Глава 3
Император назначил им встречу в Вильнаррате. Переход из портала в портал практически не занимал времени, поэтому мгновение спустя Маг и Воин уже оказались там и заняли свои места за столом. Вслед за ними появился Император и уселся в кресло во главе стола, пряча тревогу за привычно суровым выражением лица — такие вызовы случались очень редко и всегда были связаны с чрезвычайными событиями. Он сразу заподозрил, что сегодняшний был связан с отсутствием Мага на сборе Властей, и по первым же словам Воина понял, что не ошибся.
— Значит, твои подопытные животные по его указке съели плод с древа божественного самосознания? — подытожил он сбивчивый рассказ Воина.
Воин удрученно кивнул. Император перевел обвиняющий взгляд на Мага.
— Зачем ты ввязался в это? — строго спросил он. — Разве ты не знаешь, что опыты с божественной искрой запрещены?
Маг неопределенно повел плечами:
— А зачем он запустил туда зверей? Разве он не знал, что любые опыты в Эдеме запрещены без разрешения общего сбора Властей? Я просто хотел показать, чем это может кончиться.
— Поздравляю, у тебя получилось, — сказал Император без намека на усмешку.
— Сначала я не вполне понял, как поведет себя эта божественная искра, поэтому подумал, что большой опасности здесь нет, — стал оправдываться Маг. — Конечно, мне известно о запрете, но животные были не из промежуточного, а из плотного вещества, и я решил, что это будет легко исправить.
— Все-таки ты еще мальчишка, — поморщился Император. — Если бы ты взял на себя труд хоть немного задуматься над этим, ты бы и сам понял, к чему это может привести.
— Когда это случилось, я задумался над этим, — отвел взгляд Маг, уставясь на гептаграмму портала. — И глубоко задумался. Но, по правде говоря, до сих пор не понимаю, к чему это может привести.
— Божественная искра, вызванная к проявлению, должна пройти полное развитие до божественной сущности, — хмуро объяснил Император. — Поскольку начальный уровень слишком низкий, есть большая опасность, что оно пойдет неверно.
— Но, говорят, когда-то и мы тоже получили бессмертие и сознание подобным образом, — напомнил Маг.
— Наше проявленное бытие пережило глубокие потрясения, пока не стало таким, как сейчас, — ответил Император. — Этот путь слишком опасен, поэтому сейчас он запрещен. Сейчас божественные сущности размножаются иначе.
— И когда же они размножались в последний раз? — иронически спросил Маг. — Связь божественных сущностей требует божественной любви, без этого у нас не будет потомства. А мы так давно знаем друг друга, так давно надоели друг другу, что давным-давно забыли, что такое божественная любовь друг к другу. У нас давным-давно не рождалось новых богов.
— Согласен, — наклонил голову Император. — Но тебе не кажется, что нам вполне достаточно тех, которые уже есть? Нам незачем увеличивать их количество таким ненадежным, опасным путем.
— Их всего двое, — подал голос молчавший до сих пор Воин. — За двумя животными можно как-нибудь присмотреть.
— А они у тебя могут размножаться?
Воин кивнул.
— А как они размножаются? — спросил Император. — Им требуется божественная любовь для появления детенышей?
— Нет, достаточно простого совокупления, — виновато потупился Воин. — Я не предполагал, что дело повернется так, а кто же ставит животным божественную любовь в программу воспроизведения?
— Но неужели нельзя было сделать их стерильными?
— Я хотел посмотреть, какое у них появится потомство.
Император неодобрительно покачал головой.
— Почему ты сделал их из плотной материи? — спросил он. — У нас было бы меньше затруднений с развитием существ из материи промежуточных миров. Плотная материя слишком груба, божественная искра плохо развивается в ней.
— По окончании опытов я собирался выселить их в плотные миры, — пояснил Воин, — где они понемногу распадутся сами собой. Ну а если выживут, то все равно прекратят бытие в конце этого дня Единого.
— Так… — Император облокотился на стол и оперся подбородком на сцепленные руки, опустив взгляд вниз. — Объяснять вам, что вы натворили, видимо, уже не нужно — вы сами все поняли.
Оба с облегчением кивнули. Гнев Императора, кажется, миновал их.
— Возможно, на то воля Единого, — продолжил тот. — Слишком много совпадений для простой случайности. Действительно, слишком давно у нас не рождалось новых богов. Но вам обоим придется взять на себя ответственность за последствия вашей небрежности и заняться дальнейшим бытием этих животных. Остальные Власти, конечно, помогут вам, но основную часть работы будете делать вы.
Воин с Магом обрадованно переглянулись. Втайне каждый из них ждал для себя худшего.
— Животных мы оставим в Эдеме, — продолжал Император. — Посмотрим, передается ли их божественная искра по наследству.
— А она может не передаваться? — спросил Маг.
— У нас она передается, — согласился Император, — но эти существа из плотной материи. Возможно, у них она поведет себя по-другому.
— Может, стерилизовать их, пока не поздно? — предложил Маг.
— Поздно. Они уже подпадают под законы для божественных сущностей.
— Дело в том… — замялся Воин, — что они растут и размножаются достаточно быстро.
— Ты хочешь сказать, что они в короткое время могут заполонить весь Эдем?
— Ну, вроде того…
— Тогда придется выселить их оттуда. — Император поднял взгляд на Воина, затем перевел на Мага. — Подберите им какой-нибудь из миров с подходящими условиями.
— Условий Эдема нет ни в одном из плотных миров, — сообщил Воин. — Я проверял перед началом опытов.
— Ну хотя бы приблизительно. — Император ненадолго задумался. — В крайности, мы создадим для них новый мир. И последите за их потомством. Когда я обдумаю все это, я позову вас на общий сбор Властей.
Взгляд Императора стал отсутствующим. Оба расценили это как разрешение удалиться и отправились к порталу. Император остался сидеть в одиночестве за столом под куполом Вильнаррата.
* * *
Каждый из них по привычке телепортировался к себе Домой, но, едва Маг устроился поудобнее на своем ложе, как услышал вызов Воина.
— Да? — откликнулся он.
— По-моему, нам пора заняться делом, — предложил Воин.
— И как ты это представляешь? — поинтересовался Маг.
— Я присмотрю за зверями в Эдеме, а ты поищешь для них плотный мир.
— Но я почти ничего не знаю о плотных мирах. Я никогда не интересовался плотной материей.
— Вот и узнаешь. — В голосе Геласа отчетливо послышалась усмешка превосходства. — Не могу же я оставить тебя одного с этими животными.
— Не доверяешь?
— Не доверяю.
Маг был скорее польщен недоверием Воина, чем обижен.
— Но мне нужно поближе познакомиться с ними, чтобы узнать, какие условия будут для них подходящими, — напомнил он. — Ты же сам сказал, что таких условий, как в Эдеме, больше нигде нет.
Воин ответил не сразу. Чувствовалось, что он взвешивает слова Мага, пытаясь догадаться, нет ли в них какого-нибудь подвоха.
— Так и быть, отправляйся в Эдем, — сказал наконец он, видимо признав требование Мага справедливым. — Встретимся на поляне.
Внезапная мысль осенила Мага.
— Послушай-ка, Гелас! — воскликнул он. — А как ты попадал в Эдем, не потревожив охранного заклинания? Может, поделишься со мной, чтобы я мог проникнуть туда без помех?
— А как ты сам попал туда?
— Это слишком сложно, — отговорился Маг. — Для частого употребления не годится.
— Нерея сообщила мне пропускающее слово, — сказал Воин после некоторой заминки. — Ты же знаешь, что ей разрешено собирать там фрукты.
— Ей известно о твоих опытах?
— Нет, — поспешно ответил Воин. — Просто я сказал ей, что мне нужно побывать там.
— Тогда поделись со мной этим словом, — потребовал Маг. — Все равно нам обоим придется бывать там, пока мы не переселим этих животных.
— Тебе скажи, а ты опять что-нибудь устроишь…
— После того, что случилось? Может быть, ты на это способен, а я бы не рискнул.
Помедлив, Гелас сообщил ему слово. Магу даже показалось, что он услышал недовольный вздох Воина.
— До встречи в Эдеме, — сказал он, и связь оборвалась.
Добросовестный Гелас наверняка сразу же отправился в Эдем. Поскольку он перемещался по мирам медленно, можно было не спешить. Маг неторопливо спустил ноги с ложа и сел.
— Зачем ты спросил у него слово? — раздраженно проворчала веревка. — У тебя же есть я.
Магу было отлично известно, как она любит чувствовать себя незаменимой.
— Не сердись, Талеста, — утешил ее он. — Я предпочитаю узнавать чужие секреты, а не раскрывать свои. Император сменит это слово, как только мы выселим оттуда зверей, и тогда ты мне еще пригодишься.
— Опять будешь таскать яблоки? — съехидничала веревка.
— Ты же знаешь, что я неисправим, — хмыкнул в ответ Маг.
Он встал, потянулся, отправил ложе в небытие и коротким мысленным усилием перенесся из купола на берег озера. Поплескавшись в воде, он сосредоточился на переходе в Эдем.
На поляне Геласа не оказалось — еще не успел прибыть. Маг обшарил мысленным взором сад и нашел животных, из-за которых поднялось столько шума. Они забились в дальний угол Эдема, самец утешал хнычущую самку. Видимо, Воин здорово припугнул их. Тем лучше — по крайней мере, выселение не будет для них полной неожиданностью.
Маг растянулся на траве, подставив лицо золотым лучам Аала. Вскоре он услышал над собой голос Геласа:
— И давно ты прибыл?
— А, это уже ты, — приоткрыл он один глаз.
— Валяешься? — иронически спросил тот. — Мог бы и делом заняться.
— Без тебя не могу. — Маг сел на траве. — Ну, рассказывай.
— Что?
— Допустимые условия жизни для твоих зверей.
Воин сел рядом и начал рассказывать. По мере изложения Магу становилось все понятнее, почему для них так трудно подобрать плотный мир.
— Неужели нельзя было сделать пошире диапазон допустимых температур? Взять не углеродную основу, а, например, кремниевую? — проворчал он. — И почему они не могут есть все подряд? Траву, допустим, или древесину?
— Я рассчитывал на условия Эдема, — пояснил Воин. — Как тебе известно, плотная составляющая Эдема — на углеродной основе. Температура здесь постоянная, плодов сколько угодно.
— А затем собирался выселить их в плотные миры? Чтобы они мгновенно там подохли? Если ты творец, делай ты у своих творений хоть какой-то запас прочности.
— Отстань, — отмахнулся тот. — Для короткого опыта и так сошло бы.
— Правильно, а теперь мы с ними мучайся. Хотя… — Маг на мгновение задумался, — если они так плодовиты, может быть, и неплохо, что они такие непрочные. Ладно, оставайся с ними, а я слетаю посмотрю эти плотные миры. Назови мне несколько наиболее подходящих.
Воин назвал миры, и Маг понесся по ним, выбирая наилучший. Конечно, среди этих сгустков плотного вещества не было ни горячих, текущих расплавленным камнем, ни холодных, закованных в броню замерзшего газа. Температура, сила тяжести и освещенность были приемлемыми. Однако нигде не нашлось ни подходящего состава атмосферы, ни достаточного количества пищи для творений Геласа.
Маг облетал один мир за другим, набирая информацию. Возможно, будет удобнее доработать какой-то из существующих миров, чем сделать новый. Он отметил несколько наиболее соответствующих требованиям, но и там работы оставалось немало — Мага жуть брала при мысли, что все придется делать в одиночку, несмотря на то что ему подчинялись все стихии и он мог выполнить любую работу. Маг очень надеялся на то, что Император обещал помощь остальных Властей. В конце концов, для всех будет лучше, если в подгонке мира примут участие такие специалисты, как Императрица и Иерофант.
Магу показалось, что он провел в плотных мирах не меньше половины вечности, но по возвращении в Эдем Гелас встретил его подозрительным взглядом.
— Что-то ты быстро обернулся, — сказал он. — Ты уверен, что побывал везде?
— Побывал, — подтвердил Маг.
— И что?
— Ты совершенно прав — подходящих условий нет нигде.
— Это я и без тебя знал, — усмехнулся Воин. — Не прикидывайся, что не знаешь, зачем тебя посылали.
— Ну, почему же, знаю. В большинстве названных тобой миров температура чуть выше или ниже приемлемой. Это не подойдет, потому что растворитель, из которого состоят твои животные, должен быть в определенном фазовом состоянии — в жидком, а не твердом или газообразном. Я выбрал два-три мира, но в одном из них слишком мало этого вещества, а в другом слишком высок процент стандартного окислителя плотных миров этой категории — примерно половина состава атмосферы, а нужно около одной пятой. В третьем смена суток происходит всего четырежды за годичный период обращения — придется раскручивать.
— Ну, Крон делает это мастерски, — заметил Гелас.
— Кроме того, там почти отсутствует стандартный окислитель. И конечно, нигде в этих мирах нет форм бытия, соответствующих твоим творениям. Органика кое-какая есть, но самовоспроизводящихся элементов нет. Не знаю, чем ты собирался кормить своих животных после того, как выпустишь их туда.
— Я вообще не собирался их кормить.
— Но теперь придется. — Маг устало растянулся на траве, заложив руки за голову. После ночи семнадцати лун у него еще не выдалось времени отдохнуть. — Император еще не объявлял общий сбор Властей?
— Нет, но он связался со мной и сказал, что сообщил всем о случившемся. Сбор будет объявлен, как только ты закончишь свои исследования.
— Я закончил, — нехотя произнес Маг.
— Ты считаешь, что узнал достаточно? — недоверчиво спросил Гелас.
Маг повернулся на бок, лицом к нему.
— Достаточно для обсуждения, — сказал он и быстро добавил, заметив нетерпеливый жест Воина: — Да подожди ты, дай хотя бы перевести дух.
Но тот уже вызывал Императора.
Общий сбор, как обычно, был назначен в Вильнаррате. Вопреки обыкновению, Маг прибыл туда одним из первых, вместе с Воином. Император появился последним и занял свое кресло во главе стола, но не спешил с началом обсуждения. Некоторое время все сидели молча, то поглядывая на Императора, то переглядываясь друг с другом.
Мага удивило, как это собрание было не похоже на остальные. Сидевшие за столом были теми, которых он знал в течение многих воплощений, но в то же время и не теми. Хмурый, замкнутый Иерофант стал как-то больше и заметнее. С лица Воина исчезло обычное простоватое выражение. И пышная, улыбчивая Императрица, и кроткая Жрица, и зоркая, внимательная Судья неуловимо изменились. Раньше в них в первую очередь бросались в глаза различия, но теперь на первый план вышло общее, всегда неявно присутствовавшее в них, благодаря которому они были Властями. Непреклонность и воля, готовность лицом к лицу встретить непредвиденное дело.
Общее дело.
Он и сам ощущал себя не таким, как обычно. Мысленным взглядом он видел себя со стороны и чувствовал, что неуловимое изменение затронуло и его. Он и сам был уже не беспечным юношей, таскавшим яблоки из эдемского сада и находившим удовольствие в полудетских проказах, а одним из семерки, ответственной за бытие проявленного мироздания. В мгновение ока он стряхнул с себя ежедневную суету и скуку, накопившуюся усталость, сменил будничную текучку событий на прикосновение к вечности.
Император, до сих пор казавшийся погруженным в собственные размышления, поднял взгляд и медленно обвел им собравшихся за столом. Все встретили его настороженными взглядами, ожидая слов.
— Все вы знаете, почему мы собрались здесь, — начал Император. — Не буду на этом задерживаться, начну сразу с главного. Я посмотрел в Плане Мироздания сведения о развитии божественной искры.
Он сделал короткую паузу, чтобы усилить внимание остальных.
— Разумеется, я изучал данные о ее развитии в плотном веществе, поскольку о ее взаимоотношениях с промежуточными мирами каждый из нас знает достаточно, — продолжил он. — Есть интересные, обнадеживающие сведения. Оказывается, пока божественная искра, находящаяся в каком-либо виде существ плотного мира, недостаточно развита, она не может выйти за пределы своего мира и своего вида. Это означает, что как только мы поместим животных в подходящий плотный мир, можно не опасаться, что она покинет его пределы и вселится в какое-нибудь неудачное творение младших Сил. Кроме того, освобождаясь после распада плотного тела, она может перевоплощаться только в существах того же самого вида, то есть, в нашем случае — в потомстве творений Геласа. Важно только, чтобы вид не исчез полностью, иначе она займет какой-нибудь другой местный вид или покинет свой плотный мир. Вот тогда с ней не оберешься хлопот.
— Пока она недостаточно развита? — переспросила Судья. — А когда она разовьется?
— Трудно сказать, этого нет в Плане, — повел бровью Император. — За каждой такой искрой придется присматривать отдельно. Должен предупредить вас, что эти животные очень плодовиты. В детенышах, на которых не хватит развоплощенных искр, будут зарождаться новые, поэтому очень скоро счет пойдет на миллиарды.
— Это слишком много, — буркнул Иерофант.
— Однако в плотной материи искра развивается очень медленно, — пояснил Император. — В Плане по этому поводу сказано, что божественная искра плотного мира, не достигшая достаточного уровня развития в течение одного дня Единого, не получит индивидуальности в следующем. Она сольется с Единым, вернется туда, откуда пришла. Такой исход устроил бы нас, нужно только позаботиться о животных на оставшееся время.
— Но если какие-то из этих искр все-таки достигнут достаточного уровня развития? — задала вопрос Жрица.
— Полагаю, их будет очень немного. Они не доставят нам больших хлопот.
— Значит, нам достаточно изолировать животных в каком-нибудь из плотных миров и обеспечить их так, чтобы они не вымерли до конца этого дня Единого? — уточнила Императрица.
— Да, — подтвердил Император, — но чтобы и не размножались очень быстро. Эдемские условия слишком благоприятны для них, нужно что-нибудь пожестче. — Его суровый взгляд уперся в Мага. — Ты посмотрел плотные миры?
Маг неопределенно повел плечами.
— Условия там, конечно, не эдемские, — сообщил он. — В любом из них эти звери вымрут, не успев оставить потомства, но кое-какие можно сделать пригодными для них после небольшой доработки. Я не рассматривал те миры, которые требуют изменения массы или положения орбиты вокруг центрального мира, но небольшое ускорение вращения вокруг своей оси, а также изменение минерального состава…
— Любое изменение вращения требует реорганизации всей Системы, — перебил его Иерофант. — Проще будет сделать новую.
— Тогда остается изменение минерального состава, — продолжил Маг. — Есть два мира, где этого будет достаточно… ну и, конечно, развести там углеродную жизнь.
— Это еще зачем? — удивилась Жрица.
— Кормить животных.
— Разве они не могут питаться энергией?
Маг насмешливо покосился на Воина:
— Некоторые творцы у нас применяют довольно-таки забавные технические решения.
— Некоторые творцы у нас могли бы знать, что плотное вещество очень плохо ассимилирует свободную энергию, — парировал тот.
— Я никогда не работал с плотным веществом. — Маг притворно вздохнул. — Мне и в голову не пришло бы использовать такой неудобный материал.
— Хватит! — прорычал Император. — Сейчас не время для склок. — Он грозно взглянул на Мага. — Давай, показывай твои миры.
Маг создал сферу безвременья, отмасштабировал и вызвал туда первый из облюбованных миров. Вся семерка склонилась над сферой.
— А где остальная часть системы? — раздался голос Императора. — Как можно рассуждать о пригодности плотного мира, не рассмотрев свойств центрального мира системы?
Это был промах. Маг быстро убрал мир и вызвал в сферу всю систему.
— Так, — сказал Император. Маг подумал, что Гелас на его месте непременно сказал бы: «Так я и знал». — Центральный мир нестабилен, — высказал он то, что теперь было очевидно каждому. — Он не сохранит текущих свойств до конца этого пробуждения.
Маг поспешно вызвал в сферу следующую систему.
— Уже лучше. — Голос Императора смягчился. — Это, пожалуй, подойдет. Что скажут остальные?
— Да, эта система устойчива, — подтвердил Крон.
Императрица бросила взгляд на Мага.
— Основные параметры подходящие, — сказала она. — Если он обеспечит правильный минеральный состав, я смогу развести здесь углеродную жизнь, ассимилирующую свободную энергию.
— Этого мало, — напомнил Император. — Нужны еще животные для равновесия живой среды.
— А этих будет недостаточно? — поинтересовался Гелас.
— Нужны различные животные. — Император с нажимом выговорил слово «различные». — Когда займешься их разработкой, подробности можешь посмотреть в Плане.
— Разве я буду их разрабатывать?
— Конечно, у тебя уже есть опыт работы с плотным веществом. — Император отвлекся от сферы, перенеся внимание на собравшихся. — Значит, так: систему мы пока оставим здесь, в сфере. Ты, — взглянул он в упор на Мага, — разработаешь новый минеральный состав. Посоветуйся с Аллат касательно оптимальных соотношений. Ты, Аллат, — обратился он к Императрице, — займешься растениями. Гелас, ты создашь сопутствующий животный мир. Юстина и ты, Хриза, создайте для эдемских животных божественные законы, чтобы искра развивалась правильно. Их нужно будет заложить в мир наряду с прочими изменениями. Когда все будет готово, соберетесь и модифицируете мир, затем позовете Крона, чтобы он прокрутил местное время системы, пока все изменения не прорастут и не созреют. Все понятно?
— Да, — откликнулись все разом.
— Прекрасно. И постарайтесь не напутать — мир, заселенный божественной искрой, уже нельзя забирать на переделку.
Было общеизвестно, что эксперименты с носителями божественной искры запрещены — по законам проявленных миров каждый такой носитель, даже самый неразвитый, считался равным творцам, но это напоминание не показалось Императору излишним. Он понимал, как трудно его ближайшим помощникам считать пару незадачливых тварюшек из Эдема такими же высокими сущностями, как и они сами.
Вернувшись к себе, Маг вызвал к проявлению ложе и улегся на него. Он любил размышлять лежа. Первой его мыслью было, что ему досталась самая черная и неблагодарная работа. И конечно, самая ответственная. Тем не менее он с удовольствием взялся за нее — он любил творчество в любых видах.
Второй его мыслью было, что доброкачественная работа требует модификации всей системы. В отличие от Геласа, он никогда не допускал небрежностей даже в мелких поделках, а эта работа должна была использоваться на протяжении всего дня Единого. Здесь требовалось поработать с местным временем системы, поэтому он связался с Кроном и без особых затруднений заручился его согласием, затем сообщил остальным, что собирается проводить полную модификацию системы, чтобы каждый спланировал свою часть, исходя из этого.
Затем он углубился в План Мироздания, чтобы досконально изучить взаимодействие составляющих элементов плотного вещества. Данные были совершенно новыми для него. Он с интересом отметил, что компоненты плотных миров образуют на удивление стройную, увлекательную систему. Пожалуй, Гелас был не так уж и не прав, занявшись плотными мирами. Строго говоря, они состояли не только из плотного вещества — в них присутствовали тонкие и промежуточные компоненты, но в связанной, неявной форме. Просто основные законы этих миров базировались на свойствах плотного вещества.
Прошло немало времени, когда он оторвался от Плана. Однако Маг не чувствовал усталости. Он никогда не уставал за работой. Гораздо больше он уставал от безделья, поэтому всегда стремился хоть чем-то занять себя — видимо, этим и объяснялись многие его выходки. Теперь в его голове вертелись формулы и условия, выбирались первичные элементы, складывалась последовательность действий и взаимодействий. И вычислялся конечный результат — шикарный, гармоничный.
Многое зависело и от других участников работы. Маг обратился к Императрице, чтобы обсудить взаимодействие минерального и растительного миров, затем они переговорили с Геласом, получили сведения от разработчиков законов и сообщили Крону, в каких местах потребуются остановки времени для включения новых компонентов. Когда последний из участников сообщил остальным о своей готовности, все шестеро собрались в зале Вильнаррата вокруг повисшей над столом сферы безвременья, в которой вращалась избранная система.
— Все готовы? — спросил Маг.
В начале процесса его часть работы была стержневой, которой должны были придерживаться остальные творцы.
Получив утвердительный ответ, он сделал знак Крону. Иерофант протянул руки над сферой и начал прокручивать местное время системы назад. Вращающиеся вокруг центрального мира сгустки стали накаляться, постепенно превращаясь в расплавленные капли, окруженные газовыми облаками.
— Достаточно, — сказал Маг. — Возьмем это за основу.
Вслед за Кроном он простер руки над сферой, излучая внутрь скорректированные правила взаимодействия ее элементов.
— Крути, — кивнул он Крону. Тот ускорил бег времени системы вперед, расплавленные шарики бешено завертелись вокруг себя и центрального мира. — Стой, — скомандовал он, заметив, что сгустки начали остывать. — Теперь ты, Аллат.
Императрица критически рассмотрела систему.
— Горячо, — сказала она Иерофанту. — Еще чуть-чуть. Да, вот так. Спасибо.
Она зашевелила пальцами над сферой, закладывая туда основы растительной жизни.
— Теперь, ты, Гелас.
— Не рано?
— Нет, нормально. Ваши законы, девочки.
Хриза и Юстина безоговорочно послушались Императрицу, считавшуюся общепризнанным мастером творения.
— А почему сейчас? — спросила-таки Юстина, когда закладка законов была закончена. Она была новичком в подобных видах творения — колодец выбрал ее во Власти всего лишь в третий раз. — Здесь же пока нет сознательного бытия.
— Социальные законы должны впитаться бессознательным бытием, — пояснила Императрица. — Для достижения единства. Крон, крути дальше.
Система снова бешено завертелась. Теперь хозяйкой процесса была Императрица.
— Помедленнее, пожалуйста, — сказала она. — Я не успеваю следить.
Остальные склонились над сферой, наблюдая за изменениями в системе и в интересующем их мире.
— Стой! — вскрикнул Гелас. Крон от неожиданности остановился. — Что вы делаете? Здесь слишком холодно. Эти животные развиваются холоднокровными, а эдемские — теплокровные. Несоответствие получается.
— Это временно, Гелас, — досадливо нахмурилась Императрица. Ее прозрачно-голубые глаза не отрывались от созидаемого мира. — Мы с Магом договорились об этой фазе для формирования минерального состава. Растения, знаешь ли, оказывают существенное влияние на минеральный состав. Крути, Крон.
Маг не удивился, что Гелас не знает этого, — он сам узнал об этом только после обсуждения с Императрицей. В промежуточных мирах базовые законы выглядели совершенно иначе.
— Они вымирают, — снова встревожился Воин. — Мои звери вымирают.
— Ты же сам сказал, что развились не те звери, — невозмутимо заметила Императрица. — Температура понизилась, вот они и вымирают.
— А если они все вымрут?
— Ты задашь им более высокий коэффициент приспособляемости, и мы начнем работу сначала.
Однако этого не потребовалось. Большая часть животных вымерла, но некоторые стали развиваться в нужном направлении. Гелас по-прежнему волновался:
— Почему у вас то жарко, то холодно?
— Где?
— Ну вот, только что — большая часть мира была покрыта толстым слоем льда. А вот — все опять оттаяло. Неужели нельзя выровнять температурный режим?
— Это естественные колебания после перегрева, — успокоила его Императрица. — Сейчас все само выровняется. Сезонные колебания, конечно, останутся, с этим ничего не поделаешь. Это вам не промежуточный мир.
— Нет, я не могу поселить сюда своих подопытных, — упрямо качнул головой Гелас. — Что мы будем делать, если они подохнут до того, как дадут потомство?
— Сделай похожие модели и запусти сюда, пока есть время, — посоветовала Императрица. — Если выживут эти, то выживут и те. В крайности, можно дождаться от них потомства прямо в Эдеме. Крон, подожди.
Иерофант приостановил время. Гелас наскоро создал творческий импульс и запустил в мир. Вскоре там заходили крупные двуногие твари с зачатками разума, отдаленно напоминавшие эдемских животных.
— Ну как?
— Вроде бы живут.
Часть тварей погибла во время очередного похолодания, но многие выжили. Затем, как и предсказывала Аллат, температурный режим стабилизовался. Плотный мир летел по своей орбите, плавно вращаясь вокруг себя, круглый, голубой, красивый как игрушечка.
— Какую мы установим скорость местного времени? — спросил напоследок Крон.
— Император советовал установить ее как можно медленнее — примерно несколько поколений этих зверюшек на ааланские сутки, — ответил Гелас. — Он сказал, что медленное время стабилизирует развитие искры.
Иерофант кивнул и снова простер руки над сферой, регулируя местное время системы:
— Примерно так?
— Да, достаточно, — одобрил Воин.
— Я верну систему на место, — предложил Маг, — а ты, Гелас, отправляйся за своими творениями.
— Сначала нужно показать работу Императору, — напомнил Крон.
— Такую работу и показать не стыдно, — подвела итог Императрица.
