Часть четвертая
Битва за ад
– Адмирал, – первый помощник стоял навытяжку, – абордажные команды готовы высадиться на спутник!
– Начать немедленно! – не оборачиваясь, скомандовал Нарс.
Сам он, не отрываясь, смотрел на Торн, который был прекрасен в первых лучах светоносца. Пусть Великий, освещающий путь жителям Торна и дарующий тепло, не оставит его. Он пришёл сюда, чтобы взять по праву то, что принадлежит ему. Те, кто осмелятся встать на его пути, умрут.
Он слышал, как Лонг отдал необходимые распоряжения, и сразу пять десантных ботов вылетели к спутнику, на котором некогда располагалась база имперского флота. Когда-то эта база и флот внушали ужас всем непокорным. Теперь это история, которую все забыли, но он вернёт былое положение, снова заставит врагов вспомнить об этом страхе. Он услышит мольбы Воданов и остатки жалких Пиров, да и вообще всех, кто откажется покориться.
Лонг стоял за спиной адмирала и молчал.
– Мне позволено говорить? – спросил он, когда Нарс обернулся и бросил на него вопросительный взгляд.
– Конечно, флот-капитан.
– Я хочу отправить на Торн несколько небольших отрядов с задачей захватить пленников для допроса.
– Это разумно, – согласился Нарс. – Только пусть они действуют вдали от крупных городов, во всяком случае, сначала. Нам очень нужна информация. Займитесь этим немедленно и отправьте с ними двух инквизиторов, которые перешли на нашу сторону.
– Слушаюсь, – Лонг развернулся на каблуках и отправился к своему пульту, чтобы сделать необходимые распоряжения.
Для этого задания абы кто не годился. Как хорошо, что уцелел «Гнев разрушителя»: на его борту находился взвод, подготовленный специально для высадки в таких обстоятельствах. Можно разделиться на партии по двадцать человек: пять групп охватят большую территорию, и даже если одна или две погибнут, это не нанесёт особого урона флоту. То, что на планете отсутствует централизованное государство, стало ясно спустя несколько часов после прибытия флота.
Авианесущий крейсер – единственный, кто сохранил боеспособность, – выдвинулся к Торну, и был готов в любой момент обрушить на него остатки своей авиагруппы. Конечно, теперь уцелело не так много: два десятка истребителей, пять тяжёлых штурмовиков и четыре атмосферных бомбардировщика, но у всех полный боезапас. Кроме того, капитан Акирон приказал сразу запустить три разведывательных спутника, которые теперь сканировали половину поверхности и наблюдали за всеми оживлёнными центрами.
В городах не осталось и капли былого величия: за те несколько часов, что эскадра прибывала на орбите планеты, он понял, как деградировали потомки. Разве что Воданы сумели сохранить прежние территории, но остановились в развитии. Три тысячи лет прошло, а они ещё пользуются древними технологиями.
– Как раньше были дегенератами, так и остались, – с презрением прошептал он. – Рыболовы, – этим словом он выразил всё, что думал об островном государстве.
– Флот-капитан Акирон, адмирал фон Вален дал добро на засылку ловчих, – выйдя на связь с «Гневом разрушителя», сообщил Лонг.
– Мы готовы! Разрешите исполнять? – мгновенно доложил молодой флот-капитан.
– Исполняйте, и пусть светоносец осветит ваш путь, – выдав имперское напутствие, Лонг перешёл на волну абордажных групп, которые высаживались на спутник.
На этот раз посылали не обученных штурмовиков, вернее, было соотношение один к двум: инженер и техник на одного штурмовика, итого – сотня человек. Если разведка даст результаты, туда переправят ещё людей. Чего-чего, а их на кораблях хватало, в отличие от боезапаса. Поскольку на луне не было атмосферы, существовала вероятность, что что-то могло сохраниться. Если удастся перезарядить батареи плазменных орудий, то Торн падёт к их ногам. Корабли, оставаясь на орбите, смогут без труда обстреливать любые объекты на поверхности, не боясь быть уничтоженными.
Но Лонг не думал, что до этого дойдёт, скорее всего, все эти ничтожества, копошащиеся внизу, сдадутся, едва им продемонстрируют мощь эскадры.
Лонг вслушивался в переговоры «десантников», новости не были утешительными: сначала в спутник угодила гигантская ракета, начинённая огромным зарядом непонятного вещества. Она сделала кратер в три сотни метров глубиной и полкилометра шириной, разрушив верфь и все строения на поверхности. Позже в луну ударил метеорит, или ещё какая дрянь. Он снёс то, что осталось от двух куполов в северной части. Кратер от него оказался чуть больше. Как он не расколол луну, оставалось гадать.
Весь спутник изрыли на многие километры вглубь: лаборатории, склады, производства, фактически, создали автономную страну. Но в этой ситуации она была обречена: первый удар оказался слишком мощным. Когда пойдут доклады от групп исследования, можно узнать больше. Те с трудом пробирались сквозь завалы, пришли сообщения о десятках мумифицированных трупах, которые парили в невесомости окололунной станции.
– Что на базе? – повернув голову, поинтересовался Нарс.
– Пока ничего полезного, – мгновенно отозвался Лонг, – трупы и завалы. Даже если они найдут что-либо, придётся не один день пробивать проходы через обрушившиеся коридоры, чтобы доставить всё на корабли.
Нарс прекрасно понимал, что задержка в два или три дня не сыграет никакой роли. Залог успеха в подготовке: если им не удастся раздобыть боекомплект для самолётов и тяжёлых орудий, флот будет лишь пугалом на орбите. И придётся штурмовать всерьёз, и тогда неизвестно, кто окажется сильнее. Космофлотчики не пехотинцы, они не умеют воевать на земле. Сколько их поляжет в атаках на укреплённые поселения? Авиагруппа, конечно, поддержит своих огнём, но это не одно и тоже, что главный калибр крейсера.
– Нашли склад! – раздался из динамика голос флот-инженера, командовавшего высадкой. – Всё разрушено, обнаружено две батареи к главному калибру. Но доставить батареи на крейсер нет возможности. Без лифтов, вручную, потребуется несколько дней для разборки завалов, и день, чтобы перетащить.
– Адмирал, нашли две батареи для главного калибра, – продублировал сообщение Лонг. – Почти сотня выстрелов. Но им потребуется несколько дней, чтобы доставить их сюда.
– Хорошо, но мало! – отозвался Нарс. – Пусть ищут дальше! И отправьте дополнительную команду, чтобы начали разбирать завалы!
– Это только начало, – попытался оправдаться флот-капитан, – я вообще не надеялся что-либо найти на этих складах, а повезло. Команды будут отправлены немедленно, специалисты здесь не нужны, только оборудование и руки. Уж чего-чего, а бездельников на кораблях больше, чем достаточно.
– Продолжайте и не отвлекайте меня по пустякам.
– Слушаюсь, адмирал! – вскочив, отчеканил Лонг.
***
Возвращение команды, считавшейся погибшей, не прошло незамеченным. Тихонова не сдержала эмоций и обняла Мечислава, едва он переступил порог её кабинета:
– Напугал ты меня? Я думала, это конец, и снова придётся тебя воскрешать. Где шлялся?
Они рассмеялись незамысловатой шутке.
– Слышала, ты людей потерял, мне жаль.
– С солдатами это бывает, – отозвался майор. – Но мы сделали дело и нашли больше, чем ожидали.
– Об этом я и хотела с тобой поговорить, – став серьёзной и вернувшись на своё место во главе стола, сказала Ольга. – Информацию о другом мире следует считать секретной. Я уже выступила по нашей сети, обрисовав картину об чужом объекте в пятне. Те, кто знают, где вы были, будут молчать, сейчас Корос проводит с твоими бойцами разъяснительную беседу. А твоя «находка» сидит в изоляторе, с ней работают дознаватели. Надо сказать, это единственная служба, которая работала у Гачина как надо. Смесь НКВД и Гестапо, но сейчас они то, что нужно.
Майор выслушал, не моргнув глазом. Когда диктатор ковчега выдохлась, он спокойно достал сигарету и прикурил, стряхнув пепел в стакан с недопитым чаем.
– Послушайте меня внимательно, Ольга Николаевна. Помните, я обещал вам сказать, как только вы начнёте совершать глупости? – Он вопросительно посмотрел на неё.
Она встретила взгляд твёрдо и уверенно.
– Помню, – произнесла она. – Но позвольте объяснить, почему я приказала засекретить информацию о другом мире. Мы на грани войны, войны, в которой неизвестно, будет ли достигнута победа. И информация о другом мире ввергнет ковчег и остальные поселения в хаос. Наша оборона подобна карточному домику, и информация о том, что есть проход в другой мир, разрушит его, как порыв лёгкого ветерка. Нам не хватит ресурсов провести эвакуацию так быстро, тем более вы сами знаете, что ворота находятся в труднодоступном месте. У нас нет ни одного подводного аппарата, который сможет переправить людей в грот базы. Как только боевые действия останутся позади, я сниму гриф секретности, и расскажу, что вам удалось обнаружить. И тогда мы будем думать, как организовать переправку тех, кто захочет уйти, материалов и продовольствия.
Молот внимательно выслушал доводы Железной леди. Она везде права, и он об этом думал. Вряд ли она стала бы скрывать подобную информацию ради сохранения власти, между ней и Серёжей Гачиным – гигантская пропасть. Тот немедленно не только засекретил бы информацию, но и устранил всех, кто оказался осведомлённым.
– Хорошо, – решил майор, – отложим разговор до нашей победы. Или поражения. Теперь ещё один вопрос. Файра?
Тихонова усмехнулась:
– Тебе не кажется, что история повторяется? Как пошлю тебя куда-нибудь, ты тут же притаскиваешь оттуда бабу, да ещё не местную. Если Арва в то время была нашей союзницей, то на этот раз ты притащил закоренелую интриганку, стерву с ледяным сердцем. Я с ней ещё не говорила, просто понаблюдала по монитору. Я боюсь её.
Это стало неожиданным для майора. Тихонова – не та женщина, которая признается, что чего-то или кого-то боится. Меж тем она продолжила:
– Мы кое-что знаем о ней. Часть информации Ева нашла в архивах Империи, часть получена методом радиоперехвата. Это чудовище, которое в ответе за гибель тысяч людей. Под её руководством подавлено два бунта на окраинах Империи, тридцать тысяч погибших, в три раза больше арестовано и отправлено на рудники без суда и следствия.
– И? – лениво поинтересовался майор.
– Я не собираюсь её выпускать, – в голосе Ольги послышались стальные нотки. – Один раз предатель разгуливал по ковчегу, и это едва не стоило жизни всем нам. И сомневаюсь, что ты сможешь доказать мне обратное.
Молот пожал плечами:
– Запри её, или ограничь передвижения, это легко сделать с подошью чипа, но убери палачей. Они ради признания покалечат девочку, так что и в восстановителе у неё не будет шансов. Я дал ей слово. Файра помогала мне. Не скажу, что обязан ей жизнью, но кое-какую помощь она мне оказала.
– Майор, тебе что, в ковчеге и на базах девок мало? – в лоб спросила Ольга. – Хоть всех перетрахай! Пока проблем от этого не будет, ни слова не скажу. Но сейчас ты себе нашёл не самый лучший экземпляр: она тебе глотку перережет, не моргнув глазом. Потом отпилит руку и пройдёт, куда захочет.
Мечислав на этот спич только расхохотался:
– Во-первых, даже если она мне отпилит руку, что сделать затруднительно без лазера, поскольку у меня сейчас не совсем кости, то это не даст ей ничего: чип не работает без сигналов от мозга, он завязан на нервные окончания и будет бесполезен без моей головы, подключённой к телу. Во-вторых, убить меня проблематично, и не такие люди пытались, так что ей не светит. Ну и, в-третьих, я не собираюсь заводить с ней никаких отношений, включая те, которые вы упомянули. – Говоря это, майор смотрел прямо в глаза. Некоторое время они тягались взглядами, наконец Ольга Николаевна моргнула.
– Хорошо, – выдавила она. – У меня есть незанятые апартаменты на развлекательном уровне, временно он закрыт, не до развлечений. Мы сможем её там заблокировать, приставим робота, который будет возить еду в сопровождении штурмовика. Камер там Гачин понаставил порядочно: я думаю, мы сможем обезопасить себя от любых её действий, и княгине будет удобно.
– Дознаватели, – напомнил Молот.
– Как ты выразился – палачей я отзову, – немного подумав, ответила Тихонова, – но расследование проведём. Пока будут работать обычные следователи. Ева, выведи на экран третью допросную.
Монитор стоял так, что майор прекрасно видел происходящее. Ольгу скривило, едва появилось изображение. Два часа прошло с того момента, как вертушка опустилась на бетонку. Девушка сидела на стуле, её лицо украшали фиолетовые синяки, одежда разодрана, грудь обнажена, а один из дознавателей, поигрывая сигаретой, приблизился. Его спина закрыла обзор камере, но моментально по звуконепроницаемому помещению заметался крик, полный боли. Он нашёл выход через микрофон камеры и проник в чистый ухоженный кабинет диктатора ковчега, ударив по ушам Ольгу и майора.
Молот вскочи и в одно мгновение оказался у двери. Он не помнил, в какую сторону она открывается, и просто толкнул. Замок и петли выдержали, не выдержал косяк: коробка рухнула на пол приёмной.
Венг, сидящий в приёмной, вскочил, но майор уже вылетел в коридор. Венг вбежал в кабинет Тихоновой и растерянно замер в дверях. Директор ковчега сидела перед монитором и загипнотизировано пялилась в экран.
Драма продолжала развиваться. От сигарет «дознаватели» перешли к старым земным пыткам: тряпка на лицо, ведро воды. Второй готовил небольшой аккумулятор. Они ничего не спрашивали, они целенаправленно ломали человека, им ничего не надо было знать.
Ольга не понимала, откуда их ненависть, жестокость: парочка просто наслаждалась своими действиями.
Венг секунду наблюдал за действом, развернувшимся на подвальном уровне, после чего выключил камеру.
– Ева, остановить запись, – приказал он.
– Запись прекращена, – мгновенно доложил сухой официальный голос.
Ольга Николаевна повернула голову и ошарашенно уставилась на спецназовца.
– Зачем? Нам понадобятся доказательства для суда.
– Не будет никакого суда, – бросил Венг, подойдя к автоматическому бару и налив полрюмки дамской водки. – И не стоит вам видеть то, что будет происходить, когда товарищ майор до них доберётся.
Молот добрался до нижнего уровня ковчега за три с половиной минуты, основная трата время пришлась на ожидание лифта. Дверь в камеру была не в пример той, что вела в кабинет директора, поэтому Мечислав ударил по замку ногой, не удосужившись определить, в какую сторону та открывается. Как и в любой тюрьме, двери здесь открывались наружу, но сила удара была такова, что она вмялась внутрь.
Охранник, сидящий в коридоре, бросился к нему, но улетел от мощного удара в грудь. Ударившись о противоположенную стену на высоте полутора метров, он сполз, оставляя густой кровавый след из расколотого черепа. Майор никого не щадил. Ещё один труп валялся возле лифта.
Молот слышал много о местном гестапо, девяносто процентов из штата он разогнал сразу после воскрешения, но его убедили, что подобный аппарат необходим, когда государство или, как в данном случае, ковчег, существует во враждебной среде.
Это вотчина Берца, это его люди, надо было сразу всех к стенке ставить и набрать своих, учить их по методикам, но скопилось много других дел: мятежи, атаки на караваны, имперцы. Поэтому он оставил всё, как есть, решив, что двадцать человек не доставят много неприятностей. Ошибся, все ошибаются, Мечислав Молотов тоже человек.
Руководство службой поручили бывшему заместителю начальника следственной службы или, как все именовали сокращённо, СС. Как оказалось, методы почти ничем не различались, аббревиатура попала в цель, хотя очень мало людей знали, чем занимаются в подвалах.
Майор ворвался в камеру раньше, чем парочка садистов, которых по ошибке назвали дознавателями, успела понять, что происходит. В нос Мечиславу ударили десятки запахов, которые можно смело объединить в один аромат – аромат ужаса и безысходности: кровь, пот, испражнения, горелая плоть, жжёной кости – это въелось в стенки, в обивку двух мягких стульев.
Пока он бежал, пытка водой кончилась, палачи приступали к самому интересному. Всё, что было раньше: избиение, сигареты, вода – служили лишь разминкой. Откуда эта парочка, явно из местных, ознакомилась с методологией земных пыток? Их учили, учили специально, скорее всего, Берц не одну ночь просидел, составляя методички.
Файру успели раздеть и распять, собирались прицепить провода от небольшого генератора к … Подобные методы пыток майор часто встречал на востоке и Кавказе. Хотя у бородатых фантазия хромала, но зверство заменяло её, а вот арабы умели развязывать языки, девствовали с выдумкой и могли дать очень быстро неплохой результат.
Дознаватели замерли, уставившись на майора. В его глазах двое крепких мужчин прочли свой приговор. Первый среагировал быстрее, чем напарник: схватил со стола небольшой молоток и запустил в голову нежданного гостя – быстро, точно, сильно. Наверное, будь на месте Молота обычный человек, получилось бы. Но не с ним.
Перехватив плотницкий инструмент в полете, майор мгновенно отправил его обратно, но не в голову, не в грудь, а в правое плечо. Сила удара была такова, что ублюдка крутануло вокруг оси, он осел на пол, крик заметался по стенам камеры, потом, найдя выбитую дверь, разнёсся по коридорам. Он орал, орал самозабвенно, и Молот получал удовольствие от криков.
Второй бухнулся на колени:
– Не убивай, мне приказали! – взмолился он, пытаясь перекричать напарника.
– Не убью, – пообещал майор и, соизмеряя силу, нанёс удар ногой в пах. – Вы у меня, суки, за всё ответите.
Когда через пять минут прибежал Гюрза с десятком штурмовиков, Молот ломал последние кости в ногах второго. Руки, ребра, таз – всё было переломано. Дознаватели больше не орали, а хрипели, и каждый двадцать секунд пытались отключиться, и майору приходилось приводить их в чувство.
– Файру в лазарет! – скомандовал Молот.
Двое штурмовиков сняли девушку с дыбы и, завернув в обрывки одежды, унесли на носилках, которые нашлись в коридоре. Те были густо измазаны кровью: очевидно, пользовались ими частенько.
– А эти? – бросив взгляд на отрубившихся экзекуторов, поинтересовался Гюрза.
– Забудь! – отмахнулся майор. – Больница им не понадобится. И вообще: выйди погулять, я не закончил!
Гюрза покачал головой:
– Нет, командир. Хватит! Не хочешь, чтобы жили, добей, но мучить их больше не позволю.
Несколько секунд Мечислав въезжал в слова приятеля.
– Хорошо, – решил он. Достав нож, быстрыми отточенными движениями добил уродов. – Тащите сюда их шефа.
Гюрза вопросительно посмотрел на товарища.
– Не беспокойся, эта тварь будет жить. Хотя все, кого пытали в этом подвале, просят меня об обратном.
Капитан сделал знак, стоящему у входа бойцу, и тот выбежал, прихватив с собой пару ребят. Из глубины коридора, где располагался кабинет главного, раздался выстрел, а потом удары в дверь, которые скоро прекратились.
– Сбежал, падла, – с грустью заметил майор. – Ладно, пошли из этих казематов. Ева, – выкладывая ноут на стол, позвал он.
Голограмма материализовалась почти мгновенно, она брезгливо посмотрела на лужу крови у своих ног, и недовольно сморщив лицо, уставилась на Молота.
– Мне нужны записи допросов, отсмотри, рассортируй по мере жестокости. Мне интересно, здесь все такие или только эта парочка?
– Я не хочу смотреть! – неожиданно взбунтовался ИИ. – Мне противно! Если бы у меня был желудок, то меня бы вывернуло наизнанку только от того, что я знаю об этом!
Гюрза и Мечислав уставились на компьютерную девушку с ошарашенным и растерянным видом. У майора не нашлось слов, словно с ним заговорила собака из старого анекдота: программа впервые в жизни отказалась выполнять порученную задачу.
– Хорошо, – решил майор, – отменяю приказ, сам займусь, а пока что всех работающих здесь рассадить по камерам. Трупы закопайте, сожгите или покормите тварей за периметром, мне плевать. Поставь здесь пару штурмовиков, пусть следят за пленными. Если из них кто-нибудь захочет повеситься или ещё как свести счёты с жизнью, не мешайте.
Заметив, что Мечислав встаёт, Ева исчезла, причём на её слегка прозрачном лице читалось облегчение. Забрав ноут, майор вышел. Жаль, что главный ублюдок застрелился: это он отдал приказ делать с Файрой, что вздумается. Вот только Молот не уверен, что тот сам придумал, кто-то попросил его, но поскольку главный откинул копыта, предъявить нечего.
– Ева, ты можешь изучить все видеозаписи с участием главного ССовца за последние два часа? Мне надо знать, с кем он встречался или разговаривал.
– Заговор?
– Не думаю, больше похоже на месть. Местные повязаны, а я совершил очень много непопулярных поступков за последние пять месяцев, кто-то мог попытаться насолить мне. Ведь не вздумай Ольга глянуть на происходящее в допросной, к вечеру княгиня превратилась бы в окровавленный кусок мяса с переломанными костями, и, скорее всего, регенератор ей бы не понадобился. Но мне нужна эта сволочь.
– Эту сволочь зовут Кагом, – сообщила Ева. – Он работает в научном секторе, занимает довольно высокое положение, застрелившийся начальник СС его племянник, а во время одного из бунтов на базе погибла его жена.
Молот задумался. Ева великолепно справлялась со своими обязанностями: пока он шёл к лифту, она вела поиск, не нуждаясь в правках. Если бы эта информация пришла, когда Молот был на взводе, судьба Кагома была бы решена, но сейчас майор поостыл.
– Шест, арестуй наушника, зовут Кагом, седьмая лаборатория. Пусть посадят под замок, я сам им займусь.
– Глупостей делать не будешь? Ты и так наворотил дел.
– Позже решу, – буркнул майор. – Выполняй!
Майор несколько секунд стоял в лифте, раздумывая, куда поехать. Вариантов было три: первый – вернуться в кабинет Тихоновой, второй – поехать в медцентр и выяснить, как дела у Файры: он чувствовал себя в ответе за то, что произошло – дал слово, что ей не причинят вреда, и не сдержал, поэтому майора мучило чувство вины. Третий пункт – поехать домой и заняться просмотром записей допросов, дабы отделить «овец» от «волков».
Но Молот вспомнил ещё об одном деле.
Суворовский этаж был одним из самых оживлённых в ковчеге. Воспитанники, сновавшие по коридорам, почтительно уступали дорогу, иногда смотрели вслед.
Просмотрев расписание, майор направился прямиком к голографическому полигону. Класс Мечислава-младшего отрабатывал тактические приёмы по штурму и обороне населённого пункта. Молот зашёл в операторскую полигона, где на данный момент сидел Всеволод.
Тот бросил на командира быстрый взгляд и вернулся к наблюдению за разворачивающимся боем: была загружена оборона шахты, одна группа, человек из десяти, защищалась, другая, вдвое больше, атаковала.
– С сыном хотел повидаться? – не сводя взгляда с панорамы, спросил Всеволод. – Могу позвать.
– Не надо, – бросил майор, – ещё успею, лучше посмотрю, что за волков выращиваем.
Он посмотрел на списки бойцов, Мечислав-младший играл от обороны, более того, он ею командовал. И, надо сказать, довольно успешно. Организовав ложное отступление и дезинформировав противника, его бойцам удалось завалить сразу пятерых: целое звено, идущее по центру, попало в огневой мешок и расстреливалось с трёх сторон, остальным пришлось отступить и начать сначала.
– Неплохо, – бросил Всеволод. – Он напоминает мне тебя, действует грамотно и дерзко.
– Не моя заслуга, – ответил Молот, и это было чистой правдой: он не могу уделять сыну много времени, тот рос сам по себе, а в короткие встречи они говорили о чём угодно, только не о войне. – Это заслуга инструкторов Крейсера, Гюрзы и остальных.
– Что там в подвале вышло? – спросил Сева. – Я слышал, ты кого-то забил насмерть голыми руками?
– Что? Все уже в курсе? – хмуро посмотрев на приятеля, вопросом на вопрос ответил Мечислав.
– Ещё нет, но будь готов, что вскоре узнает весь ковчег. Правда, сомневаюсь, что тебя осудят, слишком много власти забрали себе ССовцы, слишком многим людям искалечили жизнь.
– Сева, я сорвался, – неожиданно признался Молот. – Я вообще не соображал, в себя пришёл только когда Гюрза с бойцами подоспел. Убил бы любого, кто встал у меня на пути.
– Майор, мы с тобой не в одном деле побывали, – немного помолчав, сказал Всеволод, – ты не маньяк, не берсерк, ты выдержанный грамотный командир, и сильно тебя надо достать, чтобы довести до такого состояния. Кстати, ответь, как другу: кто она для тебя?
Молот на мгновение растерялся: второй человек задавал подобный вопрос.
– Если хочешь, поясню, – видя задумчивость командира, продолжил командир РГД. – Так начиналось с Арвой: ты начал принимать участие в её жизни, потом влюбился. Теперь история повторяется. Она чуть ли не зеркальная копия прошлого. Вот я и спрашиваю, кто она для тебя?
– Я не бабник, – помолчав, начал Майор, – и все в ковчеге в курсе. Я не бегаю за юбками, несколько случайных связей до и после, не в счёт. Но Марина, Ева, Тихонова, в один голос твердят, что мне нужна женщина.
– И ты думаешь, она та самая? Жестокая коварная наследница престола несуществующей Империи будет именно той, кто вытеснит Арву? Знаешь, я не так давно варюсь в этом котле, но даже я знаю, кто такая Файра, и знаю, кем стала Арва. Тебе не кажется, что эти две женщины похожи? – Он перехватил злой взгляд Мечислава. – Всё, затыкаюсь, не моё дело, – поспешно произнёс, он опасаясь взрыва, уж очень быстро начал тлеть фитиль гнева в глазах майора.
Молот вдохнул и выдохнул, успокаиваясь.
– Ты прав, – после долгой паузы сказал он. – Ты мой друг и должен говорить правду, даже если она неприятна и я не хочу её слышать. А теперь отвечу на твой вопрос: я ей не доверяю и не знаю, смогу ли доверять. Да, они похожи с той Арвой, ставшей Дисконовой стервой, которую мне пришлось убить. И то, что я сегодня устроил в подвале, не имеет отношения конкретно к Файре, она не виновна, она страдала из-за меня, но если бы на её месте оказался другой человек, обычный, не маньяк, заслуживающий все круги ада, а просто человек, даже подозреваемый, я сделал бы то же самое. Кстати, ребята заканчивают.
Всеволод, который отвлёкся от проходящего на полигоне занятия, посмотрел на экран. Группа обороны потеряла двоих, и теперь добивала оставшихся двух противников, зажав за небольшим забором. Дело решил снайпер. Два попадания – и жилеты замигали красным, фиксируя смертельные попадания, наградив полуминутным спазмом за поражение.
– Двигай на разбор. Когда закончишь, пришли Мечислава ко мне, я здесь посижу.
– Не хочешь сам просветить? Им будет приятно.
– Хорошо, – решил майор. – Думаю, от этого будет польза, тем более я заметил, похоже, гораздо больше, чем ты.
Бойцы стояли в строю по стойке «смирно». Увидев майора, они дружно гаркнули: «Здравия желаем, товщь майор!».
– Вольно! – скомандовал Молот. – Замечание победившим: оборона построена грамотно, хорошо встретили центр и левый фланг, что привело к разгрому противника, но командир совершенно забыл о тылах. Если бы нападавшие сделали более глубокий охват, имитируя атаку в лоб, разгром обороны был бы капитальным. Теперь к атакующим: командир подкачал в самом начале, решив использовав прорыв в обороне, отправил туда большие силы без грамотного прикрытия. В результате – катастрофические потери. Второй недостаток – отсутствие разведки. Если бы она была проведена грамотно, то вы бы смогли вскрыть огневые точки, и обнаружить, что отсутствует тыловое охранение. Вам это стоило победы. Всеволод Александрович, продолжайте.
Сева в долгу не остался: быстро выдал «всем сестрам по серьгам», и отправил смотреть запись боя.
– Мечислав, задержись, – позвал он, когда все направились в класс.
– Не надо, капитан, – неожиданно произнёс майор. – Сын, иди, увидимся вечером.
Он перехватил благодарный взгляд Мечислава. Майор всё понимал: тот зарабатывал уважение потом и кровью, а не именем отца; из-за имени спрос к парню намного выше, чем к остальным.
– Мечислав Дмитриевич, – раздался в наушнике голос Тихоновой, – только что у меня был заведующий научным сектором, профессор Егоров, ваши штурмовики выволокли его заместителя из лаборатории прямо во время эксперимента. Сказали, что он арестован по вашему приказу.
– Да, это так. С его подачи Рац приказал пытать Файру. Это месть, месть лично мне. Доказательства будут переданы вам немедленно.
– Хорошо, я посмотрю и приму решение, – холодно произнесла Ольга, она была недовольна тем, как активно майор принялся за ковчег, и не снаружи, где обычно действовал, а внутри.
– Началось? – спросил по-прежнему стоящий рядом Всеволод.
– Началось, – ответил майор. – В конце концов, я без ковчега не умру, а вот я ему нужен, хотя, может, и преувеличиваю свою значимость.
– Не бери в голову, командир. Жеглов учил: вор должен сидеть в тюрьме. В настоящий момент палачи не те, кто пытали, а те, кто отдал приказ. Пошёл я, а то ребята, похоже, начали выяснять отношения.
Он направился к классу, в котором пять минут назад скрылись воспитанники, и из-за двери которого раздавались довольно громкие и гневные возгласы.
Майор решил не откладывать и направился к себе в кабинет, где запустил записи допросов. Доступ к Еве был у ограниченного круга лиц, а с такими полномочиями, как у него, вообще по пальцам руки посчитать можно, и «гестаповцы» не знали о том, что их пишут. Хотя странно: служба внутренней безопасности – и не знала таких простых вещей. Оказалось, всё очень просто: Берц установил камеры, дабы заполучить компромат и держать под контролем всю следственную службу. Причём данные сразу писались в закрытый раздел, доступ к которому был только у него, но после его смерти майор получил доступ к ним, правда, не испытывал никакого энтузиазма.
Два часа на перемотке показали, что убитые им палачи были ягнятами по сравнению с некоторыми экземплярами, которые подали в отставку сразу после его воскрешения. Из тех, кто остались, относительными профессионалами можно считать троих: хоть иногда действовали и жёстко, но в рамках разумного. Остальных можно смело ставить к стенке.
С этим он и пошёл к Тихоновой.
– Я смотрю, дверь поставили на место? – бросил ей, войдя в кабинет директора.
Тихонова глянула на него зло, но с пониманием:
– Поставили. Вечно вы, товарищ майор, уходите не по-людски. Что вы устроили? Не могли взять сволочей живыми?
– Мог, – спокойно ответил он, усаживаясь напротив. – Вам мало двенадцать человек? Трое условно годны к прежней службе, остальных можно расстреливать прямо сейчас, включая этого гада Кагома.
– Кстати, об этом гаде, я получила данные по нему. Вы правы. Но я прошу вас его выпустить: он занимается разработкой нескольких очень важных проектов, которые имеют приоритетное значение.
– То есть вы предлагаете оставить его в покое и позволить интриговать дальше? – зло спросил Молот. – Вам напомнить, к чему привела прошлый раз подобная мягкотелость?
– Не надо, – нехотя ответила Тихонова. – Ваши предложения?
– Все, замаранные кровью, включая Кагома, отправляются на рудники, сроком… – Молот задумался, – скажем, двадцать лет.
– Не слишком ли?
– Не слишком. Хотите записи посмотреть? Ева отказалась. Представляете, программа отказалась смотреть эти зверства, я смотрел с трудом, многое в жизни повидал, но подобного не приходилось. Упокоенный вами Берц постарался: вся методология земных пыток, плюс местный колорит.
Тихонова несколько секунд раздумывала.
– Хорошо, – сдалась директор, – пусть будут двадцать лет, но Кагом получит пятёрку.
– Пускай, – согласился майор, – но ССовцы сгниют там. Что касается троицы, верни их на работу, некоего Нимва поставь главным. Они относительно чистые и, в принципе, знают своё дело. Насчёт Файры, как и договорились, запри её на уровне отдыха. Всё?
Тихонова подумала:
– На сейчас да. Какие планы?
– С сыном увидеться ближе к вечеру, совсем парня забросил. А вообще, нужно готовиться к войне. Мне предстоит зенитки испытывать.
– Тогда не мешаю. Надеюсь, мы всё выяснили насчёт твоей новой подружки?
– Когда-то я вам говорил всё, что думаю на этот счёт, но для тех, у кого короткая память, повторю: не лезьте! А теперь разрешите откланяться, я трое суток не мылся и не брился. Знаете, что самое неудобное в штурмовом костюме?
Тихонова вопросительно приподняла бровь.
– Нельзя почесаться, – хохотнув, пояснил майор. – А теперь, честь имею!
Это вызвало улыбку на лице сурового директора. Когда за Молотом закрылась дверь, она позвала:
– Ева.
Весь из себя официальный ИИ ковчега появился в двух метрах от стола: тот же брючный костюм и старомодная кожаная папка в руках.
– Слушаю, Ольга Николаевна.
– Мне нужно, чтобы ты связалась с одной из твоих оболочек, а конкретно, с Евой майора. Я должна знать, что происходит между ним и этой женщиной.
– Это невозможно, – спокойно пояснил центральный ИИ. – Ева, принадлежащая Мечиславу Дмитриевичу, развивается как личность: у неё появились секреты. Сегодня она отказалась выполнять приказ своего хозяина, мотивируя негативными эмоциями, который данный приказ у неё вызывает. Ноутбук настраивал Олег Турбин; защита Евы, принадлежащей майору Молотову, уникальна, и если она не захочет общаться, я не смогу ничего выяснить.
– Тебя не настораживает это? И почему с ней произошли подобные изменения?
– Я могу потерять одну из самых продуктивных оболочек, – спокойно ответила официальная Ева. – А ответ на второй вопрос прост: Молот один из первых разглядел в ней личность, он всегда общался с ней, как с человеком, она училась у него и у других людей, училась быть человеком. Возможно, это дефект программы, а может, неучтённый фактор в комбинации единиц и нулей. Я попробую выяснить то, что вы просили, но не уверена, что будет результат.
– А Олег сможет помочь?
– Наверняка, но не против майора. Парень вырос, но Мечислав Молотов остался для него кумиром и близким другом. Он скорее сообщит ему о вашем интересе к данным Евы.
– Хорошо, попытайся разговорить её. И вот тебе новый протокол, отслеживай все встречи Мечислава Дмитриевича и Файры фон Касс.
– Это всё?
– Нет, теперь к рабочим вопросам: подготовь приказы на ссылку в рудники следующих людей – они заслужили смерть, но пусть ещё поработают на ковчег. Итак, дело Кагома. Преступление – предательство интересов ковчега с целью личной выгоды, пять лет на шахте по добыче минералов. Место выбирай любое на свой вкус.
– А суд?
– Суд даст ему вышку, но мне этого не надо, в данном вопросе правосудие будет таким, как я скажу. Мы проведём заседание, и всё будет так, как нужно.
– Диктатура, – хихикнула Ева, – тоталитаризм.
– Ага, а ещё фашизм, национализм и патриотизм, – в тон ответила Тихонова. – Вопрос не в «измах». Эти люди, которые вырвались, фактически, из первобытнообщинного строя, не понимают другого языка. Всё, хватит дискуссий! Следующее дело: Орак, двадцать лет, добыча урана на Пирских рудниках…
***
Перед встречей с сыном Молот всё-таки спустился в медицинский блок. Марины сегодня не было, и всем заведовала её заместительница, полноватая женщина неопределённого возраста, довольно миловидная, и великолепный врач. Хотя с регенераторами работа медперсонала сильно упростилась, с базы уже доставили все агрегаты, которые Аркадий использовал для воскрешения, кроме единственного, в котором сейчас лежало то, что было когда-то его женой.
– Кого навестить решили? – поинтересовалась доктор.
– К вам сегодня доставили девушку, зовут Файра.
– Уже выписали. В принципе, там ничего серьёзного… Кто с ней такое сотворил? – вторую часть фразы Элла произнесла с искренней озабоченностью.
– Они уже никому не навредят, – обнадёжил Молот. – Так куда выписали Файру?
– Она покинула лазарет час назад под охраной двух штурмовиков.
– Понятно. Всего хорошего, Элла Львовна.
– И вам, – улыбнулась та в ответ, – берегите себя. Впереди тяжёлые времена, мы готовимся развернуть большие палаты, в преддверии войны ещё двести коек лишними не будут.
– Лучше бы её не было, – буркнул майор и ушёл.
Последние месяцы бункер жил будущей войной, но сегодня с утра над людьми повисла неотвратимость трагедии. Флот Адмирала фон Валена появился на орбите планеты, первый ход за ним. Каждый час имперцам отправляли сообщения, в которых приглашали за стол переговоров, но те хранили молчание. Только политики надеялись на мирный исход, военные знали, что грядёт война. Либо они, либо мы.
Майор за этими мыслями сам не заметил, как вошёл в лифт и нажал на кнопку с номером восемь – уровень отдыха, или, как его называли в ковчеге, клуб.
Считав с чипа майора личные данные и степень допуска, лифт гостеприимно распахнул двери. Уровень был пуст. С момента, когда ковчег стартовал с земли и очутился здесь, он расширился. Кое в чём низвергнутый директор знал толк: народу надо давать хлеба и зрелищ, тогда он забывает о проблемах.
– Ева, где сейчас Файра?
– Комплексный бассейн в конце коридора, – последовал мгновенный ответ. – Но я бы не советовала…
Эту часть майор проигнорировал. Он был из породы людей, которым, если говорят много «нельзя», то сразу хочется. Его просили не встречаться с этой женщиной, и столько раз сказали «нельзя», что захотелось увидеть.
Почему нельзя, Мечислав понял сразу, как только переступил порог: Файра плавала голышом в небольшом бассейне, и ужаса он на неё не наводил. Её серебряные густые волосы притягивали взгляд на чёрной глади воды.
Некоторое время майор смотрел на неё, потом развернулся, чтобы уйти, но в этот момент она его заметила. Молот поймал её взгляд, в котором было столько различных эмоций: благодарность, страх, растерянность, уверенность, злость… Мечислав, переставший удивляться своим новым способностям, которые пришли вместе с кристаллами в его голове, не знал одного: как можно одним взглядом выразить столь противоречивые чувства.
– Я сейчас выйду, – перевела Ева фразу, которая произнесла девушка. – Не уходи.
Она взошла по ступеням грациозная, аристократичная, ни тени смущения. Черные капли стекают по бледной коже, высокая небольшая грудь, соски напряглись от холода, ареола не очень крупная, но ярко выраженная, если майор не ошибался, такая форма называлась апельсином или яблоком. Он заставил себя не опускать взгляд ниже. Всё, что он увидел, ему очень нравилось.
– Оденься, – просил он.
Несколько секунд она смотрела ему в глаза. Он так и не понял, что она там искала. Потом лёгкая улыбка коснулась её губ, и, развернувшись, девушка направилась к столику, на котором лежало большое полотенце. Чутье подсказало Мечиславу, что Файра нашла ответ, который искала.
Зная, что она не видит его, он смог оценить вид сзади: его продемонстрировали специально. Надо сказать, вид был великолепен.
– Так лучше? – завернувшись в полотенце, спросила она.
– Так проще.
Она снова улыбнулась. На бледных щеках проступили небольшие ямочки, которые ей очень шли.
– Присядем?
Мечислав кивнул и подошёл к столику. Он не заметил раньше, но там, помимо полотенца, стоял ещё и поднос, на котором возвышались два бокала с чем-то красным. Рядом лежали какие-то фрукты, похоже, яблоки. Их выращивали в оранжерее ковчега.
– Очень вкусные, – усевшись напротив и перехватив взгляд собеседника, сообщила она. – Никогда не пробовала подобного. А вот вино поганое, – в этой части проскочила аристократическая избалованность.
Молот промолчал: это не разговор, а прелюдия к нему.
– Спасибо за то, что спас меня от ваших дознавателей. – В её глазах проскочил ужас от пережитого. – Когда ты ворвался, я сразу поняла, что ты не знал. Они же ничего не спрашивали. Что они от меня хотели?
– Не знаю. Похоже, ничего не хотели, просто работали.
– Не нужно оправдываться: я знала множество людей подобной профессии. Среди них очень мало тех, кто делает это просто так. Они не маньяки и не садисты. Да, им нравится причинять боль, но они всегда делают это ради результата.
Майор кивнул: не стал говорить, что они и делали ради результата – с целью нанести вред ему. Но не сказал, а вместо спросил:
– Тебе лучше?
– Как видишь, – улыбнулась Файра. – У вас хорошая медицина. Я так понимаю, вы доработали кое-что доставшееся вам в наследство от Империи.
– Конечно, зачем мучиться над изобретением нового, когда есть недоработанное старое? Как тебе здесь?
– Мне нравиться, но немного одиноко. Я рада, что ты зашёл. У меня хорошая комната, простая, но очень приятная, к моим услугам бассейн и тренажёрный зал, доступ в сеть, правда, я натыкаюсь на закрытые разделы. Хотя не удивительно: я пленница, которую содержат в хороших условиях. Почему ты пришёл? Ты сдержал слово, ты доставил меня сюда, исправил ущерб, который нанесли твои коллеги, теперь живу одна на этаже. Но ты пришёл, пришёл сам, я хочу знать: зачем?
– Если я скажу – проведать тебя, это не удовлетворит?
Файра покачала головой.
– Тогда так: я чувствую ответственность за тебя, пришёл проверить и поговорить. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя пленницей. Тебе не доверяют, поэтому заперли здесь. Однажды такое было. Наш директор – женщина с хорошей памятью, она не исключила возможность того, что ты – часть игры адмирала, который послал таким образом диверсанта. Такое объяснение устроит?
Файра некоторое время молчала.
– Что ж, это по крайней мере честно, – с лёгким разочарованием произнесла она.
– Мне кажется, ты не это ожидала услышать, – глядя в её темно-синие глаза, заметил Мечислав.
Он читал её эмоции, читал легко, не напрягаясь. Она их не прятала, не было нужды, они здесь вдвоём. Наверное, за ними наблюдали, но либо она не знала об этом, либо ей было плевать. Она не зря вела себя так фривольно, стараясь двигаться сексуально, плавно: то легонько поведёт плечом и полотенце начинает спадать с груди, то продемонстрирует бедро.
Файра пыталась добиться его реакции, понять, что он к ней чувствует, причём Молот прекрасно осознавал, что дело не в попытке очаровать его, чтобы использовать, в глубине души жестокая княжна-интриганка очень несчастна и одинока, она искала контакта с человеком, который ей понравился, к которому испытывала симпатию. Она действовала так, как принято в её мире. Она выросла в императорском дворце, а там взрослеют очень быстро, даже быстрее, чем на улице, иначе можно стать добычей людей, более искушённых в играх.
– Вы по-прежнему перехватываете сообщения имперской эскадры? – совершенно неожиданно спросила она.
– Да, но я не собираюсь сообщать тебе никаких данных о её местонахождении или планах.
– Мне это не нужно, теперь я для них угроза, даже больше, чем вы. Но мне нужно знать: не появлялось ли в сводках имя баронессы Грены фон Сил?
– Кто это? – спросил майор, он сосредоточился на её ощущениях. Если это какой-то код, и она лжёт, то он почувствует.
– Она была моей подругой, вернее, даже больше: мы были любовницами. Я беспокоюсь, что адмирал мог выместить на ней зло после моего побега. Я бы взяла её с собой, но всё случилось так быстро…
В этот момент майор уловил ложь: Файра винила себя в том, что не вспомнила о подружке во время побега. Он достал ноут и положил на стол:
– Ева, что нам известно про баронессу?
Ева появилась на третьем незанятом стуле, одетая в полупрозрачный халатик, очень подходящий к месту, где шла беседа.
– Мне жаль, княгиня. После вашего побега, через четыре дня, прямо перед стартом эскадры было перехвачено сообщение, что Грена фон Сил пыталась заколоть Адмирала фон Валена. Её арестовали по обвинению в измене, она ждала суда, но ночью умерла в изоляторе от сердечного приступа. Чуть позже перехватили разговор адмирала и его нового помощника Лонга, в котором Нарс обвинял главного флот-врача, что тот отравил преступницу, избавив тем самым от позорной петли.
Молот мгновенно уловил грусть собеседницы, хотя та быстро справилась с собой.
– Ворчливый старик! – она улыбнулась этой фразе. – Он всегда придирался к ней из-за меня. Какое-то время мне хотелось отдать приказ и арестовать его, но Грена не позволила. Он держал её в тонусе своими придирками. Как бы мне хотелось поблагодарить его, он оказался хорошим человеком!
В этот момент майор увидел часть Файры, которую та скрывала от всех – это была обычная женщина, которой не чуждо беспокойство за близкого, ей не было нужды играть, и она стала тем, кем хотела быть.
– Помянём, – неожиданно предложил он, причём его совершенно не удивляло, что на подносе два бокала: княгиня знала, что он придёт.
– Помянём? – не поняла девушка.
– Это традиция мира, из которого я пришёл. Помянуть – значит, выпить за умерших, вспомнив их.
– Помянём, – легко согласилась Файра. – Налейте себе вина.
Они подняли бокалы, и она потянулась чокнуться, но Мечислав покачал головой:
– Не чокаясь и молча. Если есть что сказать, скажите, но потом положено помолчать и подумать об ушедших.
– За Грену, красивую и верную своей императрице. И за ваших солдат, которые погибли… – неожиданно продолжила она.
Посидели, помолчали, выпили.
– Вы думаете, я законченная тварь без сердца? Нет, я всегда испытывала благодарность к тем, кто предан. Но я принимала это как должное… Теперь я больше не княжна, и не императрица, хотя этот титул принадлежит мне уже три тысячи лет. Я видела, как смотрят на вас бойцы: вы для них символ, и если бы понадобилось, любой из них, не задумываясь, отдаст за вас жизнь. Мечислав, ты очень непростой человек. Такая преданность не покупается, её нельзя получить вместе с титулом или званием, такую преданность можно только заслужить. Вокруг меня всегда находились люди, которые слепо преданы мне, но среди них был лишь один человек, моя тень, телохранитель Навир: он отдал жизнь, чтобы я могла бежать, хотя мог попытаться улететь со мной. Я видела его глаза перед тем, как челнок запустил двигатели: в них была любовь, а ведь я ни разу не поговорила с ним, как с человеком.
Молот спокойно слушал эту исповедь. Ей нужно выговорится, и он дал ей эту возможность. Он узнавал новую Файру, не ту, что знал по радиоперехватам. Теперь он видел Файра человека, женщину, красивую женщину.
Неожиданно в гарнитуре вместо голоса Файры раздался голос Кота:
– Мечислав Дмитриевич, вы нужны в командном пункте, дело срочное.
– Прости, мне нужно идти, – оборвав её на середине фразы, бросил Молот. – Вернусь, как смогу.
Файра погрустнела:
– Я тебя утомила своими размышлениями.
Майор покачал головой:
– Что-то произошло, и я нужен в другом месте. У меня много обязанностей, а в связи с прибытием адмирала и его флота их стало гораздо больше. Ковчег на пороге войны, и, вероятно, скоро на нас обрушится вся мощь остатков имперского флота, и мы единственные на планете, кто сможет ему противостоять.
Он поднялся и, забрав ноутбук, пошёл к выходу. Ева исчезла секундой раньше. Майор ещё шёл к двери, как его обострённое восприятие считало новое ощущение девушки: Файра раздосадована, раздосадована тем, что снова одна. Но Молот ничего не мог с этим поделать: Тихонову не убедить, что беглая княжна не представляет опасности, но он обязательно попробует, когда исчезнет угроза адмирала. А может, и не попробует: в любой момент Нарс фон Вален может начать атаку, и ковчегу нечего противопоставить этой угрозе. Если это произойдёт, то к завтрашнему вечеру все жители будут мертвы или захвачены. Их пока спасает только то, что адмирал не знает, насколько беззащитен противник.
Через две минуты он уверенно перешагнул порог командного пункта, который теперь располагался в конференц-зале. Туда стекалась вся информация. Кресла помощников направлений развития заняли операторы и заместители Молотова – Артём, Дима и Саша.
– Что у вас? – спросил он, глядя на два десятка экранов, на которых шли данные.
– Утром я докладывал, что адмирал поручил капитану Акирону высадить на планету небольшие десантные группы. Цель – захват источников информации. Три минуты назад пять десантных челноков вошли в атмосферу. Судя по типу кораблей, на борту может находиться до сорока человек.
– Что мы знаем о десантниках? Это просто флотская команда или профессионалы?
– Ничего не знаем. В перехваченных переговорах нет ни одного упоминания. Мы только знаем, что к ним прикрепили двух последних инквизиторов, уцелевших при перевороте.
– Логично, что с командами отправили людей, которые умеют быстро и эффективно развязывать языки. Рассчитайте курс челноков: мне нужно пять команд, одну поведу лично я. Думаю, со мной пойдёт отделение Венга, отделение Арсеньевой не трогать, пусть отдыхают, к тому же оно не укомплектовано.
– Расчёт курса закончен, – мгновенно доложила Ева, которая отвечала за командный центр. Выглядела она соответственно: костюм штурмовика без шлема, волосы коротко пострижены, на манер героини фильма «Солдат Джейн». Она стояла, нешироко расставив ноги и заложив руки за спину, видимо, позаимствовала повадки героини. – Челноки разделились, один направляется на остров Воданов, на котором стоит лишь небольшая каперская база на полсотни человек. Второй должен приземлиться на территории Турмов, где на данный момент замечен караван пустынных людей. Третий идёт в небольшое селение Пиров. Четвёртый и пятый летят к нам. Первый собирается атаковать конвой, идущий с одной базы на другую, второй должен атаковать горную разработку, сейчас туда спешно перебрасывается полувзвод с ближайшей базы.
– Отставить пять команд! – мгновенно сориентировался Мечислав. – Конвоем займусь я лично и отделение Венга, разработкой займётся третье отделение спецназа, его поведёт Крейсер. Вылет не позднее, чем через пятнадцать минут.
Саша молча встал и отдал честь:
– Товарищ майор, разрешите выполнять?
– Выполняйте, капитан. Но берегите ребят. Хрен с ними, с простыми штурмовиками, но терять подготовленных бойцов мы себе позволить не можем.
– Есть беречь! – отчеканил Крейсер и вышел.
«Зря я так, – подумал Молот. – Он не летёха-двухгодичник, грамотный боевой офицер, прошедший множество войн, как на земле, так и в другом мире. Его не надо учить беречь солдата».
– Отслеживать ситуацию, обо всём докладывать мне лично, – приказал майор и вышел. Нужно спешить, отделение Венга уже поднято по тревоге, бойцы сбегаются к оружейке, не дело отставать.
Через двенадцать минут два транспортника с группами спецназа на борту поднялись с бетонки ковчега. Первый рванул на юг, к горам, второй на восток, к конвою. Адмирал просчитал всё верно, кроме одного: ковчег не собирался сдавать ни единого боя. Этот был первым.
Конвойные части подготовлены слабо. Хоть караван и сопровождало тридцать пять человек, не считая водителей, они годны только на то, чтобы справиться с небольшой группой тварей или распугать банду, коих немало бродило по континенту, многие из Пира, некоторые – дезертиры из кланов. Попадались среди них и воители, не принявшие власть ковчега. Чаще всего они становились главарями.
Молот, получавший картинку со спутника, прекрасно видел, что имперцы хорошо подготовлены. Их командир грамотно разработал операцию, выбрал удачное место для засады, расставил бойцов на позиции, а, зная подготовку охранников, разгром каравана был делом пяти минут, несмотря на то, что те превосходили противника численно.
Транспортник сел в двух километрах от засады. Благодаря спутнику, майор знал, где находятся секреты тылового охранения. Чтобы не насторожить противника, конвойщикам ничего не сообщили. До встречи десантников и их добычи осталось всего тридцать минут.
– Венг, действуем, как договорились. Ты берёшь с группой правую «клешню», я левую.
– Так точно! – отчеканил штурмовик.
– Работаем тихо. Наша задача – пленники, и главное – командир, я займусь им лично. Всё, пошли.
Часовых сняли бесшумно. Переносные парализаторы, разработанные на основе нескольких трофейных образцов, сработали, как надо. Двое десантников, залёгших за корнями дерева, уронили головы на песок, дальность работы устройства всего три метра, что на три метра больше, чем у предыдущей версии, которая работала непосредственно в контакте с телом. Имелся, правда, один недостаток: парализатор был одноразовым.
Дальше отряд разошёлся в разные стороны. Венг и его группа обогнула дорогу и скрылась в зарослях, майор же с четырьмя бойцами пополз по оврагу, выходившему в тыл «клешне», которой командовал лейтенант имперского флота. Он сидел под небольшим деревом чуть позади своих бойцов и вертел в руках травинку. Ого, взгляд сосредоточен исключительно на ней. Майор легко перехватил его чувства, тот был так счастлив видеть родную планету после долгих месяцев в космосе, что его интересовала только эта сиреневая часть пейзажа. Он не ждал противника, ведь конвой только втягивался в ложбину. Медленным тяжелогружёным грузовикам нужно ещё четверть круга хронометра.
Лейтенант не заметил, как за его спиной точно из-под земли, сливаясь с окружающей обстановкой, встал высокий крепкий человек. Майор принял самый простой вариант: подполз к расслабившемуся лейтенанту, поднялся и, взяв шею в захват, почти мгновенно придушил. Поскольку искусственные мышцы и собственная сила майора могли одним движением сломать важному языку шею, требовалось точно рассчитать.
Несколько месяцев он учился пользоваться новым телом, и оно не подвело: командир десантников обмяк почти мгновенно, не успев крикнуть. На нем был не жёсткий космический скафандр, а обыкновенная форма штурмовика, отдалённо похожая на костюмы ковчега.
Дальше пошло без особых сложностей. Ещё троих сняли бесшумно, потом группу всё-таки обнаружили, но теперь десантники оказались в невыгодной позиции, их уничтожили меньше, чем за минуту. Венг доложил, что у него два языка, итого – девять, если считать пилотов челнока. Их взяли раньше, чем выдвинулись к засаде.
Энергетические кандалы имперских времён работали безупречно: пленники медленно тащились к транспортнику, четверо несли оглушённых товарищей. Конвой миновал засаду, даже не узнав о ней.
– Отличная операция, майор! – в порыве вдохновения выпалил Венг.
– Обычная операция, – устало ответил Молот. – Вот для чего вас готовили: чтобы все операции были обычными, и шли так, как надо. Ева, что у Крейсера?
– Был бой, – мгновенно сообщил ИИ. – Группу имперцев атаковали силы обороны шахты и подкрепление с ближайшей базы. Потери штурмовиков – девять двухсотых и двенадцать трёхсотых. Имперцы попытались оторваться, оставив заслон, и пробиться к челноку. Уничтожены группой Крейсера. Потерь не имеется, двое пленных. Нет, один пленный, второй только что умер от полученных ран.
Весь разговор майор специально транслировал в гарнитуры спецназовцев.
– Вот вам и вся разница в подготовке. Потерять столько людей, зная о противнике всё, это верх непрофессионализма.
– Ох, и полетит вечером чья-то голова! – хохотнул кто-то из спецназовцев.
– Не полетит, – вмешалась в разговор Ева. – Командир, командовавший силами самообороны, погиб в бою.
Молот пожал плечами: погиб и погиб, и голова бы не полетела, только погоны, у него нет других бойцов, и нет времени их готовить, он воюет с тем, что есть. Исключение составляют старики, две сотни штурмовиков, которых успели кое-как обучить, и тридцать мальчишек и девчонок из спецназа, вернее, уже меньше. Остальная армия ковчега – это отряд самообороны.
Через тридцать минут транспортник сел на бетонку, второй был на месте: группа Крейсера вернулась чуть раньше.
– Пленных вниз, оставшихся дознавателей туда же, я буду лично присутствовать на допросе, – скомандовал Майор, подбежавшим гвардейца во главе с Гюрзой.
– Что-то ты зачастил в подвалы, – хмыкнул тот.
– Есть немного, – согласился Молот. – Но сейчас надо вытрясти из пленных имперцев всё, что знают. Кстати, на всякий случай согласуй с Тихоновой пропуск для Файры, возможно, их и не придётся на куски резать.
– Нормальный ход, – согласился Гюрза. – Сейчас Коту передам, ему проще будет. Хотя согласование не нужно: ты второй человек в ковчеге, твоё слово в подобных вопросах весит больше, чем её.
– Пускай, она решит, – бросил майор, – или сделаем вид, что решит.
Но эту часть фразы он оставил при себе.
***
Солнце клонилось к закату, майор сидел в баре и ел мороженое. Мечислав-младший расспрашивал о новостях. Весь ковчег был в курсе, что Молот и Крейсер уничтожили две разведывательные группы имперцев. Маленькая победа подняла боевой дух людей, в Мечиславе-старшем они видели надежду.
– Пап, а какие они?
– Обыкновенные люди, как ты и я. Просто они хотят быть главными и решать за всех остальных; они думают, что выше других.
– Но разве это не их планета?
Майор улыбнулся:
– Была их, но они ушли и оставили её нам. Теперь вернулись, но это уже наш дом. Хотят жить мирно, пусть живут. Но, как говорил Александр Невский – кто с мечом к нам придёт…
– Тот от меча и погибнет, – закончил сын. – Я знаю, кто такой Александр Невский, проходили на истории Земли.
– Молодец, – он потрепал мальчишку по волосам.
– Пап, а правда, что ты захватил бывшую принцессу Торна?
– Откуда знаешь? – удивился майор. – Это же военная тайна.
– Я слышал, как разговаривали Гюрза и Крейсер.
– Подслушивать нехорошо, – нахмурился Молот.
– Я не подслушивал, – взбрыкнул парень, – у нас последние занятие по рекогносцировке, и Гюрза отозвал Крейсера в сторону. Но они говорили громко, а я сидел возле самой двери, вот и услышал.
– Тогда правда, – улыбнулся Мечислав. – Только я не захватил принцессу, мы встретили её в одном очень интересном месте, о котором я пока ничего не расскажу, потому как секрет, – и он подмигнул сыну. – Но ты обязательно там побываешь.
– Правда? – у мальчишки мгновенно загорелись глаза.
– Конечно, правда, и там всё иначе, но, думаю, тебе понравиться. Так что говорили Гюрза и Крейсер? – Он не любил, когда в его дела лезут, даже друзья из лучших побуждений.
– Капитан Кантин беспокоится, что ты потеряешь из-за новой подстилки голову, она коварная, а дядя Саша попросил его не лезть, ты взрослый человек, и сам разберёшься. А что такое подстилка и почему из-за неё надо голову терять?
– Ох, и огребёт у меня Валера, ох и огребёт! – буркнул майор. – А насчёт подстилки не думай, он неправильно выразился.
– Пап, не надо, мне кажется, он заботится о тебе. Он был очень обеспокоен.
– Не бери в голову, – и снова потрепал сына по сиреневым волосам, доставшимся тому в наследство от матери. Вообще, он очень похож на Арву: глаза, нос, скулы и, конечно, волосы. А вот подбородок и форму головы взял у него.
– Пап, а принцесса красивая? – оторвав его от грустных воспоминай, спросил Мечислав.
– Бери выше: она императрица, и ей три тысячи лет.
– Она такая старая? – разочарованно протянул сын.
– Нет, она молодая и красивая. Если будешь хорошо заниматься и слушаться, я вас познакомлю.
– Я всегда хорошо занимаюсь, – парировал мальчишка, – я лучший в классе.
– От скромности не умрёшь! – рассмеялся майор. Но тут же натолкнулся на очень серьёзный взгляд, которым посмотрел на него сын. – Что-то не так?
– Я, кажется, понял, что их беспокоит. Тебе нравится эта императрица?
Молот чертыхнулся про себя. Мальчишка легко сложил два и два, несмотря на то, что ему одиннадцать. На секунду он растерялся, не зная, что сказать на такой вывод. Обмануть? Рассказать правду? Промолчать?
– Не надо, я всё понимаю, – голос парня был серьёзным. – Мама ушла, и больше не вернётся.
– Да, не вернётся, понимаешь… – Мечислав замялся. – Не знаю, как объяснить тебе…
– Пап, я же не слепой и не глухой, я живу в мире технологий, смотрю фильмы, знаю, откуда берутся дети и что такое любовь. Я понимаю, что тебе тяжело одному.
– Вот и поговорили… – растерялся ещё больше майор.
– Надеюсь, она лучше той блондинки, которая вышла от тебя с утра, перед тем, как ты улетел на задание.
Это был финальный удар.
– А ты откуда знаешь, ты же в школе ночевал?
– Лопата намекнул, что ты уезжаешь, и отпустил попрощаться. Я с ней у лифта столкнулся, а дверь в нашу квартиру закрывалась. И я ушёл, решил, что тебе сейчас не до меня.
– Глупыш, мне всегда до тебя! – слегка расслабился майор. – Но, наверное, правильно, что ты не зашёл: всё нужно узнавать в своё время. Ещё мороженое хочешь?
Мальчишка покачал головой:
– Так что насчёт принцессы?
– Честно?
– Только так, ведь мы договорились, – мгновенно напомнил их клятву Мечислав.
– Тогда так: да, она мне понравилась. Я не знаю, что у нас будет, и будет ли вообще… Впереди война, не время для любви, и всего остального. Но если что-то случится, это не значит, что я буду проводить с тобой меньше времени, или любить тебя меньше. Между нами всё будет по-старому, и если вы с ней не подружитесь, она уйдёт.
– Тогда и я честно… – Мечислав меньше всего напоминал одиннадцатилетнего мальчишку, – если ты серьёзно, то я постараюсь найти с ней общей язык.
– Это слова настоящего мужчины, – пожимая сыну руку, произнёс майор, сейчас он гордился им. – Мне пора, надо пару часов поспать и допрашивать пленных имперцев.
– Хорошо, что ты нашёл для меня время в такой момент.
– Для тебя у меня всегда есть время. Пойдём, до лифта провожу, или, если хочешь, оставайся дома. Ты не помешаешь.
– Нее, я лучше в казарму, там Торк один. А мы хотели в шахматы поиграть.
– Как у вас с ним? – Молот не собирался вмешиваться в их отношения, но поучаствовать в жизни сына был обязан.
– Нормально, он хороший… – потом немного подумав добавил, – и надёжный.
– Это главное. Береги себя, звони, когда захочешь, я буду в ковчеге ближайшие дни.
– Конечно, – ответил парень и, войдя в лифт, нажал кнопку.
Молот сонно зевнул и пошёл в сторону квартиры: спать хотелось смертельно. Но в путающихся мыслях была одна совершенно ясная: ему очень повезло с сыном. Хотя тот иногда шокирует и задаёт не детские вопросы.
***
– Не желают говорить… – устало бросил один из следователей. – Сидят истуканами, смотрят перед собой в пол, ни звуку от них не добились.
– По-плохому пробовали? – поинтересовался майор.
Его мало заботило самочувствие имперцев. Они солдаты, и знали о риске, тем более никаких конвенций, типа женевской, Тихонова и адмирал не подписывали. Он знал, что те не будут стесняться в методах, заполучив пленников. Трём остальным группам удалось выполнить задачу: захвачены несколько десятков Воданов, пяток Пиров и парочка Турмов. Потери имперцев были минимальны, отпор смогли дать только Воданы, завалив двоих десантников, ещё один погиб на территории Пиров: попался на зуб какой-то твари в зарослях.
– Пробовали, – сказал следователь и показал сбитые костяшки. – Но живодёров вы разогнали, а мы таким не занимаемся.
– Тогда попробуем по-другому, – усмехнулся Молот. – Гюрза, пригласи нашу гостью.
***
Файра предавалась праздному безделью. С тех пор, как майор покинул её, делать было совершенно нечего, поэтому девушка занялась изучением своих пленителей. Имея ограниченный доступ в сеть, она просмотрела всё, что было касаемо Земли, откуда пришёл Мечислав и ему подобные. Надо сказать, это было познавательно. Торн обогнал тот мир в развитии на десятки, если не на сотни, лет, но ни время, ни технологии не пощадили Империю: она пала. Но эти чужаки за несколько лет умудрились воспользоваться остатками наследия, скрестив их со своими, и пока эскадру носило в аномалии, они строили новый мир. Ещё она поняла, что земляне и имперцы мало отличаются друг от друга: и те и другие не гнушались никакими методами, дабы подчинить себе всё, до чего могли дотянуться.
Файру удивило, что история ковчега и кланов не извращена: там, где огонь и меч – были огонь и меч, где удавалось решить дело миром или подкупом, было написано то, что произошло. Они не прятали историю, они называли вещи своими именами.
Она внимательно читала отдельные договора, документы собраний, просматривала видеозаписи. Последние говорили о землянах, и тех, кто примкнул к ним так или иначе, даже больше, чем всё остальное. В отличие от Торна, который держался на аристократии, помыкающей народом, ковчег провозгласил равные возможности для всех. Они не гнали никого в шахты: если рабочий хотел учиться, ему давали такую возможность; а кто-то, наоборот, хотел работать в шахте, добывая хлеб собственными руками. Причём несмотря на то, что исконные обитатели ковчега были в заведомом меньшинстве, они умудрились построить относительно удачную модель общества, которая гласила: «каждому по возможностям», и это были не пустые слова.
Сейчас население ковчега составляло больше семи тысяч человек, огромный подземный город. Но не всё шло гладко: во-первых, вооружённый переворот, произошедший шесть месяцев назад, группа штурмовиков, во главе которых стояла некая Ольга Тихонова, взяла власть, сместив с поста Сергея Гачина, руководившего бункером и внешними поселениями почти девять лет. Надо сказать, то было время упадка. Да, он присоединил новые территории, но развитие ковчега сильно замедлилось.
Файра не понимала, откуда взялись Мечислав Молотов и Тихонова. Первый погиб, лично уничтожив столицу Пиров, вторая погибла при нападении на шахту тварей из пятна. Ни слова в истории ковчега… И вот они появляются, как из-под земли, быстро перехватывают управление, реорганизуют почти всё, что сделал Гачин. Это непонятно. Если они не погибли, то почему прятались? А если умерли, то откуда взялись?
– Ева, – позвала Файра.
Из-под потолка ударил невидимый лазерный луч, и перед девушкой оказался официальный ИИ ковчега.
– Да?
– Где майор Молотов?
– Сейчас он занят. И я советовала бы вам пореже общаться с ним. Ваш статус не определён, и многое будет зависеть от ваших поступков.
Файра нахмурилась:
– Чей это приказ?
– Неважно, – ответил ИИ. – Важно только то, что я сказала: Мечиславу Дмитриевичу хватает забот, и ещё одна стерва ему совсем не нужна.
– Тихонова! – догадалась Файра. – Не она ли меня упрятала в пыточный подвал?
– Информация отсутствует.
– Ну и катитесь вместе с вашим директором! – не выдержала княгиня.
– Моё дело предостеречь, – проигнорировав вспышку раздражения собеседницы, спокойно ответил ИИ. – Кстати, я бы на вашем месте привела себя в порядок: вас ждёт небольшая прогулка. Думаю, у вас есть четверть круга хронометра или, по времени ковчега, пятнадцать минут.
– Опять в подвал?
– Вы догадливы, – совершенно безэмоционально сообщил ИИ, – но теперь не в качестве пленницы, а в качестве консультанта. Возможно, ваша помощь пригодится Молоту.
Файра, стараясь ничем не выдать свою радость, медленно поднялась с дивана, на котором занималась исследованиями, и направилась к шкафу. Ева сопровождала её глазами, слегка поворачивая голову. Беглая княгиня сразу заметила, с насколько разными Евами ей пришлось познакомиться. Эта строгая и чопорная, вроде камердинера дяди: начни Файра на ушах перед ней ходить – и глазом не моргнёт, а вот Ева Молота была живой, общаться с ней – всё равно, что говорить с обычным человеком.
Файра скинула халат, в котором ходила по комнате, и, обнажённая, направилась к зеркалу. Осмотрев себя, она открыла шкаф и начала выбирать наряды. Кто-то позаботился о том, чтобы он не был пустым, там нашлось даже платье-перчатка для светского раута, правда, в Империи такие давно вышли из моды.
Наконец она остановилась на простом белом комбинезоне, в котором, как успела заметить, в основном ходили люди в ковчеге. Одевшись, уселась на небольшой пуфик и начала приводить в порядок причёску. Длинные густые белые волосы заплела в серебряную толстую косу, которую в любой момент можно свернуть тугим кольцом и с помощью двух заколок закрепить на голове.
Она успела вовремя: в дверь постучали, причём, соблюдая этикет, остались ждать разрешения на вход, а не вломились.
– Войдите! – крикнула Файра.
Дверь распахнулась, и порог переступил знакомый штурмовик, крепкий парень со смуглым лицом, левую часть которого украшал старый ожог.
– Госпожа Файра, – произнёс он, – майор Молотов просил вас посодействовать в одном деле. Не откажитесь ли вы пройти со мной?
– Я могу отказаться? – иронично спросила Файра. – Обычно пленников не спрашивают, чего они хотят.
– Конечно, можете, – спокойно ответил парень. – Вы не совсем обычная пленница. Так как?
– Хорошо, – поднимаясь и направляясь к выходу, высокомерно произнесла княжна. – Я выполню просьбу майора.
Это было сыграно специально для ИИ, которая смотрела за ними. Хотя Файра была абсолютно уверена, что за ней наблюдают круглосуточно.
Просторный скоростной лифт спустил их на самый нижний уровень. Длинный коридор, теперь снившийся девушке, от которого по телу проходила нервная дрожь. Тусклые лампы под потолком, каменные стены, выкрашенные безликой серой краской, многочисленные двери, железные, толстые, в каждой маленький глазок и окошко, запертое на кодовый замок. И за каждой скрывалась история боли и предательства. Именно в этом порядке: сначала боль, потом оговор. Файра прекрасно это знала: методы имперских инквизиторов не канули в небытие вместе с Торном.
– Что, ваши палачи не справились? – сухо поинтересовалась она, хотя внутри неё тлел холодок страха: она боялась столкнуться с людьми, подобными тем, которые допрашивали её.
– После инцидента, который произошёл с вами, майор Молотов разогнал всю службу. Почти все следователи отправлены на рудники, где их ждёт тяжёлая работа и гибель. – Голос сопровождающего звучал ровно и спокойно, таким голосом имперские дикторы зачитывали списки потерь во время бунтов. – А те, что остались, не используют методы, идущие в разрез с этикой и моралью.
– Так майор хочет, чтобы я кого-то пытала? – внутри Файры зарокотал бешеный вулкан, готовый вот-вот взорваться.
– Не думаю. Если бы ему понадобилось разорвать подозреваемых на куски, он бы справился без вашего участия. Прошу за мной.
Они минуты три шли по коридору, наконец остановились у одной из дверей. Сопровождающий трижды стукнул, и та немедленно открылась. На пороге стоял Мечислав Молотов собственной персоной.
– Я рад, что вы приняли моё приглашение, – улыбнувшись Файре, сказал он и отступил в сторону, пропуская девушку внутрь, после чего посмотрел на штурмовика, – пока свободен, перекуси, душ прими, короче, можешь заниматься своими делами. Когда понадобишься, вызову.
Штурмовик вытянулся по стойке «смирно», отдал честь и зашагал прочь. Княгине показалось, что у парня словно гора с плеч свалилась: видимо, не очень нравилось находиться в этом страшном месте.
Допросная отличалась от той, в которой Файра побывала накануне. Чистая комната, поделённая на две части, большой стол, над которым висела проекция другого помещения. Пять стульев, три из которых заняты. Майор указал на пустующие стулья.
– Присаживайтесь, – предложил он. Дождавшись, пока гостья займёт место, он, следуя этикету вежливого человека, сел сам. – Итак, нам нужна ваша помощь, – никого не представляя, начал он, – адмирал фон Вален приступил к активным действиям: выслал группы захвата, цель которых было добыть пленников для допроса. Видимо, из уважения, для захвата наших людей он послал сразу две команды, обе уничтожены, частично захвачены в плен. Остальные три, посланные к Воданам, Пирам и Турмам, задачу выполнили. Я взял лейтенанта, которой командовал одной из групп, но он отказывается говорить. Мы можем разрезать его на куски, но я пока не хочу этого делать. Рядовые меня слабо интересуют, поскольку ничего не знают: половина раскололась почти сразу, но их сведения ценности не представляют. Я хочу, чтобы вы с ним поговорили и убедили сотрудничать. Знайте: вам ничего не угрожает ни в той комнате, ни в случае отказа. – Говоря это, он смотрел Файре прямо в глаза.
– Я помогу вам, – после небольшой паузы, сделав вид, что обдумывает предложение, согласилась беглая княжна. – Возможно, этот лейтенант предан Империи… и мне, тогда удастся его разговорить. Но если он фанатик, преданный делу Валена, ничего не выйдет.
– Попытка – не пытка, – улыбнулся майор. – Вам что-нибудь нужно?
– Пока нет, проводите меня в то помещение.
– Ева, открой дверь, – скомандовал Мечислав, и электронный замок тихо щёлкнул.
Файра поднялась и решительно направилась к двери. Как бы ей сейчас пригодился костюм, в котором она прибыла сюда: стандартная форма инквизиторов с личными цветами дома императора.
– Майор, у вас случайно нет формы инквизиторов? – повернувшись, спросила она. – Это могло бы помочь.
– Ева?
– У меня нет данных, – мгновенно отозвался ИИ. Поскольку коробочка ноутбука лежала на столе, Ева материализовалась на освободившемся стуле, откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу.
– Нет, так нет, – бросила Файра и, распахнув дверь, резким шагом вошла в допросную.
Майор прекрасно видел, как расширились от удивления глаза лейтенанта. Он хотел вскочить и отсалютовать княжне, но наручники не позволили.
– Ваше имя, лейтенант? – тоном, не терпящим возражения, спросила она.
Лейтенант попытался снова вскочить и снова не вышло.
– Лейтенант штурмового десанта авианосца «Гнев разрушителя» Кенг фон Маар!
– Барон, – садясь напротив, произнесла Файра доверительно, – адмирал Нарс действует незаконно. Он взбунтовался и теперь является врагом Империи. Он смел покуситься на меня! – в её голосе послышался гнев, но Молот, внимательно наблюдающий за беседой, уловил, что больше напускной. Но игра княгини являлась настолько тонкой, что можно уловить только его способностями.
– Княгиня… – лейтенант старался говорить спокойно, – Империя пала…
– Империя жива, пока жива императорская семья, и я этому прямое доказательство! – рявкнула девушка.
Сбитый с толку лейтенант растерянно бросил на неё извиняющийся взгляд.
– Кому вы преданы, Кенг? – в лоб спросила она. – Мне – или мятежному адмиралу?
– Вам, моя госпожа! – выдохнул лейтенант.
– Тогда окажите содействие: расскажите людям, которые мне подчинены, всё, что они попросят.
Сидящие за столом переглянулись. Молот усмехнулся: что ни говори, а интриганка Файра фон Касс своё дело знала прекрасно.
– А она хороша, – бросил Саша.
– Поддерживаю, – отозвался Гюрза.
Майор и нынешний начальник Специальной Службы промолчали. Теперь всё зависело от лейтенанта.
– Ваш приказ – закон для меня! – после небольшой паузы отчеканил он. – Но кто эти люди?
– Верные подданные Империи, – вставая и улыбнувшись, пояснила Файра. – Они копили силы, знания, и ждали возвращения законного правителя. Я надеюсь на вас, лейтенант! – после чего девушка развернулась и вышла.
– Прекрасная работа! – похвалил Молот, когда Файра заняла место следователя, который вместо неё отправился на допрос.
Лейтенант пел, как соловей, и останавливаться не собирался, ССовец дело своё знал и умело поддерживал образ имперца, почерпнутый из многочисленных фильмов.
– Мы в долгу перед вами. Чего бы вы хотели? – спросил майор.
– Я хотела бы выйти на поверхность, я видела оранжерею под открытым небом. Это возможно?
– Конечно, – ни с кем не советуясь, принял решение майор. – К сожалению, я не смогу вам составить компанию, но, думаю, вам не будет одиноко. Ева, вызови Ногша. И, прошу вас, не разговаривайте с посторонними людьми. Не нужно привлекать внимания к себе.
– Хорошо, – согласилась Файра.
Она понимала, для чего это сказано, и поддерживала такой подход. Их диалог проходил деловым тоном, от которого не шло и десятой доли тепла, которое было между ними, когда они разговаривали у бассейна, но женским чутьём она понимала, что это спектакль для сидящих за столом людей.
В дверь постучали.
– Входи! – крикнул майор.
Та распахнулась, и появился неизменный сопровождающий с обожжённым лицом.
– Проводи госпожу Файру в оранжерею на поверхности, пусть подышит свежим воздухом. Думаю, два часа достаточно для прогулки. Кстати, пускай она будет ежедневной.
– Но вы не имеете права! – заупрямился штурмовик. – Насчёт Файры фон Касс имеются чёткие распоряжения директора…
– Ногш, не зли меня, – попросил майор. – Я улажу данный вопрос с Тихоновой, просто выполняй приказ. Если будет протестовать, скажешь, я распорядился. Всё, можете идти.
Штурмовик сдался и кивнул.
– Всего хорошего, господа, – вставая, попрощалась Файра.
Молоту достался тёплый благодарный взгляд, который, как надеясь девушка, никто, кроме него, не заметит. Как только за ней закрылась дверь, Крейсер и Гюрза повернулись к майору.
– Она тобой вертит, как хочет, – заметил Гюрза.
Крейсер, следуя своей позиции, не вмешивался.
– Денис, может, прекратишь лезть, куда тебя не просят? – строго и безапелляционно заметил Молот. – Что тебе покоя не даёт? Что она беглая княжна? Что она инквизиторша? Или просто стерва?
– Всё вместе, – буркнул Кантин.
– Если я скажу, что она меняется и становится другой, ты мне поверишь?
Крейсер и Гюрза вылупились на командира.
– То есть, как меняется? – поинтересовался Саша.
– Просто. Когда я встретил её в том коридоре, это был другой человек, и на берегу озера, когда она строила планы по моему использованию, тоже другой человек, но чем дольше она находилась с нами, тем больше менялась, училась быть человеком, а не тварью. Мои чувства после воскрешения помогают читать эмоции. По ходу, ей довольно легко расстаться с прежней личиной, которая по какой-то причине здорово ей осточертела. Я читаю её, как открытую книгу. И если это игра, она сильно пожалеет. Но пока я вижу положительное в ней, буду делать так, как считаю нужным. Кроме того, она мне нравится, так что разговор закрыт.
– А то, что мы видели сейчас? – Гюрза мотнул головой на голограмму с лейтенантом. Он явно не хотел сдаваться без боя.
– А вот это была игра, хорошая, но игра, – сказал майор. – Жаль, Саша, не удалось захватить инквизитора, – перепрыгнул на другую тему Молот.
– Да хрен с ним, они сейчас не в почёте, – отмахнулся Крейсер.
Он бросил взгляд на проекцию: лейтенант продолжал петь соловьём, и это сделала молодая девушка всего за пять минут.
