Книга: Адмирал галактической империи
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

Третья имперская база оказалась базой снабжения. Впрочем, по имеющейся у Ковалёва информации, она таковой и являлась изначально, но информация была непроверенной – Гасс не обновлял базы данных довольно долго, и всё могло поменяться. К тому же в империи предпочитали строить унифицированные объекты, которые могли служить для различных нужд с минимальными переделками – от космических крепостей до всё тех же баз снабжения или вовсе космических госпиталей. Перепрофилирование тоже было в порядке вещей, и за свою службу одна и та же станция могла сменить десяток назначений. То, что база или её обломки будут, скорее всего, на месте, было ясно Ковалёву с самого начала – слишком уж тяжело отогнать куда-то такую дуру. Захватить её и вывезти всё мало-мальски ценное могли вполне, поэтому вопрос был в том, что удастся найти, и он сам не верил, что в его руки попадёт целёхонькая, совершенно не разграбленная база снабжения. В сущности, огромный космический склад всего-всего-всего.
Как-то он привык, что интенданты всех уровней, причём что военные, что гражданские, воруют со страшной силой, и считал это чем-то на уровне закона природы. Не учёл только, что некоторым интендантам воровать не требуется в принципе. Проще говоря, эта база была автоматической.
Похоже, набитая сокровищами бочка так и висела в пространстве, ожидая, когда её кто-нибудь откупорит. Вот только для того, чтобы до этих сокровищ добраться, надо было знать код доступа – пароль, отключающий системы безопасности. Трудно сказать, почему до базы ещё в первые годы после крушения империи не добрался кто-нибудь, имеющий достаточный уровень доступа, – таких наверняка хватало, но факт оставался фактом – не добрались. Те же, кто добрался, пароля не знали, и всегда страдавшие лёгкой формой паранойи имперские военные о подобном раскладе позаботились. Не называешь код доступа с трёх попыток – срабатывают системы безопасности. А безопасности своих баз империя всегда уделяла немало внимания, поэтому, кроме довольно мощных силовых полей, на станции находилась неплохая артиллерия. А так как лучшая защита – нападение, то срабатывание систем безопасности в автоматическом режиме означало немедленное открытие огня. От линкора, конечно, базе не отбиться, тут уж, если десант высадится, самоликвидатор сработает, а вот какой-нибудь кораблик полегче её батареи вполне способны или уничтожить, или отпугнуть. Судя по немногочисленным обломкам, висящим в пустоте неподалеку, как минимум один раз кто-то эту базу уже находил…
Прелесть ситуации заключалась в том, что допуск покойного Гасса, в силу его специфического положения, обладал одним из высших приоритетов. Для провинциальной базы – даже с избытком. Обнаружив базу, Синицын проявил похвальную предусмотрительность и отступил после первого же запроса, одновременно связавшись с Ковалёвым. Через двое суток флагман имперского флота завис своей внушительной тушей рядом с базой, и пароль был принят незамедлительно. Дальше оставалось лишь проникнуть на неё и уподобиться Али-Бабе в пещере у разбойников, то есть открыть рот и с восхищением смотреть на окружающие богатства.
Посмотреть, кстати, было на что – база предназначалась для годового снабжения стандартной патрульной эскадры. Полного снабжения, включая комплект запчастей для планового ремонта. А стандартная патрульная эскадра – это четыре десятка кораблей, включая линкор и авианосец. Здесь было всё – от корабельных орудий до сменных блоков регенерации унитазов. Даже истребители, аккуратно разобранные, размещались в пристыкованных внешних контейнерах. Похоже, судьба, столь долго с подозрением взиравшая на новоявленных имперцев, теперь решила повернуться к ним лицом – эта находка была куда ценнее, чем даже прихватизированный чуть раньше линейный крейсер.
– Что будем делать, командир?
Вопрос незаметно подошедшего Синицына вывел Ковалёва из ступора. Оглянувшись на молодого разведчика, адмирал хмыкнул:
– Знаешь, Саша, как раз это – очень интересный вопрос. Вот что бы ты со всем этим сделал?
– Я? Отогнал бы к Земле, конечно.
– Логично. Только вот нюанс: у Земли и так сконцентрирована львиная доля наших ресурсов. А пословицу насчёт того, что не стоит класть все яйца в одну корзину, ты и сам прекрасно знаешь. Так что к Земле мы это всё не потащим.
– А куда в таком случае? Наши союзнички у меня, честно говоря, особого доверия не вызывают.
– Ты это только Дайяне не скажи – обидится… И Шерру тоже. Но насчёт того, что располагать базу у какого-нибудь из свежеприсоединённых миров рискованно, ты прав. Не предадут – так разворуют, в этом смысле народ на всех планетах изобретательный донельзя. Поэтому поступим мы так: помнишь ту базу, которую ты первой обнаружил?
– Помню, конечно.
– Это хорошо. Так мы вот эту дуру к ней и перегоним. И будем строить резервную базу в глубоком космосе, подальше от звёздных систем. Там, во всяком случае, её и искать-то никто не станет, а нам она рано или поздно пригодится. Я думаю, это будет самый щадящий вариант.
– Логично. Вызывать буксиры?
– Зачем? Зацепим линкором, его двигателей за глаза хватит, и лишних глаз поменьше будет.
Синицын недоверчиво пожал плечами. Тащить такую махину линкором – извращение жуткое. Секретность – это, конечно, хорошо, но нельзя же доводить её до абсурда. Линкор просто не приспособлен для подобных работ, не говоря уж о том, что маневрирование таким гигантом – та ещё проблема. Так он открытым текстом и сказал. Ковалёв подумал, пожал плечами и лично полез осматривать стыковочные узлы. Час спустя он вернулся, злой и раздражённый, но правоту кап-три признал – буксиры требовались в любом случае, и даже с ними транспортировка набитой под завязку и, соответственно, избыточно массивной базы была задачей непростой. К тому же у землян не было опыта в подобных операциях, что тоже добавляло проблем.
Имперские станции изначально были мобильными конструкциями, но всё же с определённой мощностью двигателей, в задачу которых входило подправить орбиту или развернуть станцию, но никак не перемещать её из пункта «А» в пункт «Б». Не то чтобы установка более мощных двигателей была сложным инженерным решением – вовсе нет, просто смысла в них не было. Превращать космическую станцию в полноценный звездолёт ради одного-единственного, возможно, манёвра было и дорого, и нерационально. Двигатели – это ведь не только место, которое они сами занимают, это ещё и бункеры с топливом, и системы радиационной защиты, и дополнительные члены экипажа для их обслуживания, и места для этих людей, и… В общем, какой смысл?
Однако перемещать станции в точки постоянной дислокации как-то всё равно требовалось, и тут были два варианта: делать двигатели быстросъёмными и воспользоваться услугами другого корабля. Естественно, был выбран второй вариант – хотя бы потому, что космические буксиры строились давно, имелись в немалом количестве и обходились заметно дешевле. Поэтому ещё на заре строительства космических баз была продумана технология их перегона: пять буксиров – один толкающий и четыре пристыковывающиеся по бокам – оттаскивали базу в точку дислокации. Выходило просто и недорого. Ведь что такое буксир? По сути, один очень мощный двигатель, бункер с топливом и маленькая кабинка на двух-трех членов экипажа с минимумом удобств. Отсюда их дешевизна и потрясающая манёвренность, позволяющая легко стыковаться и плавно разгонять неповоротливый бронированный монстр, которым и являлась станция. А то ведь перестараешься, врубишь двигатели – и просто сомнёшь конструкцию. Масса никуда не делась, такие объекты надо разгонять крайне осторожно. А под буксиры на станциях стали делать стандартные стыковочные узлы. Естественно, линкор туда не пристыкуешь, габариты не те, поэтому Ковалёв вынужден был признать, что сморозил глупость. Конечно, можно было установить дополнительные балки и сделать какое-нибудь эрзац-крепление, но… Оно надо?
Операция по перегону станции вылилась в целую эпопею. Хорошо ещё, Шурманов с ходу въехал в ситуацию и выслал буксиры с экипажами из землян. Однако тащились до места они почти две недели, хотя и не экономили на топливе, так что экипажи разведывательных кораблей уже начали тихо сатанеть, и если на линкоре, в котором были все удобства, особых проблем не было, то в ужатых до предела консервных банках эсминцев экипажам приходилось несладко. Впрочем, командиры постарались занять экипажи делом, так что обошлось без эксцессов.
Буксиры, прибыв на место, немедленно пристыковались к станции. Надо отметить, их пилоты сделали это очень легко, не без изящества – чувствовалась большая практика, да и возможность пофорсить, утерев нос пилотам боевых кораблей, традиционно свысока посматривающих на «грузчиков», как прозвали во флоте экипажи буксиров, своё дело сделала. Однако, как оказалось, это была ещё наиболее лёгкая часть операции – самое страшное было впереди.
Перегон станции к месту дислокации во времена империи был операцией достаточно рутинной. Были пилоты буксиров, которые на подобном специализировались, и чем-то из ряда вон выходящим это не считалось – тяни да тяни большую железяку, даже скорость была отнюдь не черепашьей. Динамика разгона-торможения – да, была низкой, можно сказать, никакой, но сам перегон сложности не представлял. Был, правда, во всём этом один нюанс – станции перегоняли пустыми.
Дело тут было даже не в массе, а в практически идеальной балансировке объекта. Некоторые пилоты-виртуозы ухитрялись буксировать станции в одиночку, одним лишь кормовым буксиром, без бортовых. Нельзя сказать, что это было просто, но и сверхъестественного в таких манёврах тоже ничего не было, требовался лишь высокий профессионализм исполнителя. А вот гружёные станции старались не перегонять – как ни старайся, как ни тасуй груз – всё равно лёгкий дисбаланс остаётся, а значит, управлять всем этим становится сложнее в разы. Что уж говорить о нынешней ситуации, когда станция была набита под завязку, а её балансировкой в своё время никто заниматься и не собирался. Да и нынешние пилоты такой работой просто не занимались, что тоже задачу им не облегчало.
Трудно сказать, сколько нервов всё это стоило пилотам и сколько седых волос прибавилось у них на головах, но они сумели разогнать станцию почти идеально и после трёхнедельного перегона так же идеально доставить её к месту назначения. Однако во всём этом разведгруппа уже не участвовала – вместе с буксирами пришёл имперский броненосец, который и отконвоировал станцию во избежание всяческих эксцессов. Вот и пригодился в очередной раз старичок – для дальних рейдов он всё-таки был уже староват, но для конвойной и охранной службы его тяжёлые орудия и толстая броня ещё подходили вполне, позволяя не отвлекать на это более мощные и современные корабли.
Следующий бросок эскадра совершила в направлении базы пограничников. Правда, вначале пришлось провести бункеровку, но это не заняло много времени – первыми заправились топливом эсминцы и сразу ушли в поиск. Линкор же неторопливо и спокойно пришвартовался к кораблю обеспечения уже после них – не так уж много топлива ему требовалось, бункера флагмана ещё не исчерпались и наполовину, а спешить всё равно было некуда. По расчётам, эсминцы должны были дойти до пограничной базы не менее чем через четыре дня, и то если пойдут полным ходом. Синицын же на сей раз торопиться не стал, поэтому затратил вполовину больше времени, зато сберёг ресурс двигателей. Вообще, парень набирался опыта на глазах, не зря же считается, что война – лучший учитель. Теперь совсем недавно лихой и нетерпеливый молодой офицер превратился в свою противоположность. По прикидкам Ковалёва, через некоторое время это тоже должно было уйти, и тогда из Синицына получилось бы как раз то, что и требовалось, – в меру осторожный и в меру храбрый офицер, золотая середина и костяк любой армии. Можно сказать, эксперимент по воспитанию профессионального флотоводца из своей среды практически удался.
Честно говоря, Ковалёв рассчитывал, что ребята найдут на четвёртой базе немало ценного, причём эта надежда была ничем не обоснована. Просто раз уж начало везти – то должно везти и дальше. Увы, человек предполагает, а Бог располагает. Удача же и вовсе любит посмеяться над излишне самонадеянными людьми, и сейчас это правило вполне соблюдалось.
База пограничников была на месте, только что-либо ценное там найти было, мягко говоря, проблематично – просто потому, что она представляла собой даже не металлолом, а изрядно оплавленную металлическую глыбу. И хотя в той системе и была планета, пригодная для жизни, собственно, около неё база и располагалась, найти не удалось никого – похоже, то ли никто не пытался эвакуироваться с базы, то ли не успел этого сделать. А может, им не дали до этой планеты добраться, расстреляв ещё на подходе. Или выжившие добрались, но потом вымерли – кто знает… Правда, погранцы, похоже, не сдались без боя – на орбите висело много обломков различной степени оплавленности, и были это обломки явно не человеческой техники. Судя по количеству и размеру этих обломков, воевать пограничников учили на совесть, и держались они до конца. База их, кстати, этому способствовала – интересная была конструкция.
В отличие от стандартных военных баз, пограничники пошли своим путём. Ничего, кстати, удивительного – относились-то они совсем даже не к армии, а к имперской Службе безопасности, подтвердив ещё раз старую истину о том, что история любит повторяться. Кстати, именно после осмотра этой базы в голове у Ковалёва окончательно сформировалась мысль о необходимости создания собственной спецслужбы по примеру, скажем, НКВД. Нынешние части быстрого реагирования, под командованием Олафа занимавшиеся отслеживанием ситуации на Земле, и полулюбительская работа с доставшимися в наследство от захваченных планет местными службами безопасности, на серьёзную спецслужбу явно не тянули. Да и разведка пока что оставляла желать лучшего, потому что фактически единственным удачным результатом было создание нынешней эскадры дальнего поиска, и то пока что этот эксперимент был незаконченным. Ну, не получается у дилетантов всё и сразу, какие знания им в голову ни вбивай – без серьёзного, наработанного поколениями практического опыта работать было очень сложно, и Ковалёв уже всё сильнее задумывался над тем, как бы привлечь к работе профессионалов из бывшей советской Конторы Глубокого Бурения.
Так вот, база пограничников не была склёпанной из стандартных запчастей стандартной же конструкцией. Тот, кто её строил, взял средних размеров железо-никелевый астероид из тех, что в изобилии летают в космосе, и оттащил его в нужное место. А там то ли выдолбил, то ли, скорее, выплавил внутри астероида ходы, полости под склады, каюты, технические помещения – словом, под всё, что было нужно для нормального существования. Получившаяся махина была, конечно, менее удобной и значительно более массивной, чем стандартные, что наверняка вызывало кучу неудобств, но зато, помимо силового поля, экипаж был защищен толстым слоем камня и металла. Это было куда надёжнее обычной, не слишком толстой брони как в плане защиты от радиации, так и в плане противодействия вражеской артиллерии. Во всяком случае, несмотря на то что базу, похоже, обрабатывали из орудий довольно большого калибра, даже после уничтожения силового поля пробили её всего в одном месте – в районе ремонтного причала, где поневоле были установлены обычные, хотя и довольно толстые бронеплиты.
Увы, всё это базу не спасло – очевидно, штурмующие обстреливали астероид из орудий до тех пор, пока поверхность его не превратилась в один сплошной каток из оплавленного металла. Судя по некоторым признакам, калибр орудий соответствовал примерно тем, которые имперцы устанавливали на крейсерах. После подавления батареи на базу, видимо, был высажен десант, который пробил проходы через выходящие на поверхность станции люки, и дальнейшая схватка развивалась уже внутри. Сколько она продолжалась, сказать трудно, но разрушено было практически всё – похоже, обороняющиеся цеплялись за каждую каюту, стремясь если не отбиться, то хотя бы нанести врагу максимальный урон. В результате некогда грозная космическая станция превратилась в выжженную изнутри глыбу, без воздуха и энергии. В вакууме неплохо сохранились тела как людей, так и тех, кто их атаковал, – судя по всему, нападающие не слишком стремились эвакуировать трупы павших. А вот дальше был большой сюрприз – и среди атакующих, и, судя по положению тел, среди обороняющихся были представители разных рас. Кроме людей, станцию обороняли ещё две расы – какие-то странные существа, больше всего похожие на прямоходящих черепах-переростков, и, как ни странно, венты, хотя, откуда они здесь взялись, было совершенно непонятно. Среди нападающих были представители как минимум десятка рас, причём не все поддавались идентификации. Но то, что адеры, как всегда, приложили к этому свою чешуйчатую лапу, было однозначно – в одной из кают нашли труп адера, чей боевой скафандр оказался в буквальном смысле слова вплавлен в стену.
Впечатления у поисковой группы от разрушенной базы были самыми удручающими. Однако делать было нечего, и сутки спустя, проведя разведку системы и установив, что людей в ней не осталось, эскадра двинулась дальше.

 

– Ну и зачем нас здесь собрали? – недовольно ворчал француз. Впрочем, ему простительно, французы – нация импульсивная.
Канцлер Германии, недовольно покосился на него, но никак не прокомментировал, откинулся в кресле, скрестил руки на объёмистом животе и прикрыл глаза. Он очень устал, и бурчание француза его раздражало. Итальянец, который теоретически был ещё более импульсивен и раздражителен, чем француз, на сей раз сидел очень спокойно и вполголоса разговаривал с британским премьером. Раз уж выпала незапланированная встреча, то надо было использовать подвернувшуюся оказию максимально эффективно. Японец сидел спокойно и ровно, как лом проглотил, и ни на кого не обращал внимания. На удивление спокоен был и президент США. Впрочем, ничего удивительного – в Америке в последнее время произошло очень много странного, но всё это привело в итоге к укреплению президентской власти вплоть до того, что количество сроков, на которые один и тот же человек подряд мог избираться президентом, стало неограниченным. Русского президента всё ещё не было, хотя это он их всех собрал, оторвав от дел. И попробуй откажись – в последнее время, менее чем за год, Россия совершила очередное «русское чудо», вновь буквально проломившись в число самых развитых держав и фактически застолбив за собой нишу как поставщика энергоресурсов (что неудивительно – этим русские занимались и раньше, сейчас просто расширилась номенклатура поставок), так и производителя сверхсовременной электроники. Причём аналогов в мире не производилось, и, по оценкам специалистов, разработки русских опережали весь мир на два-три поколения. Больше того, на территории России сейчас разворачивались грандиозные стройки, которых эта страна не знала, наверное, со времён расцвета СССР, и неясно было, откуда они берут на всё это средства и что собираются производить. При этом технологии русские не продавали – только готовую продукцию, а все попытки заполучить их иными путями натыкались на жёсткий, даже жестокий отпор. Русские показывали зубы и совершенно не стеснялись этого, а самое странное, что их традиционный противник, США, реагировал на всё происходящее очень вяло. Создавалось впечатление, что там что-то знают, но упорно молчат. В подобной ситуации отказываться от настоятельного приглашения было не слишком умной идеей.
Тягостное ожидание было прервано появлением русского президента. «Наконец-то», – проворчал француз и недоуменно замолк. Вслед за президентом в кабинет вошёл ещё один человек, хотя его присутствие форматом встречи на высшем уровне не предусматривалось совершенно. Француз хотел выдать возмущенную тираду – и остановился, не начав, увидев реакцию американца. Тот отнёсся к вновь прибывшему как к старому, хотя, возможно, и не очень приятному знакомому – чуть поморщился и… встал, вежливо протянув ему руку. После этого к новому гостю присмотрелись повнимательнее – огромного роста, могучей комплекции, этакая смесь русского медведя с «истинным арийцем» довоенного образца. Блондин, аккуратная бородка на загорелом лице, одет в непривычного покроя чёрный мундир, причём, судя по виду, мундир не парадный, а, скорее, повседневный. Погоны, на первый взгляд, самые обычные, хотя знаки различия и непонятны, впрочем, собравшиеся не были профессиональными военными. А вот эмблема на рукаве – четырёхконечная, похожая на розу ветров звезда на фоне восходящего зелёного солнца – бросалась в глаза сразу же.
– Господа! Позвольте представить. Капитан первого ранга Герасимов Пётр Ильич. Официальный представитель Второй империи на планете Земля.
– Очень приятно, – улыбнулся великан. – Можно просто Олаф.
– Я не понял, это что за клоун? Ради чего нас всех сюда собрали? – Как ни удивительно, выдержка изменила британцу, самому, казалось бы, уравновешенному, не считая японцев, конечно.
Впрочем, непонятный офицер обескураженным не выглядел.
– Сядь на место, дурак, и послушай, что тебе умные люди скажут, – на чистейшем, хотя и несколько книжном английском сказал он. Улыбка на его лице стала ещё лучезарней. – Перебивать и влезать в разговор, когда тебя не спрашивают, – дурной тон, который хорошо лечится розгами.
Американский и русский президенты синхронно поморщились от неприкрытого хамства, но смолчали. Остальные, поглядев на них, тоже – мало ли что, выказать своё раздражение можно будет и позже.
Олаф посмотрел на собравшихся, продолжая улыбаться, хотя на душе у него скребли кошки. Так уж получилось, что переговоры приходилось вести ему, а как раз этого он совершенно не умел. Ну что поделать – подобно практически всем суперам, он не обладал никакими иными талантами, кроме таланта воевать, и то на дистанции прямой видимости. Однако ситуация развивалась так, что он, командующий расквартированных на Земле сил быстрого реагирования, оказался фактически старшим из присутствующих в Солнечной системе офицеров. Да, он прекрасно понимал, что званием своим, равно как и моментальным, минуя промежуточные ступени, ростом по карьерной лестнице, обязан фактически занимаемой должности, но деваться было некуда. Вчера он связался с Ковалёвым. Связь была отвратительная – адмирал находился в дальнем рейде, и расстояние сказывалось, однако суть понять было можно. Адмирал дал инструкции, подтвердил его полномочия на любые решения и действия в рамках полученной задачи, а также ободрил тем, что «не боги горшки обжигают» и «опыт – хорошая замена таланту, учись, пока не поздно». То, что учиться, как обычно, приходилось в бою, становилось печальной традицией. Впрочем, в России всегда так, а с учётом того, что за спиной стояла крейсерская эскадра… Приходилось надеяться на то, что ошибки не станут совсем уж фатальными.
– Господа президенты, премьеры… Разрешите вам кое-что объяснить. И просьба не перебивать старших по званию. В противном случае возможны нежелательные эксцессы, которые могут кончиться трупами. Не вашими, разумеется, но ведь все мы не хотим большой войны, не так ли? А то некоторые из вас уже вовсю стремятся «накрутить хвосты этим русским». Просто для сведения – никто вам сейчас этого не позволит, поэтому рекомендую сидеть спокойно и воспринимать то, что вам сообщат, с максимальной серьёзностью. Итак, чуть больше двухсот лет назад по земному летосчислению в Солнечную систему вошла эскадра боевых кораблей Второй империи…
Олаф рассказывал чуточку отредактированную версию событий. Чуточку – это мягко сказано, он выдавал краткую выжимку, в которой опускал практически все цифры – от числа кораблей до количества подконтрольных планет, а также действия имперских вооружённых сил на Земле. Зачем? Умные поймут, но прицепиться им будет не к чему.
Рассказ был достаточно коротким, Олаф уложился минут в пятнадцать, после чего на несколько секунд воцарилось молчание, которое вновь прервал британец:
– Что за бред вы заставляете нас выслушать? У вас что, других дел нет?
– Это не бред, – очень спокойно ответил молчавший до того американец. – Я был на борту одного из кораблей. Они… впечатляют.
– И что с того? Если это так, они – преступники! Получить контроль над космической техникой такой мощи и утаить его, более того, стать наёмниками неизвестной и непризнанной страны, наверняка учинить массу преступлений… Или вы предлагаете нам…
– Я ничего не предлагаю, – так же спокойно прервал его Олаф. – У меня поручение командования выйти на контакт с вами во избежание возможных эксцессов. Для этого я обладаю достаточными полномочиями.
– Какими, хотелось бы знать?
– Например, выжечь вашу пародию на империю до скального основания.
– Что-о?
– Он может, – вновь кивнул американец.
– Я всегда считал англичан сволочами, но людьми неглупыми, – спокойно прокомментировал Олаф. – Удивляюсь, как они могли выбрать своим руководителем этого неврастеника. Впрочем, тем хуже для них.
Это было уже оскорблением, но присутствующие смолчали. Человек, способный так разговаривать с самыми влиятельными, пусть и номинально, людьми в мире, должен быть или сумасшедшим, или до безобразия уверенным в себе. Конечно, данный конкретный индивид был похож на сумасшедшего, но… Слова двух президентов тоже кое-чего стоили, а раз так, следовало подождать и только после этого принимать решение.
– Мы не собирались выходить на руководство ваших стран, – продолжал Олаф. – Нам достаточно контактов с руководством России и США. Более слабые и менее влиятельные на сегодняшний день игроки нас не интересуют, однако не так давно ситуация изменилась. Надеюсь, вы все знаете о недавних событиях в Израиле?
– Разумеется, – фыркнул француз. – Я так понимаю, это ваших рук дело?
– Нет, ну что вы, – снова улыбнулся Олаф. – Мы так грубо не работаем. Если бы у нас возникла необходимость нанести какой-либо вред этому… гм… образованию, мы сделали бы это намного проще и эффективнее. Скорее всего, уничтожили бы их полностью, да и дело с концом. Нет, в данном случае братья наши меньшие совершили ошибку сами и вляпались без посторонней помощи. Вот только ситуация такова, что вляпались они, а расхлёбывать, похоже, придётся нам. Нам – в смысле имперским вооружённым силам. Сейчас я доведу до вашего сведения информацию, которая не должна выйти из этих стен. Во всяком случае, пока. То, что произошло в Хайфе, – результат деятельности израильских археологов. На этой планете существовали базы Первой империи, по сути, мы их потомки. Как минимум одна из таких баз уцелела, и она занимает как раз территории нынешнего Израиля и частично Египта. Я не знаю, каким образом израильтянам удалось докопаться до неё, до чего конкретно они докопались и что сделали, – это сейчас и не важно. Важно то, что мы намерены взять объект под свой контроль, для чего через, – Олаф взглянул на часы, – четыре часа наши подразделения начнут высадку на территорию Израиля. Оружие мы применять не намерены, однако, если кто-то вздумает оказать сопротивление, мы его, естественно, подавим, и в средствах церемониться не намерены. Прикрытие наших войск будут осуществлять космические крейсеры, их капитаны имеют приказ в случае необходимости вести огонь на поражение. Степень же её каждый капитан определяет сам, и, если ошибётся и перестарается, ему никто слова не скажет. Население зоны, которую мы намерены взять под контроль, будет незамедлительно выдворено за её пределы. Со своей стороны прошу вас воздержаться от вмешательства в ситуацию – мне бы не хотелось, чтобы ваши войска попали под раздачу.
– Это произвол…
Олаф посмотрел на француза так, как смотрят на лягушку, размышляя, пнуть её или перешагнуть. Потом, поморщившись, сказал:
– Я с вами не советуюсь – я вас предупреждаю. Война с империей, а иначе действия ваших вооружённых сил рассматриваться не могут, будет оценена как предательство и, соответственно, с вашей страной поступят по законам военного времени.
– Предательства?
– Ну да, – безмятежно отозвался Олаф. – Вы, французы, как всегда, считаете себя центром вселенной, хотя это не так. Будь у вашей нации поменьше снобизма, вы бы дослушали меня до конца. Впрочем, не хотите – не надо, но не обижайтесь потом, если наши корабли зависнут над вашими городами.
– Действительно, может, мы дадим нашему… докладчику закончить? – Похоже, отповедь, данная британцу, если и не пристыдила его, то хотя бы заставила задуматься. Теперь он, хотя и сверкал глазами исподлобья, говорил вполне корректно.
– Дело в том, что мы, являясь гражданами Второй империи, которая, в свою очередь, является правопреемницей Первой империи, автоматически находимся в состоянии войны с Израилем, а также прочими странами, имеющими народообразующую нацию семитского происхождения. Напомню, что к ним относятся арабские страны.
– Поясните свою мысль. – Это уже итальянец.
Странно – ведёт себя флегматично донельзя. А ещё говорят, что макаронники – парни горячие. Врут, похоже.
– Мы – потомки тех, кто жил тогда на этой планете. Потомки граждан Первой империи. Предки семитов прибыли на планету значительно позже. Насколько нам удалось установить, они были с планеты, в своё время отделившейся от империи и воевавшей на стороне её врагов. Прибыло несколько транспортов с войсками и переселенцами, по тем временам планета была лакомым куском. Однако на тот момент вокруг Земли ещё находилось несколько уцелевших спутников космической обороны, и они запросто ссадили эти летающие калоши с орбиты. Почему никто не пришёл им на помощь, я не знаю, да это и не принципиально – главное, что они очутились на планете среди впавших в варварство людей практически без оборудования и оружия. Поэтому они всю жизнь и стремились к имперской базе, на которой, возможно, были и оружие, и корабли, но, когда всё-таки добрались, прошло несколько поколений. Те, кто знал о целях их похода, давно склеили ласты. Они даже не знали под конец, куда и зачем шли, от знаний у них остался только их культ богоизбранности. Хотя, хе-хе, этим можем похвастаться скорее мы.
– Это почему ещё? – опять влез француз.
– Да хотя бы потому, что именно нам в руки попали имперские корабли, – пожал плечами Олаф.
– Вам просто повезло.
– Ну и я о том же.
– Хорошо. Но если вы знали об этом раньше, почему вы не ударили по ним сразу?
– А зачем? Они нам не мешали, притом постоянно грызлись между собой. Нас вполне устраивало, что арабы убивают евреев, а евреи – арабов, причём чем больше – тем лучше. Логика может показаться вам людоедской, но так и есть, воевать надо чужими руками. Однако сейчас мы вынуждены вмешаться. Мы не знаем, что ещё будет найдено на тех базах и чем это нам грозит, поэтому, собственно, мы здесь сейчас и собрались.
– Это получается, что теоретически любой имеет право убить еврея и по законам империи ему за это ничего не будет? – поинтересовался молчавший до того канцлер Германии.
– Абсолютно точно, – кивнул Олаф.
Канцлер вновь замолчал, не желая развивать тему, но лёгкая ухмылка, тронувшая его губы, была весьма многозначительной. Олаф вспомнил досье – ну да, среди предков канцлера был кто-то из видных нацистов, и, похоже, кое-какие их идеи канцлер разделял. Скрывал это, разумеется, но совсем не против был претворить их в жизнь. Что ж, Бог ему судья – Олафа это как-то мало беспокоило.
– То есть вы предлагаете нам не вмешиваться… Что мы с этого будем иметь? – Англичане, похоже, всё ещё в своём репертуаре. Пусть рушится мир, но они с этого должны извлечь свою выгоду.
– Живы будете. – Олаф вновь пожал плечами. – Делиться с вами никто не собирается. Сразу могу вас предупредить – скоро прибудет командующий, будет вестись разговор об интеграции в империю. Естественно, на добровольной основе, кто не хочет – пускай живёт так, как считает нужным. Ну а кто захочет… Сразу предупреждаю – пока что право на такую интеграцию имеют Россия, США и Германия.
– Это почему ещё?
– Потому что, волей случая, именно представители этих стран воюют в составе имперской армии. Американцев и немцев, правда, очень немного, но тем не менее они наши товарищи, и мы не имеем права отказать их странам в праве быть в империи. Правда, если их руководством будет принято политическое решение, не все граждане этих стран получат имперское гражданство, но этот момент мы обговорим с их руководством отдельно. Ещё вопросы?
– А остальные?
– Ваша страна, господин президент, шансов не имеет вовсе.
– Почему?
– А я французов не люблю. Моё слово в генеральном штабе при этом кое-что значит.
Рожа у француза была перекошена так, что Олаф чуть не рассмеялся, однако сдержался и с интересом посмотрел на остальных. И тут заговорил японец, пожалуй, в первый раз за всё время:
– А почему здесь нет представителей Китая? Страна с самым большим населением и одной из самых мощных экономик никак не представлена на нашем… э-э-э… форуме.
– Потому что нам не нужны китайцы, – просто ответил Олаф. – Не нужны – в смысле не нужны ВООБЩЕ.
Когда встреча закончилась, все расходились, мягко говоря, задумчивые. Президент России подошёл к Олафу, с интересом посмотрел на него:
– Не крутовато ли взял? Не простят ведь.
– Да и хрен с ними. Они лучше всего понимают силу, проще их сразу перегнуть через колено и больше не нервничать.
– Ну-ну. И что ты будешь делать дальше?
– Как что? Возглавлю десант на Израиль, разоружу их и выгоню взашей.
– Их же арабы перережут.
– Ну и что? Я ни грамма не шутил, когда объяснял расклады. Честно говоря, первоначально мы планировали переселить и тех и других на другую планету. Есть тут неподалеку один мир, вполне приличный и, главное, незаселённый. Корабли для перевозки переселенцев в гибернаторах у нас тоже имеются. Пускай там хоть режутся, хоть братаются, нам плевать. Ну а если часть из них перережут раньше, нам будет меньше работы.
– Вы страшные люди.
– Да нет, мы хуже. Мы рационально подошли к решению проблемы.
– А Китай?
– Там так не сделать – слишком много кораблей понадобится. Думать будем. Точнее, пускай начальство думает – у него голова большая.
Олаф засмеялся своей немудрёной шутке, кивнул президенту и направился к ожидающему его боту. Спустя пару минут бот почти беззвучно оторвался от земли и серебристым росчерком устремился в небо.
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10