Как только Таня покинула Хрустальную Башню Знаний, Стас, глубоко вздохнув, подошел к креслу Митяя, сел в него и принялся перебирать надписанные пластиковые кейсы с дисками, не найдя среди них того, на котором было бы написано его имя, он с облегчением вздохнул и заулыбался. Среди полутора десятков кейсов не нашлось ни одного завещания, обращённого к тем ведлам, которые были самыми близкими помощниками и друзьями Митяя, что он сразу же посчитал добрым знаком. Стас обвёл взглядом самых главных из них и сказал:

– Дорогие мои мальчики и девочки, бросать жребий, кто пойдёт вслед за Митяем и Таней будет просто глупо. В общем так, я предлагаю дать им неделю на то, чтобы они освоились на новом месте, а уже потом собирать манатки и отправляться в путь. Полагаю, что молодёжь и сама знает, что нужно делать.

– А не жирно будет? – Недовольным голосом поинтересовался бывший князь Денис – Им и трёх дней за глаза хватит. Его поддержала Нефтяная княгиня Софья:

– Правильно, Динечка, нечего их поважать, а на счёт того, сколько нас туда отправится, то я так считаю, – кто сможет добраться до места без всяких подсказок, тот этого и достоин. Бастан тут же воскликнул:

– Ох, ты и шустрая, девочка! Между прочим я ясно увидел два пути, ближний и дальний, а потому теперь гадаю, куда именно мне следует отправиться, поскольку оба одинаково хороши.

В голосе Бастана слышалась некоторая озабоченность и Игнат, поняв друга лучше других, негромко сказал:

– Бастан, поверь, Митяй вовсе не обидится, если ты отправишься в обитель высших демиургов. Ты ведь всегда мечтал подняться на самую высокую вершину, вот и отправляйся туда смело, без малейшего колебания. Ну, а мы с Машей пойдём только к Митяю и Тане. – Немного подумав, он решительным тоном добавил – Как только соберёмся. Я трое суток ждать не стану.

Таким образом он тут же лишил всяческого смысла предложение Стаса и Дениса, но на этом не остановился, а попросту покинул Башню Знаний вместе с женой. Игнат и Мария, надо сказать, собрались очень быстро, но кое-кто сделал это ещё быстрее и в тот момент, когда Митяй и Валей подошли к веранде, сзади раздался насмешливый голос, весёлый голос Стаса:

– Танюша, пахнет твой борщ просто замечательно! Надеюсь ты сварила его на всю нашу честную компанию?

Митяй, с пучком кинзы в одной руке и дюжиной длинных, острых, тёмно-красных перцев в другой, и Валей быстро повернулись. Вид у демиурга был несколько ошарашенный и он, с удивлением глядя на трёх здоровенных парней, братьев Эльбурс, и трёх очаровательных девушек, их жен, обалдело пробормотал:

– Невероятно… Махнув кинзой в их сторону, Митяй сказался:

– Валей, познакомься, это Стас, Толик и Илья, а это их спутницы жизни, Тоня, Валя и Нинуля. Привет, ребята, а почему вас так мало? Остальные что, заблудились или всё ещё собираются?

Почти в ту же секунду позади трёх братьей появились Игнат с Машей и тот ворчливым голосом сказал:

– Нет, вот я должен взять и всё бросить, как попало, Митяй. Если бы ты не вредничал и сразу сказал, что настал наш день, тогда понятно, у тебя имелись бы основания для критики. Митяй усмехнулся и ответил:

– Игнат, можно подумать, что ты этого и без моих слов не понял. Всё-то ты братишка понял и ко всему тайком был готов.

– А вот я, представь себе, ничего не понял! – Обиженно воскликнул Олег, прижимающий к себе Софью, эта пара появилась прямо из воздуха чуть ли не под носом у Митяя и Валея – Что же теперь, убивать меня за это? Я даже не сообразил, почему это Соня велела мне собрать в дорогу весь хабар, который мне дорог.

За плечами у Олега и в самом деле чуть ли не на метр возвышался над головой громадный рюкзачище. Посмотрев на который, Митя ехидным голосом поинтересовался:

– Олежка, ты часом в свой чувал не засунул полгорода?

Сад-парк возле вилы Митяя и Тани быстро заполнялся людьми. Кому-то места не хватило и он материализовался прямо в ванском прудике – святая святых Мурзика и его кошек. Прибывший последним Денис, угодивший в пруд, но успевший подхватить на руки взвизгнувшую Ольгу, выпрыгивая из него на каменный бортик громко сказал с верху:

– Принимай первую группу, Митяй. Остальным я велел подтянуться послезавтра. Нам же нужно сначала подготовить жильё для них и всякое такое, чтобы было чего на зуб кинуть.

Самыми последними в саду появились друзья Валея, их было в три с лишним раза меньше и стали знакомиться. Вообще-то демиурги давно уже знали всех Первых и великих ведлов, но их-то не знал никто. Вскоре они сели за большой стол на веранде, места хватило для всех, хотя с Второй Земли в этот день улизнуло шестьдесят восемь человек, и в доме Митяя, как всегда, началось весёлое, непринуждённое застолье, по поводу которого на стол было выставлено вино и напитки покрепче. Таня успела наведловать помимо вкуснейшего борща столько блюд, что бросить на зуб было чего. После обеда все устроились на уютных креслах и диванчиках в саду и с чашечкой кофе в руках продолжили разговор. Всех ведлов интересовало только одно, чему их будут теперь учить и на решение каких задач нацелят. На этот вопрос им дал ответ Валеирден-Алдагот, но довольно странный, сказав:

– Да, друзья мои, мы в очередной раз убедились, что учить вас чему-либо для обычных преподавателей будет делом крайне тяжелым и не совсем приятным. Вы ведь наотрез откажетесь от классической системы обучения, зачатки которой у вас было появились, но потом исчезли. Вам ведь просто нужно всё показать, говоря с вами по-ведловски через огонь, а потом с затаённым ужасом ждать, что вслед за этим наступит. Об этом я говорю так мрачно лишь потому, что вы способны чуть ли не мгновенно проникать в самую суть вещей и потом интерпретировать всё совершенно невообразимым образом, что меня и пугает. Представьте себе, вы даже такое важное и ответственное для каждого начинающего демиурга событие, как переход в Сферу демиургов, превратили во что-то совершенно невообразимое и, что самое поразительное, совершили его самостоятельно. Не скажу, что вы первооткрыватели, но честно говоря, в нашей Вселенной ничего подобного ещё не происходило. Поэтому мы и задаёмся вопросом, что же произойдёт тогда, когда вам будут открыты все знания демиургов полностью. Думаю, что нечто великое и важное. Митяй тут же озабоченно воскликнул:

– Стас, Игнат, я вам даже думать запрещаю об экспериментах до тех пор, пока вы не сдадите выпускные экзамены! Соня, тебя это тоже касается. Ты у нас большая любительница чудес.

Разговор шел преимущественно на отвлечённые темы, о том, как и где разместят первых студентов и о том, сможет ли Бастан, а вместе с ним ещё почти три сотни ведлов самостоятельно добраться до Сферы Элании. Сразу же выяснилось, что смогут, это ведь не пешком идти. Еще они поговорили том, как демиурги смогут усадить за парту свыше семисот ведлов, когда через трое суток подтянутся все остальные их товарищи. Вопрос с размещением решился моментально. Зная, кто именно прибудет через три дня, демиурги просто, не сходя с места превратили огромный кусок бескрайней степи в Триречье Дмитрограда со всеми его ландшафтными особенностями, но с куда меньшим количеством вилл, да, и стояли они не так тесно, как раньше. Хрустальная Башня Знаний также увеличилась раза в четыре и с этим вопросом тоже всё стало ясно. В Сфере Валеирдена появились даже животные, но только те, которых можно было считать полностью одомашненными – дающие мясо и молоко, а вместе с ними сотни полутораметровых колобков ярко-оранжевого цвета – белковых роботов-трансформеров, способных превратиться в человекоподобные фигуры, выполнить свою миссию и тут же снова превратиться в колобки. Митяю это не очень понравилось. Не смотря на все свои звания, хотя бы раз в неделю он отправлялся на ферму индрикотериев, те терпеть не могли возле себя тракторов, но к людям и гигантопитекам относились спокойно, а ведлы их не неволили зря, и весь день забрасывал навоз в повозки вилами. Тонн эдак по двенадцать в день и считал такой труд не менее почётным, чем даже самое ответственное и важное ведлование.

Увы, но здесь ему предстояло не байбаков палкой гонять, а учиться и на четвёртый день они все поднялись в Хрустальную Башню Знаний. Единственное, чего в ней не хватало, так это лимоновых деревьев. В самом центре круглого зала стоял огромный стол из пёстрой, красивой яшмы – ведловской камень, с одной стороны полукруглая кафедра с шестнадцатью красными креслами с высокими спинками, а напротив неё кресла подле стола, а за ними, амфитеатром, ещё шесть рядов кресел длинными, полукруглыми столами из яшмы. Все три дня Митяй втолковывал Валею, что обычная система обучения с лекциями им и в самом деле даром не нужна. Увы, но те не знали иной и потому он поведловал с ним и его друзьями целую ночь и объяснил, в чём заключается глубинный смысл педагогического ведловства, которое даже демиурги из команды Валея, вроде бы уже ко всему привыкшие, считали деревенскими колдовскими штучками, крепко замешанными на внешней, обрядовой стороне. После ночного разговора через живой огонь, да, ещё и с ароматическими веществами, бросаемыми в него, они были вынуждены изменить свою точку зрения, так как это ведловство действовало даже на огневиков, существ хотя и придающих себе вид человека, но всё же сотканных из довольно холодной плазмы.

Поэтому первая же лекция, продлившаяся десять часов подряд, за это дружно высказались все ведлы, мол чего время зря терять, скотину же не нужно доить, прошла с живым огнём и ароматическими веществами и при этом все шестнадцать демиургов обоего пола с бешеной скоростью тараторили всё то, что они хотели донести до сознания своих учеников. На следующее утро Валей заявил, что они хотят провести выборочную проверку на предмет того, как их студенты усвоили знания и стоит ли им и дальше читать лекции ведловским способом или будет всё же лучше вернуться к классической педагогике. Судя по всему демиург связался с начальством в Сфере Элании и ему сделали суровый втык за то, что они калечат мозги студентам. Митяя, честно говоря, это попросту взбесило и он воскликнул:

– Валей, о чём ты хочешь нас расспрашивать? Весь вчерашний день у вас ушел на то, что вы рассказывали о вещах давно нам известных и, поверь, некоторые аспекты являются весьма спорными. В частности такой, никто и никогда не докажет мне, что демиурги не имеют права изменять ими же самими установленные законы природы. Парень, нам не перед кем отчитываться и если я когда-либо увижу, что в каком-то мире можно смело отменить ту или иную физическую константу, предохраняющий его от излишне прытких учёных, то сделаю это не моргнув глазом. Вы тут все жуткие перестраховщики и просто оторвались от жизни! То, что работает в мирах огневиков, никогда не станет работать в криобиологических мирах и ты это прекрасно знаешь. Ты собираешься устроить нам коллоквиум? Пожалуйста, но пусть это будет нормальны ведловской коллоквиум, чтобы мы отгавкались перед вами за пару часов, а потом будьте добры, выдайте нам очередные десять часов знаний в хорошем темпе и не бойся за наши головы, они у нас крепкие, ими луны можно пробивать насквозь и им от этого ничего не сделается.

Именно так они и поступили. Сначала демиурги провели двухчасовой коллоквиум и лишь потом, с открытыми от удивления ртами поняв, что юные демиурги не утеряли ни одного байта информации и даже более того, смело оспаривали некоторые постулаты, передохнув полчаса и успокоившись, продолжили свои бдения в Башне. Знаний у демиургов было, ну, точь-в-точь, как у дурака махорки, но они ещё не до конца поняли, с кем связались и кто они такие – ведлы народа Говорящих Камней. В общем на семнадцатый день Валей взмолился и сказал Митяю, что никто, даже демиурги, не могут работать в таком бешеном темпе. Более того, демиург потребовал недельного отдыха. Митяя это, честно говоря не устраивало, а вообще-то ему просто очень хотелось домой, на Землю Первую, чтобы увидеть маму, отца, брата, деда с бабушкой, всех своих друзей и однокурсников, но что самое главное, ему хотелось как можно скорее начать преображать Мать Землю и вернуть ей все долги. Он может быть и пошел бы навстречу Валею, но в том-то и дело, что все они уже поймали кураж и никто не хотел останавливаться ни на минуту. Поэтому, пристально глядя в глаза нового друга, Митяй сказал:

– Валька, такая мутотень с выходными меня не устраивает. Я понимаю, что вам нужно время, чтобы просто систематизировать свои собственные знания и капитально подготовиться к следующим лекциям, нам ведь легче хавать, чем вам готовить. Судя по всему, в Сфере Элании ваше начальство сейчас недоумевает, что это ещё за типы объявились сразу в двух сферах. Поэтому давай сделаем так, ты связываешься со своим начальством и требуешь, чтобы сюда срочно выслали преподов вам в помощь, а заодно обеспечиваешь мне возможность поговорить хотя бы час с Бастаном. Скажу сразу, я намерен выставить такое условие – баш на баш, хотите стать гениями в танце на острие ножа, да, что там ножа, на лезвии бритвы, в срочном порядке передавайте нам знания демиургов. Пойми, Валей, я даже после этих семнадцати дней могу показать тебе такое мастерство танцора, что ты просто ахнешь. Знаешь, как я погляжу, этот танец в исполнении демиурга явно обещает стать чем-то совершенно невообразимым. Поверь, вам, старым демиургам, это нужно в первую очередь. Валей улыбнулся и ответил:

– Митяй, как раз я ещё очень молодой демиург, а вот наши старики те действительно сейчас со всех сторон рассматриваю танец на лезвии ножа и примеряются к тому, чтобы заняться этим искусством контролирования смертельного риска с минимальной дистанции, самым серьёзным образом. Твой друг Бастан вместе с ещё пятью сотнями ведлов сейчас только тем и занимаются, что невероятной лёгкостью и изяществом проходят одно тяжелейшее испытание за другим, а ведь для этого в Сферу Элании доставляют самые опаснейшие природные объекты и таких свирепых тварей, всего с парочкой которых не смогут сравниться все хищники Земли вместе взятые, и ни кто из них не получил ни единой царапины. Бастан и ещё один парень Дандор Волк, снискали себе славу самых искусных танцоров и все старейшины до единого мечтают начать у них учиться этому высокому искусству. Митяй махнул рукой и огрызнулся:

– Херня это всё, Валей. Дай мне поговорить с Бастаном и он моментально продует уши вашим старейшинам. Старина, день, два максимум мы ещё согласны отдыхать, но потом точно поднимем восстание Спартака и двинемся на Рим за знаниями.

Через три минуты Митяй уже втолковывал Бастану, что тот должен делать вместо беготни по арене в одной набедренной повязке и истязания ею ни в чём не повинных голодных хищников до полного изнеможения. Тот моментально всё понял и сказал:

– Всё, Митяй, можешь больше ничего мне не говорить. Больше никто из нас не станет изображать из себя вредную еду, не дающую себя съесть, и всяких так человеков-пауков, укушенных в задницу шакалом, подхватившим песчаную лихорадку.

Уже на следующий день из Сферы Элании прибыло целых две сотни маститых преподавателей. Митяй, нисколько не смущаясь, быстро поведловал с ними ночь, после чего обе группы демиургов разделились пополам, поскольку Валей и его демиурги уже прекрасно во всём разобрались. Польза от этого была просто колоссальная. Теперь каждая группа профессоров и демиургов-практиков читала лекции через день, поражаясь тому, как это юные демиурги умудряются воспринимать информацию, льющуюся из ста восьми уст сразу. Им было даже и невдомёк, что их ученики попросту сидели напротив них с широко раскрытыми глазами и навострёнными ушами и только и делали, что держали все шлюзы, через которые в них вливались знания, распахнутыми настежь. Тут имелась только одна единственная сложность, каждый демиург имел за душой столько знаний, что лекции продлились целых семь с половиной лет подряд. То же самое происходило и в Сфере Элании с группой Бастана, правда, у древних старцев получился облом с народом Говорящих Камней. Они могли получить с Земли ещё не одну тысячу студентов, но вот беда, когда демиурги Элании вызывали кого-либо из них практически открытым текстом, то эти нахалы в лучшем случае просто поворачивались к ним спиной, а ведь некоторый при этом нагло выкручивали кукиш. Когда же демиурги пытались кого-либо ухватить лучом и притащить насильно, то чаще всего вместо человека это оказывалась какая-нибудь злобная, рычащая тварь, которую приходилось срочно возвращать обратно.

В общем демиурги Элании, скрепя сердце, были вынуждены направить в Сферу Валеирдена не двести, а почти пятнадцать тысяч профессоров и организовать в ней, как об этом и говорил Валей, академию демиургов, в которую стали приглашать обитателей уже из трёхсот семидесяти двух миров галактики Млечный Путь, ведловство по которой, благодаря Митяю, распространялось со скоростью степного пожара и при этом охватывало собой даже те миры, которые пребывали в исторических эпохах примерно равных средневековью на Земле и выше них по своему развитию. На так называемый нормальных ход развития цивилизаций первыми махнули рукой ведлы Таларии, пожалев родных сестёр Матери Таларии. К тому же в таких мирах прогрессорам было куда легче работать, ведь они несли в них идеи добра, гуманизма и процветания и если два первых аспекта по большому счёту мало кого волновали на первых порах, то третий настраивал на конструктивный лад кого угодно. Впрочем, прогрессоры особенно ни с кем и не церемонились, а действовали с энергичностью самых настоящих агрессоров, но всё же агрессоров несущих с собой ведловство, добро и знания, попутно сметая всех богов и разрушая любые религии. Митяй узнавал об этом из разговоров с Валеем, который время от времени посвящал его в то, как обстоят дела в Галактике со вкусным названием Милки Вей.

Два события практически одно на другое – создание в Сфере Валеирдена, расположенной неподалёку от фронтира, всего в каких-то пятистах миллионах световых лет, академии демиургов и завершение обучения первого потока ведлов с Земли. Если одни прошли полный курс обучения в Сфере Элании, названной так в честь великой демиургессы, то Митяй и его товарищи как прибыли в Сферу Валеирдена, которую никто даже и не собирался переименовывать к радости Валея, так оттуда никуда и не выходил ни разу, хотя его и приглашали посетить Эланию. Вот тут-то и настал очень интересный момент и вся его интересность заключалась в том, что высшее начальство Элании решило не выпускать Митяя и его команду из Сферы до тех пор, пока во всей остальной галактике не пройдут оставшиеся до пуска времени на Земле сто семьдесят пять лет. Ещё семь с половиной лет демиурги брали лично себе для того, чтобы поучиться в Сфере Валеирдена у того, про кого сам великий Бастан говорил, что он, как танцор на острие ножа, не годится своему учителю и в подмётки. Древним, как сама Вселенная, демиургам очень хотелось проверить, так ли это. Когда Валей с извиняющейся улыбкой на лице рассказал об этом Митяю, тот только и ответил:

– Всё правильно, Валёк, долг платежом красен. Честно говоря, я отпахал бы за всё то, что здесь получил, и все оставшиеся годы, преподавая искусство танца, но я так понимаю, что высшие демиурги просто решили пожалеть меня. Что же, я им очень благодарен за это и постараюсь отплатить сторицей.

Ну, а на следующий день Маленький Дмитроград был взят штурмом ведлами-землянами и ведлами-таларами, к которым примкнула огромная толпа всех прочих ведлов-инопланетян самого различного, подчас совершенно фантастического, вида. Наконец-то ведлы галактики Млечный Путь смогли увидеть живую легенду, обнять её и расцеловать. Митяй и не ожидал, что он окажется настолько популярной фигурой. Да, именно так оно и было. Своим духовным отцом и чуть ли не богом его считали во множестве миров и вот что удивительно, почти сразу же выяснилось, что Митяй каким-то образом излучал в галактику все самые важные свои открытия. Взять хотя бы тот же танец на острие ножа, и некоторые ведлы, которые подобно ему имели обострённую чувствительность на такие ментальные послания, не просто смогли их принять, но и понять, от кого именно те исходили. Естественно, что это были в первую очередь самые мудрые из них. Поэтому тот же танец на острие ножа сделался во всех этих мирах обязательной дисциплиной, вот только в некоторых мирах он превратился в самый совершенный и отточенный вид боевого искусства и урыть такого противника, который мог голыми руками остановить танк даже не пользуясь ведловской силой, было просто невозможно. Талары в этом плане входили в десятку лучших. Валей специально не рассказывал Митяю об этом, чтобы посмотреть на то, какова будет его реакция, но он лишь усмехнулся и сказал, широко улыбаясь:

– Всё нормально, ребята, всё путём, именно этого я от вас и ожидал. Знаете, когда я иной раз очень глубоко задумывался о чём-то действительно важном и нужном для ведлов, то мечтал, чтобы мои мысли разнеслись во все стороны и вы смогли их выловить из космоса и прочитать. Теперь мне радостно знать, друзья мои, что именно так и произошло. Валей немедленно прибавил к его словам:

– Ребята, такое пусть и не часто, но всё же случается, когда речь идёт о демиурге с сердцем просто невероятной доброты. В Сфере Элании уже отметили этот факт и высшие демиурги даже сказали, что Митяй один сделал больше, чем мы все вместе взятые. Высшие также настояли на том, чтобы ближайшие семь лет вашего обучения проходили в щадящем режиме. Вы будете заниматься не более шести часов в день с одним днём на отдых через каждый пять дней занятий. Митяй, тебя это тоже касается. Таким образом вы сможете все эти годы общаться со своим учителем и другом, ну, а потом его ждёт небольшая передышка, во время которой время в этом месте будет течь намного медленнее, а вот вам всем после окончания академии придётся потрудиться в своей группе галактик, прежде чем вы оправитесь на фронтир. Знаете, вообще-то в жизни демиурга возвращение домой в новом качестве, это самое радостное и волнующее время, ведь после академии для вас уже практически не будет ничего невозможного. Увы, но в нашей Вселенной миров намного больше, чем демиургов, такой уж заложила её великая Элания и поэтому у нас так много работы.

Через несколько дней в жизни Митяя начался новый этап и его начало было ознаменовано тем, что он встретился с самой Эланией, высокой, смуглой совершенно неземной красоты. Она была старейшим из демиургов во Вселенной и пришла в неё вместе со своей группой из другой вселенной в тот момент, когда на Великой Лозе Мироздания среди бесчисленного множества ветвей появилась новая «плодовая завязь». Эланию очень заинтересовал танец на острие ножа и потому она не поленилась покинуть фронтир, чтобы лично познакомиться с юным демиургом, создавшим такую систему тренировки ума, мыслей и чувств. Разговор был не слишком продолжительным и Митяй сразу же сказал Элании, что им потребуется полгода, чтобы сначала разобраться в себе, а уже потом начать обучать танцу великих демиургов. У той это не вызвало никакого возражения. Что такое полгода для женщины, прожившей почти десять миллиардов лет и говорящей о себе с такой снисходительностью, словно ей предстояло их ещё только прожить? Может быть именно поэтому Митяй и его команда, собравшись все вместе в сотне километров от Маленького Дмитрограда, посреди степи, первым делом провели большое ведловское совещание. В последний год они изучили огромное количество справочной информации чуть ли не по всем самым главным, ключевым мирам Вселенной, к числу которых теперь относилась и Земля Вторая, чтобы отобрать партнёров для танца.

В этом ведловстве принимали также участие не только талары, но и их самые лучшие ученики, которые также улавливали телепатические мессиджи Митяя. Поэтому юные демиурги решили взять на вооружение и их пусть и эклектичную, но зато универсальную систему боевых искусств. Ведловство продлилось почти три недели и в результате на этом месте появился огромный комплекс, состоящий из семисот двадцати четырёх амфитеатров. По одному на каждого преподавателя танца. Для его строительства демиургам даже не пришлось проводить каменной охоты. Всё, что они задумали, выросло само собой. Одновременно с этим в этом огромно сооружении появилось множество автоматизированных вольеров, в которых содержались самые опасные хищные животные всей Вселенной. С Земли туда не попало ни одного хищника, ведь туда отбирали по настоящему опасных свирепых тварей. Вот тут-то им очень пригодилось знание высоких технологий, поскольку за всей этой свирепой живностью ухаживали могучие роботы, но даже они не всегда выдерживали контакта со своими питомцами, многие из которых были не только огнедышащими, но могли поражать свои жертвы то мощными электрическими разрядами, то струями такого желудочного сока, что тот разъедал даже нержавейку, поскольку содержал помимо кислот ещё и зубастые микроорганизмы. Ну, а когда земляне как следует отоспались, то сразу же отправились в этот ад.

Едва только став действительно знающим демиургом, то есть где-то на пятом году обучения, Митяй, обретя полную власть над материей, первым делом придал новую форму своим главным, рабочим говорящим камням. Внешне он к тому времени совершенно не изменился, да, и по-прежнему относился к биологическому виду Homo Sapiens, разве что стал раза в два сильнее физически и сделался ещё гибче и пластичнее. По сути дела говорящие камни ему уже не были нужны, ведь демиурги ими не пользовались, поскольку сами являлись куда более мощными инструментами созидания. Ну, а за то, что они вообще появились в этой группе галактик, следовало благодарить Валея, хотя сам он в юности и не имел говорящих камней. Просто однажды он повстречался на фронтире с одним демиургом и тот показал ему свои говорящие камни, которые сохранил на память о прошлом, и рассказал о них. До этого дня Валей лишь использовал в своей работы концентраторы, изготовленные из самых уникальных кристаллов. Когда же он вместе со своей группой, состоящей из тысячи пятисот двадцати восьми демиургов прибыл к тому месту, где проходила его последняя операция, то вспомнил о говорящих камнях, которые изначально закладывались в память каждой планеты, и столкнулся с тем, что на одной планете ведлы их использовали, то решил обратить на них особое внимание.

Митяй, уже знавший об этом, из своего врождённого упрямства решил поступить по иному и потому уменьшил Деда Максима и превратил его в стилизованного орла, который охотно прилепился к его груди ниже ключиц. Лариску и Зинулю он превратил в два широких, больше ладони в ширину, массивных браслета, один из которых даже сохранил намёк на свою семигранность, но снабдил их двумя приспособлениями, выскакивающими из них по первому требованию, линзой-искателем, имеющей увеличение ничуть не меньшее, чем у Глаза Земли, и чем-то вроде прозрачного, изумрудного карандаша, удобно ложащегося в ладонь, с помощью которого он мог легко работать на наноуровне. Свои бриллианты-очки Митяй превратил в самые обычные очки с дужками, которые можно было снять и положить в карман. Или прилепить к любой части тела, ведь это были говорящие камни. Вслед за ним все остальные его ученики принялись менять форму своих говорящих камней и делать их более удобными и это было не простое обезьянничанье. Земляне были народом Говорящих Камней и потому хотели остаться навеки демиургами Говорящих Камней. Бастан, к слову сказать, как и те земляне, которые отправились вмести с ним на Эланию, поступили точно так же, да, и все остальные милкивеевцы решили хранить верность своим говорящим камням и вскоре выяснилось, что не зря.

Когда Митяй проводил ведловство, он поддерживал тесный контакт к Бастаном, Дандором и всеми остальными своими учениками, ставшими студентами академии демиургов. Те ведловали вместе с ними и потому создали точно такой же комплекс, только малость поменьше размерами. Через трое суток, пригласив Валея поприсутствовать в качестве наблюдателя, Митяй вместе с остальными балетмейстерами отправился на «Адскую арену». О, она была изготовлена из прочнейших наноматериалов и сверхмощных генераторов силового поля, да, к тому же ещё и оснащена пушками, пулемётами, дробовиками, огнемётами и прочими огневыми системами за исключением одних только сверхмощных лазеров и атомных бомб. Менее мощные лазеры, способные сжечь кожу в уголь, в ассортименте имелись, как имелись и управляющие всей этой бешеной артиллерией компьютеры. Когда Митяй завёл Валея в просторную ложу со стеклом почти метровой толщины и включил компьютер, на котором принялся моделировать ситуацию на арене, то есть попросту формировать полосу препятствий, которую ему предстояло преодолеть, а точнее добраться до кнопки и выключить оборонительную систему, да, при этом ещё сказал, что он собирается пройти её будучи облачённым в один только самый обычный камуфляж, Валей, мгновенно оценив ситуацию, строго сказал:

– Митяй, демиурги существа практически вечные, но только при одном единственном условии, если они сами не прыгают в жерло действующего вулкана. То, что находится за этим стеклом, как раз и есть жерло вулкана во время извержения. Поверь мне.

Прикусив нижнюю губу и склонив набок голову, Митяй посмотрел на своей друга, кивнул и сказал:

– Ты знаешь, я с тобой согласен. Если раньше я собирался оставить на себе только Голубые Глаза, то теперь, пожалуй, возьму Деда Максима, Лариску и Зеленулю. Да, именно так я и сделаю, но ведловать буду маненько-маненько, не больше, чем нужно для красивого и изящного танца. Валей, не волнуйся, я выставил комп на целых полсекунды и если не буду стоять на месте дольше этого времени, то ни одна зараза не успеет взять меня на прицел. Поверь, к тому, чтобы идти по нулям и, тем более, уворачиваться от настоящих хищников, я ещё не готов по крайней мере физически. Знаешь семь с половиной лет сплошного сиденья на заднице, кого угодно в каменный статуй превратят. Ну, ладно, я пошел гоняться за кнопкой, а ты сиди тут и смотри.

Своё решение не снимать с себя говорящих камней, Митяй довёл до сведения каждого и приказал сделать то же самое всем своим друзьям, хотя это и вызвало глухое ворчание. Однако, вместе с тем он приказал ещё никому не сходить с места до тех пор, пока сам не пройдёт дистанцию, на которой было установлено триста пятьдесят огневых систем. Этот приказ им понравился ещё меньше, но никто не посмел возразить, таким строгим тоном он был отдан. Сразу после этого Митяй чёртом вылетел в тот кносский лабиринт, который моментально выстроил компьютер, спрятав в нём метрового размера серебристый куб с ярко оранжевой кнопкой. Полсекунды это, конечно, достаточно продолжительный промежуток времени, но он всё же крайне невелик и Митяй, помня про то, какие пушки сам же и выкатил на арену, помчался по ней, как молодой тур и не зря. Пушки, пулемёты и прочие огнемёты, открыли по нему огонь тотчас и единственной радостью было то, что пули и снаряды не рикошетировали, а также не давали осколков и потому случайных факторов поражения на «Адской арене» не было. Зато серебристый куб удирал от Митяя со скоростью даже не зайца, а неутомимого гепарда и постоянно норовил свинтить по такой траектории, чтобы поставить танцора на лезвии уже даже не бритвы, а чего-то вроде лазерного луча, под выстрелы. Единственной радостью для него было только то, что все огневые системы, выкрашенные в красный цвет, хорошо виднелись среди чёрных и тёмно-синих скал, то вырастающих, то проваливающихся вниз, чтобы образовать глубокие ямы с острыми кольями на дне.

Ни о каком человеколюбии в этом аттракционе не шло и речи. Он был заточен только под одну единственную идею – убить демиурга. Наверное именно так его и стоило назвать, но и название «Адская арена» тоже вышло неплохим. На то, чтобы перехитрить все триста пятьдесят компьютеров, управляющих огнём и ещё один, самый ушлый, управляющий движением кубика и препятствиями, у Митяя ушло два с половиной часа, после чего он, шумно отдуваясь, выключив всю эту катавасию, вошел в ложу и с коротким смешком рухнул в кресло. Его камуфляж был в нескольких местах прожжен и пробит пулями, но на теле не появилось ни единой царапины. Немного передохнув, Митяй приказал всем выставить замедление на одну секунду и работать только со страховкой, то есть при наличие в наблюдательной ложе напарника, рука которого постоянно лежала бы на кнопке, чтобы вырубить «Адскую арену». Не стоило даже и говорить, что в этот день все бежали абсолютно одинаковую дистанцию. Валей смотрел на Митяя, как на конченного психа, но тем не менее с восторгом во взгляде. Таким он демиурга ещё ни разу не видел.

Отдохнув полчаса и выпив стакан апельсинового сока, Митяй снова пошел на арену, но на этот раз поставил замедление уже на четверть секунды. Никакой страховочной кнопки он Валею не оставил, да, та ему и не была нужна, поскольку демиург мог и без неё остановить всё, что угодно, вплоть до цепной реакции при взрыве атомной бомбы. Митяй и его друзья могли сделать то же самое, но пока что чисто теоретически. Работа в должности демиурга-творца на фронтире, в этом плане давала ему колоссальный опыт управления материей, энергией и временем, доводила его до наивысших кондиций, но, увы, убивала своим однообразием и монотонностью. Порождать с помощью одной только энергии и времени материю из ничего, создавая огромное облако взрыва, а затем формировать из кварк-глюонной плазмы первичные химические элементы, а из них уже формировать туманности и сгущать их, создавая звёзды и планеты, являлось довольно скучным занятием и потому больше десяти тысяч лет на фронтире никого не держали, но этот срок был обязательным для каждого молодого демиурга. Если его, конечно, не сажали на научную цепь в Сфере Элании. Поэтому-то Митяй и оставался спокойным выходя на дистанцию во второй раз. Теперь, уже зная, на что способен, он прошел её всего за час с четвертью и тут же, даже не переведя дух, снова запустил карусель с пальбой, постоянно изменяющимся ландшафтом и длинными языками пламени.

На всех остальных «Адских аренах» происходило то же самое. Танцоры на острие ножа выходили на новый уровень мастерства, теперь уже точно высший и потому работали с упоением и не покидали комплекс до самой поздней ночи. Домой они все вернулись уставшие, но зато очень довольные, а весь следующий день отдыхали, веселились и рассказывали друг другу и друзьям-студентам о том, как славно они вчера порезвились. В общем радости у всех было полные штаны. На третий день было решено бегать с утра и до обеда, чтобы не зацикливаться на одной только беготне. Валея же тем временем одолел зуд самому попробовать пройти дистанцию и на следующий день Митяй выпустил его на арену, но уже через полчаса был вынужден выключить мясорубку, так как его друг сделался похожим на обгорелый дуршлаг и минут десять, шипя то ли от боли, то ли от злости на свою неуклюжесть, залечивал свои раны. Больше на «Адскую арену» Валей не рвался, так как понял, что быть демиургом его уровня это одно дело, а танцором на острие ножа – совсем другое, о чём он всем и заявил во всеуслышанье. Зато с этого момента за беготнёй танцоров в огненном, гремящем аду наблюдало множество старейших демиургов, существ невероятно могущественных и мудрых, но совершенно не понимающих, как можно уклониться от выстрела, когда компьютер стреляет по тебе не переставая и всё же не может попасть. Это они считали чем-то совершенно фантастическим, тем более, что в компьютерах разбирались просто превосходно и хорошо знали, что здесь всё по-честному.

Через четыре с половиной месяца Митяй пришел к выводу, что дальнейшие тренировки уже не смогут им ничего ни добавить, ни убавить и со вздохов облегчения велел всем полтора месяца отдыхать и просто радоваться жизни. Анализируя своё собственное состояние, он быстро понял, что вернулся в далёкое прошлое, когда ему было двадцать три года, он только что закончил университет и был полон энергии и азарта, мечтал совершить что-нибудь большое и важное. В общем Митяй совершенно не ощущал груза прожитых лет и ко всем обретённым знаниям относился с удивлявшей даже его самого лёгкостью. Он был готов отправиться куда угодно, даже не то что на фронтир, а во мрак хаоса и это был вовсе не кураж. Просто он знал, что даже там нет никаких непреодолимых препятствий. Через полтора месяца они принялись обучать искусству танца демиургов и, малость поведловав, пришли к выводу, что у каждого из них должен быть всего один ученик и что десяти дней вполне хватит, чтобы научить демиурга всему тому, что они постигали добрых семьдесят лет. Его первой ученицей стала Элания и первым делом Митяй провёл с ней в степи ночь, разговаривая глазами через пламя небольшого костра. Затем он два дня по десять часов подряд передавал ей ведловским способом, опять таки через огненный, ароматный экран все свои знания об искусстве танца на острие ножа.

На третьи же сутки, рано утром, демиургесса Элания, одетая в лёгкую золотистую тунику и сандалии, вышла на «Адскую арену» с видом Артемиды, чтобы пройти дистанцию менее, чем средней трудности. Пройти-то она её прошла но с таким трудом и столькими царапинами на теле со смуглой кожей и к тому же за такое время, что Митяй даже засомневался, а та ли это Элания? У самой демиургессы также возникло множество вопросов, по большей части относящихся к себе но один она задала ему:

– Митяй, неужели я действительно настолько отупела на фронтире, что не могу пройти даже это простейшее испытание? Почесав затылок, Митяй вздохнул и ответил:

– Вот что, Элания, давай-ка мы подойдём к этому с другой стороны. По-моему у тебя сложился в сознании комплекс превосходства и ты попросту забронзовела и зазвездилась. Тебе, как я полагаю, нужны надёжные, верные помощники и потому давай сделаем так, мы сейчас же отправимся в твой родной мир и найдём их. Прошу прощения за нескромность, у тебя был сексуальный контакт с мужчиной трое суток назад? – Элания, ничуть не возмутившись, кивнула головой и Митяй сказал – Вот и хорошо, значит ты сможешь провести наедине со своей планетой двое суток, прежде чем обретёшь говорящие камни.

Если до этого Элания была совершенно спокойна, то после упоминания о говорящих камнях язвительно сказала:

– Митяй, мальчик мой, Элания, вокруг которой расположена Сфера с одноимённым названием, самая древняя планета в этой Вселенной, которую я сотворила. Свой родной мир я покинула так давно, что уже и не знаю, цел ли он и сохранилась ли та планета, на которой я когда-то родилась в семье демиургов. Я не вкладывала в тот планетарный компьютер, который назвала Эланией, никакой информации о говорящих камнях. Митяй, мне очень понравилась сказочка твоего народа про Мать Землю, но это всего лишь красивая сказка. На самом деле всё обстоит совсем не так и тебе это прекрасно известно. Покивав головой, Митяй насмешливым голосом сказал:

– Доктору всё ясно. Элания, это уже клиника. Ты очень мудрая демиургесса и потому должна прекрасно понимать простую истину, – всё проверяется на практике. Поэтому давай прекратим эту пустую болтовню, сейчас же отправимся на Мать Эланию и там уже через полчаса всё станет ясно. Словами я тебе ничего не смогу доказать, а вот делами точно смогу кое в чём переубедить.

Этот номер у Митяя прокатил только потому, что никаким другим образом, кроме как ссылкой на эксперимент, демиурга вообще ни в чём нельзя убедить, да, к тому же не на один, а на множество и ведлы народа Говорящих Камней были к этому готовы. Сфера, созданная Валеирденом и его командой в самом центре галактики Млечный Путь, представляла из себя просто огромный шар диаметром в двести пятьдесят миллионов километров, вся внутренняя поверхность которого представляла из себя бескрайний мир с замысловатым ландшафтом, имеющим ярко выраженную сотовую структуру, в которой высоченные хребты отделяли одну ячейку от другой. Внутри этого шара имелась атмосфера толщиной в сотню километров, превосходно развитая биосфера, в каждой гигантской, шестигранной ячейке своя, но исключительно кислородного типа. В самом центре Сферы Валеирдена имелась очень странная лампочка-звезда с отражателем, вращающаяся вокруг своей оси и создающая смену дня и ночи. В одной из таких ячеек, в точности соответствующей Земле, Валей и поселил Митяя вместе со всей его командой. Сфера Элании была точно такой же, только в двадцать с лишним раз больше и вокруг звезды, также большего размера, вращалось ещё и три десятка планет, одна из которых как раз и была Элания. Главное отличие заключалось в следующем – все ячейки, а их площадь раз в шесть превышала площадь поверхности Земли, на ней уже были давно заселены. Или почти все, что-то высшие демиурги скорее всего всё-таки оставили про запас.

О планете Элания Митяй знал немного и когда Элания перенеслась вместе с ним туда, не очень-то и удивился, оказавшись в совершенно девственном мире, в небольшой, красивой горной долине, по которой текла быстрая и полноводная река. Планета была обитаемой. На ней жило несколько миллиардов демиургов и их жизнь мало чем отличалась от той, которой сейчас жил народ Говорящих Камней. Элания телепортировала себя и его на берег метрах в пятидесяти от воды. Демиургесса посмотрела на Митяя с явной насмешкой во взгляде, он ухмыльнулся в ответ, быстрыми шагами направился к реке и присел на корточки. Первые же минуты ведлования показали ему, что на раскрытых ладонях рек Матери Элании, наверное самой счастливой из всех планет, лежит достаточно большое количество прекрасных говорящих камней, но не они были нужны Митяю. Он уже успел довольно хорошо изучить ментальный профиль демиургессы и потому ему не составило особого труда вызвать к себе именно её говорящие камни. Увы, но они находились очень далеко.

Митяя это нисколько не остановило. Он быстро вошел в контакт с Матерью Эланией, объяснил ей ситуацию и велел немедленно отправить в дорогу все семь главных говорящих камней, гадая, почему их оказалось так много. Обычно их было два, максимум три, как у него, плюс ведловские очки, а все остальные говорящий камни ещё ни один ведл не таскал с собой, ведь они были вспомогательными и к тому же их можно было передавать друг другу. Мать Элания так обрадовалась этой просьбе, что даже заговорила. Разумеется, не словами, а просто стала издавать мелодичные звуки, словно кто-то перебирал пальцами струны гигантской арфы, правда, негромкие. Демиургесса Элания тотчас насторожилась, но звуки, разносившиеся окрест, не вызвали у неё никакого особого беспокойства потому, что не выглядели угрожающими и опасными. Пока камни подземными путями двигались к ним, Митяй, не прекращая каменной охоты ни на минуту, изготовил семь замшевых мешочков и кожаную сумку. Точнее сотворил её, взяв по крупице вещества отовсюду. Его каменная охота продлилась почти восемь часов и всё это время звуки подземной арфы не стихали ни на минуту. Демиургесса уже поняла, что это ж-ж-ж-ж не спроста и притихла. Она, побрав под себя ноги, села в кресло неподалёку, сотворила себе столик с фруктами и спокойно ими лакомилась, но на Митяя поглядывала уже с куда большим удивлением, уважением и даже опаской. Наконец говорящие камни, а это оказались очень крупные золотисто-оранжевые алмазы, стали, словно лягушки, выпрыгивать из реки прямо в руки ведла. Элания тотчас соскочила с кресла, подбежала поближе и попыталась взять в руки один из камней, но Митяй с молниеносной быстротой больно ударил её по руке и прорычал:

– Не чипай! Тоже мне, удумала глупость. Хочешь лишить свои говорящие камни всей их ведловской силы? Нет, я тебе этого не дам сделать. Отойди подальше, Элания. Только после пяти суток очищения от плотских утех, ведл или ведла могут прикоснуться к своим говорящим камням в первый раз. Сначала они сами обретут ту форму, которую хотят иметь, а потом уже ты сама придашь им любую форму, но учти, какое-то время в течении суток твои говорящие камни должны обязательно быть с тобой в контакте, а первое время ты лучше их вообще не снимай с себя.

Митяй и Элания провели на планете Элания двое суток, бродя по долине, купаясь в реке, загорая и очень много разговаривая. На третьи сутки, утром, он отдал демиургессе её говорящие камни и большие алмазы в её руках превратились в два изящных браслета-змейки, в ведловские очки и размыкающийся пояс, а самый большой алмаз вытянулся в длину и обернулся просто невероятной красоты сияющим венцом. Когда Элания одела на себя этот гарнитур из цельных бриллиантов невообразимой формы, то в ней моментально проснулась кокетливая красотка и она окружила себя парящими зеркалами. Ну, а когда они вернулись в Сферу Валея и демиургесса снова вышла на «Адскую арену» то уже часа через три, загоняв чуть ли не до полусмерти три десятка хищных, огнедышащих драконов ростом с крупного единорога, от избытка чувств расцеловала своего учителя танцев и громко воскликнула:

– Митяй, ты заставил меня взглянуть на мир совсем другими глазами! Он уже стал мне казаться скучным и неинтересным, но теперь я поняла, что в нём, оказывается существует огромное множество совершенно поразительных чудес. Мир прекрасен!