Глава 24
Будни Великого князя
Большую часть следующего дня мне пришлось посвятить занятиям основами информатики со своими жёнами. Жителям магического мира сложно понять принципы работы живого компьютера, и я думал, что процесс обучения затянется на месяцы. Однако такого упорства от Виканы и Эланриль я не ожидал и не сумел отбиться от их совместной атаки. Скрепя сердце мне пришлось забросить все свои планы и отвечать на бесчисленные «блондинковские» вопросы. Дело продвигалось туго, но неожиданно лёд тронулся и девушки начали понимать, что от них требуется. Убедившись, что жёны готовы к самостоятельному усвоению материала, я повторно запустил обучающие программы в их коронах и вытурил учениц из своего кабинета.
Стоило княгиням скрыться за дверью, как в кабинет вошли Лаэр и Милорн. «Отцы-командиры» заявились с ежедневным докладом о положении дел, то есть нудными рассказами о нехватке наконечников для стрел и порванной амуниции, а также кто из часовых заснул на посту. Меня очень разозлил такой подход к делу, и оба эльфа получили нешуточный нагоняй за то, что заставили Великого князя выслушивать всякую ерунду.
Отведя душу на подчинённых, я приказал собрать в приёмной зале княжеского дворца обитателей Нордрассила для проведения выдуманного мной обряда посвящения. Мне было необходимо привязать эльфов к Дереву Жизни магической связью и тем самым взять каждого под полный контроль.
Лаэр выслушал мой приказ с некоторым недоверием и начал интересоваться неизвестным ему обрядом. Я самым наглым образом навешал ему лапши на уши, глубокомысленно заявив, что обряд должен связать душу каждого эльфа с Нордрассилом, чтобы Дерево могло постоянно заботиться о них.
Неожиданно Милорн потребовал провести первый обряд посвящения с дроу, в результате чего они с Лаэром едва не подрались. Я разнял готовых поубивать друг друга эльфов и заявил, что проведу обряд одновременно для обоих народов.
Ярость, с которой эльфы бросились в драку, в очередной раз показала, насколько мне мало известно об эльфийских традициях и мифах, связанных с Нордрассилом.
Магическая привязка эльфа к Дереву Жизни являлась стандартной процедурой и не требовала настройки заумных параметров для её проведения. Мне было необходимо просто указать Нордрассилу объект привязки и запустить процедуру. Программа позволяла производить как индивидуальную, так и коллективную привязку группы эльфов.
Первыми подопытными кроликами стали Лаэр и Милорн, на которых я решил потренироваться, чтобы не делать ошибок, когда буду работать с большим количеством народа. Через десять минут процедура привязки была завершена, и я пробежал глазами документ с отчётом о результатах. Всё прошло идеально, и мой магический взгляд сразу обнаружил два луча Силы, тянущиеся от Нордрассила к аурам эльфов.
Ещё раньше, занимаясь изучением списка стандартных программ, я обнаружил в нём программу, которая отображала ауры всех эльфов в окрестностях Дерева. После того как была включена опция сканирования, Нордрассил выдал мне виртуальную карту, на которой разноцветными огоньками светились ауры эльфов. По цвету этих огоньков можно было определить, к какому народу принадлежит эльф, каково состояние его здоровья, и ещё массу параметров. Эта же программа позволяла привязать к Дереву всех обнаруженных Нордрассилом эльфов, не собирая их во дворце, и поддерживать с ними магическую связь.
В первый момент мне в голову пришла идея подчинить Нордрассилу всех обнаруженных эльфов, но я решил пока этого не делать. Мало ли что может случиться. Есть вероятность того, что кто-нибудь из эльфов во время процедуры привязки потеряет сознание и свалится со скалы или дерева. Несчастный свернёт себе шею, и я стану невольным виновником его смерти, а такие накладки мне не нужны.
Я вышел из программы, осмотрелся и снял с головы корону. Передо мной прямо на полу сидели Лаэр и Милорн, а на их лицах светилось неизъяснимое блаженство. Похожую физиономию я видел у своего кота Васьки, который стырил из холодильника половину курицы и умял её за один присест. Эльфы купались в море счастья и выглядели обкурившимися пэтэушниками. Наверное, процедура привязки воздействовала на центр удовольствия у них в мозгу, и они совершенно не контролировали себя.
Однако Лаэра и Милорна ждал жестокий облом, потому что я, вылив на них по стакану воды, быстро привёл их в чувство, а затем отправил-таки собирать подчинённых на обряд посвящения. Пока эльфы будут собираться в приёмном зале, я решил навестить Викану и Эланриль и выяснить, как продвигаются у них дела. Однако в княжеских покоях жён мне найти не удалось. После безуспешных получасовых поисков я обнаружил их сидящими на кровати в моей спальне. Нервы были уже на пределе, и я возмущённо заявил:
– Красавицы, это что за кабинет вы себе устроили на моей кровати? Я здесь, кажется, сплю, а не занимаюсь посторонними делами!
Викана и Эланриль сразу сделали обиженные лица, но с кровати слезли. Оказалось, что поначалу они изучали новые возможности в своих покоях, но им постоянно приходилось бегать друг к другу в гости, чтобы поделиться впечатлениями и задать вопросы. Набегавшись до посинения, они решили не мучиться и оккупировали мою кровать. Я сменил гнев на милость и благосклонно разрешил жёнам снова залезть на семейное ложе.
В ходе короткого экзамена мне удалось выяснить, что дела у княгинь успешно продвигаются и серьёзных проблем нет. Викана и Эланриль задали мне несколько общих вопросов, на которые я легко ответил и, похвалив прилежных учениц, вернулся в приёмный зал.
Здесь меня уже дожидалась большая толпа эльфов, которые собрались для обряда посвящения. Увидев возбуждённых перворождённых, я понял, что проводить ритуал необходимо, максимально соблюдая внешний антураж, и соответствовать торжеству момента. Поэтому мне пришлось вернуться в свой кабинет и водрузить на голову княжескую корону, чтобы выглядеть как подобает Великому князю, хотя для запуска программы привязки корона и не требовалась. Она была необходима только для прямого доступа к Нордрассилу и выполнения особо важных команд администрирования, а также запуска сервисных приложений при программных сбоях.
После короткой торжественной речи я, чтобы избежать эксцессов, усадил присутствующих на пол и приступил к ритуалу.
Запустив программы привязки, я свернул виртуальный рабочий стол в трей и осмотрел зал. Ритуал проходил автоматически и не требовал моего вмешательства. Несколько минут ничего не происходило, но затем я заметил, что выражение лиц у эльфов стало меняться и они впали в ступор. Минут через двадцать передо мной сидела толпа блаженствующих идиотов, которые выпали из реальности. Мне пришлось приложить массу труда, чтобы вернуть эльфов к действительности, и если бы не помощь Лаэра и Милорна, то неизвестно, сколько это заняло бы времени.
Ещё около часа я потратил на изучение отчёта о результатах привязки и проверке качества магической связи с каждым из эльфов. Затем процедура повторилась со следующей группой перворождённых, и к полуночи все эльфы, находящиеся на Нордрассиле, прошли магический ритуал.
Последующие двое суток, загруженные под завязку общением с Нордрассилом, промелькнули как мгновение. После того как закончилась дефрагментация ячеек памяти, произошло ещё одно важное событие, которое меня сначала напугало. Меня едва не хватил кондрашка, когда в голове раздался голос Нордрассила. Оказалось, что магический компьютер обладает разумом и способен вести беседу, как человек.
В первый момент я решил, что сошёл с ума, но испуг быстро прошёл, и я выслушал отчёт Нордрассила о его самочувствии. Затем Дерево озвучило длинный список проблем и неисправностей, в котором я мало что понял. Чтобы не городить ерунду и не выставлять себя идиотом, я тупо спросил Дерево:
– И что мне теперь делать?
Через несколько секунд Нордрассил надавал мне кучу советов и рекомендаций, а также способов решения возникших проблем. Я добросовестно попытался разобраться в полученной информации, но быстро понял, что на это потребуется несколько лет.
Наступив на горло собственному самомнению, я благоразумно выдал Нордрассилу карт-бланш на любые необходимые действия, но потребовал регулярно докладывать о полученных результатах. На выполнение плана работ Нордрассил требовался месяц, поэтому я решил не терять времени даром и улететь вместе с Ингуром в бункер.
Дела обрушились на мою голову снежной лавиной, а разгребать завалы предстояло князю Ингару. Мне было необходимо отправить караван хуманов в бункер и достроить наконец летающую лодку, до которой так и не дошли руки. Затем требовалось наладить надёжную связь с Саадином и Чинсу, чтобы не оставаться слепым и быть в курсе событий.
Война на Геоне закончилась, и теперь я собирался стрясти с врагов и союзников неоплаченные долги. Все готовы любить князя Ингара бесплатно, и я отчётливо представляю себе, какой поднимется вой, когда придётся платить по счетам.
После оживления Нордрассила хуманам придётся покинуть Горное убежище. Магическая аура пробудившегося Дерева Жизни угнетающе воздействует на психику людей, и скоро они это почувствуют. Для очередного переселения народов необходимо срочно готовить материальную базу и построить возле бункера настоящую крепость.
Легко планировать в уме грандиозную стройку, но очередные наполеоновские планы тащили за собой море проблем. Сразу возникали заморочки со строительными материалами, продовольствием и ещё кучей других вопросов. Однако эти вопросы можно было решить с помощью денег, но где найти людей для строительства и где их разместить? Как всё это организовать, я не имел никакого понятия, но резонно предположил решать проблемы по мере их возникновения.
Я передал заботы о Дереве Жизни Викане и Эланриль, а также рассказал им о его полном пробуждении. Княгини с обычной женской робостью восприняли это известие, но с моей помощью быстро нашли с Деревом общий язык и теперь задавали «блондинковские» вопросы уже Нордрассилу.
Ещё одной непростой проблемой стало решение судьбы Шалара. Конь постоянно пасся у подножия Дерева, но времени на общение с ним у меня хронически не хватало. Шалар обижался на отсутствие должного внимания к себе, но я не мог разорваться на куски. Мне пришла в голову спасительная идея – передать Шалара на попечение Викане и Эланриль. Осталось только убедить коня, что это знак доверия, а не очередная попытка избавиться от него.
Поначалу Шалар в прямом смысле встал на дыбы, но мне всё-таки удалось убедить его с помощью лести и хитрости. Я битый час убеждал коня в том, что Викана и Эланриль – матери моих детей, которым в моё отсутствие нужна защита. Основным аргументом в нашем споре стало заявление, что я могу доверить заботу о своей семье только Шалару, который сумел победить даже зорга. Эта маленькая хитрость сработала, и конь поклялся, что, пока он жив, княжеская семья будет в безопасности.
Мои жёны с восторгом приняли известие о том, что Шалар находится в их полном распоряжении и позволит себя оседлать. На радостях Викана подсказала мне идею привязать эльфийского коня к Нордрассилу. Она якобы где-то читала, что магические животные такой же продукт генной инженерии Странников и также живут в симбиозе с Деревом.
Я сразу выяснил у Нордрассила этот вопрос и получил на него утвердительный ответ. Оказалось, что помимо эльфийских коней Дереву Жизни полагался целый магический зоопарк, и оно перечислило довольно обширный список животных, входящих в него.
В этот зоопарк входят: малхусы, земляные крысы, стальные выдры, зорги и баркуды, про остальную мелочь я даже не упоминаю. Правда, баркуды оказались не знакомыми мне механическими чудовищами, а генетически переделанными зоргами, которые уже вымерли. Нордрассил чувствовал ауры магических животных и поведал мне, что в болотах рядом с долиной обитает два десятка стальных выдр, а зоргов в округе бродит около сотни.
Из рассказа Дерева Жизни я также узнал, что малхусы, стальные выдры и баркуды являются боевой разновидностью магических животных, поэтому для их полноценной привязки к нему необходима только кровь Странника.
Если детёныша зорга или стальной крысы привязать к Нордрассилу моей кровью, то Дерево сможет провести генетическую трансформацию и превратить его в боевого монстра. Такой магический зверь постоянно подпитывает свою ауру от Дерева Жизни, и его практически невозможно убить вблизи Нордрассила.
Эльфийские волки стояли особняком среди магических зверей, потому что были разумны. Малхусов можно привязать и эльфийской кровью, но это возможно, только пока Дерево находится в спячке или молодой мэлорн не стал ещё Нордрассилом. Для управления эльфийскими волками Странники назначали среди эльфов Хранителя, которому подчиняется стая эльфийских волков.
Статус Странника был значительно выше, чем у Хранителя из народа эльфов, поэтому Старый вожак беспрекословно признал мою власть, но поначалу схитрил, потому что не был полностью уверен в моём статусе. Таким образом была раскрыта ещё одна тайна долины Нордрассила, мучаясь над разгадкой которой я едва не сломал себе голову.
От такого объёма новой информации моя голова пошла кругом, поэтому я решил не углубляться в нюансы, чтобы не утонуть в мелочах, и сначала решить самые неотложные задачи.
Перед отлётом я провёл последние часы со Стасиком и Дэей и только вечером улетел к Ингуру. Общение с детьми отвлекло меня от забот и значительно улучшило настроение.
К моменту прилёта в Горное убежище подготовка каравана была практически закончена, и мы с братом рано утром проводили его в дорогу. В самый последний момент перед уходом каравана прискакала Лаура на своём зорге и заявила, что тоже поедет в бункер. Зная взбалмошный характер девушки, я только махнул рукой на неожиданно изменившееся решение племянницы и приказал ей держаться в караване, а не гонять афров по окрестностям, рискуя получить стрелу из засады. Однако мне было прекрасно известно, что все мои приказы для Лауры пустое сотрясение воздуха и она поступит только в соответствии с собственными желаниями.
* * *
Перелёт к бункеру прошёл без происшествий. Ингур вёл себя дисциплинированно и держался в сотне метров позади моего дельтаплана, а Акаир с пассажирского сиденья контролировал действия брата. Во время перелёта я попытался определить расстояние, на котором возможна связь с Нордрассилом, и постоянно поддерживал с ним магический контакт. Чем дальше мы улетали от долины, тем менее надёжной становилась связь с Деревом. До расстояния в полсотни километров никаких проблем не возникало, но затем мне постоянно приходилось увеличивать высоту полёта.
В районе бункера я вынужден был поднять дельтаплан на почти двухкилометровую высоту, чтобы связь не пропадала и не забивалась помехами. В принципе можно было смириться с возникшими неудобствами и пользоваться этим экзотическим способом связи по мере необходимости.
Я первым зашёл на посадку, а затем проследил, как сядет Ингур. Всё прошло благополучно, и мы вместе причалили к берегу.
Наученные горьким опытом часовые не потеряли бдительности и вовремя заметили наших драконов. Поэтому Алдар вместе с Ноланом встретили нас на стоянке, и нам не пришлось разыскивать их по всему посёлку. Я выслушал короткий доклад о том, что произошло во время моего отсутствия, из которого узнал, что от халифа Саадина прибыла целая делегация магов с десятком почтовых птиц и с помощью их уже установлена связь с Тадмуром, замком Триумфалер и Мэлором. Больше ничего существенного не произошло, и мы отправились обедать.
Быстро перекусив обычной солдатской пищей, я принял послов Саадина и прочитал присланные им письма. В посланиях халиф извещал, что к нему прибыли парламентеры из Чинсу и рассказали о гибели императора Сы Шао-кана в бою с мятежниками. Глава делегации слёзно просил халифа поддержать их войсками в начавшейся гражданской войне, при этом он сослался на договоренность с князем Ингаром. Саадин ответа пока не дал, но просил меня срочно прилететь в Герат, чтобы разрулить эту проблему. Письмо было получено уже двое суток назад, и я, выругавшись в сердцах, снова направился к озеру, чтобы успеть до темноты долететь до Герата.
Мои руки буквально гудели от напряжения, когда я заходил на очередной круг, пытаясь посадить дельтаплан. Заболоченный пруд неподалеку от крепостной стены Герата был не лучшим местом для посадки, но временами я бываю упрямым как осёл. Это была уже третья попытка, и я решил: если и на этот раз промахнусь, то улечу обратно на Атлаское озеро, и пусть Саадин сам едет к месту посадки. То, что халиф в Герате, я выяснил, сделав пару кругов над крепостью, где разглядел на башне машущего руками халифа.
На этот раз попытка приводниться всё-таки удалась, и мне повезло не сломать себе шею при посадке. Я вылез из кабины, вытащил аппарат на сушу и стал дожидаться почётного эскорта. К этому времени из крепости уже выехали два десятка ассасинов во главе с халифом.
Через несколько минут ко мне подлетел Саадин верхом на тонконогом арабском жеребце и, соскочив на землю, сразу полез обниматься:
– Князь, ты не представляешь, как я рад снова тебя видеть! Как прошёл перелёт на драконе? Ты, наверное, сильно устал в дороге?
– Всё хорошо, мой друг. Однако ты прав, дорога меня измотала, но через час я снова буду в форме, – скромно ответил я.
– Тогда поехали скорее в замок. Я приказал подготовить для тебя лучшие покои и ужин, а если пожелаешь, то ужин подадут прямо в хамам. После тяжёлой дороги самый лучший отдых в бане, это мне известно по собственному опыту.
– Саадин, ты читаешь мои мысли! Я очень рад, что у меня такой гостеприимный и догадливый друг!
Халиф громко рассмеялся в ответ и предложил мне сесть на своего коня, а сам пересел на лошадь одного из телохранителей. Я жёстко проинструктировал охрану возле дельтаплана, и мы поскакали в Герат.
Саадин, как и любой повелитель Востока, купался в роскоши и ни в чём себе, любимому не отказывал. Баня и ужин были великолепны, а чернобровые наложницы и того лучше. Однако у меня не было особого желания предаваться любовным утехам, да и на первом месте стояли более важные дела.
«Как всё-таки странно устроен человек? – думал я, лежа на горячем мраморном возвышении в центре хамама. – Сейчас мне делают массаж две восточные красотки, а голова забита делами. Наверное, я совсем истрепался морально, если теряю вкус к жизни. Раньше в такой ситуации эти полуголые искусительницы делали бы мне не массаж, а что-нибудь другое».
– Ингар, ты что, заснул или тебе не нравятся мои наложницы? – отвлёк меня от философских мыслей халиф.
– Да нет, девушки просто великолепны, но ты же видел мою жену Викану.
– Спрашиваешь! Второй такой красавицы на Геоне нет. Если бы я был мужем Виканы, то сразу разогнал бы свой гарем и до могилы хранил ей верность.
– А я вот не такой правильный мужчина, как ты. Я бы с радостью воспользовался твоей щедростью и на практике оценил бы прелести наложниц, но у меня просто нет на это сил!
– Ингар, ты меня удивляешь! Такой могучий воин, и нет сил на женщин. Я в это просто не могу поверить. Ты заболел или тебя интересуют мальчики? – ехидно заметил халиф.
Эта фраза меня обидела и немного разозлила, поэтому я задумал маленькую месть и решил позлить Саадина. Я неоднократно видел, как повелитель правоверных захлёбывался слюной, говоря о Викане, и решил его окончательно добить известием о второй супруге.
– Мой друг, я не настолько утончён и изнежен, чтобы интересоваться мальчиками, хотя хорошо понимаю твоё удивление. Увы, но проблема намного серьёзнее: я второй раз женился, и жёны выпили мою мужскую силу до последней капли!
Мне показалось, что халифа ударили обухом по голове, настолько он был ошарашен этим известием. Немая сцена затянулась на целую минуту, пока халиф не задал мне ожидаемый вопрос:
– И кто на Геоне может поспорить красотой с божественной Виканой?
– Да нет там никакого спора. Эланриль из народа дроу, и они с Виканой совершенно разные. Викана и Эланриль – как день и ночь, каждая прекрасна, но по-своему! – лениво ответил я, пожав плечами.
– Ты хочешь сказать, что взял в жёны принцессу дроу Эланриль? – переспросил Саадин, сделав квадратные глаза.
– Да, я женился именно на ней, и чего здесь удивительного? Правда, она мне не ровня по происхождению, но чего не сделаешь ради любви.
– И как тебе удалось совершить такой подвиг? К этой умопомрачительной дочери Иблиса даже подойти страшно! Я видел её пару лет назад на приёме у Сы Шао-кана, так князья дроу к ней никого близко не подпускали. Мне очень хотелось с ней познакомиться, но я не решился на столь смелый шаг. Красота её потрясающа и удивительна! Наверное, так же красива смерть, когда она приходит к самым достойным воинам Аллаха. По слухам, Эланриль лично кастрировала двух не в меру настойчивых ухажёров, а я вижу тебя живым и здоровым!
– Странно, Эланриль мне об этом ничего не рассказывала. Нужно будет её расспросить об этом поподробнее, – спокойно ответил я.
– Ингар, я понял тебя! Ты просто издеваешься надо мной, а я веду себя как идиот! Князь Ингар муж двух самых прекрасных женщин на свете, а я предлагаю ему кривоногих ишачек из своего гарема! Мог бы и пожалеть своего верного друга, а не смеяться над ним, – обиженно заявил халиф.
– Саадин, у меня и в мыслях не было намерений тебя обидеть. Я действительно устал, проведя верхом на драконе весь день, и только поэтому отказался от твоего подарка.
Наложницы с огромным любопытством слушали нашу беседу и буквально пожирали меня глазами. Женщине свойственно с завистью смотреть на мужчину, которому принадлежит знаменитая красавица, особенно если это её лучшая подруга. Думаю, что моё безудержное враньё произвело на них сильное впечатление и их острые язычки скоро устанут от сплетен. Саадин тоже заметил нездоровое любопытство красоток и выгнал наложниц из хамама громким приказом:
– А ну брысь отсюда, бесстыжие! Чего вылупились, как кошки на мясо? Князь Ингар не про вашу честь, на его брачном ложе проводят ночи богини, а не такие дворняжки, как вы!
Девушки со скоростью пуль исчезли из бани, и мы с халифом остались одни.
– Саадин, ну зачем ты обидел своих женщин? Не всем же быть такими, как Викана и Эланриль. Это на первый взгляд мои жёны – отрада для мужчины, но знал бы ты, как с ними непросто! – с укором произнёс я.
– Да, кстати, а как восприняла Викана Эланриль, ведь гвельфы и дроу враждуют как кошка с собакой? – прервал меня халиф.
– На моё счастье, очень спокойно. У эльфов есть пророчество, что Великому князю положены по закону две жены, одна от гвельфов, а другая от дроу. Противиться божественному провидению им даже в голову не приходит, и они вроде подружились, но скрытое соперничество всё-таки есть. Однако эта подковёрная борьба выходит мне боком, потому что каждая из них старается доказать мне в постели, что она лучшая.
– Ну, ты, Ингар, и попал в засаду! – рассмеялся Саадин. – Я сначала очень тебе позавидовал, но теперь искренне сочувствую! Две богини в постели даже из бога сделают простого смертного, а из героя – раба на галерах.
– И не говори! – согласился я.
После бани у меня не было никакого желания заниматься переговорами с парламентёрами чинсу. Усталость и сытный ужин сделали своё чёрное дело, и меня клонило в сон. Поэтому я решил оставить дела на завтра и отправился спать в выделенные мне покои. Меня слегка покачивало от выпитого вина, но настроение было отличным. Саадин тоже перебрал горячительных напитков, и ассасины охраны увели его из хамама под белые ручки.
Я вошёл в полутёмную спальню и, скинув с себя простыню, в которой вышел из бани, рухнул на постель. Глаза сами закрылись в предвкушении долгожданного отдыха, но забыться сладким сном мне не дали. Из-под одеяла высунулись две нежных руки и обняли меня за шею.
– Господин, не бойтесь, это я, Гюльнара. Вы видели меня сегодня в хамаме. Я безумно влюбилась в вас ещё во время первой нашей встречи на галере. Жизнь моя кончена, и если вы отвергнете меня, то я покончу с собой прямо в этой спальне. У меня и кинжал есть! – шептали влажные губы прямо мне в ухо.
Тихий шёпот прозвучал в голове громче выстрела из пушки, и моё сонное настроение мгновенно испарилось.
«Ну что, идиот, провёл пиар-кампанию? Девчонки сидят в гареме Саадина, как птицы в золотой клетке. Им все мозги любовными сказками проели, а тут Великий Ингар заявился и по ушам проехался, как змей-искуситель. На Востоке девушки созревают рано, а эта, кажется, давно созрела, и эстроген у неё прямо из ушей льётся. Жён и наложниц у халифа как минимум полсотни, и, пока дойдёт очередь до долгожданной ночи любви, девушка может и от старости помереть. Темперамент у восточных женщин сумасшедший, и если я её пошлю, то она точно зарежется прямо у меня в постели. Ну что, Игоряша, наплёл про себя сказок, а теперь соответствуй заявленному в рекламе!»
Тяжко вздохнув, я расплёл девичьи руки у себя на шее и опрокинул Гюльнару на постель. Мне пришлось некоторое время бороться с проснувшимися мужскими инстинктами, но здравый смысл всё-таки победил «основной инстинкт».
Я уже порезвился в постели с Эланриль и в результате теперь имею двух жён и скоро стану многодетным отцом. Теперь для полного счастья не хватало заполучить третью жену и ещё пару детишек в придачу. Слишком большая цена за ночь сомнительного удовольствия, тем более Гюльнара даже в теории не могла соперничать красотой с Виканой и Эланриль.
Девушка смотрела на меня глазами полными слёз, но я задавил проснувшуюся в душе жалость и, сделав одухотворённое лицо, завёл нудный разговор:
– Гюльнара, ты прекрасна, и любой мужчина может только мечтать о ночи с тобой, но я дважды женат, и мои боги обязывают хранить верность жёнам. Если я не буду следовать взятым на себя обетам, то на меня падёт страшное проклятие, и я потеряю свою мужскую силу. Моя душа плачет, отвергая тебя, но ты должна уйти к себе. Плотские грехи вопиют, и мне нужно остаться наедине с богами, чтобы помолиться о своей пропащей душе!
Я, конечно, включил «дурку», ссылаясь на религиозные табу, но добился желаемого результата. Гюльнара выскользнула из постели и растворилась в полумраке спальни, затем скрипнула дверь, и я остался в одиночестве. Заперев дверь, я снова залез под одеяло в тщетной надежде выспаться.
«Всё-таки ты записная сволочь, Игоряша! Девушка к тебе со всей душой, а ты посмеялся и наплёл ей какой-то религиозной ахинеи», – думал я, засыпая.
