Как это и было ему обещано, ни Митяй, ни Таня после того, как они научили искусству танца на острие ножа, быстро ставшему обязательным предметом в академии демиургов, множество учеников, им не пришлось ждать слишком долго возвращения в Дмитроград, а вместе с ними и всей их большой команде, состоящей как из старых друзей, так и из новых. В тот день, когда они сами почти остановили время в Малом Дмитрограде, Валей и его команда уже готовились отправиться к новому месту работы. Они все, включая огневиков, также имели при себе говорящие камни и обещали заглядывать к ним почаще. В то время, как все остальные ведлы галактики Млечный Путь учились в своей собственной академии демиургов и приводили в божий вид свою галактику и даже принялись наводить порядок в других, Митяй и его команда просто легли спать, чтобы наутро проснуться через сто восемьдесят пять лет и в один миг перенестись в Дмитроград. Можно смело сказать, что если с городом никаких перемен не произошло, то Мать Землю они просто не узнали. Прошло вроде бы всего двести лет, но не ней произошли огромные перемены и в первую очередь это было связано с тем, что на планету каждый день прилетало едва ли не по сотне космических кораблей из множества миров и все только по делу.

Их возвращения давно уже ждали и подготовились к нему. Потому все первые демиурги планеты Земля просто вернулись в свои виллы вместе со своими новыми друзьями, демиургами с других планет. Митяй где-то в глубине души сожалел о том, что они сачковали все эти сто восемьдесят пять лет, но был вынужден согласиться с Эланией, которая специально навестила его и Таню вчера днём и сказала: – «Митяй, вы все должны дать возможность вашим ученикам почувствовать себя настоящими творцами. Пойми, академия лишь добавляет демиургу знаний, но рождается он таким в каком-то конкретном мире, в соответствующей среде. Было бы правильным загнать вас, как и всех остальных выпускников любой другой академии демиургов, на фронтир, но ты, парень, совсем иной случай, как и любой другой прогрессор, проделавший такую огромную работу, ты достоин самой высшей награды – лично возродить свою планету и подготовить на ней плеяду демиургов. Во всей этой группе галактик тебе одному дано такое право, хотя с другой стороны это ведь благодаря тебе обитатели сотен тысяч и миллионов планет получат знания демиургов и, хотя мне это и непривычно произносить вслух, дар ведловства и говорящие камни. Нет, это просто смешно, Митяй, после десяти с лишним миллиардов лет, которые я провела под знаком науки и рационализма, ты заставил меня поверить в существование иррационального и знаешь, мне это очень понравилось. Так гораздо интереснее жить, зная, что некоторые вещи в этом мире неподвластны тебе. Да, Митяй, вот что я тебе ещё хочу сказать – не противься тому, что мы станем забирать с Второй Земли, а впоследствии и с первой, молодых демиургов на Эланию. Из-за тебя, мой мальчик, во мне снова проснулся интерес к большой науке, а потому мне очень нужны молодые, пытливые демиурги из народа Говорящих Камней. И последнее, Митяй, Совет демиургов провёл недавно совещание в полном составе и решил назначить тебя верховным координатором этого молодого района Вселенной, так что не забывай, пожалуйста, и об этой работе. Ты с нею обязательно справишься. И помни, ты всегда будешь желанным гостем на Элании.»

После такого напутствия Митяй невольно задумался, но не счёл новую должность такой уж и сложной. Эка невидаль, просматривать время от времени отчёты, составленные руководителями команд демиургов, и совсем уж изредка посещать те миры, в которых могут появиться причины для беспокойства. С этой работой мог легко справиться и любой другой демиург из его большой и дружной команды. Зато это говорило о том, что Земля действительно преподнесла всем демиургам большой сюрприз. Во всяком случае Элания интересовалась его мнением относительно того, чтобы забрать на свою планету, которая была столицей всей Вселенной, Валея и всю его команду. Бастан и все его единомышленники туда уже переселились. Поэтому, прощаясь с Валеем, их сон всё-таки должен был продлиться целых сто восемьдесят пять лет, он передал ему предложение Элании, присовокупив, что ничто не помешает этому демиургу создать новый научно-экспериментальный центр и что Бастан в таком случае тут же вольётся в его команду. Того это очень заинтересовало и к тому же в Сфере Элании именно Валеирдена-Алдагота Селестарна все называли архитектором чуда с говорящими камнями. Увлечение ими среди демиургов, благодаря Митяю и его школе танца на лезвии ножа, сделалось повальным. Ещё бы, говорящие камни очень быстро становились твоим вторым Я и многократно усиливали могущество любого демиурга.

Митяй, Таня, Влад и Надя, которые стали мужем и женой, причём уже очень давно, так как чуть ли не в первое десятилетие эта искина превратила себя в самую обычную таларину, вошли в свою старую, уютную виллу вместе с нестареющими собаками и кошками. В последние годы она была музеем и потому всё в ней оставалось таким, как и в тот день, когда сначала Митяй, а затем и Таня отправились в Сферу Валея. Это теперь она была видна каждому юному демиургу, а тогда её нужно было ещё умудриться рассмотреть внутренним, сверхчувственным зрением. Таня и Надя сразу же пошли на кухню, готовить завтрак минимум человек на пятьдесят. Когда-то ей было не трудно делать, как могущественной, опытной ведле, а теперь, когда его жена стала демиургом, она могла творить и не такие чудеса. Поэтому Митяй и Влад сразу же прошли на широкую, просторную веранду. Мурзик и его белоснежные кошечки уже ловили в пруду ванскую сельдь и с аппетитом её трескали, а Крафт и Мунга резвились в саду и с весёлым лаем гонялись друг за другом. В общем это было самое обычное утро и от любого другого оно отличалось только тем, что после завтрака им не нужно было отправляться в школу танца на лезвии ножа, чтобы обучать ему демиургов. Усевшись в своё любимое кресло-качалку Влад, одетый точно так же, как и Митяй, в наноджинсы и нанорубашку, спросил:

– Митяй, признайся, ты когда-нибудь думал, что поднимешься так высоко? Или ты просто плыл по течению? Усмехнувшись, Митяй переспросил:

– Плыл по течению? Нет, Вовчик, я бы так это не назвал. Это скорее можно было назвать подъёмом на гору, только знаешь, горы, особенно высокие, они ведь как устроены, чем выше гора, тем скуднее на ней растительность, а когда доберёшься до зоны вечных снегов, так там и вовсе бяда, одни только лёд, снег и промёрзший насквозь камень, а потому делать там человеку нечего. В моём же конкретном случае всё было как раз наоборот, чем выше я поднимался, тем пышнее становилась растительность и роскошнее животный мир, не говоря уже о том, что населены эти места были удивительной красоты и доброты людьми. Влад кивнул и поинтересовался снова:

– Завтра отправляемся на Первую Землю, Митяй?

– С чего это вдруг? – Воскликнул Митяй удивлённым голосом и смеясь добавил – Нет уж, дудки. Сначала мы все отправимся в отпуск, в туристический круиз по всем тем мирам нашей галактики, где народ уже начал ведловать во весь рост. Усмехнувшись, Влад сказал:

– Значит поедим в большую инспекционную поездку. Всё правильно, ничего другого я от тебя и не ожидал. Земля что, она сейчас находится в полном нуле и пока ты его не снимешь с неё, там ничего не случится и мы застанем её в том самом виде, в котором она была в момент твоего отбытия с неё, а вот инспекционная поездка это действительно очень важное дело. Как будем проводить её, разобьёмся на группы, Митяй? С улыбкой выслушав старого друга, Митяй попенял ему:

– Вовчик, я же сказал тебе, мы отправимся в круиз всем табором и будем отдыхать, а то что помимо всего прочего нам удастся хорошенько вникнуть в суть дел, происходящих в этих мирах, так это дело уже десятое. Знаешь, я предлагаю даже построить специально для этого большой, белый круизный лайнер с удобными каютами, который сможет парить над поверхностью любой планеты, пока мы будем резвиться внизу. Думаю, что месяца за три, четыре, мы сможем хотя бы в общих чертах ознакомится с каждой планетой и звёздной системой.

Задумка Митяя всем была хороша и ему действительно первым делом нужно было провести большую инспекционную поездку, чтобы знать о состоянии дел в своей епархии, вот только он не учёл одного, таких миров в этой группе галактик, где работали демиурги, насчитывалось более четырёх с половиной тысяч и потому на то, чтобы уделить осмотру каждого хотя бы месяц, ушло бы триста семьдесят пять лет. Поэтому они, подумав, сделали проще, каждый демиург связался с несколькими отдельными мирами и уделяя по десять дней одному отдельно взятому миру, стремился как можно глубже вникнуть в суть дела. После этого они собрались вместе, провели большое ведлование, отобрали сорок пять самых проблемных миров, прибавили к ним пять наиболее благополучных, за трое суток построили роскошный круизный лайнер, погрузились на него и отправились в путешествие, продлившееся целых двадцать пять лет. Первыми команда Митяя, переместившись в пространстве со скоростью мысли, демиурги, как-никак, посетила самые благополучные миры и нигде они не задержались более месяца, хотя посмотреть там и было на что, хотя бы на огромные города, вознесшиеся в небо так, что было невозможно понять, где заканчивается живое дерево, а где начинается мёртвая материя, которой демиурги придали качество живой, дышащей и всё тонко чувствующей. Эти миры были полны всяческих чудес, кипели и бурлили нешуточными страстями, но при этом были населены сплошь одними юными демиургами, они же мудрые, опытные но ещё и нестареющие душой ведлы.

Количество проблемных миров в ходе круиза увеличилось почти вдвое и в некоторых из них им пришлось задержаться и на полгода, занимаясь решением задач чисто цивилизационного характера, причём в некоторых случаях команда забиралась очень далеко. Работать везде им приходилось помногу, зато и результаты получались весьма впечатляющими. Однако, самым главным являлось то, что команда Митяя в ходе этого круиза нарабатывала бесценный опыт объединения таких народов, которые были подобны огню и льду, но в результате находились такие компромиссы, что всё обходилось без взаимного разрушения. В качестве самого главного критерия Митяй заявлял самобытность каждого звёздного народа и если какому-то не хватало жизненного пространства, то с насмешливой улыбкой поднимал палец вверх и говорил: – «В чём проблема, друзья мои? Отправляйте весь лишний народ в Сферу Валея, там его ждёт огромный девственный мир, созданный командой этого великого демиурга. А также наша собственная академия демиургов». Как правило это сразу же снимало все вопросы относительно того, где расселить миллиардные толпы народа и чем их накормить.

Попутно набирался опыта и сам Митяй, поскольку до этого момента он находился в тепличных условиях и занимался лишь тем, что учил и развивал людей пусть и ничего не знающих, но в то же время обладающих быстрым и пытливым умом, да, при этом ещё и старался сделать всё, чтобы они не превратились в бандитствующее отребье. С этим у него всё вышло на славу, любо дорого было посмотреть на народ Говорящих Камней, который теперь уже ничто не могло свернуть в сторону на его пути в Сферу Элании. Куда сложнее приходилось тем демиургам, прибывших в ухайдаканные в хлам миры, Матери Планеты которых уже чуть ли не выли от боли. Однако, даже там обстановка всё же была получше, чем на Земле Первой и вот почему. Больше нигде во всём скоплении галактик было не найти планеты столь раздробленной и расслоённой, чем его родной мир. Сотни народов и этносов, страны бедные и богатые, и при этом одни народы уже вышли в космос, а вторые всё ещё находятся в каменном веке, в общем самый настоящий кошмар, не говоря уже том, что люди были просто переполнены ненавистью по отношению друг к другу и к самим себе. Поэтому-то Митяй и не торопился отправляться на Землю. Однако, и оттягивать этот момент до бесконечности он тоже не мог и поэтому на исходе двадцать пятого года затянувшегося круиза «Белый лебедь» был перемещён на Землю, все путешественники спустились с него и не мешкая загнали лайнер в Мать Землю, забрав с него все сувениры.

Через три дня Митяй вместе с Таней вышел на просторную площадку перед главным входом и принялся мастерить себе транспортное средство покрасивше, чтобы было не стыдно въехать на нём на Землю Первую. Первым делом, почёсывая свой коротко стриженый затылок, он сотворил восьмиколёсную псевдогусеничную тележку с изменяемым клиренсом, но уже не из умного полиуретана, а из куда более продвинутых наноматериалов-трансформеров и поставил на неё прочное днище из того же материалу с четырьмя мощными линзами-антиграфами, после чего принялся выращивать большой джип модели «Мастодонт» приятного, золотистого цвета. Подошедший Игнат, обойдя вокруг джипа, внёс в его конструкцию кое-какие изменения и приложил к нему спереди и сзади номера от старушки Шишиги, стоящей в центре Дмитрограда на хрустальном постаменте вместе с Ижиком в окружении всей прочей Митяевой техники. Они уже давно стали историей и местом всеобщего поклонения. Подойдя к Митяю и Тане, он поинтересовался:

– Ну, а нам когда подваливать к вам? Митяй пожал плечами и ответил:

– Да, когда хотите, это ведь я, а не вы, должен встать на мосту через Голышку, чтобы тот Митяй, въехав в Мастодонта, перенёсся на Землю Вторую и круг замкнулся. Так что можете отправляться в Лагонаки в любое время, Игнатушка, только давайте сразу договоримся, пока я не решу все проблемы с местными властями, вы все дружно ховаетесь по кучерям и носа и них не высовываете. Лады? А то знаешь ли, у нас там истериков хватает и почти у каждого ружьё имеется. Игнат усмехнулся и ответил:

– Ну, надо же, напугал ежа голой задницей. – Но тут же поспешил согласиться – Будь Спок, Митяй, никакой самодеятельности и вообще я как предлагал раньше, так и продолжаю говорить об этом сейчас – нам нужно разбежаться во все стороны и первым делом тихо, по-партизански, заняться самыми грязными делами вроде этого вашего Чернобыля, грязных рек, морей и окиянов. Улыбнувшись, Митяй кивнул и сказал в ответ:

– Ладно, уговорил, чёрт речистый. Действуйте. Вы же всё равно не захотите посидеть несколько месяцев в лесу и понаблюдать за тем, чем народ на Земле-матушке занимается.

– Чем-чем, дурью он там мается! – Со смешком воскликнул Игнат, открыл дверцу Мастодонта и гаркнул – Крафт, Мунга, Мурзик с гаремом, быстро на посадку, а то здесь останетесь!

Собаки первыми влетели в просторный салон лимузинного типа, а вот Мурзик сначала проследил за тем, чтобы сначала на борт поднялись все его пять подруг и только потом с важным видом запрыгнул в салон сам и разлёгся на кожаном диване напротив Крафта и Мунги и зевнул, широко открывая пасть со здоровенными, белоснежными клыками. Этот кот как вошел в возраст полного расцвета сил, так больше и не продвинулся ни на день вперёд и даже не думал о такой глупости, что это такое, устать жить. Все пять его подруг, побывав в Сфере Валея, точно так же сделались неувядаемыми, но никто из них всё же не был вечным, а потому мог запросто погибнуть и потому надзор за ними осуществлялся очень строгий. Митяй и Таня сели вслед за своими любимцами в машину и, не прощаясь ни с кем, покинули Землю Вторую, чтобы в ту же секунду оказаться точно на середине моста через Голышку. Ну, а в следующую секунду через них промчалась тяжело груженая Шишига и кольцо замкнулось. С этого момента время на Земле потекло, как и прежде. Митяй послал мысленный приказ управляющему компьютеру Мастодонта и тот бесшумно, лишь слегка шелестя золотистыми гусеницами по асфальту, поехал в сторону Новых Полян.

Вскоре они проехали Цуревский и подъехали к Ширванской водокачке и съезду на мост через Пшеху, ведущий в Ширванскую, перед которым стояла милицейская «Лада», а возле неё отирался с радаром в одной руке и полосатой палкой в другой старший сержант Нефтегорской ППС Ивашко, отважно выдававший себя за сотрудника ГИБДД по той причине, что сегодня ночью сдуру сел играть в карты с сослуживцами и проигравший двенадцать тысяч рублей. Старший сержант догадывался, что капитан Лихачев и лейтенант Бузыга его просто обули, как простого лоха, чтобы потом всучить ему полосатую самодельную палку, радар и отправить батрачить на трассу. Увидев вдали что-то большое и золотистое с местными номерами, старший сержант Ивашко сделал стойку не хуже пойнтера и уже приготовился к акту машинного доения, даром что ли капитан с лейтенантом его инструктировали целых два часа и даже отрядили ему в помощь сержанта Мартиросова, правда, чуть тёплого, но ещё живого. Когда же широкая, здоровенная машина бесшумно приблизилась и резко встала метрах в пяти от гаишника-самозванца, старшего сержанта взяла оторопь при виде этого странного автомобиля на каком-то чуть ли не танковом ходу и он стал усиленно соображать, а не махнуть ли ему палкой, чтобы этот монстрообразный джип неизвестно какой марки проезжал, но тут водительская дверца открылась, из джипа высунулся светловолосый парень в джинсе, с голубыми очками на носу и весёлым голосом спросил:

– Какие-то проблемы, сержант?

Виктор Ивашко, русский, двадцати восьми лет от роду, семейное положение – холост, по тону парня сразу же понял, что с него он не срубит ни копья, если и того хуже, огребёт неприятностей по полной программе. Однако, вздохнув, он всё же сделал пару шагов вперёд и заученно затараторил:

– Так, куда едем? Оружие, наркотики в машине есть? Парень в очках ухмыльнулся и нахально спросил:

– Продаёшь или покупаешь, сержант?

От этого вопроса настроение у старшего сержанта окончательно испортилось, но поскольку ответ ему и самому понравился, то он махнул рукой на всё и попытался перевести разговор на другую тему и потому спросил:

– Слушай, что это за машина у тебя? Вроде бы на «Хаммер» смахивает, но пошире него будет и гусеницы эти странные…

Митяй с добродушной улыбкой вышел из машины, держа в руках стопку документов и перебил его:

– Это самоделка, Виктор. Тебя ведь так зовут, если мне память не изменяет? Ты живёшь в Нефтегорске, Краснодарская дом сорок два, а фамилия твоя Ивашко. Кубанского казачьего роду-племени будешь. Похоже на то, Витёк, что капитан Лихачёв со своим дружком лейтенантом Бузыгой нашли себе ещё одну дойную корову. Сыграли с тобой в очко краплёной колодой и отправили на дорогу долг отрабатывать. Послушай-ка, что я тебе скажу, Виктор. Вези ты своего горе-напарника домой, отсыпаться, а сам пойди и напиши заявление об увольнении из органов. Меня зовут Дмитрий Мельников, я новый егерь в охотхозяйстве у Ашота, еду с женой на кордон Дальний, что в верховьях Цицы находится. Да, ты его наверняка знаешь. Будешь работать у меня помощником. Поверь, это и по деньгам лучше и работа поинтереснее, а капитана с его краплёной колодой и долгом пошли куда подальше. Он вообще-то бздливый, до безобразия и никакой лапы у него в Краснодаре в жизни никогда не было.

Митяю действительно стало просто жаль парня, который, закончив в Краснодаре сахарный техникум, так и не смог устроиться на нормальную работу, а потому вернулся в Нефтегорск и решил хоть как-то перекантоваться в ментовке. Ну, а поскольку он слегка усилил своё предложение телепатически, то Виктор тоже широко заулыбался и немедленно спросил:

– Мить, так ты серьёзно возьмёшь меня помощником егеря? Я как-то пытался устроиться на работу к Вартанычу, но его не устроило то, что я служил в аэродромной обслуге, а ему в егеря боевые, обстрелянные парни нужны.

Митяй вытащил из кармана нанокуртки визитку с номером своего мобильника и сказал:

– На, держи. Как только уволишься, так сразу же и позвони. Ко мне на кордон только поверху можно доехать, но по тому просёлку не каждая машина пройдёт. Поэтому лучше позвони, когда будешь готов, за тобой либо я, либо кто-нибудь из моих друзей подъедет. Я там собираюсь небольшое экологическое поселение построить в этом году, так что будет весело. Друзья у меня отличные, наверное раньше меня туда добрались. Ну, что скажешь, Витёк? В ментах прозябать останешься или всё же решишь принять моё предложение?

– Да, чего тут гадать-то, – откликнулся Виктор, – чем всякой хернёй заниматься, я лучше к тебе помощником пойду. В Лагонаки много туристок приезжает, глядишь невесту себе подцеплю.

– Вот и правильно. – Сказал Митяй точно зная, что уже дня через три сможет сесть с этим парнем ночью у горящего костра и открыть ему таинства ведловства – Поверь, там ты себе не только невесту в горах отыщешь, но и ещё много чего полезного и важного для себя откроешь. Ну, до встречи, сержант. Митяй вернулся в машину и насмешливо сказал:

– Да, Танюшка, придётся нам здесь, как в том анекдоте, пойти сделать то же самое, только зайти издалека. Таня улыбнулась и спросила:

– Это в каком ещё анекдоте, Митюша?

– А в таком, Танюха. – Смеясь ответил Митяй и принялся рассказывать жене анекдот, ещё достаточно свежий на Земле Первой но жутко древний в его жизни – Жил-был один купец и было у него три дочери. Собрался он как-то в далёкое плаванье в заморские страны и спросил дочерей, что им привезти. Старшая заказала ему шелка и парчу, средняя жемчуга и камни драгоценные, а младшая говорит в лоб: – «Привези мне, папенька, с дальнего острова чудище для сексуальных утех». Ну, купец, естественно заартачился, дочка-то самая младшая и вдруг такие запросы. В общем пошел в отказ. Младшая дочь вздохнула и говорит отцу: – «Ладно, папенька, придётся тебе сделать то же самое, а мне зайти издалека. Привези мне, папенька, Аленький цветочек».

Сказку про Аленький цветочек Таня хорошо знала и даже часто рассказывала детям, внукам и правнукам с прапраправнуками, но такого варианта даже и не предполагала. Она громко расхохоталась и сквозь смех воскликнула:

– Митька, паразит, перестань! Такую сказку испортил! Я её теперь детям без смеха рассказать не смогу. – Кое-как уняв смех, она спросила серьёзным тоном – Так ты считаешь, что ни одна из имеющихся у нас моделей прогрессорской деятельности на Земле не пригодится, Митяй? Но почему? Митяй улыбнулся и со вздохом ответил:

– Потому, Танюша, что на этой планете куда не плюнь, обязательно попадёшь либо в жулика, либо в стяжателя, либо в личность с преступными наклонностями, а то и того хуже, в маньяка. Особенно у нас России. В этой стране, Танюша, все правозащитники и правдоискатели гнусные циники, университетские профессора способны воровать похлеще профессиональных воров, политика является бизнесом, мафиозные структуры сложились даже в академической среде, а власти стали олицетворением преступного образа жизни. В общем если всех землян притащить на суд и воздать им по справедливости, то хорошо, если треть из них сможет избежать высшей меры наказания. – Немного помолчав, он с грустной улыбкой добавил – А нам нельзя их судить. Нам нужно этих людей отмывать от дерьма и учить. Правда, среди них встречаются такие, что по ним плачет слезами остров Святой Елены, на котором когда-то людоеды за пять лет перебили друг друга, а самые последние умерли с голода, но так и не стали рыболовами и охотниками. Ладно, будем думать.

Они проехали Новые Поляны и Митяй, съехав с дороги, помчался напрямик, переехал сходу через Пшеху, въехал в Цицу и дальше ехал уже по ней до Армянского посёлка. Когда же он отъехал от него километров на пять, то и вовсе, включив антигравы, полетел над рекой на высоте в полметра, а долетев до сплошной череды скал, возвышавшихся над лесом с правой стороны, то взлетел ещё выше и направил Мастодонта прямо на плато Нагой-Чук, жалея, что не установил на машину систему оптической невидимости. Тогда он смог бы спокойно покружить над этим плато с его роскошными альпийскими лугами. Хотя эти земли и относились уже к Адыгее, а не к Краснодарскому краю, чуть ли не треть охотхозяйства находилась на чужой административной территории и потому Ашот Вартанович платил аренду и в Апшеронске, и в Майкопе. Раньше Митяя это не касалось, а теперь ему следовало подумать о том, как обезопасить стартовую площадку возрождения Матери Земли и прогрессорской деятельности от всяких поползновений со стороны властей и прочих жуликов. Ломать ситуацию через колено было нельзя, это могло привести к массовой панике, истерии и даже войнам. К тому же Митяй вовсе не хотел втаскивать людей в счастье за уши и намеревался сделать так, чтобы они сами построили себе на Земле рай с кренделями на каждой ветке и молочными реками в кисельных берегах.

Как сделать это, он знал очень хорошо, но вот как выколотить из людей всё дерьмо, не знал ни один демиург. Даже самый мудрый и в подобных случаях демиурги довольно часто поступали очень жестко – безжалостно уничтожая негодяев всех мастей и пород. Устраивать Судный день Митяю не хотелось, поскольку он давно уже убедился в том, что бытие действительно определяет сознание. Поэтому он хотел сначала всё же попробовать перевоспитать тех людей, в душе у которых осталось хоть что-то чистое и человеческое. Политика, когда во имя общечеловеческих ценностей уничтожается сам человек, не согласный с чем-либо, ему претила. Тем более, что им было куда рассовать таких типов, которые ничего, кроме кнута не понимали. Начать он хотел с родных краёв, забравшись повыше в горы и в первую очередь окучить горное плато Лагонаки. Когда он прибыл на Землю Вторую, на нём лежала четырёхсотметровая толща льда. К исходу третьего столетия его пребывания на Второй Земле большая часть плато, почти семьдесят процентов, уже была освобождена от льда и на нём был создан просто райский уголок. По альпийским лугам, на которых трава росла высотой в два с половиной метра, бродили степные мамонты, шерстистые носороги, эласмотерии и даже индрикотерии, для которых пятнами высаживались специальные, альпийские сорта высокорослого кустарникового топинамбура, достигавшего в высоту тридцати метров.

Бродило по этим лугам множество гигантских лосей и оленей, не говоря уже о турах, муфлонах и горных козлах. Волков там не было, но хватало медведей и пещерных львов, а также махайродов, охотившихся за мясными горбами матёрых самцов и самыми слабыми животными. Последнее происходило довольно редко, зато даже махайроды настолько охамели, что иной раз стаей налетали на молодых индрикотериев, ушедших от группы, и те с перепугу сбрасывали свой мясной горб, после чего мчались жаловаться вожаку и пастухам. Зато махайродам была лафа, ведь в таком случае им перепадала целая тонна, а то и все полторы, самого нежного и вкусного мяса, что вполне стоило той вздрючки, которую им задавали пастухи-гигантопитеки. Те поступали с махайродами довольно строго, хватали саблезубого кота за короткий хвост и стегали его длинной плёткой. Гигантопитеков боялись любые хищники, поскольку те обладали совершенно чудовищной силой и к тому же были, не смотря на свою кажущуюся неуклюжесть, очень быстрыми и ловкими. Огромная группа гигантопитеков, всего наверное более сотни миллионов, мечтала как можно скорее отправиться на Первую Землю. За пятьсот лет они уже стали вполне разумными существами и некоторые даже начали помаленьку ведловать.

Относительно плато Лагонаки у Митяя имелись очень большие планы. Он хотел полностью преобразить его и сделать точно таким же, как и на Второй Земле, причём местами эти преображения должны будут коснуться даже рельефа. Это можно было сделать очень легко, ведь по большей части плато сложено из осадочных пород, в основном из известняка. Поэтому на нём имелось множество карстовых воронок и глубоких пещер. В некоторых местах он решил углубить и значительно расширить озёра, из-за чего известняк придётся превратить в мрамор. Зато тогда у них получится не менее десяти озёр до двух километров в поперечнике и плюс к ним ещё и два озера лежащих пониже, в окружении лесов – Чеше и Хуко. Последнее он собирался сделать самым большим и во всех поселить речных Стеллеровых коров, насадив вдоль берега и на отмелях заросли топинамбура. Естественно, что со Второй Земли он собирался переселить в Лагонаки также степных мамонтов, горных мастодонтов, индрикотериев, шерстистых носорогов, куда же без них, эласмотериев, ну, эти точно будут ходить у гигантопитеков под седлом, и рогатых гигантов, а также гигантских американских медведей, горных львов и махайродов, давно уже приученных не обращать внимания на человека и не проявлять к нему чисто гастрономического интереса. На счёт того, чтобы подольститься ради сладостей, Митяй не имел ничего против. Сытый зверь – мирный зверь. Между собой эти хищники не воевали, но свято хранили незыблемость границ своих кормовых участков, установленных для них, кстати, егерями, преимущественно гигантопитеками.

Всё это Митяй собирался развернуть под эгидой экологической корпорации «Парк ледникового периода», которую ему нужно было создать по аналогии с юсовским Юрасикпарком. Зная алчность российских властей предержащих, он нисколько не сомневался, что за хороший откат в несколько тонн золота они сдадут ему Лагонаки вместе с Кавказским заповедником в аренду хоть на тысячу лет, но если понадобится, он был готов заплатить этим живоглотам и валютой. Старый, матёрый торгаш Эрик, бил себя пяткой в грудь и чуть ли не с пеной у рта доказывал ему, что если на Первой Земле есть деньги, то он обеспечит его ими в любом количестве, причём как налом, так и на банковских счетах. В этом Митяй нисколько не сомневался, как и в том, что в его команде были торгаши и поопытнее Эрика, вот только при виде них любой земной торгаш, даже самый алчный и жадный, точно упадёт в обморок и больше никогда не встанет, увидев их ящероподобные физиономии и драконьи клыки. В его команде было свыше пятисот хотя и гуманоидов, но всё же очень сильно отличавшихся от людей существ, а потому он попросил их до поры, до времени шифроваться по полной программе.

Зато во всём остальном Митяй собирался действовать дерзко и напористо, сначала создав в Лагонаках плацдарм возрождения, а потом постепенно расширяя его и организовывая точно такие же филиалы с доисторическими животными, якобы выращенными в пробирке, по всему миру. Так глядишь, попутно будет решена и проблема перевоспитания людей. О том, что чем чудовищнее ложь, тем быстрее в неё верят люди, Митяй не забывал ни на минуту и потому даже и не беспокоился о последствиях, когда кто-нибудь начнёт задаваться вопросом, откуда всё-таки появились все эти мамонты и махайроды. Сами в Лагонаки прибежали и, вообще, это коммерческая тайна. Да, так было проще всего начать прогрессорскую деятельность, с подкупа чиновников, обмана и наглого вранья, речь ведь шла о тех типах, с которым он потом довольно долго не будет иметь никаких дел. Ну, а что касается обычных людей, то быстрое исцеление от всех болезней, стремительное омоложение и моментальное посвящение в ведловство ещё ни разу и нигде не давало сбоев. Главное отобрать для этого людей совестливых, пусть и не совсем честных, а всё остальное сделает уже их собственное ведловство. Правда, немалую роль тут имела также ведловская передача знаний. Ведловство постоянно требовало всё новых и новых знаний, а вместе со знаниями в голову человека приходило ещё и то, что для ведла нет ничего недоступного и ради того, чтобы чего-то достичь, ему вовсе не нужно никого расталкивать локтями, подличать и вырывать свой кусок из чужих рук и это всегда действовало безотказно, ведь заработать было легче и приятнее, чем украсть.

Добравшись до плато Нагой-Чук, Митяй на всякий случай снизился и над самой травой принялся его пересекать. Мастодонт то подлетал вверх, поднимаясь над горушками, то стремительно спускался в котловины. Ландшафт на этом плато был весьма замысловатым, как и во всех Лагонаках, наверное самом живописном уголке всего Северного Кавказа и в этом заключалось ещё одно преимущество, сюда во все времена года стремилось множество туристов, альпинистов и спелеологов. Митяя это нисколько не смущало и даже радовало. Большую часть туристов он намеревался приземлить в Лагонаках и сделать ведлами, а уж они-то по цепочке растащат идеи ведловства по всей стране, ближнему и дальнему забугорью. А вот светиться в зомбоящике рядом со всякими политиками и педрилами, он считал ниже собственного достоинства. В общем практически всё у него было давно продумано и с сегодняшнего утра на Земле должна начаться новая жизнь. Пока что ему не терпелось добраться до места и приступить к нормальному, человеческому ведлованию, а не снимать информацию с компьютера, как это обычно делали демиурги. Вскоре они долетели до урочища Нижняя Цица. Там, неподалеку от довольно большого и шумного форельного ручья, питавшегося пятнадцатью ключами, ниже слияния ручья Чашка и Цицы, справа, совсем неподалёку, на склоне ущелья, на красивой, уютной, просторной и к тому же почти горизонтальной поляне стоял кордон Дальний, четырёхкомнатный дом со складом, большим сараем и сеновалом, требовавший капитального ремонта.

На кордоне уже было многолюдно. Их с нетерпением поджидало десятка два людей и даргов, а также дюжин пять, если не все шесть таких инопланетников, которым на люди без маски и грима лучше не показываться, да, и тот не всегда поможет. Митяй проехал знакомой дорогой, он уже бывал на этом кордоне, через сосновый лесок, подъехал поближе к встречающим и они вышли из машины. Поздоровавшись с друзьями, чай со вчерашнего вечера не виделись, он тут же встал на колени и затеял ведловской разговор с Матерью Землёй. Та с раннего утра пребывала в ожидании чуда и оно свершилось, к ней вернулись ведлы, да, ещё какие. Нет, Мать Земля не жаловалась ему. Хотя люди и причиняли ей огромную боль, особенно граждане Северной Кореи своими последними ядерными испытаниями, да, и многие другие, она держалась вполне бодро, поскольку хорошо знала, что к ней обязательно вернутся ведлы и возвратят детей, ушедших от неё в ходе развития человеческой цивилизации не по своей воле. Мать Земля вливала в Митяя и всех остальных демиургов свою силу, хотя как раз у них-то её имелось с огромным избытком. Правда, то была совсем другая сила, а вот так, которую они получали от Матери Земли, согревала их совершенно особым теплом и дарила ни с чем не сравнимое блаженство. Поэтому вслед за Митяем и все остальные ведлы встали на колени и положили руки на тёплую, согретую июньским солнцем траву.

Митяй, коротко рассказав Матери Земле о своих планах на ближайшее будущее, попросил её забыть обо всех печалях и принять в себя их энергию, как подарок и обещание. Всего на Землю Первую с Земли Второй переместилось немногим менее двух тысяч демиургов и пяти тысяч ведлов-гиантопитеков. В эти минуты все они встали на колени и принялись одновременно вливать в Мать Землю свою энергию, заставляющую убыстрять великие океанские течения и остужающую полярные льды и те ледовые шапки на вершинах гор, которые никогда не таяли, спаивающую между собой тектонические плиты и снижающие вулканическую активность. Озоновый слой сразу же увеличился в два с половиной раза, а атмосфера моментально очистилась от пыли и та, устремившись к земле, минуя участки поросшие растительностью через песок и камни ушла глубоко под землю. Вместе с этим процессом моментального очищения атмосферы, пусть и давшим лишь временный эффект, столь же стремительно очистились озёра, реки, моря и океаны, а в Чёрном Море, Митяй специально позаботился об этом, глубоко под землю ушел весь сероводород, дурком растворившийся в его водах во время случайного прорыва базальтового монолита из тех горизонтов, где шел процесс естественного, природного синтеза нефти. Вместе с этим под землю бесшумно ушли все постройки кордона.

Митяй ведловал недолго, всего лишь какой-то час, но за этот час в гидро и атмосфере планеты произошли такие гигантские изменения, что весь учёный люд, наблюдавший за этим, просто вздрогнул и напрягся. Ещё бы, даже магнитосфера планеты Земля за этот час и та стала почти втрое мощнее, то есть вернулась к своей норме, что было сразу же отмечено приборами на МКС. В следствии этого резко сократился поток ультрафиолета, льющегося на Землю с Солнца, прозрачность атмосферы возросла в двадцать раз и инфракрасное излучение стало спокойно уходить в космос. Хотя времени произошло всего ничего, скорость тайфунов и ураганов стала быстро спадать. Ну, это только начало, через месячишко атмосферные процессы сами собой сделаются более упорядоченными, но окончательно демиурги собирались их привести годика через три, когда они создадут на планете математически выверенную сеть холодильников, то есть ледников, строго установленной высоты и формы, чтобы напитать влагой пустыни и начать их озеленять, сначала собрав лишний песок и превратив его в горные массивы, как и було. Их каждый шаг на планете Земля был давно уже просчитан, взвешен и отмерян самым строжайшим образом. Митяй встал на ноги и чертыхнулся:

– Мужики, чёрт подери, ну зачем такая спешка?

Забеспокоился он вот почему. Кто-то из демиургов, особенно быстрых на руку, в считанные доли секунды без стука и грохота возвёл на этой поляне, основательно её расширив и пересадив сразу несколько тысяч деревьев, отчего она теперь стояла в окружении гигантских буков и вековых сосен им под стать, для Митяя и Тани виллу, почти такую же, какая у них была Сфере Валея, только раза в три побольше. К тому же теперь больше половины комнат были в два и даже три этажа, но и в этой вилле по-прежнему легко угадывался стиль, названный византийским. Во всяком случае так о нём высказался Валей, который даже побывал в Византии, в эпоху её расцвета, басилевсом. Через пару секунд Митяй определил, что вокруг виллы на расстоянии в полтора километра от центра спрятано под землю тридцать шесть климатических кристаллов и их настройке сразу же определил автора. Постарался, разумеется, никто иной, как Стас. Прекрасно понимая, что друзей ему уже не остановить, он примерно с той же скоростью изготовил куда более миниатюрный джип, чем Мастодонт, развёл руками и сказал:

– Ладно, ребята, не стану вязать вас по рукам и ногам. Приступайте к работе и начинайте сразу с озёр, только постарайтесь строить их таким образом, чтобы туристы этого не заметили, и прикройтесь облачностью или ещё чем-нибудь от спутников. Когда вдоль берегов будет стоять во весь рост водяной топинамбур, а это произойдёт не раньше, чем через три недели, облачность можно будет снять, а я к тому времени уже откуплю Лагонаки. Танюша, извини, но тебе придётся остаться на хозяйстве. Таня кивнула и сказала мужа:

– Можешь не извиняться, Митяй, я и так всё прекрасно понимаю. Первая Земля не Вторая и тут на женщин смотрят иначе.

Митяй поцеловал её и сел в джип Мунга, весь сверкающий полированным хромом и смахивающий на самый обычной японский паркетный джип. Правда, Мунга могла ещё превращаться в вертолёт и даже в подводную лодку, не говоря уже о том, что превратившись во флайер она могла вылетать не только в стратосферу, но и подниматься на любую орбиту и совершать даже межзвёздные путешествия в гиперпространстве, да, только демиургам было куда сподручнее перемещаться туда телепортом. На этот раз Митяй не стал заморачиваться с ездой по горным дорогам. Он включил режим невидимости и плавно поднялся в воздух. Прежде чем лететь в Апшеронск и далее туда, куда придётся, он не спеша облетел всё плато и потому сначала полетел вдоль опушки леса к горе Уриэль, от неё к горе Мезмай, затем вдоль хребта Лаганаки к горе Буква, а от неё вдоль речки Серебрячки к горе Черногор и уже потом к озеру Хуко. По плану оно должно было стать одним из самых больших озёр. От него Митяй полетел к самым высокими горам плато – Фишту, Пшехо-Су и Оштену, на которых сохранились остатки ледника и направился к хребту Каменное море, а от него уже полетел в Апшеронск. В первую очередь Митяй хотел встретиться и переговорить в Вартанычем, мужиком крученым и знающим много такого, что ему было сейчас нужно учитывать в первую очередь.