24
Хотя всю зиму и весну администрация создавала у общественности впечатление, что она в основном занимается Ливией, однако именно Иран доминировал во внешнеполитической повестке дня Белого дома и ЦРУ.
Вечером 10 марта Макфарлейн сидел за письменным столом в своем доме в пригороде Вашингтона. Он включил линию компьютерной связи с Белым домом и набрал код, позволяющий ему получать секретные сообщения. Загоревшийся сигнал указывал, что для него есть информация от Норта. Нажав нужную кнопку, он прочитал: «По просьбе вашего старого друга Горба (Горбанифара) встретьтесь с ним в Париже в субботу. Горбанифара беспокоят наши попытки выключить его из операции. Он уверен, что необходим при решении вопроса о заложниках, что мы сможем «подсластить блюдо» поставкой, например, партии оружия. Боб Гейтс собрал большой объем разведывательной информации о советской угрозе».
Норт задавал вопрос и личного характера: «Не пора ли ему возвратиться в морскую пехоту?»
Макфарлейн скучал по Белому дому. Позиция «со стороны» — это далеко не то, что пребывание внутри «кухни». Даже сейчас, три месяца спустя после ухода из Белого дома, он жаждал какой-либо важной роли. Макфарлейн приступил к составлению ответа Норту. Конечно, им следует обсудить вопрос о будущем Олли. «Честно говоря, — напечатал Макфарлейн, — я считаю, что давление на вас со стороны Белого дома этим летом значительно усилится. Поэтому представляется разумным, чтобы вы покинули Белый дом. Однако в этом случае не останется никого, кто сделал бы даже небольшую часть того, что делали вы. А если это не будет осуществлено, то все заделы пяти прошедших лет пропадут впустую».
Норт понимал, что его инициатива практически пока еще далеко не реализована. Он не должен уходить со своего поста, значимость которого он существенным образом усилил, создав личную систему связи. Агентство национальной безопасности предоставило в его распоряжение пятнадцать шифровальных аппаратов КЛ-43, позволивших ему обмениваться секретными сообщениями с лицами, которые работали вместе с ним по проблемам контртеррора и освобождения заложников. Он также решил использовать эти аппараты и при решении вопросов, связанных с «контрас». Один аппарат был передан генералу Секорду. Другой — резиденту ЦРУ в Коста-Рике, который выступал под псевдонимом Томас Кастильо и оказывал «контрас» большую помощь.
Для демонстрации своей поддержки «контрас» в конце марта президент Рейган сфотографировался в Овальном кабинете с Кастильо, Нортом, министром общественной безопасности Коста-Рики и Пойндекстером.
К апрелю Норт полностью «состыковал» операции «Иран» — «Контрас». 7 апреля он сообщил Макфарлейну: «По просьбе Дж. М. П. (Пойндекстера) я подготовил для нашего босса документ, в котором изложил предпринимаемые нами меры по доставке в Иран очередной партии оружия». В подготовленном Нортом документе «Освобождение американских заложников в Бейруте» говорилось: «Большую часть получаемых от Ирана за оружие 15 миллионов долларов можно было бы направить на оказание помощи «контрас». Пойндекстер эти предложения одобрил.
Администрация и Кейси вновь пытаются добиться, чтобы конгресс одобрил оказание «контрас» прямой военной помощи, но дело шло медленно. Обычные законодательные сложности. 12 миллионов долларов будут использованы для оплаты чрезвычайно необходимых для демократических сил сопротивления Никарагуа поставок, чтобы «закрыть» период между теперешним днем и тем временем, когда конгресс одобрит предоставление военной помощи.
Под рубрикой «рекомендации» Норт написал: «Чтобы президент одобрил».
8 апреля совет по надзору за разведкой (назначаемая президентом группа лиц), созданный для контроля над ассигнованиями и соблюдением законности после разоблачений злоупотреблений в разведке в 70-х гг., выдал Пойндекстеру свой юридический анализ. В нем говорилось, что в соответствии с директивой президента о «средствах связи» и «консультациях» любое американское ведомство может предоставлять «контрас» «начальную военную подготовку». Единственное ограничение состоит в том, что подобная подготовка не может включать в себя «планирование или осуществление военных операций».
По персональной системе связи Норту поступали от Секорда сообщения о сбрасывании на парашютах боеприпасов для «контрас». 12 апреля сотрудник ЦРУ Кастильо проинформировал Норта о подобной успешной операции и планах на будущее: «Моя цель — создание вооруженных сил численностью 2500 человек, которые могут нанести удар в северо-западном направлении и соединиться… чтобы образовать сплошной южный фронт. Предвижу значительное сопротивление на Атлантическом побережье. Подразделения «контрас» можно снабжать там по морю. Понимаю, что эти наметки могут показаться слишком амбициозными, но с вашей помощью, надеюсь, мы их осуществим».
Вызвав Макфарлейна по компьютерной сети, Норт сообщил ему: «Мы пытаемся изыскать возможность получить 10 пусковых установок «Блоупайп» и 20 ракет. Дик Секорд уже заплатил за это вооружение 10 % их стоимости».
Макфарлейн ответил: «Можете ли через ЦРУ узнать, в какие страны поставили это оружие англичане? По крайней мере, с одной из них мне необходимо установить контакт. Как у вас решается вопрос с переброской оружия? Могу ли я чем-либо помочь? Если у вас возникнет необходимость в получении минометов или другой артиллерии, в чем я сомневаюсь, дайте мне знать».
Переход из комнаты 302 в комнату 345 старого здания ЦРУ занимал менее минуты. Все чаще и чаще подполковник Норт проделывал этот путь из своего кабинета в кабинет директора ЦРУ Кейси. Кейси был не боссом, а опекуном Норта. Директор центральной разведки превратился в отца, близкого друга и наставника. Он стал для Норта руководителем, почти что оперативным работником, ведущим его дела.
Когда в 1984 г. Норт организовал поставки оружия для «контрас», Кейси был именно тем человеком, который разработал соответствующий план, посоветовал Норту создать организацию, руководителем которой должен быть человек, не находящийся на правительственной службе. Эта организация должна стать неофициальным прикрытием для тайной операции. Меньше всего ей следует ассоциироваться с ЦРУ. Для выполнения этой задачи Кейси рекомендовал генерала Секорда и объяснил Норту, как можно учредить «оперативный счет» в рамках Совета национальной безопасности для оплаты мелких расходов, поездок и специальных антисандинистсккх мероприятий на территории Никарагуа.
Кейси знал, что деятельность Норта становится все более рискованной и деликатной. Поэтому для самого Норта рекомендации Кейси были неоценимы, он мог подсказать, как вести дела решительно и энергично. Именно Кейси предупредил Норта, что его телефонные звонки в страны Центральной Америки по открытым линиям связи могут прослушиваться. Поэтому Норт добился получения от АНБ кодирующих устройств КЛ-43.
Кейси предоставлял ему последние разведывательные сведения о торговцах, через которых можно приобретать оружие для «контрас». Он, в частности, посоветовал Норту отказаться от услуг двух из них из-за их сомнительной деятельности и связей. Один даже подозревался в передаче секретной технологии в восточноевропейскую страну.
Норт изложил Кейси разработанный совместно с израильтянами план передачи «контрас» средств, полученных от продажи оружия Ирану. До Кейси сразу же дошла необычность создавшегося положения, и это привело его в возбужденное состояние. Ранее Иран пытался поставлять оружие сандинистам и с многолетней рассрочкой предоставил им кредит в 100 миллионов долларов на закупки иранской нефти. А сейчас вроде бы аятолла сам финансировал «контрас». Директор центральной разведки называл подобные махинации «верхом совершенства в области тайных операций».
Дела Норта принимали все более деликатный характер. Даже самый секретный канал IV для разведывательных сообщений Совета национальной безопасности он считал недостаточно надежным. Подготавливаемые Нортом документы нигде не регистрировались. Он мог свободно общаться с директором центральной разведки, который считался «крестным отцом» как иранской операции, так и операции по снабжению «контрас» всем необходимым.
Кейси предупредил Норта, что Горбанифар является, очевидно, агентом израильской разведки. Это означало, что они должны быть особенно осторожными, но вообще отказываться от его услуг необходимости не было. «Просто всегда помните, с кем имеете дело», — наставлял Кейси.
Когда дело дошло до того, что Норт должен был совершить предварительную секретную поездку в Тегеран, Кейси предупредил его, что он сам может стать заложником и должен быть готовым к возможным пыткам. «Есть только один способ избежать их, — сказал Кейси. — Это — иметь с собой средства, чтобы уйти из жизни».
Вскоре деятельность Норта стала как бы изъятой из общего русла. О ней знали лишь немногие осведомленные люди. Даже заместителя Пойндекстера держали в неведении. Норт представлял собой звено, которое всегда можно было правдоподобно отрицать. Кейси говорил, что кто-то должен взять на себя эту роль: быть готовым принять на себя удар, если будут раскрыты тайные операции США. Норт ответил, что он знает, на что идет. При необходимости он готов пожертвовать собой.
Норт был почти влюблен в Кейси. Директор центральной разведки представлялся ему интеллигентным, начитанным человеком. Когда он вылетал в командировку, в дорогу всегда брал книгу. Кейси знал, казалось, всех, кто добился в жизни чего-либо важного. Норт понимал, что именно Кейси был движущей силой в мероприятиях по поддержанию в мире различных антикоммунистических движений. У него было ясное представление о том, как переделать мир в интересах Соединенных Штатов. Свои концепции, идеи.
Кроме того, Норт видел, что Кейси — это единственный человек в администрации, который мыслит широко и перспективно. Директор центральной разведки с большой убедительностью говорил о необходимости иметь обособленный, самостоятельный, самофинансируемый орган, который мог бы функционировать независимо от конгресса и его ассигнований. Этот орган действовал бы в условиях настоящей секретности самостоятельно или в содружестве с другими разведывательными службами. Очевидно, он имел в виду саудовцев или израильтян. В лучших традициях капитализма это было бы доходное мероприятие. «Полностью самообслуживающаяся тайная операция» — так называл ее Кейси. Не только действия по выкупу или спасению заложников, не только контртеррор, но и другие операции. Некоторым из них Норт даже дал кодовые названия: ТХ-1, ТХ-2, ТХ-3. По своему опыту Кейси и Норт знали: они должны иметь возможность моментально включить их в действие. Как заметил Кейси: «Нужно иметь под рукой что-то, что можно было задействовать без какой-либо задержки».
Будучи в курсе дел Норта, 15 мая Пойндекстер направил ему по компьютерной системе связи послание: «Будьте осторожны». Он предупреждал: «Боюсь, что вы ведете себя так, что становится известно о вашей оперативной роли. Впредь я настаиваю на том, чтобы в своих делах вы ни с кем (включая Кейси) кроме меня не вели разговоров. Вам следует спокойно распространять версию, что по моему указанию все дела вы прекратили». Норт сообщил Пойндекстеру, что для «контрас» у него есть более 6 миллионов долларов. «Это уменьшает необходимость обращаться за помощью к третьим странам. Однако это не снимает необходимости вновь поручить ЦРУ руководство этой программой.
Без этого с риском для дела мы будем пытаться отсюда руководить осуществлением этой программы со всеми вытекающими политическими и физическими издержками. Я не жалуюсь. Как вам известно, я люблю работать, однако следует переложить часть этой нагрузки на плечи ЦРУ, с тем чтобы я мог спать больше 2–3 часов в сутки. Норт упомянул о том, что в скором времени денег будет больше и тогда станет все труднее скрывать операцию. Несомненно, это заденет настроенных против «контрас» демократов конгресса.
Хотя меня нисколько не беспокоит, что обо мне скажут, для вас и для президента это может стать обременительным с политической точки зрения.
Президент, очевидно, знает, зачем он встречался с некоторыми лицами и высказывал им благодарность за «поддержку демократии» в Центральной Америке».
Через несколько дней Норт предложил Пойндекстеру созвать узкое совещание, без протокола, с участием президента, Макфарлейна, Кейси, Шульца и Уайнбергера. Макфарлейн и Норт должны были в скором времени отправиться в Тегеран с партией оружия. 19 мая Пойндекстер ответил: «Я не хочу устраивать совещание с Р. Р. (Рональдом Рейганом), Шульцем и Уайнбергером».
На Кейси оказывал давление приехавший в США Секорд.
— Господин директор, вы и я не молодые люди, чтобы тратить время на бесполезные разговоры, — сказал Секорд. — Я пришел сюда, чтобы пожаловаться на вашу организацию. Я не получаю никакой поддержки. Мне нужна разведывательная информация, ориентировки. А вместо этого мне задают массу вопросов о характере нашей организации. Как она организована? Кому принадлежит? Кто владеет ее акциями? Что делает Секорд? Это похоже на расследование. Я не хочу, чтобы проводилось расследование. Я нуждаюсь в поддержке.
Кейси обещал разобраться. Вскоре после этого из своего кабинета в старом здании исполнительного управления он позвонил Норту и попросил его зайти.
Норт появился вместе с Секордом.
— Рад снова видеть вас, генерал, — сказал Кейси.
Норт информировал его о том, что пожертвования в пользу «контрас» уменьшаются. Средств опять не хватает.
Кейси заявил, что ряд лиц в администрации с оптимизмом смотрит на возможность получения от конгресса летом этого года финансовых средств на удовлетворение военных потребностей «контрас». Но, признал Кейси, он не согласен с этим мнением. У него пессимистический настрой.
Норт попросил Секорда высказать свое мнение.
Секорд заявил, что у него не хватает средств на приобретение дорогостоящего современного навигационного оборудования и всепогодных радаров.
— Сколько нужно денег? — спросил Кейси.
— Сумма зависит от периода времени, о котором идет речь, — ответил Секорд, — Если администрация не возобновит поддержку «контрас», мы не справимся.
Это была главная мысль в рассуждениях Секорда. По мнению Секорда, ему потребуется еще 10 миллионов.
— Десять миллионов долларов, — повторил Кейси, — десять миллионов. Такую сумму могут дать саудовцы, но я не могу обращаться к ним. По существующему закону, за «контрас» может ходатайствовать государственный департамент, но только на гуманитарные цели.
Кейси посмотрел на генерала.
— А вы можете.
— Но, господин директор, я не состою на государственной службе. Я не думаю, что они заинтересованы в ходатайстве частных граждан. Мне кажется, что это было бы весьма непродуманно.
— Все же, — вмешался Норт, — кому-то следует, не откладывая, разобраться в создавшейся довольно тяжелой обстановке.
Кейси сказал, что он об этом переговорит с государственным секретарем.
Госдепартамент обращаться к Саудовской Аравии не стал. Позднее ему удалось получить 10 миллионов долларов от султана Брунея, маленького богатого нефтью государства на острове Борнео. Договоренность об этом была достигнута в ходе трехчасовой встречи Шульца с султаном. За год до этого ЦРУ помогло ему создать службу охраны главы государства. Основанием для этого послужила директива президента по тайным операциям, разрешавшая ЦРУ увеличить свои усилия по обеспечению безопасности проамериканских лидеров различных стран и укреплению с ними связей.
Норт позаботился о номере счета в одном из швейцарских банков, на который султан должен был перевести деньги. Однако его секретарь переставил две цифры в номере счета, и в результате 10 миллионов долларов поступили на другой счет и в руки «контрас» не попали.
В конце мая Макфарлейн, Норт и ряд других лиц, включая Джорджа Кейва, бывшего резидента ЦРУ в Тегеране, говорившего на фарси, по фиктивным документам отправились в Тегеран с партией оружия в надежде освободить в обмен всех заложников. Однако Макфарлейн и Норт вернулись с пустыми руками. В одном из докладов Кейва в адрес Кейси говорилось, что Горбанифар предложил использовать получаемые от продажи оружия деньги на оказание помощи «контрас» и афганским моджахедам.
10 июня Макфарлейн выразил Пойндекстеру свои опасения в связи с положением Норта: «Появляется все больше свидетельств, что левые демократы хотят отыграться на Норте в год проведения выборов, и они, конечно, его поймают». Макфарлейн рекомендовал направить Норта на обследование в медицинский центр ВМФ Бетезда, с тем чтобы по состоянию здоровья он мог уйти из морской пехоты. «Это, конечно, будет большой потерей как для Совета национальной безопасности, так и для «контрао, но я думаю, мы найдем возможность продолжить дела».
Тем временем произошли изменения в отношении конгресса к никарагуанской проблеме, что нашло свое отражение в одобрении палатой представителей уже принятого сенатом законопроекта о предоставлении «контрас» 100 миллионов долларов. Результаты голосования — 221 против 209. Для ЦРУ вновь появилась работа, когда в октябре это решение вступило в силу.
В течение лета комитет по разведке палаты представителей неоднократно заслушивал Норта. Но тот отрицал, что давал «контрас» советы военного характера и был в какой-либо мере осведомлен об их конкретных военных операциях. Когда Пойндекстер получил отчет о показаниях Норта, он направил ему записку: «Сработано хорошо».
В связи с принятием сенатом США решения о предоставлении «контрас» помощи на 100 миллионов долларов Норт понял, что в скором времени он останется без дела. В своем письме Пойндекстеру от 24 июня он заявил, что настало время, чтобы ЦРУ приобрело имеющиеся в его распоряжении материально-технические средства. Норт оценил их в 4,5 миллиона долларов. Это — «шесть самолетов, складские помещения, средства материально-технического снабжения, ремонтная база, корабли, лодки, арендованные дома, автомобили, боеприпасы, средства связи, взлетно-посадочная полоса в Коста-Рике. Расходы по их приобретению и обслуживанию, а также по содержанию персонала оплачиваются через зарубежные компании, имеющие открытые связи с США. Было бы глупо допустить «исчезновение» всех этих средств только потому, что ЦРУ не желает «марать руки», а через несколько недель или месяцев ему придется тратить 8—10 миллионов долларов на их замену».
Пойндекстер поручил Норту переговорить об этом с Кейси. Однако последний не хотел связываться с этим делом.
Горбанифар узнал, что его собираются исключить из сделки с Ираном по вопросу поставки оружия, поскольку появился новый секретный канал, разработанный с участием племянника председателя иранского парламента. Тогда Горбанифар максимально использовал все свои контакты в Иране. 25 июля был освобожден священник Лоренс Дженко, американец, которого удерживали в плену в течение 18 месяцев. Кейси направил Пойндекстеру совершенно секретный меморандум: «После серии неудач иранские связи сейчас действительно сработали… Основываясь на имеющихся у меня разведывательных данных, я считаю, что это дело следует продолжить. Я убежден, что это возможно, единственный путь продвижения вперед с учетом неустойчивого баланса сил в Иране».
Одновременно Кейси и Шульц стремились завершить начатое в Ливии дело. ЦРУ распространило сведения о семи основных резиденциях Каддафи в надежде на то, что они дойдут до полковника и напомнят ему о том, что он находится под постоянным наблюдением. Так и случилось. От одного важного агента в ЦРУ поступило сообщение, что поведение Каддафи давало основание предполагать возможность нервного срыва. Кейси посчитал, что Каддафи уже в нокдауне. США должны продолжить оказывать на него давление, усилить меры по его изоляции, заставить Каддафи потерять в себе уверенность, создать центробежные силы, которые сметут ливийский режим и его главу.
Пентагон мог бы послать, например, самолеты к побережью Ливии, с тем чтобы они на сверхзвуковых скоростях создавали звуковую ударную волну. «Унижайте его», — говорил Кейси.
1 сентября должна отмечаться семнадцатая годовщина ливийской революции. Как обычно, Каддафи должен выступить. Было бы хорошо так его запугать, чтобы он не появился перед народом. Он уже передвинул свои военные штабы с побережья на сотни миль в глубь страны, подальше от районов, легко достигаемых американскими самолетами.
Кейси направил своего заместителя — начальника информационноаналитического управления ЦРУ Ричарда Керра и Тома Тветтена (Тома и Дика, как их называли в Белом доме), чтобы они рассказали там, в Ливии, о возможностях ЦРУ в плане оказания психологического давления на Каддафи.
Сотрудник оперативного управления ЦРУ с двадцатипятилетним стажем Тветтен в 60-х гг. работал в ливийском городе Бенгази. По его мнению, для ЦРУ не представит труда продвинуть дезинформационные материалы в зарубежную прессу, чтобы поиграть на нервах Каддафи. Решающие события приближались.
Стояло лето. Особых проблем, требующих срочного разрешения, не было. На 7 августа в Ситуационной комнате Белого дома было назначено совещание группы планирования на случай кризисных ситуаций на уровне заместителей руководителей ведомства. Г осударственный департамент направил совершенно секретный меморандум на семи страницах участникам этого совещания, представлявшим Белый дом, министерство обороны, ЦРУ и другие ведомства.
В меморандуме государственный департамент призывал «предпринять тщательно скоординированные тайные дипломатические, военные и пропагандистские действия, направленные на ускорение свержения Каддафи ливийцами». Далее выстраивалась последовательная цепь реальных и дезинформационных мер.
«Цель нашей стратегии на ближайшее время должна заключаться в сохранении неустойчивого психологического состояния Каддафи, с тем чтобы он: оставался озабоченным; считал, что армия и другие элементы в Ливии готовят против него заговор. При этом следует исходить из того, что Каддафи может усилить нажим на армию, что, в свою очередь, спровоцирует попытку переворота или его убийства.
Работа с эмигрантскими группами вряд ли приведет к свержению режима, хотя мы должны повышать их значение в сознании Каддафи. Поэтому необходимо шире осуществлять тайные операции, которые потребуют увеличения поддержки со стороны министерства обороны. Открытые (военные) действия будут подкреплять слухи о том, что США планируют дальнейшие мероприятия».
В меморандуме рекомендовалось направить специального эмиссара в Великобританию, Францию и Италию, с тем чтобы он обратил внимание на «необходимость усиления в настоящее время нажима на Каддафи, не вдаваясь, однако, во все детали нашей операции. Этот диалог будет способствовать распространению в Ливии слухов о возможности еще одного нападения США на Ливию».
Государственный департамент также предлагал, чтобы правительство США «организовало для представителей средств массовой информации брифинг по следующим вопросам: 1) Обстановка в Ливии в связи с борьбой между различными внутренними группами, строящими свои планы в расчете на свержение Каддафи. 2) Возможность возобновления террористических действий и угроза для соседних с Ливией государств, необходимость дальнейшего сдерживания Каддафи. 3) О возможных преемниках Каддафи. 4) О бедственном положении жителей Ливии при Каддафи».
Поездка одного из должностных лиц министерства обороны в этом месяце в Чад даст возможность довести до Каддафи дезинформацию о том, что США и Франция разрабатывают чрезвычайные планы «чадского варианта». Визит другого американского представителя в Тунис и соседние с Ливией страны создаст возможность для осуществления «аналогичной дезинформационной акции».
Далее в меморандуме предлагалось с помощью средств «сигнальной разведки создать у Каддафи впечатление, что американские самолеты летают за установленную им «линию смерти», опубликовать ложное уведомление ВМС США о планах использования боевых авианосных групп». В области использования иностранных средств массовой информации предполагалось: «Печатать дезинформирующие статьи, свидетельствующие о том, что в среде ливийских военных зреет недовольство; в ливийской армии имеется подпольное движение; против Ливии планируются операции с использованием всех имеющихся средств. До ливийской разведки следует довести фотоснимки встреч советских представителей с ливийскими диссидентами в Париже, Багдаде и т. д.; показать, что в США планируют осуществить переворот с помощью некоторых высших ливийских руководителей. С помощью подводных лодок или самолетов переправить в Ливию или сбросить с самолетов на побережье такое снаряжение, как, например, надувные резиновые плоты, чтобы создать впечатление о готовящемся или планируемом перевороте».
В совершенно секретном меморандуме руководитель военнополитического отдела Совета национальной безопасности Говард Р. Тайчер предложил, чтобы администрация «пристыдила» Францию и склонила ее к совместным действиям по вытеснению ливийских военных из Чада. Он считал, что Белому дому в обход правительства Миттерана, возможно, следует «полагаться на контакты военных США с военными Франции, оставив в стороне не оправдавшие себя дипломатические каналы. Учитывая четко выраженное желание генералитета Франции сотрудничать с нами в борьбе с Каддафи, мы могли бы с помощью активных действий побудить их довести эти настроения до руководства своей страны».
7 августа десять заместителей руководителей ведомств собрались в Ситуационной комнате Белого дома, с тем чтобы рассмотреть представленные документы и разработать план действия. Генерал-лейтенант Джон X. Мёллеринг, представлявший комитет начальников штабов, не мог поверить в то, что они занимаются рассмотрением «несуществующей фиктивной политики».
— А если эти документы станут достоянием гласности? — спрашивал он.
— Разве мы не доверяем друг другу? — ответил кто-то.
Через несколько дней Кейси получил от Пойндекстера совершенно секретный меморандум, чтобы подготовиться к предстоящему совещанию Группы планирования по вопросам национальной безопасности по вопросу о Ливии с участием президента. Кейси прочитал: «Развеян ореол непобедимости Каддафи. Его престиж значительно пострадал. Кажется, он утрачивает власть. Наши акции должны побудить внутренних ливийских диссидентов к действиям, усилить страх Каддафи за счет создания впечатления, что Соединенные Штаты принимают дополнительные меры… по проведению более целенаправленных тайных операций.
Потребуются прямые действия со стороны министерства обороны США, чтобы придать достоверность слухам о том, что Соединенные Штаты намереваются предпринять дальнейшие шаги в военной области, односторонние и совместные (военные) учения имеют целью разрушить эффективность обороны Ливии. Дезинформационные операции, сообщения в средствах массовой информации должны сосредоточить внимание на междоусобной борьбе ливийских групп, на стремлении отдельных группировок занять более выгодные позиции в борьбе против Каддафи, на спекуляциях относительно его возможных преемников, на трудной ситуации в ливийском обществе, на планах других государств по возобновлению действий против Каддафи…»
Необходимо «…создать благоприятную обстановку для достижения необратимых изменений в политике Ливии, поддерживающей терроризм, и в отстранении Каддафи от власти».
Кейси все это понравилось.
Пойндекстер направил меморандум президенту в таком виде:
«Совершенно секретно. Особой важности.
Согласно подавляющему большинству разведывательных оценок, несмотря на обострение обстановки в Ливии, шоковое состояние Каддафи, его депрессию и снижение работоспособности, вызванные налетом 14 апреля, Каддафи продолжает уверенно контролировать ситуацию в Ливии… По мнению представителей всех ведомств, успехи политики США в деле оказания давления на режим Каддафи и его изоляцию могли бы значительно стимулировать действия внутренних сил, что в конечном счете ускорило бы смену режима.
С точки зрения интересов США и международного порядка, предпочтительнее иметь в Ливии любое другое руководство, но не Каддафи.
На совещании группы планирования на ваше рассмотрение будет представлен подготовленный ЦРУ и государственным департаментом план, в котором предлагается осуществить ряд тщательно скоординированных мер тайного, дипломатического, военного и иного характера. Главный элемент этой стратегии — сочетание реальных и дезинформационных акций. Преследуется цель — создать у Каддафи впечатление, что в Ливии действует весьма широкая оппозиция, что пользующиеся у Каддафи доверием его главные помощники нелояльны ему и что США готовят против него военную акцию.
Выступающие за свержение Каддафи внутренние силы будут действовать более смело, приступят к осуществлению подрывных акций по деморализации Каддафи, что побудит к действию тех, кто выступает за его замену.
Хотя, согласно последней оценке разведывательного сообщества, Каддафи временно воздерживается от оказания помощи террористам, в ближайшем будущем он может вернуться к более активным действиям».
14 августа в 11 часов утра Рейган встретился с Шульцем, Уайнбергером, Кейси, Пойндекстером и председателем комитета начальников штабов адмиралом Уильямом Кроу.
Пойндекстер расточал похвалы в адрес министерства обороны, заявив, что рейд 14 апреля был впечатляющим с точки зрения его организации и исполнения, он способствовал уменьшению террористических акций, ослаблению позиций Каддафи внутри страны, усилению авторитета США на международной арене. Сейчас пришло время подкрепить достигнутые результаты массивной дезинформационной кампанией, с тем чтобы вызвать последующую цепь событий, могущих привести к падению Каддафи.
Адмирал Кроу был явно обеспокоен и попросил слова.
— Можно ли использовать вооруженные силы для совершения облетов территории противника в психологических целях? Эффективно ли делать вид, что затевается что-то серьезное, а затем ничего не предпринимать? Не уменьшится ли тем самым эффект устрашения, созданный налетом 14 апреля, и не предстанут ли вновь Соединенные Штаты в образе бумажного тигра? — спрашивал он.
Но машина уже заработала. ЦРУ и госдепартамент были готовы действовать. Представлялось, что эта затея больших затрат не потребует. Президент сохранял спокойствие. Отметив склонность Каддафи к необычной странной одежде, Рейган заметил: «Почему бы не пригласить Каддафи в Сан-Франциско, где так много модных ателье? Он так любит одеваться».
Шульц поддержал игривый тон президента: «Почему бы не заразить его СПИДом?» Все присутствующие рассмеялись.
Политическая линия была, таким образом, разработана.
Один из участников совещания позднее заметил: «Они подписались бы даже под сомнительными идеями».
Было принято решение о проведении широкого спектра действий, осложняющих внутреннюю обстановку в Ливии. Вопросы, касающиеся терроризма и военных действий, на совещании не рассматривались.
16 августа на подпись президенту была представлена двухстраничная директива по вопросам национальной безопасности. В ней указывалось, что дезинформационные программы могут осуществляться на основе предыдущей директивы президента по Ливии. Были поставлены цели: «Добиться отказа Каддафи от террористической деятельности, вызвать смену руководства, свести до минимума возможность укрепления советских позиций в Ливии».
Рейган директиву подписал. Ей был дан гриф «Совершенно секретно» и определено название «Пелена».
Через 9 дней в газете «Уолл-стрит джорнэл» появилась передовая статья «США и Ливия вновь на пороге столкновения». В статье утверждалось, что Каддафи замышляет новые террористические акты, а США разрабатывают план совершения еще одного воздушного налета. На следующий день Пойндекстер публично похвалил статью в «Уолл-стрит джорнэл», а представитель Белого дома Лэрри Спике назвал ее обоснованной.
Другие средства массовой информации, в том числе «Вашингтон пост», также подхватили дезинформационные действия администрации и опубликовали статьи о том, что новая стычка между США и Ливией неизбежна. В течение последующих нескольких дней представители администрации то подтверждали, то опровергали содержание этих статей.
Такие действия приводили в ужас экспертов по Ливии в ЦРУ и Пентагоне. Ставя Каддафи в центр мировых событий, администрация США «будила в нем дикого зверя», приводила его в возбуждение. Хотя не было планов распространения дезинформации по Ливии через средства массовой информации США, Белый дом специально допускал утечку фальсифицированных сведений. В частности, появились сообщения, что Ливия планирует осуществить новые террористические акции в ответ на широко разрекламированную конфронтацию США с этой страной. Было предотвращено нападение на военную базу США без огласки этого факта. Однако 5 сентября четверо преступников в аэропорту Карачи обстреляли самолет авиакомпании «Пан-Америкэн». Погиб 21 человек. Был взят под наблюдение араб с ливийским паспортом на имя Салмана Тараки, который звонил в ливийское народное бюро в столице Пакистана и докладывал, что он выполнил «специальное задание ливийской разведки». Позднее он вместе с четырьмя другими нападающими на самолет лицами был арестован и подвергнут интенсивному допросу.
Кейси всегда с удовольствием посещал все мероприятия ветеранов Управления стратегических служб. 19 сентября он выступил на их собрании, состоявшемся в вашингтонском отеле «Мэйфлауэр».
— Ныне здравствующие коллеги, — обратился он к ним, — благодаря богу мы собрались здесь.
Аудитория была небольшой и состояла в основном из престарелых лиц. Присутствовали Хелмс и Колби. Сидя в первом ряду, жена Кейси София внимательно слушала его речь, продолжавшуюся около часа, подавая кому-то из сидящих за столом знаки, чтобы Кейси пододвинул к себе микрофон.
Основное внимание директор ЦРУ уделил двум вопросам: во-первых, по мнению их «духовного отца» генерала Донована, психологические акции и нетрадиционные военные действия могли бы составить ядро тайных операций и, во-вторых, в период второй мировой войны наибольшие неприятности Управлению стратегических служб доставляли сотрудники Белого дома. «Любой из сотрудников, имевший доступ к президенту, мог действовать, как ему вздумается».
Спустя пять дней я рассказал Кейси, что видел несколько совершенно секретных меморандумов под кодовым названием «Пелена» и «Вектор», касавшихся дезинформационной кампании против Каддафи. Он свирепо уставился на меня и пробурчал, отвернувшись: «Не знаю, о чем вы говорите».
2 октября на основе этих меморандумов мы напечатали пространную статью под заголовком: «Каддафи являлся объектом секретного плана США. Тщательно разработанная кампания предусматривала проведение мероприятий по дезинформации Каддафи, которые подавались в американской прессе в качестве достоверных».
2 октября в 11 часов в Белом доме Рейган и Пойндекстер встретились с сотрудниками средств массовой информации. Президент заявил: «Я сомневаюсь в правдоподобности всей этой истории с дезинформацией, о которой с ужасом прочел сегодня утром. Да, согласен, ходят памятные записки об этом деле и о соответствующей информации. Поэтому, хотя я ставлю под вопрос правдоподобность этой статьи, я не могу отрицать, что при ее подготовке авторы на чем-то основывались.
В скором времени мы довели бы Каддафи до такого состояния, когда, ложась спать, он думал бы о том, что мы можем с ним сделать».
Президент добавил:
— Я пришел к выводу, что у Вудворда, очевидно, «длинные руки».
В тот вечер Шульц занял по этой проблеме другую точку зрения.
— Честно говоря, меня не беспокоит маленькая психологическая война против Каддафи, — сказал он репортерам на брифинге. — Если бы я был частным лицом, то, читая о том, что наше правительство пытается ввести в заблуждение кого-то, кто осуществляет террористические акции и убивает американцев, я бы сказал себе: «Пусть это будет правдой». Если есть возможность заставить Каддафи нервничать, то почему бы не сделать это. Есть прекрасная книга, которую вы, возможно, читали, о второй мировой войне. В качестве ее названия взята цитата из Уинстона Черчилля: «В военное время правда настолько дорога, что должна быть окружена личной охраной из лжи».
На следующий день в газете «Нью-Йорк тайме» появилось пять статей о дезинформационных операциях и был поставлен вопрос о доверии правительству.
Норт выразил готовность пройти проверку на детекторе лжи, чтобы доказать, что не он повинен в утечке информации о Ливии. В переданном Пойндекстеру по компьютерной связи сообщении он просил: «Пожалуйста, разрешите нам пройти проверку на детекторе лжи в связи со скандалом вокруг статей Вудворда. Вы, я, президент — все обязаны найти человека, который этим занимается».
В субботу 4 октября меня вызвал в Белый дом заместитель Пойндекстера Алтон Кил, который разъяснил, что в администрации нет ни намерений, ни какого-то политического курса на то, чтобы вводить в заблуждение средства массовой информации страны, допускать утечки информации или инспирировать соответствующие публикации. Употребление в памятной записке государственного департамента слова «убийство» явилось «неудачным фразеологическим оборотом». Оно было использовано потому, что в Ливии нельзя исключать убийство, совершенное другими лицами.
В ту осень у Кейси были большие трудности с комитетом сената США по разведке, который уже более года расследовал различные случаи шпионажа. Комитет подготовил разгромный материал «по поводу года шпионов». У Кейси была копия совершенно секретного доклада, который комитет намеревался рассекретить и предать гласности. Основное внимание в докладе уделялось четырем крупным случаям шпионажа. В нем утверждалось, что в каждом случае американские спецслужбы заблаговременно получали сигналы о возможном шпионаже, нередко за несколько лет до их раскрытия, и что странное поведение впоследствии разоблаченных лиц должно было бы привлечь к ним внимание значительно раньше.
Начальников Пелтона должны были бы насторожить его финансовое банкротство во время работы в АНБ и дисциплинарные проступки в период службы в ВВС. Имелись также данные о том, что его увольнение из АНБ в 1979 г. было вынужденным. Он несколько раз совершал поездки в Вену. ФБР зафиксировало его звонки в советское посольство. Но наиболее тревожным был совершенно секретный доклад ВМС, подготовленный в 1982 г. относительно операции «Айви беллз». В нем утверждалось, что в 1981 г. Советский Союз обнаружил подслушивающее устройство, потому что информацию об этом русским сообщил какой-то агент. В докладе исключалось случайное совпадение или удача: русские знали, где и что искать. Этот доклад и подозрения о наличии шпиона были скрыты от комитета по разведке, так как АНБ и ВМС, несомненно, не хотели отвечать на вопросы членов комитета и боялись, что конгресс урежет средства на проведение рискованной шпионской операции с использованием подводных лодок.
О странном поведении сотрудника ЦРУ Ховарда было хорошо известно. И снова была проигнорирована телеграмма, направленная в 1984 г. резидентом ЦРУ из Москвы, в которой утверждалось, что причиной провалов агентов и операций в Советском Союзе могла быть только чья-то шпионская деятельность. Комитет по разведке заслушал резидента, который объяснил, что обстановка в Москве тяжелая и что все операции как с людьми, так и с техникой довольно рискованны, при шансах 50 на 50. Он сказал, что, возможно, ему не везет, как случается, например, когда десять раз подряд при бросании монеты выпадает «орел». Риск поощряется и хорошо оплачивается. Однако сотрудники резидентуры боялись, что их объявят персона нон грата и вышлют из страны за шпионаж. В профессиональном плане это для них равносильно списанию из рядов активных разведчиков. Еще памятны случаи выдворений десятилетней давности. Однако сотрудники резидентуры предпочитали работать, примирясь с мыслью о возможной расшифровке.
В 1985 г. был арестован и обвинен в шпионаже в пользу Израиля Джонатан Джей Поллард, штатский аналитик контрразведывательной службы ВМС, специалист по вопросам террора. На протяжении многих лет Поллард заявлял разным знакомым, в том числе заместителю начальника своей службы, что он работает на Моссад. И вновь ему никто не верил и не задавал никаких вопросов. У израильской разведки был такой хороший доступ к материалам американских спецслужб, что они передали Полларду список национальных разведывательных оценок с просьбой получить последние данные по освещавшимся в них вопросам. Поллард уведомил израильтян о своем почти неограниченном доступе к компьютерам ВМС. Хотя данных, подтверждающих это утверждение, не получено, очевидно, следует считать расшифрованной всю хранящуюся в компьютерах информацию, к которой он имел доступ.
По размерам причиненного США ущерба шпионская деятельность офицеров ВМС Джона Уокера и Джерри А. Уитворта равнозначна работе Пелтона на русских. Старшему радиоспециалисту Уитворту русские заплатили тысячи долларов за передачу (2–4 раза в год) в период с 1976 по 1985 г. 25–50 отснятых фотопленок. КГБ рассматривал операции с Уокером — Уитвортом как самые важные в своей истории. Работавшие с этими людьми сотрудники КГБ были щедро награждены: один получил звание Героя Советского Союза, а два других — ордена Красного Знамени. Уитворт, отвечавший за хранение секретных публикаций на атомном авианосце «Энтерпрайз», имел доступ к самым важным шифровальным документам, в том числе к инструкциям по ремонту, электросхемам и ежедневным «ключам» к шифровальным машинам. Благодаря его помощи, русские круглогодично могли читать все радиограммы, передававшиеся с «Энтерпрайз». Они смогли расшифровать более миллиона сообщений, получить данные о самом современном шифровальном оборудовании, использовавшемся в американских вооруженных силах и в спецслужбах.
В конце 70-х гг. командующий атлантическим флотом адмирал Исаак К. Кидд был встревожен действиями советских подводных лодок, которые во время учений передвигались так, словно читали сообщения американских кораблей. Кидд поручил своим офицерам подготовить доклад. Был сделан вывод об утечке информации, которая шла, очевидно, через радиоспециалиста, имевшего широкий доступ к шифроматериалам. Доклад был изучен специалистами АНБ, однако никаких мер не было принято. Вопрос был снят через семь лет, в 1985 г., после ареста Уокера и Уитворта. Наводку ФБР на Уокера дала его жена.
В докладе комитета подробно рассматривались проблемы обеспечения безопасности в здании посольства США в Москве. Отмечалось, что микрофоны были обнаружены даже в пишущих машинках, а здание нового американского посольства было напичкано всевозможными подслушивающими устройствами. Большинство упоминаний о Москве из доклада было изъято, так как Кейси не хотел, чтобы русские что-либо знали об осведомленности американцев. Оставшаяся часть доклада была рассекречена, но из нее вычеркнуты фактически все детали.
Однако Кейси не чувствовал себя спокойным. В письме сенатору Дюренбергеру он указал, что хотя в докладе не осталось ничего секретного, тем не менее в целом он является секретным. Между ними произошел острый разговор. Упоминания о Ховарде и Пелтоне были сведены к двум коротким предложениям, в которых повторялось в основном все то, что говорилось об этом в прессе. Кейси, однако, сопротивлялся публикации доклада, заявляя, что он не понимает, почему нужно заниматься «кровопусканием на публике». Дюренбергер указал, что в любом случае с этим придется считаться и что, если Кейси хочет провести бюджет ЦРУ через сенат, ему лучше согласиться на публикацию рассекреченного варианта доклада.
Наконец, в октябре 1986 г. 156-страничный доклад был предан гласности. Он носил название «Борьба со шпионажем: обзор американских программ в области контрразведки и безопасности». О секретных делах в нем говорилось общими словами.
Кейси настойчиво стремился добиться результатов в решении иранской проблемы. Это включало в себя не только продажу оружия для ублажения Хомейни, не только лишение Советского Союза возможностей оказывать не оспариваемое никем влияние и даже освобождение американских заложников. В течение ряда лет ЦРУ осуществляло тайные операции по свержению Хомейни и по содействию победе Ирака над Ираном.
Начиная с 1982 г. ЦРУ оказывало поддержку (100 тысяч долларов в месяц) основному антихомейнистскому иранскому движению в изгнании, базирующемуся в Париже, — Фронту за освобождение Ирана. Кейси не ожидал, что эта группа в состоянии когда-либо совершить переворот, но контакты с ней давали определенную разведывательную информацию.
20—30 тысяч долларов ежемесячно предоставлялись радиостанции «Освобождение», которая в течение 4 часов ежедневно транслировала антихомейннстские передачи на Иран с территории Египта.
ЦРУ создало прямую совершенно секретную линию связи Вашингтон — Багдад, по которой Ираку оперативно передавалась получаемая со спутников информация. Кейси встречался с ответственными должностными лицами Ирака, чтобы убедиться в эффективном функционировании этого канала и содействовать организации нанесения по Ирану новых ударов, особенно по его промышленным объектам.
В середине августа Ирак внезапно осуществил воздушный налет на иранский нефтяной терминал на острове Сирри, который ввиду своей удаленности ранее считался недосягаемым для иракской авиации.
В сентябре ЦРУ предоставило телеканал для организации нелегальной одиннадцатиминутной передачи на Иран с участием Реза Пехлеви, сына последнего шаха. «Беби шах», как его назвали в США, провозгласил: «Я еще вернусь!»
Что касается разведывательной информации, которая передавалась Ирану в качестве части пакета «оружие — заложники», то, по мнению Кейси, ее можно «приправлять» определенной долей дезинформации. В своем меморандуме Пойндекстеру Норт указывал, что, «по мнению Кейси, Тветтена и Кейва, информация не обязательно должна быть точной… Мы полагаем, что на встрече с иранцами можно передать последним смесь из правдивой и фальсифицированной информации, которая удовлетворит их беспокойство в отношении нашей «доброй воли».
Определенное впечатление на Кейси оказали новые источники получения информации из Ирана. Одним был племянник председателя парламента Ирана, другим — начальник разведки стражей иранской революции. Когда племянник секретно прибыл в Вашингтон на встречу с Нортом, было разрешено использовать электронное оборудование для тайной записи беседы. По компьютерной связи Норт сообщал Пойндекстеру: «Переговоры идут очень хорошо. Искренне верю, что Рональд Рейган может сыграть решающую роль в прекращении ирано-иракской войны подобно тому, как Рузвельт в русско-японской войне 1904 года. Мы добиваемся для Рональда Рейгана такого же признания».
