцать дней стандартного времени, — еще более напряженно выдавил из себя полковник и тут же торопливо добавил: — Но господин бригадный генерал обещал, что это время будет засчитано мне как… э-э-э… боевое ранение!
— Так-так… — задумчиво протянул навигатор-три, по-прежнему не сводя глаз с продолжавшего стоять полковника. — И какие же новые качества приобрел ваш организм в результате столь длительного заболевания?
Глаза полковника, до этого момента смотревшие прямо в лицо Игоря, вдруг забегали, словно в поисках выхода из закрытого ГЦУ, подбородок его дрогнул, но после короткой заминки он все-таки ответил:
— Я… право… не знаю, о чем вы спрашиваете… Медики сказали мне, что мой организм в полном… э-э-э… порядке, что все органы здоровы… что поразившая меня болезнь полностью… так сказать… излечена…
И тут Вихрову стало ясно, что полковник… боится!!! Он до животного ужаса боится признать, что стал совершенно иным… существом, что он владеет теперь какими-то, непонятными самому ему способностями!! Что он не хочет ничего знать об этих «нечеловеческих» способностях и тем более каким-то образом использовать их!! Он хочет забыть о своей прошедшей «болезни», об этом дурном сне, и оставаться, как и прежде, полковником Звездного десанта Алексеем Сергеевичем Строговым!!
Это было поразительно для молодого капитана, но это, без сомнения, было так!!
Игорь вздохнул и поднялся из кресла:
— Я приму господина бригадного генерала в командирских апартаментах через десять минут. — Полковник быстро кивнул, собираясь тут же покинуть главный центр управления, но Вихров с невольной улыбкой добавил: — У господина бригадного генерала будет для разговора не более двадцати минут, поскольку я должен подготовиться к командованию первой вахтой!
Тень недоумения промелькнула в глазах генеральского адъютанта, но он промолчал и, снова кивнув, повернулся к выходу.
Когда шлюз закрылся за Строговым, Игорь снова опустился в командирское кресло и задумался. Превращение повернулось к нему еще одной, совершенно неожиданной гранью! Для кого-то оно стало тяжелым шагом к самопознанию, к самосовершенствованию, сложнейшей научной проблемой, имеющей самые серьезные перспективы для всего человечества. Для кого-то тяжелой болезнью, закончившейся благополучно и подарившей чудесные, невероятные способности, которые можно было развивать, использовать в… да во всех случаях жизни!.. А были, оказывается, и такие, для кого Превращение означало потерю всего того, чего они с таким трудом добились в предыдущей жизни, их благоприобретенные способности — проклятием, которое надо было прятать от окружающих. Они со страхом смотрели в будущее, которое в общем-то приходилось начинать строить с самого начала, они надеялись, что, может быть, все-таки удастся сохранить все таким, как оно было раньше!! Они понимали — все, что было раньше, до «гвендландской чумы», никогда более не вернется, но готовы были бороться против того нового, что поселилось в них самих!!! И почти сразу же молодому командиру линкора стало ясно, что возглавит эту борьбу скорее всего бригадный генерал Звездного десанта Эндрю Бейтс!
Он посмотрел на хронометр центра и убедился, что внутреннее чувство времени не подводит его — до начала первой вахты оставалось тридцать четыре минуты. Времени было вполне достаточно, чтобы позволить себе маленькое удовольствие, и Игорь отправился в личные апартаменты командира линкора через специальный шлюз, показанный ему когда-то самим Стариком.
Вихров поднялся в командирский кабинет, включил компьютерный блок и задал программу полной официальной записи происходящего в кабинете. Спустя минуту на экране монитора высветилось сообщение о том, что бригадный генерал Эндрю Бейтс коснулся идентификационной пластины входной двери. Игорь ввел разрешение открыть дверь и поднялся навстречу входящему генералу.
Бейтс вошел быстрым, упругим шагом демонстрируя свою готовность вести жесткий, может быть, даже агрессивный разговор, однако не удержался от того, чтобы хотя бы бегло не оглядеть кабинет командира корабля. И этот осмотр произвел на него должное впечатление, от чего настроение его еще более испортилось. Не спрашивая разрешения, он опустился в гостевое кресло и язвительно заметил:
— Я смотрю, вы уже обосновались в командирских апартаментах!..
— Вы ошибаетесь… — спокойно возразил Вихров, — …с момента моего вступления в должность я впервые воспользовался этим кабинетом. Но, если вам здесь не нравится, мы можем перейти в мою стандартную каюту третьего ассистента командира корабля!
Бейтс поморщился, однако желания покинуть удобное кресло не выразил. Вместо этого он заговорил напористо и вместе с тем слегка покровительственно:
— Мы с вами, молодой человек, до настоящего времени не были знакомы достаточно близко…
— Совершенно верно, — неожиданно перебил его навигатор-три, — мы встречались лишь дважды.
Генерал снова поморщился, и было непонятно, то ли он недоволен тем, что его перебили, то ли он припомнил свою первую встречу с молодым, тогда еще старшим лейтенантом и его беседу с командиром «Одиссея» в командирском челноке. То была странная беседа — в ней участвовали первое лицо линкора и какой-то навигатор-три, тогда как двум старшим офицерам звездолета, и ему в том числе, приходилось молча слушать этот разговор… этот почти спор! Уже тогда ему не понравился этот молодой выскочка, и вот теперь он вдруг оказался… первым лицом на линкоре!!
— Так вот… — продолжил Бейтс после секундной паузы, — у меня были прекрасные отношения с прежним командиром корабля, я всегда был в курсе всех его планов, неоднократно подсказывал господину генерал-лейтенанту, каким образом использовать вверенные мне части Звездного патруля, чтобы добиться максимальной эффективности… э-э-э… в общем, мы с прежним командиром линкора работали в тесном, так сказать, контакте. Теперь во главе звездолета… э-э-э… оказались вы. Я не оспариваю вашего права на эту должность, хотя, признайте, такой взлет по служебной лестнице — от навигатора-три до командира элитного линкора Космофлота — несколько… ненормален!..
Тут Бейтс неожиданно прервал свою речь и внимательно посмотрел в лицо Вихрову, словно пытаясь определить, насколько смутили молодого навигатора его слова. Однако капитан (всего лишь капитан!!) спокойно сидел за письменным столом командира линкора и всем своим видом показывал, что внимательно слушает одного из своих… подчиненных!
— Да… Так вот… — несколько невпопад проговорил бригадный генерал, пытаясь поймать утерянную мысль. — Как я уже сказал, с вами мы почти незнакомы, и к тому же, как я понимаю, опыт командования линкором класса «ноль»… — по губам Бейтса скользнула быстрая полуулыбка, — …у вас не слишком большой!
После этих слов снова последовала короткая пауза — Бейтс явно давал Вихрову возможность выразить свое согласие с его «предположением», но молодой офицер продолжал молчать, и его лицо оставалось непроницаемым.
— Возможно, молодой человек, вам стоит опереться на опыт старших товарищей, людей, имеющих за плечами не один десяток полетов в дальний космос, обладающих достаточным авторитетом среди офицерского состава команды, в конце концов, просто умеющих командовать людьми! Например, главный штурман линкора…
— Прошу прощения, господин генерал, — неожиданно перебил его навигатор, — ваш адъютант сказал мне, что вы хотите обсудить со мной вопросы эффективного использования приписанного к линкору «Одиссей» полулегиона Звездного десанта. Это действительно весьма важная тема, особенно в свете того, какими возможностями стали обладать бойцы возглавляемого вами подразделения после Превращения. Я хотел бы услышать от вас конкретный план… или, если хотите, программу, предусматривающую всестороннее развитие и использование этих новых возможностей. Как я понял из вашего… выступления, такого плана у вас нет! Сколько времени вам нужно для его подготовки?!
Спокойные, непроницаемые глаза Вихрова холодно смотрели в покрасневшее лицо генерала, и тому вдруг подумалось, до чего похожи они на глаза другого человека — человека, которого он боялся и о смерти которого узнал с огромным облегчением. И вот эти серые, стальные глаза — глаза Старика — снова требовательно смотрели на него в ожидании ответа на заданный вопрос… а ответа у генерала не было!..
В кабинете повисла тягостная пауза, которую нарушил все тот же спокойный голос Вихрова:
— Я вижу, что вам нечего мне сказать… Жаль, я надеялся, что вы после Превращения уже вступили в командование частями Звездного десанта и обдумали происшедшие с вашими бойцами изменения.
Чуть подумав, командир «Одиссея» подвел черту под разговором:
— Хорошо! Я даю вам еще семь суток. Прошу вас хорошенько разобраться, кем стали ваши бойцы, и подготовить предложения по наиболее эффективному их использованию… Возможно, придется проводить какие-то дополнительные занятия, тренировки, учения… Впрочем, детали я оставляю на ваше усмотрение. А сейчас прошу прощения, но у меня начинается первая вахта! Я вас больше не задерживаю!
Игорь встал из-за стола, и вслед за ним поднялся из своего кресла бригадный генерал. Вид у него был несколько ошарашенный, но в глазах уже посверкивала пробуждающаяся злость. Молча повернувшись, он шагнул в сторону входной двери, однако на самом пороге его остановил спокойный голос командира линкора:
— А что касается моего опыта командования… Я командую линкором-ноль «Одиссей» вот уже в течение почти девяти месяцев, причем делаю это в сложнейшей обстановке автономного полета в неизвестном звездном скоплении при почти полном отсутствии экипажа. Так что на этом корабле у меня сейчас самый большой опыт командования элитным звездолетом Космофлота Земли!
Бейтс обернулся, чтобы смерить взглядом этого «выскочку», но тот закончил, глядя ему прямо в глаза немигающим взглядом:
— И поверьте мне, как только программа «Звездный лабиринт» будет выполнена, я смогу вернуть линкор в Солнечную систему!
Генерал кивнул, словно соглашаясь неизвестно с чем, и вышел из кабинета командира корабля, а навигатор-три Игорь Вихров сделал пометку в вахтенном журнале, выключил компьютерный блок и через личную командирскую шахту снова спустился в Главный центр управления.
Центр был пуст, Ежов убрал свой биомодуль и закрыл панель управления. На каждой из консолей светилось по одному контрольному монитору, на которые Главным компьютером выводились основные полетные параметры. Освещение в зале было приглушено, а зеленовато-желтый свет от сиявшей на главном экране звезды бросал на все окружающее мягкий, немного таинственный флер.
«Красивая звезда… — невольно подумал Игорь, усаживаясь в командирское кресло, — …вот только что она нам приготовила?! Новое облучение или нечто похуже?!!»
После того как его тело, тело Homo Super, смогло защититься от излучения К8 — красного гиганта, второй из звезд, предназначенных для посещения программой «Звездный лабиринт», Игорь не слишком опасался звездных излучений. «Лишь бы не лететь сквозь звезду», — сказал он как-то раз Сергею Бабичеву во время одного из разговоров. А что «похуже» могла предложить им эта небольшая, напоминающая Солнце звезда, он и сам не мог пока представить. Так что оставалось только ждать. Ждать еще чуть больше двух месяцев!
Первым в Главный центр управления явился главный штурман линкора. Под выдох первого шлюза он переступил порог и, увидев Вихрова за навигаторской панелью командира линкора, непроизвольно подумал:
«Старик, как всегда, уже на месте…»
И только через пару секунд пришла другая мысль:
«Да это же… Вихров!»
А навигатор-три, не показывая, что он «услышал» мысли главного штурмана, развернулся в своем кресле и спокойным, будничным тоном произнес:
— Юрий Владимирович, я вас попрошу провести тщательное исследование этой системы… — Он кивнул в сторону главного экрана. — Звезда, как вы наверняка помните, практически солнечного типа, а вот проверить наличие у нее планет и тем более установить их характеристики у меня времени не было.
— Понял… — коротко кивнул Шохин, — …сделаем.
Он быстрым шагом отправился к штурманской консоли, а Игорь внутренне улыбнулся, обратив внимание на то, с какой тщательностью главный штурман избегает прямого обращения к нему.
В течение последующих пяти минут первая вахта полностью собралась в Главном центре управления. Люди входили спокойно, деловито, и все-таки чувствовалось некое подспудное напряжение — они практически не переговаривались, совершенно не было шуток и смеха, словно это не давно знакомые, хорошо сработавшиеся коллеги, а спешно собранные в одну команду специалисты с разных кораблей. Однако все консоли были включены, люди, вникавшие в состояние подведомственных им систем корабля, поневоле обменивались информацией, мнениями, соображениями, так что спустя полчаса после начала вахты возникшее было напряжение исчезло, и в Главном центре управления воцарилась привычная рабочая атмосфера.
Именно в этот момент Вихров «услышал» Кокошко: «Игорь Владимирович, прошу вас срочно зайти в личную каюту второго ассистента командира!!»
Мысль врача была настолько встревоженной, что Вихров невольно приподнялся из кресла, но сразу же сообразил, что не может вот так просто покинуть свое вахтенное место. После секундного замешательства он повернулся к штурманской консоли и взглядом позвал Шохина. Тот немедленно поднял голову и посмотрел на командира.
«Юрий Владимирович, мне необходимо отлучиться, врачи вызывают, а у нас, к сожалению, острая нехватка навигаторов. Заменить меня некем, так что мне придется оставить центр на вас. Если произойдет что-то экстраординарное, вы мне сообщите и я быстро вернусь. Хорошо?!»
«Но… Как я вас… э-э-э… найду?» — чуть сбивчиво подумал Шохин.
«Это не сложно. Представите мое лицо, спокойно и отчетливо подумаете то, что хотите мне сообщить, и, поверьте мне, я все „услышу“.
«Хорошо…» — не слишком уверенно согласился штурман, и Вихров тут же исчез из командирского кресла.
Кокошко стоял посреди небольшой каюты второго ассистента командира корабля, загораживая собой спальную нишу. Когда Игорь появился в каюте со словами:
— Ну, что тут произошло?! — Виталий Сергеевич шагнул в сторону и молча указал рукой на пустую, аккуратно застеленную постель.
— А где же Свен?! — удивленно поинтересовался Вихров и, шагнув вправо, отдернул шторку туалетной ниши. Там тоже было пусто.
Игорь повернулся к Кокошко, но не стал повторять своего вопроса. А врач, стараясь сохранить профессиональную невозмутимость, проговорил вслух:
— Именно поэтому я и попросил вас срочно прибыть сюда. Перед совещанием я заходил к господину Юриксену. Он был в прекрасном состоянии, и я даже предложил ему присутствовать на совещании, однако он отказался… — тут Виталий Сергеевич чуть запнулся, словно вспомнив нечто важное, а затем задумчиво добавил: — Правда, сейчас мне кажется, что навигатор-два был… несколько странен.
Он погладил длинными пальцами правой руки щеку и снова заговорил, теперь уже мысленно:
— Хотя он уже с месяц ведет себя довольно странно: совершенно здоров, но не желает приступать к своим обязанностям, неохотно, явно против желания разговаривает, задает какие-то бессмысленные вопросы… Но на этот раз он, знаете ли, был словно бы занят какими-то размышлениями, словно бы что-то просчитывал, принимая какое-то решение…
— Какое решение?!! — воскликнул Вихров. — Я общался с ним пять дней назад, согласовывал проведение этого… совещания, Свен был в абсолютном порядке. Я еще посмеялся, что это он все еще прячется от народа, а он ответил, что, мол, еще не время…
Тут Вихров замолчал, как будто бы наткнувшись на какую-то мысль, а потом мысленно повторил:
«Еще не время…»
«Вот-вот… — подхватил его фразу Кокошко, — не правда ли, очень интересный и… неожиданный ответ на вашу шутку?! Может быть, он исчез, потому что пришло время?! Только… чему пришло время?!»
Игорь вдруг резко развернулся и быстро присел к личному информационному модулю. Активировав модуль, он быстро набрал запрос для Главного компьютера корабля:
«Прошу провести сканирование линкора. Задача: определить местонахождения второго ассистента командира корабля Свена Юриксена».
Запрос мгновенно исчез с экрана монитора, а вместо него появилась графическая развертка всех восьми палуб линкора. Зеленая сетка сканирования медленно поползла по графике, обозначая проверенную территорию, и спустя тридцать секунд высветился ответ на вопрос:
«Второй ассистент командира корабля полковник Свен Юриксен на линкоре не обнаружен».
Вихров тут же набрал новый запрос:
«Прошу проверить наличие на корабле неидентифицируемой биомассы».
И снова по графической развертке корабельных палуб заскользила зеленая сетка сканирования. Прошло еще тридцать секунд, и на экране появилась надпись:
«Неидентифицируемая биомасса на корабле отсутствует».
Игорь откинулся на спинку кресла и задумчиво проговорил:
— Больше вопросов у меня нет!
Протянув руку, он отключил информационный модуль и повернулся к Кокошко:
— Получается, что Юриксена нет на корабле!
— А может быть, он как раз… на корабле?! — задумчиво проговорил врач. — Я имею в виду — на обшивке корабля… — пояснил он, поймав удивленный взгляд Вихрова.
— А что ему там делать? — пожал плечами навигатор-три.
— Тренинг… — повторил движение командира врач, — …проверка собственных сил, способностей, возможностей…
— Какой, к чертям, тренинг!!! — неожиданно взорвался Вихров. — У нас оставалось всего три навигатора, теперь их будет два!! Вы понимаете, что это такое — два навигатора для линкора класса «ноль»?!! Это значит, что как только программа «Звездный лабиринт» будет выполнена, им придется нести вахту по двенадцать часов в сутки!!!
— И что?.. — совершенно спокойным тоном переспросил Кокошко.
— То есть как?!! — опешил Игорь.
— Ну что для вас такое двенадцатичасовая вахта в вашем теперешнем состоянии?.. — усмехнулся первый ассистент главного врача. — Я, например как врач не вижу никаких противопоказаний!
— Да… конечно… — медленно проговорил Игорь и улыбнулся. — Что-то я стал туго соображать!..
— Слишком много забот… — улыбнулся в ответ Кокошко и тут же посерьезнел. — Однако я вижу в случившемся другую проблему. Исчезновение Юриксена может быть истолковано не в вашу пользу.
Вихров удивленно посмотрел на врача, и тот пояснил:
— После выздоровления второго ассистента командира вы должны были бы передать ему командование линкором…
— Конечно, — немедленно согласился Игорь.
— Ну… вот… — развел руки Кокошко.
Несколько секунд Вихров непонимающе смотрел на врача, а потом, чуть покраснев, переспросил:
— Вы думаете, меня могут обвинить в том, что я… уничтожил Свена?!
Кокошко молча кивнул.
— Интересно, каким способом можно уничтожить потенциального полного супера?!! — криво усмехнулся Вихров.
— Над этим вопросом, к сожалению, мало кто задумается… — с невеселой улыбкой ответил врач. — А тот, кому такая мысль и придет в голову, вполне может решить, что навигатор-три Вихров и его команда владеют еще неизвестными большинству способностями — ведь мы… я имею в виду всех, кто прошел Превращение первыми, имели значительный гандикап по сравнению с остальными членами экипажа.
Кокошко посмотрел в глаза Вихрову и после короткой паузы добавил:
— Поэтому я предлагаю никому не сообщать об исчезновении Юриксена.
Секунду подумав, Игорь отрицательно покачал головой:
— Долго скрывать это исчезновение нам все равно не удастся, я сам объявил, что навигатор-два должен на днях приступить к своим обязанностям, так что большая часть экипажа уже его ждет. Кроме того, я считаю необходимым организовать поиски Свена, вдруг он действительно отправился на обшивку «Одиссея», хотя мне совершенно непонятно, зачем бы это ему было нужно!
— Да… — кивнул, соглашаясь, Кокошко, — …если Юриксена искать, то придется объявить, что именно мы ищем. — Он секунду помолчал, а затем спросил: — Но что, собственно говоря, вы собираетесь искать на обшивке «Одиссея»?
Вихров неуверенно пожал плечами:
— Ну-у-у… биологически активную массу… пусть даже под серьезной защитой, какое-нибудь не генерируемое поле… да, в конце концов, любое отклонение от стандартов линкора!..
— Но все это можно проверить с помощью Главного компьютера корабля. Он контролирует состояние линкора и сразу же укажет, где именно имеется такое отклонение и в чем оно выражается!
Тон Кокошко был очень серьезен.
— Понимаете, Игорь Владимирович, самое дрянное, что может сейчас случиться с нами, это падение дисциплины и внутренний раздрай. На корабле наверняка имеются… люди, весьма недовольные сменой главного командования и не считающие вас соответствующим занимаемой должности. Они ухватятся за любую возможность сменить командира корабля, и это может привести к самым трагическим последствиям! Мне кажется, надо предпринять все меры для предотвращения такого развития событий. Я вполне могу на некоторое время обеспечить сохранение тайны исчезновения Свена Юриксена, тем более мне как-то не верится, что он… ушел навсегда!
— Я вообще не могу понять, почему он… исчез?! — воскликнул Вихров. — Я ведь с ним разговаривал совсем недавно — он был в полном порядке!!
Кокошко задумчиво потер пальцами лоб и вздохнул:
— Вот здесь я не могу с вами согласиться. Вы ведь общались с ним достаточно редко, я же наблюдал все течение его… х-м… «болезни». Юриксен — один из немногих, кто прошел Превращение без каких-либо осложнений, он полностью восстановился и мог приступить к исполнению своих обязанностей еще полтора месяца назад — я, кстати, не раз говорил ему об этом. Однако он явно не хотел даже выходить из своей каюты, и, поверьте мне, это не являлось следствием каких-то физических недомоганий! Боюсь, что дело здесь в… — Кокошко легко постучал пальцем по своему лбу. — Мне кажется, он давно что-то задумал, но вот что?.. Я надеюсь, он вернется и объяснит нам свои действия.
Вихров, внимательно слушавший Кокошко, кивнул:
— Я разделяю вашу надежду, но розыски все-таки предприму!
— Игорь Владимирович, подумайте о том, что я вам сказал, — можно искать Юриксена, но не афишировать его исчезновения!
Вихров снова кивнул, то ли соглашаясь с мнением врача, то ли просто принимая это мнение к сведению, а затем неожиданно спросил:
— А что наш Яшин, еще что-нибудь «наговорил»?..
— Нет, — отрицательно покачал головой Кокошко. — Мы установили постоянное наблюдение за его мыслеобменом, но пока что он «молчит».
— Мне казалось, что самое сложное осталось позади, — словно бы для себя проговорил Вихров, — а оказывается — самое сложное только наступает!
Вслед за этими словами он исчез из каюты навигатора-два и появился в вестибюле, ведущем к первому шлюзу Главного центра управления.
Игорь специально переместился не в Главный центр, а в вестибюль, чтобы дать себе возможность немного успокоиться, привести в порядок свои мысли. Появление какого-то «спасителя» и практически одновременное исчезновение второго ассистента командира казались ему связанными между собой каким-то странным образом! Для такого вывода вроде бы и не было никаких оснований, но он чувствовал, что между этими событиями есть какая-то внутренняя связь! И в то же время он не понимал природу этой связи!! Это несоответствие тревожило и настораживало его.
Едва Вихров появился в центре, как главный штурман окликнул его от своей консоли:
— Игорь Владимирович, я выполнил ваше задание и получил весьма интересные данные!.. Не угодно ли будет взглянуть?!
Вихров подошел к штурманской консоли, на которой была активирована всего одна панель. Склонившись к экрану монитора, он прочитал:
Звезда главной последовательности, стабильная, со стандартной для этого типа звезд спектрографией.
Класс звезды — F5 (солнечного типа)
Диаметр по экватору — 1486 000 000 км
Температура поверхности — 6 600 °C
Температура ядра — 16 000 000 °C
Масса — 1,6 х 1028 тонн;
Излучаемая мощность — 5,6 х 1026 ватт
Светимость средняя 3 (в сравнении с Солнцем)
Солнечный ветер 1,2 (в сравнении с Солнцем)
Спутники:
1. Планета (газовый гигант)
Среднее расстояние до звезды — 20,2 астрономической единицы
Период обращения — 86,1 земного года
Период обращения вокруг оси — 18,67 стандартного часа
Диаметр по экватору — 52 236 км
Масса — 9 х 1022 тонн
2. Планета (газовый гигант).
Среднее расстояние до звезды — 12,2 астрономической единицы
Период обращения — 14,86 земного года
Период обращения вокруг оси — 10,92 стандартного часа;
Диаметр по экватору — 156 452 км
Масса — 1,9 х 1024 тонн
3. Пояс астероидов.
Среднее расстояние до звезды — 0,42 астрономической единицы
Траектория подлета «Одиссея» к системе — 36° к плоскости эклиптики. Время подлета по программе «Звездный лабиринт» — 1796 стандартных часов.
Игорь, внимательно прочитав полученную штурманом информацию, задумался. Перед ним снова встал вопрос: почему программа «Звездный лабиринт» включала в себя посещение именно этой звезды?!!
— Не правда ли, очень странная планетная система?! — перебил его размышления главный штурман корабля.
Вихров еще раз посмотрел на экран монитора и переспросил:
— В чем же вы видите ее странность?..
— Ах да, — усмехнулся Шохин, — у вас же другая специализация! Видите ли, Игорь Владимирович, такой набор спутников у звезды земного типа… как бы это сказать… противоестественен! Два газовых гиганта располагаются в общем-то на своих законных местах, и их положение указывает на тот факт, что при формировании системы из туманности процесс шел обычным путем. Однако в таком случае куда же подевались планеты земного типа?! Они должны были бы появиться в обязательном порядке, на орбитах в пределах пяти-шести астрономических единиц от звезды, но их нет. А этот странный пояс астероидов?!! Каким образом он мог появиться? Что помешало этим обломкам сформироваться в нормальные планеты?!
— Видимо, гравитационное влияние газовых гигантов… — почти автоматически произнес Игорь.
Шохин сочувственно улыбнулся.
— Вы, Игорь Владимирович, блестяще справляетесь с управлением звездолетом, однако, я смотрю, в академии вы слишком мало внимания уделяли фундаментальной астрономии! Газовые гиганты в этой системе расположены достаточно далеко от звезды и не могут оказывать серьезного влияния на формирование близких к ней планет. Давайте проведем аналогию с Солнечной системой — первый, более крупный газовый гигант находится на орбите, аналогичной орбите Юпитера, второй мы вообще не рассматриваем, поскольку он располагается на еще большем удалении от звезды. А среднее удаление орбиты пояса астероидов от звезды лишь немногим больше орбиты Меркурия!! Вы понимаете, о чем я говорю?!!
После секундной паузы Игорь чуть усмехнулся:
— Вы говорите, что данная планетная система сформирована… искусственно?! Тогда у меня возникает законный вопрос: кем?!!
Оживление исчезло с лица главного штурмана. Он перевел взгляд на экран, словно хотел найти на нем достойный ответ на выпад командира корабля, потом снова посмотрел на Вихрова и задумчиво протянул:
— Знаете, Игорь Владимирович, мне как-то в голову не приходил столь радикальный вывод из… э-э-э… полученных данных. Но в принципе вы правы, эта планетная система… искусственна. А вот кто мог это сделать, мне, право, неизвестно!
И он снова уперся взглядом в экран монитора.
Вихров выпрямился и, положив руку на плечо главного штурмана, проговорил:
— Юрий Владимирович, вы мне очень помогли.
Шохин вскинул на него непонимающие глаза, и навигатор-три пояснил:
— Меня мучил вопрос: зачем «Звездный лабиринт» занес нас именно к этой звезде?! Понимаете, все три звезды, которые «Одиссей» посетил до этого…
— Позвольте, — перебил его Шохин, — но «Одиссей» облетел только О6 и К8!
— Вы забыли А4 Кастора, на которую линкор чуть не упал! — напомнил ему Вихров. — Так вот, эти звезды воздействием своего излучения спровоцировали… «гвендландскую чуму» — вход всех находившихся на линкоре людей в Превращение. А излучение этой звезды не может каким-либо образом повлиять на состояние Homo Super. Так зачем же мы сюда прилетели?!! Теперь мне стало ясно, что дело совсем не в звезде, а в ее странной… искусственной планетной системе. Видимо, опасность для линкора, если она вообще есть, будет исходить не от звезды, а от ее спутников!
— Но-о-о… — растерянно протянул Шохин, — какую опасность могут представлять собой обычные газовые гиганты и тем более астероиды?!
— Скоро мы это узнаем… — задумчиво проговорил Вихров и, тряхнув головой, огорченно добавил: — Ах как нехорошо все сразу сошлось!!
Шохин удивленно взглянул на командира, но тот молча развернулся и направился к своей панели управления.
Усевшись в командирское кресло, Игорь выдвинул клавиатуру и, чуть подумав, набрал запрос главному компьютеру:
«Какова степень проницаемости внутренней и внешней обшивки линкора?»
Ответ появился незамедлительно:
«Материал внешней обшивки исключает диффузию на атомном уровне».
«Так… — подумал Вихров, — …каким же образом Кокошко и Стаев оказались на внешней обшивке „Одиссея“?.. И куда мог исчезнуть Свен Юриксен, если наружные шлюзы корабля не открывались?! А может быть, он все еще на корабле?.. Перешел в полевое или энергетическое состояние и спрятался где-нибудь в укромном уголке?! Только зачем ему эти… прятки?!!»
Он снова положил пальцы на клавиатуру и набрал новый запрос, не надеясь, впрочем, на точный ответ:
«Прошу провести проверку наличия искусственного поля, либо искусственного излучения во всем объеме корабля».
На экране появилась развертка всех восьми корабельных палуб, а в самом низу экрана загорелась алая надпись: «До конца сканирования осталось 462 секунды».
