Глава 18
Домой Константин Кичинский возвращался в приподнятом настроении. А как же иначе? Ведь сегодня удалось подписать такой контракт. Он уже представлял, куда потратит полученный капитал.
«Для начала свожу семью в Египет… – думал он. – Хотя какой к черту Египет? Одни чурки и песок с верблюдами, – тут же скривился он. – И банально… А потому… О! Куда-нибудь на Гавайи или на Бермуды. Вот это действительно будет круто. И моим девочкам, несомненно, это понравится…»
Несмотря на свой внешний вид дуболома и смертоносную хватку в бизнесе (причем иногда в прямом смысле), данный субъект был на удивление любящим отцом и примерным мужем… По крайней мере, настолько, насколько мог себе позволить авторитет его уровня. То есть жена никогда не знала, сколько женщин ходит у него в любовницах и кто они такие…
А потому заезжал в гараж собственного особняка он в приподнятом настроении.
По крайней мере, так было, пока он не оказался в самом доме.
Вроде бы ничего особенного – в доме был выключен весь свет. И жены с дочкой нигде не было видно… Конечно, можно было бы предположить, что они у кого-то в гостях… Но против этого говорило два факта. Первый – жена никогда не ушла бы из дому, его не предупредив. Уж такие они, издержки малого и среднего бизнеса. А во-вторых, его чутье. То самое звериное чутье матерого хищника, которое уже не раз спасало ему жизнь. И сейчас оно просто вопило об опасности…
Очень быстро в его руке оказался пистолет. И теперь он мучительно решал, как поступить дальше. С одной стороны, надо бежать куда подальше… Но с другой… неизвестно, где его родные и все ли с ними хорошо…
Впрочем, решить он так и не успел – со второго этажа раздался детский смех. Это и предопределило его дальнейшие действия. Ноги сами понесли его в сторону источника звука…
Влетев в комнату дочки, Кичинский замер, увидев почти идиллическую картину.
Его дочка сидела на полу, играясь с какой-то маленькой и пушистой зверушкой, в то время как его жена сонно свернулась в кресле в углу…
Но картина была именно что «почти» идиллической.
А все дело в том, что, во-первых, взгляд его ненаглядной Оленьки был совсем стеклянным, как это бывает у только что вколовших себе дозу герыча наркоманов со стажем. Уж он-то насмотрелся в свое время на подобное. Во-вторых, комната была погружена в полумрак и освещена несколькими непонятными шарами красного цвета. Это создавало какую-то жуткую атмосферу…
– Катя, посмотри, кто к нам пришел, – прозвучал откуда-то из-за кресла с его женой ласковый голос молодой девушки.
– Ой! Папка! – обрадовалась малышка, на мгновение оторвавшись от своей живой игрушки. – Смотри, какого пушистика мне тетя Лекс подарила! Можно я оставлю его себе? – И, будто совсем забыв об отце, вновь вернулась к прерванной игре.
– Можно-можно, – ответил все тот же голос.
Девочка, радостно засмеявшись, заключила зверька в объятия. А голос чуть тише добавил:
– Сиротам вообще многое можно…
– Кто ты?! Покажись! – рявкнул мужчина, наводя дуло пистолета на то место, где, судя по звуку, находилась незнакомка.
– Ладно, – хихикнул голос. – Ау, а я здесь!
Теперь голос звучал уже со стороны окна. Вздрогнув, мужчина резко развернулся.
На подоконнике открытого окна с комфортом разместилась молодая девушка в светлых одеждах. Левая нога была подтянута к подбородку, а правая свободно болталась по ту сторону окна. Ни дать ни взять – принцесса в романтично-меланхолическом настроении перед тем, как ложиться спать… Но картину портило отрешенное выражение ее лица. От которого звериное чутье Кичинского просто взвыло, предчувствуя смертельную опасность.
– Кто ты?! – переборов испуг, более жестко и с угрожающими нотками в голосе повторил свой вопрос мужчина.
– А что – не узнаешь? – Огромные голубые глаза, которые сейчас выглядели как самые непроглядные глубины Мирового океана, смотрели прямо на него. Ее губы тронула холодная, змеиная улыбка. – Как это нехорошо – не запоминать тех, кого убил…
– Что за бред ты несешь?! – рявкнул мужчина, спуская курок. Все-таки нервы у него не железные.
Грохнул один выстрел, второй, третий… Но девушка продолжала все так же флегматично сидеть на подоконнике. Пули зависли прямо напротив ее лба.
– Папа! Зачем так шуметь?! – обиженно закричала дочка, зажимая ладошками уши. Ее поддержал возмущенный писк зверька на ее коленях. – Лекс, ну скажи ты ему! – кинулась она к незнакомке.
В ответ та ласково ее обняла и прямо из воздуха достала какую-то замысловатую игрушку.
– Вот – мне ее один знакомый эльф сделал. А я дарю ее тебе. Так что не надо на него обижаться. Хорошо?
– Угу… – кивнула девчушка, сосредоточенно крутя игрушку в руках.
– Да кто же ты? – обессиленно спросил мужчина, падая на колени.
– Ты уже получил ответ. Теперь тебе осталось лишь вспомнить… Хотя… – Она как-то странно на него посмотрела. – Четырнадцать человек, убитых собственноручно, и приказ о смерти еще трех десятков… это все-таки много, чтобы узнать среди них меня… К тому же тогда я имела совсем другой вид… – Последние слова были произнесены уже далеко не женским голосом. Теперь перед братком все в той же позе сидел молодой парень…
Вот его Кичинский узнал мгновенно.
– Ты?!! Но как же так?! Ты ведь мертв! Я сам видел, как тебя закапывали!
– Ну… Воскреснуть не так уж и сложно, если знаешь, что надо делать, или если тебе просто очень повезет, – ответил покойник, вновь принимая облик девушки.
– Что тебе надо?
– Мести. Чего же еще? Ведь ты повинен и в смерти моего отца…
– Делай со мной что хочешь, лишь молю – не трогай моих родных…
– Я и так сделаю с тобой все, что захочу. А они… – На мгновение визитер улыбнулся мертвенной улыбкой. – Их я не трону – не имею привычки воевать с женщинами и детьми… Хотя память им все же придется подправить… Но ты этого уже не застанешь… Кстати, если тебе интересно, то ты единственный пока еще живой из моего списка. Последний из тех, кто был замешан в твоем отмазывании, пять минут назад был зверски убит сатанистами. По крайней мере, именно так решат те, кто обнаружит останки всех виновников, сваленных в кучку в центре огромной пентаграммы… Уж поверь мне – демоны знают, как именно приносить кровавые жертвоприношения.
– Что со мной будет? – мертвым голосом спросил побелевший как мел мужчина.
– Ну… умрешь. Убивать я тебя буду быстро – через пару часиков скончаешься от болевого шока… А потом настанет самое интересное – я возьмусь за твою душу. Что? Не веришь мне? А вот это зря. Смотри. – Девушка грациозно спрыгнула с подоконника. Когда ее ножки коснулись пола, за спиной появилось два огромных белых крыла. – Сейчас прочувствовал? Что ж, тогда приступим… – С этими словами из ниоткуда в ее руке появилась настоящая коса…
* * *
Я как-то отстраненно наблюдал, как за моей невестой… теперь уже бывшей, закрылась дверь. Мне хотелось кинуться вслед за ней. Но как я это сделаю? В моем теперешнем состоянии я могу только слегка повернуть голову в сторону да раздраженно уставиться в потолок уцелевшим правым глазом… Ах да, еще я туда могу плюнуть… И все!
А как все прекрасно начиналось! Окончил институт с отличием, и меня нелегкая дернула пойти в армию. Послужить за отчизну. Горячие точки подогрел на ее благо… Показал себя как хороший пилот всего, что летает. Даже «старички» признавали меня за равного. А теперь…
М-мать! Да чтоб она горела синим пламенем, эта отчизна с ее тварями-депутатами, которые больше кладут себе в карман, чем служат народу, и докторами-взяточниками, которые ради денег готовы любого на органы разобрать.
Поубивал бы. Если бы мог… А вместо этого лежу в этой палате в виде овоща без малейшей возможности пошевелиться. И лежать мне здесь всю оставшуюся жизнь… А все из-за чего? А из-за вконец пьяного водилы, который на полной скорости вылетел на тротуар. Я тогда лишь успел оттолкнуть в сторону свою невесту… бывшую. И что? А ничего! Лежи, отдыхай теперь… Сходил, называется, в увольнительную. До конца жизни… И водиле, гаду такому, ничего не сделали – менты-братья отмазали, а отцы-командиры даже не почесались, чтобы если не посадить, так хоть бы денег на лечение с него выбить… Р-р-р…
– Добрый день, – послышался от двери нежный, с легкой хрипцой, женский голос. Приоткрыв глаз, я увидел рыжеволосую девушку, на вид лет двадцати. Одета она была в строгий и, несомненно, дорогой деловой костюм, который изумительно подчеркивал каждый изгиб ее тела.
– Угу, щаз, – рыкнул я. – Какой на фиг добрый?!
– Ну-ну, не надо так волноваться, вам это противопоказано.
Я лишь яростно сверкнул на нее глазом.
– Ну, как бы там ни было, – продолжила она, – я уполномочена предложить вам работу…
– Овоща в вазоне? – саркастично хмыкнул я.
– Ну почему же… Мы хотим предложить вам возможность заниматься тем, с чем до этого времени вы прекрасно справлялись…
– И как вы себе это представляете? – Кривая улыбка против воли выползла на мое лицо.
– А? Что? А… Вы о вашем теперешнем состоянии… Ну, это небольшое недоразумение несложно исправить…
Я не нашел что ответить, лишь прикрыл глаз, пытаясь взять себя в руки. Не вышло. Они тоже парализованные.
– И что в обмен? Душа?
– Душа, тело и полная преданность от волос на голове до кончика хвоста, – последовал спокойный, слегка насмешливый голос.
– Что ж… В таком случае вам сначала придется меня вылечить, чтобы я смог подписать контракт кровью…
– Не волнуйтесь, вскоре вы сможете это сделать… И даже отомстить тем, кто сотворил это с вами. А сейчас – спите. Впереди у вас будет много трудностей, которые вам придется преодолеть… – В улыбке девушки мелькнули маленькие клычки, а легкий ветерок, проникнувший через открытое окно в палату, растрепал ее волосы, обнажая заостренные ушки и небольшие рожки. Это было последнее, что я увидел, прежде чем без какого-либо перехода провалился в глубокий сон.
Бум! Хрясь!
Блокирую удар биты тупой стороной клинка, одновременно с этим нанося удар ногой в висок очередному противнику. Раздается четкий хруст пробиваемой кости: все-таки ботинки с окованными сталью носками – это вам не хухры-мухры.
Минус один.
Резкий уход в сторону с веерной защитой из зажатых в руках клинков, больше похожих на очень длинные ножи. Чмокающий звук и мокрые брызги возвестили о выбывании еще одного противника…
Звериное чутье, не раз уже выручавшее меня, уводит тело без вмешательства разума в сторону. И очень вовремя – там, где только что была моя голова, со свистом пролетает труба. Раздраженно шиплю от боли – все-таки по касательной меня задело. Но плечо – это не голова. Хотя хорошего тоже мало – левая рука онемела и не желает слушаться.
А ведь противников еще слишком много…
Ну уж нет, так просто я не сдамся!
Что ж… Метнуть правой рукой кинжал в дальнего противника, после чего перехватить из левой руки второй…
По крайней мере – еще минус один. А сломанное ребро не такая уж и большая цена за подобное…
Хотя и это уже проигрыш… Видимо, эту ночь мне не пережить…
Хм… И почему я не разочарован? Ех… В таком случае, думаю, можно будет прихватить еще одного-двух уродов с собой…
Один из противников, видимо, заметил в моем взгляде что-то нехорошее, потому что на мгновение оцепенел. Чем я, собственно, и воспользовался, тут же полоснув его по горлу.
Хрясь! Еще минус пара ребер, отстраненно отметило сознание, а тело уже вгоняло в висок ударившего меня тонкое лезвие клинка, одновременно ставя левой рукой блок от нападающего сбоку. Громкий хруст и режущая боль… Кости хорошенько раздроблены…
Ха! Да по фиг! Я не жилец, и дополнительная рана сейчас особой роли не играет. Хотя… вру, наверное, именно она позволяет мне все еще сражаться. Напоминание о том, что я потерял. Точнее, кого – а именно свою старшую сестру, а потом и мать, которая не смогла вынести горя потери дочери, а вслед за ней и отца, который пустил себе пулю в висок… И все из-за таких тварей, которые собираются в стаи, подобно гиенам, и умеют лишь гадить всем окружающим.
– Ненавижу. – Мой голос сейчас больше походил на змеиное рычание (хотя змеи и не рычат).
Очередной удар оканчивается неудачей, и выбитый из руки клинок отлетает в сторону – все-таки я не герой, а простой смертный. Мощный удар обрушивается на спину, а потом и на затылок, посылая меня в недолгий полет в жесткие объятия стены подворотни, где, собственно, и происходила стычка.
Сознание работает с перебоями от боли во всем теле и несомненного сотрясения мозга… И у меня больше нет сил пошевелить даже мускулом. Теперь я лишь наблюдатель… Хотя и не вижу сейчас почти ничего – все застилает кровавая пелена…
А гиены уже нависают надо мной. В их глазах полыхают торжество и жажда крови…
– Хи-хи… – звучит звонкий голосок. – Твари решили поужинать?
Все присутствующие оборачиваются на источник звука. Даже я скашиваю глаза, чтобы напоследок увидеть того безумца, что решил сейчас сюда сунуться… И составить мне компанию на похоронах…
Девушка… Очень красивая девушка – помесь куклы Барби и анимешки с эльфийкой. Одета в кремового цвета костюмчик – коротенькая курточка, юбочка и корсет-топик. На ногах легкие белые кроссовки. И длинная грива волос цвета расплавленного золота, и лишь кончики резко меняют свой цвет на насыщенно-красный. Цвет крови. Уж я-то знаю, как она выглядит…
Теперь в глазах гиен зажигается еще одно чувство – похоть.
Видимо, девушка тоже это заметила. Только ее реакция была не такая, какой должна была бы быть.
Ее губы расползлись в улыбке. Правда, мне почему-то эта улыбка показалась улыбкой змеи, которая сейчас съест глупых грызунов, возомнивших о себе невесть что и вставших у нее на пути.
– Ну, идите же сюда. Идите, – проворковала она. И ее голос был настолько чарующ, что никто не смог устоять перед ней. Даже я попытался сдвинуться хоть на пару сантиметров, чтобы стать ближе к ней…
А когда гиены подошли к ней почти вплотную, то… Ее глаза полыхнули такой яростью и ненавистью, что все, несмотря на влечение к ней, отпрянули в испуге.
Да вот только это уже ничего не значило.
В руках у девушки в мгновение ока из ниоткуда соткалось оружие. Оружие, которым, по поверьям, мастерски владеет сама прекрасная госпожа Смерть.
Легкий и стремительный взмах оружием, и первый ряд гопоты, окруживший девушку, падает, разрубленный пополам на уровне живота. Еще один взмах, и от остатков тех полутора десятков, которых до этого я успел проредить, остаются единицы. И они уже не думают ни о чем, кроме как о спасении.
Бежать! Бежать как можно дальше отсюда! – вот что пылает в их маленьких мозгах огненными буквами.
Но им не дают пробежать и пары метров, их мертвые товарищи хватают беглецов за ноги, валят на землю и вгрызаются в их тела… Но почему-то эта ужасная картина не вызывает в моей душе никаких эмоций… Почему? Может, потому, что я уже почти умер?
– О-хо-хо… Ну, тебя и поклепали, – удивленно и как-то даже уважительно замечает девушка, рассматривая мое распластанное на земле тело.
В ответ я лишь молча смотрю на нее, пытаясь запечатлеть в памяти каждую черточку ее лица, тела. Такого прекрасного и смертоносного одновременно…
– У меня есть к тебе предложение, – меж тем говорит она. – Мне нужны верные люди… да и нелюди тоже. Те, кто будет разделять мое мировоззрение, а также будет до конца верен лично мне. Готовый умереть за меня, но при этом без фанатизма… – Она немного помолчала. – И я предлагаю тебе стать одним из моих приближенных. Соратником, если хочешь… Что скажешь?
– Я… – выдыхаю, с удивлением понимая, что силы медленно, но верно возвращаются ко мне. – Я согласен…
– Что ж, в таком случае это – Договор… А сейчас ты заснешь – мне надо восстановить твое тело.
– Кто ты? Демон? – успеваю спросить я. Мир начинает, пока еще медленно, водить вокруг меня хоровод.
– Демон? – Ее смех колокольчиком разносится по ночному городу. – Нет, я не демон. Но если захочешь, я познакомлю тебя со своим фамильяром. Вот она действительно демон. Ну а я… Скажем так – крылья у меня есть, и еще совсем недавно они были полностью белоснежными… – Дальше я провалился в липкий омут без сознания.
В мозгу отпечаталась картинка склонившейся надо мной девушки в светлых одеждах и с огромными крыльями за спиной, которые аккуратно заключают меня в некое подобие кокона…
* * *
– Живы еще, собаки неверные… – презрительно скривился Махмуд, сплевывая в нашу сторону, после чего кинул нам через решетку камеры по куску лаваша. Вновь сплюнув, наш тюремщик вышел из помещения…
Тоже мне, благоверный, скривился я мысленно. Ничем не лучше зверей. Хотя нет, зачем на зверушек-то наговаривать? Ведь ни один зверь не возьмет больше, чем ему нужно. Ну разве что бешеный… А эти… Мне собственными глазами доводилось видеть, как эти «дети Аллаха» режут, словно каких-то овец молодых, еще совсем зеленых парней, которые даже оружие в руках толком держать не умеют. Как насилуют женщин-репортеров из вроде бы нейтральных стран.
Ненавижу фанатиков и тех, кто прикрывается верой. Самые мерзкие и глупые люди.
Как когда-то сказал один не менее мерзкий человек, который все же мог мыслить относительно трезво: «Религия – это протезы морали».
И ведь это правда… Почему дети, вырастая, ради наживы готовы на все – даже запихнуть своих престарелых родителей в дешевые пансионаты ради того, чтобы продать их квартиры? Почему политики воруют деньги миллионами, а их еще и похвалят: «Смотрите, как он хорошо поднялся»? А стоит матери украсть кусок хлеба для голодного ребенка, так ее тут же на годы упекут в каталажку. И повезет, если еще какое-нибудь преступление не навесят. Почему насильники и убийцы из золотой молодежи вместо того, чтобы мотать строк, гуляют в клубах благодаря отцовским адвокатам, в то время как семьи тех, кому они порушили жизнь, обливаются горькими слезами бессилия?
Ех… Впрочем, что это я? Кто я, собственно, такой, чтобы иметь возможность что-либо изменить? Взятый в плен последний выживший из спецотряда, который до этого неделю гонял по местным горам главу одной из самых опасных террористических группировок. Да и то фиг бы они меня взяли, если бы не та засада, в которую мы с размаху влетели и где меня, идущего замыкающим в отряде, контузило ударной волной взрыва, в котором весь мой отряд и полег…
Что ж, все равно все скоро окончится. Не сегодня, так завтра нас показательно казнят. Что меня, что моего сокамерника Глаза – одного из лучших снайперов нашей армии. И как же глупо он-то попался… На женщине… М-да… Тоже нашел где расслабляться – на вражеской фактически территории, где мало того – за его голову давно уже назначена огромная награда «духами». Так еще и в одиночку отправился… За что и поплатился свободой, будущим и глазами, которые ему выкололи в первый же день…
Впрочем, мне тоже досталось – три сломанных ребра, выбитый плечевой сустав и отсутствие половины зубов. Красавец, одним словом. И как только живой до сих пор?.. Наверное, чисто из упрямства…
Кое-как сжевав остатками зубов свой кусок лаваша, я завалился на подстилку и провалился в сон без сновидений…
…Пробуждение было громким – точнее, невдалеке что-то очень громко взорвалось. Я тут же подскочил на месте, забыв о том, как должен вести себя настоящий боец. Впрочем, мне простительно – слишком большая надежда у меня появилась. Даже если не на освобождение, так на более достойную смерть, чем та, которую для своей забавы мне уготовили «духи»…
А тем временем интенсивность взрывов все увеличивалась. Создавалось ощущение, что по лагерю садят минимум из артбатареи. Или вообще одна из «Акул» зависла где-то невдалеке и теперь «ровняет пейзаж».
Но все же как-то все это очень странно – уж очень точно ложились снаряды. Можно сказать – точечно. Неужели где-то засел наводчик? И еще… Мне почему-то показалось, что взрывы имеют несколько разных цветов… Ну мало ли по каким химикатам они попадают… Но тогда появляется другой вопрос – откуда этих самых химикатов так много в этом месте? Когда меня пару раз водили на допросы, я что-то не припомню ничего похожего, кроме парочки бочек с топливом… Тогда что, мать вашу, происходит?!!
После очередного взрыва в помещение вваливается запыхавшийся и обвешанный оружием, как новогодняя елка, Махмуд. Его вечно презрительно сощуренные глаза сейчас были широко раскрыты и полны ужаса. И он постоянно бормотал одно и то же слово – «шайтаны».
Кто его так напугал, хотелось бы знать?
Что ж, хоть какая-то сатисфакция напоследок, грустно усмехаюсь я сам себе.
Мою улыбку Махмуд принял на свой счет. Его глаза тут же полыхнули яростью, и он потянулся к висящему в кобуре на поясе пистолету, совсем забыв об автомате на плече.
Да только достать его он так и не успел – громыхнуло особенно сильно, и в следующее мгновение массивные, окованные железом двери слетели с петель внутрь помещения, по дороге прихватив с собой и «сына Аллаха», вплоть до встречи с противоположной входу стеной.
Мой разум, и без того истощенный за последние дни, окончательно завис, пытаясь понять, что же это было такое, способное снести двери, не повредив окружающие стены? Направленный взрыв? Тогда где хоть какая-то вспышка?
«Все страньше и страньше», – как говаривал наш прапор, когда находил на месте своей привычной заначки очередную бутылку коньяка.
– Флара! Сколько тебе раз говорить – прежде чем сносить двери, проверь, не стоит ли кто-нибудь за ними, – звонко прозвучал девичий голосок, полный праведного гнева.
– Так я и проверила! Стоял! – еще один женский, только более глубокий голос не менее праведно возмутился.
– А… Ну тогда ладно, – тут же успокоился обладатель, точнее – обладательница первого голоса. – Кстати, это точно то место?
– Ей! – возмущенно воскликнула та, которую называли Фларой. – Это ведь ты ставила портал!
– И таки шо?! Координаты-то узнавала ты! И вообще – можно ли верить тому генералу? Никогда не любила обделенных властью. Будь они в погонах или без…
– А не легче ли просто зайти и проверить, а, баронесса? – Голос так и сочится медом.
– Хм… Не лишено логики… Но если там окажется очередной из этих гамадрилов со спермотоксикозом, то я за себя не отвечаю – чесслово применю что-нибудь из раздела апокалипсисов локального действия…
– Ну и флаг тебе в руки!
– Угу, а тебе барабан на шею. Тролий… И вообще – тех уродов, играющих в дерьмократию, со мной не смей больше сравнивать!
В ответ прозвучал возмущенный рык, больше подходящий какому-то хищному зверю, нежели девушке. А потом на пороге показались и обладательницы этих самых голосов…
Две красавицы. Две стороны истинной женской красоты – невинность и порок. Лед и пламя… Я так и застыл, наблюдая за этими неземными существами.
– Ой, ты смотри, их тут двое, – удивилась блондинка.
– Трое… – тут же попыталась заспорить рыжая.
– Отбивные не считаются, – категорически отмела подобную идею ее собеседница.
– Да ладно, некромантию еще никто не отменял…
– Ну-ну… Хотелось бы мне посмотреть на то, как ты ЭТО будешь поднимать, – хихикнула блондинка. – Хотя на роль заготовки для «голема плоти» он вполне может сойти…
– Алекс, ты еще не забыла, зачем мы сюда приперлись?..
– Не дождешься, – ехидно улыбнулась блондинка. – Ладно, хватай этих узников обломков замка Иф и давай к поляне с порталом. А я тут сейчас по-быстрому кастану парочку «подарочков»…
– Я двоих не утяну… – заныла рыжая. – В этом мире мана прям сквозь пальцы утекает!
– Вот и верь после этого в сказки о силе демонов, – сокрушенно покачала головой Алекс. – Хотя на девственников и тем более принцесс они никак не тянут. А именно их предпочитали похищать демоны и драконы, по преданиям…
– Не скажешь, а зачем вам нужны такие вредные заложники? Чтобы больше желчи про запас накопить? – очень злобно зарычала рыжая на свою собеседницу. За что тут же получила легкий щелбан по носу. Удивленно сведя глаза к невинно пострадавшей части своего тела, девушка обиженно посмотрела на блондинку.
Та в ответ лишь миролюбиво усмехнулась.
– Ладно, сейчас помогу, только… АГА!!! Ты одного пропустила! – с радостным криком она тут же крутанулась на каблуках.
С ее руки сорвался огненный шар и с утробным ревом унесся куда-то на улицу. Там уже знакомо бухнул взрыв… Я окончательно офигел…
– Ладно, уходим, – скомандовала блондинка минут через десять, делая толкательное движение в сторону потолка. Потолку это не понравилось, и он решил, черепицею шурша, улететь от невежливых существ… Секунд через десять раздался грохот падения этого самого потолка вместе с крышей. Причем, судя по предсмертным воплям, обломки кого-то зацепили. Это не могло не радовать… – О! Еще один в мою пользу.
Рыжая лишь бессильно скрипнула зубами.
Дальнейшее я не могу описать, опираясь на известные мне физические законы.
У девушек вдруг появились огромные крылья – пара нетопыриных у рыжей и белоснежные, покрытые перьями с алыми кончиками – у блондинки. И этими самыми крыльями в одно мгновение решетка нашей камеры была порублена на мелкие железные колечки.
– На выход, болезные, – скомандовала рыжая.
И не успел я ничего сказать, как меня подхватила неведомая сила и потащила вслед за взмывшими в воздух девицами. С Глазом произошло то же самое.
Прежде чем мы отлетели далеко, я успел рассмотреть, как стальная дверь, впечатанная в стену, упала на пол, и то, что осталось от Махмуда, мерзкой кашицей стекло на нее сверху. А потом начало принимать какую-то совсем иную, жуткую и не от мира сего форму…
– Предложение очень простое, – говорила Алекс, расхаживая по небольшой полянке. – Либо вы принимаете мои условия и служите мне верой и правдой, либо… нет. Убивать я вас не буду. Я не зверь. Мы вас на скорую руку подлатаем, поправим память, чтобы вы не рассказали лишнего, и доставим к ближайшему КПП. – Она на минуту замолчала, давая переварить информацию. – Но прежде чем вы выберете, я кое-что скажу. Тебя, майор, вместе со всем отрядом банально продали. И это чудо, что вы умудрились неделю гоняться за приманкой и ни разу при этом не попасть в ловушку… До того самого момента… Мне, кстати, известно, кто это сделал. Теперь ты, капитан. Ты, конечно, дурак еще тот. Нашел где бабу искать… Ну да ладно, любой опыт полезен… И вот что я тебе скажу: ты ослеп навсегда. Эти звери хорошенько постарались, калеча тебе глаза… Ну а пенсии тебе не хватит, чтобы пришить новые глазки… Но все же недостаточно хорошо покалечили, чтобы я не смогла восстановить их…
– Слишком очевидно твое желание нас заполучить, – нашел я в себе силы перебить девушку, которая на пару еще с одной убила больше сотни человек всего за четверть часа. – И твое предложение слишком заманчивое. В чем подвох?
– Подвоха нет. Есть условие. Полная преданность. И поверь – на самотек я это не пущу… Ты уже видел, что я обладаю определенными способностями… И мне несложно оформить магическую клятву. Но необходимо согласие того, кто клянется…
– Я действительно вновь смогу видеть? – подал голос молчавший до этого Глаз.
– Если через неделю ты не сможешь видеть, я стану прислуживать тебе до конца твоей жизни…
– Странная формулировка – звучит, будто ты его сама и убьешь.
– Ничего странного – просто мне жить еще не одну тысячу лет, если раньше не погибну… – криво улыбнулась Алекс. – И клятву нарушить я не смогу – иначе слишком много потеряю.
– Ну, Глаза, считай, уже купила. А что насчет меня? Все-таки хочется услышать прямой ответ.
– Месть. Я помогу тебе отомстить за твоих товарищей и позаботиться об их семьях… Ну и еще – так, по мелочи…
Что ж, выбор сделан…
