Глава 11
Кубанская Конфедерация. Краснодар. 08.08.2062

«Что за чепуха, не слышно шума лагеря. Блин, неужели нас враги прихватили, и всех часовых перебили», — когда я проснулся от стука в дверь, именно такая мысль была первой, и хорошо еще, что не вскочил с криком к бою готовый, поскольку вовремя понял, что нахожусь дома. Вот это был бы номер, и испуг жены с домочадцами был бы обеспечен. Да, надо быть осторожней и уметь расслабляться.

— Хозяин, — за дверью был слышен, как мне показалось, несколько испуганный и встревоженный голос Ильинишны, — к вам гость, очень важный человек.

В спальне я был один, Мара возилась с малышом и, не отрывая ее от забот о сыне, оделся и направился вниз, где меня ожидал гость, никто иной, как полковник Еременко собственной персоной.

— Здравствуй, Иваныч, — поприветствовал я его и присел на свое законное место, во главе стола. — Ты как сюда попал?

— Привет, сержант. В этом городе для меня закрытых дверей почти не осталось, — он покосился на новенькие черные погоны с тремя золотыми звездами и двумя такого же цвета буквами ГБ.

— Все-таки переименовали вашу контору?

— Да, Служба Безопасности как-то мелко, а Государственная Безопасность на слух воспринимается получше и более грозно. Опять же под это дело униформу новую вводят и знаки различия.

— Действительно, звучит солидно и цели организации обозначены сразу. Так чего сам-то приехал, Иваныч?

— У меня сегодня незапланированный выходной, дай, думаю, заеду к Мечнику, все же десятый час утра. Вхожу, а тут говорят, что хозяин еще дрыхнет.

— Так ведь с дальней дороги прибыл, да и ночь была бессонная.

— Причина уважительная, — кивнул полковник. — Отчеты о походе отправил?

— Да, еще ночью с вокзала. В комендатуре под роспись нарочному СБ, то есть ГБ, передал.

— А караван где оставил?

— В Ростове склад на полгода арендовал, весь обоз сейчас там обосновался, а я с воинами на поезде к дому. Людям нужен отдых.

— Что, так сложно было?

— Да, Иваныч, сектанты тяжелый противник и на «ура» их не возьмешь. Если мы с ними схватимся, то эта военная кампания будет тяжелей, чем война с «беспределами» и поход на Кавказ вместе взятые. Они хоть и фанатики обезбашенные, но при этом, воины грамотные. Что дикари «беспределы», так, наполовину животные, ведомые инстинктом, а эти нет, все по плану творят, и к цели своей идут никуда не сворачивая. Опасные люди.

— Как думаешь, сколько украинцы протянут?

— Без помощи из вне, через три года Луганск, Донецк, Стаханов и Дебальцево падут. Днепропетровск и Шахты продержатся года четыре. Разумеется, это только мое частное мнение.

— Угу, — пробурчал полковник.

— Иваныч, чайку будешь?

— Нет, не хочу, лучше пепельницу пусть принесут.

Повернувшись в сторону кухни, я повысил голос:

— Ильинишна, пожалуйста, сделайте мне чайку и пепельницу принесите.

Поднос с чайником и заварником возник как по мановению волшебной палочки, видимо, домохозяйка заранее все подготовила, а следом и пепельница на столе появилась.

— Командир, — сделав себе чаю, обратился я к полковнику, — давай на чистоту.

— Так мы с тобой всегда откровенны, сержант, — Еременко еле заметно напрягся и, глубоко затянувшись папиросным дымком, спросил: — Что-то не так?

— Иваныч, ты ведь не поболтать заехал, и то, о чем ты спрашиваешь, для тебя не тема. В любом случае, все это ты и без меня прекрасно знаешь, и про сектантов, и про караван, и даже про то, сколько я денег на торговле поимел. Зачем так неожиданно пожаловал?

— Поговорить не с кем, Саня. Пока в деле крутишься, вроде бы все вокруг друзья, соратники и товарищи, а остановишься, оглядишься, так и нет никого рядом, один как перст, и только наше братство гвардейское все еще не похерено. В Конфедерации грядут большие перемены, и мне будут нужны верные люди.

— Я всегда рядом, командир. Что скажешь, все выполню, да и парни наши постоянно к бою готовы.

— Не про это речь, Саня, и то, что вы меня в трудную минуту не кинете, я всегда помню. Война окончена, и республиканцы вновь голову поднимают. Все бы ничего, справиться с ними не проблема, но Симаков задумал ряд реформ провести, а его противники сейчас гораздо хитрей, чем во время прошлого мятежа, в лоб ударять не будут, а исподволь силу правителя начинают подтачивать. Здесь слушок, там упоминание Гены-предателя, анекдотец какой паршивый, а вот статейка в газетку про вольности былые и так далее, все одно к одному ложится и доверие народа к президенту подрывает.

— Понимаю, командир, а что за реформы намечаются?

— В основном законодательные. У нас с момента образования Конфедерации законы были чем-то расплывчатым, и в каждом регионе свои. Президент хочет все под одну гребенку причесать, что-то запретить, а что-то узаконить. Например, сбор дорожных налогов районными администрациями будет отменен, он хоть и невеликий, этот денежный сбор, а в масштабах страны сумма выходит солидная. Опять же уголовный кодекс будет пересмотрен, он станет более жестким, и в гражданском изменения серьезные пойдут, многоженство узаконят, так как мужиков не хватает, и будет решен вопрос государственных религий. В общем, на президента накат со всех сторон пойдет, и опираться только на военную силу и госбезопасность он не рискует. Сейчас ему требуется что-то вроде личной дружины, готовой исполнить любой его приказ.

— Структура, подчиняющаяся только президенту и стоящая над законом?

— Именно.

— Что-то уж больно черный орден СС, опричников и «эскадроны смерти» напоминает.

— Есть немного, так как функция этой организации одна, помощь лидеру, которому мы верим, в достижении его целей.

— И когда будет создана эта организация?

— Она уже есть, — полковник усмехнулся, — и перед тобой глава этой структуры. В рамках ГБ создается отдел дальней разведки, и я в нем первое лицо. Схема проста, есть подчиненный генералу Терехову отдел, а что в нем творится, он знать не будет, точнее сказать, будет знать только то, что ему необходимо. В остальном, почти полная независимость от всякого начальства, а приказы поступают с самого верха.

— Поздравляю с повышением.

— Пока поздравлять особо и не с чем, у меня под началом три человека, и если ты со мной, Мечник, то станешь четвертым.

— Я же сказал, командир, что мы все с тобой.

— Тогда получай, — он положил передо мной небольшой бронзовый медальон, с выгравированной на поверхности крепостной стеной, и цифрой четыре на обороте. — С этого дня, Мечник, ты лейтенант ГБ из отдела дальней разведки.

— Интересно, из сержантов сразу в лейтенанты.

— Верность дорого стоит, Саня.

Взяв медальон, внимательно рассмотрел его, спрятал в карман брюк, и спросил:

— Иваныч, и как мне к тебе теперь обращаться?

— Так же, — пожал он плечами.

— Вот не хотелось на службу государеву возвращаться, а пришлось.

— Не заморачивайся, и относись к этому как к продолжению бизнеса. Тем более что ходить строем и в форме, тебя никто не заставляет и для всех окружающих людей, кто не идет с тобой в рейд, ты по-прежнему купец Мечников, имеющий хорошие связи в госбезопасности.

— А задачи когда нарежешь?

— Первое твое задание, Мечник, это собрать своих воинов, и провести с ними соответствующую работу, подготовить их к тому, что они могут понадобиться не только в разведке, но и для исполнения деликатных дел на территории Конфедерации. Они у тебя и так, все время начеку, но ты им еще разок объясни, что к чему. И второе, через три дня отправишься в Трабзон.

— Это-то, зачем? — удивление мое было искренним.

— К тестю своему поедешь, к Бурову. Градоначальник Дебальцево нашему президенту письмо написал с просьбой о помощи, и передал его вместе с Астаховым. Однако кидать свои регулярные войска на Украину Симаков не станет, страна должна освоить то, что сейчас есть, а Кара, вариант идеальный. Отвезешь Бурову предложения нашего правителя и от своего имени контракт с ним на два года подпишешь.

— А дипломаты, а ГБ, почему они этим не займутся?

— Официально государство ни при делах, и одно частное лицо, заключает сделку с другим частным лицом. Это дело поручили нам, и мы должны показать, что нам все по плечу. Своего рода, первая проверка нашего отдела, показательная, чтоб все видели, что дальняя разведка что-то может. Мы первые начали работу по сектантам, и пока они от границ наших далече, мы же ее и продолжаем.

— Ладно, Кара на контракт подпишется, ему сейчас деваться некуда, а вот как его вместе с отрядом в полторы тысячи головорезов на Украину переправить, вот это вопрос серьезный.

— С Мэром Трабзона уже все решено, и Осман Гюнеш будет только рад, что Кара его землю покидает. Поэтому, он выделит весь свой флот, а наша Черноморская эскадра его кораблики в Азовское море пропустит, да еще и сопроводит, чтоб не шалили.

— А ведь начальник ГБ Терехов на тебя за такие дела может зло затаить, командир? Мы ведь по сути своей, прямые конкуренты госбезопасности.

— Нормально. Он человек сам себе на уме, но грамотный и прекрасно понимает, что его организация просто не может решить все проблемы и задачи, какие перед нашей страной стоят. Чтобы все потянуть, ему нужно расширяться, а этого никто не хочет, поскольку сильная госбезопасность, угроза для власти не только Симакова, но и кланов, которые на верхушке стоят. Поэтому и появился наш отдел, который числится в ГБ, и по штату будет иметь десять человек аналитиков, а по сути своей станет полнокровным батальоном, который сможет решать практически любые вопросы, хоть за границами Конфедерации, а хоть и в ее внутренних пределах.

— Красивая схема, только людей где взять?

— Ну, никто ведь не говорит, что четыреста человек мы наберем за месяц. Сейчас это не реально, а вот за год, вполне возможно создать полностью боеготовое подразделение. Тем более, что пятнадцать бойцов имеется у тебя, да десять у Астахова, которого в мое подчинение передают. Начало положено, есть хорошее ядро, и дальше будет легче. Для начала создадим две роты. Одна будет называться торговая компания «Мечников и сын», и состоять преимущественно из гвардейцев, а другая рота станет охранным предприятием «Ветеран», и в нее будут набираться безопасники с вэбээровцами. При этом обе компании будут работать в штатном режиме, заниматься торговлей и охраной караванов. Вы трудитесь в поте лица своего, получаете прибыль, честно платите налоги, и особо ничем не выделяетесь.

— Однако связи с ГБ не скроешь, — заметил я.

— А этого делать и не надо. У нас в Конфедерации каждая торговая компания или заводик имеют свою крышу, у кого-то это сильный клан, а у кого-то и госбезопасность. Так что это подозрений не вызовет, а даже наоборот, всем заинтересованным лицам будет ясно и понятно, почему вы все еще на плаву и не разорились.

— Да, Иваныч, высоко ты взлетел.

— Ну, — усмехнулся он, — надо соответствовать новой родне, да и здорового честолюбия я не лишен. Не получилось стать комбригом, так с другой стороны к власти пристроился. Тебе как, твоя задача ясна?

— Все предельно просто и понятно. Работаю и живу в прежнем режиме, креплю структуру своей компании, расширяюсь и набираю новых бойцов. Тем, что я лейтенант ГБ, без нужды не хвалюсь. Как только поступает приказ, начинаю по нему работать.

— Еще какие-либо вопросы есть?

— Вопросов много, командир, и самый первый, кто кроме нас с Астаховым, тебя и аналитиков, будет в эту новую службу включен? Ведь на нас отдел дальней разведки не заканчивается?

— Правильный вопрос, и другому кому, ответа на него не дал бы. Однако, Саня, ты свой человек, да и мозг у тебя пытливый, все равно все разберешь, а потому скажу тебе как есть. Кроме нас существует еще и группа моего брата Дениса, и они занимаются наблюдением за теми, кто мог бы представлять опасность для президента и его близких. Тут и особо влиятельные семьи, и армейцы, которые много болтают и суету наводят, и даже наша родная ГБ. Людей у него пока немного, работают они автономно, но кое-что уже зацепили. Ничего серьезного, но есть над чем задуматься.

— Примерно так я все это себе и представлял. А сколько вообще караванов от нас за границу в этом году было отправлено?

— Пять. Один в Ставрополье, один на Воронеж, два морских на Одессу и Констанцу, и твой. Ты первый ушел и первый вернулся. Обоз на Воронеж пропал, видимо его сектанты перехватили, а остальные регулярно выходят на связь и пока у них все вполне нормально.

— Те люди, кто в этих караванах идет, тоже в новую структуру войдут?

— Пока нет, так как я их лично не знаю. Этих людей без меня готовили, а я не могу держать рядом с собой тех, кому не доверяю. Наверное, со временем Терехов мне их навяжет, но это нормально. Если так случится, то только на следующий год, и к нашим делам они отношение будут иметь только по реальной разведке дальних земель.

— Более вопросов не имею. Кроме одного… — я замялся и задумался, спрашивать или нет.

— Ну-ну, что за вопрос, говори.

— Если с тобой вдруг что-то случится, на кого мы с Астаховым замыкаемся?

— На Илью Симакова и на президента, контакт для экстренной связи с ними вскоре получите.

— Тогда все.

Ермаков покинул мой дом, а я принялся за завтрак и размышлял о том, какой же все-таки у нас глава государства хитрец, не складывает все яйца в одну корзину и постоянно перестраховывается. Вот же жучара, хотя, был бы он не таким продуманным, давно бы его схарчили, пережевали и выплюнули. Вокруг столько всяческих структур, гвардия, армия, чиновники, торгово-промышленные кланы, региональная власть, госбезопасность, и меж ними всеми он со своими близкими. Да, положение не завидное, даже не смотря на всю его власть и могущество, чуть только назад сдай, и с поста моментально сместят, а дальше все по накатанной колее и отработанной схеме, разоблачение культа личности и весь клан под нож.

Вот поэтому, как я думаю, и вертится наш диктатор между всеми, кто при власти и силе, поэтому и создает во главе со своим родственником полковником Еременко этот отдел, который, чего уж перед самим собой темнить, будет отрядом ликвидаторов. Готов ли я к тому, чтобы по приказу убивать тех, кто против Симакова злоумышляет? Наверное, да, так как мне деваться некуда. Если клан Симаковых падет, вслед за ними сразу же вниз слетит и мой командир, а там и моя очередь настанет, так как кому надо, пристально наблюдают за всеми подвижками наверху и людьми, мелькающими рядом с ключевыми фигурами на шахматной доске под названием власть.

С одной стороны тихой жизни у меня теперь не будет, это факт, а с другой, все получается примерно так, как я и думал. Все же самообразование у меня в детстве было неплохое, а что происходит в Конфедерации, может понять любой, у кого есть голова на плечах. Мы медленно, но верно идем к имперскому строю, и мне это определенно нравится, так как я не сторонник демократии, олигархии, либерализма и прочих измов. Я хочу жить в мощном и сильном государстве, служить своей стране, гордиться своим флагом и знать, что я и моя семья защищены. И если для этого необходимо перебить какое-то количество желающих существовать по своим собственным законам людей, то я это сделаю, и спать потом буду спокойно.

Да, озадачил меня полковник, и самый главный вопрос, где взять людей. Еременко говорит, что год времени в запасе есть, а мне думается, что основные события по смещению президента начнутся уже этой зимой. Бойцов СБ привлекать нельзя, армия отпадает, а гвардия на устранение противников режима не пойдет, честь, однако, не пустой звук, и тот же нынешний комбат нашего батальона спецназа, своих людей не даст. Что же, с его нынешней точки зрения это верно, президенты могут приходить и уходить, а гвардия останется. Однако, люди нужны, и что-то надо придумать уже сейчас.

Ладно, есть отставники, это пара десятков крепких и не успевших заплыть жирком бойцов, которых можно к нам подтянуть, но нужно гораздо больше. Может быть, использовать прием Кары, и выкупить бывших бойцов из рабства? Вариант неплохой, но это люди со стороны и если таких к себе принимать, то надо быть осторожным и серьезных дел им не поручать, а если так, то зачем они мне нужны, только если на подхвате использовать. Ничего, времени еще немного есть, успею обдумать этот вопрос.

Теперь Кара, тоже проблема не из простых. В любом случае, перейти на Украину наемник согласится сразу, все же его отряд наполовину состоит из славян и деньги ему будут предложены хорошие, уж в чем, а в скупости Симаков-старший замечен не был. Вот только, не обернулось бы это нам боком. Кара человек непредсказуемый, мог зло на Конфедерацию затаить, а раз так, то и с сектантами может дружбу наладить. Хотя, это вряд ли, а вот свое княжество на наших границах создать, это запросто. Все же и Дон, его родина, совсем рядом, и городки украинские слабы. Не дай боги, приостановят сектанты свой натиск, и бахнет Бурову в голову, что он в тех краях самый крутой и сильный, и все, зная его, могу сказать точно, что власть он перехватит в течении года. Конечно, старт для него слабенький и рядом сильные враги, но все возможно, и Восточная Украина от Трабзона отличается сильно.

Со второго этажа вниз спустилась Мара, зашла со спины, хоть и не люблю этого, но ей позволял, обняла меня за шею, поцеловала в щеку и спросила:

— Ильинишна говорит, что к тебе приходил какой-то страшный офицер из госбезопасности?

— Это Еременко, — усмехнулся я, — и странно, что она его не узнала, ведь он по весне был у нас в гостях.

— Одно дело, человек в гражданской одежде, а совсем другое, при черных погонах. Что ни говори, а репутация у его конторы зловещая. О чем разговаривали?

— Новое законодательство обсуждали. Кстати, — я решил немного поддеть Мару, — и о том, что будет узаконено многоженство.

— Давно пора, — ее тон нисколько не изменился, хотя, чего я ожидал, ведь в ее семье это норма. — Людей не хватает и на одного нормального мужика три женщины, а тут такой пустяк, какой-то замшелый закон канувшей в небытие страны. Из-за этого, между прочим, многие люди из одного района Конфедерации в другой переселяются.

— Хм, не знал.

— Тебе ведь все некогда, а я дом Еременко частенько навещала, пока тебя не было. Сам полковник весь в делах, тебя дома тоже нет, и остается нам, бедным женщинам и верным супругам, коротать время вместе и сплетни обсуждать.

— Значит, с Ириной, женой моего бывшего комбата, ты сдружилась?

— Да, — она присела рядом, — хорошая девушка и командира твоего искренне любит, вот только он холоден, и на стороне не гуляет, а в то же самое время, и с женой редко бывает. Странный человек, все время о чем-то думает и размышляет, а жизнь мимо проходит. Ира детей хочет, а он в стороне. Как думаешь, это болезнь?

От такого вопроса я поперхнулся, сбил кашель чаем, и ответил:

— Нет, это не болезнь, а чрезмерная увлеченность делом. Думаю, что вскоре все наладится.

— Хорошо бы, а то за подругу переживаю. Между прочим, раз уж многоженство будет разрешено, может быть и тебе вторую супругу завести?

— Что-то ты сегодня в ударе, жена, что не вопрос, так по живому. Сама говоришь, что дома редко бываю, а тут еще и вторая женщина появится. К чему такой вопрос?

— Если у тебя две жены будет, то глядишь, осядешь на одном месте и с нами времени проводить больше станешь.

— Конечно, отца твоего вспомни, он ведь дома не сидит.

— И то верно.

— Между прочим, пиши своим близким ответные письма. Вскоре я с ними увижусь и смогу лично пообщаться.

— Ой! — вскрикнула она и всплеснула руками. — Что ваши «черные погоны» против отца задумали!? Ты едешь его убивать или еще что-то!?

— Успокойся, все гораздо проще. Его отряд хотят нанять для выполнения важной задачи на Украине, и я буду в этом деле посредником. Все должно пройти мирно и хорошо, так что можешь что-то передать матерям и сестрам. С собой не зову, так как путешествие будет не очень комфортабельным, дадут какой-нибудь баркас задрипанный, а ребенка на нем перевозить попросту опасно.

— Я все-все понимаю, — жена быстро поцеловала меня в губы и умчалась наверх.

Да, какие бы умные мысли моя вторая половина порой не двигала, а все же, совсем еще девчонка, и даже рождение сына изменило ее не сильно, такая же порывистая в движениях и чувствах. Наверное, именно поэтому и хочу, чтобы она была рядом, поскольку ее естественность и прямолинейность для меня бесценны. Э-хе-хе, я встал и направился к себе в кабинет. День только начался, а забот уже выше крыши, и сколько не сиди, а пора идти и разгребать все то, что накопилось за время моего отсутствия.