Часть вторая
ИНОПЛАНЕТЯНИН?

Евгений Григорьевич Котов, а вернее, Женька, в просторечье Кот и иногда даже «в сапогах», прикрыв глаза в блаженной неге, развалился на уютном диване и вдыхал тонкий аромат кофе. Обстановка располагала к размышлениям, и он, сам не замечая, уплыл в воспоминаниях к самому началу их знакомства с Ташей. Именно в то время и произошел крутой поворот в его жизни, ну а в жизни Таши и Славы этот поворот оказался прямо-таки роковым…

Надо же было выстроиться цепочке случайностей так, что она привела четверых приятелей-исследователей в астрал: сначала ошибка в эксперименте вызвала у собаки кому. Когда Женя понял, что это не случайность, словно кто-то за язык его потащил рассказать все друзьям-медикам. Таша первая тогда ухватилась за мысль, что стабильное и возвратимое состояние глубочайшей комы, граничащей с клинической смертью, может открыть путь в потусторонний мир. В результате они спустя пару месяцев уже путешествовали на изнанке реального мира — порогом в астрал, являющимся информационной составляющей нашего мира.

К сожалению, с ними происходили не только прекрасные вещи. Проникнув из реала в астрал, они, сами не зная, поставили под угрозу логическую стабильность мироздания. Интересы многих сил как на Земле, так и в астрале пересеклись на группе ментальных первопроходцев, а они как ни в чем не бывало шастали по изнанке и пытались прорваться в открытый астрал. Беда грянула неожиданно: в одно прекрасное летнее утро Таша погибла в подстроенной из астрала автомобильной катастрофе.

К этому моменту друзья уже знали, что развитые души людей не пропадают, а уходят в астрал, который значительно превосходит все представления о потусторонней жизни. Друзья настойчиво стремились туда, чтобы разыскать Ташу. И в конце концов это им удалось. Перед ними разверзлась целая пропасть миров, где их поджидали новые приключения и опасности. Не имея пространства, астрал оказался бесконечен в своем разнообразии и вмещал в себя реал, а души людей являлись строителями составляющих его миров-иллюзий, которые уходили вершинами своих пирамид в более глубокие информационные слои. И неизвестно, как бы приятели справились, если бы им не пришел на помощь один разбитной ангел со странным именем Буль…

Судьба постоянно выталкивала Женю на острие их приключений: он первым открыл метод выхода в астрал, первым вышел на изнанку и потом оттуда в открытый астрал… Слава же, после того как они разыскали уже обживающуюся в астрале Ташу, больше не пожелал расставаться со своей половинкой, и пара медиков остались в астрале навсегда. Единственным напарником Жени в реале оставался верный друг Федя — физик, смастеривший им портативные генераторы низкочастотного электромагнитного поля для «запуска» человеческих душ в астрал…

Аромат кофе усилился, и одновременно Женя услышал легкие шаги. Открыв глаза, он увидел перед своим носом округлившийся животик Таши, а подняв взгляд, встретился с насмешливым выражением серых глаз.

— Ну что, Жека, я уже не кажусь тебе такой привлекательной? — заметив его изучающий взгляд, спросила подруга, ставя кофейник на стол, хотя по счастливому лицу никак нельзя было заметить, что она сомневается в своей красоте.

Гость заподозрил, что ей, как и всякой женщине, приятно слышать комплименты, и она непроизвольно на них напрашивалась.

— Да ты что? Как ты могла подумать такое? — закатил глаза в приступе притворного возмущения гость. — Ты теперь совсем в другом качестве предстаешь… и знаешь, по-моему, только красивее стала. В тебе что-то такое значительное появилось. Ходишь и как будто все время прислушиваешься к себе. Так что даже мне хочется послушать, есть там кто живой?

Таша со Славой уже полгода как жили в мире Отраженного реала — самой большой пирамиде астрала, твердо решив завести побольше детишек, чем успешно и принялись заниматься. Но правила этого мира были очень жесткими. Таша вообще не могла покидать его, пока не родит ребенка. Одно из строгих ограничений заключалось в том, чтобы никто не замечал их выходов за пределы пирамиды, и в первую очередь собственные дети. Поэтому внешне они сосредоточились на почти стопроцентно реальной жизни в Отраженном реале. Однако это не мешало Славе разгуливать по астралу — это позволял им делать статус мелкопоместного божества после их слияния в одну астральную сущность.

Для выхода из своего мира они, не без помощи Буля, завели чуланчик-портал прямо на втором этаже своего дома.

Сегодня Слава пропадал с Булем, утрясая одно совместное, очень интересное дельце в пирамиде Службы Равновесия. Таким мелким сущностям, как Женька, туда ходу не было. Так что гость с удовольствием решил скрасить Ташин досуг, пока ее ненаглядная половина дефилировала по высшим сферам.

Молодая хозяйка умела создать уют в доме. Если учесть, что к этому добавлялось Ташино воистину сверхъестественное обаяние, то можно понять, что выпихнуть Женьку из этого дома было трудновато и под силу только совести, иногда просыпавшейся в его довольно бессовестной душе.

— Как дела у Феди?.. Ты что это? Не уснул, случайно? — Приятный женский голос вывел бесцеремонного гостя из состояния полной релаксации.

— Ой, прости! У вас так хорошо, что я выпал из реальности. А у Федюни все в порядке. Что с его полями сделается? Представляешь, парню все еще интересно заниматься своими физическими экспериментами. Мне так эта биохимия с физиологией надоедать начинают.

— С другой стороны, подумай: в любом случае ты проживаешь сразу две жизни: в реале и астрале. Твоя жизнь в два раза богаче, чем у обычного человека.

— Слушай, Славка там еще неизвестно сколько проболтается, а я у вас еще нигде не бывал — только из шкафа и обратно лазаю. — Женька имел в виду, что, приходя в гости, он появлялся в их чуланчике для путешествий. — Если тебе не трудно, прокати меня на вашей машинке — мне на таких еще не доводилось летать.

Его просьбы возымели действие, так как, по-видимому, совпали с авантюрными желаниями самой хозяйки, и она, отодвинув чашку с недопитым кофе, сразу согласилась:

— Классная идея! Полетели, покажу тебе окрестности. — Было видно, что желание похвастаться так и распирает хозяйку изнутри.

Выйдя за ней во двор, гость очутился в изумительном по красоте горном ландшафте. С трех сторон альпийский луг охватывало нагромождение горных пиков, хребтов и склонов. Самые высокие из них были укрыты снегами. Ярко-зеленый луг, на котором стоял дом, постепенно переходил в склон и заканчивался низким кустарником, за которым вдали и где-то внизу виднелось море.

Будущая мама не мешкая подбежала к машине, похожей на самолет с маленькими крыльями. Когда они уселись, Таша захлопнула колпак и, не прогревая двигателей, сразу рванула наискосок вверх.

— Ох! Можно немного плавней, а то мутит немного, — охнув от неожиданности, пожаловался пассажир.

— Кто тут беременный? — с легким превосходством заметила Таша. И безжалостно вдавила педаль акселератора в пол.

Женька крепко вцепился в сиденье и через не могу разглядывал красоты разворачивающегося внизу пейзажа. Хулиганистая водительница заложила лихой круг над лужайкой, чтобы гость смог рассмотреть домик, кажущийся игрушечным с такой высоты. Потом хозяйка направила флаер прямо на край луга, и они на бреющем полете стремительно пролетели над кромкой пропасти, в которую обрывалось плато.

— Слушай, а ты водить-то умеешь? — с опаской поинтересовался пассажир.

— Не бойся, не уроню! Я что, зря месяц на курсы вождения ходила?

Они по дуге стали спускаться вдоль зеленых склонов гор к морю. Внизу стали видны волны, накатывающие на пляжи, и кромка пенящегося у скал прибоя. Таша принялась выруливать на посадочную площадку, ловко расходясь со встречными флаерами.

— Сейчас искупаемся. Вода должна быть теплой, — скомандовала она, весело взглянув на Женькин зеленоватый вид, и не раздумывая побежала к воде.

Он поспешил за ней, лихорадочно вспоминая, какие семейные трусы на нем окажутся, когда он снимет свои джинсы. Гость как-то не озаботился о своем купальном наряде, когда входил в пирамиду Отраженного реала, а теперь даже не мог предположить, есть ли что под джинсами, кроме белесых телес. Он так и застыл враскоряку на пляже, раздумывая: «Снимать аль не снимать?» — пока Таша, на ходу скинув одежду, вихрем влетала в воду. Глядя на нее и чувствуя, что вот-вот опозорится перед дамой, он решительным жестом расстегнул молнию на джинсах. «Ура!» — там оказались вполне пристойные, хотя и не совсем купальные трусы. Женька облегченно скинул остальные предметы своего одеяния и последовал за Ташей и другими купальщиками принимать водные процедуры.

Оказалось, что, пока они весело барахтались в море, их мобильники, оставленные во флаере, названивали на все лады, дозываясь своих хозяев. Бултыхающаяся, как заправский тюлень, Таша наконец восприняла прямые мысленные призывы своей половины и, внезапно встав по грудь в воде, застыла с видом почти роденовского мыслителя. Потом кивнула неизвестно кому, и по мечтательной улыбке Женя понял, что это наверняка Славка какие-нибудь шуточки транслировал ей прямо в голову.

— Жень, — махнула рукой длинноволосая русалка на сносях. — Нас уже дома ждут. Пошли к флаеру!

Прервав купание, как и положено, на самом интересном месте, он поплелся на берег. Хотя неизвестно, какое у купания самое интересное место, но так всегда кажется — только примешься за что-нибудь этакое, а тут «бац!» — и на самом интересном месте… и дальше по закону подлости: или начальник вызовет, или телефон прозвонит, или, в общем, что угодно занудное и противное случится. И почему-то этот закон жизни имеет нахальное свойство продолжать свое существование даже в астрале.

В результате они с Ташей, мокрые и почти счастливые, мстили своим приятелям и использовали их вместо полотенец, тесно обжимая в холодных и сырых объятиях.

— Эй, чего это ты какой-то обнимательный стал? — заподозрил Слава Женьку в излишне интенсивном выражении чувств.

— Да ладно тебе…

— Понял. Если фен с полотенцем нужен, так бы и сказал, а не лапался здесь, как лягушка-прилипала, — догадался о тайных целях мокрого гостя приятель.

— Фи, как грубо! — Женька пошел наверх досушиваться, где и был вознагражден полотенцем, феном и смехом его временной союзницы, скрывшейся в душевой.

Булю до мокрых друзей было как до лампочки — он со сноровистостью хозяина шастал по Ташиным шкафам и выкидывал оттуда все съестное на кухонный стол. «Непонятно, и откуда только такие нахальные ангелы берутся? Хотя с кем поведешься… Да, неча на зеркало пенять, коли рожа… ну, так себе», — подумал Женька, спускаясь и мимоходом заглядывая в зеркало.

— Так чем там у вас переговоры закончились? Судя по количеству накиданной на стол снеди, что-то получилось. Не стал бы Буль тризну с таким размахом справлять.

К появлению посвежевшей хозяйки дома стол был накрыт в стиле «а-ля холостяцкий разгуляй». Таша с плохо скрываемым ужасом «любовалась» надругательством, совершенным Булем над ее продовольственными запасами. Увидев ее удивление, ангел виновато потупил свои зеленые очи.

— Ну и обжоры! — вдруг рассмеялась хозяйка.

У Жени отлегло от сердца. То, что он принял за Ташин страх перед разграблением, оказалось ужасом перед физиологическими последствиями употребления такого огромного количества пищи. Хотя хозяйка все еще мыслила стереотипами, впрочем, как и сам Женька. Какая, к богу, физиология может быть у ангела? Сейчас слопает все, что есть, потом выйдет в астрал, и даже отрыжки у него не будет, не то что запора или заворота кишок. Да и каких кишок?

— Везет же некоторым! А мне какой-никакой, а диеты надо придерживаться. Мое раздавшееся боди отсюда нельзя вывозить, — все еще смеясь, прокомментировала Таша.

— Сочувствую, — скуксился Женька. — А я, наоборот, вот сейчас объемся, а как в реале проснусь, так опять желудок от голода скрутит.

— Во всем надо находить положительные стороны, — ехидно успокаивал Буль, а сам уже выбирал первую жертву своего гастрономического вандализма на столе.

— Кстати, мы так и не заслушали доклад начальника ангельского цеха! — вспомнил Женя.

— Ладно, — согласился Буль, с неохотой отрываясь от аппетитного, истекающего соком куска копченой курицы. — Тогда предлагаю тост: «За новую Службу!»

Он даже встал и торжественно поднял бокал.

— Все-таки удалось?

— Нам разрешено создать новую астральную межцивилизационную, межпирамидную и межгалактическую, но пока еще очень маленькую Службу Помощи в Кризисных Ситуациях. Служба будет тайной, сами понимаете почему. Прикрывать ее деятельность станет внешняя контора психологической помощи душам, которую возглавят Слава с Ташей. У нас будет своя маленькая пирамидка, как мы и планировали. А заказы на крупные дела буду принимать я из верхних уровней астрала. Там уже запущена такая неопределенная инфа в виде рекламы, что, дескать, есть место, куда можно обратиться в случае чего. Жаль, Федя еще не подошел — было бы неплохо вместе и отметить! Ну да ладно. Вздрогнем, что ли! — закончил свою речь Буль, поднимая бокал.

Женька ел, пил, слушал ангельскую болтовню и между делом вспоминал…

Идея Службы родилась сама собой и уже несколько месяцев витала в воздухе, осаждаясь в умах всей компании захватывающими перспективами. Буль все лелеял свои ангельские планы помощи кому ни попадя. А в астрале было кому помогать. Пообретаясь тут немного, Женя заметил, что частенько такие внутри- и межпирамидные конфликты закручивались, что только успевай отскакивать, пока не задело. А ангел все твердил о тьме цивилизаций, загубленных просто потому, что не было возможности прямого вмешательства в их жизнь.

Эти авантюрные горизонты манили приятелей, как манит котов валериановый куст. Они мяукали и орали друг другу свои планы, которые были и опасны, и трудны, но пока далеки от осуществления. Так что до сих пор Женькина отчаянная смелость легко побеждала разумно-осторожную трусость, и он рвался в бой наравне со всеми.

Пирамиду они планировали создавать на основе своих якорей, которые объединили почти сразу, как попали в астрал, даже не задумываясь над тем, что начинают создавать свой мир. И когда снова встретились со Славой и Ташей после памятного месяца астральных репрессий, первое, что предложил Славка, — это довести до ума создание своего мира.

Поскольку Таше приходилось в основном сидеть в Отраженном реале, ребята по большей части «работали» со второй половиной божества. Это было забавно. Славка со второго уровня брал «под контроль» всю пирамиду и подключался к приятелям, которые бродили внизу и думали, как увязать якоря так, чтобы они представляли собой единое целое. Начать пришлось с разрушения прежних связей-тропинок. Они были слишком короткие.

Легче всего было соединить Женин и Федин якоря, так как они были на пресных водоемах и примерно в одной климатической зоне. Они просто выехали на Федькиной сверхскоростной чудо-лодке и, прогнав километров тридцать, зарулили в русло реки. Затем пронеслись еще с десяток километров, петляя по красивейшим пейзажам и широким разливам, и выскочили к Женькиному домику. Славка тем временем домалевывал сверху окружающую действительность.

Полюбовавшись на домик, они вернулись к физику и, пересев в его «бентли-ментли», понеслись к Жене по асфальтовой дорожке. Через километров сорок дорога уперлась в парковочную площадку, от которой во все стороны разбегались тропинки.

— Это что такое? — озадаченно уставился Федька на тупик.

До их голов донеслась мысль «сверху»: «Кот в сапогах оставил у себя установку: никаких асфальтовых дорог. Так что сами разбирайтесь — последние триста метров остались в виде старой тропинки».

«Отлично! — ответил Женя. — Мы пойдем проверим».

«Валяйте!» — донеслось с Небес высочайшее разрешение.

Пробежав остаток дороги по тропинке, они вышли к дому, посмотрели на вечно плодоносящие бананы и вернулись к машине. Дальше Федор взял дело в свои руки, погнав машину обратно. На пол пути он свернул на откуда-то взявшуюся свертку и вырулил на рампу эстакады прямого, как стрела, автобана. Там припустил под пару сотен километров в час. Автомобиль буквально на глазах приближался к горам. Сверху раздалось хихиканье и «божественный» комментарий: «Таша хотела добавить горных пейзажей, а я заодно „приподнял“ ваши якоря над уровнем моря, так как у вас климат прохладнее, а у нас, на море, теплее. Поэтому рекомендую снизить скорость до ста двадцати или хотя бы до ста пятидесяти».

— Это почему?! — возмущенно спросил Федька, но ногу с газа снял.

И вовремя сделал, так как машина приблизилась к горам, и дорога, плавно изгибаясь, стала пронизывать скалы туннелями, вылетая по эстакадам над ущельями. Они закладывали лихую дугу, снижаясь к уровню моря, и в это время в их буйных на фантазию головах раздалось: «Советую притормозить, а то проскочите интересное зрелище!»

С очередного виража они проскочили вдоль отвесной гранитной стены и вылетели на обзорную площадку. Хорошо, что физик держал ногу на тормозе, а то пришлось бы их отскабливать от скал где-нибудь несколькими сотнями метров ниже. А так приятели всего лишь чуть не выбили лбами лобовое стекло, когда Федька судорожно ударил ногами по педалям…

Машина заглохла, встав на площадке, нависшей над трехсотметровой пропастью. Под ними плескалось безбрежное лазурно-изумрудное море. Но его они почти не замечали, так как дальше по склону открывался вид на медленно падающий могучий поток воды, окруженный ореолом брызг. Картина была просто мистическая.

Женька сначала никак не мог понять, почему вода падает так медленно. Потом в голове прояснилось — перспектива обманывала зрение. Водопад был просто гигантский! Широченная, метров двести — триста, река выкатывалась на отвесную стену черной скалы, обрывающуюся прямо в море. Высота водопада была больше четырехсот метров. Так что при таких масштабах казалось, что вода ползет вниз, как в замедленной съемке. Туман из брызг относило чуть-чуть в сторону, и на фоне черных скал ярко сверкала радуга. Довершала сказочную картину зелень кустарников и деревьев, местами гнездившихся в скалах и сплошной массой растущих наверху плато.

Друзья вышли из машины и молча наблюдали за нереально красивым пейзажем, слушая далекий рокот встречающихся водных стихий: пресной и соленой.

«Ну как, удался пейзажик?» — раздалось довольное замечание в голове.

«Более чем!» — мысленно ответил Женя.

«Я когда приподнял относительно моря местность с вашими бывшими якорями, то реку надо было куда-то девать. А так как она, по вашим требованиям, была судоходной и ее нельзя было постепенно спускать по порогам, то пришлось воду резко обрушить в море. Так вот и совместил приятное с полезным. Кстати, советую и на море посмотреть под ногами».

Женя перегнулся через перила и взглянул в противоположную от водопада сторону. Было видно, как дорога, прилепившись к скале, петляла серпантином под ними, опускаясь к уровню моря. Далеко внизу виднелись кромка прибоя и светлые, ярко-изумрудные коралловые отмели. Дорога вела в маленькую гавань, в которой стояло несколько небольших скоростных судов и яхт.

«Из этой бухты на скоростной лодке в тихую погоду вы за полчаса достигнете нашего острова».

«Хорошо, но долго», — ответили они с Федькой почти хором.

«Тогда летайте», — невозмутимо посоветовало божество.

«Да… самолетами „Аэрофлота“. Ты еще и взлетные полосы организуй, и сами самолеты», — принялся насмехаться Женька, но получил ответ быстрее, чем съехидничал:

«Уже».

«Что — уже?»

«Маленькие площадки для флаеров и сами флаеры на них».

Женька ошеломленно молчал — что тут возразишь «Великому и Ужасному»? Придется учиться летать…

— Жень! Ты не уснул часом? Может, перекупался? — Голос Славы вывел его из розовых воспоминаний о сотворении мира к действительности Отраженного реала. Их мелкопоместное божество, видимо, о чем-то спрашивало гостя, а тот так предался воспоминаниям, что выпал из хода беседы.

— Извините, я что-то призадумался. Так на чем мы остановились? — с невозмутимостью старого профессора, пришедшего на лекцию в домашних тапочках, спросил Женька.

— Остановились на твоем отсутствующем сознании, — не очень довольно прокомментировал Славка и, видимо, повторил вопрос. — А кто будет главным исполнителем операций?

Все выжидающе посмотрели на Женьку. Он как-то сразу вспомнил, что никогда не набивался в герои, и осторожно спросил:

— А бить больно будут?

— Бить будут аккуратно, но сильно, — провещал ангел.

Заваливать их грандиозное начинание очень не хотелось, а других кандидатур, кроме Феди, на эту почетную, но очень хлопотную должность попросту не имелось. Изобразив что-то трагическое на лице, Женька согласился упавшим голосом:

— Хорошо. Понимая возложенные на меня надежды, я согласен разгребать г… ну, в общем, что придется. А вы, мои дорогие друзья, принимайте за меня лавры и почести от благодарных клиентов.

— Ладно, лавры и сам примешь, а вот твою безопасность сверху и снизу мы обеспечим, — подтвердил Буль. — Сам же знаешь: у нас нет других ходоков в реал и обратно, кроме тебя с Федюней.

— Хорошо, спасибо, что вам хоть стыдно стало! Мне этого достаточно. — С видом коммуниста на расстреле Женька гордо задрал голову и смахнул скупую мужскую слезу.

Как ни странно, никто не съязвил насчет его трагической судьбы, и он даже испугался, что все приняли всерьез его увещевания. Главный герой, сменив театральную позу, озадаченно уставился на друзей. Все виновато прятали глаза.

— Да вы что! Серьезно подумали, что я отдам кому-нибудь такую развлекуху? — оторопело спросил он.

— Мы же понимаем, что твоя деятельность будет связана с немалым риском, — извиняющимся тоном проговорила Таша.

— Появившись на свет, всегда рискуешь когда-нибудь умереть, — небрежно философствуя, ответил Женя. — Давайте лучше дела обсуждать, чем попусту с кислыми минами сидеть!

— Заметано! — ответил Буль и заметил: — А вы знаете, что это будет первая не ангельская служба, а Душевая.

— Какая-какая? — переспросила Таша.

— Ну, — ангел запнулся и исправился. — Душная.

— Чего? — Тут уже Женьке стало смешно от такого склонения. — Ты еще скажи Душевная или Душистая!

— Слушайте, а ведь любое слово классно подходит! — захохотал Славка.

Так и родилась их Душевная Служба Помощи. Женя только надеялся, что при таком милом названии их служба все-таки будет хоть немножко «и опасна, и трудна», как пелось в старинном сериале про ментов.

Женька развалился в кресле личного кабинета в их пока еще новом офисе такой же новой Душевной Службы. Даже ноги закинул на стол. Не хватало еще только плевать в потолок. Комната была обставлена «с иголочки». Диван, кресла, компы, аудио-видео и всякая такая лабуда — все по высшему разряду. Из окна во всю стену открывался прекрасный вид на центр города. Только вот хозяин кабинета подкачал: полный лох в стиле старорежимного советско-пролетарского руководства — в потолок плевать умеет, а вот чего-нибудь еще — это вряд ли. Ну да ладно, будущее покажет, сгодится он на что или нет.

Астральный бездельник поймал себя на мысли: «Это нужно же было в астрал выбираться, чтобы и здесь штаны просиживать за компом? Вот уж фигушки!» Он аж подпрыгнул от обиды и выбежал в коридор, нацелившись на внешние апартаменты. Их тайная Служба удачно прикрывалась Славкиной психологической помощью, которая носила то же самое название — ДСП, что-то вроде древесно-стружечной плиты. Поэтому никто не догадывался, что слово «Служба» в данном случае может означать службу, равную пирамидам основных ангельских структур.

Женька вылетел из тайного «заднего» отдела в Славкины апартаменты и направился к нему в кабинет. К счастью, приятель как раз освободился — от него выходила одна симпатичная молодая особа. Надо сказать, многие дамы «подправляли» свою внешность перед поселением в мире Отраженного реала. Незваный визитер недолго думая воспользовался случаем и прошмыгнул в приоткрытую дверь.

— Слава, спасай! — проорал он испуганно. — Ты не представляешь: мне стало скучно в астрале. Это симптом, ты вот только не знаешь чего?

— Да-а, зажрались, молодой человек! Скучно вам стало? — Приятель ехидно улыбался. — А ты не из кабинета своего часом, гражданин начальничек?

— Из кабинета. А что?

— Тогда у тебя здоровая аллергическая реакция нормального человека на кабинетную жизнь.

— Какая такая реакция? — продолжал тупить Женька.

— Ты подвергся влиянию безделья в замкнутом пространстве. Выйди на улицу! Посмотри вокруг: перед тобой огромный мир. Катись хоть налево, хоть направо! Слетай к Таше в гости, расскажи пару анекдотов. Не нравится этот мир, иди развивай нашу пирамиду — я подсоблю. Не хочешь, селись в любом из сумасшедших миров на выбор и пытайся там выжить. Короче, не лезь ко мне со своей дурью и не мешай серьезными делами заниматься.

Да, умел Слава терапию проводить. Этакого пинка выдал хандре, что приятель уже сам с удивлением думал: «И чего это я так раскис?» Проблема, наверное, была в том, что «герой» сразу размечтался поучаствовать в чем-нибудь грандиозном, а пока что «работы» не было. Потому-то Женька и чувствовал себя каким-то липовым мультяшным агентом.