Глава 27
– Сьере граф! Там, внизу, обоз!
– Большой?! – Я вскакиваю с грубого стула, находящегося в комнате бывшего коменданта крепости Ридо.
Сотник кивает:
– Около пятидесяти саней. Охрана… человек двадцать. Идут со стороны Тушура.
– Как думаешь, что это?
Парнишка пожимает плечами, потом выдает:
– Судя по возам, либо продукты, либо снаряжение для гарнизона.
– И твои дальнейшие действия?
Парень помялся:
– Брать надо. Нам-то все сгодится.
Улыбаюсь:
– Верно, брать. А как? С шумом и топотом или тихо и незаметно?
– Сейчас разницы нет. Только там это…
– Чего?
Опять мнется.
– Да не похоже, что солдаты обоз сопровождают. Там кто-то важный едет. Сани уж больно… красивые…
– Ладно. Важного гостя берем живым. Посмотрим, как и с чем его едят. Относительно прочих… – Провожу ребром ладони по горлу. В ответ – понимающий кивок. Добавляю: – Имя?
– Марг.
– Так вот, впредь, Марг, у тебя привилегия. Обращаешься ко мне с этого момента «командир». Просто и коротко. Понял?
– Да, сьере… командир!
Поднимаюсь из-за стола:
– Пойдем глянем…
Глаз у сотника острый. Точно угадал. Груженные под завязку сани с уныло застывшими возницами, и вес немалый. Лошади еле тянут. Ну, тут еще и в гору… И аккуратные закрытые санки, возле которых два десятка разряженных в разукрашенные одежды охранников.
– Сотник!
Тот отзывается из-за спины:
– Да, командир?
– Возьми пяток орлов поздоровее, пусть быстренько накинут на себя тушурскую сбрую, будем брать.
Парнишка понятливо кивает, уносится. Спустя мгновение снизу слышится короткая суета, а потом из башни выскакивают не пять, а десяток здоровых парней, облаченных в грубые вражеские тулупы и доспехи. Пятеро бегут к воротам, торопливо поднимая решетку, а остальные начинают слоняться по двору со скучающим видом. Вижу, как Оника, лучший снайпер, занимает место со своим карабином в комнатке под чердаком надвратной башенки. Удовлетворительно киваю. Будем брать…
Со скрипом опускается мост, и обозники, ничего не подозревая, въезжают во двор. Но едва выползают из-под стены, как сразу становятся видны следы разрушений: уничтоженная казарма, вместо которой груда камней, следы разрывов гранат в виде закопченных пятен на камне и следы осколков… Тишину разрывают крики, сервы прячутся под свои сани, лошади бесятся, а два десятка охранников пытаются развернуть разукрашенные саночки, но поздно. Гремит залп, спустя несколько секунд, нужных, чтобы открыть затвор и вложить на место вылетевшей гильзы новый патрон, второй… Гулко стреляет Оника. Не девчонка, а какой-то Зверобой из древних книг! С трехсот метров отстреливает у мишени уши. На заказ хоть левое, хоть правое. Да и остальные ребята и подруги ее не уступают. Два залпа – и все кончено. Ругаю себя. Надо было оставить на дело два десятка народа. И хватило бы. А так – патроны зря пожгли лишние…
Спускаюсь со стены – враги валяются в живописных позах. Кони отличные, откормленные, даже жалко их под нож пускать…
– Командир, лошадки-то… Может, оставим?
Хм… Мысли у нас сходятся.
– А фураж?
– На месяц хватит… Думаю…
– Вот сначала проверь, а потом решим. Тягловых-то точно под нож придется пускать. Все мясо, хоть и конское.
– А что? Конина еще какая вкусная! – Это со стены спустилась Оника.
Подходит к саням, откуда за все время ни звука, ни движения, берется за кожаную дверцу, и… Едва успеваю отшвырнуть девчонку прочь.
– Сьере…
– Дура! – рычу со всей присущей только мне злостью. – Ты за дверь, а оттуда – арбалет или меч! Забыла науку?! Расслабилась?!
Поднимается, виновато опускает голову:
– Простите, сьере граф… На радостях… – Мгновенно преображается: – Эй, в санях! Вылезай, а то сейчас копьями начнем дырявить твою поклажу и тебя вместе с ней!
Пару секунд ничего не происходит. Потом покрышка шевелится, оттуда появляются… Твою ж мать!.. Две девчонки. Ровесницы моих диверсантов. Одна – явно госпожа. Вторая, поскольку одета похуже, да и выглядит забитой, либо служанка, либо раба.
– Кончить их, командир?
Девчонки осматриваются, потом служанка, до которой наконец доходит, что вокруг или враги, или мертвецы, с тихим всхлипом валится на камни. Вторая бледнеет, словно снег, смотрит на свою ровесницу с ненавистью. Потом цедит сквозь зубы:
– Я дочь коменданта крепости Ридо, баронесса Ума дель Арр, вы не посмеете, грязные свиньи!
– О как… – презрительно сплевывает на ее расшитые сапожки с загнутыми носками Марг. – Хочешь, значит, с папочкой повидаться? Легко. – Показывает на стену, выходящую к пропасти. Презрительно усмехается: – Он там. Помочь поискать?
– Марг, потише… – задумчиво бросаю я. – Кто еще в санях?
Девчонка молчит.
– Проверить.
Шитая покрышка летит на камни, ребята быстро перерывают поклажу.
– Ничего такого, сьере граф. Тряпки, немного еды, денег чуть, украшения.
– Граф?! – выдыхает дочка коменданта, глядя на меня.
Делать нечего.
– Граф Атти дель Парда, доса. Впрочем, уже не доса… Марг, сколько тебе лет?
– Шестнадцать, командир.
– Значит, пора.
Протягиваю руку, цепляю девчонку за воротник и швыряю на камни к его ногам:
– Голова у тебя на плечах есть. Забирай. Твоя собственность. И если к утру не попробуешь – я тебя не пойму…
Парень краснеет, а все вокруг ржут:
– Командир!
– Что? Законная добыча.
– Так она же из благородных, а я…
– А ты, Марг, отныне барон. Ровня ей. Так что забирай, ищи себе каморку и пользуйся сколько влезет. Это она теперь крепостная. Даже хуже – раба. Потому что пленная.
– Вы, как вы… – лепечет девица, сообразив, что шутки кончились и теперь в ее жизни наступает переломный момент.
Марг успокаивается, поняв, что я серьезно. Нагибается, вздергивает тушурку на ноги, та пытается отпихнуть его, но не тут-то было.
– Позвольте приступить, командир?
– Не позволю. Сначала дело, развлечения потом. Запереть ее в камеру подземелья, потом оприходовать груз, а вечером, как наступит время отдыха, будешь развлекаться.
– Есть, командир. А со второй что делать?
– На кухню. Пусть посуду моет. А к еде ее и близко не подпускать.
Кивок. Короткая команда. Девиц – одну утаскивают волоком, вторую уносят. Начинаем потрошить возы. Уцелело человек пять возниц, успевших вовремя прикинуться ветошью и не отсвечивать. От них узнаем, что это – плановая поставка продовольствия. Вино, масло, мука, сушеное мясо, копчености. Еще – дрова. Как нельзя вовремя.
Но вот то, что следующий обоз должен прибыть через неделю, меня огорчает. Впрочем, этого пропавшего каравана тоже хватятся и пошлют проверить, где он. Значит, спокойного сидения в крепости нам осталось дня три, может, четыре, если тушурцы неразворотливы. А вот и узнаем.
Возвращается Марг.
– Сделано как приказано, командир.
– Отлично. Все имущество на склад.
– А пленников куда?
Не раздумывая, приказываю:
– На заготовку дров. И своих отряди половину. Их нам много понадобится.
Парень сопит, явно хочется задать пару вопросов, а поскольку настроение у меня выше среднего сейчас, настроен я вполне добродушно.
– Давай, только быстро.
Сразу видно, толковый малый. Все понимает с полуслова:
– Насчет барона…
– Будешь. Крепость отобьем, дам тебе титул. Это не шутка.
– А по поводу…
Пожимаю плечами:
– А чего тут? Просто так отпускать ее к папочке как-то… Сам понимаешь. Ну а почему бы не предоставить удовольствие своему подчиненному? Так что делай дела, что приказаны, а вечером можешь наслаждаться.
– Ну, допустим. Потом что с ней делать?
– Хм… Действительно… Дома у тебя ведь нет? И семьи тоже…
Кивает, насупился.
– И убивать после такого рука не поднимется. Тоже верно. Деваться некуда. Придется тебе замок давать.
У парнишки отвисает челюсть.
– За-замок?!
– Замок. Вот возьмем пару-тройку, выберешь себе по нраву. А девчонка пока… Не возражаешь, если она пока в Парде побудет, под присмотром? Глядишь, ты к тому времени успокоишься, поостынешь, а может, и кого лучше найдешь. Ладно. Дела стоят, а у нас три, в лучшем случае четыре дня осталось.
– А потом?
– Потом тушурцы подойдут. А возможно, и мятежники.
У парня снова суровое лицо. Пряники кончились. Наступает реальность. Злая и беспощадная.
– Верно, командир. Ведь, предав страну, они стали мятежниками. Против народа, против земли нашей, городов и сел! Эх, был бы у нас король! Настоящий! Как ты, командир!
И тут до него доходит, кто может дать титул барона. Не граф, не герцог, не маркиз. Лишь Совет Властителей или… Действительно король! Марг смотрит на меня расширившимися глазами, потом вдруг выдыхает:
– За короля и Отчизну!
Становится по стойке «смирно». Хлопаю его по плечу:
– Вольно. Вперед, – киваю на сгрудившихся погонщиков, охраняемых парой ребят.
А топлива нам действительно нужно много. Снарядов у нас мизер, всего сорок штук. Патронов гораздо больше, но и их нужно экономить. И бить из орудий придется мне да, пожалуй, нашему отрядному снайперу, Онике. А потому обороняться будем надежным дедовским способом – кипящей смолой, расплавленным свинцом да крутым кипятком. Ну и, естественно, камнями, стрелами и, как самый последний аргумент, мечами и копьями. Эх, где там наши? Им-то тяжелее придется. Пусть пока феодалы и спят, но у каждого есть дружина, в смысле – личная гвардия, и если что, кликнуть сервов с дубинами могут быстро. Другое дело, моим парням все это будет на один зубок, но время потеряют, а возможно, и обоз. И опять же – боеприпасы потратят, а они в Ридо на вес золота.
…Утром встречаю Марга, довольного, словно кот, объевшийся мышей с валерьянкой. На щеке здоровенные царапины, в глазах этакая очумелость и отстраненность. Ничего не спрашиваю. Настоящие мужчины обычно о таком не треплются. Но похоже, пареньку понравилось…
Работа в его руках кипит. Растут горы дров, все при деле. Даже служанка, которой сохранили жизнь, сидит у дверей кухни заплаканная, правда, драит большой котел с песочком.
– Чего ревешь?
– Доса Ума… – хлюпает носом.
– Жива твоя доса.
Вскидывает глаза, пугается до дрожи.
– Не хнычь. Тебе больше, чем ей, повезло. Не тронули?
Соображает, о чем я. Краснеет, словно мак, потом тихо шепчет:
– Не-а…
Хмыкаю. Видать, не поднялась рука, точнее, то, что в штанах у пацанов. А может, пожалели. Их дело. Я лично слова не скажу.
– А можно ее увидеть?
– У Марга спрашивай. Она – его собственность.
Снова хлюпает носом. Потом с ожесточением начинает тереть железную стенку котла дальше…
Враги появляются на третий день к вечеру. Довольно много. Около полусотни. Меня зовут на стены, сотник хмурится:
– Пришли, командир.
– Ради такого мог бы и не звать. Всего-то пятьдесят покойников.
Его лицо озаряет злая улыбка.
– Понял, командир. Пока больше сотни не будет – тревожить не стану.
Киваю, ухожу. Утром любуюсь, как со стены, раскинув конечности, летят в бездну уже замерзшие голые мертвецы. Во дворе куча кольчуг и броней. Осматриваю. На них знак территориальной армии. Значит, наместник провинции послал проверить, в чем дело и куда делся обоз. Пустые сани ведь не вернулись? Вот же дубина! Замечаю у одного из выходов большого здания, где квартируют мои воины, сгорбившуюся девичью фигурку в обносках и на цепи. Ба! Да это же бывшая баронесса! Однако Марг не промах! Видно, доса дель Арр вызвала неудовольствие своего повелителя и хозяина и потому наказана. А на улице холодно. И на девчонке, насколько я вижу, всего лишь один мешок с дырками. Босые синие ноги с… Так-с… Это уже лишнее.
– Сотник!
– Да, командир?
Нижайший! Как он умудряется быть всегда поблизости, когда нужен? Маню его за собой, веду на угол стены, где никого нет.
– Рассказывай за что? – Показываю на сгорбившуюся фигурку.
Парень мнется, потом выдает:
– Принес ей воды, чтобы ополоснулась, а она ее выплеснула…
– При себе мыться хотел заставить?
Кивает. Краснеет.
– Болван. Ты же ее взял? Девушка хоть была?
Опять кивает.
– А теперь еще и унижаешь.
– Таких ломать надо! Наглая! Обзывает бастардом!
– Угу. Раскис? Доброту проявил? Она и подумала, что из тебя можно веревки вить. Ладно. Смотри, чтобы не заболела. Бани у нас тут нет. Лечить нечем. Лучше отправь ее на кухню, к служанке на пару. Днем пусть вкалывает, а ночью тебя ублажает. Так лучше будет.
– Спасибо, командир!
– Беги.
Уносится вихрем, а я погружаюсь в расчеты: гонец должен будет явиться с донесением сегодня к вечеру. Рискнут тушурцы пойти в ночь? Будем исходить из худшего. Значит, к завтрашнему утру. Сколько у главы провинции войск? Учитывая пограничье, достаточно много. Это плохо…
– Марг!
– Слушаю, командир!
– Надо поставить пару растяжек внизу. Вместо поста.
Улыбается:
– Уже готово, командир. Заложили двадцать кило взрывчатки, да обложили ее камнями и всяким дерьмом. Ахнет – мало не покажется.
Точно толковый парнишка растет! А сколько у нас времени до прихода к нам подкрепления? Прикидываю: еще примерно пару дней, как минимум. И это – в идеале! Вот же… Впрочем, ладно. Будем драться. В любом случае до нас никто не мог взять Ридо. А мы это сделали.
…Утром меня будит взрыв. Мощный, протяжный. Моментально оказываюсь снаружи. Спал, естественно, одетый, а ноги сунуть в сапоги – секундное дело. Вихрем взлетаю на стену – внизу, где-то там далеко к небу медленно поднимается облако черного, быстро рассеивающегося дыма. Все диверсанты уже на своих местах, готовы к бою. Слышу резкую команду Марга, и внизу вспыхивают костры. Не рано ли? Впрочем, пока загорается лишь два. Понятно – от них, в случае чего, запалят и остальные. Горящими углями намного легче разжигать, чем молотить по кремню куском железа. Ладно. Бдим… Ого! Просто не верится! Внизу громадное пятно копоти, перекрасившее снег, и возле него, да и в самом черном круге, угадываются трупы. Разной степени сохранности и укомплектованности. А на улице мороз…
– Марг! Ну-ка живо строй цепочку до колодца!
Пока внизу не очухались, наскоро приступаем к заливке катка. То есть дороги. Выплескиваем ведро за ведром так быстро, как успевают их наполнять. А враги после взрыва не торопятся. То ли в шоке, а может, опасаются, что такая вот страшная штука на дороге не одна… Между тем укатанный узкий путь быстро покрывается корочкой тонкого льда. Хе-хе… Милости прошу! Привыкли, понимаешь, летом воевать, а в холод можно такой панцирь на ворота и стены наморозить! Да еще попробуй утверди на гладком льду стенобитные машины или катапульты. Или просто сам попробуй устоять. А тут не стоять, бегать и прыгать надо. Еще и уворачиваться! Пальнуть из пушки? И хочется, и колется. Успеем.
У подножия серпантина уже начинается шевеление. Видимо, народ пришел в себя. Или начальник разозлился… Осторожно приближаются к воронке, неглубокой, как я вижу, поскольку земля хорошо промерзла. Может, хватит воду лить? Нет, пусть продолжают. Как останется им два пролета серпантина, так и закончим. А то у стрелков руки дрожать буду. А за десять или больше минут всяко отдышутся…
Увы, повоевать сегодня не пришлось. Отряд внизу подбирает тела, раненых, их относят в сторону и… К моему величайшему удивлению, тушурцы медленно уходят восвояси, откуда пришли. Что за чудеса? Хотя удивлен не только я. Милость Высочайшего? Да ну… Скорее трезвый расчет. Диверсия показала, что крепость-ключ в чужих руках. Стоит ли класть жизнь на заведомо невыполнимом деле? Наверняка многие из них помнят, сколько времени фиорийцы пытались взять Ридо и какие потери при этом несли, да еще и без толку. Значит, либо грамотный командир, либо они уже выполнили приказ – все выяснили. И это мне очень не нравится. Получается, тушурцы не чета нашим доморощенным фиорийцам, которые сильно напоминают мне Польшу до того, как она вошла в состав Русской Империи. Когда каждый ее житель считал себя дворянином, а король вообще не имел никакой власти, как у нас старший Совета. Следовательно, дворянство, как я и решил, будем прореживать…
– Отбой! – слышу крик Марга. Правильно решил. – Дежурная смена – бдить! Вечером поставить сигнальные растяжки на втором серпантине! Дальше нести службу по караульному распорядку!
Улыбаюсь и ухожу в башню. Как там основная группа? Даже сердце ноет, и сна ни капли. Но надо отдохнуть. И я заставляю себя лечь на кровать, укрыться шкурами, доставшимися в наследство от тушурцев, закрыть глаза, и… Тщетно. Отдыхает лишь тело, а не мозг. Сна ни в одном глазу. И заставить себя тоже боязно – а вдруг зевнут мальчишки и девчонки? Часовые проспят? «Стоп! – говорю сам себе. – Если ты им не доверяешь, то зачем пошел с ними в поход? Спи, Атти. Спи, Максим Кузнецов. Ты должен спать. Должен…»
Просыпаюсь уже глубокой ночью от выстрела. Какого… Снова вылетаю наружу – все спокойно. Лишь Оника прячется на вершине башни, за зубцами. Уже не прячется. Спускается вниз, не спеша направляется на угол стены.
– Чего шумишь?
Девчонка машет рукой:
– Ничего такого, сьере граф. Тут тушурцы решили под покровом ночи своих разведчиков послать… Отпугнула.
– Убила?
Кивает.
– Зря. Лучше бы ранила. С ним у врагов хлопот больше.
Отрицательно мотает головой:
– Пробовала. Они их просто дорезают. Именно чтобы не возиться.
– Все равно лучше не убивай сразу. Подумай, если каждый из них будет знать, что его именно дорежут свои, то с большой ли охотой такие будут рисковать?
– Ой… – Девчонка подносит ладошку ко рту. Совсем по-детски. Ну так она и есть еще ребенок. Пятнадцать лет всего. Зато за ней – уже три десятка мертвецов, пять лет диверсионной школы и третья кампания. Ветеран. Эх! Что за жизнь такая… мерзкая…
Иду досыпать. Еще пару раз бухает длинный карабин. Затем наступает тишина. Просыпаюсь от запаха жареного мяса и горячей свежей натты. Вот черти, решили на завтрак не будить? Открываю глаза. На столе – котелок, пышущий паром, заботливо укутанный овчинным чехлом для сохранения тепла. Рядом – накрытая сверху чашкой большая глиняная кружка с наттой. Сладко потягиваюсь, затем встаю, умываюсь, сажусь есть. Вкусно…
На улице солнечно и, похоже, без ветра. Подхожу к узкому окошечку-бойнице – посты стоят. Все спокойны. Во дворе народ занимается повседневными делами: таскают воду, поскольку заливка ворот и дороги продолжается, тренируются, сидят группками и разговаривают о своих делах либо просто стоят на стене и смотрят в ту сторону, откуда должно прийти подкрепление. У кухни сидят обе пленницы. Знатная доса – в железном рабском ошейнике, наряду со своей бывшей служанкой скребет котел. Хе-хе… Марг хорошо усваивает уроки. Даже отсюда вижу здоровенный синяк на шее бывшей баронессы Тушурского королевства. Да, бедняжка. Не повезло тебе… А может, наоборот, повезло. Потому что ты, Ума, в отличие от многих и многих других своих ровесниц, уцелеешь. Может, даже найдешь свое счастье… Думаешь, я не вижу, какие взгляды ты кидаешь в сторону Марга, когда думаешь, что он не видит тебя? Если ты не дура, а мне почему-то кажется, что это нет, то спесь из тебя вылетит быстро и ты вцепишься в юного барона как клещ и сделаешь все, чтобы не упустить свой шанс…
– Сьере граф! Сьере граф! Большой, очень большой отряд со стороны Фиори! – встревоженный крик со стены.
Я смотрю на приближающуюся армаду в трубу, но толком еще ничего не могу рассмотреть. Неизвестная армия приближается медленно, потому что с этой стороны, в отличие от Тушура, нет пробитой и наезженной дороги… Ближе к вечеру наконец армия втягивается в долину, расположенную перед началом серпантина, им остается пройти километров семь. Это минимум три часа такими темпами.
Внезапно в небо взмывают две ракеты. Красные. А потом лопается, разбрызгивая океан брызг в небе, желтая. Это наши. Наши! Дошли! Прорвались! Но… Почему их так много? Должно быть четыреста. А тут даже на глаз не меньше тысячи.
– Приготовиться к бою.
– Но, командир…
– Тебе не кажется, Марг, что их слишком много для четырехсот?
Парень всматривается в долину, потому угрюмо качает головой:
– Слишком, пожалуй, самое подходящее слово, командир…
