Глава 9

Бой с пиратами от его начала до захвата галеры, длился менее получаса. А вот все остальные мероприятия после него, по самым реалистичным прикидкам и прогнозам, должны были занять остаток ночи, и как минимум половину следующего дня. Почему так, совершенно ясно и понятно.

Следовало разгрузить корабль ваирцев и собрать военную добычу, ибо все, что есть на галере и захвачено в бою, пойдет в мою казну, либо отправится в приморский городок Шан-Маир. Мне, естественно, все оружие и деньги, металл, который пригодится в кузне, ценности, имущество капитана и мага, и кое-что из богатой одежды. А парусина, канаты, одежда попроще и всякие полезные мелочи, вроде посуды и пустых пятидесятилитровых бочонков под воду и солонину, пригодятся переселенцам из Кемета, мелочь, но в хозяйстве это все необходимо.

А помимо трофеев, которые мне принесло ночное нападение на ваирцев, были еще пленные пираты и люди барона Юргена Арьяна, с которыми я планировал решить вопрос еще до рассвета, и сделать это было необходимо тихо. Ибо если есть контрабандисты, да еще и с грузом, я просто обязан сообщить про них в канцелярию моего сюзерена герцога Куэхо-Кавейр. А после, наверняка, отправить этих людей и большую часть не облагаемого налогом товара в Изнар. Таков стародавний закон. Захваченная в бою добыча принадлежит мне, с этим не поспоришь, а вот с перехваченной контрабанды я имею право только на четвертую часть. Однако я веду свою игру, и сам себе голова. А потому с моей точки зрения, отдавать ценный груз, если он имеется, и людей Арьяна герцогу и тайным стражникам Канимов было бы глупостью. Так что, еще до прихода десятка Квиста на стоянку, я уже обмозговал сложившееся положение дел и составил примерный типовой рапорт на имя Гая Куэхо-Кавейр, в котором будет изложена моя версия всего произошедшего.

Дозор обнаружил галеру пиратов. Мои воины выдвинулись к морю, разбили налетчиков и захватили вражеский корабль. А затем появились три всадника с вьючными лошадьми, которые были схвачены, а после, при попытке бежать, вместе с пленными пиратами, которые оказали им пособничество, они были перебиты. Груз оказался сущей чепухой, вещами и продовольствием. Такой вот расклад, а поверят мне в Изнаре или нет, дело десятое.

Кеметцы, которые прикроют место, где будет вестись допрос контрабандистов и ваирцев, все под присмотром и замок не покидают, а "шептуны" в курсе, что кого-то захватили, но кого точно и с чем, сие им неведомо. И это правильно, меньше знаешь, крепче спишь, и с работодателем, который тебе деньги платит, не ссоришься. А потому в сухом остатке выйдет, что были пираты и непонятные людишки с материка, может быть, пытающиеся сбежать из империи враги государства, шпионы или дальняя разведка островитян. Граф Ройхо ваирцев разбил, освободил рабов и взял некоторую, не очень большую добычу. Свидетелей нет, и что на самом деле происходило в бухте Йор-Тахат не известно. И получалось, что я останусь с прибытком, а проверка не ожидается. Тайные стражники Канимов озабочены иными проблемами и на окраину герцогства никто не попрется. Ну, а если здесь появится лазутчик, который начнет вынюхивать, что и как, за ним присмотрят и он получит информацию, подтверждающую мои слова. А начнет всерьез этим вопросом интересоваться, то места у нас дикие и глухие, и в лесах медведи гуляют. Вышел человек в чащу по нужде, да и сгинул. Такое случается.

В общем, что и как делать я определился быстро. И как только в глубокий овраг за нашей вчерашней стоянкой десяток Квиста доставил людей Арьяна и вьючных лошадей, я отдал пару дополнительных приказов, оставил пляж и, в сопровождении нескольких опытных партизан, которые тянули за собой связанных пиратов, направился знакомиться с контрабандистами. По лесу прошли быстро, по пути посмотрел на освобожденных галерных гребцов, участь которых пока не была решена, и спустился в низину, где в разных концах оврага уже горело три костра. Я присел на толстое бревно возле центрального, и дружинники подвели ко мне ночных путников. Двое, по внешнему виду и одежде, мелкие торговцы, которые путешествуют от поселения к поселению и выменивают у охотников шкурки белок, лис, бобров и лекарственные травы. Невысокие, мордастые дяденьки, в добротной, но явно ношеной, дорожной одежде. А третий пленник, воин, высокий плечистый мужик в толстой кожаной куртке, с перемотанной левой ногой, который, даже не смотря на серьезную и болезненную рану, держится, не стонет и внимательным взглядом обшаривает все вокруг. И посмотрев на предполагаемых контрабандистов, я начал задавать вопросы:

— Кто вы?

Воин взглянул на мнимых торговцев и промолчал, а один из купцов упал на колени и жалобно загундосил:

— Господин граф! Милостивец! Отпустите! Мы обычные мелкие купцы, скупаем и вымениваем у крестьян воск и травы, а у охотников шкурки, которые с зимы остались, и в Изнаре их перепродаем. У нас и бумаги есть, которые наши личности удостоверяют. И в городе любого спросите, кто такие Бен Шапран, это я, и Карт Камеха, мой компаньон, и вам скажут, что мы честные люди, а никакие не шпионы.

— Где ваши бумаги?

— В сумке, которую ваши люди отобрали.

— Сержант, сумку, — я повернулся к Квисту.

Десятник, словно ждал этого, сразу же передал мне небольшой полотняный мешочек с лямками. И порывшись внутри, я обнаружил два документа. В одном говорилось, что два честных торговца города Изнар Бен Шапран и Карт Камеха могут производить скупку мехов и крестьянских излишков на всей территории Герцогства Куэхо-Кавейр. А в другом было сказано, что вольный наемник Ченст Урван был нанят вышеназванными купцами для охраны сроком на два месяца. Вроде бы, все правильно, печати города Изнар, а сам документ с новым гербом герцога, перекрещенными мечами и короной над ними.

— Сержант, проверь груз! — приказал я десятнику, и снова сосредоточился на купцах. — Допустим, что вы говорите правду, и являетесь честными торговцами. Но что вы здесь делаете, если дорога и основные поселения моего графства находится дальше к югу?

Шапран встал и виновато улыбнулся:

— Хотели к одному из ваших озер коротким путем выйти, но заблудились.

— А мне кажется, будто вы контрабандисты. И пираты, которых мы сегодня разбили, ждали именно вас.

— Не может того быть, господин граф. У нас все честно и по закону.

— Посмотрим.

Я задавал вопрос за вопросом, и получал четкие уверенные ответы. И продолжалось это около десяти минут, до тех пока не подошел Квист, который доложил:

— Господин граф, во всех вьюках только мелкие товары на обмен, ножи, пара рулонов ткани, цветные ленты для девок, иглы и прочее барахло. Ничего подозрительного не обнаружено.

"Вот это да, — подумал я. — Неужели, действительно, обычных торговцев взяли? Нет, вряд ли. Должно быть что-то ценное, а иначе, не стали бы пираты гостей с берега ждать, не те это люди, да и сами купцы, темнят. Раз они люди бывалые, а по всему выходит, что так, то идти через дебри, им резона нет. Да, была старая дорога от Изнара к замку Ройхо, но всем известно, что она давным-давно, сразу после гибели дедушки Игны, была позаброшена".

— Десятник, — я посмотрел на Квиста.

— Да, господин граф?

— Сколько у тебя боевых выходов против ассиров?

— В эту военную кампанию десять, — сержант ответил без промедления.

— И сколько ты языков взял?

— Семь.

— В полевых условиях их потрошил?

— Было дело.

— И как результаты?

— Все кололись, даже офицеры и один маг.

— Это хорошо, — я кивнул на торговцев и воина. — Они твои. Через час должен быть результат. Работай!

— Есть!

Дружинники схватили пленников и поволокли их в дальний конец оврага, где горел еще один костер. Наемник, было, рванулся, хотел отскочить в сторону, но ранение и сбивший его с ног подсечкой сержант не дали ему этого сделать, и в ночной лесной тишине по окрестностям разлетелся истеричный голос Шапрана:

— Милостивец! Отпусти! Мы не при чем! У нас дети малые! Не губи!

На секунду, сердечко дернулось, больно убедительно кричал купец. Но отступать было поздно. Приказ отдан, и я, как и всякий нормальный командир, должен излучать уверенность в себе, а иначе, люди могут засомневаться в своем лидере. И не обращая внимания на удаляющиеся крики Шапрана, тихие всхлипывания второго купца и злое сопение наемника, я повернулся к другому десятнику дружины, сержанту Амату, который, как и Квист, был ветераном войны с ассирами, и сказал:

— Пиратов сюда. Вожака придержи, сначала с мелкой сошкой поговорю.

Спустя пару минут, передо мной сидели взятые на галере ваирцы, два самых заурядных крепких мужика с фингалами под глазами. Я их спросил, кто они, с какого острова, поинтересовался фамилией капитана и целью похода галеры, и они, люди по жизни тертые и битые, запираться не стали. Оба моряка, которые не знали моих истинных намерений, имели надежду на то, что останутся жить. Может быть, станут рабами, но продолжат свое существование. А затем, попробуют сбежать и вернуться на родину, где они снова встанут на палубу корабля, и смогут опять грабить мирных людей, жечь поселки и насиловать женщин. А вот хрен они угадали! Участь этих людей, стародавних врагов нашего рода и всей северной окраины Оствера, уже решена. Но своих намерений я не раскрывал, а слушал их слова, задавал наводящие вопросы и впитывал в себя информацию, которую сразу же раскладывал по полочкам.

Итак, в гости к моим берегам пожаловал знаменитый ваирский капитан с острова Дацке, Айфрэ Лютвир, по прозвищу Наглый. Кстати сказать, прямой потомок бывшего имперского полковника и островного короля Лютвира. И моряки подтвердили, что в бухту Йор-Тахат они пришли не впервые. Оба они служили в команде галеры больше года, и за это время корабль посещал самую северную гавань Графства Ройхо девять раз. А помимо "Счастливого Ветра" были еще два судна, которые выполняли заказы барона Арьяна. И обычно, они перевозили наркотики, редкие драгоценные камни, людей и крупные суммы денег, то есть именно то, о чем говорил распустивший перед Сховеком свой язык неосторожный трактирщик. Этот поход от предыдущих, поначалу, до нападения моих воинов на пиратов, ничем не отличался. Стояла задача придти в бухту, забрать одного человека и высадить его на острове Дацке. Больше ничего особо важного ваирцы не знали. И хотя, моряков можно было потрусить на предмет сведений об их родине, этим займутся воины Амата. А затем, по горлу ножом, и покойтесь с миром лихие пираты. Оставлять пленников нельзя, сболтнут лишнего, и пойдут слухи гулять, а держать их под постоянным контролем мои люди не могут. Так что, они лишние свидетели, которые в любом случае обречены.

Пиратов увели, и настала очередь вожака пиратов, благородного Айфрэ Лютвира, который уже не выглядел прежним франтом. И в изорванной шелковой одежде, разбитым в кровь лицом и опухшими губами-лепешками, он больше напоминал бродягу из подворотни.

— Поговорим? — подкидывая в огонь крупный сучок, предложил я.

Айфрэ оглянулся назад, никого за спиной не обнаружил, и попробовал дернуть связанными руками. Но сыромятные кожаные ремни держали его кисти крепко и, шмыгнув сукровицей в носу, Лютвир сплюнул, кивнул головой, и горделиво приподнял подбородок:

— Можно и поговорить, только надо бы узнать, кто ты, и руки мне развязать.

— С первым все просто, капитан Наглый, — усмехнувшись, я назвал Лютвира по прозвищу. — Я хозяин этих земель, граф Уркварт Ройхо. А вот со вторым, не обессудь, сиди связанным, а то больно ты резкий, еще вскинешься, и лови тебя потом.

— Значит, ты Ройхо? — Лютвир тоже попытался усмехнуться, но запекшаяся корка на его губах лопнула и вместо улыбки, лицо ваирца исказила злобная и некрасивая гримаса.

— Да, я граф Ройхо, наследник Квентина. И меня интересует, что вы делали в бухте Йор-Тахат?

— Ты ведь и так все знаешь. Матросы, наверняка, все рассказали. Мы работали по заказу твоего родственника Арьяна. Должны были забрать одного человека и доставить его на остров.

— Знак опознавания был?

— Нет. Я знаю того, кто должен был стать моим пассажиром.

— Это кто-то из них? — я махнул рукой в сторону дальнего костра, где Квист занимался торговцами, а его воины перетряхивали их имущество.

Капитан помедлил и моргнул веками:

— Да.

— Кто именно?

— Торговец, который все время молчит. У него и кличка такая, Молчун.

— Зачем ему на остров?

— Не знаю.

— Ладно. А сколько тебе за путешествие заплатили?

— Пятьсот монет задаток и тысяча по прибытии в порт Дацке.

— Не много.

— За две недели спокойной работы нормально. Мы не изнеженная империя, где люди в золоте купаются. На острове за один иллир прирежут и глазом не моргнут, потому что на эту монету можно целый месяц жить.

— Понятно, — с торговцами все было ясно, Лютвир их сдал, и я перешел к другой теме. — Что у вас на островах? Когда к нам в гости собираетесь?

— А жизнь оставишь?

— Посмотрим.

— Нет. Ты скажи, оставишь мне жизнь или нет, и только тогда поговорим. Поклянись кровью предков, что дашь мне возможность выкупиться, и тогда ты узнаешь все, что знаю я, а мне известно многое.

"Еще и торгуется, — заметив в глазах моего собеседника затаенную злобу, подумал я. — Но только я не торгаш, и оставлять тебе жизнь, налетчик, смысла нет. Ты сегодня выкупишься, а завтра снова к моим берегам припрешься, и друзей с острыми клинками приведешь. Не хочешь говорить, да и не надо. И так все понятно. Если в этом году не налетели, значит, в следующем придете и, скорее всего, по весне".

— Сержант Амат! — окликнул я командира второго дружинного десятка.

— Господин граф? — сержант выступил из темноты.

— Поговорите с капитаном Лютвиром, — я кивнул на капитана, — и спросите доблестного пиратского вожака, когда его товарищи собираются к нашим берегам, и каковы их силы.

— Сделаем.

Десятник подхватил ваирца за связанные руки и тот, изогнувшись, прошипел в мою сторону:

— Тварь имперская! Конец тебе! Мои братья отомстят, и твой замок превратится в пепелище!

— Заткнись, курва твоя мать!

Амат раскрытой ладонью вмазал по губам Лютвира и пират, захлебнувшись криком, заткнулся.

На этом, вопрос с пиратами был практически решен. Опытные дружинники, которые и без меня знают, какие вопросы надо задавать, с ними поговорят, и до первого солнечного луча, который упадет на прилегающий к морю старый лес, они расскажут все, что знают, и умрут. А если так, то можно вернуться к мнимым торговцам. И покинув нагретое место, я направился к десятку Квиста.

— Как успехи сержант? — спросил я, подходя к костру, возле которого лежали раздетые догола изломанные тела торговцев и наемника. Разбитые кисти ладоней лежали на серых валунах, а окрашенные красным и багровым цветом лица пленников смотрели в темное небо. Картинка некрасивая, но жизненная.

— Молчат! И это неспроста! — прохрипел Квист, переступил с ноги на ногу, и пояснил: — Если бы они говорили, изворачивались и признали, что шпионят на ваирцев, я бы это понял и не усердствовал. Обычные люди всегда так делают, когда им больно. Но эти только сипят и иногда ругаются, чувствуется хорошая подготовка, как у профессиональных разведчиков, диверсантов или егерей. Особенно этот выделяется, — сержант кивнул на того человека, которого капитан пиратов обозначил как Молчуна. — Даже не ругается, зубы сцепил и только стонет.

— В вещах что-нибудь нашли?

— Ничего, — сержант покачал головой. — Каждый шов вспороли, все перетрусили, и пусто. Снова странность. У торговцев обычно всегда пара монет припрятана, на самый крайний случай. А у этих голо, ни одного медного бона, хотя в остальном, все как у любого другого мелкого купца.

Я присел на корточки перед Молчуном, потормошил его за голову, и сказал:

— Молчун! Эй, Молчун! Вставай, говорить будем! — При первом упоминании своего прозвища, человек Арьяна вздрогнул, но снова замер, и я обратился к Квисту: — Сержант, открой ему рот и челюсть зафиксируй.

Купец, откуда только силы взялись, резко, словно внутри него была пружина, вскочил на ноги и плечом сбил меня с ног. Я повалился на спину и сразу же откатился в сторону. Вовремя! Пухлый и кажущийся безобидным торгашом человечек, схватил с земли крупный голыш и, нанося удар, упал в то место, где я только что находился. Больше он сделать ничего не успел. Древко дротика ударило его по голове, и он потерял сознание. И пока Молчун находился в беспамятстве, сержант распахнул его крепко сжатую челюсть и, подсветив магическим фонариком, я обнаружил примотанную к коренному зубу тонкую, но прочную леску, которая уходила в гортань.

— Вот так-так, а ларчик открывается просто.

Полушепотом произнес я сам себе и, преодолев брезгливость, полез пальцами в рот чужого человека, снял с зуба леску и осторожно потянул ее на себя. Легкий рывок! Другой! Пошла! Леска выходила из гортани и, наконец, в моих ладонях оказалась продолговатая стеклянная капсула.

— Квист, слей на руки! — отступая от торговца, скомандовал я.

На мои ладони полилась чистая вода из армейской фляги, и смыв кровь, желчь и слюну, я смог увидеть, что в капсуле свернутый лист бумаги. Сильный рывок! Капсула распалась на две части, и передо мной оказался документ с парой печатей. Я его прочитал и узнал, что у меня в руках находится вексель на имя барона Юргена Арьяна, который мог получить по нему сто десять тысяч иллиров, и не абы где, а в солидном банке народа манкари "Братья Фишенеры". Добыча знатная, но для меня бесполезная. Материк краснокожего народа далеко и я туда не поеду. Да и если бы я смог в такую даль забраться, то все равно ничего бы не получил, ибо документ был заверен магом и любой солидный банкир сразу же определит, что я самозванец, а не барон Арьян.

"И что теперь делать? — спросил я сам себя. — В руках целое состояние, а толку с векселя ноль. Сотня демонов! Походу, меня обломали, и это печальный факт. Впрочем, еще не все потеряно. Вексель, наверняка, нужен Арьяну. Сто с лишним тысяч не те деньги, которыми разбрасываются. А значит, можно попробовать выжать из этого дела хотя бы часть от указанной в банковском документе суммы. Например, процентов двадцать пять".

Я подошел к разговорчивому купцу, Шапрану, который, по-прежнему, лежал на траве, смотрел на меня и на его лице застыла гримаса боли. И поймав его взгляд, я спросил:

— Жить хотите?

Короткая заминка, сопение и ответ:

— Хотим.

— Это хорошо, что вы не самоубийцы. Слушай меня и запоминай. Готов?

— Да.

— Наверняка, у вас есть канал связи с бароном Арьяном…

— Мы не знаем никакого баро…

Шапран вновь попробовал откреститься от знакомства с дядей Юргеном, но я его остановил:

— Молчи и слушай!

— Как скажете.

— Сейчас я дам вам три эликсира и верну лошадей. Несколько часов вам на отдых и поправку здоровья, и валите отсюда на все четыре стороны, следить за вами никто не станет. Уяснил?

— Угу.

— Я не знаю, как работает ваша организация, мне это ненужно. И я понимаю, что ваша компания не в курсе того, каким был ваш груз, вы всего лишь курьеры. Меня интересует другое, материальные ценности. И если бы при вас было золото, то вы бы умерли. Это понятно?

— Конечно.

— Но раз наличных при вас нет, живите, и при первой же возможности свяжитесь с Арьяном, канал связи у вас должен быть, и передайте ему мои слова, — сделав паузу, я убедился в том, что Шапран внимает мне, и произнес: — Вексель у меня и если дядя хочет получить его обратно, пусть знает, что я хочу свою долю. Четверть от указанной в нем суммы.

— Я все понял, господин граф.

— Тогда держи, — из своей сумки я извлек три средних эликсира здоровья и положил их перед купцом. После чего повернулся к Квисту и сказал: — Уходим на стоянку отряда. Лошадей и вещи оставьте.

— А оружие?

— И его оставьте.

Спустя десять минут мы покинули костерок, где оставался Шапран и его компаньоны, и вскоре подошли к следующему импровизированному месту проведения допросов. Рядовые пираты были целы и невредимы, а вот пиратский вожак пострадал, и когда Амат доложил, что необходимые сведения получены, я отдал приказ заканчивать работу с языками, и направился обратно к пляжу. И пока мы с сержантом Квистом шли, я дал ему указание, разъяснить своим подчиненным, что никаких контрабандистов не было, а имела место досадная ошибка. Были схвачены мирные торговцы, которых отпустили на волю, и именно так нужно говорить всем любопытным. Сержант заверил меня в том, что все будет, как я сказал, и задержался на стоянке.

Позади оставалась тяжелая ночь и общение с не самыми хорошими людьми, каких я встречал в своей жизни, пиратами и контрабандистами. А впереди был летний рассвет и другая сторона жизни феодального владетеля. Подсчет трофеев, погребальный костер для павших в бою воинов и возвращение с победой в замок. И словно вторя моим мыслям, ко мне подошли Бор Богуч, Линтер и Эри Верек. Они доложили, что с галеры снято все ценное, и она загружена трупами погибших в ночном бою ваирцев. Добыча, вооружение, доспехи, небольшая денежная сумма в золоте и серебре, а так же имущество из кают пиратского капитана и вражеского мага сложены отдельно и ждут моей оценки и команды на упаковку. Остальные трофеи перетаскали в лес, и в этом деле воинам помогали способные работать и пытающиеся доказать свою полезность гребцы. Все приказы выполнены, и командиры ожидали дальнейших указаний.

Ждете приказов? Они будут. Галеру на воду и спалить. Послать гонца в Шан-Маир за лошадьми. Людей накормить. Раненых обиходить и приготовить для них носилки. Бывших гребцов, а отныне подданных графа Ройхо не распускать и держать под контролем до тех пор, пока им не устроят проверку и не выяснят, кто и чем дышит, и чем занимался до пленения. После этого наемникам быть готовыми к тому, чтобы уже в полдень выдвинуться обратно к замку, а дружинникам оставаться на месте и караулить добычу.

И говоря это, я оглянулся и увидел сержанта Амата, который коротким утвердительным кивком обозначил, что поставленная перед ним задача выполнена. Значит, пираты уже мертвы, и вскоре присоединятся к своим товарищам на "Счастливом Ветре". Говорят, у ваирцев есть поверье, что лучший погребальный костер это корабль, так что душа покойного капитана Айфрэ Лютвира отправится в иной мир как положено, на собственной галере и вместе с верной командой. А что касается меня, то я в дольнее измерение не тороплюсь и намерен еще пожить.