Часть третья
Соприкосновение

– Когда они очнутся? – садясь за стол, спросил Мечислав.

Уже два дня он безвылазно торчал на маленькой базе, которую знающе люди окрестили Началом. В четырёх саркофагах лежали тела людей, которых он хорошо знал. Три занимали Кот, Шест и Всеволод, два остальных – Корос и совершенно незнакомый ему Рук.

– Понятия не имею, – садясь за стол, произнёс Аркадий. – Может, через две минуты, может, через несколько дней.

– Ты тут в одиночестве совсем одичал, – прихлёбывая кофейный отвар, буркнул Молот. У него куча дел, а он вынужден торчать здесь, на этом настоял Аркадий. – Хватит тебе тут сидеть, закончим воскрешение, и вернёшься в ковчег, там работы непочатый край.

– Ты помнишь, что ты мне обещал?

Мечислав нехотя кивнул.

– Вот, ещё одно воскрешение, и потом я вернусь.

– Ты уверен? – ставя чашку на стол, поинтересовался Молот.

Аркадий кивнул:

– Она была для меня всем, она поддерживала меня, когда я в отчаянии опускал руки, она мне нужна… – Он покрутил самогон в кружке и залпом выпил.

Мечислав нахмурился: за последние три месяца Аркадий стал много пить, и чем ближе становилось то, что он задумал, тем чаще прикладывался к бутылке. Спустя месяц после воскрешения Мечислава он, выполнив все расчёты, приступил к практическому выполнению возложенной на него миссии, но поставил одно условие: после того, как закончит с выбранной Мечиславом и Ольгой пятёркой, воскресит Галину.

Ольга заупрямилась, заявив, что они и так заигрались, но Аркадий пошёл к Молоту, и после эмоционального разговора консенсус был достигнут. Мечислав надавил на Ольгу и та сдалась. Главное – сохранить тайну, хотя какая на хрен тайна, если и директор и главный военный ковчега месяц назад были мертвы, а теперь разгуливают живые и здоровые? Но кто провёл воскрешение, как и где? Об этом знали единицы, вот эту тайну и надо сохранить.

Молот оглянулся на саркофаги, выстроенные в ряд. Аркадий вызвал его во избежание осложнений. Майор хотел отправить сюда кого-то из бойцов, но Ольга вполне разумно заметила, что не стоит расширять круг посвящённых. Олега нельзя трогать, он погряз в военных заказах Мечислава, и пришлось майору самому лететь, оставив ковчег на Гюрзу. Крейсер с радостью сложил с себя полномочия заместителя, и теперь тренировал собранных в ковчеге штурмовиков. В принципе, сейчас этим занимались оставшиеся в живых бойцы землян.

– Как у тебя с подготовкой? – обрывая возникшую паузу, поинтересовался Аркадий.

– Хреново, – зло бросил Молот. – Гачин и его ублюдки выбили лучших. Мы с трудом собрали десяток Соколов из первого набора, есть ещё несколько десятков местных, которые представляют из себя хотя бы что-то, остальные – мясо, готовим заново. Парни пашут, как проклятые, но, сам понимаешь: три месяца – не срок. Хотя один плюс в этом есть: все «курсанты», – майор усмехнулся, – хотя бы побывали в боях…

– Сколько у тебя сейчас нормальных бойцов?

– Человек сорок, может, пятьдесят, не считая наших, а «курсантов» три сотни.

– Это всё, что мы можем противопоставить имперскому флоту?

Мечислав отрицательно покачал головой:

– Через два месяца я закончу обучение и раскидаю их по базам, там они будут готовить других. Думаю, когда имперцы окажутся на орбите, в нашем распоряжении будет около двух тысяч нормально подготовленных бойцов.

– Это против тридцати тысяч? Да они вас шапками закидают.

– Не скажи: они летали не пойми где три тысячи лет, их база на луне раздолбана, они могут рассчитывать только на высадку, а в данном случае, если всё будет идти по плану, часть мы собьём в воздухе, часть пожрут мутанты, а остальных додавим мы, или они сдадутся. Выбор у них невелик. У них нет ни знаний, ни технологии. Они добыча.

– А корабли? – напомнил генетик.

– Корабли такого класса не могут сесть на планету, просто сгорят в атмосфере, а на орбите от них мало толку. Мы уверенно перехватываем их переговоры: часть кораблей повреждена в результате битвы с метеоритным роем. Практически все боеприпасы израсходованы, новых взять негде. Так что ставку они могут сделать только на высадку. В лучшем случае смогут некоторое время поддерживать своих десантников огнём с небес.

– Я смотрю, ты абсолютно уверен в победе, – усмехнулся Аркадий.

– Да, Аркаша, я уверен процентов на семьдесят, а оставшиеся месяцы дадут мне остальные двадцать девять.

Оба приятеля понимающе усмехнулись, а затем и рассмеялись. Напряжение исчезло.

– Молот, каково быть снова живым? – неожиданно спросил генетик.

– Дерьмово, – не думая, отозвался Мечислав. – Снова приходится вкалывать, как проклятому. Жалко, что я не помню, как хорошо быть мёртвым, а может, и хорошо, что не помню, а то придушил бы я вас, горе-экспериментаторы.

– Гордись, тебе второй шанс дали.

– Иди ты, – беззлобно отозвался Молот.

– Объект номер три пришёл в себя, – сообщила Ева Аркадию. Она была в своей любимой вариации учительницы из порнофильма.

Майор и генетик одновременно посмотрели на саркофаг.

– Кот, не дёргайся, – крикнул Молот.

Человек, которого через одностороннее стекло было прекрасно видно, прекратил рваться из ремней и замер.

– Ева, открывай, – приказал Аркадий.

Крышка послушно убралась в стену. Молот поднялся и, прихватив стандартный научный белый комбинезон, направился к саркофагу.

– Освободи его, – попросил он.

Пока он шёл, ремни ослабли, и человек сел, вылупившись на Мечислава и открыв рот от неожиданности.

– Чего вылупился? – подойдя и положив одежду на край, поинтересовался майор.

– Командир? – изумлённо спросил заместитель. – Но как! Я же видел! Ты нажал, потом вспышка, мы даже не искали.

– Спокойно, Дима, я всё объясню. Кстати, что последнее ты помнишь?

Кот задумался:

– Помню, сестра брала анализ, это было… – он снова задумался. – Не помню, вроде перед какой-то разборкой…

– Вылезай, сейчас я тебе всё объясню, или он, что даже лучше, поскольку своим существованием ты обязан ему.

Замком настороженно глянул на сидящего за столом Аркадия, выбираясь из саркофага.

– Что-то тяжеловато, я вроде как сам потяжелел. Эй, эскулап, ты чего со мной сделал? – кое-как дойдя до стола, поинтересовался Дима.

– Спокойней, – попросил Аркадий. – Садись, есть будешь?

– Ага, – кивнул заместитель, продолжая недоверчиво коситься на Мечислава, словно тот должен вот-вот растаять в воздухе. – У меня ощущение, что вечность не ел. И выпить, если есть. Сергеич ещё свой самогон гонит?

Аркадий поднялся и дошёл до шкафа, извлёк рацион. Поставил перед новорождённым, после чего достал из-под стола бутылку и ещё одну кружку. Дима тут же налил грамм сто и залпом выпил, после чего решительно ткнул кулаком Мечислава в бок.

– Эй, потише, у тебя сейчас, между прочим, дисконовый скелет, так что силу соизмеряй, – потирая ушибленное место, попросил Молот.

Но его гневная речь не возымела на бывшего заместителя никакого эффекта.

– Командир, ты и правда живой! – радостно выкрикнул Тарасов и полез обниматься.

– Живой, – подтвердил Мечислав, когда радость схлынула. – И ты теперь тоже.

– Стоп, – мгновенно насторожился Кот, – что значит теперь? И что они здесь делают? – он мотнул головой в сторону остальных саркофагов.

– Всё по порядку, – ответил Аркадий. – Мечислав Дмитриевич не оговорился, ты был мёртв, и я тебя воскресил, как, впрочем, и его. А теперь давай я тебе расскажу, что произошло.

Кот округлившимися глазами посмотрел на генетика:

– Оживил?

– Оживил, – просто согласился тот. – Видишь ли, ты умер, тебя убили восемь лет назад.

Кот недоверчиво посмотрел на Молота, и тот кивнул, подтверждая ранее сказанное.

– А они? – Дима мотнул головой в сторону саркофагов.

– И они, – подтвердил генетик. – Ты слушать будешь?

– Конечно, только пока ты будешь рассказывать, можно, я буду есть?

– Ешь, – разрешил Аркадий.

Кот немного резко кивнул и, вскрыв рацион, набросился на еду.

– Так что вы там за сказку рассказать собирались? – с набитым ртом произнёс он.

Аркадий открыл рот, чтобы начать рассказ, но вмешалась Ева:

– Объекты два и пять пришли в себя.

– Придётся тебе обождать, – поднимаясь, произнёс Мечислав. – Ева, открывай саркофаги и распусти ремни, опасности нет.

– Аркадий Константинович? – вопросительно обратилась к генетику грудастая блондинка.

– Выполняй, – приказал Аркадий.

– Молот? – недоуменно спросил Шест, сев в саркофаге. – Если ты здесь, значит, я умер и по уши в дерьме.

– Почти верно, – усмехнулся Мечислав, бросая ему комбинезон. – Только наоборот: ты жив, но по уши в дерьме. Хотя когда было иначе?

– Кто вы и где я? – спросил совершенно незнакомый майору мужик. – И что здесь делает погибший Артём Шестаков? Да и вы, насколько я помню, умерли, – это уже Коту, обернувшемуся посмотреть.

– Я Мечислав Молотов, – протягивая одежду, пояснил майор, – сейчас вы находитесь на одной из баз Падших. Остальное узнаете, когда выберетесь из саркофагов.

Шест и Рук, ошарашенно вертя головами, принялись одеваться.

– Если ты здесь, Кот, значит, я умер, – выбравшись и кое-как доковыляв до стола, произнёс Артём.

– Верно, – кивнул Молот, после чего указал на Аркадия, – а он тебя оживил. Как и меня, и его.

– Объекты два и четыре очнулись, – доложила Ева.

– Как синхронно! – обрадовался Мечислав. – Не придётся по пять раз рассказывать одно и тоже. Открывай саркофаги.

На этот раз ИИ не стал переспрашивать и просто выполнила указание.

– Какого хрена? – раздался полный недоумения голос из второго саркофага. Командир РДГ-ковчега растерянно вертел головой, переводя взгляд с одного покойника на другого. – Это что за вечеринка ходячих мертвецов?

Майор усмехнулся: Сева погиб последним из всей пятёрки, почти в самом конце войны с кланами.

Корос вёл себя спокойнее: сев и осмотревшись, он, не задавая вопросов, стал одеваться. Мечислав поразился его выдержке.

– Так, все за стол, сейчас мы с Аркадием Константиновичем вам всё объясним.

Наконец все собрались за столом, каждый, получив по рациону, набросился на еду. Молот крутил в руках заново разогретую чашку с кофейным отваром. Всеволод, Кот и Рук налегали на спиртное. А Шест периодически щипал себя за руку в надежде проснуться.

– Итак, – начал Аркадий, – для тех, кто думает, что помер и находится на встрече знаменитых покойников ковчега, спешу расстроить: вы все живы. – Пятёрка «новорождённых», развернув локаторы, приготовилась внимательно слушать. – Я и Олег Турбин разработали теорию воскрешения и первым делом опробовали её на Мечиславе Дмитриевиче и на Ольге Николаевне. Да, Корос, успокойся, она погибла, но мы её оживили. В ковчеге сложилась критическая ситуация. В результате захвата власти – некоторые из вас об этом знают, – он посмотрел на Короса, Рука и Всеволода, – у руля встали два человека, которые год за годом разрушали то, что удалось достичь под руководством Ольги Николаевны и Мечислава Дмитриевича. Да, и Корос с Руком участвовали в налаживании мирной жизни. В результате интриг и прямого предательства вы все погибли.

– А сейчас? – недоверчиво спросил Артём и ещё раз ущипнул себя.

– А теперь вы очень даже живы, – произнёс майор. – Поверь мне, Шест, это непривычно, но это факт.

– Что сейчас происходит в ковчеге и вокруг него? – поинтересовался Всеволод.

– Жук, мы по уши в дерьме, – пояснил Молот. – К планете идёт имперский флот, самый настоящий. Он летал три тысячи лет хрен знает где, а теперь на всех парах спешит обратно, и через пять месяцев будет на орбите. Но это только часть беды. За три последних месяца я подавил семь бунтов, отбил нападение Пиров на ковчег, дважды сходился с десантом Воданов на побережье. Наших почти не осталось, местные обучены кое-как, чаще вообще никак.

– Блин, ну на хрена вы меня воскресили? – перехватив у Шеста бутылку, произнёс заместитель Мечислава. – Как же здорово не знать всего этого!

– Как хорошо быть мёртвым… – поддакнул Жук.

– Хватит жаловаться, – с металлом в голосе пристыдил их майор. – Вы солдаты, или кто?

– Мы – нет, – в один голос заявили Корос и Рук.

– Вы – административный ресурс, – пояснил Молот. – Ваша задача – наладить жизнь поселений, мне надоело подавлять бунты. Сейчас всё висит на трёх людях: Ольге, мне и Сергеиче. Но последний занимается больше техническими вопросами и производством; я, как всегда, играю в войну, поэтому остальное лежит на плечах Ольги. Ваша задача – снять часть груза. Аркаша, давай дальше.

Генетик кивнул и продолжил рассказ, иногда он приказывал Еве открыть тот или иной файл. Сидящие за столом мужчины, раскрыв рот, слушали вводную. В отличие от Мечислава, все отнеслись к своим дисконовым скелетам и кристаллам в голове абсолютно спокойно.

Выслушав доклад Евы о характеристиках, Артём прошёлся к саркофагам и, найдя на полу болт, оброненный Олегом, согнул пополам.

– А мне нравится, – вернувшись за стол, довольно заметил он. – Только пока таскать тяжеловато.

– Это пока, – пояснил Молот. – Через пару недель вообще прекратишь замечать, просто надо укрепить мышцы, а уж тренировки я тебе обещаю. Зато у тебя теперь нормальное колено, и ты сможешь заниматься не только обороной ковчега.

– Хоть какой-то плюс, – усмехнулся Шест. – Значит, мы опять на войне?

Аркадий и Мечислав синхронно кивнули.

– Господи, как хорошо быть мёртвым. Наверное, – добавил Кот после небольшой паузы.

Все засмеялись.

– Всё, мужики, завтра в полдень прибудет транспортный сокол, и нас перебросят в ковчег, а сейчас спать.

– Командир, ещё по рюмочке, и баиньки, – согласился Шест.

– Хрен тебе, Артём, ты и так уже надрался, – забирая у друга кружку и переворачивая донышком вверх, ответил Молот. – Транспорт может и прибудет в полдень, но завтра я вашу троицу подниму ни свет, ни заря, и будете у меня отжиматься и круги наматывать. Здесь есть, где развернуться.

Кот и Всеволод встали и, пожав остальным руки, направились к кроватям. Артём с тоской проводил исчезнувшую под столом бутылку и тоже поднялся.

– Ты прав, командир, – сказал он, крепко пожимая руку Молоту и аккуратно Аркадию, – три часа назад проснулся – и по уши в дерьме.

Мечислав на это только усмехнулся:

– Забавный ты парень. Ты по пояс в дерьме, остальное разгрёб я. Это мы с Ольгой очнулись, захлёбываясь в нём, и разгребали последние три месяца. Так что хватит ныть, помоги мне.

– Извини, командир, – виновато произнёс Артём. – Просто как-то странно… И мне жаль, что вышло так с Арвой.

– Проехали, – мгновенно сбросив с себя всю весёлость и хорошее настроение, сказал майор.

– Шест, ты законченный мудак, – раздался от кроватей голос Кота, – а сейчас ещё и пьяный мудак. Заканчивай трепаться и двигай спать.

– Прости, командир, – ещё раз виновато произнёс Артём и, развернувшись, ушёл.

Через три минуты Жук, Кот и Шест мирно похрапывали, присоединившись к ранее упившимся непривычным к крепким напиткам Коросу и Руку.

Мечислав сел за стол и, достав бутылку, плеснул по пятьдесят грамм в две чашки. Аркадий молча взял и, не говоря ни слова, залпом выпил.

– Я могу её вернуть. Ты понимаешь, я могу снова сделать тебя счастливым, – подсаживаясь к другу, зашептал Аркадий. – Она же ничего не будет помнить, для неё это будет день, когда ты захватил базу Соколов…

– Ты наивный человек. Не я, так другие расскажут великой Арве, кто, почему и зачем её убил, расскажут, что у нас есть сын, у которого была не мать, а дрянь, скотина второй муж, хотя они друг друга стоили. Каково, ты думаешь, ей будет жить с таким знанием? Оставим это, Аркаша. Есть люди, которые должны оставаться мёртвыми.

– А ты? – положив руку на плечо Мечислава, спросил Аркадий. – А как же ты? Маленькому Мечиславу нужна мать. Ты когда последний раз его видел? Тебе нужна женщина, ты уже три месяца на ногах. Если я сижу здесь, это не значит, что я ничего не знаю. Ева постоянно держит меня в курсе всех дел ковчега, больше здесь нечем заниматься, кроме как пить. Когда ты отдыхал нормально?

– Я уже два дня тут фигнёй страдаю, – отмахнулся Молот и снова наполнил кружки. – Гюрза вчера летал на берег – очередной десант Воданов, Крейсер разбирался с бандой Пиров, которые атаковали караван. А я здесь с тобой на курорте.

– Ты не отмазывайся, ты прекрасно понял, о чём я. Когда ты последний раз был с женщиной?

– Одиннадцать циклов, пять месяцев, – язвительным голосом сообщила Ева, – двадцать один день, пять часов и сорок че…

– Ева, отключу, – пригрозил Молот.

ИИ предусмотрительно замолчал.

– Вот видишь. Кстати, ты меня, конечно, тоже можешь отключить, но у меня с утра будет здорово болеть челюсть, – на всякий случай предупредил Аркадий.

– Эта тема закрыта, – твёрдо заявил Молот, – Арва останется мёртвой.

– Но есть другие, – снова раздался ехидный голос из коробки. – Галя с тебя глаз не сводит, и сестричка, ассистентка Марины, что штопала тебя две недели назад, тоже пыталась…

– Ева, приказываю отключить голосовой режим.

– Слушаюсь, Мечислав Дмитриевич, – голосом полным сарказма заявил ИИ и, мигнув диодом, отключился.

– Молот, а ведь она права, – снова заговорил Аркадий. – Что тебе мешает?

– То, что ни одна из них меня не интересует. Я смирился с гибелью той, которую любил, но почему-то не могу смотреть на других. Может, мне просто нужно время.

– Может и так, – согласился Аркадий. – Ладно, давай спать. Устал я что-то, да и напился прилично.

Мечислав кивнул, радуясь, что неприятный разговор остался позади.

– Кстати, Аркаша, – раздеваясь и забираясь под одеяло, начал он. – Ты один здесь сопьёшься, – снова попытался образумить друга Молот. – Поставь всё на автоматику и перебирайся в ковчег. Процесс отлажен, ничего не случится. Ева будет мониторить: если что не так, ты сможешь быть здесь через два часа.

– Нет, Молот, – ответил генетик, – я останусь здесь, и буду с ней всё время, и я обещаю пить меньше.

– А я обещаю урезать тебе поставки спиртного, литр в месяц, не больше.

– Не посмеешь.

– Ещё как посмею. Ты мой друг и я обязан позаботиться о тебе. Вот Галя вернётся, пусть следит за тобой, а пока её нет, я возьму на себя эту функцию, насколько смогу. Так что отвыкай пить.

– А что здесь ещё делать? – обиделся Аркадий.

– Могу перебросить оборудование, какое попросишь, занимайся наукой, – почти засыпая, предложил Мечислав.

– Я подумаю, – зевнув, отозвался генетик. – И вот ещё что, спасибо тебе за заботу.

– Не за что, – почти засыпая, произнёс Мечислав.

– Погасить свет, – приказал Аркадий. Через секунду зал погрузился во тьму.

Дима прислушался: все заснули. Он не хотел подслушивать, так вышло, но он услышал то, что заставило его моментально протрезветь. Целый год он был рядом с Мечиславом, он помнил Арву другой, и сейчас пришло осознание того, как больно другу. Часть истории с её гибелью майор рассказал скомканно, просто поставил в известность, не углубляясь, скрыв всю боль, что испытывал. Кот великолепно понимал, что Арве нет пути назад, а Мечиславу нет пути вперёд, пока не забудет её. Но чтобы её забыть, нужна женщина, которая вытеснит образ бывшей жены, превратившейся в дисконовую стерву. Эта женщина должна быть сильнее, чем призрак Арвы, ей придётся завоевать сердце Мечислава, разбитое сердце.

Он закрыл глаза и попытался уснуть, но сон не шёл, заставляя думать и страдать вместе с командиром. Он не почувствовал укола: тонкий щуп бесшумно выполз из больничной койки и впрыснул в него слабую порцию снотворного: койки из времён Падших отслеживали состояние пациента, и Ева просто отдала приказ. Через секунду Тарасов мирно спал.

Транспортный борт прибыл по расписанию. Ева сняла купол, и сокол приземлился прямо перед входом.

– Аркаша, не передумаешь? – пожимая на прощание руку друга, спросил Молот.

Генетик упрямо покачал головой:

– Два месяца, Мечислав. Ещё два месяца, и всё будет в порядке.

Молот покачал головой и забрался внутрь.

– Держись! – крикнул он, махнув рукой. – Но поставки самогонки я тебе урежу, литр в неделю, не больше!

Аркадий равнодушно отмахнулся:

– Урезай, прав ты, сопьюсь. Пора тормозить.

Мечислав удовлетворённо кивнул и, выставив большой палец, показал пилоту вверх. Утренний разговор не прошёл зря: майор нашёл нужную точку и надавил, Галина хоть и не чуралась выпить, но алкашей на дух не переносила, и если Аркаша хотел с ней и дальше жить нормально, то пора с бухлом завязывать.

Люк закрылся, и сокол быстро взмыл в небо, унося на борту шестерых пассажиров. Пилот был тем самым, которого они с Олегом взяли в заложники. Мужик умел молчать, и его определили на этот рейс на постоянную основу. Никто не должен пронюхать, куда и зачем он летает, а главное – откуда берутся «знаменитые покойники».

Садился борт «на заднем дворе». Мечислав, переодетый в костюм штурмовика, первым выпрыгнул на бетонку небольшого взлётного поля, построенного за ковчегом. Там их ждали.

– Здорово, мужики! – едва Кот, Шест и Всеволод выбрались из сокола, крикнул Крейсер, после чего пожал всем руки, кивнул Коросу и Руку. – Она ждёт, – шепнул он бывшему хранителю времени соколов, проходя мимо и заключая Кота в объятья.

Корос аж засветился, услышав это. Следом подбежали остальные земляне – Лопата, Тимур, Гюрза, Костик.

– Мужики, всё после, – прервал встречу Молот. – Новоприбывшие за мной, старослужащие – на боевые посты. Крейсер, ты совсем охренел? У тебя сейчас тренировка должна быть.

– Меня Галя подменила, ты вообще уже пять штук пропустил.

– Разговорчики!

Саша моментально стал серьёзным:

– Всё, командир, уже уходим.

– Вечером в столовой на офицерском уровне, а сейчас все исчезли, – скомандовал Молот. – А вы за мной.

Мазнув карточкой по двери, он пропустил новоприбывших внутрь и зашёл последним. Гюрза повёл остальных в обход: маленький секрет о чёрном ходе держали в тайне.

Спустившись по лестнице, Мечислав вызвал служебный лифт, шестеро немаленьких мужиков с трудом втиснулись в кабину.

– Узнаю знакомые места, – раздался голос Шеста, которого Кот прижал к стене, – лифт для бегства больших начальников.

– Артём, заткнись, – попросил майор.

Через двадцать секунд лифт открыл двери в маленькой комнатке. Майор вышел последним и нажал замаскированную панель, из стены выехала дверь и надёжно скрыла секретный подъёмник.

– Композитор, всё готово?

– Да, товарищ майор, этаж пуст, можете выходить, – раздался в гарнитуре голос штурмовика.

Мечислав открыл дверь и быстро вышел в коридор, остальные потянулись следом. Это был тупиковый кабинет административного уровня. Возле поворота стоял Композитор. Обменявшись со всеми рукопожатием, он кивнул в сторону коридора:

– Обед закончится через десять минут. Ольга ждёт.

Молот видел, как при имени Тихоновой загорелись глаза Короса, и на секунду в душе вспыхнула зависть, но он быстро справился и первым пошёл к кабинету директора.

В приёмной за столом секретарши было пусто, но на диване сидел штурмовик в полном облачении и с автоматом на коленях.

– Кто? – спросил Молот у шагавшего рядом Рахманинова.

– Венг.

Мечислав усмехнулся: этому можно верить, как себе, такие не предают.

Сержант вскочил и отдал честь. Его глаза медленно полезли на лоб, когда он увидел входящих в приёмную покойников.

– Закрой рот, кишки простудишь, – попросил Молот, – и пока я не скажу, никому ни слова.

Венг кивнул:

– Так точно, товарищ майор!

– Никого не пускать, – распахивая дверь в кабинет Ольги и пропуская посетителей, приказал Мечислав.

Венг и Композитор синхронно кивнули и уселись на диван. Мечислав закрыл дверь и повернулся. И тут же понял, что он здесь лишний, как и ещё четверо.

Железной Леди со стальными нервами больше не было, была Ольга Тихонова, которая, как девчонка, висела на шее у высоченного Короса и целовала его лицо, не обращая внимания, куда попадает.

– Может, нам выйти? – предложил стоящий рядом с Мечиславом Рук. – Мы здесь явно лишние.

– Я знаю, – нарочно громким голосом ответил майор, – но сейчас нужно всё решить, и только потом мы оставим их в покое.

– Он прав, милая, – ставя Ольгу на пол, произнёс Корос, – у нас ещё будет время. Теперь я буду рядом.

В Молоте снова всколыхнулось чувство зависти, но он его задавил. Его решение не воскрешать Арву было единственным верным.

Ольга взяла себя в руки, и перед майором и остальными снова была Железная леди.

– Садитесь, – приглашающим жестом она указала на кресла вокруг стола. – У нас есть несколько вопросов, который надо обсудить.

Когда все расселись, она внимательно посмотрела на Молота:

– Как всё прошло?

– Нормально, – отозвался майор.

– Аркадий, я так понимаю, не вернулся?

Молот покачал головой:

– Он должен быть там, должен быть с ней.

– Я понимаю, – согласилась Ольга. – И не надеялась, что он доверится автоматике и вернётся. Теперь к вам, – она обвела взглядом присутствующих. – Понятное дело: то, что знаменитые покойники разгуливают по ковчегу и рулят им, незамеченным остаться не может, но прошу вас сохранить в тайне, где, кто и как вас вернул к жизни. Ваше положение позволяет вам избежать ненужных вопросов. Это должно остаться тайной.

Все согласно кивнули.

– Хорошо, – потерев усталое лицо, произнесла Ольга. – Теперь о делах. Думаю, Мечислав Дмитриевич вам многое рассказал, но мне есть что добавить…

*******

– Пап! – обрадовался Мечислав, прыгнув на шею Молоту, который едва успел войти.

– Привет, Меч, как жизнь без родителя? – он потрепал парня по темным волосам.

– Нормально, – отрапортовал мальчишка, – вчера разбирали РАК9, я справился быстрее всех!

– Молодец, идём есть мороженое?

– Идём, а ты где был?

Майор задумался:

– Одну секретную базу проверял, – наконец решил он сказать полуправду.

– Падших? – мгновенно заинтересовался Мечислав-младший.

– Падших, – улыбнулся Молот. – Ну так что, за мороженым? Как дела на учёбе?

– Нормально. Дядя Олег провёл урок математики, поставил отлично.

– Я знаю, он тебя хвалил.

За разговором они добрались до офицерской столовой и, усевшись за столик, заказали две больших порций пломбира. Молот усмехнулся, вспомнив свою панику, которая возникла после обретения сына. Тогда майор, схватившись за голову, пытался придумать, как выполнить обещание, данное Арве. За две недели после воскрешения он провёл дома всего четыре дня. Мальчик предоставлен сам себе, а всё, что бывший офицер спецназа знал о детях, можно уместить на титульном листе тетрадки. Но оказалось не так страшно: у многих военных дети. Гачин не всё успел порушить, и Суворовская школа уцелела, детьми занимались приходящие преподаватели, вели уроки, Крейсер исправно обучал военной подготовке. И Меч-младший, выросший при отчиме и вечно отсутствующей матери очень самостоятельным, принял подобное положение вещей.

Для сирот Суворовская школа была фактически интернатом: дети жили на отдельном, недавно построенном уровне, на выходные их забирали родители других детей. Молот, пользуясь положением, забирал сына, когда мог. Вот и сегодня ещё в самолёте он связался с управляющей и предупредил, что через несколько часов будет дома. Конечно, всё это не могло заменить мальчику полноценную семью, но он знал, что у него есть отец, и отец его любит и выкраивает в своей нужной работе свободное время, чтобы провести с ним. Как ни странно, но Меч-младший гордился им, и не жаловался, он вообще никогда не жаловался.

В конце первой недели Молота вызвали в кабинет управляющей суворовским интернатом. Мечислав сидел в кресле надувшийся, с фонарём под глазом. В другом сидел крепкий мальчишка лет четырнадцати, с точно таким же фингалом. Заведующая строго смотрела на обоих.

– Что не поделили? – спросил Мечислав, войдя в кабинет.

Сын молча нахмурился, но промолчал, его противник тоже молча смотрел в виртуальное окно. Молот перевёл взгляд на управляющую. Она пожала плечами.

– Не говорят, и это не первый раз. Вообще их трое, все сироты, дети гвардейцев. Они уже несколько раз задирали Мечислава, но он молчит. Я не виню вашего сына, но если он не расскажет, придётся наказать обоих.

Молоту не надо было ничего объяснять, он быстро разобрался в хитросплетениях отношений: дети погибших гвардейцев мстили сыну за то, что его отец убил их отцов.

– Кто начал драку? – спросил майор.

Мечислав посмотрел ему в глаза и честно признался:

– Я.

– Молодец, что сказал правду, – похвалил Молот сына. – Причины спрашивать не буду. Два наряда.

– Есть, два наряда, – отчеканил мальчик, и в его глазах Мечислав уловил благодарность: парень не желал расти сыном главного верховного воителя.

Управляющая вылупилась на майора: она не могла поверить, что отец не выгораживает собственного сына.

– И не буду, – усмехнулся ей в лицо Молот, – он совершил проступок и обязан за это ответить. – И снова уловил в брошенном на него взгляде сына благодарность. – Вы позволите мне поговорить со вторым мальчиком наедине?

Управляющая неуверенно кивнула и молча вышла из кабинета, уведя Мечислава.

– Я надеюсь…, – начала она, но взгляд Молота заставил её заткнуться. Дверь за ней закрылась.

– Как тебя зовут? – ставя стул напротив парня, спросил Мечислав.

– Торк, – нехотя произнёс мальчишка.

– Хорошо, Торк, давай ты расскажешь мне, что у вас за претензии к моему сыну, хотя я догадываюсь, что это и есть претензия.

Парень поджал губы и отвернулся.

– Я плохой педагог, но хороший солдат, – продолжил майор, не обращая внимания, что парень демонстративно смотрит в стену. – По какой-то причине ты остался один. Если твой отец был гвардейцем, значит, погиб недавно во время переворота, и ты винишь в этом меня.

Мальчишка молчал.

– Послушай, Торк, мой сын не отвечает за меня. Если ты хочешь высказать претензии, выскажи их мне. Оставьте его в покое, он хороший парень, у недавно умерла мать. Ты ведь хорошо знаешь, кем она была, и знаешь, кто её убил. Так вот, он достаточно страдал. Если хочешь знать, мне жаль, что погибли люди, но по-другому нельзя. Я не буду говорить, что я прав, для тебя я буду убийцей твоего отца, но Мечислав не отвечает за меня. Я думаю, мы друг друга поняли.

Молот поднялся и пошёл к выходу.

– Да, мой отец погиб при перевороте, когда ты и Ольга захватили власть, – зло произнёс мальчишка. – Да, я виню тебя, но Мечислава мы больше не тронем.

– Спасибо, – и майор вышел из кабинета.

Больше по этому поводу его в кабинет управляющей не вызывали.

Принесли мороженое. Два Мечислава, вооружившись ложками, набросились на лакомство.

– Пап, а человек может дружить, с кем хочет?

– Конечно, если он считает, что этот человек настоящий и достоин дружбы, – серьёзно ответил майор.

Меч часто задавал серьёзные вопросы, и Молот считал его достаточно взрослым, чтобы тот получал на них серьёзные честные ответы.

– И значит, ты не будешь ругаться, что я подружился с Торком?

– Не буду, – улыбнулся майор. – Я даже рад этому. Ещё тогда в кабинете я понял, что он честный и настоящий. Вы прекратили с ним драться?

– Конечно, он мне рассказал о вашем разговоре. Спасибо тебе. И я понимаю его, это страшно: остаться совсем одному. У меня есть ты, а у него – никого. Я раньше жил почти один. Всё, что у меня было, это старый снимок, а теперь есть настоящий отец, которым я горжусь. И Торк понял.

– Я надеялся на это, когда разговаривал с ним.

Горошина в ухе пискнула сигналом вызова.

– Экстренная ситуация, – раздался в гарнитуре голос Гюрзы, – на ковчег идёт волна животных, такого мы ещё не видели. Если они дойдут, то сметут купол, пострадают фермы, за границей несколько наших отрядов.

– Время подхода?

– Семь с половиной часов.

– Иду. И верните людей, нам не нужны лишние жертвы.

– Выполняю, – отрапортовал Гюрза и отключился.

– Прости, мне пора, – вставая и обнимая мальчика, произнёс майор.

– Спасибо за мороженое, – ничуть не обидевшись, произнёс Меч. – Вернёшься, заглянешь?

– Конечно, – потрепав его по черным густым, как у Арвы, волосам, произнёс Молот. – Сам дойдёшь?

Мальчишка только хмыкнул.

– Бывай, – быстро поцеловав его, произнёс Молот и выбежал из столовой.

*******

– Накрылась пьянка, – увидев входящего на КП Мечислава, пожаловался Гюрза.

– Вань, хватит ныть. Что там за орда и откуда она взялась?

– Это не первый раз, – начал вводить Майора в курс дела заместитель. – Орда появляется раз в пару лет, плюс-минус несколько месяцев. Огромное количество различной живности, около сотни тысяч, а то и больше, появляется, словно ниоткуда. В шестистах километрах есть область затемнения, спутники не могут пробиться сквозь него, тёмное пятно двести км в диаметре. Звери приходят оттуда. Часть рассеивается по дороге, с ними приходится разбираться после. Последняя волна была почти три года назад, мы потеряли около ста человек, и это только штурмовики. Жертв среди гражданских больше трёх тысяч, полностью погиб персонал трёх шахт и частично уничтожена бывшая база одного из кланов, зверье не прорвалось внутрь, но все, кто был снаружи, погибли. При этом никто не считал потерь среди вольных поселенцев – это беженцы из Пира, которые расселяются по всей равнине, их снабжают генераторами купола, но свою защиту они обеспечивают сами. В прошлый раз погибло больше десятка поселков.

– Пробовали разобраться, откуда берутся твари? – глядя на монитор. на который транслировалось видео со спутника. спросил Молот.

– Пробовали, – хмыкнул Крейсер, стоящий у него за спиной. – Уже несколько раз в пятно отправляли отряды штурмовиков. После того, как они попадали в зону затемнения, связь с ними пропадала, назад никто не вернулся. В первый раз, когда пришла орда – спустя год после твоей гибели – отправили разведывательный сокол, короче, он тоже пропал. Мы не имеем никакой информации о том, кто находится внутри зоны затемнения, и что там творится.

– И это самое плохое.

Молот глядел, как твари с разбегу атакуют небольшую ферму, к несчастью оказавшуюся на их пути. Защитный купол не выдержал давления и лопнул, как мыльный пузырь, а каменная стена высотой в пять метров оказалась для тварей не бог весть какой преградой, они перепрыгивали её почти с ходу.

Люди, укрывшиеся в десятке домов, пытались бороться, но это была просто бойня. Сотни монстров врывались в дома, разрывали на куски бегущих. Конечно, их потери были высоки, погибло около пятисот тварей, но для стотысячной орды – даже не капля…

– У нас есть план? – отвернувшись от монитора, спросил майор. – Может, накрыть орду с воздуха.

– Мы не можем использовать воздушную технику, – ответил Крейсер, – прошлый раз мы потеряли трёх соколов, там есть твари, способные либо атаковать их воздухе, либо сбить с земли. Не все они состоят из когтей и зубов, некоторые плюются чем-то вроде кислоты, некоторые пуляются отравленными шипами, другие сгустками энергии, которые, взрываясь, поражают людей психически, вызывая дикий ужас. Человек не в состоянии продолжать борьбу. К счастью, таких там немного, иначе бы нас просто смели.

– Атмосферный бомбардировщик?

Крейсер покачал головой:

– Мы потеряли его во время войны кланов. Остальные соколы не могут забираться так высоко и будут уязвимы для атаки с земли и летающими тварями.

– Выставить минные заграждения на пути орды! – отдал приказ Мечислав. – Найдётся пару транспортников, чтобы засеять большую площадь минами?

– Сделаем, – согласился с такой тактикой Крейсер. – Только запас мин в ковчеге невелик, может, от силы тысяч двадцать противопехотных. Остальное на военном заводе, примерно столько же.

– Пошли за ними немедленно, – приказал Молот, – нужно перекрыть орде путь.

– На это уйдёт время, – заметил Гюрза. – Полчаса только на то, чтобы добраться до базы Соколов, плюс погрузка, путь обратно, мы не успеем.

– Иван, ты в армии или где? – рыкнул майор. – Выполнить и доложить.

– Есть, – козырнул Гюрза и начал быстро отдавать приказы.

– Что мы ещё можем противопоставить?

– У нас есть семь пирских танков, – доложил Крейсер, – мы их переделали капитально, ползают они так же медленно, но огневая мощь существенно увеличилась: плазменные пушки, крупнокалиберные метатели миномётного типа, броня толстая, экипажи надёжно защищены, плюс они могут взять на борт десять десантников, которые будут вести огонь по орде, не покидая машину.

– Выдвинуть вперёд, – распорядился Молот, – по пять штурмовиков на машину. Тварям точно не вскрыть эти консервные банки?

Крейсер поморщился:

– Прошлый раз мы потеряли три танка. Знаешь, сложилось ощущение, что их научили бороться с нашими подвижными крепостями, в первые две атаки потерь не было. А тут сразу три, причём так быстро, что Арва тогда даже растерялась. Пришлось остальным танкам отходить под прикрытием штурмовиков.

– Как их уничтожили? – поинтересовался майор.

– Несколько тварей, словно их специально вывели, за минуту вскрыли корпус и через бреши внутрь ломанулись твари. Один экипаж спасся, заперся в кают-компании. Твари, которые корпус вскрывали, оказались слишком большими, чтобы протиснуться внутрь.

– Ясно, – озадаченно потерев подбородок, произнёс майор. – Значит, в этот раз можем потерять все танки. Следуя твои умозаключениям, теперь таких тварей должно быть больше.

Крейсер нехотя кивнул:

– Но крепости – единственный способ сдержать врага.

– Если мы их потеряем, то ничего не сдержим, – логично возразил Молот.

– Что ты предлагаешь? – раздался голос Ольги.

Оказывается, Ева транслировала беседу на её интерком.

– Пока не знаю, – нехотя ответил Мечислав, недовольный тем, что директор лезет не в своё дело, – но действовать надо быстро.

– Такой орды ещё не было, – заметил Гюрза, – предыдущие разы нас атаковало от тридцати до пятидесяти тысяч, но сейчас их минимум в два раза больше.

Молот бросил взгляд на монитор, где два спутника в прямом эфире давали картинку передвижения орды. Огромная кишащая тварями полоса растянулась на полсотни километров, твари разных размеров и окрасок, когти, шипы, клыки. Вся масса двигалась со скоростью тридцати километров в час, и уже через шесть часов орда должна докатится до ковчега.

– Танки нельзя пускать вперёд, мы их потеряем, – подвёл итог Мечислав. – Штурмовиков тем более. Что можем ещё противопоставить орде?

Все, кто были на КП, выглядели растерянно, они привыкли безоговорочно доверять технике и зависели от её превосходства, но сейчас…

– У нас есть что-то вроде напалма? – оглядев присутствующих, спросил майор.

– Есть топливо, около пятисот тонн, подземное хранилище рядом с ковчегом, – ответила Ольга.

– Что с летающей техникой?

– На базе остались штурмовики и несколько десантных транспортов, они неповоротливые, и станут лёгкой добычей, – доложил Гюрза. – На базах есть несколько грузовых соколов, мы их используем для переброски людей от баз к шахтам. Но сейчас они заняты эвакуацией.

– Топливо перекачать в бочки, каждую обмотать радиоуправляемой взрывчаткой и загрузить в транспорты. Как только освободятся грузовики, перебросить их сюда. Бочки расположить на пути орды, перед минными полями. Всё должно быть закончено в течение часа.

Десятки людей мгновенно пришли в движение, весь технический персонал отправлен на сооружение зажигательных самодельных бомб.

– Ты нашёл изящный выход, – заметила Ольга.

– Пока я ничего не нашёл, – напряжённо ответил Молот. – Минные поля, зажигательные бомбы – это отсрочка. Мы в лучшем случае задержим тварей и немного сократим их число. Танки и штурмовики будут последними резервами обороны ковчега, они вступят в бой, когда орда будет на подступах. Гюрза, нужно перебросить сюда как можно больше штурмовиков с баз, сейчас нам понадобится все силы.

– Я отдал приказ, первые партии будут здесь через полчаса.

– Командир, а нам что делать? – поинтересовался стоящий за спиной Кот.

Всеволода и Шеста тоже интересовал данный вопрос.

– А вы отправляетесь в свои комнаты, затем в тренажёрный зал, сейчас от вас никакого проку, – сказал Мечислав.

– Но командир! – возмущённо выкрикнул Дима.

– Выполнять! – отрезал Молот. – Толку от вас… Вам меньше двух дней отроду, вы не освоились со своими телами, ели ноги передвигаете. Всё, хватит спорить, марш вниз. Не хватало потерять два месяца трудов.

Троица нехотя отдала честь и покинула КП.

Орда приближалась, словно гигантская волна, она шла к берегу, готовая нахлынуть и уничтожить всё, что создал человек. Десять минут – и твари дойдут до бочек, разбросанных по степи. Молоту приходилось видеть новое топливо, больше всего оно напоминало разогретый битум, такой же густой и вязкий, но прозрачный, как вода.

– Сколько там бочек? – глядя на экран, спросил Мечислав.

– Почти четыреста без малого, – доложил Крейсер.

Только он остался с майором на КП, остальные земляне формировали штурмовые отряды из прибывающих с баз бойцов. За четыре часа удалось перебросить почти пять сотен солдат, правда, учитывая подготовку… Но здесь не нужна тактика и выучка: всё, что от них требовалось – умение стрелять и попадать. А промахнуться в надвигающуюся лаву орды нереально.

– Рванёт так рванёт, – продолжил бывший морской пехотинец, – по десять кило взрывчатки к каждой бочке прилепили, плюс всякой гадости навязали, вроде обломков арматуры, металлолома, к некоторым небольшие ящики болтов и прочей железной утвари. Сергеич ругался, что ты его разоришь своими идеями.

– Плевать, – отмахнулся Молот, – мы его шкуру спасаем. Главное, чтобы сработало.

– Сработает. Есть уже суеверие, что, если идея твоя, то сработает стопроцентно.

Мечислав скривил губы. Глупость, все ошибаются, и он не исключение. Человек, который считает себя всегда правым, неисправимый дурак, а дураком Молот себя не считал.

Волна тварей захлестнула разбросанные по степи бочки, их просто сбрасывали с сокола на бреющем полете.

– Ева, уменьшить масштаб, захватить всю орду, обозначить бочки на мониторе красными точками.

– Выполняю, Мечислав Дмитриевич, – отрапортовал ИИ ковчега.

Сейчас майору приходилось работать не со своей Евой, а напрямик с центральным искусственным интеллектом.

Команда выполнилась почти мгновенно: орда превратилась в огромное тёмное пятно, среди которого сверкало множество ярких красных точек. Молот дождался, пока они окажутся в самой гуще тварей, и взял со стола взрыватель. Секунду он медлил, после чего скинул защитный колпачок и вдавил кнопку. Серия разрывов была видна даже при таком масштабе – маленькие цветки огня расцветали прямо посреди скопища тварей.

– Показать места взрыва, – скомандовал майор.

– Нехило рвануло, – присвистнул сидящий в соседнем кресле оператора Крейсер.

Мечислав мысленно согласился. Выглядело внушительно: полыхающее огнём маленькое озерцо диаметром в двадцать метров, почти полсотни трупов обгоревших и разорванных шрапнелью. За его пределом несколько десятков подраненных тварей, катающихся по земле. Прикинув потери орды, Молот недовольно хмыкнул: даже если каждый взрыв унёс семьдесят тварей, то это ведро воды, которое зачерпнули в горной речке.

– Примерные потери противника? – поинтересовался он у ИИ.

Почему-то Евой называть центральный ИИ язык не поворачивался, он давно привык, что Ева – это его ноутбук.

– Около двадцати пяти тысяч, но точный подсчёт невозможен.

– Неплохое начало, – прокомментировал цифры Крейсер, – четверть за один заход.

– Но и хорошего мало, – отозвался Молот. – Сейчас нас и орду разделяет жидкое минное поле. Ну, потеряют они там ещё тысяч десять, если повезёт, чуть больше, остальные шестьдесят на нас выплеснуться. А всё, что у нас есть – гвардейская сотня, и пять сотен бойцов, стянутых отовсюду. Ещё конечно танки, но без поддержки пехоты их, скорее всего, в клочья порвут. Всё как всегда, в Чечне танки в город бросили, только забыли сказать, что им там делать, потом собирали и волокли в ремонт… Танки на ударную, пехоту расположить позади, пусть не подпускают к ним тварей, и всех штурмовых соколов в минутную готовность. Боюсь, сегодня в бой придётся бросить всё.

Крейсер кивнул и начал отдавать приказы.

Как же иногда Молот не любил быть правым! Но сегодня вышло именно так: он снова оказался прав – в бой пришлось бросить всё. Минное поле задержало орду лишь на мгновение: словно цунами, она нахлынула и, легко пройдя волнорез, обрушилась на прибрежный городок. Что для неё потеря десяти или чуть больше тысяч? Ничто.

На границе леса и степи её встретили войска ковчега. Семь танков и шесть сотен штурмовиков. Майор не совался в битву. Солдатом больше, солдатом меньше – разницы никакой. Бойцами командовал Гюрза, его задачей было координировать действия. Движущиеся крепости Пиров оказались довольно эффективны: установленные вместо допотопных башен с пушками плазменные излучатели прорубали гигантские коридоры в плотном стаде напирающих тварей. Плазма в борьбе с зверьём особенно хороша: сгустки энергии, не знающие преград, легко прожигали плоть и летели дальше, поражая следующую тварь, пока не рассеивались. Олегу давно удалось улучшить технологии Падших, и теперь тяжёлые излучатели били почти на два километра. Но орда не знала страха, она перла вперёд, не считаясь с потерями. Было бы танков не семь, а хотя бы двадцать, твари бы не дошли до них, но…

Поддерживая бронетанковые войска, в бой вступили расположившиеся на сотню метров позади штурмовики, выкашивая тех, кто приближался к стальным громадинам. Эту битву можно изображать на полотнах гобеленов и считать эпической, если не думать о том, что там гибли люди.

– Шестая крепость замолчала, – доложил Крейсер.

– Ева, изображение на экран, – приказал майор.

ИИ послушно выдал картинку. Облепленный тварями пирский танк с разорванными в клочья бронелистами, вал из трупов впереди и вокруг, штурмовики, держащие тварей на расстоянии.

– Соколов туда, – спокойным голосом приказал Молот, – отбросите их. Саша, передай, чтоб отходили к седьмому танку, пусть прикроют его, шестёрке уже ничем не поможешь.

Крейсер послушно передал приказ. Сверху ударили штурмовики, огненный вал накрыл передний край орды на этом участке. Бойцы под прикрытием авиации стали откатываться вправо, вливаясь в ряды штурмовиков, прикрывающих седьмую крепость. По соколам из середины орды вылетело несколько десятков сиреневых шаров, которые лопались в воздухе, разлетаясь сгустками, которые в свою очередь лопались на более мелкие. Это напоминало салют и было бы очень красиво, если бы не предназначалось для убийства.

– Седьмой крепости на сто метров назад, – приказал Молот. – Всем соколам нанести удар по левому флангу орды и сразу на базу, пополнить боекомплект и быть готовым к вылету.

– Я подбит, – услышал голос пилота Мечислав, – катапультируюсь.

– На экран, – коротко скомандовал он.

Сокол падал, словно сбитый самолёт, оставляя за собой чёрный дымный след. Он рухнул прямо в центр тварей и взорвался, уничтожив всё живое в радиусе тридцати метров. Пилот раскрыл парашют и медленно спускался, с помощью ранца планируя к позициям штурмовиков, прикрывающих седьмую крепость.

– Боже мой! – выкрикнул Крейсер.

– Как будто он первый… – негромко, голосом полным грусти, произнёс Мечислав.

Две летающие твари разорвали пилота в воздухе. Штурмовики, открыв огонь, уничтожили их, но товарища спасти не смогли, только отомстить. Удар пяти соколов превратил левый фланг в огненный вал, который сожрал не меньше пяти тысяч тварей. Выпустив все снаряды, штурмовики ушли на аэродром ковчега.

– Пятая крепость пала, – доложил Крейсер, в его голосе отчётливо проскальзывало беспокойство. – Штурмовики отходят к седьмой, они потеряли больше двадцати бойцов.

Отряды прикрытия крепостей были невелики, почти полноценная рота, и потеря четверти бойцов не могла не сказаться. Если им не помочь, их раздавят.

– Держать позиции, – глядя на экран, где, отстреливаясь от наседавших тварей, пятилась цепь бойцов, процедил сквозь зубы майор. – Если сейчас бросить резерв, мы потеряем и его.

– Соколы готовы к новой атаке, – доложил Крейсер.

– Пусть ждут, – старясь, чтобы голос звучал хладнокровно, приказал Мечислав.

Он видел, что перелом в бою почти наступил. Орда, потеряв две трети тварей, утратила напор. Крепости центра и правого фланга медленно пятились, прикрываемые штурмовиками.

– Семёрка почти окружена, потери штурмовиков шестьдесят процентов, они долго не протянут.

– Соколам нанести удар в центр левого фланга, отрезать основные силы от семёрки, резерв туда.

Крейсер быстро отдал приказ. Молот внимательно смотрел на панораму битвы: они побеждали. Ценой гибели солдат, ценой потери двух крепостей, но орда будет остановлена.

– Всё, – закрыв ладонями глаза, устало произнёс Мечислав. – Оставшиеся три крепости в погоню, штурмовики тоже, только пусть не увлекаются. Вышли похоронную команду, надо собрать трупы наших.

Крейсер быстро отдал приказ.

– Ева, сколько погибло?

Поскольку все шлемы подключали к ИИ ковчега, Искусственный Интеллект точно знал цифры.

– Мы потеряли девяносто два штурмовика, три крепости с экипажами и два сокола.

– Мечислав Дмитриевич, я жду вас у себя в кабинете, – раздался из интеркома голос Тихоновой.

– Буду через двадцать минут. Гюрза, как слышишь?

– Нормально, командир. Не думал я, что так легко отделаемся.

– Принимай командование, если что срочное, вызывай, я к Тихоновой на доклад.

– Принято, Мечислав Дмитриевич.

Молот зашагал к лифту. Насчёт «легко» зам погорячился: сотня штурмовиков, три крепости, последнюю потеряли под конец – попала под удар странной твари, прожгло насквозь, металл оплавился, штурмовики, конечно, мигом срезали «зверушку», но крепости это не помогло.

– Великолепный бой, – произнесла Ольга, едва он вошёл в кабинет.

– Бой как бой, – нехотя, ответил Молот. – Погибло больше сотни бойцов, это большие потери.

– Я понимаю, – согласилась Ольга, – но могло быть намного хуже. Благодаря вашим предложениям орда понесла значительный урон до того, как столкнулась с нашей армией.

– Этого оказалось мало, – заметил Молот, который расположился в кресле напротив собеседницы.

– Мечислав Дмитриевич, – переходя на деловой язык, произнесла Тихонова, – надо выяснить, что находится внутри зоны затемнения, нужно решить проблему орды раз и навсегда.

– Я тоже думал об этом, – согласился майор, – завтра соберу группу.

– Вы не пойдёте, – предупредила Железная леди.

– Не суйтесь в мои дела, я же в ваши не лезу, – моментально среагировал Молот.

– Мы помним, чем в прошлый раз закончилась ваша вылазка, – метко выстрелила Ольга. – Мы не можем рисковать вами.

– Вы заметили, что я не полез в этот бой?

Директор кивнула.

– Я не полез в него, поскольку понимал, что моё участие ничего не решит, но в пятно я пойду сам.

– Мечислав, послушай…

– И не собираюсь! – отрезал майор.

Ольга устало прикрыла глаза.

– Ты нужен мне здесь, – пустила он в ход последний довод, – мы ждём гостей, и нам понадобится хороший командир.

– Восстановите, возьмёшь образец ДНК, времени хватит, и нам пора прекратить этот глупый спор. Там сгинуло несколько отрядов, я не могу просто так послать на верную смерть ещё один. Поэтому со мной пойдут только мои люди.

– Хорошо, – сдалась Ольга, – но анализ сдашь. Мне некогда будет заново тебе всё объяснять.

– Сдам, – согласился майор, немного помолчав, усмехнулся и добавил, – как это теперь удобно: раз – достал из архива запись, запустил агрегат, и вот у тебя новенький человек. Знаешь, похоже, это тупик цивилизации, своеобразная вечная жизнь, что же дальше?

Ольга неопределённо пожала плечами:

– Не знаю, но злоупотреблять этим не будем. Сейчас Аркадий закончит с последним объектом, и больше никаких воскрешений, я закрою проект.

– Не злоупотреблять? – в голосе Мечислава сквозила ирония, он улыбнулся. – Ты три минуты назад просила меня сдать анализ, чтобы воскресить в случае гибели.

– Ты слишком ценен, – отрезала Ольга. – Ты всё, что у меня есть, ну, ещё десяток верных людей. Таких, как Корос, Рук, Дима да Артём. Остальным я так не могу доверять.

– У каждого из них есть ещё десяток, кому они могут довериться, а у тех – тоже, и в итоге мы получаем пирамиду.

– Вассал моего вассала не мой вассал, – напомнила Ольга Молоту древнюю формулу. – Так что твой принцип не верен, я могу доверять тебе и ещё десятку человек. Остальные мне неизвестны.

– Наверное, ты права, – согласился Мечислав, обдумав слова директора. – Но я могу доверять ещё десятку человек, и могу тебя заверить: им ты тоже можешь довериться.

– У них что, на спине и на груди надпись: мне доверяет Молот?

Мечислав рассмеялся:

– Меня радует, что после всего у тебя сохранилось чувство юмора. Я бы хотел тебя попросить: если со мной что-то случится, ты бы оставила меня мёртвым и позаботилась о Мечиславе-младшем, но ведь ты меня не послушаешь?

Ольга отрицательно покачала головой:

– Не послушаю, ты нужен мне живой и здоровый. Так что, если придёшь в себя в саркофаге, постарайся не сильно расстраиваться. Мне приходится думать не только о себе, но и о тысячах людей. Ты знаешь, сколько сейчас людей проживает на подконтрольных ковчегу территориях?

Майор отрицательно покачал головой.

– Почти триста тысяч, и это не считая нескольких довольно крупных вольных поселений Пиров, так что постарайся вернуться живым, я не хочу мухлевать и воскрешать тебя заново.

– Тогда мне пора, – поднимаясь, сказал Мечислав. – Пойдём двумя группами. Первую поведу я, вторую… – он на секунду задумался, – вторую поведёт Крейсер.

– Сколько народу возьмёшь?

– Только своих. За два месяца я худо-бедно подготовил тридцать зверёнышей. Десяток оставлю здесь, остальных возьму с собой.

– Что делать с твоими новорождёнными заместителями?

– Пусть занимаются восстановлением потерянной формы. Тренажёрка, полигон, классы. Сейчас они просто мясо, нужно заново превратить их в солдат, на это нужно время. А в замах у тебя пока что Гюрза походит, толковый мужик.

– Но хуже тебя, – справедливо заметила Ольга.

Молот пожал плечами:

– Всё познаётся в сравнении. Он – штурмовик, и не привык командовать большим количеством людей.

– Ты тоже, но ты же справился.

– Со стороны виднее. Ладно, я пошёл, надо оповестить людей, да и день рождения хотели сегодня справить. Неплохо бы пару часов посидеть в приятной компании.

– Где? – заинтересованно глядя на Молота, спросила Тихонова.

– В столовой на офицерском уровне.

– Тогда не задерживаю.

Мечислав кивнул и вышел. Но для себя решил: как только Аркадий воскресит жену, он надавит на генетика и Олега, и навсегда свернёт программу восстановления. Мёртвым надо быть мёртвыми, а то как сейв в игре: раз – и снова жив и здоров. Технологию воскрешения нужно уничтожить раз и навсегда.

Когда он вошёл в класс, где собрались его воспитанники, на него вопросительно уставились тридцать пар глаз.

– Товарищ майор, разрешите спросить? – вставая, обратился к Мечиславу Венг. – Почему вы нас сегодня не пустили в бой?

– Потому, – спокойно произнёс майор. – Старший сержант Венг, ответ понятен?

– Так точно, – отбарабанил спецназовец и сел на место, но Молот услышал в голосе обиду.

Вот уже два месяца эти парни и девушки только и делают, что тренируются. Их освободили от службы, их день начинается в оружейке и заканчивается там же, а вокруг кипит жизнь. Трижды в день командиры поднимают штурмовиков в ружье, а они…

– Завтра вы впервые пойдёте со мной. Курс не пройден, но мне больше некого взять… – начал он вводную.

Вся аудитория обратилась в слух: конец бесконечным тренировкам, впереди дело.

– Мы идём в зону затемнения. Мы идём туда, откуда пришла орда.

Молот усмехнулся, глядя на сидящих перед ним людей, некоторые перешагнули свои двадцать пять, но, видя их приоткрывшиеся рты и блестящие глаза, они больше походили на мальчишек и девчонок.

– Мы идём туда, где сгинуло несколько отрядов штурмовиков. Для этого вы тренировались, для этого я вас учил. Кстати, Венг, это ответ и на твой вопрос. Я не пустил вас на бой с ордой, потому что не имею глупости посылать танк на битву с муравейником. Теперь для вас нашлось дело. Послезавтра на рассвете мы высадимся у пятна, план действий разработаем завтра. Пойдут два отделения. Отделение Арсеньевой и… – майор осмотрел двух оставшихся командиров, – и отделение Венга. Оставшиеся десять человек под командованием сержанта Лорка занимаются по расписанию. Всё. Названным командирам просьба быть завтра в этой аудитории в восемь утра.

Майор поднялся и вышел, сопровождаемый тишиной, но не успела дверь закрыться, как по аудитории прошёлся шёпот, переросший в гул: бойцы обсуждали услышанное.

Мечислав поднялся на КП, где собрался весь командный состав ковчега. Молот отозвал заместителя в сторонку:

– Костя послезавтра я с двумя группами бойцов иду в пятно, пора раз и навсегда покончить с этой ордой.

– Кого возьмёшь?

– Только своих, два отделения «зверёнышей». Я поведу первую группу, Крейсер вторую, ты остаёшься здесь, будешь хранить ковчег.

– Понял, – кивнул заместитель. – Только… – он замялся, – может, лучше вторую группу поведу я, а вы останетесь здесь?

– Костя, иди в жопу, – шёпотом сообщил адрес майор. – Хватит меня беречь, это мои люди, и я за них отвечаю, я их учил, я их знаю, и я поведу их в бой. И достаточно уговоров, мне Тихоновой хватило выше крыши. Ты всё понял?

– Есть беречь ковчег.

– Вот и отлично. Что по результатам боя?

– Умерло от ран ещё тридцать четыре штурмовика. Общие потери составили сто двадцать четыре человека. В лазарете проходят лечение больше пятидесяти раненых. Марина Владимировна заверила, что все смогут вернуться в строй через пару месяцев. По первым данным, орда уничтожена на девяносто два процента, преследование прекращено, все штурмовики вернулись на базу, часть доставлена к местам постоянной дислокации. Потери среди гвардейцев – четверо двухсотых и пять трёхсотых, один тяжёлый, но Варина говорит, выкарабкается, отравлен неизвестным ядом, сейчас ищут лекарство. Три погибшие крепости отбуксированы в мастерские ковчега, бригады ремонтников приступили к восстановлению.

– Хорошо, – быстро проанализировав полученный отчёт, подвёл итог Мечислав. – Могло закончится гораздо хуже. Что на данный момент?

– Непосредственной опасности нет.

– Заканчивай здесь, пару часов хватит?

Гюрза кивнул.

– Тогда слушай приказ, – скомандовал Молот, Костя вытянулся по стойке «смирно», – через два с половиной часа всем нашим сбор в офицерской столовой, форма одежды парадная, обмываем воскрешение, спаренное с днём рождения. Приказ понятен?

– Так точно, товарищ командир! – отчеканил заместитель и, крутанувшись на каблуках на сто восемьдесят градусов, чеканя шаг, направился к Крейсеру, обсуждающему что-то с Лопатой, рука которого висела на перевязи.

Лейтенанту не повезло: он командовал прикрытием шестой крепости, и именно его штурмовикам досталось больше всего: из восьмидесяти человек уцелело меньше сорока. Да и родная авиация «подмогла», накрыла отделение, когда отрезала тварей от группы Лопатина. Как говорил дед, у солдата на войне три врага: первый – впереди, второй – в Кремле, а третий – родная авиация, которая лупит куда попало.

Мечислав глянул на часы: времени для того, чтобы переодеться, с избытком, поэтому можно навестить сына. Меч-младший сидел в классе и учил уроки. Увидев отца, он отрицательно покачал головой и указал на планшет, на котором были написаны формулы. Майор улыбнулся и, сев рядом, стал помогать, хотя помощь его была незначительной, Мечислав не силен в точных науках. Время пролетело довольно быстро, сын спрашивал о битве с ордой, и майор в общих чертах рассказал о ходе сражения.

– Жаль, я не видел, – с сожалением сказал мальчишка.

«Жаль, я видел», – подумал Мечислав.

В класс заглянул Торк и, наткнувшись взглядом на отца приятеля, собирался выйти, но Молот покачал головой:

– Я уже ухожу. Ладно, Мечислав, увидимся через пару дней, мне тут в одно местечко надо будет слетать.

– Опасное задание?

Майор заговорщицки подмигнул ему и пошёл к двери.

– Я рад, что вы нашли общий язык, – шёпотом сказал он, поравнявшись с Торком и протягивая руку. Тот неуверенно кивнул и пожал протянутую ладонь.

*******

Сабантуй по поводу воскрешения вышел весёлым. Сначала за столом сидели только новорождённые и их армейские друзья, пили, ели, разговаривали и шутили, а потом, словно дав им побыть вместе, поговорить, повспоминать, в столовую потянулись люди, разорвав круг армейской пьянки. Сначала явилась Ольга под руку с Коросом, а следом за ними шёл Рук. Поскольку эта троица тоже относилась к разряду «знаменитых покойников», место у стола им досталось довольно легко, ну а следом… А следом потянулись малознакомые люди из научного персонала, техники, Оксана с мужем. К середине вечера за стол бухнулся усталый и сонный Олег, которого Молот не видел с неделю. Турбин напился за считанные минуты и его увели две грудастые девчонки из местных, которые клятвенно обещали Мечиславу о нём позаботится. Поскольку пьяный учёный-штурмовик начал целовать их на выходе из столовой, майор им поверил.

Вертеп свернулся сам собой часов в двенадцать, и Мечислав порадовался, что сын ночует в казарме интерната, хотя до дому всего три минуты на лифте. Девушка была ладной и симпатичной и, что особенно важно, полной противоположностью Арвы: высокая полноватая блондинка с прозрачными голубыми глазами и огромной грудью…

– Мечислав Дмитриевич, – раздался ехидный голос Евы, – я рада, что вы наконец-то соизволили проснуться, поскольку через полчаса у вас назначена встреча.

Молот повернул голову и смерил осуждающим взглядом голограмму, которая чинно сидела за столом и проглядывала что-то на виртуальном мониторе.

– Ева, ты бы могла проявить немного тактичности, – попросил он, скосив глаза на блондинку.

– Товарищ майор, – с трудом подавив смешок, произнесла Ева, – вы хорошо помните, как вчера пришли?

Молот помнил плохо, видимо, столько усталости накопилось за последние два месяца, что он дал себе волю и, по ходу, переборщил. Во всяком случае, выпитое до сих пор шумело в голове.

– А что было? – подозрительно спросил он.

– Когда вы вчера ввалились с висящей на вашей шее пьяной в стельку девицей, – Ева снова хихикнула в кулачок, – я смолчала. Вы остатками сознания, попросили разбудить вас. А она предложила мне присоединиться к тому разврату, что вы устроили ночью.

Мечислав почувствовал, как краснеет.

– Не стоит, – снова хихикнула Ева. – Вы забыли меня отключить, так что я была немым свидетелем трёхчасового марафона. Могу сказать, вы были в ударе, и я впервые в жизни пожалела, что бесплотна.

– Всё, мне окончательно стыдно. Кстати, ты не знаешь, как её зовут? – Мечислав скосил глаза на блондинку.

– Случайно знаю: это Ривва Арко из научного сектора, восходящая звезда физики, двадцать шесть лет, закончила школу экстерном, сейчас помогает Олегу Турбину в работе над какой-то, даже мне тяжело выговорить название, сингулярной штукой, название звучит намного длиннее.

– Залезла в её досье?

– Если вы не забыли, я всего лишь проекция, часть системы, у меня доступ ко всем досье.

– Ладно, пока перейди в звуковой режим, а мне нужно разбудить… как ты сказала? Ривва?

Голограмма кивнула и исчезла вместе с монитором.

Через пару минут майору удалось растолкать не до конца протрезвевшую девушку, но которая быстро сообразила, что пора сматываться. Бросив «увидимся», она стремительно собрала расшвырянную по всей комнате одежду и, приведя себя в порядок (в относительный) за считанные секунды, послав воздушный поцелуй, быстро выскользнула за дверь.

Мечислав добрался до душа и несколько минут нежился под черными струями воды. Сначала было тяжело воспринимать чёрную жидкость как простую воду, но ничего, привык, как и к сиреневому, слегка розоватому, небу, и фиолетовой траве. Сожалений по поводу сегодняшней ночи он не испытывал: ну, покуролесил, отвёл душу. Он с момента воскрешения только и делал, что вкалывал, тело требовало женщины, и оно её получило, теперь снова можно работать, а то последние время мысли в голову какие-то ненужные полезли, от работы отвлекали, а при его работе – это приговор. Задумаешься не о том – и откусят тебе голову, или отстрелят.

– Ева, сколько осталось времени? – выходя из душевой кабины свежим и бодрым, спросил Молот.

– Двадцать минут, – сообщила голограмма, не оборачиваясь и продолжая набирать что-то на виртуальной клавиатуре.

– Поесть не успею, – посочувствовал Мечислав, натягивая форму.

– Успеете, – раздалось из-за ноутбука, – я взяла на себя ответственность и заказала вам два сэндвича и чашку кофе, думаю, это ждёт вас в столовой за столиком номер пять.

– Спасибо, – искренне поблагодарил майор, – иногда я жалею, что ты виртуальна. Прыгай в свою коробку, потом закончишь.

– Я уже, – отозвалась полупрозрачная девушка, и через секунду на столе осталась только маленькая коробка ноутбука. Название неверное, но прижилось, и майор не видел смысла что-то менять.

ИИ не ошибся: за пятым столиком его ждал высокий стакан «кофе» и два бутерброда. Хотя все на западный манер их именовали «сэндвичи», Мечислав придерживался нормальных названий: если на хлеб положить колбасу, вымазать горчицей, добавить сыр и лист салата, а сверху положить ещё кусок хлеба – получается двойной бутерброд.

Мечислав бросил взгляд на часы, висевшие над входом. До встречи пятнадцать минут, на то, чтобы добраться, потребуется пять, значит, десять минут принадлежат только ему. Молот закрыл глаза и откусил половину бутерброда, затем сделал большой глоток «кофе». Жизнь становилась ярче с каждой секундой.

– Хорошо вчера погудели, – раздался за спиной голос Крейсера.

Молот взглядом усадил капитана напротив, тот уже поел и ждал командира.

– Ты помнишь, чем всё закончилось? – прожевав остатки первого бутерброда и берясь за второй, спросил Молот.

Александр покачал головой:

– Минут за двадцать, как все разошлись, пришла Марина, согнала у меня с колен парочку аспиранток и увела домой, устроив по дороге небольшой скандал. Пришлось мириться, – Крейсер усмехнулся, – аж три раза.

– Я тоже зажёг, даже наверное, видеозапись есть, – пожаловался Мечислав, – только я её смотреть боюсь.

– Да ладно, – отмахнулся капитан, – я думаю, ты не опозорился, а значит, ничего постыдного.

Лёгкая улыбка пробежала по губам Мечислава, он в два укуса доел бутерброд и быстро опустошил чашку.

– Всё, Саша, нас ждут. Пошли продумывать высадку, завтра мы в это время будем в пятне, и неизвестно, живы ли, но идти надо.

– Я понимаю, – но особого энтузиазма в голосе бывшего морского пехотинца майор не услышал.

– Саш, это не приказ, ты можешь остаться, – взяв приятеля за локоть и заглянув в глаза, тихо, чтобы больше никто не услышал, произнёс Молот. – У тебя семья, тебе надо о ней заботиться. Марина мне этого никогда не простит. Возьму Лопату, он хороший солдат, неплохой командир, с отделением справится.

– Всё в норме, командир, – голосом, в котором проскальзывал стыд, но твёрдо смотря в глаза Мечиславу, произнёс Крейсер. – Марина поймёт, и, если что случится, ковчег их не оставит.

– Не оставит, – согласился Молот. – И раз ты все решил, давай поторопимся, Венг и Галя ждут. Нам с тобой опаздывать по чину не положено.

Они успели вовремя. Когда хронометр на руке Мечислава пискнул восемь, он широким и уверенным шагом перешагнул порог аудитории.

– Смирно, – вскочив, скомандовала Галя. Рядом с ней мгновенно вытянулся Венг.

– Вольно, садитесь, – разрешил майор, присаживаясь напротив. Достав ноутбук, майор приказал: – Ева, подробную карту места действия, и всю информацию на пятно.

Над столом развернулась большая подробная голографическая карта. При желании майор мог увеличить масштаб до такой степени, что увидел бы отдельные камни, а если бы там кто-то бросил пачку папирос на момент съёмки, то и её, и смог бы прочитать текст о вреде курения.

– Место операции представляет собой долину, расположенную в самом центре континента. Диаметр пятна около двухсот километров, три группы, которые отправили туда раньше, не вернулись. Вот в принципе всё, что мы знаем.

– Не совсем, – появившись из воздуха, заметила Ева.

Влезать в инструктаж командира было верхом неуважения и нарушения субординации, но Еве позволяли многое.

– Пятно появилось гораздо раньше ковчега, – начал излагать Искусственный интеллект. – Кланы не раз отбивались от орд тварей, которые оно выплёскивало. Другое дело, что было их совсем немного. Самое масштабное нападение пережили Стальные стрекозы двадцать лет назад. Их атаковало около десяти тысяч различных монстров. Клан победил, но понёс большие потери. Аналитики ковчега считают, что увеличение количество тварей не что иное, как реакция на деятельность и усиление ковчега. Пятно, или то, что скрыто в нём, занято регулированием равновесия между кланами и иными силами. Даже Пир подвергался атакам, и именно тогда, когда хотел перейти к активным боевым действиям против кланов. Несколько погибших крепостей, пара разорённых поселков – вполне хватило, чтобы остановить их продвижение на север.

Мечислав задумался. То, что рассказала Ева, очень интересно. Если исходить из версии, что пятно, или то, что в нём, пытается регулировать происходящее между кланами, остатками Пиров и ковчегом, то последнее нападение орды можно считать реакцией на воскрешение Молота, и наращивание ковчегом военной мощи.

– Мы могли бы сбросить туда парочку бомб, – предложил Крейсер.

– Не вижу смысла. Пилотам нужна наводка, куда их швырять, – отстранённо заметил Мечислав. – Вслепую мы можем зашвырнуть туда весь наш запас, и результат будет нулевым. Допустим, в пятне есть какое-то строение, где живёт некто, назовём его «создатель». И именно он натравливает на нас всю эту погань. Но это может быть двухэтажным зданием на поверхности, а может секретной лабораторией с сорока подземными этажами, и наша парочка бомб снесёт в лучшем случае три-четыре этажа, а потом на нас хлынет лавина тварей, которых нашими силами не остановить. Так что обойдёмся без подобного эксперимента. Завтра мы пойдём в пятно, и будем разбираться на месте. Кстати, я тут покопался в архивах, при мне захвачено два клана, не считая брошенной базы Серебряных волков, а остальные – Коты, Ураганы? У них на базах было наследие Падших?

– Было, – нехотя, сказал Крейсер. – Ураганы владели десятью установками залпового огня, что-то вроде наших «Смерчей». Но нам они не достались: когда стало ясно, что ковчег берет верх, их подорвали. С остальными примерно так же, есть некоторые трофеи, но часть потеряна в разных стычках, например, почти вся авиация Стрекоз. У Котов удалось захватить три танка, хотя они больше напоминают наши БТР, только калибр больше, может везти два отделения. Но в них не хватает какой-то важной детали, так что никому их запустить не удалось. Примерно такая же картина и со всеми остальными. Сейчас в ковчеге в ангарах около пятидесяти различных образцов техники, но толку ноль, всё, что есть – соколы, пара стрекоз и два последних волка. Но это вообще фигня, вроде разведывательной машины БРДМ. Скорость высокая, но огневая мощь и броня – полная шляпа.

– Ясно, – раздосадованно бросил Мечислав, – придётся поднять тему на ближайшем совещании. Ковчег встал на ноги, но клепает только лёгкое стрелковое оружие, а нужна техника. Как показали последние события, без неё мы просто пища. Одиннадцать штурмовиков пропало без вести. Ладно, хватит об этом, давайте конкретно о нашем деле. Группы высадятся вот здесь, – он лазерной указкой указал место, – отсюда до завесы пару километров. Вариант «а»: давайте сбросим их прямо в пятно – меня не устраивает. Так уже делали, результат – ноль.

– Было дело, – согласился Крейсер, – десантная рота сгинула, во главе с Сидором.

– Жалко, толковый десантник был, – посочувствовал майор. – Хватит, погрустили, и к делу. Высаживаемся здесь. Группа Венга под командованием Крейсера зачищает место высадки и держит оборону. Что бы ни случилось – стоять там, где встали. Я с группой Махи иду в пятно, но не сразу: три минуты по краю, замеры, анализ. Если всё в порядке, захожу чуть глубже. Идём прямо сто метров, никуда не сворачивая. Крейсер, выжидаешь пятнадцать минут, и следом за нами.

Морпех кивнул:

– Принимаю приказ.

– Если всё в порядке, дальше по той же схеме, уступом, – продолжил Мечислав. – По всему пути разбрасываем маячки, может, сработает, и если что не так пойдёт, сможем вернуться. Но если я не дам знать в течение десяти минут, Саша, ты стоишь там, где стоял, и ни шага вперёд. Это понятно?

Крейсер кивнул.

– Идём парами, – продолжил Молот. – Своего напарника видеть постоянно, на десять секунд пропал из виду – поднимать тревогу. Входить в пятно будем широким фронтом, растянемся в цепь, дистанция между парами – три метра. Как только пройдено сто метров, цепь, как гармошка, сжимается к центру. Это если видимость нулевая и связь отсутствует. В случае наличия больших сил противника отходим назад. Вопросы?

Все задумчиво смотрели на карту, на которую ИИ нанёс точки, обозначающие спецназовцев, и построил модель операции. Теперь всё, что сказал командир, двигалось на виртуальном мониторе.

– Да, вот ещё что, – вспомнил Молот, – в случае моей гибели командование переходит к Крейсеру, и он, собрав оставшихся, выводит их из пятна. В случае его гибели командовать будет, – Мечислав посмотрел на Венга и Галю, – лейтенант Арсеньева, у неё гораздо больше опыта.

Венг кивнул, принимая приказ. Он прекрасно знал, кто такая Маха: до их командира ей по легендарности, конечно, далеко, но имя молодой воительницы не раз звучало в коридорах и кабинетах ковчега, выплёскиваясь оттуда на базы, в посёлки и казармы. Девушка успела заработать определённый авторитет в беспощадных схватках с десантами Воданов и слыла грамотным командиром.

– Инструктаж закончен, вылет в четыре утра. По поводу снаряжения: штурмовые костюмы, экзоскелеты. Олег на всё наше имущество установил «хамелеоны», в шлемы встроены системы опознавания «свой-чужой», вооружение каждый берет под себя. Сейчас в оружейку поступил десяток новых образцов, только пошли в производство, можете обкатать на полигоне. И ещё каждый тащит с собой десять килограммов взрывчатки. Если найдём объект, его необходимо уничтожить. Всё, на сегодня свободны, встречаемся в три тридцать в оружейке.

Задвигались стулья, первыми ушли Маха и Венг.

– Получится? – обернувшись в дверях, спросил Крейсер.

Мечислав пожал плечами:

– Пятьдесят на пятьдесят. Саша, загляни к жене, сдай ДНК, я позже тоже зайду, приказ Тихоновой.

– Если что случится, вырастят, как овощей на грядке, – понятливо усмехнулся Крейсер.

– Вырастят, – согласился Молот. – Этими играми с генетикой мы украли у себя будущее, поэтому и ДНК сдают не все, а только мы. Но я положу этой игре конец, как только отведём опасность с падшими имперцами, я уничтожу технологию. Ладно, Саш, иди, я скоро.

– Правильно это, командир, – немного помолчав, произнёс Крейсер. – Странное ощущение: вроде бы чего опасаться, есть куда отступить, но то, что тебя просто возьмут и вырастят, как-то не очень уютно, – с этими словами дверь за капитаном закрылась.

Мечислав поднялся и прошёлся взад-вперёд. Друг прав: вроде бы новая жизнь, а всё равно мерзкое ощущение, поскольку, очнувшись в саркофаге, будешь знать, что ты сдох, что не справился, а тебя снова вытащили, и только за тем, чтобы ещё раз окунуть в дерьмо.

– Мечислав Дмитриевич, – раздался в пустой комнате голос Евы.

– Чего? – нехотя буркнул Молот.

– Вы ведь собирались меня оставить, когда завтра пойдёте в пятно.

– И оставлю. Если сгину там, ты понадобишься новому мне.

Девушка встала и, преследуемая тонким лазерным лучом подошла к нему.

– Я думаю, что смогла бы тебе помочь там: я подключена к ИИ, и он ослепнет, стоит нам войти в зону затемнения. Но я сама по себе мощный передатчик. Возможно, связь не оборвётся, к тому же я самостоятельный искусственный интеллект, и если буду временно отключена от ковчега, то моих собственных мозгов это не уменьшит, – она по-человечески положила ему руку на плечо и добавила с просящей интонацией: – возьми меня с собой, я тебе пригожусь.

Майор улыбнулся, глядя на полупрозрачную девушку, которая существует, пока есть лазерный луч из коробки ноутбука. За годы общения с людьми она стала человеком, не полностью, но, сама того не понимая, общалась, как человек, а не как бездушная машина: злилась, радовалась, упрекала. Жаль, любить не может, хотя, наверное, она его любит, только по-своему, по электронному.

– Хорошо, Ева, я возьму тебя с собой, и не потому, что ты действительно можешь быть полезна, а потому, что ты часть меня, часть моей команды.

Девушка улыбнулась и вернулась за стол, причём её лицо выражало удовольствие: она радовалась. Это не укрылось от Мечислава. Глядя на полупрозрачные пальчики с наманикюренными длинными и острыми коготками, он подумал: «А машины могут любить? Есть ли у Евы единички и нолики, отвечающие за любовь?». Он видел мир, и знал, что не всё можно объяснить логикой. Например, когда хозяин машины пускает за руль постороннего, и та, что заводилась с пол-оборота, не заводится, что ни делай, но стоит хозяину занять своё место, как двигатель радостно начинает урчать. Компьютеры вообще отдельная песня… А может ли любить искусственный интеллект, программа?

– Ева, у нас есть записи прошлых забросок?

– Конечно, Мечислав Дмитриевич. Вам которую?

– Начнём с первой.

Было всего три выброски. На запись ушло около часа. Ничего интересного не нашлось: вот в туман вошёл отряд в сотню штурмовиков, фоном идут запросы по рации, в ответ молчание. Через сорок минут смотреть на серое пятно надоело, завтра на этот сумрак налюбуется. Быстрая перемотки ничего не дала, хотя, если бы в сумраке произошло хоть малейшее движение, запись автоматически встала на паузу. Группу ждали три дня, потом официально признали погибшей. Следующая запись была копией первой; на этот раз послали вдвое меньше народу, входили с другой стороны, результат прежний: отсутствие связи, пропавшая группа, пустая запись.

– Третью? – неуверенно спросила Ева.

Молот кивнул. Последняя операция проводилась ротой десантников во главе с бывшим майором ВДВ Сидорчуком, которого все называли просто Сидором. Вот над пятном раскрылись купола парашютов, затем десантники один за другим скрылись в сером мареве.

Майор привычно уменьшил масштаб, чтобы захватить всё пятно, и включил перемотку. Он не ожидал увидеть что-либо новое, надо для очистки совести посмотреть все материалы. Достав из кармана маленькую закрытую пепельницу и пачку сигарет, он прикурил и приготовился ждать. На двадцатой минуте запись неожиданно встала на паузу.

– Показать квадрат, в котором обнаружено движение, – приказал Молот.

ИИ исправно выполнил команду и вывел на карту центр пятна. Время в углу экрана говорило, что это середина вторых суток.

– Укрупнить, – картинка исправно увеличилась.

Мечислав вгляделся в серое марево: прямо над ним – два красных огонька. Это сигнал бедствия, которое прежнее начальство либо проморгало, либо проигнорировало. Но факт таков: к середине вторых суток действий в пятне кто-то из ребят Сидора остался жив.

Мечислав хрустнул костяшками и сжал челюсть. Ничего не изменилось, Гачин, ублюдок, поступил так же, как чиновники в высоких кабинетах: бросив людей в мясорубку, они тут же становились слепы и глухи.

– Ева, связь с директором.

– Да, Мечислав Дмитриевич, – карту пятна сменило лицо Тихоновой, которая удивлённо смотрела на сердитого майора.

– Ольга Николаевна, есть результат по прошлым заброскам людей в пятно. Кто-то на вторые сутки дал сигнал о помощи, две красные ракеты. Или его проморгали, или постарались не заметить. Но теперь уже не важно, важно то, что кому-то удалось выжить в пятне больше суток.

– Ваш вывод? – серьёзным голосом спросила Ольга.

– Вывод простой: по какой-то причине люди могут войти в пятно, но не могут оттуда выйти.

– Вы никуда не пойдёте, – пристукнув кулаком по столу, строго произнесла Ольга.

Молот усмехнулся. Ольга приподняла кулачок, под которым обнаружилась впечатляющая вмятина.

– Пожалейте мебель, – попросил Мечислав. – Я пойду в пятно в любом случае, – добавил он, глядя, как в глазах собеседницы разгорается недоброе пламя. – Придётся выполнить второстепенную задачу: выяснить, что произошло с нашими людьми. Хотя я это выясню так или иначе.

– Молот, давай без энтузиазма. Как в прошлый раз: сделай дело – и сваливай оттуда, – в голосе Железной леди прорезались заботливые нотки.

– Как выйдет, Ольга Николаевна. Как выйдет.

Ева словно почувствовала настроение шефа и оборвала разговор. Майор несколько минут сидел, молча глядя на экран, по которому бегали точки, обозначающие людей. Неожиданно его затопила грусть, жуткая тоска, в голове всплыли обрывки старых споров, ночные разговоры, её смех. Что он приобрёл? Служение? То, чем занимался всю жизнь. Служил не людям у власти, а стране, которая потом вытерла об него ноги. Теперь то же самое. Ради служения он убил женщину, которую любил, а любил ли? Не мог он разлюбить её за два дня. «Не мог», – твёрдо произнёс про себя Мечислав. Получается, что разлюбил раньше. Но когда? А что, если для него эти одиннадцать лет тоже шли, просто он находился не здесь, и всё время жил без неё? Если бы она не встала на его пути… Что ей мешало отойти в сторону, отступить? Ему ведь не нужна власть, его вытащили, чтобы он разгрёб дерьмо от дорвавшихся до власти ублюдков. Почему она встала не на ту сторону?

– Ты знаешь ответ, – сказало внутреннее я.

– Знаю, – согласился Молот, – она стала такой же, как они, поэтому я убил её. И бережно храню образ той, кого увидел впервые на борту вертушки.

– И как она выглядела?

Мечислав напряг память. Какие-то неуловимые черты, а образ? А образ исчез, растаял: вот Арва в штурмовом костюме, вот она бежит к нему с метателем на руке, а вокруг горят дома. А того образа нет, есть Арва-воительница, но нет Арвы-женщины.

– Мечислав Дмитриевич, – в четвёртый раз позвала Ева, повысив уровень звука вдвое.

Майор вскинул голову и уставился на голограмму.

– Может, отменить операцию?

– Что? – на мгновение растерялся Молот.

– У вас потерянный вид, повышенный пульс, зрачки расширенные, смотрите в одну точку, бормочете себе под нос, хотя я всё прекрасно слышу.

– Ева, отстань. Тоже мне, психоаналитик нашёлся.

– Я же видела вас сегодня ночью с этой блондинкой, я видела, как вы её, простите за грубость, «имели». Пока она содрогалась от оргазма и ничего не видела и не слышала, вы бормотали: «это не она».

Мечислав резко встал и вышел в коридор, хлопнув дверью и пробормотав:

– Да пошла ты в жопу, аналитик херов!

Несколько минут он стоял и курил. Когда третий окурок был раздавлен каблуком, вернулся в класс. Он чувствовал себя лучше: состояние апатии наглухо забила злость.

– Собирайся, у нас много дел, надо подготовить снаряжение.

Ева послушно кивнула и исчезла вместе с монитором, на столе остался пластиковый ноутбук, размером чуть побольше записной книжки. Майор сунул его в карман и быстро пошёл в сторону лифта.

Когда двери лифта открылись на жилом уровне, в середине которого располагалась его квартира, майор замер. До квартиры полсотни шагов, до двери бара меньше десяти, и плевать, что до восьми вечера никому не продают спиртное он второй человек в ковчеге.

Майор уже повернулся к дверям столовой, за которой одновременно располагался и бар, как двери за спиной снова открылись, и кто-то тронул его за плечо: нежно, аккуратно, без какой-либо угрозы. Если бы это было сделано резко, человек, зашедший сзади к спецназовцу, неминуемо бы получил локтем в лицо и поспешил бы к доктору, зажимая разбитый или сломанный нос. Но сейчас, не чувствуя опасности, Молот повернулся, аккуратно сбросив руку, которая и не пыталась его удержать.

– Марина? – удивлённо произнёс он. – А ты что здесь делаешь?

Главный доктор ковчега улыбнулась и взяла его под руку.

– Я здесь, чтобы помочь, – тихо сказала женщина. – Тебе нужно отдохнуть.

– Мне нужно выпить! – отрезал майор, в нём опять начала закипать злость.

– Тебе не надо пить, хотя, если хочешь, пей, но завтра вместо тебя пойдёт Гюрза или Лопата.

Эти слова мгновенно остудили порыв Мечислава. Она права: неважно, сколько будет выпито, важно, что завтра он останется. День клонился к вечеру: оказывается, Молот просидел за картой чуть дольше, чем планировал.

– Пошли, я провожу тебя, дам несколько таблеток, и утром ты встанешь свежим и бодрым, а от твоего отчаянья не останется и следа.

И Мечислав согласился. Недавние мысли, вспышка гнева, слова Евы – это ударило по нему, он чувствовал себя уставшим, разбитым и абсолютно пустым, и кое-что ещё знал наверняка: если эту пустоту ничем не заполнить – работой, женщиной, войной – она поглотит его. За этими мыслями он не заметил, как дошли до его квартиры.

– Сын дома?

– В интернате.

Двери распахнулись, и Марина, пропустив Мечислава вперёд, словно опасалась, что он сбежит, вошла следом. Про бардак, что они устроили с Риввой ночью, она ни слова не сказала, только удивлённо изогнула бровь.

– Я скажу завтра, чтобы комнату прибрали, нехорошо, если сын увидит.

– Спасибо, – искренне поблагодарил майор.

Чёрная вода полилась в стакан, а следом отправились две таблетки. Вода зашипела, напитываясь каким-то газом. А рядом легла ещё одна, напоминающая капсулу.

– Эту проглотить и запить вот этим, – женщина показала на стакан.

Майор, как человек военный и дисциплинированный, выполнил указание в точности, и мгновенно свалился на диван. Марина укрыла Молота одеялом, положила под голову подушку, с трудом забросила на диван ноги.

– Справилась? – раздался мужской голос от двери.

– Да, Саша, всё хорошо, – обернувшись и заметив мужа, произнесла она. – Он сорвался, слишком много навалилось.

– Знаешь, кто такой Железный Феликс? – спросил Крейсер.

– Дзержинский?

– Он. Этот парень стальной. Я поражаюсь, как он ещё не спятил, для одной жизни этого много, а тут всего пару месяцев прошло. Ладно, не будем ему мешать.

Марина положила ноутбук майора на стол, и тут же появилась голограмма Евы.

– Спасибо огромное, Марина Владимировна, я опасалась, что он сорвётся.

– Ты умница, – похвалила ИИ докторша. – Ты о нём хорошо заботишься, но ему нужна настоящая женщина. Сильная, несгибаемая, такая же, как он.

– Арва была такой, но её больше нет, – грустно заметила Ева.

– Дай ему время. Главное – не допускать подобных срывов.

– Вы получили видео из класса?

Марина кивнула:

– Это меня встревожило. Его нужно отвлечь, иначе он сломается, и завтрашняя операция – лучшее для этого средство.

– Александр Михайлович, – обратилась Ева к стоящему позади жены капитану, – вы не могли бы подготовить снаряжение майора, завтра с утра будет некогда, и он будет винить себя.

– Я сделаю.

– Спасибо, – поблагодарила супругов ИИ. – А теперь, если не возражаете, я немного поработаю.

Те кивнули и вышли, дверь за ними закрылась.

– Ты думаешь, к завтрашнему дню он будет в порядке? – раздался из динамика голос Тихоновой.

– Да, директор. Эта операция важна для него не меньше, чем для ковчега. То, что произошло сегодня, копилось последние месяцы. Первая трещина появилась, когда он убил Арву. Что бы он не думал, или не говорил, но он по-прежнему любит эту женщину, просто, сцепив зубы, в одиночку борется с потерей.

– Чем мы можем помочь?

– Ничем. Или он справиться сам, или вскоре вы его будете воскрешать заново. И придётся использовать материал, который был получен до того, как он убил её.

– У нас нет времени воскрешать его и заново вводить в курс дела.

– Тогда придётся положиться на Мечислава, думаю, он справиться.

– Хорошо, – согласилась Тихонова. – Я буду ждать. Следи за его состоянием и сразу докладывай, если начнёт вести себя странно. Хотя он всегда себя так ведёт.

Связь прервалась, и комната погрузилась в тишину. Свет, повинуясь команде Евы, погас, осталось свечение монитора, напротив которого сидела голографическая девушка, что-то печатающая на сенсорной виртуальной клавиатуре, и темнеющее окно с любимым видом Мечислава – снежным Домбаем без туристов и горнолыжников.

*******

Файра фон Касс зло смотрела в экран, на котором в очередной раз шла картинка, полученная со спутника-шпиона: четверть круга хронометра различных кадров и коротких записей. Девушка устала, нажала на паузу, останавливая воспроизведение. Уже двое суток прошло с момента бегства, двое суток одиночества. Она никогда не думала, что настанет момент, когда ей захочется поговорить, не важно с кем, важно, чтобы это был живой человек.

Девушка встала с кресла и подошла к открытому бару. Два десятка различных бутылок: вины, коньяки, настойки из ярки – все бутылки были дорогими марочными, половину Файра уже вскрыла и продегустировала. Если бы не этот бар, который она мародёрила третий день, бывшая княжна, наверное, завыла бы с тоски. Вот и сейчас она проигнорировала лёгкие вина и сразу взялась за «ярку». Плеснув в широкий стакан с толстым дном жёлтую жидкость, она вернулась к столу и, усевшись в кресло, сделала маленький глоток. По времени Торна сейчас полдень, а она уже прилично накачалась. Хотя кому она сейчас нужна трезвая, да и вообще, кому она нужна? Княжна без Империи, беглянка, которая бежит к дому, которого больше нет.

Файра сделала ещё один глоток и бросила взгляд на экран. Там, посреди океана, на огромной платформе, омываемой штормовыми волнами, стоял город Воданов. Если хронометр не обманул, и прошло три тысячи циклов, а города морского народа уцелели, это что-то да значило. Да, они застыли в развитии, платформы, которые постоянно ремонтировались, похожи на одежду нищего – латанную и грязную, но «островитяне» уцелели. Их корабли по-прежнему бороздили океан, на верфи, которая попала в кадр, строили несколько новых. Файра без труда узнала броненосцы, которые были новшеством морского народа три тысячи циклов назад. Огромные, обладающие большой огневой мощью, хорошо защищённые, именно они являлись залогом безопасности водного государства.

Девушка снова запустила запись: огромный кратер на месте столицы Пиров, свежий, от силы десяток лет, по улицам бродят жалкие уродцы, роясь в развалинах и периодически пожирая друг друга. Несколько записей из пустыни Турмов бывшую главную инквизиторшу не интересовали: голая степь на месте столицы тоже не притягивала взгляд. Куда всё пропало? Не осталось даже руин.

Девушка сделала ещё один глоток и бросила взгляд на экран. Последние кадры, которые передал спутник: странные квадратные сооружения недалеко от гор и люди в форме, напоминающую имперскую.

Несколько минут она неотрывно смотрела на застывший кадр. Это всё, что у неё осталось, её единственная надежда. Только бы долететь, только бы приземлиться, а там она вернёт себе всё, что потеряла. Если эти люди – потомки имперцев, если они живут идеями Империи, тогда у неё будет шанс. Она последняя княжна правящей династии!

Файра залпом осушила стакан и направилась в душ. Адмиральский челнок – это не десантный бот.

– Чёртов Нарс, – произнесла Файра вслух, – жалкий барон, как он посмел поднять мятеж против законной наследницы престола империи?

Девушка скинула одежду на кровать и, не удержавшись, полюбовалась на своё отражение в большом зеркале, встроенном в дверцу стенного шкафа. Передряги последних дней, бегство с корабля, ничуть не убавили её красоту. Из зеркала на Файру смотрела слегка пьяная стройная девушка с красивой небольшой грудью, прикрытой густыми платиновыми волосами, с округлыми бёдрами и длинными ногами.

Файра подмигнула отражению в зеркале и улыбнулась, девушка из зеркала улыбнулась в ответ, продемонстрировав великолепные белые крупноватые зубы.

– Ничего, – сказала бывшая главная инквизиторша отражению, – они за всё ответят.

Отражение беззвучно, одними губами, повторило текст. Файра вошла в маленькую душевую кабинку и включила воду. Впереди пять дней полёта, а значит, у неё достаточно времени, чтобы опустошить весь бар.

«Интересно, – нежась под тугими тёплыми струями, подумала Файра, – припомнила ли эта тварь-адмирал баронессе фон Сил, что та была любовницей княжны?». Воспоминания о жгучей брюнетке возбудили Файру, но княжна прекрасно понимала, что эта страница перевёрнута, и свою молодую любовницу она никогда не увидит.

*******

Нарс фон Вален, адмирал вольного флота, стоял на мостике, глядя в сторону сиреневого шарика, который недавно служил ему домом. Когда-то он был преданным слугой императора, проводником его решений, теперь он сам по себе. Империя перестала существовать, этот флот – последний её осколок, потерявшийся три тысячи циклов назад в глубине ледяного космоса. Пять кораблей, двадцать тысяч команды – вот всё, что уцелело. Теперь он сам себе хозяин, капитаны присягнули ему на верность, а те, кто не согласен…

Нарс довольно ухмыльнулся. После того, как сбежала инквизиторша – племянница императора, – по флоту прокатилась волна беспорядков. Барон всегда знал, что верность династии в крови у жителей Империи. И сколько им ни пытались втолковать, что Нарс и капитаны не мятежники, и Империи больше нет, не вышло. Пришлось безопасникам и абордажным командам железным кулаком подавлять бунты. Это стоило жизни двум тысячам бунтовщиков, и если бы только рядовой состав! Более трёхсот младших офицеров и почти сотня старших, включая двух первых помощников капитанов, присоединились к мятежу. Две тысячи верных этой сучке!

Нарс сжал кулак и легонько стукнул по поручню. Она недостойна их любви! Ему пришлось принять тяжёлое решение, и он его принял. В связи с тем, что пленников набралось больше полутора тысяч, казнь в виде повешения стала неактуальной. Но оставлять в живых последователей флот-инквизиторши было верхом безумия. Поэтому коллегия флот-капитанов во главе с Нарсом приняла жестокое, но единственное верное решение: всех бунтовщиков заперли на посадочных палубах, после чего, задраив люки, открыли шлюзы.

Нарс вздрогнул, вспомнив, как искорёженные декомпрессией тела вылетали в открытый космос. «Но ведь подействовало», – сказал адмирал сам себе. За последние половину дня ни одного доклада о вольнодумных речах или сочувствия беглой княжне. Страх и сила – самые эффективные инструменты поддержания правопорядка. Сейчас младшие офицеры наводят порядок, а через двадцать минут соберётся совет флот-капитанов. Флот движется к Торну, и надо решить, что делать.

Все изучили данные, полученные со спутника, многое осталось неясным, но одно адмирал вольного флота знал точно: никто не ждёт их с распростёртыми объятьями. Старые противники Воданы живы и здравствуют. Странные люди на непонятной базе расположились неподалёку от места, где некогда была столица Империи. За место под лучами светоносца придётся грызться. Одна надежда, что на лунной базе уцелело хоть что-нибудь пригодное. Даже если удастся раздобыть боеприпасы для трёх кораблей, победа будет стремительной. В ангарах немало штурмовиков, способных с недосягаемых высот обрушиться на врага. Что делать с выжившими, Нарс решит позже, сейчас главное – победить. Но если оставаться на таком тихом ходе, то до планеты лететь не меньше четырёх месяцев, Однако с тех пор, как «Славный Найф» превратился в груду искорёженного металла, стало проще: остальные корабли могут провести ремонт и выйти на сверхсветовую. И если коллегия капитанов даст добро, то за несколько дней можно подлатать корабли и достичь планеты гораздо быстрее.

– Адмирал, вас ждут, – раздался за спиной вежливый голос Бара.

Нарс развернулся и быстрым уверенным шагом отправился на мостик. Рядовые и офицеры, попадающиеся навстречу, вытягивались по струнке и отдавали честь. Правда, адмиралу слегка резало слух въевшееся в кровь «слава империи», но он относился к этому, как к пережитку. Потом, когда в головах людей угнездится, что всё, связанное с прошлым, навсегда там и осталось – империя, император, его великолепный дворец – тогда и исчезнет это клич, а пока пусть.

Молодой офицер с нашивками флот-лейтенанта вытянулся по струнке, предварительно сделав шаг влево, дабы уступить дорогу адмиралу, и, ударив себя кулаком в левую сторону груди, выкрикнул:

– Слава императрице!

Нарс, который миновал офицера, не сразу понял, что насторожило его в этом выкрике, а Бар вообще ничего не заметил. Адмирал быстро развернулся – как раз для того, чтобы увидеть направленный в него ствол пистолета. Сухо щёлкнул выстрел, пуля, которая должна была ударить его в спину, попала в левое плечо. Бар рванулся к офицеру, закрывая собой упавшего адмирала. Ещё дважды сухо ударили по ушам выстрелы, флот-капитан споткнулся и ничком рухнул на шершавое покрытие пола. Флот-лейтенант сделал шаг вперёд, чтобы добить адмирала, но Нарс успел вытащить из кобуры свой плазменный пистолет. Беззвучно из дула вырвалось голубое пламя, несколько секунд мятежник, не веря, смотрел на свою грудь, в которой появилась опалённая дыра размером с кулак, после чего рухнул на мёртвого первого флот-капитана. О том, что помощник мёртв, Нарс догадался по остановившемуся взгляду и струйке крови, сбегавшей из уголка губ.

Коридор наполнился людьми, его подняли, кто-то зажал рану, тело Бара унесли, потом появился начальник госпитальной службы флагмана. Вредный старикашка молча обработал рану, порадовавшись, что сквозная, после чего распорядился доставить адмирала в лазарет, где его немедленно запихнули в регенератор.

– Чёртов фанатик, – выругался Нарс, когда остался один. Плечо перестало ныть, пулевое отверстие затянулось всего за час, но флот-врач распорядился оставить адмирала на всю ночь.

Нарс понимал, что сам виноват в произошедшем: расслабился, думал, что раз с бунтами покончено, значит, не осталось недовольных. А вот и остались, только действовать теперь будут иначе. Бара жалко: хоть и карьерист, но свой выбор он сделал, встав под знамёна адмирала.

Нарс почти уснул, когда бесшумно открылся лепесток шлюза и в бокс вошла девушка с погонами лейтенант-врача; она старалась делать всё как можно тише, чтобы не разбудить адмирала.

Нарс наблюдал за ней из-за слегка приоткрытых век. Девушка встала рядом с койкой и на мгновение замерла, словно собираясь с духом. Нарс пытался вспомнить, кто она такая: яркая брюнетка с длинными шелковистыми волосами, заплетёнными в тяжёлую толстую косу, миндалевидные черные глаза, ладная фигура, стройные длинные ноги. Где же Нарс её видел?

И тут гостья решилась: длинные пальцы сомкнулись вокруг рукояти офицерского кортика и неуверенно потащили его из ножен.

Адмирал собрал всю волю в кулак, чтобы не выдать себя. Девушка примерилась и, резко подняв руку, ударила. Она целилась в шею, в сонную артерию. Наверное, она убивала человека впервые, но была врачом и прекрасно знала, как это лучше сделать. Рука Нарса рванулась на перехват. Лет десять назад, когда он был ещё флот-лейтенантом, он выиграл армейский турнир по рукопашному бою между подразделениями, а в финале уложил командира гвардии его императорского величества; именно тогда и начался его карьерный взлёт.

Руки помнили: девушка, получившая мощный удар по нервному окончанию, разжала кисть, и офицерский кортик улетел к противоположной стене. Вскрикнув, она ухватилась за ушибленное место, с ужасом уставившись на вскочившего с постели адмирала. Нарс не стал долго раздумывать: мощный апперкот опрокинул хрупкую брюнетку, которая, приложившись затылком о створку шлюза, потеряла сознание. Присев рядом, он вгляделся в лицо. Ну конечно, как он мог забыть? Эта брюнетка часто мелькала в отчётах его информаторов: баронесса Грена фон Сил – любовница Файры, как он мог про неё забыть? А вот она про него не забыла.

Взяв со столика коммуникатор, Нарс вызвал начальника службы безопасности флагмана:

– Куц, это адмирал, немедленно пришлите в медицинский отсек двух сотрудников и поставьте у моих дверей охрану. Почему я обязан сам разбираться с очередным покушением? Ещё раз подобное повторится, вы потеряете не только должность, но и голову.

– Слушаюсь, адмирал, – вытянувшись по стойке смирно, отчеканил начальник службы безопасности. Нарс прекрасно видел, как он побледнел. – Сию минуту будет исполнено, господин адмирал, больше такого не повториться, господин адмирал.

– Надеюсь, Куц, очень надеюсь, – сурово произнёс Нарс и отключился.

Безопасник не обманул: не прошло и минуты, как в палату ввалились бугаи в чёрной форме и, скрутив пребывающую в бессознательном состоянии баронессу, выволокли девушку в коридор.

– Адмирал, с вами всё в порядке? – вытянувшись по стойке смирно, поинтересовался старший наряда.

Нарс кивнул:

– Организуйте охрану. Мне надоело, что на меня постоянно покушаются всякие фанатики. Девушку в изолятор, можете не допрашивать, я точно знаю, что она действовала по собственной инициативе. Действуйте, флот-сержант.

– Есть, – отчеканил безопасник и, отсалютовав, покинул медицинский бокс.

Нарс уселся в кресло для посетителей. Его взгляд наткнулся на валяющийся у стены офицерский кортик. Глупая девчонка, ведь могла проще сделать: добавить в лекарство яд, он бы выпил… Нет, ей надо было обязательно перерезать ему горло.

– Связь со вторым флот-капитаном Генгом, – отдал он команду коммуникатору.

– Слушаю, адмирал, – появившись на небольшом виртуальном экране, произнёс второй помощник, а после смерти Бара – первый.

Несмотря на поздний час, он был на мостике, и, как всегда, безупречно выглядел: никаких признаков усталости, чисто выбритое лицо, отглаженный мундир. Иногда педантичность второго флот-капитана раздражала адмирала, но сейчас не до того.

– Генг, объявите по кораблям, что завтра в полдень на посадочной палубе состоится казнь изменницы – бывшей баронессы Грены фон Сил.

– Адмирал, она дворянского происхождения, такие приговоры подписывает лично император, – возразил флот-капитан.

Нарс поморщился. Генг был тугодумом, вот и сейчас до него никак не могло дойти, что нет больше ни императора, ни Империи, его повелитель адмирал Нарс фон Вален, и больше никто.

– Генг, когда вы уясните, что всё, что осталось от Империи, сейчас находится на пяти кораблях, которыми командую я? И я отдал приказ! Ваша задача – без лишних вопросов его выполнить. Вам всё ясно?

– Так точно, – отчеканил Генг. – Я всё сделаю.

– Отлично, флот-капитан, я знал, что на вас можно положиться, – фраза прозвучала прохладно, для себя Нарс решил при первой же возможности избавиться от тугодума, который к тому же был потомком именитого графского рода. Есть много офицеров, которые могли занять его пост, и были умны и преданны адмиралу, но в силу происхождения не смели и мечтать о таком взлёте.

– Отпустите девочку, – раздался за спиной старческий голос.

Нарс не обернулся: он знал, что старик придёт просить за свою подчинённую.

– Измена не то преступление, которое можно простить. Если бы она воровала лекарства, и вы бы вступились, я бы плюнул и выпустил её, но она пыталась убить меня, и это я ей простить не могу.

– Люди ещё не знают, заприте её где-нибудь, но не казните, – попытался сопротивляться врач-капитан.

– Уважаемый, господин Снар, – оттолкнувшись от пола ногой и крутанувшись на кресле на сто восемьдесят градусов, адмирал оказался лицом к лицу с врачом, – вы бы так не говорили, если бы она пыталась убить вас.

– Она глупая девчонка, влюблённая в госпожу Файру, вот и всё. Она мстит за то, что вы так поступили с княгиней, пощадите её.

– За два дня мы казнили две тысячи человек, преданных Файре и несогласных с моими приказами. Почему я должен сделать исключение именно для этой шалавы?

– Она ребёнок, обычный любящий ребёнок, – снова произнёс старик.

– Она взрослая женщина, способная сама отвечать за свои поступки. Если бы она не сунулась ко мне с кинжалом, я бы про неё не вспомнил. Давайте закончим этот разговор, завтра её казнят.

Врач-капитан резко кивнул, принимая решение адмирала, и гордо удалился, выражая несогласие с ним.

*******

Баронесса Грена фон Сил сжалась в углу. Когда она шла убивать Нарса, посмевшего поднять руку на её любимую, она была полна решимости, но сейчас… Сейчас на холодном металлическом полу сжалась испуганная девчонка.

Шлюз открылся, впуская одного из охранников. Тот поставил перед ней поднос с едой. Девушка никак не прореагировала. Она – урождённая баронесса – не опустится до того, чтобы перед ней, как перед собакой, ставили на пол миску.

– Поешь, – прохладным голосом произнёс безопасник, – это последняя трапеза в твоей жизни, завтра в полдень тебя казнят. На посадочной палубе уже монтируют виселицу.

– Тогда какая разница, повесят меня сытой или голодной? – дерзко ответила Грена.

– Снар очень просил тебя поесть, – равнодушно произнёс охранник и вышел.

Едва за ним закрылась дверь, девушка взяла ложку. Она всё поняла: врач-капитан флагмана, ворчливый старикашка, который постоянно порицал её за связь с княгиней, предлагал ей выход. Девушка собрала волю в кулак и съела всё, что на подносе. Через десять минут появился охранник и забрал посуду.

Грена снова сжалась в углу, она чувствовала, что с ней что-то происходит: девушку клонило в сон, стало легко, тревога отступила, она закрыла глаза и уснула, чтобы не проснуться никогда.

*******

– Разрыв сердца, – развёл руками молодой врач.

Нарс, стоящий возле стола, на котором лежало тело баронессы, сплюнул и, бросив злой взгляд на Снара, вышел. Адмирал был уверен, что старик помог Грене избежать виселицы, но никаких доказательств у него не было. Молодой лейтенант, проводивший вскрытие, не нашёл следов яда или каких-либо препаратов. Добыча ускользнула, оставив о себе на память офицерский кортик, который теперь украшал стену в каюте адмирала. Рядом с кортиком висел пистолет, из которого стрелял в него молодой флот-лейтенант.

– Адмирал на мостике! – преданно выпучив глаза, проорал флот-капитан Генг.

Все вскочили с мест и слаженно рявкнули:

– Слава империи!

Нарс с трудом заставил себя не морщиться и через силу выдавил:

– Слава…

– Казнь отменена, – начал доклад помощник, – флот продолжает двигаться к заданной точке, ночь прошла без происшествий.

– Вольно, – отдал команду адмирал, офицеры вернулись на места. – Закрытую связь с флот-капитанами.

– Есть! – отчеканил Генг.

Адмиральский пульт управления от остального мостика отделила «завеса», засветились четыре монитора, капитаны молча ждали слов предводителя.

– Я распорядился начать ремонт кораблей, – начал Нарс, – если мы выждем несколько дней, то сможем двигаться к Торну со сверхсветовой скоростью, и через девять дней после старта будем там. Из наших кораблей только «Славный Найф» не подлежал ремонту и задерживал нас, теперь этот фактор отсутствует. Скоро мы сможем вернуться домой. Флот-капитаны, я готов услышать ваши соображения.

– Вы позволите, адмирал? – спросил Акирон, командир «Звёздного потока», на котором беглая княгиня жестоко подавила мятеж.

– Слушаю, – благосклонно кивнул Нарс.

– Ситуация на кораблях очень тяжёлая, почти все экипажи, за исключением флагмана, переполнены в два, а то и в три раза, системы жизнеобеспечения работают на максимуме, и если хотя бы одна выйдет из строя, мы получим новый бунт. Я считаю ваше предложение по остановке и ремонту целесообразным: если нам удастся выйти на сверхсветовую, напряжение среди членов экипажей спадёт. Все живут одной мечтой – как можно быстрее вернуться домой. И если мы пообещаем в течение двух недель достигнуть Торна, это поднимет ваш авторитет и избавит нас от многих проблем. Я так считаю, сэр.

Нарс внимательно изучал лица капитанов. Похоже, все согласны с Акироном.

– Решено, я жду отчёты технических служб пострадавших кораблей, как быстро они смогут привести их в готовность к прыжку.

– Есть, адмирал, – слаженно рявкнули трое капитанов, четвёртый, Зерд, промолчал, поскольку «Великий Налт», как и флагман «Торн», мог в любой момент перейти на сверхсветовую.

Назад: Часть вторая Мы идём домой

Дальше: Часть четвертая Битва за ад

Часть третья Соприкосновение

***

***

***

***

***

***

***

Часть третья
Соприкосновение

*******

*******

*******

*******

*******

*******

*******