Глава 18
Кубанская Конфедерация. Невиномысск. 11.01.2063

В особняк Еременко меня вызвали в семь часов утра. На входе встретился с Астаховым, и в дом нашего начальника направились вместе. Входим, и с порога нас встречают люди из Симаковского клана, обыскивают, и только после этого пропускают внутрь.

Мы в кабинете. Негласный шеф нашего Отдела Дальней Разведки при ГБ, Илья Симаков, с обмотанной бинтами головой, одетый в самую обычную армейскую горку, сидит за столом полковника Еременко. Сам глава отдела стоит от него метрах в трех, у окна, Наследник диктатора, постукивая ладонью по дереву столешницы, то ли спрашивал, то ли констатировал факты:

— Как так могло случиться, что враг совершил диверсию в столице!? Не понимаю этого. Где наша хваленая госбезопасность, которую все вокруг так боятся и уважают за профессионализм!? Почему оплошали Войска Быстрого Реагирования!? Почему диверсантов не схватили еще при переходе границы!? Как они попали в столицу!? Черт знает что происходит, а мы врагу ничего противопоставить не можем.

— Успокойся, — Еременко подошел к нему, навис над парнем всем своим массивным телом и слегка встряхнул его за плечи. Илья как-то сразу сник, а полковник открыл небольшой шкафчик, стоящий рядом со столом, и достал из него бутылку водки и фужер. После чего, до краев наполнив емкость прозрачной жидкостью, поставил фужер перед Ильей, и потребовал: — Пей!

Симаков одним махом влил в себя грамм двести пятьдесят водочки, поморщился и, вскоре, универсальный русский антидипрессант подействовал. Илья успокоился, взор его приобрел осмысленное выражение лица, и он сказал:

— Мля! Впервые со мной такое, что смерть так рядом прошла. Еще бы один залп этих гребаных минометов, и все, прощай мир живых, и да здравствует загробная жизнь, самая лучшая и спокойная жизнь из всех возможных. Чего-то я раскис, и хорошо еще, что отец моей слабости не видел.

— Откуда минометы стреляли? — спросил Еременко.

— С левого берега Кубани, от Верхнекраснодарского переката.

— Там ведь в охране взвод бойцов из ВБР стоит. Куда же они смотрели?

— Все мертвы, их ножами еще в первых сумерках порезали. Четыре поста по берегу стояло, и ни один тревогу поднять не успел, хотя там все просто сделано, по кнопке ударил и ракета в небо.

— Кто это был, уже выяснили?

— Предварительно, старые знакомцы Мечника и Астаха, — Илья посмотрел на нас с капитаном, не встревающих в разговор родственников и начальников, и скромно ожидающих, чем в связи с обстрелом замка Симаковых, нас озадачат.

— Как это определили?

— Да и думать нечего, на стенке каждого поста пентаграмма красуется, кровью нарисованная, и у каждого погибшего солдата на щеке метка маркером, маленькая черная звездочка.

— Минометы нашли?

— Да, они их забрать и не пытались, отстреляли из четырех «стодвадцаток» по десять мин, встали на лыжи и в сторону Горячего Ключа ушли. За ними в погоню почти полтысячи солдат рвануло, да из населенных пунктов по маршруту их следования, группы перехвата вышли. Однако дальше болота начинаются и лес, так что если вы правы, насчет подготовки вражеских диверсантов, а так оно, скорее всего, и есть, шансов поймать этих гадов не так уж и много.

— Сколько их было?

— По следам семнадцать человек насчитали, нормальная группа глубинной разведки.

— А как они минометы к берегу доставили.

— На самодельных санях, — Илья почесал свою опаленную огнем светлую бородку, и добавил: — Эти минометы две недели назад были похищены в расположении Каратянской территориальной роты, которая на перевале Шаумяна стоит. Там тот же почерк, что и в этой операции, три охранника с перерезанными глотками, правда, знаков тогда сектанты не малевали. Видимо, не хотели, чтобы мы насторожились. Одно мне непонятно, почему именно обстрел, а не снайпер, или еще какая гадость.

— Ну, это-то как раз и ясно. Запугивают и хотят показать, что даже у себя дома мы не в безопасности, — полковник подошел к окну и посмотрел во двор. Не оборачиваясь, он спросил Илью: — Что требуется от нашего отдела? Ты ведь не просто так с утра пораньше приехал?

— Конечно, — согласился Симаков, — не на водку заехал и не за успокоением. Отец хочет крови этих сектантов, и нападения он им не простит. Не хотел в войну с харьковчанами всерьез ввязываться, а тут, они сами удар нанесли. Весной на Дон будет отправлена гвардия, Первая и Четвертая бригады под командованием Крапивина. Этот корпус должен перекрыть границу, и если донцам потребуется помощь, то гвардия пойдет на Шахты. Однако на Украину наши войска лезть не будут, и в тех краях работать будете вы.

— Почему не ГБ?

— Нечего, пусть шпионов на родной земле вылавливают, а то совсем расслабились, черные погоны нацепили и герои, а как до дела дошло, то и не почесались. Вы Отдел Дальней Разведки, так что вам и карты в руки.

— Когда начинать работу по Украине?

— С сегодняшнего дня. Что потребуется, обращайтесь напрямую. Оружие, боеприпасы, деньги и транспорт, все будет. Астахов, — Илья посмотрел на капитана.

— Да, — откликнулся тот.

— Готовь свой отряд и через три дня выдвигайся на Ейск. Там погрузитесь на баржи, и они твой отряд переправят в Таганрог, где сейчас рота наших морпехов стоит. Твоя задача проста, пройти от этого города до Дебальцево и подробно разведать зимнюю дорогу. Нас интересует, в каком она состоянии по этому времени года, пройдут ли большие обозы, и можно ли по ней перебросить тяжелую бронетехнику.

— Понял, — отозвался Астахов.

— Так, теперь Мечник, — Симаков обратился ко мне. — Твоя задача более простая и в то же самое время более сложная. Выйдешь на связь со своим родственником Карой, допуск в радиоцентр тебе выпишут, и узнаешь у Бурова, что ему нужно для того, чтобы дальше вести военную кампанию против сектантов. Сейчас дела у него обстоят не очень хорошо. За конец осени и декабрь месяц Буров потерял двести сорок своих бойцов, да треть боезапаса извел. В общем, до весны ты пока в тылу, и будешь обеспечивать заявки Кары.

— Ясно, — кивнул я, и мы с Астаховым отправились выполнять поставленную перед нами задачу.

Капитан занялся планированием своего предстоящего зимнего похода от берега Азовского моря до Дебальцево, а я отправился домой. В полдень доставили пропуск в столичный радиоцентр, способный принимать и передавать радиосигналы на дальние расстояния. Медлить я не стал, и спустя час был в нужном мне месте, расположился в неудобном продавленном кресле, на голову одел наушники, а в руках микрофон с тангеткой, нажимаешь, пошел сигнал, отпускаешь, прекращение передачи. Местный радист, приземистый и широкоплечий мужичок с папироской в зубах, все мне показал и объяснил, после чего вызвал базу наемников Бурова, и вскоре я услышал простуженный голос тестя.

— Кто на связи? — спросил Кара.

— Мечник, — ответил я.

— Ты был прав, Саня, — без всяких приветствий наемник перешел к делу, а это означает только одно, что дела его обстоят хреновенько, — сектанты оказались вояками серьезными, и таких я еще не встречал.

— Что у вас?

— Было три серьезных боестолкновения, и в каждом мы получили триндюлей. Сейчас закрепились у городских стен и время от времени обстреливаем окрестные леса. На большее нас попросту не хватает, а вылазки успеха не приносят. Эти сволочи, как чуют каждый наш шаг, мы влево, а они вправо, мы делаем рывок вперед, а они уже у нас в тылу. Пока снег не выпал, еще ничего, мои разведчики с ними на равных в лесу были, а как замело, так мы и проигрывать стали. У сектантов все бойцы на лыжах, а у меня, сам понимаешь, народ к ним не приучен.

— Кара, что с потерями?

— Почти треть личного состава выведена из строя, половина раненых, а остальные мертвы.

— Ты как, договор свой выполнишь до конца?

Некоторое время в наушниках было слышно только потрескивание статических атмосферных разрядов, с полминуты Буров думал, и ответил:

— Да, договор выполню полностью и, даже более того, по окончании контракта с Конфедерацией, хочу здесь остаться. Слишком уж мне эти Внуки Зари насолили. Называй это, как хочешь, уязвленное самолюбие или озлобленность, а пока я их не уделаю, никуда отсюда не уйду.

— Кара, расскажи, как бои шли. Какова тактика противника?

— Началось все, как и раньше, обстрелы из леса, и перекрытие дорог. Выдвинулись из города, идем по открытой местности, дозоры ничего подозрительного не замечают, а тут, хлоп, и три фугаса вдоль дороги рвутся. В первом же бою полсотни человек потерял. После этого рассредоточил подразделения, и месяц прошел нормально, мы их вполне спокойно по лесам гоняли, а они нас из луков обстреливали. Только первый снег выпал, вот здесь они нам и устроили. Три недели назад плотно обложили две роты, которые на самых дальних позициях стояли, и мне только с большими потерями и расходом боеприпасов, удалось их деблокировать и к городу оттянуть. Крайний бой был три дня назад. Невдалеке от города появился небольшой отряд, который от Стаханова пришел, и с ними пленные из этого поселения. Ты знаешь, я всякого повидал, и к чужой смерти равнодушен, но когда они на снегу непонятные узоры расчертили, и притянули какой-то перевернутый крест, с козлиной башкой на нем, да под этим своим символом стали людей резать, то и меня проняло. Такой изощренности в пытках, ни у кого и никогда, я еще не видел. Хотел по-простому, из минометов весь этот бесовский шабаш накрыть. Однако местные жители и градоначальник попросили выручить стахановцев. Уступил им, вывел отряд в поле, решил отбить пленников, да не все так просто. Сектанты людьми прикрылись, оттянулись к лесу, и снова то же самое, что и до этого. Мы с дружинниками на конях в поле, обстреливаем лес из пушек, минометов и пулеметов, а они нас из чащобы стрелами закидывают.

— Значит, Стаханов пал?

— Наверное, ни одного пленника мы так и не освободили, а устойчивой радиосвязи с этим поселением, у Дебальцево и раньше не было.

— Как дальше думаешь воевать с этими фанатиками?

— Дождусь весны, и попробую сам к ним в гости сходить, как ваш отряд. Сейчас, оборона это проигрыш. Мы делаем то, чего хотят они, и поодиночке они нас всех передавят, поселение за поселением, а лет через пяток и к вашим границам выйдут, — Буров прервался и сам спросил: — У вас то что? Почему ты на связь вышел, а не штатный координатор? Что-то серьезное?

— Да, у нас тоже не все ладно. Подробности тебе шифром к вечеру сбросят. Мне говорили, что и так нормально, дикари наш разговор прослушать не смогут, но все же лучше в чем-то остеречься. Скажу так, эти Внуки Зари и к нам добрались. Обстреляли столичный замок Симакова, так что мне приказано тебе всячески содействовать и помогать. Что тебе нужно для весеннего похода?

— Боеприпасов побольше, мин, гранат, все как обычно. Это по снабжению, и список у ваших гэбистов уже лежит. Главное, Саня, люди нужны. Чем скорее, тем лучше.

— Сколько?

— Тысячу стволов, — выпалил Кара, — и качество бойцов меня не сильно интересует. Сможешь организовать такое дело?

Теперь уже задумался я. Набрать за месяц-полтора тысячу наемников, это проблема, но опыт в этих делах у меня уже есть, и связи среди вольного люда, шатающегося по нашему пограничью, тоже имеются. Прикинув, что и как, решил, что вопрос решаем, и ответил Бурову согласием.

Прошли две недели, вражеских диверсантов так и не смогли изничтожить полностью. Пятеро сектантов все же оторвались от погони и ушли в сторону бывшего Кавказского Государственного заповедника. Конечно, поиски этих недобитков продолжались, и работали по ним самые лучшие специалисты. Однако в том, что их смогут изловить, я сомневался очень сильно. Да и не на них надо было лучших следователей и офицеров кидать, а на то, чтобы вскрыть тех, кто им помогал. Не диверсанты основная проблема, а шпионская сеть, окопавшаяся у нас под боком. Именно она наиболее опасна, так как поставляла и продолжает поставлять противнику информацию, и именно шпионы обеспечивали проникновение вражеских бойцов на территорию страны. Впрочем, этим занимаются иные службы, а мое дело иное.

Все это время я был занят тем, что собирал караван для Кары. Кажется чепуха, закупи за государственный счет боеприпасы и амуницию, тем более что везде полное содействие, но список был слишком большим, и не все, что Буров просил, имелось на армейских складах, так что четырнадцать дней, это я еще быстро сработал. Наконец заказ тестя был полностью готов, и груз отправился на Ейск. Оттуда оружие и боеприпасы переправят в Таганрог, который вновь, как и встарь, стал важным стратегическим пунктом. Там все это добро и будет ожидать наемников, которые сопроводят груз к Дебальцево.

Оставалось только людей навербовать, так что в сопровождении трех «джипов» и всех пяти грузовиков, я вновь отправляюсь на окраину Конфедерации в город Невиномысск, где сейчас находится Игнач с пятеркой своих пластунов. Казаки там уже десять дней находятся, и агитируют съехавшихся в поселение на зимовку вольных бродяг вступать в армию Кары. Как сообщал Игнач, люди есть, а потому и еду туда на грузовиках, дабы можно было сразу забрать рекрутов.

«Джип» шел с трудом, дорога плохая, а тут еще и зима, и хорошо еще, что только недавно трассу расчищали, да снегопад был не сильным, а то бы пришлось на поезде к Невиномысску ехать. Мой водитель, Тугарин, чуть раскосый и широкоскулый мужик лет тридцати, включил радио, и начал крутить ручку настройки.

— Думаешь, что-то будет? — спросил я его.

— В прошлый раз вышку ставили и говорили, что местное вещание восстановят. Оно у них только года три как прекратилось, а до того, от самой чумы все время работало.

— Ну, поищи, тем более, что ехать километров десять осталось.

Да, кому чего, кому заботы, а кому и радио. Вспомнился мой прошлый приезд в Невиномысск, когда я набирал бойцов в свой отряд. Не совсем вовремя я тогда приехал, повольники из Ставрополья только начинали сходиться в этот город с населением в восемнадцать тысяч летом и около двадцати пяти по зиме. Почему такой разброс? Я тоже поначалу удивлялся, а потом узнал, что и как, и все стало более-менее понятно. После того как у нас было объявлено о создании Конфедерации и появилось государство, в это поселение, до чумы бывшее крупным узловым центром, к которому сходились дороги на Кавказ, Кубань и Ставрополь, отошли все те, кому новая власть была не по нутру. Не враги и не друзья, а так, опасающиеся.

Поначалу ничего, беглецы и эмигранты жили, как и все люди в одичавших районах России живут. Однако позже, лет двадцать назад, когда у нас промышленность восстанавливаться стала, а КОФ боеприпасы начал выпускать, Невиномысск стал местом сбора и отдыха вольных бродяг, которых в Конфедерацию не пускали, но которые желали с выгодой продать свою добычу и прикупить патронов. Еще позже, здесь даже что-то вроде наемной гильдии основали, через которую любой стрелок или просто лихой парень, желающий подзаработать, мог получить заказ. Теперь это поселение в составе нашего государства, но ему оставлен статус вольного города, так что в жизни местного общества, практически ничего не изменилось. Летом это обычный пограничный городок, а чуть мороз ударил, курорт и база отдыха для людей кочевого образа жизни, мародеров, наемных отрядов, а порой и просто разбойников, промышляющих на территории слабозаселенного Ставрополья.

Один из моих бойцов, как-то сказал, что это кусочек Дикого Запада, но я вестерны смотрел и скажу прямо, куда там этому самому западу до наших реалий. Думаю, что любой супер-ковбой, пройдись он по любому поселку нашего фронтира, уже через полчаса был бы босой, раздетый, с вывернутыми карманами и, возможно, толстой дубовой колодкой на шее. У нас не запад, а восток, так что все гораздо быстрей, круче и жестче бывает.

— Есть, поймал! — раздался радостный вскрик Тугарина. — Ай, красавчеги! Все же наладили вещание, теперь не так скучно будет.

В динамике автомобильного радиоприемника послышалась музыка, сначала удары то ли бубна, то ли барабана, а затем песня, и мужской голос запел:

Песня окончилась, и приятный женский голосок сообщил, что эту песню группы «Служба-Матушка» для своих друзей, настоящих казаков из Невинки, заказал сержант Игнач из станицы Кавказской. И этот же голос добавил, что Игнач ждет всех любителей пострелять и повоевать за деньги, сегодня вечером возле трактира «Стрижамент», где и будет производиться подписание контрактов на службу в наемном отряде знаменитого Кары.

Тугарин, услышавший это, хмыкнул, а я подумал о том, что будет интересно посмотреть на то, сколько людей по этой рекламе соберется вечером возле трактира, в котором до прихода в город воинских частей Конфедерации заседала местная Гильдия Наемников. Вскоре, мое любопытство было удовлетворено, поскольку наша автоколонна подъехала к городским воротам, я предъявил территориалам, охранявшим въезд, сопроводительные бумаги, и мы направились в город. Около десяти минут автоколонна петляла по кривым улочкам и, наконец, машины остановились на стоянке рядом с широким и приземистым двухэтажным зданием. Это и был тот самый знаменитый трактир для наемников и повольников, и именно здесь нас уже ожидал Игнач со своими пластунами.

— Привет, Игнач, — я присел напротив сержанта, который примостился в самом светлом, просторном и, следовательно, почетном углу заведения. — Рассказывай, как у тебя дела обстоят.

— Салют, Мечник, — крепкое рукопожатие, — Нам, сколько бойцов для Кары надо набрать?

— Ты ведь знаешь, тысячу.

— Нормально, значит, в три дня управимся.

— Не может такого быть, — я не поверил и цыкнул зубом. — Максимум, сколько наберем, сотен пять и это, если нам повезет.

— Давай поспорим, — Игнач подался над столом чуть вперед, видать, на азарт его пробило.

— А давай, — согласился я. — На что спорим?

— Ну, — казак почесал затылок, — если ты выиграешь, то я на тебя полгода бесплатно работаю, а если за трое суток тысячу стволов наберем, то ты мне на такой же срок жалованье удваиваешь.

— Согласен.

В победе я был уверен, поскольку считал, что здесь такое количество бойцов не набрать. Да, вольных и рисковых людей в городе много, но воинов среди них процентов пять, не больше, по крайней мере, в прошлый свой приезд в эти края, я видел, что все обстоит именно так. Черт! Я ошибался и уже через шестьдесят часов был подписан тысячный контракт. Я проиграл, но дело было сделано, и для меня это основное.