Глава 23

Рудо Лофелейн оглядел спящий мирным сном город Данце и машинально отметил, что все спокойно. Огни ночного освещения горят как обычно и дополнительных, которые бы свидетельствовали о том, что воинов гарнизона подняли по тревоге или где-то начинается подозрительная суета, нет. Патрули милиционеров и наемники на своих местах, прогуливаются по улочкам, проспектам и паркам, и охраняют покой горожан. Ничего необычного, все как всегда, и это было хорошо.

Лже-маркиз вдохнул сырой холодный воздух с привкусом йода и левой ладонью помассировал грудь в области сердца. Потом еще раз окинул город взглядом, опять ничего подозрительного не обнаружил и покинул балкон особняка, который ранее являлся запасной штаб-квартирой республиканской разведки на острове, а месяц назад был куплен его семьей на имя барона Лоцца. После чего он вошел в теплое и светлое помещение, где у камина сидели его племянники, третий старейшина клана Лавей и чародей Книппа. Родичи улыбались и перешучивались, а вот ему было не до веселья. Он чувствовал приближение неприятностей, но не мог определить источник опасности. И бывшего главу семейства это очень сильно беспокоило.

Родичи его состояние заметили, и Лавей спросил Рудо:

— Ты случаем не заболел дядя?

— Нет, — закрывая дверь на балкон и скидывая с плеч плащ, ответил он.

— Тогда почему ты такой хмурый?

— Сам этого не понимаю, — лже-маркиз прошел к огню, присел в кресло и покачал головой. — Вроде бы все отлично, и сегодня я был допущен в совет Ройхо. Но что-то все же не так. Слишком гладко идет игра. Никто нас не тревожит. Наши люди внедряются в местное общество. Тайные стражники графа занимаются какой-то чепухой и выглядят полными профанами. Так не бывает. Должен быть хотя бы один прокол, но его нет.

— По-моему, — Лавей ухмыльнулся, — ты переоцениваешь нашего противника. Это ведь имперская окраина, откуда здесь взяться профессионалам? Ройхо типичный везучий сукин сын, которому привалила удача, но, несмотря на это, он остается самым обычным провинциалом, который собрал вокруг себя неудачников, буйных и инициативных, однако далеко не самых умных. Поэтому не стоит искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Наш успех закономерен и был легко предсказуем, так что не нервничай, а выпей за то, чтобы у нас и дальше все шло хорошо.

Старый Умес, который не понимал расслабленного состояния Лавея, поморщился. А затем он посмотрел на семейного мага, которого редко использовали для работы заграницей, и задал ему вопрос:

— Книппа, ты тоже считаешь, что я зря нервничаю?

Чародей, крупный пожилой мужчина, один из четырех магов, кто эмигрировал вместе с семьей в империю, стер с лица улыбку, задумчиво покачал головой, поправил небольшой, но чрезвычайно мощный артефакт под своим светло-синим гражданским камзолом и ответил:

— Не знаю. Мне в этом городе пока трудно, слишком много помех, от храма, от местных магов, от артефактов и жриц. Пока я опасности не чую, но это не значит, что ее нет.

— Так-так, понятно. — Рудо вновь обратился к Лавею. — Сколько людей сейчас в доме?

— Двадцать семь человек, из них пять женщин и шесть подростков.

— Кто на страже?

— В доме напротив Гиллер и пара мальчишек, и во дворе двое.

Рудо помедлил, посмотрел на полыхающее в камине яркое пламя и, приняв решение, сказал:

— Лавей, поднимай всех и пошли на улицу наиболее смышленых парней, пусть посмотрят, что вокруг происходит.

— Думаешь, все настолько серьезно?

— Не знаю, но если я ошибаюсь, и нам ничего не грозит, то ребятам будет дополнительная тренировка. Нечего расслабляться.

— Хорошо.

Старейшина-3 не спорил. Но по его недовольному виду Рудо ясно увидел, что племяннику не хочется покидать нагретое место и тревожить членов семьи. И когда он вышел, маркиз подумал о том, что Лавей уже не тот резкий боец, каким был пять-шесть лет назад. Однако другого авторитетного человека в семье нет и заменить его не кем. Вот разве только Книппа достоин стать новым главой рода. Но он чародей, для которого работа с энергопотоками и добыча новых знаний важнее межличностных отношений членов клана и их планов по устранению графа Ройхо. А сам Рудо заниматься делами семьи не мог, поскольку сейчас он был на виду. И хотя тайные стражники ненавистного Уркварта перестали за ним следить, исполнение служебных обязанностей графского архитектора и фортификатора с него никто не снимал. Поэтому, дабы не потерять доверие Ройхо, ему приходилось много и добросовестно работать.

Вновь подумав о человеке, против которого он вел игру, Рудо спросил мага:

— Книппа, ты присмотрелся к жрице, которая все время рядом с Ройхо крутится?

— Да, дядя. Как ты и велел, понаблюдал за ней со стороны и просветил своими артефактами.

— И что можешь о ней сказать?

— Почти ничего. Близко к этой жрице подступиться не удалось, так что результаты скромные. Но одно могу сказать точно, она гораздо сильнее, чем хочет казаться на самом деле. С виду тихоня, а внутри такая мощь, что лично я против нее на бой по доброй воле не выйду.

— Ты это серьезно?

— Более чем, дядя.

— И что, у тебя нет предположений, кто она на самом деле?

— Есть, но они какие-то нереальные, — чародей виновато улыбнулся и пожал плечами: — Мне кажется, что жрица Улле Ракойны Катрин на самом деле ламия. Однако нам известно, что все эти ведьмы сейчас либо на севере, либо на востоке, демонов убивают. Так что моя догадка не верна. Но ничего, время есть и думаю, что я еще разберусь кто эта девушка на самом деле.

— Только будь осторожен и не показывай, что ты маг. К чародеям на острове самое пристальное внимание.

— Это само собой. Не беспокойся дядя. Я не первый день на белом свете живу, опыта хватает.

— А что можешь сказать про самого…

Рудо хотел спросить семейного чародея про Ройхо, который тоже обладал какими-то магическими способностями. Но в этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вбежал Лавей. Глаза старейшины были навыкате, полное лицо, от прилившей к щекам крови, полыхало багровым румянцем, а рука главы семейства сжимала обнаженный корт.

— Беда! — выдохнул он. — Здесь люди Ройхо!

После упоминания фамилии графа, Лавей неожиданно покачнулся и рухнул на толстый ковер. В его спине торчал короткий арбалетный болт, а в полутемном коридоре за проемом двери мелькали тени, и кто-то зло выкрикнул:

— Дурак! Боевыми болтами не стрелять! Приказ брать республиканцев живьем!

«Мы раскрыты! — молнией проскочила в голове Рудо мысль. — Что делать!? Как так получилось, что мы прозевали удар!? К демонам вопросы! Все потом! А сейчас необходимо вырваться! Любой ценой, но выскочить из западни!»

Рудо вскочил на ноги. Его ирут сам собой оказался в руке, и он отдал приказ магу:

— К бою! Задержи их!

Левой ладонью Киппа схватился за артефакт и, поднимаясь, протянул пятерню правой ладони в сторону входа. Он что-то произнес, и его Слово несло в себе силу. Но ничего не произошло. Пшик! Чародей семьи Умес не почуял приближение врага. Его сигнальная магическая сеть пропустила противника, а теперь он не может применить заклятье, которое должно было преобразоваться в огненный поток, уничтожающий на своем пути все живое.

— Ничего не выходит, — растерянно хлопая ресницами, произнес чародей и посмотрел на старшего родича.

— Во дворе полно солдат, оборотней и магов! — зло выдохнул Рудо, который подбежал к окну. — Придется идти на прорыв! Давай, Киппа! За мной! Блокируй чужую магию, если сможешь, а я тебя выведу! Не зря же в свое время маркиз Горро Лофелейн слыл одним из лучших фехтовальщиков имперской столицы. Вперед!

Республиканец бросился в коридор, навстречу воинам Ройхо. В пару длинных прыжков он пересек комнату. Остановился над телом пускающего кровавые пузыри и скребущего по ковру скрюченными пальцами Лавея. И тут перед ним появился один из дружинников графа, в кольчуге, остроконечном шлеме, со щитом и обернутой войлоком тяжелой дубинкой вместо штатного меча. Рудо не думал. Он действовал и выкладывался на все сто процентов. Кулаком свободной левой руки, снизу вверх, он нанес сильнейший удар в челюсть воина, и тот отшатнулся. Умес шагнул за ним следом. Окованная металлом рукоять его верного ирута нанесла удар в переносицу бойца. Железная стрелка шлема, прикрывающая нос кеметца, не выдержала, и графский пес, со всхлипом, свалился Рудо под ноги.

Умес почувствовал первую кровь и расценил свой маленький успех как намек на то, что у него есть шанс пробиться к подвалу, где находился потайной выход из особняка, и продолжил наступление на дружинников. Следующий противник лже-маркиза отлетел назад от сильнейшего удара в щит. Прыжок! Рудо перемахнул через тело воина. Его верный клинок засвистел. И, несмотря на то, что дружинники находились под воздействием допинга, а Умес нет, его врагам это помогало мало. Он был профессионалом и знатным бойцом, и его подстегивало желание спастись. Поэтому он шел напролом и, чувствуя за спиной молчаливую поддержку Книппы, который спешил вслед за дядюшкой, постоянно наращивал темп и скорость своих смертоносных движений.

Выпад! Быстрый, словно движение змеи. Клинок проникает под щит и, пробивая кольчугу имперца, вонзается в его живот. Ранение не смертельное, но добивать противника времени нет. Надо торопиться и перед Рудо новый враг, лейтенант Амат. Недобрая ухмылка пробежала по губам Умеса и, имитируя базовый диагональный удар мечом от правого плеча вниз, он встал в стойку, и занес ирут. Амат повелся, а республиканец прыгнул на графского офицера, на лету слегка развернулся и пяткой сапога нанес сильнейший удар в шлем противника.

Раскинув руки, которые продолжали сжимать оружие и щит, бывалый вояка поплыл, и освободил Рудо дорогу. После чего республиканец выскочил в просторный холл, где было не менее десяти дружинников и несколько оборотней, и хотел броситься в узкий боковой проход, который бы вывел его к свободе. Но в центре помещения стоял улыбающийся Уркварт Ройхо, который был без брони, но держал перед собой черный ирут. Появления своего заклятого врага Рудо не ожидал, и это вывело его из равновесия. Он забыл о бегстве, и его глаза впились в графа, а тот, паясничая, слегка поклонился и сказал:

— Добрый вечер маркиз Лофелейн. Куда же вы так торопитесь? Перед вами ваш сюзерен, а вы от него убегаете. Нехорошо.

В голосе имперского аристократа была ничем не прикрытая насмешка. И позабыв обо всем на свете, республиканец оскалился, словно он дикий зверь, и бросился на Ройхо.

— Умри, сволочь! — выкрикнул Умес, и его клинок столкнулся с мечом графа, который ждал нападения и был к нему готов.

Противники скользили по холлу, будто танцоры. Каждое движение поединщиков было отточено сотнями тренировок, и оба имели за плечами огромный опыт. Однако более молодой Ройхо оказался чуточку сильнее своего пожилого соперника, да и оружие у него было получше. Поэтому после нескольких разменов ударами Рудо почувствовал неуверенность в себе. Ярость оставляла его. В душе была пустота. Он понимал, что проиграл, и краем глаза заметил, что парочка оборотней из рода Кирифэн в образе рысей сбила с ног Киппу, а дружинники стали бить чародея дубинками по голове, а потом поволокли его на свежий воздух. Черный клинок все чаще мелькал перед глазами республиканца, и он решил, что сейчас победа невозможна. Ройхо не достать, и он только зря теряет время, и значит надо продолжить свой бег.

Резко отпрыгнув назад, Рудо пригнулся, ловко перекатился по полу, и приблизился к заветному коридору, который вел в подвал. Подъем. Он оказался на ногах. Еще два шага. Дальше будет поворот, и он сможет уйти. Но позади раздался спокойный голос графа, который даже не запыхался:

— Стрелки!

— Дзанг! Дзанг! — щелкнули арбалеты, и в спину Рудо ударили два тупых деревянных колышка, которые снова заставили его опуститься на пол.

Рудо не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Его рот был раскрыт, а по подбородку стекала тягучая слюна. Он хотел сказать Ройхо, что ненавидит и проклинает его. Но слова застряли в горле. И в этот миг он мечтал только об одном, чтобы его поскорее прикончили, и никто не узнал о том, что он проиграл игру. Однако он понимал, что это невозможно. Тайные стражники графа, которые перехитрили опытного Рудо Умеса и всех членов его семьи, просто так свою добычу не выпустят, и ему придется до дна испить чашу позора и только после этого, как избавление от мучений, принять смерть.

К республиканцу подскочили два крепких парня в одежде местных рыбаков. Они заломили ему за спину руки и сноровисто связали его сыромятными ремнями.

«Наверняка, это тайные стражники, — как-то отстранено подумал Рудо. — Да, точно. И совсем недавно, не далее как сегодня вечером, я видел их невдалеке от особняка, когда окольными путями шел сюда после рабочего дня. Ничем не примечательные люди, типичные горожане, лица которых примелькались. Демоны! Как же профессионально работают агенты Керна. Кто бы мог подумать?»

Толчок. Тело республиканца завалилось набок. Дыхание Рудо немного восстановилось и, приподняв голову, он увидел над собой Ройхо, который присел перед ним на корточки и как-то устало произнес:

— Вот и все, маркиз Лофелейн. Игра окончена. А может быть тебя надо называть Рудо Умес?

— Да пошел ты, проклятая имперская шавка! — с трудом просипел пленник. — Называй меня как хочешь. Но я буду молчать, и ты ничего не узнаешь.

— Зря так говоришь, Рудо. Говорить ты будешь в любом случае, так что оставь свою браваду, которая здесь и сейчас просто неуместна. Вся твоя семья у нас, а это, хочу тебе напомнить, не только мужчины, но и женщины с детьми. Ну, а если ты думаешь о самоубийстве, то покончить счеты с жизнью тебе не дадут, есть у нас соответствующие магические зелья, которые лишают человека воли, и завтра мы с тобой обязательно побеседуем. Так что вспоминай явки, пароли, места тайников и схронов, номера счетов в банках империи, ну и так далее. Ты ведь не глупый человек, а значит, сам понимаешь, что меня интересует.

— Завтра говоришь? Ха! А почему не сегодня?

— День тяжелый был и для меня он еще не окончен. Вот поэтому поговорим с тобой немного позже, как только я из Изнара вернусь. Ладно, бывай.

— Тварь! Тварь! Тварь! — накручивая сам себя начал выкрикивать Рудо. — Ненавижу! Чтоб ты сдох! Чтобы все твои близкие приняли мучительную смерть! Проклинаю вас!

— Эх, Рудо! Нехорошо такими словами бросаться, — Ройхо усмехнулся, и каблук его сапога опустился на голову республиканца.

Удар. И республиканец погрузился в спасительную тьму беспамятства. А пришел в себя Рудо Умес только под утро, в тюремных подвалах бывшей островной Капитании. Сквозь узкую щель наверху в сырое и холодное помещение проникал тусклый свет. В голове принудительно напоенного магическими эликсирами республиканца не было ни одной четкой осознанной мысли и ни одного желания. Он ничего не хотел и ни к чему не стремился, а спокойно сидел на узкой шконке у стены, фиксировал обстановку вокруг себя и видел что в камере он не один. Помимо него здесь же находился племянник Книппа, который стоял в центре помещения, смотрел в покрытый плесенью потолок и тупо, словно маятник от часов, размеренно качал головой влево и вправо, а так же Лавей, лежащий на шконке напротив.

«Странно, — подумал лишенный воли Умес, — ведь Лавея убили, а он вроде бы дышит. Хотя, о чем это я? Все ясно. Мы ценные свидетели, и имперцы не дали ему умереть. Впрочем, это неважно. А что тогда важно? Не знаю. Наверное, дождаться Ройхо и максимально честно рассказать ему обо всем, что его интересует».