Глава 6
Донское Царство. 04.06.2062

К концу весны караван был полностью готов к путешествию, мои дела по чайным плантациям и финансовым вложениям полностью урегулированы, хозяйство находилось в надежных руках, и настало время для осуществления задуманного. Однако произошла непредвиденная задержка, и причина тому была достойная. Генерал Крапивин все же дожал южан, и в сражении при Итум-Кале, которое уже назвали Аргунским побоищем, уничтожил все боеспособные части «Кодс» и пленил генерала Хусейна Резаи. В итоге, во главе дивизии «Дух Аллаха» против него выдвинулся сам пророк Новоисламского Халифата, но в бой вступать не стал, а запросил проведения мирных переговоров.

В общем, умные люди сходились на том, что войне вскоре конец, а значит, можно и отпраздновать славную победу с помпой. Двое суток вся столица гуляла, с фейерверками, салютами, танцами на улицах и торжественными речами. Все как положено и почти так, как в старые добрые времена. Из-за этого события отбытие каравана было перенесено на три дня, душа требовала отдыха, и весь личный состав торгового каравана оттянулся по полной программе.

Наконец, 27-го мая мы погрузились в железнодорожный состав, и спустя двое суток выгружались на станции города Батайска. Дальше железная дорога не шла, поскольку идти ей было некуда, в десяти километрах от этого места нес свои воды к Азовскому морю Дон, и единственный мост через него, который дожил до наших дней, был недавно капитально отремонтированный Ворошиловский. Только он связывал наши территории с правым берегом и столицей региона, городом Ростовом на Дону.

Порядок движения обозной колонны был прост. Впереди, метров за сто от передовых повозок пятерка разведчиков. Потом головной дозор, одна из телег предназначенных под вспомогательный груз с ПК на борту и несколько всадников рядом. За ней шла вся колонна и заводные лошади. Вдоль обоза следовали одиночные охранники, а уже в тылу, двигалась вторая вспомогательная повозка еще с одним пулеметом, и пятеро бойцов. Люди в караване были хорошо вооружены и знали, что им делать в случае вражеского нападения, а каждый возможный вариант развития событий в дороге не раз отрабатывался в лагере под Пашковской.

Единственные в ком сомневался, это приказчики и работники трех купцов, которых я обошел с повозками, и с которыми по совету Семенова-старшего заключил соглашение о том, что они могут принять участие в торговой экспедиции. Конечно, варежку они раззявили не хило, каждый хотел по десять своих телег в караван поставить, при этом, ни черта не тратиться на охрану. Шиш они угадали, по три повозки с каждого и это было моим последним словом. Впрочем, они и тому были рады, и спихнули ко мне в обоз свой самый залежалый товар и самых непутевых работников.

Поначалу, когда я увидел тех, с кем нам придется идти в поход, этих прикомандированных граждан, хотел разорвать договор, но позже, обдумав ситуацию, решил, что и такие людишки нужны, а их безопасность это их личная проблема. Тем более что следовать они с нами будут только до последнего известного оплота цивилизации, независимого городка Дебальцево, где намерены ждать возвращения каравана из Харькова и вести торговлю своим разнокалиберным барахлом. Кажется, зачем бы трем средним купчишкам участие в таком походе, тем более, не сулящее никакой серьезной выгоды. Оказывается, для престижа и авторитета, поскольку в купеческом сообществе, если ты или твои люди не участвовали в дальних торговых переходах за границы Конфедерации, это торговцу минус.

Обозная колонна выстроилась, я дал отмашку, и так начался наш торгово-разведывательный поход. За первый день прошли от Батайска до Сельмаша. Может быть, и больше осилили, но движение по мосту через реку проходило тяжело. В основном из-за того, что там была пробка, и не только мы хотели побыстрей переправиться с берега на берег. Однако и такой переход всех удовлетворил и, переночевав в Ростове, на следующий день караван снова тронулся в путь.

День шел за днем, неприятностей не было, наступила жаркая летняя пора, и я завел себе что-то вроде походного журнала, толстый широкий блокнот, в который записывал все, что, происходило в дороге. Пока, особо описывать было нечего, так, какие-то мелкие дорожные случаи и встречи, и что-то действительно интересное пошло только к вечеру четвертого дня, когда мы достигли окраин города Шахты, нынешней столицы Донского Царства.

Еще на подходе к окраинам города мы по рации связались с нашим дипломатом, находящимся при дворе царя Ивана, а потому, за десять километров до самого первого блокпоста, нас уже встречали два офицера дипломатической миссии на крепких дончаках. Оба, как на подбор, лет под тридцать, широкоплечие, с могучей грудью, с тяжелой челюстью, в камуфляже с погонами и при оружии. Да, на дипломатов эти люди походили мало, но именно такие в наше время и нужны.

— Капитан Андрей Татаринцев, — подскакав ко мне, представился первый.

— Старший лейтенант Максим Миронов, — эхом отозвался второй.

— Купец Мечников, — кивнул я, — можно по имени, Александр, или по позывному, Мечник.

Не прекращая движения, караван и сопровождение продвигались дальше, и между нами завязался разговор. Мне хотелось больше узнать про местные дела, а офицерам из охраны нашего посольства, про то, что же творится на родине, где они не были уже целый год, с тех самых пор, как их, всего-то на месяцок-другой, откомандировали сюда. Впрочем, обменявшись несколькими фразами за жизнь, мы перешли к сути.

— Всем твоим людям, Александр, — говорил Татаринцев, — надо быть очень внимательными и осторожными. Царь сейчас в очередном запое и ничего не контролирует, а каждый мелкий чиновник мнит себя, чуть ли не богом и вершителем человеческих судеб, так что будет требовать взятку за проход через подконтрольную ему точку. Мы в местных делах уже кое-что понимаем, а потому и присланы вам в помощь. Всего, надо будет пройти четыре блокпоста, на двух у нас все договорено, а вот на двух других, придется или на лапу отстегивать, или готовиться к серьезным неприятностям.

— Например? — поинтересовался я.

— Засада на дороге и нападение разбойников, которых здесь как собак не резанных, очень много.

— И серьезные отряды?

— До полусотни стволов доходит. Ладно бы, здесь чистая степь была, Дикое Поле, как в древности, но ведь, заросло все лесом и кустарником, а более-менее нормальная дорога только до Дебальцево идет, и все, кто легкой поживы ищет, вдоль нее и сидят. Слева и справа зеленка сплошняком, так что готовьтесь к боестолкновениям.

— Чем местные бандосы вооружены?

— В основном старье всякое, обрезы, немного пистолетов и гладкостволы.

— А как они в бою?

— Шушера, если всерьез бой завяжется, отступят.

— Тогда не страшно, разберемся.

Татаринцев оглядел наших бойцов, следующих впереди и вдоль колонны, усмехнулся и сказал:

— Да, такие воины как у тебя, купец, разберутся, да так, что разбойнички костей не соберут.

— И я так думаю, капитан. Кстати, вы с нами надолго?

— До самого Дебальцево, — он кивнул на Миронова, — старлей радист, и нам приказано с вами связь поддерживать, вроде как промежуточная станция.

— До границ Донского Царства далеко? Как скоро на нейтралку выберемся?

— Если все будет хорошо, то это четыре неспешных перехода: форт «Иван Пятый», Новошахтинск, поселок Должанский и поселок Крепкий.

На ходу, достав распечатанную на принтере карту, сверился со своими расчетами и спросил:

— Новошахтинск это понятно, Должанский тоже есть, а вот форт и поселок Крепкий не обозначены. Это новые названия?

— Да, — кивнул капитан, — форт это поселок Интернациональный, на въезде в Шахты, а Крепкий, пограничное укрепление на правом берегу одноименной реки, на твоей карте ориентир Дарьино-Ермаковка.

— Нормально, — сам себе прошептал я и, сделав на карте отметки, убрал ее в планшетку и продолжил задавать вопросы: — Как здесь, вообще, есть, чем поторговать?

— В Донском Царстве угля много, — усмехнулся дипломатический работник, — а дальше к востоку скотины. Торговать особо нечем, а вот неприятностей на свою голову найти, это запросто. Армия дезертировала, народ разбегается, чиновники сплошь ворье и сволочи, промышленность в упадке, на севере люди пропадают, и если бы сюда пришел кто-то, кто хотел эти земли под себя подмять, то он сделал бы это без особого труда. У царя две пластунские роты из нормальных воинов остались, за присягу крепко держатся, а более, никто ему верность хранить не желает.

— А наше правительство, что по всему этому поводу говорит?

— В столице говорят, что своих проблем хватает, и еще один хомут себе на шею вешать, Симаков не хочет. У самих хоть и получше дела обстоят, но тоже, не все так красиво, как может показаться. Да ты и сам все знаешь, Мечник.

Возразить было нечего, что да, то да, у нас проблем тоже хватало и на слова капитана мне оставалось только утвердительно кивнуть и спросить:

— Согласен, только вы тут тогда зачем, а то я слышал, что вас в Шахтах почти три десятка человек сидит?

— Все правильно, и нас, дипломатических работников и охранников, здесь даже больше. Мы людей сманиваем, к нам уходить, и это ни для кого не секрет. Человек он существо такое, мечтает о стабильности, а она пока только у нас. Опять же караванами вроде твоего занимаемся и за обстановкой следим.

— И что, много торговых караванов здесь бывает?

— За прошлый год было три, в основном ткани привозили, боеприпасы и водку для царского двора, а в этом ты первый.

Прерывая разговор, послышался голос одного из передовых всадников:

— Вижу блокпост.

Так мы добрались до территории Донского Царства, пограничного блокпоста у поселка Майский, место, в котором я уже бывал ранее, во время похода против «беспределов».

На посту стояли десять солдат из пластунов, а над ними, что характерно, старшим начальником был гражданский чиновник, он же таможенник и он же регистратор. Нам была выдана пожелтевшая от времени бумага, дозволяющая проезжать по территории Донского Царства. Взамен сего официального документа, штамп в котором мы должны были ставить на каждом посту, в цареву казну была выплачена сумма в пятнадцать золотых монет.

Обоз двинулся дальше. На первую ночевку останавливались в форте «Иван Пятый», окруженном высоким железобетонным забором поселении, а следующую ночь провели на окраине Новошахтинска, где нас и поджидали первые дорожные приключения. Проехав через развалины города и отметившись на местном блокпосте, мы прибыли в Новую Соколовку и, поставив телеги в круг, стали располагаться на отдых. Все как обычно, кто-то поит лошадей у водоема, кто-то ужин готовит, а кому положено, стоит на страже.

— Эй, — вечернюю тишину разорвал громогласный крик, — купчишки, кто старший?

Возле нашего лагеря, в сопровождении нескольких всадников с факелами в руках, появилась новенькая отлакированная коляска на рессорах. Это к нам в гости пожаловал сам местный бургомистр, господин Бусин, про которого ходило много нехороших слухов.

— А кто спрашивает? — Протиснувшись между телегами, я вышел к незваным гостям.

— Бургомистр Новошахтинска Роберт Алексеевич Бусин. Желает видеть старшего в караване.

— Я старший, кубанский купец Александр Мечников.

Коляска, все так же сопровождаемая всадниками, подкатила ко мне вплотную, и из нее на меня посмотрело рыло, натуральное такое, свиное рыло. Маленькие и заплывшие жиром глазки-пуговки рассматривали меня, а рот, произнес:

— Ты чего, купец, в первый раз в нашем царстве?

— Да, впервые.

— Тогда, ладно, на первый раз прощаю тебя.

— А я в чем-то виноват?

— Все кто через мой город следуют, отстегивают мне долю, и никого о том предупреждать не надо, сами в управу приезжают и отбашливают.

— Странно, — усмехнулся я, — а на границе мне сказали, что город принадлежит царю Ивану Седьмому.

— Нарываешься? — В отблесках факелов глазки бургомистра блеснули красным, ни дать и ни взять, а натуральный вампир, только толстый и на Дракулу никак не похожий.

— А хоть бы и так, то что, прикажешь задержать караван? Так ведь потом неприятностей огребешь, мы не ваши подданные, да и взять нас не просто.

— Ну, ты сам на неприятности напросился, — прохрипел разгневанный бургомистр и, пнув ногой в спину возницу своей коляски, выкрикнул: — Поехали!

Местная власть нас покинула, а подошедший ко мне Татаринцев спросил:

— Может, действительно, не стоило с Бусиным так резко? У него, как говорят, своя разбойная шайка имеется.

— Все в норме, капитан. Когда сегодня через городские руины проезжали, посмотрел я, что здесь и как, и решил, что никому и ничего платить не буду. Здесь на весь городок если с десяток нормальных бойцов найдется, то и это много, и при желании, наш караван может всю местную власть за полчаса под себя подмять. Продолжаем движение в обычном режиме, и если разбойники все же налетят, так хоть развлечемся. Нашим воинам перед серьезным походом в дикие земли, тренировка не помешает. Да и этому разожравшемуся поросенку, который нас навещал, хороший урок на будущее будет.

С утра пораньше, проведя инструктаж личного состава, вперед перед колонной отправил бойцов Астахова и пятерку своих гвардейцев. Воины, почуявшие реальное дело, умчались вдаль только пыль столбом, а я отдал команду начать движение, и обоз покинул окраины Новошахтинска. Еще с вечера я посидел над картами, обмозговал сложившуюся ситуацию, и пришел к выводу, что самое лучшее место для нападения на нас, это развалины свинофермы, расположенной невдалеке от железнодорожной станции Закордонная. Это как раз середина пути между Новой Соколовкой и поселком Должанский, где у каравана была намечена следующая остановка. Местность там для засад подходящая, сильно поросшие густым кустарником овраги, развалины и парочка родников, что по летнему времени для тех, кто сидит в засаде, играет очень большую роль.

Как показали дальнейшие события, я оказался прав на все сто процентов, и когда к полудню караван достиг предполагаемого места засады, и остановился на дневку, к нам с Татаринцевым поспешил радостный Астахов, который командовал операцией по обезвреживанию разбойников.

— Мечник, ты как догадался, где засада будет стоять!?

— На карту посмотрел и прикинул, где бы я сам засел. Ничего нового, старый как мир прием, поставить себя на место противника. Как все прошло?

— Отлично, не доезжая два километра до места, спешились и обошли противника с тыла. Разбойники отдыхали, а мы как на учениях отработали, часовых и дозорных вырубили, а остальных на месте их стоянки повязали.

— Много их было?

— Мы насчитали тридцать пять рыл и, вроде бы, никого не упустили. Они сейчас на развалинах возле родника сидят.

— Что с оружием?

— Все как Андрей говорил, — он посмотрел на Татаринцева, — обрезы винтовок, несколько пистолетов, полтора десятка охотничьих гладкоствольных ружей и два в хлам убитых «калаша». В общем, даже если бы мы их сейчас не повязали, то и потом, на дороге, отбились.

— Отбиться одно, а пуля дура, может и профессионала случайно свалить. Ладно, пойдем к пленникам. Ты их уже допрашивал?

— Когда? Полчаса только как работу закончили.

— Пошли, пообщаемся с работниками ножа и топора, романтиками с большой дороги, — мне вспомнилась старая песенка, сохраненная на одной из моих флэшек, и через тропинку, протоптанную в зарослях боярышника, сопровождаемый Астаховым и Татаринцевым, я направился к ферме.

Разбойники, которых захватили наши воины, со связанными за спиной руками, сидели на бетонной площадке в центре развалин, и испуганно разглядывая трех охранников, карауливших их, ожидали решения своей участи. Главаря я определил сразу, Мощный костистый мужик с аккуратной короткой прической, по сравнению с другими пленниками, одет очень неплохо, в чистый и пару раз штопанный маскхалат, а на ногах добротные берцы. В общем, отличался он от своих подчиненных очень сильно и, кроме того, его выдавало то, как на него смотрели остальные разбойники. Видимо, для них он был личностью авторитетной, и они надеялись, что вожак сможет как-то мирно разрешить вопрос с их пленением.

Ногой, обутой в кожаный сапог, удобный для верховой езды, я подкатил к главарю чурбак, лежащий неподалеку и, присев рядом, спросил его:

— Ты кто, мил человек?

— Дед Пихто, — пробурчал он сквозь зубы.

— Кто заказал нападение на наш караван?

— А то, ты не догадываешься, купец.

— Догадываюсь, конечно, но от твоего ответа зависит твоя жизнь, а потому и хотелось бы услышать имя заказчика именно от тебя.

— Бусин, бургомистр Новошахтинска.

— Ответ правильный, только вот, что с вами всеми делать, не совсем понятно. У вас деньги или добро ценное есть, чтоб жизни свои никчемные откупить?

— Нет, — разбойный вожак помотал головой, — все, что с дороги имели, на пропитание своих семей тратили.

— Хреново, — протянул я.

— Однозначно, — поддержал меня он.

Удивленный тем, что бандит с большой дороги знает такие слова, решил, что с принятием окончательного решения по банде, торопиться не стоит, и продолжил разговор:

— Где ваша база?

— На речке Керета, хутор Бурбуки, это километров двадцать от этого места, — разбойник оглядел своих подчиненных и добавил: — Здесь все взрослое мужское население нашего поселения, а я хуторской староста.

— Чего же вас на большую дорогу потянуло, староста?

— Голодно, царские чиновники все что было, еще по осени забрали, и даже скотину, что в дальних балках попрятали, и ту, нашли.

— Так уходили бы на Ростов, там вам и работа нашлась бы, и на пропитание заработали бы.

— Не получилось, в то время у бургомистра за долги несколько наших людей в заложниках было, и если бы мы ушли, то они пострадали.

— Понятно, тебя ограбили, и ты решил других людишек грабить, так получается?

— Ну, да, — согласился он.

— Как думаешь, что я с вами должен сделать, староста?

— Вариантов только два, или перебить нас всех, или отпустить.

— А если властям в Должанском сдать?

— Это все одно, что отпустить, — весело усмехнулся староста.

— Ты чему веселишься, сейчас ваша судьба решается, а ты ха-ха ловишь, нервный что ли?

— А чего мне, плакать? Как будет, так тому и быть, погуляли хорошо, а теперь, когда мы заказ не отработали и всего оружия лишились, бургомистр нас, все одно, со свету сживет.

— Сколько душ на грабеже погубили?

— Ни одной, — вожак помотал головой, — грабить грабили, было такое, а на смертоубийство в первый раз пошли.

— Людей на хуторе, помимо вас, сколько проживает?

— Почти две сотни, хутор у нас большой.

Встав с чурбака, я прошелся по бетонной площадке, попинал травку, которая уже прогрызала крепкий цемент, подумал и, решив, что лишней крови мне не надо, вернулся к старосте и спросил:

— Если я вас отпущу, на Ростов уйдете?

— Теперь, да, — голос вожака звучал уверенно и твердо.

— Поверю тебе, и освобожу вас. Однако когда буду возвращаться обратно, проверю, ушли вы из своего поселка или нет. Узнаю, что ты меня обманул, не поленюсь, день потрачу, а выжгу ваше гнездовье дотла. Как понял?

— Все ясно, условия принял. Через три дня нас здесь уже не будет. Только…

— Что только?

— С левого края два мужичка сидят, ваши бойцы у них «калаши» отобрали, так они не наши, а контролеры со стороны Бусина. Нам с ними не по пути, сдадут.

— Сами разберетесь, не дети малые и не институтки. Захотите новую жизнь начать, прикопаете их в ближайшей роще, а нет, как я и сказал, вернусь и проверю, на месте вы или нет.

— Лады, — кивнул головой староста и представился: — Меня, кстати, Константин Азов зовут, и то, что ты нас отпустил, мы запомним.

Через полчаса дневка была окончена, и караван снова тронулся в путь-дорогу. Где-то позади, остались жители хутора Бурбуки, которых развязали и отпустили на все четыре стороны, а я, ехал на добром полукровном жеребчике, покачивался в седле и думал о том, что еще один день моей жизни прожит не зря. Вроде бы мелочь, случай в дороге, а в то же время, оттого, что не пришлось лить лишнюю кровь, настроение было хорошим, а на душе легко.