Глава 18

Полдень. Мой отряд находится на просторной поляне в центре небольшого леса, примерно в ста сорока километрах от места нашего налета на авангард вражеской армии. С верхушек высоких деревьев, которые раскачивал легкий ветерок, сыплются комочки снега. Мороз несильный, минус сорок градусов по шкале Боффа, то есть минус двадцать по Цельсию. Глаза слипались, и мне хотелось спать. И прислонившись к стволу мощного старого клена, я задремал. Вот не хотел, а само так получилось. Только на секунду глаза прикрыл и сразу же стал проваливаться в сон. Однако в состоянии покоя я находился недолго, пару минут, не больше.

— Господин, — окликнул меня лейтенант Южмариг, и я проснулся.

— Что? — встряхнувшись, я моргнул и посмотрел на сутулого крепкого брюнета в распахнутом на груди полушубке, который стоял рядом со мной.

— Волки доложили, что северяне рядом.

— Значит, не удалось нам их обмануть и со следа сбить?

— Нет. Нанхасы воины опытные и шаманы с ними сильные, нашим чародеям не уступают.

— Далеко они?

— На реке.

— Это километров пять отсюда?

— Да.

— Сколько их?

— Около сорока шаманов и триста всадников.

— И все?

— Остальные отстали, — Рольф пожал плечами.

— Галит Дазз с ними?

— Киртаги не смогли подойти к противнику близко. Так что неизвестно. Но, скорее всего, да.

— Ладно. Видимо, придется дать северянам очередной бой. Собирай командиров и жриц. Совет держать будем.

— Сейчас!

Командир оборотней отправился поднимать чародеек и офицеров, а я скинул перчатки, зачерпнул ладонями горсть чистого снега и размазал его по лицу. Холодная влага ожгла лицо. На время мне стало легче, сонное состояние отступило и, разглядывая заполненную людьми, оборотнями и лошадьми поляну, я подумал о том, что нанхасы хоть и сволочи, но бойцы крепкие и упертые, как вцепились в нас после уничтожения демона, так и не отстают. В общем, достойный противник, особенно Черные Соколы, которые жаждут реванша.

Пять дней назад, после налета на врага, я планировал провести сбор всех своих сил в единый кулак, спрятать тяжелораненых в близлежащих схронах и, смещаясь все время на юго-восток, уходить в сторону Графства Тегаль. Все просто. Позади нас множество ловушек, оборотни и штрафники дергают противника, а мы все ближе к имперской границе, и когда враг отстанет, отряды повернут строго на юг, к границе Герцогства Куэхо-Кавейр, и выйдут на соединение с войсками моего сюзерена. Но военные планы штука такая, что в связи с быстро изменяющейся обстановкой они почти всегда кроятся по ходу дела. Так и у нас. Опытные вражеские командиры, которые прошли через череду кровавых форкумских войн и несколько лет провели в северных пустошах, действовали гораздо быстрее, чем я предполагал. Они не дали мне трех-четырех часов на сосредоточение групп, а атаковали нас уже через полтора часа, после того как мы покинули разгромленный лагерь Черных Соколов.

Как выяснилось немного позже, против нас выступили все уцелевшие воины арьергарда во главе с верховным шаманом Даззом, а это шестьсот воинов и полсотни отличных чародеев-проповедников, которые могли использовать не только традиционную для северян силу духов и артефакты, но и мощь своего нового бога. Все вместе это хорошо дополняло боевые приемы вражеских шаманов, которые были готовы к схватке, так что биться с ними пришлось всерьез. Кроме того, помимо Черных Соколов, за нами в погоню рванулась неполная тысяча Горных Орлов и еще три десятка обычных шаманов. Итого: шестнадцать сотен конницы и восемь десятков чародеев, которые уже были в курсе того, кто возглавлял нападение на арьергард, и кто убил демона. И Дазз, как и все северяне, весьма упорный человек, четко поставил перед собой цель добыть две головы: графа Ройхо и Отири дочери Каити. Поэтому мне не оставалось ничего другого как принять бой. Сначала ради того, чтобы дать возможность штрафникам из отряда Картавого спрятать в окрестных схронах раненых, которых было около полусотни, а затем ради спасения наших жизней. И учитывая, что немалую часть моих воинов, несмотря на имеющиеся у нас антидоты, после применения эликсиров бодрости били отходняки, сделать это было очень непросто. Но мы все же ушли.

Вот так началась очередное бегство графа Ройхо по лесам и оврагам Мертвой Пересыпи. Блин, на! Все повторяется. С новыми вариациями, конечно, но как ни посмотри, блуждание моего отряда сильно напомнило мне прошлую зиму и отступление от горы Анхат. Только направление изменилось, да местность немного не та, а так все примерно то же самое. Впрочем, возвращаюсь к тому, что происходит здесь и сейчас.

Итак, мы начали свой бег по лесам. Со мной две неполные сотни кеметских дружинников, все чародеи, ламия, оборотни, три десятка егерей, которых под свое командование забрал лейтенант Нерех, охранники Амата и сотня воров во главе с Картавым. Где остальные войска: штрафники, конные наемники, разведчики герцога и большая часть егерей, неизвестно. Но я за них не переживал. Командиры, как я уже отмечал ранее, люди опытные, так что в драку вмешиваться не стали, а заметив северян, которых я уводил в сторону от главных дорог через Мертвую Пересыпь, продолжили партизанские действия против основных сил вражеской армии.

Первый натиск врага был отбит в основном за счет использования энергокапсул. И после того как нанхасы откатились, мой отряд должен был в легкую оторваться от противника. Но, несмотря на все наши усилия, многочисленные ловушки на тропах и знание местности, выходило это у нас плохо. Мы недооценили врага и расплачивались за это. Каждый день нам приходилось драться с неистовыми Соколами и их союзниками Орлами. Времени на отдых почти не было, появились новые раненые, которых негде было прятать и мы тянули их за собой. И хотя на одного нашего убитого приходилось по три или четыре вражеских, меня это утешало слабо, поскольку противник мог позволить себе потери, а для меня жизнь каждого кеметца или оборотня это не просто потеря бойца, а утрата гвардейца и преданного вассала.

Правда, после того, как из допроса парочки пленных мы узнали, что главные цели Дазза граф и ламия, можно было пойти по самому простому пути. Нам с Отири бросить отряд, приказать воинам и чародеям рассыпаться по лесам, и мелкими группками самостоятельно выбираться к границе. Но я понимал, что при этом раскладе Галит Дазз и его шаманы легко переловят большую часть воинов и чародеев, предадут их мучительной смерти и я перестану себя уважать. Никогда Уркварт Ройхо не бросал своих людей, и сейчас их не бросит, тем более что положение хоть и тяжелое, но часть северян, которые измотаны не меньше нашего, отстала, и сейчас мои силы сопоставимы с вражескими. Поэтому мы будем биться. Ну, а касательно моего плана на предстоящую битву, то он прост. Встречаем врага на этой самой поляне. Атакуем и уничтожаем верховного шамана Черных Соколов, который хоть и не демон, но очень опасен и по мощи равен моему старому знакомцу Алаю Грачу. И если у нас получится его прихлопнуть, то рядовые воины и шаманы, наверняка, утратят волю к победе и отступят. Не железные же они, в самом деле? Нет. Так что решение принято. Все силы на одну цель.

— И-хх! — от проникшего под плащ, кольчугу и грязную потную одежду холода, я вздрогнул и снова встряхнулся. Спать хотелось по-прежнему, и я машинально потянулся к кмиту с «Полным Восстановлением». Однако вовремя себя одернул:

«Стоп, Уркварт! Не торопись! Кмит вещь хорошая, спора нет. Но что-то слишком часто ты его применяешь, и чем чаще это делаешь, тем слабее эффект. Опять же заклятье бьет по нервной системе и его постоянное использование смахивает на наркоманию. Сколько раз за минувшие пять дней ты его применял? Пять-шесть или больше? А-а-а! Не помнишь. А все потому, что не контролируешь себя, и это плохо. Понятно, что ты, как носитель боевых кмитов и командир отряда вместе с ламией постоянно на самом опасном направлении, а потому выкладываешься больше остальных. Но необходимо проявить терпение. Дождись появления врагов, вот тогда и взбодришь себя, а пока терпи».

Я сам себя уговорил не торопиться, усмехнулся и тут подошли командиры и жрицы. Лейтенанты, бывалые крепкие мужчины с густой сединой в волосах, в глазах которых, несмотря на сильнейшую усталость, видна сталь и уверенность в том, что я выведу их к границе. Ламия, невысокая миловидная девушка блондинка, которую все вокруг знали под именем Катрин. Рольф Южмариг, единственный среди нас, кто выглядит свежим и бодрым. Госпожа Ланн, которая за время похода сильно сдала и словно потеряла двадцать лет жизни, что легко объясняется тем, что ей приходится лечить раненых и тратить на это все свои силы. Ну и последний офицер, если его можно так назвать, вожак штрафников Картавый, по паспорту Шихха Альднер из Грасс-Анхо. Это невысокого роста пожилой брюнет, которого доставили в пустоши принудительно, но он здесь обжился, чувствует себя достаточно уверенно и о возвращении в цивилизованный мир не мечтает. И чего я не понимаю в нем, так это одного. По какой такой причине он и его воры до сих пор со мной рядом, а не встали на лыжи и не отошли в сторону, к своим партизанским базам. Неизвестно. Но сейчас это и неважно. Воры с нами, и значит, готовы принять бой против северян, а про награды, если они им нужны, мы с ними позже поговорим, обязательно, ибо я ничего не забываю, ни хорошего, ни плохого.

— Господа, — оглядев людей, которые волей судьбы, оказались рядом со мной, начал я короткий совет, — противник продолжает преследование. Против нас Галит Дазз со своими лучшими чародеями и наиболее крепкие вражеские воины. Через час, может быть, меньше, поднявшись от реки, которую мы миновали, они будут здесь. Отступать нельзя, слишком много с нами раненых. Поэтому я решил дать противнику бой. Последний.

Мне никто не ответил, в этом не было нужды, поскольку взгляды людей, которые поддерживали меня, были красноречивее слов, и я обратился к лейтенантам:

— Нерех, Квист, Амат, что у вас?

Первым отозвался командир 1-й кеметской сотни Квист:

— У меня в строю пятьдесят три бойца. Гранат и арбалетных болтов нет. Люди и лошади истощены. Будем драться.

— В моей сотне тоже самое, — вторил ему командир 2-й сотни Нерех. — В строю сорок девять кеметцев и семнадцать егерей.

После земляков высказался Амат:

— От охраны осталось семь человек. Есть пятнадцать энергокапсул и полторы сотни болтов.

— Хорошо, — произнес я и посмотрел на Южмарига: — Как оборотни?

— Нормально, — Ирбис слегка прищурился. — Потери были не очень большими, так что со мной восемь полных десятков.

— Отлично. Госпожа Ланн, что чародеи и сколько с нами раненых?

Настоятельница храма Улле Ракойны поморщилась, оглянулась в сторону нашего импровизированного медсанбата, где суетились маги, и ответила:

— Нас осталось семнадцать, и Оти… — заминка и взгляд на ламию, — и Катрин. Раненых сорок пять человек. Целебных эликсиров нет, все израсходованы. Силы чародеев на исходе, но еще один бой мы выдержим.

— Картавый, как твои? Не уйдут?

— Оби-жа-а-ешь, нача-аль-ник… — протянул вор. — Мы люди правильные. Забились с твоим герцогом, что за службу и пролитую кровь с нас все грехи спишут, значит, так тому и быть. Вместе с тобой хлеб ломали, так что не сумлевайся, не отступим.

— Сколько твоих осталось?

— Шестьдесят семь парней. Лучших. Стрел на арбалеты и гранат, считай, что и нет, но ножи и корты с нами.

Я произвел нехитрые подсчеты, и получилось, что в строю немногим более ста девяноста воинов, восемьдесят оборотней, восемнадцать чародеев, ламия и я сам. Хм! Неплохо! Можно повоевать.

— Значит так, господа, — начал я отдавать распоряжения. — Сейчас поднимаете людей и уводите их с поляны. На восточной стороне группируется конница, которая пойдет на противника в лоб. За нами чародеи, и на них, как обычно, прикрытие и нейтрализация шаманов. Штрафники в овраге слева и когда всадники схлестнутся, они ударят во фланг северян. Оборотни с западной стороны, вдоль тропы, и на них вражеский тыл. Общая цель одна — верховный шаман Черных Соколов. Уничтожим его, и победа за нами. В противном случае мы все здесь поляжем, и северяне, и наш отряд. Все ясно?

Офицеры и жрицы поняли меня правильно. Я ответил на вопросы, и мы кое-что уточнили. Так прошло десять минут, люди разошлись, и началось движение отрядных сегментов. Рядом со мной оставалась одна Отири, которая не показывала своей усталости, но подернутые пеленой зеленые глаза ведьмы, говорили мне о том, что она тоже на грани. Да уж, если такая девушка, потомок богини, теряет силы, то, что говорить о нас, простых смертных, которые, пересиливая себя и, понукая усталых животных, продолжают двигаться и готовы вступить в новую схватку? Хм! Слов нет. Одни эмоции и слова поэта: «Гвозди бы делать из этих людей. Крепче бы не было в мире гвоздей».

Словно почувствовав, что я думаю о ней, ламия слегка приподняла голову, сверху вниз посмотрела на меня и спросила:

— Ты беспокоишься?

— Конечно, — ответил я.

— Все будет в порядке, я знаю, что мы выживем.

— Мы с тобой, да. Но дело ведь не в этом.

— А в чем?

— В тех людях, которые идут за мной. В кеметцах, оборотнях, штрафниках и магах. Мне бы хотелось, чтобы они тоже уцелели и чтобы их близкие не носили траур.

— Ты слишком много думаешь об этом.

— В меру, — не согласился я. — Не больше и не меньше. Это для вас, ламий, может быть, люди расходный материал. Сегодня вылечили бойца, а завтра пожертвовали им, словно разменной игровой фишкой. Для меня все не так.

— Если бы я не знала тебя, Уркварт, и не видела, как граф Ройхо без всякой жалости тысячи людей из Данце на север выселял, а потом пиратов казнил, — ламия устало улыбнулась, — то подумала бы, что ты, в самом деле, печешься о чьих-то жизнях. Но я рядом с тобой не первый день, и потому твои слова спишу на нервное истощение и влияние момента.

— Нет, Отири, — я качнул головой, — все-таки ты не человек и, несмотря на все твои знания, не всегда можешь меня понять.

— И чего же я не поняла сейчас? — девушка надула губки и изобразила легкую обиду.

— Того момента, подруга, что мне жалко своих людей, имперцев, а за чужаков, вроде пиратов или нанхасов, пусть их старшие думают.

— Ну-ну.

Продолжать беседу ведьма не стала и замолчала. Явно, она мне не поверила или все же не поняла меня. Ну и ладно. Неважно это. Пора садиться в седла.

Прошло полчаса. Противник, приближение которого чуяли маги и ламия, медленно, но уверенно, приближался. Отрядные сегменты на своих позициях. Я и Отири на острие удара. Минуты текут медленно. Снова меня клонит в сон, и я применяю «Полное Восстановление». Сразу же становится легко, а в голове все четко и ясно.

Наконец, появляются северяне. Они тоже знают о том, что мы перед ними и готовы ко всему. Но, увидев на противоположном от себя конце истоптанной копытами лошадей поляны строй дружинников, они не торопятся перейти в атаку, а собираются в кулак. Вот их сотня. Вторая. А за ней третья и где-то позади шаманы. Еще несколько мгновений и завертится кровавая карусель, в которой я должен победить. Однако происходит нечто странное. Строй облаченных в прочные стальные и железные ламелляры Черных Соколов раздвигается. И вперед выдвигается всадник, если судить по отсутствию доспехов и серьезного вооружения, чародей. Голова шамана вертится из стороны в сторону, он кого-то выискивает и вот его взгляд упирается в меня, хотя, казалось бы, я ничем не отличаюсь от своих дружинников. Жеребец обычный, защита стандартная и узоров, то бишь гербов, на мне нет. Но цепкий взгляд северного чародея останавливается на мне, и он выкрикивает:

— Ройхо! Я Галит Дазз! Вызываю тебя на переговоры! Давай договоримся!

Усиленный магией голос разносится над поляной, и я, поняв, что мой план в очередной раз пошел коту под хвост, без раздумий ударил своего жеребца стременами по бокам и направился навстречу верховному шаману. Никто не успел меня остановить, хотя мне показалось, что ламия хотела это сделать. Но нет, девушка только слегка дернулась и послала мне мысленный зов:

«Будь осторожен, шаман задумал недоброе».

«Понял», — ответил я и, покинув строй, бросил за спину:

— Квист, принимаешь командование. Будь готов к атаке.

— Есть! — услышал я и продолжил движение.

Между отрядами, моим и вражеским, двести метров. Не торопясь, конь вынес меня на середину поляны. Шаман выехал навстречу. Мой жеребец, покосившись на крупного сохатого, всхрапнул и ударил правым передним копытом по снегу, а мы с Даззом оглядели один другого. Что он увидел, понятно. Настороженного небритого имперского аристократа в кольчуге и остроконечном шлеме со стрелкой на носу. Ну, а передо мной предстал старый, можно даже сказать, древний горбоносый нанхас в теплом стеганом халате. Волосы седые и длинные, до плеч. Взгляд властный и какой-то требовательный. В общем, сильный человек, хитрый и жестокий лидер, ради своих целей готовый на все. Поэтому, показывая, что при мне нет талисманов, приподняв перед собой затянутые в боевые потертые перчатки ладони, я сразу же перегнал в них боевые заклятья, в правую «Плющ», а в левую «Черную Петлю». Норма. Теперь можно и поговорить.

— Что ты хочешь от меня старик? — спросил я шамана, крепко надеясь на то, что он не почувствует кмиты.

— Договориться хочу, Ройхо, — Дазз тоже показал мне свои раскрытые ладони.

— Ну и каковы твои условия?

— Мы отпускаем вас, а взамен вы отдаете мне ламию. Ты ведь не будешь отрицать того, что Отири дочь Каити с вами?

— Нет, не буду. Но ведьма со мной, а я своих не сдаю.

— Дурак ты, граф, — в голосе чародея, который совершил как бы случайный пасс руками, появились добрые и доверительные нотки, словно он мой родной дедушка, который объясняет любимому внуку прописные истины. — Оставь ее и ты избавишься от назойливой опеки со стороны культа Кама-Нио. Брось эту тварь, и ты будешь свободен. Или ты не понимаешь, что она не просто так рядом с тобой вьется?

— Я все понимаю старик. Мне уготовано стать паладином богини и пока меня это устраивает.

— Ха! — усмехнулся Дазз и снова сделал движение ладонью. — Все-таки ты глупец. Из тебя готовят профессионального убийцу, который отринет все мирское, и будет зациклен только на одном, на служении культу. Пока ты еще не маг, и находишься в самом начале своего пути, поэтому тебя не сильно прижимают. Но придет время, и ты поймешь, что дороги назад нет, но будет поздно. Слушай меня…

В голосе Дазза было нечто завораживающее, с чем не справлялись мои магические браслеты. Старик явно владел гипнозом, а это не чистая магия, и если бы я был послабее духом, то вполне возможно, что он заворожил бы меня и подчинил своей воле. Однако я понимал, что шаман делает. Все эти пассы руками, доверительный тон и сильный взгляд использовались им для того, чтобы ослабить меня и подчинить своей воле. И сбрасывая с себя наваждение, я сказал:

— Брось свои штучки, шаман. Я свое слово сказал. Встретимся в бою.

— Ты умрешь, — рот старика исказила злая недобрая гримаса.

«Опасность!» — в тот же миг взвыло мое чувство самосохранения. Между пальцами Галита Дазза мелькнули серебристые искорки, наверняка, какое-то атакующее заклятье, и я не медлил. Противник спровоцировал меня, а значит должен за это ответить.

«Плющ» метнулся в голову верховного шамана и последнее что я увидел в его глазах это неописуемое удивление и ужас. А потом смотреть было не на что, ибо свернутые в один силовой жгут энергоплети не задушили его, а просто оторвали моему противнику голову.

Рывок! Седая голова в теплой меховой шапке полетела на снег, а из тела потоком хлынула кровь. Красиво! Но смотреть на это некогда и, не думая о том, что, возможно, какой-то не видевший жизни мудак, будет обвинять меня в нечестности, я вынул из ножен черный клинок и острием указал на строй врага. Все чепуха. Прав тот, кто остается в живых, а мертвец никогда и никому ничего не докажет. Так что, вперед мои воины! Бей захватчиков!

Лейтенант Квист ждал моего сигнала и был готов. И не успели еще вражеские чародеи и воины осознать, что их предводитель, тело которого медленно сползало с боевого лося, погиб, как моя конница сорвалась с места и, набирая скорость, понеслась на них.

— А-а-а! Круши-и-и! — перекрывая топот копыт, несется к небесам боевой клич дружинников. И дотянувшись до головы стоящего передо мной сохатого, развернув клинок плашмя, я бью его по голове. Непривыкшее к такому обхождению умное животное, рывком отскочило в сторону, скинуло тело Дазза, развернулось, издало обиженный рев и помчалось к своим собратьям. Ну, а меня захлестнула волна дружинников, и я рванулся за ним следом.

Пара-тройка секунд, и я уже среди врагов. Подъем на стременах. Взмах! Удар! И мой ирут валит первого за сегодня противника. Ярость и бесшабашное веселье заполнили меня изнутри. Нанхасы, как я и предполагал, после смерти шамана растерялись и не знали, что им делать, а мы, наоборот, обрели дополнительный стимул и уверенность в себе. При этом, конечно, вражеские сотники, некоторые десятники и наиболее авторитетные чародеи пытались отдавать команды и руководить. Но их приказы были противоречивы, а рядовые воины устали не меньше нашего. Так что противник продержался недолго, минут пять, не больше. А затем, как только справа появились бросившиеся на северян оборотни, а слева штрафники, они побежали.

Помню, я с оттяжкой ударил одного из врагов в слабо защищенную спину. Тонкие чешуйки ламелляра пропустили клинок из метеоритного железа, и он врубился в позвоночник. Еле слышный хруст и по руке проходит отдача! Затем, с трудом я вырвал клинок из кости человека. Лось и его седок свернули куда-то в чащобу, и исчезли, а я, встряхнул меч, огляделся и увидел, что вокруг меня только кеметцы. Где-то невдалеке, скрытые лесом, ругаются матом штрафники. За спиной ламия, присутствие которой я ощущаю. Оборотни продолжают преследование северян. И в пределах видимости ни одного живого врага.

Мы отбились, а нанхасы все же сломались. И из этого следует, что мы будем жить дальше. Хм! Вне всякого сомнения, это очень даже хорошо. Да что там! Это просто замечательно!