8
Солнце уже вовсю склонялось к горизонту, но облегчения это не приносило. Город, состоявший в основном из асфальта, бетона и металла, аккумулировал тепло и теперь щедро отдавал его людям.
В метро было легче, там вентиляторы. Выскочив наружу, Гипнопомп первым делом зажмурился, должным образом принимая удар, а немного адаптировавшись, принялся искать нужную ему маршрутку. Прежде он никогда не бывал в Новокузине, а теперь понесло, но перед выходом из дому ему хватило ума заглянуть в Интернет, так что хотя бы номера рейсов знал.
Маршрутка вскоре нашлась, Гипнопомп запрыгнул в нее, спасаясь от жара, заплатил за проезд, получил сдачу и понял, что поторопился. Пассажиров было раз-два и обчелся, водитель, очевидный кавказец, явно собирался ждать наполнения салона, а солнце пробивало этот самый салон насквозь.
Изнемогая, Гипнопомп щелкнул замочком сумки типа «планшет», вытащил бутылку «Туборга», свернул крышку и с удовольствием глотнул.
Нет, правильно развязался! Ведь завязывался-то чего? Вернее, пил-то раньше чего? От жары пил… Обитал на юге, семью даже завел, но жара достала, оттого и пить начал. И почувствовал, что пропадает. Подвернулась командировка в Москву, поехал, восхитился прохладой, пусть и промозглой, в Москве и остался. И зашился. И жизнь потекла, пусть не без трудностей, но потекла!
И вот опять, жара достала и тут. Гипнопомп глотнул еще и заставил себя быть честным: это не жара достала. Это роман, чтоб его. И соавтор, чтоб его аналогично.
Черт его еще знает, Виновода, действительно он в Новокузине живет или нет. Если да, то ему легче, всё под боком, париться не надо ни в метро, ни в маршрутке. Обидно. Если врал – а мог врать, дело простое, – то тем хуже для него, заключил Гипнопомп, не уточняя, что именно хуже.
Он добил бутылку, сунул ее в планшет и подумал: а ведь не в жаре дело и не в соавторе, а именно в романе. И конечно, в гипнопомпии – способности, если примитивно, предвидеть во сне.
Он, Гипнопомп, давний гипнопомп. Но такого с ним раньше не бывало. Чтобы придумался персонаж, а потом до него совершенно самостоятельно допер соавтор? Хуже того, чтобы у соавтора на балконе обнаружился наряд персонажа, изобретенный именно им, Гипнопомпом?! Да что там изобретенный – он своими глазами видел эту бабу, ровно в том же самом цветастом балахоне, еще до того, как решили с Виноводом писать роман! Она еще коляску толкала…
Нет, о нет, как говорят в каком-то мультфильме. Гипнопомп поверил, что виртуальная реальность, придумываемая нами, перестает быть виртуальной и, более того, может стать реальнее, чем придумавший ее автор.
В общем, оттого и развязался. Ну так, несильно.
Он обнаружил, что маршрутка уже едет, и, по-видимому, давно. И места какие-то неприятные – гаражи, а с другой стороны печальные девятиэтажки брежневской эпохи.
– Скажите, – вежливо обратился он в пространство, – до кладбища я доеду?
Откликнулось сразу несколько голосов. Хоть и вразнобой, но говорили они одно и то же: нет, до кладбища не доедете, а надо вам выйти на Новокузинской улице, остановка «Универсам», а там пройдете минут пятнадцать, вот оно и кладбище, да вы водителя попросите.
Водитель мрачно пообещал, что нужную остановку объявит. Чукча в оранжевой футболке, сидевший рядом с Гипнопомпом, почему-то скептически хмыкнул, не открывая глаз.
– А вам тоже на кладбище? – вежливо спросил Гипнопомп.
Чукча не ответил.
Духота делалась невыносимой, и Гипнопомп был страшно рад выскочить из маршрутки около пресловутого универсама.
– Вам вон туда! – хором напутствовали его, и маршрутка уехала.
Гипнопомп посмотрел в указанном направлении, увидел потную оранжевую спину и двинулся вслед, закуривая на ходу.
* * *
Переться к гаражам категорически не хотелось. Виновод обругал себя ленивым ублюдком: до стоянки идти одну минуту, до леса, если пешком, минут двадцать. По пеклу. А на машине – три минуты, под кондиционером.
Идиот, обругал он себя еще раз, спускаясь в лифте. Надо было и домой кондиционер ставить. Ну, как всегда – дескать, климат у нас холодный, жара если и бывает, то пару недель в году. Вот тебе: она стоит уже не две недели, а восемь, и конца не предвидится, а очереди на установку кондишна – три месяца. К ноябрю и установят, ага, самое время…
Он вышел наружу, словно космонавт на чужую планету, и сразу попал под пресс беспощадного зноя. Скорее, к гаражам!
У соседнего подъезда, на своих обычных местах, восседали Вася с Вовой. Их требовалось обойти стороной, чтобы кто-нибудь из них, не дай бог, не вцепился как клещ.
Бросив мимолетный взгляд, Виновод отметил, что Стеклянный выглядит хуже обычного: помятый какой-то, изможденный, глаза выпучены, совсем уже как у краба. Непременный портфель Вова почему-то стискивал коленками, а рукой держал Васю за рукав пиджака. По всему было видно: держит мертвой хваткой, и давно.
А дышит-то как тяжело! Жара, жара, решил Виновод.
Вот Василию – тому ничего не делается, все такой же. Только еще один пиджак, двойник основного, зажатый под мышкой, дополняет привычную картину.
Содрогаясь от нездорового тепла, пышущего отовсюду, а особенно от раскалившегося за день асфальта, Виновод перебежал улицу, пересек пустырь – трава выгорела, смотреть жалко – добрался до машины, открыл ее, запрыгнул внутрь, завел. Кондиционер сначала дунул горячим, накопленным, но уже через полминуты в машине стало хорошо.
Виновод облегченно закурил. Пришлось снова объявить себе выговор: клялся же не курить в салоне! Но выходить наружу было немыслимо, и в порядке компромисса он просто опустил все стекла. Мелькнула мысль: «Атмосферу охлаждаю…» И тут же ушла, сменившись другой: «Куда и зачем меня несет?»
Ну ладно, сказал себе Виновод, то, что выпил и сел за руль, – это пустяки, тут ехать три минуты, никто не остановит. А вот вообще – зачем?!
Пришлось признаться себе – расколбасило. Это все чертов роман и чертов соавтор. Нет, действительно, что-то вроде бы не так: рожи за окном чумовые; тетки на ступах; балахон, о котором он сам в итоге и написал, хотя предсказал его Гипнопомп; второй пиджак вуташа Василия… Ой, блин… Соседа Василия… Или все же вуташа?
Да, если припомнить, много всего…
А еще – сегодняшнее облако над озером. А еще – эти разговоры Гипнопомпа, что, мол, не мы напишем финал, а финал напишет нас…
Да, растеребило, расколбасило. «Ну и что? – спросил он себя, паркуясь в хорошем, укромном месте, около районной поликлиники. – Вот как быстро, даже докурить толком не успел. И ничего, приехал, погуляю по лесу, подышу, успокоюсь… Фляжку бы не забыть прихватить».
Виновод запер машину, уронил и затоптал окурок, пересек совершено пустую Божьеозерскую улицу, из трех асфальтированных дорожек выбрал левую и углубился в лес.
Он точно знал, куда идти.
