Книга: Тень императора
Назад: Глава 16
Дальше: Глава 18

Глава 17

Империя Оствер. Грасс-Анхо. 03.08.1407 г.
Марк Анхо склонился над столом, навис над картой мира, словно коршун, некоторое время помолчал и сказал:
— Чем ближе срок отправки экспедиционного корпуса на Лесокрай, тем больше сомнений…
Я посмотрел на него, хмыкнул и промолчал. Император был не в духе и дело не в скором отбытии экспедиционной эскадры.
С самого утра он ходил раздраженный, постоянно бухтел и ко всем придирался. Это ему не так, то ему не эдак. К гвардейцам прицепился — пряжки плохо надраены. Шпиону графа Руге, который случайно попался на глаза, пинка отвесил, а человек ни в чем не виноват, он на работе, наблюдает и следит. Маркиза Диоксая, безобидного придворного хлыща, обозвал болваном. Кроме того, император отменил две встречи и вместо того, чтобы воспользоваться свободным временем в интересах государства, позвал меня в свои покои и устроил маленький военный совет. А зачем он нужен, если все давным-давно решено и от Марка, по большому счету, в делах войны ничего не зависит? Он это понимал, но сосредоточиться не мог.
В этот день Марк пытался отвлечься от тяжких дум, которые были связаны с проблемами на личном фронте. Как доверенное лицо государя, его Тень и друг, я про это знал, но предпочитал пока помалкивать.
Минувшей ночью любовница императора, красавица Элен Кенике, сообщила ему, что беременна и устроила императору скандал. Самый настоящий, с битьем посуды, криками, заламыванием рук, истерикой, слезами и угрозами покончить жизнь самоубийством. Девушка хотела блистать при дворе, быть в центре внимания, получать дорогие подарки и жить полной жизнью, на зависть всем. А что вместо этого? Затворничество в съемной квартире невдалеке от дворца. Она считала, что у нее любовь с Айнуром, и даже не предполагала, кто с ней спит на самом деле. В свет ее не выводили. Развлечений никаких, а тут еще и беременность. Вот она и сорвалась, а Марк не знал, как на это реагировать и что ему теперь делать.
Открыться любовнице он мог, конечно, но это опасно. Ведь положиться на нее нельзя и представлять красавицу столичному обществу, пусть даже как подругу Айнура Ройхо, глупо. Наверняка, девушка не выдержит, сболтнет лишнего, а тут еще маркиз Хинвер до сих пор продолжает ее искать. Вот и как дальше поступить, если рождение бастарда императорской крови может сказаться на политике всего государства?
Самый простой путь — заставить Элен сделать аборт, пока срок маленький, и сослать куда-нибудь на задворки империи. Например, на один из островов Ваирского архипелага, где в тихом отдаленном замке находятся дети маркиза Курона и ценные пленники. Так поступил бы прагматик, который выгоду ставит выше кодекса чести и моральных принципов. Однако Марк в душе романтик и рыцарь, а его сердце еще не успело зачерстветь. Он чувствовал, что несет ответственность за судьбу девушки и ребенка, который был зачат в любви. И потому в нем шла нешуточная борьба. Светлая сторона души боролась с темной и кто победит я не знал. Даже предполагать не брался, слишком много в императоре противоречий. Вот потому я и не пытался читать Марку морали. Сумел барышне ребенка заделать. Сумей за это ответить. Как мужчина.
— Почему ты молчишь, Уркварт? — император покосился на меня. — Ты мой советник. Скажи что-нибудь.
Кинув взгляд на карту, я остановился на материке Лесокрай, и пожал плечами:
— По-моему, ты зря сомневаешься в успехе десанта. У Юлия Фарра почти сотня транспортных судов для перевозки войск, лошадей и продовольствия, а так же восемьдесят пять боевых кораблей прикрытия с двумя батальонами морской пехоты. В корпусе шесть тысяч превосходных пехотинцев, батальон кавалерии, сорок чародеев и сто пятьдесят жрецов. А помимо того к ним присоединяются нанхасы, не менее двухсот кораблей с десантом из самых отмороженных северных бойцов, шаманов и ламий. Такой ударный кулак эльфам много зубов повыбивает и сможет вернуться на родину. Тем более под командованием Фарра, одного из лучших военачальников империи, который своих воинов на убой не пошлет.
— А если погода испортится?
— Повторяю. В экспедиционном корпусе чародеи и жрецы. В том числе служители Верингома Ветра и Верша Моряка, превосходные погодники. Так что переход будет спокойным. В этом я уверен.
— А если дари, которые сохранили верность Финголиэри, не захотят вступать с нами союз? Что тогда?
— Такое возможно, но ты забываешь про рейнов, паладинов Финголиэри. Они на грани поражения и примут любую помощь.
— Даже от ламий, которые являются их заклятыми врагами?
— Даже от них. Лучше честный враг, который протягивает руку помощи, чем подлый друг с отравленным клинком за спиной.
Император кивнул:
— Ты, как обычно, быстро находишь разумные доводы. Будем надеяться, что вы с Иллиром правы.
— Конечно, правы, — мой палец прочертил линию от архипелага Гири-Нар к северо-западной оконечности Лесокрая. — Три недели в океане и флотилия Юлия Фарра высадится в пределах Королевства Майдин, где сильна власть рейнов. Служители Финголиэри уже получили послание ламий и должны ждать имперскую помощь. После чего, если северные ведьмы и Фарр смогут договориться с рейнами, начнутся боевые действия против Королевства Яснир. Удары по портам, диверсии, рейды и уничтожение храмов Неназываемого. Это основная цель наших воинов, магов, жрецов и ламий. Ничего сложного, учитывая тот факт, что остальные королевские дома эльфов: Эмиан, Ромайн и Скильф; не дружат с Яснир и, возможно, сами ударят по тылам своего вчерашнего союзника. Разобщенность врага и его клановая раздробленность — наше преимущество и паладины Иллира Анхо, приставленные к Юлию Фарру, не дадут ему это забыть.
— Да, не дадут, — согласился Марк, отошел от стола, присел в кресло и спросил: — Что с "золотым караваном"?
— Все в порядке. Вчера поисковики пересекли имперскую границу во владениях графа Тегаля и были встречены Адольфо Мадирэ. Слухи о том, сколько золота они привезли, уже расходятся по столице. И в ближайшие дни Грасс-Анхо начнет трясти золотая лихорадка. Мои шпионы уже работают над этим и Мадирэ помогает. История о том, как он послал в пустоши отряд, который за небольшой срок добыл три тонны золота, пользуется огромной популярностью во всех тавернах и гостиницах столицы. Пока все по плану и я уже предвижу, что будет дальше.
— И что же будет?
— Мы об этом уже говорили. Как говорил один поэт — слухи ширятся, не ведая преграды. Они начнут обрастать подробностями, манить людей золотым блеском и будоражить воображение. Поэтому, когда Мадирэ объявит о создании акционерного общества по разработке золотых копей горы Юххо, от желающих купить его ценные бумаги не будет отбоя. Но мелочь нас не интересует. Не стоит разорять простых обывателей. И акции следует делать дорогими, чтобы бедняки не могли их купить. Основные потери должны понести богачи: дворянство, торгово-промышленный олигархат, жречество и маги. Слишком много денег они в кубышках держат, а нам армию снабжать надо.
— Это понятно. А что делать, когда вскроется обман?
— Объявим Мадирэ в розыск и разведем руками. Мы ни при чем. Император чист, словно ферейнское стекло. На твоей репутации ни единого пятнышка.
— И все-таки беднота может пострадать. В любом случае найдется дурак, который в надежде на большой барыш займет денег и разорится. Что с такими делать?
— Ты поможешь им и этим еще раз прославишь имя Анхо. Выделишь из казны средства на возмещения убытков. От щедрот своих. Для самых бедных людей империи. Тут все просто и понятно. Впрочем, недавно Мадирэ предложил собственный вариант развития событий.
— Какой?
— Как тебе уже известно, после краха акционерного общества, я намеревался спрятать его в горах, а Мадирэ хочет остаться и считает, что еще может принести мне пользу. Однако это невозможно, если его репутация будет растоптана. И вот купец разработал свой сценарий — не распространять акции, а продать все акционерное общество целиком. Причем он знает о моих трениях с семьей Канимов и главным покупателем видит великого герцога Ферро.
Марк ухмыльнулся:
— Разорить дражайшего тестя, который убеждает мою супругу не ездить в столицу и держит в заложниках наследника престола, было бы неплохо. Я бы на это посмотрел. Только для такой операции нужна филигранная четкость и слаженность всех действий. Или огромная удача.
— Я тоже так считаю, но если у Мадирэ что-то начнет получаться, возражать не стану и, разумеется, помогу ему.
— Помоги. Но осторожно. Чтобы самому не засветиться и купца не подставить. А иначе его выкрадут и распотрошат. Я Канимов знаю, они такие.
— Мне их методы тоже знакомы. Не понаслышке. И спасение Мадирэ в одном — золотой рудник на горе Юххо, в самом деле, существует. Вот только Океанские Ястребы никого к нему не пропустят. Чтобы туда пробиться, нужна армия, а свободных сил у Канимов нет. Несколько тысяч воинов, конечно, можно снять с Восточного фронта. Однако они с северянами не справятся.
— Не скажи. Блеск золота опасен и если прижмет, Ферро Каним может привлечь помощь со стороны. Тогда нанхасам придется туго.
— Если так, то мы им поможем.
— Ладно, — император взмахнул рукой и поморщился. — Время покажет, как все сложится. Главное сейчас казну наполнять и не втягиваться в конфликты с сильными противниками внутри империи. Ты со мной согласен?
— Само собой.
— Хорошо, что рядом такой человек как ты, Уркварт. Есть опора и это делает меня сильнее.
— Это точно, — я улыбнулся. — Без меня никак.
Император улыбнулся. Но вскоре он снова нахмурился и задумался. Наверняка, мыслями Марк вернулся к Элен Кенике. А затем молодой государь все-таки затронул эту тему:
— Мне всегда говорили, что я не принадлежу себе. Учителя твердили, что император не может позволить себе обычные человеческие радости. Но я этому не верил. Хотелось любви, счастья. И когда появилась Элен, я потерял голову. Возможно, допустил роковую ошибку и теперь за это расплачиваюсь. Ты знаешь, что она устроила мне прошлой ночью?
— Разумеется.
— Офицеры особой группы сообщили?
— Они самые.
— И ты специально молчишь, не затрагиваешь эту тему?
— Да. Ты обязан принять решение самостоятельно.
— Оно уже есть.
На мгновение я напрягся. А что если Марк прикажет убрать девушку или поручит мне проследить за процедурой аборта? Я на такое не подписывался.
Однако император меня не разочаровал, и мужчина в его душе победил императора.
— Мать моего ребенка должна знать, кто я на самом деле. Сегодня маски будут сброшены, и у меня будет бастард. Когда придет срок рожать, Элен покинет Грасс-Анхо и поселится на острове Данце, под надзором тайных стражников семьи Ройхо. Бастард родится и ты, Уркварт, воспитаешь его. Что с Элен будет дальше, решу позже. В любом случае, мать моего ребенка не должна бедствовать или в чем-то нуждаться. Ты меня понимаешь, друг?
— Да, Марк. Твои слова услышаны, и я их запомню. Только одного в толк взять не могу.
— Чего?
— А как же любовь, о которой ты так много говорил девушке?
— Не было ее.
— Вот, значит, как… — протянул я.
— Именно так. Имела место увлеченность. И не более того.
— А я ведь тебя сразу предупреждал — не надо девчонке мозги пудрить. Но ты меня не слышал и не слушал.
— Признаю, был не прав, — Марк кивнул. — Однако теперь уже ничего не изменить. Что сделано, то сделано. В отличие от тебя, у меня нет большого опыта общения с противоположным полом. Поэтому я потерял голову.
— Что же, твое величество, ты в своем праве. Девчонке жизнь оставил, уже хорошо.
— Перестань, Уркварт, — он поморщился. — Мне и так нелегко, а ты еще и подкалываешь. Не надо.
— Не буду.
— И вообще, прошу тебя — оставь меня одного. Мне нужно подумать.
— Как скажешь. Если понадоблюсь, я во дворце.
Покинув покои императора, я миновал два поста охраны, из оборотней и офицеров особой группы, вышел в тронный зал и оказался в окружении.
Три десятка придворных, словно стая хищников на охоте, обошли меня с флангов, и сдвинули свои дружные ряды. Не пробиться.
Пришлось остановиться, и я оглядел этих дармоедов. Камергеры, гофмейстеры, гофмаршалы, шталмейстеры, егермейстеры, форшнейдеры, церемонимейстеры и камер-юнкеры. Это только самые видные и наиболее влиятельные дворцовые чины. Не считая многочисленных лакеев, посудомоек, полотеров, поваров, официантов и прочих прислужников, вроде десятого помощника третьего заместителя главного смотрителя шестой кладовки. В большинстве они никчемные личности, попавшие во дворец по протекции или по знатности рода. И почти все являлись шпионами, либо канцлера, либо еще кого-то. Причем это не считалось зазорным и за доносительство придворные почти официально получали второе жалованье, не считая взяток от желающих посетить резиденцию императора дворян и богачей.
Честное слово, собрал бы их всех: камер-лакеев, камер-фурьеров, метрдотелей, камердинеров и других дармоедов, а потом отправил бы на фронт. Какое-то время, когда бегал по Маирским горам, даже мечтал об этом. Оставил бы только лейб-медиков, магов и минимум слуг, а остальным команда — вперед, на штурм вражеской крепости. Однако мечты остаются мечтами и сие невозможно. Как известно, властителя играет свита и повелитель миллионов людей Марк Четвертый Анхо обязан содержать всю эту свору, а мне приходится их терпеть.
— Граф, — первым ко мне обратился церемонимейстер Дамиан Больх, седой старик с длинной бородой и в расшитом золотыми нитями кафтане, редкий зануда и педант, — с его величеством все в порядке?
"Засуетились, крысы, — подумал я. — Давно Марк из дворцового графика не выбивался. Вот и встревожились".
— А к чему этот вопрос? — на моем лице ни единой эмоции.
— Как же, ведь император отменил две встречи. Мы беспокоимся… Может, прислать к нему медиков…
— Его величество не болен. С ним все в порядке. Обычное дело — тоска. Скоро все пройдет.
— Тогда надо вызвать шутов, гимнастов или актеров, а лучше симпатичных актрис… Вы понимаете, о чем речь, граф…
— Нет. Не понимаю. Его императорское величество желает побыть один, и я не завидую тому, кто попробует его побеспокоить. Это все, господа.
Протиснувшись сквозь придворных, я вырвался из толпы и быстрым шагом направился в библиотеку, где меня ожидала ламия. Сегодня она свободна, госпожа Ириф взяла себе выходной и Отири решила этот день провести со мной. А я этому только рад. Каждый миг пребывания рядом с ней в радость, потому что наполнен взаимной любовью и нежностью.
Однако оторваться от придворных оказалось не просто. Некоторые, особо наглые и дерзкие, продолжали меня преследовать. Надо отдать им должное, они очень хорошо разбирались в дворцовой политике, и если раньше придворные знали, что я не в ладах с канцлером, ни один не приближался. Боялись, мерзавцы. А с недавних пор, после того как граф Руге перестал обращать на меня пристальное внимание, по крайней мере, сделал вид, что граф Ройхо его не интересует, их отношение резко изменилось. Теперь обитатели Старого дворца старались со мной подружиться и мне это не нравилось. Категорически. Мешаются под ногами и отвлекают, но ничего, я их научу хорошим манерам. При первом же удобном случае и в свободное время.
— Любезный граф, — на ходу зашептал на ухо, пристроившийся рядом камер-юнкер барон Кен Каур, несмотря на пожилой возраст, весьма подвижный человек и неплохой фехтовальщик, — как родственник, осмелюсь поделиться с вами некоторой информацией.
"Какой такой родственник? — промелькнула мысль, и память услужливо вытолкнула на поверхность информацию: — Семья баронов Каур состоит в родстве с Койнами, а моя мать урожденная Койн. Следовательно, какие-то кровные пересечения с камер-юнкером имеются. Только поздно этот гад о родстве вспомнил. Раньше надо было, а теперь он мне не интересен".
— Слушаю вас, дорогой Кен. О чем вы хотите сообщить?
— При дворе процветает коррупция. Камергер Эльскван обложил данью своих подчиненных и я, как честный человек, считаю, что император не должен держать такого подлеца рядом с собой.
— Это не ко мне. Обращайтесь к канцлеру.
Моментально барона оттолкнули в сторону и его сменил лейб-окулист Герберт Йог-Анар, льстец и подлиза, но в своем ремесле он разбирался хорошо и считался ценным специалистом:
— Дорогой граф, один из моих родственников, молодой перспективный офицер с хорошим послужным списком, вскоре переводится в столицу…
— В Генштаб, к канцлеру, к командирам гвардейских полков. Обращайтесь по этому поводу к кому угодно, только не ко мне, — оборвал я его.
— Но вы ведь набираете офицеров в группу охраны его величества…
"В особую группу родственника пропихиваешь? — я кинул на лейб-окулиста косой взгляд. — Хрен тебе. Наверняка, он подставной".
Не ответив навязчивому Йог-Анару и, резко прибавив скорости, я быстро шмыгнул в ближайший коридор.
Придворные, которые этого не ожидали, замялись и растерялись. Всего на пару секунд, но мне этого времени хватило, чтобы набросить на себя покрывало невидимости и скрыться.
Спустя несколько минут я добрался до цели, скинул маскировку, вошел в библиотеку и увидел Отири. В образе Катрин Дегарьен, юной жрицы Улле Ракойны, она сидела возле окна и листала толстый фолиант.
— Что читаешь? — спросил я.
— Мемуары маршала Ловина. Весьма интересно.
— Чем же?
— Его впечатлениями о походах на север, где он столкнулся с моими сестрами. Представляешь, он был уверен, что мы порождения мрака.
— Представляю.
— А у тебя что нового? Как там император?
— Он собирается объясниться с Элен Кенике. Сидит. Мучается. Страдает даже. Но самое главное — он решился оставить бастарда.
— Благородно. Однако, мне кажется, мы должны вмешаться.
— Зачем?
— Марк не должен страдать и переживать. На нем слишком много ответственности и он нужен всем нам. Здоровый, радостный и энергичный.
— И что ты предлагаешь?
— Пойдем в гости к его любовнице вместе с ним.
— Чего-то не хочется. Крики, слезы, упреки. Не люблю я этого.
— Истерик не будет. Я покопаюсь в голове Элен, вправлю ей мозги, и все будет замечательно. Она перестанет доставать Марка, а ему не придется с ней объясняться. Сэкономим время и нервы.
— Идея хорошая. Наверняка, Марк от помощи не откажется.
— Я тоже так думаю.
Прерывая нашу беседу, к столу приблизился главный смотритель дворцовой библиотеки, господин Амадей Гиркан, который на ценителя литературы походил мало. Здоровяк с бритым черепом и крепкими кулаками, вечно угрюмый и сварливый. Впрочем, к делу это не относится, всего лишь замечание.
— У меня к вам дело, граф, — сходу, без приветствий, сказал Гиркан.
— Слушаю вас.
— Недавно во дворце побывал ваш летописец, Тим Теттау, и попросил передать ему копии несколько раритетных рукописей…
— Да. Это делается с разрешения императора.
— А я и не спорю, — Гиркан равнодушно пожал плечами.
— Тогда что вы хотите?
— Рукописи готовы. Можете забирать. Хоть сейчас. Только в бумагах о передаче распишитесь.
— Они далеко?
— В моей каморке.
— Пойдемте. Посмотрю, что Теттау выбрал.
Ламия осталась, а мы с Гирканом прошли в его "каморку", на деле огромный и светлый кабинет, где были собраны самые ценные книги дворцовой библиотеки. В принципе, ценные только для хранителей, ибо наиболее редкие экземпляры давно уже украдены и проданы.
Осмотр рукописей много времени не занял, не более получаса. Это были дневники имперских путешественников — для меня ничего интересного. И, сказав Гиркану, что за копиями приедет Теттау, я вернулся к девушке, которая на этот раз была не одна, а в компании трех молодых дворян. Судя по внешнему виду, воинов и офицеров. Крепких и подтянутых лейтенантов, в мундирах линейных войск. Все при оружии, на боку стандартные ируты и кинжалы. Не придворные пуделя, а настоящие волкодавы. Молодые, правда, но это мелочь и мне такие люди симпатичны. Именно они опора нашего государства. Рьяные и активные, такие всегда впереди, и на войне, и в мирной жизни. Вот только вели себя офицеры развязно. Они громко смеялись и отпускали шутки на грани приличия.
Конечно, ламия могла за пару секунд уложить наглецов мордой в пол. А еще могла залезть им в головы и развернуть на сто восемьдесят градусов, к выходу. Однако она держала образ, ни к чему привлекать к себе внимания. Тем более во дворце императора. Про нее и так уже много слухов ходит и не надо новые плодить. Значит, придется вмешаться мне. Я все-таки советник императора, личность приметная и слава у меня грозная. Пару слов скажу и молодежь, поджав хвосты, скроется.
Русый, брюнет и шатен — определил я для себя офицеров и приблизился к ним со спины.
— Девушка, дорогая, милая, очаровательная, — брюнет улыбался, — не бойтесь нас. Мы добрые и пушистые. Раскройте нам тайну. Как вас зовут?
Ламия промолчала, а шатен пробасил:
— Прекрасную девушку не зовут, она сама приходит.
— Да-да, — поддержал его русый, — по вызову.
Это хамство. Я расценил слова офицеров именно так и сказал:
— Молодые люди, потрудитесь извиниться перед девушкой. Немедленно.
Дворяне обернулись и шатен, смерив меня дерзким оценивающим взглядом, произнес:
— А вы кто такой, чтобы нам указывать? Мы пока никого не трогаем и не обижаем, шутим и пытаемся познакомиться с девушкой. Ступайте, милейший, и не мешайте нам отдыхать, мы недавно с фронта.
Они меня не узнали. Бывает. Новички при дворе. Видимо, будущие бойцы цветных гвардейских рот, которые посещали канцелярию, а потом решили побродить по дворцу и заблудились. Это часто случается. После чего они оказались в библиотеке и решили познакомиться с очаровательной жрицей. Мне это знакомо. Сам таким был, во дворце несколько раз терялся и встречался с разными людьми, в том числе и с девушками. Только вел себя вежливо.
Я попытался дать "потеряшкам" еще один шанс:
— Господа, я вижу, что вы настоящие воины, которые защищают нашу родину. Честь вам и хвала. Но это не оправдывает вашу грубость, и я повторяю — извинитесь перед девушкой.
— А если не извинимся? — в разговор вступил брюнет, из всех троих, на мой взгляд, наиболее опасный, слишком мягко двигался.
— В таком случае я вызову стражу и вас выведут.
— А самому слабо?
— Когда вы узнаете, кто перед вами, мы встретимся снова, и я отвечу на ваш вопрос.
— Сударь, — брюнет презрительно скривился, — вы болван.
Меня оскорбили, и я собирался бросить в лицо наглеца перчатку. Убивать его пока не за что, а вот проучить следовало. Но принял посыл Отири:
"Не надо, Уркварт. Не горячись. Что-то здесь не чисто".
"Думаешь, они подставные?"
"Вряд ли. Не похожи. Если они вступают в гвардию, значит, проверены людьми канцлера, а он рисковать и трогать тебя не станет".
"Проверить их можешь?"
"Один чист. А у двоих хорошие мыслеблоки. Мне не сломать. Потому и прошу — подожди".
"Хорошо. Сдержу себя".
— Пойдемте, госпожа Дегарьен, — я протянул девушке руку. — Прогуляемся, а заодно вызовем стражу. Пусть разбираются.
— Благодарю, граф Ройхо, — ламия встала.
Услышав мою фамилию, шатен и русый слегка побледнели и переглянулись. Они поняли, кто перед ними. А вот брюнет, наверное, не знал или не понимал, кто такой граф Ройхо и какое положение он занимает в обществе. И когда мы с Отири направились к выходу, в спину прилетело:
— Трус.
Разумеется, он имел в виду меня и тут я не стерпел. Развернулся и бросил в него перчатку:
— Вызываю вас на поединок чести, сударь. Я граф Уркварт Ройхо Ваирский, владелец Данце и Аста-Готта, протектор севера и советник императора. Назовите себя.
Парень совсем потерял голову. С чего бы вдруг? Разве только покрасоваться перед девушкой и друзьями. Или захотел сразу покорить столицу и заработать себе репутацию грозного бойца? Это возможно, хотя крайне рискованно и неосмотрительно.
Брюнет кивнул, посмотрел на мою перчатку и, отшвырнув ее носком мягкого сапожка, представился:
— Барон Арман Дакенхорн, лейтенант армии его величества, 1-й пехотный полк линейной пехоты.
— Назначьте время поединка и выберете оружие.
— Через час на ристалище Красной свиты. Рукопашный бой. До увечья.
Это было неожиданно, особенно для боевых офицеров и гвардейцев. По таким правилам бились только в одном учебном заведении, в военном лицее "Вагенрой", самом малочисленном из всех. В год он выпускал не более десяти бойцов, и эти ребята всегда держались в стороне от столицы, не влезали в придворные интриги и вели себя несколько надменно. Одно время ходил слух, что лицеисты состоят в каком-то закрытом клубе с непонятными целями, и "Вагенрой" хотели закрыть. Но по настоянию правителей провинции Зорайна, князей Херварх, военный лицей оставили в покое.
"Он тебя специально спровоцировал", — услышал я ламию.
"Понимаю. Однако не ясно, зачем ему это".
"Потяни время, попробуем разобраться. Смущает, что он назначил поединок во дворце, а не на храмовом ристалище. Странно".
"Не волнуйся. Этот наглый Дакенхорн мне не соперник".
"Возможно. Но я все равно тебя прикрою".
"Не возражаю".
— Итак, вы принимаете мои условия? — Дакенхорн ухмыльнулся.
— Да.
— Отлично. Посмотрим, каков знаменитый Ройхо в бою.
Выходит, барон понимал, с кем ему придется сразиться. Чем дальше, тем больше все происходящее казалось странным, но слова сказаны, и теперь за них придется отвечать.
Назад: Глава 16
Дальше: Глава 18