Глава 18
НАЙТИ ДРУГ ДРУГА
Чашка была на своем месте, и даже застаревшие следы от кофе никуда не исчезли.
— Не мавзолей еще, но мемориальная кружка в память о пропавшем сотруднике — это приятно, — заметил Женя.
Они сидели с Витьком в кофейной комнате, и он всеми фибрами впитывал ностальгическую атмосферу лаборатории, в которой провел добрый десяток лет. Все та же фильтровальная бумага вместо скатерти и отсутствие печенья или конфет. Зная эту традицию, Женя прихватил по пути сюда коробку какой-то сладости в магазине. Пришлось, правда, опять наврать, что болтался по страшно важным и еще более страшно секретным делам в командировке в местах столь отдаленных, что никто из присутствующих там не бывал (что частично соответствовало действительности). Прослушав сводку последних околонаучных сплетен в исполнении Витька, бывший начальник сделал вывод:
— А ты, гляжу, растешь над собой. Теперь моя помощь в лабе не особо и нужна. Как девчонки, не забодали тебя своими достижениями?
— Не-е, у меня свой подход. К ним ведь нужно относиться как природному явлению.
— Стихийному бедствию, имеешь в виду? — ехидно ухмыльнулся Женька.
— Иногда и так, а иногда и наоборот, очень даже могут наваять чего-нибудь приличного. Особенно Иринка. Она вообще очень самостоятельная.
— Конкуренты растут? — озабоченно спросил «научный консультант». — Она при мне уже неплохо справлялась.
— Да ладно конкуренты! Счастье, что в лабе хоть кто-то еще более-менее соображает, что к чему и почему.
— А как Любочка?
— А что Любочка? Все так же — жизнь бьет ключом, и все по голове, причем в основном по моей.
— Ну ничего. Куда без этого в нашей работе?
Девчонки, как всегда, налетев шумным шквалом, почирикали и разлетелись по рабочим местам, стесняясь проявлять явные признаки безделья при бывшем и настоящем начальствах. Женя заметил, что Виктор, наверное, лучший руководитель, чем был он сам. Видно, что парень терпимее и снисходительнее относится к девичьим ляпам, а это снижало стресс, и лаборатория становилась для них более привлекательным местом в жизни, а соответственно в коллективе заметна более слаженная работа. К тому же Иринка действительно крепко поджимала Витьке хвост своей усидчивостью и работоспособностью.
Женя второй день сидел в реале Земли и привыкал к своему старому имиджу. Сначала было все по-хорошему непривычно и интересно. Буль сдал объект по всем правилам. Даже справку о здоровье и всяких анализах умудрился оставить на тумбочке у телефона. На самом деле он умерил свой аппетит и скинул пару килограммов из тех четырех, что умудрился нагулять за первый месяц. Было забавно слышать комментарии о своем теле, как о взятой напрокат машине: там прыщ вскочил, там ссадину посадил, переломов, ожогов и инфекций нет, прическу такую-то сделал…
Первый день он ходил, ностальгически вспоминая места, запахи и звуки. Сходил в магазин, принял ванну, смотрел телевизор, узнавая новости последних двух месяцев. На второй день он решил сходить на работу, где все еще числился консультантом, и продолжил свое рефлексирование в лаборатории.
Выбил его из колеи звонок на мобильник. Это была какая-то Люся — подруга Буля. То есть теперь это была и его подруга, по совместительству, так сказать. Женя еще вспомнил, как смеялся, слушая сбивчивые и путаные объяснения кудрявого ангела, что-де, мол, не смог бы он пообщаться по телефону с некоей Люсей от своего имени и не обижать девушку. Женька еще припомнил ангелу, каким винтом тот понесся в реал соблазнять всех женщин сразу. Да, пернатого явно подвело его ангельское отношение к жизни — решил дарить любовь направо и налево и не заметил, как сам попался на этот хитрый крючок. А теперь не знал, как с него соскочить. Да и не хотел соскакивать, наверное. Во всяком случае, не Женьке его судить — чья бы корова мычала…
Звонила эта самая несчастная или, наоборот, счастливая Люся. Пришлось врать соответственно инструкции, оставленной блудным ангелом. Кто бы мог подумать — ангел учил его врать! Хотя чего там — они всегда врали. Взять любое святое писание — это ж какой-то адаптированный перевод для умственно неполноценных. А соврать «во благо» одной страждущей душе сам Бог велел. Ну, пусть не Бог, но ангел-то уж точно. Вот Женька и врал, что сейчас в отъезде и встретиться не сможет. Что опять-таки и не было таким уж наглым враньем, учитывая отдаленность Буля, — просто очередной адаптированный перевод с ангельского. Правда, у Женьки самого осталось странное впечатление, будто и его самого не слабо водят за нос.
И все-таки этот разговор вывел его из себя. В голове пошли кругом вопросы, на которые не было ответа: кто он такой, и его ли теперь это тело? Что он вообще здесь делает и что ему нужно от жизни? А может, он просто сошел с ума и сейчас настал миг просветления? Нет, кажется, не сошел — на телефоне висел номер неизвестной ему Люси.
«А позвоню-ка я Федьке — хоть поболтаем!» — пришла спасительная мысль. Но тут его ждал прокол. Приятель был недоступен на всех телефонах и частотах.
Ноги сами вынесли из института и повели в магазин на дозаправку. По своей старой холостяцкой привычке он ничего лучше не придумал, как пойти домой и напиться. Правда, в надежде на то, что Федька все же объявится, решил начать с пива.
Плюхнувшись на диван и открыв банку, он так и замер, отхлебнув только пару глотков и забыв об окружающей реальности. Мысли продолжали вертеться вокруг событий последних дней. А событий произошло так много, что их было трудно переварить. Сначала вспомнился Буль, который, как всегда, пытался шутить, но это плохо ему удавалось. Все-таки ангел сильно очеловечился, пожив в реале. Стал слишком серьезно относиться к окружающей действительности и своим личным отношениям, в частности растеряв по дороге остатки своей ангельской мудрости. Женька спрашивал его:
— Ты же такой старый, как же тебя угораздило втюриться, как мальчишку?
— Сам дурак!
— Надо признать, ты прав по всем позициям, — пришлось согласиться с Булем.
— Я думаю, что только сейчас сумел постичь всю мудрость мироздания, — снизошел ангел до ворчливых откровений.
— И в чем же она?
— В ощущениях и взаимодействии душ. А высшей формой этих взаимодействий является любовь, — мечтательно ответил Буль.
— Ха! Открыл Америку… Это и без тебя было известно.
— А вторая часть мудрости заключается в том, что каждый должен дойти до этого сам. Никакие учебники не помогут, — грустно завершил свою философскую мысль ангел.
— Оно и видно, что ты дошел до этой мудрости.
— Представь себе, да! И ты, кажется, тоже.
— Только объекты наших воздыханий разбросаны по разным сторонам Галактики, — не менее грустно усмехнулся Женя.
А до этого было пышное празднование в небесной Эриане. Все приглашенные сэйлы оказались страшно расфуфырены, и Булев драный джинсовый костюм мог бы вызвать удивление, если бы не большая разница в культурах двух цивилизаций. Сэйлы просто не поняли, что этот наряд далеко не парадный. Ленгли торжественно сообщил, что Женя вместе с Лэей отныне имеют статус спасителей Сэйлара, и им были вручены какие-то висюльки, наподобие тех, что иногда вешает президент своим подданным, разыгрывая спектакль перед телезрителями. Висюлька хорошо блестела, и только Женька подумал, что если к ней приделать крючок, то можно неплохо ловить рыбу, как Буль ему шепнул на ухо:
— К этой финтифлюшке прилагается открытый и неограниченный астральный кредит.
— И что это значит? — тихонько спросил спаситель планет.
— А это значит, что в твоем распоряжении столько астральных ресурсов, сколько ты пожелаешь или сколько выдержит их цивилизация. Это, помимо всего, еще и знак огромного, можно сказать, безграничного доверия к твоей благородности.
— Значит, наша служба уже обеспечила себе финансовую базу?
— Ну, это тебе видней! — шепнул еще раз Буль, а торжества тем временем продолжались.
Лэя была просто ослепительна. Наконец-то до землянина дошло, кого он посмел полюбить. Действительность точно соответствовала поговорке: «Любить — так королеву, украсть — так миллион!» А точнее, несколько превосходила ее: любил он не престарелую королеву, а юную восхитительную принцессу, а увел не миллион, а вообще весь банк Сэйлара.
А еще до этого был первый выход в астрал после длительной экспедиции по стране Высоких Горизонтов. На изнанке его и Лэю уже ждали и рукоплескали. Женя сразу попал в объятия Славки, Федьки и Буля, а Лэю окружили родители, Зар и ангелы. Так что снова они встретились только на празднике.
А вот до этого… Мысли отмотали время назад к моменту заоблачного полета на шаре, когда они стали исподволь прощаться друг с другом. Они не говорили об этом — это было слишком тяжело. Хватило ляпнутой им перед полетом фразы про сдачу тела Зару, которая расколола изнутри их беспечное счастье, выдержавшее все трудности магического мира, но трусливо поджавшее хвост перед надвигающейся угрозой разлуки.
Лэя была бесконечно ласкова с ним все шесть дней полета и страшно сокрушалась, что он ничего не ест. Жене стоило немалого труда убедить ее, насколько это полезно для него и насколько противопоказано принцессе в ее теперешнем положении. Землянин ужасно беспокоился по поводу того, что она вынуждена пить дистиллированную воду и есть одни лепешки. Он инструктировал, сколько и каких фруктов, овощей, рыбы и мяса она должна будет потом употреблять, чтобы ребеночек родился здоровым. Лэя сумела «выдумать» несколько книг, которые читала когда-то в библиотеке, и воздухоплаватели коротали время за изучением истории Сэйлара. Пару раз по ночам юная волшебница выходила в астрал и передавала землянину приветы от его приятелей и обратно, но сильно астральными путешествиями не злоупотребляла, так как это все-таки было связано с некоторым риском.
У Женьки все время крутился на языке вопрос: «Не жалеет ли принцесса о том, что настолько со мной сблизилась?» Но, глядя в ее глаза, понимал, что только обидит такими словами. Было видно, как значительнее и мягче становится ее взгляд, когда девушка мельком гладила свой животик, словно пытаясь нащупать, не стал ли он увеличиваться. Она почти каждый день счастливо рассказывала, как ощущает присутствие их малышки. И хотя это повторялось раз от раза, как на сломанной пластинке, Женя с радостью выслушивал весть вновь и вновь, как самое великое откровение.
С каждым часом полета становилось теплее, и на шестой день они увидели за облаками горы. Это был скальный пояс, охватывающий страну Высоких Горизонтов. Женя лихорадочно всматривался в изломы каменных хребтов, пытаясь найти знакомые очертания. Ошибка влево или вправо могла быть очень большой. Но им повезло. Когда они уже оказались над самой кромкой зоны дождей, он понял, что одна заснеженная вершина характерной формы далеко справа была совсем рядом, когда они шли через горы. До района, где остался Хлюп, оказалось около дня пути — не так уж и много, учитывая сравнительную безопасность здешних мест. Ожидание предстоящей встречи с Хлюпом добавило бодрости начинавшей грустить Лэе.
Оказалось, что лонк провел время в гостях с большой пользой. Он действительно переориентировался с Лэи на Шэл и чувствовал себя превосходно, лишь чуть-чуть скучая по хозяйке. Подходя к стойбищу, принцесса волновалась: какая будет у малышей реакция на то, что их лошадки остались у Ноа? Но те даже и не вспомнили о животных — так обрадовались прибытию великой волшебницы. Хлюп уже занимал в племени второе место после вождя и провел широкую агитационную работу в пользу своей бывшей хозяйки. Его образованность была на несколько порядков выше соплеменников, поэтому за уважением ему лазать на елку не приходилось. К тому же впервые за долгое время племя оценило почти беспечную жизнь в отсутствие их главных врагов — уничтоженных Лэей солков.
Но главной неожиданностью для путешественников оказалось то, что Хлюп, прокравшись вечером к ним втихую от соплеменников, стал клянчить взять его с Шэл в дом к Лэе, чем, признаться, сильно обрадовал принцессу. Она только попросила его самого уладить этот вопрос с племенем. В результате к дому в долине они подходили уже вчетвером. Кстати, по дороге выяснилось, что Шэл не очень сильно отстала от Лэи в деле продолжения своего рода.
Женя еще пару дней оставался у принцессы в доме, якобы отдыхая после похода, а на самом деле оттягивая момент расставания. Но надо было возвращать тело Зару. Землянин и так уже два месяца беспардонно им пользовался, изрядно его затаскав и испортив прическу. Так что они все-таки собрались и отправились в самый трудный свой поход — к «магнитной» пещере. Они так и не обсудили с Лэей, как будут жить дальше. Женя боялся этой темы, а его любимая просто грустила, но, в отличие от прошлого раза, когда подходили к пещере, в ней была какая-то уверенность. Принцесса явно ни о чем не жалела. Только перед самым выходом она наконец произнесла:
— Всякое может случиться. Но об одном очень тебя прошу — не кори себя за то, что воспользовался моей слабостью. Это было моим решением, и я счастлива, что поступила так, а не иначе. Ведь в любом случае под сердцем у меня останется частичка тебя, и этого уже никто не отнимет…
Сейчас Женя сидел с банкой пива в руках и пытался понять: что же все-таки произошло? Хотел ли он осознать, что значила для него Лэя? Может быть… и судя по всему, его хватило только на неполных два дня. Он остро ощутил, что уже ничто на Земле не сможет заполнить эту пустоту. Его сердце осталось где-то там, на другом конце Галактики. Его украла очаровательная волшебная принцесса. А еще где-то там, в бесконечной дали росла новая, родная ему душа. Он посмотрел на руку, сжавшую пивную банку и расплескавшую пиво по полу, и только решил приступить к напиткам покрепче, как зазвонил телефон. Это Федька появился-таки в зоне досягаемости телекоммуникаций и решил нарушить покой Женькиной жизни.
— Привет, Кот! Чем занимаешься? — послышался веселый бас физика.
— Сижу, думаю…
— Не думаешь, а киснешь. Так вот, на сегодня отставить все думы и пьянки! Я только что «оттуда». Таша приглашает нас и специально тебя в гости через пару часов.
— Но… — попытался отнекаться Женька, чувствуя, что ему не до посиделок.
— Никаких но! Во-первых, вечеринка затевается из-за тебя. Таша ведь не участвовала в чествовании нашего трансгалактического героя. Во-вторых, она хочет нас собрать, пока есть время. Ей со дня на день рожать, а потом с маленьким ангелочком не разгуляешься. И в-третьих, неужели ты откажешь беременной женщине, тем более к которой сам неровно дышал когда-то?
— Сдаюсь, — вздохнул Женя. Действительно, Таше он не мог отказать.
— Тогда встречаемся у нее через два часа. Мне еще надо свое тело погонять, чтобы не залеживалось.
— До встречи! — Несчастный спаситель миров еще сидел некоторое время, плохо соображая, что ему делать, но все-таки очнулся и пошел прибирать в квартире. Не оставлять же бардак при выходе в астрал? Пьянку пришлось отложить до лучших времен.
Первым делом, когда он вышел из тела, захотелось посмотреть, что делает Лэя. Но Женя сдержал этот порыв, чувствуя, что совсем расклеится и испортит всем праздник, если хоть краем глаза увидит ее. Надо было держаться хотя бы ради Таши. Так что он отправился прямо в Отраженный реал. Для начала в свою контору, сделать рекогносцировку на местности, а заодно прийти в гости к назначенному времени, а не как попало, что он любил проделывать раньше. В конторе оказался только Буль и, кажется, тоже занимался схожими вещами — пытался пивом восстановить свое нарушенное ангельское равновесие. (Ну не душевным же его называть?)
— Ну что, герой, освоился на Земле?
— Да уже надоело. Все мои дела теперь здесь, а там: сходил к себе в институт, позвонил родителям, и все. Сегодня чуть не напился. Хорошо, Федька вовремя позвонил — приказал у Таши быть, кстати, через пять минут. Ты идешь?
— Иду, а как же? Где еда и выпивка, там без ангела не обойдется!
— Особенно такого падшего, как ты.
— Не такой уж я и падший. Я просто дискредитированный. Знаешь, что это у нас, ангелов, значит?
— Знаю — пьяница и бабник! Хотя нет, последнее не подтверждается.
— Что не подтверждается?
— На хорошего ангела-бабника ты не тянешь. Упал ниже планки. Больше одной дамы не осиливаешь.
— Сам такой!
— А кто спорит? Пошли, что ли, Таша ждет.
Они вывалились из чуланчика на втором этаже и сразу услышали голос радушной хозяйки снизу:
— Привет, мальчики! Идите вниз, а то девочки заждались.
Пока они спускались, сзади появился Федька — видимо, прямо из реала. Внизу их ждал накрытый стол и Слава, суетящийся вокруг раздавшейся в талии своей прекрасной половины. Он сразу бросился к приятелям и заорал:
— Да здравствует победоносная гвардия астральных спасателей!
— Что за пошлость… — возмутился, скривившись, Женька. — Ты еще под козырек возьми и парадом пройдись, а я этот парад принимать буду, как Брежнев или Сталин. У меня уже зубы от всего этого болят. То в мессию хотели записать, то теперь в Гагарины. Что за потребности у всех какие-то дебильные? Буль, это не ты говорил: «не сотвори себе кумира»? Единственная мудрая фраза, которую я помню из Библии. Там, кстати, они еще есть?
— По-моему, этот мессия совсем от своей важности с катушек съехал — не даст приятелям пошутить, — притворно взгрустнул Слава и добавил: — Идите хоть с девочками поздоровайтесь!
— А что, у нас много девушек? — удивился Женька. — А я думал, Таша одна будет.
— Не все же мне одной сидеть, — заметила будущая мамочка, пока обнималась, протягивая руки через выпирающий живот. — И у меня подружки могут завестись, не только у вас. Знакомьтесь, это Лена — мы с ней недавно подружились.
Женя повернулся, и его словно током ударило. Чуть в стороне от накрытого стола стояла девушка. Ростом она была чуть ниже Таши, с темно-русыми, немного мелированными или выгоревшими волосами, точеным носиком, выразительными губами и ярко-зелеными глазами. Очень красивая девушка. Но не в красоте было дело. Что-то в ней показалось знакомое. «Нет, обознался», — промелькнула мысль. Такую девушку он наверняка запомнил бы, если бы встретил раньше. Может, из родственников-бабушек? Но та не напоминала никого из родни.
— Рад познакомиться, — пробормотал смущенно Женя, когда до него дошла очередь представляться, и, не удержавшись, спросил: — Мы не могли с вами встречаться раньше?
Рука незнакомки, задержавшаяся на мгновение, буквально жгла ему ладонь.
— Нет. Во всяком случае, не в этом виде, — как-то странно ответила девушка приятным мягким голосом.
Женя ничего не мог понять. Его мысли буквально плясали в голове. Он рвался к Лэе, а душа вдруг среагировала на эту девушку. Да так, что готов был голову потерять. Пока закрывал глаза, все было в порядке — он понимал, что скучает по своей принцессе. Как только увидел Лену, у него начала ехать крыша. Таша, как назло, усадила его между собой и подружкой.
Разговор за столом шел своим чередом. Таша все расспрашивала о его миссии, но «герой» отвечал скупо, чувствуя, что, как только вспоминает о Лэе, ему делается плохо. Потом удалось перевести разговор на Ташу и ее ребенка. Оказалось, что роды мальчика могут наступить когда угодно. Славка цвел и благоухал, как майская роза, и обещал, что на одном ангелочке они не ограничатся.
Женя подспудно пытался сообразить, что же его так привлекало в Лене. Ну мало ли бывает красивых девушек, особенно в астрале? Новая подружка вела себя немного странно, как-то угловато, будто стесняясь сделать лишнее движение или сказать не то слово. То есть поведением она никак не могла бы спровоцировать его ненормальную реакцию. «Что, соскучился по женщинам своего вида, гулена?» — подумал растерянно спасатель планет и тут же понял — дело не в этом. Так сильно до этого он реагировал только на одну известную ему девушку, и то не человеческую.
Он укорял себя за измену Лэе, но душа не принимала всерьез увещевания ума. В конце концов ему стало совсем плохо от мысли, что принцесса где-то там, на Сэйларе, одна, беременная, с двумя мохнатыми детьми-«помощниками» на руках, должна управляться с примитивным средневековым хозяйством, пока он тут в шике и неге празднует свои похождения. «Помогает ли ей Зар?» От этой мысли он чуть не взвыл в приступе ревности и со звоном уронил вилку на тарелку. Потом вскочил, страшно смутившись, и выскочил на воздух подышать.
Может, он напугал своей выходкой Ташу, а может, просто пришло время, но пока он прохлаждался вместе с вышедшим покурить Федей, у той прошла первая схватка. Тут же все планы пришлось менять. Таша попросила Женю и Лену проводить их со Славой в роддом. «Герой Сэйлара» считал ниже своего достоинства отказывать прихотям беременной женщины, но самое ужасное, ему пришлось сесть на заднее сиденье флаера рядом со странной девушкой.
Слава мягко, но без промедления вывел машину в воздух, и они понеслись к ближайшему городку. За окнами раскинулся восхитительный пейзаж гор и зеленых долин, но Женя, как робот, смотрел только вперед. Его жгло колено Лены, которое временами касалось ноги. Отодвинуться было все равно что показать неравнодушие. Так что он терпел, позволяя ноге болтаться в соответствии с пируэтами флаера. Пока они летели, у Таши случился еще один спазм, и какое-то время было не до своих переживаний. Слава богу, у создателей этого мира хватило милосердия, и схватки не доставляли беременным женщинам таких болей, как на Земле. Поэтому Таша пока неплохо справлялась со своим положением.
Они с Леной так и промолчали всю дорогу, пока провожали роженицу до корпуса роддома. Подождав в приемном покое, сопровождающие вскоре узрели выскочившего Славу. Он радостно сообщил:
— С Ташей все в порядке, родит часа через три. Жень, она попросила отвезти Лену к нам. Заодно отгони флаер. Мы здесь, видимо, надолго, так что нечего ему тут болтаться.
Отказывать опять было неудобно, и Женя, распрощавшись с будущим папашей, отправился с Леной к летающей машине. На улице смеркалось, а он против воли остался с такой для него опасной девушкой один на один. «Герой Сэйлара» по своей привычке с галантностью портового грузчика предложил гостье пройти в кабину и, вздохнув, как будто вручную разгрузил вагон картошки, плюхнулся на водительское место. Навигатор, проложил маршрут до Ташиного дома, и он выжал педаль газа. Машина неуклюже дернулась.
— Извините, Женя, если я вам в тягость. Просто не хотелось Ташу обижать… — вдруг произнесла Лена напряженным голосом.
— Нет, что ты! Ты… Вы очень красивая девушка. Просто мне как-то не по себе. Может, Ташины роды так взволновали, — как всегда, полуправдой-полувраньем ответил Женька.
— Это так здорово, родить ребенка от любимого человека, — вдруг вырвалось у Лены.
— Что, тоже хочется? — не удержался Женька от бестактного вопроса, так уж эмоционально высказала свою мысль девушка.
— Да! — просто ответила она. — Только обязательно от любимого, а не абы кого.
— А в астрале иначе и не получится. Здесь халтуры не терпят.
Потом они снова замолчали, и Женька посадил машину на полянку у Ташиного дома. Обежав флаер, он галантно подал руку замешкавшейся с ремнями безопасности Лене. Лучше бы он этого не делал. Она выпрыгнула из кабины и непроизвольно оказалась в его объятиях. Женя закрыл от страха глаза, и ему показалось, что он держит в руках Лэю. Его губы ощутили прекрасное мягкое прикосновение девичьих губ, и он, не удержавшись, прошептал:
— Лэя, — и тут же испуганно открыл глаза, нервно отодвинув от себя девушку.
Она счастливо смеялась:
— Попался!
— Я… я не хотел. Не знаю, как это получилось, — хриплым голосом оправдывался Женька.
— А в Эриане сейчас полдень, — продолжала счастливо смеяться Лена и вдруг снова кинулась ему на шею. — Теперь ты мой! Никуда не денешься.
Женька стоял в полном ступоре и молчал. Девушка немного отстранилась и, обхватив его голову своими красивыми руками, вплотную приблизила глаза к его лицу каким-то до ужаса знакомым жестом. И вдруг ее зрачки стали вытягиваться вертикально, а веселые глаза стали до боли ласковыми и родными.
— Какой же я осел! — прошептал землянин и крепко обнял озорную девушку. — Лэя! Ты чуть не свела меня с ума! Хоть бы пожалела — я ведь тебе еще пригожусь.
— Нет, прости, но это было очень мне нужно. Да и тебе тоже!
— Так значит, вы с Ташей все это подстроили? — стал он догадываться, ведя за руку свою «новую» подругу в дом.
— Ты уж прости, но мне хотелось убедиться кое в чем, — ответила Лэя, на ходу прижимаясь к Жене.
— В чем?
— Не спеши. Сейчас узнаешь! — загадочно улыбнулась Лэя-Лена и повела его на второй этаж.
Заведя его в спальню, она включила слабое освещение и остановилась на мягком длинноворсном паласе. Оглянувшись, Женя увидел их в большущем зеркале. Лэя повернулась к нему и, взяв за плечи, объяснила, чего хочет:
— Ты полюбил меня в моем теле, будучи подобным мне. Ты понял, что главное в любви все-таки душа. Я тоже хочу это понять и любить тебя таким, каков ты есть.
— Но я же страшный…
— Неправда. Разве я страшная для тебя сейчас?
— Ты прекрасна! Честно сказать, еще не видел столь восхитительной девушки, — вынужден был признаться Женька.
— Ты зря сравнивал вас с голыми лягушками, потакая моим страхам. Я поняла: тебе надо было сравнивать вас хотя бы с дельфинами — гладкими, стройными и красивыми. Мне стала ближе ваша красота, и я попросила Славу дать мне чуть-чуть информации Ташиной души, чтобы изменить свой внешний вид в астрале в соответствии с параметрами ваших тел. Так что примерно так я выглядела бы, будучи человеком.
— Ты восхитительна в любой ипостаси!
Лэя подошла к нему и стала расстегивать его рубашку. Женя чуть не заскулил от страха:
— Я же напугаю тебя…
— Ты опять за свое? Я здесь решаю, кого мне бояться, а кого любить. Поэтому молчи и слушайся! — взволнованно дыша, прошептала принцесса и добавила: — Не ломай красоту момента.
Она неумело справилась с рубашкой и принялась за штаны.
— Я сам! — пропищал Женька, но Лэя остановила его руки и продолжила свое дело.
Вскоре он стоял в костюме Адама, а Лэя-Лена внимательно его разглядывала, прикасалась к телу. Потом удовлетворенно кивнула и, поцеловав, шепнула ему в ухо:
— Теперь ты меня раздень!
Жене ничего не оставалось делать, как выполнять каприз девушки, хотя делать это было ой как нелегко! Астральная плоть бунтовала, пытаясь сорваться с места в карьер. Он все-таки довел операцию до конца. В результате всех этих действий они оказались совершенно обнаженными перед зеркалом. Лэя, обняв его одной рукой за шею, любовалась на их отражение.
— Посмотри, разве не красиво? — шепотом спросила она.
Женька всем телом чувствовал, как дрожь желания бьет ее тело, и заметил:
— Одна штука, на мой взгляд, не очень смотрится. Но неужели у тебя есть настоящее желание ко мне?
— Особенно из-за этой штуки… — призывно улыбнулась девушка и совсем тихо шепнула: — Я готова!
Женька уже хотел подхватить ее и уложить на стоящую по соседству кровать, но Лэя остановила его жестом:
— Не здесь. Идем! — и повела его к чуланчику для выхода в астрал.
— Лэя! — взмолился землянин у самой двери. — Ты хоть знаешь?..
— Знаю. И хочу, — перебила его тихим, но твердым тоном принцесса Эрианы.
— Правда? — воскликнул Женя, обнимая голую подругу. — А я все не решался тебе предложить…
— Да я еще до похода во впадину узнала о слиянии душ — мне родители тогда рассказали, да не было времени на все это. Но теперь я готова, и ты, надеюсь, готов принять меня такой, в человеческом облике?
— Конечно готов! Ты права — теперь я понимаю, что моя душа сразу стала рваться к тебе, когда сегодня тебя увидел. Надо было просто сознание отключить.
— Ну что, пошли? — Девушка продолжала тянуть его в кабинку перехода.
Через мгновение они оказались в черноте астрала. Женя повесил мысленную завесу и обернулся к Лэе. Он хотел что-то сказать, наверное, как и она, но оба только нежно смотрели в глаза друг другу. Слова были излишни. Откуда-то взялась воздушная постель, как будто сотканная из лепестков цветов. Они обнимали и ласкали друг друга. Лэя под руками Жени то принимала вид принцессы Сэйлара, то опять становилась человеческой девушкой. Он тоже произвольно менялся в соответствии с желаниями подруги. Они любили друг друга во всех видах, пока не настал миг полного единения.
В какой-то момент не осталось отдельного Жени и Лэи. Это новое создание с удивлением ощутило, что вспоминает все мельчайшие события и ощущения детства и юности принцессы в изгнании, одновременно помня все, что происходило с земным биологом. Оно почувствовало, что знает и помнит массу интересного из истории и мироздания Земли и Сэйлара. Ощутило прелесть искусства и природы двух миров. Оно прониклось божественной силой астрала, который, как послушный ручей, тек через сознание и был готов раскрыть любое знание или ощущение для нового божества.
Для них было непонятно, да и не важно, сколько длилось это состояние — миг или вечность, просто спустя какое-то время после слияния они вдруг снова ощутили себя в объятиях друг друга. Но теперь каждый слышал и знал, что в любой миг происходит с другим — все ощущения и мысли. И это было восхитительное чувство удовлетворения душевного голода, потому что, оказывается, к этому, и только к этому стремились их души с самого первого момента, как встретились. А все остальное было несущественно, кроме одного, вернее, одной, которая уже заждалась свою маму в реале Сэйлара. Но теперь и у астрального папочки была возможность ощущать их малышку, умеющую пока что лишь одно — любить и ждать.
Женя снял защиту, и они уже намеревались прыгнуть к Сэйлару, когда сознания мягко коснулась осторожная мысль:
— Поздравляю с рождением!
— Кто ты? — удивленно спросили хором Лэя и Женя.
— Я тот, по чьему подобию созданы вы, и тот, который создается по вашему подобию…
— ?
— Новое божество, как ребенок, может позволить себе быть непонятливым, — донеслась ласковая мысль. — Я — астрал, бог, матрица, кто угодно… я безлик, потому что многолик. Я не имею желаний, так как знаю все… но выражаю вам свою признательность за ваши чувства. Ради этого стоило затевать игру. Играйте дальше и несите миру свою любовь. Ведь это единственное оружие против ненависти — такова уж жизнь.
