Эпилог

— Заходи, сын. Садись.

Себастьян прошел, аккуратно сел в дальнее кресло напротив камина. Во главе стола сидел не отец, а дон Родриго, начальник их службы безопасности. Себастьян уважал этого человека, но боялся, несмотря на статус наследника одной из крупнейших семей планеты. Было в доне Родриго нечто такое, что… Совами передать сложно, но на уровне интуиции Себастьян понимал, что тому плевать на силы, стоящие за людьми, которые ему не нравятся, или которые мешают его делу. Опасный человек!

Отец развалился на мягком диване, расслаблено прищурив глаза. Вроде как отдыхал. Себастьян знал, это обман, в голове отца в данный момент одна за другой, с катастрофической скоростью, проносятся мысли, просто посвящены они одной проблеме, а не целой куче, как в обычном, собранном состоянии.

— Ты звал, отец? — скорее утвердил, чем спросил Себастьян и сел. Отец кивнул.

— По тому вопросу, о котором я думаю?

Неопределенное пожатие плеч. Затем жест, по которому дон Родриго оторвался от документов, что просматривал на небольшом развернутом визоре планшета.

— Дон Октавио считает необходимым ввести вас, юный сеньор, в курс одного деликатного дела. Возможно, это касается того вопроса, возможно нет, — кивнул он, выделяя слово «того», — у нас мало данных чтобы делать однозначные выводы. Мои люди только что закончили расследование, но последствия этого… События в любом случае коснутся будущего королевской семьи.

Дон Родриго глянул ОЧЕНЬ выразительно. Себастьян поежился и подобрался.

— Вам знаком этот человек?

На завихренном во всю стену визоре появилось огромное изображение какого-то паренька примерно его возраста. Что-то было в нем знакомое, но настолько неуловимо, что Себастьян не мог вспомнить, где видел его раньше.

— Нет. Кто это?

— Вот этим вопросом, сын, мы и занимались последние недели две, — подал голос отец, открывая глаза.

— Это новый королевский телохранитель, — ответил начальник СБ. — Будущий. Первый мальчик за сто лет, которого берут к себе эти прошмандовки на обучение. Берут прямо таким, как есть, в готовом взрослом виде. Его вступительное испытание назначено на сегодня, и я сомневаюсь, что он его не пройдет.

Повисла напряженная тишина.

Себастьян слушал, оценивал аргументы, и поражался, как далеко просчитывает отец. Ему давно было пора заняться делами семьи, вникать в политику, а не валять дурака, и теперь он все больше понимал, что знает гораздо меньше той планки, на которую ставил свой уровень ранее. Это чудо, что отец так терпеливо возится с ним; ту же Сильвию он изначально оставил на самотек, бросив в бизнес, будто щенка в воду.

— Остается вопрос, сын: для чего Красавице мобилизовывать столько ресурсов? Чего она хочет этим достичь? Ради простого парня, будь он хоть из золота, она не станет так размениваться. Но наши люди, а я склонен доверять их профессионализму, не раскопали о нем ничего. НИЧЕГО!

Себастьян покачал головой.

— Так не бывает.

— Я тоже так думаю. Но Родриго со мной не согласен.

Начальник СБ откинулся в своем кресле, переводя собранный оценивающий взгляд с отца на сына.

— Сеньор, мальчик талантлив. Получил грант. Сам, это проверили. Жил в нищете, с матерью-проституткой, работницей бюджетной парикмахерской, имеющей в юности условный срок. НИЩЕТЕ, сеньор Феррейра!.. — Его взгляд стал особенно выразителен.

— Далее, школа. Проблемы с сыном хефе. Нормальная жизненная ситуация для человека его происхождения. Раскидал десяток ровесников — тоже норма, с его модифицированными способностями и используемыми в схватке спецсредствами. Способности плюс расчет — ничего необычного.

Наконец, корпус. Тьерри сдерживает своих офицеров, не дает разгуляться, помня о своей предшественнице, но с чего вы взяли, что она НЕ ХОЧЕТ побыть на ее месте? Не хотеть и не делать — разные вещи.

Я считаю это лишь демонстрацией силы, и парень сам по себе ничего не стоит. Демонстрацией для нас, аристократии. «Сегодня мы унизили и растоптали криминального авторитета, сеньоры буржуи, завтра сделаем это с вами». Лаконично и предельно понятно. А главное, логично.

— Что думаешь, сын? — усмехнулся отец.

Себастьян не знал, что ему думать, а потому просто озвучил сомнения:

— Ангелы ничего не делают просто так. Не поверю, что они взяли бедного сиротку, чтоб обогреть и обучить. Даже если он мод. Тут должно быть что-то еще, чего мы не знаем.

Отец улыбнулся.

— Что я тебе сказал, мальчик тоже чувствует подвох.

Дон Родриго вздохнул.

— Но логика, дон Октавио…

— Логика в твоих словах есть только на первый взгляд. Каждое из перечисленных тобою событий по отдельности, само по себе — да, логично. Но всё, собранное воедино… — Он сделал паузу. — Тут логикой и не пахнет.

Дон Родриго задумался.

— Согласен, в мальчишке что-то есть, что-то подводное. Мы пока не раскопали этого, но оно есть. Пока… Но простите, ваша версия с «темным принцем» не просто нелогична, она смешна! Кто в здравом уме, будучи монархом, согласится держать собственного отпрыска, собственное творение, если хотите, в скотских условиях? Кто позволит какому-то сыну бандита бить его, издеваться, как это делал Кампос-младший? Наконец, кто позволит конфликту выйти на уровень, когда о нем узнала вся планета?

Они оцепили школу, сеньор Феррейра, — голос дона Родриго понизился почти до шепота. — Устроили, говоря казенной терминологией, войсковую операцию. Шли наказывать его, ставить на место, с вероятностью летального исхода более тридцати процентов по оценкам моих специалистов. В случае с наследником, в которого вложили сумасшедшие средства и ради секрета которого ввели военное положение в двухмиллионном городе, такая ситуация НЕ МОЖЕТ БЫТЬ в принципе!!! С вероятностью сто процентов!

Наш знакомый Диего Альваро убедился, с такими вещами Веласкесы не шутят. А тут какая-то гопота!.. Спустя всего полгода!..

— Я соглашусь со слабостью своей версии, сеньор Феррейра, — закончил он. — Но ваша — бред.

— А если они таким образом его спрятали? Чтоб никто не догадался? Особенно мы, аристократия?

Себастьян сказал первое, что пришло в голову, и тут же понял насколько это чушь. С человеком, в которого вложены миллионы, ради которого уничтожили бункер, способный пережить любую бомбардировку и ради которого грохнули сорок ученых… Ученых, не простых работяг, цвет нации!.. Нет, это нереально.

И отец, и дон Родриго, промолчали, глядя на его смущение. Наконец, отец подвел итог:

— В любом случае, что бы там ни было, этот мальчик опасен. В таком возрасте он не подойдет им в качестве пушечного мяса, его будут учить другому. Тем более, говоришь, способный. А там присяга, вассальная клятва королеве, а значит, ошивание вокруг королевской семьи. Себастьян, как ты думаешь, обратят ли их высочества внимание на молодого симпатичного юношу в своем окружении? В том, в котором привыкли видеть лишь девушек, а потому сразу бросающегося в глаза?

Себастьян опустил голову. Вопрос риторический, особенно зная их высочеств.

— А сколько потребуется времени ее высочеству инфанте, чтобы затащить его в постель «для пробы»? Ознакомления, так сказать? И как события могут развиваться дальше, учитывая, что она в будущем станет королевой, а он ее вассалом-телохранителем?

Себастьян сглотнул большой ком. Отец ударил по больному. Но главные слова сегодняшнего разговора прозвучали.

— Предлагаешь его уничтожить?

Отец покачал головой.

— Не сейчас. В этом я солидарен с Родриго. К тому же мы опоздали — он в руках ангелочков, а навлечь на себя вендетту я не хочу. Придется играть тонко, ждать момента.

— Мы можем натравить на него нашего Мстителя, — неожиданно подал голос дон Родриго. — Убедить, что мальчишка и есть «темный принц». Так мы избавимся и от него самого, и от щенка. Кто бы ни был этот Шимановский… — Он словно выплюнул эту фамилию и скривился — …Мертвый он принесет нам меньше вреда. Заодно больше не нужно будет нянчиться со Мстителем, это становится все опаснее, с каждым днем. Гарсия свернула операцию в Варшаве, теперь Веласкесы начнут потрошить Альфу, и если пронюхают, что мы помогали ему…

Вздох.

— А так мы взорвем его сразу после того, как он убьет мальчишку.

Дон Октавио вновь отрицательно покачал головой.

— Я понимаю риски, Родриго. Но Мститель еще может понадобиться. Идея здравая, проработай ее, подготовь исполнителей. Но пока у меня не будет анализа ДНК мальчишки, какие бы то ни было действия запрещаю.

— И все-таки, я считаю, что я прав! — воскликнул в итоге отец и развел руками. — Интуиция. Лея страшная женщина, она может додуматься и до того, чтоб содержать сына в нищете. Да и не сын он ей, а всего лишь творение. Мы еще проанализируем все события, спокойно, пошагово, пока предлагаю закончить с этим и разойтись. Ты что-то хотел сказать, Себастьян?

Он повернулся к сыну, но сказать, что собирался, тот не успел. Дверь в кабинет самым наглым образом распахнулась, и на пороге появилась разъяренное существо с развивающимися длинными белыми волосами, которому больше подошел бы эпитет «львица», чем «человек».

— Всё, отец! Я так больше не играю! Или ты подписываешь сейчас, или… — закричала львица.

— Или? — расплылся в улыбке дон Октавио.

Та смутилась, но тут же вновь воспрянула духом:

— Я больше не намерена два часа ждать, когда ты освободишься! Я твоя дочь, и имею право обратиться вне очереди! На!

Девушка прошла через кабинет и хлопнула бумажными листками, которые держала в руках, по журнальному столику перед отцом. — Сделаешь все дела со мной, и занимайся чем хочешь! Тем более, что я не надолго.

— Хорошо, солнышко, хорошо!.. — Дон Октавио взял бумаги в руки и неспешно пролистал их, на ходу оценивая глазами написанное, а главное, прикидывая в уме цифры. При этом безуспешно пытался спрятать лезущую наружу довольную улыбку. — Я сделаю все возможное, чтобы в будущем так и было, но…

Сильвия скривилась и надула губки.

— «Но»?

— Но ты в свою очередь пообещай, что не будешь больше врываться ко мне в кабинет, когда у меня важное совещание.

— Важное совещание? — Девушка широко распахнула глаза и наивно ими захлопала, после чего картинно обернулась к брату через плечо. — Важное? С ним?

Себастьян закипел от желания удавить сестру, но все-таки сдержался.

— Сильвия, я сам решаю, какие совещания у меня важные, какие нет, — отрезал отец, оставил автограф на некоторых из листков, после чего протянул всю стопку назад. — Теперь можешь идти.

Та взяла бумаги, победно усмехнулась и развернулась к двери, но застыла на половине оборота.

— А он-то что вам плохого сделал? — кивнула она в сторону объемного изображения парня, показывающего его идущим по улице в школьном костюме.

— Почему сразу «плохого»? — напрягся отец.

— Ну как же, — Сильвия кивнула на начальника охраны, — дон Родриго здесь, значит, ничего хорошего для него вы не приготовили…

Железная логика. Дон Октавио непроизвольно крякнул.

— Ты его знаешь? — спросил он, всячески скрывая волнение.

Сильвия неопределенно пожала плечами.

— Видела. И он мне так и не позвонил… Все, отец! — подняла она руки в защищающемся жесте. — Это не обсуждается! В мою личную жизнь тебе доступа нет и не будет!

Себастьян скривился. Многие взгляды сестры на «личную жизнь» он не разделял, считал, что та позорит семью, но отец, согласно давней договоренности, не вмешивался.

— Сильвия, девочка, я разве лезу в нее? — улыбнулся он ей, но Себастьян чувствовал, что внутри он кипит. — Просто скажи, откуда ты его знаешь. Что ты будешь с ним делать — дело твое…

В его голос закралось немного меда, и Сильвия оттаяла, для порядка победно усмехнувшись.

— Знаю? Да не знаю я его. Видела. — Она задумалась. — В Королевской галерее. На выставке.

— Которой? Как давно? — подал голос молчавший до этого позади нее дон Родриго.

Она повернулась к нему, наморщила лобик, но снизошла до ответа, видимо, понимая то же, что и он, Себастьян — с этим человеком лучше воздержаться от лишнего гонора.

— Примерно месяц назад. Выставка что-то о космосе и разных древностях, точнее не помню.

— И долго вы с ним общались? — Лицо дона Родриго приобрело профессиональное выражение чекиста, напавшего на след. Девушка пожала плечами.

— Какая разница? Не долго. О, вспомнила! Это была премьера. Выставка, посвященная Золотому веку, открытие. Мы с Фрейей шли по коридору, а он вышел навстречу, так и познакомились. Что-нибудь еще?

— Нет, дочка, спасибо… — кивнул мрачный дон Октавио, переглядываясь с начальником службы безопасности.

Сильвия уже собралась выходить, как в дверях ее настиг новый вопрос дона Родриго:

— Юная сеньорита не подскажет, как плебей из нищей семьи, сын проститутки, мог попасть на выставку с беспрецедентными мерами безопасности, где чуть было не завернули на входе саму ее младшее высочество?

Сильвия остановилась, медленно обернулась. Задумалась.

— Еще раз?

— Я говорю, как плебей из нищей семьи, живущий в трущобах, мог попасть на выставку, на которую пускали лишь представителей высшего общества по спецприглашениям? — глаза дона Родриго опасно прищурились.

Девушка улыбнулась и гордо выдавила:

— Сеньор, на выставку такого уровня не может проникнуть плебей из трущоб, вы ошибаетесь. И тем более, «плебей из трущоб» не может держать в руке коллекционный диск стоимостью в сто тысяч империалов. Что-то необычное, странное в этом парне есть, соглашусь, но трущобы… Ваши люди дали маху, дон Родриго. Сожалею…

Сказала она это с издевкой, иронией, но ирония, естественно, адресовывалась отцу, недовольно при этом скривившемуся.

— Это действительно так, дочка. Он из трущоб. Ты можешь мне это как-то объяснить?

— Отец, если твоя служба чего-то не раскопала о человеке, это проблемы твоей службы и ее компетенции. Я сказала тебе все, что знаю. Не знаю, кто этот юноша, но он определенно не из трущоб, и врать тебе не вижу смысла. До свидания!

Она обернулась и быстро вышла. Повисло долгое молчание.

Отец нарушил его первым:

— Все всё поняли? — взгляд его был обращен к начальнику службы безопасности. — Если мы этого не раскопали, не значит, что этого нет. Вот и ищи, Родриго! — он рассмеялся. Дону же Родриго смеяться не хотелось. — И еще… Подготовку операции по уничтожению щенка отменяю. Мне кажется, этот юноша стоит того, чтобы с ним поработать.

— Даже если он и есть «темный принц»? — напрягся Себастьян. Ему не нравилась резкая смена настроения отца после ухода Сильвии, но понять ее причину он не мог. Они не ладили с сестрой, это не секрет, но сейчас кроме ревности в нем поселилось что-то еще, какая-то неосознанная тревога. Ощущение, что отец в очередной раз «кидает» его в пользу этой белобрысой бестии. Оттого в душе его все больше и больше закипала злость.

— Даже если он и есть «темный принц», — согласился отец, погружаясь в свои мысли, и Себастьян понял, что совещание окончено. Для него.

— Не спишь?

— Разве тут уснешь?

Лея полулежала в кресле, развалившись и вытянув ноги на специальный стул, которым пользовалась именно в такие моменты. Перед ней, во всю стену кабинета, вихрилось изображение человека в доспехах департамента, быстро двигающегося и стреляющего в упор по пытающимся атаковать его дроидам. Настолько в упор, что даже сейчас Лею иногда передергивало от осознания грозившей мальчишке в тот или иной момент опасности.

— Сколько дроидов восстановлению не подлежит? — задал Сергей глупейший вопрос. Будто спросить больше нечего!

Лея лишь устало пожала плечами.

— Больше тридцати. Но это того стоило, не находишь?

Он находил. К сожалению.

— Ты звук включи, чего без звука-то слушаешь?

— Не могу. Надоело. На меня эта музыка плохо влияет — жесткая слишком.

Он кивнул. Действительно, ее величество гоняет эту запись уже третий день, перегоняла ее и с музыкой, и без. Знала, наверное, каждое движение парня в доспехах. А песни вообще можно было выучить наизусть, несмотря на жуткий староанглийский выговор. Но вот так, без звука, картинка давала больше информации, чем с ним, акцентировала внимание на поступках и действиях, а не на ненужном мусоре.

Лея все-таки включила звук, правда тихо. Сергей скривился.

— Тебе тоже нравится? — усмехнулась она. — Они назвали это «активацией». Он регулирует свои способности музыкой, как мы регулируем уровень громкости, например. Нажал иконку — громче, нажал — тише. Включил музыку — стал меньше чувствовать, впал в ярость; убавил — и снова нормальный человек. Норма говорит, это достижение, величайшее открытие. Если он разовьет это в себе, да она поможет с тренировками, его не придется утилизировать, как ее сестру. Она берется ему помочь.

Сергей кивнул, но внутренне его перекосило.

— Норма же не знает, что ты в любом случае не собираешься его утилизировать. И кстати, Лей, его берсеркизм — это единственная на сегодняшний день проявившаяся способность. Не считая повышенной выносливости и другой мелочи.

Лея молчала, на ее лице не дрогнул ни один мускул.

— Тебе не кажется, что дон Мигель ошибся? Его магия не работает, сам приход мальчишки в объятия Мишель тому подтверждение?

— Дай время, магия заработает, — ответила ее величество с уверенностью мчащегося сквозь бездну космоса многотысячетонного астероида.

Сергей повысил голос:

— Ему уже восемнадцать, Лей!

— Что ты от меня хочешь? — она скривила губы в усмешке. — Чтобы я его вышвырнула? Огорчу, я не могу сделать даже этого, если захочу. Офицеры вцепились в него мертвой хваткой и не выпустят. Он прошел испытание, Сережа, мое согласие на его обучение лишь дань традиции. В любом случае, чего бы я сама себе сейчас не напридумывала бы.

Я не контролирую ситуацию, понимаешь! — повысила она голос и отпихнула брякнувшийся стул ногой. — Я! Хозяйка эксперимента! Его мать и творец! Я больше ни на что не могу повлиять! Я проморгала его, прозевала! В момент, когда ему больше всего нужна была моя помощь, меня не только не было рядом, я… — Она в сердцах махнула рукой и снова откинулась, прикрывая глаза.

— Я была там. Видела его. Что стоило задержаться и помочь, или оставить вместо себя Гарсия? Чтоб разобралась в его проблемах? Отчего-то же он пришел, значит того, что мы сделали после фонтана, было недостаточно?

— Недостаточно, Сережа! — вновь воскликнула она. — Да, я не могла помочь ему раньше не привлекая внимания кланов… Но именно в тот момент я МОГЛА сделать это! А теперь все лавры достались этой сучке Тьерри…

Лея грубо, на грани цензуры высказалась по поводу давней подруги. Сергей знал, она до сих пор не могла определиться, благодарить ее или наказывать за устроенное шоу, и это ее всячески угнетало.

Алиса перехватила ее величество первая, у трапа посадочного модуля, и преподнесла ситуацию со своей колокольни, выставив всех своих персонажей в нужном ей свете. И теперь у него связаны руки что либо объяснить или сделать. Но внутри Лея, конечно, понимала, что к чему, и ее бесило такое своеволие и перечеркивание всех лелеяных ею планов. И то, что на текущий момент этих планов у нее уже(еще?) не было, никого из этой компании не оправдывало. Но политес дело тонкое, официально прицепиться к ним ей было как бы не за что. Бенито, действительно, мог заказать Хуанито в любой момент, он сам мог грохнуть его в любой момент, если бы не побоялся отдать нужный приказ ранее, а к воротам корпуса, чтобы попроситься, мальчишка, действительно, пришел сам.

— Я не справилась, понимаешь?! Не защитила! Теперь она будет на коне, как его спасительница и защитница, а я…

— А ты — королева, — перебил он. — И будешь ею в любом случае, к кому бы в жилетку плакаться он ни побежал. Так будь же ею! Королевой, а не тряпкой, которую обводят на каждом остром моменте! — зло бросил он. — Задави их, пусть знают, кто в доме хозяин!

Подействовало.

Вздох.

— Наверное ты прав. Только не представляешь, как я устала…

Он присел рядом, она упала в его объятия.

Да, она устала. Государственные дела, лавирование между кланов, поддержание огромной военной машины, а теперь еще замаячившая на горизонте война. Без возможности послать все к черту и уехать поплескаться на море на недельку.

Сергей обнял ее, все-таки их связывало слишком многое, чтобы помнить о старых дрязгах в такие моменты. Да и дрязги эти с годами как-то… Потускнели. Впервые за двадцать лет он чувствовал то, что давно забыл — единение. У них разные цели, разные задачи, но сегодня, несмотря ни на что, она просто побудет его, а он ее. Как в старые добрые времена. А завтра…

…А завтра будет завтра.

— Представляешь, я тоже стреляла в дроидов на первом испытании… — Он почувствовал, как из груди Леи раздался смех, предвестник нервной истерики. Той истерики, с которой из человека выходит все скопившееся внутри черное и негативное, которую сильные люди могут позволить себе только в присутствии самых близких людей. — И Алисия. И Фрейя с Изабеллой, когда проходили свой краткий курс. И даже Эдуардо. Правда, ноги никто из нас не подворачивал, а Бэль вообще садила с десятка метров навскидку, как заправский снайпер, не целясь… Но стреляли все.

Он плотнее притянул ее к себе.

— У вас это семейное…