В главном зале стоял гвалт. Все толпились вокруг Йимота и Фаро, которые, снимая верхнюю одежду, еле успевали отбиваться от вопросов. Атор растолкал толпу и сердито спросил новоприбывших:

– Вы знаете, что контрольное время почти уже наступило? Где вы пропадали?

Фаро 24-й сел и потер руки. Круглые его щеки зарумянились от холода, он как-то странно ухмылялся и был преувеличенно спокоен, будто под действием наркотика.

– Никогда его таким не видел, – шепнул Биней Ширину. – Он всегда такой услужливый – скромный молодой астроном, исполненный почтения к окружающим его величинам. Даже и ко мне. А теперь…

– Ш-ш. Слушай.

– Мы с Йимотом только что закончили один сумасшедший эксперимент, – говорил Фаро. – Мы попытались создать имитацию Тьмы и Звезд и посмотреть, как это будет выглядеть.

Все вокруг загудели.

– Звезды? – сказал Теремон. – Вы знаете, что такое Звезды? Но откуда?

– Из Книги Откровений, – снова осклабился Фаро. – Там ясно сказано, что Звезды – это нечто столь же яркое, как солнца, только меньше размером, и что они появятся на небе, когда Калгаш войдет в Пещеру Тьмы.

– Абсурд!

– Быть не может!

– Книга Откровений! Нашли что изучать! Вообразите только…

– Тихо, – сказал Атор, во взгляде которого зажглась искорка интереса, отблеск былой энергии. – Продолжайте, Фаро. Как же вы устроили свою имитацию?

– Мы с Йимотом задумали это еще пару месяцев назад и занимались работой в свободное время. Йимот присмотрел в городе одноэтажное строение под куполом – какой-то склад, что ли. Мы его купили…

– А деньги где взяли? – прервал Атор.

– Со счета в банке, – пробурчал долговязый Йимот 70-й. – В две тысячи нам это встало. Ну и что? Завтра эти две тысячи будут двумя тысячами клочков бумаги и больше ничем.

– Точно, – подхватил Фаро. – В общем, мы купили этот дом и обили его внутри сверху донизу черным бархатом, чтобы получилась настоящая Тьма. Потом просверлили в крыше и в потолке много маленьких дырочек и закрыли их металлическими колпачками, которые автоматически убираются все одновременно. Этим мы занимались не сами, а наняли плотника, электрика и прочих – денег не жалели. Через отверстия должен был проходить свет, чтобы получился звездный эффект.

– Насколько мы его себе представляли, – добавил Йимот.

Настала напряженная пауза. Атор холодно сказал:

– Вы не имели права производить частный…

– Я знаю, доктор, – заторопился Фаро, – но мы с Йимотом, честно говоря, считали этот эксперимент довольно опасным. Мы боялись, что сойдем с ума, если эффект сработает – стоило только послушать доктора Ширина. Вот мы и решили, что надо взять весь риск на себя. Ну, а если бы нам удалось сохранить здравый рассудок, то мы приобрели бы иммунитет к настоящим Звездам и смогли бы проделать со всеми вами то же самое. Только эффект не сработал.

– Почему? Что случилось?

– Мы заперлись, – продолжил Йимот, – и дали глазам привыкнуть к темноте. Очень жуткое чувство, потому что в полной Тьме кажется, будто стены и потолок давят на тебя. Но мы преодолели это и нажали на кнопку. Колпачки отошли, и весь купол покрылся маленькими светлыми точками.

– Ну и что же?

– Да ничего. Сплошная дурь. Насколько мы поняли из Книги Откровений, это и было зрелище Звезд на фоне Тьмы. И ничего не случилось. Мы видели просто крышу с дырками, через которую проходят лучи, вот и все. Мы пробовали снова и снова – поэтому так и задержались – но никакого эффекта не получилось.

В потрясенной тишине все взоры обратились к Ширину, который стоял разинув рот. Первым заговорил Теремон:

– Вот и рухнула ваша теория, не так ли, Ширин? – с улыбкой облегчения сказал он.

– Не спешите, Теремон, – поднял руку психолог. – Дайте-ка подумать. Эти так называемые Звезды, которые смастерили ребята… время, которое они пробыли во Тьме… – Ширин помолчал, потом щелкнул пальцами, вновь обретя уверенность. – Ну, конечно…

Договорить ему не удалось. Тиланда, делавшая в куполе снимки неба через каждые десять секунд, ворвалась в комнату, размахивая руками так, что самому Йимоту впору.

– Доктор Атор! Доктор Атор!

– Что такое?

– Вот – он пришел прямо в купол – вы не поверите, доктор Атор…

В холле послышалась возня и что-то лязгнуло. Биней бросился к двери и застыл на месте:

– Какого дьявола?

Два астронома, Давнит и Хиккинан, дежурившие с Тиландой в куполе, боролись с кем-то третьим – гибким, атлетически сложенным мужчиной лет сорока. У него были необычные волосы, рыжие и вьющиеся, острые черты лица и холодные голубые глаза. Астрономы втащили его в комнату, заломив ему руки за спину. Пришелец был одет в темную рясу Апостола Пламени.

– Фолимун 66-й! – вскричал Атор.

Теремон воскликнул почти одновременно:

– Фолимун! Что вы тут делаете, во имя Тьмы?

– Не во имя Тьмы я пришел к вам сегодня, но во имя Света, – холодно и властно ответил Апостол.

– Откуда он взялся? – спросил Атор Тиланду.

– Я же говорю, доктор Атор. Мы снимали свои пластинки, а он вдруг подошел сзади и спрашивает: «Где Атор? Я должен видеть Атора».

– Вызовите охрану, – потемнел директор. – Обсерватория в этот вечер закрыта для посторонних. Я хочу знать, как этот человек прошел мимо охраны,

– Очевидно, у вас в охране служит пара-другая Апостолов, – ввернул Теремон. – И они, естественно, с радостью открыли двери Фолимуну.

Атор испепелил его взглядом, но, как видно, признал его догадку правдоподобной.

Все присутствующие образовали круг вокруг Фолимуна, изумленно глядя на него – Сиферра, Теремон, Биней, Атор и все остальные.

– Я Фолимун 66-й, – спокойно сказал Апостол, – полномочный представитель его преосвященства Мондиора 71-го. И пришел я сюда не как преступник, которым вы склонны меня считать, но как посланник его преосвященства. Вы не могли бы попросить своих людей отпустить меня, Атор?

– Отпустите его, – раздраженно распорядился директор.

– Благодарю вас. – Фолимун потер запястья, поправил свое одеяние и не без насмешки поклонился Агору. Воздух вокруг апостола, казалось, был заряжен каким-то странным электричеством.

– Итак, – сказал Атор, – что вы здесь делаете? Что вам нужно?

– То, что вы вряд ли сделаете по доброй воле.

– Очень возможно.

– Когда мы с вами, Атор, встретились несколько месяцев назад, нашу встречу можно было назвать напряженной – мы смотрели друг на друга как два правителя враждующих государств. Вы видели во мне опасного фанатика. Я в вас – предводителя погрязших во грехе безбожников. И все же мы сошлись кое в чем – а именно в том, если помните, что вечером 19 тептара на Калгаш опустится Тьма и будет стоять много часов подряд.

– К делу, Фолимун, – нахмурился Атор. – Тьма опустится скоро, и у нас мало времени.

– Я верю, что грядущая Тьма послана нам по воле богов. Вы верите, что Тьма – всего лишь результат бездушного движения небесных тел. Очень хорошо: расходясь в одном, мы сошлись в другом. Я предоставил вам некоторые данные, которыми Апостолы владели со времен прошлого Года Праведности – таблицы движения солнц и другие, еще более тайные сведения. Взамен вы обещали подтвердить истину наших слов перед всем населением Калгаша.

– И я это сделал, – сказал Атор, посмотрев на часы. – Чего еще ваш хозяин хочет от меня? Я выполнил свою часть сделки.

Фолимун мельком улыбнулся, но промолчал. Присутствующие встревожено переговаривались.

– Да, я просил его дать мне астрономические сведения, – посмотрел вокруг Атор. – Те, что известны только Апостолам. И получил их – за это спасибо… Взамен я действительно согласился подтвердить – так сказать, математически – главный догмат Апостолов о пришествии Тьмы 19 тептара.

– Нам не было нужды делиться с вами, – гордо сказал Фолимун. – Наш главный догмат, как вы его называете, в доказательствах не нуждается. Все доказательства – в Книге Откровений.

– Да, для горсточки ваших приверженцев, – не уступил Атор. – Не делайте вида, будто не поняли меня. Я предложил подвести под ваше учение научную основу. И сделал это!

– Да, сделали, – сузил глаза апостол, – с лисьим коварством, ибо ваше мнимое объяснение, якобы поддерживая нашу веру, в то же время делает ее совершенно ненужной. Вы представили Тьму и Звезды как естественные явления, лишив их истинного смысла. Это кощунство.

– Если так, то это не моя вина. Факты есть факты. Я изложил их – что еще я мог сделать?

– Ваши «факты» – обман и искажение истины.

– А вы откуда знаете? – Атор весь покрылся пятнами.

– Знаю, – с непоколебимой верой ответил Апостол.

Директор побагровел еще гуще. Биней двинулся было к нему, но Атор отмахнулся.

– Чего же хочет от нас Мондиор 71-й? Должно быть, он все еще думает, что мы, пытаясь предостеречь мир перед угрозой безумия, каким-то образом помешаем ему захватить власть после затмения. Так вот, наши попытки закончились неудачей. Надеюсь, он будет счастлив узнать об этом.

– Ваши попытки принесли достаточно вреда сами по себе. А то, чем вы занимаетесь здесь сегодня, еще ухудшает дело.

– Откуда вы знаете, чем именно мы занимаемся?

– Мы знаем, что вы не оставили надежды повлиять на умы. Потерпев неудачу до прихода Тьмы и Пламени, вы собираетесь выступить позднее и предъявить снимки, показывающие, как дневной свет переходит во Тьму. Собираетесь предложить уцелевшим научное объяснение – и укрыть свои доказательства в безопасном месте, чтобы к концу следующего Года Праведности ученые, ваши преемники, могли указать человечеству, как противостоять Тьме.

– Утечка информации, – прошептал Биней.

– Все это, разумеется, противоречит интересам Мондиора 71-го, – продолжал Фолимун. – Между тем не кто иной, как Мондиор – избранный богами пророк, и это ему суждено направлять человечество в последующие годы.

– Не пора ли перейти к делу, – ледяным тоном сказал Атор.

– Дело очень простое. Ваша необдуманная кощунственная попытка вести наблюдение с помощью ваших дьявольских приборов должна быть прекращена. Могу лишь сожалеть, что не сумел уничтожить вашу адскую машинерию своими собственными руками.

– Вот вы, значит, что задумали? Что ж, особой пользы это вам не принесло бы. Вся наша информация, кроме текущих наблюдений, уже собрана и укрыта в надежном месте.

– Уничтожьте ее.

– Что-о?

– Уничтожьте свои документы. Уничтожьте свои приборы. Взамен я обязуюсь защитить вас и ваших людей от хаоса, который неизбежно настанет после Прихода Ночи.

Вокруг раздались смешки.

– Да он сумасшедший. Абсолютно не в себе.

– Вовсе нет, – возразил Фолимун. – Да, я верующий. Я предан идее, которая выше вашего понимания. Но я не сумасшедший. Я совершенно нормален, уверяю вас. Вот этот человек, – указал он на Теремона, – может подтвердить, что я в своем уме, а его не назовешь легковерным. Однако моя вера для меня – превыше всего. Эта ночь – переломный момент всей истории человечества, и завтра, когда рассветет, должна восторжествовать Праведность. Объявляю вам ультиматум. Ваши люди должны прекратить кощунственные попытки объяснить приход Тьмы с научной точки зрения и признать его преосвященство Мондиора 71-го истинным выразителем воли богов. Когда настанет утро, вы станете помогать Мондиору в его трудах и ни слова больше не скажете о затмениях, орбитах, законе всемирного тяготения и прочей своей чепухе.

– А если мы откажемся? – почти насмешливо спросил Атор.

– Тогда разгневанный народ, ведомый Апостолами Пламени, поднимается на этот холм и разрушит вашу обсерваторию со всем, что внутри.

– Довольно – сказал Атор. – Вызывайте охрану. Пусть вышвырнут его отсюда.

– У вас ровно час на размышление, – невозмутимо продолжал Фолимун. – Затем Священная Армия пойдет на приступ.

– Да он блефует, – внезапно сказал Ширин.

– Вызовите охрану, – не слушая никого, повторил Атор. – Я не желаю, чтобы он оставался здесь!

– Проклятье, Атор, да что с вами такое? – вскричал Ширин. – Вы его отпустите, чтобы он снова шел и раздувал огонь? Разве вы не поняли, что Апостолы только и жили мечтой о хаосе? И этот молодчик – мастер его создавать.

– Что же вы предлагаете?

– Заприте его. Посадите в чулан, навесьте на дверь замок и держите там, пока будет длиться Тьма. Хуже для него ничего не придумаешь. Будучи заперт, он не увидит ни Тьмы, ни Звезд. Достаточно хотя бы немного ознакомиться с символом их веры, чтобы узнать – для него не видеть явления Звезд значит потерять свою бессмертную душу. Посадите его под замок, Атор. Это не только самый безопасный выход для нас, но и то, чего он заслуживает.

– А потом, – злобно прошипел Фолимун, – когда вы все лишитесь разума, меня некому будет выпустить. Это смертный приговор. Я не хуже вас знаю, что такое пришествие Звезд – знаю гораздо лучше, чем вы. Обезумев, никто из вас и не подумает меня освободить. Удушье или медленная смерть от голода – вы на это меня обрекаете? Чего же еще ждать от вас – ученых. – Он произнес это слово, как непристойное ругательство. – Только ничего у вас не выйдет. Я принял меры, и моим соратникам дадут знать, чтобы они шли на обсерваторию ровно через час – если я не выйду и не остановлю их. Заперев меня, вы ничего не добьетесь – лишь обеспечите себе верную гибель по истечении часа. Меня же освободят мои люди, и мы вместе, в радости и веселье, узрим явление Звезд. – На виске Фолимуна пульсировала жилка. – Назавтра же, когда вы все станете бессмысленными безумцами, проклятыми навеки за ваши грехи, мы приступим к созданию дивного нового мира.

Ширин нерешительно покосился на Атора. Тот тоже колебался.

– Как ты думаешь, – проговорил Биней на ухо Теремону, – блефует он или нет?

Но журналист не ответил ему. Бледный, дрожащим пальцем он указывал за окно.

– Смотри! – еле слышно прошелестел он.

Раздался единый вздох – это все, как один, повернулись туда, куда указывал палец Теремона.

Диск Довима стал ущербным!