Глава 11
Да будет свет!

Уже на третьи сутки после возвращения на Сольвирию Митяю стало ясно, что строительство трёхсот двадцати Гиперпарсканов, окружённых большими дезинтеграторами, может затянуться неизвестно на какой срок. На первом объекте, ведловским проектированием которого руководил Игнат, работы шли ударными темпами, и вроде бы ничто не мешало, возводя гигантские голографические модели, закладывать все остальные, но как раз именно этого не произошло, хотя число ведлов-демиургов во всех Космических Сферах Большого фронтира росло в геометрической прогрессии. Вместо того чтобы начать большое строительное ведловство по эстафете, что выглядело не так уж и проблематично, Дионис почему-то решил устроить большое совещание, благо собрать больших начальников из всех трёхсот шестидесяти Космических Сфер не составляло особого труда. Митяя он затащил на него чуть ли не силой и даже потребовал, чтобы тот оделся поприличнее. Ведар, хмыкнув, придал своему нанокостюму вид одеяния Виннету, вождя апачей.

Разговор сразу же пошёл такой, что у ведара с планеты Земля-Один чуть не встали дыбом волосы. Ещё бы, ведь высшие ведлы-демиурги заговорили о технологической документации и способах её самой тщательной проверки, чтобы не построить в итоге не то, что им требовалось. Поэтому, прекрасно понимая, что представляет собой масса инерции их прежнего сознания, когда на разработку какого-либо особо сложного изделия у демиургов уходили иной раз тысячелетия, он уже очень скоро сказал сам себе: «Всё, Митяй, приехали, к нам бежит через тундру маленький белый полярный зверёк» – и тут же тихо, по-английски, смылся.

Покинув зал совещания, где добрых три тысячи мужчин и женщин самых разных рас активно муссировали всяческую ерунду сугубо технического характера, Митяй забрался поглубже в лес, сел под деревом, смахивающим на ель, но с плодами вроде бананов вместо шишек, и вошёл в контакт с Матерью-Сольвирией. Та откликнулась быстро и, в отличие от демиургов, не стала выяснять, зачем это она ему понадобилась, а сразу же связала шустрого ведара с Матерью-Землёй-Два. Он делал так уже неоднократно, передавая в родные пенаты новые знания, добытые столь тяжкими трудами. На этот раз лейтенанту Мельникову уже самому срочно понадобилась помощь, и он призвал её в виде трёхсот шестидесяти рабочих отрядов, состоящих из самых смекалистых ведлов-демиургов, получивших на халяву новые знания. Каждый отряд должен был насчитывать не менее сотни тысяч специалистов, не знающих, что существует такой оборот речи, как «это невозможно построить». Чтобы не возникло никаких проблем с таможней и въездными визами, он приказал им двигать прямиком на внешнюю поверхность всех трёхсот шестидесяти Космических Сфер и приступать к работе немедленно, с колёс. Связью их должны были обеспечить Матери-планеты, запертые в шарах, изготовленных из прочнейших наноматериалов высокой плотности.

Ведлы-демиурги с Земли Второй отреагировали на приказ отца говорящих камней с ошеломляющей кого угодно, но только не самого Митяя скоростью. Первые строители появились сразу на всех стройплощадках уже через каких-то семнадцать минут, встали поблизости от места строительства табором и, буквально выкачав всю необходимую информацию из команды Игната, немедленно приступили к большому проектному ведловству. Через час в каждом строительном отряде насчитывалось больше ста тысяч строителей, но народ продолжал прибывать. Если ведлы, прибывшие в первые минуты, даже не успевали взять с собой практически ничего, кроме своих самых больших, «тяжёлых» говорящих камней размером с Мать-Шишигу и даже больше, просто надевали на себя защитные вакуум-скафандры и открывали порталы пространственного прохода в нужное место, то ведлы второй волны успели прихватить хотя бы самый минимум хабара, необходимого для жизни.

О таких пустяках, как бытовки, никто даже и не думал. О них и так было кому побеспокоиться. В третьем потоке с Земли Второй на Космические Сферы Большого фронтира тут же стали направлять отряды бытового обслуживания, в состав которых добровольно влились золотые ведлы-гиганты, чтобы обихаживать строителей и создавать для них максимально возможный комфорт. Все Матери-планеты также были включены в это уже не просто большое, а гигантское ведловство, и работа закипела. Игнат со своей бригадой разработал детальный ведловской проект Гиперпарскана и всей его обвязки оборонительного назначения, так что прибывшие к нему на помощь ведлы-демиурги не стали тратить время на его вдумчивое изучение. Они просто продолжили уже начатое проектное ведловство на новых строительных площадках. В этом не было ничего удивительного. Порой случалось так, что, начав что-то проектировать, ведлы уже в процессе строительства изменяли и доводили хоть свой, хоть чужой проект до полного совершенства, но иногда случалось и так, что тот изменялся самым коренным образом.

Все необходимые строительные материалы создавались прямо на месте по той же технологии, которая применялась при создании Вселенных, только во много раз уменьшенной. Несколько сотен ведлов, соединив свои усилия, производили с помощью «тяжёлых» говорящих камней маленький Первичный взрыв, дававший достаточное количество кварк-глюонной плазмы, сжимали получившееся облако, затем ускоряли ход времени внутри его, и уже через несколько минут несколько миллионов тонн осмия, иридия, вольфрама или углерода превращались в наноматериалы с заданными свойствами. Поэтому повсюду в космическом пространстве то и дело вспыхивали светящиеся шары размером с крупную голубую звезду, которые быстро гасли. Это было феерическое зрелище, а учитывая то, что строителям требовалось огромное количество конструкционных материалов, то ещё и очень масштабное, ведь такие плазменные облака порой превышали своими размерами обитаемые Космические Сферы в несколько десятков раз. Чёрных метеоров никто не боялся, ведь на Земле Второй уже было построено свыше миллиона космических истребителей новейшей модели, но тех и не было по близости.

Стройматериалы немедленно поступали в «руки» мастеров силовой ведловской формовки и превращались в готовые конструкционные блоки, которые идеально совпадали с громадной голографической моделью Гиперпарскана. Митяй, малость подумав, решил из леса не выходить и поработать в качестве главного координатора строительства, а в это же самое время ведлы-демиурги из команды Диониса наконец приняли решение, что им нужно задействовать в качестве суперкомпьютеров все триста шестьдесят Матерей-планет. Когда они обратились к ним с соответствующим запросом, то были несказанно поражены, узнав, что строительство уже ведётся на внешней поверхности сразу всех Космических Сфер и что в нём задействовано свыше ста сорока миллионов ведлов-демиургов с Земли Второй, а на боевое дежурство встали три с лишним миллиона воинов-демиургов, но рабочих рук при этом всё же не хватает.

Словно устыдившись, Дионис, не сказав никому ни слова, тут же покинул зал и во главе отряда из нескольких десятков миллионов демиургов отправился на первую стройплощадку. Там его взору открылась фантастическая картина: он увидел, что голографическая модель Гиперпарскана уже почти на четверть материализовалась.

Быстро найдя в «толпе» ведлов-демиургов, расположившихся на больших летающих платформах с водружёнными на них «тяжёлыми» говорящими камнями, Герилара, он присоединился к своему другу и хмурым голосом тихо спросил:

– Герри, ты что же, не мог сказать, что к нам на помощь пришли с Земли Второй друзья Митяя? С твоей стороны это выглядит не очень красиво, дружище.

Тот, не отрываясь от работы – а он в этот момент с помощью кристалла сапфира, имевшего размер антенны довольно большого сканера, формовал силовыми полями очередную деталь, – насмешливо ответил старому другу:

– Дио, так ты же сам мне всего пару недель назад или чуть больше того доказывал с пеной у рта, что нам нечего ждать помощи из нашей Мегавселенной. Вот я и решил поберечь твою нервную систему, а потому не стал отрывать тебя от всяких глупостей.

Дионис не обиделся на его слова. Сев в кресло рядом с Гериларом и моментально включившись в работу, он согласился, сказав задумчиво:

– Знаешь, старина, а ведь ведловство и в самом деле может прекрасно заменить любые чертежи, и к тому же оно, как я погляжу, позволяет добиться куда большей точности при изготовлении и сборке даже самых сложных конструкций. А где Митяй, Герри? Я хочу поговорить с этим чёртовым юным гением.

Герилар отрывисто рыкнул:

– Не мешай ему глупой болтовнёй, Дио. Этот парень сейчас занят самой сложной работой, он координирует всё наше ведловство, а это, как сказал Игнат, просто адски трудная работа, требующая полной концентрации. Похоже на то, что, кроме Митяя, с этой задачей больше никто не справится, а от того, как точно будет выстроена вся конструкция в целом, зависит успех нашего дела. Понимаешь, Дио, хотя в это и трудно поверить, но если Игнат прав, то вместо трёхсот шестидесяти отдельных Гиперпарсканов, мы получим один глобальный парадоксальный сканер, который осветит просто невероятно огромную область тёмной зоны, и мы сможем увидеть миллиарды, если не триллионы Первичных Ядер. Ты можешь представить себе такое, старина? Ведь тогда мы уже не будем лететь сквозь Тьму наугад. Это будет полёт к конкретной цели.

Дионис, уже полностью включившийся в ведловство, понял это сразу же, а потому действительно не стал отвлекаться на лишнюю и никому не нужную говорильню. Привыкший всегда и во всём быть первым и находиться на острие любой атаки, на этот раз он решил просто следовать за Игнатом, раз уж даже Митяй был при нём всего лишь разумным коммутационным устройством. Хотя демиург и выполнял спущенный ему кем-то объём работы на определённом участке фронта, у него всё же была возможность наблюдать за ходом всего строительства в целом.

Демиург, проживший такую долгую жизнь, что уже и не думал, насколько он стар, для которого не имело никакого значения, сколько прошло времени, год или миллиард лет, никогда и подумать не мог, что такую громадную и в то же время очень сложную конструкцию можно строить вот так, без огромных заводов, без расчётов и чертежей, по сути дела, на глазок. Когда Митяй на его глазах выращивал космический истребитель точно так же, как из оплодотворённой яйцеклетки вырастает живое существо, он отнёсся к этому без должного внимания, счёл всё просто ведловским трюком, а здесь речь шла о совершенно ином подходе. Ни о чём подобном демиурги никогда не думали, а потому и оказались не готовы принять ведловство.

Как это ни удивительно, но голографическое изображение Гиперпарскана со всем комплексом дезинтеграторов как раз и являлось точнейшим трёхмерным чертежом. А ведь это была титаническая конструкция, состоящая из диска толщиной три тысячи километров и диаметром двадцать пять тысяч, поставленного на шестьсот двадцать колонн. В самом центре колонны диаметром пятьсот километров, представляющие собой ведловские источники энергии, имели высоту полторы тысячи километров. На краю их высота, чтобы компенсировать кривизну нижней части диска, была уже три с половиной тысячи километров. В центре из диска вырастал шестигранный каст, внутри которого был заключен шар диаметром пять тысяч километров. Гранёный каст венчала сложная конструкция, похожая на шестиугольную снежинку. Это и был Гиперпарскан, высота которого от диска до верхушки шестигранного шпиля составляла пятнадцать тысяч километров. Будь это просто планетоид, Дионис нисколько не поразился бы: подумаешь, невидаль, круглая каменная глыба, но весь комплекс Гиперпарскана представлял собой сложнейший механизм, потреблявший огромное количество энергии.

Ничуть не менее грандиозным сооружением было кольцо из трёхсот шестидесяти больших дезинтеграторов, похожее на драгоценное ожерелье. Гиперпарскан был очень красив и также походил на ювелирное изделие – гигантский голубовато-серебристый кулон, лежащий на чёрном блюде Космической Сферы. Вообще-то по сравнению с её размерами он был невелик. Но Дионис не забывал о том, что Сфера Сольвирии представляла собой пустотелый шар, изготовленный из сверхпрочных материалов и единственное, что в нём было более или менее сложного, – это несколько тысяч «окон» с диафрагмами, через которые можно было выбраться наружу. Гиперпарскан был тысячекратно сложнее по своей конструкции, но, что самое главное, все триста шестьдесят Гиперпарсканов должны быть мало того что полностью идентичными, так ещё и работать на одной частоте, а ведь они были разнесены в пространстве на огромное расстояние. Тем не менее Дионис настолько уверовал в мудрость юных ведлов, а вместе с тем в помощь Матерей-планет, что даже не думал о том, что в их творение может закрасться какая-то ошибка.

Включившись в работу по-взрослому, древний демиург вдруг понял, что ведловство является не просто одним из способов творения, а чем-то данным свыше. Понял, и ему от этого стало немного жутковато, хотя его и не охватил ужас, как это произошло с ним в те минуты, когда он осознал, какие силы ополчились против Великого Древа Мироздания, взращённого им и его командой ценой стольких усилий. Будь они тогда ведлами, всё можно было бы сделать совсем по-другому. Проще, быстрее и, как это ни смешно, гораздо качественнее, без множества тех обидных и досадных огрехов, на исправление которых ушло несколько тысяч лет, и не устрани они самые грубые косяки, то точно потерпели бы крах.

Вместе с тем Дионис понял, как сильно обогнали их в своём развитии эти юные, нахальные и задорные ведлы-демиурги. С ними было невозможно сидеть рядом и с задумчивым видом ничего не делать, ведь они их, древних стариков, посвятили в ведлы и полностью преобразили, снова сделав юными, пытливыми и лёгкими на подъём.

Поначалу, увидев, что Митяй тихо и незаметно покинул зал заседаний, в котором они, как тогда казалось Дионису, собрались для того, чтобы приступить к решению жизненно важного вопроса, старый демиург обиделся, но, как только узнал, зачем этот парень так сделал, тут же устыдился как своей обиды, так и неверия в собственные силы. Зато Игнат, который когда-то был пещерным человеком и вообще олродом, то есть человеком, не имевшим никаких способностей к охотничьему ведловству, и потому, по сути, нахлебником, никогда не сомневался в силе ведловства. Нет, он не был самоуверенным типом. Скорее наоборот, его тоже частенько одолевали сомнения, но сомнения совершенно иного рода – а тем ли делом мы занялись, ребята? В данном случае они занялись самым важным делом всей своей жизни. Если не развеять Тьму сейчас и не разогнать её порождения, то у них уже не будет завтра, а этого не хотелось даже такому древнему старику, как Дионис.

В общем Дионер Нис Омис, включившись в работу, помимо того что увлечённо делал какую-то часть общего дела, ещё и размышлял об очень многих вещах, ставшими вдруг крайне важными для него.

Митяй же в это время вообще ни о чём не думал. Он настолько отрешился от всего, что даже не услышал, как к бананоели или ёлкобанану подошло трое золотых гигантопитеков – праправнук Зевса Аякс с женой Герой и дочерью Афиной. Золотым гигантам нравились древнегреческие имена. Аякс, посмотрев вверх, поцокал языком и удивлённо сказал:

– Это же надо, Фина, у них бананы на ёлках растут. – Высоко подпрыгнув, он ловким движением сорвал гроздь бананов, попробовал их на вкус и доложил: – Нет, не вкусные. Кислые какие-то, наверное, ещё не созрели, хотя на вид совсем зрелые.

– Аякс, чем глупостями заниматься, лучше сделай из чего-либо Митяю кресло, а мы пока разогреем для него обед.

Зашвырнув бананы далеко в лес, золотой гигантопитек присел на корточки и принялся ведловать. Уже через несколько минут под лейтенантом Мельниковым выросло из-под земли удобное кресло, сплетённое из тёмно-коричневых корешков бананоели. Кресло поднялось повыше и принялось массировать тело главного координатора стройки. Наконец тот занял куда более удобную позу, и Гера с Афиной принялись кормить его с ложечки сначала черепаховым супом, а потом жарким из мяса стеллеровой коровы. Не отрываясь от работы, Митяй пообедал. Жена и дочь великана с золотой шерстью сели на пуфики справа и слева от своего друга и учителя, а Аякс, продолжая ведловать, создал из ветвей над ними плотный навес на случай дождя.

В это время их подопечный, слегка приостановив работы на одних объектах и ускорив темпы на всех остальных, добился того, что теперь строительство всех Гиперпарсканов находилось на одном этапе. Так ему было легче устанавливать между ними сотни тысяч каналов связи.

Хотя сами Гиперпарсканы существовали пока что только в виде голографических моделей, гигантские линзы, на которых они вскоре должны быть установлены, уже были полностью готовы к работе, и Митяй принялся их тестировать. Как это и было спроектировано Игнатом, все триста шестьдесят линз, полностью подчинявшихся Матерям-планетам, работали в унисон, словно одно целое. С этого момента можно было спокойно приступать к изготовлению деталей Гиперпарсканов и больших дезинтеграторов. На некотором удалении от строительных площадок уже были изготовлены гигантские бриллианты огня и холода, имевшие в поперечнике по полкилометра. Ведлы-демиурги, изготавливающие их, не запороли ни одного кристалла. Все они были уже испытаны, а потому, как только вокруг Гиперпарсканов были установлены платформы, а на них касты, бриллианты огня и холода стали телепортом перебрасывать на определённое для каждого камня место. Все работы производились с микронной точностью, о браке не могло быть и речи. Ведловство в принципе не допускало даже малейшего намёка на брак.

На долю Митяя выпала самая сложная и ответственная работа, отчасти сравнимая с действиями дирижёра. Повинуясь его командам, работал огромный коллектив, состоящий уже из почти четырёх миллиардов ведлов-демиургов, и каждый знал, что ему нужно сделать в следующую минуту или час. График работ соблюдался с точностью до секунды, и потому все триста шестьдесят циклопических установок росли прямо на глазах. Стройка более всего напоминала сборку механизма из деталей конструктора «Лего», вот только некоторые из них имели размеры в несколько тысяч километров и их изготавливало до пяти миллионов демиургов. При этом все они делались по сверхточным голографическим моделям, и, хотя имели сложнейшую начинку, ни одной детали не пришлось переделывать заново, и главная заслуга в этом принадлежала Игнату и его команде.

Безусловно, гениальные ведлы-конструкторы спроектировали Гиперпарскан и выстроили голографическую модель с такой точностью, что любая следующая стадия большого строительного ведловства проходила без сучка и задоринки. Детали, несмотря на их гигантские размеры, подходили одна к другой с микронной точностью, и это уже никого не удивляло. По-другому просто не могло быть, ведь это было ведловство, а не суетные метания. Причём ведловством руководили на редкость опытные ведлы, съевшие на этом деле собаку.

Ведлы-демиурги работали посменно. Восемь часов ведловства без перерыва на обед и перекуров, восемь часов сна под присмотром золотых гигантопитеков, которые своим ведловством вливали в них силы, а после этого восемь часов отдыха на поверхности Матери-планеты, во время которого та вливала в них столько сил, что их с лихвой хватало на новую вахту. Не придерживался этого графика один только Митяй. Его ведловство не прекращалось ни на минуту, но за ним заботливо ухаживали сразу трое золотых великанов, не говоря уже про Лариску, Зинулю и Деда Максима, и потому он не чувствовал никакой усталости. Ну, как раз от чего-чего, а от ведловства, пускай даже самого сложного и напряжённого, отец говорящих камней никогда не уставал.

Более того, по ходу дела он всё же внёс в творение Игната несколько важных изменений и дополнений, согласовав их предварительно со своим другом. Тот в свою очередь внёс свои предложения, а потому Гиперпарскан грозил теперь превратиться в нечто совсем уж совершенное, но это мало кто заметил. Что ни говори, но далеко не все ведлы-демиурги с планеты Земля-Два имели точно такой же опыт ведловства, каким обладали их ведары.

Прошло всего двенадцать суток, а строительство было полностью закончено. На завершающем этапе в строительном ведловстве принимало участие уже свыше сорока миллиардов демиургов, в итоге над каждым Гиперпасканом был возведён монолитный купол, имеющий форму гиперболы, целиком изготовленный из сверхпрочного алмаза – лонсдейлита. К нему также были подведены фидеры, так как он был предназначен не только для защиты парадоксального сканера от падения на него камней извне. Древние демиурги, посмотрев на дело своих рук, были поражены как масштабами строительства, так и его темпами, зато ведлы-демиурги с Земли-Один отнеслись ко всему крайне спокойно и тут же стали откочёвывать домой. Их ведловские дела на этом ведь не закончились.

Митяй поднялся со своего ложа, улыбнулся старым друзьями и спросил:

– Я не сильно храпел во сне, ребята?

– Нет, всё нормально, Митяй, – громко расхохотавшись, откликнулся Аякс, – даже бананы с ёлки не осыпались. Ну как, ты построил свою большую бабахалку?

Широко улыбаясь, главный закопёрщик больших дел ответил:

– Построил, Аякс. У нас всё путём получилось. Как только третья смена отоспится, проверим её в деле. Останешься посмотреть?

Золотой гигантопитек помотал головой и отказался:

– Нет, нам домой надо, на ферму, к нашим андрюшкам.

Митяй открыл своим друзьям портал пространственного прохода, и те вернулись в Лагонаки, а он, потянувшись, превратил свой индейский наряд в парадный мундир и телепортировался в огромный амфитеатр, находившийся внутри линзы первого Гиперпарскана, разделённый на ложи. В нём никого не было. Пуск должен был состояться через десять часов, как только строители придут в себя после стольких дней напряжённого ведловства. Для ведлов-демиургов с Земли Первой ведловство не было в тягость, а вот древние демиурги от него пока что уставали.

Митяй сел в удобное кресло и тоже решил немного вздремнуть. В последние часы, когда он тестировал одновременно все Гиперпарсканы, ему открылась удивительная картина, он каким-то образом сумел взглянуть на всю Мегавселенную Диониса, окружённую силовой защитной сферой, и только теперь смог оценить её масштабы. Человек в ней был не больше молекулы по сравнению с огромной Метагалактикой, если и вовсе не Вселенной, а однако даже столь малым числом люди, ставшие демиургами, сумели возвести вокруг своей Мегавселенной целую сеть, состоящую из установок циклопического размера, но и они были бесконечно малы по сравнению с ней. И тем не менее именно Гиперпарсканы должны были отвести от неё угрозу уничтожения.

Как ни старался Митяй, а всё же поначалу не мог понять, что дало им силы создать устройство, способное не только уничтожить любые скопища чёрных метеоров, но и прогнать Тьму, заглянуть так далеко, как это ещё никому не удавалось. Понимание пришло к нему вместе с осознанием того факта, что вместе с ними над созданием Гиперпарсканов и больших дезинтеграторов трудились также Матери-планеты всей Мегавселенной. Что же, в таком случае они имели полное право отразить натиск Тьмы любыми доступными им средствами.

Вскоре Митяй задремал, и ему впервые за эти дни приснился сон: он идёт вместе с Таней по широкому пляжу, на который с тихим шелестом накатывают ленивые океанские волны. Крафт и Мунга бегают невдалеке, гоняются друг за другом и время от времени бросаются навстречу волнам, заливаясь громким лаем. А они идут вдоль берега к небольшой хижине, свободные от каких-либо забот и потому счастливые. По большому счёту, для полного счастья ему ведь ничего не надо, кроме Тани, двух собак и семейства кошек. Скоро у них родится сын, и они станут поднимать парня на ноги и учить всему тому, чему научились сами за минувшие годы. Потом их сын вырастет, повзрослеет и покинет отчий дом, а они снова задумаются: а не родить ли им теперь ещё и дочь, чтобы та стала женой какому-то парню? Что же, они заслужили нескольких тысячелетий покоя.

Подумав о том, что в то же самое время другие демиурги будут заниматься преображением Мегавселенной, а это была работа на многие сотни миллионов и даже миллиарды лет, Митяй мысленно вздохнул и решил, что ни у него, ни у Тани так и не появится желания уединиться на берегу океана и жить только ради самих себя. Хотя, как знать, может быть, когда они окончательно разберутся с Великим Древом Мироздания, а также с Землёй-Один и Землёй-Два, именно так им и следует поступить – взять отпуск до тех пор, пока им не надоест тихая и мирная жизнь. Как знать, может, это им понравится?

Его сон прервал Игнат, возник в соседнем кресле, хлопнул по плечу рукой и весёлым голосом спросил:

– Дрыхнешь? Неужто не выспался, пока ведловал?

– Да ладно тебе, – открыв один глаз, отозвался Митяй, – так сразу прямо и дрыхну. Вздремнул чуток и не более того, а ты чего припёрся? Что, больше заняться нечем?

– Займёшься тут чем-либо, – проворчал Игнат, – с тобой, Митька, мне никогда не будет ни сна, ни покоя. Такая ты у нас зараза. Я было попытался прикорнуть, да как же, всё Гиперпарсканы перед глазами стоят. Очень уж мне не терпится посмотреть, что же вокруг нас находится. Неужели наша Мегавселенная одна-единственная и мы другой так и не увидим? Вот будет расстройство-то. Представляешь, мы зажгли фонарик, а вокруг нас нет ни хрена. Народ точно расстроится. В общем, не смог я уснуть и потому сюда решил податься.

Митяй, посмотрев на Игната, надевшего по такому поводу элегантный белый костюм, болезненно скривился и спросил:

– Так ты что, братишка, предлагаешь метнуться в пустоту и по-быстрому сконструировать пару Мегавселенных, чтобы народ мог смотреть на мир веселее? А не пошёл бы этот народ куда подальше? Бывший олрод расхохотался и воскликнул:

– Ну ты и зараза ехидная, Митька! Яду в тебе, как в беременной гадюке, если не больше. Сиди уж, метатель хренов.

Скоро выяснилось, что не один только Игнат не смог уснуть после окончания последней смены, а потому гигантский амфитеатр, в котором могло поместиться не менее трёх миллионов демиургов, стал быстро заполняться людьми.

Следующим в главную, командирскую ВИП-ложу, рассчитанную на три сотни человек, способную, как и все остальные, свободно летать внутри громадной сферы, вошёл Валеирден. Он привёл с собой четверых рядовых, одетых в строгие одинаковые тёмные костюмы с белыми сорочками демиургов-строителей, две недели стажировавшихся на Земле Второй: юного ведла-демиурга – ему недавно исполнилось восемнадцать лет, и он даже ещё не служил в армии, – Владимира Олеговича и трёх старых строителей – Олега Максимовича, Максима Васильевича и Василия Семёновича, когда-то капитана, командира сапёрного батальона, геройски погибшего в сорок пятом при штурме Зееловских высот под Берлином. Все четверо с гордостью носили одну и ту же фамилию – Мельниковы и были потомственными кубанскими казаками. Их невестка Татьяна в Сферу Сольвирии не прибыла. На Земле Первой у неё имелась куда более важная, ответственная и более неотложная работа, чем даже строительство Гиперпарсканов.

При виде своих самых родных и близких людей Митяй вскочил и бросился к ним. Вовку он просто хлопнул по плечу, обменялся рукопожатием с отцом, крепко обнял деда и дольше всех со слезами радости на глазах крепко обнимал и похлопывал по спине свою точную копию – Василия Семёновича, вот только тот всё же выглядел постарше отца народа Говорящих Камней. Митяй буквально за руки тянул их к себе, просил, чтобы они всегда находились рядом, но дед Максим, как самый старший, сказал как отрезал: «Нет, Митька, и не проси, нечего нам путаться у тебя под ногами. Вот завершишь все свои дела, тогда всеМельниковы, сколько их было, соберутся вместе и заживут одной большой семьёй». И того послушались, хотя главный ведл и жутко ругался из-за такого произвола.

После Мельниковых в командирскую ложу прибыл Дионис под руку с Эланией. Как и большинство демиургов, они были одеты хотя и вычурно, но всё же очень красиво и элегантно. Вслед за ними, весело галдя, ввалились и расселись члены боевой дружины из Вселенной Элании, которым так и не удалось показать, на что они способны, и самые близкие друзья Дионера Нис Омиса и Валея.

Верховный демиург Мегавселенной сел в кресло справа от ведара с Земли и воскликнул:

– Ну и чего мы молчим?! Митяй, все уже собрались, ждут, когда ты народу речь задвинешь, а ты сидишь, как изваяние. Давай прояви свои ораторские таланты, возмутитель спокойствия. Мы ждём, когда начнутся испытания Гиперпарсканов.

Митяй от неожиданности вздрогнул, но ухмыльнулся и громко запищал, подражая герою мультфильма:

– Мы строили-строили и, наконец, построили! – Чебурашку он скопировал знатно, а потому часть землян громко расхохоталась, но Митяй, сменив тембр голоса, чертыхнулся: – Чёрт, это из другой оперы. Всё вроде так и есть, но тут нужно как-то по-другому сказать. Ага, вспомнил! Ну, как любит говорить мой дед Максим: да будет свет! – И добавил: – Сказал монтёр и палец фосфором натёр.

Земляне снова дружно грохнули, но на этот раз их смех подхватили демиурги, а оратор, тяготеющий к лапидарности, взял в руки золотистый пульт и демонстративно нажал на большую красную кнопку. Все Гиперпарсканы включились одновременно, а летающие ложи быстро развернулись и перестроились, так как находились внутри огромного сферического экрана тёмно-серого, почти чёрного цвета. Послышался громкий звенящий звук, и экран стал быстро наливаться синевой. Уже через несколько секунд демиурги увидели сначала редкие облака, состоящие из скоплений чёрных метеоров, а потом такие громадные тучи этих чудовищных порождений Тьмы, что многие вздрогнули.

Во все стороны от Мегавселенной Диониса с немыслимой скоростью разносилось синее сияние Гиперпарсканов, проявляя помимо чёрных метеоров и другие материальные объекты – изъеденные этими прожорливыми крысами Первичные Ядра. Чёрные тучи космических крыс вздрогнули и отшатнулись, словно их ожгло огнём. Митяй, державший пульт в левой руке, отложил его в сторону, и перед его креслом моментально появилось устройство прицеливания с двумя рукоятями. Он сжал их руками и сурово нахмурился.

Стрелять по космическим крысам ему не пришлось. Они, словно почувствовав его решимость, стали удирать от Мегавселенной Диониса с такой быстротой, что поразили демиургов чуть ли не до полного онемения. Если компьютеры управления не ошибались, а Матери-планеты, взявшие на себя эту обязанность, априори не могли ошибаться, то чёрные крысы сматывались со скоростью пять миллиардов световых лет в час. Так быстро не мог перемещаться в пространстве ни один физический объект. И в ту же минуту Митяя словно озарило, и он насмешливо воскликнул:

– Ребята, вы хотели найти чёрных демиургов? Так вот же они, удирают от нас. Ну, твари, сейчас я наскипидарю вам задницу!

Нацелившись на самое большое облако космических крыс, Митяй решительно нажал на обе гашетки, и большие дезинтеграторы сразу тридцати Гиперпарсканов произвели выстрел. Луч дезинтеграции распространился в пространстве с намного большей скоростью, чем её цель, и потому почти всё это облако мгновенно исчезло, но не полностью. После него в космическом пространстве осталось множество чёрных шаров. Глядя на них, Крейзи Шутер негромко засмеялся. Он практически мгновенно оценил будущую перспективу.

Вслед за этим выстрелом крысы космоса стали улепётывать раз в двадцать быстрее прежнего, и через несколько минут в тёмной синеве пространства, окружающего Мегавселенную, стали видны межпространственные разноцветные газовые и пылевые облака, струи энергии и тому подобные красоты. В общем, окружающий космический пейзаж сделался намного интереснее и привлекательнее, чем прежде, отчего все повеселели.

Но минут через пятнадцать настроение демиургов резко испортилось, так как в невообразимой дали им открылась просто чудовищная картина – они увидели ещё одну Мегавселенную, сражающуюся за своё существование.

Похоже, что в ней демиурги пустили в ход аннигиляционное оружие, так как Гиперпарскан показал им сферу, целиком состоящую из бело-голубого пламени, но вовсе не это было самым страшным. На эту Мегавселенную уже нацелились с полсотни длинных чёрных копий. Дионис схватился за голову и дрогнувшим голосом сказал:

– Всё, им вскоре наступит конец. – Бросив взгляд на монитор, где были указаны расстояния, скорость движения и время, он с тоской в голосе добавил: – Им осталось жить не более трёх суток, друзья мои. Если, конечно, скорость этих тварей не увеличится.

Митяй молча ухмыльнулся, а Игнат проворчал вполголоса:

– Шкурки не попорть, охотник ты наш. Чай издалека шмалять будешь. Так ведь недолго и промазать.

– Как это шмалять?! – встревоженно завопил Дионис, сидевший до этого важный и торжественный. – Митяй, ты что, с ума сошел?! Как ты можешь стрелять по чёрным метеорам, находящимся практически на краю видимости Гиперпарскана? Ошибка на тысячную долю секунды – и ты попадёшь не в них, а в наших соседей. Они, может быть, и без нашей помощи как-нибудь обойдутся, но если ты откроешь по этим крысам огонь из дезинтеграторов, то действительно можешь уничтожить всю их Мегавселенную. Ты же создал оружие просто чудовищной мощи. Зачем я только согласился на это?!

Крейзи Шутер, собравшийся открыть огонь по врагу, примирительно поднял руки и со смехом сказал:– Всё, Дио, успокойся. Видишь, я ни по кому не стреляю, так что не горячись. А теперь послушай меня, древняя кочерыжка. Вот честное слово, я только одного не могу понять: кто из вас двоих, ты или Игнат, только вчера вышел из пещеры? По жизни, разумеется, Игнат, это он у нас смолоду недоедал и донашивал шкуры за охотниками племени Гремящей Воды, но по образу мыслей – ты. Старина, объясняю тебе и точно таким же старым пенькам, как и ты, в последний раз. Во-первых, сейчас Гиперпарскан открыл нам сферу прямой видимости всего лишь на три процента своей возможности, так что наши соседи находятся чуть ли не на расстоянии вытянутой руки, то есть, по новым меркам, очень близко. Во-вторых, Дио, мы построили не какую-то там тупую бабахалку, а до жути умную, способную уничтожать одних только чёрных крыс и не причинять никакого вреда обычной материи и всему, что шевелится, то есть нормальной, а не тёмной энергии.

– Как это вы умудрились построить умную бабахалку?! – удивлённо воскликнул Дионис. – Каким это, хотелось бы мне знать, образом вы сумели дезинтегратор материи превратить в дезинтегратор одних только чёрных метеоров. Парень, если мне не изменяет память, то с самого начала речь шла только о создании дезинтегратора материи, а у вас в итоге получилось нечто совершенно иное?

– Да вот так! – насмешливо воскликнул Митяй и всё же решил пояснить: – Эта бабахалка уничтожает не одних только крыс, Дио. Ты, видимо, плохо меня расслышал. Наш дезинтегратор уничтожает ещё и тёмную энергию. Так что из него можно запросто стрелять даже по твоей собственной Мегавселенной и с той ничегошеньки не сделается. Только чище станет, ведь Чёрная Тля не исчезла, в настоящее время она шарится по щелям между Вселенными и запросто может не то что выжить, так ещё и дать дюже злобное и прожорливое потомство. – Видя удивление в глазах демиурга, юный нахал спросил: – Дио, старик, ты когда-нибудь начнёшь ведловать с широко раскрытыми глазами? Мы же проделали модернизацию Гиперпарсканов на ваших глазах и ничего не скрывали. Я предложил Игнату приклепать к каждому дезинтегратору по поляризующей линзе и показал, как та должна выглядеть. Наш гений быстренько проверил мою задумку и сказал, что она будет работать ещё лучше, если мы просто немного изменим конструкцию главной фокусирующей линзы и придадим ей свойства поляризации. Короче, Дионис, я уже шмальнул по крысам один раз, и если ты посмотришь вот сюда, то увидишь, что после них осталось множество шаров из первичного углерода. Уж не знаю как, но эти твари здорово погрызли множество Первичных Ядер, прямо как тот хохол из анекдота – шо нэ зъим, то надкушу и брошу. А знаешь, старина, бери-ка ты устройство прицеливания и стреляй по чёрным метеорам сам. Можешь сначала положить луч с краешку, а когда убедишься, что ничего соседскими огородам не сделается, лупи, сколько твоей душе угодно будет. Поверь, обычной, светлой материи и чистой энергии от этого ничего не сделается.

Прицел, находившийся перед Митяем, ушёл вниз, а перед Дионером Нис Омисом появился второй, точно такой же. Демиург, взявшись за рукояти прицеливания, быстро отдал мысленную команду, и на сферическом экране появилось намного более крупное изображение соседней Мегавселенной. Судя по зелёным транспарантам по краям, Гиперпарскан сообщал, что выдаёт картинку в режиме реального времени. Дионис, ещё не привыкший наблюдать за столь отдалёнными объектами таким образом, с опаской спросил:

– Митяй, мы действительно видим всё в реале?

– Господи, Дионис, до чего же ты тёмный! – всплеснув руками, с издёвкой воскликнул землянин. – Это же парадоксальный сканер, а не какая-то там древняя сканирующая хрень, работающая на керосине, и не простой Парскан, а Гиперпарскан. Поэтому забудь о скорости света. Она не имеет к Гиперпарскану ровным счётом никакого отношения. Луч дезинтегратора тоже распространяется практически мгновенно, а чтобы тебе было удобнее целиться, включи подсветку. Хотя это всего лишь компьютерная проекция, ты всё равно увидишь конус дезинтеграции и сможешь заранее задать ему нужный размер. Кстати, дезинтегратор можно навести хоть на тысячу целей и он потом сам отработает по ним, как пулемёт «корд».

Вполголоса матеря нахального землянина, Дионис принялся аккуратно наводить дезинтеграторы на цель. Через пять минут он приказал открыть огонь сразу из полутора тысяч стволов, и космическое пространство вокруг соседей мигом очистилось от чёрных метеоров. Как об этом и говорил Митяй, на том месте, где только что роились космические крысы, осталось множество шаров из первичного графита. Демиург нацелился ещё раз, но теперь на огромное аннигиляционное облако, и снова выстрелил. Уже в ручном режиме.

Чёрных метеоров как ветром сдуло, зато облако раскалённой до звёздных температур плазмы осталось на месте. Только после этого Дионис решил выстрелить таким образом, чтобы слегка зацепить самый край одной из Космических Сфер. Та в результате выстрела не пострадала, хотя конус и захватил почти треть Сферы. Видя это, древний демиург осмелел и жахнул по чужой Мегавселенной чуть ли не из всех стволов, обращенных в ту сторону. Этим выстрелом он уничтожил не только все чёрные метеоры, но и Чёрную Тлю, окружившую Вселенные. Вот теперь соседняя Мегавселенная лежала перед ними как на ладони.

Митяй снова взял бразды правления в свои руки и переключил Гиперпарскан таким образом, чтобы тот показывал трёхмерную модель Большого Космоса. Одновременно с этим все ложи пришли в движение и выстроились в виде трибун, паривших вокруг модели, а та, в свою очередь, стремительно увеличивалась, открывая им вслед за второй Мегавселенной всё новые и новые, пока возможности Гигапарскана не были исчерпаны полностью. Демиургам открылось воистину величественное зрелище. Пять тысяч семьсот двадцать шесть Мегавселенных лежали перед ними, выстроившись в виде диска. Увы, но к ужасу всех, кто это сейчас видел, а всё происходящее транслировалось в огромное множество миров, где сейчас находились ведлы-демиурги, гигантский космический диск был более чем наполовину рассечён тёмным клинком, состоявшим из потока чёрных демиургов, пришедших извне, оттуда, куда не мог заглянуть Гигапарскан. Неподалёку от него, почти на самом краю диска, находилась Мегавселенная Диониса. Помимо неё и той Мегавселенной, которая была расположена рядом с ней, которую они только что спасли от уничтожения, смертельная опасность угрожала ещё шестистам тридцати двум Мегавселенным. Самым ужасным было то, что Тьма, поглотившая часть дисковидного скопления Мегавселенных, уже накрыла собой ту, которая когда-то была прародиной всех демиургов. Не нужно было быть гением дедукции, чтобы осознать этот чудовищный факт.

Ведлы-демиурги смотрели на Меч Тьмы со страхом. Глаза Дионера Нис Омиса буквально налились кровью от ярости. Его подруга Элания тоже подалась вперёд, крепко стиснув подлокотники кресла. Лицо Митяя, поначалу окаменевшее, исказила злобная, некрасивая гримаса, и он вполголоса прорычал:

– Ну, суки, держитесь, сейчас я вам устрою битву под Сталинградом. Падлы вонючие, мрази. – С громким щелчком перед ним поднялось устройство прицеливания, и отец народа Говорящих Камней, сменив тон, громко приказал: – Ребята, начинаем большое военное ведловство. Все замерли и включили все говорящие камни, начиная от индивидуальных и вплоть до самых «тяжёлых», на полную мощность и передали энергию на Гигапарскан. Танюшка, родная, давай, настало твоё время, ведла-охотница. Выпускай Мунгу!

Дионис, сидевший рядом, хотя и знал о юном демиурге всё, поначалу ничего и не понял, но быстро вспомнил, что Мунга, в отличие от гавкучего, но всё же бестолкового по части охоты Крафта, была прирождённой охотницей. Таня, жена Митяя, тоже, но он даже не мог себе представить, что эта красивая, весёлая и обаятельная женщина обладает такой колоссальной силой воли и способностью сплотить вокруг себя сотни миллиардов ведлов-демиургов, а их появилось к этому дню практически во всех мирах демиургов в его Мегавселенной на удивление много, и все они мгновенно отреагировали на её властный призыв к борьбе с Великой Тьмой.

Ведлы-демиурги, равномерно распределившиеся по всем Вселенным и обитаемым мирам, даже самым юным, врубили свои говорящие камни на полную мощность. Из Мегавселенной хлынул гигантский поток энергии, и Защитная Сфера Большого фронтира засверкала бело-голубыми сполохами. Митяй, убрав руки с прицела, рывком сорвал с себя китель вместе с рубашкой, и Дед Максим на его груди вспыхнул зелёным огнём. Одновременно с этим во Вселенной Элании, почти на её краю, моментально вспыхнула ярко-зелёная точка и, прочертив тонкую линию, в считанные секунды достигла Сферы Сольвирии. Бело-голубая Сфера быстро налилась яркой зеленью, и вот уже во все стороны от неё стала распространятся гигантская корона, но это продолжалось не слишком долго.

Когда ослепительно-яркая, золотисто-зелёная искрящаяся корона сделалась впятеро больше Мегавселенной Диониса, она стала расти только в сторону клинка Великой Тьмы. Дионер Нис Омис понял, что это и есть та самая Мунга, о которой шла речь. Всё происходило очень быстро. Через считанные минуты зелёное сияние ударило в чёрный клинок и стало быстро проедать его и вскоре перерубило. Развернувшись и, словно раскрыв пасть, полную острых зубов, Мунга ринулась в ту сторону, откуда пришла Великая Тьма. Обрубок клинка эта зелёная бестия просто смахнула хвостом, и того не стало. Интенсивность зелёного сияния резко увеличилась, и оно быстро заполнило собой всю освещенную сферу и, судя по всему, помчалось дальше, но Гигапарскан был не в силах показать этого.

Зато он показал нечто совсем другое. Оказывается, погибли только те Мегавселенные, которые располагались на самом краю, и на их месте теперь виднелись руины, остатки Первичных Ядер, изъеденных мерзкими, прожорливыми крысами космоса. Все остальные, находившиеся в осаде неизвестно сколько времени, выстояли, а их насчитывалось свыше тысячи. Крейзи Шутер, быстро оглядев очищенное космическое пространство, с удовлетворением отметил, что ещё ни одно Великое Древо Мироздания не было трансформировано в Великую Звезду Мироздания, и заулыбался.

Дионис, облегчённо вздохнув, вполголоса спросил:

– Митяй, а почему – Мунга? Только не надо мне объяснять, что это была дезинтеграционная атака, которую твой Гигапарскан просто раскрасил в разные цвета, чтобы было лучше видеть.

Землянин ухмыльнулся и объяснил:

– Понимаешь, Дио, Мунга, если дать ей волю, тут же превращается в настоящее стихийное бедствие. Эта охотница готова вцепиться зубами во что угодно, начиная от самого мелкого мыша и вплоть до самого здоровенного андрюшки. Так наши золотые ведлы называют индрикотериев. Вот потому-то Таня и дала нашему главному оружию такое кодовое имя. По-моему, оно вполне подходит.

– И что же Мунга будет делать дальше? – озабоченно спросил демиург. – На сколько у неё хватит энергии?

– Я-то почём знаю, – обиженно ответил Митяй. – Если уж она вырвалась на оперативный простор, то теперь будет бегать до ишачьей пасхи. Во всяком случае, я могу сказать одно: про Великую Тьму мы можем забыть надолго. Хотя если честно, то навсегда.