Глава 25
Проблема по имени Гюльнара

Выбитая мощным ударом дверь в спальню открылась с громким стуком, и чувство опасности буквально вышвырнуло меня из постели. Я стоял рядом с кроватью абсолютно голый и готовился встретить врага с обнажённым мечом в руке, который каким-то чудом в ней оказался. Видок у меня был довольно странный, но жить захочешь – и не так раскорячишься.

– Ингар, ты спятил? Это я, Саадин. Ты что, собрался меня убивать?! – закричал халиф, увидев меня в таком виде.

– А зачем ты ворвался в мою спальню, да ещё и с охраной? – возразил я.

– Да ты спишь как убитый, мы полчаса в дверь колотили, а ты не откликался! Я уже решил, что безумная Гюльнара тебя зарезала и мы найдём в постели хладный труп князя Ингара.

– Ничего не понимаю. Ты толком объясни, что случилось.

– Ингар, это история длинная, но я буду краток. Ещё во время твоего прошлого визита моя лучшая наложница Гюльнара буквально помешалась на князе Ингаре. Через пару дней после твоего отлёта с наложницей началась какая-то ерунда. Главный евнух доложил мне, что девочка по ночам бредит твоим именем и все уши прожужжала своим подружкам. В конце концов Гюльнара заболела любовной горячкой и стала чахнуть на глазах. Лекари мне сразу заявили, что вылечить девушку сможешь только ты. Я надеялся, что князь Ингар ублажит Гюльнару в хамаме, после чего девушка перестанет сходить с ума и успокоится. Однако ты отверг наложниц, и она решила пробраться в твою спальню. Когда охрана доложила, что Гюльнара залезла к тебе в постель, я приказал вам не мешать. Утром начальник охраны рассказал, что после твоего появления в спальне Гюльнара выскочила из неё как ошпаренная. Я позавидовал твоей стойкости и верности жёнам, но утром гарем превратился в сумасшедший дом. Ингар, что ты сотворил с Гюльнарой? Эта тихая и послушная девушка после короткого разговора с тобой устроила в гареме форменный бунт!

– Да ничего особенного я с ней не делал, просто прочитал лекцию о вреде беспорядочных половых связей для своего здоровья! Гюльнара вроде согласилась с моими доводами, а затем сбежала. Я спокойно заснул, и тут ты врываешься с ассасинами.

– Ничего особенного он не делал! Да я после твоих подвигов должен разогнать весь гарем и набрать новых наложниц, нынешние надо мной просто смеяться будут! Пойдём в гарем, сам послушаешь, что там Гюльнара с башни вещает, мне эти вопли слушать тошно.

Я быстро оделся и отправился следом за Саадином на женскую половину замка. Через несколько минут мы вышли во внутренний дворик гарема, напоминающий цветущий райский сад. С южной стороны двор окружала выгнутая дугой крепостная стена с одинокой башней посередине. У подножия башни собрался настоящий митинг тружениц постельного фронта, которые смотрели на верхушку башни, разинув рты. Сверху доносился звонкий голос Гюльнары, певшей жалобную песню о любви. Всё действие происходило под аккомпанемент женских рыданий, и мне показалось, что я оказался на съёмочной площадке бразильского сериала. Неожиданно песня стихла и Гюльнара начала свою речь:

– Не уговаривайте меня, подруги! Любимый отверг меня, и мне больше незачем жить! Этой ночью мне стало понятно, за что любят князя Ингара его жёны! Князь Ингар верен обету, данному богам на брачном ложе, а я пыталась совратить его с истинного пути. Аллах не примет меня на небесах, я буду гореть в Аду и не стану гурией, чтобы дождаться любимого в Раю!

– Это что за хрень здесь происходит? – спросил я Саадина.

– Гюльнара залезла на башню и собирается броситься вниз, а мы не можем уговорить её спуститься. Она поёт песни и рассказывает подругам о своей любви к князю Ингару. Поговори, пожалуйста, с этой сумасшедшей, а то она может погибнуть.

– Если сразу не спрыгнула, то не спрыгнет вообще! Тоже мне, актриса погорелого театра, спектакль здесь устроила. Ну и подложил же ты мне свинью, Саадин, теперь Викана и Эланриль обязательно узнают об этом безобразии, и тогда меня точно разорвут пополам. О боги, и почему это постоянно происходит именно со мной?! – застонал я и решительно пошёл к башне.

Гюльнара сразу заметила меня и, протянув ко мне руки, продолжила свой душещипательный монолог:

– Любимый, ты пришёл ко мне! Я так счастлива видеть тебя в последние секунды своей жизни!

Двор снова заполнился женскими рыданиями, а моя грудь – дикой злобой на весь белый свет. Я задрал голову и свирепо посмотрел на Гюльнару, стоявшую между зубцов башни на высоте четвёртого этажа. Поза девушки была слишком театральной, а заламываемые над головой руки окончательно вывели меня из себя. Возможно, на подруг Гюльнары этот спектакль и производил впечатление, но я насмотрелся на Земле различных шоу, и меня эта колхозная самодеятельность не впечатлила.

– Слушай, коза, даю минуту на то, чтобы ты слезла вниз. Если ты продолжишь крутить мне мозги, то я не поленюсь, залезу на башню и выпорю тебя! Время пошло! – громко крикнул я.

Моя угроза мгновенно превратила намечавшуюся трагедию в фарс. Гюльнара, немного посуетившись на краю башни, скрылась из вида. Вскоре девушка, заливаясь слезами, спустилась во двор, где я сдал доморощенную актрису на руки главному евнуху. Участницы митинга незаметно рассосались по закоулкам гарема, и мы с Саадином остались вдвоём, если не считать двух охранников, которые больше походили на мебель, нежели на живых людей.

– Ну что, Саадин, бабий бунт закончился и можно заняться более серьёзными делами, или у тебя ещё какие-то торжественные мероприятия намечены? – хмуро спросил я халифа.

– Да нет, больше ничего вроде не произошло, мы можем отправляться завтракать.

– Тогда пригласи к столу делегацию из Чинсу, заодно и переговоры проведём.

Халиф кивнул в ответ и снова повёл меня по запутанному лабиринту коридоров замка. Мне сразу пришла на память фраза из фильма «Чародеи», сказанная Семёном Фарадой: «Ну кто так строит?» На самом деле такая планировка являлась оборонительным приёмом, дающим преимущество защитникам замка перед захватчиками, которые обязательно запутаются в этом лабиринте, постоянно попадая в тупики и ловушки.

Переговоры с чинсу прошли, как говорится, «в тёплой, дружественной обстановке». Я с видом деревенского дурачка кивал в ответ на дипломатические пассажи китайского чинуши и, когда тот окончательно решил, что развёл лоха на бабки, выдал своё видение проблемы. Конечно, не стоило превращать переговоры о мире в балаган, но настроение после разборок в гареме у меня было мрачное, и я решил сорвать злость на жирном китайце.

Этот наполненный жиром бурдюк, похоже, действительно подумал, что сумел меня уболтать и дикий князёк хуманов в полной его власти. Поэтому он покровительственно похлопал меня по плечу и закончил свою речь фразой:

– А теперь, уважаемый князь Ингар, нам осталось только подписать договор о мире. Сейчас мои люди принесут согласованные документы, и мы поставим свои подписи.

– Увы, но я не смогу подписать договор, – потупив голову, скорбно произнёс я.

– Это почему же? – удивился чиновник. – Князь, мы же с вами обо всем договорились!

– Вы меня не так поняли, уважаемый! Я просто не умею писать на языке чинсу.

– Ничего страшного! – облегчённо выдохнул китаец. – Князь, вы можете расписаться на меранском, приложить к документу свой палец или просто поставить крестик.

Саадин с удивлением смотрел на эти странные переговоры и абсолютно не понимал, что происходит. Халиф несколько раз пинал меня ногой под столом, когда я соглашался на чудовищно невыгодные положения договора, а в конце совсем растерялся.

– Неужели всё так просто? – переспросил я китайца.

– Конечно, князь, бумага – только для памяти и чтобы избежать путаницы, а нам достаточно одного вашего слова!

– Ну, тогда слушай моё слово, урод! – заявил я, сбросив маску дурня. – Я не подписываю мирных договоров с врагами, проигравшими войну, я диктую им ультиматумы! Мне непонятно, зачем Ионгури прислал на переговоры такого идиота, как ты, но я не стану приколачивать твой язык к стене за неуважение! Я просто выжгу свой ультиматум на твоём жирном горбу!

Китаец в испуге отпрянул от меня, но я успел схватить его за халат и врезал ладонью по его лысине. Чиновник рухнул на стол без сознания, а его телохранители предусмотрительно забились в угол. Я распорол кинжалом халат на спине китайца и начал выжигать лучом Силы ультиматум на лоснящейся жиром коже. Текст был простой и без витиеватых фраз:

«Ионгури, больше не присылай на переговоры нахальных идиотов, а приезжай сам!

1. Через месяц на берег Нигера должна прибыть тысяча каменщиков и землекопов вместе с архитекторами для возведения моего замка и крепости.

2. Ты будешь снабжать строителей продовольствием, материалами и деньгами.

3. Если они передохнут, то ты пришлёшь людей на замену.

4. Остальные свои условия я представлю тебе лично на съезде в Мэлоре.

Великий князь эльфов и хуманов – Ингар».

Закончив писать ультиматум, я сбросил бесчувственное тело со стола на пол и приказал охранникам убираться в Чинсу. На прощание я добавил, что если мой ультиматум не будет выполнен, то прилетят стаи драконов и сожгут Поднебесную империю дотла.

Перепуганные до смерти охранники уволокли своего господина из столовой, а я продолжил завтрак, однако вонь горелого человеческого жира отбила весь аппетит. Я приказал проветрить помещение и убрать со стола вызывающую отвращение еду. Видимо, сцена подписания мирного договора произвела должное впечатление на присутствующих, и мой приказ был выполнен в мгновение ока.

Пока слуги бегали вокруг стола с опахалами, Саадин пристально смотрел на меня, но не решался заговорить. Мне надоели эти гляделки, и я спросил халифа:

– Ты что-то хочешь мне сказать?

Саадин немного помедлил, подбирая слова, и ответил вопросом на вопрос:

– Ингар, если тебя что-то не устроит в наших отношениях, то ты поступишь со мной точно так же?

– Саадин, ты мне друг, и я сначала попытаюсь обсудить с тобой возникшие проблемы, но ты сам понимаешь, что война диктует свои правила, и мёртвый враг лучше живого, – прямо ответил я.

Халиф кивнул в ответ, давая понять, что больше не будет поднимать эту тему. Затем мы пили чай и обсуждали проблемы нашего сотрудничества. Я настойчиво потребовал от халифа прислать из Мэлора молодых женщин, которые могут стать жёнами моим воинам. Мужчины, не имеющие семей, плохо управляемы и в любой момент могут отправиться на поиски лучшей доли или менее строгого начальства. Эта проблема стала передо мной в полный рост, и её было необходимо решить как можно быстрее. Также я потребовал от Саадина направлять всех хуманов и эльфов, оказавшихся на территориях, контролируемых халифатом, ко мне в бункер и всячески способствовать им в дороге. Напоследок мы назначили очередную дату съезда в Мэлоре, и Саадин лично проводил меня до дельтаплана и дождался, когда я улечу.

Обратный полёт прошёл буднично и без происшествий, хотя настроение у меня было отвратительное. Неприятная история с Гюльнарой, о которой обязательно узнают Викана и Эланриль, не добавляла позитива в мою жизнь. Хотя мне и удалось сохранить верность семье, но кто такому треплу, как я, поверит? Досужие языки добавят в эти события таких подробностей, что мне не оправдаться вовек! Поначалу я, как обычно, занялся самобичеванием, но потом разозлился и решил, что все мои душевные страдания не стоят и выеденного яйца, на чём и успокоился.

– Игоряша, ты Великий князь или просто погулять вышел? Ну, наплетут сплетен вокруг этой истории, но это ещё не конец света. Если Викана и Эланриль устроят скандал, расскажу, как всё было на самом деле. Если жёны не поверят в мои слова, то это уже их проблема, – поставил я точку в своих терзаниях.

На подлёте к бункеру мне пришлось набрать двухкилометровую высоту, чтобы связаться с Нордрассилом. Дерево сразу ответило на мой запрос и доложило обстановку в долине. Я попытался выяснить, где мои жёны, но вместо ответа Нордрассила я услышал голос Виканы, а затем к разговору подключилась и Эланриль. Мы минут десять поболтали за жизнь, и я добросовестно выслушал все жалобы княгинь. Жёны подробно доложили, как много они сделали за время моего отсутствия и как им, несчастным, тяжело выполнять мужскую работу. В общем, это был обычный женский трёп о тяготах жизни, который каждый муж выслушивает вечером после трудового дня. Слушать женские жалобы можно бесконечно, поэтому я немного посокрушался над их тяжкой долей и, сославшись на заканчивающийся заряд в камне Силы, пошёл на посадку.

Сразу после приземления ко мне с докладом заявились Нолан с Алдаром. Мне эти бессмысленные разговоры стояли уже поперёк горла, поэтому я не стал выслушивать ненужные доклады и собирать очередные эпохальные совещания, а, забрав с собой Ингура, отправился в бункер. Конечно, у меня был предварительный план передачи бункера под контроль брата, на первом месте в котором стояло его обучение работе с основным оборудованием, но жизнь этот план быстро поломала. Читать теоретические лекции и отвечать на постоянные вопросы «где и почему» было бессмысленно, поэтому я применил армейский метод «делай как я». Теперь брат постоянно находился рядом со мной и тупо выполнял приказы и повторял мои действия.

Поначалу толку от этой методы я не заметил, но на третий день обучения Ингур без моей помощи сумел зарядить все имеющиеся в наличии разряженные камни Силы. Оказалось что не всё так запущено в российской армии, над которой не издевается только ленивый.

Череда дел, казавшихся мне неподъёмными, постепенно сдвинулась с мёртвой точки и начала воплощаться в жизнь. Акаир создал настоящую лётную школу, и оба дельтаплана практически непрерывно находились в воздухе, тренируя десять пилотов для моей будущей воздушной армии. Басарда и Парлана я полностью отстранил от лётной работы, потому что они помогали мне в строительстве летающей лодки, до которой, наконец, дошли руки.

Все хозяйственные вопросы с обеспечением бункера взяла на себя Лаура, примчавшаяся в посёлок на своем зорге за три дня до прихода каравана из долины Нордрассила. Взбалмошная девочка менялась буквально на глазах и превратилась в значимую фигуру народа хуманов. Она легко строила суровых воинов в колонну по три, а если ситуация того требовала, то и по четыре. Конечно, не все хуманы так просто стали подчиняться приказам юной магини, но она не бегала ко мне с жалобами и воспитывала нерадивых своими методами. Надо сказать, что эти методы были довольно жестокими, но очень действенными. Правда, Лаура сама и лечила жертв своих наказаний и только один раз попросила меня о помощи, когда её Царапка откусил одному раздолбаю почти половину задницы.

На следующий же день по прибытии каравана работа в посёлке закипела в утроенном темпе. Нолан с хуманами готовил площадку для будущего лагеря строителей и занимался поисками залежей камня, подходящего для крепостных стен, а Алдар обеспечивал охрану и поиски нужной древесины.

Помня о приближающемся съезде, я заранее отправил два десятка воинов в Тадмур, чтобы Саадин успел доставить их на галере в Мэлор к намеченному сроку. Отряд состоял из десяти хуманов и десяти эльфов и должен был исполнять представительские функции, а заодно и охрану меня, любимого. Поэтому мы снарядили бойцов по первому разряду, я даже выделил метатель с полным боекомплектом. Командиром отряда был назначен Алдар, который более продвинут в области придворного этикета, чем Нолан, который во дворцах ни разу не бывал.

Я регулярно связывался с Нордрассилом и жёнами по магической связи, а также читал послания от Саадина и писал ему ответы. Дни летели как мгновения, но усталости я не чувствовал. Этот период жизни на Геоне оказался очень удачным для меня, и дела спорились без значительных проблем и заморочек.

Через три недели мы с Басардом и Парланом полностью закончили работы над летающей лодкой и выкатили её из бункера для испытаний. Именно выкатили, потому что мне удалось сделать для неё убирающиеся шасси, приспособив колеса от сломанного погрузчика. Я сначала не обратил внимания на это чудо эльфийской техники, решив, что колёса этого драндулета должны весить немерено, но, к счастью, ошибся. Найденная на складе запаска от погрузчика оказалась на удивление легкой, а сплошные покрышки из неизвестного пластика являлись вообще мечтой автогонщика. Я тут же разобрал на запчасти погрузчик и оказался владельцем кучи полезных деталей. Конечно, шасси убиралось не с помощью автоматики, а обычной ручной лебёдкой, но и в таком виде позволяло мне гордиться проделанной работой. Помимо убирающегося шасси я также мог гордиться и полностью застеклённой кабиной, которая обеспечивала комфортные условия полёта экипажу.

Испытания прошли с некоторыми затруднениями, потому что я начудил с центровкой, и лодка не хотела взлетать. Однако эту проблему я предвидел заранее и предусмотрел в конструкции возможность передвинуть крыло вперёд или назад вдоль фюзеляжа. Затратив три часа на перестыковку крыла, мы снова спустили аппарат на воду, и на этот раз он взлетел с первой же попытки. Разбег у лодки оказался в два раза длиннее, чем у дельтаплана, но она могла взять на борт шестерых пассажиров.

После двух часов, проведённых в воздухе, я выявил основные недочёты в конструкции, которых оказалось на удивление мало. Главной недоработкой было отсутствие триммеров, которые должны были облегчить управление самолётом. Триммера при проектировании я предусмотрел, но торопился закончить лодку как можно быстрее и не доделал для них некоторые детали. Все эти недостатки было несложно устранить, но комфорт полёта в закрытой кабине и со скоростью втрое превышающей скорость дельтаплана перекрывал все недочёты.

Совершив посадку, я вылез из кабины, сияя, как юбилейный рубль, и мы снова затащили лодку в бункер. Началась очередная бессонная ночь, но к утру триммера заняли свои места на элеронах и руле высоты самолёта. Испытания я отложил до полудня и завалился спать, потому что сил совершенно не осталось.

После обеда мы дотошно осмотрели аппарат и исправили небольшие огрехи ночной работы. Ничего особо опасного я не обнаружил, но несколько гаек пришлось переконтрить. На этот раз испытания прошли без замечаний, триммера прекрасно справлялись со своими функциями, а аппарат прекрасно держал направление, как по высоте полёта, так и по курсу. Посадив самолёт, я снова вынужден был взлетать, поддавшись на уговоры Басарда и Парлана. Мои помощники были вне себя от восторга, совершив получасовой полёт, сидя в удобных креслах, а не в продуваемой всеми ветрами кабине дельтаплана.

Следующий день до полудня был заполнен полётами с полной нагрузкой.

Незаметно подошёл срок отправляться в Мэлор на съезд народов Геона, тем более время уже поджимало. Я получил письмо от Саадина, в котором он сообщал, что все делегации уже в городе и ждут только меня и Арданая. Халиф также писал, что караван таргов уже в дороге и должен прибыть в город через три дня. Почтовая птица вместе с письмом от халифа принесла и записку от Алдара. Эльф докладывал, что резиденция к моему прилёту готова и вопросы безопасности у него под полным контролем. К этой записке прилагалось запечатанное послание для Эланриль, которое я вскрывать не решился, хотя любопытство и ревность терзали душу. Однако я не опустился до чтения чужой корреспонденции, понимая, что следующим шагом может стать слежка за женой. У меня и у самого рыльце в пушку, а поэтому я не имел права лезть в тайны Эланриль.

Затягивать вылет в Мэлор стало невозможно, но я решил перед отлётом навестить своё семейство. Мало ли как сложится ситуация в Мэлоре, да и соскучился я по жёнам и детям.

Мы с Ингуром просидели в бункере до поздней ночи, где я инструктировал брата на время своего отсутствия. Ингур уже успешно освоился со своим новым положением и мог самостоятельно управлять основными функциями подземного комплекса. Претензий к знанию братом матчасти у меня не возникло, и я вполне мог доверить ему командование бункером. Около полуночи мы с Ингуром тепло попрощались, и я уехал спать в посёлок.